Главная Учебники - Разные Россия в 1839 году (Кюстии А. де), том 1-2
поиск по сайту правообладателям
|
|
|
содержание .. 18 19 20 21 ..
бельных инженеров полковником Поповым стадвадцатипушечный корабль «Россия» в высочайшем присутствии его величества государя императора и всей императорской фамилии, с обычным при таких случаях торжеством» (Санкт-Петербургские ведомости, и июля 1839; в «Journal de Saint-Petersbourg» та же информация помечена 1000/23 июля 1839)- По словам М. А. Корфа, спуск этого корабля на воду был сопряжен с большим риском, так как «для постройки судов подобного размера нет или, по крайней мере, тогда не существовало здесь соответственных доков и, по воле государя, этот корабль был построен в таком доке, где между его сторонами и ребрами корабля оставалось пустоты не более нескольких вершков», тем не менее все прошло благополучно (PC. 1899- № •J. С. 23). С. 195- Великая княгиня Елена Павловна (урожд. Фредерика Шарлотта Мария, принцесса Вюртембергская; 1806—1873); жена (с 1824) великого князя Михаила Павловича (1798— 1849) и дочь Павла Вюртембергского (1785—1852), брата вюртембергского короля Вильгельма I, вступившего на престол в i8i6 г. Поскольку у короля в ту пору были только дочери, а в Вюртемберге действовал салический закон, запрещавший передачу престола по женской линии, после смерти Вильгельма I корона должна была перейти к Павлу, но тот, любивший светскую жизнь и скучавший в столице королевства, Штутгарте, отказался от этой чести и уехал в Париж, где прожил всю жизнь; там же получили образование его дети. Елена Павловна интересовалась литературой и философией, ценила просвещенных собеседников и сама говорила «легко и умно» (Kauchtschischwili N. II Diario di Dar'ja Fedorovna Ficquelmont. Milano, 1968. P. 101), обсуждала с А. И. Тургеневым и П. А. Вяземским «Ламартина, Гюго, Дюма», старинные рукописи, Шеллинга и Ламенне (письма А. И. Тургенева Н. И. Тургеневу от 20 и 24 октября 1839 г-; РО ИРЛИ. Ф. 309. № 706. Л. 66 об., 70). По воспоминаниям министра государственных имуществ П. Д. Киселева, Николай I отозвался об общении Елены Павловны с Кюстином так: «Елена — это ученый нашего семейства, я к ней отсылаю европейских путешественников; в последний раз это был Кюстин, который завел со мною разговор об истории православной церкви; я тотчас отправил его к Елене, которая расскажет ему более, чем он сам знает, притом же я не хотел продолжать разговор с человеком, которого я видел в первый раз и который, конечно, напечатает, по-своему, отчет об этом разговоре» (PC. 1882. № з- С. 791)-Об участии великой княгини в последующих событиях русской истории см.: Lincoln W. Bruce. The Circle of the Grand Duchess Yelena Pavlovna, 1847—1861//Slavonic and East European Review. 1970. Vol. XLVIII. № ii2. P. 373—387. ...и в Париже, и в загородном доме...— Речь идет о салонах Кюстина на улице Ларошфуко в Париже и в имении Сен-Грасьен (купленном Кюстином в 1832 г.), в которых бывали Т. Готье, Г. Берлиоз, Д. Мейербер, Ж. Жанен, С. Гэ, Д. де Жирарден (см. следующее примечание) и выступали знаменитости оперного и драматического театра: Рашель, Дюпре (об обоих см. примеч. к наст. тому, с. 93)> Рубини и др. ...особенно госпожу Гэ и ее дочь, госпожу де Жирарден.— Софи Гэ (урожд. 478 Комментарии Нишо де Ла Валетт; 1776—1852)— сочинительница светских любовных романов, комедий и стихов, хозяйка литературного салона, выступавшая как хранительница традиций литературных салонов XVIII века (по легенде, когда ей, дочери крупного финансиста, было два года, ее поцеловал Вольтер, как бы завещав ей свой ум и вкус). С семьей Кюстина она была знакома много лет, так как брала уроки у отчима Дельфины де Кюстин, шевалье де Буфлера; Астольф звал ее приемной матерью и постоянно переписывался с ней, невзирая на то, что ей случалось не без язвительности намекать в печати на его литературные неудачи (см.: Tarn. Р. 241—242). «Боже, как люблю я, сочиняя вам письма, воображать, будто болтаю с вами! В письмах, которые вам адресованы, больше половины принадлежит вам самой. <^...) Ваша живость, искренность вашего ума вдохновляют и других на что-то более интересное, чем общие места!» — писал Кюстин Софи Гэ 20 ноября 1827 г. (Bulletin du Bibliophile. 1968. № 4. P. 478). Дочь госпожи Гэ, Дельфина (1804—1855)1 B двадцать лет уже выпустила сборник стихов и славилась своим поэтическим талантом; в 1831 г. она вышла замуж за Эмиля де Жирардена (1806—1881), одаренного журналиста, издателя (с 1836 г.) первой французской газеты современного типа (массовый тираж и умеренная цена благодаря помещению рекламы) «Presse», с 1838 г. разрешенной для распространения в России, по отношению к которой она занимала позицию более или менее дружественную (см.: ЛН. Т. З'/32- С. 580, 650). В соответствии с этой позицией рецензия на «Россию в 1839 году», помещенная в газете Жирардена ia декабря 1843 г. (автор— Э. Пеллетан), звучала, несмотря на многолетнюю дружбу Кюстина с Дельфиной де Жирарден и ее матерью, достаточно неприязненно. С. 196. ...писала отныне лишь статьи-однодневки.— С 1836 г. Дельфина де Жирарден под псевдонимом Виконт Де Лоне печатала в газете своего мужа еженедельную светскую и литературную хронику «Парижские письма», имевшую большой успех среди публики. Одна из этих статей, напечатанная 6 июля 1837 г.) была посвящена имению Кюстина Сен-Грасьен— «восхитительной флорентийской вилле, обставленной на английский манер, прекрасному приюту путешественника» — и собирающимся там знаменитостям (Girardin D. de. Lettres parisiennes du vicomte de Launay. P., 1986. Т. i. P. I77—I78). ...она, конечно, лучше моего знает, что следует и чего не следует говорить...— Ср. отзыв П. А. Вяземского о Елене Павловне: «всех очень мило, ласково и апропошно (1'esprit d'a propos) приняла. Мастерица она этого дела, и жаль, что у нас не парижские журналы. Было бы им что цитировать. У нас какое-то запрещение на мысль, даже и на самую благонамеренную и монархическую» (письмо А. И. Тургеневу от 7 ноября 1837 г.; РО ИРЛИ. Ф. 309. № 47'5- -^- 6о). Есть имена, самый звук которых способен смутить...— Такими в России могли оказаться имена едва ли не всех наиболее известных французских писателей 18зо-х гг.; здесь подвергались запрещению отдельные произведения Бальзака, В. Гюго, А. де Мюссе, Жорж Санд и пр. (см.: Айзеншток И. 479 Комментарии Французские писатели в оценках царской цензуры // ЛН. Т. 33/34- С. 787—826). С. 198. ...как в Варшаве.— В Варшаве Кюстин никогда не был; в сопоставлении двух типов танца он опирается или на рассказы своих знакомых, или просто на априорное представление о поляках как нации более «аристократической» и «светской». ...обрекли нас на явное ничтожество...-— Примечание Кюстина к изданию 1854 r" «Предсказание это сбылось куда скорее, чем ожидал автор». С. IQ9- ..-мы продолжаем дело Петра Великого. — См. примеч. к наст. тому,с. 156. С. аоо. ...какие работы предприняты нами в Кремле.— В 1839 г. царь утвердил проект нового Большого Кремлевского дворца (архитектор К. А. Тон), строительство которого было завершено лишь через десять лет. Для его постройки разобрали старый Кремлевский зимний дворец, построенный в XVIII веке В. В. Растрелли и перестроенный в 1817 г. В. П. Стасовым, а также все, что оставалось от дворца XVI—XVII вв., за исключением Грановитой и Золотой Царицыных палат и Теремного дворца. В мае 1840 г. А. И. Тургенев сетовал, сидя в московском архиве коллегии иностранных дел, где «все гниет (...) в сырых комнатах, во время зимы»: «Из окон Архива, на который не отпускают и двух тысяч, видна ломка памятников русского древнего Кремля и раскрашивание соборов и построение теремов на развалинах старых зданий. Миллионы бросаются для разрушения, а для сохранения тающих хартий жаль— тысячи!» (письмо Н. И. Тургеневу от 17 мая 1840 г.; РО ИРЛИ. Ф. 309- № 706. Л. 130 об.). Критическую характеристику, данную этим работам самим Кюстином, см.: т. 2, с. 125—128. ...на любопытную церемонию на Бородинском поле...— В августе 1839 г. на Бородинском поле состоялось грандиозное празднество, приуроченное к очередной годовщине Бородинской битвы (см. подробнее примеч. к т. 2, с. 292): П. Б. Козловский в письме И. Ф. Паскевичу от 17/29 августа 1839 r. (см. примеч. к наст. тому, с. 78) просил фельдмаршала «уделить некоторое время» г-ну де Кюстину, «которого император изволил пригласить в Бородино» {НЛО. С. 116); возможно, что Кюстин сообщил Козловскому о полу- ченном им приглашении тут же, на балу в Михайловском дворце, где князь, скорее всего, также присутствовал, поскольку пользовался уважением и покровительством хозяев дворца, великого князя Михаила Павловича и великой княгини Елены Павловны (см. примеч. к наст. тому, с. 105). В Бородино Кюстин, несмотря на полученное приглашение, не поехал. Маркиз *** — см. примеч. к наст. тому, с. i88. ...о путешествии в Лондон...— Великий князь Николай Павлович посетил Англию в ноябре 1816— марте 1817 гг. К этому времени относится его знакомство с Вальтером Скоттом, который по случаю приема высокого гостя в Эдинбурге написал торжественную оду (см.: ЛН. Т. 91- С. 266—267). С. 201. ...учтивости Букингемов, Лозенов и Ришелье.— Перечислены лица, считающиеся воплощением галантности, щегольства и мужского обаяния. Джордж Виллье, герцог Букингем (i592—1628), фаворит английских королей Якова I и Карла I, возлюбленный французской королевы Анны Авст- 480 Комментарии 481 Комментарии человек сугубо штатский, и далеко не все наблюдатели разделяли мнение Кюстина о том, что «Барант здесь на очень хорошем счету» (письмо г-же Рекамье от 22 августа /з сентября 1839 г.; цит. по: Cadot. P. 22i); например, достаточно осведомленный политический интриган Шарль Дюран, редактор франкоязычной газеты «Journal de Francfort», выпускавшейся во Франкфурте частично на русские деньги, 5 января 1837 г. уверял своего парижского корреспондента Луи Дюрана в том, что император «не любит господина Баранта» и на его место следует послать генерала (АМАЕ. Т. 192. Fol. 9—i о). Как бы там ни было, в чрезвычайно сложных условиях Барант сумел продержаться на своем посту пять с лишним лет и сделать многое для того, чтобы отношение Николая I к «июльской» Франции стало хотя бы чуть менее настороженным. Прилагаю к сему церемониал...— Французский текст церемониала был напечатан в «Journal de Saint-Petersbourg» 29 июня/и июля 1839 г. В переводе цитируется русский текст по «Санкт-Петербургским ведомостям» от 29 июня 1839 г. (№ 145)- Между французским и русским вариантами есть расхождения в датах; во французском варианте датой бала у вели- кого князя Михаила Павловича ошибочно выставлено 7/19 июля; Кюстин в книге ставит правильную дату— 6/i8 июля. С. 203. Головкин Юрий Александрович, граф (1762—1846) — царедворец, делавший придворную карьеру с 1784 г. и прошедший путь от камер-юнкера до обер- церемониймейстера; в 1805 г. командирован чрезвычайным и полномочным послом в Китай, однако вернулся в Россию, не доехав до Пекина, потому что в Урге, в большом монгольском стане, которым управляли два мандарина, «предложена ему была репетиция того церемониала, который должен был он соблюсти при представлении императору. В комнату, в которой поставлено было изображение сего последнего (•••) должен был он войти на четвереньках, имея на спине шитую подушку, на которую положится его кредитная грамота. Он отвечал, что согласится на такое унижение тогда только, как получит на то дозволение от своего двора. (...') На другой день все подарки, им сделанные в сундуках и ящиках, были не выставлены, а брошены перед его посольскою палаткой. После того ему ничего не оставалось более, как ехать в Сибирь дожидаться приказаний двора своего» (Вигель Ф. Ф. Записки. М., 1928. Т. i. С. 262). В 1807 г. Головкин был причислен к Коллегии иностранных дел и в 1810 — 1820-х гг. занимал должности чрезвычайного посланника и полномочного министра при разных европейских дворах. В обер-камергеры он был пожалован не в 1839 г., как пишет Кюстин, но еще в 1831 г., после отчисления из ведомства Коллегии иностранных дел. Обер-камергеров в придворном штате было двое; скончавшийся незадолго до свадьбы обер-камергер граф Юлий Помпеевич Литта (1763—1839) умер 24 января 1839 г.; он занимал этот пост с 1826 г. С. 204. •••с австрийским послом.— Этот пост в 1829—1839 гг. занимал граф Карл Людвиг Фикельмон (i777—1857)- В «Записках» М. А. Корфа нижеследующий эпизод приурочен не ко дню бракосочетания, а к Петергофскому маскараду 1000/23 июля 1839 г. Корф называет имя незадачливого 482 Комментарии камергера: им был Викентий Станиславович Пельчинский, чиновник Министерства финансов, впоследствии автор брошюры на французском языке «Законодательная и политическая система России» (1845)- В передаче Корфа реплика Пельчинского звучит еще более неуместно; он сказал: «Герцогиня Лейхтенбергская просит вас, господин граф, оказать ей честь, пройдя с нею в полонезе», так что императору пришлось напомнить камергеру, что «честь в данном случае будет оказана не ее высочеству, но послу». На карьере Пельчинского эпизод на балу отразился самым неблагоприятным образом: «Министру двора велено было сделать Пельчинскому строгий выговор и на будущее время не наряжать его к придворным дежурствам. Вскоре после того было годичное представление, через комитет министров, о наградах по министерству финансов. Государь утвердил все, и только Пельчинского, который был представлен в статские советники, собственноручно исключил из проекта указа» (PC. 1899- № 7- С. 23). Ср. также искаженные отзвуки этого эпизода в «Записках» И. Головина (Лейпциг, 1859. С. 98). С. 205. ...в кабинет минералогии...— один из музеев в составе Академии наук, возникший на основе петровской Кунсткамеры; описание его коллекции Кюстин мог прочесть у Шницлера (см.: Schnit^.ler. P. 243—244)- Письмо тринадцатое С. аоб. Петербург, si июля...— По старому стилю 9 июля. С. 207- В Опере я видел... не мают ни галерей, ни балконов...— Императорская придворная труппа выступала в Каменном, или Большом, театре, в 1835—1838 гг. реконструированном по проекту архитектора А. К. Кавоса; первоначально в здании было три яруса, затем - пять, так что он не был вовсе лишен «иерархии» зрителей. По Шницлеру, Каменный театр мог вместить три тысячи зрителей (см.: Schnits.ler. P. 278). «Хромой бес», или, точнее «Хромой колдун» - «пантомимический балет в трех действиях и десяти картинах, сочинение господ Корали и Бюра де Гюржи, переделанный и поставленный на здешней сцене балетмейстером господином Титюсом» (Северная пчела. 19 июля 1839)»— был впервые представлен в присутствии императора и императорской фамилии 3/15 июля 1839 г. С. 2о8. ...лишь два рам в своей жизни имел удовольствие испытать личную свою власть над собравшейся толпой... — То есть в 1825 г., при восшествии на престол, совпавшем с восстанием декабристов, ив 1831 г., при усмирении «холерного бунта» на Сенной площади в Петербурге. Эти два эпизода приводились в пример авторами сочувственных статей о Николае I и во французской прессе; так, газета «Presse» писала 19 октября 1837 г.: «Известно, что император уже неоднократно доказывал свое личное мужество, во-первых, при восшествии на престол, а позже во время холерного бунта» (впрочем, французская газета называет местом усмирения холерного бунта Москву). С. 209. ...получив известие о бунте в войсках, император с императрицей одни 483 Комментарии спустились в дворцовую церковь...— Ср. в дневнике Александры Федоровны: «...днем 13-го отправились к себе домой (...) ночью, когда я, оставшись одна, плакала в своем маленьком кабинете, ко мне вошел Николай, став на колени, молился Богу и заклинал меня обещать ему мужественно перенести все, что может еще произойти.— «Неизвестно еще, что ожидает нас. Обещай мне проявить мужество, и, если придется умереть,— умереть с честью».— Я сказала ему: «Дорогой друг, что за мрачные мысли? но я обещаю тебе».— И я тоже опустилась на колени и молила небо даровать мне силу...» (Междуцарствие. С. 88). ...архиепископ пытался успокоить солдат, но тщетно.— По приказу Николая митрополит санкт-петербургский Серафим отправился на Сенатскую площадь и «пошел к бунтующей толпе», однако «предводители возмущения, издеваясь над его священным саном, кричали, что законный их царь — Константин (...) что это дело не духовное и если архиерей может присягать по два раза на неделю, то такое клятвопреступление им не пример», и «грозились по нем стрелять» (14 декабря. С. 288—289; изложение этого эпизода в «Записках» Николая I см.: Там же. С. ЗЗ1)- ...крикнул: «На колени!» Все повиновались. — Комментарий Н. К. Шиль-дера: «Здесь Кюстин, очевидно, или спутал происходившее гораздо позже, в дни холеры, или передал следующий факт, действительно случившийся 14 декабря 1825 года. Когда Николай Павлович находился на Сенатской площади, при одном из залпов, сделанных мятежниками, его лошадь шарахнулась в сторону, и тут он заметил, что толпа, которую он сперва не мог уговорить накрыться, стала надевать шапки и смотреть с какой-то наглостью. «Шапки долой», — закричал государь с невольной строгостью, и в одно мгновение все головы обнажились, и толпа отхлынула от него» (PC. 1891. № 2. С. 409—4io; Ч^ Междуцарствие. С. 42 и 234). На то, что Кюстин спутал два эпизода: мятеж 14 декабря 1825 г. и холерный бунт 22 июня / 4 июля 1831 г.— впервые указал С. П. Убри, племянник русского дипломата П. П. Убри, в рецензии на «Россию в 1839 году», опубликованной в конце декабря 1843 г. в парижской газете «Democratic pacifique». Ср. также: Розен А. Е. Записки декабриста. СПб., 1907- С. 4- ...из молчаливого, придирчивого меланхолика... превратился в героя.— Ср. в дневнике Александры Федоровны: «...вернулся и Николай (...) он выглядел особенно благородным, лицо его как-то светилось (...) Когда я обняла Николая 14 декабря на маленькой лестнице, я чувствовала, что он вернулся ко мне совсем другим человеком...» (Междуцарствие. С. go— 91)- ...как камера перед Марием. — Посланный к римскому полководцу Гаю Марию (157—86 до н.э.) солдат, «родом галл или кимвр», услышав громкий возглас Мария: «Неужели ты дерзнешь убить Гая Мария?» — убежал, «бросив по пути меч, и в дверях завопил: «Я не могу убить Гая Мария» (Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Марий. XXXIX). Сравнение Николая I с Марием явно и незаслуженно льстит императору; до тех пор, пока восстание не подавили, он чувствовал себя крайне неуверенно. Впрочем, жизнью император в самом деле рисковал: в него стреляли неоднократно (см. в его воспоминаниях: 14 декабря. С. з31» ЗЗ2)) 484 Комментарии однако эпизод с заговорщиком, четырежды не решавшимся поднять на царя руку, по- видимому, вымышлен и является отзвуком слухов о намерениях заговорщиков пресечь жизнь российского самодержца, о которых много говорилось в «Донесении Следственной комиссии». Известен эпизод с неудавшимся выстрелом В. К. Кюхельбекера в великого князя Михаила Павловича, но причиной неудачи была не нерешительность стрелявшего, а осечка. С. 2Ю. ...Константин... боялся, что его отравят... — Настроение цесаревича Константина Павловича (17 79—'^З')» боявшегося умереть насильственной смертью, было известно при французском дворе. Приближенный Николая обер-гофмейстер граф де Моден пересказал Карлу Х слова Константина, слышанные за несколько лет до смерти Александра I: «Я не хочу править. Корона для всех государей — тяжкое иго. Для меня она была бы равносильна смертному приговору. Я не продержался бы у власти и месяца. Меня бы убили. Пока я цесаревич и первый подданный императора, меня терпят со всеми моими недостатками, но стань я государем, заговорщики вышли бы из-под земли, чтобы погубить меня» (Cussy F. de. Souvenirs. P., 1909. Т. 2. Р. 10). Упоминает об этой фобии Константина и Барант: «С ранней юности мысль, что его характер и поведение непременно обрекут его на такую смерть, какою умер Павел I, внушала ему глубокий страх. Он по доброй воле отрекся от престола...» (Notes. P. 45^)- Константин еще при жизни Александра I неоднократно заявлял о своем нежелании царствовать; его волю закрепил манифест Александра от i6 августа 1823 г., назначавший наследником престола Николая, однако предать этот документ огласке надлежало лишь после смерти императора. Бог и еще, быть может, несколько человек знают, спасся ли он благодаря отречению... — Константин Павлович скончался 15 июня 1831 г. в Витебске от холеры, но ходили слухи, что его — как и генерала Дибича, умершего двумя неделями раньше от той же болезни,— отравил граф А. Ф. Орлов. Греч, уловив в комментируемых словах Кюстина намек на то, что Константин был отравлен по приказу Николая, с гневом отвергал такое пред положение: «Пожелай я заявить, что Людовик XVIII отравлен был Карлом X, что иное услышал бы я в ответ, как не обвинения в бессмысленной лжи и низкой клевете!» (Crotch. Р. 51—52). См. подробнее примеч. к т. 2, с. 99- С. 2И. «Какое ужасное начало царствования!» — Согласно книге М. Корфа «Восшествие на престол императора Николая I» (1857), эти слова император сказал не во дворце, а на Сенатской площади только что приехавшему в Петербург генерал-адъютанту К. Ф. Толю (i777—1842). «„Voyez ce qui se passe, — сказал Государь, увидев его: voila un joli commencement de regne: un trone teint de sang!» (Посмотрите, что творится; хорошенькое начало царствования: трон в крови! — фр.) — „Sire,— отвечал Толь,— 1е seui moyen d'y mettre fin, c'est mitrailler cettc canaille" (Ваше величество, единственный способ положить этому конец - расстрелять эту сволочь.— <Д&.)» (14 декабря. С. 289). Этот эпизод произвел на Кюстина глубокое впечатление; заканчивая книгу, он просил Софи Гэ помочь ему «восстановить имя офицера, занимающего при дворе высокую должность, того, что в день восшествия императора на престол возвратился с ним вместе во 485 Комментарии дворец после усмирения мятежа. (...У. Император бросился в объятия этого человека со словами: „Какое начало царствования"». В частной беседе с французским послом Ла Ферроне 20 декабря 1825 г. / i января 1826 г. (см. примеч. к наст. тому, с. 349) (^РЬ говорил о том же: «Вообразите, что я испытал, когда понял, что принужден пролить кровь еще прежде, чем закончится первый день моего царствования» (донесение барону де Дамасу от 5 января 1826 г. — Le Monde Slave. 1925. № i2. P. 451). ...государя, имеющего столь великую власть над людьми.— Чувство это буквально завораживало Кюстина. 4 ноября 1839 г., по возвращении из России, он писал г-же де Курбон: «Что пользы в глубоко несчастном состоянии этих 6о миллионов человеческих существ, разбросанных по той трети земного шара, которая именуется Российской империей; что за характер у человека, который думает и желает за всех них и управляет всеми ими. Но одновре - менно что за ноша! Она ужасает! И какое головокружение охватывало меня, когда я приближался к жилищу этого человека, отличного от всех прочих людей; это не могло бы оставить равнодушным самое холодное воображение, а мое и подавно» (Revue de France. 1934- Aout. P. 737—738). Страстное желание Кюстина видеть на троне «великого человека», достойного своей миссии, особенно ясно выразилось в его отзывах о Наполеоне III, воцарение которого он еще успел застать. Тот факт, что Луи Наполеон Бонапарт не может похвастать древним происхождением, не смущал аристократа Кюстина; он видел в новом императоре человека, которого «не мучают страхи неимущей буржуазии, только и знающей, что дрожать за свою лавочку», причем свои впечатления от общения с Наполеоном III он уподобил впечатлениям, испытанным некогда в Петербурге; «Мне казалось, — написал он г-же де Курбон после разговора с Наполеоном III на балу в декабре 1852 г., — что я снова оказался при русском дворе. Но с человеком, который так хорошо умеет располагать людей к себе, слышит то, что ему говорят, и то, чего не говорят, я уже не буду ни робок, ни дик» (Revue d'histoire diplomatique. 1928. Juillet—septembre. P. 313). Зачарованность Кюстина российским императором особо подчеркнул рецензент журнала «Semeur», заметивший, что, по Кюстину, Россия — это не русские, а император, и что «особенность этой нации заключается в том, что она таковой не является: всю целиком ее поглотил император» (Semeur. 13 сентября 1843 г.). С. 212. Мне понятна республика, это способ правления ясный и честный...— Политическое кредо Николая I весьма походит здесь на то, какое высказал сам Кюстин в письме к Рахили Варнгаген 4 февраля 1831 г.: «Я желал бы жить в большом государстве с чистой монархией, ограниченной мягкостью европейских нравов, или в стране маленькой и чисто демократической» (Lettres д. Vamhagen. P. 361). Однако мы не вправе утверждать, что Кюстин приписал российскому императору свои пристрастия. Сходное признание императора («По своему убеждению я республиканец. Монарх я только по призванию. Господь возложил на меня эту обязанность, и покуда я ее исполняю, я должен нести за нее ответственность») зафиксировала в своих воспоминаниях и его дочь, великая княгиня Ольга Николаевна (Сок юности. С. 135). 486 Комментарии С. 214. Тиволи— знаменитый парк с танцевальными залами и всевозможными аттракционами в Париже. С. 215- Баронесса *** — Цецилия Фредерике (см. примеч. к наст. тому, с. 190). Барон Петр Андреевич Фредерике, ее муж, нимало не спас жизни императора (это отмечено в брошюре Греча— Gretch. P. 52), но сам жизни едва не лишился: когда Д. А. Щепин- Ростовский, командир одной из рот Московского полка, которым командовал генерал Фредерике, стал поднимать своих солдат, чтобы идти на Сенатскую площадь, Фредерике бросился к нему с криком: «Что вы делаете?» и получил от Щепина удар шашкой по голове; за мужество он был произведен в генерал-адъютанты. С. 216. ....кабинет естественной истории и знаменитого сибирского мамонта.— Этот кабинет, или зоологический музей, образовался как самостоятельное учреждение на основе коллекций петровской Кунсткамеры в 1832 г. (ср. примеч. к наст. тому, с. 205); открыт для публики в 1838 г. и, следовательно, к моменту прибытия Кюстина в Петербург был еще новинкой. Об останках мамонта, хранившихся в этом музее, и посвященной им специальной литературе Кюстин мог прочесть у Шницлера (Schnit^ler. P. 243)- С. 217. —во времена холеры... — История о том, как Николай одним своим появлением на Сенной площади в Петербурге 22 июня / 4 июля 1831 г. усмирил холерный бунт, была во Франции так хорошо известна, что стала даже предметом нравоучительной статьи Ж. Жанена «Царь и холера», опубликованной в «Газете для детей» (Journal des enfants. 1833. P.I 93— 194). Ср. также более близкое по времени к путешествию Кюстина упоминание этого эпизода в газете «La Paix» (24 ноября 1837 г.) в статье, восхваляющей русский народ за то, что он еще не «развращен философским безверием», считает царя «батюшкой» и в критических ситуациях вроде холерного бунта тотчас ему повинуется. ...слово «поэт» было понято не в том смысле, какой оно имеет в латыни...— Первое значение этого слова в латинском языке: богодухновенный творец, изобретатель, мастер. С. 2i8. ...чем приумножить мои владения.— Примечание Кюстина к изданию 1854 r" «Чтобы как следует узнать этого человека, надобно сравнить эти речи с теми, какие этот император вел в тайной переписке с английским правительством» (имеются в виду предложения относительно раздела Турции между Англией и Россией, которые Николай I делал английскому правительству в начале 1853 г.). ...показать вам его здесь первого января.— В первый день Нового года в Зимний дворец допускались по билетам от 30 до 40 тысяч жителей Петербурга, представителей всех сословий, и этот праздник всегда служил для официозных публицистов символом единения царя с народом. С. 219- ...послужит мне оправданием.— Примечание Кюстина к третьему изданию 1846 г.: «Многие русские, обвинявшие меня в искажении истины, не преминули поставить мне в вину и мои похвалы их государю. „Он все изображает с преувеличениями, даже императора". Критика эта, которую они не осмелились напечатать, льстит мне и служит оправданием: книга — рамка, а всякую картину рамка лишь украшает"». 488 Комментарии Благодаря частым прилюдным беседам с государем... — Ср. близкие впечатления секретаря французского посольства Серее: «Что меня всегда удивляет и, надо признаться, восхищает, это ловкость, с какой Император осыпает ласкательствами иностранцев, которых хочет ослепить, и то притворство, с каким все исполняют его волю. Иностранца, к которому император милостив, принимают повсюду. Иностранцу, который этой милостью обойден, не следует надеяться на сближение с кем бы то ни было. Горько признаться, но и сам дипломатический корпус не защищен от этой опасности, так что, дабы сохранить благорасположение двора, иные дипломаты сочиняют свои донесения в тоне не вполне чистосердечном. Забавно наблюдать, с каким тщанием все здесь стремятся угадать чувства и даже прихоти императора, вплоть до того, что подражают покрою его платья и его прическе и стараются ничем не напомнить о модах новой Франции» (АМАЕ. Т. 190. Fol. 164 verso; донесение от 14 августа 1835 г.). С. 220. ...разгуливать зимой по петербургским улицам без сюртука! — Все авторы антикюстиновских брошюр дружно опровергли этот факт (см., напр., у Греча: «Должно быть, только нищие иностранцы разгуливают по нашим улицам посреди зимы в одном фраке» — Gretch. P. 53)- С. 221. ...фельдмаршал Паскевич: его... обращают в ничто.— Слухи о том, что фельдмаршал И. Ф. Паскевич, наместник Царства Польского и один из любимейших «слуг» императора, впал в немилость и вот-вот будет смещен, распространились в европейской прессе осенью 1837 r- 2^ октября «Constitutionnel» сообщает, что Паскевич слишком любим военными и из-за наветов завистников уже потерял часть своего влияния на императора; 2 ноября 1837 «Presse» приводит слухи о том, что Паскевич утратил милость царя и получил отпуск на пять лет (хотя на маневрах в Вознесенске никаких перемен в обращении Николая с фельдмаршалом замечено не было); 13 ноября того же года «National» пишет, что отставка Паскевича остается темой всех разговоров. Назывались даже имена возможных преемников наместника: принц Петр Ольденбургский, главноуправляющий путями сообщений граф Толь или граф Витт. Шпионы III Отделения немедленно сочинили статьи, опровергающие эти слухи; резидент Бенкендорфа в Пруссии барон К.-Ф. Швейцер напечатал такие опровержения во «Всеобщей Аугсбургской газете» и «Швабском Меркурии», Я. Н. Толстой — в парижской газете «La Paix» (см.: ГАРФ. Ф. 109. СА. Оп. 4. № 253- Л. 16—16 об.). В следующий раз слух о смещении Паскевича возник в Европе в начале 1839 г.; на сей раз на его место прочили жениха великой княжны Марии Николаевны герцога Лейхтенбергского. С. 222. Тальони Мария (1804—1884) — итальянская танцовщица, выступавшая на сцене парижской Оперы, а в 1837—1842 гг. танцевавшая в Петербурге. ...рукоплескания при государе запрещены. — Возражение Греча: «Публика в театре открыто выражает свое удовлетворение или неудовольствие независимо от того, присутствует ли в театре император: всякий французский актер может подтвердить мои слова» (Gretch. P. 54)- Ср. беспристрастное свидетельство — описание премьеры оперы Глинки «Иван Сусанин» «в 489 Комментарии присутствии двора, дипломатического корпуса и всех государственных сановников», сделанное С. Н. Карамзиной в письме к брату Андрею (а8 ноября / ю декабря 1836 г.): «Восторг, как обычно у нас, был холодноват, аплодисменты замирали и возобновлялись как бы с усилием» (Пушкин в переписке Карамзиных. М.; Л., 1960. С. 144)- Запрещение аплодировать в театре в самом деле имело место — однако не при Николае I, а при его отце, Павле I. Письмо четырнадцатое С. 223. Петербург, 22 июля...— По старому стилю ю июля. ...населения в Петербурге...— Возражение Греча: «Начну с того, что по подсчетам полиции население Петербурга в 1838 году составляло 468 635 душ. Никто не может противопоставить этой цифре другую, хоть сколько-нибудь более достоверную и надежную. К тому же я не могу взять в толк, на что патриотам преувеличивать количество жителей города...» (Gretch. P. 55); впрочем, сам Греч чуть преуменьшил эту цифру сравнительно с отчетом санкт-петербургского обер-полицмейстера за 1838 год, согласно которому в столице проживало в этом году 469 720 человек (см. извлечение из отчета в «Северной пчеле» за 5 января 1839 года). По Шницлеру, население Петербурга уже в 1832 г. исчислялось 468771 душами (Schnitzler. P. 284). Вопрос о населении был идеологически отнюдь не столь нейтрален, как утверждал Греч. Когда в 1841 г. «Journal de Saint-Petersbourg» опубликовал статью академика Кеппена, где говорилось, что в России живет 54 миллиона человек, Я. Н. Толстой немедленно сигнализировал об этом своему начальству в III Отделении, ибо, писал он, еще за два года до того официально утверждалось, что Россию населяют 6о миллионов, а число' жителей свидетельствует о мощи страны, и все страны стремятся его преувеличивать, а не преуменьшать (донесение от 3/15 июля 1841 г.; ГАРФ. Ф. ю9. СА, оп. 4- № 192. Л. i3 об.— 14). 8 августа шеф жандармов Бенкендорф приказал министру народного просвещения Уварову «разобраться» в этом деле, а Кеппену — «немедленно исправить означенную его ошибку и об оной поместить в вышеупомянутом же журнале, где изложена была первоначальная его статья»; ровно через неделю Уваров, со слов Кеппена, объяснил, что речь в статье шла только «о жителях собственно так называемой России <(...) всех же жителей, подвластных скиптру русскому (со включением Царства Польского, великого княжества, горцев и войска), уже в 1838 г. считалось 62 миллиона» — ив сентябре 1841 г. это объяснение было-таки помещено в «Journal de Saint-Petersbourg», а заодно в русских' «Санкт-Петербургских ведомостях» и немецких «Академических ведомое^ тях», дабы никто не сомневался в количественной мощи Российской империи (ГАРФ. Ф. Ю9. СА. Оп. 4. № i92- Л. 16—19). Меж тем сравнительно' с выкладками современных исследователей расчеты Кеппена выглядят впол-' не корректными (см.: Кабузан В. М. Народонаселение России в XVIII — первой половине XIX (по материалам ревизий). М., 1963. С. 25, 164—165) 49" Комментарии С. 224- Не успев удалиться от центра города, вы теряетесь среди пустырей, по краям которых стоят бараки...—- Ср. описание Петербурга у Шницлера: «В и-м, 12-м и части ю-го кварталов дома деревянные, хотя по большей части приличного вида; впрочем, есть здесь и совсем ветхие хижины, настоящие русские избы. (...') Напротив, во внутренних кварталах дома каменные и кирпичные: это город дворцов» (Schnitzler. P. 207). С. 225- ...чудовищную площадь Каррузель...— Эта площадь перед дворцом Тюильри, которая получила свое название по грандиозной карусели (имитации рыцарского турнира), устроенной в 1662 г. Людовиком XIV в честь рождения его первенца, и на которой в 1792 "1793 г- происходили казни (см. примеч. к наст. тому, с. 46), подвергалась перестройке в течение всего XIX столетия и обрела свой окончательный вид лишь через полвека после смерти Кюстина, в 1908 году. Во время Империи, в i8o6 1808 г. здесь была воздвигнута триумфальная арка по образцу арки Константина в Риме. Площадь Грандука, или Пьяцца делла Синьория, площадь во Флоренции, на которой расположен Палаццо Веккьо, готическая крепость с ренес-сансным интерьером, строившаяся на протяжении XIV—XVI вв. В XIV в. на той же площади рядом с Палаццо Веккьо построили высокую трехарочную Лоджию делла Синьория— залу для собраний; в 1495 г- на площади перед Палаццо Веккьо водрузили бронзовую «Юдифь с головой Олоферна» работы Донателло, а во второй половине XVI в. построили фонтан, возле которого воздвигли конный монумент герцога Козимо I. Таким образом, ансамбль площади создавался в течение столетий. Три эти улицы... делят южную часть города на пять правильных частей...— Комментарий Греча: «Кюстин утверждает, что три улицы, отходящие от Адмиралтейства, делят южную половину города на пять частей. Между тем повсюду, хоть у самоедов, хоть у готтентотов, хоть в Англии, хоть в Турции три прямых линии делят пространство на четыре части, и не более. Мы понимаем, что столь полное невежество — единственная черта, роднящая нашего маркиза с маркизами прошедшего столетия, но не можем взять в толк, каким образом человек, не знающий даже, что дважды два четыре, берется судить империю столь обширную и разнообразную, как Россия» (Gretch. P. 42). ...каждый шаг... имеет свою, не связанную с удовольствием цель. - Ср. мнение вполне верноподданного мемуариста: «Петербург — город по преимуществу деловой; на улицах вы видите, как все торопятся, как и пешком, и в экипажах спешат: кто по делу, кто в должность, на службу. Чистокровных фланеров так немного, что те, которые изредка появляются, привлекают на себя общее внимание и прозываются оригиналами, наравне с другими чудаками, отличающимися какой-нибудь эксцентричностью» (Воспоминания О. А. Пржецлав- ского / PC. 1883. № 8. С. 381). ...или восьмиугольного сечения.— Возражение Греча: «ничего подобного, деревянные бруски, из которых составлена мостовая, имеют форму шестиугольников, подобно пчелиным сотам» (Gretch. P. 43). Деревянными шестиугольниками толщиною в два вершка (около 9 сантиметров) центр Петербурга начали мостить с 1830 г. (см.: Гордин А. М., Гордин М. А. Путешествие в пушкинский Петербург. Л., 1983- С. 1718). 49i Комментарии С. 226. ...улица под названием Елогная... «Александровская площадь»... мешанине лавок и мастерских...— Комментарий Греча: «мне неведома ни улица Елогная, ни описанная маркизом клоака: ни той, ни другой в Петербурге не существует» {Gretch. P. 56). По- видимому, Кюстин смешал здесь несколько разных мест: в мешанине лавок и мастерских можно опознать Сенную площадь с расположенным на ней Сенным рынком; Александровский же плац, созданный в начале XIX в. для учений лейб-гвардейского Казачьего полка, находился в другой части города, близ Александро-Невской лавры. Само же слово «Елогная», возможно, было навеяно Кюстину реально существовавшим (в другой части города) Елагиным островом. С. 227. Кафе Тортони— модное парижское кафе на Итальянском бульваре, популярное среди парижских щеголей; Олимпийский цирк, руководимый знаменитым наездником Антонио Франкони, располагался с 1827 г. в Париже на бульваре Тампль. С. 228. ...нет того, что в странах с древней цивилизацией называется кроватью...— См. подробнее примеч. к т. 2, с. 36. ...зала из зелени (альтана)...— Слова альтана ни во французских, ни в русских письменных источниках обнаружить не удалось; в воспоминаниях Е. П. Яньковой сходная расстановка мебели в гостиной, в i8ao-x годах казавшаяся странной, именуется галлицизмом «атаблисмент» (etablissement) (см.: Рассказы бабушки. Л., 1989. С. 317)- С. 229. Русские кучера...— Кюстину не раз ставили в вину чрезвычайный интерес к русским кучерам, связывая симпатию маркиза к кучерам с его сексуальными пристрастиями (ср. в письме Вяземского А. И. Тургеневу от i декабря 1843 г" «Незачем позволять себе судить нацию и империю, которую вы знаете лишь по нескольким салонам, нескольким большим дорогам и нескольким славянским кучерам или шалунам, которые одни только и потешили глаза или иную часть тела благородного и целомудренного маркиза» — НЛО. С. 124). Меж тем о русских кучерах столь же хвалебно отозвался Ансело (Ancelot. P. 236), которому, однако, никто не поставил этого в вину. Больше того, тема эта, кажется, провоцировала на двусмысленные шутки (хотя бы и с патриотическим уклоном): «Не правда ли, что наш ямщик есть идеал и в него охотно влюбится каждая белокурая красавица, сводящая с ума всю молодежь селения? Я мужчина, но признаюсь, чувствовал к нему неравнодушие; да и кто же не полюбит человека, верно, усердно исполняющего порученную ему обязанность?» {Путеводитель. С. 525). С другой стороны, Кюстина, по-видимому, интересовал кучер как социальный тип; 31 января 1840 г. он опубликовал в газете «La Presse» очерк «Французский кучер», где довольно тонко анализирует отношение кучеров к законам, меру их революционного демократизма и пр. (см.: Tarn. P. 475—478). С. 230. ...в январе... ни один бал не обходится без того, чтобы... не замерзли на улице насмерть...— Возможно, отголосок бесед с Барантом, который в «Заметках» отводит отдельную главку роковому действию русских морозов на людей вообще и на кучеров, ожидающих господ на улице, в частности {Notes. Р.. 35°—35')- Собираясь включить эту деталь в книгу, Кюстин 492 Комментарии 493 Комментарии С. 237- Борьба — это школа Провидения. — Примечание Кюстина к изданию 1854 г-'- «Это следует отнести к полудиким народам, которые России, кажется, призвана включить в свою политическую сферу, дабы привить им зачатки цивилизации». ;' i ...было бы весьма предусмотрительно... поставлять русским топливо... Тогда бы северяне меньше жалели о солнце. — Намек на опасность завоевательных войн, которые Россия начнет вести, повинуясь извечной тяге северных народов на юг (см. примеч. к наст. тому, с. 88). С. 239- ...составляют едва треть от общего населения города.— Цифры, возможно, восходящие к Шницлеру, который, со ссылкой на русские газеты, пишет, что в 1828 г. в Петербурге проживало всего 422 i66 душ, из них 297 445 мужчин, а в 1833 г. — соответственно 445 '35 и 29l 290 (Schnitaler. P. , 284). Еще ближе к утверждению Кюстина те цифры, которые приведены; в отчете санкт-петербургского обер-полицмейстера за 1838 год; согласно? этому документу, в Петербурге на 333 669 мужчин приходилось всего 136051 женщина (Северная пчела, 5 января 1839 г.). С. 240. Я никогда не видел, чтобы... так уважительно обходились друг с другом.— Возможно, на Кюстина это произвело впечатление по контрасту с парижскими нравами, которые В. В. В. (В. М. Строев), фельетонист «Северной пчелы» (впрочем, не слишком доброжелательный) описывает так: «На грязных бестротуарных улицах теснится неопрятный народ в запачканных синих блузах, в нечищенных сапогах, в измятых шляпах, с небритыми бородами; он валит толпою, как стена, и не дает никому дороги. ^...) Неучтивость (говорю об улицах) дошла теперь до того, что все толкаются и никто не думает извиняться» (Северная пчела, ю марта 1839 г-)- Письмо пятнадцатое С. 242. Петергоф, гу июля...— По старому стилю 11 июля. ...но дает понять вельможе...— Примечание Кюстина к изданию 1854 г.: «Мы пользуемся этим словом, потому что не притязаем на создание слов несуществующих; однако не следует забывать, что в России слова значат не то, что в других странах. Там, где недостает свободы, нет и истинного величия: в России есть люди титулованные, но нет людей благороднорож-дснных». Император Николай не первый прибегнул к подобному плутовству... — Обычай собирать «весь Петербург» на петергофский праздник в начале июля восходил к Александру I, который учредил эти празднества в честь своей матери, императрицы Марии Федоровны. С. 243- Сады Армиды — традиционное литературное сравнение, восходящее к «Освобожденному Иерусалиму» Т. Тассо (1580; песнь XVI); в своих зачарованных садах волшебница Армида колдовством удерживала рыцаря Ринальда. С. 244—245- Екатерина открывала школы... школы я учреждаю не для нас, а для Европы...— Созданная в 1782 г. «Комиссия об учреждении народных 494 Комментарии училищ» выработала через четыре года «Устав о народных училищах», утвержденный императрицей, согласно которому в губернских и уездных городах предполагалось открыть соответственно главные и малые училища; большой популярностью училища эти в самом деле не пользовались, и власти вынуждены были даже вербовать туда учеников принудительно. Близкие мысли об опасностях, которыми чревато просвещение русского народа, высказывал Жозеф де Местр в i8io г. в «Пяти письмах о народном образовании в России», адресованных министру просвещения графу А. К. Разумовскому и распространявшихся в списках среди русских католиков, и в «Четырех главах о России»: «Дадим свободу мысли тридцати шести миллионам людей такого закала, каковы русские, и — я не устану это повторять— в то же самое мгновение во всей России вспыхнет пожар, который сожжет ее дотла» (Maistre J. de. Quatre chapitres sur la Russie. P., 1859. P. 22; эта работа, написанная в начале i8io-x гг., была впервые опубликована только в 1859 г-; см- Степанов М. (ШебунинА. Н.) Жозеф де Местр в России // ЛН. Т. 29/30. М., 1937- С. доб— 6о2). Николай I разделял эти опасения и, по свидетельству Баранта, «был озабочен нежелательными последствиями, какие излишняя образованность приносит средним классам, порождая в них тщеславие, зависть, уничтожая всякую иерархию, рождая невостребованные способности и тем умножая гибельную праздность. „Следует,— говорил император,— учить каждого тому, чем он будет заниматься на уготованном ему поприще"» (Notes. P. 80). С. 247- ...обделены подлинным счастьем...у русских же оно невозможно вовсе.— Комментарий Лабенского: «Если верить г-ну де Кюстину, тень смерти и страшный могильный покой царят во всей России <...) Здесь не знают, что такое счастье, отдых, даже удовольствие. Осадное положение сделалось здесь обыденностью!! Неужели автор не понимает, что подобного правления нет ни в одном уголке земного шара по той простой причине, что оно невозможно? Мыслимое ли дело — общество, где человек лишен права испытывать счастье? Разве осадное положение может длиться веками?» (Labinski. Р. 37—З8)- С. 247—248. ...невзирая на весьма открытый нрав ее внука...— Примечание Кюстина к изданию 1854 r" «Видно, что временами путешественник давался в обман точно так же, как и вся остальная Европа». С. 249- ...который я сам устроил в Севилье...— Описанию народного праздника в доме английского консула в Севилье посвящено письмо тридцать третье в книге Кюстина «Испания при Фердинанде VII» (1838). С. 251- ...к сотне и больше ударов кнута... Но зато смертная казнь отменена! — Ср. у Баранта: «Отмена смертной казни в России — не что иное, как жестокое лицемерие. Кнутом палач может убить — а может и не убить, в зависимости от того, что ему прикажут» {.Notes. P. 316). Смертная казнь в России была отменена указами Елизаветы Петровны 1753 ч '754 г-' "РЧ Екатерине вновь введена за государственные преступления, но применялась избирательно и крайне редко. Брошюра Я. Н. Толстого (i791—1867) «Взгляд на российское законода- 495 Комментарии тельство» вышла на французском языке в Париже в январе 1840 г. (см. подробнее примеч. к т. 2, с. 22). С. 253- •••мещанин во дворянстве, над которым издевается муфтий. — Намек на четвертое действие комедии Мольера «Мещанин во дворянстве» (1670), где домочадцы главного героя, переодетые знатными турками и возглавляемые таким же поддельным «муфтием», в ходе шутовской церемонии присваивают ему титул «великого мамамуши». Enguirlander— слово, вызвавшее у критиков Кюстина самую бурную реакцию. Если Сен- Марк Жирарден в статье в «Journal des Debats» вслед за Кюстином трактует этот глагол как «особое французское слово, которым русские обозначают искусство очаровывать иностранцев», то Я. Толстой (Tolstoy. P. 73)> Вяземский (Cadot. P. 276), М.А.Ермолов, автор брошюры «Еще несколько слов о сочинении г-на де Кюстина» (декабрь 1843; Cadot. P. 232) в один голос утверждают, что подобного слова в России никто не употребляет; Толстой в брошюре «Письмо русского к французскому журналисту о диатрибах антирусской прессы» высказывает предположение, что этот «варваризм» Кюстин услышал от князя К*** (Козловского), который и должен нести за него ответственность (см.: Tolstoy. Lettre. P. 15). Французско-русский словарь Н. Макарова (1870) также не указывает никакого значения этого слова, кроме прямого — «украшать гирляндами». Французские словари XIX в. указывают переносное значение — соблазнять, обольщать, в современном языке не существующее. Если слово «enguirlander» в России не употребляли, то самому наблюдению писателя легко отыскиваются параллели в донесениях французских дипломатов, служивших в Петербурге. См., напр., впечатления секретаря французского посольства Э. Серее в примеч. к наст. тому, с. 219- С. 254- •••в честность мужика.— В первом и втором издании Кюстин писал «мюжик»; эту транскрипцию он исправил на более верную только в третьем издании 1846 г. (см. т. 2, дополнение i). Сардинский посол, точнее, посланник — граф Росси. Кто кого здесь проводит за нос?— Бомарше. Севильский цирюльник. Д. з-Явл. 11. ...всего лишь византийских греков...— Возможно, реминисценция слов Наполеона об Александре I (см. примеч. к наст. тому, с. 162—163). ...испорченные веком остроумцев... преступление, то есть ложь, есть всегда величайшая ошибка...— Возможно, намек на широко известную максиму одного из «величайших остроумцев» — Талейрана: «Это хуже, чем преступление, это ошибка». С. 255- «Журналь де Деба» — газета братьев Бертенов, принадлежавшая при Июльской монархии к числу официозных, что давало возможность правительству излагать там свою точку зрения на международные события не официально, а от лица частных лиц. Помимо парламентских дебатов в газете публиковались политические новости и культурная хроника (рецензии на новые книги и спектакли). В ноябре 1835 г. на страницах «Журналь де Деба» был помещен ряд статей, резко осуждавших Николая I за его «варшавскую речь» (см. примеч. к наст. тому, с. 212) и вообще за его политику 49б Комментарии по отношению к Польше, в которой «из-под маски учтивости и цивилизованности, какую с грехом пополам нацепила на себя Россия, выступает старая Московия, выходит на свет допетровское варварство» yournal des Debats, 13 ноября 1835 г.); отзывы газеты о РОССИИ были почти всегда критичны и не могли нравиться российскому императору. Тем не менее многие очевидцы подтверждают, что «Журналь де Деба» была «единственной газетой, кото- рую император внимательно читал и от которой очень хотел добиться молчания либо снисходительности», в связи с чем Я. Н. Толстой всячески пытался отыскать способы подкупить и эту газету и помещать в ней статьи в прорусском духе, причем весной 1839 г., по свидетельству Баранта, эти попытки сделались особенно энергичны (АМАЕ. Т. 194- Fol. 84 verso; донесение Баранта Тьеру от 6 мая 1839 г.). Ср. также мнение Баранта о значении, которое император придавал отзывам европейской прессы: «Хвалебная статья в «Журналь де Деба» — важное событие; о ней говорят, ей радуются. Ради того, чтобы доставить себе это удовольствие, отвоевать эту победу, ведутся переговоры. Разумеется, император желал бы также не вызывать неудовольствия подданных. Он тщательно заботится о том, чтобы не восстановить их против себя. Но в глубине души он куда больше дорожит мнением заграницы и многие поступки совершает, а многие слова произносит исключительно для того, чтобы ее задобрить» (Notes. P. 363—364)' ° «самолюбии императора, оскорбляемом критическим тоном газеты ^«Журналь де Деба»), вдохновителем которой он считает французского монарха», пишет в своих воспоминаниях — со слов императрицы — французский дипломат Ф. де Кюсси (Cussy F. de. Souvenirs. P., 1909. Т. 2. Р. 287). После выхода «России в 1839 году» «Journal des Debats» поместил (4 января и 24 марта 1844 г.) рецензию на нее Сен-Марка Жирардена, весьма сочувственную по отношению к Кюстину и весьма критическую по отношению к России. ...извращает привычный смысл старинного понятия «законная власть»...— Речь идет о противопоставлении двух типов монархии — абсолютной и наследственной в России и конституционной и выборной во Франции, где после Июльской революции на трон был посажен избранный нацией «король французов» Луи-Филипп, хотя у свергнутого «короля Франции» Карла Х был внук, герцог Бордоский, к которому престол должен был перейти по наследству (этого желали легитимисты, упрекавшие Луи-Филиппа в незаконности, нелегитимности его воцарения; этого же не мог простить новому королю и Николай I). С. 256. Петергоф— дворец, сооруженный на обращенном к морю естественном уступе в 1714—^Т2^) гг-; в '745—1755 гг- перестроен В. В. Растрелли. Ленотр Андре (1613—1700) — французский парковый архитектор, создатель так называемого «французского», то есть регулярного парка, основанного на внесении в природу упорядоченности и подчинении ее строгой симметрии. И тут одна видимость! — Отзыв фрейлины-очевидицы подтверждает догадку Кюстина об «иллюзорности» петергофских чудес: «Здесь играют в буржуазную и деревенскую жизнь. Император, императрица и другие А. де Кюстин, т. 497 Комментарии члены семьи живут в различных фермах, коттеджах, шале, во всякого рода павильонах, разбросанных в парке Александрии, где все эти великие мира сего предаются иллюзии жить как простые смертные. Когда идет дождь, — что в Петергофе обычно, — у императрицы в спальне появляются лягушки, так как эта комната на одном уровне с болотистой почвой, прикрытой роскошными цветниками, разведенными здесь с огромными затратами. Сырость такова, что в ее комодах и шкафах растут грибы, а она целое лето страдает от воспалений и ревматизма. Если во время каникул наступает жара, то комнаты детей, очень низкие и находящиеся в верхнем этаже, непосредственно под железной крышей, выкрашенной наподобие соломенной крыши, напоминают чердаки венецианских «пьомби», и бедные дети задыхаются, а дворцы, прекрасно выстроенные и с массой воздуха, в которых можно было бы найти защиту от сырости и зноя, пустуют в то самое время года, когда представляли бы более всего удобств» (Тютчева. С. п6—и7)- С. 257- Ингрия — одно из названий Ижорской земли (территории, занимающей берега Невы и юго-западное Приладожье). С. 258. Ариосто Лудовико (1474—'533)— итальянский поэт, автор героикомической поэмы «Неистовый Роланд» (1516), одному из героев которой Кюстин был обязан своим именем (см. примеч. к наст. тому, с. 27). Шифр императрицы — вензель, составленный из ее инициалов. С. 259- Английский дворец, расположенный в Английском парке (к юго-западу от Нижнего парка) — первая постройка Д. Кваренги в России (1791—i79^S отделка интерьеров завершена в 1802—1805 гг.). Директор императорских театров — Александр Михайлович Гедеонов (1790—1867), к которому у Кюстина имелось рекомендательное письмо (см.: Tarn. P. 514)- С. 2бо. ...слова о войне великого князя Константина.— См.: Карпович. С. 1^9—i8o, 267. Это высказывание Константина Павловича постоянно упоминалось в рассказах о нем; ср. в дневнике полковника Гагерна слышанный им в сентябре 1839 г. рассказ неназванного русского собеседника: «Николай хотел двинуть польскую армию в 1828 году на Турцию, чтобы тем сблизить ее с русской армией; кроме того, представлялся случай удовлетво рить честолюбие поляков в раздаче орденов и чинов; но Константин не пожелал этого, ибо армия была ему необходима для парадов, а кроме того, он держался убеждения, что rien ne gate une armee comme la guerre (ничто так не портит армию, как война.— $6/'.)» (PC. 1891. № i. С. 17). Об иных мотивах отказа Константина отправить часть польской армии на войну с турками см.: Олегов щит. С. 65. ...что и доказало его поведение в Польше.— Намек на недостаточную жесткость Константина Павловича по отношению к его подданным-полякам при подавлении восстания, начавшегося в ноябре 1830 г. С. 261. ...Вергилиев Нептун... - В книге V «Энеиды» Нептун, «укрощающий волны», по просьбе Венеры смиряет бурю, чтобы позволить Энею отплыть: «В упряжь родитель коней золотую впряг и взнуздал их // Пенной уздой, и волю им дал, отпустивши поводья, // И по вершинам валов полетел 498 Комментарии 499 Комментарии газеты об этом происшествии даже не упомянут» (АМАЕ. Т. 191. Fol. 44—45; донесение i6 февраля 1836 г.). Другие иностранные дипломаты, находившиеся в России, приходили к сходным выводам о «бессловесности» русских; сардинский посланник Жозеф де Местр в i8i2 г. докладывал своему королю: «Взбреди— как это ни невероятно— российскому императору на ум сжечь Санкт-Петербург, никто не скажет ему, что деяние это сопряжено с некоторыми неудобствами, что даже при холодном климате нет нужды в столь большом костре, что этак, пожалуй, из домов вылетят стекла, обои почернеют, а дамы перепугаются, и проч.; нет, все промолчат; в крайнем случае подданные убьют своего государя (что, как известно, нимало не означает, чтобы они не питали к нему почтения) — но и тут никто не проронит ни слова» (Maistre J. de. Oeuvres completes. Lyon. 1886. Т. i2. P. i8o). С. 263. На следующий год эмские воды вернули императрице здоровье. — Кюстин в 1840 г. также был в Эмсе и виделся там с императрицей (из письма г-же де Курбон от 6 августа 1840 г.: «Императрица была со мной мила по-прежнему; вот ее последние слова: „Вы такой великий путешественник, что я не стану говорить вам «прощайте»; вы поедете в Константинополь, вернетесь через Крым и заедете к нам"»— Revue de France. 1934- iSJ11"1- P. 739)- С. 265. Марли — дворец в Петергофе, названный так в честь построенного Ж. Ардуэном- Мансаром для Людовика XIV дворца Марли в одноименном лесу (разрушен в XIX веке); петергофский Марли, расположенный на перемычке между прудами, в западной части Нижнего парка, был построен в 1720—1723 гг. по приказу Петра I; с i76o-x гг. стал его мемориальным музеем. С. 266. Какой прок был императору в этот день являть публике подобное добродушие? — Комментарий Греча: «Доставлю себе удовольствие рассеять недоумение маркиза: счастливый кадет был третий сын императора, стоявший в строю вместе с юношами его возраста. В самом деле, именно среди кадетов дети государя обучаются службе и военной дисциплине, и мне не раз случалось видеть цесаревича в первом взводе первого кадетского корпуса. Те русские люди, которые окружали маркиза, не поняли, должно быть, его вопроса, а может быть, он напал на одного их тех иностранцев, которые умудряются прожить в нашей стране десять и даже двадцать лет, так ничего в ней и не поняв. Таким-то образом автор с непростительной легкостью выдал прилив отеческой любви за комедию, с некиим тайным умыслом разыгранную для публики» (Gretch. P. 62). Третьим сыном императора был великий князь Николай Николаевич (1831—1891). С. 267. ...солдаты черкесской гвардии.— По-видимому, Кюстин имеет в виду гвардейский казачий полк (о французском неумении или нежелании разбираться в различиях между национальностями подданных Российской империи см. примеч. к наст. тому, с. 22). 500 Комментарии Письмо шестнадцатое С. 268. Петербург, 2J июля...— По старому стилю 15 июля. Госпожа *** — Баронесса Фредерике (см. примеч. к наст. тому, с. 190). Коттедж— трехэтажное здание, построенное в петергофском парке Александрия для Александры Федоровны по проекту архитектора А. Мене-ласа в 1827—1829 гг. в стиле английского загородного дома-коттеджа, вошедшего в ту пору в моду в Европе; стены, лестницы, мебель коттеджа были оформлены в «готическом» стиле. С. 269. ...обрамленное белым капотом...— Имеется в виду капот-шляпка, у которого на затылке полей не было, а по бокам они были «так широки и так стянуты лентами, что профиль дамы не всегда можно было разглядеть» {Кирсанова. С. 118). С. 270. ...и ее старшая дочь...— Софья Петровна Фредерике. ...я принимаю участие в ее семье.— Речь идет о братьях баронессы Фредерике—Адаме (1805—1866) и Игнации (i8i2 или 1813—1884). Оба были замешаны в польском восстании 1830—1831 гг. и после его подавле- ния бежали за границу. Далее их судьбы сложились по-разному. Адам, вначале занимавший отчетливо антирусские позиции, нашедшие печатное выражение в брошюре «Польское дело в истинном свете» (1831; на фр. яз.), в 1834 г- резко переменил взгляды и выпустил в Париже книгу «Правда о России», которая доказала, что он «образумился и весьма глубоко проник истину о России» (ЛН. Т. 31—-32. С. 466), призванной объединить под своим скипетром все славянские народы; те же панславистские и прорусские идеи Гуровский более развернуто изложил в книге «Цивилизация и Россия» (на титульном листе ее значится 1840 год, но в реальности она появилась в конце 1839 г.; толки о ней шли уже в декабре: i8 декабря 1839 r- А. И. Тургенев писал брату из Петербурга: «Гуровский издал еще брошюру о России и Польше, доказывая, как слышу, невозможность независимости последней», а 23 декабря добавлял: «Говорят, что Гуровский все хвалит, но ничего не доказывает: мало фактов» — РО ИРЛИ. Ф. 309- ^° 7о6. Л. 93> 95). Наградой Гуровскому послужило разрешение вернуться в Россию, однако служба в провинциальных русских городах не принесла ему ни удовлетворения, ни повышения по службе, и в 1844 г. он бежал из России, в 1848 г. выпустил в Италии книгу о панславизме, а кончил жизнь в США, куда эмигрировал в 1849 г. После выхода «России в 1839 году» начали циркулировать слухи о том, что Адам Гуровский «сообщил некоторые подробности Кюстину, дабы отомстить русскому правительству за свой неуспех» (А. И. Тургенев — Н. И. Тургеневу, 21 июля / з августа 1844 г. — НЛО. С. из). Однако недавно опубликованное письмо Кюстина к Адаму Гуровскому от 31 августа/12 сентября 1839 г. из Петербурга, где маркиз высказывает сожаление о том, что ему не удалось повидать Гуровского в России, окончательно опровергает эту версию (см.: НЛО. С. 129). Гораздо более близким было знакомство Кюстина с младшим братом Адама, Иг-нацием. Познакомившийся с маркизом в 1835 г., юный поляк жил в его доме на правах любовника несколько лет, до тех пор, пока — уже после поездки 501 Комментарии
содержание .. 18 19 20 21 ..
|
|