студентки II курса Московский Государственный Университет им. М.В. Ломоносова © 2006 «Ы ДЛЯ ЖУРФАКОВЦЕВ» HTTP://JOURNREF.NAROD.RU Факультет журналистики. Переосмысление античного мифа в романтической концепции поэмы Шелли «Прометей освобожденный» студентки II курса p4ela Преподаватель: Сурина Н.А Москва 2005 Содержание Введение - 3-4 стр. Основная часть: · Сам автор объясняет свое произведение – 5-6стр. · Историческое содержание - 6-9стр. · Введение в сюжет - 9-10стр. · Анализ различий сюжетной линии -9-12стр. Заключение -12стр. Список использованной литературы -13стр. «У него были самые возвышенные стремления, и он всегда был искренен и смел…» Л.Н Толстой о Шелли[1] «Возьмем ряд великих имен – Гете, Байрона, Шиллера, Шелли, и мы еще раз изумимся емкости их душ, поражающему обилию интересов, знаний, идей» А. М. Горький [2] ВВЕДЕНИЕ: Как и всякой крупное явление общественной жизни, эстетика революционного романтизма уходит корнями в далекое прошлое европейской литературы. Оценивая значение художественных традиций для прогрессивной литературы своего времени, Шелли писал: «Мы все греки. Наши законы, наша литература, наша религия, наши искусства имеют свои корни в Греции»[3] . Итак, сам автор лирической драмы «Прометей освобожденный» признает, что новые произведения строятся на основе древней литературы. Шелли обращается в своем произведении к древнейшей народной легенде о Прометее, получившей свое классическое воплощение в трагедии Эсхила. Вот как излагает Белинский этот миф. «Прометей похитил с неба огонь, возжег теплотою и светом дотоле мертвые тела людей; Зевес, увидев в этом восстание против богов, в наказание приковал Прометея к скале Кавказских гор и приставил к нему коршуна, который беспрестанно терзает внутренности Прометея, беспрестанно зарастающие. Зевес ожидает от преступника покорности; но жертва горделиво сносит свои страдания и презрением отвечает палачу своему. Вот миф, - заключает Белинский, - которого одного достаточно, чтобы служить источником почвою для развития величайшей художественной поэзии…»[4] . В статье «О критике и литературных мнениях «Московского наблюдателя» Белинский же писал, что сам образ Прометея, прикованного к горе, страдающего, но гордо и дерзко отвечающего своему мучителю Зевсу, сам образ – это форма чисто греческая, но идея непоколебимой человеческой воли и энергии души (которая собственно и выражается в этой форме) понятна в любое время. «В Прометее я вижу человека; в коршуне страдание, а в ответах Зевесу мощь духа, силу воли, твердость характера»[5] . Образ Прометея – это образ бунтаря-спасителя. Недаром, Маркс назвал Прометея самым благородным святым и мучеником в философском календаре[6] . Прометей – это действительно очень удобный герой, для того, чтобы передать некие революционные мотивы, поэтому его и выбирает Шелли. Но следует ли он сюжетной линии легенды о Прометее? Разве его Прометей - такой же как в древнем мифе? Нет. Зачем же это нужно самому автору, просто ли это желание создать все же новое произведение, а не скопировать Эсхила? Это мы и рассмотрим далее. ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ. · Сам автор объясняет свое произведение «Прометей освобожденный» начинается с предисловия Шелли, в котором объясняет, почему его Прометей именно такой. «Греческие трагики, заимствуя свои замыслы из отечественной истории и мифологии, при разработке их соблюдали известный сознательный произвол. Они отнюдь не считали себя обязанными держаться общепринятого толкования, или подражать, в повествовании и заглавии, своим соперникам и предшественникам»[7] . Итак, сам Шелли подчеркивает, что греки были достаточно вольными в трактовке событий, и это оценивается им положительно. Ведь если бы они не были свободны в своем творчестве, то это было бы «отречением от тех целей, которые служили побудительным мотивом для творчества». Так бы не было желания быть лучшими в литературе и следовательно – не было бы и самого их высокого превосходства над всеми в литературе. А так… «история Агамемнона была воспроизведена на Афинской сцене с таким количеством изменений, сколько было самих драм». Итак, если греческая литература – это образец, «мы все греки», следовательно, вполне можем и поступать как греки. Так, Шелли позволяет себе подобную вольность в интерпретации мифа. «Прометей» Эсхила предполагал примирение Зевса с его жертвой, как благодарность за открытие тайны – опасности, угрожавшей его власти от вступления в брак с Фетидой. Фетиду отдали в жены Пелею, а Прометей был освобожден Гераклом с соизволения Зевса. Чем же Шелли не нравится именно такой сюжет? «Если бы я построил мой рассказ по этому плану, я не сделал бы ничего, кроме попытки восстановить утраченную драму Эсхила, и если бы даже мое предпочтение к этой форме разработки сюжета побудило меня лелеять такой честолюбивый замысел, одна мысль о дерзком сравнении, которую вызвала бы подобная попытка, могла пресечь ее». Итак, Шелли не устраивает пустое подражание, это не творчески и не «по-гречески». Также его и не устраивает то, то произведение будут сравнивать с ранее созданным и скорее всего найдут первый вариант пересказанного мифа более удачным. Однако все же это не главная причина. Дело в том, что Шелли не может согласиться с такой развязкой мифа, которую предлагает Эсхил: «примирение Поборника человечества сего Утеснителем». Образ Прометея – это тип нравственного высшего и умственного совершенства, повинующийся самым чистым и бескорыстным побуждениям, которые ведут к самым прекрасным и благородным целям. Для Шелли нелогично, что Прометей может отказаться от гордого своего языка и робко склониться перед торжествующим и коварным соперником. Ведь так бы исчез моральный интерес вымысла, столь мощным образом поддерживаемый страданием и непреклонностью Прометея. В тоже время Шелли отрицает дидактизм своего произведения, т.к. его «задачей до сих пор было – дать возможность наиболее избранному классу читателей с поэтическим вкусом обогатить утонченно воображение идеальными красотами нравственного превосходства»[8] . Итак, герой Прометей, его черты, его характер – все это нравится Шелли. Сам миф о Прометее – это некая маска, за которой Шелли прячет свои идеи. В то же время эти идеи достаточно легко читаемы как раз из-за того, что это миф о Прометее – герое, который олицетворяет борьбу и благородство. Поэтому Шелли и выбирает этот образ для своего произведения, остается и сюжетная завязка: противостояние Прометея и Зевса, заставляющего благородного героя страдать. Однако далее различия очевидны. Прежде чем их подробно рассмотреть, также стоит отметить, что именно Шелли пытался сказать с созданием именно такого Прометея. Ведь миф мифом, а Шелли – это представитель революционного романтизма, а его лирическая драма – это одно из крупнейших революционно-символических произведений. · Историческое содержание. В отличие от просветителей, Шелли, как и утопические социалисты, рассматривает историю не как цепь ошибок и заблуждений, но как закономерное, хотя и трагическое для человечества, поступательное движение. Общественная среда играет в их исторических концепциях значительно более активную роль. В то же время, не признавая классовой и политической борьбы и ограничивая борьбу за переустройство общества пропагандой своих идей, утопические социалисты оставались в своем понимании истории на позиции идеализма: «неустойчивость – этот постоянный, заметный для современного читателя, но незаметный для автора переход от материализма к идеализму». Так, важно отметить, что у Шелли доминирующим является убеждение, что только после освобождения человечества от социального рабства станет возможным нравственное «возрождение» человека. Итак, уже сейчас очевидно, что идейная структура у «Прометея освобожденного» сложнее, чем у его первоосновы, что и логично – литература развивается. Действительно народная легенда претерпевает в истолковании Шелли серьезные изменения. Он насыщает ее новым историческим содержанием. Как выдающееся произведение своего времени, «Освобожденный Прометей» Шелли явился выражением не только национального – английского или итальянского – но и общеевропейского опыта освободительной борьбы против феодальной реакции и капиталистического гнета. Отсюда – широкий охват явлений в « Освобожденном Прометее», где действие развертывается на необъятном фоне всего мироздания. Шелли словно со скалы, где прикован его герой, видит как на ладони многообразные страдания человека. «Взгляни с высот на Землю, смотри, там нет числа твоим рабам», - восклицает он устами Прометея. Причины мучений Прометея Шелли исторически объяснимы: они коренятся в положении угнетенных народов. Зрелище народных бедствий, порабощение и эксплуатация, разорение, голод, нищета широких трудящихся масс – вот что терзает Прометея. Видишь мертвые поля. Видишь, видишь вся земля Кровью залита… Шелли создавал «Освобожденного Прометея» в обстановке подъема национально-освободительного и рабочего движения в Европе, которое росло, несмотря на противоборствующие силы реакции. Это и определило пафос «Освобожденного Прометея». Пафос Шелли – пафос не страданий, как у Эсхила, а пафос борьбы и победы. Прометей Шелли …вступил в борьбу И встал лицом к лицу с коварной силой Властителя заоблачных высот, Насмешливо глядящего на Землю, Где стонами измученных рабов Наполнены безбрежные пустыни. Он смеется над пытками и истязаниями, которым его подвергает Юпитер. Силы свои Прометей черпает в борьбе народов . И драма развивается в обстановке напряженной борьбы, в которую втянуты все силы вселенной: Вот обманутый народ От отчаянья восстал, Полднем ярким заблистал, Правды хочет, правды ждет, Воли дух его ведет. Зевс у Шелли – воплощение социального зла, угнетения, - старается внушить себе, что все по-прежнему спокойно в его царстве, но дух всенародного возмущения подрывает его могущество, нарушает его покой. Моей безмерной силе все подвластно, Лишь дух людской, огнем неугасимым. Еще горит, взметаясь к небесам, С упреками, взметаясь к небесам, С упреками, с сомненьем, с буйством жалоб, С молитвой неохотной – громоздя Восстание, способное подрыться Под самые основы нашей древней Монархии, основанной на вере И страхе, порожденном вместе с адом. Финал «Освобожденного Прометея» написан в духе социально-утопических взглядов Шелли. Драма завершается картиной освобождения человечества. Итак, у Шелли Прометей – герой тираноборец, который смог добиться того, что «оковы тяжкие падут, темницы рухнут, и свобода нас примет радостно у входа[9] ». Зевс – его противник, тот самый тиран, который буквально мешает жить людям. Прометей идет до конца – и он смог выстрадать низвержение Зевса, пришел его час расплаты за содеянное. У Эсхила также в «Прикованном Прометее» Зевсу также приданы черты греческого «тирана»: он неблагодарен, жесток и мстителен. Зевс противопоставляет титану только грубую силу, в то время как вся природа сочувствует Прометею. В ряде ярких картин Эсхил рисует низость и угодничество смирившихся перед Зевсом богов и свободолюбие Прометея, предпочитающего свои муки рабскому служению у Зевса, несмотря на все уговоры и угрозы: Знай хорошо, что я б не поменял Своих скорбей на рабское служенье. Образ Прометея, человеколюбца и борца против тирании богов, воплощение разума, преодолевающего власть природы над людьми, стало символом борьбы за освобождение человечества. Так, например, по словам Маркса, признание Прометея - «по правде, всех богов я ненавижу»- есть ее (т.е. философии) собственное признание, ее собственно изречение, направленное против всех небесных и земных богов…»[10] Разумеется, глубоко религиозный Эсхил в условиях раннего рабовладельческого общества не мог полностью раскрыть ту революционную и богоборческую проблематику, которая им самим же была намечена. Таким образом, Шелли продолжает «революционную тему» в своем «Прометее», только теперь уже разрабатывается чисто тираноборческая тематика, и у Шелли она ярко выражена. · Введение в сюжет. Мне кажется рациональным ввести сразу же сюжетные отличия в таблицу, для упрощения дальнейшего изучения: Прометей в мифе[11] . Прометей Шелли. Прометей, один из титанов, т.е. представителей «старшего поколения богов»,- друг человечества. В борьбе Зевса с титанами Прометей на стороне Зевса, но когда Зевс, после победы над титанами, вознамерился уничтожить людской род и заменить его новым поколением, Прометей этому воспротивился. Он принес людям небесный огонь и пробудил к сознательной жизни. Он возненавидел людей, которым Прометей даровал огонь и светоч знания, и теперь насылает беды на все человечество. За услуги, оказанные людям, Зевс наказывает и титана: он прикован к горам Кавказа в пределах Скифии, где орел выклевывает ему печень, ежедневно вырастающую вновь. Титан страдает. Однако Прометей внутренне торжествует над Зевсом, будучи хранителем древней тайны: он знает, что женитьба Зевса на богине Фетиде приведет к рождению мощного сына, который свергнет Зевса. Прометей сознает, что власть Зевса невечная, как и власть его предшественников, ибо это воля "трехликих" мойр и "памятливых" эриний. Именно незнание будущего страшит Зевса, и он освобождает Прометея в обмен на раскрытие тайны. Зевс отправляет на подвиг своего великого сына Геракла, чтобы, освободив Прометея, тот еще больше прославил себя. Прометея Шелли мы видим уже прикованным к скале. Он напоминает Зевсу, что помог ему завоевать трон. А тот ему ответил тем, что насылает на него мучения и на людей. Покориться же Зевсу титан не намерен, хотя его тело терзает по воле Зевса кровожадный орел, а ум и душу – фурии <жирным шрифтом подчеркнуты важные сюжетные моменты, которые будут рассмотрены под таблицей>. Он верит и надеется, видит свое предназначение «быть опорой, спасителем страдальца-человека». Он намерен идти до конца. Его поддерживает не только вера в свою правоту и веру в людей, но и любовь к возлюбленной Азии. Именно Азия идет к Демогоргону, который достаточно интересно судит о мире и Зевсе. Час свержения Зевса пришел, за ним является Демогоргон – и Зевс падает вниз в мрак. Радость охватывает богов при вести о падении тирана. На колеснице Духа Часа в Кавказские горы спускаются Азия и Пантея. Геркулес освобождает Прометея от цепей, Прометей несказанно счастлив видеть прекрасную возлюбленную Азию, строит планы новой радостной жизни для себя и спасенных им людей. Земля рассказывает ему и Азии о своих мучениях, когда повсюду на ней властвовал дух вражды. Ко всеобщей радости Дух Часа сообщает, что после падения тирана-самодержца среди людей произошли большие перемены : «презрение, и ужас, и ненависть, и самоуниженье во взорах человеческих погасли», «исчезли ревность, зависть, вероломство»... · Анализ различий сюжетной линии. 1) Изначально Прометей и в сюжетной концепции мифа, и у Шелли – непреклонен перед лицом судьбы. Однако в мифе титан соглашается выдать Зевсу тайну, чтобы освободиться. Т.е. фактически идет на сделку со Злом ради собственной выгоды. Прометей Шелли на такое не пойдет. Прометей отказывается покориться тирану. Он верит, что «любовь, свобода, правда» восторжествуют, он вспоминает свое страшное проклятие тирану и не сомневается, что деспот падет и возмездие — бесконечная мука вечного одиночества — постигнет его. 2) ум и душу – фурии терзают. Возможно, здесь под фуриями имеется в виду некое олицетворение соблазна, грехов и страстей. Именно поэтому терзают ум и душу, т.е. одолевают Прометея, мешают им, пытаются столкнуть с его пути. 3) «быть опорой, спасителем страдальца-человека». Он намерен идти до конца. Прометей предстает как некий вождь (в тоже время и страдалец), который приведет людей к счастью и освободит от гнета тирана. 4) мотив любви также символичен. Образ Азии, как воплощение образа земной красоты, достаточно важен в «Прометее освобожденном. Она и поддерживает Прометея, единственным утешением для титана являются его воспоминания о ней, его возлюбленной, прекрасной океаниде. Также именно ей доверяется автором важная встреча с неким Демогоргоном. 5) Образ Зевса. Он достаточно человечен, что не могло быть в мифе. Это именно образ тирана, который наслаждается своим могуществом. Единственное, что раздражает его, — это непокорство человека, подрывающего его самодержавную власть. Создается типичный образ угнетателя народным масс и на контрасте с ним – благородный мученик Прометей. 6) Демогоргон – это также еще один образ-символ в драме Шелли. Интересно, что Demogorgon (Демогоргон) - греческое имя дьявола, не должное быть известным смертным. Демогоргон — «мощный мрак», не имеющий «ни ясных черт, ни образа, ни членов». Это нечто, выражающее, по-видимому, Зло. Когда он приходит к Зевсу, то называется себя «вечностью». Что это? Вечное зло? Вечно его существование? Именно он предлагает Зевсу сойти с ним в вечную тьму, таким образом, освобождая Прометея и людей от гнета тирана, ведь час к этому пришел. Т.е. образ Демогоргона – это образ справедливого карающего Зла (что, конечно, не могло быть в мифологии), это не бог подземного мира Аид, это нечто высшее, что может покарать Зевса. Также интересным мне кажется тот факт, что освобождение Прометея и радость людей и богов от низвержения – это не результат реального его свержения – просто за ним приезжает Демогоргон, потому что время царствования Зевса прошло. Также очень философичны мысли этого неясного вечного призрака: создал мир, и ненависть, и любовь, словом, все, что присуще этому миру – самодержавный Бог; на вопрос Азии – а кто Зевс, он отвечает, что «все духи — если служат злу, — рабы. / Таков иль нет Юпитер — можешь видеть». Итак, это и развенчание Зевса, он не самодержавный Бог, а именно дух, точнее вполне человеческий тиран. Более того – он раб Зла и поэтому это самое Зло его и может развенчать. 7) Угнетатель свержен. Все ликуют. Спустившись на землю, Прометей и Азия слышат, как Духи Разума людского воспевают торжество свободы и любви. Чудесные видения проносятся перед ними, и среди них — прекрасный Дух Земли, дитя Азии. Земля описывает невероятное преображенье мира: «...Болото мысли, спавшее от века, / Огнем любви возмущено... / ...Из многих душ единый дух возник». Такого также нет в мифе. Прометей освобожден, но это не является ликованием всей природы. Его освобождение скорее на руку Гераклу, который совершает свой очередной подвиг. В мифе освобождение Прометея – это результат сделки с Зевсом, результат высшей милости. Прометей Шелли не унизился до этого, он выстрадал свое освобождение. ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Революционные романтики не раз обращались к образу Прометея, близкому им своим бунтарским пафосом и художественным воплощением. О глубоко народной основе мифа о Прометее Горький писал: « Спор человека с богами вызывает к жизни грандиозный образ Прометея, гения человечества, и здесь народное творчество гордо возносится на высоту величайшего символа веры, в этом образе народ вскрывает свои великие цели и сознание своего равенства богам»[12] . Новое в раскрытии темы Прометея у Шелли в том, что главное внимание сосредоточено здесь на создании картин торжества человечества над силами рабства и угнетения, на показе красоты жизни освобожденного человечества. Это своеобразное продолжение темы Прометея «во времени» придало ей новое освещение. Непреклонное мужество и стоицизм Прометея неотделимы в драме Шелли от тех целей, во имя которых Прометей боролся с Зевсом. Новое, что вносит Шелли в тему Прометея, тесно связано с одной из сильнейших сторон его социальной мысли: его верой в прогресс, в торжество возмездия тиранам за все муки человечества. Полнее, чем в каком-либо другом его произведении, отразилась здесь идейная близость поэта к утопическом социализму, с которым его связывает не только острая критика буржуазных отношений, но и взгляд на сам исторический процесс. Список использованной литературы. История английской литературы, т.2, вып.1, М.- АН СССР, 1953 Перси Биши Шелли. Методические материалы, посвященные творчеству писателя.- М.: Всесоюзн. б-ка ин. лит-ры, 1962 Революционная эстетика П.Б. Шелли. Колесников Б.И. – М.: Высшая школа, 1963 Революционный романтизм Шелли. Неупокоева И. – М.: Гослитиздат, 1959 Шелли П.Б Лирика. Вступительная статья. Колесников Б. «Перси Биши Шелли».- М.: Гослитиздат, 1957 Шелли П.Б. Освобожденный Прометей Избранное Стихи. Поэмы. Драмы М.: Изд. центр "Терра", 1997 [1] Л.Н. Толстой. О литературе. М.- Гослитиздат, 1955 [2] А.М. Горький. Собрание сочинений в 30-ти томах, т.24. М.- Гослитиздат, 1959 [3] Вступительная статья Б. Колесникова. Лирика Шелли. М.- Гослитиздат, 1957 [4] В.Г. Белинский. Древние российские стихотворения. Полное собрание сочинений под редакцией Венгерова. Т. VI.-СПб.-1911 [5] В.Г. Белинский. О критике и литературных мнениях «Московского наблюдателя». Собрание сочинений в трех томах. Т.I –СПб.-1911 [6] К Маркс и Ф. Энгельс. Соч. .т.I. – М-П.: гос. Издат. 1924 [7] Шелли. Освобожденный Прометей Избранное Стихи. Поэмы. Драмы М.: Изд. центр "Терра", 1997 [8] Шелли. Освобожденный Прометей Избранное Стихи. Поэмы. Драмы М.: Изд. центр "Терра", 1997 [9] А.С. Пушкин. «Во глубине сибирских руд».(невольно вспомнилось в процессе написания) [10] Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М.: Высшая школа, 1956 [11] Сюжет мифа взят по книгам: Н.А. Кун «Мифы Древней Греции».-М:АСТ, 2004; И.М. Тронский «История античной литературы».- М.: Высшая школа, 1988// также: http://greekroman.ru/prometheus.htm [12] А.М. Горький. Собрание сочинений в 30-ти томах, т.24. М.- Гослитиздат, 1959