Русский язык. Экзаменационные билеты для студентов с ответами (2013-2020 год) - часть 5

Забинтованный партийный вожак стал похож на молодого коногона из известной песни. Но если снять повязку-как же с полуостриженной, к тому 
же покрашенной в зеленый цвет головой, как явиться к избирателю?
(«Нечистая сила на родине Ленина» // Известия. - 1996. - 20 окт.)
Важно подчеркнуть, что уменьшительные и увеличительные суффиксы в контексте могут выражать различные оценочные значения. Так, 
уменьшительные формы от нейтральных слов передают и неодобрение: Порядочки у них тут!, и восхищение: У-ух, старик, и матерьяльчик для 
повести я отхватил!; увеличительные - и значение большого размера: Вон какая квартирища! (Роз.), и положительную 
оценку: Важнецкий диванище (Ф.К.), и отрицательную: От вашего табачища и здорового вытошнить может (Гайд.). Появление различных 
стилистических оттенков у слов с «размерными» суффиксами отмечается как характерная черта развития современного русского языка.
В современном русском языке происходит процесс стилистического опрощения уменьшительно-ласкательных слов. В живой речи они часто 
употребляются без всякого стилистического задания, как своеобразная «форма разговорности»:Еще одна страничка осталась, статью дописываю; 
Можно, я холодненькой водички добавлю?
Слова с аффиксами, которые обычно считаются формами отрицательной экспрессии, в обиходной речи также не воспринимаются как средство 
выражения негативного отношения: Алка говорит, что скучно там; Бабка опять заболела. А некоторые существительные со значением лица, 
особенно часто встречающиеся в диалогах, не только утратили оттенок пренебрежительности, но и получили положительное оценочное значение; 
ср.: Девчонка с ним шла красивая; Как же не радоваться: мой мальчишка из армии возвращается. Нейтрализация этой лексики связана с ее 
частотностью в разговорном стиле.
Из этого, однако, не следует, что обращение к формам субъективной оценки всегда стилистически мотивировано. В разговоре с ребенком, 
например, слова с суффиксами субъективной оценки употребляются в их исконном уменьшительно-ласкательном значении: Дай маме ручку; 
Машенька, возьми куколку; Головкаболит? В обращении врача к больному они могут выражать сочувствие, участие: Таблеточки принимаете?.. 
Выпишем пустырничек, валерьяночку… обязательнопрогулочки… Хотя в подобных случаях чувствуется «приторность» речи, в чем, по мнению 
В.Виноградова, сказываются черты «речевого мещанства».
Еще более претит стилистической норме пристрастие к «ласковым» словечкам некоторых людей, стремящихся быть «подчеркнуто вежливыми» в 
аптеке, у канцелярского стола, в телефонных разговорах. Можно порой услышать: Будьте добры, мне горчичнички и валокординчику; Мне 
справочку…; Номерочек не подскажете?; В понедельничек позвоните… Стилистика дает резко отрицательную оценку подобной речевой практике.
Обилие экспрессивных вариантов с уменьшительными, уничижительными и ласкательными суффиксами является характерной чертой 
современных бытовых диалогов. Введение такой оценочной лексики в разговор сообщает ему фамильярную, интимную окраску, иногда выражает 
сочувствие, иронию и во всех случаях придает речи характер живой, непринужденной беседы.

Русское словообразование отличается стилистической гибкостью. Путем аффиксации создаются словообразовательные варианты, получающие 
определенную функционально-стилевую закрепленность. Те или иные словообразовательные модели оказываются более продуктивными в 
определенных стилях.
Противопоставлены прежде всего книжные и общеупотребительные или разговорные словообразовательные варианты, у которых только аффиксы 
определяют их функционирование в речи. Так, книжный характер отглагольных существительных с суффиксами -ани-, -ени- и некоторыми 
другими выявляется при сопоставлении их с однокорневыми словами, лишенными книжной окраски благодаря иному суффиксальному 
оформлению: закаливание - закалка, откупоривание - откупорка, пиление - пилка, транспортирование - транспортировка. Первые воспринимаются 
как книжные, вторые стилистически не закреплены.
В случае утраты книжного оттенка у существительных, образованных по этой модели, их варианты переходят в разряд разговорных: базирование - 
базировка, нумерация - нумеровка, обмундирование - обмундировка, отжимание - отжимка, перепахивание - перепашка, протирание - протирка. В 
этих парах вторые существительные даются с пометой (разг.).
Следует подчеркнуть, что в русском языке разговорная окраска у слова чаще возникает в результате его суффиксации. Реже в этих случаях 
используются префиксы; ср.: жилет - жилетка, табурет - табуретка, набок - набекрень, наискось - наискосок, нежить - нежничать, нежиться - 
разнежиться, просто - запросто. Иногда аффиксация настолько снижает стилистическую окраску слова, что оно становиться 
просторечным: пропасть - запропаститься, тормозить - тормознуть, модерн - модерновый. Изменение экспрессивной окраски слова (появление 
фамильярного, вульгарного оттенка) налагает ограничения на функционирование его в речи, и потому слова, осложненные подобными аффиксами, 
нередко оказываются за пределами литературной нормы.
Как отмечалось выше, вся оценочная лексика, имеющая характерные аффиксы, является достоянием разговорного стиля. Функционально-стилевая 
закрепленность слов с суффиксами субъективной оценки называется более устойчивой, чем их эмоционально-экспрессивная окраска, так как они 
остаются разговорными даже утрачивая экспрессивные значения. «Формирование суффиксов со стилистическим значением, их отмежевание от 
суффиксов, с которыми связано грамматическое значение, отмечается как характерная черта развития современного русского литературного 
языка».
Для русского языка показательна и более узкая специализация отдельных словообразовательных моделей. Так, в научном стиле как медицинские 
термины используются существительные с суффиксами -ом-: ангиома, аденома, гранулема, миома, папиллома, фиброма; -ит: бронхит, менингит, 
нефрит, радикулит, спондилит; -ин: анальгин, антиспазмин; -ол: астматол, валидол, ментол.
Некоторые словообразовательные модели продуктивны в научном и публицистическом стилях: существительные - Пушкиниана, Шопениана, 
Сибириада, Чаплиниана, ницшеанство, толстовство, утопизм, космизация (ср. новообразования: натурализация - обоснование законного права на 
гражданство в Литве,департизация (КПСС) - прекращение функционирования первичных парторганизаций, деминистеризация, коммерциализация, 
купонизация (Украины),декупонизация, десоветизация, фермеризация); прилагательные - биогенный, вулканогенный, телегеничный, 
фотогеничный, диссертабельный, коммуникабельный. Для глагольного словообразования в научном стиле и профессиональной речи регулярно 
используется модель, по которой создаются термины на основе существительных и прилагательных, имеющих также терминологическое 
значение: аммонизировать, азотировать, багажировать, вакуумировать, баризировать, десантировать, докировать, йодировать, капелировать, 
фторировать, хлорировать, (новые: купонизировать, педалировать).
Для пополнения терминологии применяются модели, включающие греческие и латинские словообразовательные элементы, превратившиеся в 
интернациональные форматы: антропоним, патроним, этноним, бароскоп, виброскоп, гироскоп, вольтметр, дозиметр, пульсометр, тахометр.
В наш век научно-технического прогресса многие книжные средства словообразования стали весьма продуктивными; слова, включающие книжные
суффиксы, нередко получают широкое распространение и становятся общеупотребительными, поэтому в словарях часто даются без 
помет: акклиматизация, колониализм, новаторство, опережение. Однако книжная окраска этих словообразовательных моделей проявляется при 
образовании новых терминов: научно-технических -цементация, складирование; юридических - задержание, пресечение, наследование.
Стилистическое значение подобных книжных суффиксов проявляется и в том, что присоединение их к основам, имеющим разговорную окраску, 
устраняет ее:ветреный - ветреность, вертлявый - вертлявость, а к нейтральным - создает книжные слова: очевидный - очевидность, картинный - 
картинность .
В современном русском языке функционально закреплены и некоторые приставки, прежде всего иноязычного происхождения, имеющие 
устойчивую книжную окраску и участвующие в образовании терминов, используемых в научном и публицистическом стилях: алогизм, 
антитоксический, асинхронный, архиреакционный, гиперзвуковая (скорость), демаскировать, дешифровать, дезинформация, демилитаризация, 
интервокальный, квазиимпульс, квазинаучный, псевдонаучный, постэмбриональный, транслунный, экстразональный.
Выделяются также книжные исконно русские и старославянские приставки. Образующие термины: вневедомственный, внутриатомный, 
междуведомственный, межконтинентальный, предынфарктный, соавтор, совладелец. Некоторые старославянские приставки придают словам 

«высокое» звучание: всевластный, преисполнить, воспылать, предвозвестить. Это способствует закреплению их в художественной речи и 
публицистическом стиле.
Функционально-стилевая специализация характерна и для образования сложных слов. Так, прилагательные, образованные способом чистого 
сложения (с сочинительным и подчинительным отношением основ), закрепляются в книжной речи, нередко получая терминологическое 
значение: легкоатлетический, лесопарковый, металлорежущий, торговопромышленный, научно-технический, тазобедренный, турбореактивный, 
сушильно-очистительный, взаимовыгодный, всеевропейский, добрососедский, многосторонний. Есть модели, используемые в официально-деловой
речи: новоприбывший, общеобязательный, повсеместный, самоустранение. Характерной окраской выделяются слова, образованные лексико-
синтаксическим способом: вышеуказанный, нижеподписавшийся, трудновоспитуемый.
Сложные слова, состоящие из трех и более основ, как правило, закрепляются в книжных стилях: трубопроводостроительный, 
троякоперисторассеченный, тибетско-санскритско-русско-английский (словарь); причем большинство словообразовательных моделей этого типа 
отличается узкоспециальным назначением:трихлорнитрометан, метилмоносилантриол, фторацетамид.
Большое значение для пополнения лексики книжных функциональных стилей имеет аббревиация. В современном русском языке образование 
сложносокращенных слов различных типов очень продуктивно в научном и официально-деловом стилях. Как правило, вновь созданные 
сокращения вначале становятся известны узкому кругу специалистов, и лишь очень высокая частотность тех или иных новых слов приводит к 
утрате ими функционально-стилевой закрепленности.
Разговорная стилистическая окраска выделяет словообразовательные модели, созданные на основе буквенных сокращений и суффиксации, 
которые из профессиональной речи пришли в разговорный стиль. Это названия самолетов: «У-2» - уточка, «АН-2» - аннушка; подводных лодок: 
«С» - эски, «М» -малютки, «Щ» - щуки; наименование реактивной установки в годы Великой Отечественной войны: катюша.
Особый стилистический интерес представляют словообразовательные модели, имеющие ограниченную сферу употребления: они используются в 
диалектах, профессиональной и жаргонной среде и, следовательно, воспринимаются как отступление от литературно-языковой нормы.
Диалектные суффиксы по стилевой окраске близки к разговорным и просторечным, однако придают словам особый колорит, 
выделяющий диалектизмы на фоне общенародной лексики. Так, в русских говорах распространены существительные со значением лица, имеющие 
суффиксы -ан, -ун, -ух-, -уш-: братан, бородун, плакун, пыхтун, сластун, вековуха, запевуха, роднуша. Суффикс -ен- в диалектах используется для 
образования существительных, обозначающих лиц и животных: бурена, гладена, гулена, модена, смирена. Весьма продуктивны в диалектной речи 
суффиксы существительных -ав -,-ев-, -ив-, -ов-, -иц-, -ниц-, -их-, -ух- и др.: вербава [ветка от вербы], лягава [лягушка], прядево, месиво, хлебово, 
золовица, маковица, земляница, рваниха, волнуха [гриб].
Печать диалектной речи отличает слова с этими и подобными суффиксами в особенности в тех случаях, когда у них есть соответствия в 
литературном языке с иным суффиксальным оформлением: брусница - брусника, грузево - грузило, любава - любимая, забалун - баловень.
От диалектизмов стилистически отличаются профессионализмы - слова, имеющие терминологическое значение, но употребляемые 
преимущественно в разговорной речи людьми одной профессии. Как правило, это специальные наименования производственных процессов, 
орудий производства, сырья, изготовляемой продукции: розлив, подсол, переплав, нагрев, отжим. Для их словообразования характерна 
дезаффиксация, при которой новые слова создаются путем отделения от основы производящего слова с помощью так называемого отрицательного 
суффиксами. В «Словаре русского языка» АН СССР в 4 томах такие профессионализмы даются с пометой (спец.), иногда указывается сфера их 
применения: недолив (техн.) - неполная заливка литейной формы металлом; откорм (с.-х.). Наконец, иногда они даются без помет: разруб - 
сортовой разруб мяса. При отсутствии помет словообразование может служить ориентиром в определении сферы употребления подобных слов.
Слова, относящиеся к профессионально-жаргонной лексике, известные лишь в узкопрофессиональной среде, также имеют особые приметы в 
словообразовании. Очень часто они образуются в результате усечения основы: демисезон [демисезонное пальто], легал, нелегал [о людях, 
находящихся на легальном - нелегальном положении], нейтрал, негабарит, неликвид, огнеупор, ординар, ультрафиолет, централ, эффектив, 
эксклюзив, федералы.
Профессиональная и профессионально-жаргонная лексика активно пополняется существительными, образованными путем стяжения 
неоднословных наименований и суффиксации; причем и здесь особой продуктивностью отличается суффикс -
к-: атомка [электростанция], горючка [горючие материалы],информашка [информационное сообщение], легковушка [легковая 
машина], непрерывка, мерзлотка [мерзлотная станция], попутка, порожняк. Иногда такие «конденсаты» могут варьироваться, получая 
разнообразные суффиксы, вносящие особые экспрессивные оттенки: отрицалка, отрицуха, отрицашка, отрицага, отрицуша, 
отрицога (отрицательный отзыв о работе).
Профессионализмы и жаргонизмы, созданные по этим словообразовательным моделям, понятны всем. Поэтому они получают широкое 
распространение в разговорной речи, а в толковых словарях русского языка даются с пометами: гражданка (разг.) - жизнь невоенных, гражданских 
людей; самоволка (прост.) - самовольная отлучка из воинской части, военного учебного заведения, госпиталя, с судна. Однако многие слова, 
образованные в профессиональной речи по этим моделям, все же остаются за пределами словарей: академка [академический отпуск 
студента], высоковольтка, пятиэтажка.
Более специфичны жаргонизмы, возникшие в результате усечения основы производящего слова, нередко в сочетании с аффиксацией: афер - 
аферист, губа - гауптвахта, дембель - дембилизованный, рок - рок-н-ролл, фоно - фортепиано. Обычно их не включают в словари, однако в 
разговорной речи они все же получают распространение, как и подобные словечки из молодежного жаргона: велик - велосипед, телик - телевизор, 
видик - видеомагнитофон, маг - магнитофон, бад - бадминтон.
Эта же словообразовательная модель узнается и в более сниженных жаргонных словах: туник - тунеядец, шизик - шизофреник, алик - алкоголик; 
впрочем, в жаргоне они могут варьироваться; ср.: туня, шизя, алкаш. В литературном языке они, как правило, имеют эквиваленты-слова с не 
усеченной основой. Возможность их стилистического сопоставления позволяет ощутить грубую, вульгарную окраску нелитературных 
словообразовательных моделей.
Функционально закрепленные словообразовательные модели привлекают внимание художников слова как средство индивидуализации речи 
персонажей. Писатели и публицисты охотно используют слова с характерными аффиксами, связанные в нашем сознании с определенной сферой 
деятельности людей, их различным культурным уровнем, характером словообразования, воспитания и т.д. в таких случаях особые 
словообразовательные типы, общие с публицистической, газетной, научно-деловой речью, в художественном тексте получают стилистическую 
нагрузку. При этом чем заметнее функционально-стилевая закрепленность того или иного аффиксального образования, тем более мотивированным
стилистически должно быть его использование в контексте.
Сильным стилистическим средством речевой характеристики стали словообразовательные модели, тяготеющие к официально-деловому стилю. 
Такие канцеляризмы отличают речь героев, связанных с административной деятельностью: «Прошу внимания, - говорит товарищ Сугубов. - Тем, 
кто оформляется на Север, необходимо... подвергнуться авансированию» (Рек.). Обращение к подобным словечкам отражает неумение человека 
найти обычную форму выражения самой простой мысли. Еще примеры: А в вас я видел наличествование недоступной для меня мечты (В.К.); Так-
то я приехал однажды в колхоз. Бабы плачут, председатель плачет - тоже баба. У меня и получилось раскисание да благодушие (Абр.).
Термины и профессионализмы с яркими словообразовательными приметами также являются сильным характерологическим средством: Пять лет 
опоры возили. Высоковольтку тянули (Белк.); «Нулевщики» сделали подвал и все бросили (Лонд.).
Современные писатели и публицисты используют подобные словообразовательные модели и в авторской речи: Отдел технической информации и 
библиографии, он же «информашка» (Зал.); Станичники… заодно прихватили вот эти азовские кусты, которые с тех пор именуются в станицах 
«азовками» (Фом.). При таком разъяснении значения необычных слов, получивших узкоспециальное применение, особенно очевидна 
стилистическая направленность словообразования; ср.: - Бери винтарь! Что винтарь! Если б автомат… - Ну да пусть с винтовкой едет, - недовольно
отозвался Степка (В.Б.).

Даже если профессионально-жаргонное и жаргонное словообразование вызывает трудности у читателей, некоторые авторы не отказываются от 
него, разъясняя в примечаниях непонятные слова: Документов у них достаточно… и никаких вазомоторов, никакой вегетатики. Примечание 
автора: жаргонное обозначение внешних проявлений вазомоторных и вегетативных нервных реакций (Богом.).
Профессионально-жаргонная окраска подобных словообразовательных вариантов привлекает авторов тем, что такие словечки кажутся как бы 
заново рожденными и особенно выразительными. Поэтому сниженная лексика, получающая благодаря аффиксации определенную функционально-
стилевую закрепленность, имеет широкое распространение в современной художественной речи.
Еще одним ярким стилистическим средством в современной художественной литературе и публицистике является свойственная просторечному и 
разговорному стилям экспрессивная аффиксация, выражающая разнообразные эмоции - восхищение, сочувствие, снисхождение, пренебрежение и 
т.п.: - Вот это да! Везуха!(Абр.); Теперь у нас житуха будет полегче (Е.К.); Сделайся, значит, простягой, и деньги твои? (Расп.). Приставочные 
образования выражают сильное проявление качества у прилагательных: Зоотехника заслали в самую распродальную дыру в районе; Он пушил, 
клял этих разнесчастных дурех на чем свет стоит (Абр.).
Значительная роль принадлежит и экспрессивному словообразованию глаголов, получающих в результате аффиксации разговорную и 
просторечную окраску:Срезанными ветками хлестануло по лицу (Бонд.); Может, думаю, твистану с ними, а то кручина заедает (Гер.). Наряду с 
суффиксацией в глагольном словообразовании не менее выразительна и префиксация, а также усиливающая интенсивность действия и придающая 
словам разговорный характер:Пооткормили меня, поотлежался, да и вдругорядь на фронт (В.Б.); Одна за другой бабы завыскакивали из 
толчеи (Абр.). Популярны и модели глагольного словообразования, уменьшающие интенсивность проявления 
действия: Война подзатихла было (Тендр.); А оно у меня подызносилось порядком, горло. Не выдержит (Ал.).
Черты диалектного словообразования реже получают отражение в художественной речи, хотя могут служить характерологическим средством при 
создании словесного портрета героя: Руби вона те листвяги, тащи сюда… Васятка направился было к трем небольшим лиственницам (Корм.); Мой-
то шуряга круглый год живет на Богатке… Шурин его жил в нижнем конце деревни (Абр.). Как видно из примеров, авторы, 
использующие диалектизмы, обычно стараются пояснить их значение в контексте: листвяги - лиственница, шуряга - шурин.

В   процессе   общения   мы,   безусловно,   хотим,   чтобы   наша   речь   была   понятна   собеседнику,   а   информация,

которую мы ему сообщаем, была воспринята именно так, как этого хотим мы, а не каким-либо иным образом. Когда мы
говорим о сочинении, мы должны помнить, что сочинение – это особая форма речи, письменной. А раз это форма речи,
то она тоже должна следовать параметрам хорошей речи. Чтобы письменная и устная речь была воспринята   читающим
или слушающим именно так, как мы этого хотим, она должна соответствовать условиям общения и коммуникативным
задачам   речевых   партнеров,   то   есть   должна   быть  

коммуникативно  

целесообразной.

Именно   такой   подход   осуществляется   при   оценке   речи   с   позиций   ее   коммуникативных    качеств   (термин   Б.Н.
Головина, введенный им в 1976 г. в работе «Основы культуры  речи»). По определению ученого, «коммуникативные  
качества   речи  — это реальные свойства ее содержательной или формальной стороны. Именно система этих свойств
определяет

 

степень  

коммуникативного  

совершенства  

речи

 

»

 

(стр.

 

125). 

Коммуникативная   ситуация   и   ее   составляющие   тесно   связаны   с  коммуникативными    качествами    речи. 
Коммуникативные   качества   речи  - параметры, которые охватывают все аспекты текста, а их соотношение и степень
проявления   в   тексте   зависят   от   жанра   и   стиля   высказывания,   от   индивидуальных   особенностей   коммуникантов. 
И именно по этим параметрам эксперты оценивают сочинения абитуриентов на едином государственном экзамене.
Всего принято выделять девять коммуникативных качеств, в соответствии с которыми речь оценивается как «хорошая»
или «плохая». Вот эти качества:

1.

Правильность.

2.

Разнообразие (богатство).

3.

Чистота.

4.

Точность.

5.

Логичность.

6.

Выразительность.

7.

Уместность.

8.

Доступность (понятность).

9.

Действенность.

Правильность,   чистота   и   богатство   (разнообразие)   речи   относятся   к структурным   коммуникативным

качествам.   Точность,   логичность,   выразительность,   уместность,   доступность,   действенность   –   к функциональным
коммуникативным качествам.

Коммуникативные неудачи — это недостижение инициатором общения коммуникативной цели и, шире, 

прагматических устремлений, а также отсутствие взаимодействия, взаимопонимания и согласия между участниками 
общения. Отсутствие предметной точности нарушение сочетаемости слов часто приводит не только к не ясности 
высказывания, но и к оберности поэтому ее нарушение недопустимо. Понятийная точность, непременное условие 
грамматической речи, письменной и устной. Типичные ошибки:

1)

Речевая избыточность, по-другому плеоназм. Пр: В чай положили 2 кусочка сладкого 

(избыточное) сахара.

2)

Речевая недостаточность. Пр: Водитель большую скорость.

3)

Употребление слова в не свойственном ему значении. Пр. Иван Иваныч – адресант моего 

послания.

Многозначность слова может быть источником выразительности речи, что является также необходимым свойством 
правильной речи. Многозначность является источником каламбуров и парадоксов. Напр.: Труднее всего провести 
время. Единица – вздор, Единица – нуль.
Опасность состоит в неверном употреблении того или иного значения слова. Пр.: Сегодня она парится с французом. 
Угрозу для точности речи представляют паронимы (это слова, которые близки по написанию, но различны по 
значению). Напр.: Коренной – корневой, рыбий – рыбный , невежа(невежливый человек) – невежда (грубиян). 
О низкой культуре говорящего может сказать беспомощность в использовании синонимов. Подробнее их учитываете 
стилистическую окраску, избегайте нанизывание синонимов. Пр. 1) По Красной площади шкандыбали курсанты во 
время парада. 2) Трудности сложности его не страшат. 
Не умственное употребление антонимов также затрудняет восприятие фразы. Пр. Старуха Изиргиль была молода и 
красива. 
Избегайте штампов в их использовании. Напр.: Малые беды большого футбола.
Чистота речи – это отсутствие в ней чуждых литературному языку элементов:
1) Диалектизмы – это слова известного людей одной территории. Пр.: Мы пошли всей группой зобать  (кушать с ряз.)
2) Варваризмы – это иностранные слова не уместно употребленные. Пр.: Фильм подошел к хэппи энду. 
3) Жаргонизмы – это слова использующие определенной социальной группы. Пр.: Он стырил мой пенал.
4)  Канцеляризмы – это слова или словосочетания, которые закреплены в официально деловом стиле. Пр.: Ты по какому
вопросы плачешь, девочка? 
5) Вульгаризмы – это слова оскорбляющие человека.
6) Слова-паразиты – повторяющие слова
Сквернословие не безобидно, т.к может нарушить психику окружающих, исказить мышление говорящего. 
Важным свойством хорошей речи является образность добиться, которой помогает использование тропов. Тропы – это 
слова употребляемые не в прямом, а в переносном значении. Пр.: горит костер рябины красной. Дремлет камыш. И 
зарево как вечный метеор Играя в облаках пугает вздор.

Синонимы (гр. synonymos - одноименный) - это слова, различные по звучанию, но тождественные или близкие 

по значению, нередко отличающиеся стилистической окраской: здесь - тут, жена - супруга, смотреть - глядеть; 
родина - отечество, отчизна; храбрый - смелый, отважный, бесстрашный, безбоязненный, неустрашимый, удалой, 
лихой.

Группа слов, состоящая из нескольких синонимов, называется с и н о н и м и ч е с к и м р я д о м (или гнездом). 

Синонимические ряды могут состоять как из разнокорневых, так и из однокорневых синонимов: лицо - лик, обогнать - 
перегнать; рыбак - рыболов, рыбарь. На первое место в синонимическом ряду обычно ставится определяющее по 
значению и стилистически нейтральное слово - доминанта (лат. dominans - господствующий) (его еще называют 
стержневым, основным, опорным словом). Другие члены ряда уточняют, расширяют его семантическую структуру, 
дополняют ее оценочными значениями. Так, в последнем примере доминантой ряда является слово храбрый, оно 
наиболее емко передает значение, объединяющее все синонимы,- 'не испытывающий страха' и свободно от 
экспрессивно-стилистических оттенков. Остальные синонимы выделяются в семантико-стилистическом отношении и 
особенностями употребления в речи. Например, неустрашимый - книжное слово, толкуется как 'очень храбрый'; 
удалой - народнопоэтическое, означает 'полный удали'; лихой - разговорное - 'смелый, идущий на риск'. Синонимы 
храбрый, отважный, безбоязненный, бесстрашный отличаются не только смысловыми нюансами, но и 
возможностями лексической сочетаемости (они сочетаются лишь с существительными, называющими людей; нельзя 
сказать "храбрый проект", "безбоязненное решение" и т. д.).

Членами синонимического ряда могут быть не только отдельные слова, но и устойчивые словосочетания 

(фразеологизмы), а также предложно-падежные формы: много - через край, без счета, куры не клюют. Все они, как 
правило, выполняют в предложении одну и ту же синтаксическую функцию.

Синонимы всегда принадлежат к одной и той же части речи. Русский язык богат синонимами, редкие 

синонимические ряды насчитывают два-три члена, чаще их гораздо больше. Однако составители словарей синонимов 
используют различные критерии их выделения. Это приводит к тому, что синонимические ряды разных лексикографов 
часто не совпадают. Причина таких разночтений кроется в неодинаковом понимании сущности лексической синонимии.

Одни ученые считают обязательным признаком синонимичных отношений слов обозначение ими одного и 

того же понятия. Другие берут за основу выделения синонимов их взаимозаменяемость. Третья точка зрения сводится к 
тому, что решающим условием синонимичности признается близость лексических значений слов. При этом в качестве 
критерия выдвигается: 1) близость или тождественность лексических значений; 2) только тождественность лексических 
значений; 3) близость, но не тождественность лексических значений.

П о л н ы м и (а б с о л ю т н ы м и) синонимами чаще всего бывают параллельные научные термины: 

орфография - правописание, номинативная - назывная, фрикативный - щелевой, а также однокорневые слова, 
образованные с помощью синонимических аффиксов: убогость - убожество, сторожить - стеречь. 

Синонимы, как правило, обозначают одно и то же явление объективной действительности. Номинативная 

функция и позволяет объединить их в незамкнутые ряды, которые пополняются с развитием языка, с возникновением у 
слов новых значений. С другой стороны, синонимические отношения могут распадаться, и тогда отдельные слова 
исключаются из синонимического ряда, приобретают другие семантические связи. Поскольку синонимам, как и 
большинству слов, свойственна многозначность, они включаются в сложные синонимические отношения с другими 
многозначными словами, образуя разветвленную иерархию синонимических рядов. С иными словами синонимы 
связаны отношениями противоположности, образуя с ними антонимические пары.

Синонимические связи слов подтверждают системный характер русской лексики.

1.

Синонимы, отличающиеся оттенками в значениях, называются с е м а н т и ч е с к и м и 

(смысловыми, идеографическими) Например, мокрый - влажный, сырой.

2.

Синонимы, имеющие отличия в экспрессивно-эмоциональной окраске и употребляемые 

поэтому в разных стилях речи, называются с т и л е в ы м и; ср. жена (общеупотр.) - супруга (офиц.); молодые 
(разг.) - новобрачные (кн ), глаза (нейтр.) - очи (выc.), лицо (нейтр) - морда (сниж.) - лик (выc.)

3.

Синонимы, которые отличаются и оттенками в значении, и стилистически, называются с е м а

н т и к о-с т и л и с т и ч е с к и м и. Например, блуждать - слово книжное, означающее 'идти или ехать без 
определенного направления, не имея цели, или в поисках кого- или чего-либо'.

Слова, которые сближаются по значению в условиях одного контекста, называются к о н т е к с т у а л ь н ы м и 

(ситуативными, окказиональными, авторскими) синонимами. Для их сближения достаточно лишь понятийной 
соотнесенности. Поэтому в контексте могут синонимизироваться слова, вызывающие в нашем сознании определенные 
ассоциации. Богатство и выразительность синонимов в русском языке создает неограниченные возможности для их 
целенаправленного отбора и внимательного употребления в речи. Писатели, работая над языком своих произведений, 
придают особое значение синонимам, которые делают речь точной и яркой. Из множества близких по значению слов 
автор использует то единственное, которое в данном контексте станет наиболее оправданным. Читатель часто и не 
догадывается, что за тем или иным словом стоял целый ряд синонимов, слов-конкурентов, из которых автору нужно 
было выбрать одно, самое меткое. Такое с к р ы т о е использование синонимов отражено только в рукописных 
черновиках произведения. О т к р ы т о е использование синонимов - прием, при котором они соседствуют в тексте, 

выполняя различные функции. Так, синонимы могут уточнять то или иное понятие. Нередко синонимы употребляются 
для разъяснения слов. Автор может сопоставлять синонимы, обращая внимание на отличия в оттенках их значений. 
Возможно даже противопоставление синонимов, имеющих значительные отличия в смысловой структуре или в 
стилистической окраске: Каким молодым он еще был тогда! Как часто и упоенно хохотал - именно хохотал, а не 
смеялся! 

Обращение к синонимам помогает писателям избежать повторов. При этом синонимы не только разнообразят 

речь, но и вносят тонкие смысловые и стилистические оттенки в оформление высказывания. Употребление синонимов в
качестве однородных членов (сказуемых, определений) способствует усилению выражения действия или его признака. 
Нанизывание синонимов часто порождает г р а д а ц и ю, когда каждый следующий синоним усиливает (или ослабляет) 
значение предыдущего. Выбор синонимов писателями обусловлен и особенностями их индивидуального стиля. Умение
использовать синонимические богатства родного языка является верным признаком профессионализма, мастерства 
писателя.

А н т о н и м ы (гр. anti - против + onyma - имя) - это слова, различные по звучанию, имеющие прямо 

противоположные значения: правда - ложь, добрый - злой, говорить - молчать. Антонимы, как правило, относятся к 
одной части речи и образуют пары.

Современная лексикология рассматривает синонимию и антонимию как крайние, предельные случаи, с одной 

стороны, взаимозаменяемости, с другой - противопоставленности слов по содержанию. При этом для синонимических 
отношений характерно семантическое сходство, для антонимических - семантическое различие.

Антонимия в языке представлена `уже, чем синонимия: в антонимические отношения вступают лишь слова, 

соотносительные по какому-либо признаку - качественному, количественному, временному, пространственному и 
принадлежащие к одной и той же категории объективной действительности как взаимоисключающие понятия. 
Большинство антонимов характеризуют качества (хороший - плохой, умный - глупый, родной - чужой, густой - редкий и 
под.); немало и таких, которые указывают на пространственные и временн`ые отношения (большой - маленький, 
просторный - тесный, высокий - низкий, широкий - узкий; ранний - поздний, день - ночь) ; меньше антонимических пар 
с количественным значением (многие - немногие; единственный - многочисленный). Встречаются противоположные 
наименования действий, состояний (плакать - смеяться, радоваться - горевать), но таких немного. Антонимы, 
обладающие признаком градуальности, в речи могут взаимозамещаться для придания высказыванию вежливой формы;
так, лучше сказать худой, чем тощий; пожилой, чем старый. Слова, употребляемые с целью устранить резкость или 
грубость фразы, называются э в ф е м и з м а м и (гр. еu - хорошо + phemi - говорю). На этом основании иногда говорят об
а н т о н и м а х-э в ф е м и з м а х, которые выражают значение противоположности в смягченной форме.

В лексической системе языка можно выделить и а н т о н и м ы-к о н в е р с и в ы (лат. conversio - изменение). 

Это слова, выражающие отношение противоположности в исходном (прямом) и измененном (обратном) высказывании.
Существует в языке и внутрисловная антонимия - антонимия значений многозначных слов, или э н а н т и о с е м и я (гр. 
enantios - противоположный + sema - знак). Это явление наблюдается у многозначных слов, развивающих взаимно 
исключающие друг друга значения. Например, глагол отходить может означать 'приходить в обычное состояние, 
чувствовать себя лучше', но он же может означать 'умирать, прощаться с жизнью'. Энантиосемия становится причиной 
двусмысленности таких, например, высказываний: Редактор просмотрел эти строки; Я прослушал дивертисмент; 
Оратор оговорился.

По структуре антонимы делятся на р а з н о к о р н е в ы е (день - ночь) и о д н о к о р н е в ы е (приходить - 

уходить, революция - контрреволюция). Первые составляют группу собственно лексических антонимов, вторые - 
лексико-грамматических. У однокорневых антонимов противоположность значения вызвана различными приставками, 
которые также способны вступать в антонимические отношения; ср.: вложить - выложить, приставить - отставить, 
закрыть - открыть. Следовательно, пpoтивoпоcтaвлeниe таких слов обязано словообразованию. Однако следует 
иметь в виду, что добавление к качественным прилагательным, наречиям приставок не-, без- чаще всего придает им 
значение лишь ослабленной противоположности (молодой - немолодой), так что контрастность их значения в сравнении
с бесприставочными антонимами оказывается "приглушенной" (немолодой - это еще не означает 'старый'). Поэтому к 
антонимам в строгом значении этого термина можно отнести далеко не все приставочные образования, а только те, 
которые являются крайними членами антонимической парадигмы: удачный - неудачный, сильный - бессильный. 

Кроме того, каждый член антонимической пары или антонимического ряда может иметь свои, не 

пересекающиеся в антонимии синонимы. Раскрыть противоречивую сущность предметов, явлений, качеств помогает 
правильное употребление антонимов в речи. Антонимы являются важнейшим средством создания а н т и т е з ы (гр. 
antithesis - противоположение) - стилистической фигуры контраста, резкого противопоставления понятий, положений, 
образов, состояний: Ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессильная, матушка Русь (Н.).

По структуре антитеза может быть п р о с т о й (одночленной) : У сильного всегда бессильный виноват (Кр.) и с

л о ж н о й (многочленной): И ненавидим мы, и любим мы случайно, ничем не жертвуя ни злобе, ни любви, и 
царствует в душе какой-то холод тайный, когда огонь кипит в крови (Л.). В сложную антитезу вовлечено несколько 
антонимических пар.

Противоположен антитезе прием, состоящий в отрицании контрастных признаков у предмета: В бричке сидел 

господин, не красавец, но и не дурной наружности, не слишком толст, не слишком тонок; нельзя сказать, чтобы 

стар, однако ж и не так, чтобы слишком молод (Г.). Такое нанизывание антонимов с отрицанием подчеркивает 
заурядность описываемого, отсутствие у него ярких качеств, четко выраженных признаков. Подобное использование 
антонимов дает возможность указать на такие понятия, которые в языке не имеют точного обозначения: Если друг 
оказался вдруг и не друг и не враг, а так... (Выc.). Явление антонимии используется и в о к с ю м о р о н е (гр. oxymoron -
остроумно-глупое). Этот прием состоит в соединении контрастных лексических единиц с целью изображения нового, 
необычного понятия: "Плохой хороший человек" (название кинофильма). Одни оксюмороны строятся на подлинных 
антонимах (начало конца), другие - на словах с противоположными значениями, объединяемых как определяемое и 
определяющее: "Живой труп" (Л. Т.); "Оптимистическая трагедия" (Вишн.); ...Пышное природы увяданье (П.). Слова, 
используемые в таких оксюморонах, нельзя назвать антонимами в строгом значении термина, так как они принадлежат 
к разным частям речи.

Антонимия привлекается не только для выражения контраста. Антонимы могут показать широту 

пространственных и временных границ: С южных гор до северных морей (Л.-К.); Столкновение в речи антонимов - 
многозначных слов порождает к а л а м б у р (фр. calembour). Этот стилистический прием характеризуется игрой слов, 
возникающей в результате восприятия многозначных слов сразу в нескольких значениях: Самый отдаленный пункт 
земного шара к чему-нибудь да близок, а самый близкий от чего-нибудь да отдален (Козьма Прутков), Молодая была 
уже не молода (И. и П.)

Антонимы благодаря устойчивым связям в лексической системе языка воспринимаются в речи на фоне своих 

семантических коррелятов. Так, встречая то или иное слово, имеющее антоним, мы невольно сопоставляем эти 
взаимосвязанные слова.

Первыми русскими словарями синонимов были "Опыт российского сословника" Д. И. Фонвизина (1783), 

содержавший 32 синонимических ряда, и "Опыт словаря русских синонимов" П. Ф. Калайдовича (1818), содержавший 77
синонимических рядов. В 1956 г. был издан "Краткий словарь синонимов русского языка" В. Н. Клюевой, 
предназначенный для школьной практики, содержавший около 1500 слов (2-е издание вышло в 1961 г., количество слов
доведено до 3 тыс.). Более полным является "Словарь синонимов русского языка" 3. Е. Александровой (1968), 
содержащий около 9 тыс. синонимических рядов (5-е издание - в 1986 г.). Современным научным требованиям отвечает
двухтомный "Словарь синонимов русского языка" под главной редакцией А. П. Евгеньевой (1970-1971). В 1975 г. на 
основе этого словаря был создан однотомный "Словарь синонимов. Справочное пособие" под той же редакцией.

В 1971 г. вышел первый у нас "Словарь антонимов русского языка" Л. А. Введенской, содержащий свыше 

тысячи пар слов (2-е издание, переработанное,- в 1982 г.). В 1972 г. был издан "Словарь антонимов русского языка" Н. П.
Колесникова под редакцией Н. М. Шанского, содержащий свыше 1300 пар антонимов. В 1978 г. вышел в свет "Словарь 
антонимов русского языка" М. Р. Львова под редакцией Л. А. Новикова, содержащий около 2 тыс. антонимических пар 
(4-е издание, дополненное,- в 1988 г.). Этот же автор опубликовал в 1981 г. "Школьный словарь антонимов русского 
языка", включающий свыше 500 словарных статей.

В 1974 г. был издан в нашей стране "Словарь омонимов русского языка" О. С. Ахмановой (3-е издание - в 1986 

г.). В нем приводятся в алфавитном порядке омонимические пары (реже группы из трех или четырех слов), в 
необходимых случаях даются грамматические сведения и стилистические пометы, справки о происхождении. В 1976 г. 
вышел "Словарь омонимов русского языка" Н. П. Колесникова под редакцией Н. М. Шанского (2-е, исправленное 
издание, содержащее более 3500 гнезд, вышло в свет в 1978 г.).

В 1968 г. был издан словарь-справочник Ю. А. Бельчикова и М. С. Панюшевой "Трудные случаи употребления 

однокоренных слов русского языка", который можно считать первым опытом создания словаря паронимов. В нем 
содержится около 200 пар (групп) однокоренных слов, в употреблении которых в практике речи наблюдается 
смешение. Вторым по времени издания был "Словарь паронимов русского языка" Н. П. Колесникова (1971), 
содержащий свыше 3 тыс. однокоренных и разнокоренных сходно звучащих слов, разбитых на 1432 гнезда. Словари 
паронимов имеются в книгах О. В. Вишняковой: "Паронимы в русском языке" (1974) и "Паронимы современного 
русского языка" (1981 и 1987). В 1984 г. отдельным изданием был выпущен "Словарь паронимов русского языка" того 
же автора. 

В 1971 г. вышел под редакцией Н. 3. Котеловой и Ю. С. Сорокина словарь-справочник "Новые слова и 

значения", содержащий около 3500 новых слов, выражений и значений слов, не вошедших в ранее изданные словари. 
Новое издание словаря, содержащее около 5500 новых слов, значений и сочетаний слов, вышло под редакцией Н. 3. 
Котеловой в 1984 г. Эти словари отражают материал прессы и литературы 60-х и 70-х годов.

Словарный состав современного русского языка прошел длительный путь становления. Наша лексика состоит 

не только из исконно русских слов, но и из слов, заимствованных из других языков. Иноязычные источники пополняли и 
обогащали русский язык на протяжении всего процесса его исторического развития. Одни заимствования были сделаны
еще в древности, другие - сравнительно недавно.

Пополнение русской лексики шло по двум направлениям.
1. Новые слова создавались из имеющихся в языке словообразовательных элементов (корней, суффиксов, 

приставок). Так расширялась и развивалась исконно русская лексика.

2. Новые слова вливались в русский язык из других языков в результате экономических, политических и 

культурных связей русского народа с другими народами.

Особое место в составе русской лексики среди славянских заимствований занимают старославянские слова, 

или с т а р о с л а в я н и з м ы (церковнославянизмы). Это слова древнейшего славянского языка, хорошо известного на 
Руси со времени распространения христианства (988 г.).

Будучи языком богослужебных книг, старославянский язык вначале был далек от разговорной речи, однако со 

временем он испытывает заметное влияние восточнославянского языка и сам, в свою очередь, накладывает отпечаток 
на язык народа. Русские летописи отражают многочисленные случаи смешения этих родственных языков.

Влияние старославянского языка было очень плодотворным, оно обогатило наш язык, сделало его более 

выразительным, гибким. В частности, в русской лексике стали употребляться старославянизмы, обозначавшие 
отвлеченные понятия, для которых еще не было своих названий.

В составе старославянизмов, пополнивших русскую лексику, можно выделить несколько групп: 1) слова, 

восходящие к общеславянскому языку, имеющие восточнославянские варианты иного звучания или аффиксального 
оформления: злато, нощь, рыбарь, ладья; 2) старославянизмы, у которых нет созвучных русских слов: перст, уста, 
ланиты, перси (ср. русские: палец, губы, щеки, грудь); 3) семантические старославянизмы, т. е. общеславянские слова, 
получившие в старославянском языке новое значение, связанное с христианством: бог, грех, жертва, блуд. 

Старославянские заимствования имеют характерные фонетические, словообразовательные и семантические 

приметы.

К ф о н е т и ч е с к и м признакам старославянизмов относятся:
а) неполногласие, т.е. сочетания -ра-, -ла-, -ре-, -ле- между согласными на месте полногласных русских -оро-, -

оло-, -ере-, -еле, -ело- в составе одной морфемы: брада - борода, младость - молодость, чреда - череда, шлем - 
шелом, млеко - молоко, 

б) сочетания ра-, ла- в начале слова на месте русских ро-, ло- раб, ладья; ср. восточнославянские робить, 

лодка, 

в) сочетание жд на месте русского ж, восходящие к единому общеславянскому созвучию [dj]: одежда, 

надежда, между; ср. восточнославянские: одежа, надежа, меж;

г) согласный щ на месте русского ч, также восходящие к одному и тому же общеславянскому созвучию [tj]: 

нощь, дщерь; ср. восточнославянские: ночь, дочь, 

д) гласный е в начале слова на месте русского о елень, един, ср. восточнославянские: олень, один; 
е) гласный е под ударением перед твердым согласным на месте русского о (ё): крест, небо; ср. крёстный, 

нёбо. 

Иные же старославянизмы сохраняют старославянские приставки, суффиксы, сложную основу, характерные 

для старославянского с л о в о о б р а з о в а н и я:

а) приставки воз-, из-, низ-, чрез-, пре-, пред-: воспеть, изгнание, ниспослать, чрезвычайный, преступить, 

предсказать; 

б) суффиксы -стви(е), -ени(е), -ани(е), -знь, -тв(а), -ч(ий), -ущ-, -ющ-, -ащ-, -ящ-: пришествие, моление, 

терзание, казнь, молитва, кормчий, ведущий, знающий, кричащий, разящий;

в) сложные основы с типичными для старославянизмов элементами: богобоязненный, благонравие, 

злоумышление, суеверие, чревоугодие.

Возможна и классификация старославянизмов, основанная на их с е м а н т и к о-с т и л и с т и ч е с к и х 

отличиях от русских слов.

1. Большинство старославянизмов выделяются книжной окраской, торжественным, приподнятым звучанием, 

младость, брег, длань, воспеть, священный, нетленный, вездесущий и под.

2. От таких старославянизмов резко отличаются те, которые стилистически не выделяются на фоне остальной 

лексики (многие из них вытеснили соответствующие восточнославянские варианты, продублировав их значение) шлем, 
сладкий, работа, влага; ср. устаревшие древнерусские: шелом, солодкий, волога.

3. Особую группу составляют старославянизмы, употребляемые наряду с русскими вариантами, получившими 

в языке иное значение: прах - порох, предать - передать, глава (правительства) - голова, гражданин - горожанин и т. 
д.

Старославянизмы второй и третьей группы не воспринимаются носителями современного русского языка как 

чужеродные,- они настолько обрусели, что практически не отличаются от исконно русских слов. В отличие от таких, 
генетических, старославянизмов, слова первой группы сохраняют связь со старославянским, книжным языком; многие 
из них в прошлом веке были неотъемлемой частью поэтической лексики: перси, ланиты, уста, сладостный, глас, 

власы, златой, младой и под. Теперь они воспринимаются как поэтизмы, а Г.О. Винокур называл их стилистическими 
славянизмами

1

Из других близкородственных славянских языков в русский язык пришли отдельные слова, которые 

практически не выделяются среди исконно русской лексики. Из украинского и белорусского языков заимствовались 
названия бытовых предметов, например украинизмы: борщ, галушки, вареники, гопак. Немало слов пришло к нам из 
польского языка: местечко, вензель, сбруя, зразы, шляхта. Через польский язык заимствовались чешские и другие 
славянские слова: прапор, наглый, угол и т. д.

В заимствовании русским языком иноязычных слов в разные эпохи отразилась история нашего народа. 

Экономические, политические, культурные контакты с другими странами, военные столкновения накладывали свой 
отпечаток на развитие языка.

Самые первые заимствования из неславянских языков проникали в русский язык еще в VIII-XII вв. Из с к а н д и 

н а в с к и х языков (шведского, норвежского) к нам пришли слова, связанные с морским промыслом: шхеры, якорь, 
крюк, багор, имена собственные: Рюрик, Олег, Ольга, Игорь, Аскольд. В официально-деловой речи Древней Руси 
употреблялись устаревшие теперь слова вира, тиун, ябеда, клеймо. Из финно-угорских языков мы заимствовали 
названия рыб: сиг, навага, семга, салака, акула, корюшка, сельдь, а также некоторые слова, связанные с жизнью 
северных народов: сани, тундра, пурга, нарты, пельмени и др.

К числу древних заимствований относятся и отдельные слова из г е р м а н с к и х языков: броня, меч, панцирь, 

котел, холм, бук, князь, бор, свинья, верблюд и другие. Относительно происхождения некоторых слов ученые спорят, 
поэтому количество заимствований из древнегерманских языков разным исследователям представляется неоднозначно
(от 20 до 200 слов).

Близкое соседство т ю р к с к и х народностей (половцев, печенегов, хазар), военные столкновения с ними, а 

затем и монголо-татарское нашествие оставили в русском языке тюркские слова. Они относятся главным образом к 
кочевому быту этих народов, одежде, утвари: колчан, аркан, вьюк, шалаш, бешмет, кушак, каблук, кисет, кумач, 
сундук, кистень, кандалы, кабала, казна, караул и др.

Самым значительным влиянием на язык Древней Руси было влияние г р е ч е с к о г о языка. Киевская Русь 

вела оживленную торговлю с Византией, и проникновение греческих элементов в русскую лексику началось еще до 
принятия христианства на Руси (VI в.) и усилилось под воздействием христианской культуры в связи с крещением 
восточных славян (IX в.), распространением богослужебных книг, переведенных с греческого языка на старославянский.

Греческими по происхождению являются многие названия бытовых предметов, овощей, фруктов: вишня, 

огурец, кукла, лента, лохань, свекла, фонарь, скамья, баня; слова, связанные с наукой, просвещением: грамматика, 
математика, история, философия, тетрадь, алфавит, диалект; заимствования из области религии: ангел, алтарь, 
амвон, анафема, архимандрит, антихрист, архиепископ, демон, елей, евангелие, икона, ладан, келья, схима, лампада,
монах, монастырь, пономарь, протоиерей, панихида и т. д.

Более поздние заимствования из греческого языка относятся исключительно к сфере наук, искусства. Многие 

грецизмы пришли к нам через другие европейские языки и широко используются в научной терминологии, получившей 
всеобщее признание: логика, психология, кафедра, идиллия, идея, климат, критика, металл, музей, магнит, 
синтаксис, лексикон, комедия, трагедия, хронограф, планета, стадия, сцена, театр и под.

Л а т и н с к и й язык также сыграл немалую роль в обогащении русской лексики (в том числе и терминологии), 

связанной преимущественно со сферой научно-технической и общественно-политической жизни. К латинскому 
источнику восходят слова: автор, администратор, аудитория, студент, экзамен, экстерн, министр, юстиция, 
операция, цензура, диктатура, республика, депутат, делегат, ректор, экскурсия, экспедиция, революция, 
конституция и т. д. Эти латинизмы пришли в наш язык, как и в другие европейские языки, не только при 
непосредственном контакте латинского языка с каким-либо другим (что, конечно же, не исключалось, в особенности- 
через различные учебные заведения), но и при посредстве других языков. Латинский язык во многих европейских 
государствах был языком литературы, науки, официальных бумаг и религии (католицизма). Научные сочинения вплоть 
до XVIII в. часто писались именно на латинском языке; медицина до сих пор использует латынь. Все это способствовало 
созданию международного фонда научной терминологии, которая была освоена многими европейскими языками, в 
том числе и русским.

В наше время научные термины нередко создаются из греческих и латинских корней, обозначая понятия, 

неизвестные в эпоху античности: космонавт [гр. kos-mos - Вселенная + гр. nautes - (море)-плаватель]; футурология (лат.
futurum - будущее + гр. logos - слово, учение); акваланг (лат. aqua - вода + англ. lung - легкое). Это объясняется 
исключительной продуктивностью латинских и греческих корней, входящих в различные научные термины, а также их 
интернациональным характером, что облегчает понимание таких основ в разных языках.

Более позднее лексическое влияние европейских языков на русский стало ощущаться в XVI - XVII вв. и 

особенно активизировалось в Петровскую эпоху, в XVIII в. Преобразование всех сторон русской жизни при Петре I, его 
административные, военные реформы, успехи просвещения, развитие науки - все это способствовало обогащению 
русской лексики иноязычными словами. Это были многочисленные названия новых тогда предметов быта, военные и 
морские термины, слова из области науки и искусства.

Из н е м е ц к о г о языка были заимствованы такие слова: бутерброд, галстук, графин, шляпа, контора, 

пакет, прейскурант, процент, бухгалтер, вексель, акция, агент, лагерь, штаб, командир, юнкер, ефрейтор, лафет, 
патронташ, верстак, фуганок, никель, кварц, селитра, вольфрал, картофель, лук. 

Из г о л л а н д с к о г о языка пришли морские термины: верфь, гавань, вымпел, койка, дрейф, лоцман, 

матрос, рейд, рея, руль, флот, флаг, фарватер, шкипер, штурман, шлюпка, балласт. 

Из а н г л и й с к о г о также были заимствованы морские термины: бот, бриг, баржа, шхуна, яхта, мичман. 

Влияние английского языка оказалось сравнительно устойчивым: из него в русский язык проникали слова в течение 
всего XIX в. и позднее. Так, к этому источнику восходят слова из сферы общественных отношений, технические и 
спортивные термины, названия бытовых предметов: лидер, департамент, митинг, бойкот, парламент, вокзал, 
лифт, док, бюджет, сквер, коттедж, троллейбус, рельс, макинтош, бифштекс, пудинг, ром, виски, грог, торт, 
плед, свитер, пиджак, френч, финиш, спорт, спортсмен, футбол, баскетбол, волейбол, бокс, крокет, покер, хоккей, 
жокей, бридж, спиннинг и др.

Значительный след в русской лексике оставил ф р а н ц у з с к и й язык. Первые галлицизмы проникли в нее в 

Петровскую эпоху, а затем, в конце XVIII - начале XIX в., в связи с галломанией светского общества заимствования из 
французского языка стали особенно популярными. Среди них - слова бытового назначения: костюм, капот, корсет, 
корсаж, жакет, жилет, пальто, манто, блуза, фрак, браслет, вуаль, жабо, этаж, мебель, комод, кабинет, буфет, 
салон, туалет, трюмо, люстра, абажур, портьера, сервиз, лакей, бульон, котлета, крем, рагу, десерт, мармелад, 
пломбир и под.; военные термины: авангард, капитан, сержант, артиллерия, марш, манеж, кавалерия, редут, 
атака, брешь, батальон, салют, гарнизон, курьер, генерал, лейтенант, блиндаж, рекрут, сапер, корнет корпус, 
десант, флот, эскадра. 

Немало слов из области искусства также восходят к французскому языку: бельэтаж, партер, пьеса, актер, 

суфлер, режиссер, антракт, фойе, сюжет, амплуа, рампа, репертуар, фарс, балет, жанр, роль, эстрада. Все эти 
слова стали принадлежностью нашего языка, следовательно, произошло заимствование не только названий, но и 
понятий, необходимых для обогащения русской культуры. Некоторые же французские заимствования, отражавшие 
узкий круг интересов изысканного дворянского общества, не привились на русской почве и вышли из употребления: 
рандеву, плезир, политес и под.

Через французский язык к нам попали и некоторые и т а л ь я н с к и е слова: барокко, карбонарий, купол, 

мезонин, мозаика, кавалер, панталоны, бензин, арка, баррикада, акварель, кредит, коридор, бастион, карнавал, 
арсенал, бандит, балкон, шарлатан, баста, балюстрада и др.

Из итальянского языка во все европейские языки, и в том числе и в русский, пришли музыкальные термины: 

адажио, ариозо, ария, альт, бас, виолончель, бандура, капелла, тенор, каватина, канцона, мандолина, либретто, 
форте, пиано, модерато и т. д. К итальянскому источнику восходят и слова: клавесин, балерина, арлекин, опера, 
импресарио, браво. 

Единичны заимствования из и с п а н с к о г о языка, которые в русский язык проникали нередко через 

французское посредство: альков, гитара, кастаньеты, мантилья, серенада, карамель, ваниль, табак, томат, 
сигара, лимон, жасмин, банан. 

К числу иноязычных заимствований следует отнести не только отдельные слова, но и некоторые 

словообразовательные элементы: греческие приставки а-, анти-, арки-, пан-: аморальный, антиперестроечный, 
архинелепый, пангерманский; латинские приставки: де-, контр-, транс-, ультра-, интер-. деградация, контригра, 
трансевропейский, ультралевый, интервокальный; латинские суффиксы: -изм, -ист, -ор, -тор и др. хвостизм, 
гармонист, комбинатор. Такие приставки и суффиксы закрепились не только в русском языке, они получили 
международное распространение.

Следует отметить, что и русские слова заимствуются другими языками. Причем в разные периоды нашей 

истории в иные языки проникали не только такие русские слова, как самовар, борщ, щи, клюква и под., но такие, как 
спутник, советы, перестройка, гласность. Успехи Советского Союза в освоении космоса способствовали тому, что 
родившиеся в нашем языке термины этой сферы были восприняты другими языками. космонавт, луноход.

Одним из способов заимствования является к а л ь к и р о в а н и е, т. е. построение лексических единиц по 

образцу соответствующих слов иностранного языка путем точного перевода их значимых частей или заимствование 
отдельных значений слов Соответственно различают кальки лексические и семантические

Л е к с и ч е с к и е кальки возникают в результате буквального перевода на русский язык иноязычного слова по

частям: приставки, корня, суффикса при точном повторении способа его образования и значения. Например, русское 
слово выглядеть образовано по немецкой модели aussehen в результате калькирования приставка вы = немецкой aus-; 
глагольная основа - глядеть = немецкой sehen. Слова водород и кислород - кальки греческих hudor - 'вода' + genos - 
'род' и oxys - 'кислый' + genos - 'род'; аналогично немецкое Halbinsel послужило образцом для кальки полуостров; 
английское sky-scraper в русском языке имеет кальку небоскреб (ср. украинское хмарочес). Путем калькирования 
пришли к нам такие заимствования: жизнеописание (гр. bios+grapho), сверхчеловек (нем. ьber+Mensch); благосостояние
(фр. bien+кtre), правописание (гp. orthos+grapho) и многие другие. Подобные кальки называются еще с л о в о о б р а з о 
в а т е л ь н ы м и, точнее лексико-словообразовательными.

С е м а н т и ч е с к и е кальки - это исконные слова, которые, кроме присущих им в русской лексической 

системе значений, получают новые значения под влиянием другого языка. Например, русское слово картина, 

обозначающее - 'произведение живописи', зрелище', под влиянием английского языка стало употребляться также в 
значении 'кинофильм'. Это калька английского многозначного слова picture, имеющего в языке-источнике значения: 
'картина, рисунок', 'портрет' 'кинофильм, съемочный кадр'.

Много семантических калек с французского языка ввел в употребление Н. М. Карамзин: трогать, 

трогательный, вкус, утонченный, образ и др. Обращение к ним в начале XIX в. было отличительной чертой "нового 
слога", разработанного карамзинской школой и одобренного Пушкиным и его единомышленниками.

Лексико-словообразовательное калькирование использовалось при пополнении русского лексикона из 

греческого, латинского, немецкого, французского источников.

Иной разновидностью заимствований являются лексические п о л у к а л ь к и - слова, в которых объединены 

дословно переведенные иноязычные и русские словообразовательные элементы. Например, слово гуманность имеет 
латинский корень human-us, но к нему добавляется русский суффикс -ость (ср. гуманизм) или в сложном слове 
телевидение соединены греческая (tele) и русская (видени-е) основы.

В отношении к заимствованным словам нередко сталкиваются две крайности: с одной стороны, 

перенасыщение речи иностранными словами и оборотами, с другой - отрицание их, стремление употребить только 
исконное слово. В разные периоды развития русского литературного языка оценка проникновения в него иноязычных 
элементов была неоднозначной. В наше время вопрос о целесообразности использования заимствований связывается с
закреплением лексических средств за определенными функциональными стилями речи. Употребление иноязычных 
слов, имеющих ограниченную сферу распространения, может быть оправдано читательским кругом, стилевой 
принадлежностью произведения. Иностранная терминологическая лексика является незаменимым средством 
лаконичной и точной передачи информации в текстах, предназначенных для узких специалистов, но может оказаться и 
непреодолимым барьером для понимания научно-популярного текста неподготовленным читателем.

Следует учитывать и наметившуюся в наш век научно-технического прогресса тенденцию к созданию 

международной терминологии, единых наименований понятий, явлений современной науки, производства, что также 
способствует закреплению заимствованных слов, получивших интернациональный характер.

Богатейший материал для познания, размышления содержат этимологические словари. Из них мы узнаем, как 

образовалось слово, каков его морфемный состав, с какими другими словами русского и иных языков оно связано. А 
если слово заимствовано, то когда и из какого языка оно пришло к нам. Из дореволюционных изданий 
этимологических словарей наиболее известен "Этимологический словарь русского языка" А. Г. Преображенского 
(выходил отдельными выпусками в 1910-1916 гг., окончание было опубликовано в 1949 г., полностью был издан 
фотомеханическим способом в 1959 г.).
В 1961 г. вышел "Краткий этимологический словарь русского языка" Н. М. Шанского, В. В. Иванова и Т. В. Шанской под 
редакцией С. Г. Бархударова, содержащий этимологическое толкование общеупотребительных слов современного 
русского литературного языка (3-е издание, дополненное,- в 1975 г.).

Для потребностей школьной практики в 1970 г. был издан в Киеве "Этимологический словарь русского языка" Г

П. Цыганенко (2-е издание - в 1989 г.).

В 1964-1973 гг. был издан в четырех томах в переводе и с дополнениями О. Н. Трубачева составленный на 

немецком языке "Этимологический словарь русского языка" М. Р. Фасмера - самый обширный из словарей данного 
типа (2-е издание - в 1986-1987 гг.).

Первым словарем иностранных слов был рукописный "Лексикон вокабулам новым по алфавиту", 

составленный в начале XVIII в. На протяжении XVIII-XIX вв. вышел ряд словарей иностранных слов и близких к ним 
терминологических словарей.
В настоящее время наиболее полным является "Словарь иностранных слов" под редакцией И. В. Лехина, Ф. Н. Петрова и
др. (1941 г., 18-е издание - в 1989 г.) В словаре дается краткое объяснение слов и терминов иноязычного 
происхождения, встречающихся в различных стилях, указывается происхождение слова, в необходимых случаях 
отмечается путь заимствования.

В 1966 г. вышел двухтомный "Словарь иноязычных выражений и слов..." А. М. Бабкина и В. В. Шендецова (2-е 

издание - в 1981 - 1987 гг.). В нем собраны слова и выражения иностранных языков, употребляемые в русском языке без
перевода, с соблюдением графики и орфографии языка-источника.

В 1983 г. был издан "Школьный словарь иностранных слов" под редакцией В. В. Иванова (составители - В. В. 

Одинцов, Г. П. Смолицкая, Е. И. Голанова, И. А. Василевская).

Билет 1.

Стратификация русского национального языка. Нелитературные формы языка.

Любое современное общество внутренне неоднородно по своему социальному составу. В нём можно выделить

отдельные группы людей – по полу, возрасту, территории проживания, уровню образования, общественному положению,
профессии и т.д. Каждая из социальных групп имеет свои особенности, пользуется языком по-своему, в разных условиях и с
разными   целями,   что  не   может   не   отразиться   в  их  речи.   Так   формируются  социальные   варианты   языка  (страты).   Эти
подсистемы общенационального языка исторически изменчивы, подвижны, как изменчиво и подвижно само общество.

В современном русском языке можно выделить несколько основных страт, то есть социальных разновидностей

(вариантов) языка: литературный язык, территориальные и социальные диалекты, просторечие.

Литературный   язык  не   ограничен   ни   территориально,   ни   социально,   поскольку   его   должны   понимать   все

говорящие на русском языке. Литературный язык может использоваться в обиходном общении (литературная разговорная
речь),   но   основная   его   функция   –   обслуживать   высокие   сферы   общения:   государство,   политику,   науку,   религию,
образование, искусство и т.д. Именно поэтому он не может существовать стихийно. Напротив, общество (прежде всего с
помощью специалистов) постоянно следит за его совершенствованием и поддержанием в «пригодном» состоянии. Этим
обеспечивается единство, точность, выразительность и стабильность литературной речи.

Литературный   язык   –   язык,   обработанный   «мастерами   слова»   и   нормированный.   Его   нормы   отражены   в

грамматиках, различного типа словарях (грамматических, толковых, орфоэпических и др.). Он существует как в устной, так и
в письменной форме. Однако основной для литературной речи все же является письменная форма. Это вполне естественно,
поскольку для высоких сфер общения (государство, наука, искусство и т.д.) эта форма является основополагающей.

К

 

общеупотребительной

 

лексике

 

относятся

 

слова,

 

используемые

(понимаемые   и   употребляемые)   в   разных   языковых   сферах   носителями   языка   независимо   их   от   их   места   жительства,
профессии, образа жизни: это большинство существительных, прилагательных, наречий, глаголов (синий, костер, ворчать,
хорошо), числительные, местоимения, большинство служебных слов.

К лексике ограниченного употребления относятся слова, употребление которых ограничено какой-то местностью

(диалектизмы),

 

профессией

(специальная лексика), родом занятий или интересов (жаргонная лексика).

Диалектизмы  -  это   особенности   диалектов,   говоров,   не   соответствующие   нормам   литературного   языка.

Диалектизм – это диалектное вкрапление в русский литературный язык. В речи людей могут отражаться фонетические,
словообразовательные,   грамматические   особенности   диалекта,   но   для   лексикологии   наиболее   важны   диалектизмы,
связанные с функционированием слов как лексических единиц – лексические диалектизмы, которые бывают нескольких
видов.

Среди лексических диалектизмов различают:

1)

Собственно лексические — слова, которые имеют в литературном языке синонимы с иным корнем: 

баской (красивый), буерак и яруга (овраг), вир (водоворот), гребовать и морговать (брезговать), завируха (метель), 
задергушка (занавеска), хоромина (дом).

2)

Семантические — слова, имеющие в данном диалекте (говоре) несвойственное общенародному 

употреблению значение. Например, слово «завистливый», помимо значения «склонный к зависти», с которым оно
известно в литературном языке, имеет в некоторых говорах значение «усердный». Семантическими 
диалектизмами являются и слова «туча» (гроза), «грибы» (губы), «жалеть» (любить), «забавный» (медленный), 
«заказ» (лес), «наглый» (внезапный).

3)

Этнографические — слова, называющие предметы и явления, свойственные быту населения лишь 

данной местности и неизвестные в других областях или чем-то специфически отличающиеся от них: драчена (яйца,
запеченные со взбитым молоком и мукой), дулейка (ватная кофта), коты (берестяные лапти), плахта (юбка из куска 
ткани, обертываемого вокруг стана, но не сшиваемого). Иными словами, этнографический диалектизм, или 
этнографизм, - это местное название особой, местной вещи. Этнографизмы не имеют общенародного синонима, 
поэтому значение их можно передать лишь описательно.

4)

Фразеологические — устойчивые сочетания слов, известные в данном значении лишь в какой-то 

местности: в скуку упасть (заскучать), как волка съевши спит (очень крепко), как в соль сел (зачах).

Диалектные черты могут также проявляться на других языковых уровнях – в произношении, словоизменении, 

сочетаемости и др.

Диалектизмы находятся вне литературного языка, но могут быть использованы в художественной литературе для

создания местного колорита, для речевой характеристики персонажей.

Диалектизмы фиксируются в специальных словарях различных говоров, наиболее употребительные из них могут

быть отражены в толковом словаре с пометой областное.

Специальная  лексика  связана с профессиональной  деятельностью  людей.  К  ней  относятся  термины  и

профессионализмы.

Термины - это названия специальных понятий науки, искусства, техники, сельского хозяйства и пр. Термины часто 

искусственно созданы с использованием латинских и греческих корней и отличаются от «обычных» слов языка тем, что они, 
в идеале, однозначны в данной терминологии и не имеют синонимов, то есть каждому термину должен соответствовать 
только один объект данной науки. Каждое слово-термин имеет строгое определение, зафиксированное в специальных 
научных исследованиях или терминологических словарях.

Различают   термины  общепонятные  и  узкоспециальные.   Значение   общепонятных   терминов   известно   и

неспециалисту,   что   обычно   связано   с   изучением   основ   разных   наук   в   школе   и   с   частым   их   употреблением   в   быту
(например, медицинская терминология) и в СМИ (политическая, экономическая терминология). Узкоспециальные термины
понятны

 

только

 

специалистам.

Приведем

 

примеры

 

лингвистических

 

терминов

 

разного

 

типа:

Общепонятные

 

термины:

 

подлежащее,

 

сказуемое,

 

суффикс,

 

глагол;

Узкоспециальные термины: предикат, фонема, субморф, супплетивизизм.

Термины   принадлежат   литературному   языку   и   фиксируются   в   специальных   терминологических   словарях   и

толковых словарях с пометой специальное.

От терминов надо отличать профессионализмы – слова и выражения, не являющиеся научно определенными, 

строго узаконенными названиями тех или иных предметов, действий, процессов, связанных с профессиональной, научной, 
производственной деятельностью людей. Это полуофициальные и неофициальные
(их иногда называют профессионально-жаргонными) слова, употребляющиеся людьми определенной профессии для 
обозначения специальных предметов, понятий, действий, зачастую имеющих названия в литературном языке.
Профессионализмы-жаргонизмы бытуют исключительно в устной речи людей данной профессии и не входят в 
литературный язык (например, у типографских работников: шапка – «крупный заголовок», марашка – «брак в виде 
квадратика»; у шоферов: баранка – «руль», кирпич – знак, запрещающий проезд). Если профессионализмы включаются в 
словари, их сопровождает указание на сферу употребления (в речи моряков, в речи рыбаков и пр.).

К лексике ограниченного употребления относятся также жаргонизмы - слова, употребляемые людьми 

определенных интересов, занятий, привычек. Так, например, существуют жаргоны школьников, студентов, солдат, 
спортсменов, уголовников, хиппи и т. п. Например, в студенческом жаргоне хвост –
«несданный экзамен, зачет», общага – «общежитие», шпора, бомба –
«разновидности шпаргалок», в жаргоне школьников шнурки, предки, родаки – родители, кекс, пупс, бугор, перец, чел, 
чувак, хрящ, шняга – парень.
Слова, входящие в разные жаргоны, образуют интержаргон (чмо, прикол, крутой, тусовка).

Кроме термина жаргон, существуют также термины «арго» и «сленг». Арго – это специально засекреченный язык.

В   прежние   века   в   России   существовало   арго   бродячих   торговцев   –   коробейников,   профессиональных   сборщиков
пожертвований и пр. Сейчас можно говорить о воровских арго (перо – нож, пушка – пистолет).

Сленг  – это отличная от нормы литературного языка языковая среда устного общения, объединяющая большую

группу

 

людей.

Существенным   отличием   сленга   от   жаргона   является   повышенная   эмоциональность   сленга   и   отсутствие   в   нем
избирательности   объектов   для   называния   при   помощи   особых   слов:   сленг   употребим   практически   во   всех   речевых
ситуациях   при   неформальном   устном   общении   людей.   Так,   можно   говорить   о   молодежном   сленге
– средстве неформального общения молодежи в возрасте примерно от 12 до 30 лет. Сленг обновляется довольно быстро,
причем   источниками   постоянного   обновления   сленга   являются   единицы   жаргонов   (за   последние   несколько   лет
молодежный

 

сленг

 

переключился

 

с

 

воровского

 

жаргона

 

как

 

основного

«поставщика»

 

лексики

 

на

 

жаргон

 

наркоманов),

 

заимствования

 

(рульный

«правильный» – от англ.  rule, герла «девушка» – от англ.  girl), каламбурное игровое переосмысление слов литературного
языка

 

(клава

 

«клавиатура»,

 

предки

«родители»),  а  также   производные   от   этих  единиц   (кайфовый,  прикольный).   При  этом   значение   используемых  единиц

(жаргонизмов,   заимствований)   обычно   расширяется,   переосмысляется   по   отношению   к   другим   сферам   деятельности.
Например, наркоман скажет: Меня прёт от этой дури, – а от молодого человека можно услышать: Меня прёт этот музон.

Жаргонная   и   арготическая   лексика   находится   вне   литературного   языка   и   фиксируется   только   в   специальных

словарях.

Слова, относящиеся к лексике ограниченного употребления, нередко используются в художественной литературе

для речевой характеристики героев, создания определенного колорита.

Билет 11.
Функционально-стилевая и экспрессивно-эмоциональная характеристика лексики.
 Говорящий или пишущий выбирает из лексической системы русского языка нужные ему слова в зависимости от цели и темы высказывания. 
Например, в публицистическом сочинении и официально-деловом документе используются разные слова. Это обусловлено функционально-
стилевым расслоением русской лексики, а также наличием в ней таких лексических единиц, выбор которых зависит от их предлагаемой роли в 
процессе реализации одной из функций языка: 



общения (разговорный стиль),



сообщения



воздействия       официально-деловой, научный, публицистический стили.

     Стилевой закрепленности слова способствует  его тематическая отнесенность: мы чувствуем связь слов-терминов с научным языком, относим к 
публицистическому стилю слова, связанные с политической тематикой. Функционально-стилевое расслоение лексики русского языка можно 
изобразить следующим образом:


разговорная:



литературно-разговорная лексика



разговорно-бытовая лексика



просторечие



межстилевая 



книжная:



научная лексика



официально-деловая лексика



газетно-публицистическая лексика

    Наиболее противопоставлены книжные и разговорные слова (вторгаться – влезать, избавиться – отделаться).
    В составе книжной лексики можно выделить слова, свойственные книжной речи в целом (конфиденциально, престиж), и слова, закрепленные за 
конкретными функциональными стилями (синтаксис, фонема – научный стиль; имидж, предвыборная кампания – публицистический; акция, 
потребитель – официально-деловой).
    Функциональная закрепленность лексики наиболее определенно выявляется в речи: книжные слова не подходят для непринужденной беседы, 
научные термины нельзя употребить в разговоры с ребенком, разговорные слова неуместны в официально-деловом стиле.
    Выявление функционально-стилевой принадлежности слова, как правило, бывает тесно связано с определением его экспрессивной роли, 
выразительности его эмоциональных свойств и других особенностей, что составляет стилистическую окраску слова.
   Многие слова не только определяют понятия, но и выражают отношение к ним говорящего, особого рода оценочность. Поэтому эмоциональную 
лексику называют еще оценочной (эмоционально-оценочной). Однако понятия эмоциональности и оценочности не тождественны, хотя и тесно 
связаны. Некоторые эмоциональные слова (например, междометия) не содержат оценки.
    В составе эмоциональной лексики можно выделить три группы:


Слова с ярким коннотативным значением, содержащие оценку фактов, явлений, признаков, дающие однозначную характеристику людей: 
восхитительный, дерзание, непревзойденный.



Многозначные слова, нейтральные в основном значении, получающие качественно-эмоциональный оттенок при переносном употреблении. 
Так, о человеке определенного характера можно сказать: шляпа, тряпка, тюфяк.



Слова с суффиксами субъективной оценки, передающие различные оттенки чувств: сыночек, дочурка, бабуля. Эмоциональную окрашенность 
подобным формам придают аффиксы.

   Эмоциональность речи нередко передается особо выразительной экспрессивной лексикой. Например, вместо слова хороший, приходя в 
восторг от чего-либо, мы говорим прекрасный, замечательный. Экспрессия слова нередко наслаивается на его эмоционально-оценочное значение, 
причем у одних слов преобладает экспрессия, у других - эмоциональность. Поэтому часто разграничить эмоциональную и экспрессивную окраску 
не представляется возможным, и тогда говорят об эмоционально-экспрессивной лексике (экспрессивно-оценочной).
   Слова, близкие по характеру экспрессивности, классифицируют на:


лексику, выражающую положительную оценку называемых понятий (высокие, ласкательные, отчасти – шутливые слова),



лексику, выражающую отрицательную оценку называемых понятий (иронические, неодобрительные, бранные, презрительные).

   На эмоционально-экспрессивную окраску слова влияет его значение. Так, резко отрицательную оценку получили у нас такие слова, как фашизм, 
сталинизм, репрессии. Развитию экспрессивных оттенков в семантике слова способствует и его метафоризация. Так, стилистически нейтральные 
слова, употребленные как метафоры, получают яркую экспрессию: гореть на работе, падать от усталости, пылающий взор.
Взаимосвязь:
   Эмоционально-экспрессивная окраска слова и его принадлежность к определенному функциональному стилю в лексической системе русского 
языка, как правило, взаимообусловлены. Нейтральные в эмоционально-экспрессивном отношении слова обычно входят в пласт 
общеупотребительной лексики. Исключение представляют термины: они всегда стилистически нейтральны, но имеют четкую функциональную 
закрепленность.
   Эмоционально-экспрессивные слова распределяются между книжной и разговорной (просторечной) лексикой:


К книжной лексике принадлежат слова высокие, придающие речи торжественность, а также эмоционально-экспрессивные, выражающие как 
положительную, так и отрицательную оценку называемых понятий. Так, в книжных стилях используется лексика ироническая 
(прекраснодушие, словеса, донкихотство), неодобрительная (педантичный, манерность), презрительная (личина, продажный),



К разговорной лексике относятся слова ласкательные (голубушка, мамочка), шутливые (бутуз, смешинка),



  К просторечной лексике принадлежат резко сниженные слова, которые находятся за пределами литературной нормы (работяга, башковитый,
рехнуться, хлипкий).

   В слове часто перекрещиваются функциональные признаки и эмоционально-экспрессивные и иные стилистические оттенки. Например, слово 
апофеоз воспринимается прежде всего как книжное. Но в переносном значении оно приобретает положительную оценку. А ласково-иронические 
слова зазноба, залетка совмещают в себе разговорную и диалектную окраску. Богатство стилистических оттенков русской лексики требует 
особенно внимательного отношения к слову.

Билет 2.
Отличительные признаки литературного языка, этапы его формирования.

Литературный язык – общенародный язык письменности, язык официальных и деловых документов, школьного 

обучения, письменного общения, науки, публицистики, художественной литературы, всех проявлений культуры, 
выражающихся в словесной форме (письменной и иногда устной), воспринимаемый носителями данного языка как 
образцовый. Литературный язык – это язык литературы в широком понимании. Русский литературный язык функционирует 
как в устной форме, так и в письменной форме речи.

Признаки литературного языка:

1) наличие письменности;

2) нормированность – достаточно устойчивый способ выражения, который выражает исторически сложившиеся 

закономерности развития русского литературного языка. Норми-рованность основана на языковой системе и закреплена в 
лучших образцах литературных произведений. Данный способ выражения предпочитает образованная часть общества;

3) кодифицированность, т. е. закрепленность в научной литературе; это выражается в наличии грамматических 

словарей и других книг, содержащих правила использования языка;

4) стилистическое многообразие, т. е. многообразие функциональных стилей литературного языка;

5) относительная устойчивость;

6) распространенность;

7) общеупотребительность;

8) общеобязательность;

9) соответствие употреблению, обычаям и возможностям языковой системы.

Охрана литературного языка и его норм является одной из основных задач культуры речи. Литературный язык 

объединяет народ в языковом плане. Ведущая роль в создании литературного языка принадлежит наиболее передовой 
части общества.

Каждый из языков, если он достаточно развит, имеет две основные функциональные разновидности: литературный 

язык и живую разговорную речь. Живой разговорной речью каждый человек овладевает с раннего детства. Освоение 
литературного языка происходит на всем протяжении развития человека вплоть до старости.

Литературный язык должен быть общепонятным, т. е. доступным к восприятию всеми членами общества. 

Литературный язык должен быть развит до такой степени, чтобы иметь возможность обслуживать основные сферы 
деятельности людей. В речи важно соблюдать грамматические, лексические, орфоэпические иакцентологические нормы 
языка. Исходя из этого важной задачей лингвистов является рассмотрение всего нового в литературном языке с точки 
зрения соответствия общим закономерностям развития языка и оптимальным условиям его функционирования.

Формирование.

Введение и распространение письменности на Руси, приведшее к созданию русского литературного языка, обычно 

связывают с 

Кириллом и Мефодием

.

Так, в древнем Новгороде и других городах в XI—XV вв были в ходу 

берестяные грамоты

Церковнославянская письменность, введенная Кириллом и Мефодием в 862 году, основывалась на 

старославянском 

языке

, который в свою очередь произошёл от южнославянских диалектов.

Литературная деятельность Кирилла и Мефодия состояла в переводе книг святого Писания Нового и Ветхого завета. 

Ученики Кирилла и Мефодия перевели на 

церковнославянский язык 

с греческого большое количество религиозных книг.

Некоторые исследователи полагают, что Кирилл и Мефодий ввели не 

кириллицу

, а 

глаголицу

; а кириллица была