Теоретическая грамматика современного английского языка (И.Иванова)

местоимение;  'Why not?' (J. Osborne) — вопросительное  место-
имение; 'Still we've had a very enjoyable evening, haven't we, Tom?'
(J. B. Priestley) — вопросительная  присоединенная  часть;  'Can
we give you a lift?' (C. P. Snow) — интонация,  инверсия  и  т.  д.
Вопросительная  интонация —  самое  «сильное»  средство.  Ис-
пользованием  лишь  её  одной  могут  нейтрализоваться  структур-
ные  признаки  повествовательного  предложения,  и  любая  часть
повествовательного  предложения  может  становиться  вопроси-
тельным предложением: 'I asked Helen to mark off the Spode ser-
vice to me this morning.' Timothy became purple in the face.
'Mark it off — mark it off? What do you mean? [...]' (A.
Christie)

Разнообразие вопросительных предложений, их многоплано-

вость  и,  соответственно,  возможность  классификации  на  основе
разных  признаков  порождает  множественность  классификаций.
Критический анализ этих классификаций должен заключаться не
в  выискивании  построений, не  укладывающихся  в  предлагаемые
схемы  (разговорная  речь  дает  для  этого  чрезвычайно  широкие
возможности) и негативной на этой основе оценки той или иной
классификации,  а  прежде  всего  в  оценке  оснований  класси-
фикации.  В  позитивном  плане  анализ  системы  вопросительных
предложений  должен  заключаться  в  поисках  существенных  для
анализа  явления  параметров  и  классификации  вопросительных
предложений на основе таких параметров.

Двумя основными типами вопросительных предложений яв-

ляются общий вопрос и специальный вопрос. Они различаются
содержательно и формально.

Общий вопрос формально характеризуется отсутствием ме-

стоименных вопросительных слов и специфической вопроситель-
ной интонацией

. Труднее охарактеризовать общий вопрос в ас-

пекте содержания. Если соотнести вопрос с утверждением (= по-
вествовательным  предложением),  то  общий  вопрос  предстает
как запрос о достоверности того нового, что сообщается в выска-
зывании. Так,  общим  вопросом  к утверждению  She glanced at the
clock может быть Did she glance at the clock?, которое в зависимо-
сти от того, что являлось темой и что ремой в повествовательном
предложении (She glanced at Иге 'clock или 'She glanced at the clock),
может иметь два прочтения (Did she glance at the 'clock? или Did
'she glance at the clock?, т. e. второе  имеет значение  Was it her
who glanced at the clock?) (о теме и реме см. 3.3.9).

Хотя учебные грамматики продолжают утверждать инверсивность обще-

вопросительного  предложения  в  качестве  его  характерной  черты,  инверсия  подле-
жащего  и  сказуемого  в  предложениях  этого  типа,  если  основываться  на  данных
реальной  речевой  практики,  далеко  не  единственная  норма.  Вопросительные,  пред-
ложения,  единственным  маркером  вопросительности  в  которых  является  вопроси-
тельная интонация — 'You were fond of her?' (A. Christie), —сегодня столь же норма-
тивны,  как  и  предложения  с  инверсией.  Возможно,  утверждению  таких  предложе-
ний в качестве нормы способствовало наличие так называемых присоединенных  во-
просов,  первая  часть  которых,  как  известно,  также  имеет  прямой  порядок  слов,
(The police are so impersonal, are they not?' (A, Christie)

178

Такое понимание общего вопроса, однако, узко, так как, во-

первых, далеко не все общие вопросы подобным прямолинейным об-
разом  связаны  с  предшествующим  утверждением.  Так,  общий  во-
прос может относиться к секвенции, следующей из предшествующе-
го утверждения, например: 'I — I have finished all that I came here
to do.' — 'You will return now to your villa in Cyprus?' — 'Yes.'  (A.
Christie)  Во-вторых,  общий  вопрос  может  вообще  не  иметь  связи  с
каким-либо  предшествующим  высказыванием,  повествовательным
или иным, ср., например, предложение, начинающее диалог: 'May
I ask you a question?'

Некоторые лингвисты (например, Р. Кверк и др.) пытались ха-

рактеризовать  вопросительное  предложение  через  тип  ответа.
Так, рассматриваемые нами сейчас общевопросительные предложе-
ния характеризуются как предполагающие ответ yes или по. Но
это  косвенное  объяснение.  Остается  неясным,  какие  же  вопроси-
тельные предложения предполагают такой ответ. К тому же возмо-
жен и иной ответ, чем yes/no, на общий вопрос: 'I saw a fascinating
little box today. It cost twenty-eight guineas. May I have it?' [ . . . ]   ' Y o u
m a y ,   l i t t l e   w a s t e f u l   o n e ,   s a i d   h e .   ( K .   M a n s field) С
другой стороны, yes/по могут употребляться и не в качестве ответа
на  вопрос: CLIFF. I've never heard you talking like this about him.
He'd be quite pleased. ALISON. Y e s, h e w о и l d. (J. Osborne)

Общий вопрос, или общевопросительное предложение, можно

охарактеризовать как вопрос предикативного содержания. Он со-
держит запрос относительно реальности связи между носителем
признака (в широком смысле слова) и предицируемым ему призна-
ком.

Ответ на общий вопрос подтверждает или, наоборот, отрицает ре-

альность  указанной  связи  и  потому  может  ограничиваться  словом-
утверждением  (yes)  или  словом-отрицанием  (по).  О  том,  что  об-
щие вопросы являются запросом о предикативной связи, свидетель-
ствует и то, что в качестве ответов на общие вопросы могут высту-
пать  слова  и  выражения,  передающие —  в  дополнение  к  значению
подтверждения/отрицания —  (субъективно-)модальные  значения
(certainly, rightly so, perhaps, never и т. п.), например: 'By the way,
would you mind lending me your matches?' [ . . . ]  ' C e r t a i n l y .' (G.
B. Shaw), а также возможность соединения yes, no с междометиями,
которые  также  осложняют  содержание  ответа  субъективно-
модальными  моментами:  'Would you like to see them?' [ . . . ] —  "Oh
yes.' (A. Christie) 'Does this mean that Susan gets the income Rich-
ard left to Cora?' — 'Oh no.' (A. Christie)

Специальный вопрос содержит запрос, направлен-

ный  на получение информации совершенно конкретного, предметно-
го  свойства: HIGGINS. What's your name? THE FLOWER GIRL.
Liza Doolittle. (G. B. Shaw) Требуемая информация связана не с мо-
дально-предикативным  планом  предложения,  как  в  случае  общего
вопроса,  а  с  его  лексико-семантическим  содержанием.  Поскольку
лексико-семантическое  содержание  весьма  разнообразно,  столь  же
разнообразны должны быть сигналы запроса информации,

179

ориентирующие  адресат  на  характер  требуемой  информации.  Роль
таких  сигналов  выполняют  вопросительные  местоименные  слова:
what, which, when, haw и  т.  д.,  обычно  занимающие  в  специальных
вопросах  начальное  положение  в  предложении  и  тем  самым  сразу
ориентирующие  адресата  относительно  характера  требуемой  ин-
формации. Впрочем, встречаются случаи и иного положения: 'You
saw him — when?' (A. Christie) Таким образом, отличительным фор-
мальным признаком  специального  вопроса  является наличие  место-
именных  вопросительных  слов.  Поэтому  специальные  вопросы
можно  назвать  ещё  местоименными  (тогда  общие  во-
пр о с ы   —   н е   м е с т о и м е н н ы е ) .

Помещение любых других вопросительных предложений в один

общий ряд  с  названными,  общим  и  специальным,  неоправданно,
так  как  все  они  при  ближайшем  рассмотрении  оказываются  той
или иной модификацией указанных двух основных типов. Так,
в британской англистике по традиции, восходящей ещё к Г. Суиту,
к  общим  и  специальным  вопросам  добавляется  третий  тип —  аль-
тернативное  вопросительное  предложение:  Is he an Oxford or a
Cambridge man? (пример Г. Суита). Между тем, в основе такое пред-
ложение —  общевопросительное.  В  нем,  как  в  любом  другом  об-
щем вопросе, делается запрос о реальности связи между носителем
признака  и  предицируемым  ему  признаком.  В  отличие,  однако,
от  «типового»  общего  вопроса  в  нем  осуществлена  модификация:
назван не один, а два признака, между которыми надо осуществить
выбор. Альтернативность может вноситься и в специальный вопрос.
Ср., например: Who do you like best — John or Peter? Таким обра-
зом,  альтернативность —  дополняющий,  усложняющий  элемент,
который  может  быть  как  в  общем,  так  и  в  специальном  вопросе

Поэтому логически закономерным будет установить в качестве
самого общего деление вопросов (= вопросительных предложений)
на общий и специальный вопрос, выделяя далее в каждом из них
неальтернативную (в качестве инвариантной) и альтернативную
(в качестве вариантной) разновидности.

С точки зрения содержания присоединенные вопросительные

предложения — 'Не knows all the words, doesn't he?' (S. Barstow) —
разновидность общего вопроса. В структурном плане они в расчле-
ненном  виде  аналитически  представляют  то,  что  дано  в  «типовом»
общем вопросе и предполагается им, а именно — запрос реально-
сти предикативной связи (выражается вопросительной присоединен-
ной  частью)  и  утверждение,  относительно  которого  делается  за-
прос (утвердительная часть предложения). Различие обеих частей по
признаку  положительности/отрицательности  сообщает  большую
взаимную контрастность утверждению и вопросу.

Неодинаков состав эллиптических предложений общего и специ-

ального типов. Общим для них является сохранение в эллиптиче-
ском вопросительном предложении структурно и семантически

И не только в них как элемент структуры и семантики вопросительного

предложения. Ср. альтернативное отношение между вопросительными предложе-
ниями: 'Do you want that skit back, or can I keep it?' (J. Galsworthy)

180

наиболее существенных элементов полного вопроса. Для общего вопро-
са — это сочетание вспомогательного глагола с подлежащим» обычно
местоименным, в качестве заместителей группы сказуемого и группы
подлежащего. Таким образом, здесь в экстрагированном виде делается
запрос о предикативной связи. Например: 'I didn't marry Susan for her
money!' — 'Didn't you, Mr. Banks?' (A. Christie) 'Sounds to me rather
like that case last month on Dartmoor.' — 'Does it?' (id.); '[...] I diva-
gate.' 'D о у о и?' asked Dennis faintly. (A. Huxley)

Эллиптический специальный вопрос может ограничиться вопро-

сительным словом, которое указывает информационную лакуну, тре-
бующую заполнения: 'Are you in a hurry?' — 'Yes, sir,' came the
answer, that sent a flash through the listener. — 'For what?' (D. H.
Lawrence).

Естественно, эллиптические вопросы не могут быть начальными в

диалоге.

Рассмотренные вопросы — вопросы первого порядка. К вопроси-

тельным предложениям второго порядка относятся вопросы-повторы,
например: 'We were arguing whether Amour were a serious matter or no.
What do you think? Is it serious?' — 'Serious?' echoed Ivor. (A.
Huxley) ‘I came on the staff first at Chesilstowe.’ — 'Chesilstowe?' (H.
G. Wells).

В литературе нередко говорится о вопросительных предложениях

как  трансформах  повествовательных  предложений.  Отношения  син-
таксической производности между разными типами предложений, пред-
ставляемые  в  виде  трансформационных  преобразований,  не  следует
понимать таким образом, что повествовательное предложение первич-
но, а вопросительное — вторично. Формальные и семантические раз-
личия разных структурных типов предложений — повествовательного,
вопросительного,  оптативного  н  побудительного —  столь  существен-
ны, что изменить одно в другое никак нельзя. Можно говорить лишь об
их  известной  соотносительности,  скажем,  об  общности  пропозиции,
общности субъектно-предикатной основы, возможности связи с общей
ситуацией и т. п. Трансформация в такого рода описаниях использует-
ся  как  способ  моделирования  отношений  между  разноструктурными
предложениями,  способ  показа  различий  между  ними.  Не  является
трансформационное  описание  и  отражением  реальных  процессов  рече-
производства.

3.1.7. Отрицательные предложения. Предикативная связь между

подлежащим и сказуемым может отрицаться, и в этом случае мы име-
ем  отрицательное  предложение.  Отрицание  является  маркированным
членом  оппозиции  «положительность»/«отрицательность»:  имеется спе-
циальный  грамматический  показатель  отрицательности—  частица  not.
Каждый из структурных типов предложения может быть  положи-
тельным  или  о т р и ц а т е л ь ным.  Термин  «положительный»
следует предпочесть термину «утвердительный», иначе мы будем выну-
ждены употреблять внутренне противоречивое наименование

181

«утвердительное вопросительное предложение» применительно к
не-отрицательным вопросительным предложениям.

Отрицательным является лишь предложение с отрицанием пре-

дикации. Такое отрицание является общим. Локализуется оно
в сказуемом, точнее, в его финитной части: 'You don't understand at
all...' (A. Christie) 'It can't be left.' (G. B. Shaw) Частное отрицание
может относиться к любому члену предложения, кроме сказуе-
мого: Not a person could be seen around. I could rely on no о n
e in this matter.

To, что различие между общим и частным отрицанием является

языковой  реальностью,  подтверждается  возможностью  совмест-
ного употребления общего и частного отрицаний в пределах одного
предложения  (вопреки  правилу  «одного  отрицания  в  предложе-
нии»), например: Oh, but Helen i s n' t a girl without nо interests,'
she explained. (E. M. Forster), даже  в  границах  одного  сказуемого:
'She cannot very well not bow.' (E. M. Forster)

Очевидно, что правило «одно предложение — одно отрицание»

нуждается в уточнении. Специфичной чертой английского языка,
в отличие, например, от русского, является взаимодействие общего
и  частного  отрицания  в  пределах  элементарного  предложения
(см. 3.2.2.2). Наличие частного отрицания в связи с каким-либо
из  неглагольных  компонентов  элементарного  предложения  блоки-
рует  возможность  употребления  общего  отрицания  и,  наоборот,
наличие общего отрицания, т. e. отрицания сказуемого, делает не-
возможным употребление отрицания в связи с другими компонен-
тами.  Таким  образом,  речь  должна  идти  не  о  предложении  во-
обще, а об элементарном предложении. При этом следует иметь в
виду,  что  показатель  отрицательности  (обозначим  его  обобщенно
через neg) может  реализоваться  не  только  как  отрицательная
частица not, но и может быть инкорпорированным в словообразова-
тельную  структуру  слова:  nobody  = neg + anybody, nowhere == —
neg + where, never — neg + ever и т. д.

Различие между общим и частным отрицанием, если не основы-

ваться на  чисто  формальном критерии  «привязки» отрицания к
финитной части сказуемого, оказывается весьма условным. С одной
стороны, общее отрицание в условиях развернутой группы сказуе-
мого,  включающей  другие,  кроме  сказуемого,  элементы,  может
иметь  семантическую  связь  с  каким-либо  из  таких  элементов.
Так, по мнению Р. Кверка и др., в предложении The girl isn't/ n о w
/a  s t u d e n t /   a t   a  /  large  /  u n i v e r s i t y   отрицание в разных
семантических  прочтениях  предложения  может  относиться  к  ка-
ждому из четырех выделенных элементов. С другой стороны, мно-
гие предложения с частным отрицанием по своему содержанию (как
отражение  определённой  ситуации)  эквивалентны  предложениям  с
общим  отрицанием.  Ср.  возможность  преобразования  You can do
nothing about it «-» You can't do anything about it. Двоякую интер-
претацию допускают построения типа It was not Peter, В зависи-
мости от того, с чем синтаксически связана отрицательная

182

частица not это — предложение с общим или частным отрицани-
ем: It was ^ not Peter в отличие от It was not ^ Peter.

Особо следует рассмотреть отрицательно-вопросительные

предложения (общий вопрос). Положительные и отрицательные
вопросительные предложения отличаются не единственно по при-
знаку

«положительность»/«отрицательность».

Отрицательно-

вопросительное  предложение  имеет,  дополнительно  к  значению
вопроса,  имплицитное  значение  авторского  предположения  о  зна-
чительной  степени  вероятности  совершения  события,  о  котором
идет речь. Поэтому ответ 'No' на такой вопрос находится в про-
тиворечии  с  ожидаемым.  Didn't she take anything? — в  отличие
от  «чистого»  вопроса  Did she take anything? — не  просто  за-
прашивает  о  событии, но  и имплицитно передает ту идею, что
автор  вопроса  полагает,  что  she did take something или she must
have taken something. Ср.  пример,  подтверждающий  такую
трактовку:  'She didn't take anything? A cup of tea? A drink of
water? I'll bet you she had a cup of tea. That sort always does.' (A.
Christie) Что касается не-отрицательного вопроса, то он лишен та-
кой  импликации.  В  русском  языке  соответствующая  идея  значи-
тельной  степени  вероятности  совершения/несовершения  события
передается лексически с помощью неужели: ср. Неужели она ниче-
го не выпила? (= Она должна была что-то выпить) и Неужели она
что-то  выпила? (= Она  не  должна  была  ничего  пить)  и  потому
здесь возможны параллельные построения сходной семантической
структуры отрицательных и положительных вопросов.

Специальные вопросы (если это не вопросительные предложе-

ния, повторяющие отрицательную форму предшествующего пове-
ствовательного предложения в диалоге: 'I don't know' — 'What
don't you know?') не могут быть отрицательными: предложения
вроде *How long haven't you known her? или *What exactly don't
you mean? не отмечены.

3.2. СТРУКТУРА ПРЕДЛОЖЕНИЯ

3.2.1. КОНСТИТУЕНТНЫЙ АНАЛИЗ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

3.2.1.1. Член предложения как базисная синтаксическая еди-

ница. Первый и необходимый этап в исследовании структуры
предложения — его сегментация, т.е. членение состава пред-
ложения на составляющие.

Грамматическая традиция знает целый ряд способов членения

предложения.  Видимо,  факт  множественности  способов  сегмен-
тации  состава  языковых  единиц  вообще,  наблюдаемый  и  в
связи  с  предложением,  заставил  Л.  Ельмслева  поставить  под  со-
мнение  лингвистическую  значимость  проблемы  разделения  лин-
гвистических  объектов  на  составляющие.  Такой  скептицизм  не
оправдан.  Само  членение,  если  оно  осуществляется  не  произ-
вольно, а с учётом языковой реальности, познавательно и состав-
ляет необходимый этап исследования. Характерно, что многие
известные методы

183

анализа  структуры  предложения  именуются  по  составляющим
предложения,  выделяемым  при  его  сегментации  и  принимае-
мым в соответствующей теории за основные, базисные в исследо-
вании предложения. Ср.: анализ по членам  предложения,  анализ
по  словосочетаниям,  анализ  по  непосредственно  составляющим,
цепочечный анализ, синтаксемный анализ, тагмемный анализ.

Внимание к составляющим предложения возникает не про-

сто  из эвристических задач,  а имеет объективные, связанные с
природой исследуемого явления основания: предложения не
даны  в готовом виде носителям языка, а каждый раз «собирают-
ся», «монтируются» ими из слов, которым в предложении прида-
ются  функциональные,  синтаксические  значения.  Поскольку
предложения различаются по сложности своего построения, важ-
но  установить  верхний  и  нижний  пределы  членения  предложе-
ния,  оставаясь  в  границах  которых,  исследователь  будет  иметь
дело  с  составляющими  именно  предложения,  а  не  какой-то
другой единицы.

Верхний предел легко установим, коль скоро установлены

границы  самого  предложения.  Это  предикативная  единица  (в
традиционной  терминологии —  предложение  как  часть  сложно-
сочинённого или сложноподчинённого предложения, т. е. то, что
по-английски  называется «clause»). В  качестве  нижнего  предела
на  первый  взгляд  может  представляться  слово. (Возможно,  та-
кое  решение  в  значительной  степени  подсказывается  нашей  пре-
имущественной  ориентированностью  па  графический  образ
предложения  и  текста, чётко членимых на слова). Однако это не
так. Допустимые преобразования  в  линейной  организации  со-
става предложения ‘I shall never forget the killing of Lord Edg-
ware' — 'Never shall I forget the killing of Lord Edgware.' (A.
Christie),  характер  возможных  субституций  типа  at the seaside
↔  there, shall forget — forgot и  т.  п.,  соотносительность  состав-
ляющих  элементарных  семантических  конфигураций  предло-
жения  с  членами  предложения —  эти  и  некоторые  другие  мо-
менты  свидетельствуют  о  том,  что  элементарной  синтаксической
единицей  является  член  предложения.  Член  предложения  со-
ставляет  нижний  предел  членения  предложения.  Если  продол-
жать  членение,  мы  выходим  в  область  компонентного  состава
членов  предложения,  который  воплощается  в  словах,  слово-
формах или морфологических компонентах слова.

Предложение как единица языка, с помощью которой осуще-

ствляется  речевое  общение,  должно,  с  одной  стороны,  отра-
жать  все  многообразие  возможных,  постоянно  меняющихся  вне-
языковых  ситуаций,  а  с  другой —  через  обобщающий  характер
структурных  схем  и  семантических  конфигураций  упорядочи-
вать  представления  о них. Лишь при удовлетворении этих требо-
ваний язык может эффективно функционировать как средство об-
щения  и  средство  мыслительной  деятельности  человека.  Естест-
венно  ожидать,  что  член  предложения  как  конституент  предло-
жения  не  может  быть  безразличным  к  этим  требованиям,  а,  на-
оборот, должен обеспечивать их выполнение. Это действительно
так.

184

Член  предложения  при  неизменности  его  функциональной
синтаксической  природы  во  всем  бесчисленном  множестве
реальных предложений (подлежащее как источник или объект
действия,  сказуемое  как  предицируемый  подлежащему  при-
знак  и  т.  д.),  будучи  по-разному  выражен  лексически  или  в
силу возможной разной референтной отнесенности в условиях
идентичности лексем, соотносится как компонент каждого но-
вого  предложения  со  все  новыми  предметами,  их  свойства-
ми,  условиями  их  существования,  тем  самым  обеспечивая
отражение конечным набором языковых средств бесконечного
разнообразия  объективного  мира  и  миров,  создаваемых  ин-
теллектуальной  деятельностью  человека.  Вместе  с  тем  коли-
чественно  ограниченный,  исторически  и  социально  отрабо-
танный  инвентарь  структурных  формул  предложения  с  ха-
рактерной  для  каждой  из  них  схемой  членов  предложения  и
их  групп  позволяет  представлять  каждую  новую  ситуацию
как  по  набору  участников  ситуации,  так  и  по  их  взаимным
отношениям как нечто в своих самых общих свойствах типо-
вое  и  потому  известное.  Так,  в  каждом  предложении  диалек-
тически  сочетаются  новое  и  старое,  известное  и  неизвест-
ное.

Член предложения — двусторонний языковой знак, обла-

дающий значением и формой. Его значением является синтак-
сическая функция, т. е. то содержательное отношение, в кото-
ром  данный  синтаксический  элемент  находится  к  другому  в
составе  некоторой  синтаксической  последовательности  эле-
ментов. Форма члена предложения — это не только синтакси-
чески  значимая  морфологическая  форма  слова,  но  и  характе-
ристики,  связанные  с  принадлежностью  слова  к  определён-
ной  части  речи  или  разряду  слов  внутри  части  речи,  нали-
чие/отсутствие  служебных  слов,  местоположение  относитель-
но другого элемента, интонационные показатели синтаксиче-
ской  связи —  короче,  все,  что  позволяет  идентифициро-
вать слово или группу слов как носителя определённого син-
тактико-функционального  значения.  Таким  образом,  синтак-
сическая  форма,  в  отличие  от  морфологической,  многоком-
понентна.

В диапазоне между крайними пределами членения, верх-

ним  (предикативная  единица)  и  нижним  (член  предложения),
располагаются  промежуточные  уровни  членения,  на  которых
выделяются  разнообразные  по  составу  компонентов  синтак-
сические  группы.  Сочинительные  группы  характеризуются
равнопорядковым статутом каждого из элементов группы, то-
гда как подчинительные включают некоторый элемент в каче-
стве  центрального.  Наиболее  распространёнными  среди  под-
чинительных  синтаксических  групп  являются  группы  со  сло-
вом  знаменательной  части  речи  в  качестве  центрального  эле-
мента  с  непосредственно  или  опосредственно  зависимыми  от
него  словами.  Вот  примеры  некоторых  из  построений  имен-
ных групп:

... William's ambition [went no farther]

(H. E. Bates)

Num

car

p N

... seven men besides William [had pictured
themselves as Dukes.] (H. E. Bates)

185

Prn

poss

N D A and A

Her voice, very low and soft, [...]
(H. E. Bates).

Многообразие синтаксических и семантических конфигураций

синтаксических  групп  беспредельно.  Грамматика  может  опи-
сать  лишь  допустимые  соединения  классов  слов  и  наиболее  рас-
пространённые  конфигурации.  Реальная  же  их  комбинатори-
ка  во  всем  её многообразии — принадлежность речетворческого
процесса.

3.2.1.2. Система членов предложения. Из каких элементов

складывается сама система членов предложения? Их номенкла-
тура  общепринята  и  потому  вряд  ли  нуждается  в  обоснова-
нии. Это — подлежащее, сказуемое, дополнение, обстоятельство и
определение. В какой-то мере эта система соотносительна с сис-
темой частей речи, по лишь в какой-то мере (даже, казалось бы,
синтаксически  монофункциональное  наречие  допускает  возмож-
ность приименного употребления: the then government, essentially a
bachelor). Полный параллелизм между той и другой системами не
только  нежелателен  с  точки  зрения  содержательных  задач  и  воз-
можностей языка, но и в принципе невозможен, уже хотя бы
потому,  что  в самой структурно-семантической природе некото-
рых  частей  речи  заложена  их  синтаксическая  полифункциональ-
ность.  Так,  существительное  как  выразитель  значения  предмета
может  быть  подлежащим,  дополнением,  обстоятельством,  при-
именным определением, именной частью сказуемого.

Традиционно члены предложения делятся на главные и второ-

степенные. Принимая данные обозначения как условные (так на-
зываемые  второстепенные  члены,  как  и  главные,  могут  принад-
лежать  к  структурному  минимуму  предложения;  дополнение
соотносительно  с  подлежащим),  следует  признать,  что  установ-
ленное  традицией  деление  отражает  важное  дифференциальное
свойство  членов  предложения,  а  именно  их  участие/неучастие  в
формировании  предикативного  ядра  предложения,  в  выражении
категории предикативности. Практическое удобство к преимуще-
ство  такого  деления  заключается  в  его  однозначности:  подлежа-
щее  и  сказуемое —  всегда  главные,  остальной  состав  предложе-
ния — всегда второстепенные члены предложения.

Если же исходить из той роли, какую члены предложения иг-

рают  в  формировании  структурно-семантического  минимума
предложения, то окажется, что большинство  дополнений  и неко-
торые обстоятельства (в зависимости от синтагматического клас-
са  глагола-сказуемого  столь  же  важны  и  необходимы,  сколь
подлежащее и сказуемое. Устранение дополнения и обстоятель-
ства в приводимых ниже предложениях делает их грамматически
и семантически неотмеченными She closed her eyes. (D. Lessing) She
was there. (I. Murdoch)

Распределение членов предложения в системе будет иным,

если их рассматривать исходя из их роли в актуальном членении
предложения (об этом явлении см. 3.3.0). Здесь окажется, что
именно второстепенные члены предложения зачастую являются

186

коммуникативно существенными (рематичными), тогда как под-

лежащее  и  (в  меньшей  степени)  сказуемое  составляют  исходную
часть  высказывания  (тематичны). В  предложении  But she cries al-
ways в последовательности предложений 'She doesn't move for hours
at a time. But she cries always.' (S. Maugham) обстоятельство always
составляет  более  важную  часть  сообщения,  передаваемого  этим
предложением, чем подлежащее.

Таким образом, элементы одной и тон же системы по-разному

организуются, если их рассматривать в аспекте разных присущих
им свойств.

Видимо, будет правильным при установлении системы членов

предложения исходить из роли членов предложения в образова-
нии предложения и из характера их взаимных отношений. В этом
случае можно выделить три основные группировки членов пред-
ложения.

Первую составят подлежащее и сказуемое. Статус подлежаще-

го  и  сказуемого  особенный  сравнительно  с  другими  членами
предложения.  Лишь  подлежащее  и  сказуемое  взаимно  связаны
друг  с  другом  и  независимы  по  отношению  к  любому  другому
члену предложения, тогда как все другие могут быть возведены на
основе связей зависимости к подлежащему и сказуемому как гла-
венствующим  элементам.  Эта  иерархия  зависимостей  хорошо
видна  при  построении  схемы  зависимостей.  Верхний  ярус  в  ней
неизменно занимают подлежащее и сказуемое. См. схему зависи-
мостей  для  предложения  Small white crests were appearing on the
blue sea (в ней  взаимозависимые  элементы  соединены  обоюдона-
правленной  стрелкой,  главенствующие  и  зависимые  элементы —
однонаправленной  стрелкой  от  зависимого  к  главенствующему
элементу):

Подлежащее и сказуемое (при соответствующем лексическом

заполнении позиций этих членов предложения) могут быть доста-
точными для образования предложения: Ben smiled. (J. Aldridge)

Вторую группу составят дополнения и обстоятельства. Допол-

нения и обстоятельства являются неизменно зависимыми членами
предложения. Они могут быть (и даже преимущественно являются)
глагольно-ориентированными, т. е. синтаксически  обычно  зависят
от глагола. (Дополнение может зависеть и от прилагательного, но
опять-таки  (характерно!)  от  прилагательного  в  предикативной  по-
зиции: I am very bad at refusing people who ask me for money. (I.
Murdoch) Дополнения и обстоятельства могут быть

187

"комплетивами», т. е. элементами, необходимыми для структурно-
семантической завершенности элементарного предложения. Ср. не-
возможность опущения обоих этих членов предложения в предло-
жении She treated Daddy like a child, [...] (A. Wilson).

В третью группу могут быть выделены определения. Постоянно

зависимые,  подобно  дополнениям  и  обстоятельствам,  определе-
ния—  в  отличие  от  названных  членов  предложения—
синтаксически связаны лишь с существительными. Их неглагольная
синтаксическая  ориентированность  определяет  их  принадлеж-
ность  к  иному  срезу  в  членении  предложения,  чем  тот,  который
образуется  выделением  из  предложения  вербоцентричного  ядра,
т.е.  глагола  и  непосредственно  связанного  с  ним  левостороннего
(подлежащее) и правостороннего (дополнение/я и/или обстоятельст-
во/а).  В  отличие  от  всех  этих  элементов  определение  не  входит  в
структурную схему предложения (о ней см. 3.2.2.2)

Сложным является вопрос об основаниях дифференциации чле-

нов предложения. Относительно легко  он решается  при  разграни-
чении главных и второстепенных членов. Лишь через первые выра-
жается категория предикативности, тогда как вторые не участвуют в
её  выражении.  Далее  начинаются  сложности.  При  глагольном ска-
зуемом дифференциация подлежащего и сказуемого осуществляется
на  основе  признака  морфологической  природы  слов:  имя —
подлежащее, глагол — сказуемое. В том случае, когда сказуемое
именное, с существительным в качестве именной части, решить во-
прос о том, что есть что, в отдельных случаях оказывается непросто.
Ведь  возможно  и  инверсивное  расположение  подлежащего  и  ска-
зуемого.  Именно  такие  случаи  заслуживают  особого  внимания,
так  как  позволяют  уточнить  критерии  разграничения  подлежа-
щего и именной части сказуемого.

Что подлежащее и что сказуемое в предложении Gossip wasn't

what I meant? Взаимное изменение положения членов предложения
(What I meant wasn't gossip) сколько-нибудь существенным обра-
зом не меняет содержания предложения. Трудно первое или вто-
рое построение, и только его, квалифицировать как инверсивное,
что могло бы помочь в разрешении вопроса. Для определения син-
таксической природы каждого из двух составов предложения вряд
ли можно использовать и количественные характеристики.

Структурная и семантическая необходимость определения, невозможность

его опущения в некоторых построениях, например, в She had blue eyes, определяют-
ся не языковыми свойствами составляющих предложение единиц языка. Они свя-
заны с особенностями отношения, существующего между внеязыковыми денота-
тами слов she и eyes, а именно: предмет, обозначенный существительным eyes, — не-
отчуждаемая принадлежность каждого человека, следовательно, и лица, назван-
ного здесь she. Знание носителей языка о мире делает бессодержательными и
коммуникативно пустыми высказывания вроде She had eyes. Именно" поэтому при-
лагательное blue в приведённом примере не может быть опущено. Оно, однако, не
входит в структурную схему предложения, которая для данного предложения, как
и, скажем, для She had an umbrella, остается «подлежащее — сказуемое-глагол бес-
предложно-объектной направленности (действительный залог) —прямое допол-
нение объекта».

188

Хотя отмечалось, что группа сказуемого обычно по объему (т. е.
количеству слов) в два-четыре раза больше группы подлежа-
щего, по это не более чем тенденция, среднее арифметическое, а
не структурная закономерность и потому не может служить
критерием разграничения в конкретных случаях.

Привлекши предтекст ('How do you do, Miss Preyscott,'

Christine said. 'I've heard of you.' Marsha had glanced apprais-
ingly from Peter to Christine. She answered coolly, 'I expect, work-
ing in a hotel, you hear all kind of gossip, Miss Francis. You do work
here, don't you?' 'Gossip wasn't what I meant,' Christine ac-
knowledged.  (A. Hailey) и  тем  самым  восстановив  с  большей
полнотой  речевую  ситуацию,  можем  установить  у  синтаксиче-
ских  элементов  gossip  и  what I meant свойства,  позволяющие
однозначно  идентифицировать  их  синтаксическое  содержание.
Существительное  gossip —  нереферентно  (о  референции  см.
3.3.5),  его  значение  отличает  признаковое содержание.  Все это
свойства,  характерные  для  существительных  в  позиции  именной
части сказуемого. Далее, предметом сообщения  (а  в  синтаксиче-
ском плане это обычно подлежащее) является, что имела в виду
Кристина, произнося ранее фразу I've heard of you'. Этому объек-
ту  предицируется  признак  «не-сплетни».  Таким  образом,  пред-
ложение  Gossip wasn't what I meant инверсивно.  Соответствую-
щей  конструкцией  с  прямым  порядком  слов  является  What I
meant wasn't gossip. Возвращаясь  к  предложению  Gossip wasn't
what I meant, видим,  что  gossip,  действительно,  логически  выде-
лено.  Такое  выделение  нехарактерно  для  подлежащего  в «сво-
ей» позиции в начале предложения. (Для выделения подлежаще-
го синтаксическими средствами предложение должно быть пере-
строено  по  модели  предложений  тождества  типа  It  is N who/
that ...). Это ещё один аргумент в пользу интерпретации gos-
sip  как  именной  части  сказуемого, a what I meant как  подле-
жащего.

Одним из нерешенных вопросов теории членов предложения

является вопрос о возможных и, главное, необходимых пределах
внутренней  дифференциации  членов  предложения.  Должны
ли  мы  в  делении  дополнений  ограничиться  немногими  тради-
ционными  типами  или  идти  дальше?  Завершается  ли  деление
обстоятельств  установлением  среди  них  обстоятельства  места
или  следует  ещё  выделять  обстоятельства  собственно  места  и
обстоятельства  направления,  а,  возможно,  проводить  деление  и
далее? Ведь, например, среди «обстоятельств направления» мож-
но выделить предельные и непредельные: ср. toward the house и
westward.  Если  да,  то  каковы  основания  такой  более  деталь-
ной классификации, и как должны (и должны ли) соотносить-
ся  между собой подтипы и «подподтипы» разных традиционных
членов предложения? (Стремление  учесть  в  синтаксическом  опи-
сании  более  широкий  спектр  синтактико-семантических  призна-
ков, присущих словам как элементам предложения, характерно, в
частности, для синтаксемного анализа).

Практика лингвистических исследований свидетельствует о

том, что предел дифференциации, или, иначе, уровень

189

анализа, имеющий в каждом случае объективную основу в зако-
номерностях  языка,  устанавливается  исследователем,  исходя  из
целей исследования и возможностей исследователя. Под последними
следует понимать не субъективные возможности исследователя как
индивида (хотя они тоже важны), а состояние современной иссле-
дователю  науки,  совокупность  научных  идей  современной  эпохи.
Равно правомерны  и  самое  общее  описание  тех  же  членов  пред-
ложения в школьных грамматиках, более детальное и, следова-
тельно,  более  дифференцированное  описание  их  в  научных
грамматиках  и,  с  ещё  большей  детализацией  и  дифференциа-
цией,  их  анализ  в монографических исследованиях. Если диффе-
ренциацию  к  тому  же  не  рассматривать  лишь  как  «движение
вниз  по  вертикали»,  т.  е.  как  последовательнее,  все  более  дроб-
ное деление всего корпуса материала, а понимать её как учёт, сис-
тематизацию  и  объяснение  любых  различительных  признаков  (в
нашем  случае —  любых  различительных  признаков  синтаксиче-
ской  релевантности),  то  предельные  границы  такой  дифференциа-
ции  оказываются  подвижными  и  раздвигаются  все  шире  с  прогрес-
сом лингвистического знания.

Возможны, наконец, случаи, когда общность формы и (для второ-

степенных членов) общность синтаксической отнесенности у разных
членов предложения затрудняют квалификацию члена предложения
как  принадлежащего  к  тому  или  иному  классу.  Такая  ситуация
может  возникнуть,  например,  при  анализе  приглагольных  имен-
ных  групп.  Чем  является,  например,  предложно-именная  группа
across the carriage floor в  предложении  William  [...]  stretched
his legs across the carriage floor. (K.Mansfield) — обстоятельст-
вом места? обстоятельством образа действия? дополнением? Обстоя-
тельством  образа  действия  или  дополнением  является  выделенная
г р у п п а   в   п р е д л о ж е н и и   T h e   m e e t i n g   e n d e d   w i t h   a
u n a n i m о u s   v o t e   o f   c o n f i d e n c e   b y   t h e   s   t   r   i   k   e   r   s
i n   t h e i r   o f f i c e r s   a n d   t h e   h u n g e r   s t r i k e r s .   ( M o r n i n g
S t a r ) ?   Эти и подобные случаи показывают, что граница между чле-
нами  предложения,  выделенными  во  вторую  группу  (дополнения  и
обстоятельства),  в  отдельных  случаях  может  быть  зыбкой  и  даже
условной,  что  отдельные  реализации  членов  предложения  могут
быть  синкретичными,  объединяя  в  себе  свойства  разных  членов
предложения.  Кстати,  обнаруживаемая  в  этом  близость  дополне-
ния  и  обстоятельства  свидетельствует  о  правомерности  их  объеди-
нения  в  одну  группу  с  противопоставлением  подлежащему,  ска-
зуемому и определению.

3.2.1.3. Статус подлежащего и сказуемого. Как указывалось

выше,  статус  подлежащего  и  сказуемого  в  структуре  предложения
уникален. Лишь через них выражается категория предикативно-
сти,  этот  важнейший  структурный  и  семантический  признак  пред-
ложения.  Строго или формально  говоря,  предикативность  выража-
ется  формами  глагола-сказуемого.  Поскольку,  однако,  сами  эти
формы возникают и существуют на

190

основе  единства  и  одновременно взаимной  противопоставленности
подлежащего  и  сказуемого,  можно  говорить  об  участии,  пусть  кос-
венном,  подлежащего  в  выражении  категории  предикативности.
Показательно, что в назывных, безглагольных предложениях су-
ществительное  принимает  ту  форму,  которая  присуща  именно
подлежащему  (именительный  падеж  в  русском  языке,  общий  па-
деж в английском).

Уникальны и взаимные отношения этих двух членов предложе-

ния. В сочетании подлежащего и сказуемого нет главенствующего
и зависимого элементов. Подлежащее и сказуемое находятся в отно-
шениях взаимной зависимости, или интердепенденции.

В то же время все остальные члены предложения прямо или опо-

средованно связаны с подлежащим и сказуемым связью зависимо-
сти. Именно поэтому первое и основное членение предложения по
непосредственно составляющим, учитывающее как раз отношения
синтаксической зависимости,—это членение на состав подлежащего
и состав сказуемого (подругой терминологии, группа существи-
тельного и группа глагола).

Подлежащее и сказуемое — единственные среди членов предло-

жения синтаксические единицы, которые неизменно входят в струк-
турно-семантический  минимум  предложения.  В  английском  языке
возможны глагольные предложения лишь двусоставного типа.
В  побудительных  предложениях  подлежащее  обычно  не  называ-
ется,  но  оно  дано  в  импликации.  Это  местоимение  you.  Его  реаль-
ность подтверждается построениями побудительного  типа с  экспли-
цитным подлежащим, например: You stay at home!, а также доказыва-
ется  трансформационным  анализом побудительных предложений  с
возвратными формами глагола: Wash yourself!

3.2.1.4. Подлежащее. Подлежащее является синтаксическим про-

тивочленом и одновременно «партнером» сказуемого. Подлежащее
выполняет в предложении две структурные функции: категориаль-
ную и релятивную.

Категориальная функция подлежащего заключается в обозначе-

нии носителя предикативного признака, передаваемого сказуемым.
Обязательная двусоставность английского глагольного предложе-
ния делает подлежащее существенным конституентным элементом
предложения.

Релятивная функция подлежащего состоит в том, что оно явля-

ется исходным элементом в последовательном синтагматическом раз-
вертывании предложения, составляя левостороннее окружение гла-
гола-сказуемого, которое противостоит его правостороннему окру-
жению, прежде всего дополнению или дополнениям.

Как член предложения sui generis подлежащее формируется

лишь  при  наличии  сказуемого.  В  отсутствие  последнего  слово-
форма  именительного  падежа  личного  местоимения  или  общего
падежа  существительного  недостаточна  для  приписывания  соответ-
ствующим  словам  статуса  подлежащего. (Составляющие  номина-
тивных предложений, например 'Night или Не,—не подлежащее,
а элемент, сочетающий свойства подлежащего и сказуемого).

191.

С  другой  стороны,  количественное  значение  существительного-
подлежащего  (не  его  форма!)  определяет  форму  глагола  как  ска-
зуемого  пли  его  изменяемой  части  в  отношении  числа.  При  форме
единственною числа (но значении расчлененного множества) подле-
жащего  сказуемое  стоит  во  множественном  числе.  Наоборот,
при форме множественного числа (по значении нерасчлененного мно-
жества)  или множественности связанных сочинительной связью су-
ществительных  и  группе  подлежащего,  трактуемых  языковым  соз-
нанием как единый референт, сказуемое стоит в единственном чис-
ле. Ср.: The staff were very sympathetic about it. (A. J. Cronin) и
The bread and cheese was presently brought in and distributed [...]
(C. Brontë). Ещё  одним  показателем  первостепенной  важности  ре-
ального, а  не формально обозначенного содержания  подлежащего
(в  самом  подлежащем)  может  служить  выбор  способа  согласования
между  подлежащим  и  сказуемым  в  лице  в  случаях,  когда  лицо  у
подлежащего не имеет дифференцированного выражения: 'Then i t' s
not your wife who left you; it's you w h o'v e left your wife.

(S. Maugham)

3.2.1.5. Сказуемое. Категориальная сущность сказуемого опреде-

ляется  его  отношением  с  подлежащим.  Сказуемое  выражает  преди-
кативный  признак,  носителем  которого  является  предмет,  переда-
ваемый  подлежащим.  В  выражении  такого  признака  заключается
категориальная функция сказуемого.

Наряду с категориальной, т. е. предикативной, или сказуемо-

стной, функцией, сказуемое выполняет релятивную связывающую
функцию, выступая в качестве опосредствующего звена между под-
лежащим  и  элементами  правостороннего  глагольного  окруже-
ния —  дополнением  и  обстоятельством.  Так,  в  отношениях  между
предложением  в  действительном  и  предложением  в  страдательном
залоге  глагол-сказуемое  образует  своеобразную  «ось»,  вокруг
которой  «вращаются»  подлежащее  и  дополнение,  меняющиеся
своими местами в предложениях актива и пассива. Ср.:

Four doctors arc looking after them.

They are being looked after by four doctors. (Morning Star) Реля-
тивная функция сказуемого как имени отношения между под-
лежащим и обстоятельством менее очевидна, но она

192

выполняется и в этом случае. Именно в силу выполнения сказуемым
этой функции возможны предложения с обстоятельствами, выражен-
ными качественными наречиями, передающими весьма условный в
смысле реальности существования признак действия, как в пред-
ложении The washing flapped w h i t e l у on the lines over patches of
garden. (D. Lessing) Формально whitely — признак действия, реально
же — субстанции. Такие предложения с особой легкостью преоб-
разуются в построения с соответствующим прилагательным в качест-
ве именной части сказуемого (The washing was white) или определения
(The white washing flapped).

Сказуемое выражает две разновидности структурных значений:

категориальное  значение,  т.  е.  значение,  присущее  сказуемому
как  определённому  члену  предложения (= значение  предикатив-
ного  признака),  и  значения,  связанные  с  грамматическими  катего-
риями  личной  формы  глагола  (значения  наклонения  и  времени,
залога, лица и числа). Совместное выражение двух указанных разно-
видностей  значений  в  одном  слове  возможно  лишь  в  простом  гла-
гольном сказуемом: Не paused. (H. G. Wells)

Хотя в грамматических описаниях глагольное и именное сказуе-

мые представляются как изолированные, не связанные друг с дру-
гом,  в  действительности  они  связаны  соотносительной  связью.  Их
соотносительность  становится  очевидной  при  сопоставлении  конст-
рукций, в которых эти два типа сказуемых имеют общую лексико-
семантическую  базу:  глагол  (в  глагольном  сказуемом)  и  именная
часть (в именном сказуемом) связаны словообразовательными отно-
шениями:  Andrew  r e d d e n e d .  (A. J. Cronin)

— Andrew

we.at/grew red. В двух сопоставляемых сказуемых—
общее понятийное содержание предицируемого признака, одни
и те же структурные значения, но последние по-разному распре-
делены в каждом из двух типов сказуемого.

Таким образом, два основных типа сказуемого — это глаголь-

ное и именное. Они элементарны в том смысле, что не могут быть
преобразованы в более простые, содержательно и формально,
структуры.

К названным двум типам примыкает третий — фразеологиче-

ское сказуемое. Фразеологическое сказуемое выражается фразе-
мой, содержащей существительное со значением действия и пере-
ходный глагол: Не g a v e a gasp. (S. Maugham)

В связи с последним типом правомерно возникает вопрос, на-

сколько  обоснованным  является  его  выделение.  Ведь  построения
фразеологического  характера  есть  и  среди  именных  сказуемых
(ср., например, употребление образований to be under fire, to be
at a loss, to be under age и мн. др. в качестве сказуемых). Возможно,
эти и многие подобные им образования тоже следует выделить
в отдельный тип или включить в качестве подтипа в отмеченное фра-
зеологическое  сказуемое?  Так,  возможно,  и  следовало  бы  посту-
пить, если бы наиболее существенным признаком сказуемых типа to
give a glance являлась их фразеологичность. В данном случае мы
имеем дело с неудачным наименованием, ориентированным на

7 П. И. Иванова и др.

Теоретическая грамматика современного английского языка (И.Иванова) - часть 12