Действие советского уголовного закона в пространстве (М.И. Блум) - часть 19

совершалось также на территории этой республики. Однако все эти вопросы заслуживают 
обсуждения на Пленуме, специально посвященном пределам действия уголовных законов 
союзной республики.
Для случаев, когда на территории союзной республики, где рассматривается уголовное дело, 
преступление даже частично не было совершено и суду надлежит решать, уголовный закон какой 
из двух или более союзных республик должен быть применен, следует предусмотреть применение
уголовного закона той союзной республики, где имел место последний эпизод преступной 
деятельности виновного (будь то скупка или перепродажа), т. е. где преступление было 
пресечено

29

.

С позиции de lege lata это решение в такой же мере произвольно, как и все прочие предлагаемые в 
литературе решения этого спорного вопроса. Мы выдвигаем его как предложение de lege ferenda, 
как возможный и, как там представляется, наиболее целесообразный вариант содержания 
интерлокальной коллизионной нормы, который, по нашему мнению, дает возможность отказаться 
от выдвижения мало обоснованных теорий приоритетов отдельных элементов состава 
преступления для применения уголовного законодательства той или иной союзной республики, 
дает возможность наилучшим образом обеспечить суверенные права союзных республик в 
установлении пространственных пределов действия республиканских уголовных законов.
Г. По вопросу определения места совершения дистанционного преступления, состав которого 
предусматривает альтернативу преступного поведения, т. е. длт которого законодатель 
предусмотрел несколько вариантов общественно опасного действия или бездействия, причем 
каждый из этих вариантов характеризует оконченный состав преступления, в советской 
юридической литературе высказываний нет. Составы преступления такой конструкции не 
выделяются в самостоятельную группу и в интересующем нас плане не рассматриваются, хотя 
практическая необходимость в этом есть, поскольку таких составов преступления в уголовном 
законодательстве союзных республик немало (в большинстве случаев это т. н. формальные 
составы

30 

преступления, но имеются и отдельные т. н. материальные составы

31

), и они зачастую 

осуществляются на территории нескольких республик.
В случае совершения таких преступлений еще более очевидно, чем во всех ранее рассмотренных 
случаях, что местом совершения преступления невозможно признать территорию только одной 
союзной республики. Однако вряд ли можно рас-

146

членить единый состав преступления и признать, что каждое из описанных в законе 
альтернативных деяний образует самостоятельный состав преступления и может быть 
самостоятельно квалифицировано по законам соответствующей союзной республики, а наказание 
назначено по правилам о совокупности преступлений. По существу, в случаях совершения 
виновным нескольких альтернативно предусмотренных в законе преступных деяний имеют место 
различные стадии реализации виновным единого преступного замысла на территории различных 
союзных республик

32

. Поэтому данное преступление следует квалифицировать по уголовным 

законам только одной союзной республики, так как на территории нескольких союзных республик
совершается одно единое преступление

33

. Это положение, казалось бы, должно быть признано 

бесспорным всеми. В действительности же, как показывает проведенный нами опрос ученых, 
работающих в области уголовного права, а также практических работников юридических 
ведомств Латвийской ССР — судей, прокуроров, следователей и адвокатов — это не так. 52 
человека (9 из 80 опрошенных ученых и 43 из 297 практических работников), т. е. 13,8%, 
ответили, что в случае совершение альтернатив! ых действий на территории различных союзных 
республик должны быть применены уголовные законы всех этих союзных республик

34

. 

Произведенный нами опрос показал также, что нет единого мнения о применении уголовного 
закон'1 союзных республик и у тех специалистов, которые исключаю; применение уголовных 
законов нескольких республик, т. е. ими различно определяется место совершения преступления.
Как и в предыдущих случаях, мы полагаем, что каждая из союзных республик, на территории 
которой осуществляется уголовная юрисдикция, вправе применять свои уголовные законы, если 
какая-то стадия осуществления единого оконченного преступления была совершена на ее 
территории, т. е. если одно из преступных деяний, предусмотренных альтернативно в законе, 
совершено на территории данной союзной республики

35

.

Если же на территории данной республики не было совершено ни одного из альтернативно 
предусмотренных в законе общественно опасных деяний, то следовало бы установить порядок 
применения уголовного законодательства той союзной республики, где преступление было 
окончено или пресечено. Однако такой порядок может установить только сам законодатель в 
соответствующей интерлокальной коллизионной норме.
Мы полагаем, что высказанное нами соображение соответствует определению Судебной коллегии 
по уголовным делам Верховного Суда СССР по делу Галимзяновой

36

.

ю*                                                                                                                                     147

Д. Наибольшие разногласия среди советских ученых вызывает решение вопроса об определении 
места совершения длящихся преступлений. Часть ученых предлагает применять к длящимся 
преступлениям, совершенным на территории двух или больше союзных республик, уголовные 
законы той союзной республики, в которой установлена за это преступление более суровая мера 
наказания; при равной тяжести наказания за данное преступление предлагается применять законы 
той республики, где длящееся преступление было завершено. Такого мнения придерживается В. 
Н. Кудрявцев, хотя допускает и другие варианты решения этого спорного вопроса

37

. Н. Д. 

Дурманоз предлагает к длящемуся преступлению применять уголовный закон той союзной 
республики, где виновный предается суду; если же деяние неодинаково наказывается в уголовных 
кодексах союзных республик, то применять закон устанавливающий более суровое наказание

38

. 

Существуют и другие точки зрения, причем особого внимания заслуживает мнение авторов, 
предлагающих применять к длящимся преступлениям уголовный закон той союзной республики, 
где преступление было око№-чено

39

.

Судебная практика также-по разному решает эти вопросы

40

.

Необходима интерлокальная коллизионная норма, которая бы установила, уголовные законы 
какой союзной республики должны применяться к лицу, совершившему длящееся преступление 
на территории двух или нескольких союзных республик. Наиболее правильным было бы 
применять уголовные законы той союзной республики, на территории которой виновные преданы 
суду и осуждены, если на этой территории частично совершалось длящееся преступление.
Однако следует обратить особое внимание на.ту категорию длящихся преступлений, которые 
заключаются в длительном бездействии, в непрерывном неисполнении определенной обязанности 
на территории одной из союзных республик. Такое преступление, как и любое другое т. н. 
формальное преступление, совершенное путем бездействия, не может быть признано 
совершенным на территории двух или более союзных республик, даже если виновный и находился
в этот период на территории этих республик, потому что он не посягал на установленный 
правопорядок в этих республиках. Поэтому во всех этих случаях местом совершения длящегося 
преступления является только то место, где виновное лицо обязано было действовать 
определенным образом, выполнять определенную обязанность, обеспечить определенное 
поведение. В этом плане значительный интерес представляют также преступления, как 
недонесение, если ви-

148

тавный не донес о готовящемся или совершенном преступлении в одной союзной республике, и 
самовольное оставление воинской части или места службы

41

.

По-иному должен быть решен вопрос о месте совершения такого длящегося преступления, как 
злостное уклонение от уплаты алиментов. Для этого состава длящегося преступления характерно 
наличие определенных обязанностей во всех тех союзных республиках, где проживает виновный. 
В случае злостного уклонения от уплаты алиментов местом совершения преступления следует 
признать, с одной стороны, каждую союзную республику, в которой виновный злостно уклоняется
от уплаты алиментов, т. е. где виновный проживает и потому обязан заниматься общественно 
полезным трудом и сделать возможным взыскание причитающихся с него средств на содержание 
ребенка по исполнительному листу; с другой же стороны, следует признать ту союзную 
республику, где проживает ребенок, ог содержания которого злостно уклоняется виновный, т. е. 
где виновный обязан доставлять средства на содержание своего ребенка в соответствии и 
исполнительным листом

42

.

Изученная нами судебная практика по делам о злостном уклонении от уплаты алиментов в 1961 —
1973 гг. в Латвийской ССР свидетельствует о том, что во всех без исключения случаях 
продолжавшегося в течение длительного времени злостного уклонения от уплаты алиментов, 
когда виновный менял местожительства и с целью уклонения от уплаты алиментов переезжал из 
одной союзной республики в другую, суды Латвийской ССР применяли уголовный закон 
Латвийской ССР (ст. 118 УК), если виновный обязан был содержать своего ребенка в Латвийской 
ССР. Однако судебная практика Латвийской ССР пошла по пути признания местом совершения 
преступления территорию Латвийской ССР и в тех случаях, когда виновный в злостном 
уклонении от уплаты алиментов проживает в Латвийской ССР, хотя дети, которым он обязан 
платить алименты, проживают с матерью на территории других союзных республик. Проведенный
нами опрос ученых и практических работников по вопросу применения уголовных законов 
союзных республик к случаям злостного уклонения от уплаты алиментов, имевших место на 
территории нескольких союзных республик, дает основание для вывода, что судебная практика 
Латвийской ССР совпадает с мнением абсолютного большинства практических работников 
юридических ведомств республики, а также большинства опрошенных советских ученых

43

.

При определении места совершения такого преступления, как   злостное   уклонение   от   уплаты  
алиментов,   следует   еще

149

учесть, что возможны случаи, когда родитель злостно уклоняется от уплаты алиментов »а 
содержание двух детей, проживающих на территории двух различных союзных респуилик, или 
этот же родитель длительнее время уклоняется от содержания одного ребенка, который проживал 
одно время на территории одной союзной республики, а затем переехал на территорию другой 
республики, о чем было известно этому родителю. Местом совершения преступления в этих 
случаях является, кроме тех союзных республик, где находился виновный, также территория 
республик, где проживают дети. Однако, поскольку совершено одно единое преступление, хотя и 
длящееся, должен быть применен уголовный закон только одной союзной республики. Следует, 
как мы полагаем, применить уголовный закон той союзной республики, щ территории которой 
рассматривается уголовное дело; если же преступление рассматривается судом третьей 
республики, где преступление не было совершено даже частично, то следует применять 
уголовный закон той союзной республики, где преступление было окончено или пресечено, т. е. 
прекращено по зависящим или не зависящим от воли виновного обстоятельствам.
Эти положения следовало бы закрепить в общесоюзной интерлокальной коллизионной норме.
Е. В советской уголовно-правоцой литературе вопрос о продолжаемом преступлении 
рассматривается главным образом в связи с необходимостью отграничить продолжаемое 
преступление от повторного

44

 и преимущественно в связи с рассмотрением уголовных дел о 

хищении государственного и общественного имущества, потому что эти вопросы имеют самое 
большое практическое значение

45

.

По вопросу об определении места совершения продолжаемого преступления, если оно частично 
осуществлялось на территории двух или более союзных республик, в советской теории уголовного
права гет единого мнения. Так, В. Н. Кудрявцев

46

 • в Я. М. Брайнин

47

 предлагают вопрос о 

применении уголовного закона в этих случаях решить следующим образом: применять уголовный 
кодекс той республики, который признает это преступление сравнительно более тяжким. Если же 
в этих республиках наказание за данное преступление одинаково, действия виновного следует 
квалифицировать по уголовному кодексу той республики, где это преступление было завершено. 
Н. Д. Дурманов

48

 предлагает учитывать сравнительную тяжесть наказаний, предусмотренных в 

законодательстве различных республик; однако при одинаковой наказуемости считает 
необходимым применить закон той союзной республики, где виновный привле-

150

чен к уголовной ответственности и предан суду. И. И. Горелик по существу также приходит к 
выводу о том, что следует применять наиболее строгий республиканский закон, но в отличие от 
других ученых не рассматривает продолжаемое преступление в качестве единого преступления, с 
чем нельзя согласиться

49

.

Автор настоящей работы в свое время предлагал считать местом совершения продолжаемого 
преступления территорию той республики, где преступление завершено, независимо ог 
сравнительной тяжести наказания, однако с учетом интересов той республики, на территории 
которой наступили общественно опасные последствия. Более глубокое изучение судебной 
практики привело к убеждению, что и такое решение не всегда возможно и не всегда правильно

50

. 

Мы полагаем, что и в данном случае следовало бы предусмотреть применение уголовного закона 
той союзной республики, в которой виновный предан суду, если на территории этой республики 
совершались отдельные акты продолжаемого преступления. Если же виновный предан суду в 
союзной республике, на территории которой не был совершен ни один акт единого 
продолжаемого преступления, следует установить применение уголовного законодательства той 
союзной республики, где преступная деятельность закончилась или была пресечена.
Продолжаемые преступления рассматриваются, как правило, по месту наступления общественно 
опасного последствия или по месту пресечения продолжаемого преступления

51

, поэтому в 

большинстве случаев применяются уголовные законы той союзной республики, где имел место 
последний акт оконченного или неоконченного продолжаемого преступления, т. е. в той 
республике, где преступная деятельность закончилась или была пресечена

52

.

Пленум Верховного Суда Союза ССР в п. 15 постановления от 11 июля 1972 г. «О судебной 
практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества» указал, что 
«совершение нескольких хищений (например, путем краж), причи-

НИЕШИХ

 в общей сложности 

крупный ущерб, если содеянное свидетельствует о едином продолжаемом преступлении, 
надлежит квалифицировать как хищение в крупном размере по закону той союзной республики, в 
которой преступная деятельность закончилась или была пресечена»

53

.

Таким образом, в соответствии с толкованием Пленумом Верховного Суда Союза ССР местом 
совершения продолжаемого хищения является территория той союзной республики, где 
преступная деятельность закончилась или была пресечена, не-

151

зависимо от того, на территории какой республики рассматривается уголовное дело. Что касается 
продолжаемого хищения, то нет оснований возражать против такого решения вопроса, однако 
вряд ли оно может быть признано наилучшим вариантом определения места совершения всякого 
иного продолжаемого преступления

54

. Необходима законодательная регламентация и этого 

вопроса.
Вопрос о месте совершения преступления соучастниками, действовавшими на территории 
нескольких республик, должен быть решен раздельно для двух форм соучастия — соисполне-ния 
(простого соучастия) и соучастия в узком смысле слова (сложного соучастия). К сожалению, за 
редкими исключениями

55

, этого не делается.

В случае соиспол! ения каждый соучастник является исполнителем преступления. Он сам 
непосредственно выполняет полностью или частично действия, предусмотренные составом 
соответствующего преступления. Если два или более соисполнителя совместно совершают 
преступные деяния на территории нескольких союзных республик, то местом совершения 
преступления является каждая из союзных республик, на территории которой частично 
совершается преступление хотя бы одним из соисполнителей. Соисполнители могут совместно 
совершить и т. н. материальное преступление, для оконченного состава которого необходимо 
наступление определенных последствий.
Принципиальный подход к решению вопроса о месте совершения преступления не меняется: 
местом совершения преступления являются как те союзные республики, на территории которых 
совершаются действия каждого из соисполнителей, направленные на достижение преступного 
результата, так и та союзная республика, где наступил преступный результат. Однако в этом 
случае возможны и иные варианты решения коллизии между уголовными законами союзных 
республик

56

.

Если к уголовной ответственности привлекается только один из соисполнителей, а в отношении 
второго соисполнителя уголовное дело выделяется в отдельное производство и направляется для 
дальнейшего расследования в другую союзную республику, то содеянное вторым соисполнителем 
квалифицируется по статьям уголовного кодекса союзной республики, где расследуется и 
рассматривается судом дело. Если же соисполнители привлекаются к уголовной ответственности 
на территории третьей республики, где они преступных действий вообше не совершали, то 
следует установить применение уголовных законов той из союзных республик, где была 
завершена или пресечена их преступная деятельность.

152

В случае совершения преступления в соучастии в узком смысле слова также имеются все 
основания вменить в вину каждому из соучастников в полном объеме совместно совершеннее 
преступление. В плане установления места совершения преступления соучастниками в тесном 
смысле слова, действовавшими на территории нескольких союзных республик, возможны 
следующие варианты: 1) признать местом совершения преступления для всех соучастников ту 
союзную республику, на территории которой осуществил преступление исполнитель без всякого 
учета того места, где фактически действовали остальныэ соучастники — организатор, 
подстрекатель и пособник; 2) признать местом совершения преступления каждого соучастника ту 
союзную республику, на территории которой данный соучастник совершал общественно опасные 
действия, способствующие осуществлению преступного замысла, т. е. ту союзную республику, где
организатор организовал совершение преступления или руководил его совершением, где 
подстрекатель склонил к совершению преступления исполнителя, где пособник содействовал 
совершению преступления советами, указаниями, предоставлением средств или устранением 
препятствий, а также где лицо заранее обещало скрыть преступление, независимо от того, где 
совершались преступные действия исполнителем; 3) признать местом совершения преступления 
для исполнителей то место, где они совершили преступное деяние или где наступили или должны 
были наступить обусловленные их действиями последствия, а для прочих соучастников —■ то 
место, где они совершили опасные деяния, так и то место, где преступное деяние совершено 
исполнителем и где наступили или должны были наступить общественно   опасные   последствия  
в   результате   его   действий.
В последнем из указанных возможных случаев неизбежны коллизии, которые могут быть 
урегулированы различным образом: исходя из строгости предусмотренного наказаыия за эти 
деяния в законодательстве союзных республик, исходя из степени значимости и опасности деяния,
совершенного в каждой из союзных республик, и, наконец, исходя из места предания суду и 
рассмотрения судом уголовного дела. За и против каждого из этих предложений можно высказать 
различные соображения.
В советской уголовно-правовой литературе господствующим является мнение о том, что местом 
совершения преступления для всех соучастников является территория той союзной республики, на
которой совершено преступление исполнителем, т. е. действия всех соучастников — исполнителя, 
организатора, подстрекателя и пособника — должны квалифицироваться по уго-

;                                                                                                       153