Записки энтомолога (Гребенников В.С.) - часть 14

дается тиканье еще одних часов, даже более отчетливое. Под­

ходите— звук становится ясней, громче, вы уже почти точно 

видите то место, откуда исходит звук — вот здесь должны быть 

странные часы, но их нет, перед вами лишь голая бревенчатая 

стена... и неожиданно звук смолкает; вы отходите от злополуч­

ной стены, начинаете заниматься своим делом, как слышите — 

часы затикали снова. 

Если у вас крепкие нервы, то вы перестанете в конце кон­

цов обращать внимание — мало ли что там тикает. Если вы 

очень восприимчивы к разным непонятным вещам, то, пожалуй, 

уйдете из подозрительной комнаты. А может быть и такое: за­

шел ко мне сосед, бывший фронтовик, и, заметно волнуясь, рас­

сказывает, что вот сейчас в его квартире, через одну от моей, 

слышится странный звук, будто ход скрытого где-то часового 

механизма. Не смогу ли я зайти к нему на минутку, может 

быть, знаю, чем это объяснить — ведь совершенно такой же 

тикающий звук он уже слышал на фронте, в сорок третьем го­

ду при самых странных обстоятельствах. 

Вот что он мне рассказал. . 

Выбирать ночлег не приходилось: два чудом уцелевших 

бревенчатых сарая — все что осталось от деревеньки, сожжен­

ной гитлеровцами. Хотели устроиться в обоих — сараи стояли 

недалеко друг от друга, но поместились в одном: веселее как-то. 

Сарай был пуст, спали на земляном полу вповалку. 

Рвануло где-то рядом — резко дернулась земля под спящи­

ми, вдавило и тут же распахнуло тяжелую дощатую дверь, 

густой дым заклубился в дверях и под дырявой крышей. А за 

дверью, где минуту назад маячил в свете поздней луны одино­

кий силуэт другого сарая, чернела кособокая пологая воронка 

да дымились разметанные бревна. 

И не успел еще ночной ветер выдуть остатки дыма из-под 

дырявой крыши, не прошел еще тугой звон в ушах от близкого 

взрыва, как послышался тихий и коварный звук. Его услышали 

все сразу: где-то здесь, в сарае, работал часовой механизм» 

Так вот почему, спалив деревеньку дотла, гитлеровцы оста­

вили целыми эти два  с а р а я — о н и их заминировали! Расчет был 

почти точным: мина замедленного действия в том сарае раз­

несла бы всех в клочья минуту назад. Сейчас сработает и вто­

рая мина — ровное сухое тиканье, чередующееся с полуминут­

ными паузами, раздается из темного угла. 

Уходили быстро и молча, ждали — вот-вот тяжело ухнет за 

спиной. 

На рассвете увидели — сарай цел. Двое вернулись в сарай, 

прислушались: тиканье замолкло, механизм мины не сработал. 

55 

Обшарили все углы, все стены, ковыряли земляной пол — ниче­

го. Решили было сами поджечь сарай или взорвать его вместе 

с миной, но не успели: зловещее тиканье раздалось вновь, опять 

пришлось уносить ноги подобру-поздорову. 

Случилось так, что после войны, уже в сорок шестом, при­

шлось побывать снова в этих местах. От деревеньки почти не 

оставалось следов, лишь одинокий покосившийся уже сарай 

высился над зарослями бурьяна. С трудом подалась обомшелая 

дверь, дохнуло сыростью. А в глубине заросшего травами ста­

рого сарая раздавалось, как и три года назад, быстрое и четкое 

тиканье странного часового ме­

ханизма. 

Соседа я поспешил успоко­

ить. Едва он начал рассказы­

вать о таинственных звуках, я 

уже догадался, что это такое. 

Подобный звук мне был хоро­

шо знаком, его же я услышал 

и в квартире соседа, только 

мы. вошли в комнату. 

Опять, скажете, какое-ни­

будь насекомое? Ну, конечно 

же. Многие из них переговари­

ваются между собой на самых 

разнообразных «языках»— 

кто стрекочет крыльями, кто 

ножками, кто пользуется ины­

ми хитроумными звуковыми 

аппаратами. А у кого нет спе­

циальных аппаратов, поступа­

ют проще, как, например, тот же точильщик. Чтобы подать сиг­

нал соплеменникам, усердно занятым своим неблаговидным 

трудом в недрах деревянных стен и старых шкафов, жук по­

просту стучит головой о стенки тоннеля, отверстие в сухом де­

реве усиливает звук — вот и вся тайна «часов смерти». Злопо­

лучная мина была заложена гитлеровцами только в одном из 

сараев, в другом же несомненно тикали часовщики-точильщи­

ки, поселившиеся в старых бревенчатых стенах. 

Окончательно я убедил в этом своего соседа, когда показал 

ему круглые дырочки в его подоконнике и свежие мелкие опил­

ки на полу под .одной из них — звук исходил из подоконника. 

Рассказал ему и старое поверье, только уже на иной лад, при­

меняясь к его рассказу и возрасту: кто, мол, услышит тиканье 

точильщика, тому долго-долго жить. И в самом деле — что, если 

56, 

бы остановились они на ночлег в другом сарае? Нет, как раз 

не о смерти выстукивал тогда жучок! 

Между прочим, точильщики, обитающие в домах, бывают 

различных видов: мебельный, домовый, пестрый и другие. Каж­

дый из них ведет свой образ жизни, разнятся они и по внешне­

му виду. Звуки точильщики издают тоже разные — даже жучки 

одного и того же вида подают разные «голоса», напоминающие 

то частую барабанную дробь, то мерный стук часов. 

Много еще можно рассказывать о жителях «темного царства», 

о старых поверьях, о тайнах и загадках окружающего нас ми­

р а — я имею в виду только мир малых существ, так плохо еще 

известный многим,— расскажу в заключение лишь о том, как сам 

однажды попал впросак. 

Туп-туп 

Просыпаюсь от чьих-то шагов. Вокруг темно — я заночевал 

в пустующей летом сельской школе после ловли насекомых на 

свет. Хорошо помню, как сначала занес в школу все охотничьи 

принадлежности, а потом закрыл на крючки обе двери, так что 

в помещении не может быть никого. Но кто-то ходит рядом со 

мною — туп, туп. Лежу не шевелясь. Обошел меня вокруг — 

я лежу на полу посреди комнаты,— остановился, снова пошел. 

Шаги медленные, размеренные, но какие-то легкие, не грузные. 

Напряженно вглядываюсь в темноту, но ничего не видно — став­

ни плотно закрыты снаружи. Тихонько гудит счетчик в углу под 

потолком, со станции доносятся басовитые голоса электровозов, 

слышится далекий ровный гул пассажирского самолета, а здесь 

в темной комнате ходит вокруг меня привидение. 

Включить бы свет, но «привидение» как раз у выключате­

ля — приходится выжидать, пока отойдет. Теперь бы не оши­

биться, найти выключатель сразу. Прицеливаюсь наугад, вска­

к и в а ю — ага, вот он, выключатель! Щелк — яркий свет залил 

комнату. 

Никого. Что это еще за чудеса такие? 

Как-никак, а ложиться снова не хочется. И не то что уж 

очень страшно, а все равно как-то не по себе. Кто же это хо­

дил? Мыши — те быстро семенят ножками. Кошка ходит почти 

неслышно, да здесь и нет никакой кошки. А у этого шаги от­

четливые, медленные, чуть ли не через секунду, да и широ­

к и е — комнату проходит всего за несколько шагов. 

Где он остановился последний раз? Вон в том углу. Но на 

полу никаких следов, только бабочка-пяденица с обгоревшим 

57 

ч 

крылом сидит в уголке, наверное, занес ее со двора вместе с 

лампой. Трогаю ее пальцем — бабочка вспархивает, но обгорев­

шее крылышко не дает ей лететь, и падает на пол — туп! 

Так вот откуда странный звук! Бабочка настойчиво пыталась 

взлететь в темноте, да падала каждый раз — туп, туп, туп. И 

переместиться успевала каждый раз почти на шаг — туп, туп. 

А я-то приготовился увидеть что-нибудь необыкновенное! 

В  Д О М А Ш Н Е Й ЛАБОРАТОРИИ 

Чудеса в стеклянной банке 

Кто-то объел листья молодой осинки. Да бессовестно так 

объел — некоторые до половины, некоторые почти целиком, 

вместе с жилками. Надо изловить обжору, он где-то здесь — 

повреждения имеют совсем свежий вид. Но, кроме нескольких 

мелких тлей, ничего не нахожу. 

И вдруг — как же это так, «слона-то я и не приметил!» — 

огромная гусеница совсем случайно попадается на глаза. Она 

зеленая, потому и оставалась незамеченной среди листьев. 

Собираюсь ее снять, а гусеница превращается в страшное 

чудовище: зловеще выгибает спину, выпятив ее сверху острым 

58