содержание   ..   140  141  142  143  144  145  146  147  148  149  ..

"НЕБО И ЗВЕЗДЫ" - М.Ю. Лермонтов (анализ стихотворения)

   В работе над стихотворением Лермонтова "Небо и звез-

ды" производится дальнейшее планомерное расширение сти-

листических понятий: ирония и тавтология.             

   1. Иронию, по определению Б. В. Томашевского, следу-

ет отнести к числу явлений,  родственных метонимии. Это

- употребление слов в смысле, противоположном их исход-

ному значению. Например, "умный" вместо "глупый":     

   "Отколе, умная,  бредешь ты, голова?" (И. А. Крылов.

"Лисица и Осел").                                     

   Подобное употребление   слов  именуется  ироническим

лишь в случае, когда происходит снижение значения. Нап-

ример,  вместо слова, выражающего порицание, употребля-

ется слово, выражающее похвалу, в целях того же порица-

ния:                                                   

   О, много, много чести!                             

   И дело честное!..                                   

 (А. С.  Пушкин.  "Анджело";  речь идет о бесчестном

поступке)

   Поэтический словарь А.  П.  Квятковского  определяет

иронию  как  "тонкую насмешку,  прикрытую внешней учти-

востью".  Из приведенных определений видно,  что  отли-

чить,  имеем ли мы дело с иронией или с прямым употреб-

лением слов, из самого высказывания невозможно. Понима-

ние это дается из контекстной или коммуникативной ситу-

ации. Без умения отличать и понимать иронические слово-

употребления  невозможно  ни  свободное владение устной

речью, ни адекватное понимание многих литературных про-

изведений.  Педагогический  опыт  свидетельствует,  что

ученики гораздо легче понимают сатиру или торжественную

речь,  чем иронию.  Это объясняется,  в частности, тем,

что понимание иронии требует высокой языковой и внеязы-

ковой  культуры.  В стихотворении "Небо и звезды"

встретится выражение "добрые люди".                   

Весьма существенно,  чтобы оно было понято учениками не

буквально,  а как ирония.  Это будет достигнуто в  ходе

анализа всего текста.                                 

   В процессе  работы  над  текстом желательно провести

упражнение по превращению прямых значений  в  ироничес-

кие.  Нужно  дать  ученикам набор выражений и попросить

сперва устно описать ситуации,  в которых эти выражения

могут быть употреблены в прямом значении, а затем ситу-

ации,  где возникает ирония.  Особое  внимание  следует

уделить разнице интонаций, мимики, жестов при рассказы-

вании - без этих паралингвистических средств  иронию  в

устной речи невозможно передать.                      

   Примеры, список которых можно продолжить:          

   "Он у  нас прилежный ученик" (про хорошего ученика и

про лентяя).  "Это же настоящий герой" (про смелого че-

ловека и про труса).  "Наши богатыри,  конечно, завоюют

первое место" (про сильную и про слабую спортивную  ко-

манду).                                                

   "Какой молодец!"  (похвала за достижение и порицание

за оплошность). Подобные упражнения на уроках, как пра-

вило, проходят очень живо и вызывают интерес учащихся.

   2. Тавтология  - это суждение,  в котором подлежащее

тождественно со сказуемым,  то  есть  какое-либо  слово

объясняется самим собой, например:                    

   "Запад есть Запад, Восток есть Восток", "приказ есть

приказ".  Или же какое-либо слово,  включенное в  конс-

трукцию сравнения, сополагается с самим собой: "на вой-

не как на войне".  Смысл тавтологических высказываний в

том, что они утверждают уникальность, несравнимость то-

го или иного понятия.  Например,  высказывание  "любовь

есть любовь" означает, что любовь не может быть охарак-

теризована никаким другим словом, не может быть расчле-

нена на признаки и поэтому не может иметь никакого пре-

диката,  кроме себя самой. Тавтологические высказывания

отнюдь  не  представляют собой бессмысленное повторение

одного и того же.  Они связаны не только с определенным

классом логических суждений,  но и с эмоциями:  катего-

ричностью,  уверенностью. В разговорной речи и в поэзии

тавтологические высказывания отличаются энергией, несут

интонацию окончательного вывода,  исключают возражение.

Например, высказывание типа "приказ есть приказ" именно

в силу тавтологической концовки  исключает  возможность

обсуждений и дискуссий. Высказывание "Запад есть Запад,

Восток есть Восток" (Киплинг) несет мысль  о  том,  что

мир  Запада  и  мир Востока не имеют между собой ничего

общего, никогда не-найдут общего языка, ни с какой точ-

ки зрения не могут быть сопоставлены.                 

   В стихотворении   Лермонтова  встречается  следующее

тавтологическое высказывание:                         

   Тем я несчастлив,                                  

   Добрые люди, что звезды и небо -                   

   Звезды и небо! - а я человек!..                     

Смысл его - в невозможности никакими  словами  выра-

зить  недосягаемую  для человека прелесть звезд и неба.

Между миром звезд и человеком в стихотворении Лермонто-

ва пролегает пропасть.  На человеческом языке Лермонтов

не находит даже слов для  того,  чтобы  объяснить,  что

влечет его к звездам и небу.                          

   Понимание тавтологических конструкции и владение ими

- важный элемент языковой культуры.  Поэтому весьма це-

лесообразным представляется закрепить знания учеников в

этой области рядом упражнений. При этом следует иметь в

виду,  что тавтологические фигуры могут употребляться и

для усиления значения. Например: "далеко-далеко" в зна-

чении "очень далеко". Могут использоваться синонимичес-

кие повторы типа:  "Дети плачут и рыдают, Бармалея умо-

ляют". Здесь "плачут и рыдают" фактически является пов-

тором одного значения для выражения: "очень сильно пла-

чут". Ср. в былине:                                   

   А и князь Владимир Стольно-Киевский                

   Он кричит-ревет, акарачь ползет...                 

"Кричит-ревет" - тавтологический повтор.           

   Анализ текста.  Стихотворение  Лермонтова  отчетливо

делится на три части.  Членение это принадлежит  самому

поэту,  разделившему  текст на строфы.  Каждая строфа -

отдельный композиционный и  смысловой  сегмент.  Строфы

внутри себя также имеют членения.  Каждая строфа предс-

тавляет собой пятистишие,  построенное  таким  образом,

что  первые  три стиха - трехстопный дактиль с женскими

окончаниями, последние два - четырехстопный с чередова-

нием женских и мужских окончаний. Таким образом, каждая

строфа естественно распадается на две,  совершенно раз-

личные в интонационном отношении, части. Они же являют-

ся и смысловыми частями. Первая строфа в трех начальных

стихах дает картину ясного и спокойного вечернего неба:

   Чисто вечернее небо,                                

   Ясны далекие звезды,                               

   Ясны, как счастье ребенка...                        

Три процитированные  строки  содержат общее значение

ясности,  чистоты и мира, однако внутри этих трех строк

наблюдается известная динамика. Первая строка говорит о

небе и не содержит в себе ничего,  говорящего о  поэте.

Спокойное,  невозмутимое  содержание первой строки под-

держивается звуковой организацией:  две ударные гласные

фонемы и ("чисто"),  е ("небо") организуют все звучания

стиха:

   и - о в начале ("чисто"), 

 е - о в конце ("небо")  и

ееее - в середине строки ("вечернее").

   Второй и  третий стихи резко отличны по звуковой ор-

ганизации.  Опорными гласными фонемами  здесь  являются

"а" и "ы",  они же организуют и безударный гласный ряд.

Звуковое противопоставление  первого  стиха  второму  и

третьему  необходимо Лермонтову для смысловой антитезы.

Во втором стихе о звездах говорится, что они "далекие".

Этим вводится отношение - пока чисто пространственное -

между поэтом и звездами (идея  недосягаемости).  Третий

стих сопоставляет звезды со счастьем ребенка. Образ ре-

бенка у Лермонтова в подобном контексте встречается не-

однократно. Например:                                  

   "Воздух там чист,  как молитва ребенка" ("Синие горы

Кавказа,  приветствую вас..."). Образ этот всегда ассо-

циируется у поэта с утраченной чистотой и душевной гар-

монией. Ребенок, детская цельность души - далекое прош-

лое,  которое во времени так же недосягаемо, как звезды

в пространстве.                                       

   Следующие два стиха дают резкий перелом интонации  и

смысла:  от спокойного повествования первой части - пе-

реход к восклицательному предложению.  Отмеченный  выше

ритмический  перелом  поддерживается и сменой синтакси-

ческой конструкции.  Первая половина стихотворения  со-

держит  повествовательную  конструкцию  с не выраженной

грамматически позицией повествователя.  Звезды присутс-

твуют как объект рассказа,  как бы в третьем лице. Зак-

лючительные два стиха вводят ситуацию прямого общения:

   О! для чего мне нельзя и подумать:                 

   Звезды, вы ясны, как счастье мое!                  

Повествователь введен  в  текст  непосредственно,  в

первом лице, а "звезды" превращены в собеседников и да-

ны во втором лице. Это означает, что ситуация спокойно-

го  рассказа первой половины строфы сменяется напряжен-

ным и эмоциональным диалогом.  Однако диалог этот имеет

специфический характер.  Поэт задает вопрос звездам, но

звезды,  как будет ясно из дальнейшего, отвечают молча-

нием.  Вторая строфа построена диалогически, как разго-

вор.  Между тем вступают в диалог с поэтом не звезды, а

"добрые люди":                                        

  Чем ты несчастлив,                                 

   Скажут мне люди?                                    

    Тем я несчастлив,                                    

   Добрые люди, что звезды и небо -                   

   Звезды и небо! - а я человек!..                    

Вторая строфа композиционно построена несколько ина-

че, чем первая:                                       

   первая часть в ней состоит только из двух стихов,  а

вторая  включает  в  себя  один короткий и два длинных.

Этим достигается интонационное разнообразие по  отноше-

нию к первой строфе,  так как разговор поэта с "добрыми

людьми" имеет совершенно другой характер и требует  при

чтении  иных  интонаций,  чем разговор его со звездами.

Первые две строки содержат реплику "добрых  людей".  Из

предшествующего  анализа вопросов иронии ученики должны

понимать,  что "добрые люди" Лермонтова - недобрые люди

(без кавычек). "Добрыми людьми" Лермонтов называет пош-

лых людей,  не понимающих стремления поэта к недосягае-

мым звездам. "Добрые люди" видят цель жизни в получении

доступного,  в материальном благополучии и не могут по-

нять причин несчастья поэта. Из этого следует, что воп-

рос "Чем ты несчастлив?",  который задают поэту "добрые

люди",  свидетельствует о непонимании души автора окру-

жающей толпой.  Поэтому ответ поэта, заключенный в трех

последних стихах,  свидетельствует о невозможности кон-

такта между поэтом и его собеседниками. В первой строфе

диалог не получился,  потому что на вопрос поэта звезды

ответили молчанием.  Во второй строфе диалога тоже нет,

потому  что поэт и "добрые люди" говорят на разных язы-

ках.  Именно поэтому автор,  отвечая на вопрос  "добрых

людей", прибегает к фигуре тавтологии. Определяя небо и

звезды через тавтологическое повторение этих  же  самых

слов,  Лермонтов говорит, что на человеческом языке нет

адекватных слов для выражения того,  почему звезды вле-

кут поэта.  Заключающее строфу,  отделенное паузой (что

подчеркивает интонацию вывода) "а я - человек!.."  зву-

чит  трагически.  Это фактически признание одиночества,

так как стремящийся к звездам поэт не может  достигнуть

их именно потому,  что он - человек. Вступая в разговор

с людьми,  поэт с ними не может найти общего языка, по-

тому что стремится к звездам.                         

   Раскрытию этой  трагической для героя Лермонтова си-

туации посвящена последняя заключительная строфа.  Ком-

позиционно она построена специфическим образом: синтак-

сическая граница, как и во второй строфе, проходит меж-

ду вторым и третьим стихами.                           

   Ученики уже  усвоили природу тавтологического повто-

ра. Здесь их следует познакомить с новым вариантом этой

семантической  игры:  таким употреблением одного и того

же слова,  при котором оно получает два противоположных

смысла.  В  данном  случае два раза употреблено понятие

зависти:                                              

   Люди... зависть питают;                            

   Я... завидую                                        

Однако зависть в этих двух смыслах получает не толь-

ко различный, но и прямо противоположный смысл: в одном

случае она означает низкое чувство, свойственное пошлым

людям, а во втором случае - высокое и благородное чувс-

тво:                                                  

    Люди друг к другу                                   

Зависть питают;                                 

   Я же, напротив,                                    

   Только завидую звездам прекрасным,                 

   Только их место занять бы желал.                    

Люди завидуют друг другу,  то есть хотят отнять один

у другого доступные земные материальные блага,  поэт же

завидует звездам,  он хотел бы занять их место, то есть

стремится к высокому,  прекрасному и невозможному.  При

анализе стихотворения следует обратить внимание на  то,

что  понятие "высокое и далекое" (то есть недосягаемое)

для романтического поэта  окружено  особой  поэтической

прелестью. В стихотворении перед нами как бы три героя:

   звезды, поэт  и  люди.  Эти персонажи расположены по

вертикальной оси:                                     

   звезды - наверху, люди - внизу. Поэт же телом, физи-

чески  -  среди  людей,  а душой,  стремлениями - среди

звезд.  Это ценностное отношение к  понятиям  "верх"  и

"низ" следует подчеркнуть (его можно изобразить нагляд-

ной схемой),  так как оно будет очень важным при после-

дующей работе над стихотворениями Лермонтова.         

   Проделав работу  над  текстом,  ученики  оказываются

подготовлены для выполнения послетекстовых заданий. Со-

поставление  стихотворения Лермонтова со стихотворением

Маяковского "Послушайте!" может  стать  материалом  для

содержательной  беседы,  по  которой в дальнейшем можно

будет провести письменную работу.                     

   И герой  Лермонтова,  и  герой  Маяковского  смотрят

вверх, в беспредельное небо, на далекие звезды. Сущест-

вует представление, что из всех животных только человек

может смотреть вверх.  Наверное, только люди могут меч-

тать.  Герои обоих стихотворений,  написанных  в  столь

разное время,  - мечтатели. Устремление к звездам отли-

чает их от пошлых людей,  чье  существование  наполнено

лишь  материальными  заботами.  Мечта  о звездах так же

бескорыстна, как и поэзия, поэтому она неотделима в со-

поставляемых текстах от образа поэта. Жизнь, полная вы-

сокого содержания,  стремление к постижению смысла жиз-

ни,  тяга  к  истинным человеческим контактам - вот что

свойственно обоим лирическим героям - поэтам и мечтате-

лям. Жизнь без звезд - "беззвездная мука" (по выражению

Маяковского),  утрата смысла бытия,  поэтому герою Лер-

монтова,  удаленному от звезд и завидующему им, они так

же необходимы,  как и герою Маяковского, который вмеши-

вается  в  космический  порядок,  чтобы с помощью звезд

спасти человека (возможно, любимую).                  

   Очень важно, закончив работу над стихотворением "Не-

бо и звезды",  провести закрепляющие упражнения по иро-

нии и тавтологии. Следует обратить  внимание  на

случаи,  когда одно и то же слово (как "зависть" у Лер-

монтова) становится антонимом самого себя. Нужно, чтобы

ученики поняли, что во всех этих сложных случаях семан-

тической игры доминирующей является интонация. Правиль-

ное интонирование - ключ к правильному пониманию.   

содержание   ..   140  141  142  143  144  145  146  147  148  149  ..