Этический аспект проблемы страха Белгосуниверситет Факультет философии и социальных наук Кафедра философии культуры По теме «Этический аспект проблемы страха». Студентки 2 курса Отделения философии ФФСН Звягинцевой Карины Александровны Научный руководитель профессор Зеленкова И.Л. Минск-2009 СОДЕРЖАНИЕ 1. Введение…………………………………………………….3 2. Глава 1. Интерпретация феномена страха в историко-философской традиции………………………………………………..…...5 3. Глава 2. Этическая интерпретация проблемы страха…....12 4. Заключение…………………………………………………17 5. Библиография………………………………………………18 Введение. Традиция определения страха в качестве базового понятия, известна с древних времен. Проблема страха, многообразно варьируясь, во все века представляла собой одно из средоточий философских исканий человечества. Внимание мыслителей к фено­мену страха берет начало от самых первых попыток осмысления человеком мироздания в целом и своей собственной природы в частности. Каждый человек, живущий в нашем обществе, может понять на собственном опыте и из наблюдений за живущими рядом с ним людьми, что страх и тревога в середине двадцатого столетия стали всепроникающими и глубинными явлениями. Однако проблема страха разрабатывалась преимущественно в парадигме психологии, а этический аспект данной проблемы практически не затрагивался. Исследованием проблемы страха в той или иной степени занимались различные исследователи Г. В. Ф. Гегель, Ж. Лакан, Ж. П. Сартр, А. Фейербах, К. Ясперс, З. Фрейд, Р. Мэй. Собственно этический аспект частично рассматривался в работах С. Кьеркегора, Н. А. Бердяева, Э. Фромма. Таким образом, данная тема весьма актуальна, так как рассматривалась, в основном, только в психологическом аспекте, а этическая сторона проблемы была разработана наименее всего. Целью данной курсовой является анализ этического контекста проблемы страха. В соответствии с целью работы предполагается решение следующих задач: 1)описать основные аспекты постановки проблемы страха в историко-философской традиции; Объектом данного исследования является проблема страха в целом, а ее предметом этический ракурс этой проблемы. В методологическом отношении работа ориентирована на философско-историческую реконструкцию концепций страха, вычленение в них этического аспекта. Данная работа выполняется в русле теоретического анализа, поэтому использование эмпирической базы в виде результатов социологических исследований, психологических тестов, применения индивидуально-психологических и социально-психологических методик на данном этапе работы не предполагается. Категориально-понятийный аппарат работы определяется ее проблемным полем, включающим в себя такие проблемы, как проблема страха как феномена человеческого бытия; проблема различных степеней страха; проблема соотнесения понятий страх, ужас, фобия, тревога; проблема трусости; проблема страха как положительной или отрицательной эмоции. В соответствии с этим в работе предполагается использование следующих понятий. Грех – понятие, в котором выражается специфически религиозное понимание вины человека: это вина перед богом. Добро – одна из важнейших категорий этики. Противоположность злу. Является наиболее обобщенной формой нравственного, имеющего положительное моральное значение. Зло – категория этики, являющющаяся противоположностью добру. Служит наиболее обобщенным выражением представлений о безнравственном, противоречащем требованиям морали, заслуживающем осуждения. Инстинкт самосохранения – это врожденная форма поведения живых существ (в том числе и человека) в случае возникновения опасности, действия по спасению себя от этой опасности. Мораль - предмет изучения этики. Форма общественного сознания, общественный институт, выполняющий функцию регулирования поведения человека. Мужество – моральное качество, характеризующее поведение и моральный облик человека, которому присущи смелость, стойкость, выдержка, самообладание. Страх – кратковременная эмоция или устойчивое чувство, порождаемые у человека действительной или воображаемой опасностью. Тревога – это субъективно неприятное эмоциональное состояние: чувство неопределённости, ожидание плохих событий, трудноопределимые предчувствия. Трусость – это характеристика поведения человека в определенной ситуации, выраженная отказом от какого-либо действия (поступка) по причине страха или каких-либо фобий. Считается отрицательным качеством и прямой противоположностью смелости и мужеству Фобия – это устойчивое проявление различных страхов. Ужас — крайняя форма страха. Чувство безопасности – это спокойное и уверенное состояние духа у человека, который считает себя защищенным от угрозы или опасности. Эмоция – аффективная форма проявления моральных чувств. Глава 1. Интерпретация феномена страха в историко-философской традиции. Чтобы понять, что такое страх, необходимо определиться с его сущностными характеристиками. Вот как выглядит словарное определение страха: «Страх – это кратковременная эмоция или устойчивое чувство, порождаемые у человека действительной или воображаемой опасностью. Причины страха у индивида носят врожденный или социокультурный характер, выражаются в тревожных и мучительных переживаниях, действиях направленных на самосохранение. Крайняя степень страха проявляется в ужасе. Когда страх приводит к поступкам противоречащим требованиям нравственности, он расценивается моральным сознанием как трусость. И наоборот, преодоления человеком чувства страха характеризуется как мужество. Страх может выступать как устойчивая черта сознания не только личности, но и социальных групп и общества в целом»(26, 328). Страх, прежде всего, выделяют как эмоцию, но вместе с тем его можно характеризовать и как устойчивое чувство. Если рассматривать страх, как устойчивое чувство, то он соотносится с понятием тревоги. Здесь тревога будет рассматриваться как расплывчатый, длительный и смутный страх по поводу будущих событий. Она возникает в ситуациях, когда ещё нет (и может не быть) реальной опасности для человека, но он ждет её, причём пока не представляет, как с ней справиться. Тревога – как бы предчувствие чего-то. Принципиальное же отличие страха, это то, что страх – это уже скорее реакция, а не предчувствие. Вот как пишет об этом профессор Щербатых : «так тревога чаще возникает задолго до наступления опасности, в то время как страх возникает при ее наступлении или незадолго до нее. Источник страха, как правило, осознается человеком и носит вполне конкретный характер (злая собака, предстоящий экзамен, грозный начальник), в то время как источник тревоги часто не осознается или не поддается логическому объяснению»(33, 72). Часто в экзистенциальной традиции под понятием страха понималась именно тревога. Что касается философской проблематизации страха, то понятие тревоги включается в понятие страха. Также стоит сказать несколько слов о фобиях. В психиатрии фобией принято называть патологически повышенное проявление реакции страха на тот или иной раздражитель. Фобия — это сильно выраженный упорный навязчивый страх, необратимо обостряющийся в определённых ситуациях и не поддающийся полному логическому объяснению. В результате развития фобии человек начинает бояться и, соответственно, избегать определенных объектов, видов деятельности или ситуаций. Например, при наличии айхмофобии человек старается всеми силами избегать острых предметов, которыми он боится пораниться или поранить других людей. В случае развития аквафобии он боится плавать, а при клаустрофобии поднимается вверх исключительно по лестнице, так как ему страшно находиться в закрытом лифте. Фобический страх относительно легко можно победить в начале его возникновения, но он может закрепляться в психике человека и усиливаться со временем. Особенностью фобии является именно то, что она всегда направлена на конкретный предмет, а вот причины боязни иногда завуалированы и необъяснимы. Чтоб не запутаться в многочисленных страхах и фобиях, нужно иметь какую-то классификацию различных видов страха. Профессор Ю.В. Щербатых предложил свою классификацию страхов. Он разделяет все страхи на три группы: биологические, социальные и экзистенциальные. К первой группе относятся страхи, непосредственно связанные с угрозой жизни человеку, вторая представляет боязни и опасения за изменение своего социального статуса, третья группа страхов связана с самой сущностью человека, характерна для всех людей. Исходя из этого принципа, страх пожара относится к первой категории, страх публичных выступлений - ко второй, а страх смерти -к третьей. Между тем имеются и промежуточные формы страха, стоящие на грани двух разделов. К ним, например, относится страх болезней. С одной стороны – болезнь имеет биологический характер (боль, повреждение, страдание), но с другой – социальную природу (выключение из нормальной деятельности, отрыв от коллектива, снижение доходов, увольнение с работы, бедность и т.д.). Поэтому данный страх находится на границе 1 и 2 группы страхов, страх глубины (при купании) - на границе 1 и 3 группы, страх потери близких – на границе 2 и 3 группы и т.д. На самом деле, в каждом страхе в той или иной мере присутствуют все три составляющие, но одна из них является доминирующей. Человеку свойственно бояться опасных животных, ситуаций и явлений природы. Страх, возникающий по этому поводу, носит генетический или рефлекторный характер. В первом случае реакция на опасность записана на генетическом уровне, во втором (основанная на собственном негативном опыте) – записывается на уровне нервных клеток. В обоих случаях есть смысл проконтролировать полезность подобных реакций при помощи разума и логики. Возможно, что данные реакции утеряли свое полезное значение и лишь мешают человеку жить счастливо. Например, имеет смысл с осторожностью относиться к змеям, и глупо бояться пауков; можно вполне обоснованно побаиваться молний, но не грома, который не может причинить вреда. Если подобные страхи причиняют человеку неудобство, можно постараться перестроить свои рефлексы. Страхи, возникающие в ситуациях, опасных для жизни и здоровья, носит охранительную функцию, поэтому полезны. Страхи же перед медицинскими манипуляциями могут нанести вред здоровью, так как помешают человеку вовремя установить диагноз или провести лечение(33,20). Тема страха всегда занимала людские умы, начиная с античности и до наших дней, люди пытались осознать эту эмоцию, понять, почему страх так невообразимо сильно действует на человека. Конечно, в разные времена и для разных мыслителей страх понимался по-разному, и, дабы, целиком и полностью понять, что же такое страх, проведем небольшой исторический экскурс по «философии страха». Практически все философские школы и направления так или иначе рассматривали страх в рамках соответствующих мировоззренческих систем. Так, одну из первых попыток рационализировать представления человека о своих страхах и типологизировать последний предпринял Эпикур. Основная причина страхов, по его мнению, состоит в неправильных представлениях человека о взаимоотношениях с богами, о загробной жизни. Неправильность эта прежде всего свойственна людям толпы, человек же размышляющий или мудрец исключает все эти источники страха. Таким образом, Эпикур считал, что для достижения высшего блага (счастья) необходимо избегать страх посредством разума. Существенный вклад в разработку проблемы страха внес с диалектико-идеалистических позиций Платон. Согласно Платону страх распространен неравномерно, в соответствии с «организацией души»: философам чужд страх, так как они не имеют корысти; воины не должны испытывать страх, так как они стремятся к славе; а третье сословие не может не стремиться к наживе и корысти, и потому оно должно жить в страхе. Значителен вклад в разработку причин и оснований страха, сделанный Аристотелем. Рассматривая душевные изменения, Аристотель выделяет в них аффекты, способности и приобретенные свойства. Аффектами, к каковым Аристотель относит и страх, он называет все то, чему сопутствует удовольствие или страдание. Он предлагает рассматривать страх как некоторое нарушение целостности, каковым могут выступать семья, дружба, любовь, образ жизни, мировоззрение и т. д. Но в таком случае страх получает и позитивное значение как предупреждение о возможной потере этих ценностей, как средство, стимулирующее деятельность человека на воссоздание их целостности в случае разрушения, наконец, как мощный воспитательный фактор, реализуемый в соответствующих, в том числе художественных средствах. Очевидно, что это может произойти лишь при условии рационального осмысления и предвосхищения ситуации страха. Все сказанное позволяет очень высоко оценить вклад Аристотеля в становление понимания феномена страха в общем потоке развития философской мысли, в том числе ее сегодняшнего состояния. Следующим этапом развития «философии страха» стала эпоха Возрождения. В эпоху Возрождения тему страха затрагивает Монтень в своих «Опытах». Для него страх «это чувство весьма поразительное, и врачи говорят, что нет другого, которое выбило бы наш разум из рациональной колеи в большей мере…» (20,79). Монтень размышляет только о действии которое оказывает на нас страх. Он может приводить человека в оцепенение или наоборот «окрылить нам ноги», тем не менее для Монтеня страх понимается как отрицательная эмоция, ослепляющая разум человека. Таким образом, в Античности и в эпоху Возрождения, в основном рассматривались лишь последствия страха, душевные или физические. Причины же его начали рассматриваться лишь в Новое время. Прежде всего, в рамках данной эпохи, следует отметить философские воззрения на проблему страха Декарта. С творчеством Р. Декарта в философию в форме дуализма вошло учение о человеке как о существе, страсти которого обусловлены, с одной стороны, физиологическими телесными процессами, а с другой, — психической деятельностью души. Одна и та же причина, размышляет Декарт, может вызвать такие движения тела, которым душа не содействует и которые пытается сдержать: “Это испытывают, например, при страхе, когда духи направляются в мышцы, служащие для движения ног при беге, но задерживаются от желания быть храбрым” (13,487). Собственно страх, по Декарту,— это крайняя степень трусости, изумления и боязни. Главной причиной страха выступает неожиданность наступления каких-либо непредусмотренных случайностей: «Воздействие, оказываемое на железу присутствием устрашающего предмета, у одних людей вызывает страх, а у других может вызвать мужество и смелость»(13, 499). Достаточно много места проблема страха занимает в философии Б. Спинозы. Спиноза, пожалуй, одним из первых предпринял попытку применить концепцию страха и обусловленных страхом суеверий к анализу поведения толпы. Толпа, по мнению Спинозы, всегда находится под воздействием аффектов, от которых ей никогда не избавиться, а посему всегда непостоянна. Это состояние психологического неравновесия выступает причиной многих социальных возмущений, в том числе и страшных войн. Поставив проблему массового страха, Спиноза неминуемо выходит и на проблему социальной организации людей. Анализируя различные формы государственного устройства, Спиноза приходит к выводу, что одни из них могут держаться преимущественно на страхе (монархия), другие же, напротив, исключают страх как средство подавления людей (республика). Обобщенная модель концепции страха Спинозы может быть представлена следующим образом: будучи гораздо хитрее и коварнее, чем животные, люди из страха самоистребления вынуждены на основе соглашения объединяться в определенные сообщества; затем,обуреваемые теперь уже социальными аффектами неудовольствия, в том числе аффектом страха, люди рискуют встать на путь социальной деградации, а освобождаясь от этих аффектов, человек стремится к состоянию свободы, достигаемого посредством разумного осознания и планирования своих поступков, в том числе – осмысления и преодоления ситуаций страха. Индивидуальной свободы каждого отдельного человека недостаточно для освобождения от массовых страхов и суеверий, что демонстрирует неуправляемое поведение толпы; в поисках действительно свободного развития люди приходят к пониманию необходимости объединения на основе республиканской формы сообщества, предполагающего свободное развитие каждого посредством общей свободы, не оставляющей места массовым страхам и суевериям. Глубоко диалектичны для своего времени размышления о страхе Д. Юма. Рассматривая страх и его противоположную форму — надежду — в ряду других человеческих аффектов, таких как добро (удовольствие) и зло (страдание), печаль и радость, Юм обнаруживает, что страх и надежда возникают в силу недостоверности или вероятности состояния духа: “Событие, которое, будучи достоверным, породило бы печаль или радость, всегда возбуждает страх или надежду, если оно только вероятно или недостоверно”(36, 582- 583). Состояние вероятности или недостоверности возникает, как считает Юм, в силу постоянной борьбы противоположных возможностей реализации аффектов, в ходе которой дух не может остановиться на каком-либо одном аффекте, стороне противоречия, а непрестанно переходит от одной к другой. Если же в воображении противоположные аффекты, например, горе и радость, все же смешиваются, то из этого соединения образуются аффекты надежды и страха. Рассматривая эти вопросы, Юм открывает важнейший аффект параллельных причин страха, суть которого состоит в том, что страх могут вызывать, казалось бы, только возможные аффекты (например, зло), если они проявляются в большей степени. Юм отмечает, что вначале это не собственно страх, но чувство зла бывает столь большим, что, подавляя ощущение безопасности, оно вызывает страх. Страх может появиться и в результате невозможного бедствия, но в силу мощного влияния зла, что у человека появляется уверенность в достоверности этого бедствия. Наконец, достоверные несчастья, равно двум вышеназванным, также вызывают страх, поскольку дух постоянно отвращается от неминуемого зла, приходит в неравновесное состояние и порождает аффект, похожий на страх. Кроме того, фиксирует Юм, надежда и страх возникают не только в силу недостоверности блага или зла, но и в силу неопределенности рода этих аффектов. Известие о смерти одного из сыновей, считает Юм, не превратится у отца в чистое горе, пока он не узнает, кого из сыновей потерял (36, 584). Диалектическое понимание причин страха как потенциальной взаимообусловленности невозможного, возможного и действительного — несомненно, значительное открытие Юма. При анализе различных концепций «философии страха»нельзя не обратиться к немецкой классике. Ключом к поиску наиболее обобщенного онтологического объяснения природы страха может служить теория рефлексии Г. В. Ф. Гегеля, который показал механизм появления этого качества через диалектическое взаимодействие внутренних и внешних противоположностей бытия. Страх выступает важнейшим аспектом развития бытия и заключается в возможности потери всяким конкретным бытием (нечто) своей непосредственности, собственного качества, возможности самовыдвижения. Природа страха двойственна: это, с одной стороны, беспокойство бытия по поводу охраны собственных границ, а с другой, - необходимость расширения собственных границ бытия. Страх как результат экспансии иного имеет следующие модификации: временная уступка иному для будущего развития нечто; принятие иного для усиления мощности собственного качества нечто. Будучи имманентной характеристикой развития бытия, страх обусловливается его основными формами движения, взаимодействия его сущностных компонентов: действия – противодействия, притяжения – отталкивания, конечного – бесконечного, количества – качества и т. д. Объективными предпосылками своего возникновения страх сопоставим с такими явлениями духовности, как любовь, надежда и свобода. Гегель рассматривает механизм появления человеческого страха через диалектику взаимодействия отдельного, эмпирического, конечного сознания и сознания всеобщего, абсолютного, бесконечного. Другой представитель немецкой классической философии - И. Кант - онтологизируя феномен страха, вводит для его объяснения понятие силы. Сила, считает Кант, выступает присущей любому объекту способностью преодолевать препятствия на пути его развития. Но и каждый иной объект также обладает силой, препятствующей экспансии данного объекта. Поэтому возникают ситуации противостояния объектов, которые Кант понимает как ситуации страха. Наряду с реальными ситуациями страха Кант справедливо усматривает и возможные, потенциальные ситуации, создаваемые воображением человека. Страх как духовное образование Кант определяет через ощущение, возбуждаемое душевным волнением. В свою очередь ощущение определяется Кантом как достаточно сложное образование, синтезирующее в себе, по сути, все компоненты духовности. Однако, основываясь только на ощущении, где доминирует чувственность, человек может заблуждаться, воображая такие ситуации, которые могут вызывать страх. С другой стороны, и рассудок подчас не справляется со всем многообразием чувственных данных, что также может приводить к страху. Своим пониманием равно важности чувственного и рационального в познании и деятельности Кант одним из первых утвердил важнейшее методологическое направление в изучении человека, в том числе основанную на этом принципе его способность правильно предвосхищать, оценивать и преодолевать состояние страха. Важнейшую роль в понимании страха сыграла экзистенциалистская философия. Достаточно ярко в своем творчестве проблему страха отразил Кьеркегор. Именно с него начинается собственно философская проблематизация страха, уделяется внимание его сущности, а не причинам и последствиям. Страх рассматривается как психологическая стадия, предшествующая греху. Далее страх описывается Кьеркегором как страх бездуховности, ведущий к понятию судьбы и к понятию вины. С точки зрения Кьеркегора, в результате качественного скачка грех входит в мир. Можно бы предположить, что после совершения греха страх должен исчезнуть, поскольку этот страх относился лишь к возможности. Но, как ни парадоксально, и после совершения греха страх остается. Появляется возможность совершения нового греха, поскольку после качественного скачка вместе с грехом в индивиде полагается различие между Добром и Злом. Как следствие у индивида зарождается страх перед злом, как страх, который пытается грех отвергнуть, и проявляется в раскаянии; а также возникает страх перед добром, который проявляется во всем демоническом в человеке. Так о страхе перед добром Кьеркегор пишет: "В невинности свобода еще не полагалась как свобода, ее возможностью в индивидуальности был страх. В демоническом же отношении обратно. Свобода полагается как несвобода, ибо свобода тут потеряна. Возможность свободы здесь - это опять-таки страх"(17,224). Еще один представитель экзистенциализма Хайдеггер, очень четко различает понятие страх и боязнь. Боязнь, по его мнению, это испуг, растерянность, испытываемая при приближении, переживаемом или воображаемом, угрожающего, определенного или определимого сущего: человека, животного, стихийного бедствия и т.д. Как бы то ни было, боязнь является, следовательно, неадекватным ответом или же приводит человека в состояние, мешающее адекватному ответу кому-нибудь или чему-нибудь, что, по мнению человека, должно или может уничтожить часть его самого либо все его существование в целом. Напротив, страх, если он также связан с возникновением опасности, никогда не осознается как предмет определенной или определимой реальности. Не «то» или «это» заставляет нас дрожать от страха. Дело не только в неведении, но человек, испытывающий страх, достигает в позитивном откровении, что ничто «сущее» не может быть причиной этого страха.(7,301) Теория Сартра добавляет ко всему этому мало нового, излагая те же идеи, только с еще большей силой, как это вообще свойственно данному автору. «Именно в страхе,– говорит он нам,– человек осознает свою свободу. Страх является открытием бессилия моего настоящего поведения определить какое-нибудь из моих будущих поведений.(7,303-304). Таким образом, мы видим, что в истории философии фактически в каждую эпоху, в каждом течении затрагивалась тема страха. Конечно, все концепции страха имели свою специфику. Начиная с античности и до Нового времени, мыслители пытались понять причины страха и способы избавления от него. Они проводили анализ, каким образом страх может повлиять на поведения человека, насколько позитивно или негативна данная эмоция. И только начиная с Немецкой классики и продолжая экзистенциализмом, страх пытаются объяснить как само явление, как некий феномен. Особенно глубоко проблема страха раскрылась в экзистенциализме. Страх стал рассматриваться не только как человеческий аффект, эмоцию; но и как глубинное чувство, довлеющее над нами и влияющее на жизнь человека. Итак, идейный потенциал проблемы страха, накопленный в истории его философской интерпретации, позволяет перейти к изучению этических контекстов данного феномена. Глава2.Особенности этической интерпретации страха. Итак, страх одна из самых сильных человеческих эмоций, связанная с инстинктом самосохранения и чувством безопасности. Страх по своей природе адаптивен: происходящие под его воздействием психологические трансформации заставляют человека приспосабливать свое поведение к внешним требованиям. Одновременно поведенческая адаптация нацелена на то, чтобы погасить эмоцию страха и вернуть психику в исходное уравновешенное состояние(2,237). Страх, по сравнению с другими эмоциями, способен оказывать наиболее сильное сдерживающее воздействие на поведение человека. Прежде всего, можно рассмотреть каким образом эмоция страха используется в структурах власти и в религии, и соотнести данные проблемы с проблемой нравственности. Затем уже, раскрыть наиболее существенные этические особенности интерпретации самого феномена страха. Если говорить о структурах власти, то эмоция страха всегда использовалась как наиболее действенный сдерживающий фактор. В. А. Бачинин пишет о том, как механизмы правовой регуляции используют страх, таким образом: «Институты права призваны гасить эмоции страха у законопослушных граждан, делать все необходимое, чтобы те могли существовать в достаточно комфортной атмосфере правовой защищенности и психологической безопасности. Одновременно правоохранительные институты вынуждены будить эмоции страха у тех, кто не склонен проявлять должного послушания. Чтобы принуждать индивидов к должному поведению, праву необходимо обладать реальной силой и властью. Эта сила может иметь не только физический, но и психологический характер. Во втором случае она связана со способностью права апеллировать к эмоции страха. Страх имеет своим источником предположение, что несоблюдение норм права может обернуться для человека неприятными и опасными последствиями. Высокая социальная эффективность механизма права во многом объясняется его способностью делать ставку именно на эту человеческую эмоцию»(2,237). Данную ситуацию очень сложно оценить с позиции морали. С одной стороны не очень корректно использовать страх, дабы добиться от граждан законопослушания. В такой ситуации «запугивания» людей у них не будет возникать других мотиваций, например то, что законы обусловлены интересами граждан. В сознании человека будет существовать схема, что если он нарушит правило, то последует наказание, поэтому у него будет возникать страх наказания, и он, скорее всего, не будет задумываться о неправомерности своего поведения. Его будет сдерживать не моральные чувства, а лишь страх наказания. С другой стороны, использование эмоции страха, как наиболее эффективного сдерживающего фактора, дает более надежную защиту гражданам от правонарушителей. Таким образом, данная эмоция в этом контексте может рассматриваться и позитивно. Интересную роль играет страх в религиозной морали. Довольно точно и развернуто в этом контексте определяет страх Бердяев: «Страх, испытываемый тварью, есть последствие первородного греха, отделения от Бога»(3,255). Бердяев считает, что мотив страха нередко играл определяющую роль в религиозных верованиях, миросозерцаниях, социальных институтах, обычаях и бытовых устроениях. Он проникает в самые высшие духовные сферы и заражает собой религиозную и нравственную жизнь. Однако Бердяев делает различие между понятиями страха, тоски и ужаса. Вот как он определяет страх: «страх есть состояние дрожащей, трепещущей, падшей твари, которая находится в низинах бытия и которую со всех сторон подстерегают опасности. Страх есть ожидание страданий, ударов, лишений, наступления врага, который отнимет блага жизни, отнимет и самую жизнь, ожидание болезни, бедности, беспомощности и беззащитности. В переживание страха не входит представление о высоте бытия, которую человек хотел бы достигнуть и оторванность, от которой его мучит. В переживании сильного страха человек обыкновенно забывает о всякой высоте и склонен жить в низинах, лишь бы освободили его от ожидаемых опасностей, лишений и страданий. Страх - оппортунистичен, и в состоянии сильного страха человек на все бывает согласен. Страх есть состояние унижающее, а не возвышающее человека»(3,255). Бердяев видит освобождение от страхов, лишь в наступлении царства Божьего, однако страх проникает и в саму религию и искажает ее, создавая суеверия и бесчисленные табу. Человек религиозный, для Бердяева, это человек страшащийся. Таким образом, можно сказать, что религия всегда внушала особый трепет, и чувство страха всегда сопутствовало ему. Религиозный страх - страх перед богом, перед загробной жизнью, страх перед муками в аду и т. д. Наверно ни в одной сфере человеческого бытия чувство страха не проявляется так сильно как в религиозной. Но в какой степени религиозные страхи могут касаться вопросов нравственности? Страх, а скорее трепет, перед вездесущим абсолютом, или как писал об этом Къеркегор, «страх перед небытием», вполне оправдан, так как мы всегда боимся того, чего не можем понять или осознать. Однако страх перед наказанием за грехи сам по себе глубоко безнравственен. Верующий человек, должен соблюдать нравственные нормы не из-за неприятия несправедливости, а вследствие боязни наказания от бога. Кроме того, религиозная мораль создает такие антигуманные формы как аскетизм, фанатизм и ненависть к иноверцам. Это совсем не вписывается в понимание нравственности. Однако хотелось бы отметить и позитивные стороны страха с этической точки зрения. Здесь можно руководствоваться позицией современного немецко-американского философа Ганса Йонаса. Страх за будущее человечества, страх перед возможным изменением сущности и облика человека становится главным ценностнообразующим принципом. Как образно выражается Йонас, сама предполагаемая опасность должна служить компасом новой этики: "В свете ее зарниц будущее в явленности его планетарного масштаба и его человеческой глубины становится всесторонне открыто новым этическим принципам, из которых дедуцируются новые обязанности новой власти" (15,172). Человечество не может позволить себе рисковать, когда на карту поставлено его существование. Поэтому страх становится необходимым элементом ответственности и даже источником долженствования. В его свете должна произойти переоценка всех ценностей предшествующей этики. Йонас производит, если так можно выразится, "смещение фокуса" ценностной иерархии. В центре внимания традиционной этики была идея блага и подчиненные ей "предпочитаемые" ценности, как предмет желания и стремления человека. Зло, ложь, болезнь, смерть и т.д. - были не столько самостоятельным предметом исследования, сколько неким негативом, полученным методом "от противного". Этический вектор был задан вопросами: что есть истинное благо? что я должен делать? к чему следует стремиться? На это Йонас замечает, что человеку проще узнать, что есть зло - это знание более непосредственно, в отношении него меньше разногласий во мнениях. "То, что мы не хотим, мы знаем намного лучше, чем то, что мы хотим. Поэтому моральная философия должна спрашивать наши страхи раньше, чем наши желания, чтобы установить, что мы действительно ценим"(15,147) . Не ставя под сомнение аксиологический и онтологический приоритет блага и "предпочитаемых" ценностей, Йонас требует сфокусировать внимание этики на том, чего мы хотели бы избежать. В этом и заключается эвристическая функция страха: оценивая возможные последствия какого-либо действия, следует принимать во внимание не столько те блага, к которым он может привести, сколько то зло, которое он может повлечь за собой. Страх должен предостеречь человечество от опрометчивых шагов и ориентировать в первую очередь на негативные прогнозы возможных последствий наших действий. Строго говоря, само возведение категории страха в ранг регулятивного принципа новой этики уже означает существенную переоценку традиционных ценностей. В подавляющем большинстве этических теорий страх трактуется как аффект или страсть, требующие если не полного искоренения (как это было в ряде систем античной этики), то, по крайней мере, обуздания. При этом роль страха была сугубо негативна. Грубо говоря, страх - это то, с чем следует бороться, то, что мешает здраво мыслить и трезво оценивать ситуацию. Йонас, сохраняя негативную роль страха, наделяет ее существенно иным смыслом. Страх позволяет отсекать все то, что способно угрожать будущему человечества, его самосохранению, поэтому бороться с подобным страхом было бы не только бессмысленно, но и, по меньшей мере, неразумно. В своей трактовке страха в качестве смыслообразующего принципа Йонас продолжает традицию экзистенциального толкования страха, идущую от Хайдеггера и уходящую корнями в философию Кьеркегора. Для Хайдеггера, как и для всей экзистенциальной философии все экзистенциалы описывают ситуацию единичного и уникального бытия-в-мире. Эта ситуация может быть осознана благодаря таким предельным состояниям как страх, но не может быть отменена. У Йонаса место бытия-в-мире занимает совокупный субъект коллективной деятельности. При этом страх становится инстанцией не только позволяющей осознать ценность бытия в горизонте смерти, как предельной возможности бытия человечества в целом, но и наделяется эвристическими функциями. Страх может помочь предотвратить гибель человечества: страх способен предостеречь. Сама исходная предпосылка этики Йонаса - человечество может умереть - и конкретна, и метафизична. Логика страха говорит: смерть есть ничто, страх перед которым позволяет по-настоящему осознать ценность жизни. Логика боязни говорит: смерть - это то, что можно предотвратить. Йонас вводит новый вид страха, это и экзистенциальный страх перед ничто, являющийся источником способности бытия человека к возможной свободе, но и страх перед чем-то конкретным, страх, который относится к миру . Таким, например, является страх перед ядерной катастрофой . Следует заметить, что хайдеггеровский анализ страха , как боязни чего-то встречающегося в мире, вычленяет в нем не только боязнь перед чем-то определенным и "вредоносным", но и боязнь за что-то и за Другого. Страх за Другого, причем не только сосуществующего, но и еще не родившегося, является оборотной стороной ответственности, и его культивирование становится моральным долгом. Следующим аспектом этической интерпретации страха является соотношение понятий трусости и мужества. Трусость понимается как неконтролируемый страх, а мужество, наоборот, как его преодоление. Трусость - это некая душевная слабость. Ее характеризуют как негативную черту характера, и хоть трусость и страх понятия разные, тем не менее трусость включается в понятие страха и таким образом омрачает «моральный облик страха». В противопоставление трусости рассматривается понятие мужество. Мужество всегда понималось, как высокоморальное чувство. Вот как пишет о нем Тиллих: «Мужество – это утверждение бытия вопреки факту небытия. Это акт, который совершает индивидуальное Я, принимая тревогу небытия на себя и утверждая себя либо как часть всеохватывающего целого, либо как индивидуальную самость. Мужество всегда подразумевает риск, ему всегда угрожает небытие; это либо риск утратить свой мир в пустоте самосоотнесенности. Мужество нуждается в силе бытия, в силе, трансцендирующей небытие, которое переживается в тревоге судьбы и смерти, ощущается в тревоге пустоты и отсутствия смысла, присутствует в тревоге вины и осуждения. Мужество, которое принимает эту тройную тревогу в себя, должно быть укорено в силе бытия, большей, чем сила индивидуального Я и сила мира этого Я. Ни самоутверждения в качестве части, ни самоутверждение в качестве самого себя не выводят человека за пределы многообразной тревоги небытия».(30,109) Мужество по Тиллиху – вдохновленная божественной силой бытия способность противостоять небытию. Оно понимается им как обязательность двух условий. С одной стороны, это выходящая за рамки повседневности красота совершения поступка, утверждающего некие ценности, с другой – это крупный жертвенный отказ от других ценностей или хотя бы серьезный риск их потери. Тиллих выделяет три варианта мужества. Первый является осознанным преодолением страха в акте поступка, мужество встречает страх лицом к лицу, полностью его осознавая. Именно страх потери – жизни, счастья, чести, чистой совести – непременно присутствует в акте мужества. Это страх небытия того, что дорого. И, совершая мужественный поступок, человек действует, зная, что риск небытия достаточно велик. Человек, не чувствующий, не осознающий страха, либо неполноценен, либо божественен – в любом случае, это не мужество. Второй вариант – мужество самоутверждения. Здесь человек опирается на «свое» понимание истины, блага, красоты, определяя через них собственное бытие. Третий вариант диалектически сочетает в себе первые два, сопричастность и самоутверждение. Можно сказать, что это сопричастность, утверждающая индивидуальность – оптимальный вариант по Тиллиху, соответствующий экзистенциальной философии (самоутверждение), с одной стороны, и религиозной вере (сопричастность), с другой. Сопричаствуя самоутверждению бытия, человек самоутверждается сам. Таким образом страх, здесь также рассаматривается негативно, так как именно его преодоление ведет к акту мужества. Также, нельзя обойти стороной, проблему взаимоотношения страха с категориями добра и зла. Под добром прежде всего понимается нечто, имеющее положительное моральное значение. А мораль, в свою очередь, всегда понималась, «как мера господства человека над самим собой, показатель того, насколько человек ответствен за себя, за то, что он делает»(12,12). Но что же значит господствовать над собой? Это, прежде всего, означает господство разума над своими страстями, аффектами, эмоциями. К которым относится и страх. Разум воплощает способность человека к верным, объективным, взвешенным суждениям о мире. А страх, как эмоциональное проявление, является иррациональным, неразумным проявлением человека. Мораль, в отношении наших страстей, в том числе и страха, всегда выступает как умеренность, она ближе к аскетичности, способности человека ограничить себя. Таким образом, страх в данном контексте оценивается негативно относительно морали и соотносится со злом. Однако, господствовать над страстями – не значит подавлять их. Иногда наши чувства могут быть «верно направлены». Например, страх смерти – это нормальное человеческое состояние, которое в некотором роде может обеспечить нашу безопасность. Здесь страх уже не будет рассматриваться так негативно. Также, разумность не всегда означает нравственность деяния. Например, хладнокровный злодей, совершающий интеллектуально насыщенное преступление – он руководствуется разумом, однако его поведение нельзя назвать моральным. В морали важна цель деяния, которая может быть обусловлена и чувствами. И, если чувства направлены верно, они будут следовать верным суждениям разума. Таким образом, страх, как человеческое чувство, может обусловливать нравственность поведения. Например, Гуревич писал: «человек, судя по всему, сознателен в той мере, в какой ему удается войти в мир страха»(28, 235). В завершении, можно сказать, что несмотря на то, что эмоция страха, одна из самых сильных, и что она, как никакая другая эмоция может влиять на поведение человека, приводя его к неконтролируемым действиям, ее нельзя оценивать, с моральной точки зрения, лишь негативно, хотя безусловно, нельзя забывать о том, что страх приводит к трусости. Однако, у страха есть и положительные стороны, касательно его этического контекста. Страх предупреждает нас об опасности и корректирует наши действия в соответствии с этим, он предостерегает нас, в том числе и от аморальных поступков. Заключение. Проведя комплексный анализ проблемы страха, невозможно утверждать, что данный феномен следует однозначно аттестовать в качестве положительной или отрицательной моральной ценности. Этическая оценка предполагает учет разнообразных факторов, конкретизирующих вид данного феномена, специфику его проявления, мотивационный фон, последствия. Данной темы касались философы еще с глубокой древности, выделяя как позитивные, так и негативные аспекты феномена страха. Однако действительная проблематизация данного феномена произошла только благодаря экзистенциализму, поднявшего страх до основы бытия человека. До появления экзистенциалистской философии было принято анализировать преимущественно воздействие, которое производит страх на человека, а, собственно, его качественные, сущностные характеристики оставались на втором плане. Самое главное, что показали философы-экзистенциалисты, это то, что именно через страх человек может осознать себя в этом мире, осознать, с одной стороны, свою свободу, а с другой - свою конечность. Другими словами, страх интерпретировался ими в качестве фундаментального основания выявления подлинности человеческого бытия. Что же касается этической интерпретации, то применительно к ней можно зафиксировать два основных аспекта: первый – это понимание страха как сдерживающего фактора в институтах права и в религиозной морали, что вряд ли можно признать нравственно-положительным явлением, имея в виду «загрязнение» моральной мотивации индивида. Соблюдение закона и отказ от совершения греха происходит не потому, что это безнравственно, а из-за страха наказания. Вместе с тем, некоторое положительное значение страха можно обнаружить и здесь, так как именно он в некоторой степени «защищает» граждан от совершения преступлений. Поэтому в этом аспекте страх может оцениваться и положительно, и отрицательно, в зависимости от ситуации и ракурса рассмотрения. Другой аспект связан с проблемой соотнесения разумности и чувственности. Мораль соотносится, прежде всего, с разумностью и сдержанностью в отношении эмоций, что побуждает нас склоняться к аттестации страха (в случае его преобладания над разумом) в качестве зла. Однако зачастую именно наши эмоции, в том числе и страх, обусловливают положительно направленную в нравственном контексте цель наших деяний, что стимулирует отнесение страха к сфере добра. Что же касается мужества, как одной из главных нравственных добродетелей, то применительно к его формированию страх выступает в качестве морально-отрицательной ценности и предполагает преодоление. И, напротив, трусость, которая порицается моралью, сущностно связана с неконтролируемым страхом. Таким образом, проблема моральной оценки феномена страха достаточно сложна, многоаспектна и требует учета всех обстоятельств, определяющих специфику его реального проявления. БИБЛИОГРАФИЯ по теме исследования 1.Андрусенко В. Н. Социальный страх. Свердловск, 1991. 2.Бачинин В. А. Этика: энциклопедический словарь. Спб., 2005 . С. 237-238. 3.Бердяев Н. А. О назаначении человека: опыт парадоксальной этики. М., 2003. 4. Братусь Б. Психология. Нравственность. Культура. М., 1994. 5. Блум Х. Страх влияния. Карта перечитывания. Екатеринбург, 1998. 6.Вичев В. Мораль и социальная психика. М., 1978 . 7.Вэленс А. де. Заметки о понятии страха в современной философии// Феномен человека. Антология. М., 1993 . 8.Гегель Г. В. Ф.Феноменология духа.Спб, 2006. 9. Горичева Т., Иванов Н., Орлов Д., Секацкий А. Ужас реального. СПб., 2003. 10. Гулуа В. Л. К вопросу о значении эмоций в моральных поступках // Философские науки. - 1987. - №6. - С. 106-108. 11.Гусейнов А. А.Этика ненасилия. Вопросы философии.— 1992 .— №3.— С. 72—81. 12. Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика. Уч. пособие. М.,1999. 13. Декарт, Р. Сочинения : в 2 т. Т. 2. М., 1994. 14.Додонов Б. И. Эмоция как ценность.М., 1978 . 15. Йонас Ганс. Принцип ответственности: Опыт этики для технологической цивилизации. М., 2004. 16.Категории человеческого существования. М., 1989 . 17.Кьеркегор. Страх и трепет. М., 1993 . 18.Кьеркегор и современность. Материалы научной конференции / Ответственный редактор: Щитцова Т.В. Мн.: РИВШиГО, 1996. 19. Лакан Ж. Семинары. М., 1999 . 20.Монтень М. Опыты. М., 1997 . 21. Мэй, Р. Смысл тревоги. М., 2001. 22. Ницше Ф. К генеалогии морали. М., 1990. 23.Психология и этика: опыт построения дискуссии. М., 1998 . 24.Рациональное и эмоциональное в морали. М., 1983 . 25.Сартр Ж. П. Экзистенциализм – это гуманизм// Человек в осаде. Сборник. М. 2006 . 26.Словарь по этике. Под ред. Кона И. С. М.,1981 . 27. Спиноза Б. Собрание сочинений в 2-х т. М., 1957 . 28.Страх.Антология/ сост. П.С. Гуревич.М., 1998. 29. Тело, смысл, субъект: сб. ст. / под общ.ред. С.А. Лишаева. – Самара : Самар. гуманит. акад., 2005. – стр.93-109 30. Тиллих, П. Избранное: Теология культуры. М., 1995. 31. Фрейд З.Психология бессознательного.М.,1989. 32. Фромм Э. Психоанализ и этика. М., 1993 . 33. Щербатых Ю. В. Психология страха. М., 2003 . 34. Шопенгауэр А. Свобода воли и основы морали: две основные проблемы этики. Спб., 1886. 35.Элиаде, М. Священное и мирское. М., 1994.