Главная Учебники - Разные Лекции (разные) - часть 21
|
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
УЛЬЯНОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ
УНИВЕРСИТЕТ
Специальность:
Теоретическая и прикладная
лингвистика.
ТЕМА:
Грамматические и просодические явления в дискурсе
Выполнила: Михайлова Н.А.,
Гр. Лд-41 Проверила : Андросова М.А. Оценка: УЛЬЯНОВСК 2004 Содержание
Введение……………………………………………………………………3 Глава первая.
Грамматические явления в дискурсе………………… 8 1.
Тема/рема, данное/новое, подлежащее …………………….................8 1.1
Актуальное членение предложения………………………………...10 2.
Порядок слов…………………………………………………………..15 Глава вторая.
Просодические явления в дискурсе………………….17 Заключение………………………………………………………………19 Список литературы……………………………………………………...21 Введение
Тема данного а «Грамматические и просодические явления в дискурсе ( тема/рема, данное/новое, порядок слов, залог, подлежащее)»
показалась мне очень интересной и познавательной. Но прежде чем раскрыть эту тему, мне все же хотелось бы четко разобраться в том, что же такое ДИСКУРС
,
как возник этот термин, и что другие науки подразумевают под этим словом. ДИСКУРС
(фр. discours, англ. discourse, от лат. discursus 'бегание взад-вперед; движение, круговорот; беседа, разговор'), речь, процесс языковой деятельности; способ говорения. Многозначный термин ряда гуманитарных наук, предмет которых прямо или опосредованно предполагает изучение функционирования языка, – лингвистики, литературоведения, семиотики, социологии, философии, этнологии и антропологии. Четкого и общепризнанного определения «дискурса
»
, охватывающего все случаи его употребления, не существует, и не исключено, что именно это способствовало широкой популярности, приобретенной этим термином за последние десятилетия: связанные нетривиальными отношениями различные понимания удачно удовлетворяют различные понятийные потребности, модифицируя более традиционные представления о речи, тексте, диалоге, стиле и даже языке. Во вступительной статье к вышедшему на русском языке в 1999 сборнику работ, посвященных французской школе анализа дискурса, П.Серио приводит заведомо не исчерпывающий список из восьми различных пониманий, и это только в рамках французской традиции: - "речь" в соссюровском смысле, т.е. любое конкретное высказывание; - (3) в рамках теории высказывания или прагматики - воздействие высказывания на получателя и его внесение в "высказываетльную" ситуацию (что подразумевает субъекта высказывания, адресата, момент и определённое место высказывания); - (7) обозначение системы ограничений, которые накладываются на неограниченное число высказываний в силу определённой социальной или идеологической позиции (например: "феминистический дискурс", "административный дискурс"). Своеобразной параллелью многозначности этого термина является и поныне не устоявшееся ударение в нем: чаще встречается ударение на втором слоге, но и ударение на первом слоге также не является редкостью. Наиболее отчетливо выделяются три основных класса употребления термина «дискурс»
, соотносящихся с различными национальными традициями и вкладами конкретных авторов. [ Кубрякова Е.С.,1997,20] К первому классу относятся собственно лингвистические употребления этого термина, исторически первым из которых было его использование в названии статьи Дискурс-анализ
американского лингвиста З.Харриса, опубликованной в 1952. В полной мере этот термин был востребован в лингвистике примерно через два десятилетия. Собственно лингвистические употребления термина «дискурс»
сами по себе весьма разнообразны, но в целом за ними просматриваются попытки уточнения и развития традиционных понятий речи, текста и диалога. Переход от понятия речи к понятию дискурса связан со стремлением ввести в классическое противопоставление языка и речи, принадлежащее Ф. де Соссюру, некоторый третий член – нечто парадоксальным образом и «более речевое», нежели сама речь, и одновременно – в большей степени поддающееся изучению с помощью традиционных лингвистических методов, более формальное и тем самым «более языковое». С одной стороны, дискурс мыслится как речь, вписанная в коммуникативную ситуацию и в силу этого как категория с более отчетливо выраженным социальным содержанием по сравнению с речевой деятельностью индивида; по афористичному выражению Н.Д.Арутюновой, «дискурс
– это речь, погруженная в жизнь». [Арутюнова,1990,137]С другой стороны, реальная практика современного (с середины 1970-х годов) дискурсивного анализа сопряжена с исследованием закономерностей движения информации в рамках коммуникативной ситуации, осуществляемого прежде всего через обмен репликами; тем самым реально описывается некоторая структура диалогового взаимодействия, что продолжает вполне структуралистскую (хотя обычно и не называемую таковой) линию, начало которой как раз и было положено Харрисом. При этом, однако, подчеркивается динамический характер дискурса, что делается для различения понятия дискурса и традиционного представления о тексте как статической структуре. Первый класс
пониманий термина «дискурс»
представлен главным образом в англоязычной научной традиции, к которой принадлежит и ряд ученых из стран континентальной Европы; однако за рамками этой традиции о дискурсе как «третьем члене» соссюровской оппозиции давно уже говорил бельгийский ученый Э.Бюиссанс, а французский лингвист Э.Бенвенист последовательно использовал термин «дискурс» (discours) вместо термина «речь» (parole). Второй класс
употреблений термина «дискурс»,
в последние годы вышедший за рамки науки и ставший популярным в публицистике, восходит к французским структуралистам и постструктуралистам, и прежде всего к М.Фуко, хотя в обосновании этих употреблений важную роль сыграли также А.Греймас, Ж.Деррида, Ю.Кристева; позднее данное понимание было отчасти модифицировано М.Пешё и др. За этим употреблениями просматривается стремление к уточнению традиционных понятий стиля (в том самом максимально широком значении, которое имеют в виду, говоря «стиль – это человек») и индивидуального языка Понимаемый таким образом термин «дискурс»
(а также производный и часто заменяющий его термин «дискурсивные практики», также использовавшийся Фуко) описывает способ говорения и обязательно имеет определение – КАКОЙ или ЧЕЙ дискурс, ибо исследователей интересует не дискурс вообще, а его конкретные разновидности, задаваемые широким набором параметров: чисто языковыми отличительными чертами (в той мере, в какой они могут быть отчетливо идентифицированы), стилистической спецификой (во многом определяемой количественными тенденциями в использовании языковых средств), а также спецификой тематики, систем убеждений, способов рассуждения и т.д. (можно было бы сказать, что дискурс в данном понимании – это стилистическая специфика плюс стоящая за ней идеология). Более того, предполагается, что способ говорения во многом предопределяет и создает саму предметную сферу дискурса, а также соответствующие ей социальные институты. Подобного рода понимание, безусловно, также является в сильнейшей степени социологическим. По сути дела, определение КАКОЙ или ЧЕЙ дискурс может рассматриваться как указание на коммуникативное своеобразие субъекта социального действия, причем этот субъект может быть конкретным, групповым или даже абстрактным: используя, например, выражение дискурс насилия
, имеют в виду не столько то, как говорят о насилии, столько то, как абстрактный социальный агент «насилие» проявляет себя в коммуникативных формах – что вполне соответствует традиционным выражениям типа язык насилия
. Существует, наконец, третье
употребление термина «дискурс»,
связанное прежде всего с именем немецкого философа и социолога Ю.Хабермаса. Оно может считаться видовым по отношению к предыдущему пониманию, но имеет значительную специфику. В этом третье понимании «дискурсом»
называется особый идеальный вид коммуникации, осуществляемый в максимально возможном отстранении от социальной реальности, традиций, авторитета, коммуникативной рутины и т.п. и имеющий целью критическое обсуждение и обоснование взглядов и действий участников коммуникации. С точки зрения второго понимания, это можно назвать «дискурсом рациональности», само же слово «дискурс» здесь явно отсылает к основополагающему тексту научного рационализма – Рассуждению о методе
Р.Декарта. ПОНЯТИЕ ДИСКУРСА В ЛИНГВИСТИКЕ
Как уже отмечалось, термин «дискурс»
, как он понимается в современной лингвистике, близок по смыслу к понятию «текст», однако подчеркивает динамический, разворачивающийся во времени характер языкового общения; в противоположность этому, текст мыслится преимущественно как статический объект, результат языковой деятельности . Иногда «
дискурс
»
понимается как включающий одновременно два компонента: и динамический процесс языковой деятельности, вписанной в ее социальный контекст, и ее результат (т.е. текст); именно такое понимание является предпочтительным. Иногда встречающиеся попытки заменить понятие дискурса словосочетанием «связный текст» не слишком удачны, так как любой нормальный текст является связным. Чрезвычайно близко к понятию дискурса и понятие «диалог» . Дискурс, как и любой коммуникативный акт, предполагает наличие двух фундаментальных ролей – говорящего (автора) и адресата. При этом роли говорящего и адресата могут поочередно перераспределяться между лицами – участниками дискурса; в этом случае говорят о диалоге. Если же на протяжении дискурса (или значительной части дискурса) роль говорящего закреплена за одним и тем же лицом, такой дискурс называют монологом. Неверно считать, что монолог – это дискурс с единственным участником: при монологе адресат также необходим. В сущности, монолог – это просто частный случай диалога, хотя традиционно диалог и монолог резко противопоставлялись. Вообще говоря, термины «текст» и «диалог» как более традиционные обросли большим количеством коннотаций, которые мешают их свободному употреблению. Поэтому термин «дискурс»
удобен как родовой термин, объединяющий все виды использования языка. Поскольку структура дискурса предполагает наличие двух коренным образом противопоставленных ролей – говорящего и адресата, постольку сам процесс языкового общения может рассматриваться в этих двух перспективах. Моделирование процессов построения (порождения, синтеза) дискурса – не то же самое, что моделирование процессов понимания (анализа) дискурса. В науке о дискурсе выделяются две различные группы работ – те, которые исследуют построение дискурса (например, выбор лексического средства при назывании некоторого объекта), и те, которые исследуют понимание дискурса адресатом (например, вопрос о том, как слушающий понимает редуцированные лексические средства типа местоимения он
и соотносит их с теми или иными объектами). Кроме того, есть еще третья перспектива – рассмотрение процесса языкового общения с позиций самого текста, возникающего в процессе дискурса (например, местоимения в тексте можно рассматривать безотносительно к процессам их порождения говорящим и понимания адресатом, просто как структурные сущности, находящиеся в некоторых отношениях с другими частями текста). Междисциплинарное направление, изучающее дискурс, а также соответствующий раздел лингвистики называются одинаково – дискурс[ив]ным анализом
(discourse analysis) или дискурс[ив]ными
исследованиями
(discourse studies). Хотя языковое взаимодействие на протяжении веков было предметом таких дисциплин, как риторика и ораторское искусство, а затем – стилистики и литературоведения, как собственно научное направление дискурсивный анализ сформировался лишь в последние десятилетия. Произошло это на фоне господствовавшей в лингвистике на протяжении большей части 20 в. противоположно направленной тенденции – борьбы за «очищение» науки о языке от изучения речи. Ф. де Соссюр считал, что истинный объект лингвистики – языковая система (в противоположность речи), Н.Хомский призвал лингвистов изучать языковую «компетенцию» и абстрагироваться от вопросов употребления языка. В последнее время, однако, познавательные установки в науке о языке начинают меняться и набирает силу мнение, в соответствии с которым никакие языковые явления не могут быть адекватно поняты и описаны вне их употребления, без учета их дискурсивных аспектов. Поэтому дискурсивный анализ становится одним из центральных разделов лингвистики. Глава 1. Грамматические явления в дискурсе.
1. Тема
/
рема, данное
/
новое, подлежащее
Понятие темы -
одно из центральных в изучении дискурса. В многочисленных теоретических моделях категория тема получает разный статус и обладает разным объяснительным потенциалом. В самом общем смысле - это то, о чем идет речь, или более научно и менее широко – «то, относительно чего нечто утверждается в данном предложении[ЛЭС 1990 : 507] не может похвастаться терминологической строгостью пара понятий тема-рема в теории актуального членения предложения и текста, она часто определяется по логике порочного круга: тема
— это все, что не рема; рема
— это все, что не тема
[ЛЭС 1990: 410; 507]. По-разному относятся исследователи и к статусу темы в предложении: одни утверждают, что теме говорящий уделяет большое внимание, в то время как другие решительно отводят ей второстепенную роль, важной признавая только рему. С точки зрения дискурс-анализа этот спор беспредметен, потому что как тема, так и рема (иногда соответственно определяемые как данная
и новая
информация — given
vs. new
information
,
что не совсем корректно) важны для производства и для интерпретации высказываний в диалоге, хотя играют разную роль. В частности, они отличаются по признаку динамичности и статичности, по способу представления информации, по разной синтаксической и интонационной выделенности. Понятие ТЕМА
очень часто соотносится с понятиями подлежащего (грамматического субъекта) и логического субъекта. Сочетание темы и противостоящей ей РЕМЫ
образует своеобразный аналог предикативной (субъектно-предикатной) структуре, и тогда понятие ремы подменяют понятием предикации. Под темой обычно имеется в виду предмет, о котором делается высказывание. Но так же определялось уже в античную пору подлежащее (субъект). О сказуемом же (предикате) говорилось, что оно является высказыванием о подлежащем (ср. начальное греч. название сказуемого rhema).. Тема нередко совпадает с подлежащим
, но предметом сообщения может быть референт любого другого конституента предложения. Ср.: А н т о н // приезжает из Германии в воскресенье. - И з Г е р м а н и и // Антон приезжает в воскресенье. - В в о с к р е с е н ь е // Антон приезжает из Германии.
Нужно отметить, что в дискурсе подлежащим или
субъектом
У. Чейф называет то, о чем говорится в предложении, или то, что является отправным пунктом предложения, к которому в предложении сообщаются дополнительные сведения (Н. Иклер называет это тематическим топиком; по его мнению, предложение может иметь более одного тематического топика). Как уже было отмечено, тема
часто совпадает с данным.
Данное и тема, во ваимодействии друг с другом, приводят в действие механизмы линеаризации предложения (т.е. его равёртывания в цепь, линейную последовательность конституентов) и синтагматического членения предложения / фразы (разбиения последовательности на элементарные речевые интонгационно-смысловые единицы; в этом тексте границы фонологических синтагм обозначены двумя правыми наклонными скобками // ). И новое
, и рема
могут выделяться не только паузами, но и более высоким тоном (tone, accent) и более сильным ударением (stress). На выделение темы и ремы при анализе предложений оказывает существенное влияние характер соотнесенности компонентов актуального членения с компонентами информационной структуры дискурса. Сообщаемое (рема) обычно соотносится с той информацией, о которой еще не было речи в текущем дискурсе. Естественно сообщать то, что для слушающего ново. А тема обычно включает то, о чем только что шла речь. То, о чем уже шла речь, в теории дискурса называют активированным (данным, старым
), а то, о чем говорится впервые, – неактивированным (новым
). Активация относительна: она угасает по мере удаления текущей точки дискурса от активированных сущностей, если они не реактивируются. Естественная соотнесенность ремы с неактивированным, а темы – с активированным или известным часто приводит в работах по теории актуального членения и коммуникативной структуры к подмене иллокутивного значения, выражаемого ремой (сообщение), его информационными коррелятами: неактивированным и неизвестным. Это еще один дискуссионный момент теории актуального членения. Между тем рема не равна неактивированному, а тема – активированному, хотя часто они соответствуют одним и тем же фрагментам предложения. Рема – это носитель иллокутивного значения, а категория неактивированного описывает состояние сознания слушающего в определенной точке дискурса. Примером несовпадения темы с активированным может служить первое предложение рецепта приготовления песочного теста: В глубокую посуду следует влить один стакан кислого молока
. В данном предложении информация, соответствующая фрагменту в глубокую посуду
, оформляется как исходная точка – тема. Таким образом, говорящий – в данном случае это составитель поваренной книги – делает вид, что глубокая посуда у слушающего всегда под рукой, хотя о ней говорится в первый раз. Можно привести и такие примеры, в которых, наоборот, ремой служит активированное: Мне предложили пальто и шубу. Я купила ШУБУ
. Во втором предложении примера словоформа шубу
входит в рему и даже служит ее акцентоносителем, между тем о шубе говорилось в предыдущем предложении. Другой пример: Помпей не имеет равных в любви к САМОМУ СЕБЕ
. Здесь фрагмент самому себе
тоже входит в рему – при том, что обозначает Помпея, имя которого служит темой. Итак, тема может не совпадать с активированным, а рема – с неактивированным. Поэтому подмена категорий актуального членения – темы и ремы – категориями информационного членения текста или категориями описания состояний сознания собеседников неправомерна. Единственная функция ремы состоит в том, что она служит носителем иллокутивного значения.
1.1АКТУАЛЬНОЕ ЧЛЕНЕНИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ
Это
понятие, разработанное в трудах Пражского лингвистического кружка в 1930-е годы для описания функциональных компонентов повествовательного предложения – ремы, или сообщаемой части, и темы, отправной точки сообщения. Согласно теории актуального членения, в предложении Студенты на первом курсе хорошие
выделяется тема студенты на первом курсе
и рема хорошие
, т.е. о студентах первого курса сообщается, что они хорошие. В некоторых теориях функционального членения предложения тема и рема называются, соответственно, топиком (topic) и фокусом (focus), или топиком и комментарием (comment). При построении высказывания разные основания классификации слов могут по-разному акцентироваться в разных случаях. Стараясь описать ситуацию и наблюдая в ней некие объекты, их свойства и процессы, говорящий сразу подбирает существительные для отражения свойств и глаголы для отражения процессов. Выбор глагольных форм привязывает высказывание к ситуации общения, а остальные члены его располагаются в соответствии с их связанностью друг с другом и ставятся в такие формы, которые требуются этой связью. Вот предложение и готово. При этом вполне может оказаться, что в этой описанной панораме события новым
является вовсе не то, что выражено глаголом, а допустим новым является некоторое свойство сопровождающего события обстоятельства. В принципе каждое слово может оказаться тем новым, ради которого составлено высказывание, при наличии такого противоречия между структурой предложения и задачей говорящего эта задача решается путём расположения членов предложения в соответствии с логическим переходом от известного старого к сообщаемому новому, в той мере как это допускается принятой структурой предложения. В результате в начале предложения собираются слова, выражающие тему, а в конце – рему. Это видно на примере изменения смысла предложения при перестановке слов: Прилежные студенты ходят на лекции по языкознанию во вторник
(сообщение о времени лекции) Во вторник прилежные студенты ходят на лекции по языкознанию
(сообщение о характере занятий) На лекции по языкознанию во вторник примерные студенты ходят
(сообщение о характере прилежности) Ходят на лекции по языкознанию во вторник прилежные студенты
(сообщение о том, кто ходит на лекции) Эти примеры, в частности, показывают, что не всякое слово может быть поставлено на конец предложения, в позицию, наиболее ясно выражающую идею нового
. В этих предложениях туда нельзя поставить слова «лекции» и «прилежные», которые должны обязательно предшествовать связанным с ними словам. Если именно эти слова несут в себе новую информацию, то применяется новый способ выделения ремы – интонация. Рема произносится с усиленным ударением, а тема – с ослабленным, как бы скороговоркой, с пониженным тоном. При этом слова, выражающие рему могут быть расположены в любом месте предложения и занимать любой элемент его структуры: Прилежные студенты ходят на лекции
по языкознанию во вторник
(а не на лабораторные работы) Прилежные студенты ходят на лекции по языкознанию во вторник
(они являются прилежными, а не лодырями)
Такое деление предложений на тему и рему независимо от его предикатной структуры и называется актуальным членением предложения.
Актуальное членение может быть показано и специальными формами слов или вспомогательными словами при сохранении неизменной формальной структуры предложения. Так в английском и других европейских языках неопределённый артикль обычно указывает на рему: A student comes to the lecture (на известную лекцию пришел какой-то студент, что и является предметом сообщения) The student comes to the lecture (известный студент пришел на какую-то лекцию, что и интересно) Таким образом, мы видим, что структура предложения, определяемая формальной связью его членов, включающих различные формальные классы слов – частей речи, является как бы пустой формой, заранее заготовленной для выражения типичных обстоятельств, но которая не обязательно выражает эти обстоятельства точно и требует дополнительных усилий для уточнения своего смысла. Проблематика актуального членения активно разрабатывается в настоящее время в рамках различных теорий лингвистической прагматики. В одной из теорий актуального членения – теории коммуникативного динамизма – предполагается не бинарное деление на тему и рему, а шкалярное: степень коммуникативного динамизма у начальной темы минимальна, и коммуникативный динамизм нарастает с продвижением к концу предложения. Глаголу приписывается средняя степень коммуникативного динамизма, т.е. он понимается как переход между темой и ремой. Такое описание применимо только к тем предложениям, в которых за темой следует рема, а глагол располагается в центре. Коммуникативная цель говорящего, облекающего свою мысль в форму повествовательного предложения, состоит в том, чтобы сообщить нечто слушающему; поэтому рема может рассматриваться как конституирующий коммуникативный компонент сообщения (т.е. повествовательного предложения). Присутствие ремы в повествовательном предложении отличает его, например, от вопроса, в котором ничего не сообщается, ср.: Который час
? В вопросе тоже есть конституирующий – собственно вопросительный – и может быть не-конституирующий (не-вопросительный) коммуникативный компонент. Так, в вопросе Где Вадик познакомился с Марусей
? вычленяются вопросительный компонент где
и не-вопросительный – Вадик познакомился с Марусей
. Говорящий знает, что Вадик познакомился с Марусей, но не знает, где это было, и про это задает вопрос. Вопросительный компонент имеет много общего с ремой. Однако повествовательное предложение и вопрос представляют собой разные типы речевых актов с разными коммуникативными функциями: рема, или сообщаемое, является конституирующим коммуникативным компонентом сообщения, т.е. повествовательного предложения, а вопросительный компонент – вопросительного. Теория актуального членения отрабатывает свой понятийный аппарат по преимуществу на материале повествовательных предложений. У других типов речевых актов, кроме сообщения и вопроса, тоже есть конституирующие и могут быть не-конституирующие компоненты. Так, в повелительном предложении Завтрак съешь сам
конституирующий компонент – съешь сам
и не-конституирующий – завтрак
: про завтрак говорится, что его следует съесть. В этом предложении ничего не сообщается и не спрашивается: говорящий велит слушающему съесть завтрак в одиночку. А в таком типе речевого акта, как обращение (Вась
!), есть только конституирующий компонент и не-конституирующего компонента в нем нет. Конституирующий компонент в каждом определенном типе речевого акта есть всегда, а не-конституирующего компонента может не быть. Так, в предложении Стоял мороз
есть только рема, а темы нет. Предложения без темы называются коммуникативно- нерасчлененными. В предложении может быть одна тема, может не быть ни одной темы и может быть более одной темы. Так, в предложении До 1962 года на месте нынешнего Нового Арбата пролегало множество арбатских переулков
две темы: до 1962 года
и на месте нынешнего Нового Арбата
. На каждой теме есть или может быть характерная для темы интонация, а между темами – пауза. Рема в русском, английском и многих других языках выражается интонацией определенного типа. Это нисходящий акцент, или падение тона. В предложении Стоял мороз
падение фиксируется на ударном слоге словоформы мороз
, т.е. словоформа мороз
является акцентоносителем ремы. Акцентоноситель ремы также называют собственно ремой. (В примерах ниже акцентоноситель обозначается заглавными буквами.) Одним из средств выражения темы служит восходящая интонация, и у темы тоже есть акцентоноситель. Так, в предложении В Киеве жила Маруся
(например, при ответе на вопрос Кто из твоих друзей жил в это время в Киеве
?) словоформа Киеве
несет или может нести на себе один из типов восходящей интонации. В беглой речи подъем тона на теме может отсутствовать. Таким образом, тема, в отличие от ремы, не имеет единого средства выражения. А рема всегда выражается единообразно – падением. Падение же служит средством выражения не только для ремы. Так, если в пределах предложения за падением следует подъем, то такая комбинация акцентов является средством выражения для вопроса с вынесенным в начало не-вопросительным компонентом. В вопросе А Вася пришел
? на не-вопросительном компоненте Вася
фиксируется падение, а на вопросительном компоненте пришел
– характерный для русского вопроса без вопросительного слова подъем тона. Падение используется и в повелительном предложении: Заходи
! Таким образом, повествовательное предложение от повелительного отличается не интонацией, а лишь грамматической формой глагола (нак Рема имеет двойную функциональную направленность: внутри предложения она противопоставлена теме; за рамками предложения вступает в смысловые отношения с ремами соседних предложений. Таким образом создается рематическая доминанта. Г.А. Золотова выделяет несколько типов рематических доминант. [ ]Для текстовых фрагментов, содержащих описание места, характерна предметная доминанта; для характеристики персонажа, предмета – качественная; для динамики действия – соответственно акциональная. Статальная доминанта характерна для описания состояния (природы, среды, лица). Статально-динамическая доминанта показывает изменение состояния, переход от состояния к действию, а импрессивная описывает субъектно-оценочное восприятие действительности. Итак, комбинация акцентов «подъем – падение» и одиночное падение однозначно указывают на речевой акт (иллокутивное значение, иллокутивную функцию) сообщения – при условии отсутствия в предложении лексических (вопросительных слов) или морфологических (повелительное наклонение) показателей других типов иллокутивных значений. А комбинация акцентов «падение – подъем» и одиночный подъем в русском языке однозначно указывают на вопрос без вопросительного слова. Тем самым падение, если за ним не следует подъема и отсутствуют лексические и морфологические показатели других иллокутивных значений, служит надежным средством выделения ремы. Несмотря на содержательное различие между актуальным членением предложения и информационным, нельзя не признать, что активация и известность настолько естественно сопутствуют компонентам актуального членения, что не могут не оказывать влияния на распределение квантов информации по темам и ремам при порождении предложений. Активированная информация имеет мало шансов воплотиться в сообщаемый компонент, т.е. в рему. Поэтому при анализе актуального членения предложения нельзя не принимать во внимание информационную структуру дискурса.
2. Порядок слов
Помимо вопросов структуры дискурса, лингвисты также исследовали влияние дискурсивных факторов на более мелкие языковые составляющие – грамматические, лексические и фонетические. Например, порядок слов
в клаузе (предложении)такого языка, как русский, хотя и является грамматическим явлением, не может быть объяснен без обращения к дискурсивным факторам. Порядок слов является структурной скрепой в тех случаях, когда во главу предложения выносятся такие члены предложения, которые по своим смысловым связям тяготеют к предыдущему предложению. С изменением порядка слов значительно изменяется ритм и интонация присоединяемого предложения, вследствие чего связь последующего с предыдущим выступает более ярко, чем при обычном порядке слов. Пример
:
Порядок слов чувствителен к характеристикам коммуникативной организации высказывания, которые обычно описываются с помощью понятий темы
(исходный пункт высказывания) и ремы
(информация, добавляемая к исходному пункту). Согласно идее, изначально высказывавшейся чешскими лингвистами, более тематические элементы располагаются в предложении раньше, чем более рематические. Предполагаемая универсальность этой тенденции была поставлена под сомнение после ряда исследований, в особенности статьи Р.Томлина и Р.Роудса об индейском языке оджибва, где была замечена прямо противоположная тенденция: тематическая информация располагается позже, чем нетематическая. К настоящему времени накопилось большое количество свидетельств того, что принцип «рематическая информация вначале» (с вариациями: новое вначале, неопределенное вначале, важное вначале, срочное вначале) очень распространен в языках мира. М.Митун отметила, что принцип «рема вначале» поддерживается интонационными факторами, так как и рема, и начало склонны к интонационной выделенности. Ряд авторов пытается дать когнитивные объяснения обоим принципам порядка, однако остается неясным, почему же все-таки в одних случаях преобладает один вполне объяснимый принцип, а в других – другой, столь же объяснимый. Русский порядок слов в дискурсе изучался в рамках разных теоретических подходов; одно из наиболее подробных исследований принадлежит американскому русисту О.Йокояме. В книге Дискурс и порядок слов
Йокояма предложила когнитивную модель, основанную на состояниях базы знаний говорящего и адресата и призванную полностью объяснить порядок слов в русских высказываниях. Глава 2. Просодические явления.
Без учета дискурсивных факторов не могут быть объяснены такие явления как ,например, использование интонационных контуров, паузации и других видов дискурсивной просодии. Изучение дискурсивной просодии также развивается сейчас чрезвычайно активно. Просодия английского языка описана в работах таких авторов, как А.Краттенден, Дж.Пьеррхамберт и др. Исследования по дискурсивной просодии русского языка проводятся С.В.Кодзасовым, который выделяет следующие ее слои: - размещение акцента - направление тона в акценте - интервал тона в акценте - артикуляционная позаинтегральная выделенность - долгота/краткость в акценте - маркированная фонация. Каждый слой просодии в дискурсе, по С.В.Кодзасову, передает некоторый тип дискурсивной семантики. Так, размещение акцента зависит от категории данного/нового; восходящий тон иконически кодирует ожидание продолжения, незавершенность; долгота кодирует большое расстояние (физическое, временное или ментальное) и т.д. Просодический
компонент в его полном объеме и главное — динамике отобразить не удается практически никогда. Высота тона, интонационный контур, растягивание слогов и слов, как правило, передаются с помощью графических или буквенных символов, располагающихся между вербальными сегментами, за исключением ряда нотационных систем, где информация такого рода помещается параллельно вербальной . Этот компонент важен для интерпретации дискурса, он несет большую семиотическую и психологическую нагрузку: высота, мелодика, темп и ритм речи, громкость — все идет в ход при формировании смыслов в условиях устного общения. Существуют тональные языки – это
языки, в которых имеются фонологически значимые тоны, служащие для различения лексических и (или) грамматических значений . Для многих .тональных языков спорным является вопрос о соотношении тонов и словесного ударения
, для некоторых тональных языков нет достоверных данных о наличии и функции ударения. Тональные языки, в которых тон — обязательная просодическая принадлежность слога, противопоставляются интонационным языкам, в которых голосовые различия по высоте — элемент фразовой мелодики, не закрепленный за определёнными слогами и не связанный с регулярным выражением лексических и грамматических значений . Заключение Итак, в заключении хотелось бы отметить, что тема данного а конечно интересная, но за неимением большего материала по второй главе, а именно просодические явления в дискурсе, данный получился достаточно сжатым. Как видно из вступления а , на протяжении долгих лет многие ученые пытались дать четкое определение термина дискурс. Сделать это представлялось и представляется до сих пор необходимым хотя бы потому, что в современной науке под дискурсом понимается практически всё, что угодно исследователю. Причём мало кто оговаривает своё понимание термина, предоставляя, таким образом, читателю/слушателю замечательную возможность разобраться во всём самому. Однако далеко не всегда синтез фоновых знаний и конкретного контекста приводит к однозначному пониманию (а это и требуется от термина) того, что стоит за таинственным словом "дискурс". И если социологи и лингвисты ещё могут понять друг друга (в большей степени - первые, в меньшей - вторые) благодаря наличию устоявшихся концепций дискурса, на которые всегда можно сослаться, то литературоведы оказываются в значительно более сложной ситуации. цитата: "В академическом обиходе, как всякий знает по опыту, у нас не жалуют слово "дискурс". Его и произносят-то (во всяком случае, в литературоведческой среде), закавычивая интонационно, так что в итоге звучит: "так-называемый-дискурс", или "извините-за-выражение-дискурс", или "я-уж-скажу-только-вы-не-улыбайтесь-дискурс". Используя это слово как серьезное и прямое, вы рискуете выставить себя педантом, гордым ученостью, но прискорбно глухим к домашнему контексту общения (вроде человека, который на вопрос "Как на улице?" отвечает: "По сообщениям Гидрометеоцентра...").
" [Венедиктова] Таким образом, на основании выборочного анализа различных пониманий дискурса смежными с литературоведением дисциплинами (в первую очередь, лингвистикой), можно дать такую предварительную дефиницию дискурсу: Дискурс - такое измерение текста, взятого как цепь/комплекс высказываний (т.е. как процесс и результат речевого (коммуникативного) акта), которое предполагает внутри себя синтагматические и парадигматические отношения между образующими систему формальными элементами и выявляет прагматические идеологические установки субъекта высказывания, ограничивающие потенциальную неисчерпаемость значений текста.
Итак, из основной части данного а я выяснила, что к грамматическим явлениям относятся, во-первых понятия тема и рема. тема
— это все, что не рема; рема
— это все, что не тема
. Понятие ТЕМА
очень часто соотносится с понятиями подлежащего (грамматического субъекта) и логического субъекта. Сочетание темы и противостоящей ей РЕМЫ
образует своеобразный аналог предикативной (субъектно-предикатной) структуре, и тогда понятие ремы подменяют понятием предикации. Под темой обычно имеется в виду предмет, о котором делается высказывание. Но так же определялось уже в античную пору подлежащее (субъект). О сказуемом же (предикате) говорилось, что оно является высказыванием о подлежащем (ср. начальное греч. название сказуемого rhema).. Тема
часто совпадает с данным.
Данное и тема находятся во взаимодействии друг с другом.. На выделение темы и ремы при анализе предложений оказывает существенное влияние характер соотнесенности компонентов актуального членения с компонентами информационной структуры дискурса. И во-вторых, к грамматическим явлениям в дискурсе принадлежит подлежащее и порядок слов. Список литературы 1) Арутюнова Н.Д. Дискурс. – Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990 С. 136-145 2) Ван Дейк Т. А. (1998). К определению дискурса. 3) Ван Дейк Т.А. Язык, познание, коммуникация. М., 1989 4) Венедиктова Т. Между языком и дискурсом: кризис коммуникаций. 5) Дискурсивные слова русского языка, под ред. К.Киселевой и Д.Пайара. М., 1998 6) Золотова Г.А. Роль ремы в организации и типологии текста // Синтаксис текста // Отв. ред. Г.А. Золотова. – М., 1973. 7)
Кубрякова Е.С., Александрова О.В. Виды пространств текста и дискусра // Категоризация мира: пространство и время. М., 1997. С.19-28 8) Ковтунова И. И. Современный русский язык. Порядок слов и актуальное членение предложения. М., 1976. 9) Кодзасов С. В. Интонация предложений с дискурсными словами // Путеводитель по дискурсивным словам русского языка. М., 1993. [C. 182-204.] 10) Шабес В.Я. Событие и текст. М.: Высшая школа, 1989. 11) Barry R. 1975 – Topic in Chinese: an overlap of meaning, grammar, and discourse function. – In: Papers from the parasession on functionalism. Ed. by R. E. Gross-man et al. Chicago, Illinois, 1975, p. 1-9. 12) Brown G. and Yule G. Discourse analysis. Cambridge, 1983 13) Chafe W.L. 1976 Givenness, contrastiveness, definiteness, subjects, topics, and point of view // C.N. Li ed. Subject and topic. – N.Y.: Acad.Press, 1976. 25-55. 14) Garvey, C. Discourse Analysis. Colloquium presented to the Psychology Department, Wayne State University, Detroit, Michigan, 1986, April. 15) Givуn T. Syntax: A functional-typological introduction. Vol. 2. Amsterdam, 1990. [Ch. 20.] 16) Yokoyama O. Discourse and word order. Amsterdam, 1983. 17) Pike К. L., Tone languages, 5 ed., Ann Arbor, 1961; Welmers W. Е., African language structures, Berk.—Los Ang.—L., 1973. 18) www.krugosvet.ru/articles/82/1008254/print.htm 19) Макаров М. Основы теории дискурса, 2003, с. 114, 138-139
| ||||||