Анна Комнина «Алексиада»
Девольскому договору Алексея с Боэмундом 1108 г. (XIII, 12, стр. 364 и сл.), множество
юридических формул (часто западного типа) и подробность, с какой перечисляются
мелкие крепости и области Востока, исключают возможность его изложения по памяти
62
.
Сложнее вопрос о письмах. Думается, что близко к подлиннику изобилующее
деталями письмо Алексея германскому королю Генриху IV (III, 10, стр. 135—136). Есть
основания считать подлинным и письмо Боэмунда Алексею 1099 г. (см. прим. 1176), и
письмо жупана Рашки Вукана Алексею (см. прим. 892).
Мы далеки от мысли всегда и во всем доверять писательнице — «Алексиада» ни в
коем случае не может служить надежным источником в тех частях, где Анна касается
внутренней истории западных и восточных стран. Как уже отмечалось выше,
легендарный характер носит повествование о возвышении и карьере Роберта Гвискара,
много ошибок в сообщениях историка о взаимоотношениях Роберта с папой и о
знаменитой борьбе Генриха IV с Григорием VII по вопросу об инвеституре (I, 13, стр. 81 и
сл.). Фантастичны подчас сведения Анны и о Востоке.
Исследователи «Алексиады» обычно сетуют на запутанную хронологию труда
Анны. Безусловно, писательница иногда допускает неточности — например, суд над
Италом относится в «Алексиаде» к 1083, а не 1082 г. (см. прим. 589), — а в некоторых
местах, не зная времени того или иного события, оставляет в тексте лакуны (см. выше,
стр. 28). Однако случаев, когда историографа можно уличить в неточности или
неосведомленности, сравнительно немного. Упреки исследователей справедливы лишь в
отношении некоторых эпизодов «Алексиады», где суммарный и противоречивый рассказ
Анны действительно не дает оснований для твердых датировок. Это в первую очередь
{30} относится к повествованию о византийско-норманнской войне 1081—1085 гг. (см.
прим. 444), о византийско-печенежской войне 1086—1092 гг. (см. прим. 780), о
взаимоотношениях Византии с сельджуками тех же лет (см. прим. 708) и, наконец, о
действиях крестоносцев в Сирии и Палестине в 1099— 1104 гг.
63
. Ученые, оперирующие
данными писательницы об этих событиях, нередко по-разному датируют одни и те же
факты в зависимости от того, какому из противоречивых свидетельств Анны они отдают
предпочтение
64
. Впрочем, привлекая свидетельства параллельных источников и
пользуясь косвенными данными, мы в большинстве случаев оказываемся в состоянии
датировать упомянутые Анной события с точностью до 1—2 лет.
Однако
историк
должен
с
максимальной
осторожностью
и
даже
подозрительностью подходить к тем местам «Алексиады», где писательница дает оценки
деятельности Алексея. Сама Анна предполагает возможность обвинений в пристрастии к
отцу и поэтому неоднократно напоминает о том, что дочерние чувства не заставят ее
искажать правду, и даже обещает не только говорить об успехах императора, но и
отмечать его ошибки (Введ., 2, стр. 54; I, 16, стр. 90; IV, 8, стр. 154— 155; XV, 3, стр. 405).
Более того, Анна решительно заявляет, что ее метод отличен от методов составителей
энкомиев — похвальных речей; ее цель — вскрывать истину, а не возносить хвалу.
Энкомий (панегирик) — весьма распространенный литературный жанр того
времени. По принципу энкомия, начиная с «Жизнеописания Василия» Константина VII,
писались и историографические произведения
65
. Вводит энкомий в свое сочинение
предшественник Анны Михаил Атталиат (см. прим. 350). Анна сознательно и
полемически противопоставляет себя этой традиции и тем не менее явно заимствует
методы энкомия в своей истории. Тщетно стали бы мы искать на страницах «Алексиады»
62
См. Любарский, Фрейденберг, Девольский договор 1108 г. .., стр. 262.
63
См. Любарский, Замечания...
64
Следует отметить, что некоторые датировки упомянутых у Анны событий, по традиции переходящие из одного
ученого исследования в другое, не выдерживают критики. Это и заставило нас попытаться с возможной полнотой
проанализировать в комментарии хронологические указания историографа.
65
См. Jenkins, The classical background, p. 20 sq.