Уголовно-правовая политика и пути ее реализации (Беляев Н.А.) - часть 17

>>>131>>>

вал в качестве преступления деяние, направленное «против советского строя или нарушающее
правопорядок, установленный рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому
строю период времени».
Еще более глубоко сущность общественной опасности преступления раскрывается в действующем
законодательстве (ст. 7 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик
1958 г., ст. 7 УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик). Принцип
уголовно-правовой политики ответственности только за совершение общественно опасного
деяния нашел отражение в указании на то, что «не является преступлением действие, которое хотя
формально и подпадает под признаки какой-либо статьи Особенной части настоящего Кодекса, но
в силу явной малозначительности и отсутствия вредных последствий лишено характера
общественно опасного» (примечание к ст. 6 УК РСФСР 1926 г.). Аналогичное положение
содержится в ч. 2 ст. 7 УК РСФСР 1960 г. Действие этого же принципа и привело к исключению
из советского уголовного законодательства норм, позволявших применять наказание (меры
социальной защиты) к лицам, не совершившим общественно опасного деяния.
В соответствии со ст. 7 УК РСФСР 1926 г. меры социальной защиты могли быть применены не
только к лицам, совершившим общественно опасное деяние, но и в отношении лиц,
«представляющих опасность по своей связи с преступной средой или по своей прошлой
деятельности». Закон «О судоустройстве СССР и союзных и автономных республик» от 16 августа
1938 г.

предусмотрел возможность применения наказания только к лицам, совершившим

преступления. Действующее законодательство рассматривает совершение преступления как
единственное основание уголовной ответственности. В ст. 3 Основ (ст. 3 УК РСФСР) говорится:
«.^уголовной ответственности и наказанию подлежит только лицо, виновное в совершении
преступления, то есть умышленно или по неосторожности совершившее предусмотренное
уголовным законом общественно опасное деяние».
Реализация принципа социалистической законности, на котором основывается уголовно-правовая
политика, привела к закреплению признака противоправности в понятии преступления. Такого
признака не было в понятии преступления, сформулированном в «Руководящих началах» 1919 г.,
УК РСФСР 1922 г., УК РСФСР 1926 г. В действующем законодательстве прямо говорится, что
преступлением признается только деяние, предусмотренное уголовным законом.
Развитие советской уголовно-правовой политики отразилось на оценке уголовно-правовых мер,
применяемых к лицам, совершившим преступления. В «Руководящих началах» 1919 г. гово-

Ведомости Верховного Совета СССР, 1938, № 11.

131

>>>132>>>

рилось, что к лицам, совершившим преступление, применяется наказание. «Наказание — это те
меры принудительного воздействия, посредством которых власть обеспечивает данный порядок
общественных отношений от нарушителей последнего (преступников)» (ст. 7 «Руководящих
начал»). В УК РСФСР 1922 г. говорилось не только о наказании, но и об иных мерах социальной
защиты. УК РСФСР 1926 г. вообще отказался от понятия наказание. Во всех нормах Общей части
УК РСФСР, где речь шла о мерах, применяемых к преступникам, термин «наказание» был заменен
термином «меры социальной защиты». К мерам социальной защиты относились меры судебно-
исправительного, медицинского, медико-педагогического характера.
Отказ от понятия «наказание», замена его понятием «меры социальной защиты» были результатом
влияния.буржуазной социологической школы права. Сторонники этого направления при решении
вопросов организации борьбы с преступностью в качестве основания применения
принудительных мер считали не преступление, а опасное состояние лица и в качестве меры
воздействия не наказание, а меры социальной защиты. Немецкий социолог Лист говорил,
например: «...я должен признаться, что, пожалуй, можно из нашего воззрения сделать тот вывод,
что необходимо считаться лишь с настроенностью преступника, а не ждать совершения деяния,
подобно тому, как домашний врач не дожидается проявления болезни, а старается предупредить
ее»

. Социолог Ван-Гаммель писал: «Вместо теоретического уголовного права мы должны

создать уголовное право практическое. В этом состоит наша работа, наша цель. Три понятия
страшно мешают нам в этом, а именно: „вменяемость", „наказание" и „преступление"»

Несмотря на отказ от понятия «наказание» и законодательное закрепление понятия «меры
социальной защиты», советская уголовно-правовая политика, одним из принципов которой
является привлечение к ответственности только за свершение общественно опасного деяния, не
позволила практике скатиться на позиции буржуазной социологической школы права. На практике
предусмотренные законом меры социальной защиты применялись судами только к лицам,
совершившим преступления. Почти не было случаев применения этих мер к лицам, признанным
общественно опасными не в связи с совершением преступления. Впоследствии уголовное
законодательство вновь вернулось к понятию «наказание», отказавшись от понятия «меры
социальной защиты».
Впервые термин «наказание» появился в постановлении ЦИК СССР от 8 июня 1934 г. «О
дополнении положения о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для

Лист. Доклад «О будущем уголовного права».— СПб., 1882, с. 13.

Цит. по: Станкевич Н. Борьба с опасным состоянием: Новые идеи в правоведении Сборник № 1. Цели наказания.

СПб., 1882, с. 89—90.
132

>>>133>>>

Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления) статьями об измене Родине»

Затем он был закреплен в законе «О судоустройстве СССР, союзных и автономных республик» от
16 августа 1938 г.

, после чего он прочно стал входить во все последующие законодательные

акты, направленные на борьбу с преступностью.
Советская уголовно-правовая политика оказала влияние и на развитие норм, предусматривающих
обстоятельства, исключающие общественную опасность деяния (необходимая оборона,» крайняя
необходимость). В ст. 13 УК РСФСР 1926 г. говорилось, что «меры социальной защиты судебно-
исправительного характера не применяются вовсе к лицам, совершившим общественно опасные
действия, если судом будет признано, что эти действия были совершены ими в состоянии
необходимой обороны против посягательств на Советскую власть и революционный порядок либо
на личность обороняющегося или другого лица, если при этом не было допущено превышения
пределов необходимой обороны.
Меры социальной защиты судебно-исправительного характера не применяются, когда те же
действия были совершены для отвращения опасности, которая была неотвратима при данных
обстоятельствах другими средствами, если причиненный при этом вред являлся менее важным по
сравнению с предупрежденным вредом».
Таким образом, из закона следовало, что действия, совершенные при необходимой обороне и в
состоянии крайней необходимости, общественно опасны и лишь в силу указания закона они не
наказываются.
Такая формулировка закона естественно снижала активность граждан в борьбе с общественно
опасными посягательствами и в защите охраняемых законом общественных отношений от
грозящей им опасности. Действительно, кто же захочет рисковать своей жизнью, своим здоровьем,
своим имуществом, если вред нападающему (при необходимой обороне) или третьим лицам (при
крайней необходимости), причиненный при отражении посягательства или иной угрозе,
рассматривается государством как опасный для общества. Учитывая это обстоятельство и
опираясь на общие принципы советской уголовно-правовой политики, законодатель изменил
формулировку этих институтов. Ст. 13 УК РСФСР 1960 г. гласит: «Не является преступлением
действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренного Особенной частью
настоящего Кодекса, но совершенное в состоянии необходимой обороны, то есть при защите
интересов Советского государства, общественных интересов, личности или прав обороняющегося
или другого лица от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда,
если

СЗ СССР, 1934, № 33

Ведомости Верховного Совет? СССР, 1938, № 11.

133

>>>134>>>

при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны».
Таким образом, причинение посягающему вреда при необходимой обороне перестало
рассматриваться как общественно опасное деяние, и необходимая оборона стала обстоятельством,
исключающим уголовную ответственность, а не только наказание. Более того, действия,
совершенные в состоянии необходимой обороны, сейчас оцениваются как общественно полезные,
целью' которых является борьба с преступностью.
Пленум Верховного Суда СССР в постановлении № 14 от 16 августа 1984 г. «О применении
судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону»

обратил внимание

судов «на необходимость неукоснительного соблюдения требований ст. 13 Основ уголовного
законодательства Союза ССР и союзных республик, имея в виду, что право на необходимую
оборону является одной из важных гарантий реализации конституционных прав и обязанностей
граждан по защите от общественно опасных посягательств интересов Советского государства и
общества, социалистической собственности, общественного порядка, жизни, здоровья, чести и
достоинства советских граждан.
Аналогичным изменениям подверглась и норма о крайней необходимости (ст. 14 Основ, ст. 14 УК
РСФСР).

§ 3. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ПОЛИТИКА И ВОПРОСЫ ОСОБЕННОЙ ЧАСТИ УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

«Советская уголовная политика исходит из того, что основанием уголовной ответственности
может быть только осознанное общественно опасное поведение человека. Ни состояние личности,
ни события, ни образ мыслей, ни прошлое субъекта, ни объективные условия, в которых
находится или находилось лицо, ничто иное, кроме преступления, не могут породить уголовного
правоотношения, не могут быть основанием уголовной ответственности»

. С этим верным

положением следует согласиться с одним уточнением: не всякое осознанное общественно опасное
поведение человека является преступлением и, следовательно, основанием уголовной
ответственности, а только такое, которое было запрещено уголовным законом в момент его
совершения.
На запрещенность законом как обязательный признак преступления специально указывается в
ст.ст. 1 и 7 Основ уголовного законодательства.
Уголовно-правовая политика вырабатывает критерии криминализации, руководствуясь которыми
законодатель выбирает из всех общественно опасных человеческих поступков те, которые он
считает необходимым отнести к преступлениям. Этот процесс реали-

Бюллетень Верховного Суда СССР, 1984, № 5, с. 7.

Загородников Н. И. Советская уголовная политика, с. 45.

134

>>>135>>>

зации уголовно-правовой политики выражается в определении законодателем совокупности
признаков, при наличии которых деяние признается преступлением, т. е. в создании Особенной
части уголовного законодательства

Значение Особенной части уголовного законодательства для практического осуществления
уголовно-правовой и в целом уголовной политики невозможно переоценить, ибо только деяния,
характеризующиеся признаками той или иной нормы Особенной части, порождают уголовно-
правовые, уголовно-процессуальные, уголовно-исправительные правоотношения. Очень важное
практическое значение имеет система Особенной части, т. е. порядок объединения юридических
норм, содержащих конкретные составы преступлений, в главы, расположение глав относительно
друг друга и конкретных составов внутри глав в зависимости от объекта посягательства —
общественных отношений, охраняемых советским уголовным правом. Правильное построение
системы Особенной части обеспечивает внутреннее единство всех норм, исключает противоречия
между нормами. В. И. Ленин писал Д. И. Курскому 15 февраля 1922 г.: «Если наши законы
„противоречивы" (в чем нет сомнения), что для чего же НКюст и Отдел законодательных
предположений? Что же делается для кодификации?— для устранения противоречий?»

К. Маркс, отмечая значение внутренней согласованности права, писал: «В современном
государстве право должно не только соответствовать общему экономическому положению, не
только быть его выражением, но также быть внутренне согласованным выражением, которое не
опровергало бы само себя в силу внутренних противоречий»

. За основу систематизации норм

Особенной части советского уголовного законодательства с самого начала был взят объект
преступного посягательства, поскольку он как категория объективная позволял групировать в
главы составы преступлений, однородные по своей экономической и политической сущности.
Первым официальным документом, систематизировавшим нормы Особенной части советского
уголовного права, был УК РСФСР 1922 г. Особенная его часть состояла из глав:
1)   государственные преступления  (контрреволюционные преступления и преступления против
порядка управления);
2)   должностные (служебные) преступления;
3)   нарушения правил  об отделении  церкви от государства;
4)   хозяйственные преступления;
5)   преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности;
6)   имущественные преступления;

При этом следует помнить, что некоторые общие для всех видов преступлений признаки (например, возраст и

вменяемость субъекта, преступления) указаны в Общей части уголовного законодательства.

Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 54, с. 166.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 37, с. 418.

135

>>>136>>>

7) воинские преступления;
8) нарушения правил, охраняющих народное здравие, общественную безопасность и публичный
порядок.
Система Особенной части УК РСФСР 1926 г. не претерпела существенных изменений по
сравнению с УК РСФСР 1922 г. Лишь глава «Государственные преступления» была разбита на две
самостоятельные главы: главу I «Контрреволюционные преступления» и главу II «Преступления
против порядка управления», да главы «Воинские преступления» и «Нарушения правил,
охраняющих народное здравие, общественную безопасность и порядок» поменялись местами. В
1928 г. постановлением ВЦИК от 6 апреля Особенная часть УК РСФСР 1926 г. была дополнена
главой X «О преступлениях, составляющих пережитки родового быта»

Более существенным изменениям подверглась система Особенной части в УК РСФСР 1960 г. Она
построена следующим образом: 1. Государственные преступления (особо опасные
государственные преступления, иные государственные преступления); 2. Преступления против
социалистической собственности; 3. Преступления против жизни, здоровья, свободы и
достоинства личности; 4. Преступления против политических и трудовых прав граждан; 5.
Преступления против личной собственности граждан; 6. Хозяйственные преступления; 7.
Должностные преступления; 8. Преступления против правосудия; 9. Преступления против порядка
управления; 10. Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и
здоровья населения;
11. Преступления, составляющие пережитки местных обычаев;
12. Воинские преступления.
Обращает на себя внимание появление новых глав («Преступления против политических и
трудовых прав граждан», «Преступления против правосудия»), разделение главы VII УК РСФСР
1926 г. на две главы («Преступления против социалистической собственности» и «Преступления
против личной собственности граждан»), выделение в качестве самостоятельного раздела «Иные
государственные преступления», устранение главы «Нарушения правил об отделении церкви от
государства». Особенностью нового Кодекса является помещение в начале системы вслед за
главой «Государственные преступления» глав «Преступления против социалистической
собственности» (глава вторая) и «Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства
личности», что свидетельствует об особой заботе Советского государства об охране
социалистической собственности, составляющей вместе с социалистической системой хозяйства
экономическую основу нашего общества, и личности советского гражданина. Системы Особенной
части уголовных кодексов союзных республик незначительно отличаются между собой.

СУ РСФСР, 1928, № 47 136

>>>137>>>

Теоретический анализ и практика применения действующего уголовного законодательства
показывают, что принятая система Особенной части в целом соответствует предъявляемым к ней
требованиям и обеспечивает успешную борьбу с преступностью в нашей стране. Вместе с тем она
нуждается в дальнейшем совершенствовании в целях более полного и последовательного
отражения требований уголовно-правовой политики, ее принципов и задач уголовного
законодательства. Прежде всего обращает на себя внимание то обстоятельство, что некоторые
главы выделены в качестве самостоятельных не по объекту охраны (или, что то же самое, не по
объекту преступного посягательства), который взят в качестве единого классификационного
критерия построения системы Особенной части. К ним относится глава десятая УК РСФСР
«Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья
населения» и раздел II главы первой «Иные государственные преступления». Имевшие место
попытки вывести на основе анализа составов преступлений родовые объекты этих разделов не
увенчались успехом. Это и не удивительно, так как составы, включенные в них, предусматривают
преступления, посягающие на разнородные объекты. Действительно, что, например, объединяет
такие преступления, как хулиганство (ст. 206 УК РСФСР), доведение несовершеннолетнего до
состояния опьянения (ст. 210

УК РСФСР), составы которых помещены в главе десятой? Или что

объединяет такие преступления, как разглашение государственной тайны (ст. 75 УК РСФСР),
бандитизм (ст. 77 УК РСФСР) и нарушение правил международных полетов (ст. 84' УК РСФСР),
составы которых находятся в разделе «Иные государственные преступления»? Видимо,
целесообразно в главе десятой оставить составы преступлений, посягающих на общественную
безопасность и общественный порядок, выделив из этой главы транспортные преступления (ст.ст.
211, 211', 212', 213/213', 213

), преступления, ставящие в опасность жизнь и здоровье людей,

преступления в области охраны природы, поместив их либо в уже имеющиеся главы (например,
преступления в области охраны труда в главу четвертую «Преступления против политических и
трудовых прав граждан»), либо в новые главы. Аналогично следует поступить и с разделом «Иные
государственные преступления». Сохранение этого раздела в виде исключения из общего
принципа классификации глав Особенной части целесообразно только в одном случае: если в нем
сконцентрировать составы преступлений, ответственность за которые предусмотрена
общесоюзным законодательством.
Во-вторых, представляется целесообразным выделить новые самостоятельные главы в Особенной
части УК- Так, А. Н. Игнатьев предлагает выделить в качестве самостоятельных главы,
содержащие составы преступлений: 1) на транспорте, 2) против здоровья населения, 3) в области
половых отношений, 4) против

137

>>>138>>>

семьи и детей, 5) нарушающих законодательство об охране природы, 6) нарушающих
законодательство о культах.
Вряд ли целесообразно выделение главы «Преступления в области половых отношений»,
поскольку все они представляют собой типичные посягательства на личность и вполне
укладываются в категорию преступлений против личности, и главы «Преступления, нарушающие
законодательство о культах», поскольку в ней окажется всего 2—3 состава. Вопрос же о
выделении других глав заслуживает внимательного изучения.
В-третьих, необходимо глубже продумать вопрос о размещении составов преступлений по главам
в зависимости от объекта посягательства. В действующем законодательстве имеют место случаи
помещения родственных по объекту посягательств преступлений в разные главы. Например,
ответственность за приписки и другие искажения отчетности о выполнении планов предусмотрена
в УК РСФСР (ст. 152') в главе «Хозяйственные преступления», а в УК ряда других союзных
республик этот состав включен в главу «Должностные преступления», состав неоказания
капитаном судна помощи терпящим бедствие (ст. 129 УК РСФСР) помещен в главу
«Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности», а родственный ему
состав «неоказание помощи при столкновении судов» — в главу «Преступления против порядка
управления» и т. д.
Практическое осуществление уголовной политики невозможно без разработки и законодательного
закрепления конкретных составов преступлений. В 20—30-х годах некоторые научные и
практические работники предлагали создать уголовный кодекс без Особенной части,
провозгласить в качестве принципа назначение наказания «без дозировки». Однако теория
уголовного права отвергла эти предложения, а законодательная практика не пошла по этому пути,
так как создание кодекса без Особенной части находилось бы в резком противоречии с принципом
социалистической законности и другими принципами уголовно-правовой политики.
Разработка четких составов преступлений, основанная на них правильная квалификация
содеянного являются основой и гарантией успешного проведения в жизнь политики в области
борьбы с преступностью, реализации уголовно-правовых принципов, выполнения задач
уголовного законодательства.
Правильное решение этой проблемы имеет особо важное значение в современных условиях, когда
новое законодательство исключило возможность применения норм уголовного права по аналогии,
признало преступлением только деяние, запрещенное законом в момент его совершения, и,
следовательно, установило твердый перечень преступлений, который может быть дополнен или
изменен только в законодательном порядке.
Практика применения новых уголовных кодексов союзных республик и общесоюзного
законодательства, устанавливающего от-

138

содержание .. 15 16 17 18 ..