Соучастие. Социальные, криминологические и правовые проблемы (Бурчак Ф.Г.) - часть 10

вождения, такая группа, особенно если она существует
долго, обрастает со временем своими нормами, устоявши-
мися правилами поведения ее участников, которые, нередко,
под влиянием входящих в такую группу антиобщественных
элементов приобретают негативный характер.

3. В зависимости от социальной направленности стихий-
ные группы делят на три типа: а) просоциадьные, т, е. со-
циально положительные, ориентирующиеся на обществен-
но значимые ценности; б) асоциальные, т. е. стоящие в сто-
роне от основных социальных проблем, замкнутые в системе
узкогрупповых ценностей; в) антисоциальные, т. е. социа-
льно отрицательные, основу объединения которых состав-
ляют антиобщественные ценностные ориентации их членов
и функционирование которых нередко сопряжено с антиоб-
щественными поступками, а иногда и преступлениями [178,
60]. Этот последний тип групп является предтечей образо-
вания собственно преступных групп несовершеннолетних, в
основном ориентирующихся на совершение преступлений.

Такие преступные группы несовершеннолетних встреча-
ются у нас крайне редко. Чаще преступления совершают
лица, принадлежащие к криминогенным группам с разны-
ми социально-психологическими характеристиками. Пово-
дом к совершению преступлений членами таких групп
являются, как справедливо отмечает А. И. Долгова, в основ-
ном конфликтные ситуации, <возникающие не по их ви-
не> [90, 17-, 91, 60-61]. Именно поэтому криминогенные
группы несовершеннолетних, порождающие определенный
негативный настрой их членов, приводящий, в конечном
итоге, к преступлению, заслуживают тщательного крими-
нологического изучения.

4. Из названных выше трех типов стихийных групп не-
совершеннолетних к собственно криминогенным могут
быть отнесены только группы асоциальные и антисоциаль-
ные, поскольку просоциальные группы, ориентирующиеся
на общественно значимые ценности, действуют в русле нор-
мальной социализации объединяемых ими несовершеннолет-
них. Между асоциальными и антисоциальными группами
провести четкую границу нельзя, поскольку первые нередко
являются зародышем вторых. Они образуют почву, на
которой легко прививаются и получают развитие антисоциа-
льные взгляды и идеи. Следует также отметить, что каж-
дый из этих двух типов криминогенных групп не представ-
ляет собой чего-то устоявшегося, стабильного, четко опре-
деленного. Каждая отдельная группа может нести в себе
различный <криминогенный заряд>, отличается от других
длительностью своего существования, количественным,
возрастным и персональным (с точки зрения криминоген-
ной запущенности) составом, степенью сплоченности, ха-
рактером и жесткостью действующих норм, личностными и
социальными характеристиками лидера, его авторитетно-
стью в группе и т. д. Естественно, что все эти признаки кри-

миногенных групп имеют существенное значение как для их

криминологической характеристики, так и для разработки
конкретных рекомендаций, направленных на снижение кри-
миногенной зараженности, предупреждение совершения пре-
ступлений их членами и группами в целом. Криминологи-
ческий аспект изучения таких групп собственно и заключа-
ется в наиболее полном выявлении их характерологических
особенностей, с тем чтобы на основе обобщенной их типи-
зации можно было бы разрабатывать конкретные меры,
направленные на предупреждение объединения несовершен-
нолетних на антисоциальной основе как одной из непосред-
ственных причин совершения ими групповых преступлений.

По полученным нами данным, касавшимся 350 групп
несовершеннолетних, члены которых впоследствии совер-
шили преступление, почти половина из них (40 %) сформи-
ровалась по месту жительства. В их состав входили как
учащиеся школ и профтехучилищ, так и работающая моло-
дежь, хотя во всех случаях в смешанных группах всегда

явно преобладали представители какой-либо одной из со-
циальных категорий несовершеннолетних. Примерно в 16 %
смешанных групп, сформировавшихся по месту жительства,
входили лица, нигде не учившиеся и не работавшие. Неко-
торые из членов групп, сменив место жительства, продол-
жали почти ежедневно приезжать для встреч со своей груп-
пой. 34,3 % групп возникли по месту учебы. Их состав пре-
имущественно был однородным - школьники либо учащие-
ся профтехучилищ. В отдельных случаях имело место
вкрапление представителей других социальных категорий.
6,7 % групп несовершеннолетних образовались по месту ра-
боты. Остальные же - группы, сформировавшиеся в резу-
льтате продолжения знакомств, завязавшихся в пионерском
лагере или при случайных встречах'.

Большинство групп, сформировавшихся по месту жи-
тельства несовершеннолетних,- разновозрастные. Различия
в возрасте имеют место и в группах, образовавшихся в
школах и профтехучилищах. Однако если в группах, возник-
ших по месту жительства, разница в возрасте между млад-
шими и старшими иногда достигала 4-5, а иногда и 6 лет,

' И. С. Полонский, в течение многих лет изучавший стихийные дру-
жеские компании подростков и юношей г. Курска и Курской области,
пишет: <Более половины обследованных нами групп, стабильные, суще-
ствующие не менее трех лет и имеющие постоянных вожаков. По свое-
му социальному составу 29 % объединений городских ребят состоят из
одних школьников, 16 - из работающих подростков и учащихся проф-
техучилищ, 55 °/о имеют смешанный состав> [178, 59].

то в группах учащихся школ и профтехучилищ она обычно
не превышала 1-2 лет.

5. Учитывая, что изучением охватывались в основном
группы, уже совершившие преступление, особое внимание
было обращено на выявление основы, первоначального ин-
тереса, который привел к образованию определенной нефор-

мальной общности, а также вех, которые прошла в своем
становлении эта общность, что предопределило ее кримино-
генность и, в конечном итоге, совершение преступления. Из
общего числа изученных групп только 7,4 % возникли сра-
зу же как преступные (их участники специально объедини-
лись для совершения преступления). Еще 20,3% групп
сформировалось на антисоциальной основе. Хотя их члены
сразу и не договаривались о совершении преступления, но
уже в момент образования группы антисоциальное поведе-
ние рассматривалось как ценность, привлекающая их уча-
стников. Каждая встреча участников таких групп сопро-
вождалась совместными выпивками, почти в половине ве-
лись карточные игры на деньги.

Подавляющее же большинство (72,3 %) групп несовер-
шеннолетних сформировались на базе совместного время-
препровождения как в школе, после занятий, так и по ме-
сту жительства. Первоначальной основой возникновения
большинства таких досуговых групп было стремление под-
ростков к общению, общие интересы и увлечения (техни-
ка, фотография, чтение фантастики, посещение спортивных
соревнований, дискотек и т. д.). Криминогенность нараста-
ла постепенно, на протяжении длительного времени и была
связана либо с внедрением в такие досуговые группы лиц
с антиобщественной ориентацией, либо (что наблюдалось
чаще) с конфликтной ситуацией, в которую попадала груп-
па или отдельные ее члены.

6. Существенно отличался и состав таких групп. Груп-
пы, сразу сформировавшиеся для совместного совершения
преступления, в основном состояли из двух человек. Из 26
таких групп только две состояли из 3 участников и одна -
4. Все участники преступных групп были старше 17, а 7 из
них - совершеннолетними. Основной направленностью дей-
ствий группы было совершение корыстных и корыстно-на-
сильственных преступлений, причем последние были совер-
шены группами, в состав которых входили совершеннолет-
ние. Немногочисленными были и предкриминальные подро-
стковые группы, сформировавшиеся на антисоциальной
основе. Половина их состояла из 2, другая - из 3-4 чело-
век. 35,6 % участников были в возрасте 14-16 лет, 57,3 % -
16-18 лет, остальные-совершеннолетними. Более четвер-

ти участников этих групп в прошлом были либо судимы,
либо направлялись комиссией по делам несовершеннолетних
в спецшколы и спецпрофтехучилища.

В отличие от преступных групп и групп предкриминаль-
ных, сразу объединившихся на антисоциальной или асоци-
альной основе, досуговые группы несовершеннолетних бо-
лее многочисленны. Так, группы, сформировавшиеся по
месту жительства, обычно, насчитывали 6-8, а отдельные
до 12 участников, а группы, возникшие в школе, 3-5, иног-
да 6-8 человек. Следует, однако, отметить, что, как пра-
вило, криминогенный настрой поражал не сразу всю груп-
пу, а начинал с ее ядра, наиболее спаянного постоянным об-

щением. Более того, в момент совершения преступления
или непосредственно после него происходило расслоение
группы. Из 350 изученных нами групп только в 2 случаях
в совершении преступления участвовало 6 и в одном - 7 че-
ловек. В основной же своей массе преступления совершали
2 (41,1 %), 3 (36,3 %) и 4 (21,7 %) участника групп.

7. В криминальных и предкриминальных группах разрыв
во времени между образованием группы и совершением ен>
преступления обычно невелик. Из 26 преступных групп 13^
совершили преступление в первые сутки после сформирова-
ния, 8 - в первую неделю и еще 5 - в пределах месяца.
В предкриминальных группах, возникших на антисоциаль-
ной основе, 16 (22,5 %) совершили преступление в течение
первого месяца, 38 (53,5 %) -в течение полугода и 17
(24,0 %) -в течение первого года с момента образования.
В группах, образовавшихся для совместного проведения
досуга, только 28,4 % совершили преступление в течение
первого года, а 71,6 после того, как группа просуществовала
более года, в том числе 43,2 % - более двух лет.

Роли в совершении преступления во всех этих группах
распределялись так: организаторов было 23,2 %, исполни-
телей -61,8 и пособников - 15 %.

8. Криминологический анализ материалов, полученных
в ходе обобщения, позволяет сделать вывод, что если в от-
ношении преступных групп во всех случаях наиболее эффек-
тивными могут оказаться прежде всего уголовно-правовые
меры борьбы (пресечение преступной деятельности таких
групп сразу же после совершения ими первого преступле-
ния), то в отношении предкриминальных групп и, особенно,
досуговых наиболее эффективными должны быть меры, на-
правленные на оздоровление климата, привнесение в сфе-
ру общения подростков положительных ценностей, изоляция
антисоциальных элементов от таких групп и дискредитация
их в глазах остальных участников. Осуществление таких

мер возможно лишь при наличии своевременно полученной
и надлежаще оцененной информации. Именно поэтому в
борьбе с групповой преступностью несовершеннолетних
столь важна опора на общественность, своевременное вы-
явление и устранение конкретных причин и условий, спо-
собствующих объединению подростков на антисоциальной
основе, ограждение групп непосредственного общения не-
совершеннолетних от отрицательного влияния взрослых и
антисоциально ориентированных сверстников.

В этом направлении должна вестись и работа комиссий
по делам несовершеннолетних. Хотя в соответствии с поло-
жением об этих комиссиях одной из главных их задач яв-
ляется организация работы по предупреждению безнадзор-
ности и правонарушений несовершеннолетних, соответству-
ющая координация усилий государственных органов и
общественных организаций, на практике они основное вни-
мание уделяют рассмотрению дел о несовершеннолетних

правонарушителях и применению в отношении них установ-
ленных законом мер воздействия. Учитывая, что группы
несовершеннолетних, вставшие на путь правонарушений, пер-
воначально в своем подавляющем большинстве сформиро-
вались как досуговые, центр тяжести в предупреждении со-
вершаемых ими преступлений должен быть перенесен на
привнесение в эти группы таких идей и интересов, которые
способствовали бы их объединению на базе позитивных цен-
ностей. При этом в ряде случаев достаточно просто поддер-
жать и подвести необходимую материальную базу под те
интересы, которые в такой досуговой группе имеются, уста-
новить доверительный контакт с входящими в нее подрост-
ками. Это наиболее действенный способ и в ограждании та-
кой группы от разлагающего влияния антиобщественных
элементов и в предупреждении групповой преступности.

9. Иную картину представляет собой групповая преступ-
ность взрослых. Само образование групп, ориентированных
на совершение преступлений, здесь, как правило, связано
с общественно опасной деятельностью, направленной на до-
стижение общей для участников группы преступной цели.
Единство такой цели - стержень, вокруг которого происхо-
дит консолидация группы. Образование преступных групп в
ряде случаев выступает как средство реализации преступ-
ных намерений ее участников, поскольку некоторые пре-
ступления в одиночку вообще не могут быть совершены.

Количество лиц, участвующих в преступных группах, за-
висит от характера преступления. Среди изученных нами
2026 уголовных дел о групповых преступлениях 47,8 %
преступлений совершили 2 лица, 19,9-3, 8,9-4, 7,9-5,

15,5 %-6 и более. Характерно, что все дела, в которых
участвовали 6 и более человек,- это, по нашей выборке, в
основном дела о хищениях социалистической собственно-
сти, из них ^/з - дела о хищениях, совершенных путем при-
своения и растраты.

Изучение этих дел показывает, что многие из таких
групп существуют относительно долго (63 % - свыше од-
ного года). Возможность в течение продолжительного вре-
мени заниматься хищениями обусловлена как кругом лиц,
вовлеченных в хищения, четким распределением между ни-
ми ролей, так и наличием в группе организатора, руково-
дящего всеми ее операциями. Поэтому борьба с преступле-
ниями такого рода должна вестись путем своевременного
выявления таких групп. А это требует прежде всего усиле-
ния контрольных функций, соблюдения всех установленных
законом формальностей, связанных с использованием ма-
териальных средств.

Если в пресечении групповой преступности несовершен-
нолетних на первый план выдвигается профилактическая
работа, направленная на оздоровление климата в досуго-
вых группах подростков, изоляции их от антиобщественных
элементов, то в отношении преступных групп взрослых ос-

новным должно быть их своевременное выявление и разо-
блачение и на этой основе использование уголовно-право-
вых средств борьбы с ними.

Поэтому криминологическое осмысливание этих видов
групповой преступности является основой и для установле-
ния соответствующего уголовно-правового запрета, и для
использования в борьбе с ней законодательных мер.

Раздел II

СОУЧАСТИЕ КАК ИНСТИТУТ УГОЛОВНОГО ПРАВА
И ИНСТИТУТ ЕГО ОБЩЕЙ ЧАСТИ

Уголовно-правовые проблемы соучастия в преступлении не-
разрывно связаны с использованием уголовно-правовых
средств в борьбе с совместной (в том числе и групповой)
преступной деятельностью. То обстоятельство, что в реаль-
ной действительности многие преступления совершаются
при объединении усилий нескольких лиц (а некоторые -
только и могут быть совершены при таком объединении),
предопределяет необходимость учета этого фактора как на
стадии установления уголовно-правового запрета, так и на
стадии применения уголовного закона к лицам, нарушив-
шим такой запрет. При этом исходной базой для кримина-
лизации деяний, совершенных в соучастии,, является кри-
минологический анализ преступности и тех явлений, кото-
рые ей сопутствуют.' И это закономерно, поскольку, как
справедливо замечает М. Вермеш, <в сферу криминологи-
ческих исследований могут попасть и такие явления, обнару-
живающие связь с преступностью, размер опасности кото-
рых может выявить только криминологический анализ, и
именно этот анализ может выявить общественную потреб-
ность в том, чтобы на эти явления было распространено
уголовное преследование, то есть чтобы они попали в сферу
уголовно-правового регулирования> [69, 190]. Резуль-
татом такого криминологического осмысливания, собствен-
но, и является установление ответственности как соучаст-
ников, не принимающих непосредственного участия в
выполнении обективной стороны состава, предусмотренно-
го в Особенной части Уголовного кодекса, так и прикосно-
венных к преступлению лиц.

Криминологический анализ совместной преступной дея-
тельности позволяет выявить типизированные ее формы,
установить относительную их общественную опасность и тем
самым создать основу для их криминализации, для выра-
ботки на базе существующей законодательной техники и в
русле уголовной политики соответствующих уголовно-пра-
вовых решений, обеспечивающих наиболее эффективную
борьбу с этой формой преступности.

Понимание этой взаимосвязи н взаимозависимости ме-
жду анализом совместной преступной деятельности, реаль-
но существующего взаимодействия между соучастниками в
рамках определенных типизированных форм и установлен-

ным государством уголовно-правовым запретом, дает воз-
можность полнее и глубже выявить природу соучастия в
преступлении как иститута уголовного права и института
его общей части, подвести прочную базу под классифика-
цию его форм и видов, выявить пробелы в законодательст-
ве определить основные тенденции его развития.

Глава 1. ПОНЯТИЕ СОУЧАСТИЯ В ПРЕСТУПЛЕНИИ
1. Объем понятия соучастия в преступлении

^ 1. Вопрос о понятии соучастия, несмотря на большую ли-
тературу, до настоящего времени относится к числу спорных.
Почти каждый автор, касавшийся проблем соучастия, пред-
лагал свое, пусть немного да отличающееся от других опре-
деление соучастия. А ведь от объема и содержания этого
понятия в конечном счете зависит решение всех других во-
просов. Определение соучастия, которое полно отражает
характерные признаки совместной преступной деятельно-
сти, позволяет правильно ориентировать деятельность пра-
воохранительных органов в их борьбе с преступлениями,
совершаемыми в соучастии, способствует четкому отграни-
чению таких преступлений от индивидуальной преступной
деятельности и, тем самым, укреплению законности в борь-
бе с преступностью.

2. Первая попытка дать определение соучастия в совет-
ском праве, как известно, относится к декабрю 1919 года,
когда Наркомюст РСФСР издал <Руководящие начала по
уголовному праву РСФСР> [23], призванные обобщить и
систематизировать нормы его Общей части, В ст. 21 этого
акта указывалось, что <за деяния, совершенные сообща груп-
пой лиц (шайкой, бандой, толпой), наказываются как ис-
полнители, так и подстрекатели и пособники>. Несовершен-
ство этого определения, его ограниченность и в то же вре-
мя противоречивость отмечались в литературе [220, 48', 65,
22-, 212,8].

В дальнейшем законодатель отказался от определения
соучастия и уже в Общей части принятых в 1922 и 1927 гг.
уголовных кодексов ограничился лишь указанием на круг
лиц, подлежащих ответственности за соучастие и условия,
определяющие их ответственность [19; 24; 25]. Ряд норм,

устанавливающих ответственность за сообща совершаемые
преступления, содержался и в Особенной части УК.

1 Накопленный практический опыт применения уголовно-
правовых норм о соучастии и его теоретическое обобщение,
дальнейшее развитие советского уголовного законодатель-
ства в целом создали необходимую базу и для совершенст-
вования этого института уголовного права. В Основах уго-
ловного законодательства Союза ССР и союзных; респуб-
лик, принятых в 1958 г., и в разработанных на их базе
новых республиканских уголовных кодексах уже было дано
развернутое определение соучастия. К сожалению, это опре-
деление необходимой четкостью для его однозначного ис-

толкования не обладалоУТолько этим, вероятно, можно
объяснить то, что ссылкой на законодательное определение
соучастия в литературе обосновывались диаметрально про-
тивоположные взгляды на вопрос о возможности или не-
возможности соучастия в неосторожных преступлениях. На-
пример, М. Д. Шаргородский, ссылаясь на это определение
соучастия, утверждал, что <действующее сейчас законода-
тельство... совершенно правильно решает вопрос о возмож-
ности соучастия в неосторожном преступлении> [240, 94].
В то же время, по мнению П. И. Гришаева и Г. А. Кригера,
точка зрения о возможности соучастия в неосторожных
преступлениях <противоречит законодательному понятию
соучастия, данному в ст. 17 Основ уголовного законодатель-
ствд.Союза ССР и союзных республик 1958 года> [83, 40].

/Не существует единства взглядов и по более общему во-
просу - является ли законодательное определение соуча-
стия универсальным, охватывающим все случаи совершения
одного преступления несколькими лицами или должно ка-
саться только тех его форм, когда между соучастниками су-
ществует распределение ролей/ Этот вопрос, по нашему
мнению, является преюдициальным. От его решения зави-
сит и подход ко всем проблемам соучастия и сама конструк-
ция норм Общей части, регулирующих этот институт.

3. В теории советского уголовного права общепризнано,
что в ранг норм уголовного законодательства могут и дол-
жны возводиться только положения, имеющие практическое
значение для борьбы с преступностью, регулирования по-
ведения граждан и деятельности правоохранительных орга-
нов. Этим же целям должна служить и сама конструкция
уголовных кодексов, выделение в них Общей части, в кото-
рой группируются нормы, имеющие общее значение и
распространяющие свое регулирующее воздействие на со-
держащиеся в Особенной части предписания. Такие общие
нормы появляются, как правило, в результате обобщения

аналогичных постановлений, входящих в качестве составных
частей в ряд конкретных составов преступлений, образую-
щих в своей совокупности Особенную часть уголовных ко-
дексов. Как справедливо отмечает М. И. Ковалев, <обобще-
ние - великое достижение мысли и языка законодателя.
Одним из сравнительно новых технических правил являет-
ся обобщение и вынесение из Особенной части в Общую по-
становлений, которые касаются положений, применимых ко
всем или к большинству составов Особенной части> [120,
60}. Исторически во всех правовых системах, в том числе
и в системе советского уголовного права, общим положени-
ям предшествовали конкретные запреты, охватывающие
также и групповые преступления. И лишь со временем в
советском праве, начиная с названных выше <Руководящих
начал>, в результате криминологического обобщения одно-
типных форм преступной деятельности, совершаемой сов-
местно с другими лицами, появились общие положения, ка-
сающиеся сначала подстрекателей и пособников, а затем,
после Основ 1958 г. и организаторов преступления. Тогда