Анна Комнина «Алексиада»
запертыми за воротами, и им пришлось сражаться на два фронта: с защитниками акрополя
(его удерживали варвары)
1112
и с турками, расположившимися за стеной. Боэмунд,
человек ловкий, желая присвоить себе власть в Антиохии, вновь обратился к графам и
сказал под видом совета: «Не следует нам одновременно сражаться на два фронта — с
теми, кто внутри и кто снаружи. Разделимся на две неравные части в соответствии с
числом врагов и так будем вести бой с ними. Если вы согласны, я буду сражаться с
защитниками акрополя, остальные схватятся в жестоком бою с врагами, наступающими
извне».
Все согласились с Боэмундом. Он сразу же приступил к делу и быстро соорудил
напротив акрополя поперечную стену
1113
, отделившую его от всей Антиохии, —
надежнейший оплот на случай, если бы война затянулась. Он сам стал неусыпным
стражем этой стены и при малейшей возможности храбро вступал в бой. Другие графы
тоже прилагали большие усилия, и каждый на своем участке неустанно охранял город,
следил за предстенными укреплениями и зубцами, чтобы варвары не взобрались как-
нибудь ночью по лестницам и не захватили Антиохию и чтобы кто-нибудь из жителей не
поднялся тайком на стену и, договорившись с варварами, не предал город.
5. Вот все об Антиохии. Самодержец в это время очень хотел прийти на помощь
кельтам, но его вопреки желанию удерживали грабеж и полное разорение, которым
подверглись приморские города и земли. Чакан, как собственной вотчиной, распоряжался
Смирной, а некто по имени Тэнгри-Бэрмиш
1114
— городом эфесян у моря, где был
некогда сооружен храм апостола Иоанна Богослова
1115
. Другие сатрапы захватывали
крепость за крепостью, обращались с христианами, как с рабами, и все грабили. Они
овладели даже островами Хиосом, Родосом и всеми остальными и сооружали там
пиратские корабли. Поэтому самодержец решил прежде всего заняться делами на море и
Чаканом, оставить на материке необходимое войско и изрядный флот, чтобы сдерживать
набеги и отгонять прочь варваров, а уж затем со всем остальным войском направиться
{302} к Антиохии и по пути при любой возможности сражаться с варварами.
Самодержец позвал к себе Иоанна Дуку, своего шурина, передал ему войска,
набранные в различных областях, и флот, достаточно сильный для осады приморских
городов; он передал ему и дочь Чакана, взятую в плен со всеми, кто оказался в то время в
Никее; Алексей велел Иоанну повсюду объявлять о взятии Никеи, а если ему не будут
верить, показывать дочь Чакана турецким сатрапам и живущим на побережье варварам,
чтобы те, которые владели названными выше городами, увидя ее и удостоверившись во
взятии Никеи, отдали города без боя. Снабдив Иоанна всем необходимым, император
отослал его. Какой трофей воздвиг Иоанн в память победы над Чаканом и каким образом
он прогнал турка, покажет мой дальнейший рассказ.
Иоанн Дука, мой дядя по матери, простившись с императором, выступил из
столицы, переправился в Авид и, призвав к себе человека по имени Каспак
1116
, поручил
ему командование флотом и управление всей морской экспедицией в целом, обещав, если
он будет хорошо сражаться и возьмет Смирну, сделать его правителем города со всеми
окрестностями. Итак, Иоанн отправил Каспака, как я сказала, по морю в качестве
талассократора флота, а сам остался на суше как тагматарх
1117
. Когда жители Смирны
увидели, что к ним приближаются одновременно по морю Каспак с флотом, по суше —
Иоанн Дука (в то время как Каспак вошел в гавань, Иоанн разбил лагерь на некотором
расстоянии от городских стен), они, зная уже о взятии Никеи, отказались от всякого
сопротивления и предпочли вступить в мирные переговоры, пообещав сдать Смирну без
боя и кровопролития, если Иоанн Дука поклянется, что предоставит им возможность
невредимыми вернуться на родину. Дука согласился на предложение Чакана и обещал все
точно исполнить. Изгнав турок из Смирны мирным путем, он передал всю власть в ней
Каспаку. В это время произошел следующий случай.