Записки энтомолога (Гребенников В.С.) - часть 9

через несколько секунд звонцы заняли свое место опять над 

головой. 

Вот так  ш т у к а — з н а ч и т , все дело в берете! Опять пробую: 

сиял — комарики исчезли, надел — полк в полном составе тут 

как тут, то снизится, то уйдет вверх, но держит строй — по вер­

тикали от берета не отклоняется, головы всех дергунов в одну 

сторону направлены. Остановлюсь — и стая ни с места, только 

слышится веселый звон сотен пар маленьких крыльев. 

Я уже подмечал, что теплыми вечерами часто собираются 

в стаи и пляшут в воздухе многие комары: звонцы, толкунчики, 

коретры. Они слетаются с ближайших окрестностей к какому-ни­

будь заметному ориентиру — ветке, углу здания, лужице. Я бро­

сал во дворе бумажку, и через несколько минут над ней появ­

лялось два-три звонца. Иногда же стаи крылатых танцорок 

бывают огромными — издали такой комариный «ток» напоми­

нает клубы дыма. 

Теперь я догадался, почему стая звонцов не желала расстать­

ся с моим беретом: выгоревший, светлый, хорошо заметный в 

сумерках, он был отличным ориентиром — вот звонцы и держа­

лись его, пока он был на голове. А когда снимал — теряли из 

виду и разлетались. Волосы-то у меня темные. 

2* 35 

Ну ладно, думаю, с этим все ясно. А вот зачем они это де­

лают? И вообще, зачем в стаи собираются? Скорее всего, стаи 

двукрылых — это свадебные «игрища». Но я видел раньше, 

как над упавшим с дерева светлым листиком плясал всего-на­

всего один крохотный звонец — какая уж тут свадьба! Или, к 

примеру, почему какая-нибудь одинокая муха часами кружит в 

комнате под лампочкой — просто так, для удовольствия? 

Вот тогда я и задумался — столько лет вожусь с насекомы­

ми, собираю коллекции, микроскоп себе завел, лупы всякие, 

книг целая полка, одних названий латинских вызубрил — не 

счесть, а многое ли узнал о насекомых? Правда, в книжках 

очень подробно описана жизнь вредителей, над муравьями, над 

пчелами и термитами ученые потрудились немало — уж очень 

интересен общественный образ жизни этих насекомых,— зато 

об остальной миллионной армии шестиногих известно совсем 

немного. И нигде не написано, почему мухи кружат под лам­

почками, хотя хорошо изучена вся хитрая механика этого по­

лета, и каждая жилка на крыльях мухи имеет свое название. 

А о том, для чего звонцы над бумажкой пляшут, я что-то нигде 

не читал. 

Так и летели комаришки у меня над головой, до самого го­

рода провожали. Шел я и думал: как все-таки мало еще знаю 

о жизни насекомых! 

Крылатые хищницы 

Багровое, потускневшее солнце величаво опускается в голу­

боватую мглу, нависшую над бескрайними степными простора­

ми. Мы с Серегой здесь с утра: небольшой островок берез и 

осинок, окруженный со всех сторон морем пшеницы, дал нам 

богатую добычу. Днем на его опушках высоченные цветущие 

травы кишели живностью. Пакеты с различными бабочками, 

морилки —баночки с парами эфира, заполненные всевозмож­

ными насекомыми, коробки с живыми гусеницами, немало ин­

тереснейших наблюдений — вот наши охотничьи трофеи. Дичь 

исчисляется не единицами, а сотнями — какой даже самый 

удачливый охотник может похвалиться столь богатой добычей? 

Готова мягкая постель из душистого сена, на расчищенной 

полянке сложены сучья для костра. Неподалеку заскрипел ко­

ростель, где-то из пшеницы отозвался другой,— неторопливо 

перекликаются в вечерней тишине невидимые птицы. Высокое-

высокое небо еще пронизывают жемчужные лучи закатившегося 

36 

уже солнца. Скоро наступит летняя ночь — теплая, тихая, пол­

ная чудес. 

Захваченные торжественностью этой минуты, мы не заме­

чаем кипящей вокруг вечерней жизни. Но вот совсем низко над 

травой с шелестом проносится большая стрекоза-коромысло. 

Пытаюсь взять стрекозу сачком, но ее плохо видно в полумраке. 

Тогда ложусь на землю и на фоне светлого неба вижу сразу 

несколько темных силуэтов крупных стрекоз, неторопливо сную­

щих на «бреющем» полете низко над землей. 

Не насытившись за день, неутомимые и прожорливые хищ­

ницы торопятся воспользоваться последними минутами охоты. 

Вечером разные летающие насекомые, готовясь ко сну, сни­

жаются к земле, к растениям, а стрекозы — тут как тут. 

Сделав крутой вираж, хищница на лету хватает зазевавше­

юся комара — я вижу, как она жует свою добычу. Через не­

сколько секунд снова молниеносный маневр, комар еще во рту, 

а в лапах — новая жертва, на этот раз бабочка. Делаю корот­

кий взмах, и стрекоза уже бьется в сачке. Достаю ее — сильную, 

глазастую, с голубым узором по брюшку, и отнимаю большую 

белую пяденицу, попавшую в лапы хищнице. Мощные челюсти 

продолжают сжимать останки незадачливого комара. 

Целый день крылатая охотница реяла в воздухе, хватая 

свои жертвы одну за другой, а аппетит ее не убавился и позд­

ним вечером! Эта «попрыгунья-стрекоза» сумеет себя прокор­

мить, не обращаясь, как в известной басне, к муравью за по­

мощью, да еще и людям принесет немало пользы. Сколько 

докучливых комаров и мошек, вредных бабочек и мух истребит 

она за день! .- . - • 

Пристроившись на земле, я ради «спортивного интереса» 

ловлю одну за другой несколько стрекоз. Они летают совсем 

рядом: пролетит немного по прямой, развернется, снова летит 

прямо на меня, прихватывая по пути насекомых. Днем поймать 

.37 

такую стрекозу на лету не так просто — полет ее быстр, зрение 

острое, а сейчас добыча чуть ли не сама летит в сачок. 

—  П а п к а , — просит сын,— дай и мне половить! — Отдаю ему 

сачок, он садится на корточки и легко берет увлекшуюся охо­

той стрекозу. 

Становится еще немного темней, и все стрекозы вдруг исчеза­

ют,— наверное, и им тоже ничего не видно. Всего несколько 

минут продолжалась эта поздняя стрекозиная охота. 

Лишних стрекоз мы с Сережкой тут же выпускаем — для 

чего нам их столько? Все равно у засушенной стрекозы узор 

на груди и брюшке тускнеет, а глаза теряют свой замечатель­

ный переливчатый блеск и становятся бурыми. Да и в коллек­

ции нашей стрекозы этого вида уже есть. Не улетит лишь од­

н а — я давно обещал Сереже показать устройство мышечного 

«мотора» этих крупных и сильных летунов. Но анатомией мы 

займемся завтра. 

Зажигаю костер. Потрескивают сухие сучья, и легкие тре­

петные искры поднимаются высоко-высоко над росистыми тра­

вами и притихшими березками к загорающимся на вечернем 

небе звездам. 

Ночная охота 

Кружащиеся вокруг лампочки теплой летней ночью насеко­

м ы е — кому не знакома с детства эта картина? Многие из вас, 

видимо, любовались изысканной нежной окраской ночных ба­

б о ч е к — этих таинственных созданий, скрывающихся днем где-то 

в укромных уголках и вылетающих лишь в сумерки. За многие 

сотни метров сворачивают они на призывный свет далекой лам­

пы, и вот у огня порхают десятки, сотни различных насекомых, 

опаливая усики, крылья, лапки. Порой они слетаются в огром­

ных количествах. 

Я подвешиваю лампу в комнате, против открытой форточки. 

Яркий свет заливает клумбы с цветами, весь двор. У окна начи­

нают порхать насекомые. На фоне темного ночного неба они 

кажутся значительно крупнее своих размеров. Вот на окно са­

дится темная мохнатая бабочка — совка, и большие глаза ее 

загораются изнутри глубоким красноватым светом. Вы видели, 

как светятся в полумраке глаза у кошки? Это свет окна или лам­

пы, собранный линзой-хрусталиком глаза сквозь широко откры­

тый зрачок, отражается глазным дном. У ночных бабочек свече­

ние глаз имеет ту же природу, только лучи лампы преломляют­

ся и отражаются сотнями и тысячами отдельных фасеток, из 

38