Теоретическая грамматика современного английского языка (И.Иванова)

отражают характер объективных связей между предметами в дейст-
вительности.  Характерно,  что  ролевые  структуры  семантически
идентичных  глаголов в разных языках оказываются тождественны-
ми. Ролевую структуру передаем через запись типа «show [— агенс
бенефактив патиенс]», в которой  репрезентирует идею действия,
словесное  обозначение  которого  в  виде  соответствующего  глагола
дано за скобками. Некоторые роли, входящие в ролевую структуру
глагола,  могут  не  иметь  поверхностной  реализации  (ср.:  They
showed the jewels). Следовательно,  ролевая  структура  устанавлива-
ется  на  основе  обобщения  семантико-ролевых  свойств  глагольного
окружения некоторого множества его реализаций. Несмотря на раз-
личие  их компонентного состава, предложения They showed him the
jewels и They showed the jewels соотносятся с единой, общей ролевой
структурой глагола.

В разделе «Структура предложения» было рассмотрено понятие

структурной  схемы  предложения. Семантическую  основу структур-
ной  схемы  составляет  с е м а н т и ч е с к а я   к о н ф и г у р а -
ц и я ,  т.е. набор необходимых для семантической отмеченности пред-
ложения  семантических  ролей  плюс  значение  действия.  Так,  для
предложения  They showed him the jewels семантической  конфигура-
цией  является  {show  агенс бенефактив патиенс},  для предложения
They showed the jewels — {show  агенс  патиенс}.  Из  приведённого
видно,  что  семантическая  конфигурация  не  всецело  определяется
ролевой структурой глагола, а зависит и от структуры и семантики
предложения.  Наличие  того  или  иного  конструктивно  значимого
элемента  в  поверхностной  структуре  предложения  определяет  его
наличие в семантической конфигурации.

Семантическая конфигурация — семантический минимум пред-

ложения. Ролевая структура реального предложения может вклю-
чать и такие роли, которые не входят в этот семантический минимум.
Так, предложение They showed him the jewels late at night in a small
cafe near the bridge содержит, кроме агенса, бенефактива и патиенса,
входящих в семантическую конфигурацию предложения, ещё тем-
поратив и локатив.

Инвентарь семантических ролей во всей полноте ещё не установ-

лен, однако наиболее очевидные предстают с достаточной четкостью.
Охарактеризуем некоторые роли.

А г е н с обозначает одушевленный предмет, намеренно, целена-

правленно производящий действие, передаваемое глаголом. В по-
верхностной структуре предложения агенс передается через подле-
жащее (I read the note. (D. du Maurier) или дополнение субъекта
(A note was read by me).

Роль агенса неоднородна и может быть подвергнута дальней-

шей дифференциации. Так, в тех случаях, когда действие агенса по-
рождает действие у объекта, агентивность может быть каузативного
типа (агенс

кауз

.) и пермиссивного (агенс

пермис

.), ср.: John threw the stone

и John dropped the stone. В случае агенса

кауз

. одушевленный объект за-

ставляет другой объект производить действие, при агенсе

пермис

. он

лишь дает возможность действию совершиться, устраняя то, что

242

мешало другому объекту совершить это действие. Различительным
показателем (и одновременно проявлением грамматической сущест-
венности различия названных типов агенса) является возможность
включения роли инструмента в семантическую структуру предло-
жения с агенсом

кауз

., которая исключается в связи с агенсом

пермис.

. Ср.

отмеченность предложения John threw a stone with a sling и неотме-
ченность предложения *John dropped a stone with N с инструмен-
тальной именной группой with N. (Именная группа with N с другим
ролевым значением вполне допустима, ср. возможность комитатива:
John dropped a stone with a stick). Глаголами с ролевой структурой,
включающей агенс

кауз

., являются глаголы to lower, to raise, to lift, to

drag, to pull, to break, to open, to keep и др. Примером глагола с ро-
левой структурой, включающей агенс

пермис.

, может быть to release.

Соотносительной с агенсом ролью является н о м и н а т и в .

Как  и  агенс,  номинатив —  носитель  процессуального  признака,
именуемого  действием.  Это  объект,  от  которого  реально  (His eyes
twinkled. (S. Maugham) или как результат способа описания си-
туации  языком  (Mountains frightened him) исходит  действие.  На
этом сходство, однако, заканчивается. Действие, связываемое с но-
минативом,  не  является  ни  произвольным,  ни  целенаправленным.
Например: Не hesitated. (H. G. Wells) My head ached. (D. Lessing)

Указанная семантическая специфика роли номинатива опреде-

ляет возможность её выражения не только существительными, обо-
значающими неодушевленные понятия (The wind was freshening. (A.
Christie), но и такими, которые обозначают одушевленные предметы
и их компоненты (Не dozed off. (P. Abrahams) His heart sank. (D.
Cusack) В поверхностной структуре предложения номинатив пере-
дается через подлежащее или дополнение с предлогом by или with
(He was killed by a fly-wheel. The ground was covered with snow; ср.
ещё: A sudden pity seized me. (A. J. Cronin) — I was seized with a sense
of [...] dread. (C. P. Snow)

Различие между агентивным и номинативным подлежащим свя-

зано с дифференциацией двух типов глаголов, именуемых, не очень
удачно,  глаголами  действия  и  глаголами  не-действия.  Агентивное
подлежащее  может  иметь  в  качестве  сказуемого  лишь  первые.  Их
важнейшие  характеристики:  глаголы  действия  могут  иметь  форму
повелительного наклонения (Hit the ball!), форму длительного вида
(Не was hitting the ball continuously). Подлежащее  как  номинатив
может  иметь  в  качестве  сказуемого  глаголы  не-действия  (напри-
мер:  Foch likes the country. (J. Galsworthy), которые —  в  отличие  от
глаголов  действия — не  могут  иметь  формы  повелительного накло-
нения  (*Like the country!) и  формы  длительного  вида  (*Foch was
liking the country).

В отличие от приведённых глаголов to hit и to like, которые

имеют каждый однозначную характеристику относительно признака
«действие/не-действие», некоторым другим глаголам присуща
в этом отношении двойственная природа. Они способны выступать
и как глаголы действия, и как глаголы не-действия, что связано

243

с  различиями  их  лексической  семантики.  Примером  такого  глагола
может быть глагол to surprise. Как глагол со  значением  «удивлять»
это  глагол  не-действия  {'You surprise me.' (S. Maugham), в  значе-
нии  «неожиданно  напасть» —  это  глагол  действия  (The detachment
surprised the enemy). Аналогично to forget, ср.: I forgot all about it (не-
действие — «забыть непроизвольно») и Forget about this! (действие —
«забыть  произвольно,  выбросить  из  головы»).  Интересно,  что  с
рассматриваемыми различиями связано у ряда глаголов употребле-
ние положительной и отрицательной форм в повелительном накло-
нении, ср.: Don't, forget about it! («He забудь, не упусти из виду!»
(не-действие) и «Помни!» (действие) и Forget about it! (только дейст-
вие). Некоторые глаголы не-действия, например to tremble, неупотре-
бительные  в  положительной  форме  повелительного  наклонения  (*
Tremble!), оказываются вполне приемлемыми в отрицательной фор-
ме того же наклонения (Don't tremble!).

П а т и е н с обозначает объект (никогда источник!) действия.

Внеязыковыми денотативными соответствиями патиенса могут быть
как неодушевленные, так и одушевленные предметы. В предложе-
нии патиенс реализуется через дополнение объекта (Моr bit his
hand. (I. Murdoch) и подлежащее (The yard was not overlooked.
(I. Murdoch)

Предложения с номинативным подлежащим и патиентным допол-

нением  объекта  при  сказуемом-глаголе  не-действия  взаимного  зна-
чения (The carpets should match the curtains) допускают преобразо-
вание  совмещения  обеих  ролей  в  общей  позиции  подлежащего
(The carpets and curtains should match). Возможность такого совме-
щения  функциональных  позиций —  показатель  ролевой  природы
номинатива и патиенса, заключающейся в отсутствии волюнтатив-
ного участия обозначаемых ими объектов в ситуации.

Ф а к т и т и в . Ужа в традиционной грамматике, например

О. Есперсеном, отмечалось различие в содержании дополнений
(и  глаголов)  в  таких  противопоставляемых  предложениях,  как
The boy dug the ground и The boy dug a hole. Предмет, обозначенный
дополнением, в одном случае является объектом воздействия,
в другом — результатом действия (отсюда название «дополнение ре-
зультата»).  Различие  между  их  языковыми  обозначениями  не
только семантическое, но и структурное. Например, как заметил
Ч. Филлмор, лишь в связи с предложениями первого типа может
быть  поставлен  вопрос  What did he do to N? Различие  патиенса  и
фактитива обусловливает возможность двух разных семантических
прочтений предложений вроде The child pronounced 'Daddy'. The
man painted flowers. Таким  образом,  фактитив —  семантическая
роль,  обозначающая  результат  действия,  опредмеченно  представ-
ляемый языком.

И н с т р у м е н т предполагает осознанное, намеренное дейст-

вие, поэтому эта роль встречается  лишь в ролевых структурах, со-
держащих  агенс.  Здесь  совместная  встречаемость  этих  двух  ролей
является обязательной (если её рассматривать «со стороны» инстру-
мента).  Как  указывалось,  с  инструментом  может  сочетаться
лишь

244

один из типов агенса, а именно агенс

кауз

: John broke the window

with a stone. Ned opened the door with a key.

В связи с глаголами, допускающими медиальное употребление,

инструмент может реализоваться и в позиции подлежащего. Ср.
с приведёнными выше примерами следующие: A stone broke the win-
dow. The key opened the door.

Равным образом возможна и подлежащная реализация пати-

енса (агенс и инструмент при этом опускаются): The window broke.
The door opened.

Хотя равно возможными являются предложения Не broke the

window и A stone broke the window, эти предложения не могут быть
объединены в *Не and a stone broke the window. Здесь проявляется
та закономерность, что разноролевые именные группы не могут син-
таксически объединяться на основе сочинительной связи. Ср. ещё:

He opened the gate with diffi-

culty.

He opened the gate with his

mother.

*He opened the gate with diffi-
culty and his mother.

Приведённые факты служат ещё одной иллюстрацией релевантно-
сти понятия семантической роли для синтаксиса.

Близко к инструменту стоит роль «с п о с о б». Совместная встре-

чаемость именных групп с этими двумя значениями — свидетельст-
во их различной ролевой природы: John threw the stone with a sling by
a quick movement. Ned opened the door with the key by turning it in the
key-hole.

В отличие от роли «инструмент», роль «способ» участвует в по-

строениях как с агенсом

кауз

, так и с агенсом

пермис

: John threw the stone

with a quick movement. John dropped the stone by ungrasping it.

Л о к а т и в представляет немалые трудности для анализа.

Языку  присуща  значительная  дифференцированность  пространст-
венных  значений  с  соответствующей  дифференциацией  языковых
средств.  Достаточно  назвать  некоторые  предлоги  места,  чтобы  уяс-
нить степень этой дифференцированности: in, on, at; from, to; in,
out of; through; under, over и  др.  Сочетания  предлогов  (from under,
from behind и т. д.) вносят дальнейшую детализацию. Очевидно,
что семантические роли как явление грамматики, в отличие от про-
странственных  представлений,  отложившихся  в  лексике,  должны
являть собой величины, в которых обобщались бы пространствен-
ные значения, представленные в предложных лексемах, при этом
на основе признаков, релевантных для группировок глаголов.

Ещё одна трудность заключается в установлении статуса про-

странственных значений именных групп в условиях их множествен-
ности в предложении. Совместная встречаемость нескольких имен-
ных групп с пространственными значениями в границах одного
предложения в связи с одним глаголом (Не passed from the hall into
the corridor) свидетельствует о различии их ролевой семантики,
которое должно найти отражение в описании. С другой стороны,

245

очевидна  и  их  семантическая  близость,  и  эта  их  особенность
также не должна остаться неотмеченной. Решением проблемы мо-
жет  быть  признание  единой  семантической  роли  локатива  с  воз-
можностью  дальнейшей  видовой  её  дифференциации.  С  учётом
отмеченных  выше  моментов  выделяем  следующие  разновидно-
сти локатива.

Глаголы статической пространственной ориентации (to

stand, to stay, to lie, to be и др.) имеют в своих ролевых структурах
локатив

местонахождение

, например: lie [_ агенс локатив

местонах.

]" He stayed in

Moscow. He lay on the grass.

Обычным поверхностным соответствием роли локатива

местонах.

яв-

ляется обстоятельство места, но локатив

местонах.

может выражаться и

подлежащим: Siberia is snowy (ср. It is snowy in Siberia). Batumi is
rainy (CD. It is rainy in Batumi). The wide playgrounds were swarm-
ing with boys. (J. Joyce)

Глаголы динамической пространственной ориентации (to

go, to move, to run, to creep, to fall, to roll и др.) имеют в своих

ролевых cтруктурах локатив

исх.пункт

, локатив

транзит.пункт

и локатив-

конечн.пункт

Хотя  идея  движения  предполагает  в  каждом  случае  феномена
движения возможность установления всех трех пространственных
параметров  движения,  соотносительных  с  тремя  названными  ти-
пами локатива, глаголы как речевые реализации обычно обнару-
живают  фокусировку  на  том  или  ином  пространственном  пара-
метре или их неполной, т. е. включающей менее трех теоретически
возможных параметров, комбинации. Какой параметр оказывает-
ся  в  фокусе,  зависит  от  ряда  факторов,  экстра-  и  интралингви-
стических.  Это,  например,  положение  автора  высказывания  по
отношению  к  лицу / предмету,  совершающему  действие.  Так,
для лица, стоящего на скале рядом с другим лицом, прыгающим
вниз  (ситуация 1), более  естественно,  описывая  совершенное
действие, сказать Не jumped into the sea, чем Не jumped from the
rock,  тогда  как  для  того,  кто  находится  внизу,  в  море  (ситуация
2) —  наоборот.  Каждая  из  охарактеризованных  здесь  ситуаций
может иметь в речевом описании контекстные показатели, когда
некоторый  параметр  настолько  очевиден,  что  не  требует  упоми-
нания в самом предложении.

Некоторые глаголы обнаруживают пространственную «спе-

циализацию», имеют заданную фокусировку. Так, для to reach
характерен локатив

конечн.пункт

, для to depart — локатив

исх.пункт

и т.д.

У других глаголов (таких значительно больше) она вариантна.
Например, to creep может находиться в связи и с into N, и from
N, и through N.

В вышеприведённых примерах с to jump разная фокусировка

осуществлялась в связи с одним и тем же глаголом. Возможны
случаи, когда распределение разных фокусировок в связи с од-
ним  и  тем  же  действием  оказывается  связанным  с  разными  гла-
гольными  лексемами.  Так,  в  английском  языке  для  обозначения
одного  и  того  же  акта  движения  используются  глаголы  to come
(Come to the blackboard!) и to go (Go to the blackboard!) в зависимо-
сти  от  положения  говорящего  относительно  конечного  пункта
движения,  здесь — доски.  Неучёт  этого  обстоятельства —  ис-
точник  ошибок  в  употреблении  этих  глаголов  в  речи  лиц,  для
которых английский язык не является родным.

246

Выше были охарактеризованы некоторые из семантических

ролей.  Задача  дать  даже  их  перечень,  не  говоря  уже  о  свя-
занных  с  ними  свойствах  предложения,  не  ставилась,  да  и  не
могла  ставиться  при  современном  состоянии  разработанности
вопроса. Некоторые другие роли, сущность которых очевидна из
самих названий, будут упомянуты в дальнейшем изложении.

В семантико-ролевом анализе важно оставаться на лингвис-

тической  почве,  не  подменять  лингвистические  основы  анализа
иными, определяемыми нашими знаниями явления или предмета
как факта действительности или соображениями логического по-
рядка.  Для  семантического  анализа  существенны  не  свойства  де-
нотата  сами  по  себе,  а  их  языковая  интерпретация.  Это  можно
показать  на  следующем  примере.  Приводимые  ниже  предложе-
ния все структурно и семантически отмечены: An apple fell from
the tree to the ground. An apple fell from the tree. An apple fell to
the ground. An apple fell. Все  их  можно  интерпретировать  как
описывающие  одну  и  ту  же  ситуацию.  Каждое  из  них,  однако,
сообщает  о  ней  разную  информацию.  Вместе  с  тем,  даже  если
исходный  и/или  конечный  пункт  не  называется,  их  существова-
ние в связи с действием, обозначаемым глаголом to fall, очевидно
для  носителей  языка.  Отразить  этот  факт,  показав  вместе  с  тем
возможность отсутствия соответствующих обозначений в поверх-
ностном предложении, мы можем, например, заключив  их соот-
ветствия  в  записи  ролевой  структуры  глагола  в  скобки,  тем
самым  показав  их  факультативный  поверхностный  характер:
fall[   номинатив (локатив

исх.пункт

) (локатив

конечн. пункт

)].

Все четыре возможности, иллюстрированные выше, могут быть
отражены в таком представлении ролевой структуры глаго-
ла.

Отношения между ролевой структурой глагола, семанти-

ческой конфигурацией предложения и структурной схемой пред-
ложения  могут  быть  охарактеризованы  в  общих  чертах  следую-
щим  образом.  Ролевая  структура  глагола  являет  собой  наибо-
лее полный набор ролей, детерминируемых семантикой глагола.
Та или другая комбинация ролей ролевого набора плюс значение
действия  образует  семантическую  конфигурацию.  С одной  роле-
вой структурой, таким образом, может соотноситься более одной
семантической конфигурации. Наконец, с определённой семанти-
ческой  конфигурацией  может  соотноситься  более  одной  струк-
турной  схемы  предложения.  Например,  ролевая  структура
глагола to cut включает

[ агенс патиенс инструмент]. Семантические конфигура-
ции
предложений в связи с данным глаголом:
{cut агенс патиенс инструмент} The glazier cuts glass with a

diamond.

{cut агенс патиенс}

The glazier cuts glass,

{cut инструмент патиенс}

A diamond cuts glass.

Дифференциация «актив — пассив» в связи с данными конфи-

гурациями дает шесть разных структурных схем.

247

Дальнейшая дифференциация возможных их реализаций в

связи с варьированием их тема-рематической организации и эм-
фатического  выделения в  несколько  раз  увеличивает  количество
семантически различных предложений, которые в качестве объек-
та  отражения  имеют  одну  общую  ситуацию. «Сознание  чело-
века, —  писал  В.  И.  Ленин, —  не  только  отражает  объективный
мир,  но  и  творит  его»

. Множественность способов отражения

любой  ситуации,  обеспечиваемая  средствами  языка,  из  которых
здесь были рассмотрены лишь некоторые связанные с синтакси-
ческой  семантикой,  является  одним  из  проявлений —  на уровне
предложения —  активного  характера  человеческого  познания
действительности.  Человек  отражает  окружающий  мир  не  пас-
сивно, зеркально, а преобразуя его в своем сознании.

3.3.4. Минимизация семантических ролей. Предложение яв-

ляется  составной  номинацией  события.  Поскольку  составляющи-
ми предложения являются слова, которым придано синтаксиче-
ское  значение  отношения,  соблазнительно  предположить,  что
слова являются простыми номинациями участников ситуации. Во
многих случаях так оно и есть, и приводившиеся выше примеры
были  построены  по  принципу  соответствия «(знаменательное)
слово» —  «участник  ситуации»: «предложение» —  «ситуация».
Так,  однако,  бывает  не  всегда.  Словообразовательные  свойства
глагола  допускают  возможность  включения  ролевого  значения
в  семантику  глагола.  Так,  глагол  to gild означает  «золотить»  и,
таким образом, несёт в своем значении и идею действия («покры-
вать») и идею материала («золото(м)»), два значения, которые вы-
ражаются  словесно  раздельно  в  глагольно-именном  словосочета-
нии to coat with gold. Аналогична семантическая структура мно-
жества других глаголов: to ice, to powder, to silver и т. д.

Отмеченная сложность семантической структуры таких глаго-

лов не является просто фактом словообразования. Она имеет не-
посредственное отношение к тому, какие роли могут реализовать-
ся в предложении. Глагол to coat в рассматриваемом значении
характеризуется ролевой структурой, включающей три роли
[_агенс патиенс материал] (They coated the spire with gold), тогда
как ролевая структура to gild содержит две семантические роли
[_агенс патиенс] (They gilded the spire).

Семантической структуре to gild в отличие от to coat, to cover

присуща  ролевая  усложненность:  семантическая  структура  to
gild включает компонент ролевой природы. Такой компонент со-
держательно  соотносителен  с  ролью  в  семантической  структуре
предложения.  Перевод  предложенческой  семантической  роли  на
уровень  компонента  семантической  структуры  слова  назовем
м и н и з а ц и e й  семантической роли.

Релевантность словообразовательно обусловленных мини-

ролей для синтаксиса очевидна из того факта, что наличие

Полн., собр. соч., т. 29, с. 194. 248

определённой мини-роли в семантике глагола обусловливает отсут-
ствие содержательно идентичной (макси-)роли в наборе ролей это-
го  глагола,  блокирует  возможность  появления  такой  роли  в
предложении  (ср.  неотмеченность  построения  *They gilded the
spire with gold). Таким образом, набор ролей глагола в предложении
зависит  от  мини-ролевых  характеристик  глагольной  семантики.
Если учесть, что многократное употребление одной роли в грани-
цах предложения невозможно, то следует заключить, что семанти-
ческая  структура  предложения  в  ролевом  аспекте,  рассматривае-
мая  глобально,  с  учётом  всех  релевантных  семантических  компо-
нентов,  предстает  как единство первичных (макси-)ролей и вторич-
ных (мини-)ролей. Первые воплощены в именных группах в качестве
их переменной речевой характеристики, вторые—в глаголах как
их постоянная лексико-семантическая черта, задаваемая языком.

Дублирование роли возможно при условии, что именная группа

содержит информативно важные сведения о признаках объекта,
которые имеют выделяющую силу. Ср. отмеченность построения
They gilded the spire with the gold specially processed for this purpose. Ес-
ли же объект квалифицируется лишь общим образом, дублирование
невозможно.

Какие роли могут минизироваться? Чтобы дать полный ответ

на этот вопрос, надо провести соответствующее обследование сло-
варя английского языка, чего сделано ещё не было. Поэтому ограни-
чимся иллюстрацией возможностей в этой области. Но сначала о не-
которых важных особенностях минизации, имеющих ограничитель-
ную силу.

Глаголы с ролевым усложнением значения семантически соотно-

сительны  преимущественно  с  глагольными  словосочетаниями  с
существительным в зависимой позиции. В инвентаре возможных ми-
ни-ролей почти отсутствуют роли, обозначающие источник действия.
Возможна лишь минизация роли, передаваемой существительными,
обозначающими  метеорологические  явления:  to drizzle, to rain, to
snow.  Объектом  минизации,  далее,  не  могут  быть  роли  контраген-
тивного  содержания,  т. е.  такие,  которые  обозначают  лицо, взаи-
модействующее с лицом-агенсом действия. Это бенефактив  и  коми-
татнв.

И ещё одна интересная закономерность в минизации ролей: се-

мантическая структура глагола не может вместить более одной ро-
ли.

Приведем примеры минизации ролей:

фактитив: to foot 'to knit the foot of, e. g. a stocking'

to colonise 'to establish a colony in'

материал: to carpet 'to cover with carpet'

to alcoholise 'to saturate with alcohol'

патиенс: to arm 'to supply weapons and armour'

to pit 'to remove the pit from' ин-

струмент: to chisel 'to cut with a chisel'

to hammer 'to strike or beat with a hammer'

249

локатив: to corner 'to force into a corner' to

hole 'to get (a ball) into a hole'

темпоратив: to summer 'to stay or reside during the summer' to

winter 'to stay or reside during the winter'.

Хотя феномен минизации и общие закономерности этого явле-

ния присущи  разным языкам,  различия  от языка  к  языку  имеются.
Роль,  с  легкостью  минизируемая  в  одном  языке,  может  не  подда-
ваться или с трудом поддаваться минизации в другом. Так, в рус-
ском языке роль «занятие» минизирована во множестве глагольных
лексем и почти не минизируется в английском. Ср. русск. слесарить,
слесарничать — англ. to work as a metal worker, русск. батрачить —
англ. to work as a (farm) labourer, русск.  скорняжить —  англ.  to
work as a furrier и т. д.

Включение ролевого значения в семантику глагола — не единст-

венный способ минизации ролей. Рассмотрим предложения Не
struck me on the knee и Не struck my knee, оба с глаголом to strike.
Оба предложения отражают общую ситуацию и характеризуют
её относительно одних и тех же моментов, что, казалось бы, должно
было бы иметь следствием общность наборов ролей в той и другой
реализации глагола. Однако они различны: для to strike в первом

предложении это  [ _   агенс  патиенс  локатив],  во  втором —  [_
агенс патиенс]. Возможным объяснением этого расхождения явля-
ется и здесь обращение к идее минизации роли: преобразование те
→  ту  при  сохранении  некоторого  общего  значения  переводит  ро-
левое содержание элемента на статус мини-роли. Сохраняясь в
общем  содержании  предложения,  соответствующая  идея  лишается
поверхностного выражения через именную группу. Изменяется
в этой связи и набор ролей.

В отдельных случаях ролевое усложнение семантики глагола

может повлечь за собой изменение ролевого содержания сохраняю-
щейся именной группы, например, локатив → патиенс. Ср.:

Не drew lines on the paper, draw
[_агенс фактитив локатив]

He lined the paper, line
[_агенс патиенс]

He put a saddle on the horse. put
[_агенс патиенс локатив]

He saddled the horse, sad-
dle [_агенс патиенс]

Систему подобных взаимопереходных отношений между макси-

и мини-ролями ещё предстоит изучить.

Наконец, некоторым глаголам с ролевым усложнением присуща

ролевая неоднозначность: они допускают более одной интерпрета-
ции их деривационной истории, каждая из которых связана с мини-
зацией разных ролей одного и того же слова. Ср.:

/ put oil on/into smth (патиенс)

oil

\ lubricate smth with oil (материал).

3.3.5. Референция. Одним из замечательных свойств языка явля-

ется его способность называть неограниченное множество

250

объектов  действительности,  притом  каждое  неповторимое  в  своей
индивидуальности,  количественно  ограниченным  числом  слов.  Это
свойство было отмечено ещё Гегелем. Ср. следующее высказывание,
выписанное В. И. Лениным при конспектировании «Истории филосо-
фии»  Гегеля: «Название  есть  нечто  всеобщее,  принадлежит  мышле-
нию, делает многообразное простым»

. В системе языка слова полу-

чают распространение и передаются от поколения к поколению пре-
имущественно как названия вне отнесенности к конкретным объек-
там. House как словарная лексема — это не тот и не этот дом, а
«дом вообще, любой, каждый, при всех его возможных индивидуаль-
ных, исторических и межкультурных различиях. Вместе с тем
в актах речи мы без труда можем однозначно понимать реализацию
этого существительного как обозначение конкретного, данного объ-
екта. Отношение имен, а также называющих выражений, например,
the rotation of the Earth around the Sun, к называемым ими объектам
называется р е ф е р е н ц и е й

Изучение референции для синтаксической теории необходимо по-

тому, что использование предложения в актах речевой коммуникации
(а такое использование — одна из составляющих сущности предло-
жения,  ср.  определение  предложения)  предполагает  отнесенность
содержания предложения к действительности. Референция,  так же
как модально-временной план предложения, должна быть конкре-
тизирована в анализируемом предложении. Объекты экстралингвис-
тического мира называются именами (существительными, местоиме-
ниями) и именными группами, или субстантивными словосочетания-
ми, например: a/the man, Popov, he, one, the inventor of the radio, the
discovery of the neutrino. (В  дальнейшем  будем  в  целях  краткости
обычно говорить об именах, имея в виду и именные группы.)

Само явление референции, типы референциального содержания

имен и связанные с ними различия логической структуры предло-
жения в настоящее время интенсивно исследуются логиками и лин-
гвистами. Нижеследующее — изложение некоторых достижений
в этой области, имеющих синтактико-семантическую значимость.

Имя и именная группа могут относиться к определённому, еди-

ничному предмету, реальному (Popov, the inventor of the radio, this/
the man), нереальному  (Satan)  или  ко  многим,  разным  предметам,
опять-таки реальным (a table, man (man is mortal) или нереальным
(an angel). Обозначения  первого  рода  называются  о п р е д е л ё н -
н ы м и   д е с к р и п ц и я м и ,   вторые —  н е о п р е д е л ё н -
н ы м и  д е с к р и п ц и я м и .  Что касается выражения определён-
ных и неопределённых дескрипций, то в английском языке оно дос-
таточно грамматикализовано. Собственные имена обычно

Ленинский сборник.— М.—Л., 1931, т. 12, с/251.

Наряду с приведённым, существует более узкое понимание термина, пред-

ложенное К. Доннелланом: р е ф е р е н ц и я — отнесенность имени к определён-
ному, известному говорящему предмету. Референция в таком понимании противо-
поставляется д е н о т а ц и и — отнесенности имени к предмету вообще,

251

используются  как  определённые  дескрипции.  Такое  употребление
является  обычным  относительно  единичных  объектов  (Mt. Ever-
est, Europe, France и  т.  п.).  Употребление  неопределённого  ар-
тикля  с  именами  собственными,  нормально  артикля  не  имеющими,
позволяет показать ограниченность знаний говорящего о свойствах
объекта  наименования (a Mr. Eyre (С. Brontё),  определённого —
внести  ограничение,  временное,  пространственное  или  какое-либо
иное, тем самым показав, что предмет берется не во всей совокуп-
ности его свойств (при использовании определённого артикля плюс
ограничительное  определение  или  ограничительное  определитель-
ное  придаточное предложение: the Fieta of таny years ago (P. Abra-
hams);  the Lanny who had first arrived home from Cape Town (P.
Abrahams).  В  обоих  случаях  сохраняется  определённость  деск-
рипции.

У нарицательных имен употребление артикля является решаю-

щим  для  образования  неопределённой  или  определённой  дескрип-
ции.  В  случае  определённой  дескрипции  наличествует  или  предпо-
лагается  предтекстом  или  ситуацией  наличие  ограничительного
признака,  которое  суживает  класс  предметов  до  одного  из  них.
Такой признак может эксплицироваться в ограничительном опреде-
лении  или  ограничительном  придаточном  предложении.  При  всей
разности выражения группы подлежащего в следующих ниже пред-
ложениях  субъект  предложения  может  иметь  в  качестве  референта
одно и то же лицо: Тhe man standing at the window / The man who is
standing at the window / The man (over there) at the window / The man
is my professor. (В  последнем  случае ограничительный  признак оче-
виден из ситуации: скажем, произнесение предложения сопровожда-
ется указующим жестом говорящего в сторону лица, являющегося
предметом речи.)

3.3.6. Определённые дескрипции. Употребление определённых

дескрипций  может  быть  референтным;  атрибутивным  и  гипотетиче-
ским, притом соответствующие различия не всегда находят экспли-
цитное формальное выражение в структуре предложения и его ком-
понентов.  Отсюда  возможность  разных  семантических  прочтений
одной и той же дескрипции, с которыми могут быть связаны разли-
чия в семантике содержащего определённую дескрипцию предложе-
ния. Так, the murderer of Smith, например, в предложении The mur-
derer of Smith is insane (пример К. Доннеллана) может относиться
к определённому (уже) установленному следствием лицу, например,
к мужчине по фамилии Jones (референтное употребление, или, по К.
Доннеллану, референция) и может обозначать «некто / тот, кто со-
вершил  убийство»,  если  личность  убийцы  не  установлена  (атрибу-
тивное употребление, или, по К. Доннеллану, денотация). Соответ-
ственно предложение The murderer of Smith is insane допускает раз-
ные семантические интерпретации.

С различиями употребления дескрипций, обозначающих субъ-

ект, связаны, нам кажется, и различия предикатов сообщения,
Если при референтном употреблении номинации предикат is insane
может обозначать установленный, объективный факт наличия у лица

252

свойства, названного в предикате (Не is insane, I state), и предпола-
гаемую на основе косвенных данных оценку психического состоя-
ния субъекта (Не is insane, I think), то при атрибутивном употребле-
нии — в силу неустановленности для говорящего личности преступ-
ника и потому неверифнцируемости приписываемого ему свойст-
ва — возможен лишь второй смысл предложения: Не is insane, I
think или Не must be insane to hove done it (that way).

Разными в аспекте истинностного значения сказываются реали-

зации предложения The murderer of Smith is insane с номинацией
the murderer of Smith в  референтном  и  атрибутивном  употреблении
(несмотря,  опять-таки,  на  полную  структурно-грамматическую  то-
ждественность таких двух реализаций), если нет самого события,
служившего  основанием  для  возникновения  номинации  the mur-
derer of Smith, например, если было совершено самоубийство. При
референтном  употреблении  предложения  неверна  дескрипция
(Jones — не убийца), но верным может быть предикат (Jones может
быть  психически  больным).  При  атрибутивном  употреблении  пред-
ложение  вообще  лишено  смысла.  Ведь  если  не  было  самого  факта
убийства, то дескрипции ничто не соответствует в действительности.
Предложение оказывается ни о ком.

Различия референтного и атрибутивного употребления опреде-

лённой дескрипции проявляются и в характере семантической
связи между дескрипцией и предикатом. При референтном употреб-
лении нет смысловой зависимости между способом наименования
и предицируемым признаком. Так, равно возможны все отражен-
ные в приведённой ниже схеме связи:

При атрибутивном употреблении дескрипция и предикат семан-

тически  связаны.  Эта  связь  объясняется  их  общей  «привязанно-
стью» к единому событию. Из этого события «извлекаются» как иден-
тифицирующий  признак, лежащий  в  основе дескрипции  (в рассмат-
риваемом  примере:  murder  → murderer (assassin, one who killed
Smith  и  т.  п.),  так  и  предицируемый  признак:  is insane (ruthless,
cunning, strong и т. п.).

Усматривание нереферентного употребления дескрипции в слу-

чаях типа X is the President of the U. S. А. безосновательно, так как
the President of the U. S. А.  здесь обозначает  не  лицо.  Содержанием
предиката  является  фактически  holds the Presidency, и  the President
обозначает  связанную  с  соответствующим  постом  деятельность.
Именно поэтому, а не из-за нереферентного употребления, the Presi-
dent of the U. S. А. в таком употреблении замещается местоимени-
ем it, а не him: He has been it since 1976. Ср. аналогичное заме-

253

щение именной части квалифицирующего сказуемого в 'I feel ex-
tremely jubilant,' I said. 'You look it,' she replied. (C. P. Snow). Тем
более, что he вполне способно к нереферентному использованию,
например: Не who does not work neither should he eat или What are
the requirements a good teacher should meet. He must...

Третий тип употребления определённых дескрипций — г и п о -

т е т и ч е с к о е   употребление.  Оно  имеет  место  в  случаях,  когда
референтность  дескрипции  в  момент  произнесения  не  является  ре-
альной, так как в действительности нет соответствующего дескрип-
ции объекта. Например: Lost in the taiga, the would-be town was a small
hamlet yet, a handful of log huts. However everybody looked forward
hopefully to the future. In particular, I imagined my son's going to school
for the first time there in a few years' time. The s c h o o l   was  an  im-
pressive abundantly lit structure. Its classrooms were spacious, with
walls painted in light-green, pleasant to the eye. The windows were shin-
ing. And plenty of flowers greeted you from everywhere.

Обеспечиваемое возможностями языка и человеческого мышле-

ния, гипотетическое употребление дескрипций (коммуникативные
системы иных, кроме человека, живых организмов не знают такого
употребления знаков) — могучее средство в познавательной дея-
тельности человека, ибо оно создает «возможность отлёта фантазии
от жизни» (В. И. Ленин

), конструирование миров, не данных че-

ловеку в непосредственном наблюдении.

3.3.7. Неопределённые дескрипции. Употребление дескрипций

связано с обозначением предметов, не связываемых говорящим
с  каким-либо  ограничительным  признаком,  который  выделял  бы
данный предмет среди ему подобных, делал бы его (для данного со-
общения) уникальным. Когда кто-либо говорит I saw a man, имя
a man, хотя и соотносится с определённым лицом, но употребляет-
ся  как  неопределённое  обозначение.  Таких  предметов,  как  обо-
значенный  здесь  через  a man, множество.  Данный —  всего  лишь
один из этого множества. Если говорящий продолжит высказывание
и скажет The man had a shabby coat on, то the man — уже опреде-
лённая  дескрипция.  Употребление  неопределённой  или  определён-
ной  дескрипции  определяется  не  реальным  знанием  говорящего  о
предмете, а избранным способом дескрипции предмета, при выборе
которого он учитывает «интересы» адресата. Фактически к моменту
рассказа говорящего о встрече, лицо, первоначально обозначенное
им как a man, для него уже может быть the man, но говорящий
строит свой рассказ, ориентируясь на уровень знания адресата.

Подобно определённым дескрипциям, неопределённые дескрип-

ции  допускают  дальнейшую  категоризацию.  Можно  выделить
к в а л и ф и к а т и в н у ю   дескрипцию  (она  присуща  неопределён-
ной  дескрипции  в  предикативной  функции:  This is a man), р о д о -
в у ю  (неопределённая дескрипция представляет класс предметов:

Полн. собр. соч., т. 29, с. 330.

254

A man is a mammal, ср.  эквивалентность  этого  предложения
предложению  Men  (т.  е.  все  люди,  класс  людей)  are mam-
mals).  Названные  две  дескрипции  объединяет  то  свойство,  что
они  нереферентны:  они  не  соотносятся  с  каким-либо  опреде-
лённым  предметом.  Сходным  образом  нереферентна  и  н е -
к о н к р е т н а я   п р е д м е т н а я   дескрипция  (имя  или
именная группа лишь называет предмет, и номинация не свя-
зывается говорящим с определённым предметом: I like fish; ср.
I like the fish уже  с  определённой  референтной  дескрипцией).
Возможна,  наконец,  к о н к р е т н а я   п р е д м е т н а я   деск-
рипция  (имя  или  именная  группа  соотносится  говорящим  с
конкретным  предметом:  You know, a man approached me in the
street and said...).

3.3.8. Имена пропозитивной семантики. Отношение содержа-

ния предложения (a) She smiled which was curious и (б) Curiously,
she smiled можно определить как семантическую развертку, если
его рассматривать в направлении (а) ← (б) и свертывание — в на-
правлении  (а)  →  (б).  Язык  располагает  определёнными  моде-
лями  такого  рода  семантических  преобразований.  Многие  из
них отражены в традиционной грамматике (ср. описание отноше-
ния предложений с причастными обстоятельственными оборотами
и  сложных  предложений  с  обстоятельственными  придаточными
предложениями: Arriving in the city, John hurried... и When John
arrived in the city, he hurried... или предложений  с предложными
оборотами и сложных предложений, в которых придаточное пред-
ложение делает более эксплицитным то содержание, которое пе-
редается  предложным  оборотом:  With these words he went on
tracking, [...] (A. A. Milne) и While he said these words he went on
tracking и т. д.). Остановимся на некоторых менее изученных.

В составе предложения имена, нарицательные и собственные,

могут  выступать  как  номинации  ситуаций,  занимая  таким  обра-
зом место пропозиции. В этом случае пропозиция представлена в
поверхностной  структуре  предложения  репрезентативным  обра-
зом: часть представляет (репрезентирует) целое. Называется один
из  участников  ситуации.  Исходя  из  него,  восстанавливается  вся
ситуация.

Так, предложение I prolonged my stay because of Оleg может

означать I prolonged my stay because Oleg had come/did not cor-
nel had fallen ill/asked me to и  т.  д.  Несмотря  на  безграничную
множественность  возможных  семантических  прочтений  пред-
ложения  I prolonged my stay because of Oleg, в реальном общении
такое  предложение  оказывается  достаточным,  так  как  семантиче-
ски  интерпретируется  адресантом  и  адресатом  однозначно. (В
ином случае от адресата может следовать речевой сигнал о необ-
ходимости  семантической  развертки:  Why? What do you mean?
What happened (to him)? I don't quite understand in what way he
could influence your decision to stay longer и т. д.)

В качестве имен, занимающих место пропозиции, выступают

имена, которые легко вызывают представления о соответствую-
щих

255

ситуациях.  Такие  событийные  имена  являют  собой  языковое  обоб-
щение и закрепление общественной практики и общественно значи-
мого  фонда  знаний,  которые —  в  зависимости  от  степени  их  акту-
альности  для  данного  языкового  сообщества —  могут  носить  ло-
кальный (для отдельной группы лиц) или глобальный (для всего со-
общества) характер. Ср. I gave up working because of Pete (= because
Pete is little yet/because Pete is ever ill и т. д.) и Stalingrad ( = the
battle fought/the victory won at Stalingrad) was the turning-point of
World War If.

При коннотативном «достраивании» пропозиции эксплицирован-

ной может быть как тематическая часть соответствующего высказы-
вания (например, Oleg в I prolonged my stay because of Oleg), так
и  рематическая  (о  тема-рематической  организации  предложения
см. 3.3.9). Второй случай имеет место в построениях, в которых имя
пропозитивной семантики называет квалификативный или экзистен-
циальный  признак  предмета:  They proceeded very slowly because of
mud  →  They proceeded very slowly as the road was muddy/ as there
was mud on the road.

Каждый предмет обладает бесконечным множеством признаков.

Номинация событий с помощью имен всегда предполагает вычлене-
ние какого-либо из этих признаков и предицирование его предме-
ту в пропозиции. Этот признак может быть очевиден из ситуации
или эксплицироваться в пред- или посттексте.

3.3.9. Тема-рематическая организация предложения. Семантиче-

ская  конфигурация  и  структурная  схема  представляют  собой  необ-
ходимые  языковые  характеристики  предложения  как  целостной
единицы  построения,  но  они  недостаточны  для  характеристики
предложения  как  функциональной  единицы,  т. e. как  языковой
единицы  коммуникативной  предназначенности.  В  частности,  актуа-
лизация  предложения,  связанная  с  включением  его  в  ситуацию
или  текст,  предполагает  рема-тематическое  структурирование  его
содержания.

Т е м а т и ч е с к а я часть предложения содержит то, что яв-

ляется предметом высказывания, р е м а т и ч е с к а я  — то, что о
нем сообщается. Нетрудно видеть, что такая характеристика те-
мы  и  ремы  предложения  близка  к  традиционному  логико-
содержательному  определению  главных  членов  предложения,  под-
лежащего и сказуемого. Их сближение не случайно. Часто имен-
но  группа  подлежащего  (естественно,  в  условиях  её  лексической
полноценности: это не может быть формальное подлежащее) являет-
ся  коммуникативно  темой  высказывания  (Т),  а  группа  сказуемо-
го — его ремой (R). Распространённость такого соотношения лег-
ко объяснима. Ведь формы языка имеют своим функциональным на-
значением обеспечение как формирования, так и передачи человече-
ской  мысли.  Эффективность  функционирования  языка  была  бы  в
значительной степени снижена, если бы форма и содержание посто-
янно  или  даже  часто  находились  в  противоречии.  Тематичность
подлежащего при разноролевом его содержании может

256

достигаться пассивизацией предложения. Приведённые ниже пред-
ложения отражают одну и ту же ситуацию, но в каждом из них
темой, т. е. предметом сообщения, оказывается разный участник си-
туации:

John (T) gave a book to Mary (R) Mary (T)
was given a book by John (R) A book (T)
was given to Mary by John (R)

Сложность анализа тема-рематической организации предложе-

ния связана с его контекстной зависимостью, с возможностью лока-
лизации факторов, определяющих тема-рематическое членение,
за пределами языка. Одно и то же предложение, даже простейшего
двучленного состава, может по-разному интерпретироваться в тема-
рематическом плане. Приведем пример.

Если преподаватель видит, что группа на занятии в неполном

составе и в ответ на его слова I see someone is absent today. (Who
is absent?) получает ответ Petrov is absent, то тему этого высказыва-
ния составит is absent, а рему — Petrov, ибо по существу сообщае-
мое — это The one who is absent today is Petrov. В иной ситуации, в
ином  диалогическом  тексте  распределение  может  быть  иным.  Так,
если  предложение  Petrov is absent поступает  из  аудитории  в
качестве  речевой  реакции  на  высказывание  преподавателя  Today
I'm going to ask Petrov, то в нем тематично подлежащее Petrov и ре-
матично сказуемое is absent. Таким образом, две реализации еди-
ного  предложения  предстают  как:  Petrov (R) is absent (T) и
Petrov (T) is absent (R). В  тоже  время  суждение,  передаваемое
этими  двумя  актуализациями  предложения,  если  их  рассматри-
вать в терминах предикатной логики (здесь это суждение определе-
ния), является неизменным.

Дихотомическая коммуникативная структура предложения

не является обязательной во всех случаях, так как возможны одно-
словные предложения (например, в пьесах возвещение слуги
о прибытии гостя — рема) и рематичность или тематичность всего
состава многочленного предложения (например, рематично все
предложение It was drizzling and rather cold. (D. Lessing), открываю-
щее абзац).

Естественно, для целей грамматического описания наибольший

интерес представляют языковые средства, с помощью которых сиг-
нализируется  тема-рематическая  организация  предложения.  Сред-
ства эти многообразны: а) интонация, б) порядок слов, в) синтакси-
ческие  конструкции,  г)  лексические  средства.  Все  это,  однако,  до-
полнительные средства, в том смысле, что это средства специально-
го подчеркивания, выделения, несущие печать логической и (не-
редко)  эмоциональной  эмфазы.  Нормально  же,  для  подавляющего
большинства

реализуемых

предложений

средством

тема-

рематической организации предложения является распределение
состава предложения между подлежащим и сказуемым и, соответст-
венно, вынесение в позицию подлежащего того имени или именной
группы, которой придается статус темы. То, что задававмое

9 П. И. Иванова и др* 257

Теоретическая грамматика современного английского языка (И.Иванова) - часть 16