Теоретическая грамматика современного английского языка (И.Иванова)

предложения,  к  которому  она  относится.  Третья  возможность —
считать  частицы  стоящими  вне  предложения  и  не  учитывать
их  при  анализе.  Б.  А.  Ильиш  справедливо  отметает  эту  весьма
странную трактовку и склоняется к первой теории — считать час-
тицы особыми членами предложения, не имеющими пока названия.
Не  считая  такую  трактовку  неприемлемой,  следует,  однако,  ука-
зать,  что  дистантное  положение  возможно,  например,  для  пред-
лога по отношению к связанному с ним слову (1.12), отчего предлог
не перестает быть предлогом.

В заключение следует сказать, что теория частиц ещё очень

мало разработана.

1.15. АРТИКЛЬ

Четвертой служебной частью речи является артикль; поскольку

он связан с существительным, он описан в разделе существительного.
Не передавая синтаксических отношений имени в предложении, ар-
тикль, однако, передает более отвлеченные отношения имени в тек-
сте: введение нового или указание на анафоричность, значение
обобщенного класса и т. д. (1.2.8)

В практической грамматике существует весьма дробная класси-

фикация  типов  употребления  артикля  (выделительное,  классифици-
рующее  и  т.  д.).  Это  разнообразие  конкретного  употребления  ар-
тикля  вытекает  из  его  основной  функции — быть  средством  ситуа-
тивной  информации.  Актуализируя  понятие,  выраженное  существи-
тельным,  артикль  приводит  его  в  соответствие  с  каждой  данной  си-
туацией в зависимости от субъективного задания говорящего.

Статус артикля как служебной части речи рассмотрен выше

(1.2.8).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

МОРФОЛОГИЧЕСКОГО СТРОЯ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА

Характерная черта английской аффиксальной словоформы —

её  структурная  прозрачность, «разъёмность»,  её  полная  членимость.
Эта структурная простота — прямое следствие омонимии основы
и  исходной,  минимальной  формы,  по  отношению  к  которой  аффикс
оказывается  внешним  элементом,  включенным  только  в  расширен-
ную словоформу и потому легко отчленимым.

Состав словоизменительных аффиксов не только весьма ограни-

чен  численно,  но  и  качественно  чрезвычайно  однообразен.  Прежде
всего,  функции  словоизменения  присущи  только  суффиксальным
морфемам; префиксы участвуют в словообразовании, но не в слово-
изменении.  Словоизменительных  суффиксов  мало,  и  они  не  одно-
значны. Так, суффикс -s функционирует в парадигме существитель-
ного  и  глагола,  создавая,  таким  образом,  межпарадигматическую
омонимию:  falls  'водопады'  и  falls  'падает'.  Суффикс  -ed  создает
внутрипарадигматическую  омонимию:  X. described the island; the
island described by X. Формы с суффиксом -ing рассматриваются выше

как члены одной парадигмы; однако исторически здесь произошло
слияние двух различных форм.

Неоднозначность наблюдается также и в системе аналитических

форм. Выше были специально рассмотрены проблемы многозначно-
сти и омонимии категориальных глагольных форм (категория накло-
нения, 1.6.19 и категория залога, 1.6.20). В выборе между семанти-
кой категорий и их формальным выражением мы руководствовались,
в первую очередь, формальными признаками, признав, таким об-
разом,  многозначность  единого  оформления,  уточняемую  синтакси-
ческим  окружением.  Все  вышеизложенное —  парадигматическая
омонимия,  многозначность  глагольных  категориальных  форм,  а
также, что очень важно, омонимия лексических единиц в их ис-
ходной минимальной форме — приводит к несамостоятельности сло-
ва,  о  которой  писала  В.  Н.  Ярцева.  Словоформа,  взятая  сама по
себе, чаще всего не передает четкой грамматической информации; её
категориальная  принадлежность  уточняется  в  словосочетании  и  в
предложении.

СИНТАКСИС

2. СЛОВОСОЧЕТАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

2.0.1. Определение словосочетания. Словосочетание, на-

ряду  с  предложением,  является  основной  единицей  синтаксиса.
Минимальное  словосочетание  двухкомпонентно,  максимальное
словосочетание  теоретически  может  быть  сколь  угодно  велико,
хотя специальных исследований по этому вопросу нет.

Несмотря на то, что словосочетание является одной из ос-

новных единиц синтаксиса и изучение словосочетания, наравне с
изучением предложения, составляет предмет синтаксиса, до на-
стоящего времени не существует общепринятого определения этой
синтаксической единицы, и имеются серьёзные расхождения в
её трактовке в отечественной лингвистике и за рубежом.

Словосочетание часто получает отрицательное определение, в

котором указывается, чем оно не является. Подобный способ оп-
ределения  сути  словосочетания  нельзя  признать  удачным,  но  за
неимением лучшего, можно частично им воспользоваться. Одним
из наиболее широко распространённых отрицательных определе-
ний  словосочетания  является  утверждение  о  том,  что  словосо-
четание  не  имеет  коммуникативной  направленности.  Это  дейст-
вительно  так.  Отсутствие  коммуникативной  направленности  яв-
ляется одним из бесспорных признаков словосочетания.

Традиционной точкой зрения, возникшей в отечественной

лингвистике с середины XX в. под влиянием трудов В. В. Вино-
градова, стала трактовка словосочетания только как подчини-
тельной структуры. Однако значительное количество отечествен-
ных  лингвистов  и  подавляющее  большинство  зарубежных  счита-
ют  словосочетанием  любую  синтаксически  организованную
группу  слов,  независимо  от  типа  отношений,  на  которых  она
базируется.

При любом толковании словосочетания эта синтаксическая

единица выступает, в плане синтаксиса, как грамматически
оформленное построение, т. e. как грамматическая структура.

. В силу этого для структурной законченности словосочетания

любого вида весьма существенным является изучение его морфо-
логического состава для выявления комбинаторики морфоло-
гических

100

классов слов и в связи с этим вопрос о явлении замещения в син-
таксисе.

2.0.2. Учение о словосочетании в отечественной лин-
гвистике.

Создание теории словосочетания по праву считается заслугой оте-
чественных  лингвистов,  так как начиная с  самых  ранних  работ  по
грамматике (XVIII в.)  этот  вопрос  привлекает  внимание  исследо-
вателей. Первые упоминания о словосочетании носят скорее прак-
тический характер, но конец XIX в. и особенно начало XX знаме-
нуют собой возникновение подлинно научной теории словосочета-
ния  и  связаны  с  именами  таких  выдающихся  ученых,  как  Ф.  Ф.
Фортунатов, А. А. Шахматов и А. М. Пешковский. На протяжении
длительного периода своего развития теория словосочетания в оте-
чественной лингвистике претерпевала ряд изменений. До 50-х гг.
XX в. господствовало широкое понимание термина «словосочета-
ние», и любая  синтаксически  организованная группа, независи-
мо от её состава и типа синтаксических отношений между состав-
ляющими, рассматривалась как словосочетание.

Эта точка зрения принята многими отечественными лингвиста-

ми в настоящее время, в том числе и в данной работе.

Однако к 50-м гг. XX в. в современном отечественном языко-

знании  возникла  иная  трактовка  этой  проблемы,  и  термин  «слово-
сочетание»  приобрел  чрезвычайно  узкое  значение  и  стал  приме-
няться  только  в  отношении  тех  сочетаний,  которые  включают  не
менее двух знаменательных слов, находящихся в отношениях под-
чинения. Сочинительные группы либо совсем исключаются из уче-
ния  о  словосочетании,  либо  включаются  с  многочисленными  ого-
ворками.  Предикативные  и  предложные  группы  полностью  ис-
ключены  из  учения  о  словосочетании.  Эта  точка  зрения  была
сформулирована  акад.  В.  В.  Виноградовым  и  поддержана  много-
численными отечественными языковедами.

Для представителей советской лингвистической школы, при-

держивающихся такого узкого понимания словосочетания, харак-
терно стремление максимально сблизить слово и словосочетание.

Несмотря на то, что эта точка зрения не разделялась многими

ведущими отечественными языковедами (акад. В. М. Жирмунский,
проф. Б. А. Ильиш и др.), она стала господствующей в середине
XX в., и традиционное понимание словосочетания в отечественной
лингвистике в настоящее время ограничивается только подчини-
тельными структурами.

Следует ещё раз напомнить, что в настоящей работе принята

иная точка зрения, согласно которой любая синтаксически органи-
зованная группа рассматривается как словосочетание.

2.0.3. Учение о словосочетании в зарубежной лингвистике.

Научная теория словосочетания возникла за рубежом значитель-
но  позже,  чем  у  нас.  Теоретическое  осмысление  этой  проблемы
получило окончательное завершение лишь  в 30-е гг. XX в. и наи-
более  известно  по  работам  американского  лингвиста  Л.  Блум-
филда.

101

Л. Блумфилд понимает словосочетание очень широко и не счита-

ет нужным ограничивать сферу словосочетания каким-то особым ро-
дом словесных групп. Аналогично отечественным лингвистам XIX
и начала XX вв., а также значительной группе современных отече-
ственных лингвистов, Блумфилд считает любую синтаксически ор-
ганизованную группу, рассматриваемую с точки зрения её линейной
структуры,  словосочетанием.  Согласно  теории  Блумфилда, слово-
сочетания любого языка распадаются на две основные группы: э н -
д о ц е н т р и ч е с к и е   и   2 )   э к з о ц е н т р и ч е с к и е .
Блумфилд относит к эндоцентрическим все те словосочетания, в ко-
торых одна или любая из составляющих может функционировать  в
большей  структуре  так  же,  как  и  вся  группа.  Например,  poor John
представляет  собой  эндоцентрическое  словосочетание,  так  как
составляющая John может заменить сочетание poor John в более
развернутом построении: Poor John ran away — John ran away. Со-
четание  Тот and Mary, согласно  Блумфилду,  также  представляет
собой эндоцентрическую структуру, так как любая из составляющих
может заменить все словосочетание в большем построении: Тот and
Mary ran away — Tom ran away; Mary ran away. To, что при этом
глагол в настоящем времени меняет свою форму в единственном
числе  (ср.  Тот and Mary run away — Tom runs away; Mary runs
away),  Блумфилд  не  считает  существенным  для  выделяемых  типов
словосочетаний.

Экзоцентрические структуры, согласно Блумфилду, характери-

зуются  тем,  что  ни  одна  из  составляющих  не  может  заменить  всю
группу в большей структуре: John ran или beside John. Деление сло-
восочетаний на эндоцентрические и экзоцентрические  основано на
поведении группы в большей структуре и не учитывает её внутренне-
го  строения.  Несмотря на отличие  во внутреннем  построении групп
poor John и Тот and Mary, обе эти разновидности оказываются объе-
диненными в один тип, так как их поведение в расширенном построе-
нии одинаково. Однако по своей внутренней структуре эти словосо-
четания  разнотипны.  Дальнейшую  классификацию  словосочетаний
Блумфилд проводит с учётом внутренней структуры анализируемых
групп и делит все эндоцентрические структуры на два типа:  под-
чинительные poor John и сочинительные Тот and Mary.

Деление экзоцентрических структур на подгруппы проводится

по иному принципу и дает возможность выделить предикативные
словосочетания John ran away и предложные beside John.

Субкатегоризация экзоцентрических групп страдает некоторой

непоследовательностью, так как предикативные группы выделяются
на основании типа синтаксической связи, устанавливаемой между
элементами, а предложные группы выделяются на основании морфо-
логического признака части речи одной из составляющих — предло-
га. Однако эта субкатегоризация удобна в обращении, так как чёт-
ко выделяет характерные признаки каждого из рассматриваемых
типов словосочетаний.

Последователи Блумфилда разработали далее эту схему и внесли

в нее ряд изменений, добавив некоторое количество типов

102

словосочетаний, т. e. сделав эту классификацию более дробной, а
также введя новые типы синтаксических связей, которые не бы-
ли отмечены Блумфилдом.

Интересной особенностью зарубежных работ по словосоче-

танию является отсутствие устоявшейся терминологии и отсутст-
вие единого термина, пользующегося общим употреблением. Наи-
более  распространённым  термином  для  словосочетания,  ис-
пользуемым  за рубежом, является термин «phrase». Однако дале-
ко  не  все  авторы,  занимавшиеся  этим  вопросом,  пользуются
им. Если в течение XVII, XVIII и XIX вв. этот термин был наи-
более употребительным, то на рубеже XIX и XX вв. английский
лингвист Г. Суит осудил его употребление на том основании, что
он стал слишком многозначным и потерял свою терминологиче-
скую силу. С начала XX в. термин «phrase» почти исчез из упот-
ребления  и  был  заменен  целым  рядом  новых  терминов: «word
group», «word cluster» и т. п. Все эти термины использовались для
обозначения словосочетания.

Однако Л. Блумфилд вновь вернул термину «phrase» его

прежний статус, использовав его в своей новой теории словосоче-
тания. Отдельные отечественные лингвисты считают, что термин
«phrase» более характерен для американских лингвистов и что
в английской лингвистической литературе с ним конкурирует
термин «word group».

Блумфилд также ввел термин для обозначения того члена эн-

доцентрического  словосочетания,  который  может  заменить  всю
группу  в  большей  структуре.  В  подчинительных  эндоцентриче-
ских словосочетаниях этот элемент мог именоваться двояко: либо
«head»,  либо «centre». Для  составляющих  в  сочинительной  эн-
доцентрической  группе  использовался  только  один  из  этих
терминов, а именно «centre». Как удачно было отмечено в лите-
ратуре, для Блумфилда «all heads are centres, but not all centres
are heads» (S. Chatman).

He вдаваясь в подробности дальнейшего развития классифи-

кации типов словосочетаний за рубежом, следует остановиться на
наиболее значительных из них.

В первую очередь следует упомянуть субкатегоризацию эн-

доцентрических словосочетаний, предложенную Ч. Хоккеттом.
Она основана на чисто структурном принципе расположения яд-
ра по отношению к другим членам словосочетания и включает 4
типа словосочетаний:

1  тип — ядро в постпозиции — new  b o o k s
2  тип — ядро в препозиции — e x p e r i m e n t  perilous
3  тип — ядро в центре структуры — as good as that
4  тип — ядро обрамляет структуру — d i d   not  g  о

Дальнейшие уточнения, внесенные в классификацию, разра-

ботанную  Блумфилдом,  касаются  типов  отношений,  наблюдае-
мых  внутри  словосочетания,  что  позволило  описать  особые  сло-
восочетания,  которые  не  попали  в  классификацию,  предложен-
ную Блумфилдом. В результате проведенных исследований были
добавлены  новые  типы  синтаксических  групп,  характеризую-
щиеся весьма

103

свободными связями между элементами. Эти построения были клас-
сифицированы  как  синтаксические  группы,  основанные  на  отноше-
ниях паратаксиса и названы п а р а т а к т и ч е с к и м и .  Приме-
ром подобной группы может служить словосочетание Yes, please. Все
остальные  словосочетания  были  отнесены  к  г и п о т а к т и ч е -
с к и м ,  так как они основаны на отношениях гипотаксиса, т. е.
зависимости.

В связи с преобразованием классификационной схемы и введени-

ем двух новых типов синтаксических построений иную оценку полу-
чило  и  исходное  деление  всех  синтаксических  групп  на  два  основ-
ных  типа:  эндоцентрические  и  экзоцентрические.  Вместо  этого  на
начальном этапе классификации все словосочетания, существующие
в  языке,  делятся  на  две  основные  группы: 1) словосочетания,  осно-
ванные на гипотаксисе, и 2) словосочетания, основанные на паратак-
сисе.  Субкатегоризация  гипотактических  групп  затем  повторяет
блумфилдовскую схему, т. е. все гипотактические структуры делятся
на эндоцентрические и экзоцентрические. Последующая субкласси-
фикация  эндоцентрических  групп  дает,  как  и  у  Блумфилда,  две
подгруппы: координативные и субординативные.

Определение сути отношений гипотаксиса и паратаксиса в этих

работах не приводится, из чего можно сделать вывод, что эти тер-
мины употреблены в их традиционном использовании.

Согласно общепринятой точке зрения «гипотаксис» обозначает

либо  подчинение  или  зависимость  одного  предложения  от  другого,
либо  открытое  выражение  синтаксических  отношений  зависимости
одного  элемента от другого. Если принять  это  последнее толкова-
ние, то, действительно, как в эндоцентрических, так и в экзоцентри-
ческих  словосочетаниях  синтаксические  отношения  выражены  от-
крыто и легко определимы.

Паратаксис интерпретируется как способ выражения синтакси-

ческих  отношений  путем  простого  соположения  соотносящихся
элементов,  без  формального  выражения  синтаксической  зависимо-
сти.  Такое  понимание  термина  «паратаксис»  делает  его  удобным
для обозначения групп типа Yes, please, где связь между составляю-
щими трудно уловима.

В целом же следует отметить, что вся схема, принятая за рубе-

жом, не объединена единым принципом, применяемым на всех
этапах классификации ко всем выделяемым типам структур.

Деление словосочетаний на гипотактические и паратактические

основано на отношениях внутри структуры между составляющими
её элементами. Следующие этапы классификации охватывают только
гипотактические построения, попытка субкатегоризировать паратак-
тические сочетания не получила широкой поддержки и обычно те-
перь не применяется.

На втором этапе классификации гипотактические структуры де-

лятся на эндоцентрические и экзоцентрические. Это деление, как бы-
ло указано выше, основано на поведении всей группы в целом в
расширенном синтаксическом построении, а не на отношениях эле-
ментов внутри структуры. Таким образом, на этом этапе анализа

104

принцип  классификации  словосочетаний  изменен.  На  третьем
этапе появляется ещё один принцип классификации синтаксиче-
ских  структур:  эндоцентрические  сочетания  разбиваются  на
подчинительные  и  сочинительные,  а  экзоцентрические —  на
предикативные и предложные, что ещё больше нарушает единст-
во  принципа  всей  классификации.  Следовательно,  на  каждом
этапе  меняется  принцип,  на  котором  основана  предыдущая
классификация,  и  группы  получают  характеристику,  то  исходя
из  оценки  отношений  внутри  рассматриваемых  структур,  то
выходя  за  её  пределы.  Кроме  того,  для  эндоцентрических  по-
строений  дальнейшая  субкатегоризация  производится  в  терми-
нах  синтаксических  отношений  более  общего  плана,  которые
только  определяют  статус  комбинирующихся  единиц  по  отно-
шению  друг  к  другу  (сочинение : подчинение),  тогда  как  для
экзоцентрических  пострений  дается  смешанная  синтактико-
морфологическая  субкатегоризация.  Группы,  именуемые  преди-
кативными,  выделены  по  принципу  синтаксических  отношений
внутри группы и описываются в терминах синтаксических от-
ношений  более  конкретного  ряда,  чем  сочинение —  подчине-
ние, в то время как предложные группы характеризуются на ос-
новании  своих  морфологических  признаков.  Такой  разнобой  в
подходе к субкатегоризации словосочетаний значительно снижа-
ет научную ценность обсуждаемой классификации.

2.0.4. Словосочетание как языковая единица. Несмотря на

разногласия,  касающиеся  сути  и  природы  словосочетания,  наи-
более  убедительной  представляется  точка  зрения,  согласно  ко-
торой  синтаксическая  единица,  называемая  словосочетанием, —
это любая синтаксически  организованная  группа,  состоящая  из
комбинации  либо  знаменательных  слов  типа  to disregard the
remark, busy life, verу new, либо  служебного  и  знаменатель-
ного  слов  типа  on the beach, under the net, in the corner, связан-
ных любым из существующих типов синтаксической связи.

Теория словосочетания занимается изучением построения

словосочетаний, т. e. исследует их структуру, принципы расста-
новки элементов по отношению друг к другу, форм, которые мо-
гут  комбинироваться,  и  синтаксических  связей,  устанавливае-
мых между элементами. Супрасегментные элементы не входят в
описание  и  изучение  словосочетаний.  Следовательно,  словосо-
четание представляет собой линейную языковую единицу, ко-
торая,  включаясь  в  речь,  может  выступать  либо  как  часть
предложения,  либо  как  целое  предложение,  получая  при  этом
не только интонационную окраску и соответствующие фразовые
ударения,  но  и  коммуникативную  направленность.  Так,  напри-
мер,  словосочетания  типа I am, he is или  we glance, he glances,
хотя и основаны на предикативных отношениях, т. e. на том типе
синтаксической  связи,  которой  характеризуется  структура  дву-
составных предложений, не являются собственно предложения-
ми,  так  как  лишены  фразового  ударения,  интонации  и  комму-
никативной  направленности,  т. e. всего  того,  что  делает  син-
таксическую структуру предложением. Эти построения

105

нельзя  считать  даже  схемами  предложении,  так  как  они  лишены
супрасегментных элементов, которые должны присутствовать в мо-
дели предложения. Приведённые группы слов являются словосоче-
таниями,  так  как  показывают  только  аранжировку  определённых
форм и устанавливают тип связи, на котором базируется структура.
То,  что  в  предложении  эти  элементы  могут  выступать  как  два
главных члена, сути дела не меняет. На уровне словосочетания рас-
сматриваются  лишь  линейное  распределение  языковых  элемен-
тов и формы, в которых они должны комбинироваться, чтобы соз-
дать синтаксическую структуру. Именно в силу этого можно счи-
тать наиболее удачным толкование словосочетания как синтаксиче-
ски организованной группы слов  любого морфологического соста-
ва,  базирующейся  на  любом  из  существующих  типов  синтаксиче-
ской связи.

2.0.5. Соотношение значения словосочетания и значений со-

ставляющих его слов. Семантика словосочетания не является про-
стой суммой значений входящих в него слов, а представляет собой
сложное сплетение лексических значений комбинирующихся еди-
ниц.

Так, например, в изолированном употреблении имя существи-

тельное table прежде всего вызывает ассоциацию с предметом мебе-
ли. Однако при  включении этого существительного  в  словосоче-
тание его основное значение претерпевает разную степень модифи-
кации. Так, например, в сочетании King Arthur and his Round Table
слово table перестает означать «стол» как 'a piece of furniture', а
вся группа Round Table воспринимается как обозначение поня-
тия 'King Arthur's knights'. Аналогично и в других случаях: на-
пример,  в  словосочетании  to be at table существительное  table,
комбинируясь  с  глаголом  to be, также  получает  новое  содер-
жание, и вся группа передает значение 'having a meal'.

Значительно более распространены, однако, такие словосочета-

ния, в которых основное значение составляющих в определённой
мере сохранено, и все же общее значение словосочетания содержит
нечто новое по сравнению со значением каждого составляющего
элемента и не является простой суммой значений образующих
его элементов.

Весьма показательны в этом отношении атрибутивные группы,

образованные двумя существительными, где, как известно, возни-
кающее  значение  целого  сочетания  зависит  не  только  от  комбина-
ции смыслового содержания группирующихся элементов, но и
от их расстановки по отношению друг к другу. Если привести об-
щеизвестный  пример,  неоднократно  разбиравшийся  в  работах
по лингвистике, и сравнить две идентичные по составу, но различ-
ные по аранжировке группы, то влияние взаимного расположения
элементов  на  смысл  всего  отрезка  станет  очевидным:  a dog
house и a house dog.

Значение словосочетания a dog house может быть расшифро-

вано как 'a house in which a dog lives', но словосочетание a house
dog отнюдь не значит 'a dog that lives in a house'.

106

Отношения между определением и определяемым в субстантив-

ных группах могут быть весьма разнообразными. Например, слово-
сочетание a fruit salad обозначает кушанье, приготовленное из
фруктов, тогда как в сочетании a fruit knife отношения между ком-
понентами иные — это нож, предназначенный для чистки и реза-
ния фруктов. Сочетание a Vietnam village обозначает деревню, рас-
положенную во Вьетнаме, а группа an Oxford man — человека, полу-
чившего образование в Оксфордском университете.

Интересно сопоставление, приводимое в ряде работ, двух атрибу-

тивных словосочетаний субстантивного состава: horse shoes — 'подк-
ова' и alligator shoes — 'обувь, сделанная из крокодиловой кожи'.
Группа horse shoes не обозначает обуви, сделанной из лошадиной
кожи.

Сравнение групп, в которых ведущий компонент выражен оду-

шевленным  существительным,  также  показывает,  что  в  этих  струк-
турах  отношения между элементами  могут  быть  различными.  Срав-
ним,  например,  словосочетания  an orphan child и  a wine waiter.
Первое  из  них  может  быть  перефразировано  в  a child who is an
orphan,  однако  для  второго  аналогичное  преобразование  недопус-
тимо.

Неравенство семантического значения словосочетания сумме

значений  его  составляющих  наблюдается  также  и  в  группах  иного
морфологического  состава.  Например,  в  группе,  состоящей  из  ком-
бинации  «имя  прилагательное + имя  существительное»,  значение
прилагательного подвергается модификациям в зависимости от того,
с  каким  существительным  оно  комбинируется.  Ср.,  например,
значения  прилагательного  white  в  приведённых  ниже  словосочета-
ниях: white hair ('an old man with white hair'); a white lie ('a harm-
less lie'); white meat ('pork, veal, poultry').

Аналогично и в глагольных структурах: to run fast, to run a

splinter into one's finger, to run a business, to run a car into a garage,
to run a comb through one's hair, to run for parliament и т. п.

Кроме семантических модификаций, члены словосочетания полу-

чают дополнительные характеристики как единицы, участвующие
в синтаксических структурах и обладающие определёнными типами
синтаксических отношений, связывающих их со своими партнерами.
В группах типа a fruit knife между компонентами устанавливается
атрибутивная связь. В группах с глагольным центром либо связь
объектного типа — to run a car; to run a business, либо обстоятельст-
венная — to run fast; to run (a car)

into a garage.

Таким образом, включение в синтаксическое построение изме-

няет  свойства  комбинирующихся  единиц  и  добавляет  к  ним  такие
характеристики,  которые им  не  присущи  как  самостоятельно суще-
ствующим  изолированным  словесным  единицам,  а  именно —  статус
определённого  члена  предложения  или  словосочетания  (определе-
ния, дополнения, обстоятельства и т. п.).

Здесь и далее элементы, взятые в скобки, не являются членами рассматри-

ваемой группы.

107

2.0.6. Уровень словосочетания и уровень предложения. Об-

щепринятая в современной лингвистике процедура анализа, осно-
ванная на понятии уровня, весьма удобна для научного описания
фактов языка. Для каждого уровня анализа должна быть выведена
своя основная единица. Естественно, что для уровня словосочета-
ния основной единицей является «словосочетание».

Согласно установившейся традиции, языковую единицу можно

считать таковой только при условии, что она является составляю-
щей единицы более высокого уровня. Так, например, фонемы вхо-
дят в состав единиц более высокого уровня, т. e. в состав морфем,
и, таким образом, морфемы состоят из  фонем. В  силу  этого фонемы
можно  считать  единицами  более  низкого  уровня,  чем  морфемы.
Но именно это их свойство входить в качестве составляющих в еди-
ницы  более  высокого  уровня  позволяет  выделить  эти  единицы  как
единицы определённого уровня.

Соотношение между единицами синтаксиса, именуемыми «слово-

сочетанием»  и  «предложением»,  несколько  иное.  Предложение
обычно считается единицей более высокого уровня, чем словосоче-
тание. Однако, как считают лингвисты, например Ю. С. Маслов, сло-
восочетание  может  быть  предложением  или  частью  предложения,  а
предложение может реализоваться в виде словосочетания, ряда свя-
занных  между собой словосочетаний  и  в  виде  отдельного сло-
ва.

2.0.7. Структурная законченность словосочетания. Струк-

турная  законченность  линейного  языкового  построения  обеспечи-
вается двумя типами приемов: з а м е щ е н и е м  и р е п р е з е н -
т а цией.  Замещение  основано  на  включении  в  текст  единицы,  за-
меняющей  ранее  упомянутую,  во  избежание  повторения  и  в  целях
экономии: замещающая единица может быть значительно короче за-
мещаемой, например, отдельный элемент может иногда заменять це-
лую группу. Таким образом, замещение всегда построено на анафо-
ре, так как должно быть соотнесено с элементом, упомянутым ра-
нее.

Существует целый набор языковых элементов, способных функ-

ционировать в роли заместителей, причем для каждого морфологи-
ческого класса слов характерны свои единицы. Так, например, для
замещения субстантивного класса слов наиболее типично использо-
вание слова one: a black dog and two gray ones; He is a doctor and his
wife is one, too.

Как отмечают исследователи, слово one способно замещать

также существительные, употребленные для передачи идентифици-
рующего значения. Такое употребление требует формы единствен-
ного числа: Such a list is an open one.

Большинство лингвистов, в особенности зарубежных, относят

к классу заместителей также личные местоимения 3-го л. единствен-
ного и множественного числа. Функционирование в тексте этих
слов также основано на анафоре, как и у слова-заместителя one.
Однако в отличие от слова-заместителя one, которое замещает

108

только само имя существительное, но не его атрибуты (например:
an old bear and five young ones), местоимения 3-го лица замещают
всю субстантивную группу целиком, т. e. вместе с её атрибутами.
Например: R и d о l p h ' s w i f e sat on a bench in the park.; She
was playing with her daughter.

Разница в способе замещения состоит в том, что слово-

заместитель  one  и  заменяемое  им  существительное  обладают  раз-
ной референтной  соотнесённостью,  в  то  время  как  личные  ме-
стоимения 3-го лица имеют референтную соотнесённость, идентич-
ную  референтной  соотнесенности  антецедента:  Rudolph's wife =
she.

Кроме личных местоимений функцию замещения могут выпол-

нять указательные местоимения that/those: The best c o a l is t h a t
from Newcastle.; The c o s t of oil is less than t h a t of gas.; More
apples? Have you eaten all thоse we bought?

Для полнознаменательных глаголов словом-заместителем

служит глагол do: She s l e e p s more than I d o . ; We said he
would w i n, and he d i d, too.

Замещение в сфере других частей речи выражено не так явно,

однако также имеет место. Например, прилагательное в предика-
тивной функции может быть замещено с помощью слова so: He is
clever, but his brother is still more so.; Is he alive and happy? — Yes,
(he is) very much so.

Репрезентация отличается от субституции тем, что в струк-

туру не вводится нового элемента, а для представления всей груп-
пы, упомянутой ранее, используется только её часть: I could not
help them though I tried to. Приинфинитивная частица to выступает
репрезентантом  всей  группы  to help them. Несмотря  на  то,  что
остальная  часть  структуры  остается  в  импликации,  группа,  выра-
женная  репрезентантом,  структурно  закончена  и  представляет
собой грамматическое построение. Однако, если группы с участием
слов-заместителей  могут  существовать  как  грамматически  оформ-
ленные построения самостоятельно (a black one), группа с репре-
зентантом не обладает способностью к самостоятельному существо-
ванию без соотнесенности с той структурой, которую она репрезен-
тирует (см. 1.6.4).

2.1. ОБЩИЕ ПРИНЦИПЫ ОПИСАНИЯ СЛОВОСОЧЕТАНИЙ

КАК СИНТАКСИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ

2.1.1. Понятие валентности. Изучение сочетательных свойств

языковых  единиц  неизбежно  приводит  к  теории  валентности.  Эта
теория,  как  и  сам  термин,  возникли  в  лингвистике  сравнительно
недавно  и  берут  свое  начало  в  работах  известного  французского
структуралиста  Л.  Теньера,  который  ввел  в  лингвистику  термин
«валентность», заимствовав его из химии. Несколько позже этот
термин  появился  в  отечественной  лингвистике  в  работах  С.  Д.
Кацнельсона.

109

Первоначально термин «валентность» применялся только в отно-

шении сочетательных возможностей глагола. Со временем функции
этого термина расширились, и теперь лингвисты полагают, что ва-
лентные свойства присущи широкому кругу морфологических еди-
ниц.

Своеобразие концепции Л. Теньера в отношении термина «валент-

ность»  заключается  в  специфике  трактовки  роли  глагола.  Согласно
теории  Теньера,  глаголу  в  предложении  принадлежит  центральная
роль,  все  же  остальные  члены,  включая  и  подлежащее,  подчинены
ему. Однако в валентностный набор глагола Теньер включал только
подлежащее и дополнения и называл все эти элементы «актантами»,
т. e. участниками действия. Тогда как все виды обстоятельств —
по  его  терминологии  «сирконстанты» —  из  валентностного  набора
глагола  им  исключаются.  Такая  трактовка  валентных  свойств
глагола обусловлена тем, что Теньер исходил из смыслового уровня
анализа и полагал, что всякое действие требует определённого ко-
личества участников (актантов), которые на уровне предложения мо-
гут  быть  представлены  либо  как  дополнения,  либо  как  подлежа-
щее.  По  мнению  Теньера,  все  обстоятельственные  элементы  (сир-
константы)  не  обусловлены  значением  глагола  и  поэтому  не
входят в его валентностный набор.

В дальнейшем эта точка зрения была пересмотрена, и некото-

рые типы обстоятельств, требуемые смыслом глагола, также стали
включаться в валентностный набор глагола.

Выявление количества актантов позволило Теньеру дать клас-

сификацию глаголов соответственно количеству требуемых участни-
ков и определить, таким образом, типы словосочетаний, которые
они способны образовывать.

Теория, выдвинутая Теньером, получила дальнейшую разра-

ботку  в  трудах  многих  современных  лингвистов  и  заняла  прочное
место  в  современном  языкознании.  Дальнейшее  развитие  теории
привело  к  некоторым  изменениям  в  значении  самого  термина  «ва-
лентность», который разделил судьбу многих других лингвистиче-
ских терминов и стал многозначным.

Первоначально значение этого термина не отличалось от значе-

ния «сочетание». Подобное толкование этого термина характерно
и сейчас для подавляющего большинства как отечественных, так
и  зарубежных  лингвистов.  Однако  в  последнее  время  появилась
тенденция  сузить  значение  термина  «валентность»  и  применять
его либо только к области уровня языка для обозначения потенци-
альной  способности  к  сочетаемости  языковых  единиц,  либо
только  для  обозначения  речевой  реализации  этих  способностей.
Ни  одно  из  предложенных  сужений  значения  термина  «валент-
ность»  не укоренилось в  лингвистике, и  это  вполне естественно,
так как предлагаемые ограничения вносят ненужные осложнения
в его употребление. Однако тенденция употреблять термин «валент-
ность»  в  отношении  потенциальных свойств языковых единиц  за-
воевала  гораздо  большую  популярность,  чем  его  использование
для обозначения актуализации этих свойств в речи.

110

Представляется правомерным использование термина «ва-

лентность» для обозначения как потенциальных свойств языко-
вых единиц (уровень языка), так и для актуализации способно-
стей к комбинаторике на уровне речи.

2.1.2. Факультативная и обязательная сочетаемость.

Идеи  о  валентных  свойствах  морфологических  единиц,  беру-
щие свое начало в работах Л. Теньера, перекликаются с отечест-
венным  учением  о  факультативной  и  обязательной  сочетаемо-
сти.  Согласно  этому учению языковые элементы способны иметь
два вида сочетаемости: обязательную и факультативную. Обяза-
тельная  сочетаемость  присуща  тем  зависимым  элементам,  кото-
рые требуются как смысловым содержанием, так и формой языко-
вых  единиц.  Обязательная  сочетаемость  характеризует  те  едини-
цы,  которые  имеют  «сильное  управление».  Этот  термин  был  ис-
пользован А. М. Пешковским для обозначения связи глагола с па-
дежными  фермами  существительного,  необходимыми  для  завер-
шенности  передаваемого  глаголом  смысла. «Сильному  управле-
нию» противопоставляется  «слабое управление», при  котором не
предполагается такой необходимости. Однако, если в русистике
сильное  и  слабое  управление  связывается  с  определёнными  па-
дежными  формами,  выступающими  при  глаголе,  то  понятие  фа-
культативной и обязательной сочетаемости шире и не ограничи-
вается отношением между глаголом и его субстантивными зави-
симыми, хотя и проявляется ярче всего именно в глагольной со-
четаемости.

Теория факультативной и обязательной сочетаемости получи-

ла окончательное признание после её развития в трудах ведущих
отечественных ученых (В. В. Виноградов, В. Г. Адмони) и на-
шла свое дальнейшее развитие в работах целого ряда исследо-
вателей.

В. Г. Адмони выделяет словесные формы, которые не обладают

абсолютным  употреблением,  а  также  отмечает  несамостоятель-
ность  отдельных  подклассов  лексико-грамматических  разря-
дов слов. По мнению В. Г. Адмони, существует особый вид пе-
реходных  глаголов  неполной  предикации,  которые  характеризу-
ются  обязательной  сочетаемостью  с  дополнением.  Обязательная
сочетаемость глаголов с обстоятельством, по мнению В. Г. Адмо-
ни,  наблюдается  только  у  глаголов  неполной  предикации  со  зна-
чением  «нахождения  где-либо».  Связь  имени  существительного
со своим определением В. Г. Адмони считает факультативной.

Развивая далее идею факультативной и обязательной соче-

таемости, В. Г. Адмони включает в это понятие не только комби-
наторику  определённых  классов  слов  или  отдельных  морфологи-
ческих форм, но и членов предложения. Второстепенным членам
предложения —  дополнению,  обстоятельству  и  определению —
приписывается свойство обязательной сочетаемости  со  своим ве-
дущим  словом.  С  этим  утверждением  трудно  не  согласиться,  но
вряд  ли  есть  смысл  относить  его  к  явлению  факультативной  и
обязательной  сочетаемости,  так  как  быть  членом  предложения
означает выполнять какую-то функцию в предложении, а

111

функция  члена  предложения  в  грамматическом  понимании  этого
термина обязательно предполагает связь с другими синтаксическими
элементами.  Любая  функциональная  единица  синтаксиса  предпола-
гает  её  определённую  сочетаемость.  Вне  сочетаемости  функция  не
может быть осуществлена ни у второстепенных, ни у главных членов
предложения. Поэтому распространение понятия факультативной и
обязательной сочетаемости на члены предложения в указанном вы-
ше понимании вряд ли целесообразно.

В качестве доказательства того, что обязательная сочетае-

мость  действительно  существует,  часто  приводят  в  качестве  при-
мера глагол  быть в русском языке и его аналоги в других языках.
Предполагается, что глагол быть или to be являет собой пример язы-
кового элемента, который не способен к абсолютному функциониро-
ванию  и  требует  обязательного  восполнения.  Если  рассматривать
глагол  to be изолированно,  вне  определённой  синтаксической
структуры,  то  это  утверждение  может  показаться  справедливым.
При  рассмотрении  определённых  слов  в  качестве  словарных  еди-
ниц понятие факультативной и обязательной сочетаемости оказыва-
ется  вполне  обоснованным.  Например,  английский  глагол  to
lie —  lay —  lain,  взятый  изолированно,  как  словарная  единица,
требует указания места, и это его свойство проявляется в ряде син-
таксических построений: The dog was lying on the ground/at the feet
of the boy. Обязательность приглагольного элемента легко доказуема
с  помощью  применения  метода  опущения,  так  как  синтаксические
построения типа The dog was lying имеют незаконченный смысл и не
могут расцениваться как правильные.

Нельзя не признать, что по своему семантическому содержанию

глаголы типа to lie — lay — lain или to be ориентированы на какой-
то  добавочный  элемент,  раскрывающий  суть  передаваемого  дейст-
вия.  Участвуя  в  синтаксической  структуре,  глаголы  указанного
типа обычно реализуют  свои сочетательные  свойства и комбиниру-
ются  с  соответствующим  зависимым.  Это  дает  основания  ряду
лингвистов считать проявленную этими единицами комбинаторную
способность  в  определённых  синтаксических  структурах  их  обя-
зательной сочетаемостью. Однако суть этого явления далеко не так
проста,  как  может  показаться  на  первый  взгляд.  В  подавляющем
большинстве  случаев  словесная  единица,  обладающая  семантиче-
ской  и  формальной  направленностью  на  некоторый  восполняющий
элемент,  попадая  в  синтаксическую  структуру,  обычно  реализует
свои  свойства, которые  ей потенциально присущи как изолирован-
ной  единице  словаря.  Эта  закономерность  вполне  естественна,  так
как  синтаксическая  структура  в  значительной  мере  обусловлена
семантикой входящих в нее единиц. Однако в ряде синтаксических
построений существуют значительные расхождения  между требо-
ваниями семантики и формы отдельных единиц, с одной стороны,
и  их  синтаксическим  функционированием,  с  другой.  Слово,  вклю-
чившись в синтаксическое построение, может реализовать только те
из  своих  валентных  свойств,  для  актуализации  которых  преду-
смотрены места в данном синтаксическом

112

построении.  В  противном  случае  эти  валентные  свойства  оста-
ются  в  невыраженном  состоянии  или  представлены  в  скрытой
форме. Если вернуться к глаголу to lie — lay — lain, у которого,
по  мнению  сторонников  факультативной/обязательной  сочетае-
мости, есть обязательная валентность на обстоятельство места, и
рассмотреть  его  функционирование  в  синтаксических  структу-
рах, то оказывается, что, если этот глагол попадает в построение,
схемой  которого  не  предусмотрены  позиции  для  требуемых  по
смыслу обстоятельственных элементов, он может свободно функ-
ционировать  без  этих  зависимых  единиц.  Для  примера  можно
воспользоваться  общеизвестной  пословицей  Let sleeping dogs lie.
Для  приведённой  синтаксической  модели  построения  требуется
абсолютное употребление глагола to lie, так как необходимо пере-
дать  идею  самого  процесса  «лежания»  безотносительно  к  тому,
где и как он протекает. В подобных  случаях  появление  обстоя-
тельства не  только  не  требуется, но и невозможно, так как по-
явление зависимого при глаголе лишит глагол способности пере-
давать значение «всеобщности» действия. Аналогично  и  с  глаго-
лом to be: попадая в модель типа she is ..., глагол to be выступа-
ет  как  единица,  обязательно  требующая  восполнения:  She is
young/happy/clever/pretty и т. п. Однако, если обратиться к тек-
сту  монолога  Гамлета  и  рассмотреть  хорошо  известное  по-
строение  to be or not to be и  его  русский  перевод  быть  или  не
быть,  то  в  указанной  структуре  ни  в  английском,  ни  в  русском
варианте  глагол  to be/быть  не  только  не  обладает  обязательной
сочетаемостью,  но  и  характеризуется  обязательной несочетаемо-
стью.  Подобное  абсолютное  использование  глагола  to be, вызы-
ваемое  требованиями  модели,  наблюдается  не  только  в  отноше-
нии  глагола  to be как  бытийного,  но  и  как  связочного.  На-
пример:  She has shown herself the pleasant, witty Judith she
knows I like her to be,

with a touch of coquetry thrown in on her own

account. (W. Locke)

Существование структурной схемы, требующей абсолютного

функционирования  глаголов  типа  to be и  to lie, говорит  о
том, что наличие или отсутствие комплементарной единицы обу-
словлено не только значением самого глагола, но и той позици-
ей,  которую  он  занимает  в  каждой  из  допускающих  его  струк-
тур.  Даже  личная  форма  глагола  в  повелительном  наклонении
может функционировать без зависимых, хотя личные формы ха-
рактеризуются наиболее развернутой сочетаемостью.

Зависимость сочетаемости единиц от синтаксической моде-

ли, в  которую  они  включаются,  может  быть  продемонстри-
рована  на  примере  других  классов  слов.  Весьма  показательна  в
этом  плане  форма  родительного  падежа  существительных,  кото-
рая  как  бы  предполагает  обязательную  сочетаемость  с  ведущим
элементом,  подчиняющим  себе  посессив:  Nick's eyes, my son's
car, a lawyer's office и т. п. Однако существуют синтаксические

В подобных построениях нет основания усматривать эллиптическую конст-

рукцию, так как структура, повторяющаяся в языке регулярно, не может быть
квалифицирована как эллипсис,

113

Теоретическая грамматика современного английского языка (И.Иванова) - часть 7