Алексиада (Анна Комнина) - часть 32

 

  Главная      Учебники - Разные     Алексиада (Анна Комнина) - 1965 год

 

поиск по сайту            правообладателям  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

содержание   ..  30  31  32  33   ..

 

 

Алексиада (Анна Комнина) - часть 32

 

 

Анна Комнина «Алексиада» 

через находившуюся вблизи бухту привозить в достаточном количестве все необходимое 
из  Византия  и  его  окрестностей.  Он  приказал  им  со  всем  усердием  печься  о  конях  и 
вьючных животных, не выезжать ни на охоту, ни на прогулки, чтобы к нужному времени 
кони  были  упитаны,  способны  легко  носить  всадников  и  пригодны  для  кавалерийских 
атак на врага. 

3. Сделав такие распоряжения, Алексей как наблюдатель расположился вдали, а по 

всем дорогам поставил стражей. Намереваясь пробыть там значительное время, он по уже 
неоднократно упомянутым причинам посылает за Августой, чтобы она находилась с ним 
до  тех  пор,  пока  он,  узнав  о  приходе  варваров,  не  решит  уйти  из  Никомидии. 
Императрица быстро прибывает в Никомидию. 

Она  видела,  как  некоторые  злопыхатели  насмехаются  над  бездействием  Алексея, 

повсюду клевещут и шепчутся, что император, так хорошо снарядившись против варваров 
и  собрав  такие  большие  силы,  не  совершил  ничего  значительного  и  ушел {403} в 
Никомидию; так как они бесстыдно высказывали подобные вещи не только по углам, но и 
на  улицах,  перекрестках  и  скрещениях  дорог,  императрица  была  этим  очень  огорчена  и 
раздосадована. Однако самодержец, предвидя успех своего предприятия против врага — 
ведь он был искушен в делах, такого рода, — ни во что не ставил подобные разговоры и 
упреки,  относился  к  ним  с  презрением,  как  к  детским  забавам,  и  смеялся  над 
ребячливостью  своих  противников.  Он  ободрял  Августу  мужественными  речами, 
клятвенно заверял ее, что то, над чем они смеются, станет причиной еще более славной 
его победы. 

Я полагаю, что мужество в том и заключается, чтобы с умом добиваться победы, 

ведь  отвага  и  энергичность  без  разума — качества  отрицательные:  это  дерзость,  а  не 
храбрость. Мы проявляем храбрость в посильной борьбе и дерзость — в непосильной. Так 
что, когда опасность нависает над нами (мы избегаем) 

1499

 открытого сражения и в этом 

случае ведем войну другого рода и стараемся одолеть врага без помощи оружия. Первой 
доблестью  полководца  является  умение  добиться  победы,  не  подвергая  себя  опасности. 
«Так  и  возница  искусством  одним  побеждает  возницу» 

1500

, — говорит  Гомер.  Победу, 

связанную  с  опасностью,  имеет  в  виду  и  поговорка  «кадмова  победа».  Мне  кажется 
вполне разумным также и во время самой битвы применять военные хитрости и каверзы, 
если  только  войско  по  своей  силе  уступает  вражескому.  Каждый  желающий  может 
почерпнуть из истории, что победы бывают не одинаковы и не единообразны, а издавна и 
поныне достигаются различными способами, так что победа одна, средства же, которыми 
ее  завоевывают  полководцы,  различны  и  многообразны  по  своей  природе.  Одни  из 
некогда прославленных полководцев, по-видимому, побеждали противников при помощи 
силы,  другие  для  достижения  победы  нередко  прибегали  к  иным  средствам.  Что  же 
касается моего отца-императора, то иногда он побеждал противников силой, иногда умом, 
а  случалось,  что  в  ходе  самой  битвы  выдумывал  какой-нибудь  хитрый  план,  отважно 
осуществлял его и добивался победы. То прибегая к военной хитрости, то действуя силой, 
он нередко совершенно неожиданно воздвигал трофеи. Ведь это был человек, менее чем 
кто-либо  другой  боявшийся  опасностей,  и  опасности  постоянно  подстерегали  его,  но  в 
одних случаях он встречал: их с открытой головой и вступал в бой с варварами, в других 
притворялся,  что  уступает  врагу,  и  делал  вид,  что  боится,  если,  конечно,  в  этом  была 
необходимость и этого требовали обстоятельства. Коротко говоря, он побеждал, отступая, 
и  брал  верх, {404} преследуя;  падая  и  низвергая,  он  подобно  триболе  всегда  принимал 
прямое положение 

1501

Вновь  заговорив  об  этом,  я  хочу  отвести  от  себя  упрек  в  хвастовстве;  как  я 

неоднократно  говорила  в  свое  оправдание,  эти  слова  рождает  не  преданность  отцу,  а 
существо  дела.  Разве  интересы  истины  мешают  мне  одинаково  любить  отца  и  истину? 
Ведь я решила писать правду, и к тому же правду о доблестном муже. Если же случилось 

Анна Комнина «Алексиада» 

так,  что  он  оказался  отцом  автора,  то  пусть  его  имя  войдет  в  мое  сочинение  как  нечто 
побочное,  а  повествование  придерживается  природы  истины.  Ведь  я  уже  имела  случаи 
проявлять любовь к отцу и этим заточила копья и навострила мечи многих своих врагов. 
Об этом знают те, кому знакомы мои дела. Но в историческом сочинении я не преступлю 
границ истины. Одно время — для дочерней любви, и тогда я проявила мужество, другое 
— для истины, и если оно наступило, я не стану им пренебрегать. А раз, как я сказала, и 
это  время  выдает  во  мне  любящую  дочь,  то  я  не  хотела  бы,  чтобы  людское 
недоброжелательство затемнило истину. Однако вернемся к нити моего повествования. 

Все  то  время,  в  течение  которого  там  был  разбит  шатер  самодержца,  Алексей  не 

имел иного занятия, кроме зачисления в войско новобранцев и тщательного обучения их 
натягивать лук, потрясать копьем, править конем и становиться расчлененным строем 

1502

Он обучал воинов новому боевому порядку, который он изобрел, а случалось, что и сам 
выезжал вместе с ними, объезжал фаланги и давал полезные советы. 

Солнце  уже  сошло  с  больших  кругов  и,  миновав  осеннее  равноденствие, 

опустилось на южные круги; самодержец счел это время удобным для похода и со всем 
войском выступил по направлению к Иконию, согласно тому намерению, которое имел с 
самого  начала.  По  прибытии  в  Никею  он  выделил  из  состава  войска  легковооруженных 
воинов  во  главе  с  опытными  военачальниками,  приказав  им  с  целью  добычи  фуража 
двигаться впереди и совершать силами отдельных отрядов набеги на турок. Он велел им, 
однако,  в  случае  если  бог  дарует  победу  и  они  обратят  врагов  в  бегство,  не  увлекаться 
преследованием,  а  удовлетворившись  достигнутым,  сохраняя  порядок,  возвращаться 
назад. 

Прибыв  вместе  с  самодержцем  в  место,  лежащее...

1503

,  которое  местные  жители 

называют Гаита 

1504

, они сразу же отправились вперед, а Алексей выступил оттуда со всем 

войском и подошел к мосту около Пифика. Затем в три дня он прошел через Арменокастр 
и так называемые Левки 

1505

 и при-{405}был на равнину Дорилея. Видя, что ее площадь 

достаточна  для  построения  боевых  порядков,  он,  желая  осмотреть  все  войско  и  оценить 
его мощь, расположился на этой равнине лагерем и, воспользовавшись удобным случаем, 
выстроил  воинов  тем  самым  строем,  который  давно  изобрел  и  часто  рисовал  на  листах, 
чертя расположение боевых порядков (ведь он не был несведущ в элиановой тактике) 

1506

Из своего немалого опыта император знал, что боевой порядок турок строится не 

так, как у других народов, не как у Гомера «щит со щитом, шишак с шишаком, человек с 
человеком» 

1507

,  а  правый,  левый  фланги  и  центр  турецкого  строя  расположены  на 

определенном  расстоянии  друг  от  друга,  и  фаланги  стоят  как  бы  разорванно.  Если  враг 
нападает  на  правый  или  левый  фланг,  на  него  обрушивается  центр  и  часть  строя, 
расположенная  за  ним,  и  они,  как  ураган,  сметают  противника.  Что  же  касается 
вооружения,  то  турки,  не  в  пример  кельтам,  мало  пользуются  копьями,  а  стараются 
окружить  врага  со  всех  сторон  и  обстрелять  его  из  луков;  защищаться  турки 
предпочитают издали. Когда турок преследует, он захватывает свою жертву при помощи 
лука;  когда  его  преследуют  самого,  одолевает  врага  при  помощи  стрел;  турок  мечет 
стрелу, и стрела на своем лету поражает коня или всадника; пущенная сильной рукой, она 
пронзает тело насквозь. Вот какие искусные лучники турки 

1508

Многоопытный  император  принял  это  во  внимание  и  потому,  сам  расположив 

боевые  порядки,  построил  фаланги  таким  образом,  что  турки  должны  были  стрелять  с 
правой  стороны — туда,  где  воины  защищены  щитами;  наши  же  могли  метать  стрелы 
слева 

1509

 — туда,  где  тело  открыто.  Император  решил,  что  его  боевые  порядки 

непобедимы;  он  был  восхищен  их  силой  и  считал,  что  идея  такого  строя  внушена  ему 
богом, а боевые порядки выстроены ангелами. Все кругом были восхищены, обрадованы 
и вдохновлены изобретением самодержца 

1510

. Он же, думая о своем войске и равнинах, 

через которые оно должно было пройти, размышляя о силе и крепости боевых порядков, 

Анна Комнина «Алексиада» 

черпал из дум благие надежды и молил бога осуществить их. 

4. Выстроив таким образом войско, Алексей прибыл в Сантаварис 

1511

. Распределив 

всех  военачальников,  он  послал  Камицу  против  Поливота  и  Кедреи 

1512

  (это  хорошо 

укрепленный  городок,  находившийся  под  властью  султана  по  имени  Пухей 

1513

),  а 

Стипиоту...

1514

  выступить  против  варваров  в  Амории.  Узнав  о  его  решении,  два  скифа 

перебежали  к  Пухею  и  сообщили  ему  о  наступлении  Камицы  и  о  приближении {406} 
самодержца.  Охваченный  ужасом,  Пухей  тогда  же,  в  среднюю  стражу  ночи,  покинул 
город  и  ушел  со  своими  соплеменниками.  На  рассвете  Камица  прибыл  в  город,  но  не 
обнаружил там ни Пухея, ни вообще турок. Найдя в городке (я говорю о Кедрее) немало 
добра, он тем не менее не польстился на него, а был очень удручен, как охотник, из рук 
которого  ускользнула  добыча.  Не  задерживаясь,  Камица  повернул  коня,  направился  к 
Поливоту,  неожиданно  напал  на  врага,  убил  бесчисленное  множество  варваров,  взял 
добычу  и  пленных,  расположился  в  тех  местах  лагерем  и  стал  поджидать  прибытия 
самодержца. 

Стипиот  по  прибытии  в  Пиманин  сделал  то  же  самое  и  вернулся  к  императору. 

Самодержец  же  на  закате  достиг  Кедреи.  К  нему  сразу  же  явилось  несколько  воинов  с 
сообщением,  что  в  близлежащих  городках — владениях  некогда  знаменитого  Вурца — 
находится  бесчисленное  множество  варваров.  Выслушав  это  известие,  император 
немедленно приготовился действовать. Он сразу же призвал сына этого Вурца по имени 
Варда 

1515

, Георгия Левуна и скифа, на скифском языке именовавшегося Питикой, вместе 

с их воинами, образовал боеспособный отряд и выслал их против варваров с приказом по 
прибытии  на  место  отправить  воинов  в  набеги,  разорить  все  соседние  селения,  а  их 
жителей  выселить  и  привести  к  нему.  Они  сразу  же  отправились  в  путь,  а  самодержец, 
преследуя прежнюю цель, торопился достичь Поливота и затем дойти до Икония. 

Такое  намерение  было  у  императора,  и  он  уже  собирался  без  промедления 

приступить к делу, как получил известие, что варвары и сам султан Сулейман, узнав о его 
наступлении, сожгли в Азии все пашни и луга, так что не осталось ни пищи для людей, ни 
корма для коней. Кроме того, дошли сведения о новом наступлении варваров из северных 
областей 

1516

,  и  крылатая  молва  облетела  всю  Азию.  Император  боялся,  что  по  пути  в 

Иконий его войско из-за недостатка пищи падет жертвой голода, и в то же время опасался 
ожидавшегося наступления варваров. И вот он принимает разумное и смелое решение — 
спросить  бога,  как  ему  поступить, — отправиться  к  Иконию  или  же  выступить  против 
варваров,  находившихся  у  Филомилия.  Он  записал  свои  вопросы  на  двух  листках, 
положил  их  на  святой  престол  и  провел  всю  ночь  в  усердных  молитвах  и  песнопениях. 
Утром  явился  священник,  в  присутствии 

1517

  всех  развернул  один  из  листков  и  прочел 

самодержцу  повеление  отправляться  по  дороге  в  Филомилий 

1518

.  Вот  что  я  хотела 

рассказать о самодержце. {407} 

Тем временем Варда Вурц, следуя по уже упомянутой дороге, увидел, как большое 

войско спешит перейти через мост Зомпи 

1519

 и соединиться с Моноликом. Варда сразу же 

вооружается, вступает с ним в бой на равнине Амория и разбивает противника наголову. 
Но  другие  турки,  направлявшиеся  к  Монолику  из  восточных  областей,  натолкнулись  на 
лагерь  Вурца,  когда  тот  еще  не  вернулся,  и  захватили  оказавшихся  там  вьючных 
животных  и  снаряжение  воинов.  Вурц  же  с  богатой  добычей  победителем  двинулся  в 
обратный  путь,  но  по  дороге  встретил  одного  человека,  шедшего  из  лагеря,  и,  узнав  от 
него, что турки разграбили лагерь и ушли с добычей, стал размышлять, что ему следует 
предпринять. Он хотел отправиться в погоню за варварами, но не мог этого сделать, так 
как турки двигались очень быстро, а его кони уже устали. Поэтому, чтобы не случилось 
беды, он отказывается от преследования и медленно, в полном порядке продолжает свой 
путь, утром прибывает в уже упомянутые городки Вурца и выселяет оттуда всех жителей. 
Он  забрал  пленных,  взял  весь  имевшийся  у  варваров  провиант,  позволил  себе  и  своим 

Анна Комнина «Алексиада» 

усталым  воинам  кратковременный  отдых  в  удобном  месте,  а  с  восходом  солнца 
отправился по дороге к самодержцу. 

По  пути  ему  встречается  другой  турецкий  отряд,  который  сразу  же  на  него 

нападает,  и  в  результате  завязывается  большое  сражение.  Турки  в  течение  долгого 
времени выдерживали бой, но затем попросили отдать им пленных и захваченную у них 
добычу, обещая, если их требования будут удовлетворены, оставить попытки нападения 
на ромеев и вернуться домой. Однако Вурц не пошел навстречу желаниям турок и храбро 
продолжал  битву.  С  предыдущего  дня  у  сражавшихся  не  было  во  рту  и  глотка  воды, 
поэтому,  подойдя  к  берегу  реки,  они  стали  утолять  жар  жажды,  а  затем  один  за  другим 
возвращались  на  поле  битвы.  В  то  время  как  одни  продолжали  бой,  другие,  уставшие, 
освежали  себя  водой.  Вурц  же,  удрученный  количеством  врагов,  видя  отвагу  варваров, 
пришел в отчаяние и отправил к императору с сообщением о событиях не какого-нибудь 
простого  воина,  а  уже  упомянутого  Георгия  Левуна.  Не  найдя  дороги,  свободной  от 
турецких  полчищ,  Георгий  с  отчаянной  смелостью  врезался  в  гущу  врагов,  выбрался  из 
нее и благополучно прибыл к императору. 

Алексей получил известие о Вурце, точно выяснил количество турок и, поняв, что 

Вурц  испытывает  большую  нужду  в  воинах  и  подкреплениях,  вооружил  войско  и 
вооружился  сам.  Построив  армию  по  фалангам,  он  в  образцовом  порядке  выступил 
против  варваров.  Авангардом  командовал  император {408} (Михаил) 

1520

,  правым 

флангом — Вриенний, левым — Гавра, арьергардом — Кекавмен. Пока турки в отдалении 
ждали приближения ромеев, племянник императрицы Никифор, юноша, горящий жаждой 
битвы,  выехал  вперед  из  строя,  увлек  за  собой  нескольких  других  щитоносцев  Арея, 
вступил в схватку с первыми, кто напал на него, получил удар в колено и ударил копьем в 
грудь  ранившего  его  воина.  Турок  сразу  же  упал  с  коня  и  безмолвный  распростерся  на 
земле. Видя это, варвары, стоявшие позади, сразу же показали ромеям спину. Император с 
радостью  принял  доблестного  юношу,  осыпал  его  похвалами,  а  сам  направился  к 
Филомилию. 

Он достиг озера Сорока мучеников и на следующий день прибыл в так называемые 

Месанакты 

1521

. Выступив оттуда, он с ходу овладел Филомилием 

1522

. Затем он выделил 

из  состава  войска  различного  рода  отряды  во  главе  с  храбрыми  военачальниками  и 
отправил их во все селения в округе Икония с приказом разорить их и вызволить из рук 
варваров  пленных.  Как  стадо  диких  зверей,  рассеялись  воины  во  все  стороны,  а  затем 
вернулись к императору и привели ему освобожденных от варваров пленников, которых 
они  захватили  вместе  с  их  пожитками.  Вместе  с  ними  добровольно  следовали  и  жители 
этих  областей — ромеи,  бежавшие  из-под  власти  варваров, — женщины  с  младенцами, 
мужчины,  дети;  все  они  устремились  к  самодержцу,  как  к  спасительному  убежищу. 
Алексей  опять  выстроил  войско  новым  строем,  поместил  в  его  середину  всех  пленных 
вместе с женами и детьми и отправился назад тем же путем, которым шел раньше; где бы 
Алексей ни проходил, он везде соблюдал все меры предосторожности. Видя это зрелище, 
можно было подумать, что какой-то защищенный башнями город ожил и движется этим 
новым строем. 

5.  Во  время  движения  императора  варвары  не  показывались,  но  большое  число 

воинов  Монолика,  прячась  в  засадах,  следовало  по  обе  стороны  от  него.  Когда  же 
император  проходил  по  равнине,  расположенной  между  Поливотом  и  уже  упомянутым 
озером,  группа  варваров — все  храбрые  воины,  легковооруженные  и  двигавшиеся 
налегке,  сидевшие  в  засадах  по  обе  стороны  войска,  неожиданно  появились  на 
возвышенности  перед  ромеями.  Архисатрап  Монолик,  старик,  обладавший  большим 
опытом войн и боевых построений, впервые увидев столь необычный строй, был удивлен 
и  поражен  новым  способом  построения  войска  и  стал  выяснять  имя  предводителя.  Он 
догадался,  что  отрядами  и  этим  новым  строем  командует  не  кто  иной,  как  самодержец 

Анна Комнина «Алексиада» 

Алексей,  и,  несмотря  на  все  желание,  не  мог  решиться  на  него  напасть.  Тем  не  менее 
Монолик прика-{409}зал поднять воинский крик; стараясь создать у ромеев впечатление, 
что  на  них  движется  большое  войско,  он  заставил  своих  воинов  бежать  не  сомкнутым 
строем,  а  отдельными  группами  и  в  беспорядке  (этот  их  боевой  порядок  я  описывала 
выше), чтобы неожиданностью зрелища и гулом несущейся конницы оглушить и поразить 
ромеев. 

Самодержец  же  двигался  впереди  строя  и  выдавался  вперед,  как  башня,  как 

огненный  столб  или  как  божественное,  небесное  явление.  Он  ободрял  фаланги, 
приказывал сохранять боевой порядок и призывал воинов к мужеству. «Не ради себя, — 
говорил он, — предпринял я столь тяжкий труд, а ради чести и славы Ромейской державы, 
и я в любой момент готов принять за вас смерть». Воины исполнились мужества; каждый 
соблюдал свое место и спокойно продолжал путь, так что варварам казалось, будто строй 
не движется вовсе. Весь день без всякого успеха атаковали турки ромейское войско, но не 
смогли прорвать ромейский строй в целом или в какой-либо его части. Затем они, ничего 
не добившись, возвратились на холмы, зажгли множество костров и всю ночь выли, как 
волки,  время  от  времени  насмехаясь  над  ромеями — среди  них  были  некоторые 
полуварвары, говорившие по-гречески. На рассвете Монолик приказал туркам повторить 
прежний маневр. 

Между тем прибыл сам султан Килич-Арслан и, увидев великолепное построение 

войска, был удивлен, но, по обычаю молодых людей, принялся насмехаться над стариком 
Моноликом,  медлившим  вступить  в  бой  с  самодержцем.  Монолик  ответил  ему: «По 
старости  или  по  трусости  я  до  сих  пор  откладывал  рукопашную  битву  с  императором. 
Если  ты  такой  храбрый,  иди  и  попытай  счастья  сам,  дело  покажет,  кто  прав».  Килич-
Арслан сразу же сам напал на арьергард, одним сатрапам приказал атаковать самодержца 
с  фронта,  другим — завязать  бой  на  обоих  флангах.  Командующий  правым  флангом 
кесарь Никифор Вриенний, видя бой в арьергарде, возгорелся желанием помочь воинам, 
замыкавшим строй, однако, не желая проявлять юношескую неопытность, сдерживал свой 
кипящий  гнев  против  варваров  и  старался  в  полном  порядке,  не  нарушая  строя, 
продолжать свой путь. 

Так  как  варвары  упорно  сражались,  командующий  левым  флангом,  мой  самый 

любимый  брат,  порфирородный  Андроник  повернул  коня  и  вместе  со  своей  фалангой  с 
силой набросился на варваров. Андроник проявлял на войне разумную отвагу, искусство 
рук и необыкновенный ум. Однако, только вступив в цветущий возраст, он безвременно 
погиб 

1523

, умер и покинул нас, когда этого никто не ожидал. О молодость, цветение {410} 

тела  и  легкие  прыжки  на  коня!  Куда  вы  исчезли?  Скорбь  о  нем  понуждает  меня 
разразиться горестным плачем, но законы исторического повествования удерживают меня 
от  этого.  Приходится  удивляться,  что  теперь  люди  не  превращаются,  как,  судя  по 
рассказам, это было раньше, в камень, птицу, дерево или какой-нибудь неодушевленный 
предмет и не меняют свою природу под воздействием большого горя. Не знаю, миф это 
или  правда,  но  лучше  сменить  свою  природу  на  бесчувственную,  чем  испытать  столь 
великое  горе.  Если  бы  это  могло  произойти,  выпавшие  на  мою  долю  горести  быстро 
обратили бы меня в камень. 

6.  Видя,  что  дело  дошло  уже  до  рукопашной  схватки,  Никифор,  опасаясь 

поражения,  повернул  коня  и  поспешил  на  помощь  со  своим  отрядом.  Тогда  варвары 
повернули назад и в панике вместе с султаном Килич-Арсланом устремились на холмы. 
Много  турок  было  тогда  убито  в  бою  и  еще  больше  взято  в  плен.  Все,  кому  удалось 
спастись,  рассеялись  в  разные  стороны,  а  сам  султан,  отчаявшись  спастись,  бежал  в 
сопровождении  только  одного  своего  виночерпия  к  храму,  воздвигнутому  на  вершине 
холма,  вокруг  которого  рядами  стояли  огромные  кипарисы.  Теснимый  тремя 
преследовавшими  его  скифами  и  сыном  Узы,  он  поднялся  на  холм,  затем  немного 

Анна Комнина «Алексиада» 

отклонился в сторону и спасся благодаря тому, что преследователи не знали его в лицо. 
Виночерпий  же  был  схвачен  скифами  и  как  великий  дар  доставлен  самодержцу. 
Император  ликовал  по  поводу  столь  славной  победы  над  врагами;  вместе  с  тем  он  был 
огорчен, что султан не попал в его руки, хотя и, как говорится, едва унес ноги. 

С  наступлением  вечера  император  располагается  лагерем,  а  оставшиеся  в  живых 

варвары вновь поднимаются на холмы, зажигают множество костров и всю ночь, как псы, 
лают на ромеев. Некий скиф убежал из ромейского войска, явился к султану и сказал ему: 
«Не  вступай  в  бой  с  самодержцем  днем,  из  этого  ничего  хорошего  не  выйдет.  Так  как 
равнина  невелика,  император  поставил  палатки  тесно  одна  к  другой,  поэтому  пусть 
легковооруженные стрелки спустятся к подножию холмов и всю ночь осыпают ромейский 
лагерь  градом  стрел.  Они  нанесут  немалый  ущерб  ромейскому  войску».  Тогда  же  один 
полуварвар тайно от турок явился к императору и передал ему, что посоветовал султану 
перебежчик-скиф, и подробно рассказал о всех планах против ромейского войска. 

Узнав  об  этом,  самодержец  разделил  войско  на  две  части:  одной  из  них  он 

приказал, оставаясь в  лагере, бодрствовать и быть начеку, а остальным — вооружиться, 
выйти  за  пределы {411} лагеря,  встретить  двигавшихся  на  них  турок  и  завязать  бой.  В 
течение  всей  ночи  варвары,  окружив  со  всех  сторон  лагерь,  совершили  рейды  к 
подножиям  холмов  и  осыпали  воинов  дождем  стрел.  Но  ромеи,  следуя  наставлениям 
самодержца,  защищались,  не  размыкая  строя.  На  рассвете  они  выступили  в  том  же 
порядке, вновь поместили в середину строя добычу, все снаряжение, пленных с женами и 
детьми и направились по дороге в Амбу 

1524

В этот момент начался тяжелый и жестокий бой. Султан вновь собрал свои силы, 

окружил со всех сторон войско и завязал упорное сражение; он, однако, не смог прорвать 
сомкнутого строя ромеев и, как бы натолкнувшись на стальную стену, должен был уйти 
ни  с  чем.  В  горести  и  отчаянии  султан  в  течение  всей  следующей  ночи  совещался  с 
Моноликом  и  остальными  сатрапами,  а  на  рассвете  с  согласия  всех  варваров  попросил 
мира у самодержца. Самодержец не ответил отказом, а, напротив, принял его просьбу. Он 
сразу же велел сыграть сигнал сбора, приказал всем сохранять спокойствие, держаться в 
том же порядке, не сходить с коней, не снимать поклажи с вьючных животных и, как и 
раньше,  в  продолжение  всего  пути  иметь  при  себе  для  защиты  щиты,  шлемы  и  копья. 
Такое  распоряжение  было  отдано  самодержцем  с  единственной  целью:  чтобы  строй  не 
был  прорван  в  сумятице  боя  и  все  его  люди  не  стали  добычей  врага.  Видя 
многочисленные  полчища  турок,  со  всех  сторон  нападающих  на  ромейское  войско, 
император испытывал опасения. 

Остановившись  в  удобном  месте,  император  расположил  по  обе  стороны  от  себя 

всех  родственников  и  большое  число  отобранных  им  воинов  и  сам  стал  во  главе  их; 
справа и слева находились его родственники и свойственники, а непосредственно за ними 
—  отборный  отряд  воинов-катафрактов;  блеск  сверкающего  оружия  ярче  солнечных 
лучей  озарял  воздух.  В  этот  момент  подъехал  и  султан  вместе  со  своими  сатрапами,  во 
главе  которых  двигался  Монолик,  превосходивший  всех  азиатских  турок  своим 
возрастом,  опытом  и  мужеством;  султан  застал  императора  на  равнине  между 
Августополем и Акронием 

1525

Сатрапы издали заметили самодержца, сошли с коней и совершили полагающееся 

преклонение перед императором. Султану же самодержец не позволял сойти с коня, хотя 
тот  несколько  раз  и  пытался  это  сделать.  Но  быстро  спешившись,  Килич-Арслан  обнял 
ногу самодержца. Император же подал ему руку и велел сесть на одного из лучших своих 
коней. Когда султан вскочил на коня и сбоку приблизился к самодержцу, {412} Алексей 
немедленно снял с себя плащ и набросил его на плечи Килич-Арслана. 

Немного  подождав,  император  изложил  ему  свои  соображения  в  таких  словах: 

«Если  вы  пожелаете  покориться  Ромейской  империи  и  прекратить  свои  набеги  на 

Анна Комнина «Алексиада» 

христиан, то получите дары и титулы и будете в дальнейшем свободно жить в отведенных 
вам  землях,  там,  где  вы  обитали  раньше,  до  того  как  Роман  Диоген  взял  в  свои  руки 
бразды  правления  и  потерпел  то  страшное  поражение 

1526

,  когда,  на  свое  несчастье, 

вступив  в  бой  с  султаном,  он  был  пленен  им.  Предпочтите  мир  войне,  удалитесь  с 
территории  Ромейской  державы  и  удовлетворитесь  своей  собственной.  Послушавшись 
моих слов — ведь я даю вам хороший совет, — вы не раскаетесь и, кроме того, получите 
многочисленные дары. Если же нет, то знайте: я истреблю все ваше племя». Султан и его 
сатрапы с готовностью приняли эти условия и сказали: «Мы бы не явились сюда, если бы 
не  решили  заключить  мир  с  твоей  царственностью».  Выслушав  их  ответ,  император 
отослал  турок  в  приготовленные  для  них  палатки  и  пообещал  на  следующий  день 
скрепить  договор.  На  другой  день  император  вновь  встретил  султана  по  имени 
Шахиншах, заключил с ним, как полагается, договор, вручил ему большую сумму денег, 
щедро одарил его сатрапов и, ублажив их, отпустил назад 

1527

Между  тем  самодержец  узнал,  что  сводный  брат  султана  Масуд 

1528

,  желая 

захватить  власть,  замыслил  убийство  Шахиншаха.  Как  это  всегда  происходит  в  таких 
случаях, к Масуду перешли некоторые сатрапы. Поэтому император посоветовал султану 
немного  обождать,  пока  он  не  получит  более  подробные  сведения  о  заговоре,  чтобы 
Килич-Арслан  смог  отправиться  в  путь,  зная  положение  и  принимая  меры 
предосторожности.  Султан  пренебрег  советом  самодержца  и  самоуверенно  продолжал 
преследовать  свою  цель.  Самодержцу  не  хотелось  создать  впечатление,  будто  он  силой 
задерживает  добровольно  явившегося  к  нему  султана,  и  этим  навлечь  на  себя  хулу. 
Поэтому он сказал, уступая решению варвара: «Хорошо было бы немного подождать, но 
раз ты так хочешь идти, то нужно, как говорится, искать другой выход, поэтому возьми у 
меня сильный отряд воинов-катафрактов, которые благополучно доставят тебя до самого 
Икония».  Однако  и  на  это  предложение  варвар  ответил  отказом.  Таков  уж  надменный 
нрав варваров, считающих себя чуть ли не выше облаков. 

И  вот,  попрощавшись  с  самодержцем  и  получив  много  денег,  султан  отправился 

домой.  Ночью  явилось  ему  сновидение — не  лживое,  не  посланное  Зевсом,  не 
побуждавшее {413} варвара к битвам и, говоря словами сладостной поэзии, не «подобное 
Пелееву  сыну» 

1529

,  а  возвещавшее  варвару  истину.  Султану  приснилось,  что  во  время 

завтрака  его  окружило  множество  мышей,  старавшихся  вырвать  у  него  из  рук  хлеб, 
который  он  ел.  Он  ничуть  не  испугался  и  попытался  их  отогнать,  но  мыши  вдруг 
превратились во львов и одолели его. Проснувшись, он рассказал сон сопровождавшему 
его  воину  самодержца  и  спросил,  что  это  значит.  Тот  объяснил,  что  мыши  и  львы 
означают  врагов,  однако  султан  не  захотел  поверить  и  с  безрассудной  поспешностью 
пустился в путь. 

Он  выслал  вперед  разведчиков,  которые  должны  были  высматривать  врагов, 

отправившихся  в  набег  за  фуражом.  Но  разведчики  встретили  Масуда,  когда  тот  уже 
приближался во главе большого войска, вступили с ним в переговоры, примкнули к его 
заговору  против  Шахиншаха,  а,  вернувшись,  сказали,  что  никого  не  видели.  Шахиншах 
принял их сообщение за правду, беззаботно продолжал путь и встретил варварское войско 
Масуда.  Некий  Гази 

1530

,  сын  сатрапа  по  имени  Хасан  Катух 

1531

,  убитого  султаном 

Шахиншахом,  выходит  из  рядов  и  ударяет  копьем  Шахиншаха,  но  султан,  быстро 
обернувшись,  выхватывает  копье  из  рук  Гази  со  словами: «Не  знал  я,  что  ныне  и 
женщины  мечут  в  нас  копья».  Затем  он  быстро  направляется  назад  к  императору. 
Шахиншаха  удержал  сопутствовавший  ему  Пухей,  который  давно  перешел  на  сторону 
Масуда,  но  делал  вид,  что  дружественно  расположен  к  Шахиншаху  и  дает  ему  благие 
советы. На самом же деле он увлекал его в западню и копал ему яму, когда советовал не 
возвращаться  к  императору,  а,  немного  отклонившись  от  дороги,  идти  в  Тирагий — 
городок, лежащий вблизи Филомилия. 

Анна Комнина «Алексиада» 

Наивный, как ребенок, Шахиншах послушался Пухея и прибыл в Тирагий, где был 

приветливо встречен его жителями — ромеями, знавшими о дружеском расположении к 
нему императора. Варвары тем временем во главе с самим Масудом подошли к Тирагию, 
окружили со всех сторон его стены с намерением осадить город. Шахиншах, выглянув из-
за  стены,  разразился  страшными  угрозами  по  адресу  своих  соплеменников-варваров  и 
сказал, что ромейские войска самодержца уже подходят и что если они не кончат войну, 
то  испытают  то-то  и  то-то.  Находившиеся  в  городе  ромеи  мужественно  сопротивлялись 
туркам.  Тогда  Пухей  сбрасывает  маску  и  обнажает  свою  волчью  натуру,  скрытую  под 
овечьей  шкурой.  Он  спускается  со  стены,  пообещав  Шахиншаху  вселить  бодрость  в 
жителей  города  и  побудить  их  к  еще  более  мужественной  борьбе.  На  деле  же  он  стал 
угрожать жителям, советовать им сдаться и {414} открыть туркам городские ворота, если 
они не хотят стать жертвой варваров, поскольку де многочисленное войско подходит уже 
из  самого  Хорасана.  Жители,  испуганные  множеством  варваров,  вняв  советам  Пухея, 
открывают туркам путь в город. 

Схватив султана Шахиншаха, турки ослепляют его; так как под рукой не оказалось 

необходимого  инструмента  для  этой  цели,  они  воспользовались  подсвечником, 
подаренным Шахиншаху самодержцем, и сосуд света превратился в источник темноты и 
мрака.  Шахиншах  мог  еще  немного  видеть  и,  когда  его  за  руку  привели  в  Иконий, 
решился рассказать о случившемся своей кормилице, а та в свою очередь — его супруге. 
Таким  образом  слух  об  этом  дошел  до  самого  Масуда  и  взбудоражил  дух  варвара. 
Исполнившись гнева, он приказал Елегму 

1532

 (это знатный сатрап) задушить Шахиншаха 

тетивой  лука 

1533

.  Таков  был  конец  султана  Шахиншаха,  не  последовавшего  по  своему 

безрассудству  увещеваниям  самодержца.  Самодержец  же  направился  к  царственному 
городу, при этом он всю дорогу следил за сохранением строя войска. 

7.  Может  быть,  слушая  о  боевых  порядках  и  фалангах,  пленных  и  добыче,  о 

стратиге  и  командирах,  кто-нибудь  и  решит,  что  это  обычные  рассказы  историков  и 
поэтов.  Но  этот  боевой  порядок  казался  всем  новым  и  удивительным,  никто  никогда  не 
видел  его,  и  ни  один  историк  не  поведал  о  нем  потомству.  Идя  по  дороге  к  Иконию, 
воины  сохраняли  строй  и  двигались  в  такт  звукам  флейты.  Видя  целиком  всю  фалангу, 
можно было подумать, что она, двигаясь, остается недвижной и перемещается, оставаясь 
на месте. Этот сомкнутый и единый строй напоминал незыблемые горы, он двигался, как 
огромный зверь, при этом фаланга двигалась, подчиняясь одной душе. 

После  того  как  ромеи  прибыли  в  Филомилий,  повсюду,  как  говорилось  выше, 

освободили тех, кто находился под владычеством варваров; поместив пленных, женщин, 
детей  и  всю  добычу  в  центр  строя,  они  двинулись  в  обратном  направлении  медленно, 
ступая  ленивым  «муравьиным»  шагом.  Многие  были  больны,  многие  женщины 
беременны;  если  одна  из  них  собиралась  рожать,  то  по  знаку  самодержца  раздавался 
сигнал  трубы,  который  заставлял  всех  застыть  на  месте,  и  тотчас  весь  строй 
останавливался. Как только самодержец узнавал, что роды кончились, раздавался другой 
необычный сигнал — призыв к выступлению, который побуждал всех продолжать путь. 
Если же кто-нибудь находился при смерти, то происходило то же самое: самодержец сам 
приходил  к  умирающему  и  призывал  к  нему священников  пропеть  отходный  молебен  и 
при-{415}частить  умирающего.  Таким  образом,  над  умирающим  совершались  все 
полагающиеся обряды, и самодержец не позволял строю двинуться ни на шаг до тех пор, 
пока  тело  не  клали  в  гроб  и  не  хоронили.  Когда  же  наступало  время  завтрака,  Алексей 
призывал  к  себе  женщин  и  мужчин,  ослабевших  от  болезней  или  старости,  отдавал  им 
большую  часть  пищи  и  заставлял  поступать  так  же  своих  сотрапезников.  И  напоминала 
его  трапеза  некое  божественное  пиршество — не  было  во  время  нее  никаких 
музыкальных  инструментов,  ни  флейт,  ни  тимпанов  и  вообще  никакой  назойливой 
музыки 

1534

 

 

 

 

 

 

 

содержание   ..  30  31  32  33   ..