Русский язык. Экзаменационные билеты для студентов с ответами (2013-2020 год)

Точность речи - это "правильность в действии", использование всех языковых средств (не только лексических, но и грамматических) в
полном соответствии с их значением.
Выразительность  речи  - такое ее качество, которое  вызывает и поддерживает внимание и интерес аудитории; выразительность
достигается самыми разнообразными средствами.
Уместность речи - ее соответствие цели говорящего, теме и жанру речи, характеру аудитории, ее настроенности, условиям общения
(месту, времени и др.).
Речевой   этикет  -   система   устойчивых   формул   общения,   предписываемых   обществом   для   установления   речевого   контакта
собеседников,   поддержания   общения   в   избранной   тональности   соответственно   их   социальным   ролям   и   ролевым   позициям
относительно друг друга, взаимным отношениям в официальной и неофициальной обстановке.
Русский речевой этикет достаточно строго регулирует употребление форм «ты» и «вы», обращение по имени и отчеству или фамилии:
так, взрослый, обращаясь к ребенку, употребляет форму «ты», ребенок может употреблять эту форму по отношению ко взрослым
только при общении с близкими родственниками; подчиненный, обращаясь к начальнику в официальной ситуации, называет его по
имени и отчеству и т. п.

Билет 37. Риторика как наука об искусстве речи и способах речевого воздействия. Основные законы риторики. Роды и виды
красноречия. Подготовка выступления.

Риторика – научная дисциплина, изучающая закономерности порождения, передачи и восприятия хорошей речи и качественного
текста.
В системе языкового образования риторика следит за грамматикой. Вначале изучают грамматику, затем переходят к риторике. Между
грамматикой и риторикой имеется существенное методологическое различие. Грамматика или лингвистика, предполагает, что все
люди, используя тот или иной язык, должны знать его единство. Риторика предполагает обратный тезис: каждый создатель речи
должен быть индивидуален, не похожим на других, сообщать нечто новое, отсюда основное требование риторики: запрет на
отсутствие новизны в сообщении.
Строение общей риторики отражает ход создания ритором высказывания от замысла к завершенному тексту. Общая риторика
содержит:
· учение о риторе;
· учение об аргументации, то есть об отношении аргументов к аудитории, к которой они обращены и которая принимает решение об
их приемлемости;
· учение о риторическом построении, то есть о создании произведения слова.

Частная риторика содержит учение о конкретных родах и видах словесности. Специально в частной риторике изучаются те виды слова,
которыми должен активно владеть всякий образованный человек:
· письма по предметам общежития и литературные;
· документы и деловая корреспонденция;
· диалоги, в основном литературные, но дающие представление о правилах построения и ведения дискуссии;
· повествовательная (историческая) проза;
· научно-философская проза.

Основные законы риторики.

Закон гармонизирующего диалога. (Эффективное (гармонизирующее) речевое общение возможно только при
диалогическом взаимодействии участников речевой ситуации).

Закон продвижения и ориентации адресата. (Требуется, чтобы слушатель с помощью говорящего был ориентирован "в
пространстве" речи и чтобы он чувствовал, что вместе с говорящим продвигается к цели).

Закон эмоциональности. (Требует от говорящего работы чувства, субъективного переживания по поводу предмета речи и
умения выразить свои эмоции в речи, сделать её выразительной – экспрессивной).

Закон удовольствия. (Эффективная коммуникация возможна тогда, когда говорящий ставит себе целью доставить радость
слушателю, сделать общение приятным).

Роды и виды красноречия.

Академическое красноречие.

Лекторское красноречие.

Судебное красноречие.

Социально-бытовая речь.

Духовная (церковно-богословская) речь.

Подготовка выступления.

Подготовка речи состоит из нескольких этапов, например, по предложению немецкого ученого X. Леммермана, таких:
- Сбор материала,
- Отбор материала и его организация,
- Обдумывание материала,

- Подготовка тезисов или плана,
- Стилистическое оформление,
- Написание текста выступления,
- Мысленное освоение,
- Проба речи.

Подготовка речи начинается с определения ее темы. Тема должна быть точной и лаконичной.

Выступающий должен изучить официальные документы, справочную и научно-популярную литературу, обобщить наблюдения и
размышления. В ходе этой работы рекомендуется делать записи, выписывать цитаты, цифры, факты, вести картотеку. Как бы
мастерски ни владел оратор речью, текст речи необходимо готовить заранее. Подготовка заранее написанного текста имеет много
преимуществ. Его можно проверить, исправить ошибки, внести дополнения и изменения, можно показать кому-либо для проверки.
Кроме того, когда оратор работает над речью, он еще раз тщательно продумывает все детали выступления. Чтобы речь прозвучала,
дошла до слушателей, чтобы оратор не уклонялся от темы, нужно расположить материал определенным образом. Поэтому очень
важна композиция выступления - составление, расположение материала выступления. В композиции можно выделить пять частей:
зачин, вступление, основная часть, заключение, концовка речи. Но отдельные части ее могут отсутствовать.

Билет 38. Практика публичного выступления. Образ ритора, имидж. Техника речи. Суперсегментные единицы русской речи
(ударение, паузы, интонация) в практике выступающего.

Практика публичного выступления.

Найдите значимую тему.

Каждая аудитория, будь то руководители, продавцы или менеджеры состоит из отдельных личностей. Чтобы слиться с аудиторией
и вызвать у людей желание слушать вас снова и снова, остановите свой выбор на теме, которая значима и актуальна для слушателей.
Для этого соберите перед выступлением информацию об аудитории:
— Перед кем вы будете выступать?
— Чем живут эти люди?
— Что для них значимо? Что они ценят?
— Что их порадует, и что может огорчить?
Используйте эту информацию, чтобы каждый сидящий в зале чувствовал, что вы говорите исключительно для него.

Постройте основной образ выступления.

Когда вы определились с темой выступления и ответили на вопрос: что сказать, важно продумать, как её подать. Мало подобрать
интересную информацию, ее нужно оформить. Оформить так, чтобы выступление будоражило душу.

Выделите структуру выступления.

Прежде чем выйти к аудитории, обозначьте цели выступления. Цель определит, как будет выстроена ваша речь. Вы можете изложить
основные мысли в виде кратких тезисов, которые затем наполните конкретным содержанием: историями, фактами, цифрами.

Структура выступления организует вашу речь и позволит достичь поставленных целей.

Тренируйтесь.

Любое мастерство требует практики. Чтобы научиться говорить — нужно говорить и использовать для этого любую возможность.
Оттачивайте навыки публичного выступления в беседах с людьми, с друзьями, знакомыми, коллегами по работе. Где бы
вы ни находились, в транспорте, на работе, на природе — репетируйте, проговаривайте, оттачивайте, то что вы хотите сказать! Чем
чаще вы будете это делать, тем увереннее будете чувствовать себя, когда придет время выступать публично.

Образ ритора, имидж.

Ритором называют человека, профессиональная деятельность которого состоит в создании публичных высказываний. Поскольку
ритор постоянно выступает перед аудиторией и стремится быть влиятельным, в обществе складывается суждение о риторе, которое
основано на содержании и форме его публичных произведений, мировоззрении, профессиональной подготовке и компетенции,
общественной позиции и взглядах, характере поведения и внешнем облике, семейных и деловых связях, отношении к другим
риторам. Это мнение о риторе формируется по мере его включения в общественную деятельность и, установившись, определяет
оценку обществом любого выступления, предложения или поступка ритора. Начиная с некоторого момента общественной карьеры,
изменить общественное мнение о риторе практически невозможно, тем более, что сам ритор постепенно срастается с собственным
образом и оказывается не в состоянии высказаться или поступить вопреки ему. Образ конкретного ритора складывается в аудитории
на основе собственной деятельности ритора, ее публичных оценок, сравнения речевых действий различных лиц, но, что самое
важное, -на основе общего идеального образа ритора, который сформировался в ходе развития культуры общества.

Техника речи.

Техника речи – это постановка голоса и культура речи для уверенного ведения переговоров и презентаций и для межличностного
общения. Навыки публичных выступлений перед аудиторией и телекамерой формируются в умении говорить и слушать других всегда
и везде.

Техника речи включает:
- фонационное дыхание, которое дает силу голосу
- голос, который обладает громкостью, силой, выразительностью
- дикция – отчетливое произношение каждого звука и сочетаний звуков
- интонация – ритмико-мелодичное и логическое членение речи интонация:
- высота тона
- сила голоса
- внутри фазовые паузы
- тем
- тембр – эстетическая окраска голоса.

Суперсегментные единицы русской речи (ударение, паузы, интонация) в практике выступающего.
Суперсегментные единицы (интонационные средства) — единицы, которые накладываются на сегментные: мелодические единицы
(тон), динамические (ударение) и темпоральные (темп или длительность).



Ударение

— выделение в речи определенной единицы в ряду однородных единиц при помощи интенсивности (энергии)

звука. Три основных вида ударения - это силовое, количественное и музыкальное.

Силовое (динамическое)

ударение связано с амплитудой колебаний звуковой волны, чем больше амплитуда, тем сильнее

произносится звук.

Количественное (квантитативное)

ударение связано с длительностью, долготой звука, ударный слог имеет большую

длительность, чем безударные слоги.

Музыкальное (политоническое)

ударение связано с относительной высотой тона, с изменением этой высоты.

Пауза – временная остановка звучания, в течение которой речевые органы воспринимаемо не артикулируют и которая разрывает
поток речи.

Интонация состоит из следующих 5 элементов, два первых из которых - основные компоненты интонации:

Мелодика речи (движение голоса по высоте тона)

Ударение

Пауза

Темп речи

Тембр голоса

В пассивный состав лексики входят и н е о л о г и з м ы - новые слова, которые еще не стали привычными и

повседневными наименованиями соответствующих предметов, понятий.

Лексикон языка постоянно пополняется, однако со временем новые слова осваиваются и переходят из

пассивного словарного запаса в активный. И как только новое слово начинает часто употребляться, становится
привычным, оно ассимилируется и стилистически уже не выделяется на фоне остальной лексики. Поэтому освоенные
языком новые слова нельзя зачислять в состав неологизмов. Таким образом, термин "неологизм" сужает и
конкретизирует понятие "новое слово": при выделении новых слов принимается во внимание только время их
появления в языке, отнесение же слов к неологизмам подчеркивает их особые стилистические свойства, связанные с
восприятием этих слов как необычных наименований.

Каждая эпоха обогащает язык новыми лексическими единицами. Их можно сгруппировать по времени

появления: новые слова петровской эпохи; новые слова, введенные Карамзиным (Ломоносовым, Радищевым,
Белинским, другими писателями), новые слова начала XX века, первых лет революции и т. д. В периоды наибольшей
активности общественно-политической и культурной жизни страны приток новых слов особенно увеличивается.

В основе классификаций неологизмов лежат различные критерии их выделения и оценки.
1. В зависимости от способа появления различают неологизмы л е к с и ч е с к и е, которые создаются по

продуктивным моделям или заимствуются из других языков, и с е м а н т и ч е с к и е, которые возникают в результате
присвоения новых значений уже известным словам.

Среди лексических неологизмов по словообразовательному признаку можно выделить слова, произведенные

с помощью суффиксов (земляне) , приставок (прозападный) , а также суффиксально-префиксальные образования
(прилунение, расстыковать), наименования, созданные путем словосложения (луноход, гидроневесомость) ,
сложносокращенные слова (омон, спецназ., СНГ, ГКЧП) и сокращенные слова (пом., зам. ).

Аббревиация (сокращение) в современном русском языке стала одним из самых распространенных способов

создания неологизмов. Однако следует иметь в виду, что не все неологизмы-аббревиатуры воспринимаются
говорящими адекватно. Например, слово илон - сокращение, в основе которого имя и фамилия изобретателя - Иван
Лосев. В отличие от обычных аббревиатур такие сокращения не связаны непосредственными семантическими
отношениями со словосочетаниями, положенными в основу их образования.

К семантическим неологизмам относятся, например, такие слова, как куст в значении - 'объединение

предприятий', сигнал - 'сообщение о чем-то нежелательном в административные инстанции' и др.

2. В зависимости от условий создания неологизмы следует разделить на о б щ е я з ы к о в ы е, появившиеся

вместе с новым понятием или новой реалией, и и н д и в и д у а л ь н о-а в т о р с к и е, введенные в употребление
конкретными авторами. Подавляющее большинство неологизмов относится к первой группе; так, появившиеся а начале
века неологизмы колхоз, комсомол, пятилетка и многие другие характеризуются узуальностью.

Ко второй группе неологизмов принадлежит, например, созданное В. Маяковским слово прозаседавшиеся.

Перешагнув границы индивидуально-авторского употребления, став достоянием языка, эти слова в настоящее время
присоединились к активной лексике. Языком также давно освоены введенные М. В. Ломоносовым термины созвездие,
полнолуние, притяжение; употребленные впервые Н.М. Карамзиным слова промышленность, будущность и др.

К этой же группе неологизмов принадлежат и так называемые о к к а з и о н а л и з м ы (лат. occasionalis

случайный) - лексические единицы, возникновение которых обусловлено определенным контекстом. Все приведенные
выше неологизмы относятся к языковым, они стали достоянием русской лексики, зафиксированы в словарях, как и
любая лексическая единица, со всеми закрепленными за ними значениями.

Окказиональные неологизмы - это слова, образованные писателями и публицистами по существующим в

языке словообразовательным моделям и употребленные лишь однажды в определенном произведении -
широкошумные дубровы (П.), в тяжелозмейных волосах (Бл.), огнекистые веточки бузины (Цв.). Авторами таких
неологизмов могут быть не только писатели; мы сами, того не замечая, часто придумываем слова на случай (типа
открывалка, распакетить, перегрустить). Особенно много окказионализмов создают дети: Я намакаронился;
Смотри, как налужил дождь; Я уже не малышечка, а большишечка и под.

Чтобы разграничить окказионализмы художественно-литературные и чисто бытовые, не являющиеся фактом

художественной речи, первые называют индивидуально-стилистическими. Если бытовые окказионализмы возникают
обычно в устной речи, непроизвольно, нигде не фиксируясь, то индивидуально-стилистические являются результатом
сознательного творческого процесса, они запечатлены на страницах литературных произведений и выполняют в них
определенную стилистическую функцию.

По своей художественной значимости и н д и в и д у а л ь н о-с т и л и с т и ч е с к и е неологизмы сходны с

метафорами: в основе их создания лежит то же стремление открыть в слове новые смысловые грани, экономными
речевыми средствами создать выразительный образ. Как и самые яркие, свежие метафоры, индивидуально-
стилистические неологизмы своеобразны и неповторимы. При этом писатель не ставит перед собой задачу ввести в
употребление изобретенные им слова. Назначение этих слов иное - служить выразительным средством в контексте
одного, конкретного произведения.

В редких случаях такие неологизмы могут повторяться, но при этом они все-таки не воспроизводятся, а

"рождаются заново". Например, А. Блок в стихотворении "На островах" (1909) употребил окказиональное определение
оснеженные: Вновь оснежённые колонны, Елагин мост и два огня. В стихотворении А. Ахматовой "9 октября 1913 года"
(1915) читаем: Вот поняла, что не надо слов, оснеженные ветки легки. Однако никто не станет утверждать, что
подобное совпадение указывает на зависимость стиля одного поэта от другого, тем более на подражание, повторение
"поэтической находки".

3. В зависимости от целей создания новых слов, их назначения в речи все неологизмы можно разделить на н о

м и н а т и в н ы е и с т и л и с т и ч е с к и е. Первые выполняют в языке чисто номинативную функцию, вторые дают
образную характеристику предметам, которые уже имеют названия.

К номинативным неологизмам относятся, например, такие: футурология, феминизация, доперестроечный

(период), плюрализм. Появление номинативных неологизмов диктуется потребностями развития общества, успехами
науки и техники. Эти неологизмы возникают как названия новых понятий. Номинативные неологизмы обычно не имеют
синонимов, хотя возможно одновременное возникновение конкурирующих наименований (космонавт - астронавт),
одно из которых, как правило, впоследствии вытесняет другое. Основная масса номинативных неологизмов - это
узкоспециальные термины, которые постоянно пополняют научную лексику и со временем могут становиться
общеупотребительными; ср.: луноход, состыковаться, космодром.

Стилистические неологизмы создаются как образные наименования уже известных предметов, явлений

первопроходец, атомоград, автоград, звездолет. Стилистические неологизмы имеют синонимы, уступающие им по
интенсивности экспрессивной окраски; ср: звездолет - космический корабль. Однако частое употребление этих
неологизмов в речи переводит их в активный словарный запас, нейтрализует их стилистическую окраску. Например,
слово здравница, пришедшее в язык как стилистический неологизм, теперь уже воспринимается как нейтральный
синоним слов санаторий, дом отдыха.

Слова, переставшие активно использоваться в языке, исчезают из него не сразу. Какое-то время они еще

понятны говорящим на данном языке, известны по художественной литературе, хотя повседневная речевая практика
уже не испытывает в них потребности. Такие слова составляют лексику пассивного запаса и приводятся в толковых
словарях с пометой устар.

Процесс архаизации части словаря того или иного языка, как правило, проходит постепенно, поэтому среди

устаревших слов есть такие, которые имеют весьма значительный "стаж" (например, чадо, ворог, речй, червленый,
посему, сей); другие же выведены из состава лексики современного русского языка, так как принадлежат
древнерусскому периоду его развития. Иные слова устаревают за самый незначительный срок, возникнув в языке и
исчезнув уже в новейший период; ср.: шкраб - в 20-е годы заменило слово учитель, рабкрин - Рабоче-крестьянская
инспекция; энкаведист - работник НКВД. Такие номинации не всегда имеют соответствующие пометы в толковых
словарях, поскольку процесс архаизации того или иного слова может осознаваться как еще не завершенный.

Причины архаизации лексики различны: они могут носить внеязыковой (экстралингвистический) характер,

если отказ от употребления слова связан с социальными преобразованиями в жизни общества, но могут быть
обусловлены и лингвистическими законами. Например, наречия ошую, одесную (слева, справа) исчезли из активного
словаря, потому что архаизовались производящие существительные шуйца - 'левая рука' и десница - 'правая рука'. В
подобных случаях решающую роль сыграли системные отношения лексических единиц. Так, вышло из употребления
слово шуйца, распалась и смысловая связь слов, объединенных этим историческим корнем (например, слово шульга не
удержалось в языке в значении 'левша' и осталось лишь как фамилия, восходящая к прозвищу). Разрушились
антонимические пары (шуйца - десница, ошую - одесную), синонимические связи (ошую, слева). Однако слово десница,
несмотря на архаизацию слов, связанных с ним системными отношениями, еще какое-то время удерживалось в языке.
В пушкинскую эпоху, например, оно использовалось в "высоком слоге" поэтической речи; ср : И жало мудрыя змеи в
уста замершие мои вложил десницею кровавой (П.), в то время, как ошую являлось лишь отзвуком обветшалой
архаики, а его употребление было возможно лишь в сатирическом контексте: Ошую здесь сидит со мной осьмое чудо
света (Бат.)

По своему происхождению устаревшая лексика неоднородна: в ее составе немало исконно русских слов (льзя,

дабы, оный, семо) , старославянизмов (глад, лобзать, чресла), заимствований из других языков (абшид - 'отставка',
вояж - 'путешествие', политес - 'вежливость').

Известны случаи возрождения устаревших слов, возвращения их в активный лексический запас. Так, в

современном русском языке активно используются такие существительные, как солдат, офицер, прапорщик, министр
и ряд других, которые после Октября архаизовались, уступив место новым: красноармеец, начдив, нарком и т. д. В 20-е
годы из состава пассивной лексики было извлечено слово вождь, которое еще в пушкинскую эпоху воспринималось как
устаревшее и приводилось в словарях того времени с соответствующей стилистической пометой. Теперь оно вновь
архаизуется. Сравнительно недавно утратило оттенок архаичности старославянское слово тунеядец.

Однако возвращение некоторых устаревших слов в активный лексический запас возможно лишь в особых

случаях и всегда обусловлено экстралингвистическими факторами. Если же архаизация слова продиктована
лингвистическими законами и получила отражение в системных связях лексики, то его возрождение исключено.

Историзмы
Среди устаревших слов особую группу составляют и с т о р и з м ы - названия исчезнувших предметов, явлений,

понятий: опричник, кольчуга, жандарм, городовой, гусар, гувернер, институтка и т. п. Появление историзмов, как
правило, вызвано внеязыковыми причинами: социальными преобразованиями в обществе, развитием производства,
обновлением оружия, предметов быта и т. д.

Историзмы, в отличие от прочих устаревших слов, не имеют синонимов в современном русском языке. Это

объясняется тем, что устарели сами реалии, для которых эти слова служили наименованиями. Таким образом, при
описании далеких времен, воссоздании колорита ушедших эпох историзмы выполняют функцию специальной лексики:
выступают как своего рода термины, не имеющие конкурирующих эквивалентов.

Историзмами становятся слова, различные по времени своего появления в языке: они могут быть связаны и с

весьма отдаленными эпохами (тиун, воевода, опричнина), и с событиями недавнего времени (продналог, губком,
уезд).

Архаизмы, их типы
К архаизмам относятся названия существующих в настоящее время предметов и явлений, по каким-либо

причинам вытесненные другими словами, принадлежащими к активному лексическому запасу; ср. вседневно - всегда,

комедиант - актер, надобно - надо, перси - грудь, глаголить - говорить, ведать - знать. Главным их отличием от
историзмов является наличие синонимов в современном языке, лишенных оттенка архаичности.

Слова могут архаизироваться лишь частично, например в своем суффиксальном оформлении (высость -

высота), по своему звучанию (осьмой - восьмой, гошпиталь - госпиталь), в отдельных своих значениях (натура -
'природа', изрядно - 'отлично', неустройство - 'беспорядок'). Это дает основание выделить в составе архаизмов
несколько групп.

1. Л е к с и ч е с к и е архаизмы - слова, устаревшие во всех своих значениях: льзя (можно), брадобрей

(парикмахер), зело (очень), посему, ведать, грядет.

2. Л е к с и к о-с л о в о о б р а з о в а т е л ь н ы е архаизмы - слова, у которых устарели отдельные

словообразовательные элементы: рыбарь, кокетствовать, вскольки (поскольку), надобно, рукомесла (ремесло),
преступить.

3. Л е к с и к о-ф о н е т и ч е с к и е архаизмы - слова, у которых устарело их фонетическое оформление,

претерпевшее в процессе исторического развития языка некоторые изменения: солодкий, ворог, младой, брег, нощь,
свейский (шведский), аглицкий (английский), ироизм, афеизм.

4. Л е к с и к о-с е м а н т и ч е с к и е архаизмы - слова, утратившие отдельные значения: гость - 'купец', позор -

'зрелище', пошлый - 'популярный', мечта - 'мысль'.

Самую многочисленную группу составляют собственно лексические архаизмы, которые можно подвергнуть

дальнейшей систематизации, выделив слова, близкие по времени перехода в пассивный запас, или разграничив,
например, слова, имеющие однокорневые в составе современной лексики (льзя - нельзя, ряхая - неряха), и слова,
лишенные родственных связей с современными номинациями: уй - 'дядя по матери', стрыйня - 'жена дяди', черевье -
'кожа' (ср.: укр. черевики), вежа - 'шатер, кибитка' и т. д.

Устаревшие слова в современном литературном языке могут выполнять различные стилистические функции.
1. Архаизмы, и в особенности старославянизмы, пополнившие пассивный состав лексики, придают речи

возвышенное, торжественное звучание: Восстань, пророк, и виждь, и внемли, исполнись волею моей, и, обходя моря и
земли, глаголом жги сердца людей! (П.).

Старославянская лексика использовалась в этой функции еще в древнерусской литературе. В поэзии

классицизма, выступая как главная составная часть одического словаря, старославянизмы определяли торжественный
стиль "высокой поэзии". В стихотворной речи XIX в. с архаизирующей старославянской лексикой стилистически
уравнялась устаревшая лексика иных источников, и прежде всего древнерусизмы: Увы! куда ни брошу взор - везде бичи,
везде железы, законов гибельный позор, неволи немощные слезы (П.). Архаизмы явились источником национально-
патриотического звучания вольнолюбивой лирики Пушкина, поэзии декабристов. Традиция обращения писателей к
устаревшей высокой лексике в произведениях гражданско-патриотической тематики удерживается в русском
литературном языке и в наше время.

2. Архаизмы и историзмы используются в художественных произведениях об историческом прошлом нашей

страны для воссоздания колорита эпохи; ср.: Как ныне сбирается вещий Олег, отмстить неразумным хозарам, их
селы и нивы за буйный набег обрек он мечам, и пожарам; с дружиной своей, в цареградской броне, князь по полю едет
на верном коне (П.). В этой же стилистической функции устаревшие слова употреблены в трагедии А. С. Пушкина "Борис
Годунов", в романах А.Н. Толстого "Петр I", А. П. Чапыгина "Разин Степан", В. Я. Шишкова "Емельян Пугачев" и др.

3. Устаревшие слова могут быть средством речевой характеристики персонажей, например служителей культа,

монархов. Ср. стилизацию речи царя у Пушкина:

                Достиг я [Борис Годунов] высшей власти;
                Шестой уж год я царствую спокойно.
                Но счастья нет моей душе. Не так ли
                Мы смолоду влюбляемся и алчем
                Утех любви, но только утолим
                Сердечный глад мгновенным обладаньем,
                Уж, охладев, скучаем и томимся?
4. Архаизмы, и особенно старославянизмы, используются для воссоздания древнего восточного колорита, что

объясняется близостью старославянской речевой культуры к библейской образности. Примеры также легко найти в
поэзии Пушкина ("Подражания Корану", "Гавриилиада") и у других писателей ("Суламифь" А. И. Куприна).

5. Высокая устаревшая лексика может подвергаться ироническому переосмыслению и выступать как средство

юмора, сатиры. Комическое звучание устаревших слов отмечается еще в бытовой повести и сатире XVII в., а позднее - в
эпиграммах, шутках, пародиях, которые писали участники лингвистической полемики начала XIX в. (члены общества
"Арзамас"), выступавшие против архаизации русского литературного языка.

В современной юмористической и сатирической поэзии устаревшие слова также часто используются как

средство создания иронической окраски речи: Червяк, насаженный умело на крючок, восторженно изрек: - Как
благосклонно провидение ко мне, я независим, наконец, вполне (Н. Мизин).

Анализируя стилистические функции устаревших слов в художественной речи, нельзя не учитывать и того, что

их употребление в отдельных случаях (как и обращение к иным лексическим средствам) может быть и не связано с
конкретной стилистической задачей, а обусловлено особенностями авторского слога, индивидуальными пристрастиями
писателя. Так, для М. Горького многие устаревшие слова были стилистически нейтральны, и он использовал их без
особой стилистической установки: Мимо нас, не спеша, проходили люди, влача за собою длинные тени; [Павел
Одинцов] философствовал... о том, что всякая работа исчезает, одни что-то делают, а другие разрушают сотворенное, не
ценя и не понимая его.

В поэтической речи пушкинской поры обращение к неполногласным словам и другим старославянизмам,

имеющим созвучные русские эквиваленты, нередко было обусловлено версификацией: в соответствии с требованием

ритма и рифмы поэт отдавал предпочтение тому или иному варианту (на правах "поэтических вольностей") Я вздохну, и
глас мой томный, арфы голосу подобный, тихо в воздухе умрет (Бат.); Онегин, добрый мой приятель, родился на
брегах Невы...- Иди же к невским берегам, новорожденное творенье... (П.) К концу XIX в. поэтические вольности были
изжиты и количество устаревшей лексики в стихотворном языке резко уменьшилось. Однако еще и Блок, и Есенин, и
Маяковский, и Брюсов, и другие поэты начала XX в. отдали дань устаревшим словам, традиционно закрепленным за
поэтической речью (правда, Маяковский уже обращался к архаизмам преимущественно как к средству иронии, сатиры).
Отзвуки этой традиции встречаются и в наши дни; ср.: Зима - солидный град районный, а никакое не село (Евт.)

Кроме того, важно подчеркнуть, что при анализе стилистических функций устаревших слов в том или ином

художественном произведении следует учитывать время его написания, знать общеязыковые нормы, которые
действовали в ту эпоху. Ведь для писателя, жившего сто или двести лет назад, многие слова могли быть вполне
современными, общеупотребительными единицами, еще не перешедшими в пассивный состав лексики.

Необходимость обращения к устаревшему словарю возникает и у авторов научно-исторических произведений.

Для описания прошлого России, ее реалий, ушедших в небытие, привлекаются историзмы, которые в таких случаях
выступают в собственно номинативной функции. Так, акад. Д. С. Лихачев в своих трудах "Слово о полку Игореве",
"Культура Руси времени Андрея Рублева и Епифания Премудрого" использует немало неизвестных современному
носителю языка слов, в основном историзмов, объясняя их значение.

Иногда высказывается мнение, что устаревшие слова употребляются и в официально-деловой речи.

Действительно, в юридических документах иногда встречаются слова, которые в иных условиях мы вправе отнести к
архаизмам: деяние, кара, возмездие, содеянное. В деловых бумагах пишут: к сему прилагается, сего года,
нижеподписавшийся, вышепоименованный. Такие слова следует рассматривать как специальные. Они закреплены в
официально-деловом стиле и никакой экспрессивно-стилистической нагрузки в контексте не несут. Однако
использование устаревших слов, не имеющих строгого терминологического значения, может стать причиной
неоправданной архаизации делового языка.

В предыдущем параграфе мы отчасти уже затронули проблему стилистического использования новых слов

Особого внимания заслуживает обращение писателей к окказионализмам. Являясь фактом не языка, а речи,
индивидуально-авторские окказионализмы представляют значительный интерес для стилистов, так как в них
отражается стиль писателя, его словотворчество.

Окказионализмы, выступающие как средство художественной выразительности речи, не теряют своей

свежести и новизны на протяжении веков. Мы встречаем их в русском фольклоре [Плотнички бестопорнички срубили
горенку безуголенку - (загадка)], в произведениях каждого самобытного писателя например, у Г.Р. Державина:
сочножелтые плоды, огнезвездный океан, густокудрява мрачна ель, у А.С. Пушкина: тяжелозвонкое скаканье, И
праздномыслить было мне отрада, Я влюблен, я очарован, словом, я огончарован; у Н. В. Гоголя: Веки, окраенные
длинными, как стрелы, ресницами, Родился ли ты так медведем, или омедведила тебя захолустная жизнь и т д.
Мотивированные контекстом, индивидуально-стилистические неологизмы не выходят за его пределы однако это не
означает их "нежизненности" они придают тексту выразительность, яркую образность, заставляют переосмыслить
известные слова или словосочетания, создавая тем самым тот неповторимый колорит языка, который отличает больших
художников.

Словари неологизмов описывают слова, значения слов или сочетания слов, появившиеся в определенный

период времени или употребленные только один раз (окказионализмы). В развитых языках количество неологизмов,
зафиксированных в газетах и журналах в течение одного года, составляет десятки тысяч.

Первым словарем

иностранных слов был рукописный "Лексикон вокабулам новым по алфавиту", составленный в начале XVIII в. На
протяжении XVIII-XIX вв. вышел ряд словарей иностранных слов и близких к ним терминологических словарей.
В настоящее время наиболее полным является "Словарь иностранных слов" под редакцией И. В. Лехина, Ф. Н. Петрова и
др. (1941 г., 18-е издание - в 1989 г.) В словаре дается краткое объяснение слов и терминов иноязычного
происхождения, встречающихся в различных стилях, указывается происхождение слова, в необходимых случаях
отмечается путь заимствования.

В 1966 г. вышел двухтомный "Словарь иноязычных выражений и слов..." А. М. Бабкина и В. В. Шендецова (2-е

издание - в 1981 - 1987 гг.). В нем собраны слова и выражения иностранных языков, употребляемые в русском языке без
перевода, с соблюдением графики и орфографии языка-источника.

В 1983 г. был издан "Школьный словарь иностранных слов" под редакцией В. В. Иванова (составители - В. В.

Одинцов, Г. П. Смолицкая, Е. И. Голанова, И. А. Василевская).

ТРОП (греч. Τρόπος, оборот) — стилистический термин, обозначающий перенесение смысла слов,

употребление слова в переносном, иносказательном значении. Учение о тропах входит, таким образом, в
область семасиологии, учения о значении слов, образуя главный отдел специально поэтической семасиологии.

Основные виды тропов и стилистических фигур
Метафора (троп) – перенос названия с одного предмета на другой на основании сходства: Целый день

осыпаются с кленов силуэты багряных сердец (Н. Заболоцкий). Метафора, в отличие от сравнения, обычно
одночленна. Различают метафоры индивидуально-авторские и общеязыковые (спинка стула, буря чувств), простые и
развернутые. Простая метафора построена на сближении предметов или явлений по одному какому-либо признаку.
Развернутая построена на различных ассоциациях по сходству. Развернутая метафора – это своего рода нанизывание
новых метафор, связанных по смыслу с первой: Отговорила роща золотая березовым веселым языком (С.Есенин).

Метонимия (переименование) (троп)– перенос названия с одного предмета на другой на основании их

смежности. Переименование может быть связано с заменой названия произведения именем автора:Читал охотно
Апулея, а Цицерона не читал (А. Пушкин); всего явления его частью: Все флаги в гости будут к нам (А. Пушкин); вещи
– материалом, из которого она сделана: Не то на серебре – на золоте едал (А. Грибоедов).

Разновидностью метонимии является синекдоха – замена родового понятия видовым, множественного числа

единственным и наоборот: Мы все глядим в Наполеоны (А. Пушкин).

Эпитет (троп) – образное определение предмета или явления. Ср.: свинцовая пуля – свинцовое небо.Эпитет

чаще всего выражается полным прилагательным или причастием (беспутный ветер, танцующий почерк), но может
быть выражен и существительным в роли приложения (волшебница-зима), качественным наречием на –о (жадно
гладишь), существительным в родительном падеже в качестве несогласованного определения (приют спокойствия,
трудов и вдохновенья). В народном поэтическом творчестве широко используются постоянные эпитеты (добрый
молодец).

Сравнение (троп) – сопоставление двух предметов, явлений, качеств на основании сходства: Густое, как

синька, море (К. Паустовский). Сравнение всегда двучленно: в нем называется оба сопоставляемых предмета. В любом
сравнении можно выделить предмет сравнения, образ сравнения и признак сходства, например: Лебеди скользили по
воде, как два огромных черных букета (С.Довлатов). Имеет формальный показатель: союзы (как, будто, словно,
точно), предлоги (подобно, вроде, наподобие), лексические средства (подобный, похожий, напоминать, смахивать,
походить). В сравнении употребляется творительный падеж имени существительного, так называемый творительный
сравнения:Раненым медведем мороз дерет (Н. Асеев). Различают сравнения общеязыковые (белый, как снег) и
индивидуально-авторские: Чай в стаканах жидкий, как декабрьская заря (А. Мариенгоф).

Наряду с простыми сравнениями, в которых два явления имеют один общий признак, используются

развернутые сравнения, в которых основанием для сравнения служат несколько признаков.

Олицетворение (троп) – перенос свойств, действий человека на неодушевленные предметы, животных:березы

шепчут. При олицетворении описываемый предмет уподобляется человеку. Особенно часто писатели обращаются к
олицетворению, описывая картины природы.  Олицетворения подразделяются на общеязыковые: время бежит  и
индивидуально-авторские: Вдруг барабан заговорил  (Н.Заболоцкий).

Гипербола (троп) – образное выражение, состоящее в преувеличении размеров, силы, красоты, значения

описываемого: В сто сорок солнц закат пылал (В. Маяковский). Они могут быть индивидуально-авторскими и
общеязыковыми (на краю земли).

Литота (троп) – художественное преуменьшение размера, силы и признака: Ниже тоненькой былиночки надо

голову клонить (Н.Некрасов). Известны и общеязыковые литоты: капля в море.

Аллегория (троп) – изображение отвлеченного понятия через конкретный образ. Аллегорией может быть

названо любое иносказательное выражение, например, поезд ушел может означать: к прошлому нет возврата. Такая
аллегория носит общеязыковой характер. Однако есть и индивидуально-авторские аллегории, например,
аллегорический смысл заключен в стихотворении М. Лермонтова «Парус».

Перифраза (троп) – описательное выражение, употребленное вместо того или иного слова, например: Царь

зверей (лев), город на Неве (Санкт-Петербург).Общеязыковые перифразы обычно получают устойчивый характер.
Многие из них постоянно используются в языке газет: люди в белых халатах (врачи). В стилистическом отношении
различают образные и необразные перифразы, ср.: Солнце русской поэзии и автор «Евгения Онегина» (В.Г.
Белинский).Эвфемизм– разновидность перифразы. Эвфемизмы заменяют слова, употребление которых говорящему или
пишущему по каким-то причинам представляется нежелательным.

Ирония (троп) – употребление слова в смысле, обратном буквальному: Откуда, умная, бредешь ты, голова?

(И.Крылов). Умная голова – обращение к ослу. Иронией называется тонкая насмешка, выраженная в форме похвалы
или положительной характеристики предмета.

Антитеза (троп) – фигура контраста, резкого противопоставления предметов, явлений, свойств: Спят и

богатые, и бедные, и мудрые, и глупые, и добрые, и злые (А.Чехов).

Оксюморон (троп) – сочетание, в котором соединяются несовместимые понятия: живой труп, крупные мелочи
Антономазия - троп, состоящий в употреблении собственного имени в значении нарицательного.

Градация (ст. фигура) – расположение слов по возрастающей или убывающей значимости: Не жалею, не зову,

не плачу (С. Есенин).

Инверсия (ст. фигура) – расположение слов, нарушающее обычный порядок слов:
Белеет парус одинокий
В тумане моря голубом (М. Лермонтов)
Эллипсис (ст. фигура) – пропуск в стилистических целях какого-либо подразумеваемого члена предложения.

Эллипсис придает речи стремительный, динамический характер: Мы грады – в пепел, села – в прах (В. Жуковский).

Параллелизм (ст. фигура) – одинаковое синтаксическое построение соседних предложений, расположение в

них сходных членов предложения.

Твой ум глубок, что море.
Твой дух высок, что горы (В. Брюсов).
Анафора (единоначатие) (ст. фигура) – повторение одинаковых слов или оборотов в начале предложений:
Я стою у высоких дверей.
Я слежу за работой твоей (М. Светлов).
Эпифора (ст. фигура) – повторение отдельных слов или оборотов в конце предложений: Мне хотелось бы

знать, отчего я титулярный советник? Почему именно титулярный советник? (Н.Гоголь).

Асиндетон (бессоюзие) (ст. фигура) – отсутствие союзов между однородными членами или частями сложного

предложения: Швед, русский – колет, рубит, режет (А. Пушкин).

Полисиндетон (многосоюзие) (ст. фигура) – повторение одного и того же союза при однородных членах или

частях сложного предложения: И скучно, и грустно, и некому руку подать в минуту душевной невзгоды (М.
Лермонтов).

Риторический вопрос (ст. фигура) – вопрос, на который не требуется ответа, он задается с целью привлечения

внимания адресата: Любите ли вы театр, как люблю его я? (В. Белинский).

Риторическое восклицание (ст. фигура) – фигура, содержащая в форме восклицания утверждение; служит для

повышения эмоционального уровня речи: Погиб поэт! Невольник чести…(М. Лермонтов).

Риторическое обращение (ст. фигура) – высказывание, адресуемое неодушевленному предмету,

отвлеченному понятию, отсутствующему лицу: Клен ты мой опавший, клен заледенелый (С. Есенин).

Парцелляция – особое членение высказывания, при котором возникают неполные предложения, следуюшие

за основным.

Тропы используются в речи с целью усилить образность языка, ее художественную выразительность.

При изучении тропов обычно противопоставляются две контрастные формы выражения - речь художественная и речь
нехудожественная. Однако использование тропов возможно не только в художественных произведениях.
Функциональные стили заимствуют образность у художественной речи, но при этом качественно преобразуют ее,
приспособляя к своим нуждам. «Если, например, в художественной прозе, в поэзии тропы служат для создания образа,
то в разговорной речи они подчинены целям непосредственного выражения эмоций говорящего». Нельзя забывать и о
том, что обращение к тропам всегда обусловлено чертами индивидуального слога автора.

Из функциональных стилей наиболее открыт для тропов публицистический, в котором слово часто выполняет

эстетическую функцию, как и в художественной речи. Однако цель метафоризации, например в газетном языке, «не в
индивидуально-образном видении мира и поэтическом самовыражении», а в том, чтобы довести до массового читателя
в специфических условиях газетного процесса объективную и всестороннюю информацию.

Элементы образной речи могут использоваться и в научном стиле, хотя важнейшей отличительной чертой его

является прямое, однозначное выражение мысли языковыми средствами, что на лексическом уровне означает
принципиальную «неметафоричность» слова-понятия. И все же «это не значит, что в научной речи нельзя встретить или
употребить лексическую метафору. Но метафоры встречаются очень редко и притом в основном в «публицистических»
или «популяризующих» частях научного произведения; они не обязательны, имеют случайный, несистемный характер,
узко контекстное значение и ощущаются как иностилевые или, по крайней мере, как не собственно стилевые». В
научном стиле наблюдается специфически рациональный подход к использованию элементов образной речи, и в этих
условиях тропы перестают нести на себе отпечаток индивидуального употребления и входят в устойчивые сочетания
научной прозы. В то же время исследователи отмечают постепенную формализацию всех элементов языка науки,
включая и эмоционально-оценочные моменты, что приводит к стилистической нейтрализации тропов, которые в
научной прозе утрачивают свою экспрессию. Это касается в первую очередь терминов, которые нередко приходят в
язык науки как метафоры (мозг машины, запоминающее устройство, хвост самолета, узел передач, хрусталик
глаза и т.д.). По мере утверждения того или иного слова в качестве термина, с закреплением его нового, научно-
понятийного значения, происходит нейтрализация метафоры; полное исчезновение ее образного значения завершает
процесс терминологизации. Обращение к тропам в научном стиле зависит и от содержания произведения. Так,
несомненно, отношение к лексическим образным средствам различно у авторов, работающих в области технических,
естественных и гуманитарных наук: в произведениях филологов чаще используются экспрессивные элементы речи, в
том числе тропы. Имеют значение и жанровые различия научных произведений, и форма изложения - письменная или
устная. Наиболее благоприятные условия для металогической речи создаются в научных произведениях, обращенных к

массовому читателю. С целью популяризации научных идей автор обращается к языковым средствам, служащим
достижению простоты и ясности изложения; в этом случае лексические образные средства приобретают особо важное
значение.

В официально-деловом стиле, представленном в «чистом виде», обращение к тропам исключено, здесь слова

употребляются в их прямых значениях. Требование лаконичности, точности и конкретности при описании событий в
официально-деловых документах не допускает метафоричности. Объективность изложения, отсутствие
эмоциональности - важнейшие отличительные черты официально-делового стиля. Однако внимательное изучение
разнообразных жанров этого стиля в различные периоды его развития убеждает в том, что и ему не чуждо
использование экспрессивных языковых средств, в том числе тропов.

Официально-деловой стиль качественно изменялся на протяжении своего исторического развития, под

влиянием определенных общественных событий варьировалась и экспрессивная окрашенность используемых в нем
языковых средств. «Активизация некоторых жанров общегосударственного масштаба (декретов, деклараций) в
периоды особенно значительных социальных преобразований или потрясений... сопровождалась формированием как
бы синтетического вида деловой речи, соединяющей в себе официально-административную и художественно-
публицистическую струю и имеющей торжественный, патетический характер».

Со временем язык официально-делового стиля обновился, отошла в прошлое оценочная лексика и патетика,

свойственные стилю первых государственных документов советской власти и указов военных лет, уступив место
нейтральному, с точки зрения экспрессии, деловому стилю. Ясность, конкретность изложения, отсутствие
эмоционально-оценочных элементов - определяющие черты стиля современных деловых документов. И все же
обращение к тропам в них иногда оправдано и в наши дни. Современный официально-деловой стиль не исключает
разнообразия жанров. Некоторые из них испытывают влияние публицистической речи, что обусловливает употребление
эмоционально-экспрессивной лексики, фразеологии и, наконец, различных тропов. Например, в дипломатических
документах нередко можно встретить метафоры (...Выдвигается требование быстрее принять меры к тому, чтобы
положить конец кровопролитию, погасить очаг войны в этом районе Азии; Ни одно правительство не в
праве подливать горючего в огонь. Надо остановить опасное развитие событий...), метонимии (Белый дом - в
значении правительство США; Киев - в значении Украина; в дипломатических документах иностранных
государствМосква, Кремль - для обозначения Российского государства) и другие тропы. Это убеждает в том, что
лексические образные средства могут быть отражением публицистичности содержания тех или иных видов
официально-деловых документов, в этом случае обращение к тропам не только не противопоказано, но и вполне
стилистически обосновано. Таким образом, использование тропов практически возможно во всех функциональных
стилях, если обращение к экспрессивным языковым средствам мотивировано содержанием высказывания. Однако
характер лексических образных средств в различных условиях их употребления неодинаков: те или иные элементы
образности, попадая из художественной речи в функциональные стили, воспринимают их особенности, не нарушая при
этом общих закономерностей того или иного стиля.

13.
Фразеология (гр. phrasis - выражение + logos - учение) - наука о сложных по составу языковых единицах, имеющих устойчивый характер:

вверх тормашками, попасть впросак, кот наплакал, спустя рукава. Фразеологией называется также вся совокупность этих сложных по составу
устойчивых сочетаний - фразеологизмов.

Фразеологизмы, в отличие от лексических единиц, имеют ряд характерных особенностей.
1. Фразеологизмы всегда сложны по составу, они образуются соединением нескольких компонентов, имеющих, как правило, отдельное

ударение, но не сохраняющих при этом значение самостоятельных слов: ломать голову, кровь с молоком, собаку съел. (Не принадлежат к
фразеологизмам предложно-падежные сочетания типа с кондачка, под мышкой.)

2. Фразеологизмы с е м а н т и ч е с к и неделимы, они имеют обычно нерасчлененное значение, которое можно выразить одним словом:

раскинуть умом - 'подумать', пятое колесо в телеге- 'лишний', вверх тормашками - 'навзничь', кот наплакал - 'мало' и т.д. Правда, эта особенность
свойственна не всем фразеологизмам. Есть и такие, которые приравниваются к целому описательному выражению садиться на мель - 'попадать в
крайне затруднительное положение', нажимать на все педали - 'прилагать все усилия для достижения или выполнения чего-либо'. Такие
фразеологизмы возникают в результате образного переосмысления свободных словосочетаний.

3. Фразеологизмы в отличие от свободных словосочетаний характеризует постоянство состава. Тот или иной компонент фразеологизма

нельзя заменить близким по значению словом, в то время как свободные словосочетания легко допускают такую замену. Например, вместо кот
наплакал нельзя сказать "кошка наплакала", "котенок наплакал", "щенок наплакал", вместо раскинуть умом - "разбросить умом", "раскинуть
головой"; (ср. свободные словосочетания читаю книгу, просматриваю книгу, изучаю книгу, читаю роман, читаю повесть, читаю сценарий).

Однако некоторые фразеологизмы имеют варианты: от всего сердца - от всей души, наводить тень на плетень - наводить тень на

ясный день. Тем не менее существование вариантов не означает, что в этих фразеологизмах можно произвольно обновлять состав: нельзя сказать
"от всего духа", "от всего сознания", а также "наводить тень на забор" (на ясное утро).

4. Фразеологизмы отличает воспроизводимость. В отличие от свободных словосочетаний, которые строятся нами непосредственно в

речи, фразеологизмы употребляются в готовом виде, такими, какими они закрепились в языке, какими их удерживает наша память. Так, сказав
закадычный, мы обязательно произнесем друг (не: приятель, знакомый, юноша, товарищ), заклятый может быть только враг (не недруг,
вредитель). Это свидетельствует о предсказуемости компонентов фразеологизмов.

5. Большинству фразеологизмов свойственна непроницаемость структуры: в их состав нельзя произвольно включать какие-либо

элементы. Так, зная фразеологизм потупить взор, мы не вправе сказать "низко потупить взор", "еще ниже потупить взор", "потупить печальный
взор" и т. д. Исключение составляют фразеологизмы, которые допускают вставку некоторых уточняющих слов разжигать страсти - разжигать
роковые страсти.

Структурной особенностью отдельных фразеологизмов является наличие у них усеченной формы наряду с полной: пройти сквозь огонь и

воду (...и медные трубы); выпить чашу - выпить горькую чашу ( до дна), семь раз отмерь (...один раз отрежь). Сокращение состава
фразеологизма в подобных случаях объясняется стремлением к экономии речевых средств.

6. Фразеологизмам присуща устойчивость грамматической формы их компонентов: каждый член фразеологического сочетания

воспроизводится в определенной грамматической форме, которую нельзя произвольно изменять. Так, нельзя сказать "бить баклушу", "вытачивать
лясу", заменив формы множественного числа баклуши, лясы формами единственного числа, не употребляют полное прилагательное вместо
краткого во фразеологизме на босу ногу и т. д. Лишь в особых случаях возможны вариации грамматических форм в составе отдельных
фразеологизмов: греть руку - греть руки; слыхано ли дело - слыханное ли дело.

7. Для большинства фразеологизмов характерен строго закрепленный порядок слов. Например, нельзя переставить компоненты в

фразеологизмах все течет, все изменяется, ни свет ни заря; кровь с молоком и др. В то же время фразеологизмы глагольного типа, т е. состоящие
из глагола и зависящих от него слов, допускают перестановку компонентов: набрать в рот воды - в рот воды набрать; не оставить камня на
камне - камня на камне не оставить.
Неоднородность структуры ряда фразеологизмов объясняется тем, что фразеология объединяет довольно пестрый языковой материал, причем
границы некоторых фразеологических единиц очерчены недостаточно определенно.

Выделяется три типа фразеологизмов.
1.

Фразеологические сращения - устойчивые сочетания, обобщенно-целостное значение которых не выводится из значения

составляющих их компонентов, т. е. не мотивировано ими с точки зрения современного состояния лексики: попасть впросак, бить баклуши,
ничтоже сумняшеся, собаку съесть, с бухты-барахты, из рук вон, как пить дать, была не была, куда ни шло и под. Фразеологические сращения
могут включать в свой состав устаревшие слова и грамматические формы: шутка сказать (не шутку!), сыр бор разгорелся (не сырой!), что также
способствует семантической неразложимости оборотов.

Фразеологические единства - устойчивые сочетания, обобщенно-целостное значение которых отчасти связано с семантикой

составляющих их компонентов, употребленных в образном значении зайти в тупик, бить ключом, плыть по течению, держать камень за пазухой,
брать в свои руки, прикусить язык. Такие фразеологизмы могут иметь "внешние омонимы", т. е. совпадающие с ними по составу словосочетания,
употребленные в прямом (неметафорическом) значении: Нам предстояло плыть по течению реки пять дней. Меня так подбросило на ухабе, что
я прикусил язык и страдал от боли.В отличие от фразеологических сращений, утративших в языке свое образное значение, фразеологические
единства всегда воспринимаются как метафоры или другие тропы.

Фразеологические сочетания - устойчивые обороты, значение которых мотивировано семантикой составляющих их

компонентов, один из которых имеет фразеологически связанное значение: потупить взор (голову) (в языке нет устойчивых словосочетаний
"потупить руку", "потупить ногу"). Глагол потупить в значении 'опустить' имеет фразеологически связанное значение и с другими словами не
сочетается.

В основу иной классификации фразеологизмов положены их общеграмматические особенности. При этом предлагаются

следующие типологии фразеологизмов русского языка.

1. Типология, основанная на грамматическом сходстве компонентного состава фразеологизмов. Выделяются следующие их типы:

1) сочетание прилагательного с существительным: краеугольный камень, заколдованный круг, лебединая песня;
2) сочетание существительного в именительном падеже с существительным в родительном падеже: точка зрения, камень

преткновения, бразды правления, яблоко раздора;

3) сочетание имени существительного в именительном падеже с существительными в косвенных падежах с предлогом: кровь с

молоком, душа в душу, дело в шляпе;

4) сочетание предложно-падежной формы существительного с прилагательным: на живую нитку, по старой памяти, на

короткой ноге;

5) сочетание глагола с существительным (с предлогом и без предлога): окинуть взором, посеять сомнения, взять в руки, взяться

за ум, водить за нос;

6) сочетание глагола с наречием: попасть впросак, ходить босяком, видеть насквозь;
7) сочетание деепричастия с именем существительным: спустя рукава, скрепя сердце, сломя голову.

2. Типология, основанная на соответствии синтаксических функций фразеологизмов и частей речи, которыми они могут быть

замещены. Выделяются такие типы фразеологизмов:

1) именные фразеологизмы: краеугольный камень, лебединая песня. В предложении они выполняют функции подлежащего,

сказуемого, дополнения; по характеру связей с другими словами в сочетании могут управлять каким-либо членом и быть управляемыми;

2) глагольные фразеологизмы: водить за нос, окинуть взором. В предложении выполняют роль сказуемого; в сочетании с

другими словами могут согласоваться, управлять и быть управляемыми;

3) адъективные фразеологизмы: косая сажень в плечах, себе на уме, кровь с молоком, на рыбьем меху. Они имеют значение

качественной характеристики и, подобно прилагательным, выступают в предложении в функции определения или именной части
сказуемого;

4) наречные, или адвербиальные, фразеологизмы: на живую нитку, спустя рукава, скрепя сердце, с глазу на глаз. Они, подобно

наречиям, характеризуют качество действия и выполняют в предложении роль обстоятельств;

5) междометные фразеологизмы: ни пуха ни пера!; черта с два!; ни дна тебе ни покрышки!; в добрый час! Подобно

междометиям, такие фразеологизмы выражают волеизъявление, чувства, выступая как отдельные нерасчлененные предложения.

Можно систематизировать фразеологизмы и по другим признакам. Например, с точки зрения звуковой организации все фразеологизмы

разделяются на упорядоченные по своей фонике и нейтральные. В составе первых объединяются фразеологизмы с выраженной ритмической
организацией: ни кола ни двора, тише воды ниже травы, ни бе ни ме ни кукареку; с рифмующимися элементами: Федот да не тот, гол как сокол;
со звуковыми повторами (ассонансами и аллитерациями): шерочка с мошерочкой, держи язык за зубами, и так и сяк, то там то тут.

Интересна классификация фразеологизмов по их происхождению. В этом случае следует выделить исконно русскую фразеологию, в

состав которой войдут фразеологизмы общеславянские, восточнославянские, собственно русские. В особую группу выделяют фразеологизмы,
заимствованные из старославянского языка. Значительную часть составляют фразеологизмы, пришедшие в русский язык из античной мифологии.
Немало фразеологизмов заимствовано из европейских языков и в более позднее время. Это преимущественно ставшие крылатыми цитаты из
всемирно известных художественных произведений. Некоторые фразеологизмы представляют собой кальки - буквальный перевод с языка-
источника.

Употребление фразеологизмов придает речи живость и образность. Это ценят журналисты, которые охотно обращаются к русской

фразеологии в фельетонах, очерках: "Волга" вместе с ее лихим водителем исчезла, словно сквозь землю провалилась; Директор - атеист до мозга
костей - не верит ни в домового, ни в лешего. Он утверждает, что квартирная засуха в новом пятиэтажном доме вызвана бракоделами-
строителями. А их и след простыл в совхозе. Ищи ветра в поле! (Из газ.). Обращение к разговорной фразеологии в таких случаях часто приводит
к смешению стилистически разнородных элементов, что способствует комическому звучанию речи.

Особенно любят использовать фразеологизмы юмористы, сатирики: Остап подошел к Воробьянинову вплотную и, оглянувшись по

сторонам, дал предводителю короткий, сильный и незаметный для постороннего глаза удар в бок.- ...Вот тебе седина в бороду/ Вот тебе бес в
ребро!; Правильно,- проговорил Остап,- а теперь по шее. Два раза. Так. Ничего не поделаешь. Иногда яйцам приходится учить зарвавшуюся
курицу... Еще разок... Так. Не стесняйтесь. По голове больше не бейте. Это самое слабое его место (И. и П.). При этом устойчивые сочетания
преобразуются и нередко получают новые оттенки значения, как это можно наблюдать на примере процитированных строк. Ильф и Петров
расчленили фразеологизм седина в бороду, а бес в ребро, который во второй части предложения отчасти утрачивает метафорическое значение (ср.:
бес в ребро - удар в бок); фразеологизм яйца курицу не учат преобразован в его антоним (окказионализм). Фразеологизм слабое место в тексте
звучит двупланово: и в переносном значении, и в прямом (о голове), что создает каламбур.

Творческое преобразование фразеологизмов заслуживает более подробного рассмотрения. Остановимся на некоторых приемах

фразеологического новаторства журналистов и писателей.

Испытанным стилистическим приемом обновления семантики фразеологизмов является изменение в них количества компонентов. Оно

выражается в расширении состава фразеологизма за счет употребления уточняющих слов к тем или иным компонентам, что может изменить
фразеологизм до неузнаваемости, придав ему новую образную форму: Кошки не обыкновенные, а с длинными, желтыми когтями, скребли ее за
сердце (Ч.). В иных случаях наблюдается редукция (сокращение) состава фразеологизма, что также связано с его переосмыслением: Полезные
советы: Не родись красивой (Из газ.) - отсечение второй части пословицы Не родись красивым, а родись счастливым создает новый афоризм:
'красота - источник несчастья'.

Замена словарных компонентов фразеологических оборотов также используется для их иронического переосмысления: Всеми фибрами

своего чемодана он стремился за границу (И. и П.); Критика почтила роман молчанием; Хорошо смеется тот, кто смеется без последствий;
Пришел? Увидел? Помолчи! (Из газ.). Подобное преобразование фразеологических выражений приводит к коренному изменению их значения и
создает остросатирический эффект.

Своеобразным стилистическим приемом авторской обработки фразеологизмов является контаминация нескольких выражений: Не потому

ли молчание - золото, что оно - знак согласия?; Разделяй чужое мнение и властвуй; Жил своей жизнью за чужой счет (Из газ.). Такое "скрещение"
возвращает фразеологическим компонентам первоначальное лексическое значение, а сами фразеологизмы вовлекает в новую образную систему.
Это придает особую семантическую емкость и экспрессивность подобным каламбурам.

Одним из наиболее ярких стилистических приемов обновления фразеологизмов является разрушение их образного значения. При этом

внешне фразеологизм не изменяется, но утрачивает свое метафорическое значение и воспринимается буквально; Открытое письмо опять получил
писатель Иванов. Выяснилось, что его письма вскрывает сосед по лестничной клетке Сидоров. В подобных ситуациях возникают каламбуры,
построенные на так называемой внешней омонимии фразеологизмов и свободных сочетаний слов.

На двуплановом осмыслении фразеологизмов основаны многие шутки Эмиля Кроткого: Пьеса наделала много шуму: во всех ее действиях

стреляли; Мудрецы и зубные врачи смотрят в корень; Пожарный всегда работает с огоньком; Радио будит мысль. Даже в те часы, когда очень
хочется спать.

Второй план значения фразеологизма иногда выявляется в небольшом по размерам контексте: Попал в переплет, но утешился, прочитав

свое имя на обложке; Беда никогда не приходит одна, и его сочинение вышло в двух томах. В иных случаях двуплановое значение фразеологизма
проясняется лишь в широком контексте. Так, читая в газете заглавие статьи "Битая карта", вначале воспринимаем его в обычном значении -
'полная неудача чьих-либо замыслов'. Однако в статье рассказывается об оперативной географической карте, которая висела в последние месяцы
войны в ставке фашистского командования: Это карта конца. Она лишена угрожающих стрел наступления и фланговых ударов. Мы видим
плацдарм, сжатый до пятачка, и нервически нанесенные на сетку дорог полукружия - последние очаги сопротивления (А. К.). Это заставляет по-
новому осмыслить фразеологизм, взятый для заглавия публикации, в контексте всей статьи.

Обновленные писателями фразеологизмы иногда выделяют в особую группу окказиональных фразеологических неологизмов. Как и

лексические неологизмы, они выполняют в художественной речи экспрессивную функцию, приближаясь к тропам: Слывет за то он человеком
долга, что никому еще не отдал долга; Вносил предложения, но только придаточные; Скромность украшает даже тех, кому она не к лицу.

Употребление в речи фразеологизмов создает определенные трудности, поскольку языковая норма требует точного их воспроизведения,

что не всегда учитывается говорящими. Так, в ненормированной речи довольно часто встречаются сочетания плеонастического характера,
образованные из фразеологизмов и избыточных определений к их компонентам: "потерпеть полное фиаско", "тяжелый сизифов труд", "веселый
гомерический хохот". Расширение состава фразеологизма в подобных случаях не оправдано.

Случается и неоправданное сокращение состава фразеологизма в результате пропуска того или иного его компонента: "усугубляющее

обстоятельство" (вместо усугубляющее вину обстоятельство); "успехи этого студента желают лучшего" (вместо оставляют желать
лучшего).

Недопустима и замена компонентов в составе фразеологизмов: "Педагог должен знать, в чем кроется успех этой работы"; "Побывайте

в этих местах, где еще не ступала нога журналиста"; "Накануне чемпионата у руководителей забот хоть отбавляй".

Нередко причиной искажения состава фразеологизмов оказывается ассоциативная ошибка: тот или иной его компонент замещается

близким по звучанию (нередко паронимом): "не упал духом", "провести вокруг пальца", "вырвалось у него с языка", "ставить точки на и", "семи
пядей на лбу" и т. д.

Иногда по ошибке заменяются грамматические формы словарных компонентов в составе фразеологизмов: "Голова его убелена сединой"

(вместо сединами); "Дети заморили червячков" (вместо червячка), "Он не хочет работать, а гоняется за длинными рублями" (искажен
фразеологизм гнаться за длинным рублем).

Нередко ошибочное употребление фразеологизмов связано с контаминацией нескольких (обычно двух) оборотов: "играет значение" -

"имеет роль" (вместо имеет значение - играет роль), "уделить значение" (вместо внимание, но придавать значение), "значительный эффект
оказывает" (вместо эффект производит и оказывает влияние) и т. д.

Непонимание этимологии фразеологизмов приводит к комическим ошибкам: "хоть кол на голове чеши" (вместо теши): "довести до

белого колена" (вместо каления; белое каление - 'высшая степень нагрева металла, который вначале становится красным, а потом - белым'), "скрипя
сердцем" (скрепя - от скрепить).

Иногда в речи можно наблюдать и непонимание говорящим значения используемого фразеологизма: "Веселые и счастливые, выпускники

спели на прощанье свою лебединую песню". Или: [из выступления студента на празднике "Последнего звонка"] "Сегодня у нас радостное событие:
мы провожаем в последний путь наших старших товарищей". Употребление фразеологизмов без учета их семантики, как, впрочем, и структуры,
в корне искажает смысл высказывания.

Грубой речевой ошибкой является и искажение образного значения фразеологизма, который в контексте воспринимается не в его

метафорическом значении, а буквально: "Пластинка еще не сказала своего последнего слова" - контекст проявил прямое значение слов,
образовавших фразеологизм, и в результате возник каламбур. Восприятие фразеологизмов в их непривычном, необразном значении придает речи
неуместный комизм: "В этом году Аэрофлоту удалось удержать поток пассажиров на высоком уровне". Однако бывает и так, что свободное
словосочетание в тексте воспринимается как фразеологизм, что также создает каламбур: "В типографии № 5 выпущены географические карты с
белыми пятнами" (т. е. без оттиска). Причиной неуместной игры слов стала внешняя омонимия фразеологизма и свободного словосочетания.

14.
Для успеха выступления оратора существенное значение имеет выразительность речи, которая достигается четким, ясным

произношением, правильной интонацией, умело расставленными паузами. Особое внимание следует уделять темпу речи, силе голоса,
убедительности тона, а также требованиям ораторского искусства: позе, жестам, мимике. Важная роль отводится литературному произношению и
ударению, которые изучаются в специальном разделе науки о языке - в орфоэпии.

Русская орфоэпия (от греч.: orthos - правильно, epos - речь) включает в себя правила произношения безударных гласных, звонких и

глухих согласных, правила произношения отдельных грамматических форм, слов иноязычного происхождения, а также постановку ударения.

Важнейшие черты русского литературного произношения сложились в первой половине XVIII века на основе разговорного языка города

Москвы.

В зависимости от темпа речи различаются стили произношения полный и неполный. При медленном темпе речи полный стиль характеризуется
отчетливым произношением звуков, тщательностью артикуляции. В неполном стиле отмечается менее отчетливое произношение и сильное
сокращение, или редукция звуков.

Различаются также высокий (академический) стиль произношения, которому свойственна особая эмоциональность, и разговорный,

используемый в общении. Полный стиль произношения можно наблюдать, слушая речь дикторов радио и телевидения. Высокий стиль отличает
речь актеров, читающих стихотворный текст. Полный и высокий стиль произношения - неотъемлемое условие ораторского искусства.

Орфоэпические нормы называют также литературными произносительными нормами, так как они обслуживают литературный язык, т.е.

язык, на котором говорят и пишут культурные люди. Литературный язык объединяет всех говорящих по-русски, он нужен для преодоления
языковых различий между ними. А это значит, что у него должны быть строгие нормы: не только лексические – нормы употребления слов, не
только грамматические, но и нормы орфоэпические. Различия в произношении, как и другие языковые различия, мешают людям при общении,
переключая их внимание с того, о чем говорится, на то, как говорится.

Нормы произношения определяются фонетической системой языка. В каждом языке действуют свои фонетические законы, по которым

произносятся слова. Например, в русском языке ударный звук [о] в безударном положении меняется на [а] (в[о]ду – в[а]да, т[о]чит – т[а]чить);
после мягких согласных ударные гласные [о, а, э] меняются на безударный звук [и] (м[я]со – м[и]сной, в[ё]л – в[и]ла, л[е]з –вл[и]зать); в конце слов
звонкие согласные меняются на глухие (ду[б]ы –ду[п], моро[з]ы – моро[с]). Такая же мена звонких на глухие происходит перед глухими
согласными (ру[б]ить – ру[п]ка, скользить – сколь[с]ко), а глухие согласные перед звонкими меняются на звонкие (ко[с]ить –
козьба, моло[т]ить – моло[д]ьба). Изучением этих законов занимается фонетика. Орфоэпические нормы определяют выбор произносительных
вариантов – если фонетическая система в данном случае допускает несколько возможностей. Так, в словах иноязычного происхождения в
принципе согласный перед буквой е может произноситься как твердо, так и мягко, при этом орфоэпическая норма иногда требует твердого
произношения (например, [дэ]када, [тэ]мп), иногда – мягкого (например [д'е]кларация, [т'е]мперамент, му[з'е]й). Фонетическая система русского
языка допускает как сочетание [шн], так и сочетание [ч'н], ср. було[ч'н]аяи було[шн]ая, но орфоэпическая норма предписывает говорить коне[шн]о,
а не коне[ч'н]о. Орфоэпия включает также нормы ударения: правильно произносить докумéнт, а не докýмент, началá, а
не нáчала, звонúт, а незвóнит, алфавúт, а не алфáвит).

В основе русского литературного языка, а значит и литературного произношения, лежит московское наречие. Так сложилось исторически:

именно Москва стала объединителем русских земель, центром русского государства. Поэтому фонетические черты московского наречия легли в
основу орфоэпических норм. Если бы столицей русского государства стала не Москва, а, допустим, Новгород или Владимир, то литературной
нормой было бы «оканье» (т.е. мы бы сейчас произносили в[о]да, а не в[а]да), а если бы столицей стала Рязань – «яканье» (т.е. мы говорили
бы в [л'а]су, а не в [л'и]су).

Орфоэпические правила предупреждают ошибку в произношении, отсекают недопустимые варианты. Варианты

произношения,признаваемые неправильными, нелитературными, могут появляться под влиянием фонетики других языковых систем –
территориальных диалектов, городского просторечия или близкородственных языков, преимущественно украинского. Мы знаем, что не все
говорящие по-русски люди имеют одинаковое произношение. На севере России «окают» и «екают»: произносят в[о]да, г[о]в[о]рит, н[е]су), на юге
– «акают» и «якают» (говорят в[а]да, н[я]су), есть и другие фонетические различия. Орфоэпическая норма не всегда утверждает как единственно
правильный лишь один из произносительных вариантов, отвергая другой как ошибочный. В некоторых случаях она допускает варианты
произношения. Литературным, правильным считается как произношение е[ж'ж']у,ви[ж'ж']ать с мягким долгим звуком [ж'], так
и е[жж]у, ви[жж]ать – с твердым долгим; правильно и до[ж'ж']и, и до[жд]и, и ра[ш'ш']истить ира[ш'ч']истить, и [д]верь и [д']верь,
и п[о]эзия и п[а]эзия. Таким образом, в отличие от орфографических норм, предлагающих один вариант и запрещающих другие, орфоэпические
нормы допускают варианты, которые либо оцениваются как равноправные, либо один вариант считается желательным, а другой допустимым.
Например,Орфоэпический словарь русского языка под редакцией Р.И.Аванесова (М., 1997) слово бассейн разрешает произносить и с мягким и с
твердым [с], т.е. и ба[с'е]йн и ба[сэ]йн; в этом словаре предлагается произноситьманёвры, планёр, но допускается и произношение манéвры, плáнер.

Появление многих орфоэпических вариантов связано с развитием литературного языка. Произношение постепенно меняется. В начале 20

в. говорили а[н']гел, це[р']ковь, ве[р'х], пе[р']вый. Да и сейчас в речи пожилых людей нередко можно встретить такое произношение. Очень быстро
уходит из литературного языка твердое произношение согласного [с] в частице -ся(сь) (смеял[с]а, встетили[с]). В начале 20 в. это было нормой
литературного языка, так же как как и твердые звуки [г, к, х] в прилагательных на -кий, -гий, -хий и в глаголах на -кивать, -гивать, -хивать.
Слова высокий, строгий, ветхий, вскакивать, подпрыгивать,стряхивать произносили так, как если бы было
написано строгой,ветхой, вскаковать, подпрыговать. Потом норма стала допускать оба варианта – старый и новый: и смеял[с]а и смеял[с']я,
и стро[г]ийстро[г']ий. В результате изменений в литературном произношении появляются варианты, одни из которых характеризуют речь
старшего поколения, другие – младшего.

Орфоэпические нормы устанавливаются учеными – специалистами в области фонетики. На основании чего лингвисты решают, какой

вариант следует отвергнуть, а какой одобрить? Кодификаторы орфоэпии взвешивают все «за» и «против» каждого из встречающихся вариантов,
при этом принимая во внимание разные факторы: распространенность произносительного варианта, его соответствие объективным законам
развития языка (т.е. смотрят, какой вариант обречен, а у какого есть будущее). Они устанавливают относительную силу каждого довода за
произносительный вариант. Например, распространенность варианта важна, но это не самый сильный довод в его пользу: бывают и
распространенные ошибки. Кроме того, специалисты по орфоэпии не спешат утвердить новый вариант, придерживаясь разумного консерватизма:
литературное произношение не должно меняться слишком быстро, оно должно быть устойчиво, ведь литературный язык связывает поколения,
объединяет людей не только в пространстве, но и во времени. Поэтому рекомендовать надо традиционную, но живую норму, хотя бы она и не была
наиболее распространенной.

Орфоэпи́ческий слова́рь — словарь, отражающий орфоэпическую норму

[1]

, то есть современное ему литературное произношение и

ударение

[2]

. Отличается от толкового словаря по способу описания слова

[3]

, поскольку раскрывает слово лишь в орфоэпическом аспекте.

Важнейшими орфоэпическими словарями русского языка являются впервые увидевший свет в 1955 году словарь-справочник «Русское
литературное произношение и ударение» под редакцией Р. И. Аванесова и С. И. Ожегова, включавший около 50000 слов, и вышедший в 1983
году на основе второго издания справочника «Орфоэпический словарь русского языка» под редакцией Р. И. Аванесова, содержащий около 63500
слов

[4]

15.
Русский язык отличается исключительным богатством словообразовательных ресурсов, обладающих яркой стилистической окраской. Это
обусловлено развитой системой русского словообразования, продуктивностью оценочных суффиксов, придающих словам разнообразные
экспрессивные оттенки, и функционально-стилевой закрепленностью некоторых словообразовательных моделей.
Словообразование вызывает стилистический интерес в следующих случаях:
1) если мотивированное слово приобретает стилистическую окраску, несвойственную мотивирующему: дочурка (уменьш.-ласк.)
- дочь; инженерша(прост.) - инженер;
2) если аффиксация способствует функционально-стилевой закрепленности слова: потребовать (общеупотр.) - востребовать (офиц.-дел.); шитье -
пошив (спец.); гречиха - гречка (разг.); даром - задаром (прост.), задарма (гр.-прост.);
3) если особенности словообразования ограничивают сферу использования слов, которые употребляются лишь в диалектах или получают
профессиональный либо жаргонный оттенок: земляника - земляница (диал.); свистеть - свистать (всех наверх) (проф.); мультфильм - мультик,
мультяшка (жарг.);
4) если особенности словообразования становятся причиной архаизации слова, уступающего свое место в активном лексическом запасе синониму с
иными аффиксами: дерзостный (уст.) - дерзкий; грузинец [Армяне, грузинцы, черкесы, персиане теснились на площади (П.).] - грузин;
5) если словообразование используется как источник речевой экспрессии при создании окказионализмов: широкошумные (дубравы)
(П.); блиноед (Ч.);прозаседавшиеся (Маяк.).
Важно подчеркнуть, что стилистический интерес представляет лишь синхроническое словообразование, так как отражает соотносительность
мотивированных и мотивирующих основ, а стилистическая оценка требует четкого восприятия словообразовательной структуры интересующего
нас слова.
Остановимся более подробно на стилистических ресурсах словообразования в современном русском языке.
Словообразование в русском языке является ярким источником речевой экспрессии благодаря богатству и разнообразию оценочных аффиксов. У
разных частей речи оценочность, создаваемая аффиксацией, проявляется по-разному. Наиболее сильной экспрессией обладают суффиксы
субъективной оценки существительных.
От существительных, нейтральных в эмоционально-экспрессивном отношении, путем аффиксации можно образовать такие, которые имеют яркое
оценочное значение: дом - домик, домишко; брат - братец, браток, братишка; рука - ручка, рученька. Подобные существительные получают
уменьшительно-ласкательное значение, обычно с оттенком положительной оценки. Рядом с такими существительными часто используются
оценочные прилагательные: одно слово как бы «заражает» (по выражению А.А. Потебни) другое: маленький домик, седенький старичок.
В составе размерно-оценочных суффиксов выделяются и увеличительные: дом - домина, домище; детина, ножища. Они, как правило, включают и
оттенок негативной оценки.
Выделяются суффиксальные образования с устойчивой шутливой окраской: бумаженция, книженция, старушенция; собирательные
существительные с характерными суффиксами, выражающими пренебрежение: солдатня, матросня, пацаньё; отвлеченные существительные,
которые благодаря суффиксам получают отрицательное оценочное значение: спанье, суетня, кислятина, пошлятина, галдеж, скулеж, скукота,
смехота. Разнообразные экспрессивные оттенки негативной оценки выражают суффиксы, указывающие на категорию лица: воображала, подпевала,
гуляка, кривляка, слабак, чужак, вертун ловкач, рвач, разгильдяй, холуй. Правда, у некоторых слов с такими суффиксами экспрессия стирается и
сохраняется лишь разговорная окраска: бородач, силач, грамотей, бродяга.
В русском языке исключительным богатством экспрессивных оттенков отличаются суффиксальные образования существительных, обозначающих
лицо:девочка - девчурка - девчушка - девчонка - девчоночка - девонька - девулька - девка - деваха; старик - старичок - старикан - старикашка -
старичишка. Русское словообразование позволяет нанизывать аффиксы субъективной оценки, так что «экспрессивное напряжение слова может
выразиться в удвоении, утроении суффиксов»: Дочурочка, бабуленция, крохотулечка, духотища, срамотища.
Интересна в стилистическом плане и префиксация существительных. Ей обязаны своей выразительностью такие, например, слова,
как раскрасавица, сверхчеловек, суперколосс, ультрамода, экстросовершенство. Однако префиксальный способ словообразования уступает
суффиксальному и по количеству продуктивных моделей, и по богатству экспрессивных оттенков.
Для словообразования прилагательных также в высшей степени характерно выражение различных оценочных значений с помощью аффиксации.
Разнообразны суффиксы субъективной оценки, имеющие положительную эмоциональную окраску: маленький, малюсенький, а также-
отрицательную: вертлявый, высоченный, завалящий, холоднючий. Экспрессивны приставочные образования прилагательных, указывающие на
степень проявления признака: всевластный, всесильный, предобрый, прескучный, развеселый, разудалый. Особой выразительностью обладают и
словообразовательные модели прилагательных типамилый-милый, долгий-предолгий, которые указывают на сильное проявление признака.
Числительные, как правило, не образуют экспрессивных форм с помощью аффиксации. Исключение составляют лишь те, которые совмещают
значение числительных и других частей речи. Так, слова тысяча, миллион, миллиард, сохраняющие грамматические признаки имен
существительных, образуют формы субъективной оценки: тысчонка, миллиончик.
В составе неопределенно-количественных слов, совмещающих функции числительных и наречий, суффиксальные экспрессивные образования не
редкость:немножко, немножечко, маленько, маленечко, многовато, маловато, столечко.
Среди местоимений можно указать такие, которые благодаря суффиксам получают экспрессивную окраску: всяческий, нашенский, ничегошеньки,
никогошеньки, таковский. Все они снижены; причем некоторые выражают иронию, пренебрежение.
В стилистическом словообразовании наречий отражаются закономерности аффиксации тех частей речи, с которыми они соотносительны, и прежде
всего существительных и прилагательных: рядком, вприкусочку, вприсядочку, давненько, недалечко, полегоньку, ранешеньку, а также
числительных: помаленьку, нисколечко и местоимений: по-свойски, по-нашенски. Отдельные словообразовательные модели типичны только для
наречий: опосля, впервой, вдругорядь.
Глагольное словообразование, для которого не характерны словообразовательные формы, уступает именному по силе экспрессии (ср. «странное»
словечко у В. Хлебникова: Кому сказатеньки, как важно жила барынька?). Однако и среди глаголов можно выделить ряд интересных
словообразовательных моделей с яркой стилистической окраской. Как правило, экспрессивны глаголы, образованные от местоимений: якать,
тыкать, выкать; междометий: ахать, охать, мукать, тявкать, а также от существительных и качественных прилагательных, имеющих оценочное
значение: базарить, горланить, глупить, грубиянить, ловчить, жульничать, лентяйничать, подличать.
Среди глагольных новообразований продуктивны сниженные глаголы на -ничать: активничать, дипломатничать, насмешничать, подхалимничать,
принципиальничать и др. их дополнительные смысловые оттенки - неодобрение, порицание.
Другая продуктивная модель - глаголы на -ить, образованные от существительных: бюллетенить, температурить. Они также выделяются
сниженной окраской. Разговорно-просторечный характер отличает глаголы типа тормознуть, спекульнуть.
Для глагольного словообразования весьма характерно снижение стиля путем прибавления постфикса -ся, который в этом случае не влияет на
залоговое значение глагола: звониться, зеленеться, краснеться, маячиться, обещаться.
В арсенале словообразовательных средств глагола большое место занимает префиксация, которая нередко вносит изменения не только в семантику
слов, но и значительно усиливает их экспрессивную окраску, превращая глаголы межстилевые в разговорные и даже просторечные: тратиться -
поистратиться; франтить - прифрантиться - выфрантиться.
Среди многочисленных приставочных образований глаголов особое внимание стилиста привлекают те, которые имеют сильную экспрессию, хотя
образованы сочетанием нейтральных основ с нейтральными аффиксами: добегаться, забегаться, отбегаться, уездиться, уходиться, обхохотаться,
подзаработать, прихватить, попридержать и др. Именно приставки создают особую выразительность таких глаголов, указывая на высокую степень
интенсивности действия или на разнообразные оттенки его проявления (исчерпанность, ограниченность и т.д.) и придавая словам сниженную,
разговорную окраску.

Кроме знаменательных частей речи, стилистическую активность в процессе аффиксации проявляют междометия и частицы. Многие из них
получают яркую экспрессию благодаря суффиксам: баюшки, баюнюшки, охохонюшки, агушки, агунюшки, аиньки (частица а), нетушки,
спасибочко и др. К этим эмоционально окрашенным словам примыкают и изолированные формы изменяемых частей речи, трансформированные в
результате экспрессивной суффиксации: спать - спатеньки; потягушки, потягушеньки, потягунюшки. Эти слова употребляются только в устной
речи с экспрессией ласкательности, причем обычно при обращении к детям.

В художественной речи сложилась давняя традиция стилистического использования слов с аффиксами субъективной оценки. Обращение
писателей к экспрессивному словообразованию в разные эпохи отражало не только лингвистический вкус времени, но и условности литературных
стилей и методов.
На заре российской словесности, в XVIII в., слова «умалительные» и «увеличительные» считались принадлежностью низкого стиля и употребление
их, согласно теории трех штилей М.В. Ломоносова, было возможно лишь в «подлых» жанрах (баснях, сатирах, комедиях). Причем обращение к
оценочной лексике не отражало эмоционального отношения автора к предмету описания: Под землю ты заключен, жить бы нам в домишке; да и
ползаешь всегда только поземлишке (Тр.).
Новым шагом в освоении стилистических ресурсов русского словообразования был отбор «нежных», «чувствительных» слов писателями-
сентименталистами, создавшими вокруг оценочной лексики особый ореол «приятности»: Восходящее светило дня пробудило все творение:
рощи, кусточки оживились, птичкивспорхнули и запели, цветы подняли свои головки… (Карамз.)
Лингвистическая полемика начала XIX в. привела к переоценке уменьшительно-ласкательных слов, многократно повторявшихся в «новом слоге».
Это дало повод к ироническому их переосмыслению. А.С. Пушкин в лицейский период пародировал поэтическую речь, «украшенную»
уменьшительно-ласкательными суффиксами:
Ах, сударь, мне сказали -
Вы пишете стишки,
Увидеть их нельзя ль?
Вы в них изображали,
Конечно, ручейки,
Конечно, василечек
Иль тихий ветерочек,
И рощи, и цветки.
В то же время писатели начала XIX в. отразили и стилистическое использование слов с суффиксами субъективной оценки, свойственное живой
разговорной речи. Так, в комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» Фамусов употребляет эти слова, стараясь показать расположение к
собеседнику: Прозябли вы, согреем вас; отдушничек отвернем поскорее; они придают его речи ироническую окраску: Будь плохенький, да если
наберется душ тысячки две родовых - тот и жених; создают фамильярно-непринужденный тон его высказываний: Как станешь представлять
к крестишку ли, к местечку, ну как не порадеть родному человечку! Употребление уменьшительно-ласкательных слов Молчалиным подчеркивает
льстивые интонации в его репликах: Ваш шпиц - прелестный шпиц, не более наперстка, я гладил все его: как шелковая шерстка . В монологах
Чацкого экспрессивное словообразование выполняет сатирическую функцию: Французик из Бордо. Посмотришь, вечерком он чувствует себя
здесь маленьким царьком .
В поэзии Пушкина эта оценочная лексика отразила все богатство красок словообразования разговорной речи, став источником юмора, шутки
(вспомним «Домик в Коломне»). Особенно щедр поэт на уменьшительно-ласкательные слова в произведениях, близких к устному народному
творчеству: В руки яблочковзяла, к алым губкам поднесла, потихоньку прокусила и кусочек проглотила.
Стилистическое применение экспрессивного словообразования в творчестве крупнейших русских писателей обусловлено особенностями их слога
и конкретными художественными задачами, которые решались при отборе выразительных средств языка для того или иного произведения.
Некоторые авторы активно использовали этот источник экспрессии (И.С. Тургенев, М.Е. Салтыков-Щедрин, Н.А. Некрасов), другим эта манера
была чужда (А.П. Чехов, Л.Н. Толстой). У Щедрина экспрессивное словообразование выполняет чаще всего сатирическую функцию. Так, в
создании психологического портрета Иудушки-кровопивушки «ласковые» слова с суффиксами субъективной оценки играют важную
стилистическую роль: они придают речи Головлева слащавость, елейность, подчеркивают его лицемерие, ханжество: А знаете ли вы, маменька,
отчего мы в дворянском званье родились?… Сидели бы теперь в избушечке, да горела бы у нас не свечечка, а лучинушка, а уж насчет чайку да
кофейку - об этом думать бы не смели! Сидели бы; я бы лаптишечки ковырял, вы бы щец там каких-нибудь пустеньких поужинать сбирали…
У Ф.М. Достоевского наиболее яркое воплощение получило стилистическое использование словообразования для создания речевой
характеристики социально приниженного героя. В романе «Бедные люди» Макар Девушкин обильно пересыпает свою речь уменьшительно-
ласкательными словами: …Было мне всего семнадцать годочков, когда я на службу явился; Стыдненько мне было, Варенька!; А оттого, что
я смирненький, оттого, что я тихонький, а оттого, чтодобренький! В иных случаях обращение героев Достоевского к уменьшительно-ласкательным
суффиксам получает тонкое психологическое обоснование. Например, они создают насмешливо-язвительный тон речи следователя Порфия
Петровича в романе «Преступление и наказание»: Я знаю, он моя жертвочка; Говорит, а у самого зубки во рту один о другой колотятся; Губка-то,
как и тогда, вздрагивает.
Н.А. Некрасов показал искусное применение слов с суффиксами субъективной оценки для достижения народно-поэтического звучания речи: Доля
ты! - русская долюшка женская!; Ты прости, прости, полянушка!..; Белый плат в крови мокрехонек!; Мало слов, а горя реченька,
горя реченька бездонная… поэт осваивает новые пласты экспрессивной лексики с размерными суффиксами: Вон - направо - избенки унылые;
Чу! клячонку хлестнул старичина; Попрощался со скотинкою; тихо по двору похаживал да постукивал топориком .
В сатирических произведениях Некрасова формы субъективной оценки были действенным средством достижения сарказма: Статейку тиснул в
пол-листа какой-то господин Давыдов о пользе плети и кнута; Так за эту бы речь мужичонку посечь.
В современной литературе и публицистике экспрессивное словообразование выступает прежде всего как средство создания иронической,
сатирической окраски речи. Такие стилистические возможности аффиксации оценил еще В. Маяковский: в его политической сатире формы
субъективной оценки придают речи резкое памфлетное звучание: Болтают язычишки газетных строк… Слушай! Министерская компанийка!
У современных писателей и публицистов экспрессивные словообразовательные средства весьма разнообразны. В журналистике не редкость такие
«находки», как порнуха, депрессуха (от депрессия), бомжатники (ночлежники для бомжей), водяра (водка), обряжуха и т.д. ограничимся лишь
одним примером: Женщина с четырьмя детьми из российского городка поругалась с мужем и ушла от него вместе со всеми детьми (!).
Теперь бомжует в столице. А некоторые бомжихи, так те своих детей вообще продают «в хорошие руки». Эдак миллиона за два… А сами ищут
приюта в бомжатнике.
Чем «свежее» аффиксальное новообразование, тем больше оно впечатляет. Даже политики не отказываются от подобных экспрессем. По
свидетельству корреспондента, описывавшего встречу главы государства с избирателями, «В Ярославле предвыборный лексикон президента
обогатился несвойственными ему словообразованиями: «Вперед, на борьбу с коммуняками! - взывал Борис Николаевич к напирающим на
ограждение ярославцам» (Комсомольская правда. - 1996. - 5 мая).
Однако не всегда экспрессивное словообразование стилистически мотивировано. Например, рассказывая о бандитском нападении на кандидата в
губернаторы в Ульяновске, журналист средствами аффиксации придает речи насмешливо-ироническое звучание, словно о таком событии можно
писать в веселом, юмористическом тоне:
С другим желающим руководить областью - А. Кругликовым-потусторонняя сила обошлась покруче. Вечерком ему на квартиру позвонил некто и
поинтересовался, когда А.Л. выезжает из дому. Доверчивые родственнички сказали. (…) Люди из «скорой» привели его в чувство, вывели из
состояния шока. Потом выстригли вокруг ран волосы, смазали головушку зеленкой…

Русский язык. Экзаменационные билеты для студентов с ответами (2013-2020 год) - часть 4