морю, поэтому направление, выбираемое пингвинами, вполне согласуется со здравым
смыслом: не совсем понятно, почему пингвины передвигаются еще к востоку. Дело в том, что
у берегов Антарктиды существуют морские течения, которые всегда направлены на запад.
Принято считать, что пингвины во время своих путешествий отклоняются к востоку ровно
настолько, насколько это необходимо, чтобы морские течения не унесли их за зиму слишком
далеко от родных берегов.
Навигационные способности пингвинов проявляются не только в их умении находить
путь к морю и обратно к своим колониям. Зимой в поисках пищи пингвины, по-видимому,
заплывают далеко в открытое море. Для того чтобы весной проложить точный, а не
приблизительный курс к своим гнездовьям, пингвины должны каким-то образом точно
определить свое местоположение. Другие птицы, совершающие далекие путешествия, также
должны обладать способностью сохранять правильный курс и делать поправки на ветер, если
он относит их в сторону. Мелких птиц, например горихвосток и мухоловок-пеструшек,
которые совершают перелеты из Скандинавии в Испанию и Португалию, встречный ветер
иногда переносил через Северное море на восточное побережье Англии. Когда птицы снова
отправлялись в полет, их путь прослеживали с помощью радиолокатора. Оказалось, что они
улетали из Англии на юг-юго-восток (т. е. в том направлении, которое должно было привести
их к первоначальной цели), а не следовали в прежнем направлении на юг-юго-запад, где они
затерялись бы в просторах Атлантического океана.
Каким образом птицы определяют свое местоположение, можно только догадываться.
Проблема расшифровки физиологических механизмов, эквивалентных компасу, секстанту и
карте, кажется нам почти неразрешимой; однако, исходя из некоторых особенностей мозга и
органов чувств птиц, можно теоретически представить себе некие механизмы ориентации.
Можно ожидать, что любая основанная на хорошо установленных фактах теория, которая без
каких-либо противоречий объясняет поведение птиц, в конце концов окажется правильной и
со временем будут найдены соответствующие ей физиологические механизмы. Такой
«обратный» способ выяснения истины довольно широко распространен в самых различных
областях науки. Так, например, существование и местонахождение планеты Нептун было
предсказано на основе наблюдений за планетой Уран, и уже позднее, когда с помощью
телескопа в соответствующем участке неба обнаружилась новая планета, это предсказание
подтвердилось. Теоретические рассуждения подсказали астрономам, где искать планету.
Точно так же теоретические представления о физиологическом механизме, с помощью
которого птицы определяют свое местонахождение, должны подсказать физиологам, что
именно нужно искать в мозге и органах чувств птиц.
Теория, объясняющая навигационные способности птиц, была предложена проф.
Мэттьюзом. Ее приняли не все орнитологи, да и сам Мэттьюз, без сомнения, внесет в нее
соответствующие поправки, как только в его распоряжении окажутся новые факты. Тем не
менее эта теория дает хорошее представление о чрезвычайно богатых возможностях зрения
птиц и почти сверхъестественной способности их мозга обрабатывать зрительную
информацию.