Анна Комнина «Алексиада»
поднимает наверх, подвешивает их в ряд с внешней стороны стены и канатами
привязывает к зубцам. Не успел его замысел созреть, как тотчас был претворен в дело. В
один час на стены были навешены колеса, будто ряд соединенных осями кругов, один
возле другого.
Поднявшись утром, император вооружился сам, вооружил воинов, вывел их из-за
стены и выстроил лицом к лицу с варварами. Получилось так, что наши воины стояли у
тех участков стены, где были подвешены колеса, а противник расположился в одну линию
напротив. Сам император занял место в центре строя и посоветовал воинам следующее:
когда труба подаст сигнал к бою, им надлежит сойти с коней, пешим строем медленно
двигаться на противника и, непрерывно пуская в дело лук и стрелы, стараться вызвать
атаку скифской фаланги; увидев, что скифы поддаются на провокацию и уже направляют
на них своих коней, воины должны обратиться в бегство, затем, немного отклонившись в
сторону, бежать одни влево, другие — вправо и уступать дорогу врагу до тех пор, пока
тот не приблизится к городской стене. Воинам, стоявшим на стене, он приказал, как
только ромейский строй разделится, обрубить мечами канаты и обрушить вниз колеса с
осями.
Все было сделано в соответствии с приказом императора. Скифские всадники
закричали по-варварски и разом бросились на наших воинов, которые, не торопясь,
пешим строем наступали на них (лишь один император был среди них на коне). Ромеи,
медленно перебирая ногами, двинулись назад и, в соответствии с замыслом самодержца,
сделали вид, что отступают, а затем, чего уже никто от них не мог ожидать, разомкнули
строй и как бы открыли варварам прямой путь к городу. Скифы вошли в проход,
образовавшийся между двумя фалангами, и на них со свистом стремительно понеслись
колеса, на локоть отскакивая от стены. Они ударялись о стену ободами и, как пущенные
из пращи, с огромной скоростью скатывались {226} в гущу варварской конницы.
Стремительно падая вниз под воздействием силы тяжести, набирая скорость благодаря
покатости места, колеса подсекали голени коней, подкашивая им передние или задние
ноги, в зависимости от того, куда приходился удар, и сбрасывали всадников. Колеса
непрерывно одно за другим низвергались на врагов. Ромеи с двух сторон бросились на
скифов; всюду завязались жестокие схватки. Одних варваров убили пущенные ромеями
стрелы, других поразили копья, а большую часть стремительно несущиеся колеса
столкнули в реку, где они и утонули.
На следующий день император заметил, что оставшиеся в живых скифы вновь
готовятся к бою. Зная боевой дух своих воинов, Алексей приказал им вооружиться. Взяв
оружие и построив в боевой порядок войско, он подошел к склону холма, повернул свои
фаланги лицом к скифам и стал ждать случая завязать с ними бой. Сам император занял
место посреди войска. В разразившейся жестокой битве ромейские фаланги вопреки
ожиданиям одержали победу и стали неудержимо преследовать варваров. Когда
самодержец увидел, что преследователи уже на значительное расстояние удалились от
города, у него появились опасения, как бы сидящие в засаде враги внезапно не напали на
ромеев, не повернули назад скифов и, соединившись с ними, не нанесли поражения
ромейскому войску. Поэтому Алексей непрерывно выезжал к своим воинам и приказывал
им сдержать коней и дать им отдых. Таким образом разошлись в тот день оба войска:
скифы бежали, а ликующий император славным победителем вернулся в свой лагерь.
Разбитые наголову скифы расположились лагерем между Булгарофигом и Малой Никеей.
Так как уже приближалась зима
813
, самодержец решил вернуться в царственный
город, чтобы отдохнуть от многочисленных битв и дать отдых большей части своих
воинов. Он разделил свое войско, отобрал для дальнейшей борьбы с врагом наиболее
храбрых воинов и назначил командовать ими Иоаннаки и Николая Маврокатакалона, о
которых я неоднократно говорила выше. Он приказал им расположить во всех городах