Вселенная и человечество. том 5 (Г. Кремер) - часть 35

 

  Главная      Учебники - Разные     Вселенная и человечество. том 5 (Г. Кремер) - 1904 год

 

поиск по сайту            правообладателям  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

содержание   ..  33  34  35  36   ..

 

 

Вселенная и человечество. том 5 (Г. Кремер) - часть 35

 

 

И.Иия  была  одним  из  самых  значителъных  факторов  культурной  лшзни,  как  въ 

средние  века,  так  и  в  последующее  время;  влияние  ея  угасало  настолыш  ме- 

дленно,  что  еще  в  начале  XIX  столетия  в  -Германиж  основалось  большое  обще- 

ство  алхимиков  —  прекрасное  доказательство  сильнейшого  влияния  алхимяческой 

деятелыюсти на умы.

 

Если  мы,  далее,  проследим  раз-витие  осповной  мысли  алхимии,  то  даже  при 

поверхвостном  разсмотрении  вопроса  легко  увидим,  что  послулшло  причиной  ея 

возншшовения.  В  стране,  где  зародилась  алхимия,  в  Египте,  калсется,  еще  въ 

древния  времена  было  сделано  наблюдение,  что  при  сплавлении  многих  металловъ 

или  металлических  руд  получается  вещество,  по  цвету  похолсее  ла  золото. 

А  так  как  в  то  время  не  было  ни  химических,  ни  физических  методовъ 

анализа,  то  для  отличия  сплавов  друг  от  друга  слулшл  лишь  грубый  ме- 

тод  определения  их  по  впешнему  виду.  По  этой  причине  получепное  вещество, 

если  оно  цветом  походило  на  золото,  считали  чистым  золотом.  С  другой 

стороны,  некоторые  металлы  легко  сплавлялись  с  ртутью  и  Иири  этом  получался 

сплав  цвета  серобра.  Так  как  ртуть  была  известна  уже  в  древнейшия  вре- 

мена,  то  на  сгтлавы  с  ртутью  смотрели,  как  на  чистое  серебро.  Из  этихъ 

двух  наблюдений  утвердилась  уверенность,  что  неблагородные  металлы  при 

правильной  обработке  можно  превратит  в  благородные:  золото  и  серебро. 

Такойвнешний  признак,  как  цвет  металлов,  явился  причиной  признания  воз- 

можности  превращсния  металлов,  а  также  и  причиной  возникиовения  самой  алхимии. 

Вера  в  возможность  подобного  превращения  распространялась  впоследствии  все 

болыпе  и  болыию.  Тех,  кто  занимался  облагоралшванием  металлов,  позлш 

называли  „алхимиками",  также  „спагириками".  Тех  же,  про  которых  думали, 

что  онп,  действительно,  обладают  тайной  превращения  неблагородньтх  метал- 

лов  в  благородиые,  называли  „адептами".  Так  как  их  мнимые    знания,  какъ 

мы  теперь  определенно  можом  утверлгдать,  ни  на  чем  не  были  основаны, 

то  алхимиков  в  большинстве  случаев  мы  должны  считать  обманщиками.  Опыты 

превращения  неблагородпых  металлов  в  золото  и  серебро  сопровождались 

неудачами  непрерывно  в  продолжение  ста  лет.  Но  в  виду  того,  что 

вера  в  возможностг;  превращения  была  тверда,  эту  неудачу  прииысывали 

тому  обстоятели.ству,  что  при  опытах  чего-нибудь  не  доставало  в  смеси.  Скоро 

стали  считать  недостающую  примесь  чемъ-то  конкректным,  определенным.  Эту 

примесь  признали  необходимым  условием  для  облагораживания  металлов,  и  съ 

течением  времени  утвердилась  мысль,  что  для  того,  чтобы  превратить  неблаго- 

родный  металл  вь  благородный,  следует  прибавить  определенное  вещество, 

без  которого  опыт  ни  в  каком  случае  не  может  удасться.  Найти  это  свое- 

образное  таннственное  вещество  было  самым  горячим  стремлением  алхими- 

ков,  и  вскоре  их  деятелъность  'была  обращена  исключителъно  на  изыскание 

правильного  пути  для  работы  в  этом  направлении.  На  языке  алхимии  означенное 

удивительное  и  драгоценное  вещество  называлось:  „камень  мудрецовъ",  „великий 

элексиръ",  „великое  волшебство",  „красная  настойка",  „врачебное  искусство 

третьей  степени",  „красный  левъ",  „панацея  жизни",  „квинт  эссенция"  и  т.  д., 

словомъ—самые    разнообразные    обозначения  вещества,  которое  должно  было  быть 

источником  всей  деятельности  алхимиков.  Этот  „философский  камень"  окружали 

пебывалым  сиянием  и  приписывали  ему  удивительнейшия  и  самые    редкия  свой- 

ства. В VIII столетии после Р. X. только и обсуждали возмолшость существо-

 

вания  и  способы  получения  такого  камня.  ГИозже  мы  видим  алхимиков,  утвер- 

ждавших,  что  им  при  их  собственных  опытах,  действительно,  удалось  полу- 

чить  состав  этого  драгоденного  средства;  это  и  способствовало  тому,  что  вера 

в  его  удивительные    свойства  распространялась  и  увелкчивалась  всеми  возмож- 

ными  способами.  Камепь  должен  был  доставить  счастливому  обладателю, 

кроме  богатства,  которое  можно  ириобрести  с  помощью  его,  еще  почет  и 

счастье,  удовлетворение,  исполнение  всех  желаний  и  даже  всеведение.  Когда 

Парацельс,  как  мы  потом  увидим,  создал  множество  точек  соприкосно- 

вения между алхимией и медициной, стали приписывать „философскому камню" еще 

болыпия  чудесные    свойства.  Он  должен  был  дать  здоровье,  силу  и  безгранично 

долгую  жизнь.  Нет  ничего  удивительнаго,  что  при  подобного  рода  взгля- 

дах  почти  все  человечество  в  продолжепие  целого  столетия  имело  передъ 

собою  только  одну  цель—обладать  камнем  мудрецов.  Тысячи  людей  видели 

свое  призвание  в  том,  чтобы  найти  этот  камень,  и  в  течение  столе- 

тия  в  лабораториях  алхимиков  производили  все  возможное,  чтобы  достичь 

горячо  желанных  результатов.  Абсолютно  пе  было  пи  одиого  вещества,  кото- 

рого  бы  не  испробовали  в  своих  опытах  алхимики.  В  иечах,  ретортах  и 

котлах  сплавлялис,  варились  и  Ишпятились  всевозможные    вещества.  Дестиллиро- 

вали,  графинировали  и  фильтровали!  Правда,  ни  один  из  этих  многочислен- 

ных  учеников  алхимии,  которые  вербовались  из  всех  состояний  и  профессий, 

не  достиг  цели.  Многие  обманщики  пользовались  верой  в  существованио  камня 

мудрецов  для  того,  чтобы  ловить  рыбу  в  мутной  воде.  Надежды,  которыя 

сохранялись  в  продолжение  столетий,  не  могли  осуществиться;  но,  несмотря  на 

это,  горячия  старания,  которые    алхимики  вкладывали  в  свою  деятельность,  не 

пропали  даром.  Благодаря  алхимии  наши  зпаиия  по  химии  основателъно  разви- 

лись.  Мы  изучили  большое  число  полезных  веществ  и  драгоценных  лекар- 

ственных  средств,  основание  нашей  ньшешней  технической  химии  создалось  еще 

во времена алхимии, и если мы примем во внимание все эти результаты, то можемъ 

с уверенностью утверждать, что стремление найти философский камень все же доста- 

вило  человечеству  в  известпом  отношении  удлинеиие  жизни  и  богатство.  Такимъ 

образом,  в  переносном  смысле  осуществились  те  мечты  о  будущем,  которыя 

когда-то  толкнули  к  стремлению  обладать  мистическим  камнем,  и  те  надежды, 

которые  возлагались иа этот камень.

 

Если  мы  ироследпм  развнтие  алхимии  с  самого  начала,  тоувидим,  что  ужо  въ 

древния времена возникла первая теория химического соединепия металлов. Кто былъ 

основателем  этоп  теории,  до  сих  пор  неизвестию.  Факт,  что  этой  теории  алхи- 

мики  держались  столетия.  Согласно  ей  все  металлы  продставляют  собою  сложныя 

тела  и  состоят  из  двух  основных  частей,  от  количественных  отношений 

и  различных  степеней  чистоты  которых  зависит  природа  металлов.  Обе 

составные    части  носят  название  2-х  веществ,  хорошо  в  то  время  извест- 

ных,  а  именно:  серы  н  ртути  (зИИНиг  и  тегстигииз).  Алхимики  того 

времени  под  йазванием  серы  и  ртути  разумели  на  самом  деле  не  настоящую 

серу  и  ртуть,  но  какия-то  основные   вещества, Еоторым приписывались свойства 

серы  и  ртути.  Ртуть  олицетворяла  для  них  свойство  сцепления  частиц  и  при- 

чину  блеска  и  тягучести  металлов,  сера  же  была  олицетворением  разъединяе- 

мости  частиц  и  изменяемости.  Старейшим  алхимиком  считают  обыкновенио 

Гебера, существование котораго, впрочем, весьма сомнительно; он, например,

 

считал  золото  соединеиием  очень  большого  количества  ртути  и  ыалого  количе- 

ства серы.

 

Если  даже  Гебер  и  не  существовал  в  действительности,  все  же  принисы- 

ваемые    ему  сочинения  мы  можем  разсматривать,  как  сборник  древне-алхимж- 

чоских  знаний.  Но  и  другие  алхимпки  выдают  эту  довольно  простую  и  грубую 

теорию за свою собственную, и таким образом эта теория является основанием,

 

 

па  котором  развивался  тот  век  химической  деятельности,  который  мы  можемъ 

определить  как  век  чистой  алхимии,  то  есть,  когда  все  стремления  были  на- 

правлены  единственно  на  превращение  металлов.  Это  продолжалось  почти  до 

первой  четверти  XVI  столетия,  до  появления  Парацельса.  С  этого  времени  обла- 

гораживание  металлов  уже  перестает  быть  единственною  целью  алхимии.  Воз- 

никает влияние медицйиш на алхимию, а в основание деятельности алхимиковъ 

кладется стремление к продлепию человеческой жизни.

 

Если  мы  разсмотрим  Иирежде  всего  период  чистой  алхимии,  то,  как  это 

уже  упоминалось,  встретим  в  нем  мало  установленных  фактов.  Первьш  алхи- 

мик  Гебер,  еслионъдействительносуществовал,  жилъприблизнтельно  во  второй 

половине  VIII  столетия,  в  высшей  арабской  школе,  в  Севнлье,  в  Испании  и 

считался  авторитетом  для  алхимиков  позднейших  времен.  ПриИИисываемыя 

ему  сведения  были  уже  довольно  значптельны.  Хотя  Гебер  знал  не  болыпее 

количество  металлов  чем  то,  которое  было  известио  Плинию  и  Диоскориду,  но 

он  мог  производить  иад  ними  всевозможные  химические  нроцессы.  Так,  онъ 

сплавлял  золото,  серебро,  свинец,  олово  и  медь  и  изучил  влияпие  на  них  ртути. 

Окислением,  получаемым  посредством  простого  нагревания,  он  добился  соеди- 

нения  этих  металлов  с  кислородом.  Таким  образом,  Гебер  получилъ 

окяслы  железа  и  меди,  далее,  красную  свинцовую  окись,  или  сурик,  и  красную 

оишсь  ртути.  Ему  были  известеы  также  мышьяк  и  сера,  поташ  и  сода. 

Перегонкой  (которой  до  него  пользовался  еще  Синезиусъ)  квасцов  он  добылъ 

серпую  кислоту,  перегонкой  селнтры  и  серной  Ишслоты  —•  азотную  кислоту. 

Уксусом  он  также  пользовался  различным  образом.  Из  других  тел,  которыя 

Гебер  применял  при  своих  операциях,  нужно  упомяпуть  нашатырь,  царскую 

водку,  ляиис,  сулему.  солото  ои  умел  растворять  в  царской  водке.  Чтобы 

не  применять  всегда  сильный  жар  печи,  он  пользуется  для  слабого  нагре- 

ваыия  водяной  ванной,  ведущей  свое  начало  от  Марии  Еврейкж,  которая  жпла 

должно  быть  в  И-м  столетии;  чтобы  получать  вещества  в  чистом  виде 

оп  их  выкриеталлизовывал  или  фильтровал  или  возгонял.  В  одном  изъ 

сочпнений Гебер описывает устройство печей для химических опытов.

 

Как  видно  из  только  что  изложеннаго,  знания,  которымж  располагалъ 

предполагаемый  Гебер,  были  уже  довольно  обширпы,  и  мы  должны  удивляться 

тому  болыцому  числу  веществ,  которое  было  ему  известно.  Ковечно,  он  твердо 

верил  в  существовапие  философского  комня  и  его  свойство  облагораживать 

металлы,  и  зта  вера  передается  последователям  Гебера,  арабскжм  алхими- 

кам,  между  которыми  особенно  выдаются  Рхацес  и  Авензоар.  С  падеяиемъ 

арабского  владычества  в  Европе  постепсино  гаснет  и  арабская  наука;  араб- 

ские  алхимики  появляются  все  реже  и  реже.  Через  1,200  лет  арабы  по- 

теряли  уже  всякое  значение  для  химии,  разработка  которой  в  это  время  начи- 

нается  в  христиаыских  землях.  В  этих  землях  химиками  были  сначала 

по  болъшей  части  духовные    лица,  которые    обладали  кроме  химических  также 

и  значительньши  медицинскими  знациями;  сохранению  многих  сочинений  Ию 

химии  мы  обязаны  в  особениости  бенедиктинским  монастырям.  Правда,  только 

на  короткое  время  химия  нашла  себе  пристанище  у  духовенства  в  монасты- 

рях.  Вскоре  разработка  ея  была  подавлена  нетерпимостью  церкви,  а  уже  въ 

XIV столетии занятия алхимией были запрещены папской буллой. Но химия под- 

винулась  уже  настолт,ко  вперед,  что  ея  нельзя  было  уничтожить.  Таким  обра- 

зом,  с  течением  времени  ею  стали  заниматься  таыно  в  монастырях,  а 

чтобы  не  подпасть  под  все  ужасы  инквизиции,  монахи,  предававшиеся  заня- 

тиям  алхимией,  излагали  результаты  своих  опытов  в  темных  и  таинствен- 

ных  выражениях.  Поэтому  болыпая  часть  химических  знаний  пропала.  Много 

сродневековых  монастырских  пиоаний  о  химии  сохранились  и  до  сего  времепи, 

но  их  смысл  абсолютно  непонятен,  и  все  попытки  разобрать  их  остаются 

безуспешными; покрыты таииной также и имена авторов этих писаний. Означен-

 

ные    записки  были  предназвачены  только  для  единомышленников  и  нашисаны  на 

таком  языке,  который  толыю  для  них  и  был  Июнятенъ;  авторы  также  имъ 

были  известны  лишь  по  таинственным  знакам.  Таким  образом,  относителъно 

монастырских  алхимиков  и  их  знаний  мы  имеем  очень  мало  сведений.  Боязнь 

алхимиков  быть  сожженными  на  костре  послужила  причиной  большого  пробела 

в истории развития химических знаний.

 

Так  как  химия  со  временем  была  изгнана  из  монастырей,  то  она  пере- 

шла  в  университеты,  которых  как  раз  в  это  время,  именно  в  XIII  столетии 

основывалось  очень  много,  из  которых  мы  укажем  только  на  Парижский  (1215), 

Саламанкский (1222), Неаполитанский (1224), Падуанский (1227) и Тулузский (1228). 

Посредством университетов, которые привлекали к себе людей занимающихся

 

 

ИИаукой всех стран, знания алхимии стали распространяться все далыпе и дальше, 

и  в  конце  XIV  века  во  всех  государствах,  известных  в  то  время,  почти 

одновременно появляются более или менее выдающиеся алхимики.

 

Между  ними  особенно  выдается  в  Германии  Альберт  фонъ-Больштедтъ 

(род.  в  1193  г.  в  Лаушигене  на  Дунае,  умер  в  1280  г.  в  Кёлъне),  который 

известен,  обыкновенно,  под  именем  Альбертуса  Магнуса.  Хотя  последний  былъ 

знаком  со  всеми  науками  его  времени  и  весьма  много  сделал  в  области  есте- 

ственных  наук,  вследствие  чего  народ  считал  его  волшебникол,  однако,  он, 

не  был  преследуем  духовенством  и  даже  после  смерти  стал  считаться  святым. 

Он  первый  указал,  что  нужно  различать  изменение  и  превращение  металлов. 

Первое  состоит  только  в  изменснии  цвета,  между  тем  как  во  втором  изме- 

няются  и  другия  свойстга,  в  особенности  вес,  тягучесть  и  т.  д.  Чтобы  отли- 

чать  от  неблагородных  металлов  благородные,  Магнус  справедливо  рекомен- 

дует  употребление  огня.  Так  как  оба  металла,  серебро  и  золото,  в  природе 

часто  встречаются  вместе,  то  он  нашол  способ  их  разъединять  крепкой  водкой 

(азотная кислота), в которой растворяется золото, серебро же остается неизме-

 

ненным,  способ,  который  еще  и  теперь  употреоляется  в  химических  лабора- 

ториях,  а  таюке  техниками  и  на  горных  заводахъ;  в  этом  способе  мы  ви- 

дим  первое  влияние  алхимии  на  аналитическую  химию  и  горное  дело.  Альбертусъ 

Магнус  узнал  также,  что  все  металлы,  исключая  золота,  соединяются  с  серой. 

Свои  опыты  он  изложил  в  21  книгах,  которые    слулшт  и  теперь  еще  источ- 

ником изучения.

 

Из  английских  алхимиков,  без  сомнения,  самым  выдагопшмся  нулаю 

считать  Роджера  Бэкона  (1214—84).  Он  был  менее  счастлив,  чем  Альбертусъ 

Магнус  и,  как  это  ииы  уже  видели,  изучая  историю  физики,  пал  жертвой  не- 

терпимости  духовенства  того  времени.  Его  химическия  воззрения  вполне  основы- 

ваются  на  взглядах  Гебера.  Он  также  твердо  верил  в  существование  фило- 

софского  камня  и  описывал  всевозможные    изменения,  которые    может  произвести 

маленький  кусочек  этого  камня,  превращая  мнолсество  неблагородных  металловъ 

в  чистое  золото.  Бэкон  научил  прсжде  всего  различать,  что  купорос  и  квасцы 

совершенно  не  тождественны,  как  это  до  тех  пор  думали.  Об  его  тогдашней 

деятельности  в  области  химии,  собственно,  мало  известно,  но  несомнепен  тотъ 

факт,  что  он  оказал  громадное  влияние  на  своих  современников.  Еще  многио 

из  его  сочинений  лелгат  не  изследованными  в  английских  библиотеках. 

Изучение  их  могло  бы,  быть  может,  дать  нам  далънейшия  сведения  о  дея- 

тельности этого человека.

 

Из  его  учеников  выдается  особенно  Раймонд  Луллий  (род.  на  Майорке 

в  1235,  умер  в  1315;  лшл  в  одно  время  с  Арнольдом  Вилланованусом, 

(род.  в  1235,  умер  в  1312),  который  развил  еще-дальше  идеи  своого  учителя. 

Тесная  дружба  связывала  этих  двух  алхимиков,  и  так  как  они  часто  сходи- 

лись  в  своих  стремлениях,  то  мы  можем  разсматривать  одновремеыно  резуль- 

таты  их  трудов.  Луллия  и  Виллановануса  следует  считать  в  некоторомъ 

смысле  предшественниками  Парацельса,  потому  что  они  первые  стремились  опре- 

делить  влияние  открытых  ими  веществ  на  человеческое  тело.  Вилланованусъ 

утверждает,  что  философский  камень  мсшет  продлить  жизнь  и  то,  что  он  самъ 

дожил  до  глубокой  старости—приписывается  им  прямо  усердному  употреблению 

известного  вещества,  одного  из  составных  частей  этого  камня,  которое  он  еже- 

дневно  принимал,  иримешивая  для  вкуса  сахар  и  пряности.  Вещество  это  онъ 

добывал  перегонкой  винного  спирта,  при  чем,  благодаря  оживляющему  действию 

его,  друг  Виллановануса  Раймопд  Луллий  назвал  это  вещество  „ а ^ и а   ииае", 

или  вода  жизни.  Теперь  для  нас  совершенно  ясна  природа  этого  вещества—это 

было  не  что  иное,  как  винный  спирт,  из  котораго,  примешивая  к  нему  сахар  и 

пряности,  Вилланованус  приготовлял  ликёр  или  водку.  Драгоценно  бьтло  для  чело- 

вечества его изобретение серой ртутной мази, при помотцж которой он ИИревосходно 

вылечивал наколшую сыпь. Эта мазь сохранилась в медицине и до сих пор.

 

В  то  время  как  Вилланованус  при  своих  алхимических  опытах  озна- 

комился  с  целым  рядом  важных  тел,  которые    позже  сыграли  в  медицине 

и  технике  значительную  роль,  Раймопд  Луллий  открыл  много  химическихъ 

способов,  которые  применяются  еще  и  теперь.  Так  как  после  дестилляции 

винный  спирт  еще  содержал  болыное  количество  водьт,  то  Раймонд  Луллиии 

старался  удалить  воду  прибавлением  углекислого  калия,  что  ему  и  удалось.  Бла- 

годаря  этому  он  сделался  основателем  того  способа  обезвожения  алкоголя,  ко- 

торый мы считаем еще и теперь за лучший для этой цели.

 

33*

 

 

 

Равным  образом  Луллий  развил  далее  и  учение  о  химических  приборах, 

которому  положил  основание  Гебер,  и  ему  мы  должны  быть  благодарны  за 

множество  способов  закупоривания  сосудов,  предохранения  стекляных  колбъ 

при  сильном  нагревании  и  так  далее.  Будучи  применяемы  долгое  время,  эти  спо- 

собы  существенно  содействовали  позднейшим  тспехам  химии;  но  так  как  при 

всех  химических  операциях  приходится  непременно  вести  борьбу  и  с  веще- 

ством  тех  вспомогательных  средств,  которые    имеются  в  распоряжении 

химика,  то  успехи  химических  познаний  будут  достигнуты  лишь  с  усовор- 

шенствованием  этих  средств.  В  то  время,  как  Виллаыованус  был  первым, 

научившимся  отличать  особый  класс  тел,  которые    он  назвал  ядами  л  изучилъ 

их  так  хорошо,  что  очень  правильно  узнавал  ядовитые    свойства  гнию- 

щого  животного  вещества,  „Василий  Валбнтинъ"  дал  изследованию  ядов  даль- 

нейшее  развитие.  Здесь  следует  заметии,  что  „Василий  Валентинъ",  данныя 

о  жизни  котораго,  впрочем,  не  выяснейы,  по  всей  вероятности,  никогда  и  не 

существовал,  а  является  просто  вымышленным  Иогаишом  Тельде,  членом  совета 

в  Франкенхаузе,  в  Тюрингии,  лицом,  которое  этот  последний  создал  в  на- 

чале  XVI  столетия.  Во  всяком  случае,  все  то,  что  нриписывается  „Василию  Ва- 

лентину", имеет столь большое значение для истории алхимии, что оно должно быть 

приведено  здесь  попутно  с  описанием  той  эпохи.  к  которой  отнесена  деятель- 

пость  „Василия  Валентина".  „Василий  Валентинъ"  показал  на  опытах,  что 

понятие  „яды"  вовсе  не  является  родовым  понятием,  под  которое  может  быть 

подведено  известное  число  тел.  Напротив  того,  все  зависит  от  дозы  и 

вещества,  которое  в  большом  количестве  действует,  как  яд,  а  в  маломъ— 

может  быть  очень  хорошим  и  действителыиым  лекарственным  средствомъ; 

равным  образом,  некоторые    вещества  могут  быть  вредны  здоровому  организму 

и  полезны  больному.  „Василий  Валентинъ"  принадлежит  к  алхимикам,  которыо 

хвалятся  обладанием  тайны  изготовления  камня.  Однако,  из  тех  трудов, 

которые  приписываются  ему,  мы  не  можем  получить  никакого  представления 

о  том,  как  изготовляется  этот  камень.  Оставим  без  внишании,  былъ-ли  то 

умышлепный  или  не  умышленпый  обманъ;  но  он,  как  говорят,  открыл  способъ 

получения  соляной  кислоты  и  близко  ознакомился  с  ея  свойствами.  Также  и  для 

горного  дела,  стоящого  в  столь  тесной  связи  с  химией,  имела  громадное  зна- 

чение  деятельность  мнимого  „Василия  Валентина".  Прежде  всего  он  знал,  какъ 

из  сурьмяной  руды  добывать  металлическую  сурьму—металл,  который  и  до  сегод- 

няшняго  дня  играет  весьма  болъшую  роль  в  медицине  (для  приготовления  рвотнаго 

винного  камня,  кассиева  пурпура  и  т.  д.),  а  равно  в  технике  (красильное  дело 

и  печатание).  Кроме  того,  мы  обязаны  „Василию  Валентину"  знанием  свинцо- 

вого  сахара  (исходный  пункт  многих  технических  свинцовых  препаратовъ: 

свинцовой воды, затем железного купороса, кристаллической ярь-медянки и т. д.).

 

Так  как  занятия  алхимией  и  отыскивание  камня,  в  виду  отыошения  къ 

этому  церкви,  были  все  же  опасным  занятием,  то  в  конде  XVI  столетия 

появилась  еще  масса  людей,  которые  утверждаяи,  что  не  верят  в  суще- 

ствование  философского  камня.  Необходимо,  однако,  иметь  в  виду,  что  это 

утверждение не соответствовало их внутреннему убеждению, и что они прибегали 

к  нему  лишь  из  страха  и  осторожности.  В  отличие  от  алхимиков  „этя 

люди  стали  называться  впоследствии  „химистами"  или  „химиками".  Однако,  мы 

не можем смотреть на них, как иа особуго группу представителей научнаго

 

 

 

 

 

 

 

 

содержание   ..  33  34  35  36   ..