Учение о соучастии по советскому уголовному праву (Бурчаг Ф.Г.) - часть 10

ловного при рассмотрении вопросов причинной связи исходит из

марксистско-ленинского учения о причинности.

Вместе с тем каждая отрасль знаний, сталкивающаяся с ка-
тегорией причинности, не ставит перед собой задачу исследова-

ния всего беспредельного множества причин, вызвавших наступ-
ление определенного результата, а выделяет в общей цепи лишь

интересующие ее обстоятельства, исследует то или иное явление
лишь с интересующей ее точки зрения. Стремление охватить все

причины, приведшие к наступлению определенного результата,
сделало бы науку <простой игрой> .

Советские криминалисты в своем построении причинности в

уголовном праве единодушно исходят из установленного класси-
ками марксизма-ленинизма положения, что причинность есть

частичка <объективно реальной связи> , что <...причина и след-
ствие суть представления, которые имеют значение, как таковые,

только в применении к данному отдельному случаю...>", что
<...человеческое понятие причины и следствия всегда несколько

упрощает объективную связь явлений природы, лишь приблизи-

тельно отражая ее, искусственно изолируя те или иные стороны
одного единого мирового процесса> .

Для советских криминалистов, таким образом, вопрос о при-

менимости к уголовному праву марксистско-ленинского учения
о причинности - об объективном существовании причинной свя-

зи и ее познаваемости - является вопросом решенным . Не вы-

 К. Маркой Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 534.
 В. И. Ленин. Полн. собр. соч" т. 29, стр. 144.

"К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 22.
" В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 160.

 В буржуазном праве вопрос о причинности разрешался и разрешается,

исходя из идеалистических или вульгарно-материалистических философских
концепций. Однако некоторые криминалисты пытались отстаивать самостоя-

тельную уголовно-правовую теорию причинности, существующую наряду с об-
щефилософской. Так поступили, например, Н. Д. Сергеевский (см.:

Н. Д. Сергеевский. О значении причинной связи в уголовном праве.
Ярославль, 1880, стр. 45-46), Н. С. Таганцев (см.: Н. С. Т а ганце в. Русское

уголовное право, т. 1. СПб., 1902, стр. 670), Л. Б. Белогриц-Котляревский
(см.; Белогриц-Котляревский. Учебник русского уголовного права.

К" 1903, стр. 190) и некоторые другие. Аналогичную позицию занимают и
многие современные буржуазные криминалисты. Так, Р. Маурах, один из

сторонников получившей широкое распространение в ФРГ финальной теории
уголовного права, пишет: <Причинная связь в философском смысле не при-

годна для практических потребностей в уголовном праве, поскольку она в
своем исходном пункте не может ограничить причинный ряд, который един-

ственно и представляет интерес для уголовного права. Именно конкретную
волевую деятельность субъекта> (К. М аигас Ь. ОеисЬев 5{га{гесЫ. А11 е-

гпетег ТеП, КаНвгиЬе. 1954, 5. 152). По его мнению, финальное учение о дей-
ствии направлено против казуального понятия действия (1Ыс1" 5. 130). Глава

финалистов Г. Вельцель так определяет отношение этого направления к при-
чинности: <Финальная деятельность является деятельностью, сознательно на-

зывает у них сомнений и необходимость ограничения исследова-
ния причинной связи, изолирования отдельных сторон <единого

мирового процесса> с целью выделения тех моментов, которые
имеют существенное значение для уголовного права, в частнос-

ти, для выяснения вопроса о том, при каких условиях человече-
ское действие может быть признано причиной наступившего ре-

зультата.

Однако, несмотря на общность исходных позиций, среди со-
ветских криминалистов, да и криминалистов других социалисти-

ческих стран, нет единства в вопросе о том, как следует понимать
причинность в уголовном праве Ї.

Обилие концепций причинной связи и критериев ее разграни-

чения делает необходимым остановиться, хотя бы в самых об-
щих чертах, на этом вопросе, так как присоединение к той или

иной концепции неизбежно сказывается и на конструкции основа-
ний вменения и состава преступления соучастников ".

правленной на цель, в то время как чисто причинное событие направлено не на

цель, а на случайный результат>. (Н. АУ е 1 ге 1. Оаз ПепсЬе 81га1гесЫ.
ВегНп, 1958, 5. 28). На аналогичной позиции стоит и другой финалист-

Г. Майер. (См.: Н. Мауег. ЗаГгес. АНететег Те;1, 1953, 5. 133).

Следует отметить, что с успехами атомной физики, квантовой механики и
других естественных наук соеди буржуазных ученых в этих областях все

большее распространение .юлучает материалистическая теория причинности.
(См" например, Д. Бом. Квантовая теория. М., 1961, стр. 181 и след.)

В области же социологии вообще и юридических наук в частности возо-
бладают идеалистические или вульгарно-материалистические теории причин-

ности, Подробно о буржуазных теориях причинной связи см.: Т. В. Цере-
тели. Причинная связь в уголовном праве, стр. 72-129; А. А. Пионтков-

ский. Учение о преступлении, стр. 190-211.

 М. И. Ковалев объясняет неудовлетворительное разрешение вопроса о
причинной связи в советском праве тем, что <многие советские юристы лишь

ссылаются на известные положения классиков марксизма-ленинизма, но не
дают себе труда сконструировать такую теорию причинности, которая бы це-

ликом и полностью базировалась на бессмертных философских творениях
Маркса, Энгельса, Ленина. Многие концепции, развиваемые советскими право-

ведами, несмотря на то, что их изложению предшествуют одни и те же
цитаты из трудов классиков марксизма-ленинизма, заканчиваются противопо-

ложными выводами>. (М. И. Ковалев. Соучастие в преступлении. Часть
первая, стр. 178). 

" Т. В. Церетели различает, в основном, две концепции в решении вопро-

са о причинной связи. Во-первых, теорию разграничения необходимых и слу-
чайных последствий деяния и, во-вторых,- теорию, придающую значение сте-

пени причинения. (См.: Т. В. Церетели. Причинная связь в уголовном пра-
ве, стр. 129-171). К сторонникам первой теории Т. В. Церетели относит из

криминалистов А. А. Пионтковского, М. Д. Шаргородского, Н. Д. Дурма-
нова, Т. Л. Сергееву, М. И. Ковалева, П. Т. Васькова, М. И. Якубовича,

В. Ф. Кириченко, а из цивилистов - Б. С. Антимонова, Л. А. Лунца,
Е. А, Флейшиц и Г. К. Матвеева; к сторонникам второй теории - А. Н. Трай-

нина.

П. Г. Семенов различает теории необходимого причинения и случайного
причинения. К сторонникам первой теории он относит А. А. Пионтковского,

М. Д. Шаргородского и Н. Д. Дурманова; второй - А. Н. Трайнина и
Т. В. Церетели. (См.: П. Г. Семенов. Проблема причинной связи в совет-

В советской литературе для разграничения причинных связей

выдвигаются критерии <создания реальной возможности наступ-
ления преступного результата> , <реальной возможности вмеша-

тельства> , <необходимости и претворения возможности в дей-
ствительность> , <объективной опасности>  и т.п.

Проф. Пионтковский в 1948 г. писал: <Наступивший резуль-

тат является необходимым последствием совершенного действия,
когда уже в конкретных условиях его совершения имелась объек-

тивная реальная возможность его наступления, когда его наступ-

ление являлось закономерным. Наступивший результат будет

необходимым последствием совершенного действия в случаях,

ском праве.-Ученые записки ВИЮН, 1958, вып. 8, стр. 243). Себя П. Г. Се-
менов не причисляет ни к сторонникам одной, ни другой концепции.

М. И. Ковалев к сторонникам точки зрения, разделяемой П. Г. Семе-

новым, относит В. Н. Кудрявцева, В. Г. Смирнова и О. С. Иоффе. (См.:

М. И. Ковалев. Соучастие в преступлении. Часть первая, стр. 179). Сам
М. И. Ковалев, как и П. Т. Васьков, стоит на позициях теории необходимого

причинения.

 А. А. Пионтковский. Проблема причинной связи в уголовном пра-
ве.- Ученые записки ВИЮН и ВЮА, стр. 70-93; его же. Учение о пре-

ступлении. М., 1961, стр. 215 и след.

" Т. В. Церетели. Причинная связь в уголовном праве. Автореферат
докторской диссертации, стр. II. В работе 1957 г. Т. В. Церетели, по су-

ществу, отошла от своих прежних позиций и стала защищать тезис о том,
что причинная связь между действием лица и вменяемым ему последствием

наступит в тех случаях, когда это действие было <одним из необходимых
условий его возникновения>, с той оговоркой, что, <применяя принцип искус-

ственного изолирования, криминалист... не проникает в бесконечную цепь при-
чинных зависимостей, а прерывает свое исследование там, где общественно

опасное и виновное поведение уже не могут предполагаться>. (Т. В. Цере-
тели. Причинная связь в уголовном праве. Тбилиси, 1957, стр. 165). Эту

же мысл она проводит и в работе, изданной в 1963 г.

 Т. Л. Сергеева. Вопросы виновности и вины в практике Верховно-
го Суда СССР по уголовным делам, стр. 90.

 В. Н. Кудрявцев. Основные вопросы причинной связи в советском

уголовном праве. Автореферат кандидатской диссертации. М., 1952, стр. 15.
Интересно отметить, что если В. Н. Кудрявцев <решающим критерием для

разграничения причинных связей, влекущих и не влекущих уголовную ответ-
ственность>, считает объективную опасность, А. Н. Трайнин, наоборот, при-

чинную связь рассматривает как один из критериев, определяющих степень
общественной опасности преступника и преступления.

В своих последующих работах В. Н. Кудрявцев несколько изменил свою

позицию в отношении критерия причинной связи, полагая, что он должен
касаться <трех моментов: 1) характера действия, служащего причиной;

2) характера последствий; 3) степени протяженности связи между действия-
ми и последствиями>. (В. Н. Кудрявцев. Объективная сторона преступле-

ния. М" 1960, стр. 207). Действие, по В. Н. Кудрявцеву, должно быть
<объективно опасным в момент его совершения для охраняемого законом

объекта>, последствия - <должны быть однородными по своему характеру с
той опасностью, которой было чревато само действие>, и, наконец, про-

тяженность причинной связи очерчивается им в пределах <от создания ре-
альной возможности наступления вреда до ее претворения в действительность>.

(Там же,стр.207- 208).

когда... наступивший результат... внутренне присущ действиям
лица, совершенным в данных условиях, закономерно из них

вытекает.

Преступный результат является случайным последствием со-
вершенных действий, когда в конкретных условиях его соверше-

ния объективно не содержалось реальной возможности его на-
ступления, когда его наступление не являлось закономерным по-

следствием> . Таким образом, для установления необходимости
или случайности того или иного последствия по отношению к

определенному человеческому действию предлагается выяснить,

была ли в конкретных условиях его совершения <объективная

реальная возможность его наступления>. Если такая <реальная
возможность> была, последствие необходимо, если же не была -

последствие случайно.

Эту же мысль проф. Пионтковский проводит и в последую-
щих изданиях учебника по общей части уголовного права, а

также в своем курсе по общей части уголовного права. В послед-
ней работе, уточняя свою позицию по вопросу о критерии, кото-

рым надлежит руководствоваться при разрешении вопроса о при-
чинной связи, А. А. Пионтковский, в связи с замечаниями

Т. Л. Сергеевой, пишет: <Критерий реальной возможности вы-
двигался и выдвигается нами для раскрытия понятия необходи-

мости и, разумеется, не взамен установления необходимой связи
между явлениями, ибо нам прекрасно было известно, что воз-

можность не есть еще действительность> ".

Выдвинув в качестве критерия для разграничения необходи-
мых и случайных причинных связей <реальную возможность на-

ступления последствия>, А. А. Пионтковский не раскрывает ее
содержания, предоставляя, по-видимому, это судебной практике,

Возражая А. А. Пионтковскому, Т. В. Церетели выражает сом-

нение в возможности обосновать уголовную ответственность
только за те последствия, которые с внутренней необходимостью

вытекали из данного деяния.

Полагая, что теория <необходимого причинения> не согла-
суется с положениями диалектического материализма  Т. В. Це-

ретели предлагает для определения причинной связи руководство-
ваться правилом соп(Шю 5ше яиа поп. <По нашему мнению,-

пишет она,- поступок лица должен быть признан условием на-
ступившего изменения во внешнем мире, когда при отсутствии

этого действия изменения не произошло бы> .

Следует отметить, что в прошлом Т. В. Церетели для выделе-
ния из общей массы причинных связей тех, которые являются

юридически значимыми, предлагала руководствоваться критери-
ем <реальной возможности человека вмешаться в объективных

ход событий>. Установление такой реальной возможности, по ее
мнению, должен был проводить суд. <Вопрос о том,- писала

она,- имело ли лицо реальную возможность оказать воздействие
на фактический ход событий, решается советским судьей на осно-

ве знаний условий данной конкретной обстановки и законов,
управляющих развитием данной закономерности>. Хотя в даль-

нейшем проф. Церетели полностью стала на позиции теории соп-
сННо 5?пе иа поп, она продолжает придерживаться мнения, что-

критерием для выделения юридически значимых причинных свя-
зей должно быть усмотрение суда. <Судья, исследующий вопрос

о причинной связи в аспекте уголовной ответственности, преры-
вает свое исследование там, где противоправное и виновное по-

ведение уже не могут предполагаться, то есть тогда, когда иссле-
дование дальнейших звеньев причинности не может представлять

интереса для практических целей уголовного права> ".

Это положение Т. В. Церетели, на наш взгляд, уязвимо, поми-
мо сказанного, в двух направлениях. Во-первых, она вводит

в объективный критерий ответственности, каковым является при-
чинная связь, субъективную категорию интереса и, во-вторых,

отступая от декларированного ею положения об универсальности-
марксистско-ленинского понимания причинной связи, создает

специальное уголовно-правовое понятие причинной связи, вводя-
в свою конструкцию юридические признаки.

М. И. Ковалев, соглашаясь с общей концепцией необходимого

причинения, подчеркивает, что следует различать два вида слу-
чайностей: случайность как форму проявления необходимости

и случайность как дополнение необходимости ". Первая случай-
ность, по существу, индивидуализирует события; вторая - воз-

никает на стыке двух самостоятельных рядов причинности и по-
этому основанием для вменения быть не может. На это же обра-

щает внимание и А. А. Пионтковский ".

В конечном итоге теория необходимого причинения сводится
к тому, что уголовная ответственность может наступать, как пра-

вило, при необходимом причинении. При случайном же причине-
нии ответственность может наступать лишь тогда, когда случай

является формой проявления необходимости. Объективно случай-

 Уголовное право. Часть общая. М., 1948, стр. 304-305. (Курси>

наш.- Ф. Б.).

"А. А. Пионтковский. Учение о преступлении, стр. 236.
" См.: Т. В. Церетели. Причинная связь в уголовном праве. М.,

1963, стр. 138-139.

"Там же, стр. 179.

 Т. В. Церетели. Причинная связь в уголовном праве. Автореферат

докторской диссертации. М., 1949, стр. II.

" Т. В. Церетели. Причинная связь в уголовном праве. М., 1963,
стр. 192-193.

 См.: М. И. Ковалев. Соучастие в преступлении. Часть первая,

стр. 204.

" См.: А. А. Пионтковский. Учение о преступлении, стр. 218.

ные последствия, хотя и связанные с поведением лица, но вы-
званные вмешательством посторонних сил и проявившиеся на

перекрещивании двух самостоятельных рядов причинности, осно-
ванием для вменения быть не могут.

Этот совершенно правильный вывод является вместе с тем

и наиболее общим. Представляется излишним отыскание спе-
циальных юридических критериев для разграничения причинных

связей, тем более, когда наполнение этих критериев конкретным
содержанием препоручается суду. Общее положение марксист-

ско-ленинской философии о необходимости проводить различие
между объективно необходимыми причинными связями, т. е. та-

кими, без которых данный результат не наступил бы, и объектив-
но случайными, т. е. несущественными для данного результата,

без которых он все равно наступил бы, вполне применимо и к уго-
ловному праву.

В противоположность этому взгляду в советской литературе

высказывается и иная точка зрения, выразителями которой явля-
ются А. Н. Трайнин " и В. Н. Кудрявцев . Они исходят из того

положения, что деление причинных связей на необходимые и слу-
чайные для права безразлично, так как любая причинная связь

действия с наступившим вредным последствием при наличии вины
<деятеля> ведет к уголовной ответственности. <Поэтому совер-

шенно ясно,- пишет А. Н. Трайнин,- что вполне мыслимыми ре-
альны ситуации, когда <необходимое> в философском смысле

причинение может составить <случай> (казус) в понимании уго-

ловного права и, наоборот, когда случайное в философском смыс-

ле не обоазует понятия случая в смысле уголовного права> ".

В подтверждение тезиса, что случайное в смысле материалис-
тической диалектики может вовсе не оказаться <случаем> в смыс-

ле уголовного права, А. Н. Трайнин приводит следующий пример:
<В глухом месте, где обычно нет движения транспорта, Иванов

нанес Петровой легкое телесное повреждение. Петрова упала.
Неожиданно появившаяся машина наехала на Петрову и зада-

вила ее. В этом примере случайное причинение и <случай> со-
впадают. Смерть причинена случайно, уголовная ответственность

" См.: А. Н. Трайнин. Вопрос о причинной связи в социалистическом

уголовном праве.-<Советское государство и право>, 1951, № 5, стр. 24 и
след.; его же. Состав преступления по советскому уголовному праву. М.,

1951, стр. 100 и след.

 См.: В. Н. Кудрявцев. К вопросу о причинной связи в уголовном
праве.- <Советское государство и право>, 1950, № 1, стр. 37 и мед.; его же.

Основные вопросы причинной связи в советском уголовном праве. Авторе-
ферат кандидатской диссертации. М., 1952; его же. Объективная сторона

преступления. М" 1960.

 А. Н. Трайнин. Состав преступления по советскому уголовному пра-
ву, стр. 103. Такую же мысль высказывает и В. Н. Кудрявцев: <...объективно

случайное причинение может и не исключать уголовную ответственность>.
(<Советское государство и право>, 1950, № 1, стр. 41).

за убийство не наступает. Достаточно, однако, видоизменить пси-

хическое отношение субъекта к наступившему результату - смер-
ти Петровой, чтобы соотношение случайного причинения и <слу-

чая> радикально изменилось. Действительно, если Иванов знал,
что по обычно пустынной улице должна в этот вечер проехать

машина, и поэтому намеренно оставил Петрову лежать на улице,
то при этом же объективном развитии событий нет <случая>,

а есть умышленное убийство Петровой> "".

Из этого примера А. Н. Трайнин делает вывод, что выход из
разрыва случайного причинения и. <случая> можно искать лишь

в утверждении, <что при знании Иванова о предстоящем появле-
нии машины причинение смерти Петровой перестанет быть слу-

чайным и становится <необходимым>. Но тогда создалось бы еще
более трудное положение: оказалось бы, что случайное причине-

ние превращается в необходимое в зависимости от субъективного
восприятия лица... и грань между случайным и необходимым при-

чинением определилась бы в зависимости от психического состоя-
ния субъекта> ".

Для того чтобы выяснить, насколько справедлива указанная

точка зрения и критика в адрес авторов, признающих, что уголов-
ная ответственность может быть лишь следствием необходимой

причинной связи между определенным человеческим действием
и наступившим результатом, следует обратиться к марксистско-

ленинскому учению о необходимости и случайности как формах
проявления всеобщей связи и взаимозависимости явлений в при-

роде и в обществе.

Диалектический материализм рассматривает необходимость
II случайность как категории объективные. Однако из этого вовсе

не следует, что необходимость и случайность - исключающие
друг друга проявления взаимозависимости.

<...Уже не могут больше внушать чрезмерное почтение,- пи-

сал Энгельс,- такие непреодолимые для старой, но все еще

весьма распространенной метафизики противоположности, как

противоположности... необходимости и случайности. Мы знаем,
что эти противоположности имеют лишь относительное значение:

...то, что утверждается как необходимое, слагается из чистых
случайностей, а то, что считается случайным, представляет собой

форму, за которой скрывается необходимость, и т. д.> "

В несколько иной форме эту же мысль Ф. Энгельс подчер-
кивал и в другом месте: <Но случайность-это только один

"" А. Н. Трайнин. Состав преступления по советскому уголовному

праву, стр. 103.

"" Н. А. Трайнин. Состав преступления по советскому уголовному
праву, стр. 104. Аналогичный вывод делает и В. Н. Кудрявцев, указывая, что

в этом случае <проблема причинности по сути дела была бы заменена пробле-
мой вины>. (<Советское государство и право>, 1950, № 1, стр. 41).

"К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 303.

полюс взаимозависимости, другой полюс которой называется не-
обходимостью> Ї.

Наиболее полное выражение указанные положения Ф. Энгель-

са нашли в <Диалектике природы>. В фрагменте <Случайность
и необходимость> он, критикуя взгляды идеалистов и механиче-

ских детерминистов на случайность и необходимость, писал:

<Естествознание предпочло просто игнорировать эти положе-
ния (положения диалектики по вопросу случайности и необходи-

мости.- Ф. Б.) как парадоксальную игру слов, как противореча-
щую себе самой бессмыслицу, закоснев теоретически, с одной

стороны, в скудоумии вольфовской метафизики, согласно кото-
рой нечто является либо случайным, либо необходимым, но не

тем и другим одновременно, а с другой стороны - в едва ли ме-
нее скудоумном механическом детерминизме, который на словах

отрицает случайность в общем, чтобы на деле признать ее в каж-
дом отдельном случае> .

Относительность различия случайного и необходимого подчер-

кивал и В. И. Ленин .

Вопрос о разграничении объективно случайного и объективно
необходимого и его значении для уголовного права может быть

правильно разрешен только на основе этих указаний классиков
марксизма-ленинизма.

Первый вывод из приведенных высказываний Ф. Энгельса со-

стоит в следующем: признав объективное существование необ-
ходимости и случайности, нельзя, однако, рассматривать и

необходимость и случайность как нечто раз навсегда данное, не-
изменное. Наоборот, одно и то же явление, один и тот же резуль-

тат, в зависимости от того, по отношению к какой цепи причин-
ности он рассматривается, может быть признан и необходимым

и случайным. Если приведенный А. Н. Трайниным пример рас-
смотреть под этим углом зрения, то можно сделать вывод, что

во втором случае, когда Иванов сшибает Петрову с ног и бросает
ее на мостовую, по которой, как ему известно, в этот вечер долж-

на проехать машина,- наступившее в результате его действия
последствие (смерть Петровой) будет объективно необходимым.

Однако это <превращение> случайности в необходимость про-

изойдет не <в зависимости от субъективного восприятия лица> ,
а в результате того, что это лицо свое действие как объективный

фактор приспосабливает к развитию определенной цепи причин-

ности, включает в эту цепь или, наоборот, приспосабливает внеш-

нюю цепь причинности к своему действию.

<Ї К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 174.
 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 535.

 См.: В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 168.

"А. Н. Т райни н. Состав преступления по советскому уголовному
праву, стр. 104.

Естественно, что использование лицом развития определенной

цепи причинности для своих целей проходит под контролем со-
знания этого лица, в результате <... объективно-верного отраже-

ния в голове человека явлений и процессов природы> .

Отсюда следует и другой вывод: о необоснованности отрыва
субъективного от объективного, сознания человека от окружаю-

щего мира.

Мышление человека качественно отличается от мышления жи-
вотных тем, что оно способно проникать в сущность связей и вза-

имоотношений внешних явлений, познавать законы природы.
От того, что тот или иной результат произведен посторонними для

действующего лица силами, от того, что здесь пришли в сопри-
косновение два, казалось бы, независимих друг от друга ряда при-

чинности, один из которых направляется сознательной деятель-
ностью человека, еще не вытекает, что результат будет по отно-

шению к деятельности этого лица случайным.

Коль скоро то или иное лицо познало закономерность разви-
тия определенной внешней цепи причинности и использует ее как

условие для достижения определенной цели, результат будет вме-
нен лицу (при наличии вины) даже тогда, когда это лицо без-

действовало, т. е. не совершило вообще никакого действия. Это
будет, конечно, в том случае, когда на лице лежала обязанность

совершить определенное действие, препятствующее наступлению
результата.

То обстоятельство, что развитие каждого ряда причинности

может привести к определенному результату лишь при наличии
условий, факторов, благоприятствующих его наступлению, не-

однократно подчеркивали классики марксизма-ленинизма.

Ф. Энгельс, говоря о развитии мыслящих существ, указывал:

<В действительности же материя приходит к развитию мыслящих
существ в силу самой своей природы, а потому это с необходи-

мостью и происходит во всех тех случаях, когда имеются налицо
соответствующие условия (не обязательно везде и всегда одни

и те же) > .

Указания классиков марксизма-ленинизма имеют неоценимое
значение для правильного понимания причинной связи в совет-

ском уголовном праве. Действительно, какой бы самый простой
пример, связанный с деятельностью человека, мы ни взяли, всегда

в нем можно обнаружить целый ряд превходящих моментов,
условий, которые, наряду с действиями лица, способствовали

т1 обусловили наступление результата.

Однако, как правильно отмечает А. Н. Трайнин, <из всех яв-
лений и факторов, причиняющих результат, уголовный закон

искусственно изолирует лишь один - человеческое поведение

" В. И.Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 198.