Алексиада (Анна Комнина) - часть 29

Анна Комнина «Алексиада» 

за  вас.  Если  же  мне  помешает,  как  это  часто  случается  с  людьми,  тяжелая  болезнь  или 
война  настоятельно  потребует  моего  участия,  тогда  я  обещаю  оказать  вам  сильную 
поддержку,  отправив  своих  самых  храбрых  людей,  которые  восполнят  мое  отсутствие. 
Ведь истинная верность, в которой я сегодня клянусь вашей царственности, и состоит в 
том, что я, как уже говорилось, буду сам или же через своих людей неуклонно выполнять 
условия договора. 

Я  клянусь  соблюдать  договор  в  целом  и  в  частностях  и  верно  оберегать  ваше 

владычество  и  вашу  жизнь 

1362

 — я  подразумеваю  здешнюю,  земную  жизнь.  За  вашу 

жизнь  я  буду {365} стоять  с  оружием  в  руках,  как  кованая  железная  статуя.  Я 
распространяю  эту  клятву  на  ваше  императорское  достоинство  и  ваши  императорские 
тела,  если  только  будет  замышляться  против  них  зло  каким-нибудь  нечестивым  врагом, 
которого  я  смогу  уничтожить  и  отвратить  от  злого  дела.  Это  относится  также  ко  всем 
вашим землям и городам, большим и малым, к островам и вообще ко всей находящейся 
под вашим скипетром территории, на суше и на море, от Адриатического моря до всего 
Востока,  и  вдоль  Большой  Азии,  где  простираются  ромейские  пределы.  Кроме  того,  я 
соглашаюсь — да услышит господь это соглашение и станет его свидетелем — никогда не 
захватывать  и  не  присваивать  никакой  отошедшей  сейчас  или  ранее  под  вашу  власть 
области, города или острова, и вообще никакой территории на Востоке и Западе, которой 
владела  или  владеет  сейчас  константинопольская  империя;  исключение  составляют  те 
области,  которые  были  определенно  подарены  мне  вашим  от  бога  владычеством  и 
которые поименно будут перечислены в настоящем письменном соглашении. Но если мне 
удастся захватить землю, бывшую некогда владением этой империи и изгнать  оттуда ее 
властителей, то я должен позволить вам распоряжаться ею по своему усмотрению. В том 
случае если вы пожелаете, чтобы я как наш вассал и верный слуга управлял захваченной 
землей,  пусть  будет  так.  Если  же  нет,  то  я  без  всяких  колебаний  передам  ее  тому,  кого 
пожелает  назначить  ваша  царственность.  Ни  от  кого  другого  я  не  соглашусь  принять 
землю,  город  или  городок,  которые  некогда  находились  под  властью  империи;  все,  что 
было вашим, захваченное в результате осады или без осады, вновь станет вашим, и я не 
буду по этому поводу иметь ни малейших претензий. 

Я  не  возьму  клятвы  ни  с  одного  христианина  и  не  дам  ее  никому,  я  не  заключу 

никакого  соглашения,  которое  могло  бы  принести  вред  и  нанести  ущерб  вам  и  вашей 
империи.  Я  не  стану  без  твоего  согласия  вассалом  другого  человека  или  другого 
государства, большого или малого; одна власть у меня, которой я обещаю служить: твоя 
царственность и царственность твоего трижды дорогого сына. А если явятся ко мне люди 
твоей царственности, поднявшие мятеж против твоего владычества, и пожелают служить 
мне, то я буду их ненавидеть, отвергну их предложения и, более того, выступлю против 
них  с  оружием  в  руках.  Остальных  же  варваров,  желающих  встать  под  мои  знамена,  я 
приму, однако, не от своего лица, а заставлю их принести клятву тебе и твоему трижды 
дорогому  сыну;  их  земли  я  возьму  от  имени  вашей  царственности {366} и  обещаю 
поэтому беспрекословно выполнять все приказы, касающиеся этих земель. Это относится 
к городам и землям, которые находились ранее под ромейским скипетром. 

Что же касается тех земель, которые никогда не были в повиновении у Романии, то 

я клятвенно обещаю, что все их, как доставшиеся мне без войны, так и в результате войны 
и  сражений,  я  буду  расценивать  как  данные  мне  вашей  царственностью,  будь  они 
турецкими  или  армянскими,  или  как  сказали  бы  люди,  знающие  наш  язык,  языческими 
или  христианскими.  Если  же  ко  мне  явятся  какие-либо  выходцы  из  этих  племен  и 
пожелают служить мне, то я приму их только при том условии, что и они станут людьми 
вашей  царственности.  На  них  будут  распространяться  мой  договор  с  вашей 
царственностью  и  принесенные  мною  клятвы.  Те  из  них,  кого  вы,  навеки  священные 
императоры, пожелаете подчинить моей власти, пусть будут подчинены мне, тех же, кого 

Анна Комнина «Алексиада» 

вы пожелаете, чтобы я послал к вашему владычеству, я с их согласия отправлю; если же 
они не захотят и откажутся служить вам, то и я не приму их. 

С племянником моим Танкредом, если он не пожелает отказаться от ненависти к 

вашей царственности и не освободит из-под своей власти города вашей империи, я буду 
вести непримиримую борьбу. После того как, пожелает он того или не пожелает, города 
будут освобождены, я, с разрешения вашего владычества, буду властвовать над тем, что 
даровано мне хрисовулом и что будет здесь точно перечислено. Другие же города, в том 
числе Лаодикия в Сирии, за исключением дарованных мне, будут присоединены к вашим 
владениям.  Я  никогда  не  приму  беженцев  из  вашей  империи,  отправлю  их  назад  и 
заставлю вернуться в вашу империю. 

К  тому  же,  дабы  сделать  договор  более  надежным,  я  и  добавление  к 

вышесказанному  обещаю  следующее.  Чтобы  это  соглашение  навеки  осталось 
незыблемым  и  непоколебимым,  я  согласен  представить  поручителями  моих  людей, 
которые должны будут по моему праву владеть дарованными мне твоей царственностью 
землей, городами и городками (которые будут здесь поименно перечислены). Я их обяжу 
страшной  клятвой  хранить  истинную  верность  вашему  владычеству  и  точно  соблюдать 
все, чего требуют ромейские законы и что записано в настоящем договоре. Я заставлю их 
поклясться небесными силами и неотвратимым гневом божьим в том, что, если я (да не 
быть  этому!  Не  допустите  этого,  о  Спаситель,  о  справедливость  божия!)  когда-нибудь 
замыслю  что-либо  против  вашей  царственности,  они  прежде  всего  будут  на  протяже-
{367}нии  сорока  дней  всеми  способами  стараться  обратить  меня,  возгордившегося,  к 
верности  вашей  царственности.  Это  произойдет,  если  это  вообще  может  произойти, 
только тогда, когда безумие и бешенство обуяют меня или я явно лишусь рассудка. Если 
же  я  буду  упорствовать  в  своем  безумии,  неуклонно  отвергая  их  увещевания,  и  бурный 
поток  бешенства  охватит  мою  душу,  они  отрекутся  от  меня  и  передадут  вашему 
владычеству свою руку, мысль и землю, которой владели по моему праву; они заберут их 
из-под моей власти и вручат вам и вашей стороне. Они будут обязаны клятвой сохранять 
верность, покорность и преданность, какие и я согласился блюсти по отношению к вам; 
если  же  они  узнают  о  каких-либо  заговорщиках  и  смутьянах,  то  с  оружием  в  руках 
должны будут выступить за вашу жизнь и земную честь и непрестанно сражаться за ваши 
царственные  особы,  дабы  не  понесли  они  ущерба  ни  от  какого  врага.  Я  клянусь  и 
призываю  в  свидетели  бога,  людей  и  высших  ангелов,  что  я,  обязав  их  страшными 
клятвами,  заставлю  совершать  и  делать  все,  что  в  их  силах.  Что  же  касается  ваших 
крепостей,  городов,  земель  и  вообще  всех  областей,  находящихся  под  вашей  властью, 
которые расположены на Западе или лежат на Востоке, то мои люди клятвенно признают 
то соглашение, которое я заключил с вами. Они будут это делать как при моей жизни, так 
и  после  смерти.  Ваше  владычество  будет  в  их  лице  иметь  подвластных  себе  людей  и 
пользоваться ими как верными слугами. 

Те  из  моих  людей,  которые  оказались  здесь  и  находятся  со  мной,  немедленно 

принесут  клятву  верности  и  заключат  соглашение  с  вами,  севастами:  с  тобой,  киром 
Алексеем,  ромейским  самодержцем,  и  с  твоим  порфирородным  сыном — императором. 
Что же касается тех из моих всадников и тяжеловооруженных воинов, именуемых у нас 
обычно  каваллариями 

1363

,  которые  сейчас  отсутствуют,  то  пусть  твоя  царственность 

отправит человека в Антиохию, и они принесут там ту же самую клятву; посланный твоей 
царственностью  примет  ее.  Я  же,  со  своей  стороны,  клянусь  тебе  в  этом,  заставлю  этих 
мужей дать клятву и заключить то же соглашение без всяких изменений. 

К тому же я соглашаюсь и клянусь в том, что если ваша царственность пожелает 

поднять  оружие  и  начать  войну  с  теми,  кто  владеет  городами  и  землями, 
принадлежавшими некогда константинопольской империи, то и я сделаю то же самое и с 
оружием в руках выступлю против них 

1364

. С томи же, против кого у тебя нет желания 

Анна Комнина «Алексиада» 

выставлять  войска,  не  будем  воевать  и  мы.  Ведь  мы  решили  во  всем  служить  ва-
{368}шему  владычеству  и  ставить  всякое  свое  деяние  и  желание  в  зависимость  от  воли 
твоей царственности. 

Если  же  перебежчики — сарацины  и  исмаилиты  явятся  к  твоей  царственности  и 

сдадут  свои  города,  то  я  не  буду  им  препятствовать  и  стараться  привлечь  их  на  свою 
сторону, за исключением тех, что обратятся к твоему владычеству, вынужденные сделать 
это  моим  оружием,  и,  доведенные  до  крайности,  в  момент  опасности  будут  пытаться 
перейти  к  тебе,  чтобы  обеспечить  себе  спасение.  Но  всех  этих  и  тех,  кто,  опасаясь 
франкского  оружия  и  стремясь  избежать  грозящей  смерти,  призовет  на  помощь  вашу 
священную царственность...

1365

 не по этой причине будете вы претендовать на пленных, 

но,  разумеется,  только  на  тех,  которые  явятся  в  услужение  к  вам  добровольно,  а  не 
вынужденные сделать это нашими трудами и усилиями. К тому же я согласен с тем, что те 
воины,  которые  пожелают  вместе  со  мной  переправиться  из  Лонгивардии  через 
Адриатическое  море,  должны  дать  клятву  и  согласиться  служить  твоей  царственности; 
клятву у них всех примет, разумеется, человек вашего владычества, которого вы для этой 
цели  сами  отправите  на  противоположный  берег  Адриатического  моря.  Если  же  кто-
нибудь  откажется  дать  клятву,  то  я  вообще  не  позволю  ему  переправиться  как  не 
желающему быть нашим единомышленником. 

Нужно  также,  чтобы  подаренные  мне  твоим  от  бога  владычеством  по  хрисовулу 

области  и  города  были  обозначены  в  настоящей  записи.  Вот  они:  город  Антиоха  в 
Келесирии с укреплениями, владениями и самим расположенным на берегу моря Суэтием 

1366

,  Дукс 

1367

,  включая  его  владения  с  Кавкой 

1368

  и  Лулом 

1369

,  Удивительная  Гора 

1370

, 

Ферсии 

1371

  со  всеми  подвластными  им  областями,  стратигида  Святой  Илия 

1372

  с 

подвластными ей городками, стратигида Ворзе 

1373

 и подвластные ей городки, вся область 

вокруг  стратигиды  Сезер,  которую  греки  называют  Лариссой 

1374

,  а  также  стратигиды 

Артах 

1375 

и Телух 

1376

 с их окрестностями; вместе с ними Германикия и подвластные ей 

городки, Черная Гора 

1377

 и все подчиненные ей крепости и вся лежащая под ней долина, 

разумеется,  за  исключением  владений  Льва  и  Феодора  Рупениев,  армян — подданных 
вашего  владычества;  кроме  вышеперечисленных,  стратигат  Пагра 

1378

,  стратигат  Палаца 

1379

, фема Зуме 

1380

 и все подвластные им крепости, городки и принадлежащие им области. 

Все  эти  земли,  как  дарованные  мне  до  конца  жизни  божественным  владычеством, 
перечисляются и в хрисовуле вашей царственности; после же моего переселения из этого 
мира  они  должны  будут  вернуться  под  власть  нового  Рима,  царицы {369} городов 
Константинополя; при этом я должен через вас, вечно священных августов императоров, в 
чистоте  хранить  непоколебимую  верность  и  доброе  расположение  к  владычеству  и 
престолу этого города и быть слугой и вассалом императорского жезла. 

Я  соглашаюсь  и  клянусь  в  этом  богом,  почитаемым  в  антиохийской  церкви,  что 

антиохийским  патриархом  не  будет  человек  нашего  племени,  но  тот,  кого  ваша 
царственность  назначит  из  сынов  великой  константинопольской  церкви;  ваш  посланец 
займет  антиохийский  престол  и  будет  делать  все,  что  подобает  первосвященнику  в 
хиротонии 

1381

 и других церковных делах согласно привилегиям этого престола. 

Были  также  отторгнутые  вашей  царственностью  от  владений  князя  города 

Антиохии области, которые вы пожелали целиком взять под свою власть. Вот они: фема 
Поданд...  кроме  того,  стратигат  города  Тарса 

1382

,  город  Адана,  Мопсуэстия,  Анаварз  и, 

коротко говоря, вся та часть Киликии, которая расположена между Кидном и Гермоном. 
Кроме  того,  стратигида  Лаодикия  в  Сирии,  разумеется,  стратигат  Гавал,  который  мы  на 
варварский  манер  называем  Зевел,  стратигаты  Валана  и  Мараклеи,  а  также  Антарад 
вместе с Антартом 

1383 

(это две стратигиды). Это все области, которые ваша царственность 

отняла  от  владений  князя  Антиохии  и,  отделив  их,  включила  в  круг  своих  владений.  Я 
доволен тем, что мне даровано, и не оспариваю то, что отнято. 

Анна Комнина «Алексиада» 

Я  буду  придерживаться  прав  и  привилегий,  которые  получил  от  вас,  и  не  буду 

претендовать на те, которые не получил. Я не переступлю границ, но, как уже говорилось, 
до конца жизни останусь в пределах дарованной мне территории, владея и пользуясь ею. 
После  моей  смерти  (и  это  уже  было  записано  выше)  эти  области  вновь  будут 
присоединены  к  тому  государству,  из  которого  они  мне  были  выделены.  Выражая 
последнюю  волю,  я  прикажу  управляющим  и  своим  людям 

1384

,  чтобы  они  отдали  все 

упомянутые земли под власть Ромейской державы, не тщились получить их обратно и не 
затевали из-за них никаких распрей. Я клянусь и подтверждаю свое соглашение в том, что 
они без промедления и колебаний выполнят приказ. 

Кроме  того,  пусть  будет  прибавлено  в  соглашение  следующее:  ввиду  того  что  я 

просил  ваш  престол  возместить  мне  отнятое  вашим  владычеством  из-под  власти 
Антиохии и ее княжества, и об этом же просили вашу царственность паломники 

1385

, ваше 

владычество  согласилось  в  качестве  возмещения  предоставить  мне  фемы,  области  и 
города,  лежащие  на  Востоке.  Здесь  нужно  упомянуть  и  их  названия,  чтобы  твоя 
царственность  не  питала  никаких  сомнений,  а  я  имел  то,  о  чем  просил.  Вот  они:  фема 
{370}  всей  области  Касиотида 

1386

,  чьим  главным  городом  является  Верея  и  которая  на 

варварском  языке  называется  Алеппо,  фема  Лапари 

1387

  и  все  входящие  в  нее  городки 

(Пласты,  крепость  Хоний,  Ромаины,  крепость  Арамис,  городок  Амира,  крепость  Сарван 

1388

,  укрепление  Телхампсон 

1389

).  Кроме  того,  три  Тилия  (Славотилий

1390

  и  два  других), 

укрепление  Сген,  крепость  Калциер;  к  тому  же  следующие  городки:  Коммермоери, 
Кафисмат,  Сарсап  и  маленький  городок  Некра 

1391

.  Это  все  фемы,  расположенные  в 

ближней  Сирии.  Из  месопотамских  же  фем,  находящихся  вблизи  города  Эдессы:  фема 
Лимниев и фема Аэт, обе со всеми своими укреплениями. 

Нельзя оставить здесь без упоминания вопрос об Эдессе и талантах, назначенных 

мне  твоим  хранимым  богом  владычеством  для  ежегодной  выплаты, — я  имею  в  виду 
двести  литр  в  монетах  чеканки  Михаила 

1392

.  Ведь,  кроме  прочего,  священным 

хрисовулом  вашей  царственности  мне  было  отдано  и  графство...

1393

  в  целом  вместе  со 

всеми  подвластными  ему  укреплениями  и  землями,  причем  графская  власть  вручена  не 
только  мне,  но  по  священному  хрисовулу  я  имею  право  передать  ее  тому,  кому  сам 
пожелаю, если, разумеется, тот, кто ее получит, будет подчиняться приказам и поле вашей 
царственности,  как  вассал  той  же  власти  и  той  же  империи,  и  будет  разделять  и 
признавать мое соглашение с вами. 

Вместе  с  тем  с  этого  времени,  после  того  как  я  стал  вашим  человеком  и 

принадлежу  к  сфере  вашего  владычества,  я  должен  получать  из  императорской  казны  в 
качестве  ежегодного  дара  двести  талантов  в  монетах  настоящего  качества,  имеющих 
изображение  прежнего  императора  кира  Михаила.  Они  будут  доставляться  мне  послом, 
которого  я  буду  с  письмом  посылать  к  вам  в  царственный  город  из  Сирии,  чтобы  он 
получал для меня эти деньги. 

Вы,  навеки  священные  императоры,  севасты  и  августы  Ромейской  державы, 

будете,  разумеется,  соблюдать  все,  записанное  в  хрисовуле  вашей  священной 
царственности, и будете выполнять свои обещания. Я, со своей стороны, подкрепляю свой 
договор  с  вами  следующей  клятвой.  Я  клянусь  страстями  недоступного  страданиям 
спасителя нашего  Христа,  непобедимым  крестом  его,  который  он  принял  ради  спасения 
всех, и этими святейшими евангелиями, уловившими весь мир в свои тенета; держа их в 
руках  и  мысленно  присовокупляя  к  ним  крест  Христа  драгоценный,  терновый  венок, 
гвозди  и  копье,  пронзившее  его  божественный  животворный  бок,  я  клянусь  тебе, 
могущественный и святой наш император господин Алексей Комнин, и разделяющему с 
тобой  власть  трижды {371} дорогому  киру  Иоанну  Порфирородному  в  том,  что  буду 
придерживаться  всех  соглашений  и  слов,  слетевших  с  моих  уст,  и  во  все  времена  буду 
соблюдать  их.  Я  клянусь,  что  забочусь  сейчас  и  впредь  буду  заботиться  о  благе  вашего 

Анна Комнина «Алексиада» 

владычества,  что  не  допущу  и  мысли  о  ненависти  и  коварстве  по  отношению  к  вам,  но 
останусь верен заключенным мною соглашениям, никоим образом не преступлю данной 
вам клятвы, не откажусь от обещаний и не буду замышлять ничего недружелюбного — ни 
я  сам,  ни  все  те,  кто  находится  в моей  власти  и  входят в  состав  моего  воинства.  Но  мы 
облачимся  в  доспехи  и  выступим  с  оружием  и  копьями  в  руках  против  твоих  врагов,  а 
твоим друзьям протянем руку. Я буду всегда мыслить и поступать на благо и ради чести 
Ромейского государства. Пусть мне помогут в этом бог, крест и святые евангелия». 

Такое  было  записано,  и  даны  клятвы  в  присутствии  поставивших  свои  подписи 

свидетелей в сентябре месяце второго индикта в конце 6617 года 

1394

. 

При  свершении  этого  присутствовали  следующие  свидетели,  поставившие  свои 

подписи:  любезные  богу  епископ  Амальфи  Мавр  и  епископ  Тарента  Ренар  вместе  со 
своими  клириками;  богобоязненный  аббат  священного  монастыря  святого  Андрея, 
расположенного в Лонгивардии на острове Бриндизи, и два монаха этого же монастыря; 
начальники  паломников,  которые  подписались  собственноручно,  а  их  имена  были 
выведены  рядом  с  их  подписями  рукой  любезного  богу  епископа  Амальфи,  который 
прибыл  к  самодержцу  как  папский  посол.  От  императорского  двора  присутствовали: 
севаст  Марин,  сын  Дагоберта  Рожер,  Петр  Алифа,  Вильгельм  Ганд,  Ричард  Принчита, 
Жофруа Мали, сын Рауля Умберт, Павел Римлянин, явившиеся из Дакии посланники от 
краля  и  зятя  императора 

1395

,  жупан  Пер,  Симон  и  посланники  Ричарда  Сенешаля, 

новелиссим  Василий-евнух  и  нотариус  Константин 

1396

.  Такую  письменную  клятву 

самодержец  взял  у  Боэмунда  и  вручил  ему  в  ответ  упомянутый  выше  хрисовул, 
подписанный, как полагается, киноварью императорской рукой 

1397

. 

 

КНИГА XIV 

 
1.  Таким  образом,  исполнилось  желание  самодержца,  и  Боэмунд  заключил 

приведенное  выше  письменное  соглашение,  поклявшись  евангелием  и  копьем,  которым 
безбожники  пронзили  бок  нашего  спасителя.  Затем  Боэмунд  обратился  с  просьбой 
позволить  ему  вернуться  на  родину,  а  всех  своих  воинов. {372} поручил  власти  и 
усмотрению  самодержца,  попросив  щедро  снабдить  их  всем  необходимым  и  разрешить 
перезимовать в пределах Ромейской державы; когда же кончится зима и они придут в себя 
от многих и тяжких трудов, позволить им отправиться туда, куда они пожелают 

1398

. Это 

попросил он и сразу же склонил самодержца к своим просьбам. Боэмунд был возведен в 
сан  севаста,  получил  много  денег  и  отправился  обратно  к  своему  войску.  Боэмунда 
сопровождал  Константин  Евфорвин,  по  прозванию  Катакалон,  который  должен  был 
уберечь  Боэмунда  от  наших  воинов,  а  главное,  позаботиться  об  удобном  и  безопасном 
месте для войскового лагеря, выслушать и удовлетворить просьбы воинов. По прибытии в 
лагерь  Боэмунд  передал  войско  людям,  специально  с  этой  целью  направленным 
самодержцем, взошел на монеру и отправился в Лонгивардию 

1399

. После этого он прожил 

не более шести месяцев и разделил общую участь 

1400

. 

Самодержец  некоторое  время  еще  занимался  кельтами,  а  затем,  уладив  дела, 

отправился  в  Византий.  Вернувшись  домой,  Алексей  не  позволил  себе  даже 
кратковременного  отдыха;  зная,  что  варвары  совершенно  опустошили  все  побережье 
Смирны  до  самой  Атталии,  он  считал,  что  покроет  себя  позором,  если  не  восстановит 
города  в  прежнем  их  виде,  не  приведет  их  в  обычный  порядок  и  не  возвратит 
рассеявшихся повсюду жителей. Не забыл Алексей и об Атталии, но подумал и об этом 
городе. 

В  это  время  Евмафий  Филокал  (этот  выдающийся  муж  из  знати  превосходил 

многих людей не только своим родом, но и умом, был благороден в мыслях и делах, верен 
богу  и  друзьям  и  как  никто  другой  предан властителю;  он,  однако,  не  прошел  никакого 

Анна Комнина «Алексиада» 

военного  обучения,  не  умел  обращаться  с  луком,  оттягивать  до  груди  тетиву  и 
прикрываться щитом; в остальном же он был весьма искусен: умел устраивать засады и 
всевозможными  хитростями  одолевать  врага)  явился  к  самодержцу  и  стал  настоятельно 
просить  о  назначении  его  правителем  Атталии.  Самодержец  знал  Филокала  как 
неистощимого  на  выдумки  и  искусного  в  делах  человека,  которому  постоянно 
благоприятствует  судьба  (чем  бы  она  ни  была  и  что  бы  мы  ни  подразумевали  под  этим 
словом 

1401

;  за  что  только  Филокал  ни  брался,  он  всегда  достигал  цели)  и  поэтому 

удовлетворил  его  просьбу,  дал  ему  большое  войско  и,  снабдив  многочисленными 
наставлениями, приказал во всем действовать расчетливо. По прибытии в Авид Филокал 
сразу же переправился через пролив и явился в Адрамитий. Этот некогда многолюдный 
город  был  совершенно  разграблен  и  уничтожен  Чаканом,  опу-{373}стошавшим  область 
Смирны. Видя, что Адрамитий полностью уничтожен — казалось, в нем никогда никто не 
жил, — Филокал  сразу  же  отстроил  город,  восстановил  его,  созвал  отовсюду  тех  его 
жителей, которым удалось спастись, пригласил большое число людей из других областей, 
поселил  их  в  Адрамитии  и  придал  городу  прежний  вид.  Затем  он  поинтересовался 
турками, выяснил, что они в то время находились в Лампи, выделил отряд своего войска и 
отправил его против них. 

Воины  приблизились  к  туркам,  завязали  жестокий  бой  и  сразу  же  одержали 

победу. Они зверски обошлись с турками и даже бросали новорожденных детей в котлы с 
кипящей:  водой.  Многих  врагов  они  убили,  многих  взяли  в  плен  и  с  ликованием 
отправились  назад  к  Евмафию.  Оставшиеся  в  живых  облачились  во  все  черное  (они 
хотели, чтобы сами одежды поведали соплеменникам об их горестях) и стали бродить по 
территории,  подвластной  туркам;  скорбно  стеная,  они  рассказывали  о  несчастьях, 
выпавших  на  их  долю,  одеждами  вызывали  к  себе  всеобщее  сострадание  и  побуждали 
турок выступить на их защиту. Тем временем Евмафий, который прибыл в Филадельфию, 
радовался успеху своего предприятия. 

Между тем архисатрап по имени Хасан, владевший Каппадокией и обращавшийся 

с ее жителями, как с рабами, узнал о случившемся с уже упомянутыми турками, собрал 
свои  силы,  призвав  немало  воинов  из  других  областей,  довел  численность  войска  до 
двадцати  четырех  тысяч  и  выступил  против  Евмафия.  Евмафий  же,  как  говорилось, 
человек искусный, не проводил беспечно время в Филадельфии и не предавался безделию 
в  стенах  города;  он  послал  во  все  стороны  наблюдателей  и,  чтобы  они  не  пренебрегли 
своими  обязанностями,  вслед  за  ними  отправил  других  людей,  которым  приказал 
постоянно  бодрствовать,  не  смыкать  глаза  по  ночам  и  наблюдать  за  проходами  и 
равнинами. Когда один из наблюдателей заметил издалека турецкое войско, он прибежал 
к Евмафию и сообщил ему об этом. Евмафий же с его умом, умением ориентироваться в 
обстановке и мгновенно осуществлять свое решение понял, что у него нет достаточного 
войска  для  сопротивления  столь  многочисленному  противнику,  приказал  запереть  все 
городские ворота, запретив кому бы то ни было подниматься на стену, кричать, играть на 
флейте  или  кифаре.  Короче  говоря,  Евмафий  хотел,  чтобы  город  казался  всем 
проходящим  мимо  совершенно  необитаемым.  Подойдя  к  Филадельфии,  Хасан  окружил 
своим войском ее стены и оставался там в течение трех дней. Никто из обитателей города 
не  выглядывал  сверху,  городские  ворота  были  заперты  изнутри,  поэтому  Хасан,  у 
которого,  впрочем, {374} не  было  гелепол  и  камнеметных  орудий,  решил,  что  войско 
Евмафия невелико и по этой причине не осмеливается выходить из города. Посмеявшись 
над  немощью  защитников  города,  он,  исполненный  презрения  к  Евмафию,  направился 
другой  дорогой 

1402

.  Выделив  из  своего  войска  десять  тысяч  человек,  он  отправил  их 

против  Кельвиана 

1403

,  других... 

1404 

к  Смирне  и  Нимфею,  а  остальных  к  Хлиарам  и 

Пергаму.  Послав  всех  воинов  в  набеги  за  провиантом,  он  сам  последовал  с  отрядом, 
направившимся к Смирне. 

Анна Комнина «Алексиада» 

Тем временем Филокал узнал о действиях Хасана и послал все свое войско против 

турок.  Преследователи  застали  турок,  отправившихся  к  Кельвиану,  в  то  время,  когда  те 
безмятежно  спали,  и,  на  рассвете  напав  на  них,  учинили  кровавую  резню  и  освободили 
всех  пленных,  захваченных  турками.  Затем  они  бросились  преследовать  турок, 
отправившихся к Смирне и к Нимфею. Ромейские воины из авангарда выбежали вперед, с 
фронта  и  обоих  флангов  напали  на  турок,  завязали  бой  и  одержали  полную  победу. 
Многих  врагов  они  убили,  большое  число  захватили  в  плен,  а  немногие  оставшиеся 
обратились в бегство, попали в водовороты Меандра 

1405

 и сразу же утонули. Меандр — 

это река во Фригии, самая извилистая из всех рек, делающая многочисленные излучины. 
Ободренные  второй  победой,  ромеи  бросились  преследовать  остальные  отряды,  однако 
им  ничего  больше  не  удалось  сделать,  так  как  турки  намного  их  опередили.  Затем  они 
вернулись в Филадельфию. Евмафий, увидев их и узнав, как они доблестно сражались и 
старались  никого  не  упустить  из  своих  рук,  щедро  наградил  их  и  обещал  большие 
милости в будущем. 

2. Танкред и после смерти Боэмунда упорно удерживал за собой Антиохию, считал 

ее своим уделом и совершенно не допускал к участию в ее делах самодержца. Император 
видел, что варвары-франки нарушили клятвы в отношении этого города, в то время как он 
потратил много денег и испытал немалые беды, переправляя их многотысячные войска с 
Запада  в  Азию,  несмотря  на  то,  что  постоянно  сталкивался  с  упрямством  и  дерзостью 
франков.  Алексей  отправил  вместе  с  ними  многочисленное  ромейское  войско  против 
турок с двумя целями: во-первых, чтобы франки не пали от турецких сабель (император 
заботился  о  них  как  о  христианах),  во-вторых,  чтобы  они  с  нашей  помощью  одни 
исмаилитские  города  разрушили,  а  другие,  во  исполнение  договора,  отдали  ромейским 
императорам и таким образом расширили пределы Ромейского государства. Но Ромейская 
держава не получила никакой пользы от всех этих трудов, страданий и даров, напротив, 
вар-{375}вары  цепко  держались  за  Антиохию  и  отказывались  передать  нам  другие 
крепости 

1406

. Алексей не мог стерпеть этого, не отплатить злом за зло и не отомстить за 

такую бесчеловечность 

1407

. 

Танкред  получил  неисчислимые  дары  и  груды  золота,  император  проявлял 

беспредельную  заботу  о  франках,  послал  им  на  помощь  множество  войск,  а  Ромейская 
империя  не  получила  от  этого  никакой  выгоды,  франки  не  соблюдали  и  ни  во  что  не 
ставили соглашения и клятвы и всю военную добычу считали своей собственностью. Эти 
думы  терзали  Алексея,  и  он,  будучи  не  в  силах  вынести  наглости  латинян,  отправил  к 
правителю Антиохии Танкреду послов 

1408

, обвинил его в несправедливости и нарушении 

клятв и сообщил, что не намерен более терпеть пренебрежения к себе и отомстит ему за 
неблагодарность к ромеям. Ведь было бы более чем странно, если бы император истратил 
денег сверх всякой меры, отправил лучшую часть войска для захвата Сирии и Антиохии, 
приложил  все  силы  для  расширения  границ  Ромейского  государства,  а  Танкред 
роскошествовал  за  счет  его  денег  и  трудов.  Это  и  сообщил  через  послов  самодержец. 
Однако безумный и бешеный варвар даже краем уха не захотел выслушать слова истины 
и свободную речь послов и поступил согласно обычаям людей его племени: раздувшись 
от  спеси,  он  хвастался,  что  вознесет  свой  престол  выше  звезд,  грозил  пробить  острием 
копья вавилонские стены, в выспренных выражениях бахвалился силой, недвусмысленно 
говорил,  что  он  бесстрашен  и  неудержим  в  натиске,  и  утверждал,  что  ни  при  каких 
обстоятельствах  не  отдаст  Антиохию,  даже  если  у  его  будущих  противников  будут 
огненные  руки.  Он  считал,  что  сам  он — великий  ассириец  Нин 

1409

,  огромный  и 

непобедимый  гигант, «бремя  земли» 

1410

,  давящее  на  почву,  а  все  ромеи — муравьи  и 

самые слабые из живых существ. 

Когда  послы  вернулись  от  Танкреда  и  рассказали  о  безумии  кельта,  император 

исполнился гневом, пришел в неукротимую ярость и пожелал немедленно отправиться к 

Анна Комнина «Алексиада» 

Антиохии.  Он  собрал  высокопоставленных  представителей  воинского  сословия  и  всех 
членов  синклита  и  просил  у  них  совета.  Все  они  неодобрительно  отнеслись  к  походу 
императора против Танкреда, ибо считали, что прежде следует привлечь на свою сторону 
других  графов,  властвовавших  над  соседними  с  Антиохией  городами,  и  самого 
иерусалимского короля Балдуина, выяснить их настроение и узнать, намереваются ли они 
помогать  Алексею  против  Антиохии;  если  окажется, — говорили  они, — что  графы 
враждебны  Танкреду,  пусть  Алексей  отва-{376}жится  на  войну,  а  в  противном  случае 
уладит  антиохийские  дела  иным  способом.  Самодержец  одобрил  их  совет,  сразу  же 
призвал Мануила Вутумита и еще одного человека, знающего латинский язык, и отправил 
их  к  графам  и  к  иерусалимскому  королю,  подробно  рассказав,  о  чем  вести  беседу  с 
графами  и  с  самим  иерусалимским  королем  Балдуином.  Из-за  корыстолюбия  латинян 
отправляться к графам без денег было нельзя, поэтому император через Вутумита вручил 
приказ  Евмафию  Филокалу,  в  то  время  дуке  Кипра,  выделить  послам  столько  кораблей, 
сколько нужно, а для подарков графам дать большую сумму денег в монетах различного 
вида, чеканки и достоинства. 

Император приказал уже упомянутым лицам, а особенно Мануилу Вутумиту, взяв 

деньги у Филокала, причалить с кораблями к Триполи, встретиться с графом Бертраном 

1411

,  сыном  Исангела  (имя  последнего  неоднократно  встречалось  на  страницах  моей 

истории),  напомнить  ему  о  верности,  которую  соблюдал  самодержцу  его  отец,  вручить 
императорское  письмо  и  сказать  следующее: «Не  будь  хуже  своего  отца,  следуй  его 
примеру  и  соблюдай  верность  мне.  Знай,  что  я  уже  отправляюсь  в  Антиохию,  дабы 
отомстить  тем,  кто  не  соблюл  страшных  клятв  богу  и  мне.  Ты  же  не  оказывай  никакой 
поддержки Танкреду и старайся заставить графов сохранять мне верность, чтобы они не 
приняли сторону Танкреда» 

1412

. 

Послы прибывают на Кипр, берут деньги и столько кораблей, сколько пожелали, и 

сразу  же  отплывают  в  Триполи;  причалив  в  гавани  города,  они  сходят  с  кораблей, 
встречаются с Бертраном и высказывают ему все то, что им приказал император. 

Видя, что Бертран расположен к самодержцу, готов исполнить все его желания и, 

если понадобится, принять за него смерть и даже явиться на поклон к императору, когда 
тот  прибудет  в  окрестности  Антиохии,  послы  с  согласия  Бертрана  и  в  соответствии  с 
наставлениями  самодержца  поместили  во  дворец  триполитанского  епископа  все  деньги, 
которые везли с собой. Самодержец опасался, что графы, узнав о деньгах, которые везут 
послы, заберут их себе, воспользуются ими для себя и Танкреда, а послов отпустят ни с 
чем. Поэтому-то он и велел послам отправиться сначала без денег, выяснить настроение 
графов, передать им слова самодержца, пообещать денежные дары, потребовать клятву и 
лишь затем, если графы выразят желание покориться его воле, вручить им деньги. Итак, 
люди Вутумита, как говорилось, поместили деньги во дворец триполитанского епископа. 
{377} 

Тем временем Балдуин узнал о прибытии послов и направил к ним с приглашением 

своего  двоюродного  брата  Симона.  Послы  с  согласия  Бертрана  оставляют  деньги, 
следуют  за  присланным  из  Иерусалима  Симоном  и  являются  к  Балдуину,  осаждавшему 
Тир.  Тот  приветливо  принял  их,  осыпал  всевозможными  милостями  и,  так  как  они 
прибыли  к  нему  в  мясопуст,  продержал  их  все  сорок  дней 

1413

 — в  это  время,  как 

говорилось, он вел осаду Тира 

1414

. 

Тир  был  защищен  прочными  городскими  стенами,  кроме  того,  его  окружали  еще 

три  пояса  стен.  Внутри  внешнего  пояса  находился  средний,  а  внутри  среднего — 
внутренний — третий.  Эти  стены  располагались  концентрическими  окружностями  и 
опоясывали  город.  Балдуин  понимал,  что  ему,  прежде  чем  сделать  попытку  захватить 
город, нужно сокрушить эти укрепления, которые, как панцирь, защищали Тир и мешали 
осаждать  город.  Стенобитными  орудиями  Балдуин  разрушил  первый  и  второй  поясы