Теоретическая грамматика современного английского языка (И.Иванова)

уровне синтаксиса прямо противоположны, хотя число уров-
ней сохраняется.

2.2.6. Теория трех рангов О. Есперсена. Теория трех ран-

гов  О.  Есперсена  впервые  позволила  увидеть  иерархию  синтак-
сических отношений, скрывающуюся за линейностью речевой це-
пи.  Есперсен  усматривает  в  сочетании  terribly cold weather на-
личие  двух  уровней  подчинения  и  приписывает  словам,  в  зави-
симости  от  занимаемого  ими  яруса,  ранги  первичных (Pri-
mary) —  weather,  вторичных (Secondary) — cold  и  третичных
(Tertiary) —  terribly.  По  мнению  Есперсена,  любое  сложное  обо-
значение  предмета  всегда  базируется  на  неравенстве  обозна-
чающих  его  слов.  Выделяется  главное  слово,  имеющее  перво-
степенное  значение,  оно  уточняется  другим  словом,  которое
подчиняет себе третичное слово. Несмотря на то, что третичные
слова  могут,  в  свою  очередь,  модифицироваться  четвертичны-
ми,  а  последние —  словами  пятого  «ранга»,  Есперсен  не  видит
необходимости  различать  более  трех  рангов  иерархии,  так  как
считает,  что  более  высокие  ранги  ничем  не  отличаются  от  пер-
вых трех.

Рассматривая подчинительное словосочетание a furiously

barking dog, Есперсен подчеркивает, что идея трех рангов не со-
ответствует делению слов на части речи, т. e. первичные слова не
обязательно  существительные,  а  вторичные  не обязательно  при-
лагательные и третичные не обязательно наречия. Целые группы
слов,  по  мнению  Есперсена,  также  могут  функционировать  как
первичные единицы: Sunday afternoon was fine или I spent Sun-
day afternoon at home. Несмотря на то, что Есперсен подчеркивает
неидентичность понятий «ранга» и «части речи», все же, согласно
его  концепции,  между  морфологическими  классами  слов  и  вы-
деляемыми  им  рангами  существует  определённое  соответствие.
Есперсен полагает, что личные формы глаголов могут функцио-
нировать только как вторичные единицы, но никогда не могут вы-
полнять роль ни первичных,  ни  третичных.  Инфинитив  спосо-
бен выполнять любую из трех возможных ранговых функций:
первичных слов — to see is to believe (=seeing is believing). She
wants to rest, вторичных — a correct thing to do и третичных —
he came here to see you.

Есперсен не связывает признаки первичности, вторично-

сти и третичности с определённой синтаксической функцией и
полагает, что в сочетании I see a dog существительное dog так-
же следует считать первичным словом.

Свое учение о рангах Есперсен не ограничивает словами как

основными единицами языка, но распространяет его и на слово-
сочетание. По сути дела теория трех рангов представляет ранги
позиционных отношений.

Серьёзным недостатком теории трех рангов следует считать

отсутствие критериев распознавания каждого ранга, в результа-
те чего отнесение ряда высказываний к тому или иному рангу
остается бездоказательным. Нельзя согласиться, в первую
очередь,

162

с тем, что выделение четвертого, пятого и любого другого более
высокого  ранга  несущественно.  Недостаточно  обоснованно  и  ут-
верждение,  что  в  сочетании  the dog barks furiously связи  между
составляющими  аналогичны  связям  между  элементами  соче-
тания  с furiously barking dog, вследствие  чего  личную  форму
глагола barks аналогично причастию I barking следует квалифи-
цировать как вторичное слово.

Однако бесспорная ценность теории трех рангов заключа-

ется  в  том,  что  Есперсен  показал,  правда,  скорее  чисто  эмпири-
чески  иерархию  отношений,  кроющуюся  за  линейным  построе-
нием  речевой  цепи.  Вскрытие  иерархической  сущности  син-
таксических  связей  позволяет  понять,  каким  образом  последо-
вательно  расположенные  единицы  объединяются  в  комплекс-
ное многоярусное целое.

Идея иерархичности синтаксических построений пронизы-

вает все современные синтаксические теории, поэтому теория
трех рангов Есперсена сохраняет свою актуальность как первая
попытка сформулировать и обосновать принцип иерархического
построения языковых структур.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Заканчивая раздел о словосочетании и подводя итоги всему

сказанному  ранее,  следует  ещё  раз  подчеркнуть,  что  словосо-
четание —  это  единица  синтаксиса,  возникающая  на  ярусе,
предшествующем  предложению,  и  являющаяся,  таким  образом,
единицей более низкого уровня, чем предложение. Словосочета-
ние  лишено  супрасегментных  элементов,  присущих  предложе-
нию,  и  в  отличие  от  предложения  не  имеет  коммуникативной
направленности.  Только  включаясь  в  предложение  и  становясь
его частью, т. e. функционируя как часть члена предложения,
член  предложения  или  целое  предложение,  словосочетание
приобретает  соответствующий  интонационный  рисунок  и  полу-
чает соответствующую коммуникативную нагрузку.

В отличие от предложения, которое может быть выра-

жено  не только группой слов, но и отдельным словом, мини-
мальный  состав  словосочетания  не  может  быть  менее  двух сло-
весных  единиц.  Максимальный  состав  словосочетания  теорети-
чески  не  лимитирован.  Хотя  при  реализации  в  речи  объем
словосочетания  остается  в  пределах  ограничений,  наклады-
ваемых, по-видимому, возможностями непосредственной памя-
ти  человека,  и  колеблется  в  пределах 3—5 единиц,  достигая  в
отдельных случаях 9—10 coставляющих.

Сочетаемость слов в словосочетании определяется в основно

двумя факторами: их семантикой и их категориальной
принадлежностью.

3. ПРЕДЛОЖЕНИЕ

3.1. ПРИЗНАКИ ПРЕДЛОЖЕНИЯ (ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА)

3.1.1. Определение предложения. Сложность, многоаспектность

предложения  затрудняют  выработку  его  определения.  Существует
множество  определений  этой  синтаксической  единицы,  к  которым
продолжают добавляться всё новые. Адекватное определение должно
содержать  указание  на  родовую  принадлежность  определяемого
явления, и, вместе с тем, в нём должны быть отмечены те из множе-
ства  присущих  ему  свойств,  которые  обуславливают  специфику
именно данного явления, составляя, таким образом, его сущность.

Предложение — одна из синтаксических конструкций, цен-

тральная,  важнейшая,  но  не  единственная,  поэтому  можно  сказать,
что предложение — это синтаксическая конструкция. (В традици-
онном,  наиболее  распространённом  определении  предложения  его
называют не «синтаксической конструкцией», а «группой слов».) По-
скольку всякая синтаксическая конструкция — это, обычно, груп-
па слов, то в определении предложения через синтаксическую кон-
струкцию  не  утрачивается  информация,  сообщаемая  в  традицион-
ном  определении.  Вместе  с  тем,  определение  предложения  как
синтаксической  конструкции  более  точно:  синтаксическая  конст-
рукция —  это  группа  слов,  но  не  каждая  группа  слов  составляет
синтаксическую  конструкцию.  Охарактеризовав  предложение  как
синтаксическую конструкцию, мы назвали свойство, объединяющее
предложение  с  некоторыми  другими  синтаксическими  единицами,
показали  родовую  принадлежность  предложения.  Что  касается
специфических признаков, то, поскольку мы имеем дело со знача-
щей знаковой единицей языка, они должны отражать свойства, свя-
занные  с  особенностями  строения,  содержания  и  употребления
предложений —  трех  аспектов,  характеризующих  каждую  обла-
дающую  значением  знаковую  единицу  языка:  структуру,  семан-
тику и прагматику.

Начнем с последнего. Предложение является минимальной еди-

ницей речевой коммуникации. Структурные единицы более «низко-
го» ранга, чем предложение (имеются в виду слова и их объедине-
ния непредложенческого статуса), могут выступать лишь в качест-
ве его конституентов. Они не способны к самостоятельному, т. e.
вне и независимо от предложения, использованию в актах речи.

Далее, предложение (даже однословное), в отличие от слова

и  словосочетания,  обозначает  некоторую  актуализированную,  т. e.
определённым  образом  соотнесенную  с  действительностью  ситуа-
цию. Так, night как слово лишь «инвентарно», как единица словаря,
называет  соответствующее  явление  природы.  Существительное
night —  не  более  как  языковое  выражение  понятия  «ночь».  Иное
дело  предложение  Night.  Предложение  Night  представляет  явле-
ние  ночи  уже  как  факт  действительности.  Соответствующее  явле-
ние и для автора предложения и для адресата актуализировалось.

164

Оно получило — хотя явным образом в

рассматриваемом предложе-

нии не выраженную — модальную характеристику (говорящий рас-
сматривает соответствующее явление как реальность), а также оп-
ределённую  временную  перспективу  (план  настоящего,  прошед-
шего  или  будущего).  Ещё  проще  актуализация  осуществляется  в
предложениях,  содержащих  личную  форму  глагола,  которой,
как  известно,  присущи  морфологически  закрепленные  показатели
модальности  и  времени:  ср.  The sun shines в  отличие  от  sun shine.
Актуализация  как  синтаксическое  явление  имеет  специальное
название —  предикативность.  Её  составляют  в  сово-
купности категории модальности и времени.

Наконец, важнейшей строевой, иначе структурной, особенно-

стью предложения является замкнутость взаимных синтаксических
связей  составляющих  предложения.  Ни  одно  слово  данного  пред-
ложения не  может  выступать  в  качестве главного или зависимого
элемента по отношению к словам, находящимся за его пределами.
В основе этого явления лежит соответствие каждого предложения
определённой  структурной  схеме,  набор  которых  для  каждого
языка конечен и специфичен.

Приведённые признаки далеко не исчерпывают характеристики

предложения, однако они достаточны для идентификации предло-
жений в потоке речи.

Таким образом, мы приходим к следующему определению

пpeдложения. Предложение — минимальная синтаксическая
конструкция, используемая в актах речевой коммуникации, харак-
теризующаяся предикативностью и реализующая определённую
структурную схему.

3.1.2. Предикативность и некоторые другие свойства пред-

ложения. Выше было отмечено, что предложение как языковое
обозначение внеязыковой действительности должно быть актуали-
зировано. Актуализация содержания предложения делает предика-
тивность необходимым и неотъемлемым свойством каждого предло-
жения.

П р е д и к а т и в н о с т ь — один из важнейших, возможно,

структурно самый важный признак предложения. Язык отличается
способностью к бесконечному разнообразию способов обозначения
даже  тождественных  денотатов.  С  наибольшей  наглядностью  это
проявление  знаковой  природы  языка обнаруживается  в средствах
лексической номинации. Так, одно и то же лицо может быть на-
звано, скажем, Peter, you, I, this (young) man, my roommate, John-
son's son, Mary's brother и т. д. и т. п. Список возможных лексиче-
ских  наименований  лица,  известного  под  именем  Peter,  бесконе-
чен и всегда открыт, в том числе и для новых слов, которых сего-
дня ещё нет.

Это же свойство вариативности способов обозначения при-

суще и синтаксическим единицам. Правда, здесь инвентарь воз-
можных способов обозначения денотата конечен, и потому соотне-
сённость «денотат — обозначение» носит более жесткий характер.

Для  обозначения  ситуации —  это  предложение  как  самостоятель-
ная  единица  или  как  часть  сложного  предложения  (The doctor has
arrived. When the doctor arrived...), словосочетание  (the doctor's
arrival)  и  слово как компонент предложения  (the battle). Наиболее
существенное различие между ними — предикативность, наличест-
вующая в предложении и отсутствующая в словосочетании и слове.
Соотнесённость  последних  с  действительностью,  их  актуализация
возможна лишь при употреблении их в составе или в качестве пред-
ложения.

Правда, отнесенность к действительности, пусть несамостоя-

тельная,  а  через  предложение,  присуща  и  компонентам  предложе-
ния. В предложении I admired the beauty of the landscape каждое
из знаменательных слов имеет реальный денотат в действительно-
сти. Не правы ли поэтому  те, кто считают, что  отнесенность  к
действительности является свойством речи вообще, а не отдельного
предложения?  С  таким  взглядом  можно  согласиться,  но  при  этом
следует  иметь  в  виду,  что  отнесенность  речи  к  действительности
обеспечивается  соответствующим  свойством  предложений,  а  не
наоборот.  Предложение  располагает  и  средствами  выражения  пре-
дикативности.

Наряду с рассматриваемым, существует иное, хотя и соотноси-

тельное  с  рассматриваемым, явление,  также  именуемое предикатив-
ностью. Сущность его заключается в следующем. Ситуация, состав-
ляющая  денотат  предложения,  предстает  в  предложении  обрабо-
танной  человеческой  мыслью.  Один  из  важнейших  параметров
этой обработки — придача представлению о ситуации формы сужде-
ния,  имеющего  субъектно-предикатную  структуру.  В  предложении
логический  субъект  и  логический  предикат  представляются  через
актуальное,  или  тема-рематическое,  членение  (см. 3.3.9), а  их
связь — через предикативность. «Предикативность» в этом втором
понимании («предикативность

») — термин-омоним к «предикатив-

ность

». В разных теориях предложения свойство центральности

придается предикативности в одном или другом значении слова.

Модальный аспект предложения многопланов. Струк-

турно  основным  является  модальный  план,  задаваемый  наклоне-
нием  глагола-сказуемого.  Он  присущ  каждому  предложению.
Даже  безглагольные  предложения  осмысливаются  как  принадле-
жащие  к  тому  или  иному  плану,  но  эксплицитно,  грамматическими
средствами модальный план выражается только в глагольных пред-
ложениях.  Основной  модальный  план  представляет  описываемую
ситуацию как реальную/нереальную.

Современный язык обладает, кроме того, значительным по коли-

честву вовлеченных лексических элементов и многообразным по се-
мантике и характеру взаимодействия с основным модальным пла-
ном арсеналом средств модификации основного модального плана.
Это, прежде всего, модальные слова и конструкции.

Модальные значения, передаваемые такими средствами, по ха-

рактеристике В. В. Виноградова, образуют как бы второй слой
166

модальных значений в смысловой структуре высказывания, так как
они  накладываются  на  грамматическую  основу  предложения,  уже
имеющего модальное значение. Следует подчеркнуть, что включением
в содержание  предложения  модальных  значений  «второго  слоя»  в  мо-
дальную семантику предложения вносится субъективная струя. Общий
модальный  план  представляется  как  прошедший  через  призму  его
оценки автором предложения.

Общее модальное значение, передаваемое наклонением глагола, мо-

жет подкрепляться, усиливаться или, наоборот, ослабляться модаль-
ными значениями второго порядка:

' You c e r t a i n l y know how to do yourself well, Poirot.' (A. Christie)

'Perhaps you have seen her portrait in the papers.' (A. C. Doyle) 'Maybe,
with luck and economy, I can make a living as a writer?' (A. J. Cro-
nin) Miller's not a very good driver really. (S. Barstow)

Употребление модальных слов и конструкций уже хотя бы в силу их

структурной необязательности вносит в модальное содержание предло-
жения значения, которым присущ признак субъективной окрашенности.
Если  через  наклонение  глагольной  формы  авторская  позиция  относи-
тельно  модальности  содержания  предложения  передается  незаметно,
ненавязчиво,  словно  возникая  независимо  от  говорящего,  то  вводные
слова и конструкции показывают авторскую позицию ясно и отчётли-
во.

Структурно более сложный путь включения в содержание предло-

жения модальных значений второго слоя, показывающих характер ре-
альности связи между предметом и предицируемым признаком, за-
ключается в усложнении структуры сказуемого путем внесения в
нее элементов того или иного модального содержания:

'Не must have seen the light.' (J. Galsworthy) 'It was sиpposed

to be a home for birds; [...] (J. Galsworthy) 'I'll be s u r e to come.' (I.
Murdoch) (подробнее об этих типах сказуемого см. 3.2.2.6)

Данное выше определение предложения включает по необходимости

ограниченное число признаков и, следовательно, многие свойства пред-
ложения остаются за пределами определения, но их так или иначе
можно связать с теми, которые включены в него. Поэтому все после-
дующее содержание данного раздела можно рассматривать как развер-
нутое, детализированное определение предложения и, наоборот, опре-
деление как кратчайшее выражение последующего содержания. Оста-
новимся на некоторых других свойствах предложения.

П р е д л о ж е н и е — продукт т в о р ч е с к о й д е я т е л ь -

н о с т и а в т о р а высказывания.

Человек — существо творческого мышления и естественно ожидать

от  него  проявления  творчества  в  такой  области,  тесно  связанной  с
сознанием,  как  речевая  деятельность,  пользование  языком. Если го-
ворить о творческом начале в речевой деятельности применительно к
синтаксису, то здесь оно реализуется в порождении бесконечного

167

разнообразия всякий раз новых предложений. Для нормально владею-
щего языком человека характерно не хранение в памяти готовых пред-
ложений «на все случаи жизни» (понятно, что это просто невозмож-
но), а конструирование для разового употребления новых предложе-
ний, даже для сходных ситуаций.

Пригодность предложения для использования в актах речевой ком-

муникации связана, в частности, с тем, что предложение как раз да-
ет человеку возможность творчески и активно реагировать на посто-
янно изменяющуюся, динамическую действительность, взаимодейство-
вать  (средствами  языка)  с  новыми  условиями  (как  в  смысле  отра-
жаемого  содержания,  так  и  непосредственных  участников)  речевого
акта.  В  предложении  устойчивость  структуры  (набор  структурных
схем построения предложений и способов соединения элементов пред-
ложения  определенен  и  конечен)  сочетается  с  постоянной  новизной
содержания и каждое (или почти каждое; например, есть предложе-
ния-формулы:  How do you do. Glad to meet you и т. п.) предложение
ново. В книге, содержащей десятки и сотни тысяч предложений, для
взятого  наугад  предложения  трудно  найти  идентичного  «двойника».
Построение  говорящим  каждого  предложения  является  творческим
актом. Из конечного числа слов, используя конечный набор правил, но-
ситель языка способен строить бесконечное множество разных по архи-
тектонике  структуры  и  по  содержанию  предложений.  Творческий  ас-
пект  построения  предложений  до  недавнего  времени  мало  привлекал
внимание исследователей, но с развитием теории порождающей грамма-
тики моделирование этой способности человека становится одной из за-
дач лингвистики. В данной книге уяснению этого аспекта речедеятель-
ности подчинено рассмотрение синтаксических процессов (см. 3.2.2.8).

П р е д л о ж е н и е и м е е т ф о р м у .
Предложение, подобно любой другой значащей единице языка, име-

ет форму. Опять-таки, как и в случае других значащих единиц языка,
внимание носителей языка (за исключением, возможно, периода ус-
воения языка) обычно не фиксируется на форме предложения, и потому
её существование не представляется столь очевидным, как содержание

. Существование формы предложения становится очевидным, если об-

ратиться к искусственным построениям вроде щербовского предложе-
ния Глокая куздра ... или фризовских предложений типа A diggled wog-
gle uggled a wiggled diggle.

Эта особенность обращения людей с языком проявляется, например, в резуль-

татах  следующего  эксперимента.  Зачитав  некоторое  относительно  сложное  по
структуре предложение группе лиц, попросите каждого из них воспроизвести это
предложение.  При  относительной  общности  содержания  воспроизводимые  пред-
ложения в большинстве будут отличаться от оригинала и разниться между собой
по форме. С данным явлением связаны соответствующие трудности и при изучении
иностранного  языка.  Изучающий  словно  торопится  «перескочить»  через  форму  к
содержанию  вместо  нужного  при  усвоении  чужого  языка  внимательного  мыслен-
ного рассматривания формы,

168

Возможно  кто-то  возразит,  что  форма  здесь  есть  у  отдельных
слов, а не у предложения. Но следует напомнить, что предложе-
ние — составной знак и его форма заключается в наличии в нем
набора знаков определённой формы, постоянных и переменных
для  данного  предложения,  расположенных  в  определённой  по-
следовательности.  Именно  на  основе  формальных  признаков
мы  определим  'There were no landing fields.' (J. Aldridge) как
предложение, a Were fields there landing no как  не-предложение.
Следовательно,  форма  предложения  многоступенчата  и  много-
компонентна. В частности, она включает формальные показатели
составляющих  предложение  компонентов—членов  предложения,
способ организации этих компонентов, равно как и сам их набор.
В грамматике способ организации — это, в частности, взаимная
последовательность  компонентов, фонетически — это  объедине-
ние  их  в  границах  общего  интонационного  предложенческого
контура.

К а ж д о е п р е д л о ж е н и е о ф о р м л е н о и н т о н а ц и о н н о .

Интонационное оформление — неотъемлемое свойство любого

предложения

. Как и во многом другом, в языке в интонационном

оформлении  важны  не  абсолютные  признаки  такого  оформле-
ния,  а  относительные,  основанные  на  противопоставлении  инто-
нации,  характеризующей  разные  коммуникативные  типы  пред-
ложений. Ср., например, интонацию повествовательного и вопро-
сительного  предложений  (общий  вопрос).  Учитывая  наличие
структурной организации предложения, при грамматическом изу-
чении предложения интонационное оформление следует рассмат-
ривать как дополнительный признак, описание которого выходит
за пределы грамматической теории и входит в компетенцию (син-
таксической)  фонетики.  Для  грамматического  изучения  интерес-
ны  проявления  взаимодействия  грамматики  и  фонетики,  как,  на-
пример,  случаи  нейтрализации  грамматических  показателей  по-
вествовательности  предложения  в  результате  использования  ин-
тонации, не свойственной данному структурному типу предло-
жений: 'So you admit it?' (J. Galsworthy). Случаи подобного ро-
да показывают, что в иерархии языковых средств выражения по-
вествовательности/вопросительности  фонетические  показатели
занимают  более  высокое  положение  по  сравнению  с  граммати-
ческими.

3.1.3. Предложение как центральная синтаксическая

единица.  Результаты  описания  любой  сложной  системы  (а
язык —  одна  из  таких  систем)  во  многом  зависят  от  того,  что
принимается  исследователем  за  основное,  центральное  в  этой
системе, через которое и в связи с которым рассматриваются ос-
тальные  элементы  системы.  Для  синтаксиса  (и  даже  шире —
грамматики) такой центральной

В письменной речи интонация, естественно, физически не представлена,

что, однако, не означает снятия этого свойства как важнейшей характеристики
предложения. Она здесь примысливается получателем на основе пунктуационных
показателей, грамматической структуры и лексического состава предложений,

169

единицей является предложение. Ведь предложение — конечный
продукт действия той системы, которую мы называем языком.

Рассматриваемое в аспекте его иерархических отношений к дру-

гим  единицам  структуры  языка,  предложение  должно  быть  поме-
щено  на  вершине  пирамиды,  образуемой  этими  единицами,  по-
скольку назначение всех других структурных единиц состоит
в образовании, в конечном итоге, предложения. Образование пред-
ложения  является  их  структурным  назначением,  хотя  для  боль-
шинства  из  них  и  не  реализуемым  прямо,  тогда  как  предложение
имеет иное, коммуникативное назначение, являясь не просто струк-
турной,  а  структурно-коммуникативной  единицей.  Эти  отношения
можно иллюстрировать следующей схемой:

Лишь выйдя на уровень предложения, исследователь в состоя-

нии охватить все многообразие языковых явлений, включающее
весь их обширный спектр — от просодических до семантических.
Многие из них реализуются лишь в предложении.

При признании предложения центральной единицей синтаксиче-

ского (и шире — лингвистического) описания, правда, возникает во-
прос: как быть с большими, чем предложение, образованиями, ска-
жем, абзацем или текстом, по отношению к которым предложение
является составляющим? Возможно, предложение — не конечная, а
лишь промежуточная единица?

Реальность текста как особого речевого построения не может

ставиться  под сомнение. Вопрос,  однако,  заключается в том, явля-
ется  ли  текст  (или  абзац  как  составляющая  текста)  структурной
языковой  единицей.  На  этот  вопрос  приходится  ответить  отрица-
тельно.

Текст не имеет четких и однозначных структурных характери-

стик, подобных тем, которыми обладает предложение. Нет и единых
структурных  схем  построения  текста,  которыми  характеризуется
каждая  значимая  единица  языка,  например,  то  же  предложение.
Ни одно из структурно-семантических средств, способствующих со-
единению предложений в текст (например, анафора, репрезентация
и  др.),  не  является  специфичным  для  текста.  Они  действуют  и  в
предложении,  т. e. в  тексте  мы  имеем  дело  просто  с  расширитель-
ным их употреблением.

То, что текст не является структурной единицей языка, прояв-

ляется и в следующем. Каждая значащая структурная единица язы-
ка выполняет номинативную функцию, являясь языковым знаком, а
в ряде случаев и языковым аналогом соответствующей внеязыковой
величины. В этом плане сходны функции морфемы, слова, словосо-
четания, предложения. И если внеязыковым коррелятом

170

предложения  является  ситуация  и  количественно  ограничен-
ный набор структурных схем предложения и лежащих в их осно-
ве  семантических  конфигураций  средствами  языка  моделируют
также  количественно  ограниченный  набор  типов  ситуаций,  то
текст не характеризуется ни заданным набором схем структурно-
языкового построения, ни сколько-нибудь категориально опреде-
лённым соответствием во внеязыковой действительности.

Таким образом, центральность предложения в лингвистиче-

ском, в том числе синтаксическом, описании остается в силе и
в условиях существования нового направления в языкознании,
именуемого «лингвистикой текста».

Предложение — понятие широкого охвата, покрывающее об-

ширный  диапазон  предложенческих  конструкций  от  однослов-
ных до сложных полипредикативных построений. Говоря о цен-
тральности  предложения  в  структуре  языка  и,  соответственно,  в
синтаксическом  описании,  мы  имеем  в  виду,  прежде  всего,  так
называемое  простое  предложение,  монопредикативную  пред-
ложенческую  конструкцию.  Простое  предложение  полностью
удовлетворяет  всем  признакам  предложения  как  структурной  и
коммуникативной  единицы.  Вместе  с  тем,  оно  лежит  в  основе
всех  других  синтаксических  построений  любой  сложности.
Именно  поэтому,  а  также  в  силу практической  целесообразно-
сти  (ср.  обычную  краткость,  семантическую  прозрачность  про-
стых  предложений)  мы  будем  оперировать  главным  образом  та-
кими предложениями при описании «предложения вообще».

Другой важный вопрос, связанный с проблемой центрально-

сти предложения в синтаксическом описании, — это вопрос об
отношении предложения и высказывания.

Будучи не просто структурной (как все другие единицы более

низкого ранга, чем предложение), а и коммуникативной единицей,
предложение  в  процессе  речевой  коммуникации  приобретает
свойства, которые лишь потенциально заложены в предложении и
реализуются  при  актуализации  предложения  в  речи.  Напри-
мер, It's cold here в акте речи может быть просто констатацией
факта,  но  может  быть  и  побуждением  к  действию,  эквивалент-
ным  по  производимому  рече-коммуникативному  эффекту  пред-
ложению Let's go to another place. Реализованное  предложение,
т. e. высказывание, таким образом, богаче по своим характери-
стикам, чем предложение, взятое в отвлечении от условий реали-
зации. Это действительно так, но в высказывании не может быть
ничего такого, что не было бы заложено как потенция в предло-
жении.  Таким  образом,  каждое  высказывание  (т. e. актуализиро-
ванное предложение) предстает как речевое проявление языковой
единицы — предложения. Центральность предложения  сохраня-
ется.

3.1.4. Аспекты предложения. Предложение является са-

мой сложной единицей в системе языка. Сложность предложения
заключается во множественности его составляющих, количество
которых в предложении структурно не ограничено: предложе-
ние может

171

и очень важное для языка внеструктурное функциональное назна-
чение —  служить  основной  единицей  речевой  коммуникации.  От-
сюда различия коммуникативного плана между предложениями (ср.
деление  предложений  на  предложения-утверждения,  предложения-
вопросы,  предложения-побуждения),  сложная  система  связей,
вплоть до взаимозамены, между предложениями, различающимися
прагматически  (вопрос  всегда  нечто  и  сообщает,  предложение-
утверждение  и  предложение-вопрос  в  определённых  условиях  мо-
гут  быть  использованы  с  тем  же  эффектом,  что  и  предложение-
побуждение и т. д.).

Семантический и прагматический аспекты наименее изучены

в синтаксической теории, но и в исследовании структурного аспекта
предложения есть немало новых интересных идей, выдвинутых со-
ветскими и зарубежными англистами.

Н а з в а н н ы е т р и а с п е к т а — с т р у к ту р н ый , с е м а н т и -

ч е с к и й   и  п р а г м а т и ч е с к и й  —  являются  основными,
и данная  система  может  быть  усовершенствована,  лишь  если  смо-
жет  быть  назван  (или  смогут  быть  названы)  аспект  (или  аспекты)
такого  же  общего  статуса.  Сделать  это  непросто  (если  вообще  воз-
можно). По крайней мере, предлагавшиеся до сих пор аспекты
не выходят за пределы указанной трихотомии, соотносительной
с  формой,  з н а ч е н и е м   и  у п о т р е б л е н и е м   предложе-
ния, и все сводимы к ней. Так, например, предлагалось выделение
семи  аспектов  как  наличных  в  современных  индоевропейских  язы-
ках: 1) логико-грамматического, 2) модального, 3) полноты предло-
жения, 4) роли по отношению к другому предложению в раз-
вернутой  речи, 5) познавательной  установки  говорящего,  или
актуального членения предложения, 6) коммуникативной задачи
и 7) эмоционального. Нетрудно видеть, что все названные в этом
перечне  аспекты  (а  при  таком  выделении  аспектов  перечень  может
быть и продолжен) сводимы к названным трем основным аспектам.

Структурный, семантический и прагматический аспекты явля-

ются основными, поскольку они охватывают три основные стороны
знака  (а  предложение —  знаковая  единица,  хотя  и  значительно
большей сложности, чем» скажем, слово): форму, содержание
и употребление. Затруднения в разнесении указанных семи аспек-
тов  могут  быть связаны лишь  с  тем,  что  некоторые из них могут
быть  интерпретированы  как  построенные  на  учёте  формального
или содержательного признаков (ср. понятие полноты — форма? се-
мантика?).  С  внесением  определённости  в  этом  отношении  все
они найдут место в трихотомической классификации аспектов.

3.1.5. Классификация предложений. Установленные выше три ас-

пекта  предложения —  структурный,  семантический  и  прагматиче-
ский —  определяют  три  основания  для  классификации  предложе-
ний по их структуре, семантике и прагматическим свойствам. В
данном  разделе  будут  рассматриваться  вопросы  классификации
предложений на основании структурных признаков.

173

быть  сколько  угодно  большим,  и  любое  предложение  можно  про-
должать бесконечно, хотя число элементов, составляющих каждое
отдельное  предложение,  является  конечным.  Сложность  пред-
ложения  связана,  далее,  с  многоплановостью  взаимных  отноше-
ний  составляющих  предложение  элементов.  Это  и  отношения,
характеризующие члены предложения, и отношения, связывающие
компоненты  словосочетаний  и  просто  сочетаний  слов,  и  отно-
шения линейной последовательности элементов предложения, их
эмфати  ческой  выделенности/невыделенности,  и  роли  отдель-
ных  компонентов  в  формировании  семантики  членов  предложе-
ния  или  предложения  в  целом  и  т.  д.  Наконец,  сложность  пред-
ложения определяется присущей ему множественностью возмож-
ных соотношений между содержанием и формой. Все это много- и
разнообразие  явлений  может  быть  адекватно  изучено  лишь  при
условии  их  упорядоченности  при  анализе,  при  разбиении  их  на
некоторые множества, образующие в совокупности определённую
систему.  Иначе  говоря,  возникает  проблема  установления  аспек-
тов предложения.

Предложение, будучи языковой и знаковой единицей, характе-

ризуется формой и содержанием. Форма у предложения специфич-
на.  Обычная  многокомпонентность  предложения  (однословные
предложения значительно менее употребительны, чем многослов-
ные) выдвигает на первый план задачу установления того, как
слова в предложении объединяются в то, чем они в совокупности
являются, т. e. в предложение, чём предложение отличается от про-
стого  набора  слов.  Поэтому  данный  аспект  предложения  можно
назвать  аспектом  структурной  организации  предложения,  или,
проще, структурным.

Наряду с «организационной стороной дела», изучения требуют

формальные  показатели  грамматических  значений.  Утвердитель-
ность/отрицательность,  побудительность/вопросительность,  лич-
ность/безличность — эти и многие другие содержательные призна-
ки должны  найти место в синтаксическом  описании предложения.
Формальные  показатели  содержательных  различий —  принадлеж-
ность структурного аспекта предложения.

Второй аспект предложения — семантический — уже

был отчасти затронут выше, когда назывались некоторые содержа-
тельные  признаки  предложения.  Семантическими  признаками  об-
ладают  и  компоненты  предложения:  придаточные  предложения,
члены  предложения.  Определёнными  взаимными  семантическими
отношениями  характеризуются  и  части  сложносочинённого  пред-
ложения.  Наконец,  у  элементов  предложения  имеются,  наряду
с функционально-семантическими значениями типа «дополнение»
или  «обстоятельство»,  семантико-ролевые  значения  типа  «агенс»,
«патиенс» и т. п. И сами эти семантические роли, и присущие пред-
ложению семантико-ролевые конфигурации входят в число объек-
тов семантического изучения предложения.

Наконец, можно выделить ещё прагматичeский аспект предло-

жения, связанный с использованием предложений в актах речи.
Предложение — единица языка, которая имеет очевидное

172

Каждый из названных аспектов многопланов, что делает не-

обходимым,  оставаясь  в  пределах  некоторого  одного  аспекта,
учесть возможность существования разных классификационных
признаков,  определить  их  значимость  и,  если  возможно,  иерар-
хию.  Так,  деления  предложений  на  одно-  и  двусоставные,  пол-
ные  и  неполные,  именные  и  глагольные  (перечень  может  быть
продолжен) —  все  подходят  под  квалификацию  структурных.
Эти и другие подобные деления объективно отражают реальную
языковую действительность, и каждое должно найти свое место в
структурном  описании.  Важно,  однако,  в  качестве  основного
деления  использовать  такой  признак,  который,  фиксируя
структурные  различия,  вместе  с тем находился бы в определён-
ном соответствии с существенными содержательными  различия-
ми  предложений.  Таким  признаком  является  модальность  пред-
ложения  в  широком  смысле  этого  слова.  Если,  по  определению,
предложение  характеризуется  предикативностью,  то  логично  ис-
пользовать  характер  предикативности  предложения  в  качестве
основания  для  наиболее  общей  структурной  классификации.
Предложения,  различающиеся по способу соотнесенности  выра-
жаемого  ими  содержания  с  действительностью,  чётко  разнятся
своим  строением,  и  потому  соответствующая  классификация
оказывается  структурной.  Приведем  эту  классификацию,  а  за-
тем прокомментируем её:

Собственно предложения являются сообщениями о чем-то,

имеют (за исключением назывных предложений) субъектно-
предикатную основу и различаются между собой способом соот-
несения содержания (в данных примерах это идея прихода Джо-
на) с действительностью.

Квази-предложения не содержат сообщения, не имеют субъ-

ектно-предикатной  основы.  Это  либо  предложения-обращения
(вокативы), либо междометные предложения, служащие для вы-
ражения  эмоций,  либо,  наконец,  близкие  к  этим  двум  типам  по
признаку  неизменности,  формулообразного  характера  предложе-
ния  метакоммуникативного  назначения,  служащие  для  установ-
ления или размыкания речевого контакта.

Рассмотрим предложения каждой из выделенных двух групп

подробнее.

Среди собственно предложений (в дальнейшем будем обычно

именовать их просто предложениями) повествовательные и

174

вопросительные  предложения  можно  было  бы  объединить  в  не-
которую  подгруппу  (которой  мы  затрудняемся  дать  название),
так как они имеют между собой то общее, что их можно рассмат-
ривать  как  синтаксические  предложенческие  конструкции,  отра-
жающие  две  стороны  речевой  коммуникации,  связанные  с  вы-
дачей  и  получением  информации.  Вопросительное  предложе-
ние — запрос отсутствующей у автора предложения информации.
Повествовательное предложение — сообщение информации.

Есть определённая связь и между двумя другими типами

предложений.  И  оптативное,  и  побудительное  предложения  пе-
редают  волюнтативное  отношение  говорящего  к  некоторому  со-
бытию. Это объединяет их. Различие между ними заключается в
том,  что  в  первом  случае  желание  остается  нереализуемым,  во
втором оно реализуется путем словесного воздействия на участ-
ника  ситуации,  являющегося  источником  соответствующего
действия.

Отношения между повествовательными и вопросительными

предложениями  сложнее,  чем  это  можно  предполагать,  исходя
из данной им выше общей характеристики. Вопросительное пред-
ложение — нe «чистый вопрос», а всегда несет и определённую
положительную информацию. Предложение 'Why do you ask that?'
(J. Aldridge) содержит неявное сообщение: You ask that. С другой
стороны,  повествовательные  предложения  могут  быть  в  разной
степени информативны в целом и в разных своих частях. Напри-
мер,  повествовательное  предложение  как  ответ  на  вопрос  может
дублировать  положительную  часть  последнего,  и  соответствую-
щая  часть  повествовательного  предложения  не  несет  новой  ин-
формации, т.е., по существу, неинформативна: 'What was he?' [ . . . ]
'Не was in the gas works.' (J. Joyce)

Сущность оптативных и побудительных предложений опреде-

ляется  характером  соответствующих  форм  наклонения  гла-
гола  и  не  требует  специального  разъяснения.  Приведем  лишь
примеры: 'If  only I knew what was going to happen.' (J. Os-
borne) 'Don't talk too loudly, Effie.' (I. Murdoch)

В грамматических описаниях повествовательные, вопроси-

тельные  и  побудительные  предложения  обычно  исчерпывают
классификацию  предложений  по  «коммуникативной  установке».
Приведённый  выше  материал  показывает,  что,  во-первых,  такая
классификация  неполная,  во-вторых  (и  это  для  нас  особенно
важно),  несмотря  на  содержательно-ориентированные  названия
типов,  эта  классификация  по  существу  структурная.  Ведь,  на-
пример,  побуждением  к  действию  может  служить  и  повествова-
тельное  и  вопросительное  предложения  (см.  об  этом  подробнее
3.4.4) и, тем не менее, они не включаются в побудительные пред-
ложения, а остаются тем, чем они являются по строению и опре-
деляемому строением содержанию.

Каждый из типов предложений характеризуется специфи-

ческими особенностями построения: порядок слов, нали-
чие/отсутствие местоименного вопросительного слова, форма на-
клонения глагола, вопросительность/невопросительность

176

глагольной формы. В качестве существенного дифференцирующе-
го средства выступает также интонация, играющая особенно важ-
ную роль в построении общих вопросов. Одним лишь изменени-
ем интонации повествовательному по всем остальным призна-
кам предложению придается значение вопросительного пред-
ложения: 'It may be serious?' (С. Р. Snow).

Квази-предложениям дан статус предложения лишь в силу то-

го»  что  в  потоке  речи  они  способны  замещать  позицию  предло-
жения,  интонационно  характеризуясь  теми  же  свойствами,  что  и
собственно  предложения,  и  обладая  свойством  отдельности.  Ус-
ловность  их  предложенческой  природы  проявляется  в  том,  что
они  способны  включаться  в  состав  собственно  предложений  в
качестве элементов, синтагматически независимых от остального
состава  предложения.  Лишённые  номинативного  содержания,
квази-предложения  могут  иметь  лишь  имплицитное  содержание
качественной  оценки.  Произнесенное  с  соответствующей  инто-
нацией  John!  может  выразить  восхищение  или  негодование,
одобрение или упрек и т. д. Такое его содержание, однако, зави-
сит  от  контекста,  оно  неструктурно.  Поэтому  вокатив  John!  и  в
этом случае все же остается квази-предложением, лишь прибли-
жаясь  содержательно  к  собственно  предложению  и  оставаясь
лишённым структурных и категориальных семантических харак-
теристик, присущих предложению. В силу высокой степени кон-
венциональности и отсутствия номинативного содержания квази-
предложения  с  легкостью  заменяются  неязыковыми  сигналами.
Так, вместо непосредственного обращения по имени, чтобы при-
влечь чье-то внимание, побудить к восприятию речи, мы можем
с  тем  же  эффектом,  например,  постучать  или  покашлять.  Мно-
гие  эмоции  передаются  мимикой  или  жестом. Для многих ме-
такоммуникативных предложений имеются традиционные жесто-
вые сигналы метакоммуникативного содержания, функционально
эквивалентные языковым сигналам.

Условность квази-предложений как предложений проявля-

ется и в необычной (и даже невозможной) для собственно пред-
ложений

свободе

сочетаемости

разных

типов

квази-

предложенческих построений в границах одного высказывания.
Ср. нормальность Oh, Cliff! Hullo, Cliff! Oh, hullo, Cliff! или
Goodbye, Stephen, goodbye! (J. Joyce) и неграмматичность *Did he
come Peter came или * Come if John came (последняя часть — оп-
татив) и т. д.

Интонационными средствами высказыванию каждого из рас-

смотренных типов предложений может быть придана особая эмо-
циональность. Предложения в этом случае становятся восклица-
тельными.  Восклицательность —  это,  таким  образом,  факульта-
тивный  признак  предложения,  при  этом  не  структурной  приро-
ды. Постоянная ассоциация некоторых типов предложений с вос-
клицательностью —  во  многом  следствие  пунктуационной  тра-
диции,  согласно  которой  восклицательным  знаком  обычно
снабжаются на письме  побудительные предложения, вокативы
и  некоторые  другие  типы  предложений.  Если  представить  ре-
альное  произнесение таких предложений, то можно увидеть, что
они далеко не всегда эмоциональны, далеко не всегда

176

произносятся  с  особой  высотой  или  силой  голоса.  Поэтому
употребление/неупотребление восклицательного знака во многих
случаях —  простая  условность.  Ср.  антитрадиционное  употреб-
ление  побудительных  предложений  без  восклицательного  знака,
очень  распространённое  у  Б.  Шоу,  например:  'Children: come
home instantly.' Именно поэтому в приведённой выше схеме клас-
сификации  предложений  мы  воспользовались  интонационным
знаком  конечного  стыка,  чтобы  избежать  возможного  возникно-
вения  ошибочного  представления  о  некоторых  типах  предложе-
ний как обязательно восклицательных.

Эмоциональность высказывания создается не только «нало-

жением» специфической восклицательной интонации на тот или
другой  тип  предложения.  Имеются  структурные  схемы,  в  кото-
рых  заложена  эмоциональность  высказывания:  'What a nuisance
their turning us out of the club at this hour! (O. Wilde) или 'You
little devil!' (G. B. Shaw) Даже такие предложения, однако, не-
обязательно  восклицательные,  ср.: ' What wonderful cushions you
have,' said Mr Van Busche Taylor. (S. Maugham) Таким  образом,
эмоциональность  и  восклицательность —  разные  свойства  пред-
ложений.  Одно  относится  к  содержательному  аспекту  выска-
зывания,  другое —  к  его  просодическим  характеристикам.  Оба
свойства могут наличествовать в одном предложении, но такое
совмещение отнюдь не обязательно.

3.1.6. Вопросительные предложения. Вопросительные пред-

ложения  столь  разнообразны  по  возможному  грамматическому
содержанию и форме, не говоря уже о прагматическом использо-
вании, что основой для их выделения могут служить лишь не-
которые  самые  общие  формальные  и  содержательные  признаки.
Такими важнейшими формальными признаками, по-разному ком-
бинирующимися  в  разных  типах  вопросительных  предложений,
являются  специфическая  вопросительная  интонация,  инверсив-
ный  порядок  слов

, наличие вопросительных местоимений. Что

касается  содержания,  то  вопросительные  предложения  характе-
ризуются выраженной в них структурно (не лексически, ср. пове-
ствовательное  предложение I don't know what time it is) идеей
информационной  лакуны  в  знаниях  говорящего  относительно
денотата высказывания: What time is it? Названные формальные
признаки  могут  присутствовать  в  разных  комбинациях.  Ср.:
'Haw long do you propose to stay?' (D. du Maurier) — инверсия,
вопросительная  глагольная  форма,  вопросительное  местоиме-
ние; 'What is it?' (A. Huxley) — инверсия, вопросительное

Мы пользуемся термином «инверсия» применительно к порядку слов в

вопросительном  предложении  по  мотивам  практической  целесообразности  и
традиционности этого термина. По существу же он неверен. Его неадекват-
ность  заключается  в  том,  что  он  отражает  взгляд  на  вопросительное  пред-
ложение  через  призму  повествовательного.  Последовательность  «сказуе-
мое — подлежащее», являющаяся действительно инверсией для повествова-
тельною предложения (например, в случаях эмфазы нормальна для вопроси-
тельного  предложения.  Инверсией  для  вопросительного  предложения  фак-
тически  является  последовательность  «подлежащее —  сказуемое»,  пред-
ставленная в предложениях типа it may be serious?

177

Теоретическая грамматика современного английского языка (И.Иванова) - часть 11