О науке. Том I (В.И. Вернадский) - часть 16

Вдумываясь в нашей, резко иной научной обстановке, чем та, в которой работал Гёте, может быть для его понимания полезно прочесть запись Эккермана о его разговоре с Гёте, которую он сделал 113 лет тому назад - 20 февраля 1831 г.: "Человеку свойственно, - сказал Гёте, - рассматривать себя, как цель творения, а все прочие вещи лишь в отношении к самому себе и лишь постольку, поскольку они ему полезны или вредны... Если таковы мысли человека вообще, то таковы они и в каждом частном случае; он, не обинуясь переносит этот обычный взгляд и в жизнь, и в науку, и, рассматривая отдельные части органического существа, тотчас же ставит вопрос об их назначении и пользе... До поры до времени этим можно пробавляться даже в науке; однако очень скоро наталкиваешься на явления, для понимания которых такой примитивный взгляд недостаточен, и при отсутствии

более высокой точки зрения запутываешься в противоречиях"[63]. На частном примере рогов быка Гёте это развивает. Это теологическое толкование природы в науке отошло в прошлое, но в эпоху Гёте оно было живо и сильно характеризовало первую половину XIX столетия, длилось даже вплоть до победы дарвинизма. По существу оно лежало в основе работы Ньютона, давшего ему более глубокое обоснование в своей естественной философии. Ньютон, глубоко верующий теист, считал, что в своем математическом анализе природы он выявил атрибуты Божества, его план. Пантеист-Гёте, рассматривавший природу, как единое целое, не принимал вне ее и от нее независимость провидения. "Примитивный" взгляд на природу был ему глубоко чужд. Бык имеет рога, чтобы защищаться, согласно теологической точке зрения. "Совершенно иное будет, если я скажу, что бык защищается рогами, потому что они у него есть. Вопрос о назначении, вопрос зачем совершенно не научен. Но значительно дальше продвигает нас вопрос как. Если я ставлю вопрос: как растут рога у быка, то это приводит меня к рассмотрению его организации, и я вместе с тем узнаю, почему

у льва нет и не может быть рогов"[64].

Гёте в этом рассуждении оставил в стороне тот вопрос, который ставит натуралист, стоящий на точке зрения ньютонианского миропредставления, совершенно в действительности чуждый - теистической для Ньютона - основе его научного мышления: не вопрос зачем (теологический взгляд, основанный на провидении, на промысле Божьем), не вопрос как (изучение природы, как целого), а вопрос почему (причинного объяснения явления, физика, разложение природы на более простые явления, выделяя мысленно их из природы и изучая отдельно от целого). Для Гёте эта последняя точка зрения в научной работе являлась недопустимой. "В черепе человека есть две пустые пазухи. Вопрос зачем не сдвинул бы меня здесь с места, тогда как вопрос как учит меня видеть в этих пазухах остатки животного черепа; у животных при более низкой организации они имели более сильное развитие, но и у человека, несмотря на высоту его организации, еще не

совсем исчезли"[65]

Так как Гёте оставляет вопрос почему в стороне, то для него исчезает следствие генетического происхождения этих пазух от животных предков человека. Этот вывод для Гёте не представлялся логически обязательным. Но в природе, как целом, он эмпирически видит проявление закономерности, которая проявляется в морфологической структуре, единой для всего живого. Гёте не шел дальше, так как он, как натуралист, в данном случае дальше идти в свое время не мог. Никаким объяснением реальности он не занимался, он, как ученый, давал только точное описание: как. Для образованных людей XIX и XX вв., всецело проникнутых числовым выражением причинного объяснения природы, такое успокоение мысли Гёте казалось не только недостаточным, но и непонятным. Пытались видеть в нем глубокий, не выраженный словами философский смысл, - чуть ли не возвращение к идеям Платона.

Мне кажется, мы видим здесь проявление строго эмпирической мысли натуралиста, не выходящего за пределы описания явлений. Гёте описывал закономерность окружающего, природы, которая выражается в установленном им единстве всего, в данном случае живого, которое выясняется в таких частных, казалось, фактах, как рога быка или

пустые пазухи человеческого черепа.

Для нас, людей первой половины XX столетия, через сто лет после смерти Гёте, этот характер научной работы и естественно- исторических обобщений научного эмпиризма Гёте представляет особый интерес и делает старомодно выраженную мысль Гёте, если мы переведем ее на наш язык, живой и близкой.

Беря частный случай - явления жизни, которые особенно интересовали Гёте, мы знаем, что, во-первых, жизнь неразрывна от окружающей среды, и что эта окружающая жизнь среда не есть от нее независимая, бесформенная, ей чуждая среда космическая, как это в середине XIX в. думал Клод Бернар (1813-1878), а в начале XX в. К.А. Тимирязев. Жизнь космической среде чужда, но она неразрывно связана с определенным строением земной оболочки - с чем-то целым

и ограниченным - с биосферой, генетически с жизнью связанной и ею в значительной степени создаваемой. Природа Гёте есть только биосфера, имеющая определенное строение, и он был прав, когда стремился, рассматривая любое природное явление, искать проявления целого - природы - строения биосферы - в бесчисленных частных ее проявлениях. В эпоху Гёте такое понимание природных явлений было исключением.

В действительности со времени Гёте создался огромный новый научный язык, который делает чрезвычайно трудным просто и без толкования читать его писания. Все же в них часто можно найти, даже сейчас, новое.

Особенно два фактора, которые за последние сто лет совершенно изменили наше понимание земной природы и которые или не сознавал, или не принимал Гёте, делают чтение его естественноисторических произведений без комментариев трудными. Это, во-первых, числовой и причинный охват понятия природы, в данном случае таковое выражение биосферы, и, во-вторых, учет времени существования природы. В эпоху Гёте подавляющее количество натуралистов учитывали ее тысячами лет, может быть некоторые думали, но не высказывали этого, об извечности мира. Время не входило в мышление натуралистов. Сейчас мы живем на переломе. Мы измеряем время в земной природе миллиардами лет и ищем их проявления в

окружающей нас природе на каждом шагу. А с другой стороны, мы не отделяем времени от пространства, т.е. от реальности, от целого, - которое есть для нас время - пространство, а не пространство и время, и мы не видим для нее в науке ни начала, ни конца.

В этом отношении Гёте, как я указывал, принадлежал, благодаря своему пантеизму, к нашему времени, а не к своему.

Как "целое" - синтетически - он охватывал не только земную

"природу", т.е. биосферу, но и каждый организм и всю их совокупность

- "живую природу". Синтетическое изучение объектов природы - ее естественных тел и ее самой, как "целого" - неизбежно вскрывает черты строения, упускаемые при аналитическом подходе к ним и дает новое. Этот синтетический подход характерен для нашего времени в научных и философских исканиях. Он ярко проявляется в том, что в наше время грани между науками стираются; мы научно работаем по проблемам, не считаясь с научными рамками. Гёте был натуралист

прошлого, на этот путь вступивший раньше времени. Он уже по одному этому представляет для нас живой интерес современности. Новое философское творчество идет по тому же пути.

Я не говорю об абстрактных научно-философских построениях физиков и математиков - хотя по существу и здесь видны черты того же явления. Но новые философские реалистические направления XX в. приводят к тому же самому - например, философия организма Уайтхеда или холизм Смэтса.

Гёте не был философом, но эти новые философские искания ближе к его пониманию окружающего, чем философские системы его времени и XIX столетия. Этот факт нельзя не отметить для правильной оценки его положения в истории мысли.

Еще два явления надо подчеркнуть. Во-первых, то, что Гёте всю свою жизнь менялся и все время находился, как духовная личность, в росте и в созидании (in's Werden). Он не остановился в этом процессе до последних дней жизни. Нить оборвалась внезапно[66]. Во-вторых, в течение всей своей жизни в своем in' s Werden, будучи глубоко мыслящим и ищущим натуралистом, он в процессе своего становления никогда не сходил с пути реальности на путь мистики или

рационализма - на путь "философии".

Это был мудрец, а не философ, мудрец-естествоиспытатель. Очень возможно, как тонко отметил англо-американский философ

Д. Сантаяна, "он был слишком мудр, чтобы быть философом в обычном смысле (in technical sense)"[67].

1938-[1944]

Судя по библиографическим заметкам, дневниковым записям и письмам, интерес к творчеству Гёте, в том числе к его естественноисторическим трудам, возник у В.И.Вернадского очень рано, практически на первых же порах его занятий историей научного знания. Однако вплотную к теме "Гёте-натуралист" он приступил в начале 30-х гг. Непосредственным поводом к этому послужило предложение старинного друга Вернадского, историка И.М.Гревса принять участие в подготовке к изданию собрания сочинений великого немецкого поэта и ученого. В архиве Вернадского есть указание на то, что еще весной 1930 г. он заключил договор с Литературно-художественным отделом Государственного издательства о редактировании естественно-исторических произведений Гёте (Архив РАН, ф. 518, оп. 2, ед.хр. 48, л. 130). Много лет спустя, в 1941 г., В.И.Вернадский отметил, что изучение жизни и творчества Гёте начал именно в 1930 г. Эта работа, которая, по признанию ученого, потребовала от него большого труда, но очень многое дала, продолжалась вплоть до конца 1944 г.

Систематически заниматься исследованием научного наследия Гёте он не мог: очень многое отвлекало и над очень многим приходилось работать практически одновременно. Тем не менее тема "Гёте-натуралист" всегда оставалась в поле его зрения. Осенью 1935 г. в письме к А.Е.Ферсману он упомянул о разработке наследия Гёте как одном из своих "неисполненных долгов". В 1936 г. Госиздат, по-видимому, возобновил договор с Вернадским. Помимо редактирования естественнонаучных произведений Гёте, он должен был написать вступительную статью о нем. Работа шла интенсивно. Во всяком случае, в начале июля того же года он сообщил Б.А.Личкову, что "вчерне закончил статью о Гёте" (Переписка В.И.Вернадского с Б.Л.Личковым.

1918-1939, М. 1979, с. 179). В течение осени 1936 - лета 1938 г. он несколько раз дорабатывал и отделывал ее, а в октябре 1938 г. рукопись под названием "Мысли и замечания о Гёте как натуралисте" была сдана в печать (Архив РАН, ф.518, оп.2,

ед.хр. 48, л.170). Однако работа над ней не кончилась - ученый продолжал дополнять, переделывать и расширять ее. Об этом свидетельствуют, в частности, ссылки на работы, которые вышли в свет позже, в первой половине 40-х гг. В сентябре 1944 г. он отметил в дневнике, что "начал приготовлять для печати" статью, предназначенную для МОИП, - "Гёте как натуралист" (Архив РАН, ф. 518, оп. 2, ед.хр. 23, л. 68). Статья была опубликована уже после смерти автора, в 1946 г. (Бюллетень Московского общества испытателей природы. Новая серия. Отдел геологический. 1946, т. ХХI ). При издании в авторский текст были внесены редакционные изменения и сделаны некоторые купюры. В 1981 г. она была напечатана вновь в книге: В.И.Вернадский. "Избранные труды по истории науки" (М. с.242-289). Редакция сочла необходимым сохранить название 1938 г. - "Мысли и замечания о Гёте как натуралисте", а в основу издания положила подлинник, хранящийся в Архиве РАН (ф. 518, оп. 1, ед. хр. 201). В 1988 г. статья была без изменений перепечатана в книге: В.И.Вернадский. "Труды по всеобщей истории науки", изданной к 125-летию со дня рождения ученого. (М. с. 224-265). В настоящем издании она воспроизводится по книге "Избранные труды по истории науки", вышедшей в 1981 г.

В тексте подлинника за этой фразой следуют взятые в скобки, очевидно, при редактировании, слова: "А эти данные и эти стремления были по силе и непрерывности исключительны".
Самое обширное сочинение В.Гёте "К учению о цвете" вышло в свет в 1810 г. Оно состояло из двух томов и включало альбом таблиц. Историческая часть этого фундаментального труда - "Материалы к истории учения о цвете" - занимала почти весь второй том. Она содержала богатый и разнообразный материал, тексты редких и малодоступных сочинений старинных авторов, и до сих пор представляет немалый интерес для специалистов.
Речь идет о французском офицере Гийоме Боплане (ок. 1600-1673), руководившем в 1630-1648 гг. строительством военных укреплений на юге Украины. Вернувшись во Францию, он издал книгу "Описание Украины" (1650), которая содержала сведения о географии и этнографии Украины, Польши и Крыма, о населении и политической жизни этих областей (см.: Г.Боплан. Описание Украины. - В сборнике: Мемуары, относящиеся к истории Южной Руси. Вып. 2, Киев, 1896 г.).
Имеются в виду члены литературно-философского Кружка или Общества (как оно иногда именовалось) любомудров, объединявшего в начале 1820 гг. молодых московских интеллектуалов. Среди них были В.Ф.Одоевский, Д.В.Веневитинов, И.В.Киреевский, А.И.Кошелев, Н.М.Рожалин и некоторые другие. "Любомудры" изучали и обсуждали сочинения Б.Спинозы, И.Канта, И.Фихте, Ф.Шеллинга, Л.Окена и других европейских философов, бывших "властителями дум" того времени, проявляли значительный интерес к естественнонаучным знаниям, а некоторые, например Одоевский и Киреевский, имели свои домашние лаборатории и ставили "натуральные опыты". После разгрома восстания декабристов любомудры решили распустить Общество. В.Ф.Одоевский - председатель, в доме которого они обычно собирались, счел необходимым сжечь устав Общества и протоколы его собраний.

Сноски.

[1] Гёте умер в 1832 г. при полном непонимании его большинством немецкого народа. Столетний юбилей со дня его рождения (1849) прошел для немецкой культуры незамеченным. В это время Шиллер считался величайшим немецким писателем.

Лишь в 50-летие смерти Гёте (1882), а еще больше в следующие юбилейные годы - 1899-1932, - укрепилось для немцев понимание его мирового значения.(См.: Ф.Шиллер - В кн.: Литературное наследство, вып. 4-6. М., 1932, с. 776 и сл.).

[2] Художественное творчество создает красоту - субъективную в своей основе (но только до известной степени), научное - всем обязательную истину. Как правильно отметил Лихтенберже, "это различие стирается или во всяком случае удивительным образом уменьшается у Гёте". H.Lichtenberger. La sagesse de Goethe. P[aris], 1933, p.33,80; M.Semper. Die Geologischen Studien Goethes. L[eipzig], 1914, S. 342.

[3] См.: Разговор Гёте с Соре 17.11.1832, за месяц (34 дня) до смерти. F.Soret. Zehn Jahre bei Goethe. L[eipzig], 1929, S. 628-633.

[4] Аналогичные, но не столь личные высказывания записаны в 1824-1825 гг., за семь лет до смерти Гёте, Эккерманом и веймарским канцлером Ф. фон Мюллером.

Eckerman. Gesprche mit Goethe [in den letzten Jahren seines Lebens]. L[eipzig], 1925. S. 107; Разговор с Ф. фон Мюллером 8.III.1824 (Goethes Unterhaltungen mit E.Kanzler F. v. Mller, 2 Ausg., 1898, S. 139).

[5] Все это доступно нам благодаря пиетету его внуков, сохранивших все от него оставшееся (В.В. и В.М. фон Гёте, умершие в 1883-1885 гг.), и великой герцогини Веймарской Софии, организовавшей научное издание всех сочинений Гёте (так называемое веймарское издание), куда вошли и все его наброски, переписка, дневники. В нем принимали участие видные специалисты [J. Walther].

[6] Такое значение истории знаний ясно сознавал и сам Гёте. Для Гёте история знаний есть большая фуга, в которой "глас народов" входит, один сменяя другого (H.Lichtenberger. La sagesse de Goethe, p. 121).

[7] Гёте начал заниматься естествознанием в ранней юности, как это видно из его "Wahrheit und Dichtung" ["Поэзия и правда"]. Сам он в письме к графу Е.Ф. Канкрину, благодаря его за присланные минералы, писал 16 июля 1830 г.: "Уже 60 лет, как преданный естествознанию и особенно геологии и минералогии, я собираю все, что значительно" (W. Goethes Werke (Weim[eir] Ausgabe), Bd.IV, S.47, Bd.II, S.185-187).
Гёте тогда был 21 год, может быть он начал в это время собирать свой минералогический кабинет. Любопытно указание от 1826 г. о том, что Гёте сказал Тургеневу (по записям его дневника) о естественных науках. "Они нашли меня, не я набрел на них" (см.: С.Дурылин - в кн.: Литературное наследство, вып. 4-6. М., 1932, с.296). Работы Гёте по оптике начались в 1786 г. и непрерывно продолжались до его смерти в 1832 г. (M.Loiseau. Mem[oires] Acad[emie] des Sciences de Toulouse, 1930, p. 313). Интерес к химии, отчасти к алхимии, но и к химическому опыту он проявлял в 1769 г. (A.Bielshowsky. Goethe [sein Leben u. seine Werke]. M[nchen]. 1928, Bd. I. S. 91- 92).

[8] H. Lichtenberger. La sagesse de Goethe, p. 80.
[9] Об эмпирическом обобщении см.: В.И.Вернадский Биосфера. Л., 1926, с. 19 и сл.; [он же. Избр. соч. М., 1964, т. 5.]

[10] Основы этого понятия были мной указаны в моих лекциях в Московском университете в начале нашего столетия (В.И.Вернадский. О научном мировоззрении. Очерки и речи, Пг., 1922, вып. 2; [см. также: настоящее издание, с.11-67].

[11] О биосфере см.: В.И.Вернадский. Биосфера [Л. 1926]; он же. Биогеохимические очерки. 1922-1931 гг. М.-Л., 1940 и др.

[12] Гёте одно время составил план поэмы о природе в духе Лукреция; об этом см.:
Д.Г.Льюис. Жизнь И. Вольфганга Гёте. СПб., 1867, ч.II. с.235.

[13]A.Wallace. The Malay Archipelago. London, 1893. Есть ряд русских переводов, к сожалению, очень старых.

[14] Рано умерший ботаник В.М. Арнольди (1871-1924) напечатал в 1916 г. прекрасную книжку "По островам Малайского архипелага" (М., 1923) о своем путешествии через 60 лет в те же места, где был в 1856 г. Уоллес. Это исторический документ первостепенного значения. В промежутке там же и будто по тому же маршруту был другой значительный и интересный ученый, зоолог В.Н. Давыдов.

[15] Одной из очередных задач у нас - издание материалов для истории биосферы в прошлом нашей страны, описаний ее природы начиная с ХVIII столетия, а где возможно, и раньше. (Боплан в ХVII в. для Украины, например. Умер в 1673 г.) (3). К сожалению, эта область огромного значения совершенно упущена нашим
издательством. Необходимо заставить его пополнить этот вопиющий пробел, столь важный для подрастающих поколений.

[16] О Гёте и Леонардо да Винчи см. А.Г.Столетов. Общ[едоступные лекции] и речи. М., 1897, с. 237.

[17] О связи Гёте с Россией см. литературу и данные в работах С.Дурылина (в кн.: Литературное наследство, вып.4-6. М., 1932, с.83-504; В.Жирмунский. Гёте в русской литературе. Л., 1937.

[18] К сожалению, крупная фигура К.Ф. Рулье, одного из замечательных русских ученых, до сих пор не оценена в своем значении. Его рукописи не пересмотрены, а печатные издания искажены цензурой. Большая и добросовестная работа А.П. Богданова ("К.Ф.Рулье и его предшественники на кафедре зоологии в Императорском Московском Университете". М., 1885) не может считаться исчерпывающей, так как ему тоже приходилось считаться с цензурой и он не использовал весь печатный, доступный в его время материал, не говоря уже о рукописном. Необходимо научно обработать архивы К.Ф.Рулье и А.П. Богданова, которые сохранились.

[19] Об обстоятельствах избрания Гёте в почетные члены Академии наук в Петербурге см. статью С.Дурылина в "Литературном наследстве" (М., 1932, вып.4-6, с.211 и сл.), а также статью Л.Б.Модзалевского в сб.: Гёте, 1832-1932 (Л., 1937, с. 93).

[20] Я.Борзенков. Чтения по сравнительной анатомии. М., 1884, с.85.
[21] В.О.Лихтенштадт В.Гёте. [Борьба за реалистическое мировоззрение. Искания и достижения в области изучения природы и теории познания.] Пг, 1920; о В.О.Лихтенштадте см.: И.И.Ионов В.О.Лихтенштадт. [Мазин]. Некролог. Пг., 1921.

[22] В.Жирмунский. Гёте в русской литературе. Л., 1937, с.161, 353, 581.
[23] Гёте выдержал при этом жестокую борьбу с рутиной профессоров, с традициями местного маленького университета мелких немецких княжеств. О своей борьбе он любил вспоминать в старости. См. записки Ф. Соре [F.Soret. Zehn Jahre bei Goethe. Leipzig, 1929, S.111, 401].

[24] Есть русский перевод книги: Д.Г.Льюис. Жизнь Гёте. СПб., 1867.
[25] Уже 16 сентября 1829 г. талантливый, рано умерший русский ученый (археолог) Н.М. Рожалин (1805-1834) писал из Германии: "В Германии воздвиглась сильная партия против философии вообще... Враги философии собрались под знаменем Гёте и клянутся этим одним именем. Он один во все проникнул, все узнал, все решил без философии". См.: Русский архив, 1909, № 8, с. 580. О Н.М.Рожалине см. статью С.Дурылина в "Литературном наследстве" (М., 1932, вып.4-6, с.421-477).

[26] Гёте с интересом одно время относился к натурфилософским концепциям Шеллинга, может быть даже их учитывал при своей геологической работе. (M.Semper. Die Geologischen Studien Goethes. Leipzig, 1914, S. 99). Но это было преходящее увлечение. В общем, он работал как точный натуралист и исключал умозрительные философские представления и выводы из геологии (там же, с. 248).

[27] J.T.Merz. History of European thought in the XIX century [Edinburgh], 1903, vol. II.

[28] Неприятие пантеистами и Гёте, в частности, личного бога особенно смущало современников, и круг близких Гёте людей пытался установить, чего нигде не видно в идеях Гёте, что он был пантеист, допускавший бога в природе, более высокого, чем природа. Об этом см.: A.Bielschowsky. Goethe [sein Leben und seine Werke], M[nchen], 1928, Bd.II, S. 445.

[29] "Я лично всегда старался сохранять свою свободу от философии; точка зрения здравого смысла и рассудка является также и моей точкой зрения". (См.:
И.П.Эккерман. Разговоры с Гёте [в последние годы его жизни]. М.; Л., 1934, с.416).

[30] Несомненно, были натуралисты-пантеисты типа Гёте среди современников, но они гораздо больше прикрывались христианской личиной или были проникнуты христианством. Таков из его современников Эразм Дарвин, может быть Бонне (1720- 1793). Об Э.Дарвине см.: Н.Холодковский. - Журнал Министерства народного просвещения, 1891, ХХХII, с. 1.

[31] Значительная часть этих денег шла от русского двора через вел. кн. Марию Павловну, дружившую с Гёте, жену великого герцога Веймарского. См.: статью С. Дурылина в "Литературном наследстве" (М., 1932, Вып. 4-6. С. 83, 133 и др.)

[32] И.П. Эккерман. Разговоры с Гёте, с. 425.
[33] F.Soret. Zehn Jahre bei Goethe. Leipzig, 1929. К сожалению, изданные не в французском подлиннике, а в немецком переводе.

[34] История русских минералогов-любителей ХVII-ХIХ вв. до сих пор не написана. Среди них были замечательные люди, были сановники и богачи, искатели камней - крестьяне, горные служащие и разночинцы. Ими открыты многие новые минералы, благодаря им сохранены драгоценные и важные тела природы, без них не могли бы составиться наши большие государственные коллекции. До революции я встретился на Урале с некоторыми такими любителями, знатоками-коллекционерами из крестьян. К сожалению, сейчас эта огромная и важная научная работа любителей почти замерла в нашей стране.

[35] К сожалению, коллекции Гёте и Йенского университета, коллекция Голицына и других не были просмотрены никем из знающих минералогию нашей страны. В ней могут оказаться уники и новые месторождения, в наших музеях не сохраненные. К сожалению, в мое посещение Веймара в 1936 г. она была, благодаря переделкам, недоступна. Об истории коллекции Гёте см.: M.Semper. Die Geologischen Studien Goethes. Leipzig, 1914, S. 381. Часть этих коллекций находится в коллекции Йенского университета, по-видимому, пожертвованная туда Гёте (M.Semper. Указ. соч.).

[36] См.: В.Л. Комаров В. Гёте (1832-1932). Л., 1932, с. 50. Дальнейшая судьба представителей этой семьи натуралистов интересна. Одна из последних Дитрихов работала в странах Нового Света как натуралист-коллекционер, в ХХ в.

[37]A.Bielschowsky. Goethe [sein Leben und seine Werke] M[nchen], 1928, Bd. I, S. 325.
[38] В значительной мере это связано с тем, что континентальная блокада Наполеона отрезала Англию от континента. Ляйель указывает, что Буэ и Л. фон Бух говорили ему, что они из-за этого упустили работы Геттона и Плейфера. См.: Ch. Lyell. Life, letters [and journals]. L[ondon], 1881, vol. II, p. 48.

[39] Вопрос шел в действительности не о внутренности планеты, а о земной коре, за пределы которой не мог тогда научно выходить геолог. Во времена Гёте космогонические представления, связанные с внутренностью планеты, играли ничтожную роль.

[40] О создавшемся при этом своеобразном положении см.: M.Semper. Die Geologischen Studien Goethes. S.172. Гёте имел свои тоже неверные рабочие гипотезы, как и Вернер. К концу жизни он, может быть в связи с этим, поняв отсталость, отошел от живого интереса к геологическим проблемам.

[41]M.Semper. Die Geologischen Studien Goethes. S.49; W.Goethe. Werke. Weim[ar] Ausg[abe] 46, W[eimar], 1825, S. 280.

[42]M. Semper. Die Geologischen Studien Goethes. s.208.
[43] Гёте был почетным членом Вернеровского геологического общества в Эдинбурге
(1820), где жил и создавал свою теорию Земли Геттон. Но это Общество было
основано в 1808 г. В. Джемсоном (1774-1854), учеником Вернера, тогда нептунистом. Позже Джемсон принял идеи Геттона. Гёте понимал значение английских геологов, но блокада отрезала его от них. Он стремился не упустить личного общения, как это видно из проекта не состоявшихся, но предполагавшихся посещений Веймара Мурчисоном, Конибером, Седжвиком и др. (1816-1829). (M.Semper. Die Geologischen Studien Goethes, S.214, 342).

[44] См. например, для вулкана Каммербюль около Егера (M.Semper. Die Geologischen Studien Goethes. S. 116, 121, 180). В книге Земпера дана наиболее ценная и новая оценка геологических работ Гёте. Оценка Земпером научной среды времени Гёте мне кажется неверной, недостаточно учтено все значение геологической работы в Германии. Попытки натурфилософской оценки едва ли могут считаться удачными.
Но Земпер использовал архивные данные Гётевского архива в Веймаре и дал полный немецкий материал.

[45] M.Semper. Указ. соч., 1914, S. 218, 219, 235.

[46] Ср.: H.Ticker. - Die Naturwissenschaften. [Berlin], 1934, Bd.22, S. 81.

[47] J.T.Merz. Hist[ory] of Europ[ean] thought in the XIX [century. Edinburgh], 1903, vol. II, p. 482.

[48]E.Le Roy. L'exigence idealiste et le fait de l'evolution P[aris], 1927; В.И.Вернадский. Проблемы биогеохимии. М., 1938, вып. 2. Он же. Несколько слов о ноосфере. - Успехи современной биологии, 1944, № 2, с. 113.

[49] G.Vernadsky. Ancient Russia. N.Y., 1943, vol. I.
[50] См. интересный разговор Гёте с канцлером фон Мюллером от 17 декабря 1824 г. (W. Goethes Unterhaltungen mit Kanzler F. v. Mller. 2 Aufl. B[erlin], 1898, S. 165).

[51] И.П.Эккерман. Разговоры с Гёте [в последние годы его жизни], с. 713.

[52] Следы этого ясны в его сочинениях и письмах. Их еще более ярко отметили в своих записках его современники, в том числе и близкие ему люди, как Соре и Эккерман. См.: F.Soret. Zehn Jahre bei Goethe. L[eipzig], 1929, S. 58, 115.

[53] В разговоре с Эккерманом 26 мая 1827 г., говоря о разрозненности немецких ученых, Гёте сказал: "Каждый отделен от соседа расстоянием в 100 миль, так что личные связи и личный обмен могут иметь место лишь очень редко. А как это было бы ценно, я остро чувствую, когда такие люди, как А. фон Гумбольдт, бывают здесь проездом: как много дают они мне в области моих исследований и в приобретении необходимых мне знаний, в один день больше, чем я мог бы добиться в годы одиноких поисков" (И.П.Эккерман. Разговоры с Гёте [в последние годы его жизни], с. 713).

содержание .. 14 15 16 17 ..