(Из наблюдений над поэтикой сборника Иосифа Бродского "Урания")

(Из наблюдений над поэтикой сборника Иосифа Бродского "Урания")

1. Поэзия Иосифа Бродского органически связана с Пе-

тербургом и петербургским акмеизмом. Связь эта двойс-

твенная: связь с миром, из которого исходят и из кото-

рого уходят. В этом - самом точном и прямом значении -

поэзия Бродского антиакмеистична: она есть отрицание

акмеизма А. Ахматовой и О. Мандельштама на языке акме-

изма Ахматовой и Мандельштама2. В статье "Утро акмеиз-

ма" (1919) Мандельштам идеалом поэтической реальности

объявил "десятизначную степень" уплотненности вещи в

слове; поэзия отождествляется со строительством - за-

полнением пустого пространства организованной материей.

"Для того, чтобы успешно строить, первое условие - иск-

ренний пиетет к трем измерениям пространства - смотреть

на них не как на обузу и несчастную случайность, а как

на Богом данный дворец. Строить - значит бороться

с пустотой..." Творчество "в заговоре против пустоты и

небытия. Любите существование вещи больше самой вещи и

свое бытие больше самих себя - вот высшая заповедь ак-

меизма"3.

Конечно, в этих формулировках отразился не весь ак-

меизм, а исходная точка его развития. Для нее характе-

рен приоритет пространства над временем (в основе - три

измерения!) и представление о реальности как материаль-

но

1 Статья написана совместно с М. Ю. Лотманом.

2 Такое утверждение сопряжено, конечно, с известным

схематизмом. Во-первых, сам акмеизм от деклараций 1913

г. до позднего Мандельштама и Ахматовой проделал огром-

ную эволюцию. Во-вторых, творчество Бродского питается

многими источниками, а в русской поэзии все культурно

значимые явления приводят в конечном счете к трансфор-

мированной в той или иной мере пушкинской традиции.

Вопрос о влиянии Цветаевой на Бродского также требует

особого рассмотрения.

3 Мандельштам О. Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 2. С. 143,

144.

заполненном пространстве, отвоеванном у пустоты. В

дальнейшем, уйдя от отождествления реальности и вещной

неподвижности, акмеизм сохранил, однако, исходный им-

пульс - тягу к полноте. Но теперь это была уже не пол-

нота "адамистов", акмэ голой внеисторической личности

(ср.: "Как адамисты, мы немного лесные звери и, во вся-

ком случае, не отдадим того, что в нас есть звериного,

в обмен не неврастению"'), а полнота напитанности текс-

та всей предшествующей традицией мировой культуры. В

1921 г. Мандельштам писал:

"Слово стало не семиствольной, а тысячествольной

цевницей, оживляемой сразу дыханием всех веков". Говоря

о "синтетическом поэте современности", Мандельштам пи-

шет: "В нем поют идеи, научные системы, государственные

теории так же точно, как в его предшественниках пели

соловьи и розы"2.

Организующий принцип акмеизма - наполненность, уп-

лотненность материи смысла.

2. Вещь у Бродского находится в конфликте с прост-

ранством, особенно остром именно в "Урании". Раньше

вещь могла пониматься как часть пространства:

Вещь есть пространство, вне

коего вещи нет.

("Натюрморт", 1971)

Сформулированный ранее закон взаимодействия прост-

ранства и вещи:

...Новейший Архимед

прибавить мог бы к старому закону,

что тело, помещенное в пространство,

пространством вытесняется, -

("Открытка из города К.", 1967)

теперь подлежит переформулировке:

Вещь, помещенной будучи, как в Аш-

два-0, в пространство <...>

пространство жаждет вытеснить... -

("Посвящается стулу", II, [1987])

то есть в конфликте пространства и вещи вещь стано-

вится (или жаждет стать) активной стороной: пространс-

тво стремится вещь поглотить, вещь - его вытеснить.

Вещь, по Бродскому, - аристотелевская энтелехия: актуа-

лизированная форма плюс материя:

Стул состоит из чувства пустоты плюс крашеной мате-

рии... (VI)

1 Гумилев Н. С. Наследие символизма и акмеизм // Гу-

милев Н. С. Письма о русской поэзии. М., 1990. С. 57.

2 Мандельштам О. Соч.: В 2 т. Т. 2. С. 172.

При этом граница вещи (например, ее окраска) обладает

двойственной

природой - будучи материальной, она скрывает в себе

чистую форму:

Окраска

вещи на самом деле маска

бесконечности, жадной к деталям.

("Эклоги 5-я: летняя". II. 1981)

Материя, из которой состоят вещи, - конечна и вре-

менна; форма вещи - бесконечна и абсолютна; ср. заклю-

чительную формулировку стихотворения "Посвящается сту-

лу":

...материя конечна. Но не вещь.

(Смысл этого утверждения прямо противоположен ман-

дельштамовскому предположению:

Быть может, прежде губ уже родился шепот,

И в бездревесности кружилися листы...)

Из примата формы над материей следует, в частности,

что основным признаком вещи становятся ее границы; ре-

альность вещи - это дыра, которую она после себя остав-

ляет в пространстве. Поэтому переход от материальной

вещи к чистым структурам, потенциально могущим запол-

нить пустоту пространства, платоновское восхождение к

абстрактной форме, к идее, есть не ослабление, а усиле-

ние реальности, не обеднение, а обогащение:

Чем незримей вещь, тем верней, что она когда-то су-

ществовала на земле, и тем больше она - везде. ("Римс-

кие элегии". XII)

2.1. Именно причастность оформленным, потенциальным

структурам и придает смысл сущему. Однако, несмотря на

то что натурфилософия поэзии Бродского обнаруживает

платоническую основу, по крайней мере в двух существен-

ных моментах она прямо противонаправлена Платону. Пер-

вый из них связан с трактовкой категорий "порядок/бес-

порядок" ("Космос/Хаос");

второй - категорий "общее/частное".

В противоположность Платону, сущность бытия просту-

пает не в упорядоченности, а в беспорядке, не в законо-

мерности, а в случайности. Именно беспорядок достоин

того, чтобы быть запечатленным в памяти ("Помнишь свал-

ку вещей..."); именно в бессмысленности, бездумности,

эфемерности проступают черты бесконечности, вечности,

абсолюта:

смущать календари и числа

присутствием, лишенным смысла,

доказывая посторонним,

что жизнь - синоним

небытия и нарушенья правил.

("Муха". XII. 1985)

Я, как мог, обессмертил то,

что не удержал.

("Строфы". XVI. [1978])

Бессмертно то, что потеряно; небытие ("ничто") - аб-

солютно.

С другой стороны, дематериализация вещи, трансформа-

ция ее в абстрактную структуру, связана не с восхожде-

нием к общему, а с усилением особенного, частного, ин-

дивидуального:

В этом и есть, видать,

роль материи во

времени - передать

все во власть ничего,

чтоб заселить верто-

град голубой мечты,

разменявши ничто

на собственные черты.

Так говорят "лишь ты",

заглядывая в лицо.

("Сидя в тени". XXII-XXIII. июнь. 1983)

Только полностью перейдя "во власть ничего", вещь

приобретает свою подлинную индивидуальность, становится

личностью. В этом контексте следует воспринимать и тот

пафос случайности и частности, который пронизывает но-

белевскую лекцию Бродского; ср., например, две ее пер-

вые фразы:

"Для человека частного и частность эту всю жизнь ка-

кой-либо общественной роли предпочитавшего, для челове-

ка, зашедшего в предпочтении этом довольно далеко - ив

частности1 от родины, ибо лучше быть последним неудач-

ником в демократии, чем мучеником или властелином в

деспотии, оказаться внезапно на этой трибуне - большая

неловкость и испытание.

Ощущение это усугубляется не столько мыслью о тех,

кто стоял здесь до меня, сколько памятию о тех, кого

эта честь миновала, кто не смог обратиться, что называ-

ется, "урби эт орби" с этой трибуны и чье общее молча-

ние как бы ищет и не находит себе в вас выхода" (курсив

наш. - М. Л., Ю. Л.).

Здесь четко прослеживается одна из философем Бродс-

кого: наиболее реально не происходящее, даже не проис-

шедшее, а то, что так и не произошло.

содержание .. 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 ..