"Человек природы" в русской литературе XIX века и "цыганская тема" у Блока

"Человек природы" в русской литературе XIX века и "цыганская тема" у Блока - часть 5

Что все вы знаете, молодые? Смотрели бы в старину зорко - там все отгадки найдутся... А вот

вы не смотрите и не умеете жить оттого"'. Действие всех

легенд, рассказанных Макаром Чудрой и Изергиль, проис-

ходит в старину: "Многие тысячи лет прошли с той поры,

когда случилось это"; "Жили на земле в старину одни лю-

ди" (с. 339, 353) и т. д.2; с другой стороны, если

"старина" для Толстого - это время патриархально-земле-

дельческого уклада жизни, то для Горького героическая

"старина" связана с иным идеалом. Для Горького, не ве-

рящего в "крестьянский социализм" народников и кресть-

янски-эгалитарный идеал Л. Толстого, подлинные "дети

природы" - это люди доземледельческого уклада жизни.

Герои большинства так называемых романтических произве-

дений М. Горького - это свободные от земли (следова-

тельно, и от земельной собственности) кочевники. Понят-

но, что многие из них - цыгане: именно с образами цыган

сливается представление о свободной, ничем не связанной

кочевой жизни. Цыган - Макар Чудра, цыганка (молдаван-

ка) - Изергиль, цыгане - Лойко Зобар и Радда; а Ларра и

Данко - герои молдавских преданий. Племена, в которых

рождены Лойко Зобар, Радда и Данко, тоже ведут кочевой

образ жизни, живут "табором", "пасут стада и на охоту

за зверями тратят свою силу и мужество" (с. 353, 339).

Что подчеркивает М. Горький в этих героях? Во-пер-

вых, то, что они противопоставлены членам современного

общества как лишенные земельной собственности и потому

свободные люди - собственникам-рабам. Земля связывает

человека, подчиняет его себе; поэтому и в городах, и в

деревнях (для Горького, в отличие, например, от Л.

Толстого, город и деревня в этот период не противопос-

тавлены, а объединены темой собственности и мещанства)

живут рабы: "Смешные они, те твои люди. Сбились в кучу

и давят друг друга. Видишь, как человек пашет, и

думаешь: вот он по капле с потом силы свои источит на

землю, а потом ляжет в нее и сгинет в ней. Ничего по

нем не останется, ничего он не видит с своего поля, и

умирает, как родился - дураком. Что ж, - он родился за-

тем, что ли, чтобы поковырять землю да и умереть?

Он раб - как только родился, всю жизнь раб, и всё тут!"

(с. 10). Напротив, кочевой образ жизни, не связывающий

человека земельной собственностью, порождает натуры

свободные, презирающие рабство. Макар Чудра формулирует

свою жизненную программу так: "А ну-ка, скажи, в каких

краях я не был? И не скажешь. Ты и не знаешь таких кра-

ев,

Горький М. Собр. соч.: В 30 т. М., 1949. Т. 1. С.

352. В дальнейшем ссылки на этот том приводятся в текс-

те с указанием страницы.

2 Отсюда же - и то, что положительными героями этих

и близких по художественной структуре произведений час-

то являются старики (Максим Буадзе в первой части расс-

каза "Месть", хан в "Хане и его сыне" и т. д., Аким во

"Власти тьмы" Л. Толстого или рассказы типа "Зерно с

куриное яйцо" и другие).

где я бывал. Так нужно жить: иди, иди - и всё тут. Дол-

го не стой на одном месте - чего в нем?" (там же). Но

если в последних словах можно уловить мысль о бродяжни-

честве как об исконно присущей герою страсти, то в це-

лом даже самые первые произведения М. Горького дают

возможность и для иной трактовки "цыганской темы". Не

страсть к бродяжничеству, а кочевой, доземледельческий

образ жизни определяет облик героев1.

В самом их характере, как мы уже говорили, подчерки-

вается презрение к собственности и неистребимое свобо-

долюбие. Особенно настоятельно подчеркивается презрение

к деньгам: "Он любил только коней и ничего больше, и то

недолго - поездит, да и продаст, а деньги, кто хочет,

тот и возьми" (с. 12). "Ходили ко мне богатые паны и

пировали у меня. Это им дорого стоило. Дрались из-за

меня они, разорялись. Один добивался меня долго и раз

вот что сделал: пришел, а слуга за ним идет с мешком.

Золотые монеты стукали меня по голове, и мне ве-

село было слушать их звон, когда они падали на пол. Но

я все-таки выгнала пана. Да, я выгнала его, хотя

он и говорил, что продал все земли свои, и дома, и ко-

ней, чтобы осыпать меня золотом" (с. 348)2. Аналогичный

смысл имеет и сцена встречи старого магната с Раддой

(с. 12-13). Все эти и многие близкие им сцены носят

предельно отчетливо выраженный антибуржуазный характер.

Но этим характеристика героев-цыган и противопоставле-

ние их современникам не ограничивается. Свободолюбие

порождает яркость характера героев. Все они - смелые,

сильные натуры. О Лойко Зобаре говорится почти как о

гоголевских запорожцах: "Эге! разве он кого боялся? Да

приди к нему сатана со всей своей свитой, так он бы ко-

ли б не пустил в него ножа, то наверно бы крепко пору-

гался, а что чертям подарил бы по пинку в рыла - это уж

как раз!" (с. 11-12). А старуха Изергиль произносит

знаменитое горьковское:

"В жизни... всегда есть место подвигам" (с. 348) - и

рассказывает о подвиге Данко.

В исследовательской литературе уже неоднократно от-

мечалось, что мотив подвига, образы героической тональ-

ности у молодого Горького связаны со стремлением, в ко-

нечном счете, к революционному преобразованию действи-

тельности (даже тогда, когда реальные исторические кон-

туры революци-

1 В связи с этим возникает вопрос о правомерности

применения к этим произведениям термина "романтичес-

кий". По-видимому, здесь было бы вернее говорить о жан-

ре условно-"символического" (от "символика", а не от

"символизм"!) рассказа в рамках реализма: герои ранних

произведении М. Горького всегда, так или иначе, порож-

дены средой, определенным образом жизни, хотя сама эта

среда подчас услов-но-героична. В этом смысле и яркая,

красочная природа в "Макаре Чудре" и "Старухе Изергиль"

- не параллель к ярким характерам героев, а скорее ус-

ловие, предпосылка их появления. Даже композиционно,

как и в реалистических произведениях XIX в., описание

природы предшествует появлению героя.

2 Ср. отношение к деньгам как "основание для сравне-

ния" в "Челкаше" и других рассказах молодого Горького о

бродягах. Рассказы о бродягах родственны "Макару Чудре"

и "Старухе Изергиль" не только стилистической окраской,

не только образами героической тональности, но и тем,

что основа героического характера ищется в презрении к

собственности, порожденном "не оседлым" (бродячим) об-

разом жизни, в непривязанности к земле.

онного "подвига" были неясны писателю). Но образ смель-

чака-героя, проходящий через все "цыганские" рассказы

М. Горького, имеет и другой смысл. Смелость, воля - это

яркое выявление личности в человеке, противопоставлен-

ное мещанской серости и скуке. Для Горького очень су-

щественно, что и Лойко Зобар, и Радда ценят свободу,

своеобразие нравов и привычек выше собственной жизни и

счастья.

Но не только волевое начало и яркость личности опре-

деляют героев-цыган. Не менее существенная черта их ха-

рактеристики - красота, причем постоянно подчеркивается

связь этих понятий: "Красивые всегда смелы". "Всяких

люден я нынче вижу, а вот сильных нет. И красав-

цев становится все меньше" (с. 354, 352) и т. д. Все

герои-цыгане красивы: Нонка, дочь Макара Чудры, - "ца-

рица девка" и тут же: "Ну а Радду с ней равнять нельзя

- много чести Нонке! О ней, этой Радде, словами и не

скажешь ничего. Может быть, ее красоту можно было на

скрипке сыграть". Так же красив и Лойко Зобар:

"Усы легли на плечи и смешались с кудрями, очи, как

ясные звезды, горят". И через несколько страниц - сно-

ва: Лойко и Радда - "гордая пара красавцев-цыган" (с.

12, 13, 21). Данко - "молодой красавец". Старуха Изер-

гиль прежде славилась красотой, а старик Макар Чудра

"полулежал в красивой, сильной позе" (с. 9).

Постоянным спутником этих героев является и их жиз-

нерадостность, веселость. У Лойко Зобара "улыбка - це-

лое солнце, ей-богу!" (с. 13); молдаване в "Старухе

Изергиль" "шли, пели и смеялись", их "женщины и девушки

- веселые"; в старину, говорит Изергиль, "жилось весе-

лее и лучше";

в племени, откуда произошел Данко, жили "веселые,

сильные и смелые люди" и т. д.

Красота, сила и веселость создают облик человека,

живущего разносторонне яркой жизнью. В этой жизни боль-

шое место занимает земная страсть - любовь. Правда,

когда героям молодого Горького надо выбирать между лю-

бовью и свободой, они предпочитают свободу ("Макар Чуд-

ра"). Но любовь может и не противопоставляться стремле-

нию к свободе. В "Старухе Изергиль" любовь - одна из

самых ярких страстей, в которых проявляется земная,

сильная и гармонически-прекрасная натура героини.

И еще одна деталь подчеркивает яркость и красоту

бродячей цыганской жизни. Это жизнь в окружении искусс-

тва, жизнь людей поющих, играющих на скрипке, постоянно

слушающих "нежный и страстный" напев цыганской песни.

"Пела красавица Нонка, дочь Макара", поет Лойко Зобар:

"слышим:

музыка плывет по степи. Хорошая музыка!" (с. 11,

13). "Слышал ли ты, чтоб где-нибудь так пели? - спроси-

ла Изергиль. И не услышишь. Мы любим петь" (с.

343). Песнями завоевывает любовь феи чабан ("валашская"

сказка "О маленькой фее и молодом чабане") и т. д.

Именно в образах музыки, искусства синтезируется ху-

дожественное представление о жизни, предельно яркой,

максимально полно выраженной: "Всем нам, мы чуяли, от

той музыки захотелось чего-то такого, после чего бы и

жить уж не нужно было, или, коли жить, так - царями над

всей землей,

1 Ср. также "Девушка и смерть".

сокол!". "Только красавцы могут хорошо петь, - красав-

цы, которые любят жить" (с. 13, 343).

По-видимому, в этой же связи раскрывается и сопос-

тавление жизни цыган со сказкой, фантазией: ветер "раз-

вевал волосы женщин в фантастические гривы, вздымавшие-

ся вокруг их головы. Это делало женщин странными и ска-

зочными. ...Ночь и фантазия одевали их все прек-

раснее" (с. 337). Исследовательская традиция включает

эти образы, столь характерные для молодого Горького, в

характерную для романтического искусства антитезу:

"серая действительность" - "яркая фантазия". Однако

для Горького, по-видимому, образы сказки, фантазии име-

ют не только этот смысл: сказка (как и музыка) - не

предпосылка появления положительного героя, а средство

характеристики жизни свободного человека как жизни,

погруженной в искусство. Красавица Нонка поет цыганские

песни - старуха Изергиль рассказывает старинные сказки.

Сказка, как и песня, здесь концентрирует "старинную

мудрость" свободной и прекрасной кочевой жизни, но сама

является не романтически трактуемой предпосылкой, а -

вполне в духе реалистической эстетики - следствием или,

по крайней мере, постоянным аккомпанементом этой жизни.

Вместе с тем очень важно, что представление молодого

Горького о положительном герое весьма далеко от ницше-

анского идеала "сверхчеловека", столь близкого русским

"старшим символистам". В последнем этическая, гуманная

сторона идеала в лучшем случае затушевывалась, отодви-

галась на задний план, чаще же прямо и откровенно отри-

цалась. Идеал ницшеанского толка всегда окрашен в более

или менее яркие тона индивидуализма, антигуманизма. Для

Горького уже в "Макаре Чудре" чрезвычайно важна этичес-

кая характеристика положительного героя. Лойко Зобар

добр, и это неоднократно подчеркивается, связываясь с

такой центральной чертой характеристики героя, как

презрение к собственности. Во фразе: "У него не было

заветного - нужно тебе его сердце, он сам бы вырвал его

из груди, да тебе и отдал, только бы тебе от того хоро-

шо было" (с. 12) - фактически уже заложена и характе-

ристика Данко. Однако в "Макаре Чудре" и в сказке "О

маленькой фее и молодом чабане" стремление подчеркнуть

силу героя (связанное, в конечном счете, с революцион-

ными представлениями молодого Горького) и яркость его

личного выявления (так как "нормальное" общество для

писателя - союз гармонически развитых личностей) приво-

дило к построению центрального конфликта как конфликта

двух ярких личностей, делающего невозможным их внутрен-

нее слияние (например, в любви: Радда - Лойко, фея -

чабан). Это, действительно, придавало центральной оппо-

зиции рассказа сходство с конфликтом романтического

произведения.

Но уже в "Старухе Изергиль" постановка вопроса иная:

два героя, Ларра и Данко, объединенные тем, что оба

сильны и оба прекрасны, резко противопоставлены друг

другу', причем основой для противопоставления является

отношение "сильной личности" к коллективу. Тем самым в

характеристике гармонической, яркой личности на первый

план выдвигается общественно-

1 Радда и Лойко противостоят друг Другу только в сю-

жете, но не в оценке их автором.

этический критерий - отношение к людям, целенаправлен-

ность силы свободного героя.

Более того, Горький считает (мысль эта перейдет и в

"Мать", и в пьесу "Враги", и в другие произведения

1900-х гг.), что если лишь свобода и борьба за нее дают

человеку силу и яркость, то реализовываться эти качест-

ва могут только до тех пор, пока человек живет с людьми

и для людей. Изгнанный из племени Ларра становится бе-

зобразной, высохшей, бледной тенью.

Так оказывается, что гуманистический идеал гармони-

ческой личности в творчестве молодого Горького тесно

связан не с романтическими традициями, а с одной из ос-

новных тенденций русского реализма XIX в. - с поисками

идеала "естественной", "нормальной" жизни. "Нормальной

жизнью" оказывается лишенная земельной собственности,

свободная жизнь, противопоставленная как нормам буржу-

азной действительности, так и народнической идеализации

крестьянской общины. Идеал этот хотя и утопичен (пос-

кольку противопоставлен современности и истории, а не

выведен из нее), однако пропитан отчетливыми утопичес-

ки-социалистическими симпатиями. В кругу этих проблем

естественно возникают и находят объяснение и образы цы-

ган. Если для Л. Толстого при этом образы, связанные с

"цыганской темой", противоречат его собственным патри-

архальным настроениям "руссоистско-аскетической" окрас-

ки (ср. Акима во "Власти тьмы" и Машу из "Живого тру-

па"), то молодой Горький полностью оказывается продол-

жателем той линии, которая восходит к революционным де-

мократам и, в конечном счете, к этике просветителей

XVIII в. "Цыганские" образы встречаются в лирике А.

Блока на протяжении почти всей жизни поэта. Однако их

смысл, их художественная структура и место, занимаемое

этими образами в творчестве А. Блока, существенно изме-

няются. Одним из важных итогов развития "цыганской те-

мы" в лирике Блока окажется постепенный вывод цыганских

образов из рамок романтических традиций и сближение с

традицией, прослеженной выше.

Для Блока первого тома характерны поиски гармоничес-

кого идеала, противопоставленного "суетливым делам

мирским", "народам шумным". В подобной антитезе образы

цыган могут восприниматься как относящиеся, скорее все-

го, к отрицаемому поэтом миру "шума" и земных страстей.

А поскольку в эстетику первого тома входит такой близ-

кий романтизму принцип, как игнорирование дисгармони-

ческой реальности и устремленность к мистически прозре-

ваемой идеальной основе мира, постольку и образы цыган

встречаются довольно редко.

К периоду "Ante lucem" все же относится одно стихот-

ворение, связанное с интересующей нас темой. Это "Табор

шел. Вверху сверкали звезды..." (1898). Снабженное

эпиграфом из "Цыган" ("Цыгане шумною толпой / По Бесса-

рабии кочуют..."), стихотворение это1 не поражает само-

бытностью в решении

1 На это стихотворение впервые обратил внимание Д.

Д. Благой, сопоставивший его с "Цыганской венгеркой"

Ап. Григорьева (см.: Благой Д. Александр Блок и Аполлон

Григорьев // Об Александре Блоке. М., 1929. С. 142).

"цыганской темы" и интересно в основном как проявление

первичного интереса к ней. Следует отметить, пожалуй,

постоянное подчеркивание "страстей" как главного приз-

нака "цыганской" жизни ("буйной прихоти наезды", "в

сердцах еще играла дико / Кровь, и темный лес гремел. /

Пробужденный звоном, звонкой прихоти наезд" - 1, 384),

а также сопоставление жизни цыган с жизнью природы.

Табор шел. Вверху сверкали звезды.

В высоте, на темном океане,

Меркли, гасли легионы звезд -

сопоставление, иногда принимающее и характер конт-

раста:

темный лес

На веселье сумрачно глядел (1, 384; курсив и разряд-

ка наши. - Ю. Л., 3. М.).

Однако поскольку и отношение к "страстям", и отноше-

ние к природе у Блока периода "Ante lucem" еще доста-

точно туманно, то неясна (а скорее, и попросту отсутс-

твует) сколь бы то ни было целостная концепция "цыганс-

ких" образов. Первым стихотворением, в котором "цыганс-

кая тема" решена не традиционно, а органически входит в

поэтическую эволюцию А. Блока, было "По берегу плелся

больной человек..." (28 декабря 1903 г.) из цикла "Рас-

путья". Стихотворение это - очень важная веха на пути

от "Распутий" к "Городу" и "Разным стихотворениям" вто-

рого тома. За ним последовали "Потеха! Рокочет тру-

ба..." (июль 1905 г.) и ряд стихотворений, "погранич-

ных" с "цыганской темой" ("Мне гадалка с морщинистым

ликом..." - 11 декабря 1903 г. и другие). Они образуют

сложное единство и характеризуют отношение Блока к этой

теме в 1903-1905 гг. В это время "цыганская тема" еще

отнюдь не прямо связана именно с демократической тради-

цией, прослеженной нами выше, однако связь эта уже на-

мечается.

содержание .. 101 102 103 104 105 106 107 ..