«Гимназия №2» «Способы образования топонимов немецкого языка» (секция лингвистика) Выполнила ученица 9 класса «А» МОУ «Гимназия №2» Мерзлякова Ольга Викторовна. Научный руководитель: Назарова Ирина Леонидовна. г. Оренбург 2008 Содержание. 1. Введение…………………………….. 2. Словообразовательные модели топонимов с полусуффиксами……………………………………….. 2.1. Славянское происхождение немецких топонимов………. 2.2. Фразеологизмы в топонимике…………………… 2.3. Немецкие топонимы в Оренбуржье…………….. 3. Заключение………………………………………. 4. Список литературы……………………………… Этимология как предмет исследования возникновения названия немецких городов. Предметом нашего исследования является этимология топонимов немецкого языка. Этимология – раздел языкознания, изучающий происхождение слов. Это одна из сложнейших и ответственных отраслей языкознания, поскольку при анализе слов выявляется и уточняется история не только языка, но и народа, его культуры. Знание истории и культуры помогает нам понять язык, а исследование языка облегчает реконструирование прошлого и этапов развития этноса. Этимология – эта та основа, на которой держатся все остальные слои значения, в том числе и этнокультурологические, и в этом плане диахроническое исследование топонимов имеет как теоретическое, так и прикладное значение. Этимологические изыскания позволяют приблизиться к истокам формирования культурной и языковой картин мира. Поэтому целесообразно сопрягать анализ словообразовательной и семантической структуры топонимов с социально – культурными условиями их формирования и развития. Анализ словообразовательной структуры топонимов обнаруживает преобладание словосложения в древневерхнемецкую (двн.) эпоху и словопроизводства в средневерхнемецком (свн.) и ранненоверхнемецком (рвн.) периодах. Это объясняется тем, что многие базовые компоненты топонимических композитов в силу их широкого распространения в функции стереотипизации соответствующих словообразовательных моделей топонимических номинаций десемантизируются, а нередко и меняют свой фонетический облик, расходясь формально и семантически с соответствующим словом в самостоятельном употреблении и перехода в разряд полусуффиксов (согласно терминологии М.Д. Степановой) , или суффиксоидов (процесс перехода начинается в свн. периоде, в 12-13 вв., и завершается в рнвн. периоде, к концу 17 в.). Словообразовательные модели топонимов немецкого языка с полусуффиксами. Остановимся на характеристике основных структурных компонентов, развивающихся в направлении от полнозначных лексем как детерминируемых базовых компонентов топонимической лексики к десемантизированным полуаффиксам. О процессе перехода данных лексем в статус полуаффиксов свидетельствует, в частности и процесс их сращения с истинными суффиксами –ing – hausen, -ing-hofen, -ing-heim, -inge-rode. Частотность и продуктивность тех или иных лексем в функции базисного компонента топокомпозита даёт нам представление не только о характере номинативных процессов в древненемецком языке, но и об изменениях культурно – исторических условий жизни германского и немецкого этносов. Рассмотрим основные словообразовательные элементы в сфере древненемецкого топонимикона, обнаруживающие тенденцию к переходу в статус полуаффиксов. Древние немцы селились большими родами, семьями, и их поселения представляли собой целые комплексы жилых зданий и хозяйственных построек, поэтому названия поселений связаны со словами «дом», «жилище»: «hus/hüsen», «heim», «büttel», «bür/beuren» и др. 1. Лексема – hausen, - husen восходит к индоевропейскому корню [s]keu – «bedecken, umhüllen» (двн., др. сакс. hus, got. – hus. engl. house, schwed. hus). Апеллятив haus в единственном числе имел значение «отдельный дом, помещение», с 13 – 14 вв. – «укрепленный дом / крепость», но в топонимах закрепилась форма дательного падежа множественного числа – hausen. Топонимы данной словообразовательной модели возникли во франкский период и представлены на всей территории Германии. Элемент – haus, hausen имеет в нижненемецком диалекте форму – husen. В качестве определяющего элемента в большинстве случаев используется антропоним, например: Poppenhausen, Roggenhausen, Adelzuhausen и т. д. 2. Ойконимы с постпозитивным компонентом – heim («дом», «двор», «поместье») получают наибольшее распространение в период расцвета Франкского государства (10 – 12 вв.). Особенно часто этот тип топонимов встречается на юго-западе Германии. Первоначально это были названия, в состав которых входили этнонимы или антропонимы, прежде всего, имена племен, франкских военоначальников и королевских пфальцграфов, ср.: Durkheim (от: Thuringereit), Germersheim, Hildesheim и т. д. Элемент – heim имеет региональные варианты: на севере Германии ему соответствует – um (Bochum), на западе – em (Bachem, Dalem), на юге, особенно в Баварии - - ham или –kam (Moosham, Piesenkam), в Бадене - - em (Aufen, Bretten). 3. Слово –buttel восходит к герм. bupla «дом, квартира» и обозначает в большинстве случаев небольшие отдельные поселения 1 – 12 вв., например: Wolfenbuttel. Топонимы на –buttel распространены, прежде всего, в Гольштайне и на нижнем Везере. 4. Элемент –beuren восходит к двн. bur «дом, хижина», buren – «поселение»: Ottobeuren, Kaufbeuren, Benediktbeuren и т. д. Данный тип композитного имятворчества представлен от Фрисланда до Баварии и Швейцарии. Германцы нередко селились на берегу рек, озер, водоемов. Наиболее распространенными словообразовательными элементами, прямо или косвенно связанными с гидронимической лексикой, являются: 5. –furt – «брод», старосакс. widil – «брод», например: Erfurt, Frankfurt, Salzwidel; 6. –munde, -gemund, например: Warnemunde, Swinemunde, Orlamunde; 7. -manni, -menni «река, вода»: Dortmund (Throtmanni, Truthmenni), Holzminden (Holtesmeni); 8. –bruk (южнонем.), -bruck, -brucken «мост»: Osnabruck, Saarbrucken, Innsbruck. Процесс христианизации, происходивший в Германии в 6 – 9 вв., оказал большое влияние на топонимикон немецкого языка. Христианизация привела к появлению большого числа топонимов церковно-христианского характера. Первыми церковно-христианскими ойконимами были топокомпозиты, маркирующие топологию населенного пункта его близостью к религиозным центрам (церкви, монастырю, часовне, резиденции священника и т. п.). Детерминативный элемент композитов восходит к антропонимам, обозначающим имя святого, которому посвящен близлежащий храм, либо к апеллятивам, содержащим определенный мотивирующий признак. Наиболее частотным и продуктивным элементом этого периода является лексема –kirchen (двн. kiricha, chirihha, др. сакс. kirika, свн. kerke): юж. нем. Johanneskirchen, Martinskirchen, Neunkirchen, ниж. нем. Nienkerken. Лексема kirchen может иметь усеченную форму: Lorenzkirch. Б. Эберл предлагает, что первоначально Ойконимы церковного происхождения возникли на бывшей римской территории и позже получили распространение на территории Баварии. Ойконимический состав двн. периода обогащается новыми словообразующими основами, прежде всего, заимствованиями из латинского языка, поскольку он был языком церкви. К новым словообразующим основам данного периода относятся –munster «монастырь», -zell «келья», -pfort «врата», -kappel «капелла», -klause «скит». Явлением, сильно повлиявшим на процесс номинации в средние века, было зарождение и развитие феодального строя. В топонимах этого периода все чаще встречаются имя помещика, владеющего этой территорией. При этом образцом является тип номинации, характерный для галлороманской области Франкской империи (имя собственное в родительном падеже + детерминант со значением «двор, поместье»), например: Avricout – от: Eberhardi curtus, Thinoville – от: Teodonis villa, Ribeauville/Rappoltsweiler от Ratbodes + wilare. Это был основной тип образования топонимов, типичный для эпохи зарождения феодального строя. Что касается немецких слов, используемых в качестве словообразующих основ, то здесь следует упомянуть, прежде всего, словообразовательный элемент –hofen, имеющий значение «подворье», «двор», «имение», например: Albertshofen, Diepoldshofen, Uttenhofen и др. С развитием феодального уклада и с улучшением техники обработки земли плотность населения увеличивается. Для обозначения таких поселений начинает использоваться слово dorf: двн., свн., dorf, dorp, др. сакс. thorp «деревня», «крестьянское поселение» (однако, возможно обозначение этим словом крупного подворья или хутора). Первые упоминания ойконимов на –dorf (Albertsdorf, Bernsdorf, Erkenbertsdorf) относятся к VΙΙΙ веку. Топонимы со словообразовательным элементом –dorf встречаются на всей территории Германии. В некоторых топонимах слово dorf, на основе метатезы и диалектных различий вокально-консонатного состава, приобретает формы trop, -trup, -drup, например:Bottrop, Ochrdrop. Фонетическая редукция детерминанта свидетельствует о его десемантизации в суффиксоид. К концу ΧΙ в. население Германии обращается к корчеванию (Rodung) и разработке земель, этот процесс продолжается до ΧΙV – ΧV веков. К типичным топонимам периода подсечно-огневого земледелия относятся композиты с различными вариантами корня «rod»: -rade/-rode/-reut. Топонимы на –rod, -rode встречаются на Рейне, в Гессене, Тюрингии, Нидерландах, так же как и вариант –rath, - rad{e} (Gernrode, Benrath), названия на –reuth присущи верхней Германии (Bayreuth); названия с элементом –ried характерны для Баварии (Bieberlied). Свн. период характеризуется расцветом городской и рыцарской культуры. Рыцарская эпоха ознаменовалась строительством крепостей. Названия рыцарских крепостей и возникающих вокруг них поселений обогатили топонимическую лексику немецкого языка. Наиболее типичные топонимы с детерминантами –burg/-berg (первоначально являвшимися топографическими обозначениями со значениями «скала», «гора», «холм», «возвышенность», но позже распространившимися на обозначения крепостей, построенных на возвышенностях), -stein (вначале слово имело значение «скала», «камень», потом обозначало каменный, прочный дом, дом на скале), -fels, -eck (получили распространение в районе Рейна, в Эльзасе и в Гессене, в Бадене и в Австрии). Крепости на водных рубежах имеют детерминанты –au. Элемент –hagen, используемый как основообразующий элемент в ойконимах этого периода со значением «ограждение, огражденное место», позднее приобрел значение «огражденная крепость». С развитием городов словообразовательные элементы –burg/-berg приобретают новое значение: «большое поселение, город». В данной функции их постепенно сменяют варианты –statt, -stett,-stetten с первоначальным значением «место, местечко», однако в процессе коммунального движения, обретения независимости и права на самоуправление бюргерские поселения начинают обозначаться словом stadt (город), в знак оппозиции к населенным пунктам, зависящим от рыцаря-сюзерена. Однако многие города сохраняют своё прежнее название, сохраняя детерминант в форме старого локотивного датива –steil, -stetin, -stedt, например, Helmstedt. Таков основной, далеко не полный список древненемецких детерминатов в сфере древненемецкого топонимикона. В заключении остановимся кратко на характеристике препозитивных (детерминирующих) компонентов топокомпозитов. Широкое распространение в качестве определяющего элемента (детерминанта) композитных топонимов имеют имена собственные. Онимы в качестве детерминанта могут быть представлены антропонимом (Personenname), этнонимом (Volksname), или обозначением профессии, общественного положения, титула, сана (Standensname) господина, владельца. Как часть речи апеллятив чаще всего является существительным, гораздо реже глаголом, прилагательным или наречием. Онимы в составе топокомпозитов могут обозначать: a) принадлежность b) месторасположение c) качество, свойство Препозитивные апеллятивы (существительные, глаголы или наречия) называют месторасположение: Nordheim, Cloppenburg, а прилагательные в качестве определяющего компонента, как правило, указывают на качество (Rottenburg), реже на месторасположение (Obernkirchen, Hochenburg). По характеру соединения словообразовательных элементов, или «непосредственно составляющих», в древненемецком топонимиконе представлены следующие типы сложных слов: «полносложные», «истинные» композиты или собственно композиты (eigentliche oder echte Komposita/Zusammensetzungen), «неполносложные», «ложные» композиты (uneigentliche oder unechte Komposita/ Zusammensetzungen), синтаксические композиты. В истинных композитах, образованных из синтаксически независимых друг от друга компонентов, лексема-детерминант соединяется непосредственно с детерминантом, в то время как в «ложных» композитах определяющий компонент присоединяется к главному посредством соединительного элемента. В данном случае в качестве определяющего элемента в большинстве случаев выступает или существительное в родительном падеже, сохраняющее падежное окончание, или флективная форма прилагательного. В процессе исторического развития «ложные» композиты в результате редукции и синкопы соединительного элемента могут обретать характер «истинных» композитов (как видим, форма топонима претерпевает исторические изменения, что также существен для процесса «суффиксации» десемантизированной лексемы в позиции второй непосредственной составляющей детерминанта). Анализ онимов в качестве препозитивных компонентов топокомпозитов оказывает, что в составе сложных топонимов проебладают мужские имена, в то время как женские, а также этнонимы, гидронимы и обозначения профессий и титулов намного им уступают. Данные антропоэлементы выражают принадлежность и в подавляющем большинстве случаев имеют форму родительного падежа единственного числа, и только отдельные этнонимы употреблены в генетиве во множественном числе. Сохраняя падежные окончания, антропоэлементы, соединяясь с определяемым элементом, образуют таким образом копулятивные, «ложные» композиты. Апеллятивы-существительные в качестве препозитивных элементов находятся, как правило, в сочинительной связи с определяемым компонентом сложных топонимов и не требуют соединительных элементов, например: Hasalpach «Haselbach», Nuzdorf «Nussdorf». И только в виде исключения встречаются отдельные примеры сочинения при соединении апеллятива-существительного, который имеет в данном случае форму родительного падежа единственного числа, с определяемым элементом, например: Reganesburg, Steinesdorf – или, реже, множественного числа: Perenbach от pero – «медведь». Очень немногочисленны топокомпозиты с препозитивным элементом, выраженным глаголом, например: Schaumburg от свн. schouwen «sechen, schauen», Warburg, Wartburg от warten «sechen, beobachten», Zwingenberg от свн. twingen «druken, drangen». Чаще глаголы в качестве определяющих элементов встречаются в составе гидронимов, в лексике которых отражается динамика или, реже, свойства реки/ручья/водоема. Прилагательное и причастие в позиции детерминанта иногда выступают в краткой форме: Altheim, Altstadt, Hohstraza, Tiufbach и др. Такие композиты немногочисленны. Прилагательное с подчинительной связью склоняется по слабому склонению. Слабым окончанием выражается определяющее значение. Элементы композитов данного типа употребляются в именительном или дательном падеже. Прилагательные в большинстве случаев не сочетаются с существительным в роде, числе и падеже и имеют окончание –in, которое со временем редуцируется в –en. Число композитов с определяющим элементом, выраженным наречием, незначительно. В большинстве случаев достаточно трудно определить, к какой части речи принадлежит данный композит. Он может быть как наречием, так и прилагательным, например: Oberhausen, Niederheim, Ufhusin. Нам известно несколько случаев употребления числительного в качестве препозитивного компонента топокомпозитов: Triberg, Trifels («drei»), Siebengebirge. В немецком языке подавляющее большинство составляют двухосновные композиты. Число онимов, состоящих из трёх основ, относительно невелико. Данные композиты образованы при соединении либо двухосновного определяемого компонента с одноосновным определяющим, либо наоборот. Подобные топонимы являются, как правило, результатом вторичной номинации. Часто речь идет о переносе названия на другой населенный пункт или при номинации поселения по названию реки, при этом для отличия от первичной номинации добавляется дополнительная основа: Salzburggau (от Salzburg), salzsachburg (от гидронима Salzsach). Число трехосновных композитов резко возрастает в ΧVΙΙ – ΧVΙΙΙ веках, когда в борьбе за автаркию своих владений монархи и мелкие князья стремились увеличить количество подданных, способных платить налоги. Вследствие этого увеличилось количество поселенцев, прежде всего, инаковерующих, которые селились на мало заселенных территориях. Поселенцы часто сохраняли названия своих прежних мест обитания или частично изменяли существующие, добавляя определяющее слово: Neu- или Deutsch-. Так возникли Ойконимы: Deutsch-Einsiedel, Deutsch-Neudorf, Deutsch-Katharinenberg и многие другие. Анализ топонимикона древненемецкого языка показал, что выявление исторической семантики топонимов, их изначального значения должно сопровождаться исследованием исторических событий соответствующей эпохи, позволяющих выявить «культурный ореол», социально-исторический контекст формирования реалии, поскольку культурная информация не выводима из внутренней формы онима или связана с ней лишь косвенно. Историко-этимологические аспекты исследования лексикона предполагают связь лингвистики и смежных с нею наук (истории, социолингвистики, исторической этнологии и др.). Лишь в плане междисциплинарного взаимодействия возможно раскрытие реалий как сложных семиотических структур, иллюстрирующих их этноментальный и культурогенный характер, их роль в процессе культурогенеза этноса. Славянское происхождение немецких топонимов. Современная Германия буквально пестрит славянскими по происхождению названиями городов, деревень, деревушек, речек, озер, лесов, лугов, холмов, которые были даны этим объектам лютичами, бодричами и сербами. Это были военно-племенные союзы так называемых полабских славян. Славянские по происхождению названия городов можно легко опознать по окончаниям -иц, -ин, -ов. Также славянскими по происхождению являются многие названия, заканчивающиеся на «бург» (по-немецки «крепость»). Название может включать славянский корень «бор», адаптированное в немецкий язык в виде «бург». Бор - это сосновый лес. Сосновые леса широко распространены на бывших территориях полабских славян. Сравните с названием одного из мест современной Москвы: Серебряный Бор. Есть еще распространенный тип названий немецких городов, заканчивающихся на «берг» (по-немецки «гора»). Если в окрестности населенных пунктов с таким названием нет никаких гор, но протекает река, или город расположен на берегу моря, то в этом случае «берг» является приспособленным под немецкий язык славянским словом «брег». Слово «брег» означает «берег». Сравните: польский город Колобжег (Колобрег, дословно:«около берега») по-немецки называется Колберг. Несколько примеров: · Ратценбург – Ратибор (рать – «войско», бор – «сосновый лес») · Вейсберг – Белобрег («белый берег») · Росток – «роз ток» указывает на место, в котором вода течет в разные направления · Берлин – болотистое место (брл-ин) · Хемниц (произношение Кемниц) – от «камень-ица» каменистый ручей · Дрезден – возник из «дрежд-яне» место, где люди живут в лесу · Лейпциг – Липск (от липа) ср. русский город Липецк (существуют и другие варианты этимологии) Новые исследования показали, что слово может быть образовано из индоевропейского корня Либ – течь, лить. По Лейпцигу текут четыре реки. Вот еще примеры славянских по происхождению названий топографических объектов современной Германии: · Федеральные Земли: Название современной Федеральной Земли Бранденбург происходит от названия славянского города Бранибор (современный немецкий город Бранденбург). Бранибор означает «болотисты (брани) сосновый лес (бор)». Другой вариант этимологии этого названия – «брань»-битва, сражение, «бор»-сосновая роща, то есть Бранибор – это сосновый лес, в котором была битва. В современном чешском и лужицких языках Бранденбург до сих пор так и называется Бранибор. И сам город, и Федеральная немецкая Земля. · Некоторые славянские по происхождению названия немецких городов: Цоссен (район сов. Берлина, бывший городок) – Сосны; Цербст – Сербск; Люббэн – Любин; Любек – Любич; Шверин – Зверин; · Названия рек: Эльба – Лаба; Одер – Водра, Одра; Нейсе – Ныса; Заале – Сала; Шпрее (на которой стоит Берлин) – Спрева; Хавель – Хавола; Икер – Укра; Степениц – Степеница (степенно, неторопливо течет); и т. д. · Другие топографические объекты: Недалеко от Дрездена есть холм, который так и называется, даже по-немецки: Холм. На острове Рюген (славянское название Руян) есть место, которое даже в современной немецкой транскрипции называется Свянта Гора. Ранее на этом месте находилась одна из столиц полабских славян – Аркона, и святилище одного из самых почитаемых славянских богов Свентовита; вероятно, это гора как-то связана с этим святилищем. В действительности, на востоке, севере и северо – западе Германии существуют тысячи славянских названий. Псов, Пнев, Мёдов, Ратенов, Злы Коморов, Любица, Старегород, Поддубами, Тельцов, Барнов, Белобрег т. д. Это прямое средство, а так же, свидетельство исконного проживания на этих территориях славян. В современной Германии, в местах проживания лужицких сербов, на севере Саксонии и юге Бранденбурга, на дорожных знаках, а так же, иногда на картах, славянские названия городов и деревень, в неизменном славянском виде, указываются наряду с соответствующими немецкими (или германизированными славянскими): Бела Вода – Вайсвассер, Губин – Губен, Хошебус – Котбус, Будышин – Баутцен и т. д. Фразеологизмы в топонимике. Имена собственные обладают множеством ассоциаций (историко-культурных, литературных), которые знакомы любому носителю языка, но не известны нам, изучающим немецкий язык. Фразеологические единицы этой группы содержат в качестве стержневого компонента названия городов, городских районов. В основу значения каждого фразеологизма легла та или иная особенность имени собственного или те ассоциации, которые связаны с ними. Хотелось бы привести следующие примеры неофициального названия немецких городов, которые встречаются в художественной литературе или в разговорной немецкой речи. «Stadt der blauen Schwerter» - город Мейсен («город голубых мечей») В 1770 году здесь была построена первая в Европе фарфоровая мануфактура. Мейсенский фарфор знаменит во всем мире.Два скрещенных голубых меча стали эмблемой изделий из мейсенского фарфора. «Die Stadt der Blumen» - город Эрфурт («город цветов») Этим названием Эрфурт обязан тому обстоятельству, что уже с ΧVΙΙΙ в. город был известен в Европе своим садоводством. С 1938 г. здесь регулярно проводятся выставки садоводства, а в настоящее время Эрфурт – место постоянной Международной выставки садоводства. Если говорят «die Stadt an der Elbe» (букв. город на Эльбе), то всем понятно, что речь идет о Дрездене, одном из самых красивых городов, сокровищнице произведения искусства и красивейших архитектурных ансамблей. Многие известные люди воспевали его красоту. Иоганн Готфрид Гердер назвал город на Эльбе «Немецкой Флоренцией» (deutches Florenz). Дрезден расположен на обоих берегах реки Эльба. Это обстоятельство объясняет и другое, так же хорошо известное название Дрездена – das Venedig des Nordens. Stadt der Windmulen – город Вольдек («город ветряных мельниц»). Древний городок насчитывает около 730 лет. Пять ветряных мельниц являются как бы символом города. Stadt der Radler – город Дессау («город велосипедистов»). Езда на велосипеде является старой традицией в городе, она возникла в начале нашего века, когда Дессау развился как значительный индустриальный центр. Согласно статистическим данным в часы пик крупные перекрестки проезжают до 1400 велосипедистов. Это число не сокращается и в зимнее время. Город Лейпциг имеет так же несколько описательных названий: Stadt des Buches («город книг»). Лейпциг приобрел мировую известность в области издательского дела и полиграфической промышленности. Treffpunkt der Welt («место встречи целого мира»). Город известен со второй половины ΧΙΙΙ века своими торговыми ярмарками, в настоящее время – Лейпцигской ярмаркой. Иоганн Вольфганг Гёте назвал город, славившийся своими торговыми ярмарками, «die Welt in einer Nuss» («целый мир в ореховой скорлупе»). Это название вошло в высокое употребление. У Лейпцига есть ещё одно прозвище: «die Stadt der Springbrunnen» - «город фонтанов». Die rote Stadt – город Магдебург («красный город»). К началу ΧΧ века город получил такое прозвище благодаря своему многочисленному и революционному рабочему классу. Sachsisches Manchester – город Хемниц («Саксонский Манчестер»). В прошлом столетии Хемниц – центр текстильной промышленности в Германии. Im grunen Wald die rote Stadt – город Зуль («в зеленом лесу красный город»). Город расположен в котловине и окружен со всех сторон зелеными склонами Тюрингского леса. «Im grunen Wald die rote Stadt» - эти слова стали своего рода символом города Зуль. Надпись над входом в ратушу «Im grunen Wald die rote Stadt, die ein zerschossen Rathaus hat» напоминает о боях в марте 1920 года, когда вооруженные рабочие отряды Зуля и соседнего с ним Цела-Мелис штурмовали городскую ратушу и вынудили капитулировать засевших там контрреволюционеров. Das Tor zu Welt – город Гамбург («ворота в мир»). Гамбург являлся и является крупнейшим морским портом в Германии. Расположен на нижнем течении реки Эльбы, примеры в 110 км. от Северного моря. Немецкие топонимы в Оренбуржье. Форштадт. Форштадт – такое намертво приклеившееся прозвище получил Красный посад. Странная привычка была у властей давних лет – давать всюду немецкие имена. Сначала Оренбург, а потом и Форштадт, который переводится как «предместье города». Еще более странным кажется то, что эти названия не изменились даже после Великой Отечественной войны. Вообще, изначально Форштадт был казачьей слободой, расположенной с восточной стороны старого города. Но, как это принято в России, слободу сожгли собственными руками, дабы враг в лице пугачевцев не уничтожил ее. Пугачевцы поняли, что город лучше не захватывать, иначе его тоже сожгут, и нападать не стали. Видимо, кому-то понравилось жечь дома, поскольку в 1786 году пожары вспыхнули в самом Оренбурге, несмотря на то, что никто городу не угрожал. В связи с этими событиями часть населения выдворили за пределы города, наказав отстраивать слободу заново. Обиженные жители с толком дела подошли к возникшей проблеме, восстановили слободу и назвали ее Форштадт. Пожары в Оренбурге утихли, потребовалось срочно поправить демографическую ситуацию в городе. Власти милосердно разрешили жителям возвращаться домой, но те заявили, что им и на новом месте неплохо. Более того, Форштадт отделился от города, и в нем возникло самоуправление. Последующие годы можно считать настоящим противостоянием между городом и его предместьями. В конечном счете, жителям Форштадта это настолько надоело, что в 1922 году они дали согласие на вступление предместья в состав города. Обрадовавшиеся власти тут же прикрепили к Форштадту новое название – Оренпосад, которое, конечно же, не прижилось. И даже после того, как бывшее предместье было переименовано в Красный посад, название Форштадт не было забыто.