Записки энтомолога (Гребенников В.С.) - часть 42

цветочной пыльцы и постоянное 

тепло. Стоило бы шмелихе перес­

тать обогревать гнездо своим те­

лом, как бы маленькой, но посто­

янно горящей печуркой, в кото­

рой «пережигался» мед,— и все 

восемь личиночек через несколь­

ко часов погибли бы. Так нередко 

и случается в природе, когда 

промокшее от дождей гнездо про­

дуют сквозняки или одолеют дру­

гие невзгоды. Но искусственное 

жилье — «дом № 14» — было су­

хое и надежное, а до выхода 

первой партии рабочих шмелей 

оставалось совсем немного време­

н и — личинки уже сплели себе 

овальные коконы, а в них превра-

тились в куколок. 

Джульетта продолжала почти из последних сил обогревать 

эти коконы, плотно припав к ним своим уже одряхлевшим, но 

еще горячим телом. И вот наконец услышала шорох в одном из 

овальных бочоночков: это возился в нем уже вышедший из ку­

колки шмеленок. Торопясь, мать прогрызла широкое отверстие 

в верхней части кокона и уже через несколько минут облизыва­

ла своего первенца — крохотного, еще влажного шмелика. 

А тут зашуршали внутри своих оболочек еще два детены­

ш а — надо вызволять и их! Кокон второго шмеленка Джульет­

та вскрыла тоже сама, но как трудно было разрезать плотный 

шелк жвалами, уже тупыми от старости! Зато когда шмелиха 

начала вскрывать третий какон, к ней подполз уже немножко 

окрепший и обсохший первенец и своими крохотными, но ост­

ренькими жвальцами быстро перегрыз оставшуюся часть «лю­

ка». А четвертого шмелька извлекала из кокона уже не ста­

ренькая мамаша, а два ее ребенка — первые рабочие шмели 

этого гнезда. 

...Я вынужден прервать жизнеописание шмелиной семьи, ос­

нованной Джульеттой, именно на этом месте. Потому что — 

так уж и быть, раскрою вам свою тайну — давно уже работаю 

над отдельной книгой о питомцах и любимцах моих послед­

них лет —шмелях. Описание интереснейших подробностей слож­

ной и во многом еще загадочной жизни шмелей и советы по их 

разведению просто не поместились бы в этих небольших очер­

ках, в которых я не хотел отдавать предпочтения каким-то от­

дельным насекомым. Ведь первоначальной задачей этой книж-

159 

ки было привлечь внимание юного читателя ко всему жужжа­

щему, ползающему, порхающему племени и хоть немного 

научить его понимать и уважать весь этот мир — Мир Малых 

Существ, мир миллиона загадок. 

А там уж —в муравьиных ли лабиринтах, в травяных ли 

джунглях, в паучьих ли логовах, в пчелиных ли катакомбах — 

каждый может выбрать себе дорогу сам. Путь этот может по­

лучиться сложным и интересным. Думал ли я в далеком детст­

ве, охотясь у подножий крымских скал за жуками и бабочками 

или срисовывая жилки с крыльев мошек, что на склоне лет при­

дется заниматься таким новым и необычным делом, как шме-

леводство и организация энтомологических заповедников в Си-

бири? 

Удастся ли их сохранить 

Все чаще размышляю я вот о чем. Пройдут десятилетия, 

столетия, тысячелетия, и наша человеческая цивилизация до­

стигнет такого прогресса, который трудно предсказать даже 

самым смелым фантастам. Но останется ли место на Земле — 

нашей очень небольшой планете — для миллиона видов на­

секомых, для девственных лесов, для болот и степей, лишь на 

фоне которых может творить самый мудрый и самый талант­

ливый селекционер — Природа? Может быть, многим «второ­

степенным» существам суждено будет ютиться и развиваться 

(или вырождаться) в садках и лабораторных посудинах или 

же, увы, бережно храниться в музейных фондах наколотыми 

на булавки со скорбной этикеткой: «Вымер в такие-то годы»?. 

160 

Ну, а вообще — велика ли беда в том, что вымрет тысяча-

другая видов каких-то ненужных козявок и мотыльков, не 

дающих прямой пользы людям? Быть может, частичное ист­

ребление жизни на одной из планет — внутреннее дело ее хо­

з я е в — людей и не ахти какое уж преступление в масштабах 

Вселенной? 

Но можем ли мы предвидеть, не окажется ли существо, 

сегодня «бесполезное», ценнейшим материалом для биоников, 

дизайнеров, медиков, агрономов будущего? Ведь изучать 

устройство замечательных насекомьих и паучьих инструмен­

тов, а тем более поведение и инстинкты насекомых можно лишь 

на живых объектах. Так что сохранить их для биологов, инже­

неров и аграрников грядущих эпох — необходимо. 

Речь идет не только о прямой сегодняшней или завтраш­

ней пользе. С исчезновением хотя бы одного вида земного 

животного или растения, самого, казалось бы, невзрачного 

навсегда обрывается эстафета уникального состояния живой 

материи, состояния невоспроизводимого и единственного. Ни 

одна сверхцивилизация никогда не сумеет воссоздать сущест­

во, по своей биологической сути близкое организму, а глав­

ное, инстинктам одного из миллиона насекомых Земли. Когда 

я гляжу через специальное смотровое устройство в недра гнезда, 

где шмелиная или муравьиная мать создает новую семью, и пы­

таюсь постичь хотя бы частицу того, что вложила природа в 

это почти разумное таинственное насекомое,— честное слово,-

мне кажутся несовершенными и неказистыми лучшие модели 

мыслящих суперроботов из некоторых фантастических рас­

сказов, а миры, населенные ими вперемежку с нашими потом­

к а м и — убогими... 

И еще: где гарантии того, что во Вселенной есть планеты, 

столь же богатые жизнью, как наша? Или хотя бы чуть-чуть 

населенные самыми простыми существами? Ведь по мнению 

многих бывших сверхоптимистов на Венере должна быть сей­

час эра если не динозавров, то, во всяком случае, «первичного 

бульона», а на Марсе с его зеленоватыми «каналами» жизнь 

вообще «бить ключом»... Космические аппараты показали: ни 

на Луне, ни на Венере, ни на Марсе своей органической жиз­

ни, подобной земной, не было, нет и не будет — разве что мы 

ее доставим туда с Земли. Тем более нет ее и на других, даль­

них от Солнца, планетах солнечной системы. 

В этих условиях ценность каждого живого существа, насе­

ляющего нашу планету,— независимо от его размеров, полез­

ности или вредности,— возрастает неимоверно, в поистине кос­

мических пропорциях. 

В общем, очень и очень может быть: наша голубая и зеле­

ная планета — единственная космическая обитель Жизни. Жизнь 

же на Земле «едина и неделима»: это леса и травы, птицы и 

люди, мхи и инфузории. И беречь все это нужно как зеницу 

ока. 

Именно о том и сказано в одном мудром документе: «В ин­

тересах настоящего и будущих поколений в СССР принимают­

ся необходимые меры для охраны и научно обоснованного, ра­

ционального использования земли и ее недр, водных ресурсов, 

растительного и животного мира, для сохранения в чистоте 

воздуха и воды, обеспечения воспроизводства природных бо­

гатств и улучшения окружающей человека природной среды»

ч 

Так гласит 18-я статья Основного закона жизни нашего социа­

листического государства -— Конституции СССР, Знать и вы­

полнять этот закон нужно всем. 

Отсюда вывод: места, где живут организмы, полезные сей­

час или такие, что могут понадобиться в будущем, нужно со­

хранить как резерваты — своеобразные фонды, откуда для на­

учных исследований можно будет брать все необходимое. Но 

оправдает ли себя эта мера в отношении насекомых, не фан­

тазия ли это отдельных чудаков-энтомологов, оторвавшихся от 

жизни? 

Всего два примера. Учеными подсчитано, что число важней­

ших опылителей сельскохозяйственных культур — шмелей — уба­

вилось в ряде центральных областей европейской части СССР 

в 300 с лишним раз всего лишь за несколько последних десяти­

летий. О другом примере — разгроме древнейшего огромного 

поселения мохноногих пчел — я писал в главе «Дазиподы». А 

ведь всех этих насекомых можно было спасти, и вот что пишет

; 

162