Вселенная и человечество. том 5 (Г. Кремер) - часть 8

и  укажу  здесь  только  на  более  важные    формы.  Рыбная  ловля  въ 

древнюю  эпоху  была  легче  и  благодарнее,  чем  ныне,  ибо  воды  были  несрав- 

ненно  богаче  рыбою.  Поэтому  ирежде  всего,  как  и  всюду,  применялись  про- 

стейшис  способы  ловли:  во-первых,  рыбу  ловили  руками,  подобно  тому,  какъ 

это  делается  и  в  наше  время  с  форелями  и  другими  рыбами,  во-вторых,  ихъ 

оглушали  дубинками  или  колотушками,  находимыми  нередко  в  швейцарскихъ 

свайных  постройках,  въ-третьих,  убивали  метательными  камнями,  в  четвер- 

тых,  ловили  корзиною  или  сетками.  Все  эти  способы  практиковались  в  мел- 

ких  водоемах  или  на  поверхности  их  и  притом  в  ближайшем  соседстве 

с  берегом.  При  более  глубокой  воде  и  на  болыпем  разстоянии  от  берега 

вступали  в  свои  права  острога,  гарпун  и  лук.  На  дне  наших  озер  и  въ 

болотах  БОД  толстыми  слоями  лугового  мергеля  и  торфа  мы  находим  много- 

численные  рыболовные  снасти, вырезанные  из кости и почти тождественные  съ 

Иаковыми  совремонных  диких  народов,—обстоятельство,  превосходно  ориенти- 

рующее  нас  относительно  ирименения  доисторических  принадлежностей  рыбной 

ловли.  Сети  или  неводы  известны  были  уже  в  очень  древния  времена.  Форма 

их,  к  сожалению,  неизвестна,  но  швейцарския  свайные    постройки  позволили 

нам  познакомитъся  хотя  с  остаткамж  их,  притом  с  петлями  различной  ширины 

и  толщины.  Далее,  во  многих  местах  найдены  грузила  из  камня  или  глины, 

а  в  Венгрии—даже  из  лошадиных  костей  (по  Отто  Герману),  как  они 

там  употребляются  отчасти  и  ныне;  впрочем,  такия  грузила  в  Венгрии  часто 

служат  теперь  только  для  защиты  нижней  поверхности  сети  на  каменистомъ 

дне,  и  чтобы  она  легче  скользила  по  нем,  настоящими  же  грузилами  служатт, 

куски  свинца.  Свайные    постройки  сохрапили  нам  и  неводные  деревявные  и 

пробковые  поплавки,  Ито  форме  ничем  не  отличающиеся  от  современных.  Пора- 

зительное  тождество  с  своеобразными  неводными  поплавками  эскимосов  пред- 

ставляет  поплавок,  найденный  в  одиом  из  превращенных  в  озера  фенновъ 

в  колонии  Груневальд,  близ  Берлина.  Эти  эскимосские  поилавки,  имея  своимъ 

назначением  удерживать  невод  в  надлежащем  положении  и  облегчать  нахо- 

ждение  его  в  воде,  изображают  часто  водяных  животных,  в  особенности 

уток,  рыб,  выдр,  воспроизводя  их  в  более  или  менее  условной,  стилизиро- 

ванной  форме;  это  делается  для  того,  чтобы  владелец  невода  мог  различать  его 

среди  всех  осталъных.  Там,  где  поплавку  не  придают  формы  животнаго, 

он  отмечается  особым  знаком  принадлежности,  совершенно  так,  как  это 

сплошь^и рядом делается и у нас в Европе.

 

Удочка  равным  образом,  можно  сказать,  столь  же  стара,  как  и  челове- 

чество.  Уже  в  древнейшую  каменную  эпоху  мы  встречаем  кремневые  нако- 

нечники,  которые,  если  сравнить  их  с  удильными  снарядами  современныхъ 

народов  каменного  века,  не  могли  быть  ничем  иным,  как  крючками  или 

частями  удочки.  Затем,  мы  находим  в  каменную  эпоху  единичные  удильные 

крючки  из  камня,  много  также  из  кости,  равно  как  и  крючки  для  наматыва- 

ния  верши  и  лесы.  Достойно  удивления,  что  форма  наилучше  сработанных  рыбо- 

ловных  крючков,  сообразованная  с  материалом,  почти  такова  же,  как  и  въ 

наше  время.  Деревянные  крючки  доисторической  эпохи,  какие  и  ныне  еще  часто 

в  ходу,  даже  у  европейских  народов  (в  России—Янко,  в  Венгрии—О т т о  

Германъ),  не  дошли  до  нас,  частью  по  причине  бренности  материала,  частью, 

быть может, Ииотому (в свайных постройкахъ), что они по своей незначитель-

 

ности были просмотрены; не подлеяшт сомнению, что и они были в болыпомъ

 

употреблении.    Бронзовые  крючки  сохранились  и  находимы были часто в раз-

 

личнейших  местностях,   притом  как простые, так и двойные,   опять - таки

 

вполне  похожие  на наши, хотя нередко и значительно болыпей величины, как,

 

напр.,  крючек  в   20   стм.  длины,   найденный  в   одной  швейцарской свайной

 

постройке.   В  поздней-

 

шее   время встречаются

 

также и железяые удиль-

 

ные  крючки   (С.   Сков-

 

роннекъ:   „Вие   Шзсии-

 

\ аи(1"). Столь излюблен-

 

ную у народов севернои

 

Азии, Северной Америки

 

и   Тихого   океана   дву-

 

остроконечную     удочку-

 

палочку, которая оканчи-

 

вается с обеих сторонъ

 

острием,  а  в  средине

 

укреплена к шнуру, мы

 

знаем    равным   обра-

 

зом из доисторической

 

эпохи,   при чем удочка

 

изготовлялась   либо   изъ

 

кремня, либо  из кости.

 

Оправленные  в  дерево

 

каменные  рыбные   ножи

 

эскимосов и северо-ази-

 

атских  народов учатъ

 

нас,   что   и   те  камен-

 

ные ножи в деревянной

 

оправе, которые найдены

 

были   в   швейцарскихъ

 

свайных постройках, а

 

равно многие из кремне-

 

вых  ножей полулунной

 

формы— предназначались

 

для такой же цели. Точно

 

также   тождественны  по

 

назначению  с   костяными  ножами, употребляемыми в Сибири для умерщвления

 

рыбы и отчистки от чешуи, и найденные в наших озерах и болотах, на ряду

 

с  другими  рыболовными снастями древнейшей каменной эпохи, костяные ножи,

 

в  том числе и нож из Ферневердера, покрытый характерными украшениями

 

каменной эпохи.

 

На  льду  также  ловили  рыбу,  при  чем  рыболовы  либо  подъезжали  к  месту 

ловли  на  коньках,  либо  доставляли  туда  свои  снаряды  на  санках.  Как  для 

коньков,  так  и  для  санных  полозьев  они  пользовались  трубчатыми  костями 

лошадей или рогатого скота; дошедшие до нас экземпляры обнаруживают раз-

 

 

личные  следы   изнашивания,  в  аависимости от болыней или меньшей продол-

 

жительности употребления.

 

*         * 

*

 

Познакомившись  с  некоторою,  по  крайней  мере,  частью  орудий  древняго 

времени,  мы  обратимся  теперь  к  разсмотрению  тех  успехов,  какихъ 

достигли  древнейгаие  народы  в  других  областях  техники.  Всего  ярче 

деятельность  эта  проявляется  в  тех  громадных  памятниках,  кото- 

рые  они  воздвигали  своим  великим  усопшим.  Так  как  эти  каменные    или 

мегалитовые    гробницы  многими  авторами  принимаются  'за  точные    изображения 

жилищ,—что,  однако,  по  моему  мнению,  справедливо  лишь  для  одного  вида  гроб- 

ниц,  упоминаемых  ниже,  именно,  гробниц  с  крытыми  ходами,—то  мы  прежде 

всего  разсмотрим  жклища.  Из  жилищ  человеческих  сохранились  до  нашихъ 

дней,  само  собою  понятно,  лпш  очень  немногия,  тем  не  менее,  кое-какими  све- 

дениями  о  них  мы  располагаем.  Так,  напр.,  древние  палеолитики  оставили 

изображение  своих  шалашей  и  хижин  на  одной  из  бизоновых  картин  въ 

гроте  Лезъ-Эйзи,  во  Франции  (см.  т.  II,  стр.  309).  Затем,  в  груде  золы, 

оставшейся  после  разрушенных  огнем  поселений,  найдены  своеобразные  сплю- 

щенные  куски  глины,  одна  сторона  которых  более  или  менее  гладка,  тогда  какъ 

другая  обнаруживает  ясные  отпечатки  то  более,  то  мепее  толстых  прутьев, 

тростликовых  стволов,  соломы  или  соломенной  плетениш.  Это  куски  стенной 

штукатурки  сгоревших  хижин,  которыя,  таким  образом,  строилисв  из  деревь- 

ев  и  ветвей,  промежутки  коих  заполняли  плетенкою  из  прутьев,  тростника 

или  соломы,  обмазываемою  затем  совнутри  глиною.  Снаружи  стены,  быть  может, 

также  оштукатуривали  глиноио  или  обкладывали  травою  и  песком,  на  подобие 

эскимосских  хжжин.  Как  выглядели  подобные    строения,  шжазывает  намъ 

домовая  урна  из  Лутгендорфа  (Восточно-Пригнитцского  округа).  Она  круглой 

формы,  имеет  плоско-выпуклую  крышку  и  служила  урною  для  пепла  костей 

сожженного  трупа  бронзовой  эпохи.  Дымовой  трубы  дом  не  имел,  что  не 

дрлжно  нас  удивлять,  так  как  даже  и  в  настоящее  время  в  Гормании 

(нишр.,  на  косе  Куришгафа)  и  в  России  (в  деревняхъ)  существует  не  мало 

домов  без  дымовой  трубы,  так  назыв.  курных  изб,  в  Июторых  дымъ 

поднимается  к  крыше  и  удаляется  оттуда  наружу  там,  где  он  находит  себе 

выход,  при  чем  на  его  пути  им  пользуются  для  копчения  мясных  продук- 

тов,  окуржвания  сетей  и  т.  д.  Совершенно  аналогичные  круглые  дома  стоятъ 

еще  и  ныне  в  Африке;  как  и  на  домовых  урнах,  здесь  имеется  дверь, 

закрывающаяся  при  выходе  из  хижины,  для  того,  чтобы  в  нее  не  забралось 

какое-нибудь  лшвотное.  Очеишдно,  однако,  что  уже  вскоре  выяснилось  неудоб- 

ство  круглой  формы  строения,  ибо  домовые    урны  из  Ашерлебена  показываютъ 

нам  четырехугольный  тип  жилища.  При  всем  том,  как  свидетельствуетъ 

хижина  германцев,  представленная  на  Траяновом  столбе,  на  ряду  с  четырех- 

угольными  домами,  продолжали  еще  существовать  легче  сооружаемые    круглыя 

хижины.

 

Четырехугольные    урны,  принадлежащия  периодам  Галлыптатта  ж  Ла-Тэн, 

стало  быть  приблизительно  8—1  векам  до  Рожд.  Хр.,  показывают  нам  своею 

конструкциею,  что  их  первообразы,  дома,  в  то  время  строились  уже  прочнее  и 

устойчивее. Крыши имеют крепкия, толстые  стропила, что предполагает более

 

прочный  остов,  чем  тот,  какой  может  дать  плетенка  из  тростника,  пруть- 

ев  шщ  соломы;  нужно  думать,  что  он,  вероятно,  состоял  из  фахверка,  т.  е. 

крепких  брусковых  перекладия,  промежутки  между  которыми  заполеялись 

мелким  лесом  и  затем  обмазывались  глиной.  Строгиила  на  некоторых  кры- 

шах  урн  выражены  очень  явственно;  удивителъно,  что  последния  пары  их  уже 

обнаруживают  те  известные    украшения  на  фронтоне  вроде  конька  и  т.  п.,  кото- 

рые    так  часто  встречаются  в  наших  крестьянских  избах.  Другия  крыши— 

полосатыя,  указывая  тем  самым,  что  в  данном  случае  мы  имеем  дело  съ 

соломенными  или  тростниковыми  кровлями.  Окон  в  домовых  урнах  нетъ; 

таким  образом,  вопрос  о  том,  имелись  ли  они  в  их  прототипах  —  домахъ— 

должен  быть  оставлен  отгфытымъ;  по  всей  вероятности,  их  не  было,  анало- 

гично  тому,  как  и  в  эскимосских  и  имъ 

подобных  хижинах  и  в  выстроенной  еще 

не  так  давно  из  булыжника  маленькой 

церкви  в  Люббове  (в  Вендской  области, 

в  Ганновере).  Двери  устроены  во  всехъ 

домовых  урнахъ;  закрываются  оне  извне 

поперечною  перекладиною.  В  домах  та- 

кое  закрывание  дверей  производилось  несо- 

мненно таким же образом и изнутри.

 

Вот  приблизительно  все,  что  мы  знаемъ 

о  домах  на  суше.  Несколько  лучше  об- 

стоит  дело  со  свайными  сооружениями  и 

другими  домами,  построенными  на  озерахъ 

и  болотах.  Конечно,  от  верхней  части 

строения  и  здесь  не  сохраншюс  ничего 

или, в лучшем случае, очень мало, ибо и эти 

жилища, 

болыпей 

частыо, 

унич- 

тожены  были  огнем,  но  подводные    части,  следовательно,  сваи  и  фундамент, 

благодаря  консервирующей  силе  воды,  устояли  в  течение  многих  тысячелетий, 

чтобы  поведать  нам  о  жизнж  и  работе  их  созидателей.  Так,  в  швейцарскихъ 

свайных  сооружениях  мы  находим  остатки  основательнейших  построек  уже 

времен  новейшей  каменной  эпохи,  и  притом  не  только  колоссальные  ряды  вби- 

тых  в  дно  заостренных  свай,  на  которых  покоилось  все  поселение,  но  ме- 

стами и поперечные  перекладины, служившия основанием поселения, равно какъ 

и отдельные  строительные  части, скрепы, двери и многое другое, не говоря уже 

о  множестве  домашней  утвари,  оружия,  инструментов,  охотничъих  и  рыболов- 

ных снарядов и т. д. (см. том II, стр. 334—335).

 

Из  свайыых  сооружений  позднейшей  эпохи  до  нас  равным  образомъ 

дошли  местами  значительные  остатки.  Так,  укажем  на  поздне-вендския,  далее 

на  средневековые    свайные    постройиш  на  Люббинхенском  озере  близ  Губена, 

при  чем  мы  при  выкапывании  в  1877  г.  могли  еще  проследить  ряды  домов  по 

грунтовому абрису и по фашишюму и глиняному грунту и найти толстодосчатую 

настилку,  соединявшую  свайную  деревню  с  сушею,  с  одной  стороны,  и  с  ея 

вристанью  для  лодок,  с  другой.  Найдены  были  также  многия  части  домов, 

стенные    балки,  двери  и  т.  п.,  как  равно  и  несколько  очагов  и  домашняя 

утварь.  Эта  свайная  деревня  равным  образом  пострадала  от  огня  и,  подобно 

всем таким поселениям, довольно основателыю, и этому нечего удивляться

 

 

принимая  во  внимание,  что  все  они  в  болыпей  или  меньшей  степени  состояли 

из дерева.

 

Но  если  дома  живых  людей  построены  были  легко  и  недолговечно,  то  зато 

жилища  усопших,  их  обитель  долгого  сна  после  жизненных  бурь,  могли  похва- 

литься  основательною  постройкою,  и  насколько  те  отличались  простотою  и  неза- 

мысловатостью,  настолько  эти  представляют,  в  особенности  для  той  древнейшей 

эпохи,  поистине  великолепныя,  порою  даже  прямо  подавляющия  нас  монумен- 

талъные    оооружения.  К  сожалению,  наш  век,  не  признающий  ничего  святого, 

безжалостно  относится  к  этим  немым  и,  тем  не  менее,  столь  красноречивымъ 

свидетелям  давно  минувших  времен,  к  этим  покрывшимся  мхом  камен- 

ным  глыбам,  к  этим  вершинам  холмов,  можно  сказать—тор  (принимая 

во  внимание  сплошь  и  рядом  низменный  характер  местности,  где  воздвигнуты 

такия  гробницы),  с  высоты  которых  на  нас  смотрят  четыре,  если  не  болыпе, 

тысячелетия.  В  каменных  сооружениях,  возведенных  из  исполинскихъ 

глыб  весом  до  600  центнеров,  мы  должны  видеть  могильные  памятники  вели- 

ких людей незапамятнейших времен и их семей и друзей.

 

Когда  северная  Германия  лежала  погребенною  под  льдом,  высотою  въ 

тысячи  метров,  гигантские  глетчеры  ледниковой  эпохи,  покрывавшие  всю  север- 

ную  Европу,  оторвали  могучим  натиском  громадные    глыбы  от  Скандинавскихъ 

гор  и  в  продолжение  многжх  лет  занесли  их  туда,  где  под  влиянием  более 

теплого  климата  глетчер  подвергся  таянию.  И  вот  эти  эрратические  валуны 

скатились  на  землю,  чтобы,  в  свою  очередь,  дать  исполинам  каменной  эпохи 

желанный материал для могилъных памятников их великим покойникам.

 

Действительно,  мы  находим  такие  памятники  всюду,  где  глетчеры  отло- 

жили  эти  глыбы,  прежде  всего  вокруг  Балтийского  моря  ж  притом  на  северо- 

германской  равнине  к  югу  до  области  оледенения,  затем  к  востоку  в  Еуявии, 

к  западу  в  Голландии,  в  части  Англии  и  на  севере  Франции,  где  эрратические 

валуны  занесены  были  глетчерами  Французских  гор,  далее  в  Испании,  полу- 

чившей  их  от  Пиренеев.  Впрочем,  в  последних  двух  странах  мате- 

риалом  для  мегаллитических  гробниц  послужили  и  горные    породы  неоледенев- 

ших  областей.  Подобные    же  сооружения  найдены  также  в  северной  Африке 

и Остъ-Индии (фонъ-Бонштеттен, „Еззаи виг Иез Воитепз". Женева, 1865).

 

Громадные    каменные    глыбы  черезчур  тяжелы,  чтобы  возможно было пред- 

положить,  что  оне  могли  быть  передвинуты  человеческими  руками,  тем  более, 

что  оне  не  давали  в  распоряжеше  достаточного  места  для  потребного  числа  людей. 

Очевидно,  что  указанные    глыбы  были  доставлены  с  места  своего  нахождения  на 

место  назначения  при  помощи  вальцов,  срубленных  каменными  топорами  и  освобо- 

жденных  от  ветвей  деревьев.  После  того  их  поставили  в  виде  прямоуголь- 

ника,  врыв  нижнюю  половину  в  землю.  В  этом  прямоугольнике  укладывали 

покойника,  за  котором  впоследствии  следовали  его  умиравшие  родственники. 

Затем,  его  выполняли  плотно  землею  и  прикрывали  плитою,  для  которой  поль- 

зовалис  заранее  отобранными  наиболее  длинными  камнями;  плита  поднималась 

равным  образом  вальцами.  Часто  внутренний  четырехугольник  бывает  окру- 

жен  еще  вторым  четырехугольником  длиною  до  50  метров,  состоящим  изъ 

отвесно  поставленных  больших  глыб,  так  наз.  двором  или  аллеею,  Иири  чемъ 

краеугольные  или  угловые  камни,  „стражи",  нередко  возвышаются  над  уровнемъ 

земли на 3 метра. Многия гробницы, однако, не имеют такой наружной камен-

 

ной  ограды.  Могильный  памятник  в  ИПтёкгейме,  остатки  которого  еще  сохра- 

нились  поныне,  имеет  шшту,  длиною  не  мейее  5  метров.  Покровная  плита 

наиболыпого  из  „Семи  каменных  домовъ"  близ  Фаллингбостеля,  в  Ганновере, 

состоит  из  одного  камня,  каждая  сторона  которого  имеет  5  метров  длины. 

Описываемые    дольменоподобные    гробницы,  принадлежащия  новейшей  каменной 

эиохе,  встречаются  в  Германии  еще  относительно  часто,  особенно  в  Померании 

(в  Рюгене),  Мекленбурге,  Альтмарке  и  прилегающей  местности,  Ганновере  и 

Шлезвигъ-Гольштейне,  несмотря  на  то,  что  в  минувшем  веке  громадное  число 

их,  к  сожалению,  было  разобрано  и  разбито  самым  безбожным  образом  для 

изготовления 

щебня, 

понадобившагося 

для 

желез- 

нодорожных 

и 

шоссейных 

сооружений. 

При 

взгляде  на  эти 

каменные    глыбы, 

из 

которыхъ 

воздвигнуты 

каменные  

гробницы 

и 

которые    и  по 

нашим 

современным 

понятиям 

представляютъ 

собою  колоссальныя 

по  весу  массы,  мы 

невольно 

удивляем- 

ся, 

с 

одной 

сто- 

роны, 

энергии 

лю- 

дей каменной эпохи,

 

располагавшихъ 

из болыпих ору- 

дий только однимъ

 

каменным 

топо- 

ром 

для 

рубки 

де- 

ревьев, 

а 

с 

дру- 

гой,—любви 

и 

ува- 

жению, 

которые 

 

они 

оказывали 'Своим усопшим родным и единоплеменникам.

 

В  местностях,  где  не  имелось  больших  эрратических  валуновъ—мате- 

териала,  как  бы  специально  созданного  для  монументальных  сооружений,  погре- 

бение  совершали  более  простым  способом  вплоть  до  скелетных  гробниц  съ 

так  назыв.  „лежачими  буграми"  (см.  стр.  50).  Последнему  периоду  каменной 

эпохи  принадлежат  гробницы  с  крытыми  ходами,  равным  образом  болыния 

каменные    камеры  с  бояовыми  крытыми  входами,  но  совершенно  прикрытые    до- 

вольно  высокими  земляными  холмами  (в  северовосточной  Германии  до  10  ме- 

тров  вышины).  Бронзовый  век  также  имел  гробницы  с  холмами,  но,  по  боль- 

шей  части,  менее  высокими,  при  чем  меныпими  размерами  отличалась  и  камен- 

ная  постройка,  в  которой  погребались  трупы  покойников  или  урны  с  ихъ 

пеплом.  От  времени  до  времени  гробницы  с  урнами  встречаются  уже  и  въ 

каменную  эпоху  (напр.,  в  Шлезвигъ-Голыптейне).  Затем  постепенно  начина- 

ют  преобладать  плоския  гробыицы  с  урнами;  каменные  склепы  становятся  все 

меныпе,  и  под  конец  даже  урны  закапываются  в  песок  без  всякой  ограды, 

прикрываясь  только  камнем  или  глиняною  чашкою.  В  эпоху  римских  импе- 

раторов,  на  ряду  с  гробницами  и  с  урнами,  снова  появляются  скелетные    гроб- 

ницы;  точно  также  и  германския  племена  после  римского  периода,  особенно  въ 

южной Германии, погребают своих покойников не сожженными, тогда как на

 

севере  Германии  преобладает  кремация.  Славяне  также  предавали  земле  умер- 

ших,  не  Июдвергая  их  сожжению,  но  впоследствии  мы  встречаем  сжигание  тру- 

пов  и  у  них.  Могилы  имеют  величайшее  значение  для  изследования  доистори- 

ческих  времен,  так  как  в  них  хранится  большинство  доисторичееких  ору- 

жий,  украшений  и  утвари,  а  скелетные    гробницы,  сверх  того,  знакомят  насъ 

с тем, где и как носились владельцем находимые в них предметы.

 

Третьим видом доисторических 

сооруже- 

ний  являются  укрепления, 

восходящия вплоть до * 

каменной эпохи и 

представляющия собой зачастую 

колоссальные, земляные или 

каменные, валы.   Въ 

южной Германии, Саксонии и 

на Верхне- 

Укеровском  озере  сохранились  

до  на- 

ших дней ошлакованные  валы 

(стекля- 

ные   замки   саг   и   сказокъ). 

Круговые    валы,   расположен- 

ИИ ые, по болыпей части, в бо- 

лотах, обязаны своим возник- 

ИИовением ьендскому периоду.

 

*         * 

# 

Огонь  уже  искони  игралъ 

в  жизни  человека  важиую 

роль:  это  его  лучший  помощ- 

ник.  Огонь  делает  его  пищу 

съедобною,  удобоваримою  и 

вкусною;  огонь  согревает  его 

и 

защищает 

от 

зимней 

стужи; 

огонь 

светит 

ему 

в 

темные 

вечерние 

и 

утренние 

часы, 

въ 

особенности 

в 

длинные 

зим- 

ние 

месяцы; 

огнем 

сш 

выжи- 

гает 

свою 

глишшую 

посуду 

и 

глиняную 

утварь, 

Ииодобно 

тому, 

как  мы  пользуемся  им  для  изготовления  наших  кирпичей;  огнем  он  плавитъ 

стекло  и  к  нему  же  он  прибегает  и  для  выделки  своих  металлических  инстру- 

ментов  и  оружия;  огнем  костров  он  отгоняет  ночью  от  жилья  диких  зве- 

рей  и,  напротив,  приманивает  других,  как,  напр.,  рыбъ;  огонь  своим  яр- 

ким  светом  помогает  ему  завладеть  добычею;  огонь,  наконед,  дает  ему  воз- 

можность  похоронить  своих  усопших  и  почтить  своих  богов.  Но,  на  ряду  съ 

этим  многосторонним  полезным  действием,  огонь  может  татсже  причинить 

человеку  очень  болыной  вред  и  даже  уничтожить  все  соделанное  им.  Только 

что  еще  приветливо  светило  солнце,  и  вдруг  внезапно  воцаряется  Июлный  мрак, 

как  будто  наступила  глубокая  ночь.  Разражается  страшная  буря,  завывание  и  ревъ 

ея  прерываются  отдаленныыи  раскатами  грома,  молния  то  и  дело  прорезываетъ 

ослепительным  светом  окружающую  мглу.  Все  живое  спешит  укрыться  въ 

безопасном  уголке,  жщет  надежнаго.  прибежища.  Но  разыгравшаяся  стихия  не 

знает преграды и губительным огнем молпии превращает мирпое и счастли