Вселенная и человечество. том 5 (Г. Кремер) - часть 16

Какнми превосходиьши математиками должны были они быть, если пршиять 

во  внимание,  что  при  расчете  планов  болыпой  пирамиды,  без  сомнения,  при- 

менялось за 3000 лет до нашего летосчислепия^ число м, которое введепо

 

 

в  математике  лишь  в  14  столетии  после  Р.  X.  Точно  также  нельзя  отрнцать 

отношений  пирамиды  к  солнечному  году,  к  предварению  равноденствий  и  т.  д. 

Все  это  факты,  вызывающие  в  нас  величайшее  изумление  перед  физическими 

Июзнаниями  древних  египтян,  хотя  мы  теперь  не  можем  себе  составить  ника- 

кого представления ни о характере, ни об объеме таких знаний.

 

Относителыго  говоря,  не  менее  обширными  познаниями  обладали,  повиди- 

мому,  египтяне  в  самой  юной  отрасли  физики,  в  учении  об  электричестве. 

В  настоящее  врсмя  едва  прошло  100  лет  с  тех  пор,  как  Бенжамен  Фран- 

клин,  изобретатель  громоотвода,  стал  благодетелемъчеловечества,  и  как  на  осно- 

вании  его  опытов  и  наблюдений  мы  имеем  ВОЗМОЖБОСТ  победоносно  выступать 

против  грозы,  самой  страшной  из  всех  сил  прпроды.  Каким  почетомъ 

иользовался  Франклин  за  свое  открытие!  Его  слава  будет  вечно  передаватъсл 

иоследующим  поколениям  в  том  изречении,  которым  французский  ученьш 

Даламбер  приветствовал  его  при  входе  в  парижскую  академию:  „Егириие  М- 

гаеп  соеио  ясеригинщие  Иугаппиз"  („вырвал  у  неба  молнию  и  скипетр  у  тиран- 

новъ").  Но  никакая  надпись  не  сообщает  нам  теперь  ни  слова  об  египет- 

ском  Франклине,  изучившем  законы  электрического  разряда  навериое  пе  менее 

основательно,  чем  американский  ученый.  Развалииы  же  храмов  еще  теперь 

свидетельствуют, что не только закоиы появления электрической искры и обыч- 

ные  пути  ея  были  наверное  известны  древним  египтянам,  но  последние  сумели 

применить  знание  этих  законов  к  своей  культурной  жизни  единственнымъ 

вполне  правильным  образом.  Уже  в  15  столетии  до  Р.  X.  обычное  устройство 

храмов  отличалось  тем,  что  вход  представлял  собою  большия  ворота,  такъ 

назыв.  „Ишлоыъ",  ограниченные    с  обеих  сторон  двумя  высокими,  катс  въ 

крепости,  башпями.  Каждая  из  этих  башен  была  сверху  до  низу  снабжена 

желобом,  предназначенным  для  Июмещения  в  нем  высоких  мачт.  Послед- 

ния  достигали  значительной  вышины;  у  храма  Эдфу  оне  возвышались  над  зем- 

лею  на  100  футов.  Относительно  их  цели  нам  сообщает  найдонвая  позднео 

старая  надпись  из  времен  Птоломеев  (323—320  г.  до  Р.  X.),  которая  гласитъ: 

„Вот  высокий  пилон  бога  Эдфу,  на  главном  месте  сверкающого  рога;  пара 

мачт  стоит  на  своем  месте,  чтобы  разрезать  грозу  в  небесной  вышине". 

Для  египтян  должно  быть  были  вполне  ясыы  и  законы  проводимости  электри- 

чества,  так  как  они  уже  были  осведомлены,  что  металлы—лучшие  проводники 

электричества  и  что  наибольшею  проводящею  способностыо  из  всех  металловъ 

отличается  мед.  Последнее  обнаруживается  из  дальнейших  слов  приведен- 

ной  надписи:  мачты  пилона,  „чтобы  исполнить  свое  назначение,  обиты  медью 

местного  производства".  Согласно  другим  надписям  отдельные  обелиски  слу- 

жили  таюте  громоотводами  и  обивались  на  верхушке  покрышкою  из  чистой  или 

из  позолочешюй  меди.  Вся  культура  периода  царствований  фараонов  позво- 

ляет вывести заключение, что когда то в Египте господствовали совсем дру-

 

гия  климатическия  условия,  чем  теперь.  Дельта  Нила  несколько  тысячелетий 

тому  назад  была  даже  обильной  грозами  страной  и  представляла  учеиым  того 

времеии богатыии материал для наблюдения физических явлеиий, а ученые сумели 

извлечь правильные выводы на блого своих современников.

 

Только  что  упомянутые  остаткк  давно  исчезнувшей  культуры  дали  намъ 

случай  заглянуть  поглубже  в  познания  древних  египтян  в  таких  важныхъ 

областях,  как  статика,  механика  и  учение  об  электричестве.  Точно  также 

другое  чудесное  сооружение  сообщает  о  глубоком  основательном  зиании  въ 

области  гидравлики.  Относительно  источников  этого  знания  мы  не  в  состоянии 

составить  себе  представление,  а  между  тем  оно  было  для  всей  культуры  страны, 

быть  может,  самым  важнымъ;  совсем  не  будет  преувеличеиием,  если  мы 

признаем,  что  без  его  практического  ирименения  культура  Египта  никогда  не 

достигла  бы  той  высоты,  поред  которой  мы  еще  в  настоящее  время  стоимъ 

с  глубоким  изумлением.  Как  известно,  благосостояние  Египта  зависитъ 

прежде  всего  от  орошения.  Вопрос  об  орошении  для  Египта  был  с  перво- 

бытных  времен  самым  важным,  он  был  прямо  вопросом  жизни.  Культура 

в  Египте  распространяется  лишь  -настолько,  насколько  могут  простираться 

воды  Нила,  а  там,  где  последняя  капля  воды  изсякла  в  песке,  начинается 

пустыня.  Уже  тысячи  лет  тому  назад  старались  искусствепио  увеличить  область 

нильского  разлива,  чтобы  улучшить  производителыиую  способность  почвы,  но  не- 

смотря  на  затраченные  миллиарды,  всегда  напрасно.  Искусство  гидротехниковъ 

всех  времен  оказалось  недостаточным  для  того,  чтобы  спасти  когда  то  цве- 

тущую  страну  оть  верной  гибели,  которая  ей  без  сомнения  суждена,  если  закон- 

ченная  в  начале  декабря  1902  г.  плотина  у  Ассуана  не  исполнит  последнихъ 

возложенеых  иа  нее  надежд.  Но  чего  не  смогли  все  так  основательно  озна- 

комленные  с  законами  гидравлики  техники  настоящого  времени  и  минувшихъ 

столетий,  то  удалось  в  давно  исчезнувшую  эпоху  культуры  гидротехникамъ 

Египта.  Их  знания  в  области  гидравлики  в  некоторых  пунктах  превозошли, 

кажется,  наши.  Относительно  способа  орошения  идшерии  фараонов  мы  читаемъ 

в  отделе  „Евтерпа"  исторических  очерков  греческого  писателя  Геродота: 

„Хотя  лабиринт  представляет  собою  настоящее  чудо,  но  еще  болыпее  чудо 

находится  по  соседству  с  ним  —  озеро  Мёрис,  окружность  которого  равняется 

3600  стадиям,  ровно  столько,  сколько  имеет  вся  береговая  линия  Египта;  озеро 

простирается  с  севера  на  юг,  его  наиболыная  глубина  50  обхватов.  Легко 

можно убедиться, что оно искусственно вырыто, так как в середине его поме-

 

щаются  две  пирамиды  высотою  в  50  обхватов  над  водою  и  50  обхватов  подъ 

нею.  Вода  стекает  в  озеро  не  из  земли  (окружающая  местность  бедна  водою), 

а  проводится  из  Нила  по  особому  каналу.  6  месяцев  в  году  она  тсчет  въ 

озеро  и  6  месяцев  вытекает  обратно  в  Нилъ".  Далее  Геродот  сообщает  о 

цели  озера  Мёрисъ:  „Если  бы  страна  ниже  Мемфиса,  как  я  описал  выше,  про- 

должала  наростать  в  такой  же  мере,  как  в  былое  время,  египтяне  никогда  не 

страдали бы от голода".

 

От  озера  Мерис  теперь  не  осталось  ни  малейшого  следа,  но  что  это 

было  удивительное  сооружение,  выясняется  из  изследований  Линанъ-Паши  (1842). 

ИИоследний  нашел  также  следы  старых  плотинъ;  окружность  озера  составляла 

75  Ишлометров,  а  заключенные    в  нем  массы  воды  покрывали  собою  поверх- 

ность  в  157  квадр.  километров.  С  помощью  этого  грандиозного  резервуара 

удавалось  доставлять  в  годы  засухи  почве  Египта  плодотворную  влагу  въ 

таких  громадных  количествах,  что  вероятно  возможно  было  снимать  урожай 

два  раза  в  год.  Изумляясь  в  настоящее  время  перед  остатками  давно  жсчез- 

нувшого  царства  фараонов.  мы  должны  себе  сказат,  что  культура  всего  этого 

царства  могла  развиться  только  на  почве  величайшого  плодородия  и  высшей 

урожайности.  Эта  культура  была  делом  озера  Мёрис,  величайшого  из  всехъ 

ороеительных  сооружений,  какия  когда-либо  видеи  свет.  Мы  теперь  едва  ли 

в  состоянии  создать  подобное  сооружение.  Владели  ли  древние  египтяне  физи- 

ческими  знаниямж,  оставшимися  для  нас  скрытыми,  несмотря  на  весь  прогрессъ 

нашей  науки  или  они  иыели  в  своих  руках  такия  механическия  средства,  о 

которых  мы  не  можем  теперь  составить  себе  представления?  Этот  вопрос, 

конечно,  навсегда  останется  невыясненным.  Во  всяком  случае  твердо  устано- 

влено,  что  культура  древняго  Египта  находилась  в  тесной  связи  с  знаниями 

или опытностью физического характера.

 

Египтяне  же  наверное  были  древнейшим  народом,  который  в  широкой 

мере  изследовал  небо  в  физическом  отяошении.  Позднейшия  изследования 

указывают,  что  вход  в  царскую  комнату  пирамиды  Хеопса  направлен  былъ 

точно  к  полярной  звезде  того  времени  (а  Дракона),  и  помещенное  в  этой  ком- 

нате  горизонтальное  зеркало  отражало  полярную  звезду.  Сохранившияся  изобра- 

жения  и  паишрусы  дают  возможность  затслючить,  что  египтяне  первые  разделили 

год  точным  образом  и  имели  о  многих  небесных  явлениях  ясные    понятия, 

которые  после гибели их государства пришлось вновь приобретать.

 

От  всей  совокупности  громадных  физических  знаний  египтян  намъ 

переданы  лишь  незначительные  остатки,  и  перед  ними  мы  уже  чувствуем  уди- 

вление; значителъные  же химическия знания того времени еще более заставляютъ 

иас  изумляться,  особенно  вследствие  того,  что  они  могли  быть  приобретены 

исключительно  путем  опыта.  Причины,  вызвавшия  накопление  подобного  рода 

знаний,  заключались  вовсе  не  в  жажде  знания  и  не  в  стремлении  къ 

истине,  как  мы  можем  заключить  по  способу  применения  приобретенных  зна- 

ний  к  делу.  Это  были  преимущественно  стремления  поддерживать  жизнь  или 

устроить  ее  приятнее,  или  медицинския  соображения  или  наконец  случайныя 

наблюдения.  Они  подняли  химию  у  египтян  на  высокую  ступень,  и  на  основа- 

нии  химических  знаний  того  времени  могла  развиться  богатая  химическая  про 

мышлеяность  и  торговля,  единственные    Ию  своим  размерам  во  всей  древности. 

Среди многих искусств Египта, практиковавшихся с применением химиче-

 

 

 

ских  вспомогатольных  средств,  и  тайны  которых  еще  пе  вполне  разрегпеньт, 

первое  место  принадлежит  бальзамирог^чию  трупов.  Несмотря  на  безконечно 

большое  число  химжческих  тел  органическжх  и  неорганических,  имеющихся 

в  распоряжении  современного  химика,  в  наши  дни  нет  способа  превращать 

труп  в  мумию  с  совершенством  жрецов  того  времени.  Эти  искусства  для 

нас  стали  настолько  загадочны,  что  даже  прибегали  к  предположению  о  благо 

творном  вдиянии  в  означенном  процессе  воздуха  и  климатических  условиии 

Египта.  Позднейшия  изследования  доказали  полную  ошибочность  такого  взгляда. 

Установлено  было,  наоборот,  что  жаркий  климат  долины  Нила  более 

способствует  гниению,  чем  климат  севернее  расположенных  стран. 

Современная  химия  не  дает  никакого  заключения  относительно  веществ, 

служивших  египтянам  для  бальзамирования  их  трупов,  но  изображения  и 

сообщения  Геродота  передают  по  крайней  мере  кое  что  относительно  замеча- 

тольного  процесса.  Из  всех  означенных  описаний  вытекает,  что  бальзами- 

рующия  жидкости  составлялись  из  дубильных  веществ  в  соединении  со  смо- 

лами  и  асфальтом.  К  ним  примешивались,  смотря  по  состоятелыюсти  лида, 

различные  ароматичные  тела и благовонные  мази, а для обвертки служил льня- 

ной  или  хлопчатобумажный  бинт  длиною  часто  в  5,000  метров,  пропитанньтй 

в  жидком,  гуммиобразном  веществе.  В  новейшее  время  особенно  старались 

анализировать  химическим  путем  болыдое  количество  веществ,  найденныхъ 

при  раскопках  в  Египте.  Таким  образом  удалось  создать  довольно  иагляд- 

ную  картину  химии  царства  фараонов.  Но  все  искусства  даже  самых  ловкихъ 

аналитиков  стушсвались  перед  мумиями,  и  здесь  для  нас  остается  тайна, 

как во многих физических познаниях тех времен.

 

Из  областей  химического  знания,  до  известной  степени  выясненных  по- 

добными  анализами,  выдается  химия  красок.  Несмотря  на  глубокую  древность, 

несмотря  на  то,  что  краски  сохранившихся  до  нашего  времени  памятников  въ 

течение  тысячелетий  подвергались  отчасти  неистовству  непогоды,  оне  еще  теперь 

отличаются  живою  свежестью.  По  данным  анализа,  оне  принадлелшт  большею 

частыо  к  категории  так  называемых  минеральных  красок,  т.  е.  составлены 

из  нсорганических  составных  частей  земной  корч.  Всего  чаиде  применялась 

краска  коричнево-красного  тона;  химически  она  состояла  из  смеси  окиси  Ихвлеза 

с  глиной.  Судя  по  микроскопическим  измерениям  зерна  этой  краски,  простымт, 

растиранием  нельзя  было  иолучить  такого  тонкого  зерна;  очевидно,  краска  цели- 

ком  добывалась  осаждением  из  какого-нибудь  раствора  посредством  неизвест- 

ного  нам  теперь  химического  процесса  в  форме  в  высшей  СТЕИИРНИ  тонко- 

зернЕСтого  осадка.  В  качестве  желтой  краски,  кроме  золотой  бронзы  и  листо- 

вого  золота,  известных  уже  в  то  время,  служила  та  же  окись  железа,  но  къ 

ней  посредством  особаго,  неизвестного  .нам  химического  процесса  самым  проч- 

ным  образом  присоединялись  различные    количества  глинозема  и  извести.  Корич- 

невые  и  оранжевые  тоны,  часто  встречающиеся  на  древне-егииетских  картинах, 

обнарулшвают  подобный  же  состав,  и  нужно  признать,  что  они  получены  на- 

греванием  вышеуказанной  смеси.  Голубые    краски  египтян  состояли  из  сте- 

клянных  сплавов  с  примесью  солей  меди.  И  в  этом  случае  тонкость  зерна 

вызывает  наше  величайшее  изумление;  его  приготовление  понятно  только,  еслн 

еще  очень  горячие  стеклянные  сплавы  выливались  в  холодную  воду  при  опре- 

деленных, неизвестных теперь условинх. Как указывают наши опыты, прп

 

готовленный   таким   образом   стеклянный   сплав   не стал бы держаться на

 

грунте, так что египтяне должны были еще  пользоваться склеивающим веще-

 

ством.    За таковое мы можем  признать с болыною вероятностью гумми, ко-

 

торым   древние   египтяне полъзовались в широких размерах.    В качестве

 

белой краски служил гипс, а с примесью красящого вещества, органическаго

 

происхождения, он применялся, как бледнокрасная краска. Означенное красящее

 

вещество нам также совершенно неизвестно,   но можно предположить,   что это

 

был так называемый крап, кото-

 

рый   египтяне  умели добывать изъ

 

корня марены.   Египетские химики,

 

приготовлявшие краски, давали себе

 

ясный   отчет   в   том,   что   ихъ

 

краски не страдали от составныхъ

 

частей воздуха и от влияния погоды,

 

а,   напротив,   оставались   неизме-

 

ненными.    На   одном   сооружении

 

строителя   пирамид    Не - Фермада

 

(4000 л.  до Р. X.)   находится  над-

 

пись,  дающая   некоторые    указания

 

относительно способа приготовления

 

его  красок,   и   содержит   слова:

 

„Цветные  украшения храма должны

 

быть вечны, как сами боги". Кроме

 

приготовления   изображений,  краски

 

служили также косметическим це-

 

лямъ;   в  последнее время выдаю-

 

щиеся химики,   как   фонъ-Байер,

 

Бертело, Зальковский и т. д. произ-

 

вели  целый ряд качественных и

 

количественных анализов такихъ

 

просуществовавших  более 4000 л.

 

продуктов,   и  аяализы дали намъ

 

ценные   указания  относительно хи-

 

мических,   а равно и физическихъ

 

познаний древних египтян, а также их торговых дел. Профессор фонъ-Байеръ

 

в Мюнхене изследовал много кусков черной краски, служившей для подкраипи-

 

вания бровей, добытых из гробов мумий в Ахмиме, и нател, что они состоятъ

 

из смеси сернистого свинца и угля, а приготовлены во всяком случае накали-

 

ванием сернокислого свинца с углем. Чтобы показать на примере, какие слож-

 

ные химические процессы умели производить египтяне, приведем мнение профес-

 

сора фонъ-Байера, согласно которому для приготовления означенной черной краски

 

древне-египетские химики   должны   были   избрать   следующий   путь:   они знали

 

только   чистый свинец   и нагреванием на воздухе переводили его сначала въ

 

окись свинца, которую они, растворяя в уксусе,  превращали в уксусно-кислый

 

свинецъ; из последняго они осаждали сернокислый свинец, прибавляя квасцов.

 

Накаливая сернокислый свинец с углем, можно получить, как Байер дока-

 

зал собственным опытом, продукт со свойствами означенной   черной краски.

 

Т» - - _ . . . _ . -    . _ _ _ . _ _ . . _    V      . . _ . . -  

1Т                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                              1   й