Теоретическая грамматика современного английского языка (И.Иванова)

несущественный  или,  точнее,  не  самый  существенный  признак
явления.  Основанием  для  их  выделения  является,  прежде  всего,  то
их  свойство,  которое  было  названо  «грамматической  направленно-
стью» некоторых устойчивых словосочетаний. У таких словосочета-
ний, как to have a bath, to take hold, to give a smile и т. п., используе-
мых  в  качестве  сказуемого,  не  только  четкая  семантическая  соот-
носительность с глаголом, основывающаяся на деривационных осо-
бенностях их именного компонента

, но — и это главное — моде-

лированность отношений структуры и содержания, определяющая и
продуктивность конструкции, и множественность соответствующих
единиц, и предсказуемость значения каждой новой единицы
множества, в том числе новообразований: при структуре VN

они

все выражают однократное действие. Памятуя об указанных выше
моментах, сохраним наименование «фразеологическое сказуемое»
за неимением лучшего.

Построения тина to give a glance обнаруживают тенденцию

ко все более широкому употреблению, к охвату коррелятивной соот-
несённостью все более широкого круга глагольных лексем. Причи-
ну этого Дж. Керм склонен видеть в большей конкретности сущест-
вительного,  которой  народным  сознанием  отдается  предпочтение
сравнительно с абстрактностью глагола. Возможно, это и так. Не
менее  важно,  однако,  другое.  По  своей  грамматической  семантике
конструкции типа to give a glance комплементарны по отношению к
системе  английского  глагола:  в  большинстве  случаев  они  пере-
дают  значение  однократного  действия,  для  выражения  которого  у
глагола  нет  грамматикализованных  средств.  В  развитии  и  распро-
странении  конструкций  рассматриваемого  типа  находит  проявле-
ние и общая тенденция к аналитизму, присущая английскому язы-
ку.

Проблематичен и статус образований типа (The moon) rose red.

Поскольку  группа  глагольных  связок  не  исчерпывается  глаго-
лом be, а  включает широкий  круг глаголов достаточно разнообраз-
ной лексической индивидуальности (to become, to remain, to taste
и мн. др.), то, казалось бы, rose red может быть поставлено в один
ряд с became tired. Так и  поступают некоторые исследователи, ква-
лифицируя такой тип сказуемого как «глагольно-именное». Если
стать на чисто формальную почву, то такое объединение правомер-
но. В самом деле, и в том и в другом случае сказуемое состоит из
глагола и имени. Однако чисто формальный принцип классификации
при  анализе  членов  предложения  неприемлем,  поскольку  в  этом
случае  не  учитываются  очевидные  и  существенные  содержательные
различия (ср., например: gave a blow и is a blow являются одинаково
«глагольно-именными», хотя по содержанию

Семантическая и деривационная соотносительность рассматриваемых обра-

зований с глаголом послужила для некоторых исследователей основанием для
включения их в глагольное сказуемое. С таким пониманием их статуса трудно со-
гласиться.

«Глагольное

сказуемое» выделяется по способу выражения. В этом

отношении сказуемые типа (he) gave a glance никак не могут быть поставлены
в один ряд со сказуемыми типа (he) glanced,

194

они существенно разнятся). Имеются, впрочем, и структурные
различия, связанные с различием трансформационных потенциа-
лов, что будет показано ниже.

Следует, очевидно, дифференцировать глагольные связки, т. e.

разграничивать  такие  глаголы,  которые  как  связки  составляют
принадлежность соответствующей области системы языка (to be, to
become, to grow, to seem, to taste и т. п.), и иные, несвязочные глаго-
лы,  которые  окказионально  могут  употребляться  как  связки  в
речи.  Иначе  говоря,  необходимо  различать  связочность  как  не-
отъемлемый  признак  глагола,  формирующий  его  (глагола)  струк-
турную  сущность,  и  связочность  как  окказиональное  функцио-
нальное  свойство  глагола.  Отграничить  первые  от  вторых  позво-
ляет преобразование типа The moon rose red → The moon was red
when/while it rose, в котором истинные связки не способны  участ-
вовать, ср. Не grew old → *He was old when he grew или The milk
tastes sour → *The milk is sour when it tastes.

Из сказанного можно сделать вывод, что в построении (The

moon) rose red сказуемое —  не  элементарного  типа,  какими  яв-
ляются  глагольное  и  именное  сказуемые.  Действительно,  такое
построение  является  результатом  синтаксического  процесса  кон-
таминации (см. с. 227).

В результате другого синтаксического процесса — усложне-

ния (см. 3.2.2.6.) — возникает усложненное глагольное, именное и
фразеологическое сказуемые.

Таким образом, положив в основу деления характер структу-

ры  плана  содержания,  коррелирующий  со  структурой  плана  вы-
ражения,  получаем  в  качестве  наиболее  общей  классификации
сказуемых  их  деление  на  простые  и  усложненные.  Как  простые,
так и усложненные  сказуемые, в зависимости  от  способа выра-
жения,  могут быть глагольными, именными, фразеологическими и
глагольно-именными, или контаминированными:

По способу

выражения

По структуре
содержания

Глагольное

Именное

Фразеоло-
гическое

Глагольно-
именное, или
контамини-
рованное

Простое

Усложненное

Комбинации этих признаков дают:

простое глагольное

Jack spoke. (W. Golding)

простое именное

'She is a s l e e p . ' (A. Bennett)

простое фразеологическое

Mrs. Davidson gave a gasp, [ . . . ]
(S. Maugham)

простое контаминированное

The screams were still r i s i n g
иnabated from the swimming pool.
(I. Murdoch)

195

усложненное глагольное His heart stopped beating. (J.Galsworthy)

усложненное именное

turned out to be Sam. (P. Abrahams)

усложненное фразеологиче-
ское

can give you a call as soon as I
get home.

усложненное контаминиро-
ванное

he would l i e awake for a long time

worrying about her mother.

В сетке возможных комбинаций, если её брать в самом общем

виде,  как  это  было  сделано  выше,  заполнены,  таким  образом,
все  ячейки.  Не  следует,  однако,  забывать,  что  это  не  более,  чем
схема,  иллюстрированная  к  тому  же  лишь  примерами  активно-
глагольного  усложнения.  Предстоит  детально  изучить  действие
процесса усложнения, с учётом разнообразия его видов, в разных
по способу выражения типах сказуемого.

3.2.1.6. Дополнение. Одной из отличительных особенностей до-

полнения (в противоположность обстоятельству) с особенно четким
и  последовательным  проявлением  в  английском  языке  является  его
соотносительность с подлежащим. В самом деле, оба члена предло-
жения  имеют  в  морфолого-лексическом  плане  общую  субстантив-
ную  основу,  могут  находиться  в  отношениях  конверсии  (X
played Y ↔  Y was played by X). Дополнение  вообще  легко  транс-
формируется в подлежащее при пассивизации предложения. В гла-
гольных  предложениях  подлежащее  и  дополнение —  два  самых
близких (по характеру синтаксических связей и даже — а, вероятно,
именно поэтому — позиционно) к глаголу элементов его окружения.
Дополнение,  находящееся  в  синтаксической  связи  с  глаголом-
сказуемым, — неизменно компонент структурной схемы предложе-
ния. Появление дополнения в предложении, как правило, детерми-
нировано семантикой глагола или прилагательного в предикативном
употреблении.  Поэтому  дополнение  характеризуется  ограниченной
дистрибуцией.

Вопрос о классификации синтаксических единиц неразрывно

связан  с  проблемой  формы  и  содержания  в  языке.  Хотя  проблема
соотношения  этих  двух  категорий  в  языке  принадлежит  к  числу
центральных  в  современном  языкознании,  ещё  многие  её  вопросы
остаются недостаточно выясненными. К их числу относится вопрос
о сущности формы и содержания в языке вообще и на разных уров-
нях  языковой  структуры,  вопрос  о  том,  какая  из  двух  категорий
является  ведущей  в  формировании,  функционировании  и  развитии
языковых  единиц.  Проблема  соотношения  содержания  и  формы
принадлежит  к  методологическим  проблемам  лингвистической
науки.  От  того,  как  она  решается,  зависит  рассмотрение  многих
конкретных вопросов. К числу таких принадлежит и вопрос о типах
дополнений.

Трудно назвать иной, кроме дополнения, член предложения, су-

ждения о типах которого были бы столь разноречивы. В этом, не-
сомненно, сказалась сложность самого объекта изучения.

196

Дополнение  не  обладает  столь  единым  структурным  значением,
как,  скажем,  подлежащее.  В  отличие  от  других  членов  предложе-
ния,  классификация  которых  в  значительной  степени  облегчается
морфологизацией  и  лексикализацией  соответствующих  синтакси-
ческих значений (ср. в этом плане классификации обстоятельств и
наречий),

дополнения

не

имеют

подобных

лексико-

грамматических соответствий. Структурное значение наречий
имеет более отвлеченный характер.

Одной из наиболее распространённых классификаций дополне-

ний в английском языке является деление их на прямое, косвенное
и предложное дополнения (например, у М. Дейчбайна, Г. Шейер-
вегса, Р. Зандвоорта).

Нетрудно видеть неоднородность оснований такого деления.

Если первые два типа дифференцируются по содержанию и неко-
торым формальным признакам (наименования «прямое», «косвен-
ное» в английской грамматике употребляются пережиточно, в пе-
реосмысленном значении), то третий тип совершенно выпадает из
этого ряда, так как выделяется по чисто формальному признаку. К
тому же соответствующее формальное свойство (наличие предло-
га) может быть присуще и косвенному дополнению. В итоге воз-
никают пересекающиеся классы (дополнение косвенное и допол-
нение предложное).

Классификация дополнений на дополнение объекта и дополне-

ние адресата, будучи по существу верной, не охватывает всего
многообразия дополнений в английском языке. Так, в ней нет мес-
та для дополнений типа by N. Кроме того, как стало очевидным с
разработкой теории семантических ролей (см. 3.3.3), два выделен-
ных в ней класса разнятся по уровню лингвистической абстрак-
ции.

Неприемлемой является и классификация, основывающаяся на

таком  чисто  формальном  признаке,  как  наличие/отсутствие  пред-
лога:  дополнение  предложное  и  дополнение  беспредложное  (на-
пример, у А. И. Смирницкого). Эта классификация дает непересе-
кающиеся классы, но признак, положенный в основу классифика-
ции, нельзя признать столь важным для рассматриваемого объекта,
чтобы  на  его  основе  осуществлять  ведущее  классификационное
деление. Этот признак присущ и другим членам предложения (ср.
обстоятельство,  определение).  Принадлежность  классификацион-
ного  признака  к  специфике  объекта  является  непременным  усло-
вием достижения такой классификации, которая  не только давала
бы  правильное  и  непротиворечивое  деление  единиц,  но  вместе  с
тем являлась бы ступенью в познании объекта.

Следует особо подчеркнуть, что неприемлемость деления до-

полнений  на  беспредложные  и  предложные  в  качестве  их  основ-
ной классификации связана не с тем, что это деление покоится на
формальных  основаниях.  Вообще  говоря,  формальная  классифи-
кация, в которой будут учтены все формальные особенности син-
таксического объекта, при этом данные не каждый обособленно, а

197

так, как они сочетаются в конкретных реализациях объекта в речи,
приемлема.  Более  того,  такая  классификация  неизбежно  окажется
соотносительной  с  классификацией  этого  же  объекта  по  содержа-
тельному  (здесь  функциональному)  признаку.  Отсутствие  соответ-
ствия между формой и содержанием сделало бы невозможным вы-
ражение  и  распознавание  грамматических  значений.  Поэтому  рас-
членение  такой  по  существу  единой  классификации  на  формаль-
ную (по способу выражения) и содержательную (по значению) —
не более как исследовательский прием, позволяющий сосредоточить
внимание на определённых свойствах объекта, или прием описания,
дающий  возможность  экономно  характеризовать  разные  множест-
ва,  выделяемые  внутри  некоторого  класса  единиц.  Построение
многопризнаковой  формальной  классификации  связано,  однако,  с
большими  трудностями,  теоретическими  (так,  остается  недоста-
точно уясненным понятие формы в синтаксисе) и практическими
(как,  например,  должны  упорядочиваться  множественные  и  разно-
родные  формальные  признаки?).  Изложенное  выше  объясняет,  по-
чему  классификация  дополнений,  построенная  на  узкоформальной
базе, не может дать удовлетворительных результатов.

Основываясь на содержательных различиях между дополне-

ниями, с учётом различительных формальных признаков, дополне-
ния современного английского языка можно разделить на следую-
щие три основных типа: дополнение объекта, дополнение адре-
сата и дополнение субъекта.

Дополнение объекта — зависимый от глагола, при-

лагательного  или  слова  категории  состояния  член  предложения,
обозначающий  объект  действия  или  признака.  Дополнение  объекта
может быть беспредложным и предложным. Наличие или отсутст-
вие предлога — чисто формальный признак, слабо мотивированный
экстралингвистически,  т. e. особенностями  внеязыковых  денота-
тов. Семантически сходные глаголы объектной направленности мо-
гут разниться способом оформления зависимого от них дополнения
объекта, ср. Не saw те — Не looked at me, I heard a noise — I lis-
tened to the noise и т. п. И, наоборот, глаголы, обозначающие один и
тот же процесс, могут разниться способом присоединения дополне-
ния, ср.: to ask for — to beg, to laugh at— to ridicule, to think of — to
consider и т. д. В связи с некоторыми глаголами наблюдаются ко-
лебания в употреблении беспредложного и предложного дополне-
ний  без  каких-либо  лексико-семантических  различий  в  содержа-
нии самого глагола: to follow (after) smth, to discuss (about) smth,
to doubt (of) smth. Все это дает основание объединить традиционные
прямое и предложное дополнения со значением объекта в один об-
щий класс — дополнение объекта. По способу же синтаксической
связи оно может быть беспредложным и  предложным.  Посколь-
ку различие в форме связи  сочетается  с известным различием в
характере  направленности  глагольного  действия,  соответствующее
деление внутри дополнения объекта целесообразно сохранить:

198

Тип дополнения

Дополнение объекта

Вид дополнения

беспредложное (=прямое)

предложное

Пример

Не knows t h i s .

Не knows of t h i s .

Дополнению объекта противостоит по значению и формальным

признакам  д о п о л н е н и е   а д р е с а т а .   Оно  обозначает  лицо
или  предмет,  к  которому  направлено  действие,  исходящее  (при
глаголе в действительном залоге) от подлежащего. Как и дополне-
нию  объекта,  дополнению  адресата  присуща  вариативность  формы:
беспредложное  или  предложное,  нередко  в  связи  с  одним  и  тем  же
глаголом,  ср.:  'You're offering me a sinecure'. (I. Murdoch) — He
gathered a half-blown rose, the first on the bush, and offered it to me.
(C. Brontë)

В современном английском языке дополнение адресата обычно

употребляется  совместно  с  дополнением  объекта,  прямым  (Не had
given h e r  m o n e y .  (P. Abrahams), ' I'll give i t  t o  y o u  tomorrow. '
(O. Wilde) или предложным (The blond reminded m e   o f   С a s s .   (J.
Baldwin) Briggs wrote t o   m e   o f   a   J a n e   E y r e   [ . . . ]  (C. Brontë).
Глагол  здесь  имеет  двойную,  объектную  и  адресатную,  направлен-
ность. Возможна, однако, и чисто адресатная направленность. Тогда
единственным  обязательным  зависимым  глагольным  окружением
является дополнение адресата: Within two days, I was telephoning
h e r .  (C. P. Snow) I wrote to Sheila (C. P. Snow):

Тип дополнения

Дополнение адресата

Вид дополнения

беспредложное

предложное

Пример

She gave me a letter.

She gave a letter

to me.

Несколько особняком по отношению к рассмотренным двум ти-

пам  дополнений,  дополнению  объекта  и  дополнению  адресата,
стоит д о п о л н е н и е  с у б ъ е к т а .  Это зависимый от глагола
в  форме  страдательного  залога  именной  компонент  предложения,
обозначающий  носителя  действия,  называемого  глаголом.  Допол-
нение  субъекта  неизменно  предложное:  его  состав —  by/with  +  N.
Трансформационно  оно  соотносительно  с  подлежащим  предложе-
ний в активе.

В отличие от дополнений объекта и адресата, которые употреб-

ляются  в  предложениях  с  глаголами  в  форме  действительного
залога  и  вместе  с  тем  допускают  в  соответствии  с  определёнными
правилами преобразования «актив ↔ пассив» употребление с глаго-
лами в форме страдательного залога (They  were  given  a   b a d   t a b l e
[ . . . ]   ( A .   J .   C r o n i n )   М о r   w a s   r e m i n d e d   o f   t h e
s c e n e

199

in the rose garden. (I. Murdoch) Information on this work was given the
Americans.  (Daily Worker) 'It is addressed to т e!' (O. Wilde),
дополнение  субъекта  имеет  в  этом  аспекте  строго  очерченную  сферу
употребления, ограниченную предложениями с глаголом в форме стра-
дательного  залога.  Например:  Ophelia is portrayed  by  Anastasia
Vertinskaya [ . . . ]  (Daily Worker) My father was exhausted by
her outburst. (C. P. Snow) Моr was overcome with emotion. (I.
Murdoch) The house is covered with a vine. (E. M. Forster)

Семантически три типа дополнения выделяются по общему призна-

ку характера участия в действии: от неучастия (дополнение объекта)
через периферийное участие (дополнение адресата) к статусу носителя
действия (дополнение субъекта). Структурно они различаются характе-
ром их совместной встречаемости, трансформационным потенциалом.
Последний в значительной степени связан с семантико-ролевым значе-
нием имени существительного в функции дополнения (о семантических
ролях см. 3.3.3). Между тремя типами дополнения довольно чётко рас-
пределяются и присущие дополнению семантические роли.

Так, дополнение адресата включает целевое дополнение (I gave the

drawing to Louise. (D. Maurier) и бенефактивное дополнение
('I'm going to buy и s a taxi.' (C. P. Snow)

Существительное в качестве дополнения субъекта может выражать

семантическую роль «агенса» ('Felicity, I will not be blackmailed by
уои' (I. Murdoch), «причины» (His satis/action was ended by ad-
vancing footsteps. (H. G. Wells)), «номинатива» (Again, his face
was filled with rueful amazement. (D. Lessing)

(Иную категоризацию дополнений, основанную на формальных

признаках, см. 2.1.13).

3.2.1.7. Обстоятельство. У обстоятельства, если не всё, то

многое — «наоборот» по сравнению с дополнением. Обстоятельст-
во не трансформируется в подлежащее

. Его присутствие в предложе-

нии  далеко  не  всегда  детерминируется  семантикой  глагола  и
потому, будучи свободно в возможностях употребления, обстоятельство
может входить в состав любого предложения. Поэтому обстоятельство
можно  охарактеризовать  как  член  предложения,  обладающий  пре-
имущественно свободной дистрибуцией. Лишь в связи с ограничен-
ным  числом  глаголов,  а  именно  с  глаголами  обстоятельственной  на-
правленности,  обстоятельство  является  компонентом  структурной  схе-
мы  предложения.  Таким  образом,  по  признакам,  присущим  дополне-
нию, обстоятельство характеризуется преимущественно отрицательно.

Случаи типа The house has not been lived in (соотносительное с No one has

lived in the house) связаны с ослаблением обстоятельственного содержания пред-
ложной группы, возобладанием субстанциального значения, характерного для
дополнения,

200

Что касается морфолого-лексической основы, то у обстоятель-

ства она шире, чем у дополнения. Её составляют не только сущест-
вительные, но и наречие, причастия. Существительное и наречие как
средства выражения обстоятельства находятся в отношениях функ-
циональной соотносительности, которая проявляется в возможности
их взаимозамещения (with eagerness ↔ eagerly) и сочинительной свя-
зи  между  ними  в  составе  обстоятельственных  групп  ( Н е   s p o k e
q u i e t l y   a n d   w i t h   d i g n i t y ) .   С и с т е м а   т и п о в
обстоятельств  в  значительной  мере  обусловлена  семантической
дифференциацией наречий.

3.2.1.8. Определение. В отличие от рассмотренных выше чле-

нов  предложения —  подлежащего,  дополнения,  обстоятельства, —
которые  могут  быть  или  исключительно  являются  глагольно-
ориентированными  в  отношении  синтаксических  связей,  определе-
ние —  субстантивно-ориентированно.  О п р е д е л е н и е  —  зави-
симый  элемент  именного  словосочетания,  обозначающий  атрибу-
тивный  признак  предмета,  называемого  существительным.  Важно
выделить  отличительные  черты  определения  сравнительно  со  ска-
зуемым,  поскольку  и  10,  и  другое  обозначает  признак  предмета.
Сказуемое,  в  отличие  от  определения,  обозначает  предикативный
признак. Кроме того, определение — элемент словосочетания. Под-
лежащее же и сказуемое словосочетания не образуют

. Наконец,

в то время как предикативный признак может быть поставлен
в связь с существительным лишь в позиции подлежащего, опреде-
ление может присоединяться к существительному в любой синтак-
сической функции.

По положению в отношении главенствующего существительного

определение  может  быть  п р е п о з и т и в н ы м   и  п о с т п о з и -
т и в н ы м .   Прилагательные  не  имеют  дифференцирующих
средств  выражения  синтаксической  отнесенности  в  зависимости
от пре- или постпозиции. Иначе обстоит дело с атрибутивным суще-
ствительным, которое беспредложно в препозиции и использует для
связи  с  главенствующим  именем  предлог  в  постпозиции. (Встреча-
ются построения и с беспредложным субстантивным определением в
постпозиции, но они носят характер грамматических идиоматизмов:
It was a surprisingly competent story for a man his age. (C. P. Snow)
Ср.  сходное  беспредложное  употребление  того  же  существитель-
ного  в  иной  позиции: 'Helen's just t h e  age when you're liable to
get a stroke.' (A. Christie) В  условиях  препозитивного  замыкания
определения между детерминативом и существительным создаются
возможности  для  использования  широкого  спектра  средств  моди-
фикации  имени,  вплоть  до  предикативных  единиц, «стянутых»  в
слово: the 'Did-you-know-that' type of book. (New Scientist)

Возможна, впрочем, и иная трактовка группы «подлежащее + сказуемое»

(см. 2.1,8),

201

Как и другие члены предложения, определение может подвер-

гаться  синтаксическому  процессу  расширения  (о  расширении
см. 3.2.2.4). Элементы  расширенного  ряда  характеризуются  общей
отнесенностью к одному и тому же главенствующему слову и взаим-
ной  семантической  и  синтаксической  независимостью.  Такие  отно-
шения  суть  отношения  синтаксической  (а  поскольку  член  предло-
жения —  значимая  единица,  то)  и,  одновременно,  категориальной
семантической однородности. Однородность членов предложения не
исключает  возможности  их  разной  лексико-грамматической  приро-
ды.  Так,  в  пределах  однородных  определений  могут  объединяться
существительное  с  предлогом  и  прилагательное,  причастие  и при-
лагательное и т. д.: a young man, s e r i o u s - f a c e d   a n d   w i t h
t h e   a i r   o f   o n e   b o r n   t o   c o m m a n d   ( M .   P u z o ) ,
s o m e t h i n g   r a t h e r   p l e a s a n t   a n d   e x c i t i n g   (J.
B. Priestley), the  l a s t   r e m a i n i n g   leaves  (A. C. Doyle).

Возможность однородности, ограниченной синтаксической и ка-

тегориально-семантической  сферой,  и  однородности,  распростра-
няющейся, в дополнение к этому, на способ выражения и оформле-
ния,  нашел  отражение  в  предлагавшемся  в  лингвистической  лите-
ратуре  разграничении  «частичной  однородности»  и  (полной) «одно-
родности».  Если  принять  эти  названия  в  качестве  условных,  то
можно согласиться с предлагаемым делением, отражающим языко-
вую реальность. Если же принять их как термины-толкования,  то
предлагаемая  трактовка  случаев  разнооформленности  членов
предложения  с  общей  синтаксической  отнесенностью  как  лишь
«частичной» (следовательно,  неполной) «однородности»  вызывает
возражение.  Для  члена  предложения  разнооформленность —  обыч-
ное, нормальное явление (ср. множественность способов выражения
подлежащего,  сказуемого  и  т.  д.).  Нельзя  устанавливать  особые
требования  к  тому  же  члену  предложения  в  условиях  расширения.
Его  разнооформленность  в  условиях  расширения  нормальна,  как,
впрочем,  и  идентичная  оформленность.  Просто  признак  одно-
/разнооформленности, хотя и может использоваться в качестве
одного  из  параметров  описания  расширенных  рядов  члена  пред-
ложения, не существен. Соответствующие особенности расширенно-
го ряда структурно не мотивированы.

Синтаксическая и категориальная однородность не предполага-

ет, тем более, их обязательного лексико-семантического сходства. В
условиях  множественности  определений,  относящихся  к  единому
главенствующему имени, определения нередко характеризуют соот-
ветствующий предмет каждое в определённом плане, создавая
в итоге многопризнаковую, мозаичную характеристику предмета.
В этих условиях возникает вопрос (естественно, лишь для исследо-
вателя, а не носителя языка) о порядке расположения определений.
Анализ  соответствующих  рядов  препозитивных  определений  пока-
зывает,  что  их  относительное  следование  обычно  не  произвольно.
В аранжировке многочисленных определительных рядов можно на-
метить  несколько  обычно  соблюдаемых  принципов  расположения
однородных определений.

202

Дающие одностороннюю характеристику предмета адъективные

определения, совокупное употребление которых создает некоторый
общий гиперпризнак предмета, безразличны к взаимному располо-
жению, ср.:

his critical incredulous glance
his incredulous critical glance
his incredulous and critical glance
his critical and incredulous glance

Лишь в случае, если они семантически не равноположны,

а связаны отношениями спецификации, уточняющий член помеща-
ется за уточняемым: the р e r f e с t, c l e a r coral water (J. Aldridge).

Линейное упорядочение составляющих рядов расширения опре-

деляется множественностью факторов, от чисто эвфонических до
структурных. Для нашего рассмотрения важны факторы структур-
ные и семантические.

Самой общей структурно-семантической особенностью в распо-

ложении  препозитивных  определений  является  принцип  «качест-
венные  определения —  налево,  относительные  определения —  на-
право». Этот принцип — его можно назвать принципом позицион-
ной поляризации качественных и относительных определений — дей-
ствует вне зависимости от того, выражены определения относитель-
ного содержания прилагательными или субстантивными основ а м и ,
н а п р и м е р :   a   w o n d e r f u l   a u t u m n a l   p a n o -
r a m a   (А.  С. Doyle), o r d i n a r y   E n g l i s h   speech
(В. M. H. Strang), a  g r e y  t o o t h b r u s h  moustache  (S.
Maugham),  an  e x q u i s i t e   l i t t l e   e n a m e l   box  (K.
Mansfield).

В позиционной поляризации качественных и относительных

определений,  видимо,  проявляется  более  общая  закономер-
ность — помещать признак субъективной природы, например,
и  даже  особенно,  оценочного  характера,  ранее  признака,
имеющего  (более)  объективную  природу.  Его  реализацию
можно проследить и в рядах однородных качественных опреде-
лений: a highly u n n a t u r a l   b r o w n  w i g   ( G .   К .   C h e s -
t e r t o n ) ,   a n   a t t r a c t i v e   s m a l l   p r o p erty (A.
Christie). Эта закономерность может нарушаться, но такое наруше-
ние —  лишь  проявление  другой,  частной  закономерности  и  по-
тому  лишь  подтверждает  высказанное  выше  положение.  Ср.:  his
own fооlish speech (J. Joyce). Own  имеет  более  объективный  ха-
рактер, чем foolish, но оно «притягивается» предатрибутивным эле-
ментом  his  в  силу  их  семантической  соотносительности,  усиливая
выражаемую  местоимением  идею  принадлежности.  С  учётом  рас-
смотренного сейчас факта в вышеотмеченном явлении позиционной
поляризации  качественных  и  относительных  определений  можно
усмотреть также стремление' к позиционному сближению семанти-
чески  близких  определений.  Таким  образом,  мы  можем констати-
ровать  стремление  к  взаимоотталкиванию  семантически  разных  оп-
ределений и стремление к объединению семантически  сходных  оп-
ределений.

203

До сих пор мы оперировали семантическими группами,

общность  компонентов  которых  устанавливается  на  доста-
точно  высоком  уровне  обобщения  (качественное  или  относи-
тельное, субъективное или объективное). А как выстраиваются
последовательности  определений,  однородных  в  своем  самом
общем  значении,  скажем,  последовательности  качественных
определений?  Установить  взаимное  расположение  таких
определений  довольно  сложно.  Хотя  оно выводимо из фак-
тов  и  потому  в  своих  некоторых  общих  свойствах  предска-
зуемо, все же оно не проявляется с той степенью необходимо-
сти,  которая  характеризует  последовательность  определений,
семантическое  различие  между  которыми  коррелирует  со
структурными различиями. Расположение, которое представ-
ляется  естественным,  может  быть  с  легкостью  нарушено  в
целях  выделения  какого-либо  элемента  из  ряда  определе-
ний.

Закономерности расположения качественных определений

целесообразно  описывать  как  принцип  приоритетного  поло-
жения  определения  одного  содержания  сравнительно  с  опре-
делением  другого.  В  итоге  должна  возникнуть  схема  относи-
тельного  положения  качественных  определений.  Парная  сис-
тема рассмотрения целесообразна ещё и потому, что в реально-
сти  встречаемость  представителей  всех  семантических  групп
определений  чрезвычайно  маловероятна.  Иллюстративные  на-
боры  определений  встречаются  лишь  в  искусственных  по-
строениях  типа  именной  группы,  конструируемой  А.  Хиллом:
all the ten pretty young American children's twenty little old
china dolls. Приведем  некоторые  из  типичных  последователь-
ностей:  физический  размер —  состояние:  g r e a t   r u s t y
bolts

(G. К. Chesterton); физическая характеристика (кроме

цвета) —цвет: a l o n g b l u e nose (J. В. Priestley); цвет —
возраст: the s w a r t h y y o u n g man (H. G. Wells).

Закономерности такого рода ещё ждут всестороннего, де-

тального  описания,  с  учётом  особенностей  структуры  и  семан-
тики  определений  и  адъективных  групп.  К  структурным  при-
знакам  относятся  морфологические  особенности  прилагатель-
ного,  наличие/отсутствие  зависимых  от  прилагательного
слов.  Последний  признак  может  повлиять  на  положение  оп-
ределения  относительно  существительного:  пре-  или  постпо-
зиция.  Так,  развернутое  определение  с  зависимыми  словами,
создающими  большую  «массу»  определения,  нормально  поме-
щается  в  постпозицию:  [It was] a very small room, o v e r -
c r o w d e d   w i t h   f u r n i t u r e   o f   t h e   s t y l e
w h i c h   t h e   F r e n c h   k n o w   a s   L o u i s   P h i l -
l i p p e .   ( S .  M a u gham) Возможны,  хотя  и  относительно
редки,  построения  с  препозицией  самого  прилагательного  по
отношению  к  существительному  и  постпозицией  зависимого
элемента:  the g r e a t e s t  gold-mining magnate in t h e
w o r l d   (A. C. Doyle). Неотмеченность  *the gold-mining
magnate in the world свидетельствует  о  синтаксической  связи
(the) greatest c in the world.

Прилагательное little, наоборот, обычно непосредственно предшествует су-

ществительному: that poor, bewildered little figure (J. Galsworthy).

204

Роль семантики в размещении определений отчётливо проявля-

ется в случаях, когда одна и та же лексема занимает разное положе-
ние в зависимости от своего значения. Ср. с приведёнными выше дан-
ными относительно положения прилагательных, обозначающих воз-
раст, следующий пример: the о l d a n g r y gleam (А. С. Doyle): прила-
гательное old в ином, чем «возраст», значении («привычный, хорошо
известный») здесь уже предшествует другому прилагательному.

Когда каждому отдельному признаку придается большая весо-

мость, когда он является самостоятельным сам по себе, а не просто
одним во множественном ряду, порядок может легко изменяться:
a large, h a n d s o m e man (S. Maugham).

Говоря о роли структурных и семантических факторов в разме-

щении определений, следует особо сказать о положении определения,
выраженного  формой  притяжательного  падежа  существительного.
Своеобразие  этой  формы  заключается  в  возможности  выполнения
ею разных структурных функций, каждая из которых связана с се-
мантическим  своеобразием  формы.  Выполняя  функцию  детермина-
тива,  в  конкретной  референтной  отнесенности,  такое  определение,
естественно, помещается в крайнем левом положении. Та же форма
помещается  в  позицию,  занимаемую  относительным  определением,
когда  она  выражает  не  принадлежность,  владение,  а  признак,
мыслимый  вне конкретной референтной  отнесенности  к  предмету:
little f o x e s '  heads (J. Joyce) (речь  идет о  вышитых  на  ткани  изо-
бражениях,  а  не  реальных  лисьих  головах).  Ср.  в  следующем  при-
мере  наличие  в  границах  единой  субстантивной  группы  двух  раз-
нофункциональных и разносодержательных форм притяжательного
падежа:  t h e  s o l d i e r ' s  young,  brown, shapely peasant's hand
grasp (D. H. Lawrence).

3.2.1.9. Детерминанты. Обстоятельства места и времени, назы-

вающие  пространственно-временные  координаты  действия,  т.  е.  его
внешние  обстоятельства,  способны,  если  их  употребление  не  обу-
словлено  семантикой  глагола,  утрачивать  связь  с  глаголом  и  от
обозначения  пространственно-временных  координат  действия  пере-
ходить к  передаче пространственно-временных координат всей опи-
сываемой  в  предложении  ситуации:  D o w n s t a i r s   a  clock
s t r u c k   o n e .   ( A .   C h r i s t i e )   D u r i n g   t h e
s t r i k e  h e  h a d  b e e n  employed as a house-painter. (S.
Maugham)  Такие  обстоятельства  называются  детерминирую-
щими, или детерминантами.

Обычно детерминирующее обстоятельство помещается в

начало  предложения,  в  так  называемую  нулевую  позицию,
по  некоторые  из  них,  типа  then,  отличающиеся  позиционной
подвижностью,  встречаются  и  в  других  местоположениях,  на-
пример:  Не went o n e  d a y   to the picture-dealer in whose shop
Stroeve thought he could show me at least two or three of Strickland's
pictures, but when we arrived we were told that Strickland himself had
taken them away. (S. Maugham)

По своему содержанию рассматриваемые обстоятельства часто

релевантны не для одного предложения, в которое они входят,

205

Они могут передавать пространственно-временной фон, на котором
развиваются события, описываемые в ряде предложений. Таких
предложений может быть сколько угодно много. Каких-либо струк-
турных ограничений их количества нет. Это их свойство определяет
роль детерминантов как текстообразующего средства.

В качестве детерминантов могут выступать и другие обстоятель-

ства, например: причины, цели.

В состав детерминантов, кроме обстоятельств, могут быть вклю-

чены и дополнения, указывающие на сферу приложимости того,
о  чем  идет  речь  в  остальной  части  предложения  (субъектно-
объектные  детерминанты):  F o r  her, more than for most peo-
ple, everything in the future had been interesting. (C. P. Snow)
To t h e  layman, the evidence of Sir William Pope's article
seemed disturbing enough. (E. S. Turner) Обращает  на  себя  внима-
ние  трудность  постановки  такого  дополнения  в  иное,  чем  нулевое,
положение в предложении.

В составе предложения детерминирующие обстоятельства всегда

факультативны. Они не входят в состав структурной схемы предло-
жения. Хотя информация, содержащаяся в них, важна, так как оп-
ределяет событие в пространстве и времени, структурно они несу-
щественны и с легкостью устраняются из состава предложения при
сохранении остающейся частью предложения структурной и семан-
тической целостности.

В отличие от называвшихся выше типов обстоятельственных

членов  предложения  (обстоятельства  места,  времени,  причины,
цели), обстоятельства образа действия, даже будучи в нулевой по-
зиции, сохраняют связь с глаголом. Они легко могут быть «возвра-
щены» на приглагольную позицию. Ср.: N o i s e l e s s l y ,   in  spite
of his heavy build, he dropped off the bed and with two strides was stand-
ing by the door listening. (A. Christie) — He dropped off the bed
n o i s e l e s s l y . . .Поскольку сочетаемость глаголов и обстоятельств
образа действия далеко не свободна, а определяется возможностями
сочетаемости смыслов, обстоятельство образа действия обычно ока-
зывается  неспособным  быть  характеристикой  событий,  описывае-
мых в ряде следующих друг за другом предложений. Все это позво-
ляет  вывести  обстоятельство  образа  действия  из  числа  возможных
претендентов на статус детерминирующего члена предложения.

Таким образом, детерминанты бывают обстоятельственного и

субъектно-объектного содержания.

Поскольку употребление детерминирующих членов предложе-

ния возникает не на основе обязательно-валентностных свойств гла-
гола, а независимо от них, детерминирующие члены, особенно об-
стоятельственные, характеризуются широкой сочетаемостью отно-
сительно структурных схем предложения. Ср.:

Behind the door, two men stood arguing ,,

he took him by the hand
,,

it was raining

hush fell и т. д.

206

Ещё одна характерная черта детерминантов — их неизменно те-

матический характер (о понятии темы см. 3.3.9). Детерминант как
бы подготавливает следующую  за ним основную  часть  сообщения.
Ср. в этом плане различия между In 1941, the war broke out и The
war broke out in 1941. Первое предложение нормально как ответ
на  вопрос  What occurred in 1941/later?, второе —  на  вопрос  When
did the war break out? Невалентностная основа включения детермина-
тивов в состав предложения, широкая сочетаемость с разными струк-
турными схемами предложения, преимущественно нулевая позиция и
тематический  характер —  основные  признаки  детерминирующих
членов предложения.

Вместе с тем, следует отметить, что детерминирующие члены не

полностью  независимы  от  состава  предложения.  Так,  обстоятельст-
венные детерминирующие члены нормальны лишь в связи с предло-
жениями,  содержащими  группу  сказуемого,  т.  е. глагол  в той  или
иной  форме. Рассматриваемые элементы не  имеют какого-либо осо-
бого  семантического  содержания,  отличного  от  обычных  членов
предложения.  В  целом  поэтому  будет  правильно  говорить  о  детер-
минантах  не  как  об  особом  классе  членов  предложения,  который
можно было бы выделить в дополнение к традиционным членам пред-
ложения, а об особом употреблении последних, когда обстоятельст-
во или дополнение, вместо ориентации на слово, становится ориен-
тированным на предложение. Обстоятельства образа действия и сте-
пени, относятся ли они к прилагательному или глаголу, остаются об-
стоятельствами.  Подобным  образом  обстоятельства  и  дополнения,
вне  зависимости от того,  являются ли  они определениями  слова
или предложения, остаются обстоятельствами и дополнениями.
И было бы непоследовательным по-разному интерпретировать сход-
ные явления. Различия между обычным и детерминирующим членом
предложения лежит в сфере синтаксических связей. Семантика члена
предложения остается неизменной.

3.2.2. КОНСТРУКТИВНЫЙ АНАЛИЗ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

3.2.2.1. Обязательность и факультативность в синтаксисе.

Каждое предложение — определённая синтаксическая конструкция.
«Конструкция» в таком обозначении предложения — это утратившая
свою  образность,  мертвая  метафора,  но  идея,  лежащая  в  основе
такого  наименования,  отражает  некоторые  действительно  сущест-
вующие особенности явления. Обращаясь вновь к метафорическому
смыслу выражения, можно указать, что, подобно любой другой кон-
струкции,  у  предложения  есть  несущий  структурный  каркас  и  то,
что без ущерба для целостности конструкции, для сохранения ею
своей сущности может быть устранено, т. е. своего рода «архитектур-
ное  излишество».  О  процедуре  отсечения  «лишнего»  и  природе  ре-
зультирующего остатка мы будем подробнее говорить в следующем
параграфе.  Сейчас  же  для  нас  важно  отметить,  что  в  возможно-
сти/невозможности опущения, иначе, в свойстве факультативности/

207

обязательности,  проявляется  признак  значимости  синтаксического
элемента  для  конструкции,  частью  которой  он  является.  Таким
образом,  можно  говорить  о  конструктивной  значимости  членов
предложения. В советском языкознании разработке проблемы струк-
турной обязательности и структурной факультативности положили
начало работы В. Г. Адмони и А. А. Холодовича.

Предложение, как отмечалось выше, характеризуется замкнуто-

стью  синтаксических  связей.  Замкнутость  синтаксических  свя-
зей —  одно  из  проявлений  заложенного  в  предложении  свойства,
которое можно назвать антидиффузностью, т. е; стремления к спло-
чению компонентов предложения в единое целое. Помимо замкнуто-
сти  их  синтаксических  связей,  внутрипредложенческая  сплочен-
ность элементов в значительной степени обеспечивается ещё обяза-
тельно-дистрибутивными отношениями между элементами. Так, ка-
ждый  зависимый  элемент  предполагает  наличие  господствующего
слова. В именной группе a very important person обстоятельство very

невозможно без господствующего

слова, прила-

гательное  предполагает  синтаксически  соотносительное  с  ним  су-
ществительное,  артикль,  уже  по  другим  мотивам, —  тоже  сущест-
вительное.  Связи  зависимости  показаны  стрелками,  направлен-
ными от зависимого к главенствующему элементу. То, что зависи-
мый  элемент  невозможен  без  главенствующего,  очевидно.  Но  ока-
зывается, что возможны, и даже нередки, случаи обратного поряд-
ка, когда синтаксически главенствующее слово предполагает нали-
чие зависимого слова в качестве своего обязательного окружения.

О б я з а т е л ь н о е о к р у ж е н и е некоторого элемента со-

ставляет  неотъемлемую  синтаксическую  характеристику  этого  эле-
мента,  неизменно  реализуемую  при  его  синтаксической  актуализа-
ции. Помещение такого элемента в синтагматическую цепь влечет
за собой появление в ней и его обязательного окружения. Такие от-
ношения  связывают,  например,  глаголы  и  прилагательные  объект-
ной  направленности  и  соответствующие  дополнения  (скажем,  гла-
гол  say  обязательно  должен  сопровождаться  дополнением  объек-
та — said that, truth и т. д., так же как прилагательное subject — 'I
am subject to fits of depression.' (D. Lessing). Синтаксическая  реле-
вантность  обязательно-дистрибутивных  свойств  слов  очевидна  из
того  факта,  что  они  влияют  на  характер  состава  конструируемого
предложения,  на  возможность/невозможность  эллиптизации  эле-
ментов  предложения  (опускаться  могут  лишь  элементы  обязатель-
ного окружения, так как  их имплицитное присутствие  в предложе-
нии «подсказывается» сохраняющимися элементами).

Обязательно-дистрибутивные отношения, характеризующие не-

который  элемент  и  его  обязательное  зависимое  окружение,  могут
возникать  как  результат  действия  разных  факторов.  Совместная
встречаемость подлежащего и сказуемого обусловлена структурными
особенностями  предложения.  Сама  дифференциация  этих  членов
предложения  возникает  на  основе  их  взаимной  противопоставлен-
ности.

208

Совместная встречаемость может определяться семантикой слов.

Так, глаголы направленного действия (enjoy, visit, examine и мн. др.)
в силу особенностей своей семантики требуют обязательного указа-
ния объекта этой направленности. Для данных глаголов это прямое
дополнение  объекта.  Для  других —  это  могут  быть  иные  виды  до-
полнений  или  обстоятельств.  Семантическая  обусловленность  на-
личия  зависимого  окружения  отчётливо  проявляется  в  тех  слу-
чаях, когда слово в одном значении имеет зависимое обязательное
окружение,  а  в  другом  не  имеет;  ср.:  Mary was full of sympathy.
(A. Huxley); [...] the curve of her cheek was full and soft [...] (D. Less-
ing)

To или другое зависимое окружение может оказаться структурно

необходимым  как  показатель  некоторой  структурной  характери-
стики  главенствующего  слова.  Так,  транспозиция  временной  гла-
гольной формы в чуждую ей по её  категориальному значению вре-
менную плоскость может осуществляться  при поддержке присутст-
вующего  в  предложении  обстоятельства, «добавляющего»  нужное
временное  значение  значению  временной  формы:  'I'm leaving to-
night.'  (P. Abrahams) 'You are always making me bad in front of
others.' (P. Abrahams)

Структурная обязательность некоторого элемента в качестве

обязательного окружения другого не  означает, что он обязательно
присутствует  в  предложении.  Именно  такие  элементы  могут  быть
опущены в поверхностной структуре, сохраняясь, по выражению
В. Г. Адмони, «в кругу мысли говорящего (и слушающего)». Регуляр-
ность  связи  элемента  сего  обязательным  окружением,  постоянная
направленность его на соответствующие элементы его обязательно-
го окружения делают возможным опущение последних. Подобное
опущение невозможно для факультативного окружения.

Ф а к у л ь т а т и в н о е о к р у ж е н и е не является струк-

турно  необходимым.  Потенциальная  способность  элемента  иметь
зависимое  окружение  может  реализоваться  в  речи,  при  помещении
элемента в синтагматическую цепь, но может остаться и нереализо-
ванной. Употребление/неупотребление  зависимого  окружения  в
аспекте  структурных  и  семантических  закономерностей  языка —
произвольно.  Факультативным  является,  например,  обстоятельство
образа  действия  при  глаголах  речи,  ср.:  'A mental carminative,'
said Mr. Scogan reflectively. (A. Huxley) и 'Thanks,' said Gombauld.
(A. Huxley)

3.2.2.2. Структурная схема предложения. Элементарное

предложение. Одним из замечательных свойств языка является пла-
стичность его системы по отношению к нуждам и задачам речевого
общения. В лексике она проявляется в возможностях образования
новых слов и употребления в переносных значениях существующих,
в широком диапазоне возможностей сочетания лексических смыслов
слов. В синтаксисе она проявляется в возможности построения из
большого, но количественно ограниченного инвентаря слов и на

209

Теоретическая грамматика современного английского языка (И.Иванова) - часть 13