содержание .. 3 4 5 6 ..

Вселенная и человечество. том 5 (Г. Кремер) - часть 5

можно лризнать ИИриблизителыю современными образованию слоя, находки жо ннж-

них слосв, пожалуй, также представляют результат заноса из более ста-

рых доледниковых мест постоянного или временного пребывания.

Но покинем эту высокоинтересыую область древнейшей культуры человека,

утреннеии зари человеческого рода, и после того, как мы познакомились с раз-

личными способами обработки кремня и узнали, набколыю результаты их раз-

нятся от следов, оставляемых на кремне силами природы, обратимся къ

истории дальнейшого развития каменных орудий и утвари, вернее, — последова-

тельной эволюции их формы. С точением времени изменялась не только

обработка, но и форма каменных орудий, так что, независимо от места нахо

ждения и способа обработки, форма их также позволяетъ

нам определить их возраст. Само собой разумеется,

что это относится толъко к более резко выраженнымъ

орудиям, ибо орудия более грубой и простой формы, как,

напр., призматические ножи, сплошь и рядом держатся

в продолжение длиннагоряда последовательных фазисовъ

культуры.

Древнейшия орудия, как мы уже видели, носятъ

лишь следы употребления, но не специалыгой обработки;

после того, как эти эолиты, изображенные, между про-

чим, и 'на нашем рисунке, впервые обратили на себя

вшшание, их стали находить нередко во Франции, Бель-

гии, Англии и Германии. Их, как сказано, нельзя счи-

тать орудиями в тесном смысле этого слова, ибо они

не обнаруживают признаков умышленного создания

формы. Тем не менее, экземпляры, вроде найденныхъ

в Пюи Курни, Пюи-Будье, на Кентском шюскогории, въ

Магдебурге, Рюдерсдорфе, Бритце и Таубахе, не оставляют сомнения в том,

что форма и обработка их являются продуктом сознательного человеческаго

творчества.

Но если для большинства эолитов и нельзя доказать преднамереннаго

создания формы человеком, то изломы их несомненно и убедительно свидетель-

ствуют о том, что камни эти бывали в человеческой руке и употреблялись ею.

Другого объяснения для этих повреждений подыскать нельзя. У многих изъ

этих кремней первоначальная, пронизанная известью, кора сохранилась на всей

поверхности, и только в одном месте видны следы изломов. Даже места,

сильнее выступающия, следовательно, несравненно более ломкия, остались целыми.

Такая картина не могла быть делом только руки первобытного человека.

Действительно, стоит только взять такой камень в руку, так, чтобы поврежденный

конец, поврежденный угол, оставался свободным, и тотчас же мы убедимся,

как удобно он лежит в руке. Для нас тогда становится понятным и то,

почему на некоторых экземплярах имеется дефект в таком месте, где онъ

равным образом не мог возникнуть под влиянием естественного давления,

именно, на довольно широких боковых поверхностях. Здесь, очевидно, удалены

были отбиванием маленькие выступы или возвышения, которые могли помешать

захватыванию орудия или обращению с ним. Вмеоте с тем, как это устана-

вливает Герман Клаатч, мы можем убедиться, что первобытяый чело-

век имел, весьма сходную по форме ж величине с нашею, почти такую же

руку. Эти кремни были весьма пригодны для раздробления костей с целью

обнажения костного мозга, который всюду и во -все времена, как и по-сейчас,

представляет весьма лакомое блюдо; они годились также и для умерщвления

животных, предназначавшихся в пищу, и, наконец, для отражения врагов,

как четвероногих, так и 'двуногих.

Как долго обходился первобытяый человек этим простейшим орудием,

если можно применить такое выражение, на ряду с которым он, быть может,

пользовался только деревянным суком в качестве дубины, сколько времени

прошло, пока он научился сам изготовлять из подходящого куска кремня

более нригодное орудие,—кто в состоянии ответить на эти вопросы? Можно ска-

зать лишь одно, что прошел безконечно долгий промежуток времени, если

судить по значительному числу находок, которые обнаружены были в последния

десятилетия уже на немногих местах и которые прежде не обращали на себя

ничьего внимания, получив лишь в новейшее время признание, да и то еще не

всеобщее. Эолитическая эпоха продолжалась несравненно дольше, чем все

последующия каменные эпохи, вместе взятыя.

Так как продолжительность ледниковой эпохи или, вернее, эпохи трехъ

оледенений оценивается,—правда, быть может, несколько высоко—круглым сче-

том в полмиллиона лет, а за нею последовали сперва часть древнейшей

каменной эпохи, затем новейшая каменная эпоха и в заключение металлическая

эпоха, которая одна, несомненно, продолжалась более 4,000 лет, то за человекомъ

и рядом его предков, восходящим, по мнению проф. Клаатча, по меньшей

мере, до ранняго третичного периода, при

одится признать довольно почтенную

давность существования на нашей планете. Какое множество других живыхъ

существ, населявших землю, вымерло со времен первобытной эпохи, тогда

как человек, мало изменяясь физически, развивался зато в духовном отно-

шении все выше и выше! По мере этого постепенного развития, человек на-

учился уже сам создавать себе орудия желаемой формы. Материал для этого

вначале ограничивался кремнем и родственными ему породами—роговою обманкою,

кварцитом и обсидианом. Раковистый излом и ломкость, а следовательно,

и относительно легкая обработка при значительной плотности делали их осо-

бенно првгодными для придания той или иной желательной формы, а их аморфное

строение и необычайная мелкозернистость массы позволяли при помощи соответ-

ственных инструментов и некоторой ловкости принаравливать их для всевозмож-

ных назначений и, между прочим, в особенности снабжать острыми клинками.

Древнейшия орудия (ср. т. II) изготовлялись из подходящого куска кремня

уже при помощи немногих ударов. Это были орудия, один конец которыхъ

был заострен, вначале, быть может, и неумышленным отщеплением несколь-

ких стружек. Они служили в качестве острого ударного клина для умерщ-

вления охотничьей дичи, равно как и для вскрытия костей, содержащих мозгъ;

с целью облегчения последней работы, ими, быть может, просверливалж вначале

более тонкия места костей. Ударный клин подвергается впоследствии дальнейшей

обработке, пока под конец из него не образуется орудие, снабженное клин-

ком. Это орудие, применяемое при работе непосредственно рукою, я умышленно

называю ударным клином (зсЫа^КеиИ), а не топором, сохраняя последнее на-

звание за топором, наделенным рукояткою (Ахе).

Все эти каменные орудия изготовляются исключительно ударами другимъ

камнем и потому, конечно, отличаются грубою формою и грубым выполнением,

но все они носят характерный след обработки человеческою рукою, а именно,

так наз. ударную луковицу или ударный знак, который является всегда на

кремне, когда от него круглым камнем или молотом отбивают, или же

костью или деревом отщемляют кусок.

Эта ударная луковица представляет собою следствие раковистого излома

аморфной кремневой массы. Если по кремню, верхняя плоскость которого пряма,

ударить закругленным молотком вблизи края этой поверхности, то от камня

отскакивает раковинообразный кусокъ; вследствие конусообразного распростра-

нения давления непосредственно под местом удара появляется на отделившемся

осколке возвышение, так наз. „ударная луковица", а на самом камне полу-

чается,

конечно,

соответственный оттиск. В

сомнительных

случаях

ударная

луковица, само собою по-

нятно, на ряду с формою

объекта, служит призна-

ком, по которому можно

узнать, что камень обра-

ботан человеческою ру-

кою. В моих опытахъ

та

же

луковица

образо-

вывалась

на

осколках,

которые

отщемлялъ

от кремня, ударяя его об олений рог или его зубец, служивший мне, такъ

сказать, долотом.

Человек каменной эпохи относился очень разборчиво к выбору ударныхъ

камней, как это можно заключить из того, что некоторыми из последних сце-

лано было всего несколько ударов, после чего они отбрасывалис в сторону,

повидимому, за отсутствием желательных свойствъ; напротив, другие ударные

или молотковые камни (ВеЪаизиеипе, Наттегвиеипе) обнаруживают тысячи следовъ

ударов, свидетельствующих об их продолжительной службе. Позднейшие

ударные камни снабжены часто по бокам чашечкообразными впадинами, въ

видах лучшей опоры для кояцов болыпого и одного из остальных пальцев.

При подобной обработке кусков кремня получаЛись осколки, острые края коих,

очевидно, вскоре навели первобытного человека на мысль воспользоваться ими

в качестве режущих и скоблящих орудий, а под конец он стал уже

специально изготовлять подобные острогранные каменные стружки, так назыв.

призматические ,ножи, встречаемые нами во всех новейших периодах каменной

эпохи. 0 них, однако, речь будет еще впереди, а теперь проследим даль-

нейпиее развитие ударного клина, который в одном из фазисов своего пре-

образования принял форму орудия, снабженного на одном конце клинком,

тогда как другой конец, служивший рукояткой, не подвергался обработке и

сохранял первоначальную поверхность. ПоСтепенно совершенствуясь, он при-

велъ—я обхожу молчанием промежуточные ступени—к созданию ударного клинка

Шелль, открытию первостепенной важности, истинному универсальному орудию.

Когда мы держим это орудие у , то а представляет кирку, сверло или бороз-

дитель дерева и кости. Взятый в руку в а, индтрумент может служить

либо в качестве продольного или поперечного топора, либо в качестве скребца

или пилы, роль которых могут исполнять и края сс. Наконец, держа камень

в а болыпим и обоими ближайшими пальцами, можно применить поверхность си

в качестве молотка. На ряду с этим ударным клином, мы находим за-

кругленный спереди скребец, затем круглый скребец, далее, наконечники

стрел весъма примитивной формы и призматические ножи (ср. том II,

стр. 231—250).

Мы видим, таким образом, уже в эту палеолитическую эпоху из-

рядное разнообразие форм орудий, в зависимости от их различныхъ

назначений и применений. В еще болыпей степени обнаруживается оно

в неолитическую эпоху, когда постепенно развивается новый способ обра-

ботки кремня, а именяо—точение.

Введение настоящого топора можно, с высокой

степенью вероятности, отнести не раньше, как къ

новейшей каменной эпохе; по крайней мере, ни одна

из форм более крупных палеолитических камен-

ных орудий не дает указания на то, чтобы какой-

нибудь из них снабжен был рукояткою. Надо

полагать, что все эти орудия, за исключением костя-

ных гарпунов, позднейшого палеолитического вре-

мени, бралис и держались непосредственно рукою,

без содействия рукоятки, и только некоторые изъ

них, быть может, обертывали чемъ-либо, как мы

это видим на примитивных каменных орудиях жи-

телей австралийского материка. Не принадлежал ли

неолитический человек к другой группе народов, не

переселился ли он со своимн отточенными орудиями и

своею высшею культурою и вытеснил палеолитика, не выселился ли последний уже

сам при его появлении, или, вообще, не исчез ли он из своего прежняго место-

обитания; не превратился ли, наконец, палеолитик постепенно в неолитика,

изменяя соответственным образом форму и способ обработки своих орудий,—

все эти вопросы еще ждут своего разрешения и потому должны быть пока

оставлены открытыми. Коротко сказать, за палеолитическою эпохою с ея лишъ

обтесанными, грубыми орудиями следует неолитическая с ея отточенными топо-

рами, обработанными путем давления остриями копий, кинжалами, серповидными

ножами, пилами, узкими долотами, красивыми наконечниками стрел. Ни одно,

однако, из этих орудий не представляется столь важным и удивительным,

как топор. Это—орудие раг ехсеииепсе, появление коего, по замечанию Нуаре,

составило грань между двумя мирами. йменно, топор, порожденный божественною

искрою разума, и проложил человеку пути к его величию, к его главенствую-

щему положению на земле.

Топор вначале, равным образом, изготовлялся из кремня и выбивался

из булыжной глыбы ударного клина, так назыв. топора ИПелль, хотя он до

известной степени уже преднамечен был в палеолитическом ударном клине,

снабженном клинком. Прежде всего мы видим в топоре клинок, лишь

нееколько, а зачастую почти вовсе не закругленный и вследствие этого при

внедрении в какое-либо тело действующий одновременно на целый ряд точек,

тогда как ударный клин почти всегда поиадает только на одну единственную

точку. При всем том сила действия на каждую отдельную точку при топоре

едва ли уступает таковой ударного клина, ибо сильный размах, сообщаемый

переднему концу топора рукояткою, позволяет ему опуститься и проникнуть въ

тело с несравнеишо болъшею силою, чем это возмолшо даже для самого тяжелаго

ударного клина, управляемого непосредственно рукою.

Подобно тому, как форма ударяого клина Шелль, несомненно, свидетель-

ствует о том, что он никогда не мог иметь руксштки, так точно форма

топора

показывает

уверенностъю,

что

им

безъ

рукоятки

не

пользовались.

Приводить

основания

для

этого

вывода

мы

здесь

не

можем

оставим

это

до

другого

места.

Скажем

только,

что

форма

топора,

тем

не

менее,

никоим

образом

не

бьтла

вполне

одинаковсю

во

все

времена

неолитической

эпохи

во

всей

области

распространения

последней,

так

что

по

ней

можно

заключить

об

относительном

возрасте

орудия.

Древнейшую

форму

мы

имеем

топоре,

найденном

Спиене,

принадлежащем

началу

неолитической

эпохи;

это

—

двугранный

инструмент,

тогда

как

позднейшие,

по

болъшей

части,

четырех-

гранные.

Как скоро придумана была рукоятка для одного

орудия (мы не будем касаться вопроса, к какому

она была применена впервые, быт может, то былъ

скребец или долото), вполне естественно, что усовер-

шенствование это распространили и на другия орудия, и,

таким образом, мы видим в неолитическую эпоху

целый ряд орудий, снабжонных рукояткою: до-

лота, скребцы, наконечники копий, • прямые и серпо-

видные ножи.

Рукоятка

топора

делалась

из

различного

мате-

риала

—

из

рога,

кости,

но

чаще

всего

из

дерева.

Германии

водораздел

Майна

составляет

пример-

ную границу между топорами, непосредственно вставляемыми в рукоятку (къ

северу от реки), и топорами, которые предварителъно вправляются в оправу изъ

оленьяго рога и лишь при посредстве ИИоследней вделываются в рукоятку (к югу

от реки). Подобные же различия мы видим и у народов, живущих еще

до наших дней жизнью каменного века. Топоры в Северной и Южной Аме-

рике, в Таити, Тонге, Новом Ганновере, и т. д. укреплены к рукоятке непо-

средственнр, в Новой Гвинее—при помощи особой оправы клинка. В новогвиней-

ском топоре (рис. на стр. 41) оправа клинка сделана вращающеюся в рукоятке

для того, чтобы возможно бцло пользоваться Ишструментом и в качестве попе-

речного топора при выдалбливании челноков (каноэ). Для такого рода работъ

служат теперь, как и в прежнее время, так назыв., желобоватые или полые

топоры (см. стр. 41).

Кроме топоров, вставляемых непосредствднно в рукоятку, мы встречаемъ

и такие, в которых для лучшого укрепления последней сделан желобокъ

(шейка) или, по крайней мере, уступ. Такие топоры, впрочем, никогда не

изготовляются из кремня, а всегда из других горных пород.

Желобком для рукоятки снабжены также и болыпие каменные молотки,

обратившие на себя внимание, главным образом, в новейшее время и обнару-

живающие полный параллелизм в Америке и Азии (см. стр. 43).

Соединение молотка с топором дает новое орудие—топоръ-молот, при-

надлежащий посиедним периодам новейиней каменной эпохи. Его назначение,

в качестве инструмента, действующого одним концом как топор, другимъ

как молоток, требует очень прочного и надежного укрепления в рукоятке,

достижимого вставлением в последнюю только при наличности желобка, тогда

как привязывание веревкою, какое практикуется при молотках, не обезпечиваетъ

желаемой верности удара, ибо веревка растягивается и не в состоянии вполне

фиксировать орудие к рукоятке. Поэтому мы видим здесь применение новаго

способа обработки, сверление, при котором сам топоръ-молот насаживается

пробуравленным отверстием на рукоятку, чем достигается вполне надежное

укрепление последней.

Для образования отверстия для рукоятки в тонком каменном орудии нет,

впрочем, надобности даже в сверлении. В Новой Гвинее и других местно-

стях Тихого океана выбивают в дискообразном камне острыми камнями

углубдение с обеих сторон, продолжая работу до тех пор, пока оба отверстия

не встретятся; получившееся двуконическое отверстие выглаживается и служитъ»

таким образом, для вставления в рукоятку. Такой же способ, по свидетельству

монаха Ееофила, был в употреблении в Европе в XI веке. На существо-

вание его указывают и многия доисторическия начатые и недоковленные свер-

ления. При более толстых орудиях начальную часть отверстия для рукояток,

по всей вероятности, высверливали подобным же путем, а затем, чтобы не

получить черезчур широкой дыры, продолжали работать обыкновенным сверломъ

только с одной стороны.

Сверление других каменных предметов практиковалось уже в то время,

когда для изготовления топоров применяли, главным образом, кремень; о томъ

свидетельствуют нам красивыя, превосходно сработанные мраморные запястья

и в особенности бусы из мрамора и раковин, найденные на скелетах изъ

Рёссена (в Саксонской провинции) и т. п. Кремень никогда не сверлили по той

причине, что для сверления употреблялся песок, а кремень обладает такою же

плотностью, как и этот последний.

Вначале сверление производили посредством сверла, состоявшого изъ

укрепленного в палочке камня, работая совершенно так, как мы нашими

остроконечными буравами. Впоследствии палочку удлинили, с целью иметь

возможность вращать ее между руками на подобие мутовкж, — манипуляция, съ

которою мы ознакомимся ниже при описании способов добывания огня. Указание

на то, как производилось сверление каменных орудий, дают нам начатые и

недоконченные сверлением экземпляры; мы видим на них, что применялисъ

двоякого рода сверла,—сплошные и полые или желобоватыя.

Впрочем, со способом сверления мы имеем возможность ознакомиться,

только благодаря находящимся и теперь еще в состоянии каменного века или

только недавно его пережившим диким народом, так как сверла, за исклю-

чением немногих каменных наконечников, делались из скоро разрушающагоея

органического материала—дерева, кости, сухо-

жилий. Дикие народы пользуются как обще-

известным коловоротом (дрилемъ), так и

лучковым сверлом (см. ниже, добывание огня).

Первый применяется реже, хотя он и теперь

еще в болыпом ходу у лапландцев, сибир-

ских инородцев и в Новой Каледонии.

Состоит он обыкновенно из деревянной

веретенообразной палки, длиною около 1—2

метра и толщиною около 11—2 стм., к кото-

рой снизу укреплен веревочною обмоткою

каменный болт с тупо - пирамидальнымъ

острием. Наконечник его делается иногда

также из кости. Для усиления действия при-

бегают к помощи песка и воды.

Как ни сильно подвинулось впередъ

сверление с введением коловорота, лучковое И

сверло все же приобрело себе гораздо болыпе

сторонников, ибо при его употреблении можно

применить значительно болыпее давление. Мы

встречаем его, главным образом, у эскимо-

сов на Аляске и у чукчей в Сибири, при

чем он обнаруживает, в общем,

такую же конструкцию, как и у насъ

и прочих культурных народов.

У эскимосов, однако, верхний конецъ

не упираетоя в грудь, но удержква-

ется зубами, почему он и снабженъ

мундштуком. На нижнем конце въ

центре скрыт камень с чашечковид-

ною ямкою посредине, в которую и

входит верхний конец сверла. Свер-

ление производится таким образом,

что отверстие высверливается во всемъ

своем поперечном сечении, вслед-

ствие чего острие самого инструмента

с течением времени истончается.

Соответственно этому, и высверливае-

мый канал не представляется цилин-

дрическим, но, по мере углубления,

суживается все болыпе и болыпе,

иначе говоря, принимает кониче-

скую форму, как это мы можемъ

наблюдать очень часто на каменныхъ

орудиях. Для того, чтобы каналъ

не был к концу черезчур узким,

сверлят навстречу с противопо-

содержание .. 3 4 5 6 ..