Главная Учебники - Разные Лекции (разные) - часть 20
|
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования Специальность «Теоретическая и Прикладная лингвистика» Дисциплина: семиотика
на тему:
“Культура как знаковая система”
Выполнила: Кепшина М. А., гр. ЛД-51 Проверила: Арзамасцева И. В. Ульяновск 2004 1. Определение культуры…………………………………………………………5 2. Культура и естественный язык………………………………………………...8 3. Отношение культуры к знакам и знаковости……………………………….10 4. Культура как механизм для обработки и хранения информации………….14 5. Динамизм культуры…………………………………………………………16 Заключение………………………………………………………………………19 Список использованной литературы…………………………………………...20 ВВЕДЕНИЕ
СЕМИОТИКА -
наука о знаках. Семиотика появилась в начале 20 в. и с самого начала представляла собой метанауку, особого рода надстройку над целым рядом наук, оперирующих понятием знака. Интересы семиотики распространяются на человеческую коммуникацию (в том числе при помощи естественного языка), общение животных, информационные и социальные процессы, функционирование и развитие культуры, все виды искусства (включая художественную литературу), метаболизм и многое другое. В 20 в. семиотика развивалась в очень разных направлениях. В американской семиотике объектом изучения стали различные невербальные символьные системы, например жесты или языки животных. В Европе, напротив, первоначально главенствовала традиция, восходящая к Соссюру. В СССР взаимодействовали два основных семиотических центра: в Москве (Вяч.Вс.Иванов, В.Н.Топоров, В.А.Успенский и др.) и Тарту (Ю.М.Лотман, Б.М.Гаспаров и др.). В то же время с большим основанием говорят о единой Московско-Тартуской (или Тартуско-Московской) школе семиотики, объединившей исследователей на основе как содержательных, так и организационных принципов. В это время возник термин «вторичные моделирующие системы». Язык понимался как первичная знаковая система, надстроенные же над ним знаковые системы рассматривались как вторичные. Термин был предложен В.А.Успенским [5], в частности с целью избежать частого употребления термина «семиотика», поскольку он вызывал неприятие со стороны официальной идеологии. В основе московской лингвистической традиции лежали методы структурной лингвистики, кибернетики и информатики (в частности, поэтому одним из основных стало понятие вторичной моделирующей системы). Для Ю.М.Лотмана ключевым стало понятие текста (прежде всего художественного), которое он распространил на описание культуры в целом. Для начального этапа работы Московско-Тартуской школы было характерно чрезвычайное разнообразие охватываемой тематики, при этом было широко представлено исследование «простых» систем: дорожных знаков, карточных игр, гаданий и т.д. Постепенно, однако, интересы членов школы сместились к «сложным» знаковым системам: мифологии, фольклору, литературе и искусству. Основной понятийной категорией, используемой в этих исследованиях, был текст. Другое направление, связанное с этим понятием, представлено в работах М.Ю.Лотмана. В этом случае речь идет о тексте культуры, а само понятие культуры становится центральным, фактически вытесняя понятие языка. Культура понимается как знаковая система, по существу являющаяся посредником между человеком и окружающим миром. Она выполняет функцию отбора и структурирования информации о внешнем мире. Соответственно, различные культуры могут по-разному производить такой отбор и структурирование. В современной российской семиотике преобладает именно эта традиция, однако с активным использованием лингвистических методов. Так, можно говорить о семиотике истории и культуры, основанной на лингвистических принципах (Т.М.Николаева, Ю.С.Степанов, Н.И.Толстой, В.Н.Топоров, Б.А.Успенский и др.). Целью данной работы является рассмотрение культуры как знаковой системы. Определения термина культура многочисленны и разнообразны. Учёные разных эпох предлагали свои интерпретации значения термина культура. И это не удивительно: каждая исторически данная культура порождает определённую модель культуры. Поэтому сравнительное изучение семантики термина "культура" на протяжении веков - обширный материал для типологических построений. Рассмотрим некоторые из определений. В самом общем смысле культура
- это мир, созданный человеком для того, чтобы преодолеть несовместимость природы и духа. В более узком смысле, культура
есть опыт творческого воплощения человеческой активности, отбирающий предпочтительные решения и закрепляющий их в памяти традиции. Отсюда вытекают такие важные производные функции культуры как нормативная цензура и самовоспроизводство через воспитание и обучение. Таким образом, можно сделать вывод, что при любом истолковании термина прослеживаются некоторые общие черты. Следует обратить внимание на две из них. Во-первых, культура выступает как знаковая система. "В частности, будем ли мы говорить о таких признаках культуры, как "сделанность" ( в антитезе "природности" ), "условность" (в антитезе "естественности" и безусловности"), способность конденсировать человеческий опыт (в отличие от природной первозданности) - во всех случаях мы имеем дело с разными аспектами знаковой сущности культуры". Согласно теории культуры,
разработка которой началась в Советском Союзе в 1960—70-х гг., куль
тура
— это совокупность знаковых систем,
с помощью которых человечество или данный народ поддерживает свою сплоченность, оберегает свои ценности, своеобразие и осуществляет связи с окружающим миром и другими культурами [4]. Эти знаковые системы, обычно называемые вторичными моделирующими системами (или языками
культуры), включают в себя не только все виды искусства, различную социальную деятельность и модели
поведения, господствующие в данном обществе (включая жесты, одежду, манеры, ритуал и т. д.), но также традиционные методы, с помощью которых сообщество поддерживает свою историческую память и самосознание (мифы, история, правовые системы, религиозные верования и т. д.). Каждый продукт культурной деятельности рассматривается как текст,
порожденный одной или несколькими системами.
Во-вторых, культуру можно определить как положительный термин в оппозиции «культура/некультура». Если культура есть организованная система систем, которая сохраняет и обновляет информацию для общества, тогда «некультура» — это нечто дезорганизованное, деструктуризованное, энтропия, которая стирает память и разрушает ценности. Конкретные культуры имеют свои представления о том, что такое «некультура», — в соответствии с их положением в мире и их мировоззрением. Под «некультурой» может пониматься просто чужая культура («они») во всех расовых или исторических вариантах этого понятия. Это могут быть и такие понятия, как сознательный/бессознательный ум, природа/культура, хаос/космос, мир за пределами знаков
/
мир знаков. В каждом таком случае второй термин обладает положительным значением. Нередко «некультура» рассматривается в семиотических теориях как структурный резерв для развития культуры.
Основа и основная ось понятия культуры — естественный
язык.
По отношению к естественному языку (который является первичной моделирующей системой) явления культуры определяются как вторичные моделирующие системы. Кроме того, что язык снабжает “сырым” материалом многие вторичные моделирующие системы, естественный язык — единственное средство, с помощью которого все системы могут быть интерпретированы, закреплены в памяти и введены в сознание индивида и группы. Связь между первичной и вторичными системами может быть определена онтологически (ребенок овладевает языком до овладения другими культурными системами). Вторичные системы строятся по образцу естественного языка или, по крайней мере, могут быть представлены как возникшие таким же образом. Культурные системы и язык называются моделирующими системами; это означает, что они средства, с помощью которых человек познает, объясняет и пытается изменить мир вокруг себя. Они позволяют человеку производить, упорядочивать информацию,
обмениваться ею и хранить ее. Понятие моделирования, следовательно, включает как обработку, так и передачу информации. При этом информацией называется не только знание, но и духовные ценности и верования. Понятие «информация» приобретает очень широкое значение.
Следует выделить дублирующую естественный язык сущность культуры. Ю. М. Лотман в своей работе [3] подчеркивает, что естественные языки занимают особое положение в системе человеческих коммуникаций и предлагает считать только естественные языки собственно семиотическими системами, а вторичные моделирующие системы - явления культуры - семантическими, без собственного упорядоченного семиозиса. Но также необходимо учитывать то, что в реально-историческом функционировании язык и культура неотделимы. Невозможно существование языка вне контекста культуры, как и культуры, не имеющей в центре себя структуры типа естественного языка. Основная функция культуры заключается в структурировании окружающего мира человека. Но для того, чтобы выполнять эту роль, культура должна иметь внутри себя структурирующее устройство. Именно естественный язык и является этим устройством. Он наделяет членов коллектива интуитивным чувством структурности, заставляя людей трактовать как структуры явления, структурность которых, в лучшем случае, неочевидна. Достаточно, чтобы участники коммуникации считали его структурой и пользовались как структурой. 3. ОТНОШЕНИЕ КУЛЬТУРЫ К ЗНАКАМ И ЗНАКОВОСТИ
В соответствии с положениями о первичной и вторичных моделирующих системах существует возможность классифицировать культуры, а также сравнивать их по иерархии их вторичных систем, осмыслению пространства и времени, использованию семиозиса в своем функционировании. Некоторые культуры сосредоточивают внимание на своих истоках, другие — на конечных целях. Одни упорядочивают время в циркулярных терминах, другие — в линеарных. В первом случае речь идет о мифическом времени. Во втором — об историческом. Различные культуры неодинаково размещают себя в географическом пространстве, разграничивая «наш мир» и «незнакомый» или «чужой» мир. Эти различные ориентации могут проявить себя в тех или иных текстах, в тех или иных вторичных моделирующих системах, могут быть универсализированы в качестве доминирующей, господствующей идеологии. Одну из основных типологических характеристик культуры составляет отношение к знакам и знаковости. Прежде всего существенно, рассматривается ли отношение между выражением и содержанием как единственно возможное или произвольное. Другими словами, культуры по своему отношению к семиозису могут быть разделены на те, которые делают ударение на «выражении
», и на те, которые ставят во главу угла «содержание
». В первом случае принципиальную важность приобретает вопрос, как называется то или иное явление и, соответственно, неправильное название может отождествляться с иным содержанием. Во втором случае вопрос о названии не имеет принципиального значения. Название предстаёт как дополнительный и более или менее случайный фактор по отношению к содержанию. Иными словами, различие в том, придается ли большее значение уже известной истине или процессу открытия истины. Первая позиция может быть охарактеризована как ориентированная на текст (подтверждающая уже установленный текст), а вторая — как ориентированная на правильность (стремящаяся к поискам новых текстов). Есть культуры, направленные преимущественно на выражение, и культуры, направленные преимущественно на содержание. В условиях культуры, направленной на выражение и основывающейся на правильном обозначении, в частности, на правильном назывании, весь мир может представать как некоторый текст, состоящий из знаков разного порядка, где содержание обусловлено заранее, а необходимо лишь знать язык, т.е. знать соотношение элементов выражения и содержания; иначе говоря, познание мира приравнивается к филологическому анализу. Между тем в условиях типологически иных культурных моделей – направленных непосредственно на содержание – предполагается известная свобода как в выборе содержания, так и в связи его с выражением. Можно сказать, что культура – совокупность текстов, но с точки зрения исследователя точнее говорить о культуре как о механизме, создающем тексты, а о текстах как о реализации культуры. Одни культуры представляют себя как совокупность текстов, другие моделируют себя как систему правил, определяющих создание текстов, и эта самооценка является существенной типологической характеристикой культуры. Характерно, что культуре преимущественно ориентирующейся на выражение, свойственно представление о себе как о совокупности текстов, тогда как культурам, ориентированным на содержание свойственно преставление о себе как о системе правил. Книга и учебник – соответствующие типам культур идеалы. Примечательно, что некоторые элементы культуры могут выступать и как текст и как правила. Например, табу логично рассматривать как элементы текста, отражающего нравственный опыт коллектива, но с другой стороны они могут рассматриваться как совокупность магических правил, навязывающих определённое поведение. Ярким примером культуры, ориентирующейся на содержание, будет европейский классицизм. В живописи теоретические модели мыслились как вечные и предшествующие творчеству. В искусстве текстами – значимой реальностью – признавались лишь «правильные» тексты, т.е. соответствующие правилам. Ещё одна особенность этого типа культуры заключается в том, что создатель правил занимает в иерархии значительно более высокое место, чем создатель текстов. Критик в системе классицизма занимает более высокое положение, чем писатель. Противоположный пример – культура европейского реализма 19 века. Художественные тексты того времени непосредственно выполняли общественные функции, не требуя обязательного перевода на метаязык теории. Теоретик строил свои построения, следуя за искусством. Хотя в обоих случаях наличие правил является безусловным минимальным условием, создания культуры, степень введённости их в её самооценку будет различной. Это можно сопоставить с обучением языку как системе грамматических правил или же набору употреблений. Культура может противопоставляться как культуре, так и антикультуре. Если в условиях культуры, преимущественно ориентирующейся на содержание и представляющей себя как систему правил, основной оппозицией является «упорядоченное-неупорядочное»( в частных случаях «космос-хаос», «эктропия-энтропия», «культура-природа») , то в системе культуры, ориентирующейся на выражение и мыслящей себя как совокупность нормированных тестов основной оппозицией будет «правильное-неправилиное». В этом случае культуре противопоставляется система с отрицательным знаком. Когда мир предстаёт как текст, принципиальную важность получает вопрос, как называется то или иное явление – неправильное называние может отождествиться с иным содержанием. Иначе говоря, антикультура строится в этом случае изоморфно культуре, но по её подобию: она также мыслится как знаковая система, имеющая собственное выражение (где связи не нарушены, но заменены на противоположные)». Культура, преимущественно направленная на содержание, основной оппозицией которой является «упорядоченное» и «неупорядоченное» всегда мыслит себя как начало активное, которое должно распространяться, а некультуру рассматривает как потенциальную сферу своего распространения. Напротив, у культуры, преимущественно направленной на выражение, может вообще не быть стремления к экспансии. Может оказаться более характерным стремление культуры ограничиться в своих пределах, замкнуться в себе. Некультура воспринимается здесь как культура с противоположным знаком и таким образом по своему существу не может восприниматься как область потенциального распространения. Можно сказать, что если в условиях культуры одного типа распространение знания происходит путём его экспансии в область незнания, то в условиях культуры противоположного типа распространение знания возможно лишь как победа над ложью. Естественно, что понятие науки в современном смысле этого слова связывается именно с культурой первого типа. В условиях культуры второго типа наука не противопоставляет себя столь отчётливо искусству, религии и т. п. 4. КУЛЬТУРА КАК МЕХАНИЗМ ДЛЯ ОБРАБОТКИ И СООБЩЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ
Культура, в семиотических терминах, есть механизм для обработки и сообщения информации. Культура как память коллектива ставит вопрос о системе семиотических правил, по которым жизненный опыт человечества претворяется в культуру. Необходимы правила перевода непосредственного опыта в текст. Для того чтобы тот или иной исторический факт стал фактом культуры, его следует осознать и отождествить с определённым элементом в языке запоминающего устройства. Далее он должен быть оценен в отношении ко всем иерархическим связям этого языка. Это означает, что он будет записан т. е. станет элементом текста памяти, элементом культуры. Таким образом, внесение факта в коллективную память обнаруживает все признаки перевода с одного языка на другой, в данном случае - на "язык культуры. В отличие от естественного языка, в котором единственно возможный код понимается всеми членами лингвистического сообщества одинаково, коды вторичных моделирующих систем различны, понимание их и возможность пользоваться ими зависят от того, в какой мере индивид освоил их в ходе своего развития и образования (если это вообще ему удалось). Шум (как одна из многих возможных помех лингвистическому, психологическому или социальному фактору) может блокировать канал коммуникации
или создать ему помехи. Столь универсальным является факт несовершенной коммуникации, что он может рассматриваться как часть самой сущности культуры. Весь культурный обмен включает в себя акт перевода: адре
сат
всегда интерпретирует посланное сообщение сквозь призму лишь частично разделяемого с ним кода (или кодов). Факт частичной коммуникации или даже некоммуникации в лоне культуры стимулирует образование растущего числа новых кодов, призванных компенсировать неадекватность существующих. Этот фактор «размножения» кодов — толчок к динамизму культуры. Специфическим вопросом культуры как механизма по организации хранению информации в сознании коллектива является долгосрочность. Вопрос этот имеет два аспекта. 1. Долгосрочность текстов коллективной памяти. 2. Долгосрочность кода коллективной памяти. Долгосрочность текстов соэдаёт внутри культуры иерархию, которая обычно отождествляется с иерархией ценностей. Наиболее ценными могут считатся предельно долговечные тексты, хотя известны и такие культурные анамалии, в которых мгновенность – высшая ценность. Долгосрочность кода зависит от константности его основных структурных моментов и от внутреннего динамизма – способности изменятся, сохраняя память о предшествующих состояниях. Рассматривая культуру как долгосрочную память коллектива мы можем выделить три типа её заполнения. 1. Колличественное увеличение объёма памяти. Заполнение различных ячеек различными текстами. 2. Перераспределение в структуре ячеек памяти. 3. Предание забвению некоторых текстов. Культура постоянно исключает из себя определённые тексты. История уничтожения текстов, очищения от них резервов памяти идёт параллельно с созданием новых текстов. Культура по своей сущности направлена против забывания. Она побеждает его превращая забывание в один из механизмов памяти. Существуют определённые ограничения в объёме коллективной памяти, обусловливающие вытеснение одних текстов другими. Но в некоторых случаях несуществование одних текстов является непременным условием для существования других в силу их семантической несовместимости. Несмотря на видимое сходство, между забыванием как элементом памяти и средством её разрушения – глубокая разница. В последнем случае происходит распад культуры как единой коллективной личности, обладающей непрерывностью самосознания и накопления опыта. 5.
ДИНАМИЗМ КУЛЬТУРЫ
Человеческая культура представляет собой динамическую систему. Динамизм семиотических компонентов культуры связан с динамизмом социальной жизни человеческого общества. Для человека изменчивость - нормальное условие существования, но именно культура отличает человеческое общество от нечеловеческого, поэтому динамизм не внешнее для культуры свойство, а присущее её внутренней структуре. Другое дело, что процесс этот может не осознаваться как непрерывный и разные его этапы могут восприниматься как разные культуры, противопоставленные друг другу. Стимулом динамизма является потребность в новизне, «системной перемене». В чём корень этой потребности? В настоящее время наиболее вероятный ответ на этот вопрос представляется в следующем виде: в определённый момент, именно в тот, с которого мы можем говорить о культуре, человечество связало своё существование с наличием постоянно развивающейся ненаследственной памятью – оно сделалось получателем информации (в доисторический этап оно было лишь носителем информации, постоянной и генетической). А это, в свою очередь, потребовало постоянной актуализации кодирующей системы, которая всё время должна присутствовать в сознании и адресата, и адресанта, что обусловило возникновение такого механизма, который обладал бы функцией сохранения единства памяти, оставаясь при этом самим собой – с одной стороны, а с другой, постоянно обновлялся бы, и этим повышал уровень впитывания информации. Потребность самообновления для того, чтобы, оставаясь собой, становиться другим, составляет один из основных рабочих механизмов культуры. Таким образом, тенденция к приумножению — результат потребности преодолеть неадекватность коммуникации и потребности обеспечить упорядочение и циркуляцию все возрастающего количества информации, которую накапливает культура. В пределах культуры различные вторичные системы развиваются с разной быстротой: поскольку каждая система имеет свой метаязык — язык критики для искусств, язык социологии для социального поведения, мифологии для мифов и семиотики культуры для общего функционирования культуры, — общая модель изменения повторяется с различной скоростью в каждой вторичной системе. В культурах с высокой степенью сложности, таких, как современная культура, роль индивида-творца (артиста) в изобретении и обновлении кодов особенно значительна. Чем больше сложность культуры, тем больше значение каждого индивида как структурного составляющего всей системы. Факт существенного динамизма культуры придает большее значение диахроническому описанию культур, чем синхроническому, которое является менее адекватным реальности. В заключении можно сделать окончательный вывод касательно семиотики культуры. Культура - знаковая система, определенным образом организованная. В качестве определяющего признака культуры выступает именно момент организации, появляющейся как некая сумма правил, ограничений, наложенных на систему. Культура неизбежно принимает характер вторичной системы, надстраиваемой над тем или иным, принятым в данном коллективе, естественным языком, и по своей внутренней организации воспроизводит структурную схему языка. Наличие различно организованных структур и разных степеней организованности – необходимое условие работы механизма культуры. По утверждению М. Ю. Лотмана [3], “c потребностью структурного разнообразия, видимо связано то, что каждая культура, помимо внекультурного фона, расположенного ниже её уровня, выделяет специальные сферы, иначе организованные, которые оцениваются в аксиологическом отношении весьма высоко, хотя и стоят вне общей системы”.Таков монастырь в средневековье, поэзия в концепции романтизма, театр для обывателя и многие другие островки «другой культуры». Итак, культура - исторически сложившийся пучок семиотических систем (языков), который может складываться в единую иерархию (сверхязык – по мнению Ю. М. Лотмана [3]), но может представлять собой и симбиоз самостоятельных систем. Но культура включает в себя не только определенное сочетание семиотических систем, но и всю совокупность исторически имевших место сообщений на этих языках (текстов). Таковы, как представляется, основные черты той сложной семиотической системы, которую мы определяем как культуру. 1. Войтехович Р., Казарян Л. Семиотика культуры: культурные механизмы, границы, самоидентификации. // “НЛО”, 2002, №5 2. Кнабе Г. Семиотика культуры: знак и его свойства. – М., 1986 3. Лотман Ю. М. Статьи по семиотике культуры. – М. 1970 4. Махлина С. Г. Семиотика культуры. – М., 1985 5. Успенский Б. А. Избранные труды. Т. 1: Семиотика истории. Семиотика культуры. – М., 1996
| |||||