Вселенная и человечество. том 5 (Г. Кремер) - часть 28

пустоты  (см.  стр.  186).  Этот  закон  является  самым  важным  из  всех  зако- 

нов,  которые  были  когда-либо  открыты  в  области  давлепия  газовт,.  Выражаясь 

простыми  словами,  он  гласит,  что  объем  газа  обратно  пропорциоыа- 

лен  производимому  на  него  давлению.  При  чрезвычайпо  развообразном  ири- 

менении,  которое  ныне  находят  газы  в  промышленности  и  технике,  этотъ 

закон  получил  непредвиденное  ранее  значеыие.  Кроме  открытия  законов, 

названных  его  именем,  Мариотт  оказал  также  услугу  открытием  так  на- 

зываемого  слепого  пятна  в  человеческом  глазу.  Он  впервые  заметил  при 

производстве  оптических  изследований,  что  то  место,  где  в  глаз  входитъ 

зрительный  Июрв,  совершенно  не- 

чувствителъно  для  света,  и  такимъ 

образом  стал  основателем  нашихъ 

важиейших  позпаний  в  области 

физиологической оптики.

 

Почти  в  то  самое  время,  когда 

Мариотт  делал  только  что  описан- 

ные    открытия,  помощник  Гюйгенса, 

Денис  Папин  (1647—1711),  ока- 

зал 

услугу 

усовершенствовашемъ 

воздушного  насоса,  которому  он  при- 

дал  такую  форму,  в  какой  этотъ 

насос  остается  еще  и  теперь.  Онъ 

Игриделал  к  нему  плоскую  тарелку, 

на  которой  установил  хорошо  отшли- 

фованный  стекляный  колокол.  Та- 

релка  была  просверлена,  причем  отъ 

отверстия  в  ней  вела  трубка  к  самому 

воздушному  насосу.  Таким  образом, 

под  этим  стеклянным  колоколомъ 

было  во  всех  отношениях  удобно 

предпринимать  опыты  в  простран- 

стве  с  разреженным  воздухом. 

Чтобы  измерять  степень  разрежен- 

ности  воздуха,  Папин  помещал  под  колоколом  еще  и  барометр,  так  что  его 

воздушный  насос  имел  точно  такое  же  устрэйство,  какое  имеют  насосы,  употре- 

бляемые  и  теперь  для  физических  опытов.  Однако,  гораздо  более  важным,  чемъ 

это  усовершенствование  одного  из  наиболее  употребительных  физических  прибо- 

ров,  был  другой  аппарат,  который  сделал  впервые  Папин  и  который  въчесть 

(зго  назван  Папиновым  котлом.  Он  первый  сделал  наблюдение,  что  температура 

кипения  воды  находится  в  теснейшей  связи  с  давлением,  и  что,  равным  обра- 

зом,  температуру  кипения  можно  повысить  увеличением  давления.  Это  наблюдение 

привело  Папина  к  устройству  парового  котла,  который  и  по  сие  время  считается 

одним  из  наиболее  употребителъных  приспособлений  в  домашнем  обиходе,  а 

также  и  в  технике.  В  то  время,  как  в  домашнем  обиходе  он  употре- 

бляется  для  варки  кушанья,  в  механике  его  применяют  самыми  разнообраз- 

ными  способами  и  под  самыми  разнообразными  названиями.  Котлы  наших  па- 

ровых машин и локомотивов представляют из себя в сущностж не что иное

 

 

как  котлы  Папина.  На  химических  заводах  этот  котел  употребляется,  подъ 

названием  „дигестора",  для  самых  разнообразных  операций,  особенно  же  нуж- 

ны  они  в  качестве  необходимейших  вспомогательных  средств  для  сахарныхъ 

заводов,  фабрик  органических  продуктов,  красильных  фабрик  и  т.  д.  Но 

особенно  интересным  является  то,  что  Папин  употреблял  при  своем  котле, 

для  предохранения  его  от  взрыва  при  болъшом  давлении,  предохранительный 

клапан,  который  состоял  из  маленького  рычага  с  приделанной  к  нему  гирь- 

кой.  Этот  предохранительный  клапан  удержался  без  изменений  до  нашихъ 

днеи  и  его  можно  и  теперь  наблюдать  на  локомотивах,  паровых  котлахъ 

и  на  других  вариациях  Папинова  котла.  Папин  также  сделал  модель  па- 

ровой  машины  и  от  него  же,  равным  образом,  ведет  начало  идея  приво- 

дить  в  двнжение  силой  пара  корабли,  хотя  прошло  почти  150  лет,  прежде 

чем  эта  идея  была  осуществлена  Фультоном.  Вообще  характерной  чертой 

этой  эпохи  (конец  XVII  столетия  и  начало  XVIII)  было  то,  что  строились 

всевозможные    машины,  автоматы  и  другия  научные    игрушки,  из  которых  не- 

которые    имели  болыпое  значение  в  том  отношении,  что  вели  к  улучшению 

приборов  и  вспомогательных  средств  для  физжки.  Мы  упомянем,  например, 

ИИрежде  всего  о  дифференциалыюм  термометре,  который  был  сделан  профес- 

сором  Штурмом  при  Альтдорфском  университете  и  служил  для  того,  чтобы 

приводить  в  известность  разницу  в  температуре.  Равным  образом  было  сде- 

лано  множество  гигрометров,  т.  е.  приборов  для  измерения  влажности  воздуха, 

иритом  очень  хорошо  действовавших.  Но  важнее  всех  этих  приборов,  а 

такжс  многочисленных  усовершенствований  барометров,  были  попытки  к  изме- 

нению  термометра,  которые    и  привели,  в  конце-концов,  к  устройству  термо- 

метра,  употребляемого  еще  и  в  настоящее  время.  Прежде  всего  Гильом  Амон- 

тон  в  Париже  воспользовался  уже  известным  тогда  положением,  что  вода 

кипит  всегда  при  одной  и  той  же  температуре,  и  установил  на  шкале  упо- 

треблявшихся  тогда  воздушных  термометров  постоянную  точку.  Поэтому  со 

времени  Амонтона  точка  кипения  является  важным  пунктом  шкалы  на  всехъ 

термометрах.  Им  же  был  дан  способ  для  измерения  температур  выше 

температуры  кипения  воды.  Этот  способ,  при  котором  темыература  опре- 

делялась  по  увеличению  температуры  железного  стержня,  был  более,  чемъ 

примитивным,  но  все  же  он  заключал  в  себе  принцип  того  способа,  кото- 

рым  мы  пользуемся  теперь  при  измерениях  очень  высоких  температур, 

как,  например,  в  доменных  и  электрических  печах  н  т.  д.,  с  помощью 

пирометров.  Онж  устроены  таким  образом,  что  температура  определяется 

по  изменению  длины  платиновой  проволоки.  Однако,  наиболее  существенное  из- 

менение  в  термометр  внес  выдувальщик  стекла  Даниэль  Габриэль  Фаренгейт, 

родившийся  в  Данциге  и  живший  в  Голлавдии  (1686—1736).  Приготовив  сперва 

спиртовый  термометр,  он  затем  устроил  первый  ртутный  термометр,  при 

чем  снабдил  его  употребляемой  еще  и  теперь  шкалой  Фаренгейта,  которая  осо- 

бенно  удержалась  в  Англии  и  Америке.  Чтобы  разделить  свой  термометр  на 

градусы,  он  поставил  его  прежде  всего  в  смесь  льда,  воды  и  поваренной  соли 

и  то  место,  на  котором  останавливались  ртуть  или  спирт,  обозначил  нулемъ; 

после  чего  поместил  свой  прибор  в  тающий  лед  и  отметил  получившуюся 

при  этом  точку  цифрой  32.  Наконец,  он  помещал  термометр  здоровому 

человеку в рот или подмышку, при чем если термометр верно был разде-

 

лен  на  градусы,  то  он  должен  был  подняться  до  96.  Точкой  кипения  воды 

Фаренгейт  воспользовался  для  деления  своего  термометра  на  градусы  несколь-ко 

позже  и  обозначил  ее  на  шкале  212-ю.  Равным  образом,  Фаренгейтом  жо 

был  усовершенствован  изобретенный  Монкони  весовой  ареометр.  Этот  при- 

бор,  который  еще  и  в  настоящее  время  слулшт  для  определения  удельнаго 

веса—в  особенности  жидкостей—состоял  из  стекляного  шара,  наполненнаго 

Иючти  до  Июловины  ртутыо  и  снабженного  короткой  запаянной  трубкой.  Чтобы 

определит  удельный  вес  какой-нибудь  жидкости,  такой  прибор  опускали  въ 

данную  жидкост  и  затем  насаживали  на  трубку  столько  кольцеобразных  гирь, 

чтобы  весь  прибор  до  самой  верхушки  ггогрузился  в  жидкость.  Так  как  при 

этом  теряли  в  весе  и  сами  гирьки,  то  этот  способ  был,  во  всяком  случае, 

неточен,  в  виду  чего  Фаренгейт  улучшил  ареометр  тем,  что  к  верхушке 

запаянной  трубки  приспособил  еще  тарелочку,  на  которую  и  помещались  гирьки, 

благодаря  чему  оне  и  не  претерпевалн  никакого  изменения  в  собственном  весе. 

Указаишый  вид  ареометра  сохранялся  очень  долгое  время,  а  для  некоторых  це- 

лей  он  удержался  и  до  нашего  времени.  Далънейшия  улучшедия  термометра  по- 

следовали  через  известный  промежуток  времени,  а  именно,  в  середине  XVIII 

столетия, со стороны Рене Антуана Фершо де Реомюра и Андерса Цельзия. Пер- 

вый,  посредством  погружения  термометра  в  замерзающую,  а  затем  в  кипя- 

щую  воду,  определил  точки  нуля  и  Ишпения  и  разделил  находившуюся  между 

ннми  часть  шкалы  на  80  равных  частей;  тем  же  методом  для  определения 

этих  двух  постоянных  точек  пользовался  и  Цельзий,  только  он  разцелилъ 

свой  термометр  для  большого  удобства  на  100  градусов.  Интересно  отметит, 

что  точку  замерзания  он  обозначил  100  градусами,  а  точку  кипения,  наобо- 

рот,  нулем.  Лишь  позднее,  по  предложению  Штремера,  эти  цифры  были  пе- 

реставлены.  Так  возникли  наши  употребляемые  ныне  термометры,  из  ко- 

торых  фаренгейтовский,  как  уже  уноминалось,  удержался  в  Англии  и  Аме- 

рике,  а  термометром  шведа  Цельзия  лользуются  во  Франции,  при  чем,  благодаря 

своему  удобному  делению,  он  слу-жит  обыкновенно,  главным  образом,  для 

научных  измерений.  До  1900  года  в  Германии  почти  повсеместно  употре- 

блялся  термометр  Реомюра,  с  этого  же  года  там  введен  оффициальпо  термо- 

метр Цельзия.

 

Кроме  дальнейшей  разработки  открытых  Ньютоном  истин,  а  равнымъ 

образом  изобретения  и  усовершенствования  научных  инструментов  и  прибо- 

ров,  развитие  физики  в  начале  XVIII  столетия  характеризуется  тем  ижтере- 

сом,  который  отныне  стали  уделять  новой  отрасли  физики,  а  именно,  учению  объ 

электричестве.  Мы  увидим  в  дальнейшем  лзложенш,  что  в  Июследующее 

время  изследования  во  всех  других  отраслях  физиЕи  постепенно,  но  непре- 

рывно,  все  более  и  более  отходили  на  задний  план,  и  интерес  изследователей 

все  сильнее  сосредоточивался  на  изучении  электрических  явлений.  В  самомъ 

деле,  к  началу,  XVIII  столетия  механика  и  оптика  достигли  достаточной  степени 

развития,  за  исключением  лишь  физиологической  оптики  и  оптических  инстру- 

ментов,  которые  еще  очень  нуждались  в  улучшеши.  Акустика,  бывшая  всегда  въ 

некотором  роде  падчерицей  физиков,  остается  такою  же  и  впоследствии.  Маг- 

нитные  явления изучаются довольно обстоятельно, а дальнейшия изследования въ 

области  магнетизма  следуют  некоторым  образом  сами  по  себе,  вследствие  ихъ 

связи с электричеством, благодаря усиленному изучению последняго. Такимъ

 

Вселеишая и человечество   V 

27

 

образом,  в  начале  XVIII  столетия  физика  встуишла  в  совершенно  новую  стадию 

развития,  в  которои  изследование  элетаричесишх  явлеыий  заыимает  первое  место. 

Сначала  эти  изследования  дали  только  известное  ЕОЛИЧЕСТВО  опытов,  которые, 

казалось,  не  имели  между  собою  никакой  связи,  но  из  которых  затем  посте- 

пенно  возникает  знание  законов  электричества,  знание,  которое,  в  конце-кон- 

цов,  применяется  на  практике  и  достигает  своего  кульминадионного  пункта  въ 

безпримерном развитии современной электротехники.

 

Кроме  дальнейшей  разработки  оиытов  по  электричеству,  описанных  уже 

Гильбертом  и  другими,  внимапие  ученых  в  ыачале  XVIII  столетия  было  напра- 

влено,  главным  образом,  на  различные    атмосферные    явления  в  области  электри- 

чества.  Так,  Галлей  еще  в  1716  году  сделал  наблюденио,  что  появившееся 

в  этом  году  замечателыюе,  видимое  Иючти  на  всем  континенте,  северное  сияние 

отклонилось  от  точки  севера  почти  настолько  же,  насколыю  отклошиется  маг- 

нитная  стрелка,  и  в  этом  он  усмотрел  связь  северного  сияпия  с  земнымъ 

магнетизмом.  Еще  до  конца  XVII  столетия  думали,  что  молния  представляетъ 

из  себя  серные  или  селитряпые  пары,  которые  внезапно  зажигаются.  В  1700 

году  доктор  Валль  виервые  указал,  что  искры  и  треск  ири  приближении 

ИИальца  Е  подвергнутому  трению  янтарю  можно  сравнить  во  многих  отноше- 

ниях  с  молнией  и  громом.  Одпако,  вообще,  в  то  время  работы  ученых  въ 

области  электричества  ограничивались  тем,  что  описывалось,  какой  длины  были 

искры,  получаемые    при  натирании  стекляных  трубок,  и  было  ли  замечепо  при 

этом  свечение  или  нет  и  т.  д.  Известная  систематичность  в  эти  общия  места 

изследований  была  внесена  впервые  СтефеИИом  Гроем  (1670—1736),  который 

первый  сделал  наблюдение,  что  некоторые    вещества  способствуют  дальней- 

шему  распространешю  электричества,  другия  же,  наоборот,  не  обнаружи- 

вают  этого  свойства.  Он  верно  указал,  что  проводимость  электричества  за- 

висит  не  от  толщины  применяемых  при  этом  проводов,  но  от  мятериала, 

из  которого  последние  сделаны.  Далее,  Грей  нашел,  что  различные    тела, 

как,.  напр.,  волос,  смола,  стекло  и  т.  п.,  сохраняют  долгое  время  сообще-нное 

им  электричество,  и  ему  удалось  в  телах  подобного  рода  сохраыять  по- 

следнее  тридцать  дней,  каковой  опыт  позднее  привел  к  устройству  различ- 

ных  электрических  приборов,  в  особенности  клейстовой  банки.  Кроме 

этих  наблюдений,  положивших  начало  систематическому  знанию,  Грей  сделалъ 

ещо  множество  других,  которые    по  недостаточности  связи  между  ними  не 

представляют  особенной  ценности.  Опубликование  его  опытов  побудило  фран- 

цузского  физика  ПИарля  Франсуа  де  Систерне  Дкфе  (1698—1739)  приияться  за 

эксперименты  в  области  учения  об  электричестве.  Он  был  псрвым,  извлек- 

шим  электрическия  искры  из  наэлектризованного  человеческого  тела,  находив- 

шагося  на  изолированыой  подставке  —  опыт,  который  для  того  времени  былъ 

настолько  нов  и  оригинален,  что  аббат  Ноллэ,  равным  образом  занимав- 

шийся  электричеством,  был  приведен  в  величайший  ужас,  когда  увиделъ 

его  в  первый  раз.  На  основании  своих  многочисленных  и  обстоятель- 

ных  опытов  Дюфе  установил  первые  зэконы  электрических  явлений,  за- 

коны,  которые  были  изложены  очень  ясно  и  правильно  и  имеют  болыпое  зна- 

чение  еще  и  в  настоящее  время.  Так,  прежде  всего,  он  открыл,  что  на- 

электризованные    тела  притягивают  не  наэлектризованныя,  и  что,  какъ 

только последния посредством прикосновения наэлектризуются, они начинаютъ

 

 

 

отталкиваться  друг  от  друга.  Второй  закон  Дюфе  устанавливает  раз- 

личие  двух  родов  электричества,  которые  мы  в  настоящее  время  обо- 

значаем,  как  положительное  и  отрицательное.  Он  еще  называет  ихъ: 

стекляное  электричество  и  смоляное  электричество,  при  чем  замечает,  что 

первое  обяаруживается  в  стекле,  драгоценных  камнях,  волосах,  шер- 

сти  и  т.  д.,  в  то  время  как  второе  находится  в  смоле,  янтаре,  лаке, 

шелке и т. д. Как на характерные  свойства этих двух родов элек-

 

 

тричества,  Дюфе  указывает  на  то  обстоятельство,  что  одинакового  рода  элек- 

тричества  отталкиваются,  а  различнаго,  напротив  того,  всегда  взаимно  при- 

тягиваются.  Равным  образом  признаваомое  в  принщше  еще  и  поныне  деление 

тел  на  тела  электрическия  сами  по  себе  и  на  проводники,  или  кондукторы, 

ведет  начало  от  Дезагюлье,  который  своими  опытами  установил,  что  тело, 

электрическое  само  но  себе,  не  принимает  никакого  электричества  от  другого 

тела,  и  что  само  оно  не  отдает  сразу  всего  своего  собственного  электричества, 

а  лишь  с  тех  частей,  к  которым  прикасаются;  между  тем  как  провод- 

Ишк,  наоборот,  теряет  все  свое  электричество  сразу,  стоит  лишь  к  нем  

прикоснуться хотя бы в одном только месте. В 1743 году Христиан Ав-

 

212 „.__.______ 

густ  Гаузен  изобрел  заново,  забытую  уже  к  тому  временж,  электрическую 

машину  Герике,  но  в  измененном  виде,  а  именно,  он  насадил  на  ось  сте- 

кляный  шар  и  вращал  его.  Эта,  еще  совсем  примжтивная,  электрическая 

маипина,  которая  отличалась  от  машины  Герике  лишь  тем,  что  в  ней  вместо 

шара  из  серы  был  применен  стекляный  шар,  была  вскоре  усовершенство- 

вана  профессором  физики  в  Виттенберге  Георгом  Матиасом  Бозе,  который 

собирал  скоплявшееся  на  шаре  электричество  посредством  латунной  трубки, 

и,  собрав  на  последней,  этим  усиливал  его.  Бозе  был,  таким  образом, 

изобретателем  кондуктора  электрической  маиигаы.  Лейпцигскому  же  профес- 

сору  Винклеру  мы  обязаны  изобретением  в  электрической  машине  подушки, 

которую  он  прилшмал  к  стеклу  сначала  винтом,  а  потом  пружиной,  тогда 

как  до  тех  пор  производили  трение  при  ИИомопщ  руки.  Чтобы  сделать  ма- 

шину  более  продуктивной,  физик  Гордон  в  Эрфурте  замепил  стекляный 

шар  продолговатым  стекляным  цилиндром.  Современная  форма  электриче- 

ских  машин,  состоящих  из  большого  стекляного  диска,  соединеишого  съ 

подушкой  для  трения  и  кондуктором,  была  изобретена  около  1755  года  Марти- 

нож  Планта  в  Гольденштейне.  Однако,  его  машина  привлекла  сначала  мало 

внимания  и  лишь  Июсле  того,  как  ее  осуществил  в  усовершенствованномъ 

виде  в  1766  году  англичанин  Джессж  Рамсден,  ею  впервые  начали  пользо- 

ваться  в  более  широких  размерах.  Влагодаря  постепенным  улучшениям  и 

дополнеишим  этого  значительнейшого  вспомогательного  средства  для  добыва- 

ния  большого  количества  электричества,  фжзики  получили  прибор,  с  по 

мощью  которого  они  могли  предпржнять  обстоятельное  изучение  суицности 

электрических  явлений,  значение  которых  вследствие  этого  вскоре  силъно  воз- 

росло.  Эта  новая  область  всюду  начинает  привлекать  к  себе  внимание 

изследователей  настолько,  что  остальные    отрасли  физики  забрасываются,  и 

скоро  почти  все  изследования  в  области  физики  сосредоточиваются  жсключительно 

на электричестве.

 

Что  электрическия  искры  являются  не  холоднымж,  а  обладают  теплом  и 

могут  зажигат,  —  было  указано  впервые  в  1744  г.  Лудольфом,  который  на 

одном  заседании  в  берлинской  академии  наук  зажег  с  помощью  электриче- 

ской  искры  эфир.  Этот  опыт  скоро  был  применен  и  к  другим  телам, 

как,  напр.,  к  спирту,  фосфору  и  т.  д.  Упоминавшееся  нами  уже  при  описании 

изследований  Грея  свойство  тел  сохраняться  долгое  время  в  наэлектризо- 

ванно>И  состояиии  было  использовано,  как  мы  уже  указывали,  Эвальдомъ 

Георгом  Клейстом  в  Каммиие  в  Поммерании  для  устройства  его  банки

; 

аппарата,  который  впоследствии  оказался  очень  полезным  для  изследования 

свойств  электричества  и  в  настоящее  время  носит,  в  честь  его  жзобре- 

тателя, название „клейстовой банки". Без сомнения, усилительная банка Клейста 

была  еще  очеп  примитивной.  Она  состояла  в  своем  первоначальномъ 

виде  из  медицинской  стклянки,  наполненной  небольшим  количеством  ртути 

или  спирта,  в  которую  вставлялся  гвоздь.  С  помощью  этого  прибора 

Клейсту  удалось  получпть  очень  сильную  электржческую  жскру.  Так  какъ 

почти  в  то  же  самое  время  была  изобретена  усилительная  банка  и  в  Гол- 

лавдии  (отсюда  название  —  лейденская  банка),  откуда  она  быстро  распростра- 

нилась,  то  фжзжка  ближайшого  периода  занималась  жсключительно  опытамж  съ 

этой банкой. Почти все публикации того временж содержат сообщения объ

 

ужасных  электрических  ударах,  которые  получались  при  приближении  къ 

этим  бапкам,  и  равным  образом  к  этой  же  эпохе  относятся  первые    сведения 

о  наблюдениях  над  физиологическим  дейетвием  электрического  разряда.  Такъ 

как  не  всегда  было  приятно  разряжать  пбдобные    банки  самому,  то  профессоръ 

Винклер  устроил  в  Лейпциге  первый  разрядник  —  прибор,  которымъ 

можно  было  получить  разряд  клейстовой  банкиг,  не  подвергаясь  при  этомъ 

электрическому  удару.  Его  разрядник,  вначале  еще  очень  примитивный,  позднее 

был  усовершенствован  и  превращен  в  зесьма  удобный  инструмент.  Равнымъ 

образом  была  улучшена  клейстова  банка  Гралатом,  а  позднее  доктором  Беви- 

сом,  благодаря  чему  она  и  приобрела,  наконец,  свой  теперешний  вид.  Бевисъ 

наполнял  банку  вместо  ртути  или  воды  дробью,  а  человеческую  руку,  которой 

держали  банку,  заменил  обложкой  из  листового  олова.  В  середииу  дроби 

вставлялась  проволока,  оканчивающаяся  яаверху  шаром.  Однако,  вскоре  же 

Бевис  открыл,  что  для  скопления  электричества  вовсе  нет  надобности  упо- 

треблять  стекляную  банку,  а  с  таким  же  успехом  можно  применять  сте- 

кляную  пластинку,  покрытую  с  обеих  сторон  листовым  оловом.  Верное 

объяснепие  действия  этих  банок  дал  Франклин,  и  потому  мы  можем  выра- 

зить  это  действие  следующим  образомъ:  если  с  электрической  машины  черезъ 

шарик  и  проволоку  передается  положительное  электричество  дробж,  то  оно 

действует  разлагающе  на  безразличное  электричество  наружной  обкладки;  на  обра- 

щенной  к  стеклу  стороне  этой  обкладки,  таким  образом,  будет  собираться  и  свя- 

зываться  отрицательное  электричество,  положительное  же  электричество,  будучи 

освобождено,  уйдет  с  наружной  обкладки  в  землю.  После  этого  оставшияся 

на  наружной  обкладке  отрицательное  и  пололштельное  электричества  дроби  удер- 

живаются  взаимным  притяжением,  и  так  как,  в  силу  этого,  каждое  из  нихъ 

препятствует  утечке  другого,  то  в  банке  можно  скопить  и  долгое  время  со- 

хранять болыпое количество электричества.

 

С  помощью  электрической  машины  и  лейденской  банки  аббат  Жанъ 

АнтуанъНоллэ  (1700—1770),  которьщ  был  при  французском  дворе  в  болыпомъ 

почете  и  поэтому  мог  делать  свои  опыты,  болыпею  частью,  в  блестящей  обста- 

новке  придворного  общества,  произвел  обстоятельные    изследования  над  физио- 

логическим  действием  электричества.  Прежде  всего  он  показал,  что  по- 

следнее  может  проходить  сквозь  болыное  число  людей,  и,  действителыю, 

ему  удалось,  заставить  пройти  электричество  через  цепь  в  180  человек. 

Он  первый  показал  на  маленышх  животных,  что  сильный  электрический 

удар  может  действовать  смертельно  и  впервые  советовал  пользоваться  силой 

электрического  тока  в  медицине.  Равным  образом,  он  делал  наблюдения 

над  влиянием  электричества  на  чувство  обоняния  и  вкуса.  От  него  жб  ведутъ 

начало  первые    измерения  скорости  электричества,  которыя,  однако,  были 

очень  неточны  и  неправильны.  Благодаря  своему  наблюдению,  что  электри- 

чество  скорее  стекает  с  острия,  чем  с  шара  или  иных  тупых  поверхно- 

стей,  Ноллэ  был  в  известном  смысле  предшественником  Франклина.  Насъ 

не  должно  удивлять  то  обстоятельство,  что  при  высоком  обтцествепномъ 

положении  этого  физика  опыты  его  не  остались  без  внимания.  Сделан- 

ное  им  предложение  использовать  электричество  для  медицинских  целей 

скоро  было  осуществлено  и  стало  затем  часто  применяться  особенно  для  лечения 

паралича.