Записки энтомолога (Гребенников В.С.) - часть 32

Смысл ее вполне ясен: при таком положении, когда брюшко 

нацелено на солнце, нагреваемая палящими солнечными лучами 

площадь тела очень мала. Накаляется лишь махонький кончик 

брюшка да небольшая задняя часть груди и спины, в основном 

же стрекоза, расположившаяся вдоль солнечного луча, находит­

ся как бы в тени, хотя и сидит на самом пекле. А крылья тепло 

почти не воспринимают: они стеклянно-прозрачные и потому сов­

сем не нагреваются солнцем. 

Но все-таки почему бы стрекозам не убраться пока в холодок, 

скажем в крону дерева, вместо того чтобы принимать какие-то 

неестественно-сложные «прохла­

дительные» позы? 

А вот почему. Поминутно вздер­

гивают и покачивают они свои­

ми круглыми глазастыми голова­

ми: следят за небом, где пролета­

ют редкие насекомые. Иногда 

какая-нибудь охотница срывает­

ся, быстро идет вверх и хватает 

там добычу. Еда для них, как вид­

но, превыше всего, ради нее сто­

ит продежурить несколько часов 

на жаре, что, впрочем, терпимо, 

если ты изогнул свое длинное 

брюшко вверх и нацелил его на 

огненное светило. А из убежища, 

затененного листьями, надежного 

обзора небосвода фактически не 

будет, даже если ты сидишь у 

самой вершины дерева. 

...Поздний вечер. Закончены 

все дневные научные дела; поо­

даль от лабораторного домика, на 

низенькой самодельной печурке 

булькает кастрюля с варевом, под 

которой потрескивают горящие 

сучья; пахучий дымок поднимает­

ся вверх от нашей маленькой кухни и стелется над полянкой 

у ограды — «хозяйственным пятачком». 

Но начинают свой нудный концерт треклятые комары! Так 

не хочется натираться противокомарииой мазью «Дзта» — ско­

ро ужин и, как ни оберегайся, едковатая маслянистая «Дэта» 

так или иначе попадет с рук и лица тебе в рот. Тут уж выбирать 

одно из трех: либо ужинать с этой неприятной «приправой», но 

119 

не быть искусанными комарами, либо терпеть этих кусак, либо 

срочно убраться с котелками-мисками в домик, лишив себя удо­

вольствия совершать трапезу на свежем воздухе под открытым 

небом... 

Но, как вчера и позавчера, нас выручают... стрекозы. Они по­

являются как по расписанию: пять большущих стрекоз-коромы­

сел вылетают на «хозпятачок», облетая его кругами и много­

угольниками. Помнят крылатые, что вчера поужинали тут кома­

рами досыта — и вот снова явились. Отменная память! Нипочем 

им, как видно, и сумерки. 

Совершив беглую разведку воздушного пространства над «хоз-

пятачком», коромысла принимаются за работу: подлетают к лю­

дям и, громко шелестя крыльями, хватают комаров. Охотницы то­

ропятся: то ли помнят, что особенно долго мы за ужином не за­

сиживаемся, а без нас комары разлетятся, то ли чувствуют, что 

постепенно темнеет и скоро стрекозиный «порог видимости» поло­

жит конец охоте. 

Так или иначе, трапезу мы совершаем почти без единого ко­

мариного укуса — только большущие тела стрекоз мелькают в су­

мерках, да шелестят их сухие жесткие крылья на виражах и 

«мертвых петлях», когда охотницы хватают свою добычу у са­

мых наших лиц. 

А вот днем этих крупных стрекоз не видно ни на «хоздвори-

ке», ни поблизости. Наверное, в это время они охотятся в других 

добычливых местах, расположенных где-то далеко, но помнят 

про наших комаров отлично и слетаются сюда каждый погожий 

вечер, спасая нас от маленьких надоедливых кусак. 

Дневные же «охотничьи угодья» у крупных стрекоз строго 

определенны. Мне до этого нередко доводилось видеть, как коро­

мысло или дозорщик (один из самых больших видов стрекоз на­

шей страны) неутомимо совершает «челночные» полеты где-ни­

будь на поляне или тропке, по несколько десятков метров — от 

дерева до куста, разворот... куст, дерево — снова разворот... И 

так весь день, с небольшими перерывами для отдыха на ближ­

ней ветке. А вот что пишет крупнейший специалист по сибирским 

стрекозам доктор биологических наук Б. Ф. Белышев про стре­

козиные охоты:* 

«Границы участков удивительно постоянны и точны, и обла­

датели их не выходят за пределы даже на самые небольшие 

расстояния. Замечая место поворота летящей стрекозы вдоль 

линии берега по какому-нибудь ориентиру, приходилось видеть, 

Белышев Б. Ф. Стрекозы Сибири. Новосибирск, «Наука», 1973, т. 1, 

ч. 1, с. 83. 

120 

что все последующие полеты 

кончаются точно в этом же ме­

сте. Такой участок охраняется, 

и с вторгнувшимся в него эк­

земпляром начинается драка, 

причем особенная непримири­

мость проявляется к особям сво­

его вида». 

Здесь имеются в виду дневные 

постоянные охотничьи участки. 

А вот на нашем «хозпятачке», с 

его вечерними комарами, стреко­

з ы — причем одного вида — «ско­

ромысло синее» — почему-то всег­

да обходились без драк. Наобо­

рот, здесь царила атмосфе­

ра слаженности, усердия и яв­

ного содружества... 

В любое время дня в заказни­

ке можно встретить летом стре­

коз мелких видов — металличе­

ски-зеленых люток и голубеньких 

стрелок. Они относятся к так на­

зываемым равнокрылым стреко­

зам, отличающимся от больших — 

разнокрылых— тонким стройным 

телом; голова у них не круглая, 

а вытянута в поперечном направ-

лении, полет же не стреми-

тельно-сильный, а легкий, порха-

ющий. Им не нужна такая ско-

рость и маневренность: дело в том, 

что равнокрылые кормятся не 

на лету, а ползают себе по ра­

стениям и собирают сидящих на них насекомых. В иной год 

этих «мирных охотниц» — стрелок и люток — в нашей охраняе­

мой Стране Насекомых появлялось великое множество: идешь 

по тропинке, а они разлетаются из трав, спугнутые, целыми де­

сятками... 

Но все стрекозы, обитающие в «энтомопарке», выплажи-

ваются где-то далеко в болотах, озерах и невысыхающих лесных 

лужах: ведь личинки их живут только в воде, причем живут 

долго — от одного до трех лет. Близко от заказника таких ак­

ваторий нет — во всяком случае в радиусе пяти километров. 

121 

Значит, взрослые стрекозы скапливаются в заказнике, приле­

тая сюда издалека. 

Вся стрекозиная «эскадрилья» нашего участка, подобно 

ктырям, предпочитает базироваться, в основном, в пограничных 

его зонах. А ночуют стрекозы не только в охраняемом участке, 

но и в примыкающих к нему окраинах пшеничных полей. Си­

дят себе на стеблях под колосьями и спят до утра. Пошевелишь 

пшеницу поздним вечером — зашумит, зашелестит воздух от 

множества стрекозиных крыльев. 

Ежемухи 

Много-много лет назад, когда я, еще мальчиком, только на­

чал заниматься энтомологией, увидел великолепную гусеницу, 

толстую и яркую, которая зарывалась в землю. «Ага,— ду­

маю,— это она закапывается, чтобы превратиться в куколку». 

Вытащил ее, посадил в коробку, а дома — в банку с землей: 

пусть окуклится здесь, а потом выйдет из куколки какая-ни­

будь огромная, неведомая мне бабочка, наверное, тоже очень 

красивая, и помешу я ее тогда в свою коллекцию. 

Каково же было мое разочарование, когда через несколько 

месяцев в банке, завязанной марлей, вместо бабочки зажуж­

жала добрая дюжина здоровенных волосатых мух! Высыпал я 

землю из банки — шкурка куколки была пуста. Значит, буду­

щую бабочку съели мушиные личинки — ух, как я тогда на них 

озлился! Так состоялось мое первое знакомство с мухами-та-

хинами. 

Но именно этим полезно для человека огромное (около 

5 тысяч видов) семейство мух-тахин, что они истребляют не­

сметное множество вредителей сельскохозяйственных культур. 

Эти мухи — как бы природные «регулировщики» численности 

самых разнообразных насекомых, бдительные и неустанные, ко­

торые в естественных условиях никогда не дадут чрезмерно 

расплодиться какому-то виду насекомого, вдруг нашедшему 

очень уж благоприятные условия для размножения. Трудно 

лишь им работать в местах, сильно измененных человеком, где 

осталось мало природной растительности и живности, да еще в 

тех случаях, когда на полях появился новый для этих мест 

иноземный вредитель, каким-либо образом завезенный сюда и 

размножившийся. Но ученые завозили на пострадавшие поля и 

те виды тахин, которые обитали на родине чужеземного вреди­

теля и там им питались. Переселенцы быстро осваивались и 

. 122