Функции этнических стереотипов в межкультурной коммуникации § Межкультурный подход в современной научной парадигме СОДЕРЖАНИЕ Введение Глава 1. Функции этнических стереотипов в межкультурной коммуникации § 1. Межкультурный подход в современной научной парадигме § 2. Причины возникновения стереотипов § 3. Понятие, основные виды и функции этнических стереотипов Глава 2. Национальный характер и различный подход к его изучению § 1. Содержание понятия национальный характер § 2. Источники информации о национальном характере и подходы к его изучению § 3 Основные представления о русском и американском национальном характере Глава 3. Отражение национального характера в национальных анекдотах § 1. Национальный анекдот как малый жанр устного фольклора § 2. Русский национальный характер в анекдотах § 3. Американский национальный характер в анекдотах Заключение Список использованной литературы Приложения ВВЕДЕНИЕ Понятие стереотипа в современной гуманитарной науке носит междисциплинарный характер. Изначально получив развитие на почве социологии и социальной психологии с 1920-х гг., понятие стереотипа в дальнейшем стало предметом анализа с точки зрения теории коммуникации, этнологии, истории литературы и культуры, философии языка. Термин стереотип получил всеобщее признание благодаря работе У. Липпманна «Public Opinion» (1922), в которой стереотипы определялись как «образы в нашем сознании» (the pictures in our heads). Все дальнейшие дефиниции стереотипа как языкового, философского, социально-психологического (этнографического, культурно-поведенческого) явления так или иначе опираются на определение Липпманна, в той или иной мере подчеркивая различные аспекты данного феномена – его статичность, утвержденность, гипертрофированность (тенденциозность). Разрабатывая концепцию стереотипа с точки зрения социальной психологии, У. Липпманн отметил важную особенность этого понятия – ориентированность на некий идеальный образ мира, который формируется в сознании представителей того или иного сообщества, и способность отвечать общественным ожиданиям. Процесс стереотипизации опыта лежит в основе действия механизма традиции, выполняющего интегрирующие и стабилизирующие функции в системе культуры. В связи с этим можно считать стереотипизацию разновидностью мифологического мышления, играющего не последнюю роль в общественных отношениях и активизирующегося в ситуации противостояния или соперничества различных социальных (этнических, этнокультурных) групп. С «мифологизирующим» аспектом стереотипа как социокультурного феномена связано сравнение стереотипов с такими явлениями, как предубеждение, мнение, верование, предрассудок и т.п., получившие воплощение в иcследованиях Г. Оллпорта. Понятие стереотипа оказалось широко востребованным и в современной лингвистике (работы Х. Патнема, У. Квастхофф, Е. Бартминьского, И. Панасюк, Л.П. Крысина, Е.Л. Березович, В.А. Плунгяна, Е.В. Рахилиной, И.М. Кобозевой и др.). С позиции лингвистов стереотипами считаются установленные конвенционально семантические и/или формальные конструкции, формирующие культурно-языковой образ объекта; таким образом, в рамках лингвистического подхода стереотип может относиться к двум разным плоскостям языка – формальной (фразеология, языковые клише, формульность, принципы сочетаемости в пределах языковых конструкций и т.п.) или семантической (смысловые коннотации языковых единиц, сопутствующие основному/первичному значению). Для лингвистического изучения стереотипа особо важными представляются такие аспекты, как стереотип и его языковой знак, стереотип и значение слова (стереотип и когнитивная семантика), когнитивная структура стереотипа, способы концептуализации языковой действительности. Стереотип понимается также как субъективно детерминированное представление предмета, в котором сосуществуют описательные и оценочные признаки и которое является результатом истолкования действительности в рамках социально выработанных познавательных моделей. В традициях московской этнолингвистической школы стереотип рассматривается как явление, принадлежащее «языку культуры», в связи с чем объектом исследования становится семантика знака в языке культуры, связь языковых и внеязыковых стереотипов (работы Н.И. и С.М. Толстых, Т.А. Агапкиной, Л.Н. Виноградовой). Стереотип как понятие, значимое не только для языка, но и культуры в целом, в последние годы становится объектом культурологических исследований, концентрирующих внимание на речевых и ментальных стереотипах, формирующих «облик» национальных культур и выступающих в роли этнокультурного идентификатора. Этнические (этнокультурные) стереотипы строятся на основе представлений, сформированных фольклорно-мифологическим сознанием и бытующих в системе традиционной культуры. Изучение этнических стереотипов зародилось в рамках социологического подхода, постепенно выделившись в особую исследовательскую сферу, к настоящему времени широко освоенную этнографами, этнологами, культурологами, фольклористами, этнолингвистами. Этнокультурный стереотип – это не просто оценочный образ «чужого», зафиксированный в языке (номинативные модели, паремии), но значимый концепт, составляющий непременный элемент картины мира. Для понятия этнического стереотипа значима не только языковая компетенция («этническое» значение слова), но и прагматическая (коммуникационная) компетенция (знание о мире, внешней действительности). Данная группа стереотипов, как подтверждают результаты современных этнолингвистических и социолингвистических исследований, играет структурообразующую и этнодифференцирующую роли, важные для самоосознания и самопознания этноса (представления о «своем» и «чужом» народе, «своей» и «чужой» религии, обрядности и системе ценностей). Каждый народ пытается осмыслить себя, свое место в истории и культуре не только опираясь на письменные источники и исторические факты, но и обращаясь (порой бессознательно) к «фольклорной памяти», традициям и верованиям. В народной культуре отношение к представителям других этносов во многом определяется понятием этноцентризма, когда «свои» традиции, «своя» религия, «свои» обычаи и «свой» язык мыслятся единственно «настоящими», «правильными» и «праведными». Этноцентризм не является характеристикой, свойственной только одной нации, представляя собой общекультурное явление. Фольклорно-мифологическая трактовка образа «чужого» динамично развивается между двумя полюсами – отторжения (всякий представитель иноэтнической группы воспринимается как существо опасное и почти потустороннее) и толерантности (включение «чужих» в сферу традиционной обрядности, магических и религиозных практик), сочетая в себе на первый взгляд противоречивые и несовместимые характеристики. Но именно в этой полярности заключена уникальность всего комплекса представлений о «чужих», отразившего и этноконфессиональную полемику, и общественное противостояние, и культурное взаимовлияние, и «мифологию соседства». Рассматривая познавательную и эмоциональную составляющие этнического стереотипа, исследователи непременно сталкиваются с проблемой автостереотиповигетеростереотипов и оценочной градацией по отношению к «себе», «своему» и «чужому», с наличием в сознании носителя традиции идентификационных и самоидентификационных оценок. Этнические (этнокультурные) стереотипы представляют некий обобщенный образ этнического или конфессионального соседа, упрощая и генерализируя этот образ. При этом для данной группы стереотипов характерна неточная субъективная генерализация – неосознанное приписывание какого-либо свойства всем объектам класса, объединяемого с помощью данного названия (этнонима, конфессионального названия). Этнокультурные стереотипы демонстрируют широкое распространение и повторяемость, а также большую степень устойчивости к изменениям. Этим обусловлен интровертный, регулятивный характер данного класса стереотипов, определяющий формирование представлений о «чужих». Каждая традиция создает портрет «чужака», опираясь на «свою» систему представлений и ценностей. В связи с этим познавательный компонент этнических стереотипов может проявляться в формировании предубеждений, предрассудков, суеверий с преобладанием негативной оценки в отношении «чужих». В оценочном компоненте этнокультурных стереотипов преобладает негативное отношение к представителям иных этносов и конфессий, что обусловлено не только этноцентризмом, но и явлением мегаломании – самовозвышения – которое свойственно всем народам на определенном этапе их исторического развития и составляет необходимый элемент народного менталитета (о мегаломании см. работы Я.Ст. Быстроня, А. Мирга, В.Н. Топорова, С.М. Толстой). В то же время в народной культуре славян отчетливо представлен амбивалентный образ «чужого», сочетающий негативные и положительные признаки (см. работы С.М. Толстой, О. Гольдберг-Мулькевич, А. Цалы). В группе этнических стереотипов безусловно проявляется их эмоциональная составляющая. Эмоциональный заряд (часто негативный), который несут в себе этнические стереотипы, выступает в качестве базиса для культурного фундаментализма, что находит отражение в так называемом evil folklore о «чужих» (В. Зайденшпиллер, А. Дандес, Т. Хаушильд, Дж. Трахтенберг). Настоящая посвящена реализации этнических стереотипов в текстах русских и американских анекдотов. Актуальность исследования обусловлена отсутствием описания анекдота как средства репрезентации национальной картины мира. В работе впервые проводится лингвокультурологический анализ анекдотов с позиции стереотипов, лежащих в его основе. Теоретической базой послужили работы в области исследования языка и культуры Ю.Д. Апресяна, В. фон Гумбольдта, А.А. Потебни, Ю.М. Лотмана, Э. Сепира и Б.Л. Уорфа. В рамках рассмотрения стереотипов были использованы работы У. Липпмана, В.А Масловой и С. Г. Тер-Минасовой. При рассмотрении анекдота с точки зрения содержания и формы были взяты за основу работы А.С. Архиповой, Д.Д. Гудкова, Ю.Е. Прохорова, Г.Г. Слышкина, А.Д. Шмелева и В.И. Карасик Материалом для исследования послужили тексты 120 русских американских и французских анекдотов. Объектом исследования являются тексты анекдота как источник сведений о языке, культуре и менталитете народа. Предметом исследования выступают стереотипы национального характера в текстах анекдотов. Цель работы – идентификация и анализ национально-культурных особенностей и этнических стереотипов русских и американцев в анекдоте Достижение этой цели предполагает решение ряда задач: 1) определить содержание базовых для данного исследования понятий «картина мира», «прецедентный текст», «стереотип», «анекдот»; 2) выявить лингвокультурные особенности анекдота; 3) проследить особенности отражения стереотипов национального характера в текстах анекдотов. Для решения поставленных задач в работе были использованы методы контекстуального, лингвокультурологического и сопоставительного анализа. Научная новизна работы заключается в рассмотрении анекдота как текста особого жанра, отражающего специфику национального характера и этнических стереотипов. Практическая значимость исследования заключается в том, что ее результаты могут найти применение лекционных курсах по стилистике, лингвокультурологии и интерпретации текста. Материалы исследования могут быть также использованы в переводческой практике и при осуществлении межкультурной коммуникации. Структура работы. Структура и объем данной работы обусловлены поставленной целью и задачами исследования. состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложений. ГЛАВА 1 ФУНКЦИИ ЭТНИЧЕСКИХ СТЕРЕОТИПОВ В МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ § 1. Межкультурный подход в современной научной парадигме Современное состояние гуманитарной науки, с одной стороны, и объективные условия изменившегося мира – с другой, неотвратимо требуют нового осмысления проблем, как уже известных, так и актуальных для нового времени. Проблема взаимодействия языка и культуры последнее время активно исследуется в языкознании (и не только в нем), являясь, вероятно, одной из центральных для многих интенсивно развивающихся направлений современной лингвистической науки (психолингвистики, когнитивной лингвистики, этнолингвистики, теории коммуникации и других). В этом видно наглядное подтверждение ярко проявляющейся в последнее время тенденции к антропоцентризму. Любая попытка коммуникации между людьми важна и оправданна, так как общение – это основа существования человека. Сегодня весь мир озабочен проблемами межкультурного общения или межкультурной коммуникации. Определение межкультурной коммуникации очевидно из самого термина: это общение людей, представляющих разные культуры. В своей книге «Язык и культура» Е.М.Верещагин и В.Г.Костомаров определяют межкультурную коммуникацию как адекватное взаимопонимание двух участников коммуникативного акта, принадлежащих к разным национальным культурам.[1] Появление межкультурной коммуникации (далее – МКК) как предмета научного исследования было обусловлено определенными историческими и общественными предпосылками. Необходимость налаживания быстрой и эффективной коммуникации со странами союзниками и мощный эмиграционный поток после Второй мировой войны вынудили США открыть в 1946 г. Институт службы за границей (the U.S.Foreign Service Institute) одной из задач которого была подготовка специалистов по общению с представителями других культур. Институт возглавил лингвист Э.Холл, в работе которого «Culture as Communication», написанной в соавторстве с Д. Трагером, впервые появился термин «межкультурная коммуникация». В 1959 г. вышла в свет известная монография Э.Холла «The Silent Language»[2] , в которой он показал тесную связь коммуникации и культуры и обосновал необходимость преподавания последней. Появление именно этой книги ознаменовало рождение новой дисциплины – межкультурной коммуникации. Среди несомненных научных достижений Э.Холла следует отметить смещение фокуса исследования с монокультурных на бикультурные процессы, перемещение концепции культуры с макро - на микроуровни, соединение культуры с коммуникативным процессом, изучение влияния культуры на поведение человека. Благодаря работам Э.Холла понятие «культура» становится краеугольным камнем в создании «межкультурной коммуникации» как новой научной дисциплины.[3] Успешное развитие МКК как самостоятельной дисциплины предопределил богатый научный фундамент антропологических исследований, сложившийся к середине ХХ в. в США на базе теорий посвященных взаимосвязи языка и культуры, а также личности и культуры. Это прежде всего гипотеза лингвистической относительности Э.Сепира и Б.Уорфа, анропологические исследования основателя «исторической этнологии» Ф.Боаса и его последователей и учеников (А.Кардинер, Р.Бенедикт, М. Мид и др.). Заслугой американских ученых является признание того факта, что специфика вербальной коммуникации зависит от особенностей представляемых коммуникантами культур, и тогда МКК можно считать точкой пересечения культуры и человеческого взаимодействия (intersection of culture and human interaction). Начало активного изучения МКК в Росси можно датировать концом 70-х гг. ХХ в. Тогда благодаря усилиям сотрудников сектора психолингвистики и теории коммуникации Института языкознания РАН были выпущены сборники, в которых нашли отражение проблемы МКК отечественной действительности.[4] В 1996 г. в вузах России среди специальностей высшего профессионального образования появилась специальность «Лингвистика и межкультурная коммуникация». Изменение классификатора специальностей в связи с переименованием специальности «Иностранные языки» было вызвано признанием того факта, что изучение иностранных языков невозможно без знания культуры, менталитета, национального характера, обычаев и традиций носителей этих языков. Центром по разработке методических аспектов межкультурной коммуникации стал факультет иностранных языков МГУ. В 1997 г. на основе авторских курсов по МКК, культурной антропологии и спецкурса «Язык и культура» С.Г.Тер-Минасовой была выпущена монография «Язык и межкультурная коммуникация».[5] Следует отметить две монографии, посвященные моделированию процесса МКК на материале русской и американской лингвокультур. И. Э. Клюкановым выполнено системно-семиотическое исследование, посвященное созданию концепции динамики МКК и построению нового понятийного аппарата для описания этой динамики.[6] В качестве центрального явления межкультурной коммуникации он рассматривает перевод, который представляет собой семиозис коммуникативной деятельности. Семиозис как перевод создает разнонаправленный и многомерный коммуникативный универсум – силовое поле, разные аспекты которого характеризуются разной степенью четкости. Подобный взгляд на перевод и его роль в процессе МКК дает возможность представить функционирование языка как нелинейного механизма. Трактовка МКК как поисков семиотической свободы содержит в себе значительный потенциал. Однако, здесь нужно заметить, что существует точка зрения, согласно которой перевод нельзя считать одним из частных случаев межкультурного взаимодействия. В.М.Лейчик считает «неправомерным рассматривать в рамках диалога культур вопросы межъязыкового перевода».[7] В монографии «Русские и американцы: парадоксы межкультурного общения» О.А.Леонтович предлагает концепцию многоуровневой системно-динамической модели межкультурной коммуникации, для построения которой используются данные лингвистики и теории коммуникации.[8] В рамках модели рассматриваются принципы взаимодействия лингвокультур и культурно-языковых личностей, понятие межкультурной трансформации. Излагая суть концепции, автор сводит ее к тому, что неаддитивные свойства МКК представляют собой результат взаимодействия и взаимовлияния языка, культуры и коммуникации в феноменологическом поле. Иерархические, структурные уровни МКК взаимосвязаны и пронизаны сложной сетью разнородных отношений, каждое из которых является причиной и следствием межкультурных изменений. Парадоксальность системы МКК проявляется в том, что в ее условиях постулаты нормального общения превращаются в собственную противоположность. В своей работе О.А.Леонтович описывает специфические черты МКК как особого типа общения, раскрывает механизмы, способы кодирования информации, принципы понимания, а также представляет различные виды коммуникативных сбоев и пути их преодоления.[9] Таким образом, если высказанная американскими антропологами и когнитологами идея о детерминационной зависимости компонентов триады «язык-сознание-культура» осталось на уровне гипотезы, то в отечественной психолингвистике исследование этнокультурной специфики языкового сознания становится центральной проблемой, изучение которой привело к формированию положений о межкультурной онтологии анализа этнических сознаний. В отечественной науке разработка психолингвистического подхода к МКК ведется на основе изучения взаимоотношений языка, культуры и сознания. Базисными для многих психолингвистических исследований стали предложенные Е.Ф.Тарасовым положения теории МКК как новой онтологии анализа языкового сознания.[10] Суммируя вышесказанное, можно отметить прямую связь между языком, культурой и мышлением, при этом культура понимается как содержание, а язык — как форма существования данного содержания. Языку отводится приоритетная роль в процессе познания и концептуализации окружающего мира. § 2. Причины возникновения стереотипов Восприятие одного человека другим (представителями разных культур) определяется стереотипными представлениями об образе жизни, обы­чаях, нравах, привычках, т.е. о системе этнокультурных свойств того или иного народа в данной культуре. Изучение стереотипов в западной науке началось в 20-х годах прошлого столетия, когда американский социолог У. Липпман впервые попытался дать определение стереотипа. По его мнению, стереотипы — это «предвзятые мнения, которые решительно управляют всеми процессами восприятия».[11] В конце 50-х годов была выдвинута гипотеза о том, что содержа­ние стереотипа может быть в той или иной степени истинным. С начала 70-х годов отношение к стереотипу существенно меняется. В Америке усилилось изучение конкрет­ных форм и видов стереотипов: социальных, этнических, воз­растных и т.д. Однако, несмотря на разнообразие подходов, большинство западных авто­ров продолжают видеть в стереотипе лишь носителя ошибочной информации. Стереотип определяется как «схематический, стандартизированный образ или представление о социальном явлении или объекте, обычно эмоционально окрашенные и обладающие устойчивостью. Выражает привычное отношение человека к какому-либо явлению, сложившееся под влиянием социальных условий и предшествующего опыта».[12] Английские словари дают аналогичные определения слова stereotype: «fixed mental impression (фикcированное умственное представление)»; «a fixed pattern which is believed to represent a type of person or event (фиксированный образец, который принято считать представлением о типе человека или события)». [13] Слова стереотип, стереотипный имеют негативную окраску и в русском, и в английском языке, так как определяются через слово шаблонный , в свою очередь определяемое как, избитый, лишенный оригинальности и выразительности . Это не вполне справедливо по отношению к слову стереотип вообще, а в контексте проблем межкультурной коммуникации — в особенности. При всем своем схематизме и обобщенности стереотипные представления о других народах и других культурах подготавливают к столкновению с чужой культурой, ослабляют удар, снижают культурный шок. С.Г. Тер-Минасова отмечает, что «стереотипы позволяют человеку составить представление о мире в целом, выйти за рамки своего узкого социального, географического и политического мира». Стереотипы формируются благодаря способности чело­веческого сознания закреплять информацию об однородных явлени­ях, фактах и людях в виде устойчивых идеальных образований. Вы­деляя определенные внешние признаки предметов, сознание вызывает к жизни готовый стереотип, быстро «домысливая» в своем восприятии качественные характеристики объекта. В результате этого однородные объекты фиксируются в сознании в соответствующих представлениях, об­разах, оценках, посредством которых люди получают возможность обмениваться информацией, понимать друг друга, вырабатывать одинаковые ценностные установки. Само понятие «стереотип» рассматривается не только в работах лингвистов, но и в трудах социологов, этнографов, когнитологов, психологов, этнопсихолингвистов. Представители каждой из вышеназванных наук имеет свое собственное представление о стереотипе, свою классификацию данного понятия. Например, выделяются социальные стереотипы, которые проявляют себя как стереотипы мышления и поведения личности, или этнокультурные стереотипы — это обобщенные представления о типичных чертах, характеризующих какой-либо народ. Немецкая аккуратность, русский «авось», китайские церемонии, африканский темперамент, вспыльчивость итальянцев, упрямство финнов, медлительность эстонцев, польская галантность — стереотипные представления о целом народе, которые распространяются на каждого его представителя. Выделяют автостереотипы , отражающие то, что люди думают сами о себе, и гетеростереотипы , относящиеся к другому народу, и как раз они более критичные. Например, то, что у своего народа считается проявлением расчетливости, у другого народа — проявлением жадности. Реальным носителем стереотипов является группа. Наибольшее распространение получили этнические стереотипы — устойчивые суждения о представителях одних на­циональных групп с точки зрения других. Такого рода клише становятся основными детерминантами общения для представителей соответствующих групп, где эти стереотипы рас­пространены.[14] Например, стереотипны представления о вежливости и худобе англичан, об эксцентричности итальянцев, легкомысленности французов или «загадочной славянской душе». Проблема общего и специфического для стереотипов задает их деление на инварианты и варианты. Общечеловеческие, инвариантные модели поведения кажутся полностью детерминированными биологическими свойствами человека. Однако следует отметить, что они существенно корректируются социальными, культурными механизмами. Особенно ярко действие культурных факторов на универсалии поведения проявляются в тех случаях, когда «естественным» действиям придается социальная значимость. Например, у индейцев кутенаи кашель имеет этнодифференцирующий смысл: по характерной назальности кашля они отличают своих соплеменников от представителей других групп. Регламентация в сфере «естественного» поведения затрагивает лишь внешнюю сторону действий, их оформление и осмысление, в то время как характер действий остается неизменным, универсальным и инвариантным. Такое поведение не предполагает категории выбора и, следовательно, имеет только один путь реализации. «Неправильного» варианта в таком поведении не существует. Альтернативное поведение всегда подразумевает выбор и, соответственно, альтернативное решение: можно поступить «правильно» или «неправильно». Такое поведение регулируется исключительно с помощью вторичных, не вытекающих непосредственно из контекста ограничений. Эти ограничения носят частный, условный и относительный характер, что позволяет рассматривать их как этнодифференцирующие признаки, лежащие в основе деления людей на отдельные группы. В свою очередь категория выбора служит основанием для всевозможных этических оценок и концепций относительно тех или иных поступков. Если в случае инвариантных форм поведения стереотипизации подвергаются внешние аспекты деятельности, то в случае с вариантными формами поведения стереотипизируются как план выражения, так и план содержания. Разумеется, этнические особенности могут проявляться и в глубинной, и в поверхностной структуре стереотипа поведения. Но если выявление общего и особенного во внешней стороне стереотипа не вызывает особых сложностей, то аналогичные процедуры по отношению к внутренней, содержательной стороне стереотипа сопряжены с большими трудностями, поскольку эта сфера не ограничивается прагматическим смыслом и, как правило, осложнена бытовыми, этическими, религиозными и другими представлениями. Причины возникновения стереотипов разнообразны. Однако са­мой главной из них, вероятно, является защитная реакция сознания на перегрузку мозга от постоянно увеличивающегося объема ин­формации (с целью сохранения целостности и здоровья всего организма). Пути формирования стереотипов, а главное распространения их, передачи, поскольку большинство глубинных стереотипов сформировалось давно, различны. В качестве примера можно привести Великобританию, в которой национальные стереотипы формировались на фоне различных исторических событий. Происхождение английского этноса из субстрата, составленного разными германскими племенами и их существование в течение длительного времени на острове определили основные черты их стереотипов поведения. Доминирующей функцией их (стереотипов) является логическое мышление, определяющее прагматизм и расчетливость, которые проявляются как в государственной политике, так и на уровне бытовом. Дополнительную функцию составляет ощущение, выражающееся в заметно более ярком виде, чем у континентальных немцев (но менее чем у французов). Эта функция определяется островным существованием и реализуется в склонности к получению удовольствий как существенной этнической черте на бытовом уровне и на уровне общенациональной политики. Проявления же чувственных и интуитивных составляющих этнических стереотипов поведения (и национальной культуры соответственно), напротив, имеют формы инфантильные, примитизированные. Это проявилось в отторжении католичества, которого англичане до конца никогда не понимали и воспринимали как явление чуждое, а также в бесконечном конфликте с ирландцами (во многом из-за столкновения этнических стереотипов двух этносов, именно на почве несовместимости преимущественно чувственного восприятия мира ирландцами и мыслительного рационализма англичан). Стереотипы всегда национальны, а если встречаются аналоги в других культурах, то это квазистереотипы, ибо, совпадая в целом, они различаются нюансами, деталями, имеющими принципиальное значение. Например, ситуация очереди в различных культурах различна, а следовательно, различным будет и стереотипное поведение: в России спрашивают «Кто последний?» или просто встают в очередь, в ряде европейских стран отрывают квиток в специальном аппарате и после этого следят за цифрами, загорающимися над окошком, например, на почте. В основе формирования этнического сознания и культуры в качестве регуляторов поведения человека выступают как врожденные, так и приобретаемые в процессе социализации факторы – культурные стереотипы, которые усваиваются с того момента, как только человек начинает идентифицировать себя с определенным этносом, определенной культурой и осознавать себя их элементом. Стереотипы существуют в любом обществе, но особо важно подчеркнуть, что набор стереотипов для каждого из них сугубо специфичен. На регулирование поведения человека в пределах родного культурного и языкового пространства большое влияние оказывают культурные стереотипы, которые начинают усваиваться именно с того момента, когда человек начинает осознавать себя частью определенного этноса, частью определенной культуры. Механизмы формирования стереотипов связаны с особенностями человеческого мышления и психики: 1. склонность делать умозаключения на основе собственного культурного опыта (например, мы считаем, что есть руками неприлично, а в арабских странах это в порядке вещей); 2. логические ошибки, ведущие к неверным выводам: Все, кто много пьют – алкоголики. → Русские много пьют. → Все русские – алкоголики (правила логики соблюдены, но вывод не соответствует действительности); 3. приписывание личных характеристик одного носителя культуры всем ее представителям при ограниченных контактах и нехватки информации; 4. многократное повторение одних и тех же установок – значение оседает на подкорке головного мозга, его восприятие происходит без участия сознания, автоматически (повторение стиха по одному разу в день в течение недели, а затем через день в течение трех недель позволяет запомнить его на всю жизнь); 5. в процессе социализации и инкультурации, «привычка» думать о других определенным обра­зом мы «всасываем с молоком матери» (цыганам нельзя смотреть в глаза — они воруют детей); 6. средства массовой информации. Для большинства людей пресса, радио и телевидение весьма авторитетны, а главное, вездесущи. Мнение средств массовой коммуникации становится мнением людей, вытесняя из мышления их индивидуальные установки. Влияние средств массовой коммуни­кации сравнимо с массовым гипнозом.[15] Проанализировав вышеизложенное, можно сделать вывод, что основная причина выработки стереотипов связана с защитой групповых ценностей как чисто социальной функцией, реализующейся в виде утверждения своей непохожести, специфичности. § 3. Основные виды этнических стереотипов и их функции Специалисты по этнической психологии, изучающие этнокультурные стереотипы, отмечают, что нации, находящиеся на высоком уровне экономического развития, подчеркивают у себя такие качества, как ум, деловитость, предприимчивость, а нации с более отсталой экономикой – доброту, сердечность, гостеприимство. Подтверждением сказанному может служить исследование стереотипов С.Г.Тер-Минасовой, согласно результатам которого в английском обществе более ценятся профессионализм, трудолюбие, ответственность и т.д., а в русском – гостеприимство, общительность, справедливость.[16] Н.В. Уфимцева дифференцирует этнические стереотипы и культурные стереотипы: этнические стереотипы недоступны саморефлексии члена этноса и являются фактами поведения и коллективного бессознательного, им невозможно специально обучать, а культурные стереотипы доступны саморефлексии и являются фактами бессознательного и сознания, им уже можно обучать.[17] А.В. Павловская выделяет две категории стереотипов: поверхностные и глубинные.[18] Поверхностные стереотипы – это те представления о том или ином народе, которые обусловлены исторической, международной, внутриполитической ситуацией или другими временными факторами. Эти стереотипы меняются в зависимости от ситуации в мире и обществе. Продолжительность их бытования зависит от общей стабильности общества. Это, как правило, образы-представления, связанные с конкретными историческими реалиями. Поверхностные стереотипы представляют несомненный интерес прежде всего для историков, а также всех, кто интересуется социально-политическими процессами, происходящими в обществе. В отличие от поверхностных глубинные стереотипы неизменны. Они не меняются в течение времени. Глубинные стереотипы обладают удивительной устойчивостью, и именно они представляют наибольший интерес для исследователя особенностей национального характера: сами стереотипы дают материал для изучения того народа, который является объектом стереотипизации, а оценки характеризуют особенности той группы, в которой они распространены. Среди глубинных стереотипов в особую группу выделяются внешние, связанные с атрибутами жизни и быта народа. Несмотря на постоянные перемены в быте народов, подобные стереотипы меняются очень незначительно. Меха, самовары, огромные шали, матрешки считаются неотъемлемой частью русской жизни вот уже несколько веков. Одни из этих атрибутов действительно сохраняются до сих пор. Другие – ушли в небытие естественным путем, однако культивируются в нашей стране или из коммерческих соображений, так как хорошо покупаются иностранцами, или чисто обрядово. Стереотипы выполняют разнообразные функ­ции. Э. П. Чакалова выделяет следующие функции стереотипов[19] : · объясняют человеческие поступки путем предоставления готовой и простой информации; · позволяют предвидеть различные формы поведения партнеров по ком­муникации; · формируют основы собственного поведения по отношению к собеседникам и партнерам (в стереотипы необходимо вносить коррективы исходя из собственного опыта); · защищают традиции, обычаи, привычки своей культуры, делят мир на своих и чужих (что русскому хорошо, то немцу – смерть, незванный гость – хуже татарина и т.д.); · обеспечивает членов общества соответствующими эталонами моделями, стандартами поведения. Таким образом, этнические стереотипы можно разделить на глубинные и поверхностные. Основной функцией этнических стереотипов является защита представлений народы о самом себе, о своей культуры, повышение уровня самосознания этноса.. ГЛАВА 2. НАЦИОНАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР И РАЗЛИЧНЫЕ ПОДХОДЫ К ЕГО ИЗУЧЕНИЮ § 1. Содержание понятия национальный характер Что такое национальный характер? Существует ли он вообще? Насколь­ко правомерно обобщение типичных черт в масштабе целого народа, когда хорошо известно, что все люди — разные? Английская послови­ца на эту тему гласит: It takes all sorts to make a world (Мир составляют люди разного сорта). Можно ли сказать, что It takes one sort to make a nation, то есть что народ составляют люди одного сорта? Или под на­циональным характером подразумевается стереотипный набор ка­честв, приписанных одному народу другими, часто не вполне друже­ственными?[20] По мнению Д. Б. Парыгина, «не вызывает сомнения факт существо­вания психологических особенностей у различных социальных групп, слоев и классов общества, а также наций и народов».[21] Из аналогичного взгляда исходит и Н. Джандильдин, который определяет национальный характер как «совокупность специфических психологических черт, став­ших в большей или меньшей степени свойственными той или иной со­циально-этнической общности в конкретных экономических, культур­ных и природных условиях ее развития».[22] С. М. Арутюнян, который так­же признает существование национального характера, или «психоло­гического склада нации, определяет его как «своеобразный нацио­нальный колорит чувств и эмоций, образа мыслей и действий, устойчи­вые и национальные черты привычек и традиций, формирующихся под влиянием условий материальной жизни, особенностей исторического развития данной нации и проявляющихся в специфике ее националь­ной культуры.[23] Довольно распространенным является мнение Й.Л. Вейсбергера о национальном ха­рактере, согласно которому это не совокупность специфических, свое­образных, присущих только данному народу черт, но своеобразный на­бор универсальных общечеловеческих черт.[24] В научной литературе можно проследить две точки зрения на проблему соотношения социального и биологического в национальном характере: согласно первой национальный характер не наследуется от предков, а приобретается в процессе воспитания, согласно второй основу национального характера составляют психофизиологические особенности нации, обусловленные ее генофондом. Правомерность той или иной точки зрения можно лишь утверждать, ссылаясь на выводы авторов о существовании «некоего ядра», «психофизической константы». По мнению Барулина В.С., «менталитет человека характеризуется целостностью, наличием определенного качественного ядра. Этим «неизменным ядром» в национальном характере являются глубинные слои психики, характерные для данного этноса, и являющиеся ничем иным как константной основой национального характера. В основе национального характера лежат привычные нормы взаимодействия людей, обусловленные типом общества, в котором живет нация. Тогда национальный характер предстает как социальное явление»[25] . Следует согласиться с позицией В.С. Барулина что «национальный характер есть комбинация природного и социального начал». Многие исследователи придерживаются точки зрения, что национальный характер способен изменяться по мере развития общества: и народы, и национальные характеры меняются, как с возрастом люди, при этом сохраняя неизменным свое «ядро». Следует отметить, что понятие «национального характера» некоторые авторы идентифицируют с понятием «менталитет» и понимают его либо как присущий представителям данной нации набор основных личностных черт (концепция модальной личности), либо систему основных существующих в этносе представлений: установок, верований, ценностей, умонастроений и т.п. (концепция социальной личности). Менталитет и характер не синонимы. Отличие менталитета от национального характера в том, что последний, являясь составной частью ментальности, включает общие психофизиологические черты жизнедеятельности (определяемые принятой нацией системой ценностей). Понятие «менталитет» по содержанию гораздо шире, чем понятие «национальный характер».[26] Иногда исследователи ограничиваются лишь словесным признанием реальности существования национального характера или указанием на его признаки, которые либо являются непринципиальными, либо не имеют никакого отношения к национальному характеру. Это дало возможность В. И. Козлову сделать справедливый упрек в адрес ученых, изучающих проблему национального характера. В частности, он пишет: «Зарубежная литература по вопросам национального характера исчисляется сотнями работ, хотя лишь немногие исследователи признают его в качестве существенного признака нации. В то же время те из наших ученых (главным образом философов), которые утверждают важность данного признака, ограничиваются, как правило, общими рассуждениями и обычно не могут противопоставить буржуазным этнопсихологам, по существу, ничего позитивного, кроме известного тезиса о «неуловимости национального характера» да нескольких обывательских заключений о «темпераментности» испанцев или «остроумии французов»[27] . Вместе с тем надо иметь в виду, что со времени издания книг этого автора в нашей литературе появился ряд работ, в которых исследуются более подробно определенные аспекты проблемы. В 60-е годы 20-го века И. Кон поставил вопрос о том, является ли национальный характер мифом или реальностью. Во всех публикациях советских ученых того периода отмечалось, что национальный характер не является вечной, неизменной субстанцией, а изменяется в процессе смены исторических и социально-экономических условий развития данного народа. Ставился вопрос о наличии в национальном характере, кроме положительных, также и отрицательных черт. Подвергались критике утверждения о том, что национальный характер является якобы суммой лишь положительных качеств. Однако неразработанным оставался вопрос о содержании понятия и его структурных элементах. Отсюда — путаница, возникновение противоречивых суждений. Многие авторы при рассмотрении проблемы не учитывали диалектику общего, особенного и единичного, на что справедливо указывал И. Кон. Это приводило к тому, что некоторые исследователи акцентировали внимание лишь на тех качествах и свойствах, которые якобы характерны только для данного народа, игнорируя диалектику проявления общего в единичном, единичного во всеобщем. В результате тот или иной народ наделялся чертами, только ему свойственными, отличающими его от другою народа, происходила абсолютизация этих черт. В связи с этим И. Кон пишет: «Говорят, что отличительная черта русских — терпеливость? Но это качество характеризует также китайцев. Говорят, что грузины вспыльчивы? Но это типично также для испанцев. Какое бы качество, будь то темперамент или ценностная ориентация, мы не взяли, оно никогда не будет уникальным. Уникальна структура характерологических особенностей нации. Но все элементы, входящие в эту структуру, являются общими».[28] Одной из причин сложившейся ситуации, как представляется, является также то обстоятельство, что многими исследователями, по существу, отождествляются понятия национального характера и национального темперамента. А между тем такое отождествление является неправомерным. Национальный темперамент такая же реальность, как и национальный характер, однако отличие состоит, в частности, в том, что в национальном темпераменте заключены эмоционально-волевые аспекты реакции того или иного народа, детерминированные социальными и географическими факторами. На его формирование оказывает влияние также генетический фактор, преобладающие в данной стране типы высшей нервной деятельности[29] . Что же касается национального характера, то он формируется под влиянием исторических и социально-экономических условий (хотя отрицать влияние географического фактора на формирование национального характера было бы неправильно, но все же в этом случае оно не является определяющим). Естественно, что окружающая среда, условия жизни так же оказывают влияние на изменения национального темперамента, как и темперамента личности. Об этом писал еще Н. Г. Чернышевский: «...врожденные склонности к быстроте или медлительности движений и речи слабы и гибки, <...> главное дело не в них, а в том влиянии, какое оказывают на народы, племя или сословие народа обстоятельства жизни»[30] . Отождествление национального характера и национального темперамента приводит к упрощению, схематизации столь сложного социального феномена, каким является национальный характер. Отсюда попытка некоторых авторов, рассматривающих национальный характер того или иного народа, оценивать один из них как эмоционально сдержанный, другой - добродушный, третий — порывистый, горячий. Подобные оценки никоим образом не раскрывают сущности национального характера, и описывают народы скорее со стороны национального темперамента. Когда же с помощью свойств и черт, составляющих содержание последнего, пытаются трактовать национальный характер, ничего, кроме вульгаризации последнего, не выходит. Уже в начале 60-х годов прошлого века была предпринята попытка анализа проблемы национального характера. Так, Э. Баграмов отмечает неправомерность сведения национального характера к психологии элиты. Им же отмечалось, что национальный характер ярко отражается в народном творчестве — литературе, музыке, песнях, танцах.[31] Шагом вперед в изучении проблемы национального характера в 70-е годы была постановка вопроса об исследовании методологических аспектов данной проблемы в работах Э. Баграмова, Н. Джандильдина, И. Кона и др. Рассматривалась как структура национальной психологии, так и структура национального характера, Так, Н. Джандильдин [1971:146] пишет: «Под национальным характером мы понимаем совокупность специфических психологических черт, ставших в большей или меньшей степени свойственными той или иной социально- этнической общности в конкретных историко-экономических, культурных и природных условиях ее развития». По мнению ученого, структура национального характера выглядит следующим образом: а) привычки и поведение; б) эмоционально-психологическая реакция на явления привычной и непривычной среды; в) ценностные ориентации; г) потребности и вкусы. Вслед за работами Н. Джандильдина и И. Кона появляется исследование Э. Баграмова [1973:13] , в котором он рассматривает методологические аспекты изучения проблемы и даёт свое определение предмета: «Национальный характер — это отражение в психике представителей нации своеобразных исторических условий ее существования, совокупность некоторых особенностей духовного облика народа, которые проявляются в свойственных его представителям традиционных формах поведения, восприятия окружающей среды и т. д. и которые запечатлеваются в национальных особенностях культуры, других сфер общественной жизни». С точки зрения Д. Г. Суворовой [1981:8], национальный характер представляет собой «совокупность более или менее устойчивых психологических черт и свойств, присущих большинству представителей нации». Социально-экономические, исторические и природные условия развития нации, особенности её жизнедеятельности не могут не оказывать влияния на формирование её психологии, ценностных установок, стереотипов и т. д. Однако нации развиваются не локально, изолированно от других наций. В своем развитии они подчинены общим закономерностям, несмотря на специфические особенности. Поэтому общечеловеческое доминирует в жизнедеятельности любой нации, любого народа, каким бы своеобразием исторического процесса они не выделялись. Вопрос об определении национального характера является весьма сложным. Дефиниция, какой бы полной она ни была, не может дать исчерпывающей социально-психологической характеристики нации. В связи с этим И. Кон [1983:76] пишет: «Над учеными-непсихологами, занимающимися проблемами национального характера и т. п., часто довлеет житейское представление, что народы, как индивиды, обладают набором устойчивых качеств, «черт», которые можно измерять и сравнивать более или менее самостоятельно. Тайная «голубая» мечта - составить на каждый парод вроде психологического паспорта-характеристики, который давал бы его индивидуальный портрет. Увы, это неосуществимо даже для отдельного индивида». Данный тезис И. С. Кона развивает А. Ф. Дашдамиров [1983: 84] : «Нам думается, что подобные паспорта не только невозможны, но и не нужны, ибо подобная задача не только иллюзорна, но, может быть, и вредна. Задача этнопсихологии, на наш взгляд, не в том, чтобы суммировать особенности людей, обусловленные их этнической, национальной принадлежностью. Она заключается в том, чтобы раскрыть и показать, как под влиянием данных, исторически сложившихся конкретных социально-экономических, политических и культурных условий формируются, закрепляются, передаются последующим поколениям традиции, обычаи, привычки, установки и ценностные ориентации, вкусы и предпочтения, морально-психологические и волевые черты и особенности, главные, преобладающие тенденции эмоционально-психологической сферы, реальные проявления национального самосознания, национальных чувств и настроений». Несомненным, однако, является тот факт, что своеобразие в развитии наций существует, и это своеобразие дает нам право говорить об испанском национальном характере, русском, украинском и т. д. Данное своеобразие находит свое выражение в материальной и духовной культуре народа, в его искусстве, литературе, традициях, обычаях, обрядах, которые, конечно же, у различных народов неодинаковы. Таким образом, на основании изложенного можно сделать вывод, что национальный характер — это совокупность социально- психологических черт (национально-психологических установок, стереотипов), свойственных национальной общности на определенном этапе развития, которые проявляются в ценностных отношениях к окружающему миру, а также в культуре, традициях, обычаях, обрядах. Национальный характер представляет собой своеобразное, специфическое сочетание общечеловеческих черт в конкретных исторических и социально-экономических условиях бытия национальной общности. § 2. Источники информации о национальном характере и подходы к его изучению Изучение национальной психологии стоит на стыке нескольких различных дисциплин. Поэтому и методы его разнообразны и связаны с традициями разных научных школ. Этнографический подход, наиболее традиционный по своему характеру, кладет во главу угла наблюдение и описание быта и нравов разных народов. Психологический подход ставит целью проникновение «внутрь» личности с помощью различных тестов, интерпретации снов, символов и т. п. Историко-культурный подход отправляется от анализа культурного символизма, произведений народного творчества и исторических данных. На практике все они, конечно, переплетаются.[32] Начнем с традиционного этнографического наблюдения. Этнографические описания детально фиксируют обычаи, взаимоотношения людей друг с другом, их поведение в семье, способы разрешения конфликтов, отношение к власти и т. д. Применение современной техники (фото- и киносъемка скрытой камерой, звукозаписывающие устройства и т. д.) позволяет сделать эти описания весьма детальными и точными. Ценный материал можно получить, исследуя детские игры, которые своеобразно воспроизводят отношения в семье, нормы поведения и ценностные ориентации, принятые в окружающем обществе. Поскольку дети более непосредственны, сравнительное изучение их игр дает богатейший материал о соответствующих обществах. В последние годы специальному исследованию стали подвергаться также позы и жесты, типичные для различных этнических групп. Известно, например, что итальянцы и евреи отличаются оживленной жестикуляцией. Однако изучение этой жестикуляции показало, что еврейская и итальянская жестикуляция существенно различны, и отсюда ученые пытаются делать некоторые выводы о различии соответствующих национальных характеров. Непосредственное наблюдение является ценнейшим источником информации о национальном характере, хотя оно сопряжено и с определенными трудностями. Во-первых, присутствие постороннего наблюдателя влияет на поведение людей, которые уже не могут чувствовать себя свободно и естественно. Чтобы избежать этого, наблюдатель должен длительное время жить в этой этнической группе, сродниться с нею. Вторая трудность непосредственного наблюдения состоит в том, что фиксировать все проявления поведения невозможно, да и бессмысленно. Если же прослеживать только какую-то определенную линию поведения, скажем, определенные жесты или определенную систему взаимоотношений, то можно исказить картину целого. Наконец, третья, самая большая сложность состоит в интерпретации наблюдаемых жестов, поступков и т. д. Ведь все они имеют смысл лишь в контексте определенной, специфической культуры. Один и тот же жест может иметь разное символическое значение в разной культурной среде. Чтобы интерпретировать любые жесты, поступки, поведение людей, нужно хорошо знать их символическое значение; забвение этого обстоятельства порождает в этнографической литературе многочисленные недоразумения, когда на основании определенного поведения людей делается вывод о присутствии или отсутствии у них тех или иных качеств, а потом выясняется, что это поведение или эти жесты имеют совершенно не тот смысл, который приписали ему этнографы, исходя из норм своей собственной культуры. Второй источник информации — анализ личного, биографического материала (изучение автобиографий представителей разных этнических групп, их личной переписки, дневников и т. п.). В личных документах раскрываются мотивы поведения и внутренние переживания, которые не всегда можно уловить, наблюдая только открытое поведение. Однако и этот метод сопряжен с большими трудностями: во-первых, встает вопрос, насколько искренним был автор автобиографии, дневника, переписки и т. п.; во-вторых, насколько типичны его переживания для данной этнической группы как целого, поскольку в каждой группе, несомненно, имеются люди самого различного образа мыслей, настроя чувств и т. д.; в-третьих, та же проблема интерпретации, сложность расшифровки социально-культурных символов, о которой уже говорилось выше. Не меньшее значение, чем изучение народного эпоса, имеет интерпретация различных видов национального искусства — изобразительного искусства, музыки, живописи и т. д. То, что в любом виде искусства, как профессиональном, так и, в особенности, народном, проявляются характерные особенности народа, его психического склада — истина достаточно старая. Однако интерпретация национальных особенностей искусства представляет не меньшие трудности, чем интерпретация проективных, тестов или других индивидуально-психологических сведений. Во-первых, как справедливо замечает М. С. Каган, «известный «национальный ореол» может быть свойствен многим элементам формы во всех видах искусства, но интенсивность и определенность этого «ореола» далеко не одинаковы. Мы прекрасно представляем себе, например, отличие интонационного строя русской песни и итальянской, отличие мотивов украинского орнамента и узбекского, отличие пластических структур в армянском и китайском зодчестве, но мы не знаем что такое «русский рисунок», «немецкий колорит», «испанская перспектива», «английские пропорции», «итальянская архитектоника», «грузинская композиция», «украинская гармония», лишь в редких случаях печать национального своеобразия задевает эти грани художественной формы»[33] . Во-вторых, довольно трудно сказать, какие именно психологические особенности стоят за теми или иными элементами художественной формы. Это можно было бы сделать только в том случае, если бы эстетический анализ особенностей художественного творчества того или иного народа был поставлен в четкую связь с особенностями его психологии, изученными точными психологическими методами. Но таких методов до сих пор не существует. Поэтому интерпретация национальных особенностей искусства, как и характеристика психического склада того или иного народа, большей частью сводится к отдельным более или менее общим замечаниям, впечатлениям, образам, не отливаясь в строгие научные понятия. Другим источником, думается, можно считать национальную классическую художественную литературу. Слово классическая в этом контексте, по мнению Тер-Минасовой, неслучайно, потому чтолитература, имеющая этот ранг, прошла испытание временем: ее произведения заслужили признание, повлияли на умы и чувства представителей данного народа, данной культуры. [34] Если взять национальных литературных героев национальных литератур, то прежде всего поражает их контраст со стереотипными персонажами международных анекдотов. Действительно, легкомысленные французы, думающие о вине и женщинах, на уровне своей классической литературы мирового масштаба представлены драматическими героями Стендаля, Бальзака, Гюго, Мериме, Мопассана, Золя, решающими сложные человеческие проблемы и не имеющими ничего общего с легкомысленными героями-любовниками. Наоборот, чопорные и сдержанные до абсурда англичане из анекдотов создали литературу, полную искрящегося юмора, иронии, сарказма: литературу Джонатана Свифта, Бернарда Шоу, Оскара Уайльда, Диккенса, Теккерея. Шекспира, наконец, у которого на пять трагедий приходится 22 комедии. Ни в одной культуре юмор не ценится так высоко. Наиболее популярным источником стереотипных представлений о национальных характерах являются так называемые межнациональные анекдоты, то есть анекдоты, построенные на шаблонном сюжете: представители разных наций, попав в одну и ту же ситуацию, реагируют на нее по-разному, в соответствии с теми чертами национального характера, которые им приписывают на родине анекдота. Европейские стереотипы хорошо видны в следующем анекдоте: Paradise is where cooks are French, mechanics are German, policemen are British, lovers are Italian, and it is all organized by the Swiss. Hell is where cooks are British, policemen are German, lovers are the Swiss, mechanics are French, and it is all organized by Italians. Рай – там, где повара – французы, механики – немцы, полицейские – англичане, любовники – итальянцы, а организуют все швейцарцы. Ад – где повара англичане, полицейские – немцы, любовники – швейцарцы, механики – французы, а организуют все итальянцы. Таким образом, рай в этом анекдоте представлен положительными гетеростереотипами: мастерство в приготовлении пищи у французов и в работе с механизмами у немцев, пылкость итальянцев и организованность швейцарцев. В аду, напротив, собраны традиционные негативные черты представителей данных народов: неумение англичан вкусно готовить, жестокость немцев, сдержанность швейцарцев, несобранность французов. У англичан существует аналогичный анекдот: There have been many definitions of hell, but for the English the best definition is that it is the place where the Germans are the police, the Swedish are the comedians, the Italians are the defense force, Frenchmen dig the roads, the Belgians are the pop singers, the Spanish run the railways, the Turks cook the food, the Irish are the waiters, the Greeks run the government, and the common language is Dutch. Здесь ад представлен отрицательными гетеростереотипами: жестокость немцев, отсутствие чувства юмора у шведов, несобранность итальянцев, лень французов, склонность к чрезмерному употреблению алкоголя у ирландцев и так далее. Таким образом, мы видим, что в межнациональных анекдотах отражаются черты национального характера иностранцев, а также отношение к ним представителей лингвокультурной среды, в которой создается анекдот. На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что существуют следующие источники информации о национальном характере: этнографическое наблюдение, анализ личного, биографического материала, национальное искусство и национальная классическая художественная литература, межнациональные и этнические анекдоты. § 3 Основные представления о русском и американском национальном характере 3.1. Точки зрения ученых о характерных чертах русского народа различны. Характер русского народа, по мнению отечественных мыслителей XIX-XX вв. Н. А. Бердяева, И. А. Ильина, В. С. Соловьева, В. В. Розанова, Н. О. Лосского и С. И. Гессена, выражается в таких чертах-качествах, как гражданственность, честность, милосердие, доброта, терпимость, способность к состраданию, сопереживанию, доброжелательность, потребность в общении, поиск смысла жизни, трудолюбие, знание народных обычаев. В условиях крушения прежней государственной идеологии и отсутствия новых общезначимых социальных ориентиров ученые все чаще стали рассуждать о менталитете россиян, истоках его формирования.. Исследуя национальный характер русских, А. В. Селиверстов к числу причин, послуживших источником для выделения характерных черт русского народа, относит специфику природно-климатического фактора, геополитические факторы, православие.[35] Относительная суровость природно-климатических условий сформировала в русском народе навыки и привычки к упорному, напряженному труду, неприятию тунеядства. Необъятные пространства России порождали смирение русской души, ее жертвенность, одновременно охраняя и давая чувство безопасности. Смирение русского человека, по мнению Н. А. Бердяева, способствовало его самосохранению в необъятном пространстве[36] . В душе русского народа есть такая же необъятность, безграничность и бесконечность, как в русской равнине. Непроходимые леса, безжизненные топи и болота России развивали в народе привычку к терпеливой борьбе с невзгодами и лишениями. По словам В. О. Ключевского, «нет народа, менее избалованного и притязательного, приученного меньше ждать от природы и более выносливого, чем русский народ»[37] . В оценке Г. Д. Гачева, «несоответствие шага Пространства – «бесконечного простора» и шага Времени на Руси – причина естественности протекания всех процессов в замедленном темпе»[38] . Как следствие: русские люди задним умом крепки. Громадные границы государства, пространственная рассеянность населения, различие укладов, культур порождают историческую инерцию, пассивное наблюдение большей частью населения за происходящими в стране событиями. Разнообразие ландшафта повлияло и на этногенез ее народов. При разнообразии географических условий объединение оказывается выгоднее разъединения. Условия жизни народа воплотились для русских в соборности – этнической комплиментарности, распространяющейся не только на людей своего «роду – племени», но и на соседей иной крови, объединившихся в едином государстве; свободном единении свободных личностей на основе их любви к Богу, друг к другу, семье, малой и большой Родине. Русский народ поляризован. Россия соединяет в себе два мира, две части света: Восток и Запад. Поэтому, по мнению Н. А. Бердяева, всегда в русской душе борются два начала – восточное и западное. Отсюда противоположные свойства, присущие народу: «вольность, доходящая до анархии; жестокость, склонная к насилию; доброта, граничащая с бессребреничеством; обрядоверие и вечная склонность к правдоискательству; «обостренное сознание личности и безличный коллективизм, искание Бога и воинствующее безбожие, рабство и бунт»[39] . При рассмотрении сущности национального менталитета современные исследователи, опираясь на взгляды К. Юнга, выходят на подсознание. Об энергии бессознательного можно судить по косвенным признакам в сознательной психике, проявляющимся и выражающимся в произведениях искусства, формах поведения. Таким образом, характер народа, не проходя через сознание, вызывает у субъекта менталитета определенные, только ему присущие реакции на внешние воздействия. В чертах его характера проявляется коллективное бессознательное как совокупность мировоззренческих установок, превратившихся в принципы и привычки, как система укоренившихся способов, форм и норм жизнедеятельности, отражающихся в традициях, стереотипах поведения. По мнению русского философа И.А. Ильина[40] , русский национальный характер произрастал на четырех основаниях, которые и определяли его формирование: 1. Первозданный духовный образ и историческое предназначение, которыми Бог наделяет народ (духовный генотип): «Бог дает дары Святого Духа – всем народам, но мерою различною и особливою. Почему, кому, и сколько – не разумеем. Но исповедуем, что нет народа обделенного и отвергнутого, хотя есть народы – не соблюдшие, растратившие и зарывшие талант свой в землю». 2. Природные генетические свойства восточнославянского этноса (этнический генотип): «Наше своеобразие от славянской крови и славянской души, не похожей ни на монгольство, ни на романство, ни на германство. Нет на свете чистых кровей и чистых рас; все давно смешалось и переплелось. Смешалась и наша славянская кровь с азиатскими и европейскими народами. Но, смешавшись, не растворилась, а дифференцировалась – и дала своеобразный уклад: темперамента, естественности, сердечности, широты, простоты и приспособимости. И эти черты мы передаем и другим народам и другим исповеданиям, живущим с нами». 3. Воспитание Православием (духовный архетип): «Наше своеобразие – от нашей веры, от принятого нами и вскормившего нашу культуру греческого Православия, по-своему нами воспринятого, по-своему нами переработанного и по-особому нас самих переработавшего. Оно дало нам больше всего: живое желание нравственного совершенства, стремление внести во все начало любви, веру во второстепенность земного и в бессмертие личной души, открытую живую совесть, дар покаяния, искусство страдать и терпеть, неутолимый голод по религиозному осмыслению всей жизни и всего мира сверху донизу»[41] . 4. Экстремальные условия выживания на просторах Евразии – климатические, географические и геополитические сформировали исторический архетип. «Наше своеобразие от нашей природы – от пространства, от климата, от равнины, от отсутствия близкого моря, от рек, от погоды, от почвы и от растительности; и от далекого рассеяния по пространствам».[42] Характер русского народа сложился в результате воздействия различных факторов: исторической миссии и реальной истории, свободного самоопределения и инерции исторического процесса, национального идеала и народных эмоций, страстей, аффектов, внутренних коллизий и реальной действительности. Генетически русский человек наделен эмоциональной, страстной, неукротимой природой, сметливым умом, выносливостью, твердостью – всем, что требовалось для выживания восточнославянским племенам в суровых исторических условиях. Свободно принятая православная духовность окультуривала буйную языческую натуру, нивелируя одни качества, развивая другие. В русском характере запечатлена, с одной стороны, русская идея как национальный идеал и духовная норма, с другой – в нем отражаются исторические ошибки и грехи народа, сумма обстоятельств его жизни. Если национальная идея выражает дух нации, то национальный характер отражает душу народа. Важный источник информации о том, как русские воспринимаются на Западе, — рекомендации западных культурологов для туристов и бизнесменов, собирающихся в Россию. Например, на одном из сайтов для бизнесменов[43] читаем, что ключевые концепты и ценности русской культуры — это коллективизм, эгалитаризм и русская душа. В суровых климатических условиях России, пишет автор, кооперация и сотрудничество всегда были более важны для выживания, чем конкуренция. Сделки часто заключаются, исходя из перспективы равного распределения прибыли между партнерами. Успешный бизнес строится на основе добрых человеческих отношений. Тем не менее, русские не доверяют неподписанным документам. Почта ненадежна, поэтому предпочтительно пользоваться факсом или e-mail. Русские позволяют себе быть непунктуальными, но от иностранцев ожидают пунктуальности. Русские не знают, что такое «privacy», поэтому распространены физические контакты, такие как объятья. Перед тем как перейти к делам, можно поговорить о личном, например, о семье. Нужно дарить и принимать символические подарки. Не надо стесняться эмоций. В случае конфликтов лучше решать их на основе личных неформальных связей и избегать действий с точки зрения официальной позиции. Нежелательно хвалить кого-то прилюдно, так это выглядит подозрительно и может вызвать зависть. Во время переговоров русские воспринимают склонность к компромиссу как слабость. Известный культуролог Ричард Льюис в книге “When Cultures Collide” советует западным бизнесменам, имеющим дело с русскими, следующее: «1) Если у вас сильные карты, не переигрывайте. Русские — гордые люди, и их нельзя унижать. 2) Они не настолько заинтересованы в деньгах, как вы; поэтому они в большей мере, чем вы, готовы отказаться от сделки. 3) Вы можете основывать свое решение на фактах, которые являются сухими (cold) для вас, но эмоционально значимы для них. 4) Они ориентированы на человеческие отношения, а не только на сделку. Попробуйте понравиться им. 5) С самого начала окажите им какую-нибудь услугу (a favor), но дайте понять, что делаете это не из-за слабости. Ваша услуга должна быть личностно-ориентированной и не связана с обсуждаемыми делами. 6) Они обычно действуют коллективно, поэтому не уделяйте особого внимания кому-нибудь одному. Зависть к успеху другого — тоже характеристика русских. 7) Им нравится демонстрировать понимание, когда на самом деле они не понимают, о чем идет речь, а также они имеют тенденцию говорить вещи, которые, как они думают, вы хотите услышать (восточная черта), поэтому не воспринимайте слишком серьезно все, что слышите. 8) Русские в основном консервативны и не принимают слишком резких изменений. Вводите новые идеи постепенно и поначалу не слишком настаивайте на них. 9) Решение о том, что правильно, а что нет, принимается согласно чувствам большинства, а не согласно закону. 10) Все, что они делают в своей собственной стране, осуществляется через сложную сеть личных взаимоотношений. Услуга за услугу. Они не ожидают никакой помощи от официальных лиц[44] . Итак, оценки соответствующих свойств русского характера оказываются радикально противоположными снаружи и изнутри: глупость, лень, мужской шовинизм и преступность, видимые извне, оборачиваются для самих русских их особой мудростью, созерцательностью, терпимостью, пониманием различия мужчин и женщин, неформальностью подлинных человеческих отношений. 3.2. Американцы, так же, как и русские искренне верят в то, что они знают себя достаточно хорошо. Хотя им может и недоставать тех энциклопедических знаний, которыми так славятся европейцы, тем не менее, американцы мнят себя хорошими знатоками своей собственной истории и своего национального характера, доминирующими чертами которого они считают трудолюбие и патриотизм. Бросая взгляд в прошлое в поисках тех факторов, которые в конечном итоге определили сегодняшнее мировоззрение американцев, многие из них уделяют огромное внимание тому воздействию, которое на них оказала Великая Экономическая Депрессия. Они считают, что именно тогда они впервые смогли воочию убедиться в значении регулирующего воздействия со стороны государства в период экономического спада. Свой вклад в формирование национального характера внес и послевоенный период, в который, по мнению американцев, они превратились в трудоголиков, проводящих на рабочем месте большую часть своей жизни, порой даже забывая ради этого о собственных детях.[45] Говоря о патриотизме, следует заметить, что для русского языка, в отличие от английского, характерно открытое словесное выражение патриотизма. Это со­вершенно верно, если имеется в виду британский вариант английского языка. Американский же вариант гораздо ближе к русскому, чем бри­танский. У американцев отношение к родине гораздо более личное и эмоциональное, чем у британцев. Американцы называют родину she (она), то есть олицетворяют ее: Where America was and where she is now (Где Америка была и где она сейчас). Именно в американских текстах можно встретить mother country (родина-мать), они же иногда говорят our country (наша страна). Более эмоциональное отношение к своей прекрасной родине про­является в перифразе America the beautiful (Америка-красавица) - не beautiful America (красивая Америка), а America the beautiful (Америка-красавица) – гораздо более торжествен­ное наименование страны, ассоциирующееся с титулами и прозвищами царей: Ivan the Terrible (Иван Грозный), Peter the Great (Петр Великий), Nicholas the Second (Николай Второй) – America the Beautiful (Америка Красивая). Через олицетворение страны достигается эффект более лич­ного к ней отношения. Знаменитый девиз американцев Proud to be American (Горжусь, что я американец) перекликается с девизом советского времени: Советское значит отличное. По своим масштабам кампания «Proud to be American» весьма впечатляюща: от открыток-сувениров-маек-футболок с этой над­писью до серии книг с таким же названием, где перечисляются все до­стижения США – от действительных и крупных до мелких и смешных. Американцы в своей агитации за суперлояльность и суперпреданность по отношению к своей стране доходят до курьезов: всемирно знаменитое Made in USA (Сделано в США) стало заменяться помпезным Crafted with pride in USA (С гордостью изготовлено в США). [46] Еще одной чертой американского национального характера и поведения является культ святынь и символов, одним из которых является непреодолимая, почти маниакальная любовь к свободе. Американцы сознают уникальность своей ситуации, заключающей­ся в отсутствии обычных уз, связывающих народ со своей страной. Эти узы надо спешно заменить какими-то новыми идеями – мечтой о сво­боде, равенстве, демократии, о будущем американском рае на земле: «We are tied to our country in a unique way - we are not the French or the Italians or anyone else held together by geography, ancestry and common culture; we are tied to the abstracts of freedom and opportunity and the themes expressed in the constitution and the Bill of Rights – and if we cease to believe these things, what's the point of being an American?» (Speech by Richard Dreyfuss).[47] Американцы отличаются своей вежливостью и обходительностью. Подчеркнуто вежливое обращение к адресату, форма личной веж­ливой просьбы – эти приемы весьма распространены в США. Изучение призывов со словом please (пожалуйста) или без него по­казало, что все виды информации (и предупреждения, и инструкции, и запреты) могут иметь форму вежливой просьбы, подчеркнутой словом please . Особенно это принято в тех случаях, когда людей призывают отказаться от своих удобств ради других людей. Например: Please, give up this seat if an elderly or handicapped person needs it (По­жалуйста, уступайте свои места, если они понадобятся пожилым или инвалидам); Вежливая просьба может иметь и еще более изысканно-хитрую форму: Thank you for not smoking (Cnacu6o, что вы не курите).[48] Также среди доминантных черт американского характера можно выделить независимость, предприимчивость, практичность, законопослушность, приоритет деловых отношений над личными. Как правило, доминантные черты национального характера складываются у представителей других культур в некий стереотип. Судя по проведенному анкетированию, результаты которого изложены в монографии «Очерк американского коммуникативного поведения», студенты воронежских вузов представляют себе американцев следующим образом: высокий, 35-40 лет, спортивного телосложения, светловолосый, глаза голубые, одет в удобную свободную одежду (джинсы, футболка кроссовки и бейсболка), жует жвачку, улыбается, без комплексов, жизнерадостный, независимый, прагматичный.[49] Подводя итог анализа основных представлений от русском национальном характере, можно сделать вывод, что оценки соответствующих свойств русского характера оказываются радикально противоположными снаружи и изнутри: глупость, лень, мужской шовинизм и преступность, видимые извне, оборачиваются для самих русских их особой мудростью, созерцательностью, терпимостью, пониманием различия мужчин и женщин, неформальностью подлинных человеческих отношений. А американцы – богатые, щедрые, самоуверенные, прагматичные, знамениты хорошими дорогими машинами. Выводы Большинство исследователей придерживаются точки зрения, что национальный характер - это совокупность черт характера, присущих той или иной нации. Мы считаем такое понимание национального характера достаточно узким. Мы согласны с С.М. Арутюняном, который определяет национальный характер как совокупность черт характера, традиций, привычек той или иной нации, формирующихся под влиянием культурного и исторического развития данной страны. Существует несколько источников информации о национальном характере: этнографическое наблюдение, анализ личного, биографического материала, национальное искусство и национальная классическая художественная литература, межнациональные и этнические анекдоты. Наиболее популярным источником стереотипных представлений о национальных характерах являются международные анекдоты, то есть анекдоты, построенные на шаблонном сюжете: представители разных национальностей, попав в одну и ту же ситуацию, реагируют на нее по-разному, в соответствии с теми чертами их национального характера, которые приписывают им на родине анекдота. Проведенный анализ представлений о русском и американском национальных характерах позволяет сделать вывод о том, что русские считаются бесшабашными рубахами-парнями, неприхотливыми, открытыми, высокодуховными людьми, при этом любящими выпить. А американцы – богатыми, щедрыми, вежливыми, самоуверенными, прагматичными людьми ГЛАВА 3. ОТРАЖЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА В НАЦИОНАЛЬНЫХ АНЕКДОТАХ § 1 Национальный анекдот как малый жанр устного фольклора В этом разделе хотелось бы очертить контуры самой проблемы, которая является вполне серьезной, хотя понятие анекдота как будто к этому не располагает. Анекдот в современном значении этого слова является одним из характерных явлений культуры ХХ в. Не случайно он интересовал таких крупных ученых как С.С. Аверинцев, Л.П. Гроссман, Ю.М. Лотман, Л.Н. Столович, З. Фрейд, В.Б. Шкловский.[50] В ХIХ в. это понятие, пришедшее в Россию из Франции, означало «короткий рассказ о некоем любопытном происшествии»; вспомним хотя бы описание эрудиции Евгения Онегина: Он рыться не имел охоты В хронологической пыли Бытописания земли; Но дней минувших анекдоты От Ромула до наших дней, Хранил он в памяти своей. С течением времени произошло превращение анекдота в специфическое явление народной городской культуры, о значении которого говорят и многочисленные публикации сборников анекдотов, и появление такой рубрики во многих периодических изданиях. О том, что значение этой формы народного творчества не чисто эстетическое, можно судить по таким анекдотам, которые рассказывались на кухнях в советское время Между тем, согласно Литературной энциклопедии и различным культурологическим справочникам такого широкого культурного значения у этого явления либо вообще не существует, либо характеризуется он кратко и отнюдь не адекватно. Вот почему правомерно серьезное обсуждение данной проблемы. Один из самых глубоких литературоведов и культурологов ХХ века В.Д. Днепров говорил, что считает анекдот «единственно возможным в наше время видом фольклора».[51] Думается, он был глубоко прав, потому что основные характерные черты анекдота действительно совпадают с присущими фольклору как существовавшей на протяжении веков форме народного, крестьянского творчества. Это, во-первых, анонимность, потому что если иногда становится известным имя создателя некоего анекдота, то это ничего не меняет в природе жанра, ибо каждый человек становится соавтором данного автора, ибо он имеет право рассказывать этот анекдот по-своему, видоизменяя его текст – аутентичного, авторски закрепленного текста, как в народной песне или сказке, не существует. Объясняется это тем, что – и это,во-вторых, что анекдот – форма устного творчества. Правда, как уже было сказано, существуют издания сборников анекдотов, но очевидна их эстетическая неравноценность рассказываемым анекдотам; здесь происходит нечто подобное восприятию поэзии - хотя напечатанные стихи можно читать, полноценность их эстетического восприятия обеспечивается только при их звучании (в этом отношении поэзия как музыка существует для уха, а не для глаза). К тому же – и это уже отличает бытие анекдота от бытия концертной музыки и произведений профессиональных поэтов, сближая его, опять-таки, с фольклором - рассказ анекдота порождается определенной жизненной ситуацией, он должен быть рассказан «к месту», «по аналогии» с обсуждаемой жизненной ситуацией. В этом смысле анекдот можно рассматривать как специфическую форму «прикладного искусства» – его рассказ «прикладывается» к теме разговора, к осмыслению некоего жизненного события. Но тем самым – и это третья общая черта анекдота с фольклорными формами – он является плодом творческого синтеза словесного и исполнительского видов искусства, ибо рассказчик анекдота является не только соавтором его словесного текста, но своего рода «самодеятельным актером», представляющим ту его форму, которую называют «искусством чтеца» или «художественного слова», в той его разновидности, которая функционирует на эстраде в выступлениях юмористов, сатириков, пародистов и стала в последние годы особенно популярной благодаря телевидению; озвучиваемые ими тексты часто являются развернутыми анекдотами, а подчас даже рассказывают анекдот в «чистом» виде. Однако и песенно-танцевальные произведения народного творчества превращаются современной художественной культурой в эстрадно-концертные представления профессиональных коллективов, делая их своего рода «превращенной формой» фольклора. Наконец, последнее, что позволяет рассматривать анекдот как модификацию фольклора – это его связь с традицией народной «смеховой культуры», в том виде, в каком описал ее М.М. Бахтин применительно к европейской культуре[52] , а Д.С. Лихачев и А.М. Панченко применительно к культуре средневековой Руси.[53] Ибо с эстетической точки зрения анекдот принадлежит к сфере комического – его художественная ценность определяется способностью вызвать улыбку или смех, даже если это «смех сквозь слезы». Когда-то, в начале 60-х гг. прошлого века, в первом издании «Лекций по эстетике» была определена структура комического как способ критического отношения к существующему, выражающего, однако, духовную победу идеала над отрицаемой им реальностью, и именно это сознание превосходства над ней носителя идеала вызывает эмоциональное удовлетворение; оно может выражаться в широком диапазоне форм, от гневной саркастической сатиры до мягкого дружеского юмора.[54] Суть «смеховой культуры», как показал М.М. Бахтин, состоит в том, что она «выворачивает наизнанку» самые возвышенные для того времени – религиозные – идеи, позволяя себе вышучивать, высмеивать, пародировать мифологические представления и культовые действия, выражая тем самым сознание относительности, а подчас и иллюзорности, их величия.[55] Но если фольклор – это форма крестьянской культуры, а употребляемое в фольклористике понятие «городской фольклор» обозначает преимущественно кабацкие песни полупролетарских низов, то анекдот – это городской фольклор, создаваемый и функционирующий в среде демократической городской интеллигенции. Эта его социокультурная функция определяет и содержание анекдота, и его жанровое разнообразие, и его национальное своеобразие, и характер специфически-анекдотического юмора. Наконец, несколько наблюдений о специфической форме анекдота. При всем его обилии и разнообразии существует некая инвариантная структура жанра, которая позволяет отличить его от других жанровых образований словесного искусства, а в его пределах - хороший анекдот от посредственного или совсем плохого. Прежде всего, это его только что отмеченная краткость. Конечно, качество это относительное – в уже приведенных мной примерах можно увидеть и совсем лаконичные тексты, и сравнительно развернутые диалоги, и все же есть все основания утверждать, что чем анекдот короче, тем в большей степени он соответствует специфике жанра. Во-вторых, его сюжетная структура должна возможно более четко выявлять классическое трехчастное строение повествовательного сюжета: «экспозиция-завязка интриги - развертывание действия с неясным его завершением - неожиданная развязка», тем более эффектная, чем более она неожиданна (в новеллистике ХХ в. наиболее последовательно эту структуру использовал в своих новеллах О`Генри). Эта трехчастность может быть свернута в одном-двух предложениях (как в сюжете с повесившимся парикмахером), но имплицитно она непременно в этом сюжете существует (в отличие от многих рассказов и повестей в литературе ХХ в., лишенных развязки, а иногда и завязки) потому что только при этом условии можно достичь комической неожиданности разрешения описанного действия. Миросозерцание интеллигенции порождает и широкую жанровую структуру анекдота, и историческую динамику соотношения его основных жанров. Если в традиционном крестьянском фольклоре основными предметами изображения были в его бытовых жанрах повседневная жизнь народа, а в сказках – мифологические фантазии об идеальной жизни, если в «смеховой культуре» таким предметом были религиозные мифы, то мир анекдота охватывает как будто три жанровые сферы, представляющие основные интересы интеллигенции – политическую, этическую и эротическую. Третий жанр, представляющий, как было сказано, этическую проблематику, является, пожалуй, наиболее обширным по «материалу» и наиболее стойким, потому что предметом художественного анализа являются человеческие отношения во всем многообразии их конкретных форм, стержень же их, как в самой жизни в ее повседневном течении – нравственные принципы взаимоотношений людей. Поскольку же общечеловеческие нормы нравственности проявляются в бесконечном многообразии специфических национальных, социальных, профессиональных ситуаций, стихия анекдота, особенно у народов, духовная элита которых обладает развитым чувством юмора, становится своеобразным художественно-ироническим зеркалом этого бытия. В отличие от монументальных форм повествовательной литературы и даже более частных по предмету повестей, рассказов, новелл, анекдоты, функционирующие обычно сериями, делают это зеркало как бы монтажом множества осколков, совокупность которых создает общую картину национального быта и национального характера народа, предельный лаконизм делает особенно емким нравственный смысл описываемого сюжета, а ирония, юмор, комический поворот рассказа делают его весьма эффективным методом национальной самокритики. Таким образом, анекдот является не просто фольклорным юмористическим текстом, но и жанровым прецедентным текстом. § 2. Русский национальный характер в национальных анекдотах Для целей настоящего исследования нами были изучены межнациональные анекдоты с участием русских и национальные русские анекдоты. Сопоставление материала этнических и межнациональных анекдотов про русских позволяет вычленить некий обобщенный портрет русских: герой русского анекдота – агрессивный, грубый и лживый мужской шовинист, не заботящийся о семье и мечтающий только о том, чтобы выпить и закусить с друзьями. Он не проявляет никакого интереса и уважения к женщинам. Он не столько живет, сколько выживает, причем в таких условиях, в которых иностранцы не смогут жить заведомо. Он изобретателен, непредсказуем и может решить любые проблемы, недоступные иностранцам. Примеры анекдотов, в которых отражены национальные особенности русского характера, представлены в приложении 1. отличительные черты представлены в тематических разделах с 1 по 8 Например, в разделе 1 представлены анекдоты, отражающие такие черты русских, как природная смекалка, склонность к азарту. Русские могут из ничего сделать все и разрешить любую проблему с пользой для себя. Приведем два наиболее ярких, на наш взгляд примера. Дневник инопланетянина: День 1: приземлились на планете Земля, подали сигнал бедствия, вдруг кто услышит. День 2: прилетели Американцы, с помощью своих нано-технологий вскрыли наш люк за 4 часа, накормили нас гамбургерами, гамбургеры были вкусные, но их было мало, мы сели американцев. День 3: прилетели Японцы, с помощью своих супер нано-технологий вскрыли наш люк за 2 часа, накормили нас суши, суши были вкусные, но их было мало, мы съели японцев. День 4: прилетели Русские, с помощью лома и какой-то там матери вскрыли наш люк за 10 минут, накормили нас тумаками, тумаки были невкусные, но их было много и всем хватило! Второй пример. Петька встречает Чапаева на вокзале и не верит своим глазам: тот выходит из поезда, прибывшего из Лондона в смокинге, в руках саквояж крокодиловой кожи, трость слоновой кости. Берут извозчика, едут в пятизвёздочный отель. В номере люкс Петька начинает распаковывать вещи, открывает саквояж, а там! - фунты стерлингов толстыми пачками в купюрах по 100... - Откуда столько, Василий Иванович? - Да в карты выиграл, - небрежно отвечает Чапаев. - Расскажи! - Ну прихожу в казино, все ко мне: «Василий Иванович, давайте в вист, в покер...». Я говорю, мол, умею только в «очко». «Держи банк», - говорят. Ну я банкую. И первый же господин набирает три карты и говорит: «Двадцать одно!» что делать? Я говорю: «Показывай!» Он: «Что значит - показывай? Мы тут все джентльмены - мы друг другу верим на слово! - «Понятно», - говорю.» И с тех пор мне масть как пошла! Здесь русские победили и инопланетян и иностранцев за счет своей природной смекалки Вполне естественно, что один из самых распространенных сюжетов анекдотов про русских – известная «национальная болезнь», отмеченная еще в древности: «веселие на Руси есть пити». Анекдоты на эту тему представлены в разделе 2. Приведем пару характерных примеров: Алкаш держится за фонарный столб, вертится вокруг него, но не может оторваться, и наконец восклицает: «Сволочи, замуровали!». Другой вариант, фольклорный по самому сюжету: Поймал рыбак золотую рыбку, она просит отпустить ее, обещая исполнить три его желания. «Первое мое желание, - говорит он, отпуская рыбку, - хочу, чтобы в этой реке текла не вода, а водка». «Хорошо», сказала рыбка, и уплыла. Наклонился рыбак, зачерпнул ковшом воду - а и впрямь водка! Пил - пил, отвалил, боле не может. Выскочила из реки золотая рыбка: «Давай второе желание!». «Хочу, чтобы это была не река, а море-окиян, а в нем не вода, а водка!». «Хорошо!» - сказала рыбка, и видит рыбак - перед ним море-окиян, берегов не видно; зачерпнул из него - водка! Снова пил до отвалу, боле не может. Опять появилась рыбка: «Ну, давая третье желание!». «Горько задумался рыбак, потом махнул рукой и казал: «Давай еще чикушку!». Характерной чертой русских является то, что они к любой работе относятся с ленью Примеры таких анекдотов приведены в разделе 3 приложения 1. Приведем здесь наиболее показательный, на наш взгляд, анекдот. - Как твой новый начальник? С ним можно работать? - Прекрасный человек! С ним можно вообще не работать! В разделе 4 приведены примеры анекдотов о религии и вере в Бога, об отношении русских к Душе. Наиболее ярким, на наш взгляд является следующий анекдот: Попали в ад американец, индус и русский. Встретил их Черт и говорит: – Всем, кто сюда попадает, даю шанс перейти в Рай. И достает здоровенный кнут: – Кто выдержит три удара, не закричав, – отпускаю! Можете защищаться, чем хотите. Первым вышел американец. – Чем хочешь защищаться? Американец взял здоровый гранитный камень: – Я готов! Черт размахнулся в первый раз и... камень вдребезги. Второй раз – и американец заорал как бешеный... – Следующий, – говорит Черт. Выходит индус. – Чем будешь защищаться? – Ничем! – отвечает индус, – Я 80 лет занимался йогой, – в медитации тело не чувствует боли! - Ладно. Первый удар. Индус: – Ошшш... Второй удар. Индус: – Ошшш... Третий удар. Индус: – Ошшш... – Еще никто не выдерживал трех ударов. – Говорит Черт. –Ну что же, ты свободен, – можешь спокойно идти в Рай. – Нет, хочу остаться и посмотреть. Во всех анекдотах русские выигрывают. Хочу увидеть, как у него на этот раз получится. – Ладно, останься. Ну, чем думаешь защищаться? – обращается Черт к русскому. – Чем защищаться, – индусом, конечно... Русские верят в судьбу больше, чем в Бога. На Божественное покровительство надеются не очень сильно. У Бога просят, но не очень ждут, что Он что-то даст. Эту национальную черту хорошо иллюстрирует такой анекдот: Едут в поезде еврей и русский студент-семинарист. Еврей спрашивает: — А какая у тебя будет карьера? — Ну, если хорошо закончу, поступлю в духовную академию. — И все? — Ну стану попом, а если хорошо закончу, может и повыше пост получу. — И все? — Ну, если все удачно сложится... — Да, совсем удачно... — Ну, по максимуму, к концу жизни —епископом. — И все? — Ну, может быть, стану Папой Римским! — И все? — А что еще? Не Богом же?! — (помолчав) Ну один из наших мальчиков так и выбился... Несмотря на то, что русские отличаются высокой духовностью, для них характерно прагматическое отношение к душе, как к живому практически равному существу. Приведем характерный пример: Пьяница поутру, поднося кружку с пивом ко рту, спрашивает: — Душа, принимаешь? А измученная душа в ответ: — Hет! Тот удивляется: — Душа, принимаешь? Последний раз спрашиваю: да или нет? — Hет! — Hу, посторонись, а то оболью! При этом таинственная русская душа является иррациональным критерием добра и зла, в то время как у западного человека вместо души — рациональные правила поведения: Но в анекдотах, где присутствует несколько национальностей русские смеются, в первую очередь, над собой. Качества иностранцев не так уж и важны, они служат, скорее, фоном. Самое главное - это мы сами. Ну, как не умилиться, когда русский в одиночной камере один чугунный шар сломал, а другой - потерял?! Разве это не национальная гордость? У коренных русских нет строгого понятия нравственности, она у каждого конкретного россиянина очень разная. В западном понимании нравственности сами по себе русские люди могут показаться чрезвычайно безнравственными не потому, что они плохие, а потому, что ее, нравственности, у них нет. Иллюстрацией отсутствия нравственности может служить такой анекдот: В чистилище прибыл новый русский. С ним разговаривает архангел: — Чего хочешь? —Ну, во-первых, крутой дом квадратов так на 200... — Что ты знаешь о душе? — Да, конечно, три ванных с фирменным душем... — Я спрашиваю, что ты знаешь о спасении... — Конечно, решетки на окнах, охрану. — Я спрашиваю, что ты знаешь о душе!!! — О душе? Душа обязана трудиться и день и ночь... — Так. В душ его, с решетками, пусть отмывается веки вечные. —А ты умеешь еще и отмывать? Примеры анекдотов, представленных в разделе 5 приложения 1 отражают такую национальную черту как самоирония. Умение иронизировать над собой – одна из важных черт русского характера. Большинство таких анекдотов созданы в пародийном жанре. Причем склонность русских пародировать всех и все отражается не только в отношении к своей национальности, но и к другим нациям. Например, Петька спрашивает Чапаева: – Василий Иванович, а вы пол-литра выпить можете? – Могу, Петька! – А литр? – И литр могу, Петька! – А бочку водки можете? – Могу, Петька, и бочку могу! – А реку водки? – Нет, Петька, реку не могу. Где ж я возьму такой огурец, чтобы закусить? Здесь пародируется такая черта национального характера как алкоголизм наряду с умением выпить неограниченное количество спиртного. В разделе 6 представлены анекдоты, демонстрирующие национальную гордость. При этом не важно чем гордиться: успехами в освоении космоса или новыми галошами. Приведем наиболее яркий, на наш взгляд пример. Спорят русский и американец. Американец: - У нас отличная резина. Один сорвался с двадцатого этажа, зацепился подтяжками за трубу и остался жив. - Это что! Вот у нас один сорвался с пятидесятого этажа - сам насмерть, а галоши целые. Отличительная черта «нового русского характера» - тупость отражена в анекдотах про новых русских - раздел 7 приложения 1. Вообще «новые русские» — это особый народ со своими обычаями и своим языком; они живут среди русских, но ведут себя по-другому; они говорят по-русски, но многие русские слова понимают неправильно, или же эти слова имеют в «новорусском языке» несколько иное значение. Новые русские в анекдотах постоянно не понимают обычных русских слов и конструкций, вернее, понимают их особым, нестандартным с точки зрения общепринятого языка образом. Так, числительные для нового русского всегда имеют значение «соответствующая сумма денег» Приведем наиболее характерный пример. Акушерка говорит новому русскому: «У вас родился мальчик, три шестьсот». — «Без базара» (рассказчик делает жест, как будто отсчитывает деньги ) Так же как и выражение «за сколько» означает «за какую сумму денег»: Разговаривают двое новых русских. «Слушай, братан, ты за сколько стометровку пробежишь?» — «Ну, за пару тыщ, наверно, соглашусь». Однако «новые русские» — все-таки русские. Это отражается в анекдотах о новых русских за границей. В них обычные насмешки над неумением новых русских тратить деньги, неадекватным поведением, незнанием иностранных языков соединяются с некоторой гордостью рассказчика несметными богатствами новых русских, широтой его души по сравнению с прижимистыми иностранцами: Один новый русский спрашивает другого: «Ты где и почем этот галстук купил?» — «За 1000 долларов в Париже». — «Вот дебил, надо было в Лондон ехать, там точно такие же по 2000 продаются». Что такое: «Ту ти ту ту ту»? Это новые русские заказывают два чая в номер 22. Анекдоты, представленные в разделе 8 приложения 1 ярко отражают это противоречивость русского характера, проявляющуюся в семейных отношениях мужа, жены и близких родственников. С одной стороны, для мужа характерны пренебрежение женой, способность ударить ее за «непослушание», нелюбовь к теще (последние в анекдотах изображены как глупые им сварливые). С другой стороны, русский муж это своего рода подкаблучник, только иногда пытающийся выбраться (чаще всего в подпитии или с похмелья из-под каблука жены). Приведем наиболее характерный пример. Просыпается утром мужик, толкает жену в бок и говорит: - Золотце, а сделай-ка мне чайку, а? - Не-а, не сделаю, с чего это вдруг? - А за красивые глазки? - Не-а, не хочу. - А за целые зубки? Для характеристики русского национального характера показательно сравнение двух анекдотов на семейную тему — американского и русского Русская женщина в американских анекдотах про русских — это хорошая домохозяйка, полностью отдающая себя семье и находящаяся в подчиненном положении по отношению к мужу. Агрессивность и мужской шовинизм — это такие черты, которые самим русским могут казаться смешными и поэтому присутствуют в американских анекдотах про русских: Например, Встречаются как-то американка, француженка и русская. Ну, американка говорит: — Я своему мужу после свадьбы так и сказала: «Я тебе готовить не буду!» Ну, день его не вижу, второй, а на третий он приносит микроволновку и сам себе готовит. Благодать! — А я, — говорит француженка, — тоже своему сказала, что стирать ему не буду. День его не вижу, второй, а на третий приносит стиральную машину и сам стирает. Классно! Русская говорит: — Я ему тоже сказала, мол, готовить, стирать и убирать я тебе не буду! День его не видела, второй, третий, а на четвертый день правый глаз немного стал видеть. Мужчина в русских анекдотах мало что решает в семье, находится под башмаком у жены (и давно с этим смирился), жена его ругает, встречает со скалкой, бьет. При этом женщины забрали всю власть в семье, поскольку именно они выполняют все семейные обязанности: зарабатывают деньги, убирают, готовят, воспитывают детей. Типичным стереотипом анекдотов (особенно, анекдотов советского времени — времени трудного быта, дефицита и очередей) является замотанная жена и лежащий на диване с газетой или смотрящий по телевизору футбол муж . Любые попытки жены заставить мужа что-либо делать воспринимаются в русских анекдотах как посягательство на его свободу, занудство, ненужные придирки. Целый ряд указанных стереотипов можно иллюстрировать следующим анекдотом: – «Ты мой пиджак почистила?» – «Почистила, почистила». – «А брюки почистила?» – «Почистила, почистила». – «А башмаки почистила?» – «А что, у тебя и там карманы есть?» В целом, если посмотреть на устройство семейной жизни через призму русских (советских) анекдотов второй половины двадцатого — начала двадцать первого века, то окажется, что мир семьи — это мир женщины. Жена является главой семьи и хранительницей домашнего очага, она распоряжается семейным бюджетом, выполняет все домашние обязанности, воспитывает детей. Муж у скучно в душном мирке семьи, он рвется на волю, к друзьям, с которыми можно выпить и обсудить серьезные «мировые проблемы». Поскольку стереотипы моногамного брака и семейных ценностей складывались в русской культуре под влиянием христианских представлений о браке и семье, они во многом отличаются от стереотипов других европейских народов. Характерной чертой русского характера является то, что русские всегда на что-то надеются, можно жить сегодняшним днем, безалаберно относиться к своему здоровью, надеяться не на свои силы, а на волю случая. Приведем характерный пример. Сидит дед у дороги. Справа от него - особняки, ухоженные садики, а слева - покосившиеся хибары, грязные пустыри. Иностранец спрашивает, что это у вас так отличаются дома слева и справа? Дед в ответ - так те, кто в особняках живет, лук выращивают, продают, вот и деньги оттуда. - А что же другие не выращивают? - Да кому он на хрен нужен, этот лук? Вот истинный представитель загадочной русской души. Сидеть будет и ждать улучшений в своей жизни, когда добрый дядя наставит его на путь истинный, скажет, что и как ему делать, а лучше все сам и организует. Другой пример. Существует анекдот, в основу которого положена известная басня Крылова «Ворона и лисица». В современном варианте лисица спрашивает у вороны, станет ли она голосовать за Медведева. Та отвечает «да». Сыр падает на землю. Ворона с грустью взирает на ломоть и говорит: «Ничего не изменилось бы, если б она сказала «нет»... Избрание президента РФ предопределено. Ясно, что предвыборная кампания проводилась не для того, чтобы передать власть, а для того, чтобы удержать ее. Иначе говоря, реального выбора в России быть не может, что понятно даже из сказок: налево пойдешь — коня потеряешь, направо — сам сгинешь, а прямо пойдешь — лихие люди тебя ограбят. Поэтому русские и предпочитают все оставить по-старому: есть надежда, что хоть хуже не станет. Как будет, так и будет. Русские готовы жить в любых условиях. В качестве примера приведем еще один характерный анекдот Комиссия ООН решила проверить разные народы на выживаемость и в порядке эксперимента поместила на отдельные необитаемые острова представителей разных национальностей – двух мужчин и одну женщину. Через десять лет комиссия отправилась инспектировать острова. На английском острове два джентльмена играли в теннис. «У нас все прекрасно, мы в хорошей спортивной форме, проблем нет, – заявили они. – А дама? Мы ничего о ней не знаем, нас никто не представил». На французском острове веселая Мари сказала: «Это Пьер, это Жак, у нас все замечательно, мы все трое очень довольны». На испанском острове Мария рассказала комиссии, что на второй день эксперимента Хосе убил Хуана, и с тех пор они живут очень счастливо. Русских острова было два: дореволюционный и послереволюционный. На дореволюционном русском острове печальная Ольга сообщила, что она любила одного, вышла замуж за другого, и все трое глубоко несчастны. На послереволюционном русском острове два крепких мужика играли в избе в карты, когда прибыла комиссия. «У нас все в полном порядке, – сказал один из них. – Мы организовали колхоз: я – председатель, он – парторг». – «А где же ваша дама?» – поинтересовались члены комиссии. – «Народ? Народ в поле», – был ответ. (Заметим в скобках, что это выражение – народ в поле – вошло в разговорный язык как поговорка.) Какие черты русских можно вычленить на основе упомянутых анекдотов? Русские бедны, многократно используют вещи, которые на Западе принято выбрасывать. Например, собирают разные коробочки, фольгу и упаковку, используют в качестве мусорных пакетов те, в которых принесли продукты из супермаркета, хотя ведь существуют специальные пакеты для мусора. Они вообще плохо понимают, что у каждой вещи есть ее, и только ее, специальная функция. С другой стороны, они любят дорогие вещи, украшения и машины, тратя на них в процентном отношении намного больше, чем может позволить себе белый протестант англо-саксонского происхождения (WASP). Они ездят в дорогих немецких и японских автомобилях, но также в автомобилях, купленных по дешевке с рук и отремонтированных самостоятельно. Русские не знают, что такое личное пространство и приватность вообще, плохо понимают, что такое частная собственность и авторское право. Они не уважают законы, и среди них много правонарушителей. Любя красивый образ жизни, русские носят фальшивые часы и фальшивую одежду от кутюр. Все их диски — пиратские. Русские любят кожаную одежду и носят ее к месту и не к месту. У них отсутствуют должные представления о здоровом образе жизни, они много пьют и не боятся холестерина. Русские умеют готовить. Они непунктуальны, поэтому с ними трудно вести бизнес, но они могут найти то, что не найдет обычный западный человек. Потому что у них много родственников, друзей и знакомых, которые считают себя обязанными им помочь. Русские слишком зависят от мнения родственников. Они слишком любят задушевные разговоры, особенно когда выпьют. Русские студенты невнимательны на лекциях и занимаются там посторонними вещами. Во всех национальных русских анекдотах непременно отражена русская удаль и азарт. Если что-нибудь русский задумает, то сделает это так, как никому и не снилось, как никто другой не смог додуматься. Это означает, что роль Героя русские анекдоты закрепляют за самими русскими. § 3. Американский национальный характер в национальных анекдотах Для анализа отражения стереотипических представлений об американском национальном характере мы разделили представленные в приложении 2 анекдоты на три категории: русские анекдоты про американцев, межнациональные анекдоты и национальные анекдоты Категория 1 «русские анекдоты про американцев» позволяет выделить такие представления о национальных особенностях американского характера как 1) амбициозность и стремление господствовать на всем миром. При этом американцвы способны преступить любую черту для достижения своей цели. В качестве характерного примера можно привести следующий анекдот Почему американцы будут бомбить Антарктиду: 1) Пингвины не заявили о поддержке США,- значит, поддерживают международный терроризм. 2) Кроме пингвинов в Антарктиде никто не живёт,- налицо этнические чистки. 3) Пингвины не умеют говорить,- значит, не соблюдается свобода слова. 4) Пингвин - символ антиамериканской операционки Линукс. В представлении русских американцы «громко декларируя политическую корректность и демократию, в реальности совершенно не придерживаются их требований. Иначе говоря, русские считают аменриканце лживыми и непорядочными людьми. В качестве иллюстрации можно привести следующий анекдот: Мистер Буш, имеете ли вы доказательства того, что Ирак обладает оружием массового поражения? - Да, мы сохранили чеки, подтверждающие оплату. С одной стороны, оправдывая нападение на Ирак наличием у него оружия массового поражения, США сами же и продали ему это оружие. Другой пример. Из соображений политкорректности в США при игре в шахматы и шашки черным разрешили ходить первыми. Американцы настолько гордятся равенством всех рас и народов в своей стране, что это уже дошло до абсурда. Вторая категория представленных в приложении 2 анекдотов - это межнациональные и иностранные анекдоты про американцев. В этих анекдотах пародируются такие стереотипные черты американцев как хвастливость, нетерпимость и глупость. Приведем, наиболее яркие, на наш взгляд, примеры. Trancription dialogue communications radio between the ship of USA NAVY and the Canadian authorities near to share prices of Newfoundland in October 1995. Americans: Please, change a route to you 15 degrès the North to avoid collision. To you. Canadians: Please, change a route to YOU more likely than 15 degrès the south to avoid collision. To you. Americans: Here the commander of a vessel of the American Navies. I repeat: Please, change YOUR cape. To you. Canadians: No, YOU wish to change a route, I ask you. To you. Americans: HERE IT IS CARRIED PLANES USS LAJNKOLNY, THE SECOND VESSEL IN THE IMPORTANCE OF THE MARINE SEA FLEET OF THE USA OF AMERICA. WE ARE ACCOMPANIED 3 DESTROYERS, 3 CRUISERS AND NUMBER QUANTITY, IMPORTING VESSELS ESKORTA. I YOU ASK TO ALLOCATE FROM YOURS ROAD NORTHERN 15 DEGREES OR MEASURES CONTRAIGNANTES ARE GOING TO BE TAKEN TO PROVIDE SAFETY OF OURS THE VESSEL. TO YOU Canadians : here , it is a headlight . To you Корабль американского военно-морского флота идет навстречу канадцам. Американцы передают радиосообщение: Будьте добры, во избежание столкновения, смените курс на 15 градусов на север. Прием. Канадцы: Нет уж, будьте добры ВЫ, смените курс на 15 градусов во избежание столкновения. Прием. Американцы: Говорит капитан корабля военно-морского флота Америки. Повторяю, смените курс. Прием. Канадцы: Нет уж, пожалуйста, ВЫ смените курс. Прием. Американцы: ГОВОРИТ КАПИТАН КОРАБЛЯ ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ. НАС СОПРОВОЖДАЮТ 3 МИНОНОСЦА И 3 КРЕЙСЕРА. ПРОСЬБА СМЕНИТЬ КУРС НА 15 ГРАДУСОВ К СЕВЕРУ. В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ НАМИ БУДУТ ПРЕДПРИНЯТЫ СООТВЕТСТВУЮЩИЕ МЕРЫ. ПРИЕМ. Канадцы: Говорит маяк. Прием. В данном анекдоте представлены такие стереотипные представления иностранцев о национальных чертах американцев, как упрямство, гипертрофированное чувство превосходства своей расы над другими и непроходимая тупость. Третья категория представленных анекдотов отражает представления американцев о самих себе. Характерной особенностью американских национальных анекдотов является намеренное преувеличение положительных характеристик представителей собственного этноса и высмеивание особенностей поведения, свойственных другим этносам. Эти особенности субъективно воспринимаются как отклонения от нормы, а значит, как проявления смешные и глупые. Большая роль в таких анекдотах отводится нарушению носителями других языков грамматических и орфоэпических правил языка рассказчика. Рассмотрим, наиболее яркий, на наш взгляд, пример. Four linguists were sharing a compartment on a train on their way to an international conference on sound symbolism. One was American, one Spanish, one French and the fourth German. They got into a discussion on whose language was the most eloquent and euphonious. The American linguist said: «Why, English is the most eloquent language. Take for instance the word «butterfly». Butterfly, butterfly... doesn't that word so beautifully express the way this delicate insect flies. It's like flutter-by, flutter-by.» «Oh, no!» said the Spanish linguist, «the word for «butterfly» in Spanish is «maripose». Now, this word expresses so beautifully the vibrant colours on the butterfly's wings. What could be a more apt name for such a brilliant creature? Spanish is the most eloquent language!» «Papillon!» says the French linguist, «papillon! This word expresses the fragility of the butterfly's wings and body. This is the most fitting name for such a delicate and ethereal insect. French is the most eloquent language!» At this the German linguist stands up, and demands: «Und vot is rongk mit 'SCHMETTERLING'?» Четыре лингвиста (американец, испанец, француз и немец) едут в одном купе на конференцию, посвященную звуковому символизму. Между ними заходит спор о том, чей язык самый красноречивый и благозвучный. Американец первенство своего языка, приводя в пример слово «бабочка» – «butterfly». Испанец и француз протестуют, мотивируя это тем, что слова «мaripose» и «рapillon» являются более удачными названиями для такого изящного и хрупкого создания. Выслушав это, немец встает и с недоумением говорит «А что плохого в «SCHMETTERLING»? Главные действующие лица данного анекдота американец, испанец, француз и немец. Поставленные в одни и те же условия (закрытое пространство – поезд, в данном случае) и решающие одну и ту же задачу (чей язык самый красноречивый и благозвучный), герои реагируют по-разному. Американец с чувством собственного достоинства утверждает, что его язык лучший. Француз и испанец, со свойственной им экспрессивностью (восклицательные предложения, междометия: «Oh, no!»; «Papillon!»), доказывают обратное. Этим трем национальностям противопоставляется немец. Он демонстрирует полное отсутствие чувства юмора и критичного отношения к неблагозвучности собственного языка. Комический эффект этого анекдота построен на искажении произношения английских слов «Und vot is rongk mit 'SCHMETTERLING'?» Параллельные конструкции English is the most eloquent language, Spanish is the most eloquent language! French is the most eloquent language! и их противопоставление немецкому «Und vot is rongk mit» в развязке анекдота создают эффект неожиданности, что и вызывает смех у слушателя. Помимо вышеперечисленных особенностей следует также отметить феномен «перетягивания одеяла на себя», при котором каждый из представителей разных национальностей стремится показать себя в лучшем свете. Персонажи американских анекдотов это люди прагматичные, которые во всем находят рациональное зерно. В качестве иллюстрации можно, привести следующий пример. Four students - British, French, American, and Canadian - were asked to write an essay on elephants. The British student entitled his essay «Elephants and the Empire.» The French student called his «Love and the Elephant.» The title of the American student's essay was «Bigger and Better Elephants,» and the Canadian student called his «Elephants: A Federal or Provincial Responsibility?» Четырем студентам – англичанину, французу, американцу и канадцу предложили написать сочинение про слонов. Названия, которые они выбрали для своих сочинений, отражают не только типичные стандарты поведения, но и некоторые исторические реалии. Так, любвеобильный француз выбрал название «Любовь и слон», а целеустремленный материалист американец пишет сочинение на тему «Слоны – чем больше, тем лучше». Американцы в собственных глазах являются примером истинной демократии, свободной от влияния любой другой культуры. Но при этом они все-таки способны иронизировать над своей демократией, которая иногда все-таки дает сбой. Для иллюстрации приведем следующий пример An American anthropology professor is lecturing on how to recognize the dominant features of a culture. «It's quite simple,» she says. «Just look for the things to which, or for which, people make great sacrifices. In medieval Italy, look at how much money the people gave to the Catholic Church in their devotion to Jesus and the Virgin Mary. In pre-Columbian Mexico, look at the sacifice of humans on the Aztec altars of their gods. Even in modern India, look at the outrageous burdens placed on people in their remarkable veneration of cows. When people let something dominate their entire lives, to the extent that they don't even notice it anymore, that's the key sign of cultural obsession.» «As a final note,» she goes on, «it's striking that America is free of any dominant cultural obsession. That may be one of the hallmarks of a true demcracy.» She begins to pick up her books. «I'm sorry, but that will be the end of lecture for today. My car's in the shop to have its radio repaired, and I need to get my rental car out of the parking lot before I get a fine, buy some gas, get across town before the rush hour traffic gets too bad, and pick up my car before the garage closes. I'm sure you all want to beat the traffic too. Class dismissed.» Данный анекдот является ярким доказательством того, что американцы могут, также как и русские иногда смеяться на самими собой. Учительница, которая говорила о высоких чувствах, о необходимости жертвовать все ради демократических принципов, жертвует своими обязанностями ради ремонта автомобиля. Проведенный анализ показал, что во всех в анекдотах про американцев отражены такие черты этого народа, как амбициозность, прагматичность, гипертрофированное чувство собственного превосходства. Но при этом американцам не чужды и простые земные радости. Выводы: Анекдот можно рассматривать как модификацию фольклора благодаря его связи с традицией народной «смеховой культуры». Поскольку с эстетической точки зрения анекдот принадлежит к сфере комического – его художественная ценность определяется способностью вызвать улыбку или смех, даже если это «смех сквозь слезы». Для воссоздания «фольклорной» модели мира важно не то, что утверждают ее носители, а то, что они считают само собою разумеющимся, не видя необходимости специально останавливать на этом внимание. Применительно к анекдотам это означает, что самым существенным оказывается не то, что попадает в фокус внимания слушателей («соль» анекдота как раз часто связана с «обманутыми ожиданиями», с несоответствием имеющейся модели мира), а тому, что остается «за кадром» и составляет «фон» для восприятия анекдота. Как русский, так и американский анекдот, как и всякий юмористический речевой жанр, используют по существу те же самые механизмы порождения юмора. Но здесь имеется и определенная специфика, состоящая в том, что, вследствие своей популярности и распространенности, многие анекдоты входят в фоновые знания носителей языка, поэтому, помимо общеязыковых и «жизненных» стереотипов, анекдоты еще создают собственные стереотипы — «стереотипы анекдотического пространства», которые также могут высмеиваться и преодолеваться в анекдоте. Стереотипы анекдотического пространства, в первую очередь, касаются персонажей анекдотов — их внешности, поведения и характера; при этом «анекдотические» стереотипы не противоречат распространенным в обществе стереотипам национального характера, но примитивизируют и упрощают их. Характерной чертой национальных русских и американских анекдотов является стремление каждой этнической общности подчеркнуть наиболее самобытные и значимые черты национального характера. В межнациональных анекдотах представления одной нации о другой чаще всего несут негативную или нейтральную оценку. Так, в межнациональных анекдотах существует своего рода констатация обобщенных представлений о физическом, нравственном и умственном облике представителей различных этнических групп. В этнических анекдотах с участием представителей 2-3х наций прослеживается ярко выраженная конфронтация авто- и гетеростереотипов. Такое противопоставление положительных характеристик, приписываемых своему народу и отрицательных качеств, которыми наделяются представители другой нации, связано со стремлением защитить групповые ценности, показать свою непохожесть и индивидуальность. Один и тот же комплекс психологических характеристик, в зависимости от отношения к его носителю, воспринимается с разных точек зрения. Так, целеустремленность и настойчивость, черты, которые приписывают себе американцы, в межнациональных анекдотах представлены как эгоизм и излишняя амбициозность. Русские, по мнению американцев — безалаберны, ленивы и лукавы, но, по мнению самих русских, благодаря добродушию и природной смекалистости всегда оказываются в выигрыше, ценность которого, правда, лишь им одним и понятна. Главной трудностью в понимании чужого национального характера является этноцентризм - склонность воспринимать и оценивать жизненные явления и черты иной культуры, а также другие национально-этнические группы сквозь призму традиций и ценностей своей группы ЗАКЛЮЧЕНИЕ Выбор анекдота в качестве объекта исследования обусловлен возросшим интересом в современной лингвистике к национально-культурным особенностям текстов прецедентного жанра. В рамках данной работы был выполнен лингвокультурный анализ этнических анекдотов на английском и русском языках, целью которого было выявление специфики национального характера, в основу которой положены стереотипы. В процессе восприятия стереотипов культуры другого народа формируется определенное к ним отношение. Чаще всего они воспринимаются как нечто чужое. Так возникает конфликт культур – результат несовпадений принятого (а это и есть стереотипы) в своей и чужой для реципиента культуре. Столкновение стереотипов, характерных для разных культур (то есть конфликт культур), может создать трудности в общении, стать причиной «культурного шока» и таким образом привести к непониманию культуры другого народа. Поведение каждого человека индивидуально и многообразно, но несмотря на это, можно с уверенностью утверждать, что поведение человека в любом обществе типизировано, то есть оно подчиняется нормам, выработанным в данном обществе. Стереотипы существуют в любом обществе, но особо важно подчеркнуть, что набор стереотипов для каждого из них сугубо специфичен. На регулирование поведения человека в пределах родного культурного и языкового пространства большое влияние оказывают культурные стереотипы, которые начинают усваиваться именно с того момента, когда человек начинает осознавать себя частью определенного этноса, частью определенной культуры. Причины возникновения стереотипов разнообразны. Однако са­мой главной из них, вероятно, является защитная реакция сознания на перегрузку мозга от постоянно увеличивающегося объема ин­формации (с целью сохранения целостности и здоровья всего организма). Проведенный анализ стереотипов позволяет сделать вывод, что основная причина выработки стереотипов связана с защитой групповых ценностей как чисто социальной функцией, реализующейся в виде утверждения своей непохожести, специфичности. Этнические стереотипы можно разделить на глубинные и поверхностные. Основной функцией этнических стереотипов является защита представлений народы о самом себе, о своей культуры, повышение уровня самосознания этноса. Главной трудностью в понимании чужого национального характера является этноцентризм - склонность воспринимать и оценивать жизненные явления и черты иной культуры, а также другие национально-этнические группы сквозь призму традиций и ценностей своей группы Наиболее популярным источником стереотипных представлений о национальных характерах являются международные анекдоты, то есть анекдоты, построенные на шаблонном сюжете: представители разных национальностей, попав в одну и ту же ситуацию, реагируют на нее по-разному, в соответствии с теми чертами их национального характера, которые приписывают им на родине анекдота. Анекдот можно рассматривать как модификацию фольклора благодаря его связи с традицией народной «смеховой культуры». Поскольку с эстетической точки зрения анекдот принадлежит к сфере комического – его художественная ценность определяется способностью вызвать улыбку или смех, даже если это «смех сквозь слезы». Для воссоздания «фольклорной» модели мира важно не то, что утверждают ее носители, а то, что они считают само собою разумеющимся, не видя необходимости специально останавливать на этом внимание. Применительно к анекдотам это означает, что самым существенным оказывается не то, что попадает в фокус внимания слушателей («соль» анекдота как раз часто связана с «обманутыми ожиданиями», с несоответствием имеющейся модели мира), а тому, что остается «за кадром» и составляет «фон» для восприятия анекдота. Как русский, так и американский анекдот, как и всякий юмористический речевой жанр, используют по существу те же самые механизмы порождения юмора. Но здесь имеется и определенная специфика, состоящая в том, что, вследствие своей популярности и распространенности, многие анекдоты входят в фоновые знания носителей языка, поэтому, помимо общеязыковых и «жизненных» стереотипов, анекдоты еще создают собственные стереотипы — «стереотипы анекдотического пространства», которые также могут высмеиваться и преодолеваться в анекдоте. Стереотипы анекдотического пространства, в первую очередь, касаются персонажей анекдотов — их внешности, поведения и характера; при этом «анекдотические» стереотипы не противоречат распространенным в обществе стереотипам национального характера, но примитивизируют и упрощают их. Характерной чертой национальных русских и американских анекдотов является стремление каждой этнической общности подчеркнуть наиболее самобытные и значимые черты национального характера. В межнациональных анекдотах представления одной нации о другой чаще всего несут негативную или нейтральную оценку. Так, в межнациональных анекдотах существует своего рода констатация обобщенных представлений о физическом, нравственном и умственном облике представителей различных этнических групп. В этнических анекдотах с участием представителей 2-3х наций прослеживается ярко выраженная конфронтация авто- и гетеростереотипов. Такое противопоставление положительных характеристик, приписываемых своему народу и отрицательных качеств, которыми наделяются представители другой нации, связано со стремлением защитить групповые ценности, показать свою непохожесть и индивидуальность. Один и тот же комплекс психологических характеристик, в зависимости от отношения к его носителю, воспринимается с разных точек зрения. Так, целеустремленность и настойчивость, черты, которые приписывают себе американцы, в межнациональных анекдотах представлены как эгоизм и излишняя амбициозность. Русские, по мнению американцев — безалаберны, ленивы и лукавы, но, по мнению самих русских, благодаря добродушию и природной смекалистости всегда оказываются в выигрыше, ценность которого, правда, лишь им одним и понятна. Проведенный анализ представлений о русском и американском национальных характерах позволяет сделать вывод о том, что русские считаются бесшабашными рубахами-парнями, неприхотливыми, открытыми, высокодуховными людьми, при этом любящими выпить. А американцы – богатыми, щедрыми, вежливыми, самоуверенными, прагматичными людьми ПРИЛОЖЕНИЕ 1 АНЕКДОТЫ ПРО РУССКИХ 1. Про русскую смекалку и азарт Дневник инопланетянина: День 1: приземлились на планете Земля, подали сигнал бедствия, вдруг кто услышит. День 2: прилетели Американцы, с помощью своих нано-технологий вскрыли наш люк за 4 часа, накормили нас гамбургерами, гамбургеры были вкусные, но их было мало, мы сели американцев. День 3: прилетели Японцы, с помощью своих супер нано-технологий вскрыли наш люк за 2 часа, накормили нас суши, суши были вкусные, но их было мало, мы съели японцев. День 4: прилетели Русские, с помощью лома и какой-то там матери вскрыли наш люк за 10 минут, накормили нас тумаками, тумаки были невкусные, но их было много и всем хватило! Зашли в ресторан американец, русский, китаец и еврей. Каждый заказал себе по чашке чая. У каждого принесённый чай оказался с мухой. Американец вызвал официанта, плеснул ему в морду чаем и заставил съесть муху. Русский незаметно подбросил свою муху в чашку китайцу. Китаец выпил чай и закусил двумя мухами. Компания на пляже играет в карты. Рядом примостился мужчина и все время лезет с советами к одному из играющих: - Ходи королем! Нет, не так! Давай тузом! А теперь дамой! В конце концов советы надоели игравшему. Он встал и сказал советчику: - Садитесь на мое место, если вам так хочется, и играйте! - Спасибо. А во что вы играете? Учитель поймал в школе ученика, играющего в карты, и отодрал его за уши. - Ты знаешь, за что я тебя наказал? - спрашивает учитель. - Знаю. Я зря пошел с козырного. - Будут ли при коммунизме азартные игры? - Да. Но при коммунизме карты будут стеклянные. Петька встречает Чапаева на вокзале и не верит своим глазам: тот выходит из поезда, прибывшего из Лондона в смокинге, в руках саквояж крокодиловой кожи, трость слоновой кости. Берут извозчика, едут в пятизвёздочный отель. В номере люкс Петька начинает распаковывать вещи, открывает саквояж, а там! - фунты стерлингов толстыми пачками в купюрах по 100... - Откуда столько, Василий Иванович? - Да в карты выиграл, - небрежно отвечает Чапаев. - Расскажи! - Ну прихожу в казино, все ко мне: «Василий Иванович, давайте в вист, в покер...». Я говорю, мол, умею только в «очко». «Держи банк», - говорят. Ну я банкую. И первый же господин набирает три карты и говорит: «Двадцать одно!» что делать? Я говорю: «Показывай!» Он: «Что значит - показывай? Мы тут все джентльмены - мы друг другу верим на слово! - «Понятно», - говорю.» И с тех пор мне масть как пошла! 2. Про пьянство К пьяному мужику под забором наклоняется милиционер: - Идти сможешь? - Идти нет. Выпить - да! - А я вчера с кумом водки выпил, и наутро как заново родился! - Что, так хорошо было? - Нет, в капусте нашли. Мужик просыпается с бодуна. Голова болит. Хлоп по карманам. Ничего нет. Он дрожащим голосом спрашивает: - Мужики, я ведь вчера получку получил. - Да мы ее пропили. - Слава Богу, а я думал, что потерял! - Чем отличается спирт от водки? - Спирт можно пить. - А водку? - А водку нужно. 3. Про лень - Как твой новый начальник? С ним можно работать? - Прекрасный человек! С ним можно вообще не работать! - Сидоров, вы почему с утра пришли на работу, у вас ведь похороны тещи сегодня?! - Шеф, сначала обязанности, потом удовольствие! Россия - единственная страна в мире, где заборы делают из натурального дерева, а мебель - из опилок. Если у вас бессонница, не паникуйте. Максимально расслабьтесь. Досчитайте до ста. Гоните от себя все мысли о работе, не реагируйте на ночные шорохи и звуки, и, постепенно погружаясь в сон, постарайтесь не храпеть, чтобы не привлекать внимания к охраняемому вами обьекту. 4. Про прагматизм в религии и отношение к Богу Сидят в баре три инвалида: слепой американец, глухонемой француз и хромой русский. Вдруг вокруг засияло и явился им Иисус. И сказал он американцу: - За то, что ты был праведником, я избавлю тебя от мук! И коснулся он америкоса, и прозрел тот и стал восхвалять силу Господню. А Иисус говорит французу: - Ты тоже был примерным сыном моим! Вот тебе награда! И коснулся он француза, и обрел тот дар речи, и стал слышать, и возрадовался он, и стал восхвалять силу Господню. Поворачивается Господь к русскому, а тот как заорет: - Не трогай меня! У меня 800 рублей пенсии по инвалидности! 5. Русская самоирония Приехал русский турист в Париж. Ну, походил с недельку по музеям там, по театрам. Заходит в ресторан и делает заказ. - Жареную картошку. На сковороде. С одной стороны пережаренную, с другой - недожаренную. С одной стороны пересоленную, с другой - недосоленную. Когда ста нете подавать на стол, скажите: «Жри, грязный козел». Понятно? - Понятно. Только зачем вам это, мсье? - По родине истосковался. Меня так жена дома кормила. В Америке разрешено все, что не явно не запрещено законом. В Китае запрещено все, что явно не разрешено законом. На Кубе запрещено даже то, что явно разрешено законом. В России разрешено даже то, что явно запрещено законом. 6. Национальная гордость Спорят русский и американец. Американец: - У нас отличная резина. Один сорвался с двадцатого этажа, зацепился подтяжками за трубу и остался жив. - Это что! Вот у нас один сорвался с пятидесятого этажа - сам насмерть, а галоши целые. Русский с американским другом прогуливался по столице. Ну пивка выпили, все такое... Захотелось им отлить. Русский заводит американца в девятиэтажку и отливает в мусоропровод, а потом говорит ему сделать то же самое. Американец, отливая: - Какие-то у вас писуары неудобные! Русский (ехидно): - Зато на каждом этаже! 7. Про тупость новых русских - Вы хотели скрыть от государства большую часть своих доходов, - говорит налоговый инспектор новому русскому. - Я не виноват, что у вас графа «Доходы» такая маленькая, что все нули не поместились. В очередной модификации сотового телефона для новых русских к ранее существовавшей функции «Ответить абоненту» добавлена новая - «Ответить за козла.» Два новых русских пошли на охоту. Вдруг одному из них стало плохо. Он хватается за сердце и падает на землю. Второй достает мобильный телефон и звонит в скорую. Как только там отвечают, кричит: - Помогите! Мы с другом пошли на охоту, ему стало плохо и он, кажется, умер. Скорая: - Успокойтесь. Я попробую вам помочь. Сначала убедитесь, что он действительно мертв. Новый русский: - Сейчас... Пауза. Слышится звук выстрела. Новый русский снова берет трубку: - Дальше что? В зад «мерину» врезается Ока, из «мерина», как обычно, вылезает крутой браток, подходит к Оке. Смотрит, а там сидит девушка. Спрашивает у нее: - Ты кто и чем платить будешь? - Я Снегурочка, сейчас позвоню Деду Морозу и он приедет, разберется. Берет мобилу, чего-то говорит. Через десять минут приезжает четыре «мерина», оттуда вываливается десять таких же братков как тот, избивают его и т.д. Он с окровавленной мордой подползает к Оке и говорит: - Слышь, дура, ты ж сказала, что Дед Мороз приедет. - А он сейчас занят и своих отморозков прислал. Для состоятельных господ! Продается семья «под ключ». Красавица жена, ребенок и теща. 8. Про семейные отношения - Ты свою жену любишь? - А кто ж её не любит?.. - Что такое теща? - Мать... Ее... - Я недавно женился, и вскоpе в моем доме появился гоpластый pозовощекий каpапyз - мой тесть... - Слышь, мужики, вчера прихожу домой, глядь - а у меня в ванной страус! А потом присмотрелся: все нормально - это жена стирает!.. Просыпается утром мужик, толкает жену в бок и говорит: - Золотце, а сделай-ка мне чайку, а? - Не-а, не сделаю, с чего это вдруг? - А за красивые глазки? - Не-а, не хочу. - А за целые зубки? - Боря, что у вас происходит? Ваша теща уже третий раз за этот месяц отравилась грибами! - Ой, это все ее проклятый склероз: она готовит для меня, а потом забывает и сама пробует! Мент с Чечни вернулся, дома праздник жена - щебечет, теща на стол мечет, водочку наливает... Час сидят, два сидят, три сидят, жена уже утомилась пошла детьми заниматься, теща уже намекает, что мол пора и честь знать, а у мента с тестем только самые мужские разговоры пошли: Тесть - Я вот с войны Шмайсер трофейный привез, а ты чё? Мент - А я Муху Т.- А чё это за беда? Ментяра достает гранатомет. Т. - Ух ты чё за хрень? Как стреляет? М.- Давай покажу... Открывают окно во двор. М. - Не, так не интересно - цель нужна. Т. - Видишь туалет, представь, что это боевики на УАЗике едут. М.- Ага Целится. Тресь - бархезка в щепки. Тесть в восторге - Во це вещь!!! Накатили, потом еще и еще... Мент мутным глазом обводит хату: - А куда теща делась? Тесть: - А нефиг было с боевиками на УАЗике кататься... - Шеф, отвезешь мою тещу на дачу в Петушки? - Пятьсот рублей. - Вот тысяча, вези. - А сдачи? - С дачи не надо!!! ПРИЛОЖЕНИЕ 2 АНЕКДОТЫ ПРО АМЕРИКАНЦЕВ 1. Русские анекдоты про американцев Мистер Буш, имеете ли вы доказательства того, что Ирак обладает оружием массового поражения? - Да, мы сохранили чеки, подтверждающие оплату. Загадка: На какой вопрос американцы все как один отвечают: Конечно!, а русские - Не дай бог! Отгадка: На вопрос: Хотите ли вы поменяться местами с самым богатым человеком страны? В кинотеатре США идет КИНГ КОНГ, в момент когда КОНГ отбивается от самолетов на крыше небоскреба один американец говорит : где ж ты сука был 11 сентября Реклама американской армии: Если вы вступите в наши ряды, то в числе прочего вы получите возможность попутешествовать по миру, увидеть разные страны, встретиться с интересными людьми и убить их! Почему американцы будут бомбить Антарктиду: 1) Пингвины не заявили о поддержке США,- значит, поддерживают международный терроризм. 2) Кроме пингвинов в Антарктиде никто не живёт,- налицо этнические чистки. 3) Пингвины не умеют говорить,- значит, не соблюдается свобода слова. 4) Пингвин - символ антиамериканской операционки Линукс. Отныне в США употребление слова женщина рассматривается как сексуальная дискриминация. Вместо него будет употребляться политически корректный термин: феминоамериканец или вагинополовоорганный американец женского происхождения. Из соображений политкорректности в США при игре в шахматы и шашки черным разрешили ходить первыми. Сержант спрашивает у американского солдата: - Что ты будешь делать если наступишь на мину? - Сер согласно данной инструкции поднимусь вверх на 30 метров и рассыплюсь мелкими кусочками на обширной территории. В 1776 году возникло первое в мире свободное демократическое государство - Соединенные Штаты Америки. А спустя 90 лет там даже рабство отменили. . В камеру смертников заходят полицейский и священник. - Билл ваш смертный приговор отменен, вы свободны. Заключенный не помнит себя от радости... Священник добавляет: - Билл улыбнитесь. Вас снимают скрытой камерой. 2. Интернациональные анекдоты про американцев A Cuban, a Frenchman, an American, and an American lawyer are riding on a train. The Cuban begins praising one his nation's most famous products. «In Cuba», he says, «we make the world's finest cigars. Just smell this beautiful hand-rolled cigar. Furthermore, we make them in such abundance that we can waste them with impunity». Saying that, he tosses the cigar out the window of the speeding train. The Frenchman responds, «Oui, that is quite true, and in my country we make the finest cheeses». He displays a hunk of fine cheese to the others and says, «France is famous for its fine cheeses, and we produce so much that we too can waste them without a thought.» Saying that, he casts the cheese out the window of the train. The American gets up and throws the lawyer out the window. An American was telling one of his favorite jokes to a group of friends. «Hell is a place where the cooks are British, the waiters are French, the policemen are Germans, and the trains are run by Italians.» The lone European in the group pondered all this for a second and responded, «I can't say about the police and the trains, but you're probably right about going out to eat. A restaurant in Hell would be one where the cooks are British and the waiters are French - and the customers are all Americans.» What do you call a county that lacks a modern telecommunications system? »Technologically backward» What do you call a county that lacks a fully integrated banking system? »Economically underdeveloped.» What do you call a country that lacks a well-connected public transportation system? «America» What do you call someone who speaks three languages? «Multilingual». What do you call someone who speaks two languages? «Bilingual». What do you call someone who speaks one language? «An American». What do you call a person who professionally generates maps of the world? A cartographer. What do you call an academician who studies the global distribution of resources or cultural characteristics? A geographer. What do you call a person who is ignorant of global geography? An American. Four literary scholars are conversing over drinks after a day at an international meeting. As the drinks begin to take effect, the British expert begins bragging. «Britain produced the finest form of literary expression in the sonnet,» he says. «It's fourteen lines of perfect romantic expression.» The Irish scholar retorts «Ireland produced a far more effective and efficient literary form in the limerick. In just five lines, we can express a variety of thoughts, many of them making fun of you Brits». The Japanese savant calmly says «In Japan we have perfected literary expression in the haiku. We express the most profound concepts in just three lines and seventeen syllables.» The American jumps up and says, «Well, we can beat that. We've perfected communication with a one-unit literary form, and we've covered our entire country with it. It's the billboard». A Russian and an American are talking: - When I'm in a good mood I drive a car painted a light color, says the American. When I'm busy or have a lot of troubles, I drive a darker colored car. When I go for vacation overseas, I pick a brightly colored car. - Things are much easier in Russia, says the Russian. If you are in a good mood, they will give you a ride in yellow car with a blue stripe. If you feel bad, the car will be white and the stripe red. I was abroad only once, and there I drove a tank. During his visit to the USSR, Nixon was intrigued by a new telephone capable of connecting with hell. He spoke briefly with the devil, and the call cost him 27 cents. When he came back home, he found out that this same service was now available in the US too. He tried it again and received a bill for $12,000. Nixon was distressed. - How come?! The same call only cost me 27 cents in the USSR. - Well, said the operator. Over there it is a local call. An American physician asked his Russian collegue: - Is it true that there are cases in your country where a patient was treated for one disease, only to have the autopsy reveal another cause of death. - Absolutely not. All our patients die from the diseases we treat them for. Three recently deceased persons, a Brit, a Russian, and an American, are making their way down to Hell. Each is carrying something with him: The Brit is carrying a shovel, the Russian is carrying an extra pair of shoes, and the American is carrying some cans of liquid. As they trudge along, the American asks his comrades why they're carrying the things they are. The Brit responds, «Well, sir, I know the Devil keeps it awfully hot in Hell, and he makes blokes like us shovel coal to keep it that way. I was always fond of this particular shovel when I worked in the mines back home, so I brought it along for the job.» The Russian responds, «Like our comrade says, it's awfully hot in Hell. These shoes have thick soles that protected me from the ice and snow of Siberia, and I'm hoping that they can save my feet from the hot ground on which we'll be toiling for eternity.» The American puts down his cans and says in disbelief, «If it's as hot in Hell as you fellows say, then do you mean I'm not going to be able to get ice for my Coca-Cola?» 3 Национальные американские анекдоты The Blackfeet asked their Chief in autumn, if the winter was going to be cold or not. Not really knowing the answer, the chief replies that the winter was going to be cold and that the members of the village were to collect wood to be prepared. Being a good leader, he then went to the nearest phone booth and called the National Weather Service and asked, «Is this winter to be cold?» The man on the phone responded, «This winter was going to be quite cold indeed.» So the Chief went back to speed up his people to collect even more wood to be prepared. A week later he called the National Weather Service again, «Is it going to be a very cold winter?» «Yes,» the man replied, «its going to be a very cold winter.» So the Chief goes back to his people and orders them to go and find every scrap of wood they can find. Two weeks later he calls the National Weather Service again and asks «Are you absolutely sure, that the winter is going to be very cold?» «Absolutely» the man replies, «the Blackfeet are collecting wood like crazy!» A Cheyenne guy went to Chinatown in San Francisco. While there he found a bronze rat at a thrift store. «How much do you want for the rat» he asked. «$3 for the rat and $1000 for the story that goes with it» said the shopkeeper. «Just give me the rat,» the Cheyenne said, and then he left with it. As he walked down the street he noticed a couple of rats following him. As he walked further, more and more rats started chasing him. By the time he got to the bay, there were thousands of rats chasing him. So he climbed up a pole and threw the bronze rat into the water. To his amazement, all the rats jumped into the water. The Cheyenne then returned to the thrift store. «Ahh» the china man said. «Now you would like to hear the story?» «No» said the Cheyenne, «I just came back to see if you had any bronze white men!» In light of the rising frequency of human/grizzly bear conflicts, the Montana Department of Fish and Game is advising hikers, hunters, and fishermen to take extra precautions and keep alert for bears while in the field. «We advise that outdoorsmen should wear noisy little bells on their clothing so as not to startle bears that aren't expecting them,» a spokesman said. «We also advise outdoorsmen to carry pepper spray with them in case of an encounter with a bear». It is also a good idea to watch out for fresh signs of bear activity. Outdoorsmen should recognize the difference between black bear and grizzly bear paw prints and scat. A grizzly's paw is larger and its claws are longer than that of a black bear. Black bear scat contains lots of berries and squirrel fur. Grizzly bear scat has little bells in it and smells like pepper. 2 Lakota guys and a dude from New York are on a hunting trip. On the first day, one Lakota goes out, and less than an hour later returns with a deer. The guy from New York is blown away. «How did you get your deer so fast?!» «Easy» says the Lakota guy, «I looked for tracks, found them, followed them, and got my deer.» The next day the 2nd Lakota guy goes out, and less than an hour later returns with a deer. The guy from New York is blown away again, just flabbergasted. «How did you get YOUR deer so fast?!» «It's simple» says the Lakota guy, «I looked for tracks, found them, followed them, and there was the deer.» On the third day, the New York guy goes out. He doesn't return, and when darkness begins to fall, the two Lakota guys go looking for him. They found him lying at the base of a hill, bloodied up, clothes torn, and bones broken. «What happened to you?» they asked. «I did just what you told me to do, I looked for tracks, found them, followed them, and the damn train ran me over.» A Dine' guy is sitting in a bus stop with two old Anglo men. The first Anglo guy says, «Hey Herb, where you going for vacation this year?» Herb tells him, «I'm going to Montana to fish this year», The first guy looks at him and exclaims, «What you want to go there fer? They ain't nothin but a bunch of damned Indians up there.» Herb then says, «Well, where you goin?» The first guy says, «I'm going to Arizona and soak up some sun!» Herb looks at him and yells, «You moron, there's nothing but a bunch of Indians in Arizona!» Then the little Dine' guy speaks up and comments, «Why don't you both just go to hell! There's no Indians there.» An Apache guy, who had spent his whole life in the desert, goes to visit a friend who had moved to town. He'd never seen a train or the tracks they run on. While standing in the middle of the railroad tracks one day, he hears this whistle -- Whooee da Whoee! - but doesn't know what it is. BAM!!, he's hit by the train and tossed to the side of the tracks. It was only a glancing blow, so he was lucky enough to live through it with a few broken bones and some bruises. An American anthropology professor is lecturing on how to recognize the dominant features of a culture. «It's quite simple,» she says. «Just look for the things to which, or for which, people make great sacrifices. In medieval Italy, look at how much money the people gave to the Catholic Church in their devotion to Jesus and the Virgin Mary. In pre-Columbian Mexico, look at the sacifice of humans on the Aztec altars of their gods. Even in modern India, look at the outrageous burdens placed on people in their remarkable veneration of cows. When people let something dominate their entire lives, to the extent that they don't even notice it anymore, that's the key sign of cultural obsession.» «As a final note,» she goes on, «it's striking that America is free of any dominant cultural obsession. That may be one of the hallmarks of a true demcracy.» She begins to pick up her books. «I'm sorry, but that will be the end of lecture for today. My car's in the shop to have its radio repaired, and I need to get my rental car out of the parking lot before I get a fine, buy some gas, get across town before the rush hour traffic gets too bad, and pick up my car before the garage closes. I'm sure you all want to beat the traffic too. Class dismissed.» [1] Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. – М..: Просвещение, 1990. – С. 49. [2] В данной работе Э.Холл дает следующее определение культуры: «Культура – это технический термин, используемый антропологами для обозначения системы создания, передачи, накопления и обработки информации, передаваемой людьми, что отличает их от других живых существ» (Hall, E.T., Hall, M.R. Understanding Cultural Differences.Yarmouth, M E: Intercultural Press, Inc,1990. – P.183) [3] Там же. – Р. 57. [4] Национально-культурная специфика речевого поведения. – М.: Институт языкознания РАН, 1977; Национально-культурная специфика речевого общения народов СССР. – М.: Институт языкознания РАН, 1982. [5] Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. – М.: Слово, 2000. [6] Клюканов И.Э. Динамика межкультурного общения: К построению нового концептуального аппарата. – Дис. докт. филол. наук. Тверь, 1999. [7] Лейчик В.М. Реальное и виртуальное в понятии «диалог культур» // Вестник МГУ. Сер.19 Лингвистика и МКК. – 2001. – № 4. – С.73. [8] Леонтович О.А. Русские и американцы: парадоксы межкультурного общения. – Волгоград, 2002. – С. 69-73. [9] Леонтович О.А. Русские и американцы: парадоксы межкультурного общения. – Волгоград, 2002. – С. 88. [10] Тарасов Е.Ф. Язык как средство трансляции культуры // Фразеология в контексте культуры. – М.: Знание, 1999. – 34-37. [11] Lippman W. Public Opinion. – N.Y.: Macmillan, 1950. – Р. 95 [12] Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация – М.: Слово, 2000. – С. 78 [13] The Longman Dictionary of English Language and Culture, Addison Wesley Longman 1998. [14] Стефаненко Т. Г. Методы исследования этнических стереотипов // Методы этнопсихологического исследования. – М.: Изд-во МГУ, 2003. – С. 27. [15] Байбурин А.К. К проблеме стереотипизации поведения: быт, событие, ритуал // Речевые и ментальные стереотипы в синхронии и диахронии. Тезисы конференции. – М., 1995. – С. 1-2. [16] Тер-Минасова С.Г. Указ. соч. – С. 104 [17] Уфимцева Н. В. Этнический характер, образ себя и языковое сознание русских. В кн. Языковое сознание: формирование и функционирование. – М.: РАН. Институт языкознания, 1998 – С. 137 [18] Павловская А.В. Этнические стереотипы в свете межкультурной коммуникации. // Вестник МГУ. Сер.19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. – 1998. – №1. – С.94. [19] Чакалова Э.П.Национальная специфика языковой картины мира // Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения. Материалы 4-й межвузовской конференции молодых ученых. – Краснодар, 2005. – С. 390 [20] Смирнов, П.И. Социология личности. – СПб.:Питер, 2001. – С. 102 [21] Парыгин Б.Д. Анализ феномена и природы социального настроения // ​Социологические исследования. –1998. – № 5. - С. 34, [22] Джандильдин Н. Д., Природа Национальной психологии. – Алма-Ата, 1971. – С. 14б. [23] Арутюнян С. М.. Нация и ее психический склад. – Краснодар, ​1996. – С, 29. [24] Вейсгербер Й.Л. Родной язык и формирование духа. – М., 1993. – С. 70 [25] Барулин В.С. Социальная философия. В 2-х т. Т.1 – М.: Изд-во МГУ, 1993. – С. 172. [26] Вальцев С. В. Национальной менталитет как предмет этнопсихологического исследования // Объединенный научный журнал. – 2004. – № 4. – С.21. [27] Кон И. C. Нужна помощь психологов // Сов. этнография – 1983. – № 3. – С. 75-76. [28] Кон И. С. К проблеме национального характера // История и психология. – М., 1971. – С. 147. [29] Нельзя согласиться с утверждением А. И. Горячевой и М. Г. Макарова о том, что национальный темперамент «это — чисто социальное явление, зависящее от истории и общественных условий (семья, церковь, быт, воспитание), обусловленное не генетически (хотя абсолютно сбрасывать со счетов этот момент нет пока достаточных оснований), а особенности общественных отношений и исторической традицией» (Горячева А. И., Макаров М. Г. Общественная психология. – Л., 1979. – С. 127) [30] Чернышевский Н. Г. Избранные философские сочинения в 3 т. Т. 3 – М., 1973. – С. 608. [31] Баграмов С. А. Буржуазная социология и проблемы «национального характера» // Вопр. философии. – 1964. – № 6. – С. 49. [32] . Barnouw V. Culture and Personality. – Illinois: Homewood, 1963. . – Р.2 [33] Каган М.С. Лекции по марксистско-ленинской эстетике, ч. III. Диалектика художественного развития. – Л., 1966. – С. 106. [34] Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация – М.: Слово, 2000. – С. 104 [35] Цит. по: Бутенко А. П., Колесниченко Ю. В. Менталитет россиян и евразийство // Социологические исследования. –1996. – № 5. – С. 72. [36] Бердяев Н. А. Судьба России. – М.: Просвещение, 1990. – С. 53. [37] Ключевский В. О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли. – М.: Бек, 2005. – С.57 . [38] Российская ментальность. Материалы «круглого стола» // Вопросы философии. – 1994. – № 1. – С. 27 [39] Бердяев Н. А. Самопознание. – М.: Просвещение, 1990. – С. 264. [40] Ильин И.А. Творческая идея нашего будущего. Собр. соч.: В 10 т. Т. 7. – М.: Альфа-Пресс, 1998. – С. 399. [41] Ильин И.А. Сущность и своеобразие русской культуры Собр. соч.: В 10 т. Т. 6. Кн. 2. – М. Альфа-Пресс, 1996. – С. 608. [42] Там же. – С. 611. [43] Jodie R. Gorrill, M.A. Intercultural Communication // [Электронный ресурс]/ CIA The World Factbook 2007 –Режим доступа: www.communicaid.com/russian-business-culture.asp. Проверено 15.04.09 [44] Перевод дан по цитате, приведенной в: Привалова И. В. Интеркультура и вербальный знак (лингвокогнитивные основы межкультурной коммуникации): монография. — М.: Гнозис, 2005. — С. 206—207. [45] Канон, эталон, стереотип в языковом сознании и дискурсе: Научная дискуссия в Институте языкознания РАН // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 9. – М.: Просвещение, 1999. – С.92. [46] Цит. по: Сукаленко, Н. И. Отражение обыденного сознания в образной языковой картине мира. – Киев, 1992. – С. 201 [47] Цит. по: Сукаленко, Н. И. Отражение обыденного сознания в образной языковой картине мира. – Киев, 1992. – С. 208. [48] Тер-Минасова С.Г. Указ. соч. – С. 164. [49] Очерк американского коммуникативного поведения. / Под ред. И.А.Стернина и М.А.Стерниной. – Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001 – С. 37. [50] Краткую библиографию можно найти в книге Е. Курганова «Похвальное слово анекдоту», – СПб.: Питер, 2001. [51] Цит. по Анекдот как феномен культуры. Материалы круглого стола 16 ноября 2002 г. Санкт-Петербург / Отв. ред. Каган М.С., Соколов Е.Г. – СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. – С. 32. [52] Бахтин М.М. Собр. соч. в 7 тт. Т. 5. – М.: Русские словари, 1997.– С. 427. [53] Лихачев Д. С., Панченко А. М., Понырко Н. В. Смех в Древней Руси. – Л., 1984. – С. 39. [54] Каган М.С. Лекции по эстетике. – М.: Юнити, 2004. – С. 27. [55] Бахтин М.М. Указ. соч. – С. 429.