Анна Комнина «Алексиада»
рабства, ромеи тотчас же перебили их.
Уцелевшая часть пизанского флота занялась грабежом попадавшихся им на пути
островов, в том числе и Кипра. Евмафий Филокал, который был там в то время, выступил
против них. Оставшиеся на кораблях, поддавшись страху и не заботясь более о тех, кто
отправился в набег, бросили большую часть своих на острове, а сами в беспорядке
отчалили и поплыли к Лаодикии, имея намерение соединиться с Боэмун-{314}дом
1184
.
Прибыв туда, они явились к нему и сказали, что стремятся к дружбе с ним. Верный себе,
Боэмунд принял их с радостью. Когда же те, кто был занят грабежом и брошен на острове,
вернулись и не нашли своего флота, они в отчаянии бросились в море и утонули.
Талассократоры ромейского флота, в том числе и Ландульф, прибыли на Кипр и,
собравшись, решили начать переговоры о мире. Все пришли к единому мнению, и к
Боэмунду был отправлен Вутумит. Боэмунд принял его и продержал у себя целых
пятнадцать дней. Поскольку Лаодикию уже охватил голод, а Боэмунд оставался
Боэмундом, нисколько не изменился и не научился ценить мир, он позвал к себе Вутумита
и сказал ему: «Ты пришел сюда совсем не ради мира и дружбы, а чтобы поджечь мои
корабли. Уходи отсюда; хватит с тебя и того, что остался цел».
Вернувшись от Боэмунда, Вутумит застал тех, кто его посылал, в гавани Кипра. Из
слов Вутумита они еще ясней поняли, что Боэмунд из-за своего дурного нрава ни в коем
случае не примирится с самодержцем, поэтому они подняли паруса и поплыли по
водяным дорогам в столицу. Но около Сики
1185
на море поднялось сильное волнение,
разразилась большая буря, и все корабли, кроме тех, которыми командовал Татикий,
полуразбитые, были выброшены на берег.
Так обстояли дела с пизанским флотом. Боэмунд же, человек по природе
чрезвычайно дурной, испугался, как бы император раньше него не захватил Курик, не
ввел в гавань ромейский флот, не установил на Кипре свой контроль и не стал
задерживать союзников Боэмунда, прибывавших к нему из Лонгивардии по
анатолийскому побережью. Рассуждая таким образом, он сам решил отстроить Курик и
удержать порт. Некогда хорошо укрепленный город, Курик в последнее время был сильно
разрушен. Но самодержец, заботясь о том же и разгадав замыслы Боэмунда, послал
евнуха Евстафия, возведенного с должности каниклия
1186
на пост великого друнгария
флота, с поручением спешно занять Курик и как можно скорей его отстроить. Он велел
также отстроить расположенную в шести стадиях от Курика крепость Селевкию
1187
,
оставить в обоих городах крупные военные силы и назначить дукой Стратигия Страва,
человека малого роста, но большого знатока военного дела. Кроме того, он приказал
ввести в гавань большой флот, поручив ему помогать Кипру и бдительно подстерегать
тех, кто будет идти на помощь Боэмунду из Лонгивардии.
Итак, вышеназванный друнгарий флота отправился в путь и, предупреждая
замыслы Боэмунда, восстановил Курик и {315} привел его в прежнее состояние. Сразу
после этого он отстроил Селевкию, окружил ее рвом, оставил в обоих городах
значительные силы под началом дуки Стратигия, спустился в порт, оставил там, согласно
указаниям императора, сильный флот и вернулся в столицу, где удостоился больших
похвал и щедрых даров самодержца
1188
.
11. Вот все о Курике. Год спустя
1189
император узнал, что генуэзский флот тоже
готовится выйти на помощь франкам. Алексей предвидел, что и генуэзцы могут нанести
немалый ущерб ромейской империи, и поэтому по суше отправил с крупными силами
Кантакузина, а с флотом спешно снарядил и послал Ландульфа, которому приказал без
промедления прибыть к южному побережью
1190
и завязать бой с генуэзцами, когда те
будут проходить мимо. Когда флот плыл к месту назначения, разразилась жестокая буря,
повредившая много кораблей. Их вытащили на берег и тщательно осмолили.
Между тем Кантакузин узнал, что генуэзский флот, плывущий вдоль южного