Годэн Ж. Новый гипноз: глоссарий, принципы и метод. Введение в эриксоновскую гип-нотерапию / Перев с франц. С. К. Чернетского Godin LA NOUVELLE HYPNOSE: vocabulaire, principe et metode Introduction a lhypnotherapie ericksonienne Albin Michel Жан Годэн НОВЫЙ Гипноз: глоссарий, принципы и метод Введение в эриксоновскую гипнотерапию Издательство Института Психотерапии Москва 2003 Годэн Ж. Новый гипноз: глоссарий, принципы и метод. Введение в эриксоновскую гип-нотерапию / Перев. с франц. С. К. Чернетского. - М.: Изд-во Института Пcиxoтeрапии, 2003. - 298 с. Ouvrage, publiee avee laide du Ministere Francais charge de la Culture • Centre National du livre Издание осуществлено с помощью Министерства Культуры Франции (Национального центра книги Перед вами не просто словарь, объясняющий термины и понятия, а совершенно особая книга. Она переведена на все европейские языки и многократно издавалась по обе стороны океана. Книга дает глубокое и во многом новое представление о гипнозе как методе и определяет его место в современной психотерапии. В ней детально описывается подход, способствующий личностной интеграции человека и его мобилизации для поиска решения. кроме объяснения терминов, понятий, явлений и подходов, связанных с новым гипнозом, здесь приведены подробные записи гипнотических сеансов с пошаговыми комментариями, которые помогают понять не только «как это делается», но и почему, с какой целью. Она будет полезна не только профессионалам, использующим гипнотический подход, но и начинающим, а также тем, кто не занимается психотерапией профессионально, но стремиться расширить собственные возможности. ISBN 5-89939-099-9 © Изд-во Института Психотерапии, 2003 содержание От переводчика..........................................................................................................6 Предисловие П. Вацлавика.........................................................................................7 К читателю................................................................................................................9 Благодарности............................................................................................................11 Часть I. ГЛОССАРИЙ...................................................................................................13 Часть II. ПРИМЕРЫ ТЕРАПевтиЧЕСКОГО ГИПНОЗА с комментАРИями и ключЕВыми слоВАми..........................................................187 1. Простейшая индукция.......................................................................................191 2. Классическая индукция при симпаталгии (Васкулярные лицевые боли)...........................................................................198 3. Парадоксальная индукция. Терапия без внушения...............................................208 4. Индукция посредством левитации руки...............................................................216 5. Подход при функциональных болях....................................................................224 6. Подход при болях органического генеза.............................................................233 7. Упорядоченная возрастная регрессия.................................................................242 8. Эмотивный пациент, особенности подхода.........................................................255 9. Индукция/обучение состоянию релаксации..........................................................272 10. Традиционный гипноз.....................................................................................275 Указатель словарных статей........................................................................................285 Литература................................................................................................................290 Qt переводчика Жан Годэн - известный французский ncиxиaтp, доктор медицины и пcиxoлoгии, профес-cop, основатель и руководитель парижского Института Милтона Эpикcoна, а также выходяще-го в Париже журнала «Феникс», посвященного проблемам эриксоновской терапии. Наследи-ем Милтона Эриксона он заинтepecoвалcя, имея огромный врачебный (Годэн начинал свою медицинскую карьеру как врач общей пpaктики, много лет работал в Африке), психиатричес-кий, Психотерапевтический опыт. Он был одним из пepвыx, кто открыл Эриксона для Фран-ции. Предлагаемая вниманию читателей книга переведена на все европейские языки, много-кратно издавалась и в Старом, и в Новом Свете. На русском языке издается впервые. Название книги символично: помимо своей основной задачи, сформулированной в заг-лавии, в ней дается очень глубокое и во многом новое представление о гипнозе в широком омыСле этого слова. - В первой части книги при переводе порядок словарных статей coxpaнен, то есть он соответ-ствует латинскому алфавиту. Это сделано для того, чтобы не нарушать авторский замысел. Отыс­кать любое из ключевых понятий (они помечены звездочками - *) можно, пользуясь автороким перечнем ключевых слов, приведенным в конце книги. Выражаю искреннюю благодарность доктору психологии Михаилу Гинзбургу, любезно согласившемуся редактировать этот перевод. Сергей К. Чернетский предисловие Почему в предисловии к своей книге о новом гипнозе Жан Годэн обращается к тем, кто не является безусловным приверженцем гипноза? Жан Годэн - последователь Эриксона, и ему ведомо, что труды Эриксона стали базой как для нашего сегодняшнего мышления, так и для расцвета мировой психотерапии. Еще в 1953 году Бейтсон старался обратить внимание Эриксона на парадоксы, возникающие в процессе человеческого общения. Подобно Эриксону, мы предпочитаем знание-умение абстрактному теоретическому знанию, мы стараемся пользоваться простым языком - языком пациента и, конечно, так же, как и Эриксон, ценим юмор. Наши работы определенно не ограничиваются областью гипноза, они устремлены к поиску новых путей. Жан Годэн верен Эриксону и в своем уважении к тому, что он называет «озарениями», другими словами, к эриксоновскому интуитивному подходу. Но он не воспринимает все напи­санное Эриксоном как догму. Годэн не только отбрасывает некоторые эриксоновские техники или делает вид, что они ему не известны, - подобно некоторым новейшим исследователям, таким, как Барбер, он ставит под сомнение само понятие «гипнотического состояния», припи­сываемое Эриксону. В противовес этому Жан Годэн старается определить место гипноза в рамках современ­ной психологии, беря на вооружение принципы, которые Институт психических исследований развивал на протяжении десятилетий: речь идет об отказе от линейного типа объяснений в пользу причинности «циркулярного» типа, о предпочтении информационной концепции, а не концепции энергетической (либидо), слишком долго использовавшейся для объяснения всего в психологии, и особенно об интересе к тем изменениям, которых мы добиваемся в психоте­рапии, называя их «изменениями второго порядка». С этой точки зрения психотерапия - это прежде всего изменение рамок. Эта книга посвящена методам, которыми Эриксон пользовался в последние годы своей жизни. В ней детально описывается подход, цель которого - способствовать личностной ин­теграции пациента и его мобилизации для поиска решения. В противоположность более ста­рому представлению о гипнозе здесь больше не идет речь о коммуникации, направленной на выявление предполагаемых причин из прошлого или предлагающей некие идеи, но о подходе освобождающем и по-настоящему психотерапевтическом. Сам Эриксон не обобщил важнейшие результаты своей работы, но существует множе­ство трудов, в которых делаются подобные попытки. Однако ни один из них не сравним с данной книгой: это свод интуитивных постижений Эриксона, где они систематизированы и представлены в доступной форме. Этот синтез, осуществленный прагматичным практиком, -прекрасное введение в гипноз для тех, кто его для себя открывает, и справочное руководство для всех остальных. Двигаясь от представлений Эриксона, Жан Годэн развертывает свою собственную кон­цепцию гипноза. Верный совету Эриксона, он стремится уточнять значения терминов: по­нятие установки для него - это краеугольный камень всего свода, определение понятия вну­шения он считает неудовлетворительным и приводит его анализ и т. д. По его словам, понятия подобны деталям часового механизма и успех зависит от их правильного соединения. Но что же такое сам гипноз? Жан Годэн предлагает нам метафору - образ Аполлона де Беллака. Аполлон де Беллак существует постольку, поскольку благодаря ему, если верить фран­цузскому юмористу Жироду, люди становятся лучше и красивее. Если же реальное существо­вание подобного образца прекрасного ставится под сомнение, то возникает вопрос: разумно ли отказываться от возможности ему следовать? Какой толк непрестанно задаваться вопросом, является ли гипноз состоянием, которое действительно существует как таковое? Все, что считается специфическим для гипноза, мож­но наблюдать и вне его. Гипноз «не более чем культивирование определенных феноменов». Для Жана Годэна гипноз - это полезное понятие в той мере, в какой понятие может быть полезным. Это та гипотеза, благодаря которой удается достичь активной, позитивной и дей­ственной Для пациента мобилизации. С этой же позиции Жан Годэн трактует пример с тучным пациентом, сумевшим похудеть более чем на тридцать килограммов. «Это произошло безбо­лезненно, - заявлял тот. - Это не я, это мое бессознательное!» Представляет ли теоретичес­кий интерес уточнение понятия «бессознательного» в данном случае? Гипноз, представленный таким образом, обладает не большей и не меньшей реальнос­тью, чем восемнадцатый верблюд из басни. Существуют способы психологического функцио­нирования, некоторые из них помогают достичь желаемых изменений. Психотерапия - это не что иное, как включение личностных механизмов пациента с помощью оператора, находяще­гося за пределами системы, откуда ему удобно менять ее функционирование. Если отвлечься от слова «гипноз», то становится понятным, что этот подход существенно не отличается от используемого нами. Я искренне надеюсь, что книга будет принята и признана так, как она этого заслуживает за все те богатства, которые она в себе несет. Пол Вацлавик Пало Альт, март 1992 К ЧИТАТЕЛЮ Гипноз - трудный предмет. Гипноз изменился. Появление «нового гипноза» ставит под сомнение иные привычные нам формы гипноза. Данные иногда очень противоречивы. Эта книга приводит в систему, логически группирует многочисленные фактические данные. Она задумана как практическое руководство и отправной пункт для новых раз­мышлений. О книге Это произведение - не словарь, а скорее руководство. В алфавитном порядке сгруп­пированы понятия, необходимые для понимания целого; значение каждого из них по­могает раскрытию остальных. Каждое имеет свое место, как камень в постройке. Их не обязательно прочитывать от А до Z. Можно, например, начать с понятия определение гипноза (или с любого другого) и проследить углубление его значения, продвигаясь от понятия к понятию, следуя сноскам, пока наконец вопрос не будет изучен всесторонне. При каждом новом прочтении понимание будет углубляться в свете возникающих новых вопросов. у Каждое понятие сопровождается аналогом на немецком, английском, испанском и итальянском языках*. Приведенные здесь понятия выбраны по признаку полезности. Каждое из них долж­но содержать в себе: • либо экспериментальные данные, которыми нельзя пренебречь, • либо теоретический интерес, • либо практический совет. Если это не всегда очевидно для какого-то из них, значит, данное понятие необходи­мо для чего-то иного, например, для анализа совершенной в процессе терапии работы. Эта книга - не энциклопедия по гипнозу, а результат выжимки, естественной селекции и свободна от всего необязательного. Форма произведения оправдана сложностью проблемы гипноза. Рассматривать понятия одно за другим - единственный способ не запутать их во множестве вопросов, которые гип­ноз ставит перед нами. Эта книга, возможно, первая в своем роде, и я надеюсь, что подобная форма глоссария окажется полезной и для других исследований. Язык книги Он сознательно выбран простым; этот язык служит общим знаменателем для различных психотерапевтических школ. Он также делает книгу доступной широкому читателю. ' В русском издании приводятся только аналога терминов на английском языке, как наиболее распространенном. 9 Синтез В книге изложена точка зрения на новый гипноз, наиболее распространенный в настоя­щее время во Франции. Я обязан ею в первую очередь Эриксону, но также и Араозу, Барберу, Сарбэну, Вайтценхофферу... и всем остальным. Субъективное Эта книга - итог личного пути. Полагаю, что она показывает нынешнее состояние гипно­за так, как я это понимаю. благодарности Идея написания этой книги относится к 1981 году, когда состоялась моя беседа с Уилья­мом О'Ханлоном. Мы говорили о пользе книги-справочника, где были бы собраны наилучшие определения понятий. Я благодарю Билла за эту идею. Составление перечня понятий было почти закончено к 1985 году, когда другая коллектив­ная работа отвлекла мое внимание. Теперь стало ясно, что несколько лет дополнительного созревания пошли на пользу. В настоящее время эта книга представляет собой результат диалогов и споров со мно­гими собратьями по профессии и друзьями, которых я не перечисляю из опасения кого-нибудь не назвать. Многие сегодня превосходят меня в мастерстве. Наши вклады заключа­лись в совместном «обкатывании» подхода, клинические результаты которого нас почему-либо удивляли. Этой книгой я обязан прежде всего гению Эриксона, который я открыл для себя более двадцати лет назад, прочитав предисловие к книге моего учителя Гартланда. Немалым трудом оказалось открывать для себя Эриксона, «озарения» которого, по воле случая разбросанные в комментариях к примерам из жизни, сохранялись его сотрудниками. Блестящее собрание его учеников: Барбер (Жозеф), Хейли, Лэнктон, Ластиг, О'Ханлон, Розен, Росси, Япко, Зейг и др. -дали мне очень многое. Другие ученые, такие, как Араоз, Барбер (Теодор), Сарбэн и Вайтценхоффер, придали мне критической смелости и укрепили в стремлении прояснить и уточнить значение понятий, которыми мы пользуемся. Не знаю, в какой степени они узнают себя в этом произведении, но тем не менее воздаю им должное. Другое направление мысли, которое не может игнорировать современная психология и которое необходимо для понимания гипноза, представлено огромным вкладом Бейтсона и его сотрудников: Дона Джексона, Фиша, Гельмика Бэвина, Вацлавика, Уикленда... Эти исследова­ния в Пало Альто действительно представляют собой современный порыв к преодолению ус­таревшей концептуализации в психологии, слишком часто задыхающейся в терминах линей­ной причинности и энергетического баланса. Таков дух наших размышлений. У меня не хватает слов, чтобы выразить мою признательность мадам Элизабет Эриксон; без ее ободрения и любезных свидетельств ее симпатии дар, полученный нами от Эриксона, не был бы полным. Благодарю также всех своих иностранных друзей, присоединивших свои размышления к нашим, воех эриксонианцев Франции, без устали работающих в рамках нашего института или в нашем журнале, участвующих в наших собраниях. В какой-то мере они все являются соавто­рами этой книги. Отдельная благодарность тем, кто занимался редактированием и изданием, отдавая этой работе частицу себя: Илоне и Жан-Жаку Эйо, Элизабет Лаборд, Сильвиан Гарнье и Жаку Келе. *Гипноз - это полная жизни связь, возникающая в одном человеке при горячей поддержке другого». Ответ Эриксона коллеге (Дж. Зейг, «Семинар с Милтоном Эриксоном») «We является ли новый гипноз наукой о механизмах бессознательного и о способах их активизации, то есть новой главой в психологии?» (Кандид) Часть I ГЛОССАРИЙ ABREACTION. ОТРЕАГИРОВАНИЕ En.: Abreaction Во время гипноза у пациентов может происходить отреагирование, то есть бурное прояв­ление эмоций. Вероятность этого процесса выше, если пациент в прошлом пережил травмирующие собы­тия. Отреагированию, как правило, способствует возрастная регрессия*, но оно может возни­кать и спонтанно, без специального внушения*, когда эмоции, связанные с травмирующей ситу­ацией, как бы высвобождаются из-под гнета. Отреагирование всегда действует освобождающе, но для того чтобы обеспечить это терапевтическое действие, желателен хотя бы минимум опыта. Поэтому для того чтобы выбрать оптимальную технику, перед началом гипнотического сеанса необходимо провести тщательную беседу (анамнез*), (См.: травматический невроз*.) ABSORBTION. ПОГЛОЩЕННОСТЬ En.: Absorption Сила воображения*, или поглощенность воображаемым, коррелирует с природной спо­собностью к гипнотическому функционированию. Другими словами, она присуща всем. Теллеген и Аткинсон (Tellegen, Atkinson, 1974) разработали вопросник, позволяющий оценить эту способность в баллах, и смогли увязать количество получаемых баллов со способ­ностью функционировать* гипнотически. Во время гипноза способность к поглощенности усиливается. ACCEPTATION DES SUGGESTIONS. ПРИНЯТИЕ ВНУШЕНИЙ En.: Acceptance of suggestions На заре появления* гипноза считалось, что магнетизер, которого позже стали называть гипнотизером, обладает властью навязывать свои внушения* пациентам, которые вдруг ста­новятся пассивными (см. Месмер*, Пюисепор*, Брэйд*, Льебо* и Бернгейм*). Бернгейм хорошо понимал разницу между принятием внушения и его реализацией, но он полагал, что оба эти параметра усиливаются как в обычном, так и в вызванном (гипнотичес­ком) сне (1916). Считалось даже, что в гипнотическом состоянии человека можно заставить принять любую идею и/или совершать поступки, противоречащие его взглядам (см.: принуждение в гипнозе*). Такое понимание противоречит нашему определению* гипноза. Можно управлять реа­лизацией внушений (см. идесдинамизм*), но не их принятием. Пациент в гипнозе -волен отка­заться от того, что ему не подходит, более того, в новом гипнозе* оператор постоянно просит пациента сотрудничать и подвергать критике то, что он ему предлагает, чтобы все возникаю­щие феномены исходили только от пациента. ACCEPTER. ПРИНИМАТЬ En.: To accept Чтобы помочь пациенту достичь гипнотического состояния и что-то изменить в себе, новый гипноз* рекомендует: • принимать то, что несет в себе пациент, то есть его идеи, его заботы, его речь... Это единственно конструктивная исходная позиция (Erickson, 1986); * принимать пациента таким, каков он есть, с его «референтными рамками»*. Как только пациент осознает, что вы понимаете его симптомы, его состояние, что вы готовы зани­маться этим состоянием, таким, каково оно есть, он сможет обрести ориентацию на ре- 1 альность и дать ей нужное направление (Erickson, 1986). С этого момента в новом гипнозе становится возможным сопровождение* пациента в его опыте* и в его работе* (Erickson & Rossi, 1981). ACCOMPAGNEMENT. СОПРОВОЖДЕНИЕ En.: Accompaniment С психологической точки зрения сопровождать кого-либо означает начать действовать вместе с ним. «Войти в гипноз» - значит приступить к психологическому действию, априори неосуще­ствимому в одиночку; поэтому сопровождение необходимо. Суть любого подхода в гипнозе и в психотерапии заключается в умении сопровождать пациента. Заглавие книги Сиднея Розена (1982) «Мой голос будет сопровождать тебя» повторяет излюбленную фразу Эриксона. Сопровождение пациента предполагает принятие* в качестве исходной позиции того, что пациентом предлагается. В частности, использующая* и парадоксальная* индукции* утилизируют то, что пациент умеет делать, или то, что он уже делает. Только на этой еснове возможно что-то новое. Качество сопровождения - предмет особой заботы* терапевта. ACCOMPAGNEMENT DANS UN SOUVENIR. СОПРОВОЖДЕНИЕ В ВОСПОМИНАНИИ En.: Accompany througt a memory Сопровождение в воспоминании - это простой способ индукции* гипноза*. Он состоит в том, что пациента просят вспомнить эпизод из его жизни, когда он хорошо себя чувствовал, например, вспомнить свой отпуск. Благодаря оператору, соблюдающему определенные прин- 16 цилы (см.: заботы*), пациент получает возможность пережить эти воспоминания намного ярче, чем он смог бы это сделать один, и постепенно достичь удовлетворительного уровня* гипноза. Это-прекрасный и мягкий метод индукции*. Что может быть проще, чем сказать пациенту, жалующемуся, что ему не по себе: «Вспомните мгновения, когда вы чувствовали себя хорошо и уверенно, чтобы мы могли использовать это воспоминание как ресурс» (см.: гипноз, слово*). AGIR SUR QUELQU' UN. ВОЗДЕЙСТВОВАТЬ НА КОГО-ЛИБО En.: To act on someone Желание влиять* на других, к сожалению, является существенной частью человеческих отношений. Некоторые техники претендуют на использование гипноза в этом направлении1. Гипноз - это психотерапевтический* подход, используемый профессионалами, имею­щими надлежащую квалификацию, поэтому вторжение* для нас является подводным камнем, который следует обходить. Эриксон в игровой форме, используя примеры из своей практики, показал нам, чего не следует делать. Однажды его старший сын остался с ним дома. Сын вел беседу, общим зна­менателем которой была тема автомобиля и использования ключей. Эриксону вдруг захоте­лось протянуть ему ключи от машины и предложить покататься. В последний момент он удер­жался, подумав, не было ли со стороны сына манипуляции* (Erickson, 1986). Этот случай является хорошим примером косвенного* внушения с некоторыми элемен­тами психического принуждения (см.: истории*). AIGUILLAGE. ОРИЕНТИР En.: Switching Гипноз является разновидностью психического функционирования*, в условиях которого появляется возможность устанавливать для пациента подобие «ориентиров», способствующих определенному направлению мыслительного процесса. Например, если во время гипнотического сеанса слышится шум, он может мешать. Но если пациент предупрежден оператором о том, что возможен шум и что этот шум не помеша­ет, он получит соответствующий психологический ориентир и не будет подскакивать при каж­дом постороннем звуке. Это объясняет и оправдывает употребление нами шаблонных фраз*. Ориентиры присут­ствуют на всех этапах гипнотического сеанса. ALLUSION. НАМЕК En.: Allusion Намек - это активизирующее* внушение. Его цель - активизировать определенные пси­хические ассоциации пациента. 10фициально признанные эриксоновсхие институты отвергают «дикое» обучение так называемым эриксоновским техникам в коммерческих целях! 2-2917 17 Например, если мы говорим пациенту, пребывающему в гипнотическом состоянии, о свежем воздухе, то весьма вероятно, что мы увидим, как он сделает глубокий вдох. Такое предложение* посредством намека не предполагает принуждения. Оно может быть принято или отвергнуто пациентом на бессознательном уровне, не помешав продолжению сеанса. В той мере, в какой «ответ» пациента непроизволен, его поведение можно с полным правом расценивать как гипнотическое. Вот как действовал Эриксон, когда однажды он захотел увидеть автоматическое* письмо: «Как правило, если есть бумага и карандаш, то можно что-нибудь написать. Часто не знают, что будет написано. Наверняка карандаш, который я взял, уже писал раньше. Сейчас левша взял бы каран­даш левой рукой...» (Erickson & Rossi, 1981). При этом пациент как бы говорит себе: «Я правша и беру карандаш правой рукой...» ALTERATIONS SENSORIELLES. ИСКАЖЕНИЯ ВОСПРИЯТИЯ En.: Sensory alterations Делез (Deleuze, 1813) одним из первых показал, что в гипнозе возможны изменения ощущений, как следствие внушений*. Идея ощущения делает возможным само ощущение, позволяя добиваться различных эффектов, подобно тому, как идея движения способствует его реализации (см.: идеомоторный феномен*). Эстрадные* гипнотизеры широко используют эту любопытную особенность на горе участников демонстраций, с наслаждением грызущим картошку, поданную как нежный фрукт. Иногда сенсорные искажения возникают спонтанно после начала гипнотической индук­ции. В таких случаях достаточно просто успокоить пациента, поскольку эти феномены быстро поддаются контролю. В клиническом гипнозе сенсорные искажения используются только для контролирования боли*. AMBIGUITE. НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ, ДВОЙСТВЕННОСТЬ En.: Ambiguity Гипноз - это область, для которой характерна двойственность. Часто пациент не может сказать, находится или находился ли он в гипнозе (даже если по опыту знает, как это обычно происходит); точно так же он не всегда может отличить, грезил* ли он во сне или это была простая задумчивость. Он не может ясно ответить на многие вопросы, в связи с чем очень уместен афоризм Руслана: «Это состояние не связано с категориями пространства и времени» (Roustang, 1990). Граница между желаемым и возможным размыта: • некоторые пациенты не знают, симулировали* они или нет (Erickson & Rossi, 1981); • иные говорят примерно так: «Думаю, что я мог бы опустить руку (действовать, говорить и т. д.), но полагаю, что не хотел этого делать...» Кажущаяся нам ясной и определенной граница между хотением и способностью не все­гда такова в психопатологии: Джон Хартланд, длительное время возглавлявший Британское 18 общество медицинского и стоматологического гипноза, любил повторять по поводу некоторых пациентов-невротиков: «Они говорят, что не могут; окружающие утверждают, что они не хо­тят... на самом деле они не могут хотеть...» (Hartland, 1971). AMBIVALENCE. АМБИВАЛЕНТНОСТЬ En.: Ambivalence Амбивалентность - это свойственная человеку установка, при которой мы хотим чего-либо и одновременно желаем противоположного. Например, мы хотим измениться и одно­временно отвергаем изменение*; мы хотим двигаться вперед и в то же время нам хочется сопротивляться*... Искусство терапевта вообще и гипнолога в частности состоит в умении приспособиться к этому факту и научиться давать выход (поочередно или одновременно) этим противоречивым стремлениям пациента. Проблема скорее практическая, нежели теоретичес­кая, поскольку в действительности мы имеем дело с сопротивлением* и способами его пре­одоления. Например, терапевт в определенный им момент позволяет сопротивлению выразиться, одновременно удовлетворяя двум устремлениям: одна рука может левитировать, в то время как другая сопротивляется (см. лример Ноэми). Использование парадокса* также может быть решением проблемы (см. также Erickson & Rossi, 1981). AMNESIE. АМНЕЗИЯ En.: Amnesia Амнезия, то есть забывание того, что происходило во время гипнотического сеанса, яв­ляется частью специфических* феноменов гипноза, с которыми иногда приходится встречать­ся. Она наступает либо после соответствующего внушения*, сделанного во время гипноза (см. традиционная* индукция), либо (у некоторых пациентов) спонтанно (при этом трудно быть уверенным, что не было безмолвного* внушения, отвечающего ожиданиям* пациента). Согласно Брэйду*, амнезия - это неотъемлемая часть того, что он называл гипнозом. Однако в настоящее время слово «гипноз» употребляют вне связи с массивной амнезией, которая, кстати, встречается все реже и реже. Это забывание, коль скоро оно возникает, может быть тотальным и тревожить пациента, который не знает, что он мог совершить или что с ним могли сделать, какие внушения* могли быть внедрены в его психику без его ведома (постгипнотическое* внушение). Впрочем, еще Бернгейм заметил и Фрейд подтвердил это, что такое забывание, против ожидания, не является необратимым, и некоторые негипнотические, требующие терпения подходы помогают восста­новить забытое. Определенный свет на эти феномены пролили опыты Эрнеста Хилгарда (см. скрытый наблюдатель*). Амнезия как таковая не является обязательной составляющей нового гипноза. Тем не менее, если оператор в ходе сеанса посчитал полезным восстановить в памяти пациента не­которые забытые им события, в конце сеанса он может найти удобным (и оправданным) по­просить пациента забыть их снова. В еврей практике мы просим пациента помнить то, что может быть ему полезно, и забыть остальное (см. шаблонные* фразы). 2* 19 Гипнотическую амнезию не следует смешивать с широко используемой процедурой струк­турированной* амнезии. AMNESIE STRUCTUREE. СТРУКТУРИРОВАННАЯ АМНЕЗИЯ En.: Structured amnesia Структурированная амнезия - это техника, суть которой состоит в том, что нациент теря­ет нить воспоминаний после выхода из транса*. Эта процедура, изобретенная Эриксоном, заключается в произнесении одной или не­скольких фраз в начале сеанса (якорь*) и в их точном повторении в тот момент, когда пациент ресриентируется*. Пациент, переживая два сходных момента, склонен идентифицировать их, в его представлении они сливаются, и он забывает то, что происходило между ними (см. пример Солен). Затем терапевт отвлекает* внимание пациента, чтобы он окончательно поте­рял связующую нить. Известно, что так же забываются ночные сновидения, если в момент пробуждения человек чем-то отвлекается. Этот способ хорош во всех случаях, когда терапевт не хочет, чтобы пациент сознательно вмешивался в бессознательные* процессы, приведенные в действие во время сеанса, напри­мер, чтобы пациент не пытался анализировать использованные в ходе сеанса метафоры*. В противоположность классической гипнотической амнезии* пациент при «пробужде­нии» помнит, что все прошло хорошо. Если в дальнейшем он забывает детали происходивше­го, то у него не остается никаких поводов для тревоги. (См. также Erickson & Rossi, 1981,1989 и Erickson, 1986.) AMPLIFIER. УСИЛИВАТЬ En.: To amplify В новом гипнозе оператор* тщательно наблюдает* за пациентом. Все, что идет в желае­мом направлении (см. признаки*), подкрепляется, усиливается: «Да, хорошо» или просто «Да». Эта возвращаемая информация (обратная связь*) позволяет пациенту усиливать появляю­щийся феномен, не осознавая, каким образом это достигается. Таков же принцип приборов биологической обратной связи*. В своей психотерапевтической практике Эриксон усиливал положительные элементы, просто констатируя их наличие, довольствуясь на первых порах совсем небольшими сдвига­ми. Возникал эффект снежного кома. (См. Вацлавик и др., 1974/1975, предисловие Милтона Эриксона.) Терапевт должен учиться следовать знакам*, подаваемым пациентом (Erickson & Rossi, 1981). ANALGESEE. ОБЕЗБОЛИВАНИЕ En.: Analgesia Обезболивание заключается в исчезновении болезненных ощущений при сохранности всех прочих, например тактильных. 20 В гипнозе можно иногда добиться анестезии*, но анальгезию, которой вполне доста­точно для клинических целей, получить намного проще, хотя бы заместив боль другим ощу­щением: жара, холода, ползания мурашек... Для этой же цели можно использовать обра­зы*: «Я уколю вас, но вы почувствуете только давление, как будто я уколол вас сквозь кожа­ную перчатку...» На практике понятия анестезии и анальгезии часто смешивают. ANALOGIE. АНАЛОГИЯ En.: Analogy Аналогия - это сравнение, призванное облегчить психологическую работу*. В отличие от метафоры* пациент видит здесь логическую связь. Аналогии гипнотической* ситуации часто используются перед сеансом, чтобы демисти­фицировать этот феномен: «Это можно сравнить с ситуацией в зале ожидания, когда вы пере­стаете обращать внимание на окружающее...» Во время гипноза терапевт часто прибегает к аналогиям, например, при левитации руки он спрашивает: «Какой другой части вашего тела ваше бессознательное могло бы придать стремление двигаться?» (Robinot, 1988). В терапевтическом плане аналогии используются часто, например, аналогию между суще­ствующей тревожащей ситуацией и другими ситуациями, заведомо безопасными или уже став­шими таковыми. Как отмечали Эриксон и Росси, «аналогия - психотерапевтическое средство, эффективное постольку, поскольку оно обращено одновременно к сознанию и к бессознательному» (Erickson & Rossi, 1976). ANAMNESE. АНАМНЕЗ An.: Anamnesis Анамнез, или предварительная беседа, в обычном медицинском понимании касается прошлых страданий и болезней. Для Милтона Эриксона это означало нечто совсем другое. К вопросу: «Когда вы почувствовали себя плохо?» - он не забывал добавлять: «А когда вы хорошо себя чувствуете?» или «Опишите мне, что требуется для того, чтобы стало лучше...» и т. д. Он был убежден, что упоминание о позитивном* опыте должно вызывать благоприятные ассоциации* и на этом следует акцентировать внимание. Эриксон также считал, что разрешение симптома* может не иметь никакой связи с при­чиной его возникновения. «Следовательно, прошлое не интересовало его с точки зрения по­иска в нем причин страданий или симптомов, как ключа к выздоровлению. Как изменить про­шлое, исходя из существующей реальности - вот в чем существо вопроса; прошлое - это непосредственно то, что должно быть пересоздано с помощью расширения и усиления скры­тых возможностей, проявляющихся при общении с терапевтом. Другими словами, прошлое нужно не расшифровывать, а переплавлять под нажимом будущего» (Roustang, 1990). 21 «Вероятные ресурсы* и описание мироощущения пациента - вот что его в конечном счете интересовало» (Van Dick, 1980). Во время сбора анамнеза «терапевт знакомится с объе­мом жизненного опыта пациента, с его навыками, которые могут быть использованы в даль­нейшем. Пациенты являются пленниками систем, не позволяющих им использовать* соб­ственные возможности в своих интересах. Этот навык у людей пока еще не на высоте» (Erickson & Rossi, 1979). Отметим также, что сбор анамнеза для любого гипнотералевта - это момент, который стараются использовать для того, чтобы установить контакт с пациентом. И наконец, в гипнозе минимум анамнеза позволит уберечься от необдуманных действий (см. предосторожности* в гипнозе). ANCRAGE. ЯКОРЬ En.: Anchoring Я употребляю этот термин в более узком смысле, чем другие. «Установить якорь» означает для оператора что-то сказать или что-то сделать в определенный момент и сказать, или сделать в точности то же самое спустя некоторое время - например, в начале и в конце гипнотического сеанса (см.: структурированная* амнезия), как это показано на примере Солен. Когда эта процедура используется в середине сеанса, то два идентичных якоря охватыва­ют предложение*, которое следует забыть. ANESTHESIE. АНЕСТЕЗИЯ En.: Anesthesia Изменение чувствительности - один из специфических* феноменов гипноза. Помимо все­го прочего, гипноз позволяет добиваться полной или частичной потери чувствительности (см. обезболивание*). Эти феномены в определенной степени могут быть получены путем прямого* внушения: «Я уколю вас, и вы ничего не почувствуете». Милтон Эриксон на 3-м Л/!еждународном кс«тмсхя в Париже в 1965 году представил ряд гипно­тических процедур, позволяющих обучать пациента контролю над своей болью* (Erickson, 1967). По сообщению английского хирурга Эсдайля* (1846), при вызываемых им посредством магнетических пассов гипнотических состояниях, длившихся около двух часов, ему удавалось добиваться у туземцев-бенгальцев спонтанной анестезии всей поверхности тела с одновре­менной каталепсией*. (Трудно проверить, не было ли там немого* внушения. Нам не удава­лось воспроизвести этот феномен.) ANTICIPATION. ПРЕДВОСХИЩЕНИЕ En.: Anticipation Во время гипноза часто приходится описывать пациенту то, что действительно проис­ходит, чтобы он чувствовал, что его сопровождают* («Я вижу, что ваши глаза моргают и 22 начинают закрываться...»), а также для того, чтобы усилить* непроизвольно возникающие феномены. Иногда бывает, что оператор предвосхищает появление феноменов, которые только-только намечаются. Например, если наблюдается подрагивание только одного пальца, можно вну­шить, что произойдет настоящее движение. Иногда Эриксону удавалось внушить закрывание глаз, просто сказав «совсем закрыты...» в тот момент, когда он замечал такое стремление (Lastig, 1974). Этот способ косвенного* внушения аналогичен использованию свершившегося действия*. Предвосхищение - это нечто среднее между простым прямым* внушением и ратифика­цией* феномена, при которой инициатива передается пациенту. Оно эффективно именно сво­ей двойственностью. APOLLON DE BELLAC. АПОЛЛОН ДЕ БЕЛЛАК Статуя Аполлона де Беллака, образца исключительной красоты, никогда не существова­ла. Зато упоминания о его существовании позволяют пациентам становиться красивее и луч­ше (Giraudoux, 1947). 1. В Институте психических исследований Пало Альто* не без юмора называли «при­емом Беллака» психотерапевтический прием, позволявший добиваться терапевтических из­менений* при заметной экономии средств. Вот пример, приведенный Вацлавиком и его коллегами (1974/1975): невротик, страдавший фобией, боялся заходить в крупные магази­ны, опасаясь обморока. Терапевту удалось уговорить его «в виде опыта» зайти в магазин и самому растянуться на полу, как только он почувствует, что обморок приближается. Пациент повиновался... но ни разу не имел случая произвести такой опыт, поскольку тщетно ожидал повторения знакомых ощущений! В другом примере молодая служащая жаловалась на труд­ный характер своего начальника, но терапевты предположили, что она сама неосознанно провоцировала конфликты. Они убедили ее дождаться ближайшей ссоры и обратиться к патрону со словами: «Я хотела бы сказать вам... хотя это и нелегко... что когда вы так со мной разговариваете, мне неприятно!» - и покинуть комнату раньше, чем он успеет отве­тить (Watzlawick & coll., 1974/1975). Легко догадаться, что ей так и не представился случай последовать этому совету, поскольку ее патрон «изменился» и стал вежливым и приятным в обращении. Прием Беллака психологически очень поучителен, он помогает объяснить такое поня­тие, как «установка»*, от которой зависит психологическая перестройка или, по меньшей мере, перестройка типов психологических трансакций, что очень близко. Мы считаем, что благотворным воздействием гипноза мы часто бываем обязаны именно изменению установки* и что каждый раз, когда это возможно, работа с внутренней позицией пациента является наиболее верным подходом. 2. Может быть, Аполлон де Беллак - всего лишь интересная метафора гипнотического феномена, о сущности которого мы не перестаем себя спрашивать? 23 APPOSITION D'OPPOSES. ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИЕ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ En.: Apposition of opposites Способ внушения, или содействия внушению*, основанный на использовании уравнове­шивающего свойства речи. Высокое напоминает нам о низком и т. д. Например: «В то время, как ваш кулак сжимается, все ваше тело расслабляется...», или: «Пока левая рука остается тяжелой, правая рука может становиться легче...», «Когда ваша рука поднимается, ваши веки опускаются». (Пример Нозми. См. Erickson & Rossi, 1979.) Это один из видов косвенного* внушения. APPRENTISSAGE. ОБУЧЕНИЕ, НАВЫК En.: Learning 1. Мы рассматриваем гипноз как психическое функционирование*, отличающееся от обыч­ного и являющееся результатом обучения. Предстоит научиться неделанию, невмешательству, отстраненности*. Когда нашим па­циентам это не удается с первой попытки, мы склонны говорить о сопротивлении*, тогда как на самом деле они еще не успели научиться новому типу поведения. Нужно также научиться управлять трансом*. Вначале феномены нередко возникают бес­порядочно: спонтанная возрастная регрессия*, парестезии, анестезия*, иллюзии, смещение времени* и т. д. Пациенты, научившись однажды стабилизировать эти вторичные проявле­ния, могут позволить своим бессознательным процессам свободно взаимодействовать с бес­сознательным терапевта без посредства сознания (Erickson & Rossi, 1976). 2. В психотерапии понятие навыка является первостепенным: • обучение дружественному, непринужденному восприятию своего телесного образа, • социальные навыки, • обучение новым психологическим трансакциям, характерным для данного жизненного этапа: флирт, создание очага и т. д. (см.: жизненные этапы*). В конечном счете все преимущества гипнотерапии* можно выразить понятиями сознатель­ного и бессознательного обучения: «От пациента требуется использовать все свои способности к обучению посредством опыта. Это может подразумевать любые виды физиологических процес­сов, психологических ответов и неврологических проявлений» (Erickson, 1983/1986). APPRENTISSAGE INCONSCIENT. БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ ОБУЧЕНИЕ En.: Unconscious learning Такое название вполне оправданно, если обучение совершается в области, не подчиняю­щейся воле и не осознаваемой (биологическая обратная связь*, перенос навыков*, гипноз*...). 24 Для Эриксона было ясно, что транс представляет собой состояние активного обучения без участия сознания (Erickson & Rossi, 1976). Преимущество гипноза состоит в том, что не требу­ется точно знать, чему научился пациент: «По-настоящему важен сам факт приобретения зна­ния и возможности его использования при появлении стимула» (Erickson & Rossi, 1981). APPRENTISSAGES PRECOCES (REFERENCES AUX). НАЧАЛЬНЫЕ НАВЫКИ (УПОМИНАНИЕ О НИХ) En.: Early learning sets Речь идет о теме, которая часто звучит с различными вариациями в гипнотических сеан­сах Милтона Эриксона. Например: «Вы приобретаете навыки, но вы толком не знаете, о чем идет речь. Это похоже на ваши первые дни в школе. Когда нужно было учить буквы, вы не знали, как за это взяться: b очень походило на d... (и так далее). Но ваше бессознательное тем временем конструировало внутренние образы, благодаря которым вы теперь свободно читае­те, к своему большому удовлетворению...» Эти несколько шаблонных фраз* позволяют создать нужную метафору* в рамках неболь­шой возрастной регрессии*. Такая беседа может в нескольких словах изложить типичные эрик-соновские методы: последовательное принятие*, контекстуальное* внушение, импликацию*... (Erickson & Rossi, 1981). В очень редких случаях, если обучение чтению было для пациента кошмаром, ему можно предложить другой пример обучения. В любом случае необходимо тщательно наблюдать* за пациентом, чтобы дать обратный ход* в случае неудачи. APPROCHE. ПОДХОД En.: Approach 1. На определенном этапе Эриксон заменил термин «гипнотическая техника» словом «подход». Он подразумевал под этим, что прекращает применять определенные рецепты и начинает работать в сотрудничестве с личностью, которая является уникальной: «Мы говорим о подходе, имея в виду, что у нас есть множество средств, чтобы научить, как испытать то, что мы называем терапевтическим трансом» (Erickson & Rossi, 1981). Слово «техника» остается уместным, когда идет речь о применении определенной про­цедуры, в основном в традиционном гипнозе и в некоторых особых случаях нового гипноза. 2. Различают прямой и косвенный подход. Прямой подход относится прежде всего к традиционному гипнозу; он осуществляется в виде прямых* внушений. Для нового гипноза характерен косвенный подход, при котором пациент побуждается к активному участию. Наконец, можно назвать и полупрямой подход: • это может быть подход, который под видом директивное™ на самом деле использует в качестве внушения только косвенные и открытые предложения (см. пример Ноэми); 25 или это подход полностью разрешающий, который неявно использует замаскированное прямое внушение (см. пример Жака), чтобы воздействовать на телесном уровне. ARTEFACTS. АРТЕФАКТЫ En.: Artefacts Феномен гипноза невозможно изучать, не обращаясь к контексту* опыта. Если в дей­ствиях терапевта проявляется или подразумевается та или иная установка*, то, как нам теперь кажется, и гипнотический ответ также испытывает влияние этой составляющей*. В эпоху Фрейда* во время гипноза было в обычае говорить с пациентом командным или по меньшей мере отеческим тоном. Появлявшаяся психологическая регрессия не могла не быть связана с этим. , Как не вспомнить обольщающую позицию классических гипнотизеров, их падкость на реакции «обожания» со стороны пациентов, их многочисленные белее или менее безобидные прикосновения, прежде чем делать заключения о природе перенося? во время гипноза? Фрейд заинтересовался проблемой эротизации* гипнотической ситуации, когда одна пациентка «упала в его объятия» после сеанса. Насколько я знаю, в новой гипнотической практике такого никог­да не случается! Все, что не обязательно и нежелательно в гипнозе, заслуживает, по моему мнению, на­звания артефакта (Godin, 1991a), Здесь затрагивается важная проблема: не слишком ли часто гипноз смешивают с други­ми психологическими феноменами, тесно с ним связанными? ASSOCIATION LIBRE. СВОБОДНАЯ АССОЦИАЦИЯ En.: Free association Гипноз - это разновидность психологического функционирования*, тесно связанная с «депотенциализацией сознательного»*. В определенный момент содержание психики начи­нает образовывать связи согласно новым законам, которые по определению являются закона­ми свободных ассоциаций. Гипноанализ интересуется этими появляющимися в гипнозе ассоциациями, пытаясь трак­товать их в аналитическом плане (см. Palaci, 1987). Эриксоновская гипнотерапия довольствуется использованием этого психологического функционирования в интересах пациента: «Вы произносите фразы, порождающие опреде­ленные естественные ассоциации в душе пациента. Именно эти его внутренние ответы и явля­ются сутью гипнотического внушения*» (Erickson & Rossi, 1981). ASSOCIER. АССОЦИИРОВАТЬ, ОБЪЕДИНЯТЬ En.: To associate 1. Ассоциирование (говорят также сцепление) внушений*, или предложений* является существенным механизмом любого гипноза. 26 К тому, что в настоящий момент происходит или неизбежно должно произойти, присо­единяют внушение, которое хотят видеть реализованным. Например: «С каждой ступенью лестницы [воображаемой], по которой вы спускаетесь, ваше состояние углубляется...», или: «В то время как ваша рука опускается, она становится все более напряженной...» и т. д. (см. установка*). Поскольку внушенные феномены провоцируют друг друга, можно говорить об ассоциа­тивной петле. «Чем сильнее это произойдет, тем полнее это наступит, и чем полнее это насту­пит, тем сильнее... и так далее». Ассоциация и ассоциативная петля, создавая кумулятивный эффект, дают начало тем необычным феноменам, которые наблюдаются в гипнозе и для объяс­нения которых нет необходимости говорить об особых* процессах. Новый гипноз тоже использует ассоциирование феноменов, но более сдержанно: «С каж­дым вдохом вы сейчас расслабляетесь все больше...» Эриксон рекомендует также объединять произносимые нами фразы союзами, даже если логически это не совсем оправданно (см.: составное* внушение). 2. Иногда ассоциирование нескольких вопросов в их временной последовательности по­зволяет использовать ассоциативные механизмы для упорядочивания* психики. В одном из примеров Эриксон намеренно объединяет два вопроса: «Была ли вам знако­ма эта тревога, когда вы были ребенком?» и «Какой ваш любимый вид спорта?» (Erickson, 1983/1986). Такие формулировки благодаря своей временной последовательности задают направление, в котором будет совершаться внутренняя работа*. 3. См.: цепи ассоциаций*. ATTENTES. ОЖИДАНИЯ En.: Expectations 1. В гипнотическом опыте имеет значение не только то, что говорит или делает оператор. Убеждения пациента (и оператора*) определяют (вербально и невербально, сознательно и бессознательно) то, что должно произойти (Godin, 1991a). Чтобы вызвать гипнотическое состояние, достаточно умело использовать ожидания. Во время одной демонстрации Эриксон попросил резистентного пациента подняться на эстраду. Несмотря на то, что терапевт ничего не предпринимал, пациент вскоре погрузился в гипноти­ческое состояние. Позже Эриксон объяснил это так: «Нас на сцене было двое, и нужно было, чтобы хоть один из нас что-нибудь делал!» Кроме того, ожидания и настрой оператора проявляются невербально*, и от этого зави­сит, насколько легко ему удается вызывать диссоциацию* (Erickson & Rossi, 1981). Гипноз - это не что иное, как конкретная реализация наличествующих установок*, то есть ожиданий, и именно поэтому гипноз традиционный отличается от нового гипноза: раз­личны их предпосылки. Поэтому и само слово* «гипноз» следует употреблять осторожно. Сло­во само по себе способно мобилизовать как ожидания, так и сопротивление*. 2. Ожидания - это элемент, которым не следует пренебрегать в терапии. В частности, наклеивание ярлыков при диагностировании состояния пациентов может закреплять имею­щиеся у них нарушения. «Тот, кто принимает гипотезу айсберга и соответственно определяет свою цель, возможно, спровоцирует эффект Розенталя...» (Watzlawick & coll., 1974/1975). Дей­ствительно, Розенталь показал, что ожидания являются важным и часто недооцениваемым элементом в психологии (Rosental, 1966). 27 ATTITUDE. УСТАНОВКА, НАСТРОЙ, ВНУТРЕННЯЯ ПОЗИЦИЯ En.: Attitude 1. Это ключевое понятие гипноза. Из всех наших понятий* оно наиболее полезно для понимания гипнотических феноменов. Здесь нет никакой магии. Любая разновидность психи­ческой деятельности* может просто быть результатом внутренней позиции человека, то есть сосредоточенности его внимания в определенном направлении. ' Отсюда следует ряд выводов: • чтобы добиться этого особого функционирования, нужно, чтобы пациент внутренне при­нимал его или желал (сознательно и/или бессознательно, говорит Эриксон); • наш пациент погружается в гипноз, если он понял или научился испытывать* соответ­ствующий гипнозу внутренний настрой; • мы сможем помочь нашим пациентам функционировать гипнотически, только если сами будем иметь должную установку; • установка является также результирующей всех знаний и предубеждений протагонистов, и часто не осознается как таковая. В традиционном* и в новом* гипнозе установки раз­личны. 2. Понятие установки заслуживает того, чтобы в психотерапии ему уделялось гораздо больше места, чем обычно отводится. Хорошие терапевтические результаты часто связаны с простым изменением внутренней позиции наших пациентов. Это особенно заметно в гипно­терапии* (см. Ноэми, Ундина). Одно только изменение установки позволяет пациенту изме­ниться самому или, точнее, перейти от изменения первого порядка к изменению второго порядка (Watzlavick & coll., 1974-1975). ATTITUDE HYPNOTIQUE. ГИПНОТИЧЕСКАЯ УСТАНОВКА En.: Hypnotic attitude В практике закрепилось выражение «гипнотическое состояние»*. Оно традиционно свя­зывается с гипотетическим существованием определенного психологического феномена, ко­торый рассматривается как измененное состояние сознания*. Было бы лучше и психологи­чески правильнее говорить о «гипнотической установке». Поскольку определенные установки* позволяют «брать в скобки»* некоторые функции* нашей психики и высвобождать ее автоматическую* деятельность, термин «гипнотическая» вполне оправдан. Но понятие установки остается первостепенным в изучении гипноза и полу­чаемых с его помощью психологических и физиологических изменений. Установка действует как ориентир*. Если гипнотическое функционирование* является результатом установки, ничто не мешает мне изменить эту установку и выйти из данного со­стояния, если я этого хочу, потому что мое сознание не упразднено. Если же, напротив, я полагаю, что гипноз - это состояние, в котором я теряю над собой контроль, я, быть может, не сделаю даже минимального усилия, чтобы от него освободиться. В этом заключается причина недоразумений, связанных с гипнозом, а точнее, причина существования двух гипнозов, кро­ющаяся в их предпосылках и в формирующих их установках. 28 ATTITUDE INCONSCIENTE. БЕССОЗНАТЕЛЬНАЯ УСТАНОВКА En.: Unconscious attitude Понятие установки требует уточнения. В какой мере мы ответственны за наши установ­ки? В какой степени мы способны влиять на них? Следуя Милтону Эриксону, хотя он явно и не использовал такое разделение, мы можем различать сознательную и бессознательную установки. 1. Сознательная позиция - это та, которая принимается сознательно, с пониманием причины. Она, как правило, может становиться бессознательной. Иногда возникает конфликт между сознательной и бессознательной установками, и пациент говорит: «Это сильнее меня...» 2. Бессознательные установки встречаются в психологии повсюду, они незаметно влия­ют на нес. Мы можем судить о них лишь косвенным образом. Эти установки записаны внутри нас, как парадигмы*. То, что Эриксон называл референтными рамками*, близко к понятию бессознательной установки. Гипноз как точка соединения между сознательным и бессознательным, может предоставить возможность как конфронтации, так и гармонизации этих двух регистров. Только такой особый тип функционирования, каким является гипноз, позволяет менять требующие изменения бессозна­тельные установки и определяемое ими поведение. Мы никогда не добьемся этого, если будем использовать только возможности сознания. Сознательная установка при посредстве гипноза мо­жет стать своего рода клавиатурой для воздействия на нас и наши бессознательные установки (концентрируясь перед важным действием, мы включаем подобный же механизм). Объяснение гипноза состоянием транса* означает тавтологию (Sarbin, 1989). А вот гово­рить, что гипноз является предпочтительным видом психической деятельности*, достигаемым благодаря сознательной установке, значит пользоваться подлинно психологическим языком. AUTOMATE. АВТОМАТ En.: Automaton Гипноз эстрадный* и в меньшей степени гипноз традиционный* иногда создают иллю­зию о возможности превращения пациента в робота по приказу гипнотизера. Согласно Льебо (1866), «усыпленный» превращается в автомат. Чтобы показать, как мо­жет выглядеть этот феномен, процитируем Бернгейма* (1916): «Таковы двигательные фено­мены внушения. Чрезмерно подчиняемые (sic) пациенты, обнаруживающие эту столь частую особую внушаемость*, напоминают настоящие автоматы, приводимые в действие волей опе­ратора. Я говорю: «Встаньте» - и он встает; один это делает медленно, другой - после неко­торого колебания или после повторного императивного внушения; возможны разные вариан­ты. Я говорю: «Идите» - он идет. «Садитесь» - он садится. Я говорю: «Вы больше не можете двигаться» - и он останавливается, как пригвожденный к полу. Вы можете идти только назад, но не вперед» - ой пятится. «Ваша правая нога парализована» - он волочит эту ногу и хорошо владеет другой. «Ваши ноги больше не могут держать вас» - он падает, как парализованный». Заключение Бернгейма очень интересно и снимает обвинения с гипноза, не признавая за ним подобную власть (Bernheim, 1916): «Все вышеописанные феномены: моторные, сен-зитивные, сенсорные, иллюзии, галлюцинации - являются производными от этой присущей людям внушаемости; мозг способен воспроизводить их во время сеанса, так же, как он вос- 29 производит их спонтанно; вот что я стремился выявить в каждом из этих феноменов. Так называемый гипнотический сон вовсе не обязателен для их появления». Подобные феномены, конечно, существуют, но для их возникновения достаточно соот­ветствующего внушения и внушаемости пациента. Гипноз, с нашей точки зрения, это нечто совсем другое. AUTOMAT1SME. АВТОМАТИЗМ En.: Automatic response Согласно Вайтценхофферу, гипноз представляет собой переход с уровня сознательно-волевой деятельности на уровни, где в большей или меньшей степени преобладают автома­тизмы (1988, II, стр. 9). По его мнению, гипнотическое внушение* - это разновидность коммуникации*, вызываю­щая появление автоматизмов. Автоматизм может быть направлен на достижение определенной цели, на решение проблемы и создавать впечатление сознательного, осмысленного действия. Гипнотизер по своему выбору может либо привести автоматизм в действие, либо дать ему про­явиться спонтанно, он может также направлять его, изменять, включать в цепь других автоматиз­мов и в результате создавать более сложный искусственный автоматизм (Weitzenhoffer, 1988). Поскольку только феномены, появляющиеся без участия воли*, заслуживают называться гипнотическими, новый гипноз принимает эти определения. AUTORITAIRE. АВТОРИТАРНЫЙ (ПОДХОД) En.: Authoritarian (approach) Гипноз Долгое время ассоциировался с авторитарным подходом, и многие эстрадные гипнотизеры имеют обыкновение говорить приказным тоном. Среди медиков такое тоже еще встречается, но в более мягкой форме. В новом гипнозе почти не используется прямой* подход, и если это все-таки происходит, то выглядит примерно так: «Не согласитесь ли вы...?», «Я хотел бы...». Обороты типа «Я хочу, чтобы...» используются в исключительных случаях (см. пример Ноэми). Эриксон не отвергает авторитарный подход полностью, он может использоваться в определенных случаях (Erickson, 1986). Психотерапия зачастую состоит в том, чтобы дать возможность пациенту испытать не­что новое. Поэтому язык приказаний иногда может оказаться нужнее, чем язык рекомендаций (Watzlawick, 1988). AUTOSUGGESTION. САМОВНУШЕНИЕ # En.: Self-suggestion Это внушение, которое делается самому себе (Erickson & Rossi, 1981). 1. В повседневной жизни и при самогипнозе в частности мы можем делать внушение* сами себе. Этот подход неожиданно позволяет добиваться результатов, прежде казавшихся не- 30 возможными. Эмиль Куэ (1915) и Шарль Бодуэн* (1915) показали, что образы, спроецирован­ные путем самовнушения в будущее, активизируют бессознательную умственную деятельность, направленную на достижение цели. 2. Следуя гипотезе, согласно которой во время гипноза пациент поддается только тем внуше­ниям, которые для него приемлемы, Араоз утверждает, что любое гипнотическое внушение можно рассматривать как самовнушение (1982). До него это отмечал и Эриксон: «Действия терапевта побуждают пациента внушать самому себе» (Erickson & Rossi, 1976). Это противоречит точке зрения классических гипнотизеров, смешивающих гипноз и вну­шение и с помощью этой уловки (см. принуждение* в гипнозе), успешно навязывающих паци­ентам поведение, на которое не было получено согласия. AUTO-HYPNOSE. САМОГИПНОЗ En.: Self-hypnosis Под самогипнозом подразумевается феномен, эквивалентный гипнозу*, но достигаемый без участия другого человека. По мнению разных авторов, данное понятие охватывает две возможности. 1. Первичный самогипноз - это результат личной практики, цель которой - погрузить­ся* в себя. Такая практика близка к различного рода медитациям, но кроме особых и исключи­тельных случаев не обладает ни той интенсивностью, ни теми возможностями, которые дости­жимы в процессе гипноза, вызванного с помощью другого лица. В опытах* самогипноза при­мечательна особая активность пациента и то, что в его воображении сеанс происходит с учас­тием другого лица. Именно так нашему другу Виктору Раушу удалось перенести холецистекгомию под самогипнозом (Rausch, 1980). 2. Вторичный самогипноз заключается в воспроизведении гипнотического состояния после сеанса обычного гипноза, во время которого оператором была внушена эта возможность ре-индукции*. Во время самогипноза пациент одновременно является оператором, то есть он вполне может производить внушения* самому себе (см. самовнушение*). Прочие достоинства гипно­за, такие, как релаксация*, личностная интеграция*, усиление способности к творчеству и т. д. также сохраняются. AUTO-HYPNOSE NEGATIVE (NSH). НЕГАТИВНЫЙ САМОГИПНОЗ En.: Negative self-hypnosis Понятие предложено Араозом в 1981 г. для описания негативного самовосприятия, ле­жащего в основе формирования бессознательных патогенных процессов* («Я ничего не стою», «Я никогда не достигну этого...»). Негативный самогипноз способствует формированию образов* и мощному самовнуше­нию*. Поскольку подобное негативное мышление не является осознанным и сам этот процесс 31 ускользает от критики, оно квалифицируется Араозом как гипнотическое. Терапевтический гипноз определенно является методом выбора при решении этого круга проблем, которые очень характерны для сексопатологии (Araoz, 1982). \ AUTRE (SOUCI DE IS). ДРУГОЙ (ЗАБОТА О ДРУГОМ) En.: Care (for the other) В новом гипнозе главным действующим лицом является пациеит. Недостаточно просто говорить с ним, как при обычной беседе, или так, как это делается в традиционном гипнозе*. На самом деле должна происходить не передача информации пациенту, а сопровождение* его в пути следования и в психологической работе*. В новом гипнозе недостаточно говорить с другим; говоря, нужно одновременно быть в гармонии с ним Если оператор не имеет доступа к личностным устремлениям пациента, за­дача может показаться невыполнимой. Но определенным приемам можно научиться. С помо­щью упражнений* учатся подстраивать свою речь к речи пациенту (см. резонанс* слов) и овладевают некоторыми техниками, такими, как употребление неопределенных слов*, что здесь особенно важно. В любом случае, если сопровождение выполняется правильно, оператор говорит для (вместо) пациента в BARBER. БАРБЕР Барбер Теодор-Ксенофонт (1969), как и Сарбен (1950), отвергает понятие измененного состояния сознания*. В своих опытах он использует простой метод с тремя группами испыту­емых: • первая группа участвует в гипнотической процедуре, • второй группе дают краткий инструктаж, призывающий постараться ответить на внуше­ние (инструкции, мотивирующие к выполнению задания), • третью группу просто просят вообразить то, что им внушено. После такого вступления всем испытуемым давались одни и те же внушения*, а затем их ответы сравнивались. Барбер проанализировал таким образом множество феноменов, счита­ющихся специфичными* для гипноза, включая возрастную регрессию*, амнезию*, галлюци­нации*, нарушения восприятия* (внушенная глухота, цветовая слепота), снижение болевой* чувствительности, смещение времени*, изменение памяти* и т. д. Он пришел к следующим выводам: • Положительных ответов на все виды внушений во всех группах получено больше, чем предполагалось. Другими словами, испытуемым без подготовки удавалась и возрастная регрессия*, и галлюцинации*, и амнезия*, и обезболивание*. • Результат мало зависел от гипнотической процедуры. • Мотивирующая процедура позволяла достичь примерно таких же результатов, как и гип­нотическая. Таким образом Барбер подвергает критике расхожие убеждения; он показывает, на­пример, что, сделавшись «слепыми» и «глухими», пациенты продолжают по-прежнему вос­принимать и обрабатывать информацию вопреки приобретенному недостатку* т. д. Работы Барбера убеждают нас, что индукция* - это только хорошо отработанный способ помочь пациенту привести в действие нужные установки*. Вспомним, что «простое осознание «не­значительности страдания и важности физической целостности» может дать тот же эффект, что и гипнотическая индукция, во время которой то же самое говорит пациенту гипнотизер» (Rosen, 1982/1986). BAUDUIN. БОДУЭН Шарль Бодуэн (1893 - 1963), как и Эмиль Куэ, является представителем так называемой '' «новой нансийской школы». Их основной вклад заключается в том, что они предложили рас-ксматривать бессознательное как организованное целое, способное разумно действовать для {достижения определенной цели. Эта положительная концепция бессознательного предваряла Еэриксоновскую. »— 2917 33 BERNHEEM. БЕРНГЕЙМ Ипполит Бернгейм (1840 - 1919) практиковал гипноз так же, как Льебо, но пришел к заключению, что сон* (как обычный, так и искусственно вызванный), не является необходи­мым условием для реализации гипнотических феноменов*, просто «все внушенные идеи стре­мятся реализоваться». «В действительности это означает: нет гипнотизма, есть только внуше­ние; то есть не существует особого искусственного, анормального, или истерического состоя­ния, которое можно было бы квалифицировать как гипноз; существуют только проявления чрезвычайно сильного внушения, которые удается получить в состоянии физиологического, или вызванного сна» (Bernheim. 1916). Далее он уточняет: «Сон усиливает внушаемость*,Тю-первых, потому, что он делает пациента доверчивее*, ограничивая его способность рацио­нально мыслить, во-вторых, потому, что воображение* доминирует и усиливает идеодинами-ческий* фактор; вот два элемента, составляющие механизм внушения». Предшественники Бернгейма, конечно, использовали внушение* и зачастую «наивным» образом, но Бернгейм впервые отождествил гипноз и внушение, он дал жизнь этой идее, получившей затем развитие. Поскольку единственным способом индукции*, известным в ту эпоху, было прямое внушение*, смешения этих двух понятий (гипноза и внушения) невозмож­но было избежать. Это тем более вероятно, что, как мы теперь знаем, в определенных случаях внушение тоже оказывает лечебное действие. BIOFEEDBACK. БИОЛОГИЧЕСКАЯ ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ En.: Biofeedback Французский язык усвоил этот английский термин для обозначения приборов, информи­рующих нас о наших собственных физиологических процессах и позволяющих научиться кон­тролировать то, что обычно происходит автоматически и бессознательно. Действие наиболее подобных приборов основано на измерении мышечного тонуса, тем­пературы и электрического сопротивления кожи. Поскольку эти три параметра меняются в зависимости от деятельности вегетативной нервной системы, они могут эффективно исполь­зоваться для обучения релаксации*; кроме того, они могут служить информационным сред' ством во время гипноза. 1. Для приверженцев нового гипноза* гипнотическая индукция* отчасти сравнима с ис­пользованием аппарата биологической обратной связи. Оператор информирует пациента та­ким образом, что тот продвигается к гипнотическому функционированию помимо собствен­ных волевых усилий и даже не осознавая, как это происходит (см. бессознательное обуче­ние*). Для этого оператору достаточно говорить «да» или «очень хорошо» по мере появления симптомов, таких, например, как движения век, чаще всего не уточняя, к чему относятся его слова. 2. Существует опыт использования некоторых приборов биологической обратной связи для гипнотической индукции по принципу ассоциативной петли*, например, электродермог-рафа (измерителя электрического сопротивления кожи): «Чем сильнее становится звук, тем глубже вы погружаетесь в гипнотическое состояние...». В этом случае гипноз ассоциируется* 34 с постепенно усиливающейся релаксацией*, которая, в свою очередь, делает звук более гром­ким! И так далее. BOUCLE ASSOCIATIVE. АССОЦИАТИВНАЯ ПЕТЛЯ En.: Associative loop См.: Ассоциировать*. BRAID. БРЭЙД Джеймс Брайд (1895-1960), шотландский хирург, дал гипнозу его теперешнее имя (само слово, кстати, было использовано Эненом де Кувильером еще в 1820 г.). Он считал гипноз «особым типом сна» или «нервическим сном». Природу этого феномена он считал нервно-физиологической, тесно связанной с фиксацией взгляда. В конце своей жизни Брэйд начал признавать значение психологического фактора. Он просил пациента фиксировать взгляд на объекте, одновременно вызывая в уме представление о неудержимом желании закрыть глаза; к этому способу прибегали впоследствии многие гипнотизеры. Мы не станем оспаривать предложенную Брэйдом концепцию (1846), в которой гипноз приравнивается к состоянию психологической поглощенности*: «Я мог убедиться, что гипноти­ческое состояние было по преимуществу состоянием душевной сосредоточенности, в продол­жение которой все способности души пациента были настолько поглощены одной идеей, что на какое-то время он становился полностью закрыт и безразличен ко всем прочим соображениям и влияниям» (см.: Erickson & Rossi, 1981). По Брэйду, систематическая амнезия* сеанса является обязательной частью этого феномена. CADRE DE REFERENCE. РЕФЕРЕНТНЫЕ РАМКИ En.: Frame of reference Понятие референтных рамок очень важно в психологии, и в частности, в эриксоновокой психотерапии. Речь идет об имеющихся у нас бессознательных воззрениях, управляющих нашим поведением. Отдельно взятые поступки трудно понять, если не соотносить их с системой отсчета (Watzlavick & coll., 1967/1972). Референтные рамки - это метаструкгура, придающая смысл словам, используемым на первом уровне. (Erickson & Rossi, 1981). Это понятие близко к тому, что мы называем бессознательной установкой*. Нам нелегко составить представление о референтных рамках наших пациентов и научить­ся уважать их. Услышанные слова сами по себе ничем нам не помогут: «Слова «Прекрасный день сегодня!» для земледельца могут означать, что пришло время косить, а для жениха - нечто совсем другое... В психотерапии нас интересуют именно референтные рамки» (Erickson & Rossi, 1981). Эриксон предлагает нам учиться этому. Он посвящает воззрениям пациентов многие страницы своих все более лаконичных записей. «Таким образом, - заключает он, - вы учитесь уважать системы и референтные рамки других людей» (Erickson & Rossi, 1981). Эрик­сон предлагает с этой же целью расспрашивать пациентов о наиболее неожиданных событиях в их жизни (Erickson, Rossi & Rossi, 1976). Появление психологической проблемы связано с тем, что сознание пациента охватывает только первый уровень и не может постичь метаструктуру (см. изменение*). Только косвен­ный* подход [и гипноз] могут работать на этом уровне. Эти метауровни имеют некоторое отношение к правому полушарию*, они проявляются в символах*, в создании образов*, в иррациональных формах жизненного опыта (Erickson & Rossi, 1981). Главная цель терапии - обогащать референтные рамки (Watzlavick & coll., 1967/1972), то есть расширять жизненные горизонты пациентов (Erickson, Rossi & Rossi, 1976). Изменение референтных рамок является главным элементом психотерапии* в нашем ее понимании. По сути, скачок с логического уровня на уровень более высокий - это единственное изменение*, дающее возможность вырваться из системы (Watzlavick & coH., 1974/1975). CANALISER. НАПРАВЛЯТЬ En.: To channel Концепция направления важна, когда нужно изменить* тип психологического функцио­нирования*. Таким образом, для достижения гипноза терапевты, использующие эриксоново-кий подход, направляют в нужное русло то, что уже присутствует в душе пациента, вместо того, чтобы пытаться внести что-то извне. Эриксон охотно сравнивал психотерапевтическое 36 вмешательство с созданием русла реки. «В гипнозе ваша задача - направлять мысли пациен­та, направлять цепь его умозаключений на терапевтические пути» (Erickson, 1983-1986). В психотерапии*, если нужно помочь пациенту по-другому организовать свою жизнь, терапевт исследует его жизненный багаж, его возможности и видит то, что может быть использовано самим пациентом для достижения цели (Erickson, Rossi & Rossi, 1976). Это предполагает ува­жительное отношение к имеющимся психологическим структурам. Пациенту с тревожно-мни­тельным складом, страдавшему преждевременной эякуляцией и привыкшему носиться со сво­ими опасениями, Эриксон внушил, что эякуляция может слишком запаздывать, и тогда дей­ствительно будет о чем тревожиться. Пациент продолжал тревожиться, но его опасения стали более «конструктивными». Этот метод, основанный на уважении душевной структуры пациен­та (в гипнозе или без гипноза) получил название «сохранение катехизиса» (O'Halon & coll., 1987). Очевидно, что пациент имеет свои собственные схемы поведения, от которых ему трудно отказаться: «Вы пускаете в ход нечто, но так тонко, что его собственные принципы поведения напелняют эту новую форму» (Erickson & Rossi, 1981). CANAUX DE COMMUNICATION. КАНАЛЫ КОММУНИКАЦИИ En.: Communication channels Каналы коммуникации соответствуют органам чувств. У каждого человека преобладает один или несколько из этих «средств связи». Во время предварительной беседы мы услышим, как пациент-визуал охотнее будет говорить: «Я вижу...», аудиал: «Я вас прекрасно слышу...», а третий скажет: «Я чувствую, что это правильно...» Данные понятия, впервые предложенные Альфредом Бинэ, очень интересовали Эриксона и были подхвачены и разработаны его ком­ментаторами, в частности, Бэндлером и Гриндером (1975). Для того чтобы облегчить установление контакта с пациентом, полезно использовать пред­почитаемый им канал коммуникации. Во время гипноза, когда контакт уже установлен, найти нужное воспоминание проще, если ощущения одновременно вызываются в разных модаль­ностях. В этом случае сопровождение в воспоминании* способствует обогащению опыта* па­циента благодаря тому, что задействуются все органы чувств. Как отмечает Араоз (1982), мо­билизация в воображении всех каналов коммуникации сама по себе является гипнотической индукцией*. CATALEPSIE. КАТАЛЕПСИЯ En.: Catalepsy Это слово традиционно обозначает один из специфических* гипнотических феноменов, заключающийся в сохранении пациентом положения тела, приданного ему оператором. По-видимому, мы имеем здесь дело с присущим человеку механизмом, аналогичным тому, который удерживает нашу голову прямо, хотя мы не следим за ее положением. У Эриксона не вызывало сомнений, что каталепсия - это просто форма «хорошо сбалансированного мышечного тонуса» (Erickson & Rossi, 1981). Это «экономичное» поведение, поскольку легче оставить руку висящей в воздухе, чем выработать решение о том, нужно ли ее опустить (Erickson & Rossi, 1981). 37 Каталепсия - это поведение, вписывающееся в рамки определенного отношения*: оно выражает скорее активную, чем пассивную установку* (Erickson & Rossi, 1981) и может быть невербальным ответом на невербальную просьбу. Действительно, для того чтобы быстро выз­вать каталепсию, достаточно, приподняв руку пациента, таким образом невербально попро­сить его оставить ее висящей в воздухе. Нас удивляет, что, пережив опыт* каталепсии, пациенты часто заявляют, что это не каза­лось им странным, как будто, занятые другим, они забыли о своих руках. Этот феномен представляет определенный практический интерес: • Гипноз, по-видимому, довольно изменчивое состояние, которое может в некоторой степени стабилизироваться с помощью каталепсии. • Каталепсия как невербальная форма, без сомнения, является средством выбора для вы­сокоинтеллектуальных пациентов. Она позволяет им «преодолевать свои приобретенные ограничения* (Erickson & Rossi, 1981). • Это неожиданное для самого пациента поведение может некоторым образом послужить для него ратификацией*. • Феномен интересен также тем, что может быть использован как метафора*. Описаны и другие формы каталепсии во время гипноза (см. Bernheim, 1916). Они не представляют для нас интереса, кроме, может быть, каталептической ригидности всего тела; эта форма настолько же несжиданна, насколько легко достижима и конечно же неспецифична для гипноза. • CENESTHESIES. КИНЕСТЕЗИИ En.: Cinesthesias Кинестезии - это внутренние ощущения нашего тела В начале гипнотического сеанса обычно просят пациента сосредоточить внимание «на ощущениях, которые он получает от свое­го тела», а также на ощущениях «релаксации* и комфорта, постепенно наполняющих его». Это превосходный способ фиксировать внимание*. Кроме того, это способ отстраниться от внешнего мира и повернуться к своему внутреннему миру. Чтобы помочь пациенту сосредото­читься на кинестезиях, можно, например, воспользоваться последовательным принятием*. Во время сеанса, особенно если это один из первых сеансов, пока у пациента еще не выработались навыки стабилизации появляющихся феноменов, могут ощущаться необычные кинестетические изменения: ползание мурашек, ощущение отсутствия руки или ноги. При появлении таких непредвиденных феноменов важно ободрить* пациента несколькими шаб­лонными фразами*. chalnes dissociations psychologiques. цепи психологических ассоциаций En.: Psychological association chains Наши идеи и мысли ассоциируются в соответствии с определенными принципами, обра­зуя ассоциативные цепи. Благодаря механизму свободной ассоциации* при бессознательном функционировании* выявляются самые неожиданные ассоциации. 38 Гипнотерапия пользуется ассоциативными цепями свободно, то есть «терапевт предлагает (пациентам) вербальные ассоциации, которые их индивидуальность может использовать или отвергнуть» (Erickson & coll., 1976). Именно поэтому в гипнозе нужно постоянно следить за резо­нансом*, который вызывают ваши слова, чтобы не дать хода нежелательной ассоциативной цепи. Многоуровневая* речь и косвенное* внушение нередко используются с целью эффек­тивной и тонкой активизации полезных ассоциативных цепей. Эриксоновский подход стре­мится активизировать ассоциативные цепи и с их помощью мобилизовать застывшие пози­тивные психические структуры, рассматривая это как свою стратегию. С той же целью Эриксон иногда давал своим пациентам прозвища (Rosen, 1982/1986), Нам тоже приходилось это делать (см. пример Ундины). Мы считаем, что всякий раз, как пациент слышит это имя, психологические ассоциации, связанные с достигнутым успехом, а также самообладание и самоуважение активизируются вновь. CHALLENGE. ВЫЗОВ En.: Challenge См.: deft*, (вызов) CHANGEMENT. ИЗМЕНЕНИЕ En.: Change Добиться необходимого пациенту изменения - вот цель психотерапии*. Такое изменение можно рассматривать как результат психического упорядочивания*, а в некоторых случаях -просто как следствие изменения установки*. В новом гипнозе парадоксально то, что пациент иногда не осознает происшедшей внутри него перемены. Иногда он осознает это спустя мно* го месяцев (см. пример Нозми). Вацлавик, Уикленд и Фиш вслед за Бейтсоном ввели представление о том, что существу­ют два различных типа изменений: изменение первого порядка, остающееся в той же структу­ре, и изменение второго порядка, перемещающее проблему в рамки нового измерения (Ар­химед, Ньютон). «Обычно считают, что изменение второго порядка появляется неожиданно, подобно внезапному озарению, непредсказуемо, в конце долгой и трудной эмоциональной и душевной работы, иногда в мечтах, иногда подобно акту божественной благодати» (Watzlavick & coll., 1974/1975). Психотерапевтический подход Милтона Эриксона* (который разделяют специалисты Института психических исследований Пало Альто) подразумевает, что интересующие нас из­менения - это изменения второго порядка. Благодаря тому, что гипноз предполагает разрыв с тем состоянием, которое ему предшествовало, он благоприятствует творческой способнос­ти*, to есть появлению новых структур, или изменению второго порядка. CHARCOT. ШАРКО Жан Мартен Шарко (1825 - 1893), профессор неврологии в Сальпетриере, способствовал популярности гипноза (к тому времени уже слегка забытого) в университетской среде- Будучи 39 опытным невропатологом, он придавал большее значение физическим проявлениям гипноза, которые наблюдал постоянно, в ущерб его психологическим параметрам. Его полемика с Нан-сийской школой, позднее продолженная Бернгеймом, занимала тогда все умы и стимулировала исследовательскую деятельность. Шарко предпринял попытку систематизации, сравнивая гип­нотические феномены и истерические проявления. Он предоставлял проводить сеансы гипноза своим интернам и поэтому не мог клинически оценить тонкости гипнотических феноменов. «Догмат Сальпетриера» был опубликован Полем Рише (1881). Концепция трех стадий гипноза (летаргия, каталепсия и сомнамбулизм) заимствована из литературы по истерии. Бернгейм в противовес этим концепциям утверждал, в частности, что гипноз не имеет никакого отношения к истерии и что описанные состояния встречались толь­ко среди пациентов Сальпетриера! CLINIQUE (HYPNOSE). КЛИНИЧЕСКИЙ (ГИПНОЗ) En.: Clinical (hypnosis) Клинический гипноз - это нечто совсем иное, нежели гипноз экспериментальный*. В этом заключается основа многих недоразумений. Трудоемкие и тонкие клинические индукции - плохой материал для эксперимента. Пара­метры, интересующие клиницистов, отличаются от тех, которые изучаются в эксперименте. В результате выводы экспериментаторов, относимые ими к тому, что они именуют гипнозом*, составляют главу в психологии, наименее нас интересующую. Клиницисту, напротив, для работы необходима подходящая, разумная и эффективная модель, а также простой понятийный* аппарат. Мы стремимся доказать, что природа гипноза как явления такова, что позволяет клиницисту самому выбирать используемую им модель. Модель, предлагаемая нами здесь, доказала свою эффективность. Ее уже выбрали для себя многие клиницисты. COERCITION DE LHYPNOSE. ПРИНУЖДЕНИЕ В ГИПНОЗЕ En.: Hypnotic coercion В обывательском* представлении гипноз - это техника, позволяющая оказывать воздей­ствие на другого человека посредством более или менее тайных приемов, иногда незаметно для «жертвы», кроме того, появление феномена гипноза в научном мире произошло благода­ря Месмеру*, Пюисепору*, Брайду*, Бернгейму* и Фрейду*, разделявших такое представле­ние. Фариа* и Шарко* в силу разных причин принадлежали к той части исследователей, кото­рые не считали гипноз средством господства или влияния на других. Некоторые представители Нансийской школы даже утверждали, что с помощью гипноза можно заставить наиболее внушаемых пациентов совершить «самые страшные преступления» (Bemhaim, 1916). Уже в наши дни один из заслуживающих доверия авторов (Campbell Pern, 1990) приводит случай с эстрадным* гипнотизером, который во время сеанса с участием де­вяти женщин совершил покушение на стыдливость пяти из них, описавших впоследствии свое поведение как непроизвольное и крайне неприятное. 40 Лоуренс и Перри в своем превосходном труде (1988) сделали полный обзор случаев подобного использования гипноза. Они отмечают, что представление о насильственных воз­можностях гипноза, или магнетизма, имеет психологические корни в идентификации с древ­ними верованиями, в том числе с колдовством (стр. XVII). Были описаны и обсуждались мно­гочисленные судебно-медицинские случаи (стр. 240-280). В частности, Лиежуа (1897) в своей лаборатории добивался от испытуемых признания долгов, денежных подарков, фальсифика­ции документов. Лоуренс и Перри с юмором рассказывают о молодом враче Томасе Питте, который во время поездки в поезде гипнотизировал баронессу Ротшильд и, чтобы убедить ее в своей успешности, «позаимствовал» в качестве доказательства ее драгоценности. Позже он был задержан и с трудом доказал свои честные намерения (стр. 283). Я лично думаю, что гипноз не имеет отношения к этим феноменам и что речь здесь идет об самоисполняющихся предсказаниях* (Godin, 1990е). Гипноз в этом случае - только фактор под­держания веры. Бели я действительно считаю, что способен подчиниться кому-m, эю может в конце концов осуществиться. Этт банальный, несмотря на свою важность, феномен мало и плохо изучен. Он лежит в основе исторического заблуждения*, смешивающего гипноз и внушение*. «Транс никоим образом не способствует реализации того, что внушено» (Erickson, Rossi & Rossi, 1976). Эриксон также говорит о пациентах: «Они свободны выйти из транса в любой момент, не согласуя это с вами» (там же). COEXISTENCE DES. HYPNOSES. СОСУЩЕСТВОВАНИЕ ТИПОВ ГИПНОЗА En.: Coexistence of different types of hypnosis Возможно ли объединить традиционный* и новый* гипноз и использовать оба вида гип­ноза во время одного сеанса? Эти подходы отличаются тем, что по-разному насыщены внушением*. Дантист индуцирует гипноз более прямым и быстрым способом, но он может также пользоваться выгодами более тонкого подхода, свойственного новому гипнозу. Психотерапевт* ждет, пока его пациент научит­ся надлежащим образом функционировать на бессознательном уровне (Godin, 1991b), но может при случае использовать прямое* внушение; это показано в случае, если требуется воздейство­вать на соматические симптомы или разорвать определенный порочный круг. И наоборот, часто бывает, что традиционные гипнотизеры включают в произносимый ими текст косвенное* и открытое* внушения. Порой очень трудно провести границу между этими двумя видами гипнотизма без учета их базовых гипотез, кроме того, анализ затрудня­ется из-за их косвенного и невербального характера. COGNITIVO-COMPORTEMENTALE (RECHERCHE). КОГНИТИВНО-ПОВЕДЕНЧЕСКИЙ (ПОИСК) En.: Cognitive-behavioral (research) Многие исследователи, в частности в США и Канаде, работают в этом направлении. В работе «Гипноз: когнитивно-бихевиоральная перспектива» (1989), мы встречаем известные в области гипноза имена: Барбер, Шейвз, Коэ, Д'Эон, Диамонд, Флинн, Джонс, Линн, Радтке, Сакс, Сарбен, Спанос... Эти авторы подвергают критике концепции традиционного* гипноза. 41 В частности, они отрицают существование особых* процессов и приписываемую им в гипнозе роль. Их интерпретацию специфических* феноменов можно выразить так: это социальное поведение, направленное на достижение определенной цели самим пациентом. Большинство названных авторов отвергают значимость гипнотической индукции* и утверждают, что обыч­ные инструкции дают тот же результат. Эти позиции очень близки к нашим. Однако эти исследователи обходят молчанием огромное терапевтическое наследие Эрик-сона, неотделимое от клинической практики. Они не используют, подобно нам, понятие бес­сознательного*, теоретическую и особенно практическую полезность которого мы хорошо знаем (они предпочитают выражение «без ведома пациента»). Наш прагматический подход застав­ляет нас, в отличие от них, рассматривать некоторые феномены как целостные сущности. Некоторые понятия, такие, как транс", для нас незаменимы. Именно используя эти понятия, а также алогичные методы, например некоторые виды индукции*, мы помогаем пациентам оп­ределять их установки и пожинать плоды этого (см.: Аполлон де Беллак*). COMMUNICATION. КОММУНИКАЦИЯ En.: Communication 1. В гипнозе, как и любой другой сфере, коммуникацией называют то, что объединяет, то есть то, что передается между партнерами вербально или невербально. Информация - это всего лишь один из элементов коммуникации. Коммуникация часто содержит просьбу или указание, сформулированные либо безмолвные. В любой коммуника­ции содержится непосредственно воспринимаемое послание. Между тем тот, кто является объектом коммуникации, не знает, до какой степени его ассоциативные процессы задейство­ваны при этом в самых разных направлениях. Например, подход Эриксона нацелен на моби­лизацию и использование всего спектра возможных ответов пациента (Erickson & Rossi, 1981). 2. На практике коммуникация выражается двумя способами: дигтальный использует слова, а аналоговый - преимущественно жесты и интонации (Watzlavick & coll., 1967/1972). Эти способы выражения могут как взаимно дополнять, так и противоречить друг другу, как в случае, приведенном Джеем Хейли, когда одна женщина заявляла, что любит своего мужа, но при этом загораживала рот рукой, что являлось сообщением, опровергающим или изменяющим смысл первого (Haley, 1973/1984). Аналоговый язык, по нашему мнению, ближе к явлениям бессознательного, поэтому в нашей практике так важно наблюдение* за пациентом. 3. Лингвистика может пролить свет на содержание многих коммуникаций, в частности, на некоторые терапевтические коммуникации (Bandler & Grinder, 1975). 4. Современные концепции меньше внимания уделяют природе гипноза как искусствен­ного состояния личности и больше - конкретным проявлениям коммуникаций, приводимым им в действие (Haley, 1973/1984). И наконец, гипноз для нас неотделим от отношения*, под­разумевающего оказание помощи. COMMUNICATION HUMAINE (HYPNOSE ЕТ). ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ОБЩЕНИЕ (И ГИПНОЗ) En.: Human communication (and hypnosis) Каким образом изучение гипнотических явлений может пролить свет на область человечес­ких отношений? Может ли гипноз, как в это долго верили, быть техникой, способной превратить 42 коммуникацию в средство установления господства над другим? И наоборот, в какой мере гипг ноз может стать объектом самобытной и освобождающей коммуникации, то есть истинно психо­терапевтического* подхода? Надеюсь, что эта книга поможет прояснить этот сложный вопрос; для нас гипноз - это прежде всего разновидность человеческого общения. Но природа и качество коммуникаций*, которые при этом используются, могут очень варьировать в зависимости от воззрений опера­тора и его выбора. COMMUNICATION SUBLIMINALE. ПОДСОЗНАТЕЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ En.: Subliminal communication В повседневной жизни мы нередко делаем головой утвердительные или отрицательные знаки или отвечаем на улыбку, не замечая этого. Именной такой вид коммуникации мы стара­емся развить в гипнозе. Поэтому мы очень внимательны к сообщениям, которые пациент посылает нам ненамеренно, часто не осознавая этого. Некоторые виды поведения, не являясь формально коммуникативными, тем не менее содержат для нас послание: например, покаш­ливание. Подобным же образом оператор может дать понять или почувствовать пациенту, что данное поведение заслуживает того, чтобы быть генерализованным* (минимальные призна­ки*). Сигналим* развивает эти подсознательные реакции. Во время гипнотического сеанса оператор сам действует как бы в состоянии гипноза. Благодаря этому он чувствителен к малейшим знакам, подаваемым пациентом, и способен отвечать на них так, как не смог бы, если бы использовал только свой рассудок. В частности, мы полагаем, что если используемые нами метафоры хороши, то они явно подсказаны наши­ми пациентами. Терапевт становится как бы рупором пациента. Выражение подсознательная коммуникация, которое мы используем, оправдано для обо­значения этого оригинального вида общения, наполненного подсознательным содержанием. Выражение, которое Фрейд придумал для психоанализа, - «общение бессознательного с бессознательным» - удачно описывает сущность коммуникации в новом гипнозе (Freud, 1912). comportements. виды поведения En.: Behaviors 1. Поведение во время гипноза. Взрослые пациенты, настраиваясь на транс*, сохраняют неподвижность с самого начала сеанса (см. признаки*). Но бывает и по-другому. Возможно появление движений. Одни из них означают сопротивление*, другие - то, что пациент погрузился в мир своих образов*. 2. Виды индуцированного поведения. Традиционный гипноз может вызывать искажения восприятия*, которые иногда и лежат в основе определенных видов поведения. Кроме того, он может непосредственно вызывать более или менее сложные виды поведения во время или после сеанса (см. постгипнотическое* внуше­ние). Наиболее распространено мнение о том, что существует определенная граница и с помо­щью гипноза нельзя, например, добиться аморального поведения (см. принуждение*). 43 Практикующие традиционный* гипноз иногда стремятся непосредственно влиять на по­ведение и в случаях лечения зависимости (пищевой, табачной и т. д.) внушают своим пациен­там - чаще авторитарно, иногда покровительственно - изменение поведения с помощью положительных или отрицательных образов*. Новый гипноз*, ориентированный скорее на психологическое упорядочивание*, не при­дает такого значения простому внушению в подобных случаях. Проблема курения, если брать тот же пример, должна решаться дифференцированно и в сотрудничестве с пациентом: зна­чение курения для пациента и для ребенка, которым он был, повторное принятие решения, проекция* в будущее, проживаемое по-разному, перераспределение энергии, использова­ние ресурсов, полученных в другом контексте, и обращение к метауровням (см. системы от­счета*), для некоторых пациентов - одновременно с оживлением интереса к понятиям усилия и овладения, развитие возможностей амнезии* и так далее в контексте захватывающих и зна­чимых для данного лица метафор... Направление движения в действительности можно выб­рать, только находясь в пути, так как задачу нельзя отделить от контекста и от особенностей личности в целом. Изменение поведения возможно только «через прибавление». CONCEPTS. ПОНЯТИЯ En.: Concepts 1. Гипноз вписывается в психологические понятия. Часто забывают, что понятия в психо­логии имеют относительное значение: в биологии макула отличается от папулы, и эта истина всегда верна. В психологии же понятия имеют спорную, временную, не всегда очевидную ценность. Это искусственные подразделения, расположенные в системе психологической ре­альности, сложной и зыбкой. Поэтому понятия, касающиеся гипноза, часто не что иное, как остатки понятий прежних поколений. Однако используемые понятия могут приобретать неожиданную значимость: психология является по преимуществу областью самоисполняющихся предсказаний*. Следовательно, слова, которые мы употребляем, иногда отражают только иллюзорную реальность наших убеж­дений и не имеют универсального значения. Поэтому наша позиция должна быть в высшей степени критичной. Психология научила нас формулировать наши понятия в рамках их приме­нения. То есть речь идет о рабочих понятиях. Гипноз придает нашим понятиям новое измерение: я называю это «операторными понятия­ми». Некоторые слова, например, использовавшиеся Милтоном Эриксоном, служат для получения определенного эффекта и употребляются не в их прямом значении. Если Эриксон говорит о бес­сознательном* как о сущности, отделенной от пациента, то этот термин подготавливает почву* для достижения пациентом состояния гипнотического функционирования (см.: пользоваться диссоци­ативными* терминами). Понятие транса* также оправдано в той мера, в какой оно позволяет паци­енту обрести внутреннюю установку*, необходимую для совершения определенной работы*. Тот факт, что концепции Эриксона изменились за годы его практики, отражает не просто изменение стиля: когда слово «подход»* приходит на смену слову «техника», слово «вызывать» -на смену слову «контролировать» или когда вместо «манипулировать» говорят "способствовать», речь идет о настоящей революции - как в теории, так и в практике (Erickson & Rossi, 1981). 2. Опыт подсказывает, что при разборах видеозаписей сеансов участники всегда приводят множество объясняющих понятий, почерпнутых в школах и ученых обществах. Ясно, что все эти 44 понятия имеют право на существование, но в действительности речь идет чаще всего о работе на ином уровне - иногда можно сказать «на качественно ином уровне». Работа, представленная в этой книге, сама по себе является результатом выбора; поэтому ее элементы складываются как детали часового механизма и составляют неделимое целое. Использо­ванный в этой работе намеренно простой язык может служить «общим знаменателем» для сложных языков многочисленных современных психологических школ. CONDITIONNEMENT. ОБУСЛОВЛИВАНИЕ En.: Conditioning Спрашивается, дает ли концепция обусловливания, пришедшая к нам в основном из ра­бот Павлова* и Скиннера, что-либо для понимания гипноза? Павлов (1951), как и Халл (1933), объясняет всю совокупность гипнотических явлений феноменом обусловливания. Заслуживают упоминания следующие эксперименты, позволившие объективировать фе­номен гипноза (Rojnov, 1965): вначале экспериментаторы вызывают у пациента сосудистую реакцию в такой последовательности: звон колокольчика - прикладывание к коже нагретого предмета - регистрация плетизмографического1 ответа. Этот опыт объективируется графи­ческой записью. Вскоре звона колокольчика становится достаточно для того, чтобы весь фе­номен проявлялся полностью. У тех же пациентов в гипнотическом состоянии звон колокольчика не вызывал подобной реакции. Это соответствовало теории Павлова, который в гипнозе видел только состояние торможения. К счастью, гений экспериментаторов подсказал им пронаблюдать, что произой­дет, если произнести в гипнозе слово «колокольчик»... Реакция появилась снова и куда более сильная, чем раньше! Понятие "вторая сигнальная система* используется здесь вместо понятия «внушение»*, которое следовало бы применить. Здесь определенно есть направление для интересных ис­следований. Пока что автор ничего больше не смог нам сообщить. CONFUSION. ЗАМЕШАТЕЛЬСТВО En.: Confusion 1. «Замешательство - это основа большинства моих индуктивных подходов» (Erickson, 1980,1). Неудивительно, что переход от одного способа функционирования* к другому предполага­ет наличие периода относительного замешательства. Неудивительно также, что это замешатель­ство используется для получения гипноза. Можно сказать, что пациенту помогают депотенциа-лизировать сознательное*. Этому же служит характерное для стиля Эриксона использование изумления* и бессмыслицы* (Godin, 1988a). Замешательство может быть более систематичес­ким. Например, начиная гипнотический сеанс, Эриксон словами предлагал сесть в одно кресло, а жестом в это время показывал на другое (Erickson & coll., 1976). Иногда сложные и неожидан­ные фразы позволяют прервать рассудочную активность пациента, которая мешает проявлению 1 Графическая запись сосудистой реакции. 45 феномена: «Я здесь, вы - там, и мое здесь - это ваше там, а ваше здесь - это мое там...» [для такого нужна решимость!] (Watzlavick, 1988). Сказать, что замешательство - это неотъемлемая часть любой гипнотической индук­ции*, может быть, и будет преувеличением, но опыт подсказывает, что в той или иной мере оно встречается очень часто. Например, беспорядочное путешествие по времени - это пре­красный способ подготовить пациента к возрастной регрессии* (см. пример регрессии у ар­тиста). Простого упоминания о грезах* и о том, что можно грезить, что ты грезишь, к примеру, часто бывает достаточно для того, чтобы способствовать гипнозу. Как отмечает Эриксон, это не должно становиться предметом особой заботы, так как доста­точно бывает того замешательства, которое уже наличествует у пациента (Enckson & coll., 1976). Наконец, еще одним источником замешательства служат изумляющие пациента феномены - напри­мер, рука, которая сама поднимается, или просто спонтанные искажения восприятия*, часто со­провождающие начало гипноза. 2. Относительное замешательство является постоянным элементом нашего психотерапевти­ческого подхода и вне гипнотической индукции. ' Замешательство естественным образом предшествует возникновению любой по-настоя­щему новой идеи (изменение* второго порядка). Замешательство по определению присутствует на путях, уводящих от избитых дорог. Всякая слишком ясная идея сцепляется с другой подобной же идеей. Творчество не допускает образования подобных цепочек. Поддерживать у пациента во время гипноза определенную степень замешательства при условии, что он доверяет вам, явля­ется творческой, вполне законной позицией, обещающей плодотворное обновление. Эриксон готовит своих пациентов к обретению новых референтных рамок*, провоцируя, запутывая их или используя отрицательные эмоции (Rosen, 1982/1986). И наконец, объяснение какой-либо новой для пациента идеи после периода относительного замешательства увеличивает вероятность твор­ческого усвоения. Но хотя замешательство и полезно в условиях гипноза, необходимо следить, чтобы оно не стало для пациента источником беспокойства; и тем более им нужно пользоваться так, чтобы у пациента не возникало ощущения, что над ним насмехаются. congruence / non-congruence, incongruence. конгруэнтность / неконгруэнтность, инконгруэнтность1 En.: Congruency-incongruency В гипнотической практике и, в частности, во время сопровождения в воспоминании*, недостаточно следить за связностью речи. Слова, образы или выражения могут не соответ­ствовать ситуации, переживаемой пациентом и неизвестной оператору. Например, если вы пытаетесь вызвать у пациента представление об удовольствии шагать по сухим листьям, тогда как воспоминания, в которые он погрузился, относятся к весне, это может помешать опыту* вплоть до того, что пациент выйдет из гипнотического состояния. Инконгруэнтность может возникнуть в любой момент: например, при ошибочной ратификации* телесных ощущений. Любая неконгруэнтностъ идет вразрез с гипнотическим функционированием и способствует 1 Неологизм, которым мы злоупотребляем1 46 «пробуждению» пациента. Существуют способы обеспечения благоприятных условий для гип­нотического сопровождения* (см. забота о другом*). С другой стороны, если речь идет о гипнозе или о релаксации*, не следует забывать о простых, но конгруэнтных пояснениях*, создающих удовлетворительные условия подготовки к опыту и необходимую мотивацию*. CONNEXIONS PSYCHOLOGIQUES. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ СВЯЗИ En.: Psychological connections Мы полагаем, что использование гипноза психотерапевтично в той мере, в какой этот тип психологического функционирования* способствует образованию новых психологических связей (Araoz, 1982). Это не означает ни копирования пациентом идей или принципов терапевта*, ни разъясне­ния пациенту его поведения. Но это означает, что пациент ставит под сомнение некоторые свои идеи, к которым он прежде не мог отнестись критически или, подвергая их критике, не мог отреагировать на это. Слова терапевта - не более чем материал, с помощью которого пациент приводит в порядок свое собственное внутреннее содержание. Благодаря гипнозу он также по­лучает возможность, используя бессознательные механизмы*, установить преемственность между решениями, идущими из детства (сценарии*) и тем опытом, который он приобрел позже, то есть своей взрослой психикой. Творческая способность*, возрастающая благодаря гипнозу, по­зволяет пациентам находить новую путеводную нить и переструктурировать опыт своей жизни. Все это в какой-то мере укрепляет новые ассоциативные связи, для того чтобы получаемые сведения гармоничнее интегрировались психикой и могли появляться новые возможности. CONTENU DUNE INDUCTION. СОДЕРЖАНИЕ ИНДУКЦИИ En.: Induction content Что можно наблюдать в процессе гипнотической индукции? Если иметь в виду только ее вербальный аспект, то произведенный нами анализ нескольких записей гипнотических сеан­сов выявил целый ряд сходных пунктов, несмотря на то, что некоторые из них встречаются только при определенных видах гипноза. В первом приближении мы чаще всего встречаем следующее. 1. Просьбы, которые иногда приобретают характер утверждения: • расслабиться, • уменьшить бдительность, • сосредоточиться на сообщениях оператора, • отвлечься от окружающего, • отдаться игре воображения и фантазии, • дать возможность некоему поведению появиться «спонтанно», • более уточненные просьбы... 2. Нельзя оставить без внимания импликации*, дополняющие картину: 47 * предположение, что оператор - это некто могущественный, * предположение, что оператор может говорить вместо пациента, как если бы они стали едины, * импликации посредством слов или образов: закрывание глаз предполагает идею сна и покоя... * безмолвные импликации, определяемые тем, что уже известно пациенту, и т. д. В заключение можно сказать, что большой ошибкой является сведение процесса гипно­тической индукции к простому ритуалу. В настоящее время необходим сравнительный струк­турный анализ существующих типов гипнотической индукции. CONTEXT. КОНТЕКСТ En.: Context Подобно тому, как психоделические' «путешествия» зависят и от окружающих обстоя­тельств, и от вида употребляемого вещества, контекст гипнотического опыта неотделим от самого опыта. Поэтому очень важно следить за окружающими условиями, использовать благоприятные моменты, подготавливать опыт с помощью ободряющей беседы и интегрировать его в тера­певтическую процедуру. Иногда залогом успеха является игровой характер опыта; для некото­рых пациентов это необходимое условие преодоления сопротивления (см. пример Ноэми). Действия терапевта создают психологический контекст: взаимное расположение* участ­ников, манера выражать свои мысли, наличие или отсутствие касаний и т. д.; все это ориенти­рует мыслительные и бессознательные психологические процессы, приведенные в действие во время сеанса (см. артефакт*). CONTES. СКАЗКИ En.: Tales 1. Слушая детскую сказку, дети и взрослые переносятся в мир воображения. При созна­тельном или бессознательном соучастии пациента это может стать началом подлинной гипноти­ческой индукции* (см. истории*). «Терапевтические достоинства волшебной сказки объясняют­ся тем, что пациент находит решения собственных проблем, погружаясь- в сказочное повество­вание о себе и своих внутренних конфликтах в данный момент своей жизни» (Bettelheim, 1976). 2. Гипнотическая индукция возникает тем вернее, чем полнее речь рассказчика воспро­изводит структуру* гипнотического транса* и использует определенные формулировки. Рас­сказанная определенным образом сказка может быть использована для вызывания сна* или для передачи метафорических* сообщений. Однажды, когда непосредственная работа с со­всем маленькой девочкой, страдавшей серьезными двигательными нарушениями, получен­ными вследствие неудачной прививки, оказалась невозможной, мы записали аудиокассету (см. запись*), в которой по-своему рассказали историю Спящей Красавицы (Godin, 1989c). У нас нет сведений именно об этом ребенке, но нам известно, что по крайней мере одна девуш­ка с подобным же заболеванием смогла изменить свою жизнь благодаря такой кассете. Используя знания о гипнозе, сказки можно выбирать и приспосабливать в зависимости от конкретных проблем: 'Спящая красавица» - при работе с детьми, переживающими кризис, 1 Достигаемые с помощью веществ-галлюциногенов. 48 'Мальчик с пальчик» - с детьми брошенными, «Ослиная шкура» - если подразумеваются проблемы инцеста и т. д., как это с успехом уже делали многие наши друзья. CONTINUUM. КОНТИНУУМ En.: Continuum Представляет ли собой гипноз явление из категории «все или ничего» или он развивается по типу континуума? На первый взгляд гипнотический опыт* кажется развивающимся подоб­но прогрессии. Применительно к традиционному* гипнозу исследователи создали шкалы* глубины гип­ноза, в которых наивысшей степенью считался сомнамбулизм*, хотя и признавалось, что мало кто способен достичь такого глубокого состояния. Наша точка зрения иная. Разумеется, иногда нам приходится ради удобства говорить о глубине*, чтобы обозначить степень индивидуальной поглощенности* пациента своими гре­зами* или воспоминаниями. Но мы думаем, что психологическое функционирование'', вклю­чающее в себя множество различных измерений, не может описываться как континуум (см. Petot, 1990). Кроме того, вызванное «сомнамбулическое состояние» (имеющее мало общего с естественным сомнамбулизмом) является спорным понятием; то, что обозначают этим тер­мином, никак не может рассматриваться в качестве модели гипноза или наивысшей стадии гипнотического состояния. В своей последней работе Вайтценхоффар (1989) выдвигает гипотезу о том, что гипно­тический опыт развивается в виде континуума до того момента, пока новые феномены (типа сомнамбулизма) не начнут развиваться в ином направлении. CONTR6LE. КОНТРОЛЬ En.: Control 1. Понятие контроля над ситуацией во время сеанса - ключ к различению традиционно­го* и нового* гипноза. В первом случае предполагается, что правила игры диктует оператор*, тогда как в новом гипнозе именно пациент является ведущим, действуя при этом в соответствии с предложени­ями* оператора. Анализ гипнотических сеансов показывает, что объяснения*, указания и сообщения*, которые давались в ходе сеанса, отличались в том и другом случае. В новом гипнозе пациента просят «присутствовать», и вопросы, которые ему постоянно задают, показывают, что его со­трудничество необходимо; предполагается, что он непрерывно обыгрывает свои собственные возможности; например, при возрастной регрессии* ему объясняют, что он «может одновре­менно находиться там и здесь»... Эриксон настаивает на том, что пациент может в любой момент убедиться в своей спо­собности сопротивляться оператору (Erickson & Rossi, 1979), поэтому совершенно нормально и даже желательно, чтобы пациенты отвергали или изменяли то, что им внушают, и приспо­сабливали это к своим собственным потребностям (Erickson & Rossi, 1979). 2. Цель гипноза, как мы ее понимаем, состоит в том, чтобы дать возможность пациентам улучшить и усилить свой личностный контроль. 4-2917 49 1 Как ни парадоксально, но приобретение навыка отстраненности* является условием улуч­шения контроля (Erickson & Rossi, 1979). CONVERSATIONNELLE (HVPNOSE). ГИПНОЗ-БЕСЕДА En.: Conversational (hypnosis) „ Новый гипноз перестал быть неким ритуалом и часто принимает форму простой беседы. Но эта беседа имеет свои правила: с согласия пациента оператор* использует свои знания о механизмах бессознательного* для достижения определенных эффектов. Он непрерывно под­крепляет то, что ведет пациента в избранном направлении. Во время гипнотической сессии, к примеру, можно было с удивлением наблюдать Эриксона, говорящего с пациентом обо всем и ни о чем: о детском саде, об обучении, о воображаемом, о комфорте, о возможностях наше­го бессознательного, о мигательном рефлексе и т. д. (Erickson & Rossi, 1976). Тема беседы очень изменчива - это производная от занятий и потребностей пациента (см. использующая* индукция*) и от конечной цели (подготовка* почвы). При сопровожде­нии в воспоминании* как бы просто рассказывают о выбранном воспоминании. Существуют виды индукции, осуществляемой с помощью расспроса*. Во время такой беседы пациент постепенно начинает заметно двигаться, его речь из­меняется и становится более медленной; в дальнейшем, как правило, он начинает объяс­няться с помощью легких движений головы или пальцев [подача сигналов*). Его сообщения начинают касаться сведений, содержавшихся до этого в подсознании (подсознательная* коммуникация). COOPERATION. СОТРУДНИЧЕСТВО En.: Cooperation Гипноз можно определить как сотрудничество, а отнюдь не как состояние восприимчиво­сти* пациента, позволяющего другому влиять* на себя. Подобная установка* богата новыми возможностями. Это сотрудничество возможно лишь в том случае, если сознание пациента не отключено и его отстраненность*, не будучи отрешенностью, является отстраненностью условной. Во время такого сотрудничества оператор* помогает пациенту увидеть, что тот обладает несжи-данными* для него самого возможностями. Перед тем как приступать к какому бы то ни было действию, в новом гипнозе хорошим тоном считается спросить согласия у пациента. Это со­трудничество также предполагает, что вопреки некоторым утверждениям между оператором и пациентом не происходит слияния*. creativite. творческая способность En.: Creativity Творческая способность позволяет нам вырваться из плена привычных психологических ассоциаций* и готовых идей, упорядочивая* материал, которым мы располагаем, по-новому, более глобально, подчиняясь новому смыслу. Гипноз усиливает творческую способность. 50 Творческие моменты возникают в обыденной жизни спонтанно, особенно когда наруше­ны привычные модели поведения. Они как бы учащаются в определенных обстоятельствах: йога, дзен, шок, замешательство*... и гипноз. То новое, что при этом появляется, становится решающим элементом любой оригинальной идеи, инсайта' или личностной перестройки. Что касается психологических проблем, то они возникают, когда пациент больше не по­зволяет жизненным обстоятельствам побуждать его к подобной творческой реорганизации (Erickson & Rossi, 1979). Нарушения являются результатом дезорганизации, влекущей за со­бой понижение жизненной энергии, то есть дефицит творчества, неспособность к альтерна­тивному поведению (Barbier, 1989). Напротив, гипнотическое состояние, предполагающее разрыв с обыденным функционированием*, является возможностью для упорядочивания. С помощью таких творческих актов мы можем освободиться от «перекосов» и ограниче­ний*, которые на нас накладывает наше прошлое (Erickson & coll., 1976). В эриксоновской гипнотерапии терапевту присуще творчество. Он вынужден испытывать свою изобретательность и открытость своей психики, чтобы быть созвучным опыту, пережи­ваемому пациентом (Amestoy, 1989). Отсюда и его стремление функционировать более или менее «гипнотически». CREDIVITE. ДОВЕРЧИВОСТЬ En.: declivity Бернгейм* сообщал, что позаимствовал это понятие* у Дюрана де Гро для осмысления гипнотических феноменов, которые он вызывал. «Доверчивость, которую теологи называют верой, дана нам для того, чтобы мы могли верить на слово, не требуя в подтверждение сказанного логических или материальных доказа­тельств. Это узы для разума. [...] Крайнее проявление доверчивости называется легковерно­стью. Доверчивость физиологична; легковерность - это недостаток» (Bernheim, 1916). Новый гипноз* не требует принятия на веру немотивированных утверждений, как это делается в традиционном гипнозе: «На счет пять ваши глаза закроются...» Речь идет только об опыте*, от которого ожидаются определенные эффекты. CYCLE ULTRADIEN. УЛЬТРАДИАННЫЙ ЦИКЛ En.: Ultradian cycle Росси считает, что в повседневной жизни наше сознание подобно непрерывно пульсиру­ющему потоку. Оно колеблется от состояния бдительности, ориентированности на внешнюю реальность до «повседневного транса» (см. транс*.) Такие колебания совершаются циклами по 90 минут, она стали известны благодаря исследованиям сна. Росси объясняет этим изме­нение уровня гипнабельности* в течение дня (Erickson & Rossi, 1981). 1 Внезапное осознание. D DECHARGER LA RESISTANCE. РАЗРЯДИТЬ СОПРОТИВЛЕНИЕ En.: To discharge resistance Эриксон отмечает, что в случае неудачи у пациента появляются дополнительные шансы на успех. Сопротивление* исчезает, как по волшебству, как будто пациент, удовлетворившись тем, что доказал свою способность к сопротивлению, согласился играть снова. Эриксон иногда сознательно пользовался подобной стратегией предварительной неуда­чи (Enckson & Rossi, 1979), и пациент как бы разряжал свое сопротивление. Иногда, прежде чем просто начать внушение, он предлагал пациенту несколько видов внушения на выбор и просил отбросить некоторые из них. Другая разновидность этого способа заключается в «установке громоотвода» (Enckson & coll., 1976). Здесь происходит кристаллизация на каком-нибудь одном слове всей агрессивно­сти пациента, накопленной им в результате директивной позиции терапевта. В примере Ноэ-ми мы находим разработанный пример такой процедуры. Подобным же образом метод последовательного отрицания* способствует индукции у некоторых трудных пациентов (Enckson & Rossi, 1981). DEFI. ВЫЗОВ En.: Challenge Это ключевой феномен традиционного* гипноза, который прекрасно отражает психоло­гическую природу данного подхода. Он состоит в том, что пациенту бросают вызов, навязывая определенное поведение. Формулировка* здесь является как бы внушением* наоборот: «Чем больше вы пытаетесь согнуть руку, тем меньше вам это удается и тем более несгибаемой она становится...» Вызов -это извращенная форма внушения. Поскольку пациент уже принял некоторые внушения, он открыт для последующих внушений, а эта формулировка* как бы меняет полюса имеющегося акта доброй воли, она действует, внося путаницу на уровне установок* пациента. Таким обра­зом, подобная практика действует как подтверждение* власти другого человека над собой. Данный психологический феномен существует и под этим названием занимает свое ме­сто в арсенале наших понятий*. Но он не входит в новый гипноз*, который далек от утвержде­ния власти оператора и занят поисками наибольшей самостоятельности для пациента; новый гипноз также не стремится делать акцент на неудачах. «В терапевтическом подходе вызов никогда не используется» (Enckson & coll., 1976). Однако данная практика используется в классических шкалах* гипнабельносги*, где она является одной из многих подобных. Это сводит гипноз до уровня властвования и определяет соответствующую его форму. 52 DEFINITION DE LHYPNOSE. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГИПНОЗА En.: Definition of Hypnosis Личное определение Чтобы охватить различные формы гипноза, для Медико-хирургической энциклопедии нами было предложено следующее определение (Godin, 1991b): Тип психологического функционирования*, при котором пациенту благодаря вмешатель­ству другого лица удается абстрагироваться от окружающей действительности, полностью со­храняя связь с сопровождающим. Это «отключение реакции ориентации на внешнюю реаль­ность», предполагающее определенную отстраненность*, эквивалентно особому типу функ­ционирования, к которому относятся как к состоянию*. Такой особый тип функционирования способствует появлению новых возможностей воз­действия психики на тело, или психологической работы* на бессознательном уровне. Вот другие определения, способные по-новому осветить всю сложность этого феномена. Определение Британской медицинской ассоциации (1955): Преходящее состояние измененного внимания у пациента, состояние, которое может быть вызвано другим человеком и в котором могут спонтанно или в ответ на вербальные или иные стимулы появляться различные феномены. Эти феномены включают в себя изменения сознания и памяти*, повышенную восприимчивость* к внушению* и появление у пациента реакций и идей, не свойственных ему в обычном состоянии духа. Кроме того, такие феноме­ны, как анестезия*, паралич, мышечная ригидность и вазомоторные изменения, могут быть в этом состоянии вызваны или устранены. Определение Советской медицинской энциклопедии (Hoareau et Peigne, 1982): Особое искусственное состояние человека, вызванное внушением*, отличающееся из­бирательностью реакций и проявляющееся повышением восприимчивости* к психологичес­кой активности гипнотизера и понижением чувствительности к другим влияниям. Определение Шертока (1979): Гипнотическое состояние возникает как измененное состояние сознания*, на фоне кото­рого оператор* может провоцировать искажения волевой сферы, памяти* и чувственного вос­приятия* - например, при лечении болевых синдромов. Определение Лоуренса и Перри (1988): Гипноз, по утверждению Бернгейма*, не существует. Существует всего лишь взаимодей­ствие между данным контекстом и способностью пациента отвечать этому контексту. DEMYSTIFIER. ДЕМИСТИФИЦИРОВАТЬ En.: Demystify Многие наши современники, особенно те, кто видел гипноз на эстраде*, сознательно или бессознательно опасаются гипнотического опыта*. Об этом свидетельствуют как их слова, 53 так и их невербальная* установка. Поэтому очень важно давать предварительные объясне­ния*, чтобы демистифицировать в их глазах этот феномен. Еще один простой способ демистификации заключается в использовании простого со­провождения в воспоминании* (см. пример Жака). Этот опыт успокаивает пациентов своей простотой, и они изъявляют готовность участвовать в более убедительных опытах. Демистификация феномена гипноза в равной степени необходима практикующим вра­чам, для которых гипноз долгое время был связан с понятиями, к которым они испытывали предубеждение. DEPLACEMENT DE LA RESISTANCE. СМЕЩЕНИЕ СОПРОТИВЛЕНИЯ En.: Displacing resistance Иногда Эриксону приходилось, следуя псевдологике бессознательного, смещать сопро­тивление*: «Возможно, вы могли бы быть загипнотизированы; вполне вероятно также, что вы не сможете быть загипнотизированы. Испробуем этот стул; если не удастся, то мы сможем...» (Enckson & coll., 1976). Переместить сопротивление на стул - способ алогичный, использую­щий механизмы бессознательного. Сопротивление вполне может быть перемещено на человека: после тщетных попыток Эриксон поручал продолжение сеанса своему сотруднику (менее опытному, чем он сам) и выходил из комнаты... унося вместе с собой сопротивление пациента (Erickson & Rossi, 1981). depontentialisation du conscient. депотенциализация сознательного En.: Depotentialising the conscious set Французский перевод английского неологизма, использовавшегося Эриксоном для вы­деления важного момента любого гипнотического транса* (см. структура* транса*), который следует сразу за фиксацией внимания* и предшествует приведению в действие бессозна­тельных* механизмов. Это ученое слово просто обозначает процесс, с помощью которого пациент забывает об окружающем в пользу внутренней активности (см. Erickson & Rossi, 1979). Средства, наиболее часто используемые оператором*, чтобы помочь пациенту депотен-циализировать свое сознательное, - это отвлечение*, замешательство*, шок, изумление* или психическое насыщение*. DIRECTIVE IMPLIQUEE. ИМПЛИЦИРОВАННОЕ УКАЗАНИЕ . En.: Implied directive Неудачно выбранное ученое слово, использовавшееся Эриксоном и Росси. (Erickson & Rossi, 1979). Пациенту сообщают, что от него ждут каких-либо непроизвольных действий, 54 сигнализирующих о том, что ожидаемое впечатление, воспоминание или другой столь же не­произвольный феномен уже возник. Например: «Когда ваше бессознательное будет готово, оно заставит вас сделать очень глубокий вдох...» Имплицированное указание имеет сходство с сигналингом*, оно связано с ожиданием чего-то, о чем нужно сигнализировать. «Имплицированное указание способствует наступле­нию состояния интенсивной работы*» (Erickson & coll., 1976). Сама процедура вначале была описана Чиком и Ле кроном (1968), затем Эриксоном и Росси; она включает в себя три фазы: • вступление, привязанное ко времени: Как только... • внушение пациенту, что что-то происходит внутри него: ...Ваше бессознательное совер­шит эту работу... • просьба отвечать посредством непроизвольных действий: ...Ваш палец приподни­мется. DIRECTTVITE. ДИРЕКТИВНОСТЬ En.: Directivity y Гипноз является директивным подходом в той мере, в какой оператор* направляет паци­ента. В традиционном гипнозе* оператор всегда сам определяет развитие событий, и зача­стую весьма авторитарно*; в новом гипнозе* оператор определяет вместе с пациентом то, что будет сделано, но не то, как это будет происходить. Предполагается, что бессознатель­ное* пациента ответственно за то, что появляется в ответ на предложения* оператора (Godin, 1990а). Оператор направляет бессознательную деятельность* пациента к достижению гип­нотического транса*. Параллельно он активно ищет вместе с пациентом то, к чему тот в конечном счете стремится, и помогает добиться этого. Он действует подобно акушеру или как катализатор. В традиционном гипнозе подход прямой*, то есть внушение* навязывается извне. В новом гипнозе* открытые*, активизирующие* и косвенные* внушения не имеют целью навязать что-либо. Их функция исследовательская*. Иными словами, индукция и ведение сеансов могут быть более или менее прямыми или директивными в зависимости от конкретного случая и обстоятельств. DISPONIBILITE. ГОТОВНОСТЬ En.: Resposive attentiveness Вольный перевод «responsive attentiveness» (Erickson, 1980, I) для описания установки пациента, который в данный момент внимателен и расположен слушать. Когда Эриксон собирался выбрать хорошего пациента для демонстрации гипноза*, он искал среди присутствующих тех, кто обнаруживал такую установку*. С этой точки зрения гипноз является состоянием повышенной готовности (Erickson & Rossi, 1981). 55 DISPOSITION D'ESPMT. ПСИХИЧЕСКАЯ ПРЕДРАСПОЛОЖЕННОСТЬ En.: Mind set Психическая предрасположенность показывает, чего можно ожидать от действия бессоз­нательного механизма*. Ее легко выявить при помощи детской игры: «Вы знаете, какого цвета мел... Вы знаете, какого цвета обычно бывает бумага... Вы можете представить себе цвет заснеженных вер­шин... Теперь прошу вас быстро ответить: что пьют коровы?» Если вы ответили «молоко», то остались в дураках, как и более 85% наших соотечественников. Использование психической предрасположенности, являющееся косвенным* внушени­ем, это, разумеется, психологическая манипуляция*, играющая на автоматизмах человечес­кой психики. Если присмотреться, то подобное использование психической предрасположен­ности ведет пациента в заданном направлении. Но фактор принуждения этим и ограничивает­ся, и пациент в конечном счете сам выберет свой собственный ответ. Не теряя способности к свободному суждению, он получит дополнительную возможность использовать его. Последовательное принятие* является частным случаем использования психической пред­расположенности. DISSOCIATION. ДИССОЦИАЦИЯ En.: Dissociation 1. Так обозначается активность, обычная в поле нормального сознания, но переставшая быть таковой. Рука, застывающая в каталепсии*, не ощущаемая более пациентом, - это признак дис­социации. Когда Эриксон внушает Монди (Lustig, 1974), чтобы тот смотрел на свое тело, сидя­щее на соседнем стуле, речь тоже идет о диссоциации. Когда пациент покидает свое тело, страдающее во время перевязки, и воображает, что он находится в соседней комнате и смот­рит телевизор, - это телесная диссоциация (Errckson & Rossi, 1979). Воскрешать в памяти воспоминания* о летнем отдыхе - это небольшая временная и пространственная диссоциа­ция.,. Благодаря гипнозу мы можем пользоваться удивительными формами диссоциации, та­кими, как диссоциирование эмоций при мысленном переживании травмирующей ситуации (Erickson & Rossi, 1979), что очень актуально при лечении травматического невроза*. Психическое функционирование* во время гипноза приспосабливается к подобным ви­дам диссоциации (см. логика* транса). Пациенту как бы удается «брать в скобки»* некоторые свои психические функции* или он соглашается временно отказаться от своего критического мышления. Слово «диссоциация» может быть использовано для описания всех гипнотических феноменов, поскольку, если они изолированы от контекста, то их можно назвать диссоцииро­ванными. 2. Бауэре (Bowers, 1976J употребляет термин «диссоциация», объясняя его значение та­ким образом: «Диссоциацию я понимаю как готовность регистрировать (а иногда и реагиро­вать на) информацию, которая не воспринимается сознательно». Феномен, о котором здесь упоминает Бауэре, по нашему мнению, типичен для гипноза. 56 DISSOCIATION DE LA CONSCIENCE. ДИССОЦИАЦИЯ СОЗНАНИЯ En.: Dissociation of the conciousness Делез (1813), а затем де Фариа* отмечали, что во время гипноза пациенты иногда ведут себя как другая личность. Но идея диссоциации сознания восходит к Пьеру Жанэ (1889), не­смотря на то, что он никогда не употреблял этого выражения: Жанэ* говорил о том, что дея­тельностью психики, диссоциированной от сознания, можно объяснить гипнотическое состо­яние. Он отмечал, что под гипнозом появляются как бы две души: одна - связанная с сознани­ем и волей, а другая - вне воли и сознания, но способная управлять сложными видами дея­тельности. Он имел в виду автоматические действия, диссоциированные от нормального сознания, ускользающие от сознательного контроля пациентов. Хилгард предложил (1977) под названием новую концептуализацию теории Жанэ, обо­значив термином неодиссоциация, он рассматривает работу психики как соединение подсис­тем, которыми гипноз может манипулировать (см. скрытый наблюдатель*). В гипнозе некото­рые функции могут изолироваться или диссоциироваться. Иерархичность познавательных функций и их взаимные отношения представляют собой основу деятельности сознания. Гип­ноз - всего лишь одно из наглядных проявленийэтого. Вполне авторитетные современные авторы (Опте & One, 1986) полагают, что в гипнозе личность разделяется. Они считают, что отчеты, которые дают пациенты, хорошо отражают снижение их контроля над своим поведением. Те же, кто придерживается теорий, не призна­ющих существования особых* процессов, считают, что подобные объяснения неверны и рас­сматривают гипноз как целенаправленное поведение (Sarbin, 1984; Lynn, 1989). DISSOCIATION (PARLER EN TERMES DE). ДИССОЦИАЦИЯ (ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ДИССОЦИАТИВНЫМИ ТЕРМИНАМИ) En.: Dissociation (speaking in terms of) Во время гипноза оператор как бы обращается к бессознательному* пациента, пусть даже это утверждение выглядит несколько условно. Как бы то ни было, в предварительных объяснениях*, данных пациенту, всегда упоминают о том, что будут адресоваться «к его бес­сознательному». Таким же образом говорят о пальце, «который отвечает», и когда обращаются к пациенту, его просят «позволить своему телу...», или «позволить своему дыханию...» и т. д. Таким образом, к пациенту обращаются как к диссоциированной совокупности, и это не­сомненно способствует гипнозу. Можно расценивать такой способ как метафорическую* речь. DISTANCE. ДИСТАНЦИЯ En.: Distance От человека к человеку и от культуры к культуре меняется представление о физической дистанции, которая должна отделять нас от другого человека. Жители Средиземноморья, на- 57 пример, держатся ближе к собеседнику, чем жители Севера. В гипнозе слишком большая близость может ощущаться как вторжение*. Напротив, значительное расстояние может пере­живаться как установка* на отдаление. Гипнотерапевт должен следить за тем, чтобы дистан­ция была комфортной для пациента, постоянно спрашивая его и наблюдая* за его реакциями при приближении и удалении. От такого рода деталей зависит легкость и качество гипноти­ческого опыта*. DISTORTION DU TEMPS. ИСКАЖЕНИЕ ВРЕМЕНИ En.: Time distortion Субъективное искажение времени является одним из специфических* феноменов гипноза. После гипнотического опыта пациенту часто кажется, что сеанс длился минут десять, тогда как он занял полчаса. Возможно и обратное. Не менее удивительны сообщения некоторых пациентов после небольшого хирургического вмешательства, например: «Сколь­ко времени длилось вмешательство? - Несколько минут!» (в действительности гораздо дольше). И наоборот, после гипнотического сеанса той же продолжительности: «Сколько времени длилось ваше воображаемое приключение? - Много часов!» (Жак Келе, личное сообщение). Во время гипноза искажение времени можно получить простым внушением* (Erickson & coll., 1976). Используя свои шаблонные фразы*, мы часто говорим пациенту, что тот может по своему усмотрению изменять время, проживаемое в гипнозе. Этот простой риторический прием делает такую возможность доступнее для пациента и облегчает ему функционирование* внут­ри воображаемого мира (см. ориентир*). При повторяющихся болевых* приступах практика смещения времени очень уместна, поскольку больные таким способом могут сокращать продолжительность страдания, субъек­тивно увеличивая периоды благополучия. distraction, отвлечение En.: Distraction 1. Гипнотическое состояние заключается в абстрагировании от определенной части ре­альности, и поэтому его следует расценивать как развитие феномена отвлечения. Простая рассеянность, если она направляется оператором*, может способствовать появ­лению новых возможностей в психофизиологическом плане, но возникает вопрос, правомер­но ли в этом случае пользоваться термином «гипноз». Нечто подобное происходило с малень­ким Робертом; в этом примере Эриксон сопровождал* своего трехлетнего сына в отвлекаю­щей психологической работе, позволяя ему забыть о боли (Haley, 1973/1984). 2. кроме того, если пациента что-то неожиданно отвлекает, то при умелом использова­нии это обстоятельство может способствовать гипнотической индукции*, поскольку фиксирует внимание* и депотенциализирует сознание*. Это удачный момент для того, чтобы бессозна­тельное прислушалось к тому, что отказывался слышать пациент. Чтобы утилизировать отвле­чение, достаточно просто сказать пациенту: «Сейчас имеет значение только работа вашего бессознательного...» (Erickson & coll., 1976). 58 3. В момент реориентации* тоже используется отвлечение, чтобы пациент смог хорошо различать транс* и состояние бодрствования (Erickson & coll., 1976). С помощью отвлечения пациент как бы теряет нить воспоминаний о том, что происходило в трансе (см. структуриро­ванная амнезия*). DOUBLE LIEN. ДВОЙНАЯ СВЯЗЬ En.: Double bind Согласно Эриксону и Росси, двойная связь - это предложение достаточно упрощенного и иллюзорного выбора (Erickson & Rossi, 1976, стр.62.): «Желаете ли вы испытать транс глубо­кий или средний?» Предлагается альтернатива, но результэт в любом случае будет один и тот же (Erickson & coll., 1976, стр. 62). Двойная связь, не имеющая ничего общего с понятием, предложенным Бейтсоном, это связка, адресующаяся к непроизвольным видам поведения: «Какая из ваших рук поднимется первой?» (См. Erickson & Rossi, 1979). Двойная связь - это косвенное* внушение. В некоторых случаях двойная связь более разработана. Эриксон задает вопрос: «Считае­те ли вы, что находились в трансе?» Отрицательный ответ может означать: я не знал этого. Если пациент отвечает: «Нет, я не был в трансе», Эриксон добавляет: «Прекрасно, вы действи­тельно не знали об этом!» Двойная связь в этом случае должна подтвердить то, что исходит от самого пациента, иначе она бесполезна и нежелательна (Erickson & Rossi, 1981). Иногда двойная связь бывает более тонкой. Одна из моих пациенток с навязчивыми иде­ями накопила сопротивление* во время индукции, проходившей особенно трудно. Намерева­ясь использовать каталепсию* руки как метафору*, я приподнял ее руку... которая начала опускаться... Я поспешил добавить: «И теперь эта рука опустится...» Рука тотчас застыла, как бы противореча врачу и ясно показав, какая внутренняя работа произошла перед этим. Двой­ная связь характерируется тем, что играющий первым всегда выигрывает. DOULEUR (CONTRULE DE LA). БОЛЬ (КОНТРОЛЬ НАД БОЛЕВЫМИ ОЩУЩЕНИЯМИ) En.: Pain (control) Многообразные возможности, которые предоставляет гипноз, могут быть использованы и для контролирования боли. Терапевту следует вместе с пациентом исследовать определенное количество возможнос­тей и приспособиться к конкретной ситуации. Вклад Милтона Эриксона, обнародованный им на Парижском конгрессе 1965 года (Erickson, 1965), был определяющим в этой области. Методики, которые мы здесь перечислим, могут показаться сложными для применения. В действительно­сти опыт показывает, что нужно просто вежливо, пользуясь простым языком, попросить пациен­та, «не согласится ли он подождать, чтобы узнать, что произойдет» (Barber Joseph, 1990). Способ контролировать боль местным воздействием 1. Простое внушение*. Эффект простого внушения может быть значительным: «Я могу уколоть вас, и вы почувству­ете только давление...» Как правило, анальгезия* (сохранение неболевой чувствительности) до­стигается гораздо легче, чем истинная анестезия (полное исчезновение чувствительности). 59 При хронических болях Эриксон просил пациентов уменьшить боль на одну сотую. Оче­видно, что они не могли уловить такого различия. Мало-помалу он увеличивал процент. Та­ким, казалось бы, нелогичным способом ему удавалось достичь значительного контроля. Он как бы очень мягко направлял психику другого к совершению необходимой работы. 2. Внушение посредством воображения. Гипноз часто состоит в игре с образами*: «Вообразите, что вы носите толстую кожаную перчатку... Я сейчас уколю только эту перчатку...» Если вызвана анальгезия руки (это особен­но легко сделать после каталепсии* или левитации* руки), вполне можно попросить пациента перенести анальгезию на щеку или на верхнюю челюсть для облегчения стоматологического вмешательства, поднеся туда эту руку. Такой ритуал как бы позволяет совершиться невиди­мой, но нужной психологической работе*. 3. Подмена ощущения. Очень удобно попросить пациента вызвать в одном из участков тела какое-либо ощущение: холод, тепло, покалывание, зуд или другое. Любое из этих ощущений, которое пациент в состоянии вызвать, способно в достаточной степени заместить собой предшествовавшее ему чувство боли. 4. Перемещение ощущения. Если не удается полностью устранить боль, иногда можно сместить ее хотя бы немного. Это может оказаться эффективным, так как одни виды локализации более мучительны и труд­но переносимы, чем другие. Кроме того, это полезно уже тем, что является первым шагом к контролю над болевыми ощущениями. Иногда удается распределить боль на две области, например, боль в руке можно уменьшить, разделив ее между двумя руками (Quelet, 1990). 5. Разделение боли. Характеристики, которыми пользуются пациенты, чтобы описать свои боли, могут быть изменены. Если устранить боль невозможно, вначале следует сосредоточиться только на не­которых ее аспектах. «Разделяй, чтобы властвовать», - говорит Эриксон. Боль режущая, как от острого ножа, может притупиться, хотя и останется временно жгучей и колющей. Определен­ные качества боли исчезли и, соответственно, изменились слова, которыми пациент ее опи­сывает. Мало-помалу боль будет ослабевать. 6. Новая интерпретация ощущений. Этот метод близок предыдущему, но имеет иную точку приложения. Уподобление неко­торых видов боли вибрации или другим ощущениям, соответствующим тому или иному кон­тексту, например, плаванию на корабле или езде мотоцикле (хороший пример для стоматоло­га), изменит субъективное переживание этих болей и сделает их менее жестокими. Способ контролировать боль общим воздействием 1. Временной и пространственный уход В гипнозе пациентов очень часто просят что-нибудь вспомнить (лучше хорошее), чтобы занять его сознание. Таким образом страдание вытесняется образами, не связанными с ним. Это очень эффективно и способствует интенсификации гипноза. 2. Привлечение прошлых ощущений. Мы можем обратиться к телесным ощущениям, предшествовавшим болезни, и попросить пациента тщательно беречь их и использовать для противодействия теперешнему дискомфорту. 3. Искажение времени*. Еще один способ представлен искажением времени. Периоды страдания могут субъек­тивно укорачиваться, а периоды относительного благополучия - удлиняться. 4. Амнезия*. Еще одна практика состоит в том, что пациент воспитывает в себе определенную сгюсобнссть к забвению. Если он может забыть, сколько времени продолжались его страдания, это поможет 60 ему меньше переживать ожидание боли и таким образом уменьшить ее. Эриксон утверждает, что любая боль на одну треть состоит из воспоминаний о боли, пережитой ранее, и на одну треть - из ожидания будущей боли. Боль - это конструкция, в которой есть эмоциональные составляющие. Примечание. Особенно поучительны рассказы Эриксона о некоторых его терапевти­ческих подходах в трудных случаях. Можно, например, упомянуть историю Кэти и ее речита­тива (Enckson & Rossi, 1979, с комментариями Lodeon, 1986); историю мозолей (Enckson & Rossi, 1979, с комментариями Roustang, 1990) или примеры Эриксона (1983-1986). DUREE DUNE SEANCE DHYPNOSE. ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ГИПНОТИЧЕСКОГО СЕАНСА En.: Length of hypnotic session Сколько времени посвящают гипнотическому сеансу? Согласно нашим записям* средняя продолжительность составляет около получаса. С очень эмотивными* или резистентными* пациентами приходится работать около часа. Но ничто не мешает нам, если время ограничено, сказать пациенту, что его бессознательное будет рабо­тать в его пользу... до следующего сеанса. Эриксон рассказывал, что в 1952 году ему требова­лось обычно от четырех до воами часов, чтобы должным образом вовлечь пациента в работу! (Enckson, 1980, 1). Нежелательно действовать слишком быстро, поскольку пациенту необходимо время. Полагаю, что мы обязаны с уважением относиться к периодам задумчивости. В некоторых случаях (при нестложной помощи или в стоматологии) вполне уместно действовать быстрее, пользуясь прямыми* внушениями, но работа при этом совершается несколько иная. DYADE. ДИАДА En.: Diade Представленная в литературе концепция гипноза включает в себя понятие диады. Вот мнение Вайтценхоффера: «Гетерогипноз - это состояние транса, характеризующееся уста­новлением диадных отношений между двумя человеческими существами. Один из членов диады намеренно отказывается от самоконтроля и самоопределения. Он уступает контроль другому члену диады» (Wefeenhoffer, 1988, 1, 14). (См. слияние*.) Это не касается нашей практики. Новый гипноз обучает пациента, не требуя от него отказа от контроля* (см. отстраненность*). Тем не менее можно было бы говорить о диаде в широком смысле слова, поскольку оба партнера становятся участниками приключения, связанного с бессознательным. DYNAMIQUE DE LA TRANSE HYPNOTIQUE. ДИНАМИКА ГИПНОТИЧЕСКОГО ТРАНСА En.: Transe dynamic См. структура* транса. E ECHELLE D'HYPNOTISABILITE. ШКАЛЫ ГИПНАБЕЛЬНОСТИ En.: Hypnotisability scales Шкалы гипнабельности создавались для измерения готовности быть загипнотизирован­ным. Они обладают спорной валидностью, так как отражают только готовность быть загипно­тизированным с помощью традиционного гипноза*. Следует отметить, что в этих шкалах мы встречаем три типа внушений*: • первые информируют пациеитов о том, что с ними что-то происходит, • вторые - о том, что пациенты больше не могут совершать те или иные действия (вы­зов*), • третьи связаны с искажениями восприятия*. Некоторые шкалы хорошо известны: 1. Вайтценхоффер и Хилгард (1959). 2. Шор и Орн (1962) (см. традиционная индукция*). 3. Барбер и Калверлей (1963). В данном случае авторы квалифицируют (с полным пра­вом) эти шкалы как шкалы внушаемости* (Barber, 1969.) 4. Одна из новейших шкал была создана Спаносом, Радтке и др. в 1983 г. (Bertrand, 1989). Стабильность показателей этих шкал во времени заставляла думать, что они отражают некую константу человеческой личности, интерпретируемую как «готовность испытать диссо­циацию»* (Spanos & Chaves, 1989). Эти шкалы являются для психологов источником сведений о феноменах внушения. Но для нас они абсолютно бесполезны, поскольку наша практика и получаемые с ее помощью эффекты есть нечто совершенно иное. ECRITURE AUTOMATIQUE. АВТОМАТИЧЕСКОЕ ПИСЬМО En.: Automatic writing Среди классических возможностей гипноза существует и возможность писать автомати­чески*, иногда не зная содержания написанного. Сюрреалисты, не обращала к гипнозу, ув­лекались этой игрой, дававшей, как им казалось, удивительные результаты. Милтон Эриксон часто пользовался этим подходом в клинических исследованиях* (Erickson & Rossi, 1979); Эрнест Хилгард также использовал автоматическое письмо в своих поисках, например, для подтверждения феномена скрытого наблюдателя*. Эта практика обычно требует много времени и тренировки, поэтому я рекомендовал бы ее просто как курьез. В рамках упражнений, предлагаемых нашим студентам, редко кто из 62 испытуемых не достигает начальной стадии каракуль, но потом мало кто может прочитать написанное. В клинике автоматическое письмо может послужить вступлением к знакомству с бессоз­нательным. Эриксон любил рассказывать историю молодой женщины, неожиданно для себя написавшей: «Могу ли я выйти замуж за Гарольда?» - тогда как она была помолвлена с другим (Rosen, 1982/1986). И она вышла замуж за Гарольда! EGO OBSERVER. ЭГО-НАБЛЮДАТЕЛЬ En.: Ego observer В большинстве трансов*, говорил Эриксон, «всегда сохраняется некая постоянно присут­ствующая часть пациента, которая спокойно наблюдает и бодрствует. [...] Поэтому некоторые пациенты уверяют, что не были загипнотизированы, так как смешивают это самонаблюдение с состоянием ясного сознания в обиходном значении этого слова» (Enckson & coll., 1976). Мы видим это в практике нового гипноза*: пациент остается бдительным и наблюдает Возникает вопрос, бывает ли иначе при других формах гипноза. Существование обширной амнезии* после некоторых видов гипноза, казалось бы, свидетельствует в пользу этого. Но даже и в таких случаях тот факт, что пациента невозможно заставить сделать все что угодно, подтверждает постоянное присутствие бессознательной бдительности. EMERGENCE DE LHYPNOSE DANS LE MONDE SCIENTIFIQUE. ПОЯВЛЕНИЕ ГИПНОЗА В НАУЧНОМ МИРЕ En.: Emergence of hypnosis in the scientific world Обстоятельства, при которых гипноз вошел в историю научной мысли, таковы, что про­должают оказывать влияние на наши современные представления о нем. Например, на кон­цепцию гипноза накладывают отпечаток упоминания о сне* и представления о пассивности*, которую подразумевает гипноз. Полную информацию об истории гипноза можно найти у Бэрруканда (1967), Элленберге-ра (1970) и у Лоуренса и Перри (1988). Вероятно, еще в древности использовались - зачастую в лечебных целях - возможности некоторых психологических состояний; людей изумляли их проявления в магическом или ре­лигиозном контексте. Со времен Месмера* можно проследить историю сменявших друг друга концепций. Их авторы иногда в чем-то предвосхищали появление нового гипноза. Понятие гармонии Месме­ра, понятие о том, что загипнотизированный знает, что для него полезно, выдвинутое Пюисе-гюром*, признание ведущей роли за пациентом, как это понимал Фариа*, важность исключи­тельного внимания, на которое указывал Брайд*, утверждения Жанэ* о необходимости разде­лять гипноз и внушение... Все эти представления вполне современны. Со времен Бернгейма* и его школы утвердился определенный тип гипноза. Труды и серьезность этих исследователей заслуживают уважения. Но, будучи ограничены концепция- 63 ми и психологическими знаниями своей эпохи, они смешивали гипноз и внушение. Именно так можно понять «историческое заблуждение* гипноза». EMOTIVITE. ЭМОТИВНОСТЬ En.: Emotivity Различие между пациентом резистентным* и пациентом эмотивным чисто теоретичес­кое. Тем не менее, имея дело с трудными пациентами, иногда следует делать выбор между двумя тактиками. В действительности пациент резистентен постольку, поскольку нам вместе с ним не удалось найти адекватной установки* и нужного языка*. В таком случае логично попы­таться последовательно использовать различные подходы*. Впрочем, это не является аб­солютным правилом. Некоторые эмотивные пациенты, будучи чрезмерно мотивированы, при попытке достичь отстраненности* испытывают квазиконституциональные затрудне­ния, поскольку вое новое повергает их в состояние тревоги. В этих случаях будет правиль­ным продолжить тот же простой подход в сочетании с утомляющим пациента многослови­ем, позволяя ему «израсходовать адреналин». Другими словами, нужно просто запастись дополнительным временем. Разумеется, наши слова и наше отношение* к происходяще­му должны ободрять* пациента настолько, насколько он в этом нуждается (см. пример с эмотивным пациентом). ENCHAlNER. СЦЕПЛЯТЬ En.: Chaining См.: ассоциировать*. ENFANCE. ДЕТСТВО En.: Childhood 1. Ребенок сильнее, чем взрослый, бывает поглощен* игрой своего воображения, он постоянно как бы забавляется этим. Поэтому малоопытные гипнотерапевты часто счита­ют, что потерпели с ребенком неудачу, так как тот во время гипноза оставался подвиж­ным и способным к общению. На самом деле результаты часто бывают позитивными и неожиданными. Часто спрашивают, с какого возраста можно применять гипноз. Правильнее было бы сформулировать вопрос по-другому: что именно подходит для ребенка данного возраста? Добиться внимания самых маленьких можно, например, с помощью кукольного театра. Более старших детей можно спросить, какой мультфильм у них самый любимый, и постараться сде­лать так, чтобы они снова увидели его в своем воображении, или еще лучше, чтобы они пред­ставили себе, что смотрят телевизионные программы, которые никогда не видели! В это вре­мя они будут слушать слова терапевта с должной мерой рассеянности*. Гипноз для детей - 64 это главным образом вопрос творчества и изобретательности. (О работе с детьми см. Lehrer & Booth, 1990.) Эриксон приводил исполненные юмора примеры, в которых показывал, как он вызывал гипноз у детей, которых совсем не знал. (См. Письма Милтона Эриксона к Андре Вайтценхоф-феру за 1961 г., приведенные в книге Erickson & Rossi, 1981.) 2. Чтобы способствовать наступлению гипноза у взрослого, часто приходится обращать­ся к его детству. ENREGISTREMENT DES SEANCES, UTILISATION DES CASSETTES. ЗАПИСЬ СЕАНСОВ, ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КАССЕТ En.: Taping sessions 1. Аудиокассеты Если пациентам рекомендуются упражнения по самогипнозу* или релаксации*, жела­тельно просить их прослушивать аудиокассеты, записанные во время сеанса. Араоз (Araoz, 1982 и 1985) советует не пренебрегать этой возможностью использования современной тех­ники. Прослушивание кассеты подобно повторению* упражнения. Иногда пациенты сами себя записывают на кассету, чтобы практиковать самогипноз* и самовнушение*. Мне приходилось также давать пациенту записанную кассету в том случае, когда обычный подход оказывался невозможным, особенно при работе с маленькими детьми* (см. сказки*). 2. Видеокассеты Видеозапись незаменима в гипнотерапии*. Вопреки тому, что обыкновенно думают (в частности, психологи), она совершенно не мешает во время сеанса, поскольку психологичес­кие механизмы позволяют абстрагироваться от этой помехи. Разумеется, пациентов следует предупреждать, для них это послужит дополнительным подтверждением серьезности проис­ходящего. Я думаю, что вскоре эта процедура сделается обязательной. Все ученые работают с точными данными - с материалами, цифрами... Одни психологи основываются на собствен­ной памяти. Между тем они лучше других понимают, сколь немногого это стоит! Анализ ви­деозаписи выявляет все, что могло ускользнуть от наблюдения, и дает возможность самонаб­людения. Некоторые предосторожности: • Лично я никогда не записываю предварительную беседу, так как это может быть нетак­тичным. • Я всегда предлагаю пациенту стереть запись после просмотра, если он этого хочет, а некоторым предлагаю в перерывах между сеансами держать записи у себя (еще никто не принял это предложение). • Впоследствии, если лента кажется мне подходящей для обучения, я сообщаю об этом пациентам, и до сих пор все охотно давали свое согласие. 5 - 2917 65 ENSEIGNEMENT DE LHYPNOSE. ОБУЧЕНИЕ ГИПНОЗУ En.: Teaching hypnosis Обучая гипнозу, мы всегда оказываемся перед выбором: достичь ясности за счет упро­щения или вдаваться в детали, теряя из виду целое (Zeig, 1980). Но гипноз ставит и свои особые проблемы, поскольку делает больший акцент на опыте*, а не на понимании, кроме того, сам опыт является производным от личных качеств. Попытки превратить эриксоновские подходы в готовые модели и пользоваться доступной скороспелым умельцам экспресс-терапией из десяти пунктов кажутся мне вредными. При­близить к пониманию может только стиль работы. «Метод обучения Милтона Эриксона был таков, что в душе ученика озарению всегда предшествовало замешательство» (Van Dick, пре­дисловие к Zeig, 1980). Эриксон также доверял бессознательному обучению* и очень умело использовал поочередно право- и левополушарные функции* (см. Watzlawick, 1978/1980, Па­мяти доктора Милтона Эриксона). К несчастью, Эриксон сейчас хорошо продается, и всевозможные инструкторы торопли­во процветают. Напомним, что впредь до новых постановлений только Институты Милтона Эриксона признаются Фондом Милтона Эриксона (Феникс, Аризона) и квалифицированы во Франции как ее представители. ERICKSON, MILTON Н. ЭРИКСОН, МИЛТОН «Милтон Эриксон является величайшим гипнотизером всех времен» (Леон Шерток, лич­ное сообщение). Эриксон (1901 - 1980), американский психиатр, в значительной мере является автором понятия изменение референтных рамок*, используемого в новом гипнозе. Он сам страдал от физических недостатков (дальтонизм, дислексия), и эти жизненные препятствия позволили ему понять, как можно научиться использовать все свои ресурсы. В возрасте 17 лет, заболев полиомиелитом, он в течение некоторого времени был парализован и случайно открыл для себя самогипноз. (В 50 лет у него возникнет рецидив болезни, и он проведет свои последние годы в инвалидном кресле.) Его подход базируется на длительной практике и интересе к постижению нового опыта. Маргарет Мид (Margaret Mead, 1977) утверждает, что Эриксон никогда не решал проблему уже известным ему способом, не испробовав вначале нового и оригинального решения (что ему почти всегда удавалось). Его прагматическая позиция позволила ему открыть, что гипноз может быть совсем не тем, чем его принято было считать. Постоянное обращение Эриксона к бессознательному* как к некой сущности при объяснении психологических феноменов позво­лило ему занять особое место в литературе по этому вопросу. Профессиональный путь Эриксона Он учился в Висконсинском универоитете и получил степень доктора медицины одновре­менно с должностью преподавателя психологии в Главном госпитале Колорадо (Colorado General Hospital). После специализации в Колорадском психиатрическом госпитале (Colorado Psychopatic Hospital) он начал свою психиатрическую деятельность в госпитале Род Айленда (Rhode Island 66 State Hospital). В 1930 г. он стал штатным сотрудником госпиталя Вочестера (Массачусетс) (Worcester State Hospital (Massachusetts) и главным психиатром службы исследований. Четыре года спустя в Элоизе (Boise, Michigan) он начинает руководить отделом психиатрических иссле­дований в Главном госпитале Уэйна. Он стал профессором в колледже Университета Уэйна и руководителем психиатрического семинара. Одновременно он был в течение непродолжитель­ного времени вторым профессором клинической психологии в Истлэнсинге, в Университете штата Мичиган. В1948 г. в основном из-за состояния здоровья он обосновался в Фениксе (Аризона) и открыл частный консультативный кабинет. Эриксон состоял одновременно членом Американс­кой психиатрической ассоциации, Американского психологического общества и Американского общества психопатологии. Будучи почетным членом многих обществ медицинского гипноза Ев­ропы, Латинской Америки и Азии, он являлся, кроме того, основателем и президентом Амери­канского общества клинического гипноза. Он организовывал семинары и конференции в США и многих других странах (см. также Elizabeth Erickson, 1988). erotisation de la situation dhypnose. эротизация гипнотической ситуации En.: Erotic stimulation the hypnotic situation Присущи ли отношениям, возникающим во время гипноза, любовные или эротические элементы? 1. Данная идея, получившая вульгарное распространение, не совсем лишена оснований. Этому в значительной степени послужила не всегда верная практика первых гипнотизеров. С самого начала в секретном донесении королю (Bailly, 1784) магнетизм был признан опасным для состояния нравов. Отметив особо, что именно мужчины всегда гипнотизируют женщин, автор донесения описывает гипнотическую практику того времени в следующих выражениях: «Человек, который гипнотизирует, обычно сжимает колени женщины своими; колени и все нижние части тела, таким образом, соприкасаются. Рука лежит на подреберье, иногда - ниже, над областью яичников. Таким образом, одновременно осязаются многие части тела, в близ­ком соседстве с наиболее чувствительными из них. [...] Близость становится все более тес­ной, дыхание смешивается, все физические ощущения мгновенно разделяются, и взаимное влечение полов должно действовать с наибольшей силой; неудивительно, что кровь воспла­меняется. [...] Тем временем кризис продолжается, в глазах мутится. [...] Веки становятся влажными, дыхание укорачивается, прерывается, грудь быстро поднимается и опускается. [...] У живых и чувствительных женщин крайней степенью, пределом самых нежных чувств часто являются конвульсии. За этим следует изнеможение, упадок сил, разновидность сна чувств, являющегося необходимым отдыхом после сильного волнения». Другие авторы не преминули разъяснить, что «магнетическими полюсами являются в особенности груди, с которыми следует обходиться заботливо и любезно» (Polet, 1784). Этот в высшей степени остроумный автор рассказывает историю, произошедшую с неким отцом Эрвье, который спросил пациентку: «Вы ничего не начинаете чувствовать, мадемуазель?» - и услышал в ответ: «А вы, отец мой?» (цит. по: Laurence & Perry, 1988). Позже гипнотические техники изменились, но прикосновения и соблазняющие установ­ки продолжали играть в индукции* значительную роль. Следует признать, что подобные уста­новки* способствуют гипнозу. Вспомним, что еще Фрейд был озадачен, когда одна из паци- 67 енток при пробуждении обвила его шею руками. После этого Фрейд сравнил гипноз с состоя­нием любви: «Соответствие налицо. Та же покорность, та же податливость, то же отсутствие критики по отношению к гипнотизеру, как по отношению к объекту любви. То же исчезновение личной инициативы: ни малейшего сомнения, гипнотизер занял место идеального «Я». [...] Просто в гипнозе отношения еще более ясны и интенсивны, так что легче объяснить любов­ное состояние гипнозом, чем наоборот» (Фрейд, цит. по Шертоку, 1984). 2. В новом гипнозе отношения между партнерами, насколько мне известно, более не содержат подобных характеристик. ERREURE HYSTORIQUE DE LHYPNOSE. ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ в отношении гипноза En.: Historical error of hypnosis С момента появления* гипноза в поле зрения науки практики начали «изобретать» гип­ноз, думая при этом, что «открывают» его. До последнего времени отсутствовало понимание того, что получаемые феномены опреде­ляются конкретными методами работы и что они могут быть иными, если взяться за это по-другому. Была предпринята попытка проанализировать глобальный феномен, наиболее часто квалифицируемый как измененное состояние сознаний, приводящий в действие особые про­цессы* В конце XIX века гипноз стали отождествлять с внушением*. Но в то время гипноз вызы­вали посредством каскада внушений и подобное смешение было неизбежным! Иначе и быть не могло. Заблуждение заключалось в неверном обобщении констатируемых фактов, как если бы делалась попытка характеризовать все море, наблюдая его с мыса Горн... и забывая о метеорологических условиях. ESDAILE. ЭСДАЙЛЬ Эсдайль был английским хирургом, практиковавшим в Бенгалии (около тысячи опера­ций, из которых триста - достаточно сложных). Он использовал единственный метод обезбо­ливания - месмеризм (Esdaile, 1850). Методика, которую применял Эсдайль, была очень по­учительной; продолжительность одной попытки составляла от одного до двух часов, порой тре­бовались многие дни «месмеризации». Эсдайль особенно настаивает на важности физического контакта: «Садитесь так, чтобы вы могли дотронуться своим лицом до его лица и в случае необ­ходимости положить свою руку на его эпигастрий. [...] Спокойно повторяйте процедуру в тече­ние четверти часа, не переставая осторожно дышать на голову и глаза пациента. Осуществляют­ся продольные пассы, затем руки располагаются поверх и по сторонам желудка. Могут помочь пот и слюна [sic]. Желательно не проверять эффект, разговаривая с пациентом. [...] Впослед­ствии спящий как бы пробуждается от кошмара и ничего не может вспомнить». Пациенты Эсдайля (которые плохо представляли себе, что происходит, часто даже не знали, что будут прооперированы) демонстрировали каталепсию* и анестезию всего тела. Эсдайль отмечал также, что при гипнотической анестезии снижается потеря крови и вероят­ность послеоперационных инфекционных осложнений. 68 ESPACE TRANSITIONNEL. ПЕРЕХОДНОЕ ПРОСТРАНСТВО En.: Transitional space Наш друг Жан Адриан (1991) развивал идею, что метафора* может рассматриваться как «переходное пространство» в понимании Винникотта (Winnicott, 1971/1975). В самом деле: «Метафора - это прежде всего область пациента, то есть метафора долж­на способствовать отождествлению пациента с героем метафоры. Пациент должен суметь увидеть себя в этом герое, то есть здесь происходит как бы вживание. Метафора - это также область терапевта; пациент встретит в метафоре то, что терапевт поместит в нее, какое-то знание, какое-то содержание, то есть то, что пациенту раньше не было присуще. Это место встречи имеет двойственный характер: пациент вживается в него и оно является внешним объектом для пациента. Эта двойная характеристика напоминает о переходном пространстве Винникотта. Напоминаю, что переходное пространство дает пациенту возможность быть одно­временно «Я» и «не-Я». Метафора, наполненная содержанием, которое вкладывает в нее пациент, - это пространство «Я». То, что вложено туда терапевтом, - это пространство «не-Я». Это рассуждение, очевидно, распространяется и на новый гипноз и на наш терапевти­ческий подход, строящийся на игре тонких взаимоотношений двух личностей, на их умении обмениваться и разделять. ETAPES VITALES. ЖИЗНЕННЫЕ ЭТАПЫ En.: Life stages Эриксон отмечал, что психические нарушения, на которые жалуются пациенты, появля­ются чаще всего тогда, когда пациенту приходится лицом к лицу встретиться с трудностями при переходе от одного жизненного этапа к другому. Например, момент ритуалов ухаживания является решающим жизненным этапом, спо­собным обернуться трудностями, если своевременно не были получены некоторые основ­ные навыки*. Прежде чем начать сексуальную жизнь, молодые люди должны освоиться со своим собственным телом и накопить социальные навыки, позволяющие встречаться с ли­цами противоположного пола. Ритуалы обольщения требуют изучения и контролирования новых схем поведения, и личность должна приспособиться к этому. Женитьба и ее след­ствия создают новые трудности, которые нужно преодолеть. Рождение детей и искусство их воспитания снова требуют психического приноравливания, как и все семейные дилеммы, возникающие в супружестве. Затем родителям будет нелегко учиться жить в отрыве от сво­их детей. Трудности, связанные со старением, станут заключительной фазой, которую при­дется преодолевать. Во всех случаях терапевт* будет стремиться помочь пациенту научиться новым психоло­гическим взаимодействиям, и гипноз будет преимущественным средством доступа к отдален­ным по времени ресурсам, способствующим успешному прохождению жизненного пути. Мно­гочисленные примеры из практики Эриксона, иллюстрирующие вое эти этапы, приведены в труде Джея Хейли (Jay Haley, 1973/1984). 69 ЁТАТ DHYPNOSE. ГИПНОТИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ En.: Hypnotic state Еще два столетия назад было замечено, что определенные действия некоторых лиц по отношению к другим лицам вызывают столь неожиданное поведение, что для его объяснения (Или из-за отсутствия такового) прибегли к понятию* особого состояния (см. измененное со­стояние сознания*), в которое предположительно входит пациент. В настоящее время мнения расходятся: следует ли расценивать гипноз как состояние, подразумевающее перерыв в обычном состоянии бодрствования, или как проявление доста­точно известных психологических механизмов? (См.: особые процессы*.) Позиция Эриксона тто этому поводу недостаточно ясна. По мнению Росси, Эриксон несомненно придерживался «этатистской» концепции (Erickson & Rossi, 1974). Примеры же, почерпнутые у самого Эриксо­на, заставляют обратиться к определению состояния, которое мы скорее назвали бы функци­ональным. Вот аналогия гипнотического состояния, данная Эриксоном: «Когда вы читаете книгу, а ваша жена в это время разговаривает с вами, случается, что вы не сразу отвечаете ей. Спустя десять минут вы говорите: «Ты что-то мне сказала?»» (Erickson & Rossi, 1981). Другое направление (см. Барбер*) отказывается объяснять гипноз в терминах состояния. Нам же кажется предпочтительным говорить не о состоянии, а об особом типе функцио­нирования*, присущем человеческой психике. Вместе с тем, если предположить, что это нео­бычное функционирование психики может искусственно поддерживаться и содержать новые возможности, то не будет формальных возражений против того, чтобы говорить об особом состоянии, даже если его характеристики размыты и плохо поддаются описанию. Мы, как и Араоз (1982), считаем, что гипноз приводит в действие психическую актив­ность, скорее связанную с опытом, нежели критическую, скорее субъективную, чем ориенти­рованную на внешнюю реальность, содержащую больше первичных, чем вторичных процес­сов, и больше связанную с деятельностью недоминирующего полушария*. И наконец, некоторые уподобляют гипноз физиологическому состоянию ваготонии, дей­ствительно соответствующему нашему определению релаксации*, которую терапевт часто стре­мится вызвать в начале сеанса. Ощущение комфорта, экономия движений, желание бездей­ствовать и т. п. составляют эту картину (Erickson & Rossi, 1979). ЁТАТ МОШИЕ DE CONSCIENCE. ИЗМЕНЕННОЕ СОСТОЯНИЕ СОЗНАНИЯ En.: Altered state of consciousness Простая, на первый взгляд, концепция. Достаточно простое определение измененных состояний сознания, предложенное Арнольдом Людвигом (Arnold Ludwig, 1969), на которое ссылается Вайтценхоффер, не ставит никаких проблем: «...существенное отклонение субъек­тивного опыта, или психологического функционирования от определенных основных норм». Шерток, обращаясь к этому понятию, уточняет его значение, резюмируя точку зрения традиционалистов* (1989): «Измененные состояния сознания могут отличаться в некоторых своих проявлениях, но, на наш взгляд, они демонстрируют нечто общее - обязательную, более или менее выраженную потерю пациентом своей идентичности на протяжении транса». Для Вайтценхоффера состояния транса* являются подгруппой измененных состояний созна­ния. Гипнотические состояния* являются подгруппой состояний транса (Watzenhoffer, 1988, 2). 70 В противоположность этому другие исследователи, например, Сарбен (1950) или Бербер (1969), решительно отбросили понятие измененных состояний сознания. Они ищут объясне­ния в другом - на уровне ролей, которые играют пациенты. Проще говоря, если учитывать только «то, что появляется», в какой мере мы можем ут­верждать, что сознание пациента в гипнотическом состоянии изменено? Если оставить в стороне сомнамбулические* состояния, которые мы рассматриваем от­дельно, то наблюдателей поражает в гипнозе прежде всего «некоторая» потеря критического мышления. Поскольку критическое мышление - это явление из разряда «все или ничего», следует ли, против очевидности, допустить, что наши пациенты могли потерять его в ходе сеанса? Как в таком случае они смогли бы сотрудничать с нами? С моей точки зрения, речь не идет об альтернативе: состояние бодрствования или гипнотическое состояние, наличие или отсутствие критического мышления. Пациенты удерживаются на грани двух типов функциони­рования и могут постоянно и по своему желанию в любое мгновение «входить» и «выходить» из определяемого таким образом транса. Этот-то меняющийся уровень условной отстраненнос­ти*, являющийся предметом обучения*, по моему мнению, и характеризует нашу новую кон­цепцию гипноза. ETHIQUE. ЭТИКА En.: Ethics Чтение этой работы ясно показывает, что практика гипноза ставит этические проблемы, и эти проблемы очень различаются для традиционного* и для нового гипноза*. Не следует забывать, что многие считают гипноз аморальным и опасным. Анри Эй (Henri Ey, 1963, предисловие) выдвигает моральную проблему «взлома личности, порабощения пациента через его отношение к хозяину-гипнотизеру». Если подобные выраже­ния теперь, может быть, и вызывают смех, то сама проблема вторжения* является подводным камнем, который мы должны научиться обходить. Дикая практика внушения*, которой не чужд ни один из видов гипноза, ставит правовые проблемы, даже если она вполне благонамеренна. Практика гипноза в рамках клиники не дает надежных рецептов. Как отмечает Орн (Опте, 1972), терапевт, использующий гипноз, должен, как и другие врачи, действовать в союзе со здоровыми желаниями и стремлениями пациента, но для неумелого терапевта вполне оче­видна опасность объединиться с деструктивными аспектами личности пациента и усилить его деструктивное поведение. С учетом всего этого становится ясно, что гипноз должен быть достоянием квалифициро­ванных профессионалов: медиков, психологов и некоторых представителей парамедицинской практики в жестких этических рамках той профессии, где они официально признаны. Респек­табельные гипнотические общества фиксируют этические принципы в своих уставах. EXERCICES. УПРАЖНЕНИЯ En.: Exercises 1. Новый гипноз - это прежде всего опыт* и обучение*. Сеансы гипноза рассматривают­ся как упражнения, и хорошо, если при работе с пациентами будет использоваться это слово, чтобы устранить всякие кривотолки по поводу нашей практики. 71 2. Учить* гипнозу означает прежде всего предлагать разработанные и сопровождаемые комментариями упражнения. EXPECTATIONS. ВЫЖИДАНИЕ En.: Expectations См. ожидания*. EXPERIENCE. ОПЫТ En.: Experience 1. Гипнотический сеанс - это прежде всего опыт. Это опыт телесный, опыт эмоциональ­ный и опыт межличностной встречи*. Он затрагивает всю психику. Такой опыт может быть очень оригинальным, например, когда оживают диссоциированные воспоминания. Это также опыт, от которого ждут результата. Научиться испытывать важнее, чем пытаться понять (Rosen, 1982/1986). И очень важно говорить об опыте, когда мы обращаемся к нашим пациентам, чтобы их установки* были ориентированы в этом направлении. Гипнотический опыт не является ни статичным, ни незыблемым. Его можно представить себе как поток взаимодействующих образов*, ощущений, чувств, личных ассоциаций*, свя­занный с полученными внушениями*. В этом потоке опыта сосуществуют конкретные и абст­рактные помыслы, основанные на реальности и на фантазиях, они нагромождаются друг на друга и могут действовать одновременно, вызывая ответы, связанные с потребностями и ожи­даниями пациентов (Sheehan & McConkey, 1982). 2. Пациент должен нечто испытать и таким образом, может быть, обнаружить глубокие корни. Испытывать, вместо того чтобы понимать, часто представляет собой путь к разблоки­рованию в психотерапии. Вацлавик (Watzlawick, 1974/1975) с юмором рассказывал историю одной пары, у которой давно прекратились сексуальные отношения, пока однажды у друзей их общая кровать не оказалась у стены и муж, как обычно, не захотел встать с кровати... О даль­нейшем умолчим. Психотерапия не всегда столь проста, но прохождение через опыт остается необходимо­стью, и гипноз уже по одной этой причине оказывается наилучшим подходом. EXPERTMENTALE (HYPNOSE). ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЙ (ГИПНОЗ) En.: Experimental (hypnosis) Экспериментирование - это залог научного подхода. К сожалению, строгая научность до последнего времени связывалась только с традиционным* гипнозом. Вайтценхоффер утвер­ждает, что психологи-экспериментаторы интересовались внушением* потому, что эта пере­менная лучше всего поддавалась измерению (1989,1). Но гипноз в этом контексте предстает скорее как некая техника, позволяющая устранить независимого арбитра в пациенте, чем как упражнение, развивающее свободные ассоциации*. 72 В эксперименте независимая переменная может быть легко представлена стандартизован­ными ритуалами, тогда как терпеливые индивидуальные индукции*, учитывающие конкретные потребности пациентов и приспособленные к их реакциям, никогда не смогут быть закодирова­ны. Промежуточные переменные, представляющие ценность для нового гипноза, - это установ­ки*, ожидания*, мотивации* не принимаются в расчет. Что касается зависимой переменной, то она до сих пор была представлена наблюдением за внушенным поведением пациентов. Для нас гипноз - это личный опыт*, во время которого важно только то, что переживает­ся пациентом (Erickson & Rossi, 1981), а не выполнение им чьих-либо просьб. Клинициста скорее интересуют эффекты, полученные в результате того, что было активизировано во вре­мя упражнения. Другими словами, экспериментирование законно, но пока не ясно, каким образом оно могло бы уловить нюансы изменчивой психической деятельности при клиничес­ком гипнозе. EXPLICATIONS AU SUJET. ОБЪЯСНЕНИЯ ПАЦИЕНТУ En.: Explanations to the subject Поскольку мы считаем, что гипноз - это конкретизация определенных установок*, на первом плане для нас стоят убеждения пациента, поэтому первостепенное значение имеет предварительное объяснение. Предубеждения пациентов (так же, как и операторов) лежат в основе различий в полученных гипнотических состояниях. Действительно, у наших пациентов часто бывают совсем иные представления о гипнозе, чем у нас, и наши объяснения должны быть направлены на демистификацию* предстоящего опыта*. Добавим к этому, что объясне­ния следует давать понятным пациенту языком*, то есть его языком (Watzlawick, 1978-1980). EXPLORATION. ИССЛЕДОВАНИЕ En.: Exploration 1. Новый гипноз предполагает, что гипнотический опыт* - это исследование, результа­ты которого не могут быть предсказаны заранее. Во время сеанса оператор шаг за шагом исследует различные возможности пациента: возможности воображения* и визуализации*, идеомоторной* и чувственной реакции, искажения времени*, возрастной регрессии* и т. д. Это исследование имеет целью узнать, что может быть использовано в последующей работе; параллельно оно позволяет включиться в деятельность на бессознательном уровне. Гипноз предоставляет и другие оригинальные возможности в области исследования. Полезной может оказаться активизация грез*. Тот факт, что пациент способен сообщать нам о том, что им самим не осознается, например, с помощью сигналинга*, является для психоте­рапевта удивительным ресурсом. 2. Гипноанализ пользуется гипнозом для исследования >- гипнотическое состояние в данном случае является исключительно удобной моделью свободной ассоциации* (Palaci, 1983). FAIT ACCOMPLI. СВЕРШИВШИЙСЯ ФАКТ En.: Fait accompli 1. Чтобы побудить пациента верить чему-либо, следует стремиться не вступать в проти­воречие со свершившимся фактом. Именно поэтому традиционный гипноз* действует с помо­щью последовательных внушений*, причем каждое удавшееся прямое* внушение играет роль свершившегося факта. 2. Идеомоторный* феномен, традиционно считающийся квинтэссенцией гипнотичес­кого феномена, тоже ставит пациента перед свершившимся фактом. Когда вмешивается критика, бывает уже слишком поздно блокировать развитие этого феномена. При индукции посредством левитации* руки свершившийся факт помогает начать гипноз. В новом гипно­зе* при косвенных внушениях* свершившийся факт используется несколько по-другому: психическая предрасположенность* хорошо иллюстрирует это и избавляет от дополнитель­ных пояснений. То же самое относится к последовательному принятию*, импликации*, дуб­лированию* и т. д. 3. Я рекомендую использовать свершившийся факт при обучении релаксации*. Суще­ствует метод, при котором используется эффект изумления для контроля достигнутого состо­яния, когда пациент оказывается перед фактом, что его похвалили, и в дальнейшем уже не может заявить, что ему что-то не удалось. FARIA. ФАРИА Аббат де Фариа (1755-1819) был португальским монахом, открывшим в 1815 году пуб­личные курсы магнетизма в Париже. Он первым осознал, что магнетизм - это феномен прежде всего психологический и уподобил его «люцидному сну»*. Фариа выдвинул важную идею ложного наделения полномочиями, объясняющую ошибочное стремление гипнотизируемых приписывать оператору власть. Для него внушениями* было то, что мы теперь назвали бы побужде­нием к возникновению люцидного сна. Говоря о концентрации, Фариа рассуждал иног­да вполне современно: «Не парадоксально ли заявлять, что мы влияем на наши соб­ственные действия и в то же время не осознаем собственного влияния?» (Faria, J., 1819). Вот буквальное описание его методики: «Посадите пациента перед собой, предложив ему закрыть глаза и собраться*. После этого сосредоточьтесь сами, и когда ваше воображение усилится, произнесите громким и повелительным голосом: «Спите!» Если попытка не удается, повторите ее еще один или два раза, и если это не окажет никакого действия, значит, пациент не подвержен усыплению». 74 FERMETURE DES YEUX. ЗАКРЫВАНИЕ ГЛАЗ En.: Eye closure Спонтанное или намеренное закрывание глаз является классической, но не обязатель­ной принадлежностью гипноза. Оно символизирует отрыв от окружающей реальности. В традиционном гипнозе* закрывание глаз является первой стадией, которой стараются добиться, связывая с этим идею сна* (см. традиционная индукция*). В новом гипнозе* глаза тоже могут закрываться по просьбе оператора или спонтанно. . Иногда глаза пациента не закрываются, но взор становится как бы отрешенным, что подтверждается отсутствием реакции, когда рукой проводят перед его лицом. Наш друг Жак Келе несколько раз наблюдал у пациентов мидриатические' зрачки при том, что свет опера­ционной лампы был направлен им в лицо (личное сообщение). У детей* в гипнозе, а также при ограниченном* гипнозе глаза обычно остаются открытыми. FIXATION DE I/ATTENTION. ФИКСАЦИЯ ВНИМАНИЯ En.: Fixating attention Фиксация внимания является частью любой гипнотической индукции, и фиксация взгля­да по методу Брайда широко практикуется до сих пор. Во время индукции пациента часто просят сконцентрировать внимание на своем дыха­нии. Для фиксации внимания успешно используются внутренние образы, воспоминания или озабоченность пациента (Erickson & coll., 1976). Согласно Эриксону, фиксация внимания - это первая из пяти стадий, обнаруживаемых в структуре* любого гипнотического транса*. «Все гипнотические техники в основном сконцен­трированы на ориентации внимания пациента на его внутренних ощущениях и переживаниях» (Erickson, 1983/1986). Фиксация внимания является состоянием нестабильным и быстро ис­чезает, если не перейти к следующей стадии гипнотического транса, которая есть не что иное, как депотенциализация* сознательного (Erickson & coll., 1976). FLOUS (MOTS). НЕОПРЕДЕЛЕННЫЕ (СЛОВА) En.: Vague (words) В своей речи Эриксон охотно использовал расплывчатые термины и обобщения, по­скольку это позволяло пациенту активно привлекать свои собственные образы* и свои соб­ственные ассоциации. Первое упражнение*, которое мы предлагаем обучающимся, состоит в сопровождении пациента в приятном воспоминании с использованием максимально неопределенных слов (Bandler & Grinder, 1975). Точно так же, вместо того чтобы сказать пациенту, что он может почувствовать, как по его букам ползают мурашки (что часто действительно бывает), его про­сят обратить внимание на «ощущения», которые у него появляются. Такой комментарий успо­коит пациента и будет соответствовать любому возможному ощущению. 1 Расширенные. 75 FOCALISER. ФОКУСИРОВАТЬ En.: To focus Фиксация внимания*, с которой начинается любой гипноз, фокусирует поле сознания таким образом, что сознательное внимание к окружающемуЧ-нижается. В дальнейшем гипноз позволяет фокусировать сознание с интенсивностью, невозмож­ной при обычной психической деятельности* (Erickson & Rossi, 1979). Такая возможность изо­ляции, которую предоставляет гипноз, помогает рельефнее выделить определенные темы или проблемы; она позволяет гипнотическому состоянию раскрыть свои терапевтические воз­можности. Подобная изоляция сравнима с эффектом диафрагмы или с «зумом» в физическом мире. Что касается фокусирования на личности оператора, которое происходит по-разному в традиционном* и в новом гипнозе, то оно лежит в основе возникновения особого рода отно­шений*, являющихся одной из характеристик гипноза. FONCTIONNEMENT (MODE DE). ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ (ВИДЫ) En.: Functional style Гипноз, о котором для удобства говорят как о состоянии*, является особым типом функ­ционирования человеческой психики. Речь не идет о простой формулировке. Действительно, если состояние предполагает наличие свойств, которые можно учесть, то этого нельзя сказать о типах деятельности, кото­рых может быть множество. Что общего между тем и другим - это уже второй вопрос. Всегда полезно знать, какие именно психологические функции* задействованы в том или ином слу­чае. За счет присущей ему способности «брать в скобки»* определенные психические функ­ции гипноз благоприятствует другим возможностям функционирования. fonctions psycologiques. психологические функции En.: Psychological functions 1. Гипноз позволяет «брать в скобки»* некоторые психологические функции и таким обра­зом избирательно активизировать другие. Вот хороший пример изолирования функций в гипно­зе (Erickson & Rossi, 1979). Во время одной демонстрации Эриксон хотел доказать оригинальную способность пациентов в гипнозе играть со своим собственным сопротивлением*. Пациентка, добровольно вызвавшаяся для демонстрации, очень подходила для этого, несмотря на то, что была уверена в обратном. Эриксон попросил ее «предоставить своему бессознательному* право продемонстрировать тем или иным способом, что она очень хорошая пациентка, но так, чтобы сама она не отдавала себе в этом отчета сознательно и в то же время сохраняла активность на сознательном уровне. Другими словами, чтобы то, что демонстрирует пациентка, видела только аудитория. Через некоторое время рука пациентки начала левитировать* без участия ее созна- 76 ния, в то время как она сама продолжала извиняться, что мало подходит для демонстрации. Она сохраняла способность смеяться и шутить с аудиторией, в то время как Эриксон предлагал меди­кам проверить спонтанную анестезию*, развивавшуюся без ее ведома в одной руке с сохране­нием чувствительности во второй. Эта молодая женщина оказалась способна сохранять свое сопротивление, демонстрируя признаки настоящего гипноза. В будущем должен возрасти интерес исследователей к избирательным изменениям не­которых психических функций при том или ином типе гипноза. (См.: содержание индукции*.) 2. Возможность избирательной активизации некоторых психических функций - это ключ к пониманию терапии гипнозом. FORMULATION. ФОРМУЛИРОВАНИЕ En.: Formulating Словесное выражение коммуникации* очень важно вообще и в гипнотической практике в частности (Parodi, 1988). 1. Что касается гипнотической индукции, то умелое использование тонкостей языка, ис­кусство переходов*, забота о резонансе* слов, учет буквального восприятия и т. д. способ­ствуют возникновению гипнотического состояния. Любая неловкость или незнание элемен­тарных правил вызывают сопротивление* или пробуждение*. Обучение* новому гипнозу* в значительной мере заключается в критике словесных формулировок учащихся. Принято говорить, что в гипнозе следует избегать отрицаний, так как «бессознательное их не понимает». Между тем отрицание в гипнозе используется. (Чтобы не употреблять «нега­тивное» слово, мы заменяем его противоположным по значению, предваряя его отрицанием.) К тому же употребление в начале гипноза фраз с двойным отрицанием - это испытанный способ использования замешательства*. 2. В гипнотерапии* владение формулировками - это важное средство приведения в дей­ствие бессознательных процессов. 3. Что касается изучения эффектов гипноза, то здесь значение формулирования часто недооценивается (см. вопресник*). FRACTIONNEE (HYPNOSE). ФРАКЦИОННЫЙ (ГИПНОЗ) En.: Fractionated (hypnosis) Еще традиционные гипнотизеры заметили, что дробление гипноза, то есть проведение нескольких следующих друг за другом маленьких сеансов «углубляет» гипноз. Глубина* для нас - это не главное. В новом гипнозе часто случается прерывать опыт на несколько минут, чтобы спросить пациента, желает ли он продолжать (см. пример Жака). Такой образ действия исключительно удобен для терапевта и позволяет ему установить обрат­ную связь*, кроме того, сам пациент как бы успокаивается и, следовательно, смелее перехо­дит к отстраненности*. Реиндукция* не потребует дополнительного времени, если мы услови­лись с пациентом о сигнале*; кроме того, можно прибегнуть к невербальному* внушению реиндукции (пример Жака). 77 FUSION. СЛИЯНИЕ En.: Fusion Гипноз - это межличностный опыт в контексте отстраненности*, что делает ситуацию очень необычной. Пациент находится в психологическом резонансе со словами, произноси­мыми другим человеком. Для нас слияние этим и ограничивается. Некоторые авторы все представляют по-другому (см. диада*) и предполагают, что паци­ент в гипнотическом опыте теряет свою идентичность (см. измененное состояние сознания*). Согласно Халлу (Hull, 1933), гипервнушаемость* и диссоциация* сознания способствуют тому, что слова гипнотизера приобретают значение реальных стимулов. Его голос как бы расширяет психические процессы пациента, и это открывает простор широкому спектру искажений вос­приятия* (Erickson & Rossi, 1981). Некоторые экспериментаторы полагают также, что в рамках раппорта* отдельные пациенты начинают объединять себя с оператором до такой степени, что перестают отличать собственное поведение от внушенного (Lynn & coll., 1988). Наконец, некоторые психоаналитики большое значение придают понятию аффективного слияния во время гипноза (Chertok, 1989). L G GENERALISE!*. ОБОБЩАТЬ, ГЕНЕРАЛИЗОВАТЬ En.: To generalize Под генерализацией понимается распространение эффекта, полученного локально. На­пример, каталепсия* предплечья может легко распространиться на вою руку. Как только полу­чен какой-либо эффект, очень просто сказать пациенту, что он может распространяться само­стоятельно. Этот процесс интересен прежде всего для терапии, когда небольшое улучшение может генерализоваться, вызывая эффект «снежного кома» (Erickson, 1974/1975). В некоторых случаях пациенты стоматолога после гипнотической анальгезии* без каких-либо дополнительных вну­шений* обнаруживали явное изменение и улучшение своего душевного состояния (Quelet, 1991). GLISSEMENT DANS LES SUGGESTIONS. СОСКАЛЬЗЫВАНИЕ ВО ВНУШЕНИЯХ En.: Change in type of suggestion 1. В традиционном гипнозе используются прямые внушения*. При этом очень важным моментом мне представляется соскальзывание в типах внушений*, предлагаемых пациенту. Вначале делается акцент на обычном внушении, которое, между прочим, может быть простым самовнушением (см. традиционный гипноз*). Постепенно оператор переходит к приказани­ям, усиливая свою господствующую позицию, и наконец начинает принимать решения вместо пациента. Это внушение, при котором не признается, но подразумевается, что пациент боль­ше не имеет собственной воли. Такая спираль отражает стратегию принятия доминирующей роли. Делегирование инициативы оператору как бы расширяется без ведома пациента, так, что он не отдает себе в этом отчета, вплоть до его полного отказа от действия. 2. Порой в новом гипнозе используется соскальзывание в предлагаемых пациенту воп­росах, но это не имеет ничего общего с ситуацией, описанной выше (см. расспрос*). GLOBES OCULAIRES. ГЛАЗНЫЕ ЯБЛОКИ En.: Eyeballs 1. R.E.M. (Rapid Eue Movement). Движения глазных яблок. Движения глаз, заметные под закрытыми веками, возникают во сне при появлении сновидений*. Они свидетельствуют так­же и о появлении образов во время гипноза (Erickson & Rossi, 1979). 2. Со времен Брэйда некоторые гипнотические техники требуют от пациента поднимать глаза кверху, например, фиксируя взор на предмете, который оператор держит приподнятым. 79 Можно также попросить пациента, закрыв глаза, «как бы посмотреть изнутри на середину своего лба». Такая практика предполагает активизацию неврологических механизмов, способ­ствующих гипнозу. Герберт и Давид Шпигель утверждают, что способность заводить глаза вверх (которую легко измерить) пропорциональна гипнабельности* (Spiegel & Spiegel, 1978). GOUROU. ГУРУ En.: Guru Психиатр, склоняющийся к практикам духовных наставников Индии (Vigne, 1991), заяв­ляет о сходстве между их методами и практикой Эриксона*: «Среди множества терапевтичес­ких рецептов Эриксона некоторые можно часто встретить у индийских гуру, например, откры­тое внушение*, при котором обходят сопротивление* пациента, говоря о ком-нибудь другом или рассказывая историю*, кажущуюся свободной ассоциацией терапевта, но в действитель­ности относящуюся к пациенту». Последовательное принятие* и трюизм* также используются гуру. Кроме того, «хороший терапевт подобно хорошему гуру быстро научается говорить на языке* пациента и использовать то, что пациент привносит с собой. [...] [Эриксон] советовал своим пациентам пробуждать собственные ресурсы* с помощью самогипноза*, что прибли­зительно соответствует концентрации (dharana) в йоге, и просил их помнить: «Вы уже знаете, но еще не знаете, что знаете». Этот совет мог бы служить хорошим определением медитации (Фуапа)». И в заключение: «Учитель, видя абсолютное во воем, обращает на всех, особенно на просящих совета, безусловно благосклонный* взор». н HALLUCINATION. ГАЛЛЮЦИНАЦИЯ En.: Hallucination Во время гипнотических сеансов пациенты в той или иной степени бывают захвачены продукцией своего воображения*. Многие, воспринимая обращенные к ним внушения*, гото­вы скорее руководствоваться сказанным, чем своими ощущениями. В таких случаях говорят о галлюцинациях. Бывает также, что пациент по просьбе оператора как бы забывает некоторые факты реальности: в таких случаях говорят о негативных галлюцинациях. Гипнотические галлюцинации имеют особый характер, поскольку пациент нередко мо­жет одновременно видеть и не видеть (логика* транса), менее всего беспокоясь о таком про­тиворечии. В традиционном гипнозе вызванные галлюцинации считаются главной характеристикой всего феномена (см. слияние*). Эта эффектная способность, хотя и существует, но не представляет, по нашему мнению, никакой терапевтической ценности (кроме, может быть, случаев терминальных болей*). На­против, она может даже подвести пациента неприятным или опасным образом. Вот почему в новом гипнозе* воздерживаются от вызывания галлюцинаций, особенно во время демонстра­ций. Кроме того, формулировки*, используемые в новом гипнозе, не способствуют безогово­рочному принятию вызываемых феноменов, поскольку постоянно уточняется, что речь идет об игре пациента со своими собственными возможностями: «Вы знаете, что можете в одно и то же время находиться там и здесь...» (Erickson & coll.,-1976). HARMONIE (SOUCI DO- ГАРМОНИЯ (ЗАБОТА О...) En.: Matching Таким образом мы обозначаем понятие*, приблизительно соответствующее matching Эриксона, pacing Бэндлера и Гривдера и I'appariement Вайтценхоффера. В хорошем гипнотическом трансе важно находиться в гармонии с пациентом, поскольку пациент, не имея возможности анализировать происходящее, будет чувствительным к каче­ству взаимодействия*. Такая установка* будет способствовать развитию отстраненности*, от которой зависит гипноз. Поэтому в наших гипнотических упражнениях* мы требуем от обучающихся: • максимально использовать слова, выражения и образы, которые пациент употреблял, сообщая свой анамнез*, и которые определенным образом отражают его мир. Взаимо­действие облегчает также выбор каналов коммуникации*, предпочитаемых пациентом; * самому принимать положение, сходное с положением пациента, поскольку поза всегда связана с переживанием и эмоциями; 6-2917 81 • дышать синхронно с пациентом, так как это способ существовать в одном ритме с ним. Для этого достаточно говорить в тот момент, когда пациент делает выдох! HEMISPHERES CEREBRAUX. ПОЛУШАРИЯ МОЗГА En.: Cerebral hemispheres 1. Среди исследований, посвященных нейрофизиологической деятельности во время гипноза, один из наиболее многообещающих путей - изучение полушарий мозга. Однако подведение итогов этих исследований не является предметом нашей книги. Кроме того, мы считаем, что такой способ рассмотрения проблемы схематичен. Мы можем пока признать, что данный подход метафоричен* (Bower, 1976 и Wgtzlawick, 1980). Совершенно очевидно, что нейрофизиологическая модель, использующая различия в деятельности полушарий мозга, подразумевалась Эриксоном в его работе с пациентами за­долго до многих открытий в данной области. Мы полагаем теперь, что такая «непосредствен­ная работа с бессознательным*» может быть средством общения с правым, недоминирую­щим полушарием, которое, возможно, отвечает за психосоматические симптомы. Речь идет о функционировании* на уровне первичных процессов, архаичного языка, эмоций, простран­ства и формы (то есть образов*) (Erickson & coll., 1976). 2. Нам представляется интересным, что артисты также прибегают к особому типу функ­ционирования, используя язык, которой иногда сравним с нашим (Edwards, 1979). Им важно «почувствовать себя перенесенными», «не ощущать течения времени», «отвечать без слов», «отрешиться от общепринятой символики*» и т. д. Самогипноз* также близок к этому. HISTOIRES. ИСТОРИИ En.: Stories В использовании терапевтических историй много общего с гипнотическим подходом: фиксация внимания*, иногда замешательство*, метафорическая* стимуляция и т. д., за ис­ключением явных проявлений транса*. По свидетельству Розена, человек, слушающий рассказ Эриксона о том, как он учился стоять после полиомиелита, находится в квазигипнотическом состоянии и даже испытывает нечто сходное с возрастной регрессией* (Rosen, 1982/1986). 1. Зейг (Zeig, 1980) перечисляет преимущества использования анекдотов в терапии: они не пугают, они привлекательны, дают ощущение независимости (пациент сам делает заклю­чения), позволяют преодолеть сопротивление* изменениям, с их помощью можно контроли­ровать возникшую связь, они способствуют психической гибкости, могут провоцировать заме­шательство, улучшают запоминание. 2. Иногда Эриксону в терапевтических целях случалось рассказывать подряд много исто­рий определенной направленности. Эти истории имели как бы общий знаменатель. Супру­жеской паре, в которой муж страдал фантомными болями, а жена мучилась от шума в ушах, Эриксон рассказал несколько историй, не имевших между собой видимой связи, но показы­вавших каждая по-своему, как можно, постепенно приспосабливаясь, справиться с нежела­тельными ощущениями (Erickson & Rossi, 1979). Пациенты слушали эти истории, не придавая 82 им особого значения, но благодаря своей внутренней потребности в синтезе они незаметно для себя испытывали их влияние. Очевидно, что таким способом пациент воспринимает толь­ко то, что для него приемлемо. 3. В гипнозе все, что говорится терапевтом, приобретает большую значимость; терапев­тическая история или просто одно слово, взятое из истории, может вызвать «мини-сатори» -просветление, по терминологии дзен (Rosen, 1982/1986). HUMOUR. ЮМОР En.: Humor 1. Сеанс гипноза, проводимый Эриксоном, больше напоминал скетч комедианта-юмо­риста, чем выступление гипнотизера (Godin, 1988a). Терапевтические средства, которые он использовал, часто были забавными: изумление*, бессмыслица, замешательство*, неожи­данные реплики, игра слов и рифмы были его обычными рабочими инструментами. Эриксон был также мастером парадокса* - еще одной пружины юмора. Юмор использует двухуровневую речь*, то есть один смысл нормально достигает созна­ния, а второй проявляется через некоторое время... Многоуровневая речь, которую предлага­ет Эриксон, действует по тому же принципу. Первый смысл воспринимается немедленно, его роль состоит в том, чтобы отвлечь внимание. Второй смысл идет скрытыми путями и стано­вится стимулом, приводящим в действие процессы*, эффект которых ожидается после неко­торого созревания. Обращение к юмору - это хороший способ понять] почему новый гипноз не является простой манипуляцией*. Смех, как и гипноз, это феномен, который не достигается волевым усилием, особенно в одиночку. Это личная реакция, разделяемая другим человеком, состоя­ние отстраненности, которое не может быть навязано. Рассказы Эриксона часто полны юмора. Стоит прочесть его письма за 1961 год к Вайт-цекхофферу, в которых он рассказывает, как в залах аэропорта применял неожиданное руко­пожатие или брал за руку пассажира, носившего перстни, под предлогом полюбоваться ими и забавлялся, оставляя его на некоторое время в каталепсии*! (Erickson & Rossi, 1981). 2. Юмор - это и терапевтическое оружие. «Юмор производит короткое замыкание в защитных механизмах нашего характера» (Maruani, 1989). В итоге «чем больше юмора человек вносит в жизнь, тем лучше он себя чувствует» (Erickson, цит. по: Rosen, 1982/1986; см. также Erickson, 1991). HYPNOSE OU HYPNOSES? ГИПНОЗ ИЛИ ГИПНОЗЫ? (См. определение*) En.: Hypnosis or types of hypnosis? Как отмечает Вайтценхоффер, «на протяжении 150 лет, в течение которых говорилось о гипнотизме, исследователи обозначали этим словом многие душевные состояния, которые хотя и имели определенные точки соприкосновения, но очень различались между собой. Пра­вильнее было бы говорить о многих гипнозах, а не об одном» (Weitzenhoffer, 1988). Следует признать, что действительно существуют различные гипнозы, каждый из кото­рых может иметь интересные терапевтические параметры. Они имеют свои концепции, свою 83 практику и, без сомнения, свои, отличающиеся от других результаты. Мы выделим здесь только два главных современных направления - традиционный гипноз*, который мы также называем гипноз-внушение, и новый гипноз*. Из этого не следует, что авторитетные специалисты, не пользующиеся понятием «новый гипноз*», например, из-за неприятия его гипотез*, должны быть непременно отнесены к сфере традиционного гипноза. Скажем так: их работа и их выводы получили иное развитие. HYPNOSE (UTILITE DU CONCEPTE DO-ГИПНОЗ (ПОЛЕЗНОСТЬ ПОНЯТИЯ) En.: Hypnosis (usefulness of the concept) Некоторые полагают, что понятие* гипноза бесполезно, потому что все гипнотические фено­мены могут возникать и вне гипноза. Однако мы хотели бы сохранить это понятие: мы не объясня­ем гипноз особыми* процессами, которые заслуживали бы в этом случае особого наименования; но утверждаем, что гипноз - это результат определенной внутренней установки*, базирующейся на определенных понятиях, в первую очередь - на понятии гипноза. В конце концов, так ли уж важна реальность феномена гипноза? Известно, что нечто происходит в определенных ситуациях, и только это имеет значение. Гипноз представляет собой культуру определенных психологических феноменов. Под этим названием он представляет новую главу в психологии. HYPNOSE DE CULTURE. ГИПНОЗ КУЛЬТУРЫ En.: Cultural hypnosis Связи между гипнозом и внушением* таковы, что во время гипнотического опыта идеи его участников стремятся конкретизироваться. Слова, невербальное поведение, ожидания участников, как бы они ни были неуловимы, неосознанны или неявны, неизбежно становятся частью этого феномена. Бернгейм* оспаривает выводы Шарко*, упрекая его в использовании «гипнотизма куль­туры» (1916). Он проводит аналогию с нарушением, которое тот со всей добросовестностью описал в своих первых книгах. Речь идет о чувственно-чувствительной гемианестезии, при которой некоторые больные теряли всякую чувствительность в одной половине тела. Болезнь была реальной, поскольку наблюдались ее симптомы... пока однажды Бернгейм не заметил, что при тщательном обследовании такие нарушения выявлялись у здоровых пациентов. Эта болезнь чудесным образом исчезала, когда ее переставали искать (Bernheirn, 1916). На сегодняшний день, по моему мнению, всякий гипноз является гипнозом культуры (см. пластичность* гипноза). HYPNOSE (LIMITES). ГИПНОЗ (ГРАНИЦЫ) En.: Hypnosis (borderline) Необходимые и достаточные условия, позволяющие говорить о гипнотическом трансе, по нашему мнению, таковы. Нужно, чтобы существовала культура некоего типа психической 84 деятельности* в рамках отношений* между двумя личностями, вызывающая определенные типичные виды поведения. Вместе с тем в литературе встречаются расширенные определения гипнотического со­стояния, не соответствующие этим трем критериям. Например, Милтону Эриксону случалось признавать гипнотическими бессознательные процессы, приводимые в действие терапевтом с помощью средств, соответствующих его пред­ставлениям о гипнозе, и протекающие без явного гипнотического транса. Чтобы дать опреде­ление этим пограничным ситуациям, некоторые говорят о «гипнозе без гипноза». Вайтцен-хоффер отвергает такой не вполне научный способ постановки проблемы. Скорее можно было бы говорить о «гипнотизме без гипноза» (Weitzenhoffer, 1988, II). И наоборот, в определенных ситуациях пациенты, вне всяких гипнотических процедур, демонстрируют поведение, напоминающее то, которое наблюдается при трансах*. Шерток, вслед за Ференци, рассказывает о пациентах, которые во время психоанализа самостоятель­но входили в состояние транса, и подчеркивает, что психоаналитикам, даже если они никогда не столкнутся с этим, очень важно иметь представление а гипнозе (Chertok, 1979). Такие ситуации, даже если некий ритуал имел место, можно было бы назвать «гипноз без гипнотиз­ма» (Godin, 1991b). Наконец, существуют другие ситуации, отнесение которых к гипнотическим спорно. В ключевые моменты нашей жизни мы все переживали ситуации, оставлявшие в нашей психике следы, не доступные критическому мышлению. Существуют также некоторые внушения, кото­рые, будучи некогда восприняты нами, подобно парадигме* направляют нашу бессознатель­ную деятельность. Араоз, пытаясь дать определение некоторым из этих феноменов, говорит о негативном* самогипнозе. Итак, можно ли распространить определение гипноза на все бессознательные процессы? Эриксон иногда делает это в ущерб ясности. Рустан по этому поводу замечает, что гипнотическое состояние становится «геометрическим пространством бессознательного поведения» (Roustang, 1991), и резонно прибавляет: «В свете этого формальный гипноз будет всего лишь частным случа­ем, искусственно вызванным и выделенным для потребностей терапии из универсального фено­мена, который мог бы характеризовать все человеческие отношения» (ibid., стр. 42). HYPNOSE (LE МОТ). ГИПНОЗ (СЛОВО) En.: Hypnosis (the word) 1. Решить, будете вы употреблять слово «гипноз» в присутствии пациента или нет, можно только в зависимости от контекста. Не пользоваться этим понятием* не означает обманывать пациента, если то, что пациент понимает под этим словом, значительно отличается от того, что он вправе получить в резуль­тате нашего вмешательства. Слово «гипноз» способно вызвать ожидания* как благотворные, так и порождающие сопротивление*. Некоторые думают, что Эриксону следовало заменить слово «гипноз», поскольку оно связано с негативными ассоциациями. Другие полагают, что он сохранил это слово специально, чтобы максимально мобилизовать* пациента. 2. Спрашивается, может ли употребление этого слова усиливать сам феномен? В эксперименте Спаноса, Радтке-Бодорик и Старма (Spanos, Radtke-Bodorik и Starm, 1980) двум группам пациентов были даны одинаковые инструкции, но первым инструкции были представлены как гипнотические, а вторым не говорилось этого; сами инструкции были 85 строго идентичными. Последующий опрос показал, что участники первой группы говорили о состоянии «более глубоком*», чем участники второй группы. ч HYPNOSE MULTIPLE. МНОЖЕСТВЕННЫЙ ГИПНОЗ En.: Groupe hypnosis Мы определили гипноз как взаимодействие двух личностей. Между тем появление гип­нотических феноменов, если пациенты к ним готовы и это не противоречит их ожиданиям*, вполне возможно и при участии двух и более пациентов. Эриксону случалось, когда он сталкивался с резистентным* (-ной) пациентом (-кой), про­сить их прийти в сопровождении друга (или подруги). Получив согласие второго человека, Эрик-сон начинал его гипнотизировать, адресуя сообщения* им обоим и в первую очередь,* конечно, основному пациенту. Оба пациента входили в гипноз* (Haley, 1973/1984). В одном из упражне­ний, которые мы предлагаем обучающимся, требуется гипнотизировать наблюдателя незаметно для него. Для этого достаточно адресовать вербальные сообщения пациенту, а невербальные -наблюдателю. Это не более чем учебное упражнение, но его результаты поразительны. Существует также гипноз коллективный, иногда осуществляемый с помощью телевиде­ния. В СССР один психиатр был постоянным объектом внимания прессы, проводя публичные телевизионные гипнотические сеансы. Возникает вопрос,* оправдывают ли положительные результаты, полученные у некоторых пациентов, те несчастные случаи, которые неизбежны после каждого такого представления? Как бы то ни было, внимания заслуживают подходы и техника, выработанные любым практиком (Gamier et Godin, 1991). HYPNOTHERAPIE. ГИПНОТЕРАПИЯ En.: Hypnotherapy Терапевтическая ценность гипноза была замечена очень давно. В свете наших тепереш­них знаний представляется очевидным, что в основе улучшений, отмечаемых при использова­нии всех форм гипноза, лежат очень разные механизмы. Перечислим некоторые терапевти­ческие возможности, которые могут быть реализованы (преднамеренно или непреднамерен­но) во время гипнотических сеансов: ■ терапевтическую составляющую часто содержат простые внушения*; • ' все специфические феномены*, развивающиеся во время гипноза, могут также обладать терапевтическим эффектом; • гипноз может создавать условия для исцеляющего отреагирования*; • гипноз позволяет усваивать новый материал, предоставляемый терапевтом, и изменять референтные рамки*; • благодаря возрастной регрессии* гипноз позволяет по-новому переживать прошедшие события; • он создает возможность для приобретения новых навыков и для переноса навыков; • он является областью обретения опыта; • он способствует восстанавливающим отношениям*; • он способствует сознательно/бессознательной интеграции и т. д. 86 HYPNOTISABILITE. ГИПНАБЕЛЬНОСТЬ En.: Hypnotisabih'ty Традиционный гипноз* подразумевает, что способность быть загипнотизированным обусловлена неким неизменным качеством личности, выраженным в большей или меньшей степени. От двадцати до тридцати процентов популяции считаются негипнабельными (см. шка­лы*). По нашему мнению, шкалы поглощенности* воображаемым скорее отражают то, чем определяется легкость вхождения в гипноз. Мы считаем, что в рамках корректно проведенного сеанса каждый из нас по-своему спо­собен на определенный гипнотический ответ*. При этом появление каких-либо зрелищных эффектов вовсе не обязательно. Важные и удивительные результаты нередко бывают след­ствием опыта*, казавшегося поверхностным. HYPNOTISER. ГИПНОТИЗИРОВАТЬ En.: To hypnotize Научный мир, за небольшими исключениями, признает существование гипнотических феноменов и роль, которую играет так называемый оператор* или сопровождающий*. В оби­ходе говорят, что оператор гипнотизирует пациента. Нам кажется неразумным гипнотизировать без серьезной подготовки. С другой сторо­ны, мы считаем, что для этого не требуются и энциклопедические знания. Необходим ми­нимум (триста пятьдесят) простых понятий. Слишком много идей во время работы только мешает. HYPNOTISMES (CLASSIFICATION DES). ГИПНОТИЗМ (КЛАССИФИКАЦИЯ) En.: Types of hypnotism (classification of) Мы можем принять терминологию Вайтценхоффера (1988): классическим гипнотизмом он называет все, что было сделано до конца XIX века, это означает, в частности, все наблюде­ния от Месмера* до Шарко*. Термином традиционный гипнотизм он обозначает всевозможные практики, существо­вавшие с начала века, практически начиная с Бернгейма* и до пятидесятых годов, то есть «гипнотизм-внушение». Термином нетрадиционный гипнотизм он объединяет очень разные практики, описание которых постепенно появляется в медицинской литературе, в частности те, в которых обнару­живается влияние Милтона Эриксона. Сюда же входит описываемый здесь новый гипнотизм. По мнению Вайтценхоффера, следует уделить особое место полутрадиционному гипно­тизму, в котором находят себя многие современные практики, включая его самого - что, по моему мнению, создает преимущество и неудобство, позволяя уходить от выбора между не­совместимыми гипотезами*. 87 HYPOTHESES SOUS-JACENTES A LHYPNOSE. БАЗОВЫЕ ГИПОТЕЗЫ ГИПНОЗА En.: Underlying hypotheses of hypnosis Существование гипноза редко ставится под сомнение, поскольку с этой областью связа­ны многие известные имена (Павлов, Фрейд,..). При этом имеется в виду некая единая гипо­теза. Напротив, гипотезы, служащие для объяснения самого феномена могут быть очень раз­ными (см. классификация гипнотизма*). Я позволю себе сформулировать это так: - В традиционном гипнозе* имеется в виду состояние, в которое «погружаются» под влиянием оператора*. Это состояние обладает определенными характеристиками, среди кото­рых описана возможность попасть в подчинение, быть вовлеченным в любовную связь и т. д. Наш друг Жак Келе (личное сообщение) предлагает нам рассматривать пациентов в традици­онном гипнозе как находящихся под гипнозом. - В новом гипнозе* имеется в виду тип функционирования, к которому «приглашаются» в рамках общения двух личностей. Такая динамика вовлекает всю психику и при этом характе­ризуется изменчивостью характеристик. Ничто не обязательно (но все возможно) (Godin, 1990a). Вот почему Жак Келе предлагает считать пациентов нового гипноза находящимися в гипнозе. IDEODINAMISME. ИДЕОДИНАМИЗМ 'En.: Ideodynamics Бернгейм (как и Лейкок в 1845 г. и в особенности Карпентер в 1880 г.) проявлял большой интерес к так называемому щесщинамическому феномену. Этот природный феномен имеет свойство усиливаться во время гипноза. Суть его состоит в следующем: если в нашей голове появляется некая идея, то она стремится реализоваться. Такова природа идеомоторного*, идеосенсорного и прочих феноменов. Именно этот механизм, проявляясь, создает впечатле­ние, что гипнотизируемый подчиняется приказаниям, тогда как он всего лишь автоматически осуществляет сообщенные ему идеи. Этот феномен сравним с рефлексом, с той только разницей, что мы вправе относить локализацию данного «короткого замыкания» к более высоким отделам нервной системы. Усиление идеодинамического феномена под гипнозом происходит в силу того, что в гипно­зе возможно диссоциирование* психических функций* (Erickson & Rossi, 1981). Согласно Бернгейму, механизм внушения* в основном можно описать следующей формулой: «повы­шение возбудимости идеомоторных, идеосенсорных, идеокогнитивных и идеоэмотивных рефлексов». IDEOMOTEUR (PHENOMENE). ИДЕОМОТОРНЫЙ (ФЕНОМЕН) En.: Ideomotor (phenomenon) Это наиболее употребительный из идеодинамических* феноменов. Если я с достаточ­ной интенсивностью думаю о том, что моя рука стала легкой, то она в конце концов припод­нимется. «Идеомоторные движения являются обычными и совершаются в состоянии бодрство­вания; это происходит, когда мы киваем головой, слушая собеседника, с которым соглас­ны, когда мы морщимся перед незнакомым блюдом или когда нажимаем воображаемую педаль тормоза, пытаясь затормозить автомобиль, в котором едем пассажиром... В той мере, в какой мы совершаем эти движения непроизвольно и как бы рефлекторно, они являются идеомоторными» (Turner, 1991). Подобные процессы усиливаются в гипнотическом трансе*. Вот как это интерпретирует Бернгейм*. В нормальных условиях человеческий разум старается критически осмыслить пред­лагаемые ему идеи. Впечатление обрабатывается и анализируется в рамках сложного душев­ного процесса, который завершается либо его принятием, либо нейтрализацией. Таким обра- 89 зом психика может отвергнуть подобное впечатление. В противоположность этому, у гипноти­зируемого превращение мысли в действие происходит так быстро, что интеллектуальное про­тиводействие не успевает развиться. Когда интеллект вмешивается, бывает уже слишком по­здно. Речь идет о свершившемся факте*, который с изумлением констатируется. Если я гово­рю гипнотизируемому: «Ваша рука остается согнутой», мозг реализует эту идею тотчас же, как только она сформулирована. Рефлекс немедленно передается от коркового центра, где идея через посредство слухового нерва была воспринята, к двигательным центрам, вызывая дви­жение мышц-сгибателей. Идеомоторным феноменом можно объяснить многие известные методики. Шеврейль (1854) интересовался «волшебной палочкой» и движениями маятника, которые как бы вели за собой руку исследователей. Он пришел к заключению, что в основе этого фено­мена были едва заметные движения, связанные с содержанием мыслей пациента и не осознаваемые им. Важно помнить, что маятник Шеврейля и идесмоторный феномен не нуждаются в гип­нотическом состоянии*. В действительности они сами вызывают гипноз (Erickson & Rossi, 1981). IMAGES. ОБРАЗЫ En.: Images Действенность произносимых в гипнозе* слов пропорциональна их способности вызы­вать образы, и если эффект заставляет себя ждать, опытный оператор* не замедлит приба­вить несколько образов, по возможности ярких. (Принято считать, что для создания образов подходят все каналы коммуникации*.) Это утверждение можно проиллюстрировать небольшим упражнением, которое, если произносить слова не спеша, позволяет без затруднений перейти к анальгезии*, что особен­но интересно и полезно при работе с детьми*: «Если вы посмотрите на свою руку и представите себе, что каждый палец связан с нервом определенного цвета, то вы можете проследить путь этих нервов вдоль всей руки, затем по позвоночному столбу... до самого мозга. Вы можете вообразить, что эти нервы достигают как бы коробочки, форму и цвет которой вы представите себе сами. Внимательно разглядывая эту коробочку, вы можете обнаружить выключатели и выбо­рочно отключать ток, идущий к вашей руке». После этого вы можете проверять чувствительность обеих рук путем покалывания и пос­ле непродолжительной тренировки добиться неплохого уровня анальгезии*. Поражает, что научные истины совершенно не применимы при обращении к подобным образам. Это маленькое упражнение, простое и удобное в работе, часто повторяют как гипно­тическое упражнение, тогда как оно представляет собой всего лишь умело проведенное вну­шение*. Оно имеет целью сопровождение* пациента в его психической работе. Это доказыва­ет, что использование некоторых естествейных феноменов в терапевтических целях не требу­ет ритуала индукции*. Использование или неиспользование слова «гипноз» зависит от согла­шения или от конкретного случая (см. также Araoz, 1990). 90 IMAGES CULTURELLES DE LHYPNOSE. КУЛЬТУРАЛЬНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ГИПНОЗЕ En.: Cultural images of hypnosis Если судить по литературе или по кино, то гипноз* имеет скорее негативный образ. Он ассоциируется с состоянием, которое может вызываться определенными повторяющимися словесными ритуалами и способно превратить активного, ответственного и организованного субъекта в пассивный автомат*. На первый взгляд, некоторые гипнотические практики дают основания для такого сужде­ния (Spanos & Chaves, 1989); такие концепции интересуют нас не только теоретически, но и потому, что они известны нашим пациентам (см. демистификация*). Культуральные представления о гипнозе меняются постольку, поскольку нам удается доказать, что традиционный* гипноз - это всего лишь частный (и крайний) случай более широкого феномена, который не сводится к внушению*. Вот почему эпитет новый гипноз необходим. IMAGINATION. ВООБРАЖЕНИЕ En.: Imagination Дар воображения соответствует способности функционировать гипнотически (см.: по­глощенность*). Акт воображения - это и причина, и следствие гипноза Кроме того, это причина гипнотических эффектов: сам факт представления своего тела тяжелым или легким (см.: релаксация*) позволяет изменять мышечный тонус и тонус перифе­рических сосудов; это справедливо и для других физиологических изменений. С точки зрения психотерапии вызывание образов* и манипулирование ими в ходе гипноза* является основой символической* работы и дает возможность глубинного упорядочивания*. При травматическом* неврозе игра с образами является средством, позволяющим по-новому переработать травмирующие переживания (Reitter, 1990). Мы обозначаем гипноз как культуру определенных психофизиологических феноменов, которые в основном выходят за рамки обычного погружения в сферу воображения. Напомним фразу современника и друга Месмера: «Если Месмер не имел других секретов, кроме умения использовать воображение на пользу здоровья, не является ли одно это чудесным даром? Если медицина воображением есть наилучшая медицина, то не ею ли мы должны занимать­ся?» (D'Eslon, 1784). IMPLICATION. ИМПЛИКАЦИЯ En.: Implication Импликация (или допущение) - это косвенное* внушение, которое может быть исполь­зовано в гипнозе (Erickson, 1983/1986). Оно заключается в упоминании о том, что должно быть внушено, как об уже свершившемся факте*. Внушение касается не явного объекта коммуникации, а второстепенной части предложе­ния*: «Я думаю, что при встрече на следующей неделе вы сможете ясно увидеть...» Терапевт, 91 не показывая этого явно, подразумевает, что пациент даст свое согласие на предполагаемую встречу. Импликация может иметь терапевтическую направленность: когда маленькая дочь Эрик-сона вернулась от дантиста, удрученная объемом установленной у нее во рту «аппаратуры», он вескликнул: «Это ужасно, какое несчастье, тебе потребуется некоторое время, чтобы к этому приспособиться!» (Erickson & Rossi, 1979). Импликация может быть окрашена юмором: «Ста­райтесь не входить в гипноз, пока не устроитесь удобно в кресле», или: «По всему видно, что вы не войдете в гипноз... сейчас!» (войдете, когда «сейчас» пройдет) (Erickson & coll., 1976). Импликация - это прежде есего мастерство словесной манипуляции*. Она может быть также способом тонкой ориентации пациента в заданном направлении, то есть подключения определенных психических процессов*. INCONGRUENCE. ИНКОНГРУЭНТНОСТЬ См.: конгруэнтность*. INCONSCIENT. БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ En.: Unconscious «Восприятие бессознательного зависит от метода, применяемого для доступа к нему» (Vigne, 1991). Именно поэтому Эриксон пользуется собственным определением бессознательного, ко­торому больше всего состветствует название неосознанное. «Оно не является для него (как для Фрейда) импульсом угрозы, перевернувшим сознательную жизнь, который приходится подавлять» (Roustang, 1990). Бессознательное - это тот огромный компьютер, который не­прерывно трудится для нашей пользы, обрабатывая данные, постоянно и неосознанно вос­принимаемые нами, осуществляя, таким образом, наш личностный синтез. Оно является хра­нилищем следов всего нашего прошлого опыта, среди которого есть множество неизвестных нам ресурсов* (см. Erickson & coll., 1976). Важно отметить, что бессознательное не является для нас неизменным. «Наши повседневные переживания воздействуют на наше бессозна­тельное так же, как и на наше сознание» (Rosen, 1982/1986). Оказывается, что в гипнозе пациенты наиболее близки к тому, что Эриксон называет бессознательным обучением (см. Rosen, 1982/1986). Согласно Эриксону, приближающемуся в этом к концепции Куэ (1915) и Бодуэна* (1951), наше бессознательное действует разумно и целенаправленно, но не явно для нас, организуя наше поведение. По Бодуэну и Куэ, для этого в большинстве случаев достаточно способности нашей психики создавать образы. Для нас средством выбора является гипноз. Разумное использование понятия «бессознательное» позволяет изящно разрешить про­блему принадлежности гипнотического поведения. Теперь уже не оператор* является твор­цом появляющихся феноменов и не воля пациента. Ответственность за то, что появляется, очень логично приписать бессознательному пациента. Можно ли все, что есть в нас бессознательного, законным образом приравнять к сущно­сти, обозначаемой этим термином? Реальность ли это или только метафора*? (См. Erickson & Rossi, 1981.) Эриксона эта проблема интересует не как теоретика, а как практика. Данное 92 понятие* служит ему для того, чтобы вызывать гипноз и помогать пациенту совершать психо­логическую работу* (рабочая концепция). Тучный пациент, похудевший на 30 кг, в интервью канадскому телевидению заявил: «Разумеется, я не ем так много, как раньше, но это мне ничего не стоит, так как это мое бессознательное!» Мы совершили бы ошибку, обходясь без этого понятия! В заключение приведем одну удачную формулу (Sytviane Gamier, личное сообщение): «В традиционном гипнозе бессознательное программировалось как машина; в новом гипнозе к бессознательному обращаются как к высшей сущности, хранилищу возможных программ». INCORPORER. ИНКОРПОРИРОВАТЬ, ВКЛЮЧИТЬ В СОСТАВ En.: Incorporate Во время сеанса гипноза могут появляться внешние шумы или другие помехи. Чтобы уменьшить их влияние, можно сказать (как делают некоторые): «Вы не слышите шум», но при этом создается риск негативной парадоксальной* индукции. Гораздо удобнее использовать эти явления, сказав пациенту: «Вы можете включить шум в ваши грезы...», или просто: «Будь­те внимательны к тому, что вы слышите в своих грезах...» (нередко пациенты слышат свою собаку, в то время когда лает моя). Таким образом, моменты отвлечения* могут с успехом использоваться и содействовать гипнотическому состоянию. Таким же образом можно использовать и поведение пациента во время сеанса (обратная связь*). INDICATEURS DE LA TRANSE. ПРИЗНАКИ ТРАНСА En.: Trance indicators Не существует признаков, позволяющих тестировать гипноз в прямом смысле слова, и те гипнотические проявления, которые оператор* усиливает, являются таковыми только предпо­ложительно. Классические признаки гипнотического состояния свидетельствуют прежде всего о со­стоянии релаксации*, которую обычно стараются вызвать в начале гипноза: тоническая не­подвижность, разглаживание лицевых мышц, опущенные веки, замедление дыхания, психо­моторная заторможенность, замедление рефлексов (мигательного, глотательного и т. д.), мы­шечные подергивания, легчайшие движения головы, кажущееся отсутствие инициативы... (Enckson & coll., 1976). По мере того, как оператор ратифицирует* эти признаки как знаки гипноза, он способствует появлению и стабилизации гипнотического функционирования*. Знаки пассивного подчинения являются критериями внушения*, которое может приме­шиваться (или не примешиваться) к феномену гипноза. Появление так называемых специфических феноменов, таких, как каталепсия* или спо­собность контролировать боль*, скорее впечатляюще, но никоим образом не специфично. Типичная гипнотическая реакция - это реакция, которая возникает неожиданно*, в ос­новном в ответ на сообщение* оператора, и рассматривается пациентом как непроизволь­ная*. В этом смысле незаменимым индикатором, свидетельствующим о совершающейся ра­боте*, очевидно, является сигналим* (Erickson & Rossi, 1981). 93 INDICATIONS/CONTRE-rNDICATIONS. ПОКАЗАНИЯ / ПРОТИВОПОКАЗАНИЯ En.: Indications В этой книге автор стремится дать представление о подходе, в котором мало внимания уделяется нозологиям1. Гипноз используют не как средство против какой-либо болезни или нарушения, а сообразуясь с пациентом и его потребностями. Практически все нарушения в той или иной степени лечатся с его помощью. Перечислить их невозможно, так как все области медицины так или иначе причастны к гипнозу. Не суще­ствует иного критерия, кроме суждения опытного практика перед лицом конкретной пробле­мы. Разумеется, классический перечень показаний к гипнозу заслуживает того, чтобы с ним ознакомиться (см. медицинское* применение). В области психотерапии дело обстоит так же, и только опытный практик вправе составить мнение по конкретному случаю. Долгое время психоз расценивался как абсолютное противо-, показание для гипноза. Теперь это не так, и тем не менее в данном случае необходим очень осторожный подход (Lavoie, 1988). Я полагаю, что пациенты, страдающие паранойей, психо­патией или перверсиями, имеют спорные показания к гипнозу. INDICES MINBMAUX. МИНИМАЛЬНЫЕ ПРИЗНАКИ En.: Minimal cues В гипнозе очень важно умение наблюдать*, чтобы усиливать то, что идет в нужном на­правлении и давать обратный ход* в случае неудачи. Поскольку любое непроизвольное пове­дение является гипнотическим и часто оно бывает едва заметным, нас очень интересуют ма­лейшие признаки такого поведения. Небольшое изменение дыхания, слегка нахмуренные брови, перемена позы и т. д. всегда требуют обратной связи*, их следует принимать во вни­мание как возможных носителей «послания»* (гримасы, мимика, выражающая благополучие или тревогу, и т. д.). См. также: индикаторы* гипноза. induction, индукция En.: Induction Гипнотические опыты* традиционно начинаются с индукции. Имеются в виду более или менее ритуализованные начала, предположительно способные облегчить доступ к гипноти­ческому функционированию* и сравнимые с «дебютами» в шахматах. Форма индукций с течением времени менялась. В разное время предпочтение отдавалось то прикосновениям (Месмер*), то магнетическим пассам (Пюиселор*), приказаниям уснуть (Фа-риа*), фиксации взора (Брейд*), внушению сна (Льебо*), прямому внушению (Бернгейм*, Фрейд), обаянию (эстрада*)... И несть числа предлагавшимся ухищрениям и способам. В новом гипнозе* индукции менее формальны и не содержат монотонных повторений. Гипноз приобретает вид беседы*. Сопровождение в приятном воспоминании* - это простой и сдержанный способ, позволяющий освоиться с эриксоновскими подходами. ' Классификация болезней. 94 Эриксон советует по мере возможности применять утилизирующие* индукции, в кото­рых в качестве отправной точки принимается то, что уже имеется в душе пациента; в крайнем случае индукция становится парадоксальной*. Несмотря на то, что в новом гипнозе терапевт в каждом отдельном случае приспосабли­вает свой подход к индивидуальности пациента, замечено, что каждый оператор имеет свои излюбленные методы. Индукция представляет собой выбор терапевта в его опыте и подразу­мевает ответственность* за то, «загон действует. INFLUENCE. ВЛИЯНИЕ En.: Influence Воображать, что общение* возможно без влияния, было бы иллюзией (Watzlawick & coll., 1967/1972). Вопрос в том, изменяет ли гипноз силу влияния одной личности на другую? 1. Классический гипнотизер производит впечатление на пациентов и культивирует их зависимость; достигнутое таким образом гипнотическое состояние предположительно усили­вает внушаемость*. Как говорил Вайтценхоффер, «это подводит нас к другому, отнюдь не единственному определению гипнотизма: это разновидность влияния одной личности на дру­гую с использованием такого средства или уловки, как внушение*» (1989,1). 2. Новый гипноз*, как и всякая психотерапия, стремится быть эффективным. В этом смысле вмешательство терапевта оказывает решающее влияние на пациента. Вместе с тем терапевт остерегается влиять на пациента, максимально избегая навязывания своих личных взглядов и не поощряя его зависимость. Качество межличностной связи* и уважение, которое пациент может испытывать к личности того, кто помогает ему, вписываются в рамки обычного взаимного влияния при встречах* людей. См.: воздействовать* на кого-либо и манипуляция*. INGREDIENTS. СОСТАВЛЯЮЩИЕ En.: Ingredients Не всегда просто определить, что же является наиболее существенным в гипнотическом сеансе (см.: артефакт*). 1. Правильнее было бы проанализировать содержание* того, что говорил оператор во время индукции*, вместо того чтобы рассматривать гипноз как целостный ответ на ритуал индукции. Для того чтобы быть полным, подобный анализ должен учитывать «что говорится, как говорится, когда говорится и где говорится» (Weitzenhoffer, 1976). Мы охотно добавим: учитывать также характер взаимодействия между партнерами на сознательном и бессозна­тельном уровнях. 2. Когда мы смотрим эстрадный гипнотический сеанс, мы как бы присутствуем при раз­витии сомнамбулического* состояния; при этом налицо банальная подчиняемость внушени­ям*; бросается в глаза также игровой момент и удовольствие от разыгрывания спектакля. Следует ли удовлетвориться одним из этих возможных объяснений или можно допустить, что различные причины смешиваются и взаимодействуют, порождая сложное поведение, квали­фицируемое как гипнотическое* (Godin, 1988a), 95 3. Проблема приобретает дополнительную сложность в связи с тем, что гипноз i имеет терапевтическую направленность и ничто не мешает терапевту в ходе гипноза одноврЫ менно использовать другие специфичные подходы. Поэтому не всегда легко выделить состав- ляющие зриксоновского «терапевтического коктейля». INTEGRATION. ИНТЕГРАЦИЯ En. : Integration Слово «интеграция» используется в новом гипнозе для обозначения бессознательной работы*, содействующей единству и гармонии нашей личности. Согласно Эриксону, психотерапевтическая направленность заключается в интеграции наших , сознательных и бессознательных составляющих. Гипноз* облегчает этот процесс*, способствуя бес-' сознательному функционированию. В частности, во время возрастной регрессии* слабо интегриро­ванные островки нашей личности получают дополнительную возможность быть переработанными, чтобы лучше ассимилироваться всей целостностью нашей психики (См. Erickson & Rossi, 1981). Как говорил Эриксон, «интегрирование эмоциональных и интеллектуальных параметров , прошлого опыта в систему взглядов взрослого - это терапевтический фактор. Это эмоцио- . нальное переучивание, позволяющее пациенту реорганизовать и реассоциировать свой опыт» (Erickson & Rossi, 1979). interaction, взаимодействие En.: Interaction Новый гипноз рассматривает гипнотерапию как результат взаимодействия двух личнос­тей. С этой точки зрения: 1. Терапевт учится отслеживать знаки* (сигналы), исходящие от пациента (Erickson & : Rossi, 1981). Эти знаки являются сообщениями* пациента. Показывая, что мы их воспринима­ем, мы тем самым изменяем позицию пациента по отношению к нам и к себе самому. Таким образом он сможет двинуться дальше. Другими словами, терапевт побуждает пациента отве­чать* и взаимодействовать с ним. 2. Речь идет также и о взаимодействии двух бессознательных*. Оператор*, психическая деятельность которого тоже, без сомнения, несколько «гипнотична», без опасений доверяется { собственной творческой активности, так как уверен, что пациент сделает выбор и не воспри­мет то, что ему не подходит. При таком типе связи оператор оказывается «управляемым» со стороны пациента. Это уже ближе к диалогу пациента с самим собой. Вспомним фразу Жака J Паласи: «Пациент использует психику оператора, чтобы совершить работу, которую он не < смог бы проделать в одиночестве» (личное сообщение). intrusion, вторжение En.: Intrusion Традиционный* гипноз заслуживает упрек в том, что он вторгается в чужую психику, 1 поскольку предполагается, что оператор манипулирует идеями, чувствами и поведением па-1 96 циеитов. Он навязывает свой выбор, получив действительное или предполагаемое согласие пациента; это ставит серьезные этические* проблемы, хотя и недостижимо в полной мере. Новый гипноз* принимает все это во внимание и постоянно заботится о том, чтобы не допускать вторжения. Он учит контролировать внушения* и действует преимущественно посред­ством открытых* и активизирующих* внушений. При этом любые реакции являются благотвор­ными, потому что определяются самим пациентом. Что касается косвенного* внушения, то оно направлено скорее на активизацию процессов, а не на манипулирование содержанием. INVOLONTAIRE. НЕПРОИЗВОЛЬНОЕ См.: произвольное/непроизвольное. IRRATIONALITE. ИРРАЦИОНАЛЬНОСТЬ En.: Irrationality Гипноз рассматривается как иррациональное явление, и несомненно, несколько пугает этим. Бессознательная деятельность, к которой мы обращаемся, подчиняется внутренней ло­гике, то есть правилам, не следующим путями привычных рассуждений. Так, например, в трансе* возможно сосуществование противоречий, и самого пациента это удивляет меньше, чем кого-либо (см. логика*). Подобным же образом бессознательные и алогичные механизмы* могут быть поняты и использованы оператором (см. косвенное* вну­шение). Нам случается также обращаться к иррациональному, чтобы использовать перемеще­ние: Жозеф Барбер, к примеру, переместив боль до самых кончиков пальцев, просил затем пациента избавиться от нее, дав ей «упасть» или вырваться наружу! (Barber & Adrian, 1982). ISOLATION SENSORIELLE. СЕНСОРНАЯ ИЗОЛЯЦИЯ En.: Sensory isolation Сенсорная изоляция - это экспериментальная методика, в ходе которой пациенты полу­чают как можно меньше внешних раздражителей. Благодаря аппаратуре, называемой обычно «пузырь», стало возможным значительно уменьшить количество слуховых, зрительных и особенно проприоцептивных стимулов (Lilly, 1977). Некоторые авторы предлагают сенсорную изоляцию в качестве терапевтической техни­ки, создающей, в числе прочего, исключительные возможности для релаксации*. Условия сенсорной изоляции представляют собой отрыв от окружающего, что перекликается с нашим определением* гипноза. Действия этого подхода частично накладываются на наши, о чем свидетельствует используемый словарь терминов, очень близкий к словарю нового гипноза (Remond, 1990). Когда эксперимент дополняется межличностной связью с сопровождающим, сенсорная изоляция становится полностью сравнимой с нашим гипнозом. Сенсорная изоляция, без со­мнения, один из интереснейших путей исследования. Эти выводы близки к выводам более старых авторов, сближавших гипноз с сенсорным ограничением (Kubie et Margolin, 1944; Gill et Brenman, 1959). 7-2917 JANET. ЖАНЭ Жанэ (1859-1947), будучи учеником Шарко, в конце концов принял точку зрения Бернгейма (Laurence & Perry, 1988). Он интенсивно занимался гипнозом и был основателем теории (см. диссоциация*) и практики (см. память*), ставших вехами в истории гипноза. В 1886 г. Жанэ при работе со своей пациенткой Люси (а в 1889 г. с пациенткой Мари) предпринял попытку изме­нения психотравмирующих воспоминаний. Он много сделал для превращения гипноза в пси­хотерапию*. Огромное влияние Фрейда (которого Жанэ упрекал в заимствовании некоторых своих идей) затмило образ Жанэ. Жанэ воспринимал гипноз как низший вид психической деятельности, но не как сон* (Janet, 1889). LACHER-PRISE. ОТСТРАНЕННОСТЬ En.: Letting go Гипнотический эффект заключается во временном забвении внешней реальности. По­скольку в обычной жизни мы привыкли постоянно сохранять бдительность, в случае гипноза можно говорить об отстраненности, о потере этой бдительности. Оператор* - это тот, кто помогает нам добиться такой отстраненности. Отстраненность - процесс личностный, определяющийся присущими нам механизма­ми*. В какой-то степени отстраненность помогает оператору устанавливать доверительные отношения* с пациентом, поскольку произносимые им слова становятся единственными вне­шними стимулами. В традиционном гипнозе* пациент, по-видимому, теряет бдительность именно потому, что поддается впечатлению, или потому, что играет в самозабвение. В новом гипнозе качество отстраненности психологически иное. Это условная отстранен­ность. Пациент как бы учится отстраненности, сохраняя способность мгновенно возвращать кон­троль над своими действиями. То, что отстраненность дает возможность для лучшего самоконт­роля, может показаться удивительным. Между тем близкую аналогию можно увидеть в обучении плаванию: раскрепощение является условием действительного контроля над ситуацией. LANGAGE. РЕЧЬ En.: Language 1. Следуя Эриксону, мы полагаем, что обычная речь может быть тонким и эффективным рабочим инструментом. В нашем подходе* это дает определенные преимущества: • простая, понятная пациенту речь или, что еще лучше, речь, свойственная самому паци­енту, несомненно позволяет установить с ним наилучшую психологическую связь* (Watzlawick, 1978/1980); • согласно нашей гипотезе, гипноз* и психотерапия* являются делом самого пациента. Мы только предоставляем ему возможность совершить эту работу*. Пациент может эф­фективно действовать, только используя присущую ему речь (Erickson, 1983/1986); • мы замечаем, что только простой язык может служить общим знаменателем для ныне существующих научных языков. Для нас это возможность широкого и в некотором роде мультидисциплинарного взгляда на проблему, что не исключает возможности продол­жить исследования в рамках других школ, привносящих свои концептуальные ценности. 2. Эриксон пользуется преимущественно простонародным языком или языком детства*, «чтобы добраться до глубины источников, таящихся в душах пациентов». Он подыскивает «ми-фопоэтические» приемы (не основанные на каких-либо концепциях), такие, как аналогия*, метафора*, загадки, шутки и всевозможные игры на словесном и образном* уровнях. Взаимо- 99 действуя таким образом, он дает возможность преодолеть привычные референтные* рамки или дополнить их (Erickson & Rossi, 1979). 3. Невербальный язык* является неотъемлемой частью инструментария терапевта (Erickson, 1983/1986). LANGAGE A PLUSIEURES NIVEAUX. МНОГОУРОВНЕВАЯ РЕЧЬ En.: Multilevel language 1. Словесная формулировка может содержать много смысловых уровней: так, перечиты­вание книги позволяет обнаруживать в ней все новые смысловые уровни. 2. В терапии возможна одновременная передача нескольких смыслов: * метафора* - это исключительно многоуровневый язык; * юмор* является другим примером многоуровневой речи; * контекстуальное* внушение - это наиболее простой из двухуровневых языков... Многоуровневая речь, согласно Эриксону, является способом активизации бессознатель­ных процессов*: в то время как первый смысловой уровень занимает сознание, последую­щие, оставаясь нераспознанными, достигают цели, взаимодействуя с бессознательными ас­социативными психологическими цепями. Общение на двух уровнях - это наш первый подход для непосредственной работы с бессознательным. Мы используем слова с коннотациями и импликациями так, чтобы, пока осознаваемые референтные рамки* воспринимали сообще­ния* на одном уровне, бессознательное рассматривало совокупность других сообщений, зак­люченных в тех же словах (Erickson & Rossi, 1979). В одном из примеров Эриксон разговаривает с пациенткой, незаметно для нее исполь­зуя слова, содержащие сексуальные коннотации. Если проблема, как и предполагает Эрик­сон, имеет сексуальную этиологию1, возникнет резонанс*, активизирующий ассоциации*, связанные с этой проблемой и направляющий пациентку к источнику затруднений. Если гипо­теза терапевта ошибочна, пациентка просто не воспримет предложенное и ничто не будет потеряно. Если искомый материал не окажется слишком травмирующим для пациента, тера­певту останется только ждать, пока пациент придет в сознание (Erickson & Rossi, 1979), если только активизированные таким образом процессы не выльются в интегрирующую* работу*, не осознаваемую пациентом. Многоуровневая речь позволяет также предложить пациенту решения или изменение референтных рамок*, не осознаваемые им. Предложенные таким образом идеи могут быть приняты или отвергнуты, но, будучи приняты, они действительно становятся идеями пациен­та. Таким образом, он осознает эти решения как свои. Двухуровневая речь вызывает пред­ставления, не навязывая их, в рамках повышенной творческой способности* гипнотического состояния. Наконец, Росси отмечает, что многоуровневая речь, как и метафора, может использо­ваться двояко: детерминистически и недетерминистичесщ в последнем случае возможно достижение совершенно нового результата, неожиданного как для терапевта, так и для паци­ента (Erickson & Rossi, 1979). ' Причину 100 LASSER. УТОМЛЯТЬ En.: To bore При анализе записей гипнотических сеансов Милтона Эриксона иногда встречаются про­должительные и, вероятно, утомительные пояснения. В этом следует видеть необычный, но эффективный метод, постепенно превращенный Эриксоном в настоящую стратегию* дости­жения отстраненности*. Пациент через определенное время как бы перестает слушать и полностью переключа­ется на свои грезы*. Но он продолжает слышать слова терапевта, и эти слова имеют тем больший резонанс на бессознательном уровне, чем меньше он их слушает. Подобным же образом нам случается повторять одни и те же слова дважды на протяжении гипнотического сеанса (см. пример Жака); здесь повторение только кажется излишним, поскольку уровень восприятия всякий раз иной (Erickson & coll., 1976). LEVITATION DU BRAS. ЛЕВИТАЦИЯ РУКИ En.: Arm levitation Индукция* посредством левитации руки - одно из ранних изобретений Эриксона. Летом 1923 г. Эриксон занимался изучением феномена автоматического письма* и заметил, что инструкции, которые при этом использовались, вызывали гипноз. Он упростил инструкцию, попросив карандаш только приподняться; вскоре он понял, что карандаш и бумага не обяза­тельны. Действуя таким образом, он впервые вызвал глубокий транс с помощью левитации руки у своей младшей сестры Берты. Индукция посредством левитации руки (которую я часто использовал лет двадцать назад) заключается в последовательном описании пациенту того, как его рука будет отрываться от опоры и приподниматься, причем гипноз должен наступить в момент касания рукой лица. Эту индукцию можно рассматривать как полупрямой подход*, имеющий свои показания (см. при­мер Нозми). Идеомоторный* феномен, и только он, ответственен за действие этого механизма. Но, поскольку необходимые и достаточные элементы, составляющие динамику* транса, налицо, этот непроизвольный ответ быстро становится гипнотическим. LIEBEAULT. ЛЬЕБО Опост Льебо (1823 - 1904) - врач, узнавший однажды из публикации о гипнотической анальгезии*. Он заинтересовался этим феноменом и впоследствии заинтересовал им Берн-гейма*. Льебо заметил и доказал, что магнетические пассы не обязательны и фиксация взгля­да* также не является необходимой. Что же остается кроме внушения? Для Льебо гипноз - это сон, сходный с нормальным сном (если не считать, что пациент остается «в раппорте» с оператором) и вызванный внушением. Непрерывно глядя пациенту в глаза, он объявлял, что тот должен чувствовать, описывая симптомы приближающегося сна. Подобная индукция* вскоре получила широкое распространение. 101 LIMITATIONS ACQUISES. ПРИОБРЕТЕННЫЕ ОГРАНИЧЕНИЯ En.: Learned limitations Человек не использует все ресуроы*, которыми располагает. Отрицательный опыт прошлого лежит в основе опасений или принятых когда-то реше­ний, давно забытых, но оставивших свой след в нашей психике и блокирующих наше мышле­ние и поведение. Многие наши действия определяются сценариями*, созданными нами са­мими и находящимися вне досягаемости нашего теперешнего сознания. Осознаваемые гра­ницы этих запретов не подвластны нашей критике. Приобретенные ограничения затрудняют и замедляют психологическую работу*. Многие из них действуют как постгипнотические* вну­шения (см. негативный самогипноз*). Сознательные усилия по освобождению от них приво­дят к появлению новых ограничений и иногда поддерживают и усложняют имеющиеся про­блемы (Vfetzlawick & coll., 1974/1975). Гипноз дает возможность психике действовать вне этих приобретенных ограничений и, следовательно, получить доступ к новым процессам интеграции*. «Они (пациенты в гипнозе) получают свободу преодолевать собственные ограничения, и таким образом их собственные терапевтические возможности могут реализоваться без по­мех» (Erickson & Rossi, 1979). Поэтому говорят о терапевтическом* трансе, чтобы обозначить период, во время которого пациенты получают способность выйти за пределы привычных референтных рамок*, ограничивающих их, и испытать другие модели внутреннего функцио­нирования (Erickson & coll., 1976). litteralisme. литерализм, буквальность En.: Literalism Разобщенность психологических функций* в гипнозе - причина любопытного явления: пациент, отвечая на поставленный вопрос, часто понимает его буквально. Например, если пациента спрашивают, хочет ли он назвать свое имя, он нередко отвечает: «Да», вместо того чтобы назвать имя. В одном из примеров (возрастная регрессия*) я говорю пациенту, что он будет хорошо чувствовать себя после этого «освежающего» сеанса. И хотя сеанс проходил погожим августовским днем, пациент при пробуждении попросил укрыть его! Эриксон дает несколько рекомендаций, связанных с буквальным пониманием. Напри­мер, при работе с пациентами, страдающими зудом, он не советует применять слишком про­стые внушения*, скажем, внушать, что зуд исчезает: пациент услышит другие обертоны этого слова (зуд как неудержимое стремление, зуд социального преуспеяния, самореализации лич­ности и т. д.), и эффект окажется непредсказуемым (Enckson & Rossi, 1979). В другом приме­ре Эриксон советует прямо не внушать выздоровление от предменструальных мигреней, не добавив при этом: «...во всех случаях, когда это вас устраивает». Пациентка на самом деле хотела бы сохранить такое удобное извинение в тех ситуациях, «когда это ее устраивает», и бессознательно хорошо понимала, что не может принять внушение в буквальном смысле. Итак, во время гипноза следует следить за формулированием* наших предложений* и постоянно думать о возможных эффектах (см. восприимчивость*). Некоторые слова обладают 102 скрытым резонансом*, о котором следует помнить: «провоцировать», «выдыхать» (фр. испус­тить дух) и т. п. LOGIQUE DE LA TRANSE. ЛОГИКА ТРАНСА En.: Trance logic Тип психического функционирования* при гипнозе и возможная избирательная концен­трация таковы, что пациент утрачивает привычную для нас ориентировку в пространстве и времени. В этом контексте логические противоречия теряют свой тревожащий характер. Пациент легко допускает для себя возможность одновременно находиться там и здесь, возможность видеть нечто (галлюцинация*) и одновременно не видеть этого (поскольку он видит сквозь нее) и т. д. Для обозначения такого особого восприятия феноменов Мартин Орн (Огпе, 1959) гово­рил о логике транса (trance logic). Рустан также упоминает об этой особенности как о составля­ющей гипнотического состояния - «сосуществовании или идентичности противоположных ка­честв, таких, как тепло и холод, темнота и свет, пространство замкнутое и открытое, гиперес­тезия и анестезия, общительность и замкнутость, сосредоточенность и беззаботность, внима­тельность и рассеянность и т. д. Первый вывод, который напрашивается (добавляет он)' это состояние не определяется категориями места и времени» (Roustang, 1991). LOIS DE LA SUGGESTION. ЗАКОНЫ ВНУШЕНИЯ En.: Laws of suggestion Наша реакция на внушение* вообще и гипнотическое внушение в частности является производной от отношений с оператором*, от нашего с ним психического взаимодействия, от природы того, что внушается, и от манеры проведения внушения. Некоторые исследователи пытались выявить законы внушения (Baudoum, 1951, Wertzenhoffer, 1989). В частности, сама процедура внушения является мощным дополнитель­ным фактором успешного принятия и реализации последующих внушений, независимо от того, идет ли речь о собственно внушении (соответственно нашему определению) или о вну­шении в широком смысле, то есть в обиходном понимании этого слова. Нет ничего удивительного в том, что гипноз* часто смешивали с внушением, поскольку были времена, когда индукция* осуществлялась исключительно с помощью серии внушений (в частности, внушение сна* являлось дополнительным способом обеспечения пассивного восприятия внушений) (Godm, 1990a). м MAGBE. МАГИЯ En.: Magic 1. Практика нового гипноза с большой осмотрительностью пользуется эффектными фе­номенами, которые могут восприниматься как магические, иметь магический резонанс*. Ис­ключение может составить каталепсия* руки, поскольку пациенты в гипнозе парадоксальным образом не испытывают большого удивления перед этим необычным феноменом. 2. На практике мне часто приходится пользоваться выражением «как по волшебству». Подобные выражения, хорошо понятные каждому пациенту, позволяют избегать возможной инконгруэнтности* и экономят время. С другой стороны, слово «волшебство», вызывающее резонанс с миром детства*, может только способствовать гипнозу. Будучи употреблено в та­ком смысле, это слово освобождается от всякого намека на мистификацию. MAOTRISE. САМОКОНТРОЛЬ En.: Mastery Практика гипноза позволяет пациенту научиться лучше владеть собой. 1. Гипноз может быть приспособлен для обучения психической гимнастике, позволяю­щей пациенту по-настоящему стать самим собой. Обучение состоянию отстраненности* (зна­чительно отличающемуся от состояния отрешенности) способствует владению собой. 2. Для усиления самоконтроля пациента во время сеанса могут использоваться всевоз­можные подходы. Среди них: • релаксация*, участвующая в нейровегетативном самоконтроле (с использованием био­логической обратной связи*, позволяющей закреплять достигнутый успех, делая его оче­видным для пациента); • модель самоконтроля (mastery model), выделенная Гербортом Ластигом (1974) на основе фильма «Искусство Милтона Эриксона», заключается в том, что пациент, находящийся в гипнозе, вовлекается в процесс противопоставления позитивных образов негативным эмоциям. Такой метод, соответствующий взаимному угнетению бихевиористов, учит па­циента контролировать захватывающие его эмоции; • предварительная визуализация* трудных ситуаций позволяет пациенту впоследствии легче их преодолевать; • гипноз предоставляет возможность ваять под контроль некоторые компульсивные1 про­явления, например при травматическом* неврозе; • и наконец, самогипноз, которому пациент обычно обучается, является личным средством самоконтроля. 1 Не поддающиеся контролю 104 MANIPULATION. МАНИПУЛЯЦИЯ En.: Manipulation В обиходном смысле слово «манипулировать» означает использовать кого-либо в своих целях. Практика эстрадных гипнотизеров подразумевает, что гипноз дает возможность мани­пулировать (см. принудительный эффект*). В действительности слово «манипуляция» может подразумевать нечто более сложное. Вот резюмированные мною (Godin, 1991d) размышления Рустана (1990) о практике Мил-тона Эриксона: Рустан, сохраняя верность эриксоноеской манере, борет в качестве исходного неприемлемое для нас утверждение, что гипноз манипулирует открыто и что Эриксон делает то же самое, но более тонко. Подыскать соответствующие примеры, в частности, относящиеся к «стратегическому*» периоду* Эриксона, не составляет труда. Исходя из этого, Рустан обо­значает параметры проблемы: • амбивалентность* пациента и двойственность* просьбы являются действующими факто­рами; • следующим шагом является констатация того, что Эриксон опирается на мир пациента, чтобы помочь ему испытать нечто новое. Для этого он «пользуется оружием, которое предоставляет ему пациент», и этот способ является уважительным по отношению к па­циенту. «Тем самым, даже если его действия являются результатом хитроумной страте­гии, он никоим образом не принуждает, более того, он подчеркивает двойственность своей просьбы. Ликвидировать эту двойственность либо с помощью гипноза, либо по­средством интерпретации, которую следовало бы назвать неуважительной, означало бы лишить пациента чего-то важного»; • что же тогда остается от манипуляции? «Не является ли она после этого формой перехода между состоянием подчиненности пациента своему симптому и свободой, которую он приобретает по отношению к нему? [...] Его манипуляция - это не что иное, как эффек­тивное подстрекательство к свободе». Если в рамках нового гипноза* гипнотерапевт стремится не манипулировать пациентом, это не означает, что он вообще ничем не манипулирует. Бессознательные механизмы* паци­ента активизируются таким образом, что включение определенных процессов* становится неизбежным, и в некоторых случаях имеет место манипулирование образами* психики паци­ента с целью подчинения их его собственному контролю. MARCHE ARRIERE. ОБРАТНЫЙ ХОД En.: Back-track Гипнотизировать* означает действовать с целью помочь пациенту достичь определенно­го типа функционирования*. Наблюдение* за пациентом для нас все равно что показания на приборной доске, и сигналы*, подаваемые нам пациентом, соответственно оцениваются: если они указывают на продвижение в желаемом направлении, мы продолжаем наши действия. В противном случае мы даем обратный ход. В примере Солен в тот момент, когда я говорю, что у каждого в детстве* были прекрасные минуты, я отмечаю, что ее лицо напрягается, как будто мои утверждения ее не устраивают. Я заканчиваю фразу, просто говоря: «...бывают также и трудные минуты». Когда мы замечаем, как сдвигаются брови или пациент подает любой дру- 105 гой знак, свидетельствующий об инконгруэнтности* наших слов или действий, осторожность ': требует нейтрализовать наше высказывание очень простым способом, прибавив, например: «если только этот опыт не был другим для вас... или, возможно, это произойдет в следующий раз». У пациента в гипнозе ритм несколько замедлен, и это позволяет нам среагировать преж­де, чем он сам прервет течение сеанса. Пример Ноэми показывает, как можно удержать тон­чайшую ситуацию. MECANISMES INCONSCIENTS. БЕССОЗНАТЕЛЬНЫЕ МЕХАНИЗМЫ En.: Unconscious mechanisms 1. Человеческая психика включает в себя механизмы, наличия которых мы не осозна­ем. Они существуют скрыто от нас, и для того чтобы они проявились, необходима некоторая подготовка. Обратимся к примеру психической предрасположенности* в случае с «коровой, пьющей молоко». На этом примере видно, как бессознательные механизмы могут быть ис­пользованы для манипуляции; задача психотерапевта - использовать их в терапевтических целях. Различные виды внушения* (прямое*, косвенное*, активизирующее* и т. д.) раскрывают эти механизмы, используя их: последовательное принятие*, например, основано на исполь­зовании определенной психической инертности и т. д. Бессознательные механизмы подчиня­ются не рациональной, а собственной логике. 2. Другие механизмы, имеющие мало общего с первыми и отличающиеся очень высоким уровнем сложности, невидимо для нас способствуют синтезу нашей личности и достижению нами определенных целей, Они лежат в основе нашей индивидуальности. Эриксон упоминает о них как о сущности, которую он называет бессознательное*. MEDICO-LEGAUX (ASPECTS). МЕДИКО-ПРАВОВЫЕ (АСПЕКТЫ) En.: Forensic aspects 1. С самых первых шагов развития гипноза с его помощью получали материал для судеб­ных процессов. Достаточно исчерпывающее исследование этого вопроса провели Лоуренс и Перри (1988). В частности, считалось, что гипноз может служить причиной правонарушений (см. принуждение* в гипнозе). В свое время заниматься гипнотерапией разрешалось только в присутствии третьего лица, чтобы не быть потом обвиненным в злоупотреблении ситуацией. Сам Бернгейм попал под суд (но был оправдан) в 1895 г. в результате смерти пациента после гипнотического сеанса (эмболия легочной артерии). Теперь мы не считаем, что гипнотическая практика с этой точки зрения ставит больше проблем, чем любая другая лечебная деятельность. 2. Оригинальное использование гипноза предлагалось органами правосудия и даже по­лицией, в частности, в Соединенных Штатах. Предполагалась избирательная активизация па­мяти* свидетелей. В настоящее время в большинстве государств подобная практика запре- 106 щена. Действительно, находящийся под гипнозом человек склонен поддаваться влиянию* на­водящего расспроса* (Laurence & Perry, 1988). Наконец, как подтверждал Мартин Орн (Огпе, 1979), в некоторых случаях гипноз делает очевидным для пациента то, что, возможно, суще­ствовало только в его воображении. В этом смысле гипноз «изменяет точку зрения в воспоми­наниях» со всеми медико-правовыми последствиями. MEMOIRE (MODIFICATION DE LA), OU HALLUCINATION* RETROACTIVE. ПАМЯТЬ (ИЗМЕНЕНИЕ), ИЛИ РЕТРОАКТИВНАЯ ГАЛЛЮЦИНАЦИЯ* En.: Memory (modification of) Благодаря гипнозу можно изменять воспоминания пациента. Пациент рассказывает о своем воспоминании и при этом производит впечатление человека, вполне уверенного в сво­их утверждениях. Во время гипноза ему внушают, что события происходили по-другому. При пробуждении он усваивает новую версию и не подозревает о том, что воспринял внушение* (Bemheim, 1916). Лоуренс и Перри (1983) взялись повторить опыты по изменению содержания воспоми­наний, используя современные средства контроля. Они пришли к заключению, что гипноз действительно в некоторых случаях дает такую возможность (см. внушение, переходящее за границы сознательного*). Жанэ* использовал этот способ при лечении травматического* невроза. Эриксон обра­щался к этой технике в психотерапии (случай известен под названием «Человек из февраля»), но не обобщил ее. Такое активное вторжение* в содержание памяти другого человека мне лично кажется авантюрным; современное использование гипноза предоставляет достаточно разумных воз­можностей, чтобы обойтись без столь деликатной практики, о которой я упоминаю только для того, чтобы быть точным. MESMER. МЕСМЕР Франц Антон Месмер (1734 - 1815), доктор медицины, перевернул весь медицинский мир Франции около двух веков назад с помощью того, что он называл «животным магнетиз­мом» (Mesmer, 1799). Магнетическое лечение заключалось в установлении раппорт* с пациентом в контексте тщательно поддерживаемого ожидания*. Прикосновение* также занимало значительное мес­то в месмеровской связи «врач-пациент» (Godin, 1990d). Месмер организовывал также кол­лективные сеансы, используя свой знаменитый якобы намагнетизированный бак. При этом четвертая часть пациентов демонстрировала крайне театральные приступы двигательного воз­буждения, которые, согласно Месмеру, являлись составной частью достигнутого состояния и были необходимы для выздоровления. Остальные засыпали или теряли сознание. Месмер придерживался теории, согласно которой в основе этих проявлений лежат флюиды, испуска­емые людьми. 107 MESSAGE. ПОСЛАНИЕ En.: Message 1. В практике терапевтического гипноза о послании можно говорить благодаря широте значе­ния этого слова Здесь не содержится иного послания, кроме «Возьмите оттзетственность на себя». Постоянное обращение Эриксона к семейным и сельским ценностям или к значительности самого факта жизни (Van Dtck, 1988) отражает только здравый смысл и не имеет ничего общего, напри­мер, с ежедневным навязыванием нам рекламой далеко не безобидных идей. Единственное ре­альное послание Зриксона, которое я смог обнаружить, читая между строк, вероятно, следующее: «Вы можете привнести в свой опыт приветливость и юмор*» (Erickson, 1991). 2. Бейтсон и его коллеги обозначают словом «послание» всю совокупность коммуникации (Watzlawick & coll., 1967/1972). METAPHORE. МЕТАФОРА En.: Metaphor Традиционное (со времен Аристотеля) определение таково: скрытое уподобление или образное сближение слов на основе их переносных значений: например, «корабль вспахивает море». Метафора настолько привычна, что ее перестают замечать (Villien, 1989). Эриксон пользу­ется этим понятием, обращаясь к этимологии (meta-pherim нести сверх) для обозначения «средства, позволяющего вносить новые значения в сознание» (Erickson & Rossi, 1979). В действительности слово или фраза могут быть носителями ассоциаций или иметь мно­го разных значений; рассказанная история также может нести в себе скрытый смысл... Мы привыкли говорить о метафоре или о метафорическом подходе в широком смысле, чтобы обозначить способ выражения, несущий в себе множество всевозможных значений. В мета­форе содержится явное послание, удерживающее внимание на сознательном уровне; более важным является второй смысл, который, как и в юморе*, «продвигается» независимо и скры­то. Этот второй смысл, будучи связан с проблемами пациента, может способствовать разви­тию осознавания, но прежде всего он создает возможность психического упорядочивания*. Он позволяет достичь психических уровней, к которым сознание не имеет доступа. Метафора - это подход, используемый в терапии и помимо гипноза; но особое значение она приобретает в гипнозе, поскольку метафорический язык является по преимуществу язы­ком правого полушария* (Erickson & Rossi, 1979). Метафора, в частности, позволяет выходить за пределы психологических ограничений* (Erickson & Rossi, 1979). Одной из своих пациенток, склонной к суициду, Эриксон с энтузиаз­мом рассказывал о круговороте жизни с помощью метафор, почерпнутых им в городском ботаническом саду (Lodeon, 1986). Благодаря этому молодая женщина решается внести новое содержание в свою жизнь и вскоре покидает город, никого не предупредив. Если же метафора по той или иной причине не подходит пациенту (если в основе ее лежит неверное предположение), пациент не воспримет ее, и ничто не будет потеряно. Суп­ружеской паре, страдавшей сексуальной дисгармонией, Эриксон как бы в виде отступления рассказывает о ресторанных «удовольствиях»... например о том, что некоторые любят апери­тив, а другие предпочитают сразу приступать к основному блюду и т. д. (Haley, 1973/1984). 108 Но если пациенты узнают свою проблему, Эриксон дает обратный ход и начинает говорить о другом. Многочисленные истории, рассказанные Эриксоном, были прежде всего полезными метафорами. Названия глав в книге Розена, где собраны эти истории (1982/1986), указывают направления: изменить бессознательное, довериться бессознательному, обучение на опыте, принять на себя ответственность за свою жизнь, обрести непредвзятый взгляд и т. д. Открытая метафора ограничивается лишь намеком на актуальные или минувшие пробле­мы. Важно, что «метафора «облечена» реальностью, актуальной для того, кто ее слушает» (Turner, 1989). Умение предлагать метафоры достигается в результате внимательного анализа клини­ческих случаев, однако лучшие метафоры рождаются спонтанно в течение сеанса (см. пере­ходное пространство*). Когда метафора создается прицельно, мы охотнее называем ее мета­форическим внушением*. METAPHORE DE LA SITUATION D'HYPNOSE. МЕТАФОРА ГИПНОТИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ En.: Metaphor for the hypnotic situation 1. Использование метафор* или аналогий* перед погружением в гипноз может помочь некоторым пациентам понять, чего от них ждут: «Когда бывает скучно, часто начинают гре­зить...» 2. Начиная индукцию*, можно метафорически напомнить о гипнотической ситуации, не упоминая об этом открыто, в частности, при использовании техники сопровождения в вообража­емом мире: «Этот пейзаж, который открывается перед вами, удивителен, он переносит вас в другой мир... он может казаться немного нереальным... но по существу это очень приятно...» 3. Сеанс гипноза сам по себе может быть метафорой: для Ноэми, не выносящей дирек­тивное™, сознательно выбран вполне директивный метод*. Для Ундины, которая не может научиться плавать, сеанс гипноза является аналогией: чтобы действовать в гипнозе, нужно научиться бездействовать и не страшиться эксперимента; то же самое требуется и в воде. MILTON-THERAPIE. МИЛТОН-ТЕРАПИЯ En.: Milton-Therapy См. периоды* Эриксона. MIME ET HYPNOSE. ПАНТОМИМА И ГИПНОЗ En.: Pantomime and hypnosis Примечательно, что в гипнотическое состояние можно погрузить и с помощью пантоми­мы (Erickson, 1980,1). Действительно, пантомима никогда не содержит элементов принужде­ния, и мимикой вряд ли можно передать что-либо, кроме моделей поведения в конфузион-ном* или, самое большее, игровом контекстах. 109 После вызывающего замешательство рукопожатия Эриксон следующим образом дей­ствовал с теми людьми, языка которых он не знал: «...Я осторожно поглаживаю тыльную сто-, рону своей руки и улыбаюсь, словно мне нравится это ощущение. Затем я щиплю себя за руку, выкручивая кожу, явно причиняя себе боль и изображая на лице крайнее удивление и изумление, сменяющееся довольной улыбкой, как если бы я ничего не чувствовал. Я беру ее руку и делаю то же самое. Она с удивлением поворачивается к моему переводчику. [...] Видя, как я энергично щипал и выкручивал кожу на ее руке, наблюдатели приблизились, чтобы проделать то же самое, и пациентка сама опробовала свою руку. Она спросила у присутствую­щих, что же случилось с ее рукой, не умерла ли она, тоном, который переводчик определил как встревоженный...» (Erickson, 1980,1). Эриксон также доказал, что гипноз можно вызывать у глухонемых, пользуясь языком жестов (там же, стр. 337). MOBILISATION. МОБИЛИЗАЦИЯ En.: Mobilization Новый гипноз* нацелен на то, чтобы мобилизовать пациента, а не указывать ему, что нужно делать. На это же направлена и эриксоновокая гипнотерапия. Гипноз позволяет разблокировать «застывшие» ситуации (см. сценарий*). Гипнотичес­кий транс* как бы дает возможность высвободить ассоциации, которые до этого невозможно было мобилизовать (примеры Ноэми, Ундины). Оператор может не знать причину нарушений и тем не менее иметь возможность помочь пациенту, поскольку пациент мобилизуется для совершения полезной для него работы* (см. внушение открытое* и активизирующее*) на бессознательном уровне. Такая терапия мобили­зацией обескураживает многих врачей, поскольку привычная медицинская схема приучила нас к последовательности: диагностика - лечение. motivation, мотивация En.: Motivation Один из факторов успешности гипноза - мотивация пациента, поэтому первостепенное значение имеют предварительные разъяснения*. Но мотивацию не следует смешивать со «стремлением к результату», которое блокирует процесс отстраненности* или заставляет пациента подыгрывать терапевту. Сильная мотива­ция при хронических болях* дает хорошие результаты даже у пожилых пациентов, у которых бывают слабо выражены внешние признаки гипноза. MOUVEMENTS. ДВИЖЕНИЯ En.: Movements Во время гипноза большинство пациентов остаются почти неподвижными; другие совер­шают как бы зачаточные движения, которые могут быть связаны с переживаемыми в это вре- 110 мя образами (например, при воспоминании о партии в теннис). Некоторые движения требуют интерпретации: возбуждение, выход из определенного состояния и т. п. Особонно подвижны бывают дети*. Эриксон и Росси, впрочем, утверждают, что ребенок, смотрящий фильм, со­вершает движения, но если он смотрит тот же фильм в состоянии гипноза, то остается непод­вижным. Транс - это возможность диссоциации* между идеаторной и двигательной сферами (Erickson & coll., 1976). MUSIC-HALL. ЭСТРАДА En.: Music-hall Гипноз как представление - это карикатура на традиционный* гипноз; гипнотизер как бы отдает приказания вдруг поглупевшему пациенту, который их исполняет (см. автомат*). Отбор лиц, пригодных для того, чтобы служить мишенью, является определяющим фак­тором эстрадного гипноза. Лица внушаемые* или невнушаемые, но с установкой* на подчи­нение, как бы получают возможность усыпить в себе всякую способность к критике и делеги­ровать другому свою личную инициативу. Всегда заметно, что начальные внушения* касаются только простых, банальных идеомо-торных* актов. Но поскольку идея оформлена как приказание, ее идеодинамическая реализа­ция выглядит как покорность. Такие импликации*, повторяясь, становятся успешнее и убеди­тельнее и усиливают эффективность внушения*, приводя к передаче еласти гипнотизеру (см. соскальзывание при внушениях*.) Поскольку очевидно, что на подобных спектаклях гипнотизируемые не обязательно явля­ются «подставными лицами», эти феномены чрезвычайно интересуют психологов, несмотря на то, что речь здесь идет скорее о внушении, чем о гипнозе. Диссоциация* психических функций* и подключение бессознательных видов поведения превращают такие представле­ния в особую разновидность гипнотического опыта*. MYTHES. МИФЫ En.: Myths Мифы являются попытками объяснить трудные для понимания феномены pvi-Strauss, 1958). Миф, как правило, обращается к историям или феноменам, которые постичь проще. Нам необходимы образы*, для того чтобы мыслить. Появление* гипноза в мире науки потребовало обращения к образам, метафорам* и мифам, с которыми прочно связаны имена великих предшественников. Некоторые мифы яв­ляются помехами, вводя в обиход небезобидные понятия; например миф об одержимости или о подчинении хозяину. «Мифы - активные элементы гипноза» (Godin, 1991a). Образы же, напротив, хорошо вписываются в техническую мифологию нашей эпохи; их преимущество состоит в том, что они не делают акцент на власти терапевта: «Ваш мозг рабо­тает как компьютер. Вы можете научиться брать в скобки* некоторые аспекты вашего «Я», в частности, вы отключаетесь о того, что вас окружает в настоящий момент. Теперь ваша энер­гия полностью используется для внутренней работы*... Ваш мозг может начать поиск воспо­минаний, о которых вы не подозреваете... Он способен включать программы* поиска реше­ний, не передавая этого на экран вашего сознания, и т. д.» N NON-VERBAL. НЕВЕРБАЛЬНОЕ En.: Non-verbal В практике гипноза нельзя забывать о невербальных средствах. Невербальное сооб­щение обычно передается жестами: приближение или отстранение, гримасничание, под­несение руки ко рту, перекрещивание рук и т. д. - это послания, которые мы должны расшифровывать. Тон* голоса также несет сообщения помимо слов. Когда нет соответ­ствия между вербальным сообщением (дигитальным) и сообщением невербальным (ана­логовым), мы говорим, что первое диктуется сознанием, а второе отражает содержание бессознательного. Невербальные послания могут быть сознательными. Эриксон мог вздыхать, подчеркнуто расслабляться, иногда закрывать глаза на несколько мгновений (Enckson & coll., 1976). Нако­нец, такие формы поведения, как каталепсия*, могут быть квалифицированы как невербаль­ные ответы на невербальные просьбы. В гипнотической практике невербальные бессознательные проявления касаются, по-ви­димому, обоих партнеров; поэтому видеозапись* незаменима. NON-VOLITION (IMPRESSION DE). НЕПРОИЗВОЛЬНОСТЬ (ВПЕЧАТЛЕНИЕ НЕПРОИЗВОЛЬНОСТИ) En.: Non-volition (impression de, of) Опыт превращения содержания коммуникации* в непроизвольное* поведение является одним из признаков гипноза. В экспериментальном гипнозе многие пациенты действительно описывают свое поведение в гипнозе как непроизвольное, хотя в разных исследованиях в зависимости от использованных гипнотических процедур цифры значительно колеблются. Согласно данным Спаноса (1989), только 45% пациентов заявили, что их поведение определенно не было произвольным (см. двойственность*). Некоторые считают, что впечатление непроизвольности поведения является ситуационно обусловленным и пропорциональ­но понятливости пациента и его желанию сообразовываться с просьбами оператора (Lynn, 1989). Мы считаем, что только феномены, переживаемые как непроизвольные, заслуживают названия гипнотических. 112 NOUVELLE HYPNOSE. НОВЫЙ ГИПНОЗ En.: New hypnosis Выражение «новый гипноз» впервые появилось в книге Даниэля Араоза (1982) Впослед­ствии он именно так озаглавил работу (1985), посвященную определенной области практики. Новый гипноз является прямым продолжением работ, известных под названием новая нан-сийская школа (Бодуэн*, Куэ). Он соответствует тому, что Вайтценхоффер называет нетради­ционным гипнотизмом. Новый гипноз во многом создан Милтоном Эриксоном, но в равной степени связан с именами Теодора Барбера, Сарбэна, Вайтценхоффера и др. Наши исследования и практика, описанные здесь, соответствуют этому направлению. На протяжении многих лет мы узаконивали во Франции эту терминологию, в частности, в сооб­щении на международном семинаре в университете Пантера: «Традиционный гипноз и новый гипноз: разрыв или преемственность?» (Godm, 1990). Слова «новый гипноз» фигурируют так­же в заглавии французского журнала «Феникс». В то же время новый гипноз является прямым преемником наблюдений и исследований в сфере гипноза, проводившихся во всем мире со времен Месмера* Однако его нередко рассматривают как частный случай гипноза, при этом исследователи порой наивно делают излишний акцент на внушении* (см. гипотезы*). 8-2917 о OBSERVATEURE CACHE. СКРЫТЫЙ НАБЛЮДАТЕЛЬ En.: Hidden observer Речь идет о феномене, описанном Хилгардом и Хилгардом (1975) и пролившем новый свет на гипнотические опыты*. Во время сеанса «гипнотической глухоты» кому-то пришла в голову идея задать пациенту следующий вопрос: «Несмотря на то, что вы глухи вследствие гипноза, возможно существует какая-то часть вас, которая слышит мой голос и принимает информацию. Если это так, то я хотел бы, чтобы ваш указательный палец подал мне знак». (Этот способ общения, рекомендованный Эриксоном, уже стал обычным в клинической прак­тике.) Ко всеобщему изумлению, палец приподнялся! Пациент тут же вмешался: он был очень взволнован, так как почувствовал движение своего пальца и не мог понять причины этого. Таким образом, его состояние уже не могло быть квалифицировано как полная глухота. Хилгард продолжил подобные эксперименты и заметил, что пациенты в гипнозе могут заявлять о своей нечувствительности к болевым раздражителям, тогда как автоматическое письмо*, которое тот же самый пациент выполнял одной из диссоциированных* рук, свиде­тельствовало о восприятии определенного уровня боли*, соответствующего восприятию вне гипноза. Для удобства обозначения Хилгард говорил о такой информации как о доступной скрытому наблюдателю, понимая, что это всего лишь метафора*, которая ни в коем случае не означает существования некой второй личности со своей собственной жизнью, некоего гомун­кулуса1 , живущего в глубинах личности. OBSERVATION. НАБЛЮДЕНИЕ En.: Observation Чтобы заниматься новым гипнозом, очень важно научиться кропотливому наблюдению за пациентом - хотя бы для того, чтобы располагать адекватной обратной связью* и вовремя давать обратный ход* в случае неудачи. Следует принимать во внимание определенный набор показателей* и минимальных при­знаков*: приободряется* ли пациент? Пытается ли он справиться с определенными синесте­зиями*? Не является ли то, что мы наблюдаем, отражением усилившихся грез? Идет ли речь об ответе или о невербальном сосбщении, которое нам нужно расшифровать? Совершается ли психологическая работа на бессознательном уровне, оез ведома пациента и не она ли определяет его мимику? (Erickson & Rossi, 1979). Это информация первостепенной важности. Очевидно, что внимательнее всего следует наблюдать за малейшими признаками дис­комфорта у пациента, чтобы соответственно реагировать (Erickson & coll., 1976). В этом смыс­ле показателен пример с Ундиной. 1 Маленькое подобие нас самих. 114 OPERATEUR. ОПЕРАТОР En.: Operator В ситуации гипноза принято следующее обозначение ролей: оператор и пациент. Термин «оператор» предпочтительнее, чем «гипнотизер», который наводит на мысль о старой практике или о выступлениях на сцене. Говорят также о гипнотерапевте, иногда о гип­нологе. Было бы желательно, чтобы два последних названия в будущем стали привилегией терапевтов, получивших серьезную подготовку в рамках своей дисциплины (терапия, стома­тология, акушерство, психиатрия, психология...). В самом деле эмоции - это динамит, с кото­рым нельзя играть. Роль оператора так определяется в новом гипнозе*: «Во время гипноза именно пациент сохраняет контроль*, в то время как терапевт яеляется поставщиком стимулов и нужных ре­ферентных рамок*, помогающих пациенту испытать и выразить новые возможности» (Erickson & Rossi, 1979). PALO ALTO. ПАЛО АЛЬТО Под именем «группа из Пало Альто» известны два сообщества ученых, которые часто смешивают. В 1953 г. группа исследователей под руководством Бейтсона предпринимает ис­следование по коммуникации; в это же время начинается их сотрудничество с Эриксоном, уже прославившимся как мастер трансов* и парадоксов*. В 1966 г. эта работа была продолжена Центром быстрой терапии под руководством Фиша, который привлек большинство участни­ков группы из Пало Альто к изучению процессов изменения в рамках Института психических исследований. Наиболее известными из участников были Джексон, Фиш, Вацлавик, Уиклеод и Хельмик Бевин. В своей работе (Wafelawick & coll., 1974/1975) авторы уточняют: «Очень важным, без сомнения, было то, что все мы имели подготовку в области гипнотизма и применяли ее на практике - это не только придавало нам определенную уверенность при прямых воздействи­ях, но и позволило соприкоснуться с захватывающими новаторскими техниками Милтона Эрик-сона, которому мы многим обязаны». Этим исследователям мы обязаны нашими воззрениями на процессы изменения*, эф­фекты изменения референтных рамок* и на понятие круговой причинности. В настоящее время их исследования касаются не только гипноза как такового, но и всей совокупности процессов коммуникации, лежащих в основе терапевтического изменения (см. Аполлон де Беллак*). PARADIGME. ПАРАДИГМА En.: Paradigm Значение слова «парадигма», интересующее нас в данном случае, касается границ, оп­ределяющих наше мышление: принципы, которые лежат в основе наших идей и узаконивают их, являются парадигмами. Парадигма - это последнее «почему». Но в какой мере мы являемся хозяевами подобной энграммы? Случается, что восприня­тые нами в раннем детстве послания становятся неустранимыми величинами; решения, при­нятые нами, когда мы были меленькими, развиваются в бессознательные сценарии*, а вну­шения*, воспринятые в особом эмоциональном контексте, действуют подобно постгипноти­ческому* внушению (см. негативный* самогипноз.) Гипнотерапевт не может пренебрегать этими понятиями, так как терапия гипнозом - это возможность личностного упорядочивания, и все неосознаваемое должно быть объектом его исследования (см. референтные рамки*). 116 PARADOXE. ПАРАДОКС En.: Paradox 1. Парадокс - это средство, используемое для развития заблокированной психологичес­кой ситуации. Милтон Эриксон рассказывал, что в'возрасте восьми лет он жил на ферме своих родите­лей. Однажды теленок уперся перед входом в стойло, отказываясь войти туда, причем его сопротивление* было прямо пропорционально усилиям, которые прилагались, чтобы заста­вить его войти. Юному Милтону пришла в голову гениальная догадка: спокойно подойти к теленку сзади и потянуть его за хвост. Побуждаемый с обеих сторон, теленок ворвался в стой­ло, втянув ребенка за собой. В последующем паредокс получил «право на существование» и в профессиональной сфере. Эриксон использует его, чтобы вызывать гипноз у резистентных пациентов: «Постарай­тесь не входить в гипноз... пока то или иное ...»(Enckson, 1983/1986). См. также пример Нозми. В то время, как изменение* первого порядка всегда кажется основанным на здравом смысле, на рецептах типа «побольше того же самого», изменение второго порядка кажется странным, неожиданным, противоречащим здравому смыслу; в процессе изменения присут­ствует парадоксальный элемент (Watzlawick & coll., 1974/1975). Вот почему использование парадокса - главный элемент эриксоновской терапии, чему можно найти множество приме­ров у Хейли (1973/1984). «Парадокс, как и замешательство*, способствует депотенциализа-ции* сознательных установок*» (Erickson & Rossi, 1981). Паредокс присутствует в игре, в юмо­ре* и творчестве*, которые являются составляющими частями нашей терапии (Watzlawick & coll., 1967-1972). 2. Парадоксальные вкрапления составляют загадку гипноза. Сообщение*, адресованное пациенту, в действительности выглядит так: «Постарайтесь действовать непроизвольно*...». Другими словами: «Будьте спонтанны!» Чтобы разрешить этот парадокс, по словам Бейтсона (1975), нужно сменить уровень. Когда пациент не способен ответить на ситуацию, он может перейти на более высокий уровень абстракции, прибегнуть к благоразумию, к юмору, нако­нец, к психозу... (Erickson & coll., 1976). Здесь же пациент адаптируется, входя в гипнотичес­кий транс* (Haley, 1984). PARENTHESES. «СКОБКИ» En.: Parentheses 1. Гипноз позволяет изолировать отдельные психологические функции*, «их как бы уда­ется взять в скобки». Другими словами, можно добиться временного «зависания» определен­ной психической активности в пользу другого ее вида. Пациенту нужно научиться как бы жон­глировать таким избирательным частичным функционированием*. 2. Во время пересказа терапевтической истории* или сказки* с целью введения в гипноз часто приходится «открывать скобки», рассказывая историю в истории, и таким образом мно­жество историй могут встраиваться в следующих друг за другом скобках. Этот способ хорош для фиксации* и насыщения* внимания, он также способствует структурированной* амнезии (Lankton & Lankton, T983). 117 PASSIVITE. ПАССИВНОСТЬ En.: Passivity Многие смешивают гипноз с состоянием пассивности. Согласно Вайтценхофферу, «па­циент всегда находится в пассивном состоянии духа, тогда как оператор* - всегда в активном душевном состоянии, с начала до конца действия» (1988, II). Отождествление гипноза с пассивным состоянием восходит к первоначальным представ'' лениям, когда гипноз считали родственным сну*. В самом деле, если пациенту внушают сон, как в традиционном* гипнозе, его установка* будет пассивной, так что приведенное выше утверждение не лишено смысла. Новый гипноз*, напротив, стремится к развитию состояния активного сотрудничества*. Вот почему (кроме некоторых оправданных исключений) в новом гипнозе не используется терминология, подразумевающая идею пассивности. И наоборот, состояние вызванного сомнамбулизма* (в той мере, в какой оно существует и насколько я могу судить о нем) определенно является пассивным. PATHOLOGIE. ПАТОЛОГИЯ En.: Pathology « Милтон Эриксон был одним из первых, кто поставил под сомнение нозологичес­кий1 принцип. Ярлыки действительно способны закреплять страдания, ничего не разъяс­няя. Эриксоновский подход «не патологичен»: «Его интересует только здоровье»; «В этой области не существует истины, только полезные для дела условности» (Lankton, 1991). Читая публикации Эриксона, можно найти несколько простых идей, которые, не претен­дуя на то, чтобы охватить всю область психиатрии, тем не менее выявляют его осторожное отношение к понятию патологии. Вот некоторые из них: • Эриксон больше интересуется пациентом, чем «наукой о пациентах». В частности, он считает, что «симптом может разрешиться с помощью работы* на психодина­мическом уровне, необъяснимо для пациента [и для терапевта!]» (Erickson & Rossi, 1979). Он также не придает большого значения этиологии2, поскольку «искать при­чину симптома означает стремиться действовать в линейной системе» (Lankton, 1991). • Эриксона интересует развитие личности в экологических рамках более широкой систе­мы. С этой точки зрения нарушения появляются, «когда система* (индивидуум, семья, общество и т. д.) не способна больше к самостоятельному изменению* и оказывается вовлеченной в бесконечную игру» (Watzlawick, 1974/1975). • Нарушения возникают тогда, когда пациент сталкивается с непреодолимыми трудностя­ми, то есть если он не научился необходимым трансакциям для перехода от одного жиз­ненного этапа* к другому (Haley, 1973/1984). • В основе нарушений также лежит неадекватное программирование. Пациенты - это, как правило, люди, страдающие избытком запрограммированности* и потерявшие вслед- 10снованный на классификации болезней. 2 Изучению причин. 118 ствие этого контакт со своим «Я» (Erickson & coll., 1976). Терапия должна восстановить равновесие. Пациенты становятся пациентами именно потому, что более не находятся в раппорте со своим бессознательным (Erickson & coll., 1976), или потому, что пытаются делать то, с чем их бессознательное* справляется лучше них (Erickson & coll., 1976). В этом смысле транс* терапевтичен. Подводя итог, можно сказать, что симптомы обычно связаны с потерей индивидуальнос­ти пациента, и поэтому лечение должно способствовать раскрытию личности (Erickson & Rossi, 1976). PAUSES. ПАУЗЫ En.: Pauses Паузы в речи терапевта небезразличны для пациента. Начать фразу и не закончить ее сразу - прекрасное средство открытого* внушения или передачи скрытого смысла. В первом случае фраза повисает в воздухе, и пациент (бессознательное* пациента, гово­ря словами Эриксона) начнет искать все ее возможные значения. Обратимся к лримеру с Жаком: «Это воспоминание позволит вам воспользоваться... благоприятными ассоциациями...» (окончание фразы не идет в счет). Глагол «воспользоваться» без дополнения включает поток ассоциаций* в рамках активизированного таким способом механизма поиска*. Все, что воз­никнет в связи со словом «воспользоваться», будет делом пациента и только его одного (Erickson & coll., 1976). Но пауза может также изменять равновесие предложения* и служить средством на­поминания о втором смысле или средством включения одного послания в другое (см. кон­текстуальное* внушение). В одном из примеров Эриксон говорит: «Когда вы грезите но­чью...» - и делает паузу, чтобы дать время на развитие импликаций* (сексуальных) со словом «ночь». (Erickson & Rossi, 1979). Часто Эриксон останавливался после какого-ни­будь слова на три-четыре минуты, чтобы дать пациенту время для внутренней работы (Rosen, 1982/1986). О незавершенных фразах см. также Erickson & Rossi, 1979. PAVLOV. ПАВЛОВ Иван Петрович Павлов (1849-1936) интересовался гипнозом, который он рассматривал как промежуточное состояние между сном и бодрствованием. В этом состоянии на фоне огра­ниченного как топографически, так и по степени интенсивности кортикального торможения, существуют «точки бдительности», позволяющие существовать раппорту* между гипнотизе­ром и гипнотизируемым. Сон и гипноз, таким образом, различались только количественно (Hoareau et Peigne, 1982). Эта теория основана на понятиях кортикального возбуждения и торможения. Речь человека становится таким же материальным стимулом, как стимулы физические (см. обусловливание) (Chertok, 1963). 119 PERCEPTION (NIVEAU DE). ВОСПРИЯТИЕ (УРОВЕНЬ ВОСПРИЯТИЯ) En.: Perception (level of) 1. Традиционный гипноз* сосредоточивает внимание на лености оператора: «Слушайте,! мой голос, только мой голос...». Эриксон научил нас поступать наоборот: «Вам не обязательно,) слушать меня, так как некоторая часть вас самих слушает меня и может отбирать из моих слов • то, что принесет вам пользу...». Уровень восприятия, таким образом, различен; мы полагаем, что при обращении к пациенту, который перестает нас слушать, феномен сознательного кри-, тического блокирования изменяется, и воспринятое предложение* оказывает иной эффект.' Бессознательные эффекты при этом максимальны. Вот почему нам нередко приходится спе­циально утомлять* пациента, чтобы он перестал нас слушать. 2. В гипнозе пациент не всегда ориентируется в своих ощущениях и не всегда способен однозначно сказать, является ли движение, которое он только что совершил, произвольным* или нет. В предельных случаях сознание и двигательная активность диссоциированы* на­столько, что после явной левитации* руки пациент скажет, что ее не было, или наоборот, будет утверждать, что чувствовал левитацию, которой на самом деле не существовало. periode post-hupnotique. постгипнотический период En.: Post-hypnotic period Мгновения, следующие за пробуждением*, могут быть продолжением гипнотического состояния*, и в этот момент мы должны быть особенно бдительными. Эриксон советует как можно яснее разграничивать состояние гипноза и постгипнотичес-кий период и как следует разделять эти два момента в сознании пациента. Для этого он пред­лагает при пробуждении отвлекать* внимание пациента, что способствует забыванию и раз­граничивает эти два момента. Нередко в постгипнотический период пациент некоторое время пребывает в неуверен­ности, не зная точно, в каком он состоянии. При этом очень легко, если нужно, реиндуциро-вать гипноз простым вопросом: «Считаете ли вы, что сейчас полностью проснулись?», тоном* голоса предполагая (импликация*) сомнение. Реиндукция* при этом гарантирована. PERIODES D'ERICKSON DANS SA PRATIQUE DE L'HYPNOSE. ПЕРИОДЫ ГИПНОТИЧЕСКОЙ ПРАКТИКИ ЭРИКСОНА En.: Periods in Erickson's pratice of hypnosis В терапевтической практике Эриксона, связанной с использованием гипноза, можно схе­матически выделить три различных периода. 120 1. В первый период Эриксон пользовался понятиями, унаследованными от XIX века, до­стигнув при этом неоспоримой виртуозности. В это время им были изобретены стратегии*, сделавшие эту технику более эффективной и приспособленной к конкретному пациенту. По­этому данный период можно обозначить как стратегический. Эриксон полагал, что гипноз и, в частности, постгипнотическое* внушение могут позволить пациентам приобретать опыт нового поведения и даже приступать к реорганизации своей психики. Хорошие примеры по­добной практики содержатся в книге Джея Хейли (1973/1984). Этот увлекательный труд дает представление о творческой способности* Эриксона. 2. Постепенно Эриксон начал интересоваться терапевтическим действием гипнотичес­ких трансов*, что совпало с подлинной революцией в его концепции гипноза. Мы говорим об эриксоновской гипнотерапии, чтобы обозначить новый подход, который Эриксон особенно развил к концу своей жизни (Enckson & Rossi, 1976, 1979,1981). Параллельно Эриксон старался найти средства, «способствующие» гипнозу. Эти приемы больше не были простыми внушениями*. Они представляют собой вербальные техники, при­водящие в действие бессознательные психические механизмы*, позволяющие пациенту лег­че достигать гипнотического состояния и инициирующие желаемые изменения*. 3. Наконец, существует еще одна практика, к которой Эриксон наиболее охотно обра­щался ближе к концу своей жизни. Она не так явно, но вполне определенно связана с гипно­зом. Эриксон использует все предыдущие открытия, но не стремится специально вызывать состояние гипнотического транса. Эта динамика может реализоваться в простой беседе; она основывается на тончайшем знании психологии и нюансов речи. Об этом оригинальном тера­певтическом подходе невозможно в точности сказать, является ли он гипнотическим. Не зная, как определить его, я во время одной конференции упомянул о нем как о Милтон-терапии. С тех пор я не нашел лучшего определения. (Пример этого подхода («Заторможенность Анны») можно найти у Хейли, 1985,1,123,149; тот же пример, с комментариями приведен у Годэна, 1992а.) Сейчас врачи любых психотерапевтических ориентации говорят, что если они и не ис­пользуют эриксоновскую гипнотерапию как таковую, то все равно не работают «как раньне». В таких случаях я думаю о Милтон-терапии. PHENOMENES SPECIFIQUES DE LHYPNOSE. СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ГИПНОТИЧЕСКИЕ ФЕНОМЕНЫ En.: Specific phenomena of hypnosis Гипноз способствует развитию любопытных повторяющихся феноменов, называемых специфическими гипнотическими феноменами. В действительности ни один из этих феноме­нов не является специфичным для гипноза, поскольку каждый из них может как бы случайно возникать в негипнотических ситуациях. Например, в определенных ситуациях человек может не чувствоваться боль* (Dousse, 1991). Возрастная регрессия*, каталепсия*, искажение времени*, искажения восприятия*, вну­шенное постгипнотическое поведение, автоматическое письмо*, позитивные и негативные галлюцинации*, изменение памяти* (ретроактивная галлюцинация) являются частью этих феноменов. 121 Развиться они могут не у каждого. Возможна избирательная предрасположенность к неко- ,> торым из них, а реализация трех последних является делом исключительным. Но гипноз позво-. ляет развивать их. Кроме того, они являются разновидностями гипнотического функцио ния* и представляют собой полезный для пациента навык*, помимо всякого иного практическо- *' го использования. Поэтому сеанс гипноза призван кратко исследовать* каждое из этих состоя­ний. Согласно Эриксону и Росси, специфические феномены являются элементами диссоции* > рованных* видов поведения, нормальных на определенном этапе развития (Erickson & Rossi, f 1979), и становятся понятными, если считать, что гипноз базируется на активизации нервных ■ связей, относящихся к детству или к младенчеству (Erickson & Rossi, 1979). , ™ Гипнотические феномены вызываются благодаря особой природе возникающей связи* и в той мере, в какой они согласуются с потребностями пациента (Erickson & Rossi, 1979). PHRASES DE ROUTINE. ШАБЛОННЫЕ ФРАЗЫ En.: Routine phrases Новый гипноз* не пользуется заранее заготовленными словесными формулами. Тем не менее практика доказала полезность некоторых фраз, и они повторяются при многих индук­циях*. Такие фразы призваны направлять установки* пациента подобно указателям*. Напри­мер: «Если я говорю что-то, что вам не подходит, вы можете не слышать этого...». Некоторые из рутинных фраз способствуют внутреннему поиску: «Очень хорошо, продолжайте...», «Инте­ресно, не правда ли?» (Erickson & Rossi, 1979). Таких шаблонных фраз довольно много, ими не следует пренебрегать. Они не заучива­ются наизусть, но с приобретением терапевтического опыта легко приходят на память. Эрик-сон справедливо полагал, что стандартный набор «гипнотических» слов имеет ограниченное применение, потому что свой словарь следует приспосабливать к пациенту (Erickson & Rossi, 1981). PHYSIOLOUIE DE L'ETAT HYPNOTIQUE. ФИЗИОЛОГИЯ ГИПНОТИЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ En.: Physiology of the hypnotic state 1. Физиологические критерии гипноза Ученые до сих пор не смогли прийти к согласию относительно физиологических критериев состояния транса*1. Физиологические критерии, использовавшиеся до настоящего времени, сви­детельствуют о состоянии релаксации* (Godin, 1957). Электроэнцефалографические исследования недостаточно убедительны. Больше обнадеживают исследования дифференцированной деятель­ности мозговых полушарий* (Watzlawick, 1978/1980). Возможно изучение вызванных потенциалов (Comas, 1.991). Зато предметом более углубленного изучения следовало бы сделать наблюдения клиницистов: действительно, врачи, пользующиеся гипнозом для обезболивания*, свидетельству­ют, что кровотечение при этом бывает менее обильным и заживление происходит быстрее (Quelet, ' Очень серьезные исследования проводятся в настоящее время во Франции в рамках C.N.R.S. 122 1991, стр. 16). Эсдайль* отмечал, что в послеоперационный период было меньше инфекционных осложнений, если использовался гипноз-, и это без специального внушения (Esdaile, 1850). Мы также знаем, что меняются процессы обусловливания* (Rojnov, 1965). 2. Возможные физиологические изменения при гипнозе Возможность появления физиологических изменений «по команде», по-видимому, зна­чительно увеличивается при гипнотическом функционировании. В нашу задачу не входит раз­вивать здесь эту тему, которой в исследованиях по гипнозу уделяется достаточное внимание (Edmonston, 1979; Chertok, 1979). В качестве документального свидетельства достаточно упо­мянуть фликтену', полученную в результате внушения (Chertok, 1979). Терапевтическая па­раллель этого - лечение ожогов и кровотечений (Swirsky-Sacchetti et Margolis, 1986). Резюмируя сказанное, можно сделать вывод, что гипноз позволяет развивать воздей­ствие психики на тело. Этим объясняется возрождение интереса врачей к данной практике. plan dune seance dhypnose, souci de cheminement logique. план гипнотического сеанса, стремление к логическому развитию En.: Plan of an hypnotic session Новый гипноз должен приспосабливаться к пациенту, следовательно, он не может быть запрограммированным. Тем не менее его гибкость не бессистемна и минимум направленно­сти все же необходим. В качестве упражнения я предлагаю ученикам провести хотя бы один четко спланирован­ный сеанс. Он включает в себя следующие фазы. Предварительная часть. В этот момент забота оператора состоит в подготовке* сеан­са. Ему следует: • добиться доверия • прояснить ожидания*; • приспособиться к мотивации* пациента, чтобы он приобрел необходимую установку* на реализацию опыта*. Араоз (1982) резюмирует все это аббревиатурой Т.Е.А.М. (напоминающей о работе в команде), что означает: Trust (Доверие), Expectations (Ожидания), Attitudes (Установки), Motivation (Мотивация). Постановка. К этому времени сеанс подготовлен: • принятием некоторых мер предосторожности*; • предусмотренным в случае необходимости якорем* (структурированная амнезия*); • постановкой сигналинга*. Собственно индукция. Она состоит: • из указаний оператора: «Сядьте, пожалуйста, вот так...», «Вам не обязательно...» и т. д.; • из выбора вида индукции*: сопровождение пациента в приятном воспоминании* доволь­но несложно (Жак), иногда достаточно имплицированных* указаний или последователь­ного принятия* (Алкмена), возможны парадоксальные* индукции (Ундина) и т. д 'Волдырь. 123 Индукция заканчивается ратификациями*. Рабочая фаза. В этой фазе: • исследуются ответы пациента в различных гипнотических областях и возможность i терапевтического использования; • приводятся в действие бессознательные процессы: поиск воспоминаний и ощущений, > бывших до болезни (пример Жака), обыгрывание рождающихся в душе пациента обра» { зов (травматический невроз*), осуществление открытых или мобилизующих внушений) (метафоры*) и т. д., • проводятся, по мере необходимости, терапевтические* внушения и постгипнотические* внушения, которые, по нашему мнению, являются внушениями открытыми*. Окончание*. В этот момент • дается указание «выйти из состояния» со всеми его особенностями; • внушается ощущение благополучия и восстановления того, что было изменено; • даются указания о возможной реиндукции* и указания по самогипнозу*. Продолжение. Оно включает в себя: • повторение якоря*, если желательна структурированная амнезия*; • отвлечение*, чтобы лучше вьщелить «гипнотический» момент; • интервью по поводу сеанса (вежливое, но короткое, чтобы пациент сознательно не вме­шивался в начавшиеся процессы). Разумеется, в повседневной практике все эти моменты перемешиваются, порядок может меняться в интересах используемой тактики, в частности, фаза индукции уже может включать в себя терапевтические элементы. Демонстрацию тщательно спланированного гипнотического сеанса можно найти в при­мере Мадам В. (Malarewicz et Godin, 1986). Речь идет о демонстрации, проведенной мною в ревматологической клинике перед врачебной аудиторией, во время которой я намеревался наглядно, пункт за пунктом подтвердить все фасты, сообщенные мной на конференции. Вкратце следует заметить, что этот сеанс, проведенный скорее с назидательной целью, имел самый благоприятный эффект: пациентка смогла снова приступить к работе, оставленной два года назад, причем получаемая ею терапия осталась прежней, и в течение года после сеанса она не обращалась к врачам. PLASTICITE DE LHYPNOSE. ПЛАСТИЧНОСТЬ ГИПНОЗА En.: Plasticity of hypnosis Конечно, было бы нелепо спрашивать, какой гипноз является настоящим, потому что гипноз может быть разным. Современные представления позволяют нам внимательнее всмот­реться в то, что в прошлом было описано под термином «гипноз». • Феномены, полученные Месмером*, вполне могут быть связаны с ожиданиями* пациен­тов и с немым* внушением. • Сомнамбулические* феномены ставят перед нами нерешенную задачу. Существует ли подлинное состояние* в неврологическом смысле этого слова, как бы вырастающее из общих гипнотических проявлений, или мы имеем дело с феноменом истерического по­рядка, то есть с бессознательным поведением со сложной мотивацией? 124 • Многие феномены классического гипноза объяснимы в рамках гипноза культуры*. • Наконец, на законах внушения* и психологической эксплуатации идеомоторного* фено­мена основана большая часть традиционного и эстрадного* гипноза. Мы думаем, что вправе выбирать (сознательно или бессознательно) ту модель гипноза, которая больше нам подходит, в зависимости от наших знаний, целей и стремлений. Новый гипноз представляется нам особенно удачным, поскольку не вызывает ни недомолвок со сто­роны терапевта, ни сопротивления* со стороны пациента. Именно это мы имели в виду, когда говорили о «философии гипноза» (Godin, 1989b). POSITION DES PARTENAIRES. ВЗАИМНОЕ РАСПОЛОЖЕНИЕ ПАРТНЕРОВ En.: Placement of the partners На заре развития гипноза оператор часто стискивал колени пациента своими коленя­ми. Я лично имею обыкновение устанавливать кресла приблизительно в семидесяти пяти сантиметрах одно от другого, развернутыми на три четверти, при этом партнеры располага­ются так, чтобы было удобно вести видеозапись*. Такое расположение позволяет краем глаза наблюдать за пациентом, не беспокоя его. Желательно, чтобы кресло было удобным. Мне представляется важным, чтобы пациент сохранял сидячее положение, подразумеваю­щее активную позицию*, а не положение лежа, которое скорее подходит для релаксации*. Руки пациента располагаются на подлокотниках или на бедрах. Эриксон рекомендовал, что­бы руки пациента не соприкасались, но никак не объяснял этот совет (Enckson & coll., 1976). Во время сеанса голова пациента может резко наклониться, что впоследствии вызовет боли. Желательно предупредить это простой фразой: «Ваша голова может держаться сама», или: «Ваше бессознательное* способно удерживать вашу голову». После этого я всегда на­блюдал, как пациент немедленно принимал нормальное положение и потом говорил, что был удивлен автоматизмом* своего движения. position haute, позиция превосходства En.: One-up position Расхожее представление о гипнозе всегда предполагает превосходство оператора и под­чиненность пациента. Новый гипноз* предполагает участие взрослых партнеров, равноправных и выполняю­щих общую работу, один из которых сопровождает другого. В виде исключения может слу­читься, что оператор умышленно займет главенствующую позицию (случай Ноэми). Очень редко бывает, чтобы врач, практикующий новый гипноз, включался в игру пациента, стремя­щегося к подчиненности или пассивности*. Иногда именно оператор систематически занима­ет подчиненное положение и просит пациента помочь ему. Распределение ролей может меняться с течением времени и становиться объектом не­мых «соглашений» между участниками сеанса; но оператор сохраняет бдительность и осозна­ет эти перемены. Это не безразлично для успеха гипнотического опыта, особенно для его последствий (см. артефакт*). 125 POSITIVITE. ПОЗИТИВНОСТЬ En.:Positiveness 1. В новой гипнотерапии существует предположение, что природа ориентирована пози-.j тивно, следовательно, наше бессознательное* призвано защищать нас. Работа терапевта 0г«| раничивается тем, что он способствует процессам*, благотворная природа которых не подле-1 жит сомнению. 2. Для получения доступа к нашим скрытым ресурсам* мы используем позитивные i смыслу слова, должным образом ориентирующие цепочки* психологических ассоциаций. Слова, ] негативные или имеющие болезненный резонанс не используются, по крайней мере, в нача-Н ле сеанса. Тем не менее иногда в психотерапевтических целях, имея в виду изменение рефе-' рентных рамок* или отреагирование*, негативные переживания с предосторожностями вызы­ваются повторно и негативные слова могут использоваться как стимулы. precautions, предосторожности Fr., En.: Precautions Гипноз не является опасным подходом. Тем не менее определенные меры предосторож­ности необходимо соблюдать. Необходим минимальный анамнез*. Помимо прочего, он помогает выявлению психоло­гических травм (см. отреагирование*). Я советую разъяснять пациенту, что он в любой момент волен делать то, что считает нужным, в частности, самостоятельно выйти из гипноза, если пожелает. Такой ориентир* очень важен для того, чтобы избежать тревоги, которая может возникнуть в ходе сеанса. Несложно соблюдать и другую предосторожность: пациенту следует сказать, что если мы сами пожела­ем остановить опыт, то слегка похлопаем его по плечу. В данном случае речь идет о невер­бальном сигнале пробуждения*, к которому мы можем прибегнуть в случае надобности. Предосторожности устные, используемые входе работы, являются частью шаблонных фраз*. Многие из них бесценны, поскольку позволяют создать благоприятные условия для работы. Определенных предосторожностей требует и прямое* внушение. Относительная «прину­дительность» гипноза, конечно, не достаточна для того, чтобы заставить пациента выполнить неприемлемое для него приказание, но она может вызывать напряжение и стать причиной осложнений*. Прямое терапевтическое* внушение, вделанное из лучших побуждений, риску­ет оказать давление на не готового к этому пациента. Постгипнотическое* внушение следует применять с осторожностью, поскольку предпо­лагается, что оно запечатлевает в душе пациента тип поведения, который пациент не реализо­вал бы спонтанно. Его нужно использовать только открыто. Сразу после выхода пациента из гипнотического состояния следует восстанавливать то, что было изменено: мышечный тонус, ощущения, искажение времени*, возврат в настоящее время и т. д. Точно так же и укрепляющие внушения - внушение благополучия, доверия (Hartland, 1971) - являются полезными ориентирами, которыми не следует пренебрегать. В виде дополнительной меры предосторожности при работе с пожилыми или больными людьми я советую терапевтам положить руку на запястье пациента, одновременно контроли­руя мышечный тонус и пульс. 126 Наконец, в отличие от Эриксона, я утверждаю, что нежелательно гипнотизировать* своих детей или родственников, поскольку старые неурегулированные отношения могут оказаться плохо контролируемым материалом (см. трансфер*). PREDICTIONS REALISANTE. САМОИСПОЛНЯЮЩЕЕСЯ ПРЕДСКАЗАНИЕ En.: Self-fulfilling prophecy 1. Из общей психологии известно, что предсказание (или ожидание*) склонно реализо-вываться только потому, что в него верят. Гипноз станет тем, что о нем думает пациент, и это имеет крайне важные и зачастую непредсказуемые последствия теоретического и практического плана. В частности, если па­циенты действительно верят, что попадут в зависимость от оператора, то вполне возможно, что в определенной мере так и будет (см. принуждение* в гипнозе). Этодрамат.мщюгипнгоздеанипри Демистифицированный гипноз, к счастью, лишен этого вредоносного свойства. 2. С другой стороны, объяснения*, даваемые пациенту по поводу возможностей его бес­сознательного*, также являются исполняющимися предсказаниями, из которых мы можем извлечь только пользу. В этом не следует видеть только простое внушение*. (См. также Watzlawick & coll., 1967/1972.) PREPARATION. ПОДГОТОВКА En.: Preparation Гипноз, как и все психологические феномены, не существует изолированно. Он связан с тем, что ему предшествует, и его восприятие будет различным - в зависимости от существующей психи­ческой предрасположенности* и контекста. Следовательно, индукция* должна быть подготовлена. Развитие ожидаемого гипнотического феномена также зависит от подготовки. Прежде чем добиваться даже частичной амнезии*, Эриксон учил нас беседовать с пациентом о легкости, с которой забывают. Таким же образом упоминание (в виде трюизма*) о том, что рука может стать легче, или об изумлении* подготавливает почву для каталепсии* руки (см. пример Жака). Последовательности принятия* и отрицания* также готовят почву для формирования соответствующей установки*. В действительности любая беседа с пациентом является подготовкой к терапевтическому подходу и помогает сделать последующий опыт* правдоподобным для пациента (см. перехо­ды*). Акцент на ожиданиях* является частью этой подготовки. PRISE DE CONSCIENCE. ОЗАРЕНИЕ En.: Insight Повторяем, что пациент никогда не теряет сознания во время гипнотического сеанса*. Содержания сознания следуют одно за другим, иногда нанизываясь друг на друга, подобно 127 фантазиям; но в конце сеанса пациент утверждает, что все время знал, что находится: одновременно отсутствуя. Результатом бессознательной работы может стать озарение (инсайт). И наоборот, i ент может обнаруживать спонтанное желаемое изменение поведения, не осознавая этого. И наконец, одни пациенты свое улучшение и положительные сдвиги считают : терапевта (см. эмотивный* пациент), тогда как другие не усматривают здесь никакой i или им требуется для этого от одного до нескольких месяцев (пример Нозми). PROCESSUS INCONSCIENTS. БЕССОЗНАТЕЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ En.: Unconscious processes Информация обрабатывается психикой посредством бессознательных процессов. Интег-, рирование* новых данных и процесс вспоминания подчиняются определенным законам; лич- j ностный синтез осуществляется постоянно, этот процесс не доступен для волевого* вмеша­тельства. Новый гипноз* действует на уровне бессознательных процессов, иногда ускоряя их : течение, а иногда избирательно активизируя некоторые из них (см.: ассоциативные* цепи), например, приводя в действие механизмы решения проблем. Примером спонтанного действия целенаправленного бессознательного механизма явля­ется решение математической задачи, которое утром приходит как бы само собой, тогда как 1 накануне вечером человек безуспешно пытался его найти. Бессознательные процессы не являются особыми* процессами. PROCESSUS SPECIAUX. ОСОБЫЕ ПРОЦЕССЫ En. Special processes Традиционный взгляд на гипноз предполагает, что гипнотические феномены возникают как следствие неких механистических сил или душевных процессов, выходящих за рамки обыч­ной психологии. Эти концепции называются теориями особых процессов (Spanos & Chaves, 1989). Под таким углом зрения гипнотические феномены всегда воспринимаются как нечто та­кое, что «случается с пациентом». Гипнотические процедуры приводят к особым когнитивным изменениям (гипнотическое состояние*), которые, в свою очередь, значительно увеличивают вероятность появления автоматических ответов на внушение*. Другое современное направление старается опровергнуть эти концепции. (См. Сарбен*, Барбер*. когнитивно-поведенческие* исследования.) «В действительности гипнотический эффект связан здесь не с особыми нейрофизиологическими механизмами и не с произволь­ной имитацией, а с бессознательной душевной деятельностью, направляемой сознательным стремлением достичь поставленной цели» (Widkxher, 1992). Эти теории по-разному объясняют необычность наблюдаемых феноменов. Например: «...Постгипнотическая амнезия вызывается избирательной временной невнимательностью, затрудняющей нормальный процесс вспоминания. (...) Правильнее было бы говорить не о невнимании, а о негативном, не осознаваемом внимании, позволяющем избегать автомати­ческой процедуры идентификации» (Widlocher, 1992). 128 Дискуссия, в которой участвовали Эриксон, Барбер, Сарбен и Вайтценхоффер в мае 1960 г. (Erickson, 1980, II), выявила взвешенную позицию Эриксона. Отвечая Сарбену, который упре­кал его в определении гипноза как «внутриличностного» поведения, Эриксон намеренно упро­щает свой подход к понятию «состояние сознаниях это просто данность, изменяемая в зави­симости от обстоятельств. В ответ на упреки Барбера в том, что Эриксон признает существо­вание несколько таинственного и магического состояния транса, позволяющего совершаться необычным вещам, Эриксон ответил, что в настоящее время мы не имеем адекватных кон­цепций* и вынуждены создавать наиболее удобный язык*. Наша работа направлена именно на уточнение нашего языка и места гипноза в концепту­альных рамках современной психологии. PROFONDEUR DE LHYPNOSE. ГЛУБИНА ГИПНОЗА En.: Depth of hypnosis На первый взгляд гипнотическое состояние* представляется как бы имеющим опреде­ленную глубину, сравнимую с более или менее выраженной поглощенностью каким-нибудь занятием (см. континуум*). Существуют классические индикаторы* транса*, которые, как полагают, свидетельству­ют о глубине состояния. Самоотчет пациента, самостоятельно оценивающего глубину соб­ственного состояния, тоже иногда рассматривается как достоверный. Эта оценка может да­ваться и непроизвольно, посредством сигналинга*. Наконец, мимика пациента при пробуждении и время, необходимое ему для реориента-ции*, также являются возможными элементами уточнения глубины. Традиционный* гипноз предполагал необходимость глубокого гипноза, поскольку эф­фективность была пропорциональна глубине состояния. В новом гипнозе* пациенту дается возможность функционировать на таком уровне поглощенности*, который ему подходит. Во всяком случае до сих пор не было замечено соответствия между предположительной глубиной состояния транса и связанными с ним результатами. Я лично считаю, что для сознательно-бессознательной интеграции благоприятны скорее некоторые пограничные состояния, неже­ли так называемые глубокие состояния. Что касается появления специфических гипнотических феноменов, то они, парадоксаль­ным образом, не связаны с предполагаемой глубиной. Например, каталепсия* у некоторых пациентов развивается только в поверхностном состоянии, у других - только в глубоком, на­конец, у третьих - только в моменты перехода от поверхностного к глубокому состоянию (Enckson, 1980,1). Иногда пациенты, у которых амнезия* развивается в легком гипнотическом состоянии, не способны достичь ее в более глубоком трансе (Erickson, 1980,1, стр. 59). В действительности эта глубина не является одномерным феноменом. Вслед за Шором Пето предлагает создавать многомерные шкалы (1991). Эриксон утверждает, что транс может быть одновременно поверхностным и глубоким! Это не имело бы смысла, если бы речь шла о физическом феномене. «Очень важно убедиться в том, что ваш пациент может находиться в одно и то же время в очень легком и в очень глубоком трансе; в очень легком трансе в связи с одной частью реальности и в трансе глубоком - в связи с другой ее частью» (Erickson, 1983/1986). ч Для теоретиков, отрицающих понятие особых* процессов, понятие глубины состояния не более чем артефакт*, свидетельствующий только о «понимании гипноза как явления, появив- 9-2917 129 шегося в конкретных исторических условиях и в определенном культурном контексте» (Radtke,| 1989). Хилгард (1965), напротив, сохраняет эти понятия и различает понятия восприимчивости* (поведенческие ответы) и глубины (субъективные ответы). PROGRAMMER. ПРОГРАММИРОВАТЬ En.: To programm Традиционный* гипноз претендует на программирование пациентов (на лучшую жизнь, на избавление от симптома и т. д.). Реализация постгипнотического* внушения свидетель­ствует в пользу возможности такого программирования. Мы более не стремимся к подобному программированию, за некоторыми исключениями (например, пациент, программирующий анестезию* на определенное время), зная о сопутствующих ему случайностях и риске (см. предосторожности*). Вместо программирования современный гипноз предлагает пациенту помощь в обрете­нии свободы от предшествующих, но все еще действующих программ (см. сценарии*). Такое «распрограммирование» открывает путь для творческой* способности и позволяет формиро- • вать новые модели поведения. Эриксон и Росси отмечают, что «программа» - забавное слово для обозначения нашего призыва к пациенту использовать свои собственные возможности (ErickSon & Rossi, 1981). В эриксоновской психотерапии программирование пациента исключается; зато благодаря гипно­терапии мы можем быть у истоков открытий, которые сделает пациент «при условии, что то, что предлагается, приемлемо для его собственных референтных рамок» (Erickson & Rossi, 1981). PROGRAMMATION NEURO-LINGUISTIQUE. НЕЙРОЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ПРОГРАММИРОВАНИЕ En.: Neuro-Linguistic Programming «Нейро-лингвистическое программирование (НЛП) имеет своим объектом моделирова­ние человеческой исключительности. Под этим я подразумеваю определение и кодирование характерных поведенческих структур известных личностей для совершенствования индивиду­ального поведения. Цель состоит в том, чтобы позволить заинтересованным лицам освоить эти навыки и интегрировать их в свой личный профессиональный репертуар простым и дей­ственным способом. В избранной области личность получает возможность систематически достигать тех же успехов, что и смоделированный нами талантливейший специалист» (Джон Гриндер, основатель НЛП, 1984). Изобретатели НЛП попытались выявить «то, что делают в действительности» Милтон Эриксон, Вирджиния Сатир и Фредерик Перлз. кроме того, у них возникла интересная идея использовать работы лингвиста Шомски для анализа того, что говорят терапевты. Они обра­щаются к сложным трансформациям, бессознательно осуществляющимся на речевом уровне и позволяющим переходить от глубокой структуры фразы (ее полного, идеального значения) к поверхностной структуре, существующей в реальности (усеченному и деформированному выражению). Например, анализ слов Эриксона (Bandler и Grinder, 1975) выявляет очень не- 130 полные поверхностные структуры, позволяющие пациенту самому восполнять недостающее (см. неопределенные* слова). Несмотря на то, что многочисленные специалисты НЛП объявляют себя наследниками Милтона Эриксона, новый гипноз и НЛП не следует смешивать. Каждая из этих дисциплин имеет свой объект, свои методы, свои показания, свою квалификацию и свою клиентуру. PROGRAMMES DE RECHERCHE. ПРОГРАММЫ ПОИСКА En.: Research programs , Опыт показывает, что в гипнозе пациент способон подобно компьютеру запускать про­граммы поиска решений проблем, и мы всегда говорим нашим пациентам, что их бессозна­тельное* может превосходно находить решения там, где их сознание и воля* бессильны (см. бессознательный поиск*). Это утверждение соответствует действительности, поскольку рациональный или рассу­дочный подход способен сосредоточиваться только на одной проблеме одновременно, тогда как аналоговое и целостное функционирование, свойственное бессознательному, почти одно­временно может рассматривать бесчисленное количество возможностей. Фокусировка* и дис­социированное* функционирование психики, являющиеся видами гипнотического функцио­нирования, делают возможным запуск таких программ поиска. ROJETER DANS L'AVENIR. ПРОЕЦИРОВАТЬ В БУДУЩЕЕ En.: To project in future В новом гипнозе* пациентов почти всегда просят не только находить воспоминания*, но и проецировать свои грезы* в будущее; им нередко предлагают увидеть себя такими, какими они хотели бы быть через три или шесть месяцев. Эта практика, к примеру, успешно исполь­зуется при работе со страдающими ожирением (см.: бессознательное*). Такое предвосхищение грядущих достижений является очень мощным психотерапевти­ческим инструментом. Пациент как бы определяет направляющую линию и предоставляет своему бессознательному работу по ее осуществлению. PROPOSITION. ПРЕДЛОЖЕНИЕ En.: Proposal Термин «предложение» намного удачнее термина «внушение*», поскольку вся современ­ная литература по гипнозу наводит на мысль о том, что гипнотическое внушение* связано с принуждением (см. коммуникация*). Пациенту должно быть совершенно ясно, что он волен не принимать то, что ему не под­ходит из сказанного терапевтом. Хорошо, если мы хотя бы между собой пользуемся языком*, отражающим наши представления. 9* 131 PSYCHANALYSE. ПСИХОАНАЛИЗ En.: Psycho-analysis Может ли психоанализ помочь пониманию гипноза? Фрейд изучал гипноз вместе с I ко* и Бернгеймом*, пользовался им и в итоге отказался от него. Напомним, что в ту: гипноз сводился к внушению*, ограничения которого нам известны (см.: раппорт*). По Фрейду, многие психоаналитики использовали свои знания и опыт для дешифровки гипн ческих феноменов, делая акцент на особых качествах возникающих отношений (см.: фер*). Этому предмету посвящены многочисленные труды Шертока (1963, 1979, 1984). считаем, что значимость подобных исследований весьма относительна из-за их исключи ного интереса к методам индукции традиционного гипноза (см.: артефакты*). Гипноз, которому эти исследования тем не менее послужили на пользу, в настоящее 1 время стал целостным психотерапевтическим подходом, и многие психоаналитики принима*'; ют участие в наших размышлениях (см. Palaci, 1987). PSYCHOTHERAPIE. ПСИХОТЕРАПИЯ En.: Psychotherapy В истории психотерапии гипноз играл исключительную роль. Эволюцию этого понятия* можно проследить от простого внушения выздоровления, применявшегося Льебо*, до кон­цепций Фрейда и Павлова (Gamier, 1991) С тех пор, как отмечает Зейг, мы видим, что те, кто занимался гипнозом, создали новые виды психотерапии: гештальт-терапия Фрица Перлза, поведенческая терапия Джозефа Вольпе, трансактный анализ Эрика Берна (Zeig, 1985/1988). Напомним, что вое ученые из Института психических исследований в Пало Альто* также зани­мались гипнозом и посещали семинары Милтона Эриксона (Watzlawick, 1974/1975). Отказ Фрейда от гипноза долгое время давал основание считать, что гипноз, который путали с внушением*, не является истинной психотерапией. С тех пор практика показала, что гипноз открывает иные перспективы, нежели внушение. В чем особенность эриксоновской психотерапии? «Она не основана на анализе отноше­ний между пациентом и терапевтом, как в психоанализе, она не является действием терапев­та, как в случае поведенческого подхода. Напротив, мы полагаем, что психотерапия осуществ­ляется самим пациентом, а терапевт только предоставляет возможность и создает соответ­ствующий контекст для этого» (Godin, 1987). Эриксон, предпочитавший метафоры* абстракциям, часто говорил о реке, как о примере естественного процесса, который нельзя остановить, но можно направить* в нужную сторо­ну... Еще есть стволы деревьев, плывущие по реке и в какой-то момент застревающие. Если хватит сноровки освободить дерево, являющееся «ключевым» в этом заторе, все элементы возобновят свое движение... Эриксон любил также рассказывать о лошади, найденной однаж­ды во владениях его семьи. Кому она принадлежала, никто не знал. Юный Эриксон вывал лошадь на дорогу, и она сама нашла нужный путь (Rosen, 1982/1986). Эриксону было ясно, что «к психотерапии прибегают не для того, чтобы прояснить не подлежащее изменению прошлое, а потому, что не удовлетворены настоящим и хотят изме­нить к лучшему свое будущее. В каком направлении и до какого предела нужно меняться? Этого не знают ни пациент, ни терапевт. [...] Я воспринимал большую часть своей терапевти- 132 ческой работы как способ открыть путь потокам изменений, бурливших в пациенте и внутри его семьи» (Enckson, 1974/1975). Отметим, что представления Эриксона очень современны В противоположность специ­алистам минувшего века, предпочитавшим понятие энергии (что обнаруживается, например, в психоанализе), теперь главным звеном в науке является информация, и первостепенным становится понятие системы (см. Watzlawick & coll., 1967/1972). Подход Эриксона интегрируется со многими направлениями исследования. В настоящее время он, парадоксальным образом, находится на пересечении различных психотерапевти­ческих подходов. Подобно психоанализу, он интересуется символами*, но идет в этом на­правлении дальше, поскольку использует метафорический метод общения с пациентами. По­добно поведенческой психотерапии, он обращается в своей работе к категориям обучения* и разучивания. Подобно гуманистической терапии, он доверяет возможностям развития чело­веческого потенциала (см.: бессознательное*). Системные* и парадоксальные* подходы, как и краткие виды терапии (Институт психических исследований в Пало Альто) многим обязаны Эриксону, и это охотно признается (Godin, 1987). Вот сводная схема связей эриксоновского подхода с другими видами психотерапии, представленная мною на конференции в рамках курсов клинического гипноза Марка Броде-на (J. Godin, 1980, неопубликованное). PUYSEGUR. ПЮИСЕГЮР Арман, Мари-Жак де Шастне, маркиз де Пюисегюр (1751 - 1825) был последователем Месмера*, но в отличие от последнего никогда не наблюдал у своих пациентов конвульсий. Один из них, напротив, продемонстрировал однажды состояние «податливости», при котором он ни на мгновение не прерывал словесного диалога со своим магнетизером. При пробужде­нии* пациент ничего не помнил. Пюисегюр повторил этот опыт с другим пациентом и квали­фицировал его как «вызванный сомнамбулизм*». Согласно Пюисепору, от десяти до двадцати пациентов давали подобные реакции; в этом случае «действие гипнотизера на пациента срав­нимо с действием магнита на магнитную стрелку». Пюисегюр так объяснял наблюдаемые фе­номены: «Вы усыпили его волевым актом, волевым актом вы его и разбудите». Q QUESTIONNAIRE. ОПРОСНИК En.: Questionnaire Субъективные феномены особенно трудно идентифицировать с помощью слов, и мы | должны быть чрезвычайно критичны к сообщениям пациента, что подтверждает следующий | опыт: • в рамках эксперимента Барбер, Далаль и Калверлей (1968) задавали следующий вопрос. репрезентативной группе пациентов: «Испытывали ли вы состояние* гипноза как суще­ственно сходное с состоянием бодрствования?» Они получили 83% утвердительных отве­тов; • сформулировав вопрос по-другому («Испытывали ли вы состояние* гипноза, как суще­ственно отличающееся от состояния бодрствования?») и задав его не менее репрезента­тивной группе, они собрали 72% утвердительных ответов. Без комментариев! QUESTIONNEMENT. РАССПРОС En.: Questioning Расспрос является превосходным средством косвенного внушения. 1. Расспрос позволяет вводить открытые* внушения: «Что сейчас произойдет? Как ваше бессознательное поступит с этой проблемой? Про­изойдет ли это? Или вот это? Или что-то другое?» 2. Расспрос способен активизировать цепочки* психологических ассоциаций: «Удовлет­ворены ли вы этим ощущением комфорта?» Можно предположить, что спрошенный таким образом пациент оживит свои давние воспоминания*. 3. Расспрос позволяет вводить косвенные* внушения (Enckson & coll., 1976): «Сколько времени потребуется вам, чтобы войти в транс? Как вы узнаете, что вошли в транс? Что вы хотели бы сейчас испытать в этом трансе, пока он продолжает углубляться?» (Erickson & Rossi, 1979). Или еще: «Как вы узнаете, в какой момент вы входите в транс, Ма­рия?» (Erickson, 1983/1986). Умело задавая вопросы, вполне возможно произвести полную гипнотическую индукцию*. Б этом случае Эриксон советует использовать соскальзывание* в типе вопросов: вначале воп­росы адресуются пациенту, обладающему сознанием и волей; постепенно в них начинают упоминаться виды поведения, не достижимые волевым усилием, так что пациенту, чтобы от­ветить на них, приходится переходить к гипнотическому типу функционирования. 4. Расспрос может использоваться для терапевтических целей (Cudicio.1988). R RAPPORT. РАППОРТ En.: Rapport Гипнотический опыт, предполагающий и личную вовлеченность, и отстраненность*, не может существовать без интенсивной психологической связи* между партнерами. Месмер* говорил о раппорте, пытаясь дать определение природе «магнетической» связи, подчеркивая, что она исключает всех прочих людей. Мы сохраняем это назва­ние, сознавая однако, что природа связи может быть очень разной в каждом отдельном случае. Мы также можем предположить, что данный опыт* будет в той или иной степени обра­щен к опыту более древнему, или архаическому (и укоренен там). Ференци упоминал об от­цовском и материнском типах раппорта (Sabourin, 1985). Фрейд и некоторые его последова­тели (Gill и Brenman, 1959; Kubie и Margolin, 1944) видели в нем связь, обусловленную меха­низмами психологической регрессии или имеющую природу либидо. Здесь вполне уместен вопрос, правомерно ли анализировать природу гипнотической связи в терминах трансфера* (см. Erickson & Rossi, 1981). Новый гипноз* стремится быть просто упражнением*, в котором один взрослый ведет другого через опыт, и это происходит при условии доверительных отношений. В новом гипнозе принято считать, что только поведение самих гипнотизеров лежит в основе «мас­сивных» трансферентных феноменов (Henry Ey, 1963), которые могли быть описаны (см.: артефакты*). RASSURER. ОБОДРЯТЬ En.: To reassute Необычность гипнотических феноменов может тревожить пациентов. Наблюде­ние* за пациентами позволяет убедиться, что в большинстве случаев они оценивают гипнотический опыт как проходящий в атмосфере доверия. Тем не менее необходимо ободрить их, сказать им, что все происходящее совершенно нормально, сообщив* эту импликацию* тоном* голоса или просто сказав: «Да», «Хорошо» или «Это интерес­но, не правда ли?» Пациент, как правило, отвечает легкими движениями головы. Можно добавить: «Вы видите, что по-прежнему сохраняете присутствие...» или (почему бы и нет): «Прошу вас оставаться бдительным, чтобы мы могли вместе обсудить этот инте­ресный опыт». Фрагментированный* подход дает возможность пациенту ободриться самому. 135 RATIFIER. РАТИФИЦИРОВАТЬ En.: To ratify Ратифицировать означает дать пациенту заметить, что нечто происходит или пр ло (см.: признаки*). Ратификация не обязательна, но она часто положительно влияет на продолжение опь пациент как бы говорит себе: «Что-то происходит... но все хорошо... я могу двигаться дальше... Вслух пациент, конечно же, этого не произносит (см. Erickson & coll., 1976). Обычно \ ция производится в момент окончания индукции*, если только его можно определить. Что же в действительности ратифицируется? Все, что появляется, то есть феномены,! возникающие спонтанно. Например: «Вы заметили, что ваше дыхание стало медленнее и * ровнее? Вы знаете, что мышцы вашего лица...» и т. д. Ратифицируются также непроизволь-; ные ответы: «Видите, ваш палец подает знак «да»...» и т. д. (Erickson & Rossi, 1981). Ратифи"' кация может быть непрямой: «Если вы достигли транса, то ваше бессознательное может дать .' знак, приподняв одну из ваших рук...» (Erickson & coll., 1976). REAMENAGEMENT. УПОРЯДОЧИВАНИЕ En.: To rearrange Активизация бессознательной деятельности во время гипноза идет в направлении упоря­дочивания множества данных, непрерывно воспринимаемых нашей психикой, то есть в на­правлении интеграции* личности. «Неадаптированные фрагменты, которые представляют собой приобретенные нами зап­реты*, захватываются в сети психических ассоциаций*, и наша воля бессильна нас от них освободить. Состояние гипноза благодаря своему свойству «брать в скобки*» высвобождает эти ассоциации, позволяя появляться новым, более интегрированным структурам. [...] Гип­ноз, то есть освобожденное функционирование бессознательного, дает начало обновлению творческой способности» (Godin, 1987). К этому добавляются слова терапевта, позволяющие исследовать нужные направления и давать ход развивающимся процессам. Другими словами, гипноз - это возможность психического упорядочивания (см.: связи*.) RE-CADRAGE. ИЗМЕНЕНИЕ РЕФЕРЕНТНЫХ РАМОК, ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ En.: Refraining Так принято называть вид вмешательства, осуществляемый с помощью или без помощи гипноза, при котором терапевт своими комментариями изменяет точку зрения пациента на переживаемую им ситуацию. Понятийный и эмоциональный контекст оказывается измененным, будучи перемещен в другие рамки, лучше соответствующие фактам данной ситуации (изменение* второго поряд­ка). Смысл для пациента меняется полностью (Watzlawick и coll., 1974/1975). Эти авторы гово­рят о сходстве данного феномена с юмором* (Koestler, 1965). 136 Например, ученик колледжа, которому угрожало исключение из учебного заведения, ре­шил отомстить, работая как можно меньше. Его мать, следуя хорошему совету, объяснила сыну, что такая позиция только обрадует руководителя колледжа, «который, конечно, решил оставить тебя на второй год». Ученик решил отомстить, трудясь как можно лучше, чтобы надежды препо­давателя не оправдались (Watzlawick и coll., 1974/1975). Ребенок писал «наоборот», и все упреки были бесполезны. Эриксон выучился писать так же, как он, и убедил ребенка, что имеет перед ним преимущество, владея двумя способами письма. И тому захотелось тоже научиться «двум способам письма» (Erickson & coll., 1976). Попросив женщину оказывать сопротивление своему мужу, страдавшему импотенцией, Эриксон «перенес преграду вовне». Ситуация психологически изменилась и в результате получилось так, будто «муж насилует свою жену» (Rosen, 1982/1986). Говоря в терминах более отвлеченных, изменять рамки означает переносить внимание на принадлежность того же объекта к другому классу явлений. Восприняв однажды объект как относящийся к определенному классу явлений, крайне трудно увидеть его как явление другого порядка (Watzlawick и coll., 1974/1975). Изменение рамок предполагает, что терапевт овладеет языком* пациента, а не наобо­рот, потому что это быстрее и экономичнее. Изменение референтных рамок не концентриру­ет внимание на чем бы то ни было - не приводит к осознанию, но обучает новой игре, делая правила старой недействительными (там же, стр. 126). Изменение референтных рамок всегда используется при работе с гипнотическими транса­ми* (там же, стр. 123). RECAPITULATION. РЕЗЮМЕ, КРАТКОЕ ПОВТОРЕНИЕ En.: Recapitulation Вызвать повторную индукцию* гипноза можно, просто попросив пациента, уже имеющего такой опыт, вспомнить все происходившее как можно детальнее: «Не могли бы вы вспомнить комнату, где вы находились... кресло... голос, который вы слышали... воспоминания, пришедшие к вам, и т. д.» Индукция с помощью резюме может применяться к людям, резистентным* в настоящий момент, но в прошлом имевшим удовлетворительный гипнотический опыт. Это особенно не­обходимо пациентам, воспринявшим от их «гипнотизера» постгипнотическое* внушение не быть гипнотизируемым другим лицом. Мы внушаем находящемуся в гипнозе пациенту использовать резюме, чтобы обучить его самогипнозу*. receptivite. восприимчивость En.: Receptivity 1. Гипноз часто определяют как состояние повышенной восприимчивости - в том смыс­ле, в каком Бернгейм* говорил о состоянии обостренной внушаемости*. До сих пор специалисты, практикующие традиционный или полутрадиционный гипноз, полагают, что «загипнотизированный находится в состоянии восприимчивости и пассивности» (Weitzenhoffer, 1988, II). 137 Наша точка зрения несколько иная. Разумеется, в гипнозе, как и при сенсорной i ции*, пациент может стремится к поиску дополнительной стимуляции. В этом смысле i говорить об относительном повышении восприимчивости. Но нас интересует, действительно ли пациент, будучи в гипнозе, легче воспринимает i усваивает внушаемые ему идеи или же он только соглашается принять к сведению, затем воспринять или отвергнуть те идеи, которые в обычном состоянии он постарался бы] минимизировать, то есть отказался бы рассматривать. Мы думаем, что этим и ограничив принудительный эффект гипноза и косвенного* внушения, практикуемых по нашему методу.'! Понятие готовности*, на наш взгляд, лучше определяет то, что происходит в гипнозе. 2. Нас интересует и другой аспект восприимчивости. Гипнотический опыт в действитель! ности выявляет, что: • пациент отвечает* автоматически на произносимые оператором слова; еще более удиви­тельно то, что телесная активность пациента как будто бы управляется его словами. Эта способность, хорошо описанная во многих трудах по гипнозу, существует также и в но-, вом гипнозе. Терапевт использует этот механизм, чтобы вызвать релаксацию* или дру­гой нужный для медицинских целей эффект; • гициотвтпнсиессхябсЯ интшэ1внсхлъю«резда оператора*. В одном упражнении*, используемом при обучении, предлагается рассказывать пациснту-добровольцу детскую сказку и при этом постепенно нагнетать напряжение (медведь, чудовище, людоед...). Получаемые при этом эмоциональные реакции достойны удивления. RECHERCHE D4CONSCIENT. БЕССОЗНАТЕЛЬНЫЙ ПОИСК En.: Unconscious search Порой мы не можем найти нужное слово и замечаем, что оно приходит, когда мы пере­стаем его искать. Таким же образом нам случалось без усилия накодить решение поставлен­ных перед нами задач. Это тот самый вид бессознательного поиска, который мы развиваем в гипнозе*, так как мы полагаем, что бессознательное функционирование* эффективнее сознательного усилия или по крайней мере дополняет его. REGRESSION. РЕГРЕССИЯ En.: Regression См.: раппорт*. REGRESSION EN AGE. ВОЗРАСТНАЯ РЕГРЕССИЯ En.: Age-regression Известная способность переживать в гипнозе прошедшие события (Erickson & coll., 1976) в ответ на просьбу или спонтанно (см.: огреагирование*). 138 Под этим названием объединены различные уровни импликации - от приятного легкого фантазирования до интенсивного переживания «как наяву» определенных моментов прошло­го. Любопытно отметить, что пациенты легко переходят с одного уровня на другой. Считается бесспорным, что пережитые таким образом воспоминания в действительности являются ре­конструкцией, осуществленной нашей теперешней психикой. Для удобства можно назвать минимальной регрессией простое припоминание момента из прошлого и истинной регрессией - систематический возврат во времени, организованный в точной перспективе. Чтобы добиться возрастной регрессии, как правило, достаточно попросить об этом паци­ента, расспросив его затем о достигнутом результате (см. пример Жака). Далее мы обычно сразу переходим от прошлого времени к настоящему (Erickson & Rossi, 1979). Чтобы способ­ствовать развитию феномена, можно также, как это иногда делал Эриксон, попросить пациен­та представить себя в другой комнате пытающимся вспомнить момент из прошлого (Erickson & coll., 1976). Систематическая возрастная регрессия может потребовать специального под­хода с использованием замешательства* и постепенного восхождения во времени (см. при­мер регрессии у артиста). Возрастная регрессия в той или иной степени является частью любого гипноза: воспоми­нание может служить прекрасной индукцией*. Гипнозу способствуют любые обращения к дет­ству*. Наконец, возрастная регрессия - это главный элемент гипнотерапииТДействительно, все эти перемещения назад и вперед во времени способствуют интеграции сознательного и бессознательного; тяжелые моменты, пережитые еще детской психикой и не интегрирован­ные удовлетворительным образом, получают возможность быть усвоенными психикой взрос­лого. Терапевтическое применение возрастной регрессии иногда требует особых подходов (см.: травматический* невроз). REINDUCTION. ПОВТОРНАЯ ИНДУКЦИЯ, РЕИНДУКЦИЯ En.: Reinduction Вызвать гипноз повторно - совсем не то же самое, что вызвать его первый раз; опреде­ленные навыки* обычно облегчают последующий опыт*. Состояния гипноза и самогипноза* могут быть достигнуты при использовании знака*, который уже вызывался у пациента во время сеанса (постгипнотическое* внушение). Иногда это безмолвный знак (см. пример Жака). Не следует выбирать в качестве сигнала повторной индукции то, что в повседневной жизни может появиться случайно: обратный счет, произнесение ключевого слова, пожатие руки... Если такая последовательность вдруг возникнет случайно, пациент, разумеется, не превратится в робота, но он испытает некоторое замешательство*, что в определенных обсто­ятельствах может стать помехой. Я рекомендую реиндукцию посредством внушения резюме*, данного во время гипноза; это предполагает сознательное решение пациента. В некоторых случаях (например, повторяющиеся терминальные боли*) можно попросить пациента автома­тизировать феномен, обусловив* повторную индукцию гипнотических состояний самим появ­лением болей. 139 RELATION. ОТНОШЕНИЕ, СВЯЗЬ Ail En.: Relation ,f Всякий гипноз существует в рамках особой связи (см.: раппорт*). Она предполагает дом верительное отношение и особый тип коммуникации* и исключает позицию превосходства*! для любого из партнеров. В гипнотическом* сеансе забота* оператора состоит в поддержании постоянного o6w информацией с пациентом (см.: знак*). Начиная с обычного диалога, оператор постепенна! способствует установлению подсознательного* типа коммуникации [сигналинг*). В практической работе Эриксон настаивает на несбходимости обмена между партнера-'J ми, «give and take» (Erickson & coll., 1976). «Своими действиями он [оператор] устанавливает J атмосферу положительной мотивации» (Erickson & coll., 1976) и «готовности продолжать». Закономерен вопрос, является ли гипноз чем-то иным, кроме как одной из разновидно-: стей связи? RELATIVISER UNE PROPOSITION. ПРИДАВАТЬ ПРЕДПОЛОЖЕНИЮ ОТНОСИТЕЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР En.: To weigt a suggestion Всегда лучше формулировать предположение* так, чтобы оно имело относительный ха­рактер и не смогло стать неконгруэнтным* или войти в противоречие с фактами. Вместо того чтобы говорить: «Вы испытываете чувство комфорта», лучше сказать: «Ощущение комфорта, которое вы открываете...». Такая манера изъясняться приближается к использованию неопре­деленных* слов или к предложениям, привязанным ко времени*. Этому необходимо научить­ся, чтобы практиковать новый гипноз*, поскольку любая неконгруэнтность ведет к восстанов­лению реакций ориентации во внешней реальности и действует в направлении, противопо­ложном желаемому. Эта методика гораздо важнее, чем кажется на первый взгляд. RELAXATION. РЕЛАКСАЦИЯ En.: Relaxation Понятие релаксации полезно для понимания и практики гипноза, но в данном случае нередко происходит ошибочное смешение двух феноменов. Я называю релаксацией противоположный состоянию волнения тип нейровегетативной деятельности, для обучения которому существует специальная методика (Godin, 1957). Схе­матически, с физиологической точки зрения, это состояние соотносимо с активизацией пара­симпатической системы (Benson, 1975). В большинстве гипнотических индукций* наблюдается прохождение через состояние релакса­ции, которому оператор способствует, чтобы облегчить наступление гипноза В традиционном* гип­нозе часто прибегают к перечислению, одного за другим, сегментов тела: «Ваш лоб расслабляется, ваша спина расслабляется, ваши руки... и т. д.» (см.: восприимчивость*). С другой стороны, Вайтцен-хоффер не водит проявлений релаксации в методах индукции с помощью левитации руки* (1988,1). 140 В начале гипнотического сеанса мы используем слова, напоминающие о снятии напря­жения или о комфорте (интерконтекстуальное* внушение) и таким образом способствуем ре­лаксации. При продолжении опыта нейровегетативная деятельность пациента начинает зави­сеть от вызываемых образов. Если пациент вообразит, что бежит стометровку, он обнаружит признаки симпатотонии (отсюда - предосторожности* при работе со слабыми пациентами). Многие врачи, не осмеливающиеся произнести слово гипноз*, говорят о релаксации или используют другие выражения, напоминающие о релаксации. Некоторые смешивают в одном действии практику релаксации, предложенную, к примеру, Шульцем (Schultz, 1956/1958), и гипноз. Я же, напротив, полагаю, что следует выбирать: новый гипноз - это тонкий метод, тогда как методы релаксации имеют характеристики стандартной процедуры (см. наш при­мер). Тем не менее эти подходы могут успешно использоваться в ходе одного и того же сеан­са. Релаксация может также служить альтернативой гипнозу в тех редких случаях, когда паци­енты не достигают необходимой степени отстраненности*, которая подразумевается при гип­нотическом функционировании*. RENCONTRE. ВСТРЕЧА En.: To meet Традиционный* гипноз признает определение гипноза, данное Орном: «...Это состояние или условие, при котором воспринятые внушения* вызывают искажения на уровне восприятия и памяти» (Опте, 1977). В противовес этому Араоз, первый теоретик нового гипноза, отвергает идею того, что воспринятые внушения* способны что-либо вызывать. «Только стремление пациента пере­жить личный опыт может вызвать изменения» (Araoz, 1982). Данное противоречие может быть преодолено, поскольку, как мне кажется, эти два про­цесса не являются взаимоисключающими. Я сказал бы, что оба стремления одинаково необ­ходимы, и только исключительный акцент на одном из них создает проблему. Стремление пациента пережить незнакомый ему опыт* встречается с предложением*, внушенным другим человеком, в рамках опыта, переживаемого ими обоими. Важно, что предложения вначале воспринимаются без их осмысления. Только в последу­ющем пациент использует свое критическое мышление, принимая или отвергая воспринятые данные. В таком смысле гипноз - это встреча (см.: переходное пространство*). Нельзя рассматривать человека как изолированное существо. Мы сталкиваемся здесь с пара­доксом* гипноза: чтобы воздействовать на себя, нам необходимо вмешательство другого человека reorientation. реориентация, восстановление ориентировки En.: Reorientation В тот момент, когда пациент выходит из гипнотического состояния, он ресриентируется. Иногда образно говорят, что он «собирается», «просыпается» или «выходит из состоя­ния». При этом он демонстрирует определенное типичное поведение: легкие движения рука- 141 ми и корпусом, потирание глаз и - очень часто - широкую улыбку. Если подобное i отсутствует, есть все основания сомневаться в реальности гипнотического опыта*. REPONDRE. ОТВЕЧАТЬ En.: To respond Новый гипноз гарантирует, что гипноз никоим образом не подразумевает подчиненное* i ти пациента. Только вследствие иллюзии ученое сообщество могло склоняться к подобной \ точке зрения (см.: появление* гипноза). Напротив, «гипноз - это ответ». Развитию этой идеи, предложенной Эриксоном, посвя-, щена вся данная работа. То же самое касается и терапии: «В гипнотерапии весь вопрос состоит в том, чтобы предоставить пациенту возможность ответить на идею» (Erickson & Rossi, 1981). Гипнотический ответ имеет особенность как объединять, так и изолировать сознатель­ный и бессознательный виды деятельности. Это одновременно результирующая указаний те­рапевта и ожиданий* и потребностей пациента. Его источник - необъятный резерв навыков* пациента. REPRISE. ВОЗВРАТ En.: Return Слово «возврат» употреблялось Шульцем для обозначения процедуры, соблюдаемой при выходе из состояния релаксации*. Пациент должен вначале потянуться, потом сделать глубокий вдох и, наконец, открыть глаза. Шульц настаивал на важности соблюдения такой последовательности (Godin, 1957). Что касается выхода из гипноза, то в данном случае чаще говорят о процедуре за­вершения*. Советы Шульца также могут быть полезны; они особенно показаны при само­гипнозе*. RESISTANCE. СОПРОТИВЛЕНИЕ En.: Resistance Для нас сопротивление - это все то, что противостоит изменению в целом и вхождению в гипнотический тип функционирования в частности. Сюда относится и сопротивление давле­нию со стороны другого человека. Согласно классической схеме Эриксона, мы можем расценивать как вариант бессозна­тельного сопротивления ситуацию, при которой пациент хочет быть загипнотизированным, но не достигает необходимой отстраненности* из-за определенной бессознательной внутрен­ней позиции*; и наоборот, мы можем говорить о сознательном сопротивлении, когда пациент отвергает гипноз по соображениям логического порядка, но может проявить себя как «хоро­ший пациент», как только будет использован адекватный подход (см.: интерконтекстуальное* внушение). 142 Сопротивление является для нас разновидностью установки*. В это понятие* следует также включить амбивалеитность* пациентов, которые в одно и то же время хотят и не хотят (Erickson & Rossi, 1979). Таким образом, наши слова и формулировки* должны учитывать потребность пациента двигаться вперед и его потребность сопротивляться. Как бы то ни было, именно понятие сопротивления придает гипнотической практике ее клинический интерес. В действительности речь уже не идет о применении каких-то рецептов, важно постоянно знать,! до каких пор и как мы хотим помогать пациенту. Отметим теперь, что работа* с сопротивлением никоим образрм не является просто его устранением в целях ус­пешного проведения гипнотического сеанса; речь всегда идет о применении терапевтическо­го подхода. Для преодоления сопротивления Эриксон советует нам менять подход до тех пор, пока не будет найден язык*, подходящий пациенту, с согласия пациента как бы подбираются ключи к нему. Но следует знать, что сопротивление, не будучи интеллектуальным процессом, может быть преодолено только с помощью иррациональных* подходов, близких к косвенным* вну­шениям. Некоторые из них немыслимы без юмора*: парадокс*, разрядка*, смещение* или использование* самого сопротивления. RESISTANCE AUX SUGGESTIONS. СОПРОТИВЛЕНИЕ ВНУШЕНИЯМ En.: Resistance to suggestions Исследователи пытались опытным путем определить способность пациентов сопротив­ляться внушениям во время гипноза (Levitt & coll., 1990). Так, например, чтобы усилить мотивацию пациентов, второй экспериментатор предлагал им деньги. Число пациентов, которые не могли сопротивляться, колебалось от 33 до 53%. Мы считаем этот эксперимент недостоверным, так как стремление продолжать играть роль «хоро­шего гипнотического пациента» может само по себе быть сильнее финансовой мотивации (Lynn, 1990). Психологи пытались выяснить, можно ли заставить причинить неприятность себе самому или другим. Роуленд (1939) просил засунуть руку в коробку со змеями (обезвреженными, о чем пациент не знал). Некоторые делали это, другие выходили из гипноза. Он просил также плеснуть в экспериментаторов серной кислотой, что некоторые и делали. Эти эксперименты были повторены, в частности, Орном и Эвансом (1965), которые брали в качестве контрольной группы резистентных к гипнозу пациентов; они с удивлением наблюдали то же безответствен­ное поведение в обеих группах. Экспериментаторы сделали вывод, что «неявные признаки» позволяли пациентам догадываться, что ситуация не была реальной. Итак, внушению свойственно принуждение*, и оно сильнее, чем обычно представляется (Milgram, 1965). Что касается гипноза, то старая точка зрения Сибли (Sibley, 1904) хорошо выражает наше мнение: «Существуют очень восприимчивые люди, которые не подозревают, что способны сопротивляться власти гипнотизера. Они ждут, что на них повлияют, и сдаются после малей­шего усилия. Они могли бы сопротивляться, если бы знали, что могут это, и совершили бы необходимое усилие» (см.: самосбывающееся предсказание*). 143 RESISTANCE EXPERIMENTALE. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ En.: Experimental resistance Опыт с детьми* позволяет нам лучше проиллюстрировать то, что мы расцениваем i «сопротивление*, спровоцированное оператором». Эриксон показывал ребенку разноцветные шарики и предлагал выбрать один, но : лял, что может предсказать, какой будет сделан выбор, и даже записывал его на клочке ( ги. Дети обожают подобные вызовы. Эриксон уточнял: «Видишь, ты можешь выбрать г красный, голубой с желтыми полосами, зеленый с белыми полосами, фиолетовый и т. д.» I бы случайно он называл все, кроме зеленого. Разумеется, именно зеленый и будет вь (Егюкэоп & coll., 1976). RESONANCES DES MOTS. СЛОВЕСНЫЙ РЕЗОНАНС En.: Resonance of words В гипнозе крайне важен резонанс используемых слов. Резонанс конкретного слова мо­жет быть использован как психологический ориентир*. С другой стороны, мы должны помнить, что самые нейтральные слова могут иметь отрицательный резонанс для данного пациента: услышать, что в трансе* можно чув­ствовать себя, как в коконе, будет катастрофой для человека, страдающего клаустрофо­бией. Эриксон цитирует случай с пациенткой, у которой происходила возрастная регрессия, когда она слышала слово *doggy»', содержавшее для нее инфантильные коннотации (Erickson, I, 19). RESPIRATION. ДЫХАНИЕ En.: Breathing 1. Чтобы фиксировать внимание* пациента, одновременно ориентируя его внутрь самого себя, существует прекрасный и широко распространенный способ, заключающийся в просьбе сконцентрироваться на своем дыхании. 2. Приступая к гипнозу, оператор синхронизирует свой ритм дыхания с дыханием паци­ента (забота о гармонии*). Дыхание пациента замедляется по мере наступления релаксации*, при этом меняется и тон* голоса оператора. Если затем дыхание пациента снова ускорится, следует спросить себя: занят ли пациент в своем воображении какой-либо активной деятель­ностью, выходит ли он из гипноза (например, если ему что-то не подходит) или, непредви­денно для терапевта, он столкнулся с эмоционально значимым материалом в рамках спонтан­ной возрастной регрессии* (отреагирование*). 'Собачка (англ) 144 RESPONSABILITE. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ En.: Responsability Недостаточно спросить себя, кто ответственен за происходящее в гипнозе. В нашей концепции гипноза (Godin, 1988a): • ответственность за принятие решения лежит на пациенте, • ответственность за то, «как это делается», лежит на терапевте, • ответственность за работу* принадлежит бессознательном/ пациента. В традиционном* гипнозе предполагается, что терапевт ответственен за работу, осуще­ствляемую пациентом. RESSOURSE. РЕСУРСЫ En.: Ressources 1. Практика нового гипноза постоянно свидетельствует о том, что мы располагаем внут­ренними ресурсами, о которых не подозреваем. Гипнотическое функционирование - один из этих природных ресурсов, который, в свою очередь, позволяет высвобождать новые ресурсы. Ресурсы состоят из забытых навыков*, из потенциальных незавершенных программ или еще не использованных данных. Весь наш прошлый опыт* всегда что-то дает нам; даже наши неудачи, если решиться их пересмотреть, содержат полезные составляющие. Эриксон срав­нивал все эти ресурсы с «большим хранилищем», из которого мы должны научиться черпать. «Подход Эриксона нацелен на мобилизацию и использование личного репертуара возможных ответов пациента для получения терапевтически значимых ответов, ранее недостижимых для пациента» (Erickson & Rossi, 1981, предисловие). Благодаря гипнозу становится возможным фокусирование* на этих ресурсах и появление по­лезных психологических ассоциаций*. Иногда перенос таких навыков является результатом созна­тельного намерения, иногда же включение нужных процессов происходит автоматически* и бес-сознательно. Наше умение в области гипноза далеко превосходит наши знания в этой же области. 2. Слово «ресурс» имеет, по-видимому, великолепный резонанс*. Очень многие пациен­ты при его упоминании «ощущают... нечто». (С этого момента их речь становится, как прави­ло, менее ясной, но не важнее ли тот факт, что нечто начинает происходить?) RETROACTION (FEEDBACK). ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ En.: Feed-back Практикующие новый гипноз всегда помнят, что речь идет о сотрудничестве*, и не забы­вают сигнализировать пациенту о том, что им удается наблюдать. Их действительная цель -помочь пациенту реализовать то, о чем он вовсе не подозревал. При этом, как правило, про­исходит возврат информации: • либо в открытой форме: «Это хорошо - позволить своему телу глубоко вздохнуть»; • либо просто говоря «Да», как бы подтверждая, что принято некое послание. В этом слу-, чае пациент, возможно, не узнает причину комментария. Подобным же образом прибо- 10-2917 145 ры биологической обратной связи* сигнализируют пациенту о физиологической активно- & сти, не осознаваемой им, позволяя конкретизировать феномен и начать его подчинение; волевому контролю. В гипнозе этот возврат информации, или обратная связь, делает 1 возможным бессознательное обучение*, составляющее суть опыта* в трансе*. REVEIL. ПРОБУЖДЕНИЕ En.: Wake-up Слово «пробуждение» используется для характеристики момента выхода из гипнотичес­кого состояния с тех самых пор, когда гипноз сравнивали со сном*. Эта терминология, хотя и освященная практикой, не вполне адекватна, и некоторые па­циенты резонно возражают, что они «не спали». Говорят также о возвращении, о восстановле­нии. Пробуждение происходит обычно по просьбе оператора. Иногда пациенты пробуждают­ся сами, в частности, если исследование затронуло чувствительные моменты (Enckson & coll., 1976). Нередко наблюдение за пациентами позволяет опережать их желания: «Теперь я знаю, ' что вы хотите проснуться...» (Erickson & Rossi, 1981). REVEIL PARTIEL DE LA ТЁТЕ. ПАРЦИАЛЬНОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ ГОЛОВЫ En.: Wake-up from the neck-up В гипнозе вполне возможно обращение к пациенту с просьбой «разбудить одну только голову и оставить в гипнозе все остальное тело» (как будто это имеет смысл). Если объяснить пациенту, что это возможно, он, как правило, начинает разговаривать, иногда открывает гла­за, полностью сохраняя свое состояние внутренней поглощенности*. Нередко голос пациента при этом меняется (см. пример с хондрокальцинозом); следует помнить, что некоторым па­циентам не удается заговорить до полного выхода из гипноза (см. пример возрастной регрес­сии у артиста). Данная процедура интересна тем, что пациент может сообщать нам информа­цию сразу и словесно, в отличие от сигналинга*, когда он должен выбирать только между «да» и «нет». Это также упражнение, обучающее новому виду гипнотического функционирования*. REVE. ГРЕЗЫ En.: Dream Обращение в гипнозе к грезам всегда очень продуктивно, поскольку грезы переводят человека на уровень бессознательного функционирования. Если говорить о грезах, появляющихся в процессе гипноза, то они могут напоминать простую задумчивость, связанную с воспоминаниями* или сновидениями. Возможен переход от одного к другому, описаны также промежуточные состояния. Грезы появляются в ответ на просьбу, оставаясь при этом полностью аутентичными для пациента и, парадоксальным образом, связанными со словами, произносимыми оператором*. 146 Можно также попросить пациента, находящегося в гипнозе, вновь увидеть сновидения прошедшей ночи, даже если он забыл их. Нередко пациент выполняет эту просьбу вплоть до того, что, вздрогнув, просыпается в тот же момент, что и прошедшей ночью. кроме того, можно попросить пациента, находящего в гипнотическом состоянии, чтобы он увидел определенный сон следующей ночью. Чтобы получить информацию, вы можете попросить пациента, чтобы его сон был связан с тем, что он думает о гипнотическом подходе, который вы используете при работе с ним. Вайтценхоффер рассказывал случай с пациенткой, говорившей, «что ее преследовал паук, опутывавший ее паутиной». Терапевт может также попросить пациента, чтобы его грезы были связаны с его проблемами, о которых он мог бы затем рассказать. Нередко этот простой способ дает терапевту* довольно ясную и полезную информацию. Можно предположить, что некоторые образы, некоторые грезы, появляющиеся во время гипноза, являются свидетелями психологической работы*, совершающейся на бессознатель­ном* уровне. RIRE. СМЕХ En.: Laugh 1. Родство между смехом и гипнозом очевидно: • смех, как и гипноз, является непроизвольным феноменом; • смех - это также ослабление бдительности*, отстраненность*; • как и гипноз, смех редко возникает у человека в одиночестве, кроме тех случаев, когда он вспоминает какую-нибудь предшествовавшую ситуацию; • невозможно принудить кого бы то ни было смеяться. 2. Часто можно наблюдать, как пациенты смеются в начале гипнотического сеанса. Опе­ратор должен использовать этот феномен, просто сказав, к примеру: «Смеяться - это хоро­шо... хорошо, что вы сохраняете чувство юмора...» 3. Любопытно, что если пациентам под гипнозом внушать, что они смотрят смешной фильм их зачастую охватывает непреодолимый смех. Некоторые при этом видят смешные картины, другие - нет. 10* SARBIN. САРБЭН Сарбэн первым отказался от объяснения гипноза в терминах измененного состояния сознания* (Sarbin, 1950). Он отмечает, что используемые для гипноза метафоры* являются производными от уровня развития науки в данную эпоху. Первоначально гипнотические мета­форы заимствовались из мира машин или медицины, и все они «помещали» причинный фак­тор внутрь личности (Sarbin, 1989). Сарбэн же, напротив, заимствует свои новые метафоры из области социальной психоло­гии: в жизни мы, как актеры, руководствуемся взятыми на себя социальными ролями; эти роли - продукт соглашения и молчаливого их признания в рамках конкретной ситуации. В гипнозе все точно так же (Sarbin, 1954). Словами и тоном голоса оператор выявляет некий статут, которому пациент должен отвечать. В этом случае индукция - это формальная церемо­ния, облегчающая вхождение личности в роль гипнотизируемого пациента. Когда оператор говорит то, что противоречит очевидному, пациент вступает в игру «чур, это серьезно...» и участвует в действиях, создающих иллюзии (Sarbin, 1989). Гипнотическая ситуация разыгрывается как «мини-драма», в зависимости от укоренив­шихся в культуре концепций. Согласно Сарбэну и в противоположность тому, что говорят сами пациенты, здесь не идет речь о чем-то, что «происходит с ними». Эти формы поведения ка­жутся странными не потому, что имеют необычные причины, а потому, что гипнотическая ситуация определена как «лежащая в основе необычного поведения». Сарбэн отмечает, что, объявляя свое поведение бессознательным, они проявляют уважение к правилам игры, по­скольку получали указания, в которых, по меньшей мере, молчаливо подразумевалось, что происходящее носит непроизвольный характер. Эти концепции полезны нам для критического осмысления упрощающих воззрений про­шлого века. Мы полагаем, что в новом гипнозе пациенты имеют дело со своими собственны­ми фактами, собственными образами и собственными механизмами. SATURER. НАСЫЩАТЬ En.: To saturate Насыщение - это одна из техник, направленная на депотенциализацию сознательного*. Она состоит в том, что пациенту предлагается задание, тробующес такого уровня психическо­го функционирования, который трудно поддерживать долго. Например, пациента просят сосчитать в уме от ста в обратном порядке. (Hartland, 1971; Erickson & coll., 1976). Оператор беседует с занятым подобным образом пациентом. Эриксон иногда просил своих пациентов-музыкантов вспомнить какую-то мелодию, в то время как сам беседовал с ними (Erickson & Rossi, 1979). 148 Существует метод индукции*, при котором два оператора одновременно говорят с паци­ентом. В результате происходит психическое насыщение, очень часто облегчающее наступ­ление гипнотического состояния. SCENARIO. СЦЕНАРИЙ En.: Script В психологии этим термином принято обозначать повторяющиеся типы поведения неко­торых пациентов. Они как бы стремятся снова и снова проигрывать одну и ту же сцену, чтобы доказать что-то себе самим или другим людям. Эти сценарии, будучи детально проработаны, остаются неизвестными самому пациенту и, подобно парадигме*, не обсуждаются и не подлежат об­суждению. В таких случаях гипноз имеет терапевтическое значение, если позволяет изменить уста­новку* пациента. Пример Ноэми показывает, как она открывает в себе самой возможность нового поведения, чего ей не удавалось сделать усилием воли*. Пример Ундины позволяет увидеть, что она идет теперь в бассейн не для того, чтобы доказать свою неспособность пла­вать, а для того, чтобы наконец попытаться чему-нибудь научиться. SENSORIALISATION. СЕНСОРИАЛИЗАЦИЯ