Секреты личности. Педагогика (Раншбург И.)

Предисловие

Как воспитывать детей? Как научить ребенка быть гар

моничным, сильным, интересным, как сделать радостной

и полезной его жизнь? Как овладеть искусством воспи

тания? Задавая себе эти вопросы, родители должны по

нимать, что воспитание — это тернистая дорога, на ко

торой много радостей, надежд и успехов, но немало и

разочарований, ошибок, немало секретов. Вероятно,

именно поэтому книга известных венгерских психологов

Й. Раншбурга и П. Поппера посвящена «секретам лич

ности». Изучая законы развития психики ребенка, про

блемы его воспитания, авторы стремятся передать эти

знания родителям, помочь правильно строить общение с

детьми, сделать процесс воспитания научно обоснован

ным и разумным. Этой идеей пронизана вся книга, при

глашающая к серьезному разговору о воспитании. Здесь

нет снисходительного упрощения, наоборот, дискутируя

с родителями на равных, авторы не боятся открыто об

суждать такие сложные и часто скрытые для воспитате

лей вопросы, как мотивы рождения ребенка, особенности

связи между ребенком и матерью, неоднозначность

чувств к детям, включение в общение с ребенком вну

тренних конфликтов самих родителей.

Это очень полезная книга. Расширяя психологическую

эрудированность родителей, она выполняет и еще одну

важную задачу: дает возможность осознать себя в роли

родителей.

. Книга содержит много конкретных советов и рекомен

даций по наиболее важным вопросам воспитания. Это

главы о поощрении и наказании, обучении социальным

правилам поведения и общения.

В книге используется обширный материал современ

ных, в том числе советских, исследований по детской пси

хологии. Все рекомендации родителям формулируются

как практические выводы из научных исследований, часть

которых проведена авторами.

Предлагая вниманию читателей эту книгу, выражаем

надежду, что после ее чтения для многих родителей се

кретов в воспитании станет меньше, а желания постоян

но изучать себя и своего ребенка — больше.

А. С. Спиваковская

Какими родителями мы будем?

Связь между родителями и ребенком начинает формиро

ваться задолго до его рождения.

Связь между родителями и ребенком... Она имеет две

стороны. Во-первых, каждый из нас в свое время был ре

бенком, а значит, пережил детскую сторону этой соци

альной роли. Во-вторых, спустя десятилетия дети сами

становятся родителями и знакомятся уже с другой сто

роной той же социальной роли.

Какими же родителями станут сегодняшние дети?

Хочет того ребенок или нет, отчасти это будет опреде

ляться тем, что он в детстве видел, пережил и ощутил в

поведении собственных родителей: какими они были в

хорошем расположении духа, как сердились, как хвали

ли и наказывали, как разрешали конфликты, как выра

жалось их расположение и немилость... Эта масса впе

чатлений обладает очень большой моделирующей силой,

человек невольно учится, копирует, впитывает в себя те

черты родительского и человеческого поведения, которые

наблюдал в мире взрослых. Что-то из этого опыта оста

ется в нашем сознании навсегда, что-то утрачивается. Не

редко из уст хладнокровно наказывающего родителя

можно слышать: мой отец был строгим, но (или именно

поэтому) я вырос порядочным человеком. Что это, само

оправдание? Во всяком случае сознательное следование,

повторение модели поведения собственных родителей.

Бывает и наоборот: в детстве я много страдал от недру

желюбной домашней обстановки и поэтому к своим де

тям хочу относиться с пониманием и нежностью.

Таким образом, в крайних проявлениях родительская

модель определяет такое же или противоположное пове

дение. Однако в большинстве случаев в этом процессе

нет столь четкой поляризации. Детские впечатления осе

дают в нас противоречиво, некоторым из них следуем и

мы сами, другие элементы поведения своих родителей мы

отвергаем, сюда же примешивается и наш собственный

жизненный опыт, впечатления, ставшие привычными, и

выкристаллизовавшиеся формы поведения. Но мир впе

чатлений детства постоянно присутствует, сохраняемый

нашим сознанием, и проявляется с особенной силой,

когда мы сами обзавелись детьми, стали родителями. Это

самые глубокие корни.

Есть, естественно, и другие ранние источники форми

рования связи между родителями и ребенком. К ним от

носятся и взаимоотношения супругов. Взаимная любовь

родителей, гармония или дисгармония их духовного ми

ра, сексуальной жизни, все те позитивные или отрица

тельные чувства и страсти, в окружении которых проте

кает жизнь двух людей, определяют и отношение к ре

бенку, его место в семье, в структуре межличностных

связей. В ребенке отражаются чувства, которые питают

родители друг к другу. Без преувеличения можно ска

зать, что для каждой женщины ребенок немного пред

ставляет его отца, мужчины же, в свою очередь, не могут

отделить их отношение к ребенку от тех чувств, которые

связывают их с матерью ребенка. Эти факторы также

могут проявляться двояко. Положительные или отрица

тельные чувства, взаимоотношения родителей могут пере

даваться детям, но возможно и формирование необычной

связи между родителями и детьми. Нелюбимая мужем

жена ищет убежища от одиночества в ребенке, от него

ожидает той заботы и тепла, которых ей недостает в от

ношениях с мужем, или наоборот.

Где-то я читал: наибольшее, что может сделать отец

для своих детей, — это любить их мать.

И наконец, следует сказать о том, насколько важным

и определяющим для формирования связи между роди

телями и ребенком являются обстоятельства причины

его появления на свет.

Наиболее благородная причина — естественная по

требность и желание двух любящих друг друга людей

иметь ребенка. Скорее всего, эмоциональный климат для

ребенка в такой семье будет наилучшим, во всяком слу

чае его жизнь в семье начинается в благоприятной атмо

сфере. К сожалению, и в наше время часто бывает так,

что вместо настоящей чувственной потребности и созна

тельного планирования семьи решающими факторами в

рождении ребенка являются случайность или расчет.

Вместо взвешенного решения и возвышенного ожидания

иной раз встречаемся с безразличным смирением, прос

тым приятием факта беременности, что обычно выража

ется в такой форме: «Раз уже так случилось... буду ро

жать. Если уж супругам положено заводить детей, то по

чему бы и не теперь...»

Само собой разумеется, что эти "случайно" родивши

еся дети попадают совсем в иной мир чувств, нежели те,

появления которых родители ждут, испытывают в них

истинную внутреннюю потребность, готовятся к рожде

нию ребенка с большой любовью.

Еще более проблематичным, а зачастую и более не

благоприятным оказывается положение в семье тех де

тей, с появлением которых на свет родители связывают

надежды на решение каких-либо проблем. Перед этими

детьми как бы стоят заранее определенные задачи, и,

как это ни печально, родители, по сути дела, используют

или пытаются использовать их для достижения опреде

ленных целей.

В этом отношении можно отметить два крайних слу

чая: супружеские отношения разрушены или ухудшают

ся, родители чувствуют и видят, что стоят перед угрозой

развода. И вместо того, чтобы попытаться выяснить ис

тинные причины такого поворота событий (подобный

анализ, естественно, может и привести к вопросу о соб

ственной ответственности, и нелицеприятно отразить их

человеческие слабости), родители пытаются склеить свои

рушащиеся отношения посредством рождения ребенка.

С его появлением на свет связываются надежды на улуч

шение, возрождение супружеских уз. По нашим наблю

дениям, такое наивное ожидание характерно в большин

стве случаев для жен, надеющихся, что ребенок привя

жет к дому непутевого мужа, факт отцовства улучшит

отношения между родителями или остановит спутника

жизни, намеревающегося оставить свою жену.

Итак, взрослые ждут, что рождение ребенка улучшит

нарушенные между ними связи. Возможны два случая.

Родившийся ребенок налагает на супругов такие мораль

ные обязательства, которые они волей-неволей принима

ют и, как бы жертвуя собой, остаются вместе «ради ре

бенка». Естественно, факт существования ребенка сам по

себе не может решить все конфликты и противоречия в

сфере эмоциональных, интеллектуальных или сексуаль

ных связей двух взрослых людей. Ребенок будет расти в

плохой семейной атмосфере, насыщенной конфликтами,

отягощенной еще и тем, что один из родителей чувствует

себя шантажируемым, а это, естественно, не может спо

собствовать формированию позитивных эмоциональных

связей.

Если же ожидания не оправдываются, распадающую-

ся семью не спасает и рождение ребенка, родители разво-

дятся, в этом случае появление ребенка разочаровывает:

он не оправдал тайных надежд, связанных с его рожде

нием.

Нередко встречается и другая ситуация. Если отно

шения между супругами неприязненны, один из них, и

вновь чаще женщина, считает, что родившийся ребенок

сможет устранить ее эмоциональную неудовлетворен

ность. Это и будет задачей ребенка. «Мне тоже нужен

кто-то, кто был бы только моим, кого бы я могла любить

и кто любил бы меня».

В течение нескольких первых лет жизни ребенок мо

жет и оправдать эти ожидания, связывать «свободные

валентности» чувств матери, скрасить ее одиночество.

Однако с течением лет из ребенка формируется все более

независимая личность, он отдаляется от родителей, хо

чет жить собственной жизнью, в кругу своих друзей. Все

меньше времени он проводит с родителями, хорошо про

веденное воскресенье уже связано с путешествиями или

занятиями спортом в кругу друзей, которым он доверя

ет свои тайны или важные события в его жизни. И это

вполне закономерно.

Судорожно цепляющиеся за ребенка родители, в ду

ховном мире которых он беспредельно господствует, за

меняя собой все другие межличностные, дружеские связи,

становятся в этой ситуации по-настоящему одинокими,

обиженными и оскорбленными, а стремление ребенка к

независимости воспринимается ими как признак отсут

ствия любви. Таким образом, разочарование становится

еще большим.

Но огорчения родителей являются все же меньшей

бедой. Гораздо хуже для ребенка, когда они, стремясь

крепче привязать его к себе, используют всевозможные

способы духовного шантажа, пытаются пробудить в нем

сознание собственной вины. Они мешают ребенку выра

сти независимым и свободным человеком, способным

самостоятельно управлять своей жизнью, стараются

удерживать его в вечной наивно-детской привязанности

к себе, стремятся законсервировать и сохранить те фор

мы связей между ребенком и родителями, время которых

уже давно минуло.

Ребенок может решительно восстать против этого и

начать «борьбу за независимость», крайние формы кото

рой становятся причиной очень многих конфликтов и

огорчений для обеих сторон и даже могут вылиться в

агрессивное, бесконтрольное поведение ребенка. Если же

родительское стремление венчается успехом и ребенок

соглашается с собственным положением «вечного дитя»,

это для него еще хуже: он никогда не станет независи

мым взрослым человеком, ему будет трудно устанавли

вать контакты с другими людьми, и, даже если это уда

стся, он будет играть роль подчиненной, зависимой

и постоянно ищущей поддержки стороны. И здесь бу

дет сохраняться та форма межличностной связи, к за

креплению которой стремились, и, к сожалению, небез

успешно, его родители.

Есть и такие семьи, в которых перед детьми ставится

задача добиться всего того, что не удалось родителям

из-за отсутствия необходимых условий или же потому,

что сами они не были достаточно способными и настой

чивыми. Отец хотел стать врачом, но ему это не удалось,

пусть же ребенок осуществит отцовскую мечту. Мать

мечтала играть на пианино, но условий для этого не бы

ло, и теперь ребенку нужно интенсивно учиться музыке.

Это довольно странное родительское поведение, не

лишенное некоторых элементов эгоизма: мы хотим сфор

мировать ребенка по своему подобию. «Ведь он продол

жатель моей жизни...»

В этом случае родители не считаются с тем, что ре

бенок— это самостоятельное существо, не принимаются

во внимание его способности, возможности, интересы, на

клонности, которые могут быть и отличными от родитель

ских. И ребенок вновь стоит перед выбором: он может

втиснуть себя в рамки чуждых ему родительских идеа

лов только ради того, чтобы обеспечить для себя любовь

и чувство удовлетворенности родителей. В этом случае

он пойдет ложным путем, не соответствующим его лич

ности и способностям, который часто заканчивается пол

ным фиаско. Но ребенок может и восстать против чуж

дых ему требований, вызывая тем самым разочарование

родителей из-за несбывшихся надежд, и в результате

возникают глубокие конфликты в отношениях между

ребенком и родителями.

Итак, можно сделать вывод, который следует начер

тать в нашем разуме и сердце, причем обязательно боль

шими буквами: «Человек не собственность! Даже если

это ребенок!»

Мы воспитываем не ребенка, а человека. Такого чело

века, который будет способен жить в обществе, трудить

ся, радоваться. Он должен найти свое место в жизни,

ориентироваться в сложной системе отношений между

людьми. Мы никогда не должны забывать, что ребенок—

это самостоятельное существо. Наша педагогическая за

дача— как можно глубже узнать ребенка, изучить его

способности, интересы и с учетом этого помочь выбрать

соответствующую дорогу в жизни.

Мы должны еще до рождения ребенка быть готовыми

к тому, что он не всегда бывает милым, послушным, спо

собным, удачливым; иногда он доставляет много хлопот,

может быть неприятным, мрачным, может плохо учиться

в школе, иными словами, развитие ребенка может не

совпадать с нашим нереальным, окрашенным в розовые

тона идеалом. Но мы всегда должны быть терпеливыми

и любящими. И только тогда мы сможем помочь ребен

ку решить стоящие перед ним проблемы, понять его лич

ность,— словом, воспитать настоящего человека.

Следует, наконец, считаться и с тем, что причина мно

гих неприятностей заключается в том, что нам, взрослым,

родителям и педагогам, часто не хватает терпения для

того, чтобы с пониманием реагировать на нормальное

детское поведение. Мы раздражены, перегружены, устали

и не выносим, когда дети шумят, разбрасывают игрушки

или просто не подчиняются с первого слова. В этих слу

чаях нам кажется, что с ребенком что-то не в порядке,

хотя, по сути дела, причина нашего недовольства в нас

самих — нам не хватает терпения.

Связь между матерью и ребенком

Может показаться странным, что рассматривать этот

вопрос мы начинаем с изложения эксперимента, прове

денного на животных (хотя сравнение поведения живот

ных и человека следует проводить очень осторожно).

Американский психолог Харлоу проводил опыты, в кото

рых обезьяны вырастали в полной изоляции от своих со

братьев и людей. В этих условиях, когда чувство любви

не могло сформироваться, выражение страха и агрессив

ности этих обезьян проявлялось с такой силой, что они

утратили способность к социализации.

Независимо от того, согласимся ли мы с точкой зре

ния Харлоу или нет, в любом случае справедливо, что

еще в раннем детстве должно сформироваться чувство

привязанности и любви между двумя индивидуумами,

которое оказывает решающее влияние на жизненный

путь человека, его эмоциональный и интеллектуальный

мир,

' Именно поэтому вопрос о paнней связи, возникающей

между матерью и ребенком, имеет первостепенное зна

чение. Психологи, наблюдая прежде всего за детдомов

скими детьми, уже давно заметили важность этой связи.

Рядом с матерью ребенок развивается намного гармо

ничнее, нежели вдали от нее — в детском доме или в доме

малютки. В поведении детей, воспитывающихся в домах

малютки, наблюдались характерные симптомы даже в

тех случаях, если при поступлении туда они выглядели

совершенно гармонично развитыми. Спустя несколько

месяцев в их психике уже можно было заметить призна

ки весьма специфических изменений. Свои наблюдения

психолог Рене Шпиц описывает так: «Хотя им было по

8—9 месяцев от роду, они лежали или сидели с широко

раскрытыми, ничего не выражающими, устремленными

вдаль глазами, с застывшим, неподвижным лицом, как в

оцепенении. Очевидно, они не воспринимали происходя

щего вокруг них. Это поведение иногда сопровождалось

аутоэротической активностью, и устанавливать контакт

с детьми, находящимися на этой стадии, было все более

трудно, а затем и просто невозможно».

Возникает вопрос: на самом ли деле в данном случае

идет речь только о последствиях отсутствия связи

«мать — ребенок», или же сказываются и другие факто

ры, ведь с этими детьми никто не занимался и, таким об

разом, имело место отсутствие интеллектуальности?

Многие наблюдения подтверждают, что занятия с детьми

и в самом деле дают положительный результат, столь тя

желые симптомы уже не проявляются, .но тем не менее

серьезные нарушения духовного мира ребенка сохраня

ются.

Характер этих нарушений зависит и от момента отлу

чения ребенка от матери. Согласно исследованиям ан

глийского ученого Болби, дети, потерявшие мать сразу

после рождения, отличаются от сверстников, осиротев

ших в 6-месячном возрасте или еще позднее. Для послед

них, т. е. для детей, познавших связь с матерью и затем

потерявших ее, стали характерны антисоциальные черты

поведения: они превратились в бродяг, многие имели

столкновения с законом. Для детей, оказавшихся без ма

терей сразу после рождения, были также характерны эти

черты. Они выросли замкнутыми, неконтактными людьми,

но нe превратились в антисоциальные элементы, не всту

пали в противоречия с общепринятыми правовыми нор

мами и системой социальных ценностей.

Причину антисоциального поведения психология мо

жет объяснить при помощи одного магического слова:

фрустрация. Это состояние личности в момент, когда ее

деятельность, направленная на достижение какой-либо

цели, сталкивается с препятствием. По сути дела это не

что иное, как чувственная проекция фиаско. Когда ребе

нок теряет мать, т. е. утрачивает уже сформировавшуюся

между ними связь, у него наступает тяжелое фрустраци-

онное состояние.

Фрустрационное состояние особенно опасно, если воз

никают множественные потери, в этом случае, хотя и не

осознанно, оно проявляется в антисоциальном поведе

нии, в форме мести по отношению ко всему обществу.

Для ребенка потеря матери аналогична тому, если бы

она его бросила (отказалась от него).

Допустим, что отец женится второй раз и у ребенка

появляется хорошая мачеха. Постепенно ребенок оттаи

вает, привязывается к ней, но отец и мачеха впоследствии

разводятся, а отец вновь женится. Таким образом, фру-

страционная ситуация повторяется многократно. В этом

случае возрастает и опасность проявления антисоциаль

ных форм поведения ребенка.

Гораздо труднее объяснить причины формирования

антисоциального поведения личности. Допустим, что ста

бильной связи с матерью ребенок никогда не ощущал,

но он все же получил довольно хорошее воспитание и,

несмотря на это, у него проявляются определенные рас

стройства психики, отсюда следует, что контакт с ма

терью — это врожденная потребность. Иными словами,

ребенку с момента его рождения необходимо с кем-то

контактировать.

Если такая связь не формируется, возникают тяже

лые психические расстройства. Если рядом нет человека,

который научил бы ребенка любить, он никогда этому

не научится и не сможет ценить хорошее отношение дру

гих. Дефицит любви и заботы с неизбежностью ведет к

формированию такого поведения личности, когда человек

не способен ни любить, ни быть любимым. Из этого оп

ределения видно, что чувство любви, которому ребенок

учится, общаясь с матерью, получает более широкую

проекцию. Чувственная сторона связи между матерью и

ребенком — источник формирования всех других форм

любви и привязанности, в том числе и чувственного фона

гетеросексуальной связи.

Все чувства, для которых характерен элемент влече

ния, привязанность к другим людям, которую, пожалуй,

можно отнести к наиболее важным человеческим свойст

вам, формируются на основе связи ребенка с матерью,

и, если они не зародились в детстве, в дальнейшем их

возникновение уже почти невозможно. Что же происхо

дит, что формируется в этой ранней связи матери и ре

бенка, как возникает чувство любви?

Очень много интересных открытий в области психо

логии связано с наблюдениями за поведением животных.

Однако прежде всего нам необходимо познакомиться с

новым термином: импринтинг, что в переводе с англий

ского языка означает «отпечаток, штамп» или «запечат-

ление». Данный термин употребляется для подчеркива

ния того условия, при котором связь, сформировавшаяся

на определенном жизненном этапе, сохраняется в течение

всей жизни и накладывает на формирование личности

неизгладимый отпечаток.

Вспомним классический эксперимент с утятами, по

ставленный в 50-е гг. В ходе эксперимента одного из

только что вылупившихся утят уносили от матери и под

саживали к чучелу утки, изготовленному из папье-маше.

Когда искусственная утка начинала скользить по рель

сам, издавая при этом звуки «гог-гог-гог», не имеющие

ничего общего с призывными звуками настоящей утки,

утенок следовал за ней точно так же, как утята или цып

лята бегают за своей матерью. После многократного пов

торения этого опыта утенка возвращали к матери. Утка-

мать заходила в воду и подавала характерные призыв

ные звуковые сигналы. Одновременно искусственная ут

ка также начинала двигаться по рельсам, и подопытный

утенок следовал за ней. Впоследствии утенок всегда сле

довал за моделью утки, хотя он не извлекал из этого ни

какой биологической пользы, не получал от нее ни пищи,

ни чего-либо другого.

Позднее выяснилось, что для провоцирования реакции

следования не нужна и модель утки. Ее можно заменить

любым движущимся предметом: воздушным шариком,

кубиком и т. п. Если на определенном этапе жизни (для

утят это первые 26 часов) птенец следует за каким-либо

движущимся предметом, он и впоследствии будет по

стоянно следовать именно за ним. Выражаясь языком,

близким к антропоморфизму, можно было бы сказать,

что он будет испытывать привязанность к этому предме

ту, что между живым существом и неодушевленным пред-

метом устанавливается определенно рода связь. В ос

нове этой связи лежит реакция следования. Это явление

мы и называем запечатлением: в нервной системе живот

ного сформировался неистребимый отпечаток.

В настоящее время принято считать, что реакция сле

дования за движущимся предметом является врожденной

особенностью животных, они всегда следуют за объектом,

за которым следовали в чувствительный для запечатле-

ния период. Эффект запечатления может проявляться

очень отчетливо. Например, если часть животных следо

вала за красным кубиком, а другая часть — за желтым,

воспользовавшись реакцией следования, смешанную

группу впоследствии в любой момент можно разделить

на две исходные группы. Запечатление сохраняется очень

надолго, поскольку в значительной части случаев влече

ние к красному или желтому кубику проявляется вновь,

даже по прошествии значительного времени с момента

закрепления реакции. Запечатление сохраняется в про

должение всей жизни животного.

Привязанность собаки к человеку также основана на

запечатлении, более того, настоящая привязанность жи

вотного может возникнуть только в форме запечатления.

Именно поэтому рекомендуют приобретать щенков в воз

расте только до семи недель, так как 7 недель—это

чувствительный для запечатления период у собак, в это

время еще может сформироваться очень теплая, тесная

связь между животным и человеком. Позднее формиро

вание этой связи затрудняется и она бывает менее тес

ной.

Возникает вопрос: можно ли говорить о запечатлении

у высокоорганизованных животных и человека? Как уже

говорилось, важнейший критерий запечатления — реак

ция следования. Но новорожденный ребенок вообще не

способен следовать за кем-либо, он ведь и ходить не уме

ет, так можно ли говорить о запечатлении в отношении

связи «мать — ребенок»? Среди специалистов, занимаю

щихся изучением этого вопроса, нет единого мнения.

Так, высказывается мнение, что существенным моментом

является не реакция следования, а «поиск близости».

Утенок следует за предметом, чтобы приблизиться к не

му, т. е. здесь поиск близости выражается в реакции

следования. Существо, которое не способно сразу после

рождения к следованию, естественно, будет искать бли

зости иным способом. У младенцев есть особые врож

денные формы поведения, которые дают им возможность

достичь необходимого: поскольку сами они не могут

приблизиться к матери, они зовут ее к себе. Наиболее

существенные формы такого поведения — плач и улыбка.

На языке младенцев плач означает «иди сюда». Плачем

они подзывают мать к себе, а улыбкой как бы просят:

«не уходи». Таким образом реализуется ситуация запе-

чатления.

Многие исследователи считают, что запечатление име

ет место не между новорожденным и матерью, а проис-

ходит гораздо раньше, еще в период внутриутробной жиз

ни, причем осуществляется эта связь путем воздействия

звуков сердца матери на плод. По моему мнению, эта

точка зрения ошибочна, очень часто с запечатлением пу

тают простые элементы обучения. Ни при каких обстоя

тельствах звуки материнского сердца не могут быть ис

точником реакции запечатления для плода, здесь возни

кают другие процессы. Плод что-то слышит, так как в

период внутриутробной жизни он в самом деле обладает

слухом и, по всей вероятности, ему слышно биение серд

ца матери. Однако запечатление при этом не происходит.

Тем не менее запечатление, которое возникает позднее,

может иметь некоторое отношение и к звукам материн

ского сердца. Английский ученый Моррис сконструиро

вал прибор, имитирующий биение сердца матери. При

помощи этого прибора удавалось успокоить плачущего

младенца. Можно допустить, что здесь имеет место за

печатление. Ребенок сразу после появления на свет (соб

ственно процесс рождения можно рассматривать как

травматическую ситуацию) подвержен воздействию бес

численных, очень сильных и непривычных для него раз

дражителей. Они вызывают у новорожденного защитную

реакцию, и в результате уровень внутреннего напряже

ния будет настолько высоким, что организм младенца

стремится при помощи врожденных механизмов снизить

его до нормального. Под воздействием каких раздражи

телей может быть достигнута эта цель? Очевидно, для

этого нужны привычные, знакомые еще по внутриутроб

ному периоду раздражители. Таким образом, когда мать

обнимает ребенка, она дает ему возможность снова ус

лышать звуки сердцебиения (в особенности, когда дер

жит его на левой руке), и в то же время ребенок ощу

щает весьма тесный телесный контакт с матерью, уже

знакомый ему по заключительному периоду внутриутроб

ного развития. (В последней трети беременности плод

оказывается относительно стесненным, и поэтому столь

плотное соприкосновение поверхности кожи для ново

рожденного также нельзя отнести к необычным ощуще

ниям.) Эти обстоятельства и являются для младенца

источниками чувства безопасности, позволяющими нор

мализовать уровень внутреннего напряжения.

В этом и состоит основа запечатления. Следователь

но, оно не формируется в период внутриутробного раз

вития, просто раздражители, знакомые по этому перио-

ду

;

уже после рождения ребенка способствуют формиро

ванию запечатления и установлению по-настоящему тес

ной связи «мать — ребенок». Матери обычно держат де

тей на левой руке, независимо от того, левши они или

нет. На значительной части картин мадонна держит мла

денца Иисуса также на левой руке. (Хотя эти факты и

небезынтересны, они не могут служить научным доказа

тельством гипотезы.)

Предполагают, что существует своего рода генетиче

ская программа, предписывающая матерям держать сво

их детей на левой руке, приближая их таким образом к

сердцу, источнику знакомых для младенцев звуков, и

создавая тем самым условия для запечатления. Очень

интересные эксперименты были проведены на двух груп

пах матерей. В первую группу входили ранее не рожав

шие женщины, а во вторую — рожавшие второй, третий

или четвертый раз. У половины матерей каждой группы

на 24 часа отнимали ребенка сразу после его появления

на свет (это обычная для современной Венгрии практи

ка) , а остальным матерям ребенка отдавали сразу после

родов. После этого наблюдали, каким образом у мате

рей формируется привычка поддерживать младенца ле

вой рукой. Было отмечено, что матери, уже имеющие де

тей, все, без исключения, берут младенца на левую руку,

независимо от того, отнимали его на 24 часа или нет.

Среди женщин, родивших первого ребенка, привычка

держать его исключительно на левой руке выработалась

только у тех матерей, с которыми младенец оставался

все время. У матерей, от которых ребенка после рожде

ния отнимали на 24 или более часов, привычка пользо

ваться только левой рукой не наблюдалась; на какую

руку получила мать ребенка, на такую же она брала

младенца и впоследствии. Из результатов наблюдений

заключили, что в формировании материнского чувства

также существует определенный критический период и

первые 24 часа после рождения ребенка являются его

очень важной частью. Таким образом, если мать не полу-

чает ребенка сразу после родов,л^том случае материн

ству как особой форме поведения наносится некоторый

ущерб. И хотя результаты этих наблюдений не могут

служить решающим доказательством данной гипотезы,

забывать о них не следует.

Первый послеродовой период может играть важную

роль и в формировании ранней связи «мать — ребенок»,

поэтому с точки зрения психологии следует считать не

совершенной получившую во всей Европе практику от

деления из соображений гигиены новорожденного от

матери, в связи с тем что, если мать получает ребенка

сразу после родов, это оказывает положительное воздей

ствие на формирование связи «мать — ребенок».

В связи с условиями формирования ранней связи

«мать — ребенок» можно привести интересные примеры

и из животного мира. До сих пор мы говорили о живот

ных, для которых безразлично, чьих детенышей они вос

питывают. Для утки, например, абсолютно безразлично,

будет ли она воспитывать собственного или чужого утен

ка. Аналогичная ситуация наблюдается и у многих дру

гих, более высокоорганизованных животных, хотя От

дельные виды таких животных различают своих и чужих

детенышей: к ним, в частности, относятся овца и коза.

Овцы с поразительной точностью способны различать

своих новорожденных и отказываются ухаживать за чу

жими ягнятами. Но даже собственных детенышей они

принимают лишь в том случае, если получают их в те

чение первых после родов 12 часов. Если новорожденно

го ягненка отняли от матери на 12—13 часов, в дальней

шем она его не принимает. Это уже давно было отмече

но чабанами. Позднее за поведением овец наблюдали и

ученые, которые, в частности, заметили, что обмануть

овец невозможно: если новорожденного ягненка подме

няли другим, материнский инстинкт «не срабатывал» на

него и мать отвергала подкидыша.

Эксперименты свидетельствуют о том, что определен

ную роль в этом играют и запахи, но есть еще какие-то

неизвестные факторы. В опытах с животными, образую

щими такую специфическую связь между матерью и но

ворожденным, можно точно показать, что инстинктивное

материнское поведение определяется ранним периодом

материнства, при этом наблюдаются даже определенные

градации. Например, если новорожденного отнимают на

2—3 часа, это поведение еще сохраняется, но уже оказы

вается несколько нарушенным, причем степень наруше-

ний возрастает с увеличением продолжительности перио

да изоляции и, наконец, если его длительность составля

ет 12—13 часов, инстинктивное материнское поведение

совершенно не проявляется.

Несмотря на то что, как уже отмечалось, нельзя про

водить полную аналогию между человеком и животны

ми, все же нельзя исключить, что в том случае, когда

мать после родов получает ребенка лишь спустя опре

деленное время, генетически и биологически детермини

рованные формы материнского поведения некоторым об

разом нарушаются.

Таким образом, на этой ранней стадии связи «мать —

ребенок» особое значение имеет очень тесный контакт

матери и новорожденного. При этом имеется в виду

именно прямой, телесный контакт, и, следовательно, не

обходимо признать неправильным, когда плачущего мла

денца запрещают брать на руки, хотя известно много те

орий, которыми пытаются мотивировать этот запрет.

Между тем в первые месяцы жизни плачущего мла

денца просто необходимо брать на руки, обеспечивая

тем самым тесный контакт с ним. Если плач и играет

какую-то роль в механизме запечатления, то его значе

ние может быть только «иди сюда». Ребенок плачет по

тому, что испытывает потребность в контакте, и в ре

зультате этого контакта у него формируется чувственное

впечатление, которое мы называем любовью и нарушение

которого приводит к тяжелым последствиям. Естествен

но, если ребенка систематически не берут на руки и да

ют ему выплакаться, он вскоре научится понимать, что

плакать бесполезно, все равно его не возьмут. В резуль

тате он будет отличаться хорошим поведением, но при

этом нельзя не подчеркнуть, что как раз с этими хорошо

себя ведущими младенцами и связаны очень многие

осложнения. При анализе различных отклонений, прояв

ляющихся в 6—7-летнем возрасте, очень часто оказыва

ется, что «это был прекрасный ребенок, никогда не пла

кал, лежал так, как его положишь, и поэтому его всегда

можно было оставить одного». По какой-то причине си

стема общения этих детей нарушалась. Но это не озна

чает, что они не испытывают потребности и не ждут те

лесного контакта, просто по какой-то причине они не

могут бороться за достижение этой цели. А это очень

опасно, поскольку, если мать считает, что ее ребенок

очень хороший и с ним можно делать все, что угодно,

она в конечном счете не обеспечит всех условий, необхо-

димых для формирования между ними любви и привя

занности, эта связь или не появится вообще, или будет

недостаточно развита. Но все же большая часть детей

обладает врожденным даром настойчиво бороться за ее

установление. Дети, которых в первые месяцы жизни

часто носили на руках, в 4-летнем возрасте уже не хвата

ются за мамину юбку, не кричат: «не пойду, если не

возьмешь на ручки», а как раз наоборот; такое поведе

ние более характерно для детей, которых в младенчест

ве на руки брали редко. Это объясняется тем, что начи

ная примерно с шестого месяца, по мере интеллектуаль

ного развития ребенка, телесный контакт заменяется

иной формой общения.

В процесс развития связи между ребенком и матерью

вступают органы чувств, которые обеспечивают необхо

димое общение уже на определенном расстоянии. К этим

органам относятся уши и глаза. Иными словами, уже

приблизительно с 6 месяцев голос и зрительный образ

матери несут такой же позитивный эмоциональный им

пульс, как ранее тесный физический контакт, и нормаль

но развивающийся ребенок начиная с этого времени все

реже требует такого контакта, но взамен ему необходи

мо видеть мать. Этот этап развития, когда 6-месячный

плачущий ребенок замолкает, услышав из другой комна

ты голос матери, психологи несколько романтично назыг

вают «появлением надежды». Это особенно примечатель

ный период в развитии личности. Начиная с этого мо

мента особое значение приобретают те органы чувств,

для которых нет надобности в тесном контакте, и, сооб

разно этому, становится возможным поддержание связи

между матерью и ребенком на некотором расстоянии.

Устрашающая ситуация, естественно, вновь вызывает

потребность в физическом контакте с матерью, но по ме

ре развития ребенка порог такой реакции повышается.

Второй формой поведения, которая наряду с плачем

позволяет младенцу искать общения с матерью, являет

ся улыбка. То, что улыбка—это не заученная форма

поведения, а врожденная, генетически детерминирован

ная способность, доказывает очень интересное явление.

Если мать поднимает ребенка, достигшего 3-месячного

возраста, он смотрит в сторону матери и на его лице по

является улыбка. Самое поразительное состоит в том,

что точно так же ведут себя и младенцы, слепые от рож

дения. Очевидно, здесь действует генетическая програм

ма, проявляющаяся на определенном жизненном этапе

Секреты личности. Педагогика (Раншбург И.) - часть 1