Л. Ю. Дондокова Хрестоматия по этнологии Министерство образования Республики Бурятия ФГОУ ВПО «Бурятская государственная сельскохозяйственная академия им. В.Р. Филиппова» Гуманитарный факультет Кафедра «Связи с общественностью, социологи и политологии» Л.Ю. Дондокова Хрестоматия по этнологии народов Байкальского региона Улан-Удэ Издательство БГСХА им В.Р. Филиппова 2010 УДК 39 Д 671 Печатается по решению методического совета ФГОУ ВПО «Бурятская государственная сельскохозяйственная академия им. В.Р. Филиппова» Рецензенты: Балданов С.С. – к.и.н., доц. кафедры культурологии и социокультурной антропологии Восточно-Сибирского государственного технологического университета Гарбуз И.В. – к.и.н., ст.преп. кафедры философии Бурятской государственной сельскохозяйственной академии им. В.Р. Филиппова Дондокова Л.Ю. Д 671 Хрестоматия по этнологии народов Байкальского региона. – Улан-Удэ: Издательство БГСХА, 2010. – 190 с. Предлагаемая хрестоматия предназначена для студентов технических вузов, изучающих этнологию как элективный курс, и составлена в расчете на то, что будет служить дополнением к учебным пособиям по данной дисциплине. В хрестоматию включены работы наиболее авторитетных специалистов этнологов и культурологов, а также исторические документы, необходимые для понимания межэтнических взаимоотношений и процессов. УДК 39 Дондокова Л.Ю., 2010 ФГОУ ВПО БГСХА, 2010 Содержание Введение………………………………………………………………………с.6 Раздел 1. Этнология как наука Бромлей Ю.В. Некоторые традиции науки о народах ………………..…...с.8 Гумилев Л.Н. О полезности этнографии…………………………………...с.9 Леви-Стросс К. История и этнология ……………………………………..с.11 Раздел 2. Этнологические теории Тайлор Э. Б. Первобытная культура ………………………………………с.13Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории …...с.14Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Законы исторического развития, вытекающие из группировки его явления по культурно-историческим типам…………………………………………………………………………с.16Леви-Стросс К. Разнообразие культур …………………………………....с.19 Раздел 3. Этнос и его характеристики Тавадов Г.Т. Понятие «этнос»………………..…………………………….с.23 Гумилев Л.Н. Суперэтносы. Реальность суперэтноса – «Франки»……...с.26 Тишков В.А. Этничность: современный взгляд……..…………………....с.28 Гумилев Л.Н. Этнос и этноним. Имена обманчивы………………..……..с.30 Раздел 4. Расы и расогенез Константинова С.С. Расогенез……………………………………………..с.32 Тавадов Г.Т. Расовый состав населения России………………………….с.35 Раздел 5. Этническая история «Повесть временных лет» о происхождении и расселении восточных славян ……………………………………………………………….………с.38 Древнейшее население Восточной Европы. Евразия в I тысячелетии нашей эры…………………………………………………………………………...с.39 Гумилев Л.Н. От Руси к России. Очерки этнической истории……….....с.43 Раздел 6. Межэтнические отношения Паин Э.А. Динамика национального самосознания и перспективы межэтнических отношений……………………………………..…………..с.48Вернадский Г. Монгольское иго в русской истории……………………...с.53Соловьев С. М. О монголо-татарском иге…………………………………с.60Гумилев Л.Н. Апокрифический диалог……………………………………с.61Бердяев Н. А. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности……………………………………………………………...с.65 Тавадов Г.Т. Толерантность национальная…………………………..… ...с.68 Тишков В.А. От бытовых страхов к толерантности……………………...с.70 Раздел 7. Становление России как полиэтнического государства Обязательства султанов и биев и правителей казахов старшего жуза при вступлении в подданство России………………………..…………...…….с.72 Прошение о принятии Курляндии под покровительство России……......с.73 Высочайший манифест о покровительстве и верховной власти Российской Империи над царством Грузинским…………………...………………..…с.76 Решение земского собора о воссоединении Украины с Россией………..с.79 Ключевский В.О. О присоединении левобережной Украины к России...с.81 Гумилев Л.Н. Об освоении Сибири …………………………………….…с.86 Декларация прав народов России 2(15) ноября 1917 г…………………...с.87 Раздел 8. Русский этнос Вышеславцев Б.П. Русский национальный характер……..………… …..с.89 Бердяев Н.А. Психология русского народа. Душа России………….…....с.98 Тавадов Г.Т. Русский этнос……………………………….………….…...с.103 Группы русских в Сибири……………………………….………………..с.109 Кремлева И. Старообрядчество…………………….……………………..с.115 Раздел 9. Этническая история коренных народов Байкальского региона Бураева О.В. Культурное взаимодействие русского и коренного населения Забайкалья в XVII-XIX вв……………………………………….…..…….с.122 Доржо Дарбаев. Доклад о происхождении одиннадцати хоринских родов…………………………………………..…………………………....с.128 Бадмаева М.Б. Традиционная культура эвенков ………………………с.135 Павлинская Л. Сойоты…………………...……………………...….………с.142 Рассадин И.В. Формы хозяйства, быт и культура тофаларов в период кочевой жизни...............................................................................................с.145 Санжиев Г.Л., Санжиева Е.Г. Религия коренных народов Бурятии……с.152 Дашиева Н.Б. Сагаалган………………………………………………..….с.156 Раздел 10. Современное состояние и проблемы народов Байкальского региона Тавадов Г.Т. Русский вопрос………………………………..…………….с.159 Беликов В.В. Проблемы культуры и быта эвенков………………………..с.162 Будаева Ц.Б. Сойоты ……………………………………………………….с.166 Рассадин И.В. Современное состояние хозяйства, быта и культуры тофаларов……………………………………………...……………………с.167 Кислов Е.В. Проблемы коренных народов Бурятии………………….…с.169 Будаева Ц.Б. Сельскохозяйственные традиции коренного населения Байкальского региона…………………………………………………………с.176 Тишков В.А. Готовы ли мы к переписи населения?................................ с.183 Библиография… ……………………………………...…………………….с.187 Человек, который претендует на принадлежность к культурному обществу, должен взять за непременное правило, любить свои обычаи, уважать другие. Н.П. Акимов Введение Этнология в узком значении - наука о народах; в широком – наука, изучающая закономерности возникновения, функционирования и взаимодействия этнических систем, особенности материальной и духовной культур народов мира, этнические и межэтнические процессы. Этнологические знания имеют особую значимость для россиян, поскольку Российская Федерация – многонациональное, сложное по этнической структуре и составу государство. Современный человек, живущий в полиэтнической среде, не может успешно адаптироваться к сложной и динамичной социокультурной обстановке без знания особенностей межэтнических отношений и конфликтогенных факторов. Цель курса «Этнология» – ознакомить студентов с понятийным аппаратом этнологической науки, ее научными концепциями, наиболее авторитетными гипотезами, а также дать студентам представление о закономерностях развития этносов, этнических процессов в истории и современности, об особенностях этнической истории и культуры народов России (в частности Байкальского региона). Задачи курса: - дать базовые представления об этническом и этнокультурном многообразии мирового сообщества с учетом новейших достижений науки; - ознакомить с основными теоретическими достижениями этнологии; - сформировать у студентов гражданскую позицию, уважение культурного и этнографического наследия народов России и мира; - в рамках раздела региональной этнологии дать студентам представление об этнической и традиционной культуре, традиционных способах жизнеобеспечения, современных социокультурных, этнополитических, демографических проблемах народов Байкальского региона. После изучения курса студент должен: - усвоить основные этнологические понятия; - иметь представление о важнейших этнических процессах мира, об этнической истории народов России (и в частности, народов Байкальского региона); - приобрести навыки методов сбора и анализа этнологических материалов. Задача настоящего учебного пособия - способствовать усвоению знаний, полученных из лекций преподавателя и учебников, путем непосредственного знакомства студентов с работами авторитетных специалистов этнологов и культурологов, а также исторических документов, раскрывающих сущность тех или иных этнических процессов. Разделы хрестоматии структурированы, согласно утвержденной рабочей программы элективного курса «Этнология». Исходя из этого, представленные работы и документы в хрестоматии не отражают всей проблематики этнологической науки, но дают достаточные знания для общекультурной подготовки студентов технического вуза. ЭТНОЛОГИЯ КАК НАУКА Бромлей Ю.В. Некоторые традиции науки о народах Чаще всего в качестве наук о народах мира выступают те дисциплины, наименования которых являются производными от слова «этнос», т.е. этнография и этнология. Первое из этих наименований входит в научный обиход еще в конце XVIII в. Термин же «этнология» появляется несколько позднее – в начале XIX в. Его пропагандистом был известный французский физик Андре-Мари Ампер, который на рубеже 20-30-х годов XIX в. в своих таблицах по классификации наук выделил этнологию в качестве отдельной дисциплины (при этом этнографии была отведена роль одного из разделов этнологии). Закреплению термина «этнология» во Франции немало способствовало создание в Париже в 1839 г. Этнологического общества. Вскоре этот термин получает признание и за пределами Франции, о чем наглядно свидетельствует появление этнологических обществ в Нью-Йорке (1842 г.) и в Лондоне (1843 г.). В России в это время преобладающим становится термин «этнография», что нашло отражение в создании Отделения этнографии в Русском географическом обществе (1845 г.). Одновременно в качестве кальки термина «этнология» («этнография») в России (как и в ряде славянских стран) получает распространение термин «народоведение». Тождественные в своей первой части, эти термины (этнография и этнология) различаются во второй (в одном случае она является производной от древнегреческого «графо», что значит «пишу», в другой от «логос», среди значений которого имеются такие, как «понятие», «мысль», «разум», «учение»). Как известно, с включением в наименования наук слов «графо» или «логос» подчас устанавливается прочная традиция совершенно различного понимания их профиля (таковы, например, археография и археология; география и геология). В нашем случае, однако, нет традиции такого резкого разграничения между понятиями «этнография» и «этнология». Правда, за рубежом нередко разграничивают их исследовательски е уровни, рассматривая первую как описательную, региональную дисциплину, а вторую – как теоретическую, обобщающую науку. Однако в нашей стране уже давно принято считать, что «этнография» охватывает оба исследовательских уровня. С не меньшим основанием можно, очевидно, не ограничивать лишь теоретическим уровнем и профиль «этнологии». Все это позволяет, на наш взгляд, рассматривать оба эти термина в качестве синонимов. Цит. по: Бромлей Ю.В. Некоторые традиции науки о народах / Этнос и этнография. – М., 1973. Гумилев Л.Н. О полезности этнографии Когда какой-либо народ долго и спокойно живет на своей родине, то его представителям кажется, что их способ жизни, манеры, поведение, вкусы, воззрения и социальные взаимоотношения, т.е. все то, что ныне именуется «стереотипом поведения», единственно возможны и правильны. А если и бывают где-нибудь какие-либо уклонения, то это - от «необразованности», под которой понимается просто непохожесть на себя. Помню, когда я был ребенком и увлекался Майн Ридом, одна культурная дама сказала мне: «Негры - такие же мужики как наши, только черные». Ей не могло прийти в голову, что меланезийская колдунья с берегов Малаиты могла бы сказать с тем же основаньем: «Англичане - такие же охотники за головами, как мы, только белого цвета». Обывательские суждения иногда кажутся внутренне логичными, хотя и основываются на игнорировании действительности. Но они немедленно разбиваются при соприкосновении с оной. Для средневековой науки Западной Европы этнография была не актуальна. Общение европейцев с иными культурами ограничивалось бассейном Средиземного моря, на берегах которого жили потомки подданных Римской империи, частично обращенные в ислам. Это, конечно, разделяло их с «франками» и «латинами», т.е. французами и итальянцами, но наличие общих корней культуры делало разницу не настолько большой, чтобы исключить взаимопонимание. Но в эпоху великих географических открытий положение изменилось коренным образом. Если даже можно было назвать негров, папуасов и североамериканских индейцев «дикарями», то этого нельзя было сказать ни про китайцев, ни про индусов, ни про ацтеков и инков. Надо было искать другие объяснения. В XVI в. европейские путешественники, открыв для себя далекие страны, невольно стали искать в них аналогии с привычными им формами жизни. Испанские конкистадоры стали давать крещеным касикам титул «дон», считая их индейскими дворянами. Главы негритянских племен получили название «королей». Тунгусских шаманов считали священниками, хотя те были просто врачами, видевшими причину болезни во влиянии злых «духов», которые, впрочем, считались столь же материальными, как звери или иноплеменники. Взаимное непонимание усугублялось уверенностью, что и понимать-то нечего, и тогда возникали коллизии, приводившие к убийствам европейцев, оскорблявших чувства аборигенов, в ответ на что англичане и французы организовывали жестокие карательные экспедиции. Цивилизованный австралийский абориген Вайпулданья, или Филипп Роберте, передает рассказы о трагедиях тем более страшных, что они возникают без видимых причин. Так, аборигены убили белого, закурившего сигарету, сочтя его духом, имеющим в теле огонь. Другого пронзили копьем за то, что он вынул из кармана часы и взглянул на солнце. Аборигены решили, что он носит в кармане солнце. А за подобными недоразумениями следовали карательные экспедиции, приводившие к истреблению целых племен. 30 октября 1968 г. на берегу реки Манаус, притока Амазонки, индейцы атроари убили миссионера Кальяри и восемь его спутников исключительно за бестактность, с их точки зрения. Так, прибыв на территорию атроари, падре известил о себе выстрелами, что, по их обычаям, неприлично; входил в хижину-малоку, несмотря на протест хозяев; выдрал за ухо ребенка; запретил брать кастрюлю со своим супом. Из всего отряда уцелел только лесник, знавший обычаи индейцев и покинувший падре Кальяри, не внимавшего его советам и забывшего, что люди на берегах По совсем не похожи на тех, кто живет на берегах Амазонки . Прошло немало времени, прежде чем был поставлен вопрос: а не лучше ли примениться к аборигенам, чем истреблять их? Но для этого оказалось необходимым признать, что народы других культур отличаются от европейских, да и друг от друга, не только языками и верованиями, но и всем «стереотипом поведения», который целесообразно изучить, чтобы избегать лишних ссор. Так возникла этнография, наука о различиях между народами. Цит. по: Гумилев Л.Н. О полезности этнографии. Этногенез и биосфера Земли. - Л., 1990. Леви-Строс К. История и этнология Остается дать определение самой этнографии и этнологии. Мы установили между ними очень общее и условное различие, утверждая, что этнография занимается наблюдением и анализом человеческих групп с учетом их особенностей и стремится к наиболее верному воспроизведению жизни каждой из этих групп. Этнология же занимается сравнением предоставляемых этнографом описаний. При подобном определении этнография приобретает одно и то же значение во всех странах; этнология же соответствует приблизительно тому, что в англосаксонских странах (где этот термин малоупотребителен) понимается как социальная и культурная антропология (социальная антропология занимается по большей части изучением социальных установлений, рассматриваемых как системы представлений, а культурная антропология - исследованием средств, обслуживающих социальную жизнь общества, а в известных случаях также социальных установлений, рассматриваемых как такие средства). Этнология не может оставаться безразличной к историческим процессам и к наиболее хорошо осознаваемым выражениям социальных явлений. Однако если этнолог относится к ним с тем же пристальным вниманием, что и историк, то его целью является исключение как бы в обратном порядке всего, что вызвано исторической случайностью или является только следствием размышлений. Его цель заключается в том, чтобы обнаружить за осознаваемыми и всегда различаемыми образами, посредством которых люди понимают историческое становление, инвентарь бессознательных, всегда ограниченных по числу возможностей. Их перечень и существующие между ними отношения совместимости или несовместимости создают логические основания для разных видов исторического развития, если и не всегда предвидимых, то во всех случаях закономерных. Было бы неверным утверждать, что на пути познания человека, идущем от исследования осознанных явлений к изучению бессознательных форм, историк и этнолог двигаются в противоположных направлениях; оба они идут в одну сторону, несмотря на то, что осуществляемое ими вместе движение предстает перед каждым из них в различных формах – для историка от явного к неявному, а для этнолога от частного к общему. Однако на этом едином пути они различаются между собой характером ориентации: этнолог идет вперед, пытаясь постичь за осознаваемыми явлениями, которыми он никогда не пренебрегает, то бессознательное, к объяснению которого он стремится. В то же время историк двигается, если можно так сказать, назад, не выпуская из виду конкретные и частные виды деятельности, отдаляясь от них лишь для того, чтобы их освещение было более богатым и полным. Во всяком случае, общность обеих дисциплин, поистине подобных двуликому Янусу, позволяет сохранять полноту кругозора. Цит. по: Леви-Строс К. История и этнология / Структурная антропология. – М., 1985. ЭТНОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ Тайлор Э. Б. Первобытная культура Обсуждая отношения между дикой и цивилизованной жизнью, можно найти нечто поучительное в подразделениях человеческого рода. Большой интерес представляет в этом отношении классификация языков по семействам. Без сомнения, язык сам по себе еще недостаточная путеводная нить для происхождения народа, как свидетельствуют примеры евреев в Англии и тех четвертей негритянского населения в Вест-Индии, говорящих на английском языке как на родном. Но все-таки при обыкновенных обстоятельствах общность языка указывает, как правило, на общность предков. Как путеводитель в истории цивилизации язык доставляет еще лучшие свидетельства, чем в области этнологии, так как общность языка в большинстве случаев предполагает и общность культуры. Человеческая группа, настолько господствующая, чтобы сохранить или навязывать свой язык, обыкновенно более или менее сохраняет или навязывает и свою цивилизацию. Таким образом, общее происхождение языков индусов, греков и германцев, без сомнения, в значительной мере зависело от общности предков, но еще теснее оно связано с их общей социальной и умственной историей, с тем, что профессор Макс Мюллер удачно называет их «духовным родством». Удивительная устойчивость языка часто дает нам возможность открывать у племен, отдаленных одно от другого во времени и в пространстве, следы общей цивилизации. Цит. по: Тайлор Э. Б. Первобытная культура. - М., 1989. Шпенглер О . Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории Каждая культура проходит возрастные ступени отдельного человека. У каждой есть свое детство, своя юность, своя возмужа­лость и старость. Юная, робеющая, полная предчувствий душа изливается на рассвете. Мифологическое мироосознание борется тут со всем темным и демоническим в себе и в природе, словно с какой-то виной, дабы медленно вызревать навстречу чистому светозарному выражению, наконец завоеванного и осмысленного существования. Чем более приближается культура к полуденной высоте своего существования, тем мужественнее, суровее, сдержаннее, насыщеннее становится ее окончательно удостоверенный язык форм, тем увереннее она в ощущении своей силы, тем яснее прорезываются ее черты. Ранним утром все это было еще смутно, сбивчиво, ищуще, исполнено детской тоски и одно­ временно страха. Теперь же в полном сознании зрелой формообразующей силы каждый нюанс выражения выглядит изысканным, строгим, размеренным, исполненным изумительной легкости и самоочевидности. Здесь повсюду встречаются мгновения яркого совершенства. Наконец, со старостью наступающей ци­вилизации огонь души угасает. Усталая, раздосадованная и холодная, она теряет радость жизни и из тысячелетнего света вожделеет обратно к мраку прадушевной мистики, к материнскому лону, к могиле. Таков смысл всех закатов в истории внутреннего и внешне­го завершения, доделанности, ожидающей каждую живую культуру, из числа которых в наиболее отчетливых контурах вырисовывается перед нами "закат античности", между тем как уже сегодня мы явственно ощущаем в нас самих и вокруг себя брезжащие знамения нашего - вполне однородною по течению и длительности с названным - события, которое падает на первые века ближайшего тысячелетия, - «заката Европы». Культура рождается в тот миг, когда из прадушевного состояния вечно-младенческого человечества пробуждается и отслаивается великая душа, некий лик из пучины безликого, нечто ограниченное и преходящее из безграничного и пребывающего. Она расцветает на ночве строго отмежеванного ландшафта, к которому она остается привязанной чисто вегетативно. Культура умирает, когда эта душа осуществила уже полную сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств, государств, наук и таким образом снова возвратилась в прадушевную стихию. Но ее исполненное жизни существование, целая череда великих эпох, в строгих контурах очерчивающих поступательное самоосуществление, представляет собою сокровенную, страстную борьбу за утверждение идеи против сил хаоса, давящих извне, против бессознательного, распирающего изнутри, куда силы эти злобно стянулись. Не только художник борется с сопротивлением материи и с уничтожением идеи в себе. Каждая культура обнаруживает глубоко символическую и почти мистическую связь с протяженностью, с пространством, в котором и через которое она ищет самоосуществления. Как только цель достигнута и идея, вся полнота внутренних возможностей, завершена и осуществлена вовне, культура внезапно коченеет, отмирает, ее кровь свертывался, силы надламываются - она становится цивилизацией. У каждой культуры есть своя собственная цивилизация. Впервые эти оба слова, обозначавшие до сих пор смутное различие этического порядка, понимаются здесь в периодическом смысле, как выражение строгой и необходимой органической последовательности. Цивилизация - неизбежная судьба культуры. Здесь достигнут тот самый пик, с высоты которого становится возможным решение последних и труднейших вопросов исторической морфологии. Цивилизации суть самые крайние и самые искус­ственные состояния, на которые способен более высокий тип людей. Они - завершение; они следуют за становлением как ставшее, за жизнью как смерть, за развитием как оцепенение, за деревней и душевным детством, засвидетельствованным дорикой и готикой, как умственная старость и каменный, окаменяющий мировой город. Они - конец, без права обжалования, но они же в силу внутренней необходимости всегда оказывались реаль­ностью Греческая душа и римский интеллект - вот что это такое. Так различаются культура и цивилизация. Цит. по: Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т. 2. Всемирно-исторические перспективы. - М., 1998. Данилевский Н.Я . Россия и Европа. Законы исторического развития, вытекающие из группировки его явления по культурно-историческим типам. Закон 1. Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группою языков, довольно близких между собою для того, чтобы сродство их ощущалось непосред­ственно, без глубоких филологических изысканий,— составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества. Закон 2. Дабы цивилизация, свойственная самобытному культурно-историческому типу, могла зародиться и развиваться, необходимо, чтобы народы, к нему принадлежащие, пользовались политическою независимостью. Закон 3. Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций. Закон 4. Цивилизация, свойственная каждому культурно-историческому типу, тогда только достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разнообразны этнографические элементы, его составляющие,— когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию или политическую систему государств. Закон 5. Ход развития культурно-исторических типов всего ближе уподобляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения - относительно короток и истощает раз и навсегда их жизненную силу. Начала, лежащие в народе одного культурно-исторического типа (которые при самобытном развитии должны принести самые богатые плоды), могут быть искажены, уничтожены, но не могут быть заменены другими началами, составляющими принадлежность другого культурно-исторического типа, иначе как с уничтожением самого народа, то есть с обращением его из самостоятельного исторического деятеля в этнографический материал, имеющий войти в состав новой образующейся народности. Общий вывод, сделанный на основании группировки исторических явлений по культурно-историческим типам, говорит нам, что цивилизация, то есть раскрытие начал, лежащих в особен­ностях духовной природы народов, составляющих культурно-исторический тип под влиянием своеобразных внешних условий, которым они подвергаются в течение своей жизни, тем разнообразнее и богаче, чем разнообразнее, независимее составные элементы. Самые богатые, самые полные цивилизации изо всех доселе на земле существовавших принадлежат, конечно, мирам Греческому и Европейскому. Период цивилизации каждого культурно-исторического типа сравнительно короток, истощает силы его и вторично не возвра­щается. Под периодом цивилизации я разумею время, в течение которого народы, составляющие тип, выйдя из бессознательной чисто этнографической формы быта (что, собственно, должно бы соответствовать так называемой древней истории), создав, укрепив и оградив свое внешнее существование как самобытных по­литических единиц (что, собственно, составляет содержание всякой средней истории), проявляют преимущественно свою духовную деятельность во всех направлениях, для которых есть залоги в их духовной природе, не только в отношении науки и искусства, но и в практическом осуществлении своих идеалов правды, свободы, общественного благоустройства и личного благосостояния. Оканчивается же этот период временем, когда в народах иссякнет творческая деятельность: они либо успокаиваются на достигнутом ими, считая завет старины вечным идеалом для будущего, и дряхлеют в апатии самодовольства, или достигают неразрешимых, с их точки зрения, противоречий, доказывающих, что их идеал был неполон, односторонен, ошибочен или, что неблагоприятные внешние обстоятельства отклонили его развитие от прямого пути - в этом случае наступает разочарование и народы впадают в апатию отчаяния. Цит. по: Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Законы исторического развития, вытекающие из группировки его явления по культурно-историческим типам // Пономарев М.В.., Смирнова С.Ю. Новая и новейшая история стран Европы и Америки: Практическое пособие. В 3 ч. – ч. 1. - М., 2001. Леви-Стросс К. Разнообразие культур Чтобы понять, каким образом и в какой мере человеческие культуры отличаются друг от друга, сглаживаются или вступают в противоречие эти различия или же они способствуют формированию гармоничной целокупности, сначала следует попытаться составить их опись. Но здесь уже возникают трудности, ведь нам требуется учесть то, что человеческие культуры и не одинаковым образом, и не на одном и том же плане отличаются друг от друга. Сначала нам предстают общества, взаимно прилаженные в пространстве, среди них одни близкие, а другие отдаленные, - все это современные общества. Затем нам необходимо учесть формы социальной жизни, следовавшие одна за другой во времени, которые нам не постичь из непосредственного наблюдения. Любой человек может сделаться этнографом и отправиться к интересующему его обществу, чтобы на месте разделить его образ жизни; напротив, даже если он станет историком или археологом, он никогда напрямую не войдет в контакт с исчезнувшей цивилизацией, но соприкоснется с ней лишь через письменные документы или изобразительные памятники, которые данным обществом - или другими - оставлены. Наконец, не надо забывать, что современным обществам, все еще не знающим письменности, называемым нами «дикими», или «примитивными», также предшествовали другие формы, познание которых практически невозможно, разве что непрямо. В добросовестно сделанном инвентаре должны остаться для них пустые клетки в несравненно большем числе, чем те клетки, в которые мы ощущаем себя способными нечто вписать. Напрашивается первая констатация: разнообразие человеческих культур гораздо значительней и богаче всего того, что нам суждено когда-либо познать - в настоящем это «фактически», а в прошлом «фактически и юридически». Но даже проникнутые чувством смирения и убежденные в такой ограниченности, мы сталкиваемся с другими проблемами. Что следует подразумевать, говоря о различных культурах? Некоторые кажутся различными, но если они возникают из общих корней, то их отличие не таково, как у тех обществ, что ни в какой из моментов развития не вступали в какие-либо отношения. Так, древние империи инков Перу и дагомеев Африки различаются в гораздо большей степени, чем, скажем, Англия и США сегодня, хотя эти два общества следует также трактовать как различные. Напротив, те общества, что недавно пришли в весьма тесное соприкосновение, являют, по видимости, образ одной и той же цивилизации, тогда как они достигли этого, следуя разными путями, что нельзя не учитывать. В человеческих обществах одновременно действуют противоположно направленные силы: стремящиеся сохранить и даже акцентировать особенности; стремящиеся к конвергенции и уподоблению. Изучение языка дает поразительные примеры таких феноменов. Так, в то время как языки одного происхождения имеют тенденцию к взаимному различению (в числе таковых - русский, французский и английский), у языков с неодинаковым происхождением, но функционирующих на смежных территориях, развиваются общие черты: например, русский язык, дифференцировавшийся в определенных отношениях от других славянских языков, сблизился, по крайней мере по некоторым фонетическим чертам, с финно-угорскими и тюркскими языками, на которых говорят в непосредственном географическом соседстве. Изучая подобные факты – и в других областях цивилизации, таких, как социальные институты, искусство, религия, с легкостью предоставляющих их, приходим к постановке вопроса, не определяют ли себя человеческие общества, в отношении их взаимосвязей, посредством определенного оптимума разнообразия, за пределы которого они не преступают, но и, оставаясь в этих пределах, они не могут снижать его, не подвергаясь опасности. Этот оптимум варьирует, вероятно, в зависимости от количества обществ, их численности, географической отдаленности и средств коммуникации (материальных и интеллектуальных), имеющихся в их распоряжении. Фактически проблема разнообразия возникает не только в связи с культурами, рассматриваемыми в контексте их двусторонних связей; она существует также в недрах каждого общества, во всех образующих его группах: в кастах, классах, различной профессиональной и конфессиональной среде и т. д. Формируются определенные отличия, которым каждая из этих групп придает чрезвычайную значимость. Можно задаться вопросом, нет ли тенденции к возрастанию внутренней диверсификации тогда, когда общество, в других отношениях, становится более крупным и более гомогенным; вероятно, так было в случае древней Индии, с ее системой каст, расцвет которой наступил после утверждения гегемонии ариев. Итак, мы видим, что понятие разнообразия человеческих культур не следует воспринимать статически. Это не разнообразие бездеятельного собрания образчиков и не разнообразие засушенного каталога. Несомненно, людьми созданы различные культуры ввиду географического отдаления, особенных свойств окружающей среды и незнания об остальной части человечества. Это положение было бы истинным и строгим, только если бы каждая культура или общество находились и развивались в изоляции от всех прочих. Однако так никогда не бывает, кроме, возможно, исключительных примеров, как в случае с тасманийцами (и там опять-таки в течение ограниченного периода времени). Человеческие общества никогда не одиноки; когда они, как кажется, наиболее сепарированы, то все же существуют в виде групп, в какой-то связке. Так, не будет преувеличением предположить, что севере- и южноамериканские культуры были почти отрезаны от каких-либо контактов с остальным миром в течение периода длительностью от десяти до двадцати пяти тысяч лет. Но этот крупный фрагмент отделенного человечества состоял из множества обществ, больших и малых, поддерживавших весьма тесные взаимные контакты. И помимо отличий, обусловленных изоляцией, имеются столь же важные отличия, обусловленные смежностью, - желаниями противополагаться, различаться, обладать самобытностью. Множество обычаев порождены не какой-то внутренней необходимостью или благоприятным случаем, но единственно лишь из стремления не остаться в долгу перед соседней группой, подчинившей вполне определенному обычаю какую-либо сферу, относительно которой первая группа и не помышляла предписывать правила. Следовательно, разнообразие человеческих культур не должно побуждать нас к разделяющему или же дробному наблюдению. Разнообразие выступает не столько функцией изоляции групп, сколько отношений, их объединяющих. Цит. по: Леви-Стросс К. Разнообразие культур // Раса и история. http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/Article/Volk_EtIdent.php ПОНЯТИЯ «ЭТНОС», «ЭТНИЧНОСТЬ» Тавадов Г.Т. Понятие «этнос». Этнос (греч. etnos – племя, народ) – исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая совокупность людей, обладающая общими чертами и стабильными особенностями культуры (включая язык) и психологического склада, а также сознанием своего единства и отличия от других подобных образований (самосознанием), фиксированным в самоназвании (этнониме). Факторы образования и признаки этноса различаются. Формирование этноса обычно происходит на основе единства территории и экономической жизни, но в процессе дальнейшего развития многие этносы утрачивают общность территории. Признаки, выражающие системные свойства уже существующего этноса и отделяющих его от других этносов - это язык, народное искусство, обычаи, обряды, традиции, нормы поведения, привычки, т.е. компоненты культуры, которые, передаваясь из поколения в поколение, образуют так называемую этническую культуру, обладающую специфическим для нее стилем. Ни один из компонентов культуры не является непременным этнодифференцирующим признаком, т.к. этнос определенная целостность. Ему непременно присуща антитеза «мы» - «они». Поэтому этносом является только такая культурная общность, которая осознает себя как таковую, отличая себя от других аналогичных общностей, т.е. обладает этническим самосознанием. Важным компонентом этнического самосознания выступает представление об общности происхождения всех членов этноса, под которой понимается совместная историческая практика их предков. Культурное единство членов этноса может формировать и общность психического склада. Этническое самосознание выражается также в употреблении общего самоназвания. Иногда формированию этноса способствует общность религии входящих в него групп людей, а также их близость в расовом отношении или возникновении значительных переходных метисных групп (напр., у бразильцев, кубинцев и др.). Сформировавшийся этнос выступает как социальный организм, самовоспризводящийся путем этнически однородных браков и передачи новому поколению этнического самосознания и культуры. Этнос имеет тенденцию к созданию территориально-политической организации, однако наличие ее для этноса не обязательно, а для некоторых периодов – не характерно. С течением времени культура, география, расселение, политические и социально-экономические условия существования Э. могут существенно меняться, однако, пока у них сохраняется этническое знание как основной этнический определитель, они считаются принадлежащими к прежнему этносу. В основе образования этноса лежит принцип комплиментарности (сходности жизненных установок) и стереотипа поведения, который возникает в процессе исторического развития. Поэтому главным определяющим фактором выделения этноса является общность исторической судьбы, формирующей особый поведенческий тип этноса, систему субъективных ценностных отношений, отличных от других, где язык и религия являются важными, но дополнительными элементами этого процесса. Связанная одинаковым происхождением, материальной и духовной культурой общность людей, образующая этнос, включает в себя всю совокупность как биосоциальных особенностей физического и психического склада (темперамент), социально-экономических условий (территория возникновения, «место развития»), так и бытовых навыков и социально-культурных факторов (язык, религиозные и духовные традиции). Некоторые ученые (Ю.В. Бромлей, Л.Н. Гумилев и др.) отстаивали идею панэтничности, т.е. представление о том, что этнос является наиболее универсальной формой социальной жизни людей. Вместе с тем бытует мнение, что социально-культурная ориентация людей может определяться в большей степени принадлежностью к другим крупным общностям – государственной или религиозной. В то же время было бы неверно рассматривать этнос как сугубо социальное явление, а с другой стороны, отождествлять этнос с биологической популяцией. Этнос – сложное, многообразное явление, поэтому разработка теории этноса, в частности типологизации и классификации этноса, еще не завершена. В советской науке долгое время было принято выделять стадиально-исторические разновидности этноса – племя, народность нацию, связывая их с общественно-историческими формациями. В последние годы эта типология дополнена новыми подходами. Этнологи выделяют, с одной стороны, собственно этносы или этникосы, включая в них все группы людей данной этнической принадлежности, с другой – этносоциальные организмы, включая в них только территориально-компактные и социально-политически организованные части этноса. Вместе с тем, предложена иерархия этнических общностей, в которой кроме этноса выделяются субэтнические группы и метаэтнические общности. В нашей отечественной литературе термин «этнос» появляется в начале XX в. Первая его обстоятельная характеристика была дана еще в 20-е гг. русским этнографом С.М. Широкогоровым. Широким фронтом этнографические исследования проводились в 50-60-е гг., на основе которых были изданы фундаментальные труды. Новый подъем исследований теории этноса произошел в 70-80-е гг. Огромный вклад в научную разработку теоретических основ этноса и этнических процессов внесли ученые Л.Н. Гумилев, Ю.В. Бромлей и др. Теория этноса по определению его отличительных признаков и по его типологизации (классификации) еще не завершена как в отечественной, так и зарубежной науке. Цит. по: Тавадов Г.Т. Понятие «этнос» // Этнология: Современный словарь-справочник. – М., 2007. Гумилев Л.Н. Суперэтносы. Реальность суперэтноса – «Франки» Суперэтносом мы называем группу этносов, одновременно возникших в определенном регионе, взаимосвязанных экономическим, идеологическим и политическим общением, что отнюдь не исключает военных столкновений между ними. Однако в отличие от столкновений на суперэтническом уровне, когда войны приводят к истреблению или порабощению (например, контакт европейцев с аборигенами Америки в XVI-XIX вв.), войны внутри суперэтноса ведут лишь к достижению временного преобладания (например, гвельфы и гибеллины в средневековой Европе или усобицы древнерусских князей) при стремлении к компромиссу. Подобно этносу, суперэтнос в лице своих представителей противопоставляет себя всем прочим суперэтносам, но, в отличие от этноса, суперэтнос не способен к дивергенции. Суперэтнос определяется не размером, не мощью, а исключительно степенью межэтнической близости. На первый взгляд, это кажется странным, ибо непонятно, откуда же появляются суперэтносы? Очевидно, характер их возникновения иной, нежели у этносов и тем более субэтнических целостностей. Но если так, то необходимо предположить, что загадка происхождения этносов потому и не была решена, что ее решение лежит на порядок выше и, следовательно, зримый и ощущаемый нами феномен этноса, того или другого, - всего лишь вариант суперэтноса, в который он входит как элемент мозаичной системной целостности, подобно тому, как колонна или кариатида входит в целостность дворца, хотя кариатиду можно рассмотреть, стоя с нею, а дворец целиком обозрим только с большого расстояния. Однако без одной кариатиды дворец продолжает функционировать, а статуя при этом превращается в лучшем случае в музейный экспонат, а в худшем - в строительный мусор. Поясним это на примерах из истории. Суперэтническое единство реально не менее субэтнического. Французский этнос уже в начале Средневековья входит в целостность, называвшуюся Chretiente и включавшую в себя католические страны Европы, часть населения которых была арианской (бургунды) или языческой (фризы). Но такие детали в то время никого не волновали. Объединенную Каролингами территорию населяли две большие этнические группы: германоязычные тевтоны (teutskes) и латиноязычные волохи (welskes). При внуках Карла Великого эти этносы заставили своих государей разорвать железный обруч империи и в битве при Фонтане в 841 г. достигли своей цели: Карл Лысый и Людвиг Немецкий в 842 г. в Страсбурге поклялись отстаивать разделение империи по нациям. Но это было дробление в первом приближении. От королевства западных франков отделились Бретань, Аквитания и Прованс, а крошечная Франция располагалось менаду Маасом и Луарой. Эта "территориальная революция" закончилась тем, что законная тевтонская династия Каролингов была свергнута в самом Париже, где в 895 г. воцарился граф Эд, сын Роберта Анжуйского. Сто лет боролись Каролинги против распадения своей страны, но этносы, возникшие на базе широкого спектра смещений, упорно отказывали им в покорности. Вследствие «феодальной революции», закончившейся в Х в., Западная Европа распалась политически, но продолжала выступать как суперэтническая целостность, противопоставлявшая себя мусульманам - арабам, православным - грекам и ирландцам, а также язычникам - славянам и норманнам. Впоследствии она расширилась, поглотив путем обращения в католичество англосаксов, потом западных славян, скандинавов и венгров. Этническая мозаичность не препятствовала развитию суперэтноса. Цит. по: Гумилев Л.Н. Суперэтносы. Реальность суперэтноса – «Франки» // Этногенез и биосфера Земли. - Л., 1990. Тишков В.А. Этничность: современный взгляд Общества и государства различаются между собой не тем, как много представителей разных рас, культур и религий в них проживают, а тем, какое значение придается этим культурным различиям и как этот фактор отражается в устройстве и в политике государства. Современная наука рассматривает этничность как чувство принадлежности к группе людей, которые отличаются от других по культуре. Не так важно, какой набор отличительных черт лежит в основе этого чувства, но обычно – это самоназвание группы, язык, исторический миф, религия, некоторые черты материальной и духовной культуры. Этническая (на советском жаргоне “национальная”) принадлежность носит подвижный и чаще всего множественный и многоуровневый характер, если это позволяют государство и господствующая в нем доктрина. Человек может на протяжении своей жизни менять свою этническую идентичность или делить ее между несколькими культурами, особенно если он вырос в смешанной семье или среде. Если бы не советская теория этноса, которая расписывает людей по членству в коллективных телах под названием “этносы” (члены “этноса” – это “этнофоры”), и если бы не длительная советская практика записывать в паспорт одну национальность и обязательно по одному из родителей, то люди могли бы знать и публично объявлять (внутренне очень многие именно так и чувствуют), что можно быть одновременно русским и казахом, русским и евреем или иметь своего рода “вертикальный” набор “национальных” принадлежностей (андиец и аварец, дигорец и осетин, эрзя и мордва, кряшен и татарин, помор и русский, казак и русский и т.д.). Или вообще человек может связывать себя не с какой-то определенной этнической идентичностью, а с общекультурным пространством страны и с ее демосом, а не этносом, т.е. чувствовать себя членом гражданской нации и не более. Очень многие испанцы не носятся со своей кастильской или другой этнорегиональной этничностью (кроме каталонцев и басков) и считают себя просто испанцами. Около 2 млн. граждан считало себя просто “югославами”, пока местный национализм и кровавые войны не вынудили их сделать выбор в пользу той или иной этнической группы, некоторые из которых были просто сконструированы на ходу, чтобы оправдать аргументы силы. В России живет огромное число граждан, которые предпочли бы называть себя просто россиянами. Часто можно слышать: “во мне столько всего намешано, что и трудно сказать, кто я”. Но такая вольность в стране непозволительна: паспортистки, милиционеры, социологи и т.п. требуют объявить свою национальность. А писатели вообще заклеймили плохим словом “манкурт” тех, кто позволил себе выйти из нормы “родной культуры”, хотя сами по этой норме, конечно, не живут. Скорее, “манкурт” и есть современная норма культурной сложности или многокультурности. Большинство американцев, несмотря на их сложное этническое и расовое происхождение и новых иммигрантов, все-таки считают себя американцами и только американцами, составляя один многоэтничный, многорасовый и многоконфессиональный народ – нацию, но не новый “этнос”, как считал родоначальник теории этноса С.М. Широкогоров. Новый интерес и озабоченность этничностью в США – это больше средство противодействия неравенству, отстаивания дополнительных прав и выстраивания солидарных коалиций в обществе жесткой конкуренции. А отчасти это уже “роскошь” культурных увлечений, которую могут позволить себе в состоятельном обществе утвердившиеся бывшие иммигранты. Взрыв этничности в России – это тоже своего рода форма заполнения идеологического вакуума доступными и понятными формулами и призывами, когда после краха основ организации общественной жизни обращение к этнической принадлежности стало наиболее доступным и понятным средством новой солидарности и достижения коллективных целей в условиях глубоких трансформаций, включая приватизацию принадлежавших государству ресурсов. Цит. по: Тишков В.А.Этничность: современный взгляд // Этнология и политика. Научная публицистика. – М., 2001. Гумилев Л.Н. Этнос и этноним. Имена обманчивы. Римляне (romani) первоначально означало граждан полиса Рима, но отнюдь не их соседей - италиков, и даже не латинов, обитавших в других городах Лациума. В эпоху Римской империи I-II вв. количество римлян возросло за счет включения в их число всех италиков: этрусков, самнитов, лигуров, цизальпинских галлов и многих жителей провинций, отнюдь латинского происхождения. После эдикта Каракаллы 212 г. "римлянами" были названы все свободные жители муниципий на территории Римской империи, в том числе греки, каппадокийцы, евреи, берберы, галлы, иллирийцы, германцы и др. Понятие "римлянин" как бы потеряло этническое значение, но этого на самом деле не было: оно просто его изменило. Общим моментом вместо единства происхождения и языка стало единство даже не культуры, а исторической судьбы. В таком виде этнос просуществовал три века - срок изрядный - и не распался. Напротив, он трансформировался в IV-V вв. вследствие принятия христианства как государственной религии, которая стала после первых трех Соборов определяющим признаком. Те, кто признавал оные Соборы, санкционированные государственной властью, был своим, римлянином, а кто не признавал - становился врагом. На этом принципе сформировался новый этнос, который мы условно называем "византийским". Однако помнить, что те, кого мы называем византийцами, сами себя называли "ромеями", т.е. "римлянами", хотя говорили по-гречески. Постепенно в число ромеев влилось множество славян, армян, сирийцев, но название "римлян" они удержали до 1453 г., т.е. до падения Константинополя. Ромеи считали "римлянами" именно себя, а не население Италии, где феодалами стали лангобарды, горожанами – сирийские семиты, заселявшие в 1-III вв. пустевшую Италию, а крестьянами – бывшие колоны из военнопленных всех народов, когда-либо побежденных римлянами Империи. Зато флорентийцы, генуэзцы, венецианцы и другие жители Италии считали "римлянами" себя, а не греков и на этом основании утверждали приоритет Рима, в котором от античного города оставались только руины. Третья ветвь этнонима "римляне" возникла на Дунае, где после римского завоевания Дакии было место ссылки. Здесь отбывали наказание за восстания против римского господства: фригийцы, каппадокийцы, фракийцы, галаты, сирийцы, греки, иллирийцы, короче говоря, все восточные подданные Римской империи. Чтобы понимать друг друга, они объяснялись на общеизвестном латинском языке. Когда римские легионы ушли из Дакии, потомки ссыльнопоселенцев остались и образовали этнос, который в XIX в. принял название "румыны", т.е. "римляне". Если между "римлянами" эпохи Республики и "римскими гражданами" эпохи поздней Империи еще можно усматривать преемственность, хотя бы как постепенное расширение понятия, функционально связанного с распространением культуры, то у византийцев и римлян нет даже такой связи. Отсюда вытекает, что слово меняет смысл и содержание и не может служить опознавательным признаком этноса. Очевидно, надо учитывать еще и контекст, в котором это слово несет смысловую нагрузку, а тем самым эпоху, потому что с течением времени значение слов меняется. Цит. по: Гумилев Л.Н. Этнос и этноним. Имена обманчивы // Этногенез и биосфера Земли. - Л., 1990. РАСЫ И РАСОГЕНЕЗ Константинова С.С. Расогенез В научной литературе нередко поднимается вопрос о том, являются ли этносы природными, биологическими, или небиологическими, социальными. Для ответа на этот вопрос необходимо обратиться к такому понятию, как раса. Основные (большие) человеческие расы сформировались в результате адаптации древнего человека к различным природным условиям. Процесс расообразования продолжался несколько десятков тысяч лет и в основном завершился около 15 тысяч лет назад. Уже на ранних этапах истории шел интенсивный процесс расового смешения, в результате чего сформировались многочисленные переходные формы. Поэтому далеко не все современные ученые согласны с широко известными признаками расового деления человечества. Так, например, английские антропологи Кун, Гарн и Бердшелн выделили 50 рас. Некоторые ученые предлагают вообще отказаться от понятия «человеческая раса» как неконкретного. Расы не имеют ни четких антропологических, ни четких географических границ. Поэтому в науке принято выделять большие (географические) расы, о которых шла речь выше, а также малые (локальные) расы микрорасы, или популяции. Расовые признаки являются природными, биологическими чертами. Под расовыми признаками понимают: цвет кожи, разрез глаз, характер волос, пропорции черепа, строение мягких тканей лица и др. При этом важно подчеркнуть, что человечество представляет собой единый биологический вид, а расы – вариации в пределах этого вида. Хотя расы по своей природе являются биологическим феноменом, расовые различия перестали выполнять функции чисто биологические, долгое время являлись социальными разграничителями и породили расизм и апартеид (принудительное разделение проживания и ограничение общения отдельных расовых групп) и др. На основе общности природной среды складывались некоторые биологические особенности, связанные с питанием, солнечной радиацией, образом жизни, а также социальные стороны этноса: особенности культуры, психики, обычаи и традиции. Теория антропогенеза объясняет лишь процесс формирования человека современного вида, но не объясняет разнообразия видов человеческих популяция, не дает объяснения процессу расообразования (расогенеза). Однако вопрос о времени и причинах происхождения рас до сих пор еще не получил окончательного решения. Долгое время в отечественной науке господствовало представление, что люди современного физического типа появились 35 – 40 тыс. лет назад и что одновременно с новым физическим типом человека возникла культура. В середине 1980-х гг. несколько ученых в США, Японии, Англии, исследуя процессы антропогенеза, независимо друг от друга пришли к выводу, что в интервале между 360 и 180 тыс. лет назад имело место резкое сокращение численности населения нашей планеты, а затем произошел демографический взрыв, в результате которого возникли популяции – основатели разных этносов. Кроме того, было доказано, что все неафриканские популяции человека развились от одной, мигрировавшей из Африки. Отделение европеоидов и монголоидов от этой популяции произошло приблизительно 80 – 150 тыс. лет назад, а европеоидная раса является самой молодой (примерно 50 тыс. лет). Причины, по которым образовались расы, до сих пор остаются очень спорным вопросом в этнологии. Но основные факторы расогенеза установлены: - Географический фактор – проявление зависимости между температурой внешней среды и размером тела человека: на севере и юге размеры тела больше, чем в тропической зоне. Применительно к популяции человека аналогичное соотношение проявилось в пропорциях длины, веса, площади поверхности тела (в холодном климате – более удлиненные конечности и менее плотное сложение, и укороченные пропорции), также окраска интенсивнее. - Социальная изоляция (при заключении браков внутри этноса или группы происходит, например, уменьшение или увеличение массивности скелета). - Миграции. - Увеличение плотности населения в процессе хозяйственного развития. Итогом же процесса этногенеза стала современная разнообразная и динамично меняющаяся этническая картина мира. Цит. по: Константинова С.С.Этнология. Конспект лекций. – Ростов-на-Дону, 2004. Тавадов Г.Т. Расовый состав населения России Расовый состав населения России - характеристика населения по расовому признаку. Население России представлено двумя большими расами: европеоидной и монголоидной. По приблизительным подсчетам, представители большой европеоидной расы составляют 90% населения страны и еще около 9% приходится на представителей форм смешанных между европеоидами и монголоидами. Численность «чистых» монголоидов не превышает 1млн. человек. В Европейской части России подавляющее большинство населения относится к различным типам европеоидной расы. Здесь можно условно выделить три зоны, где население в первую очередь разделяются по своей пигментации. На северо-западе расположен ареал распространения блондинов, на Северном Кавказе – брюнетов, а между теми и другими пролегает широкий пояс промежуточных по пигментации групп (темнорусых или шатенов). По антропологической классификации это соответственно северные европеоиды, южные европеоиды, переходные и среднеевропейские формы. Северные европеоиды представлены двумя группами расовых типов – атланто-балтийцами и беломорско-балтийцами. К первой относится западнобалтийский тип (западные эстонцы, отдельные группы русских в прилегающих к Эстонии и Латвии районах, а также эстонцы и латыши в других районах России). К беломорско-балтийской группе относятся вепсы, большинство карел и коми, русские Карелии, Архангельской и Вологодской областей, Республики Коми. Переходные и среднеевропейские формы состоят из восточноевропейской и атланто-черноморской групп, включающих ряд типов, не имеющих резких границ. Представители этих групп – большая часть русских, мордвы, белорусов, украинцев, литовцев и молдаван, живущих в России. К южной ветви большой европеоидной расы относится ряд народов южных районов европейской части России, в основном не принадлежавших к коренному населению, но переселившихся в разное время из других стран Европы и Азии (болгары, гагаузы, греки, цыгане, евреи, венгры и др.). С продвижением на восток Европейской части России у европеоидных по преимуществу народов все больше усиливаются монголоидные признаки. Таковы чуваши, татары, башкиры, марийцы, удмурты, коми-пермяки, мордва (в основном – мокша). И, наконец, типичными монголоидами являются низкорослые калмыки Нижнего Поволжья. Население Северного Кавказа в антропологическом отношении сравнительно однородно. Большинство его народов относится к южной ветви европеоидной расы. Лишь ногайцы отличаются преобладанием монголоидных антропологических типов (в виде небольшой примеси монголоидные черты прослеживаются и у некоторых групп азербайджанцев, живущих в Дагестане и ряде крупных городов России, ставропольских туркмен). У русских, позднее поселившихся на Кавказе, преобладают признаки переходных и среднеевропеоидных форм и северной ветви европеоидной расы. Среди южных европеоидов Северного Кавказа можно выделить четыре типа: кавкасионский, каспийский, понтийский и арменоидный, или переднеазиатский. Кавкасионский тип преобладает у карачаевцев, балкарцев, осетин, кабардинцев, чеченцев, ингушей. Каспийский тип преобладает у азербайджанцев, курдов, татов и у отдельных народов Восточного Дагестана, особенно кумыков. Понтийский тип характерен для адыгейцев, особенно западных, черкесов, в некоторой степени для западных грузин. Арменоидный тип преобладает у армян, ассирийцев и в меньшей степени характерен для восточных субэтнических групп грузин. Более 90% современного населения Сибири и Дальнего Востока – потомки пришлого населения. Народы, населяющие этот регион с конца XVII в. (русские, украинцы, белорусы и некоторые другие) относятся к различным типам европеоидной расы. Большая часть коренного населения представлена различными вариантами большой монголоидной расы. Первые русские переселенцы в Сибири, сменившись с местным населением, образовали небольшие по численности своеобразные группы, отличающиеся от основной массы русских не только в этнокультурном, но и в расовом отношении (камчадалы, колымчане и др.). Монголоиды Азиатской части России делятся на три основные группы: северную, или континентальную, арктическую и тихоокеанскую, или восточноазиатскую. Северные, или континентальные, монголоиды представлены двумя типами – байкальским и центральноазиатским. Байкальский тип – эвены, эвенки, тунгосоязные народы Нижнего Амура и Сахалина, юкагиры, часть якутов и бурят. Центральноазиатский тип – большая часть бурят, якутов, телеуты, тувинцы степных районов, частично южные группы эвенков, хакасов, южные алтайцы. Народы северо-восточной Сибири (чукчи, коряки, ительмены, эскимосы и алеуты) принадлежат к арктической группе большой монголоидной расы. Оленные чукчи и коряки несколько отличаются от береговых, и особенно от эскимосов, обнаруживая примесь байкальского типа. Среди коренных народов Приамурья (нивхов, отчасти ульчей и орочей), довольно разных по своему антропологическому облику, преобладает амуро-сахалинский тип. Цит. по: Тавадов Г.Т. Расовый состав населения России // Этнология: Современный словарь-справочник. – М., 2007. ЭТНИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ «Повесть временных лет» о происхождении и расселении восточных славян «И смешал Бог народы, и разделил на семьдесят и два народа, и рассеял по всей земле. От этих же семидесяти двух язык (в древности слово «язык» обозначало «народ». Прим. авторов-составителей) произошел и народ славянский. Сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. От тех славян разошлись славяне по земле и прозвались именами своими от мест, на которых сели. Так одни сели на реке именем Морава и прозвались морава, а другие назвались чехи. А вот еще славяне: белые хорваты, сербы и хорутане (одно из славянских племен, жившее славянского народа, ныне живущего в Словении. Прим. авторов-составителей.) Славяне сели на Висле и прозвались ляхами, а от тех ляхов пошли поляки. Также и эти славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие — древлянами, потому что сели в лесах, а еще другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами по речке Полота. Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, прозвались своим именем — славянами (Славяне, расселившиеся вокруг озера Ильмень, не имели собственного пле­менного названия. Это можно объяснить тем, что здесь жили выходцы из разных славянских земель и племен, следовательно, славяне — общее имя, отличавшее их от соседнего неславянского населения (чуди, веси и др. Прим. авторов – составителей.), и построили город, и назвали его Новгородом. А другие сели по Десне и по Сейму и назвались северянами. И так разошелся славянский народ. Когда же поляне жили отдельно по горам этим, тут был путь из Варяг в Греки и из Грек по Днепру, а в верховьях Днепра — волок до Ловоти, а по Ловоти можно войти в Ильмень, озеро великое; из этого же озера вытекает Волхов и впадает в озеро великое Нево (Ладожское озеро. Прим. авторов-составителей), и устье того озера впадает в море Варяжское (т.е. Балтийское. Прим. авторов-составителей). А Днепр впадает устьем в Понтийское море (т.е. Черное. Прим. авторов-составителей); это море слывет Русским. Поляне же жили в те времена отдельно и построили городок Киев. А у древлян было свое княжение, а у дреговичей свое, а у славян в Новгороде свое, а другое на реке Полота, где полочане. От этих последних произошли кривичи, сидящие в верховьях Волги, и в верховьях Двины, и в верховьях Днепра, их же город — Смоленск. От них же происходят и северяне. Поляне же были из славянского рода и только после назвались полянами, и древляне произошли от тех же славян и также не сразу назвались древлянами; радимичи же и вятичи - от рода ляхов (поляков. Прим. авторов-составителей). Были два брата у ляхов — Радим, а другой — Вятко; и пришли и сели: Радим на Соже, от него прозвались радимичи, а Вятко сел с родом своим по Оке, от него получили свое название вятичи. И жили между собою в мире поляне, древляне, северяне, радимичи, вятичи и хорваты. Дулебы же жили по Бугу, где ныне волыняне, а уличи и тиверцы сидели по Днестру и соседили с Дунаем. Было их множество; сидели они прежде по Днестру до самого моря». Цит. по: Повесть временных лет // Памятники литературы Древней Руси: XI – начало XII в.- М., 1978. Древнейшее население Восточной Европы . Евразия в I тысячелетии нашей эры. Исторические события, повлиявшие на развитие славянской ис­тории, связаны с одним из самых крупных государств древности – Римской империей. Все историческое пространство от Европы и Ближ­него Востока до Парфии в Средней Азии было связано общностью су­деб. Падение Римской империи, сопровождавшееся «великим переселе­нием народов» (III – IV вв.), повлияло на историческую ситуацию в Европе. Варварские завоевания повлекли за собой новую организацию жизни не только на бывших римских территориях, но на всем огром­ном пространстве Европы и Средней Азии. 24 августа 410 года вестготский король Алярих вступил в Рим. Победа варваров произвела огромное впечатление на правящую вер­хушку империи, ее охватил ужас. Церковный писатель Иероним так выразил эти чувства: «Когда погас самый блестящий свет, когда отсечена была глава Римской империи, скажу вернее, целый мир погиб в одном городе, онемел язык мой, и был я глубоко унижен». Победа варваров была не просто победой над римскими легиона­ми. Начиналась новая страница истории. Римские рабы вышли ночью из темных подвалов и с радостью и надеждой открыли ворота вестго­там. Западная Римская империя закончила свое бытие в 476 году. Но еще до этого, в 455 году, вслед за вестготами в Риме побывали вандалы. История средневековой Европы началась с вандализма. В это время на севере от земледельческих районов Средней Азии жили тюркоязычные племена – усуни и гунны, которые в первые века нашей эры начали двигаться в южном и западном направлениях. Тюркоязычные кочевники в IV веке создали сильный союз гуннских племен и в 70-х годах IV века обрушились на славян и готов. Варвары «тучами» шли с Востока. То было великое переселение народов: в распаде первобытнообщинного строя и все нарастающем развитии производства множество племен, особенно скотоводческих, пришло в движение, захватывая новые земли в поисках новых просто­ров и новых оборонительных рубежей. В этом водовороте гибли и возникали недолговечные государства, в смешении племен рождались новые народы, новые культуры. Тесня на запад готские и сарматские племена, гунны ворвались в причерноморские степи, и тогда вместе с гуннами, опережая их или сливаясь с ними, весь мир кочевников, мир бескрайних степей, обрушился на те земли, где издавна царил «римский порядок». Гунны все сметали на своем пути, не делая раз­личия между римлянами и варварами: вытаптывали своей конницей за­сеянные поля, вырубали сады, сжигали города и убивали их жителей. В V веке вождь гуннов Аттила властвовал над мощным союзом племен, центром которого была долина Среднего Дуная. Провоевав в Европе около 80 лет, этот племенной союз распался. В 451 году ос­татки римлян в союзе с варварами – франками, вестготами и бургун­дами – остановили Аттилу, на Каталунасской равнине близ города Труа (Франция). Более двухсот тысяч воинов пало с обеих сторон. «Завязывается битва – жестокая и повсеместная, ужасная, отчаян­ная..., – писал в следующем веке про эту бойню готский историк. – Если верить рассказам стариков, протекавший... в низких берегах ручей широко разлился от крови, струившейся из ран сраженных». Могущество гуннов было подорвано. Гуннская держава распалась. Часть гуннов ушла на восток, но другая часть осталась на Дунае и в Причерноморье. В конце VI века в Средней Азии возникает еще одно тюркское государство – Тюркский каганат. В Причерноморье, на Северном Кав­казе и Поволжье образовались три тюркских государства – Аварское, Хазарское и Болгарское. Авары повторили движение гуннов, обрушившись на славян и создав Аварский каганат на территории между Карпатами и Дунаем. Хазарское государство сложилось в VII веке в низовьях Волги. Хазары вплоть до Х века были кочевниками-скотоводами, во главе их стоял каган. Главные доходы давала дань и таможенные пошлины с купцов. Они распространили свою власть на Крым, Приазовье и на часть болгарских и славянских племен на Нижнем Дону. Около VIII века на северо-западе от Хазарии появились венгры – приуральские племена, кочевавшие на запад. В IX веке они прош­ли на Дунай, где основали свое государство. Родственные хазарам болгары в VII веке кочевали из района Азовского моря на северо-запад, разделившись на четыре группы. Две из них остались в Приазовье – черные болгары, третьи в конце VII века пришли на Дунай и подчинили себе часть славянских пле­мен, проживавших в этом районе. Четвертая группа болгар – сереб­ряные болгары – перекочевала в Среднее Поволжье, подчинила мест­ные племена и создала государство Волжская Булгария, просущество­вавшее до XIII века. Сильным государством периода раннего средневековья остава­лась Византия. После падения Рима в V веке, восточная половина империи укрепила свои рубежи, военную мощь, государственную власть. В VI веке Византия представляла собой огромное государс­тво, в состав которого входили земли Балкан, Малой Азии, большая часть Италии, земли Причерноморья и Северной Африки. При импера­торе Юстиниане началось продвижение греков на Дунай и вглубь При­черноморья, в земли славян. Славяне ответили на это, прорвав ук­репления Византии на Дунае, дошли до центра Балкан, а их флотилии осаждали Константинополь и плавали по Эгейскому и Средиземному морям. Восточная часть Балкан была заселена славянами из Поднест­ровья и Приднепровья, а также славянами-хорватами, пришедшими из Прикарпатья. В заселении центральной Европы принимали участие и западнославянские племена. Цит. по: Евразия в середине 1 тысячелетия нашей эры // История России с древнейших времен до 1917 года: Учебное пособие / Под ред. В.Ю. Халтурина. - Иваново, 2003. Гумилев Л.Н. От Руси к России. Очерки этнической истории. Издавна люди пытливые (а такие есть всегда) стремились найти ответ на этот вопрос, понять и объяснить истоки своей истории. Ответы получались, естественно, разные, ибо история многогранна: она может быть историей социально-экономических формаций или военной историей, то есть описанием походов и сражений; историей техники или культуры; историей литературы или религии. Все это — разные дисциплины, относящиеся к истории. И потому одни — историки юридической школы — изучали человеческие законы и принципы государственного устройства; другие — историки-марксисты — рассматривали историю сквозь призму развития производительных сил; третьи опирались на индивидуальную психологию и т.д. А можно ли представить человеческую историю как историю народов? Попробуем исходить из того, что в пределах Земли пространство отнюдь не однородно. И именно пространство — это первый параметр, который характеризует исторические события. Второй параметр — время. Каждое историческое событие происходит не только где-то, но когда-то. Те же первобытные люди вполне сознавали не только «свое место», но и то, что у них есть отцы и деды и будут дети и внуки. Но в истории есть ещё один, не менее важный пара­метр. С географической точки зрения, все человечество следует рассматривать как антропосферу — одну, из оболочек Земли, связанную с бытием вида Homo sapiens . Человечество, оставаясь в пределах этого вида, обладает за­мечательным свойством — оно мозаично, то есть состоит из представителей разных народов, говоря по-современному, этносов. Именно в рамках этносов, контактирующих друг с другом, творится история, ибо каждый исто­рический факт есть достояние житии конкретного наро­да. Присутствие в биосфере Земли этих определенных целостностей — этносов — составляет третий параметр, характеризующий исторический процесс. В дальнейшем, говоря об этносе, мы будем иметь в виду коллектив людей, который про­тивопоставляет себя всем другим таким же коллективам, исходя не из сознательного расчета, а из чувства комплиментарности — подсознательного ощущения взаимной симпатии и общности людей, определяющего противо­поставление «мы — они» и деление на «своих» и «чужих». В истории этносов (народов), как и в истории видов, мы сталкиваемся с тем, что время от времени на определенных участках Земли идет абсолютная ломка, когда старые этносы исчезают и появляются новые. Этническая история состоит из «начал» и «концов». Но, откуда же и почему возникают эти новые общности, вдруг начинающие отделять себя от соседей. Понятно, что любой этнос имеет предка, даже не одного, а нескольких. Например, для русских предками были и древние русичи, и выходцы из Литвы и Орды, и местные финно-угорские племена. Однако установление предка не исчерпывает проблемы образования нового этноса. Предки есть всегда, а этносы образуются достаточно редко и во времени, и в пространстве. В прошлом веке, в эпоху бурного развития теории эволюции, как до, так и после Дарвина, считалось, что отдельные расы и этносы образуются вследствие борьбы за существование. Сегодня эта теория мало кого устраивает, так как множество фактов говорит в пользу иной концепции — теории мутагенеза. В соответствии с ней каждый новый вид возникает как следствие мутации — внезапного изменения генофонда живых существ, насту­пающего под действием внешних условий в определенном месте и в определенное время. Следовательно, начало этногенеза мы также можем гипотетически связать с механизмом мутации, в результате которой возникает этнический «толчок», ведущий затем к образованию новых этносов. Процесс этногенеза связан с вполне определенным генетическим признаком. Здесь мы вводим в употребление новый параметр этнической истории — пассионарность. Пассионарность — это признак, возникающий вследствие мутации (пассионарного толчка) и образующий внутри популяции некоторое количество людей, обла­дающих повышенной тягой к действию. Мы назовем таких людей пассионариями. Пассионарии стремятся изменить окружающее и способны на это. Это они организуют далекие походы, из которых возвращаются немногие. Это они борются за покорение народов, окружающих их собственный этнос, или, наоборот, сражаются против захватчиков. Для такой деятельности требуется повышенная способность к напряжениям, а любые усилия живого организма связаны с затратами некоего вида энергии. Такой вид энергии был открыт и описан нашим великим соотечественником академиком В.И.Вернадским и назван им биохимической энергией живого вещества биосферы. Механизм связи между пассионарностью и поведением очень прост. Обычно у людей, как у живых организмов, энергии столько, сколько необходимо для поддержания жизни. Если же организм человека способен «вобрать» энергии из окружающей среды больше, чем необходимо, то человек формирует отношения с другими людьми и связи, которые позволяют применить эту энергию в любом из выбранных направлений. Возможно и создание новой религиозной системы или научной теории, и строительство пирамиды или Эйфелевой башни и т.п. При этом пассионарии выступают не только как непосредственные исполнители, но и как организаторы. Вкладывая свою избыточную энергию в организацию и управление соплеменниками на всех уровнях социальной иерархии, они, хотя и с трудом, вырабатывают новые стереотипы поведения, навязывают их всем остальным и создают таким образом новую этническую систему, новый этнос, видимый для истории. Но уровень пассионарности в этносе не остается неизменным (см. рисунок). Этнос, возникнув, проходит ряд закономерных фаз развития, которые можно уподобить различным возрастам человека. Первая фаза — фаза пассионарного подъема этноса, вызванная пассионарным толчком. Важно заметить, что старые этносы, на базе которых возникает новый, соединяются как сложная система. Из подчас непохожих субэтнических групп создается спаянная пассионарной энергией целостность, которая, расширяясь, подчиняет территориально близкие народы. Так возникает этнос. Продолжительность жизни этноса, как правило, одинакова и составляет от момента толчка до полного разрушения около 1500 лет, за исключением тех случаев, когда агрессия иноплеменников нарушает нормальный ход этногенеза. Наибольший подъем пассионарности — акматическая фаза этногенеза— вызывает стремление людей не создавать целостности, а, напротив, «быть самими собой»: не подчиняться общим установлениям, считаться лишь с собственной природой. Обычно в истории эта фаза сопровождается таким внутренним соперничеством и резней, что ход этногенеза на время тормозится. Постепенно вследствие резни пассионарный заряд этноса сокращается, ибо люди физически истребляют друг друга. Начинаются гражданские войны, и такую фазу мы назовем фазой надлома. Как правило, она сопровождается огромным рассеиванием энергии, кристаллизующейся в памятниках культуры и искусства. Но внешний расцвет культуры соответствует спаду пассионарности, а не ее подъему. Кончается эта фаза обычно кровопролитием; система выбрасывает из себя излишнюю пассионарность, и в обществе восстанавливается видимое равновесие. Этнос начинает жить «по инерции», благодаря приобретенным ценностям. Эту фазу мы назовем инерционной. Вновь идет взаимное подчинение людей друг другу, происходит образование больших государств, создание и накопление материальных благ. Постепенно пассионарность иссякает. Когда энергии в системе становится мало, ведущее положение в обществе занимают субпассионарии — люди с пониженной пассионарностыо. Они стремятся уничтожить не только беспокойных пассионариев, но и трудолюбивых гармоничных людей. Наступает фаза обскурации, при которой процессы распада в этносоциальной системе становятся необратимыми. Везде господствуют люди вялые и эгоистичные, руководствующиеся потребительской психологией. А после того как субпассионарии проедят и пропьют все ценное, сохранившееся от героических времен, наступает последняя фаза этногенеза — мемориальная, когда этнос сохраняет лишь память о своей исторической традиции. Затем исчезает и память: приходит время равновесия с природой (гомеостаза), когда люди живут в гармонии с родным ландшафтом и предпочитают великим замыслам обывательский покой. Пассионарности людей в этой фазе хватает лишь на то, чтобы поддерживать налаженное предками хозяйство. Новый цикл развития может быть вызван лишь очередным пассионарным толчком, при котором возникает новая пассионарная популяция. Но она отнюдь не реконструирует старый этнос, а создаст новый, давая начало очередному витку этногенеза – процесса, благодаря которому Человечество не исчезает с лица Земли. Цит. по: Гумилев Л.Н. От Руси к России. Очерки этнической истории.- М., 1992. МЕЖЭТНИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ Паин Э. А. Динамика национального самосознания и перспективы межэтнических отношений Большинство опросов общественного мнения показывают, что россияне оценивают прошедшие два года (2000-2001) несколько более позитивно, чем предшествующее десятилетие по большинству показателей. В то же время, именно межнациональные отношения в России оцениваются как ухудшившиеся в последние годы. Разумеется, рост негативного восприятия межнациональных отношений связан с началом второй чеченской войны. Российские власти объясняли необходимость начала второй чеченской войны тем, что победа над чеченским сепаратизмом предотвращает распад России. Мы не согласны с этим тезисом во многих отношениях. Если бы в свое время Российская Федерация исключила Чечню из своего состава, это не в коей мере не вызвало эффект домино, т.е. выход из состава России других республик, поскольку пример обнищавшей и криминализированной Чечни никого не привлекал. Более того, ее отношения со всеми соседями в период между двумя войнами становились все хуже и хуже, но с началом второй чеченской войны стала расти солидарность с ней следующих этнических групп: 1) исламских, особенно новых радикальных организаций, 2) большинства националистических движений, включая такие далекие от Чечни как национальные движения сибирских республик, 3) солидарность, так называемых лиц кавказской национальности. С началом войны многие кавказцы, включая представителей этнических групп, которые традиционно не в ладах с чеченцами, стали испытывать в городах России такое же давление, которое раньше испытывали чеченцы, поскольку для ставропольских или ростовских милиционеров "все они на одно лицо и все они - потенциальные террористы". Чеченская война длится уже почти два года и число потерь российских войск в ней, даже по официальным данным, уже превышает потери первой войны. История подобных войн двадцатого века показывает, что в тех случаях, когда они затягиваются, нападающая сторона имеет все меньше шансов на успех. Объясняется это следующими причинами: Регулярная армия не может быть дислоцирована длительное время на территории, большая часть населения которого считает их оккупантами - армия начинает деморализоваться и начавшиеся судебные процессы над военнослужащими российских войск свидетельствуют, что подобная деморализация характерна и для 100-тысячного российского корпуса в Чечне. Чем дольше длится война, тем больше экономических тягот испытывает все общество. По данным академика Петракова ежемесячные затраты на чеченскую кампанию оцениваются приблизительно в 160 миллионов долларов в месяц. Пока эти затраты не так уж сильно ощущаются российским обществом, поскольку частично компенсируются высокими доходами от продажи нефти и газа по весьма благоприятным для России ценам. Однако конъюнктура на мировом рынке может измениться, а главное Россия не так богата, чтобы не ощутить многолетних расходов в таких масштабах; чем дольше тянется война, тем большая часть населения страны испытывает недовольство ею. Какая-то часть уже лишилась своих сыновей на войне или приобрела родственников инвалидов, другие испытывают тревогу, потому что им еще предстоит отправить своих детей на военную службу. Российская армия уже испытывает немалые трудности в пополнении своих частей в Чечне, эти трудности неизбежно будут возрастать. Перемены в отношениях россиян ко второй чеченской войне радикальны: если в начале свыше 60% опрошенных поддерживали действия Правительства в Чечне, то сейчас таких только 37% (по данным ВЦИОМА). 57% россиян не верят, что российская армия достигла существенных успехов. Главное же то, что армию, которая длительное время не имеет возможности достичь решающей победы, перестают бояться не только партизаны, но и потенциальные повстанцы других районов. Их логика примерно такая: «если российская армия длительное время не может одержать победу над чеченцами, которых осталось не более 4 тысяч в этой республике, то как они смогут победить повстанческие армии более многочисленных национальных сообществ». Утрата армией функций устрашения может быть фактором дезинтеграции России. В конфликтах, подобных чеченскому, нельзя признать лишь одну из сторон неправой, было бы неверно демонизировать роль федеральных сил в Чечне и идеализировать чеченских боевиков. На них лежит немалая доля ответственности за все ужасы этой войны. Беда как раз и состоит в том, что чем длительнее и ожесточеннее война, тем большую роль играют наиболее экстремистские силы. Чеченская война требует специального анализа, в рамках этой статьи мы хотим лишь отметить, что она является пока самой больной и сложной проблемой национальной политики России. Однако в долгосрочной перспективе на первое место по опасности для демократического развития России может выйти другая проблема - нарастание русского национализма как идеи политического доминирования этнического большинства. Психологической основой такой идеологии выступает, как известно, некий комплекс социальной неполноценности. Существенное влияние на развитие таких чувств у представителей этнического большинства России оказывает чеченская война. Чем дольше она длится, тем больше ее сторонникам необходимо объяснение, почему же российская армия не может одержать решающую победу, и для этого уже не достаточно объявлять всех чеченцев террористами или списывать все проблемы на происки международных исламских радикалов. Война стимулирует поиск новых врагов, как внутренних, так и внешних, поэтому усиливает рост этнических фобий. Важным фактором роста радикального русского национализма является развитие в России массовых настроений, оценивающих весь период правления Ельцина как «потерянное, пропащее десятилетие», это - в лучшем случае, а в худшем - как время «национального позора». В качестве крайне негативных явлений рассматриваются, прежде всего, распад СССР и федерализация России, в результате которой регионы России получили «слишком много свободы». При этом и утрата Россией статуса сверхдержавы, и рост политической самостоятельности регионов, особенно национальных республик, вызывает ощущение уязвленного достоинства именно в русской среде. Известно, что в различных странах, во все времена, подобная идеология стимулировала подъем национализма у представителей этнического большинства. Поэтому не удивительно, что подобная же тенденция фиксируется социологами и в России. Весьма болезненно, обычно, протекает утрата неким этническим сообществом своего статуса этнического большинства. Подобная перспектива для русских является пока лишь потенциальной и в ближайшие десятилетия маловероятной. Тем не менее, националистические группы активно эксплуатируют идею уменьшения численности и удельного веса русских в составе населения страны, преподнося это как очередной заговор неких врагов против русского народа. Если русский национализм, как идея политического доминирования, утвердится в качестве государственной идеологии России, то это будет губительно для обеспечения целостности России, поскольку ответом на национализм этнического большинства неизбежно станет рост национализма других народов, а, следовательно, и рост этнического сепаратизма. Пока такой сценарий развития можно рассматривать как сугубо теоретический, а подавляющее большинство угроз, которые мы описали, являются пока лишь потенциальными, и у федеральной власти есть возможность не допустить их перерастания в реальные. Есть отдельные признаки того, что федеральная власть возвращается к сложившейся еще в Российской империи модели, ориентирующейся на политическое доминирование русских и православия. В то же время, федеральная власть демонстрирует шаги и в ином направлении - в сторону создания мультикультурного полиэтнического общества, основанного на принципах равенства и партнерских отношений, правительство приняло программу развития толерантности, в том числе и в сфере межэтнических отношений. Новая Россия пытается сформировать общие ценности гражданского общества, но еще не определилась, в каком направлении ей следует двигаться, чтобы достичь этой цели. Важно, чтобы процесс выработки этнополитической стратегии не затянулся. Нельзя допустить накопления этнических проблем, которые имеют тенденцию «неожиданно» взрываться в худшие времена. Цит. по: Паин Э.А. Динамика национального самосознания россиян // Этнопанорама. №1. – М., 2002. Вернадский Г. Монгольское иго в русской истории Русскую историю можно рассматривать с двух точек зрения. Можно изучать внутреннее развитие русской жизни и русского народа безотносительно к окружающим народам. Можно с другой стороны стремиться выяснить развитие русской истории на фоне истории мировой. Когда смотрели на русскую историю с этой последней точки зрения, то обычно под мировой историей понимали историю западноевропейского мира. Русская история являлась тогда как бы только привеском истории Западной Европы. Все мировое значение России во времени представлялось лишь в том, что она оберегала западноевропейскую цивилизацию от азиатского «варварства». Излагая происхождение «восточного вопроса» во время русско-турецкой войны при Александре II, историк Соловьев писал так: «У нашего героя древнее и знаменитое происхождение... Восточный вопрос появился в истории с тех пор, как европейский человек осознал различие между Европою и Азиею, между европейским и азиатским духом. Восточный вопрос составляет сущность истории древней Греции; все эти имена, знакомые нам с малолетнего детства, имена Мильтиадов, Фемистоклов близки, родственны нам потому, что это имена людей, потрудившихся при решении восточного вопроса, потрудившихся в борьбе между Европою и Азиею. Ожесточенная борьба проходит через всю Европейскую историю, проходит с переменным счастием для борющихся сторон; то Европа, то Азия берет верх: то полчища Ксеркса наводняют Грецию; то Александр Македонский со своею фалангою и Гомеровою Илиадой является на берегах Ефрата; то Аннибал около Рима; то римские орлы в Карфагене и в его метрополии; то гунны на полях Шалонских и аравитяне подле Тура; то крестоносная Европа в Палестине; то татарский баскак разъезжает по русским городам, требуя дани, и Крымский хан жжет Москву; то русские знамена в Казани, Астрахани и Ташкенте; то турки снимают крест со Св.Софии и раскидывают дикий стан среди памятников древней Греции; то турецкие корабли горят при Чесме, при Наварине, и русское войско стоит в Адрианополе. Все - одна великая борьба, все - один восточный вопрос». «Но, разумеется, - добавляет Соловьев, - восточный вопрос имеет наибольшее значение для тех европейских стран, которые граничат с Азией, для которых борьба с нею составляет существенное содержание истории, таково значение восточного вопроса в истории Греции; таково его значение в истории России вследствие географического положения обеих стран». Конечно, в историческом весе России этот элемент - защита Европы от Азии - играл роль. Понятно также и возмущение русских мыслителей, когда в Европе об этом забывали. В свое время (1834 г.) ярко выражено было это возмущение А.С.Пушкиным: «Долго Россия была совершенно отделена от судеб Европы. Ее широкие равнины поглотили бесчисленные толпы Монголов, остановили их разрушительное нашествие. Варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились в степи своего Востока. Христианское просвещение было спасено истерзанной, издыхающей Россией, а не Польшей, как еще недавно утверждали Европейские журналы; но Европа в отношении России всегда была столь же невежественна, как и неблагодарна». Несомненно, в исторической роли России была и эта сторона. Русь была в течение ряда веков рубежом между Западом и Востоком, Европой и Азией. Этой стороной, однако, далеко не исчерпывается историческая роль России в истории мировой. Мировая история - понятие гораздо более широкое, чем история европейская. У нас создалась искривленная историческая схема мировой истории. Германо-романская Европа нам представляется основным стержнем исторического процесса. Такое представление создалось, главным образом, на основании бурного роста европейской культуры в XV-XIX веках. Между тем, эта культурная гегемония Европы (притом ее надо понимать преимущественно в ограниченном смысле развития прикладного естествознания и техники, промышленной, военной и политической жизни) - явление временное. Как сложится мировая жизнь уже в XX веке, большой вопрос и большая загадка. Среди германо-романских народов все больше выдвигаются в жизни новые образования - Америка англо-саксонская, а также Америка испано-португальская. Предстоят колоссальные сдвиги народов Азии и Африки - индусов, китайцев, японцев, монголов, турок, негров. Картину столь же непохожую на романо-германскую гегемонию XX-XIX веков, мы находим в прошлом. Так называемое, «падение римской империи» есть соприкосновение средиземноморского греко-римско-сирийского и европейско-арабского мира с миром среднеазиатских и южнорусских кочевников. Кажущийся «регресс» материальной культуры Средиземноморского мира был, с другой стороны глядя, «прогрессом» - грандиозным раздвиганием культурно-исторических и культурно-географических рамок. Кочевники, шедшие волнами друг за другом из черноморских степей, из глубин континента, оказывались часто посредниками между цивилизацией и культурою средиземноморскою и дальнеазиатскою (китайскою и индусскою), не говоря о том, что сами кочевники несли с собою совершенно новую культуру, например, в области искусства. Материальная культура «римской империи» оказалась бессильна перед напором культуры новых народов-«варваров». Но духовный подъем средневекового мира, связанный с новой религией - христианством, в значительной степени совладал с разбушевавшимися историческими стихиями. Церковь была связующим началом между миром средиземноморским и миром «варварским». Через церковь многие элементы «варварской» цивилизации проникли в жизнь народов, подчиненных ранее римскому мечу. С другой стороны, церковь захватывала в черту своего влияния и своей организации новые «варварские народы». Все дальше на восток двигался центр церковного влияния. Первый церковный «Рим» был в старом средиземноморском Риме. Второй, Новый Рим, был уже на рубеже Европы и Азии, на Босфоре, в Византии. Третий Рим был еще дальше на восток в недрах восточной, монгольской, Руси - в Москве. Царьград, он же Константинополь, Византия тоже был центр Православия в Средние Века. В разные стороны от этого центра, по мере уменьшения его влияния, распространялись боковые (со всемирной для Средневековой истории точки зрения) ветви христианства: на Западе, в мире германо-романской Европы - латинство; на Востоке, в мире Иранской Азии и турецкой и монгольской степи - несторианство. Вся история Византийского царства проникнута взаимоотношениями со степным Востоком. Теми же отношениями окрашены ранние века русской истории, ее «домонгольский период» - Киевская Русь. Печенеги, Половцы, Торки, Верендеи, Черные Клобуки - все эти, по преимуществу, турецкие народы южнорусских степей входили в постоянное соприкосновение с миром греческим и русским, то враждовали и воевали с Царьградом и Русью, то в отдельных частях и в разных комбинациях вступали с ними в союзные и дружественные отношения. Русская цивилизация и культура постепенно пропитывалась началами, с одной стороны, византийской (то есть греко-восточной) цивилизации и культуры, с другой - цивилизации и культуры степных кочевников, перенимая от них одежду и оружие, песнь и сказку, воинский строй и образ мыслей. С этой точки зрения, монгольское нашествие XIII века не было чем-то принципиально новым. Это была такая же глубинно-материковая волна, только волна необычайной силы и невиданной ранее степени напряжения. Притом эта волна совершенно захлестнула собою русский мир, по крайней мере, восточную его половину. Этим и создана была новая основа русско-восточных отношений. Началось политическое подчинение Русской Земли Востоку - «монгольское иго». В нашем сознании понятие «монгольское иго» связано, прежде всего, с отрывом русской земли от Европы. Однако, это обстоятельство имело и обратную сторону. Если «монгольское иго» способствовало отрыву русской земли от Европы (большой вопрос, насколько глубок был этот отрыв), то с другой стороны, то же «монгольское иго» поставило русскую землю в теснейшую связь со степным центром и азиатскими перифериями материка. Русская земля попала в систему мировой империи - империи монгольской. Мировой характер этой империи как-то недостаточно до сих пор нами сознается. Мировое значение имела римская империя времен Траяна и историческое продолжение ее - византийская империя эпохи Юстиниана, а затем эпохи Василия II. Мировая империя Византии была разрушена крестоносцами-латинянами в 1204 году. Латинские же средневековые империи - учрежденная Карлом Великим в 800 году «священная римская империя германской нации» и другая - Константинопольская империя Балдуина - мирового значения иметь не могли. Империя «германской нации» имела значение лишь провинциально-европейское. Империя Константинопольская Латинская не имела и такого значения. Роль Рима и Византии - объединительницы культур Запада и Востока, культуры земледельческой морской и культуры кочевнической степной - эта роль в начале XIII века после падения империи Византийской перешла на империю Монголов. При этом, однако, круг земель и народов, охваченный монгольской саблей, был значительно шире того, который очерчен был ранее римским мечом. Римская и, позднее, Византийская империя построены были на системе средиземноморского очага цивилизации (земледельческо-морской) и степной культуры кочевников. Русская земля имела ранее культурную связь с одной мировой империей - Византийской. Политическая гегемония Византии имела, однако, характер довольно слабой связи (за исключением церковных отношений). Связь эта совсем расшаталась и ослабла с падением Византии и установлением в Константинополе латинской империи (1204). В результате монгольского завоевания русская земля попала в систему другой империи - Монгольской, за исключением только церковных отношений; в церковном отношении Русь продолжала подчиняться вселенскому патриарху, который большую часть XIII века пребывал уже не в Константинополе, а в Никее (в Малой Азии). Подчинившись государям из дома Чингисхана, русская земля в политическом отношении была включена в огромный исторический мир, простиравшийся от Тихого Океана до Средиземного Моря. Политический размах этого мира наглядно рисуется составом великих монгольских курултаев XIII века: в этих курултаях участвовали (помимо монгольских князей, старейшин и администраторов всей средней, северной и восточной Азии) русские великие князья, грузинские и армянские цари, иконийские (сельджукские) султаны, кирманские и моссульские атабеки и прочие. К центру монгольской власти должны были тянуться люди из разных концов Материка по своим разным делам - административным, торговым и тому подобным. Для Руси оказались открытыми дороги на Восток. Русские военные отряды ходили с татарскими царями далеко за Дон, из которого раньше половцы мешали им испить воды шеломом (4). «Гости Рустии» - русские купцы - были в большом числе в Орде на Северном Кавказе во время убиенья князя Михаила Ярославича Тверского (1319 г.). По всему Северному Кавказу можно было найти в это время «церкви христианские», где молились эти купцы. Русские военные отряды участвовали также в войсках Кубилая при завоевании южного Китая во второй половине XIII века. Монгольская империя, совершенно единая при первых великих ханах, быстро начала распадаться на отдельные государства - китайское, персидское, Джагатайское, Золотую Орду. Тем не менее, связь между отдельными монгольскими государствами продолжала еще долго существовать, и долго еще поддерживались вассального типа отношения различных монгольских государей к лицу великого хана, пребывавшего в Китае со времен знаменитого Кубилая. Таким образом, до падения монголов в Китае, то есть до середины XIV века (1368), поддерживалось, хотя и ослабленное, единство всей имперской монгольской системы. Из русских земель северо-восточная и юго-восточная Русь вошли на более продолжительное время в состав Улуса Джучиева. Другая половина Руси уже в середине XIV века оказалась под властью Запада. Хотя русские земли, вошедшие в состав польского, Литовского и Венгерского государств, во многом сохранили свои культурные начала, но культуру национально-государственную они утратили. Основное русло исторического процесса развития русской государственности пролегло не в западной, охваченной латинством, Руси, а в восточной, захваченной монгольством. Восточные русские земли тоже вошли в состав государства иноплеменного - монгольского. Однако, это государство было - мировая империя, а не провинциальная держава. Эта империя не мешала внутренней культурной жизни своих частей - в том числе и земли русской. Империя эта вела борьбу со своими западными соседями - Литвою, Венгрией, Польшей, а эти соседи были как раз и неприятелями народа русского. Монголо-татарская волна поддержала на своем гребне оборону русского народа от латинского Запада. Когда Монгольская империя окончательно распалась, прежняя ее часть, Улус Джучиев, Золотая Орда, продолжала традиционную политику борьбы с Западом. Цит. по: Вернадский Г.В. История России. Монголы и Русь. – М., 1997. Соловьев С.М. О монголо -татарском иге. Условия, на которых татары принимают к себе в подданство какой-нибудь народ, суть следующие: жители подчиненной страны обязаны ходить с ними на войну по первому востребованию, потом давать десятину от всего, от людей и от вещей, берут они десятого отрока и девицу, которых отводят в свои кочевья и держат в рабстве, остальных жителей перечисляют для сбора подати. Требуют также, чтоб князья подчиненных стран являлись без замедления в Орду и привозили богатые подарки хану, его женам, тысячникам, сотникам — одним словом, всем, имеющим какое-нибудь значение; некоторые из этих князей лишаются жизни в Орде; некоторые возвращаются, но оставляют в заложниках сыновей или братьев и принимают в свои земли баскаков, которым как сами князья, так и все жители обязаны повиноваться, в противном случае по донесению баскаков является толпа татар, которая истребляет ослушников, опустошает их город или страну; не только сам хан или наместник его, но всякий татарин, если случится ему приехать в подчиненную страну, ведет себя в ней как господин, требует все, чего только захочет, и получает. Во время пребывания в Орде у великого хана Плано Карпини заметил необыкновенную терпимость последнего относительно чуждых вероисповеданий; терпимость эта была предписана законом: в самом семействе хана были христиане; на собственном иждивении содержал он христианских духовных греческого исповедания, которые открыто отправляли свое богослужение в церкви, помещавшейся перед большою его палаткою. По уставу Чингисхана и Октая, подтвержденному впоследствии, служители всех религий были освобождены от платежа дани. Цит по: Соловьев С.М. О монголо-татарском иге // Хрестоматия по истории России. Т.1. - М., 1994. Гумилев Л.Н. Апокрифический д иалог В Древней Руси отрицательное отношение летописцев к татарам проявилось не в XIII в., а столетие спустя, тогда, когда узурпатор Мамай стал налаживать связи с католиками против православной Москвы. Поздний антитатарский фольклор связан не с эпохой Чингиса, а с трехсотлетней эпохой набегов крымских и причерноморских татар и ногайцев на Литовскую и Русскую Украину. В европейской историографии сложились три версии, объясняющие образование Монгольского улуса в XIII в. и считающие это историческое событие проклятием времени. Первая версия. Чингис организовал банду, подчинил все кочевые народы Азии и провел ряд войн, продолженных его сыновьями и внуками с корыстной целью — ради личного обогащения. При этом непонятно только: как ему это удалось? Вторая версия. Весь монгольский народ совершил это преступление согласованно. Неясно только, для чего ему это было нужно, ибо привозить добычу домой при наступлении — невозможно. Третья версия. Кочевники всегда нападали на трудолюбивых земледельцев, следовательно, здесь не единичное «преступление», а предопределенный положением образ жизни. После похода Батыя в 1237—1240 гг., когда война кончилась, языческие монголы, среди которых было много христиан-несториан, с русскими дружили и помогли им остановить немецкий натиск в Прибалтике. Мусульманские ханы Узбек и Джанибек (1312—1356) использовали Москву как источник доходов, но при этом защищали ее от Литвы. Во время ордынской междоусобицы, или, как тогда говорили, «великой замятии», Орда была бессильна, но русские князья и в это время вносили дань. Войны между государствами не всегда влекут за собой ненависть народов друг к другу. К счастью, между русскими и тюрками такой ненависти не возникло. Многие татары, путем смешанных браков, вошли в состав русского народа, а те, которые остались мусульманами, живут в Казани с русскими дружно. Вряд ли такое объединение народов следует называть «игом», потому нет необходимости обвинять русских князей за то, что они договорились с татарами о взаимной помощи против наступавших с запада немцев, литовцев и венгров. Зачем называть братский народ потомками «диких грабителей»? Да, они воевали жестоко. Но эта жестокость была вполне в духе того времени. Просто татары воевали более удачно, чем их враги. Можно ли их обвинять за это? Историческая география — наука об антропосфере. Ее можно изучать, но не нужно оценивать. Происходящие в ней грандиозные события, с точки зрения личной вины или заслуги, отдельные люди не могут ни инициировать, ни предотвратить такие планетарные явления, как эволюция или миграция народов. Войско Батыя, выступившее против половцев, с которыми монголы вели войну с 1216 г., в 1237—1238 гг. прошло через «Русь в тыл половцам и принудило их бежать в Венгрию. При этом была разрушена Рязань и четырнадцать городов во Владимирском княжестве. А всего тогда там было около трехсот городов. Монголы: нигде не оставили гарнизонов, никого не обложили данью, довольствуясь контрибуциями, лошадьми и пищей, что делала в те времена любая армия при наступлении. До Батыя, а точнее в 1169 г., Киев опустошил Андрей Боголюбский, отдавший столицу Руси на трехдневный грабеж своим ратникам, как поступали только с чужими городами. В 1203 г. то же самое сделал и князь Рюрик Ростиславич Смоленский, которому содействовал князь Игорь Святославич, известный герой «Слова о полку Игореве». Так что Батыю мало чего осталось от Киева. Расправа с жителями Козельска, который монголы прозвали «злым городом»? Действительно, этот трагический эпизод выпадает из ряда прочих, но объяснить его можно. В 1223 г. монголы, воюя с половцами, послали им в тыл 30 тысяч воинов. Тогда все южнорусские князья выступили на защиту половцев. Монголы направили к русским князьям посольство с мирными предложениями, но князья этих послов убили. Среди инициаторов убийства был Мстислав, князь черниговский и козельский. Монгольский обычай, основанный на родовом строе и военной демократии, предусматривал коллективную ответственность за преступления. Худшим поступком они считали обман доверившегося и убийство посла, ибо на Востоке посол — гость. В 1238 г. монголы дошли до Козельска. По их обычаю, советчики князя — бояре и дружина, а также их родня отвечают за содеянное князем зло. Русские тоже это знали, и за семь недель осады никто не прислал подмоги Козельску, хотя тогда на Руси было не менее ста тысяч воинов. Великороссия, тогда именовавшаяся Залесской Украиной, добровольно объединилась с Ордой благодаря усилиям Александра Невского, ставшего приемным сыном Батыя. А исконная Древняя Русь — Белоруссия, Киевщина, Галиция с Волынью — почти без сопротивления подчинилась Литве и Польше. И вот, вокруг Москвы — «золотой пояс» древних городов, которые при «иге» остались целы, а в Белоруссии и Галиции даже следов русской культуры не осталось. Новгород отстояла от немецких рыцарей татарская подмога в 1269 г. А там, где татарской помощью пренебрегли, потеряли все. Взгляните на карту того времени. На месте Юрьева — Дерпт, ныне Тарту, на месте Колывани — Ревель, ныне Таллинн; Рига закрыла для русской торговли речной путь по Двине; Бердичев и Брацлав — польские замки — перекрыли дороги в «Дикое поле», некогда отчину русских князей, тем самым взяв под контроль Украину. В 1340 г. Русь исчезла с политической карты Европы. Возродилась она в 1480 г. в Москве, на восточной окраине былой Руси. А сердцевину ее, древнюю Киевскую Русь, захваченную Польшей и угнетенную, пришлось спасать в XVIII в. Утверждаю, что русские князья и бояре считали, что выгоднее иметь не очень сильного союзника за широкими степями, какой была Золотая Орда, чем ливонский орден и Польшу на переднем крае агрессивного рыцарства и купеческой Ганзы у себя под боком. Пока существовала сильная Византия, ни «Христианский (католический)», ни Мусульманский мир не были страшны русской земле. Но в 1204 г. этот естественный союзник исчез, так как Константинополь был взят и разрушен крестоносцами. Без друзей жить нельзя, и тогда возник союз полу христианской Орды и христианской Руси, эффективный до перехода хана Узбека в ислам в 1312 г. Полагаю, что «нашествие» Батыя было на самом деле большим набегом, кавалерийским рейдом, а дальнейшие события имеют с этим походом лишь косвенную связь. В Древней Руси слово «иго» означало то, чем скрепляют что-либо, узду или хомут. Существовало оно и в значении бремя, то есть то, что несут. Слово «иго» в значении «господство», «угнетение» впервые зафиксировано лишь при Петре I. Союз Москвы и Орды держался до тех пор, пока он был взаимовыгоден. Но процессы этногенеза неуправляемы и идут по ходу времени. Россия в XV в. росла и крепла так неудержимо, что смогла противопоставить себя и западноевропейскому, романо-германскому суперэтносу, к которому примкнула Польша, и ближневосточному, возглавленному Турцией. А Орда распадалась. Цит по: Гумилев Л.Н. Апокрифический диалог // Хрестоматия по истории России. Т.1. - М., 1994. Бердяев Н. А. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности Национальность и человечество. Национальность есть индивидуальное бытие, вне которого невозможно существование человечества, она заложена в самих глубинах жизни, и национальность есть ценность, творимая в истории, динамическое задание. Существование человечества в формах национального бытия его частей совсем не означает непременно зоологического и низшего состояния взаимной вражды и истребления, которое исчезает по мере роста гуманности и единства. За национальностью стоит вечная онтологическая основа и вечная ценная цель. Национальность есть бытийственная индивидуальность, одна из иерархических ступеней бытия, другая ступень, другой круг, чем индивидуальность человека или индивидуальность человечества, как некой соборной личности. Установление совершенного братства между людьми не будет исчезновением человеческих индивидуальностей, но будет их полным утверждением. И установление всечеловеческого братства народов будет не исчезновением, а утверждением национальных индивидуальностей. …Человек входит в человечество через национальную индивидуальность, как национальный человек, а не отвлеченный человек, как русский, француз, немец или англичанин. Человек не может перескочить через целую ступень бытия, от этого он обеднел бы и опустел бы. Национальный человек - больше, а не меньше, чем просто человек, в нем есть родовые черты человека вообще и еще есть черты индивидуально-национальные. Можно желать братства и единения русских, французов, англичан, немцев и всех народов земли, но нельзя желать, чтобы с лица земли исчезли выражения национальных ликов, национальных духовных типов и культур. Такая мечта о человеке и человечестве, отвлеченных от всего национального, есть жажда угашения целого мира ценностей и богатств. Культура никогда не была и никогда не будет отвлеченно-человеческой, она всегда конкретно-человеческая, т.е. национальная, индивидуально-народная и лишь в таком своем качестве восходящая до общечеловечности. Совершенно не национальной, отвлеченно-человеческой, легко транспортируемой от народа к народу является наименее творческая, внешне техническая сторона культуры. Все творческое в культуре носит на себе печать национального гения. Даже великие технические изобретения национальны и не национальны лишь технические применения великих изобретений, которые легко усваиваются всеми народами. Даже научный гений, инициативный, создающий метод, - национален. Дарвин мог быть только англичанином, а Гельмгольц – характерный немец. Национальное и общечеловеческое в культуре не может быть противопоставляемо. Общечеловеческое значение имеют именно вершины национального творчества. В национальном гении раскрывается всечеловеческое, через свое индивидуальное он проникает в универсальное. Достоевский - русский гений, национальный образ отпечатлен на всем его творчестве. Он раскрывает миру глубины русского духа. Но самый русский из русских - он и самый всечеловеческий, самый универсальный из русских. Через русскую глубину раскрывает он глубину всемирную, всечеловеческую. То же можно сказать и о всяком гении. Всегда возводит он национальное до общечеловеческого значения. Гете - универсальный человек и не в качестве отвлеченного человека, а в качестве национального человека, немца. …Национальность есть положительное обогащение бытия и за нее можно бороться, как за ценность. Национальное единство глубже единства классов, партий и всех других преходящих исторических образований в жизни народов. Каждый народ борется за свою культуру и за свою высшую жизнь в атмосфере национальной круговой поруки. И великий самообман - желать творить помимо национальности. Даже толстовское непротивление, убегающее от всего, что связано с национальностью, оказывается глубоко национальным, русским. Уход из национальной жизни, странничество – чисто русское явление, запечатленное русским национальным духом. Даже формальное отрицание национальности может быть национальным. Национальное творчество не означает сознательно нарочитого национальничанья, оно свободно и стихийно-национально. Все попытки рационального определения национальности ведут к неудачам. Природа национальности неопределима ни по каким рационально определимым признакам. Ни раса, ни территория, ни язык, ни религия не являются признаками, определяющими национальность, хотя все они играют ту или иную роль в ее определении. Национальность - сложное историческое образование, она формируется в результате кровного смешения рас и племен, многих перераспределений земель, с которыми она связывает свою судьбу, и духовно-культурного процесса, созидающего ее неповторимый духовный лик. Цит. по: Бердяев Н. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности // Судьба России: Сочинения. - М., 2000. Тавадов Г.Т. Толерантность национальная Толерантность национальная – (от лат. тolerantia – терпение) – специфическая черта национального характера, духа народов, являющаяся неотъемлемым элементом структуры менталитета, ориентирующаяся на терпимость к образу жизни представителей других этнических общностей, их поведению, национальным традициям, обычаям, чувствам, мнениям, идеям, верованиям; отсутствие и ослабление реакции на какой-либо неблагоприятный фактор в межнациональных отношениях. Толерантность национальная особенно четко проявляется по отношению к иным национальностям, иноверцам. Толерантность национальная – особое умонастроение, жизненно-психологическая установка, которая позволяет ценить другое национальное «они» равнозначно собственному «мы». Это внутреннее преодоление нетерпимости и невосприятия «чужого» на уровне собственного менталитета, признание существования «чужой национальной правды», иного подхода к национальной проблеме. Толерантность национальная отражает уровень культуры межнационального общения, является «барометром» достижения межнационального согласия и мира, показателем зрелости людей, их готовности к общему поиску путем сотрудничества, сотворчества. Толерантность национальная выступает как процесс решения задачи урегулирования межнациональных конфликтов, снятия напряженности в отношениях между народами, людьми разных национальностей. Цель ее – консолидация общества, наций, народов, достижение межнационального примирения политическими средствами, снятие негативных тенденций в сфере национальных отношений. Проявлять толерантность национальную – значит рассматривать «чужие культуры, обычаи, мировоззренческие, политические, этнические своеобразия как достойное, уважительное, ценностное. Толерантность национальная пронизывает концептуальные положения демократической национальной политики – равенство народов, взаимное сотрудничество, взаимоуважение народов и ценностей всех народов, непримиримость к национализму, шовинизму. Толерантность национальная – это основа этнического разнообразия и одновременно политика компромисса, согласия, единства. Поэтому Т.н. включает в себя конкретную социальную технологию взаимоотношений, становится важнейшим элементом системы укрепления межнациональных отношений, одним из принципов государственной национальной политики, характеризующимся согласием, единством, сотрудничеством, дружбой, ненасилием, уважительным отношением людей различной национальности друг к другу. Антиподами толерантности национальной являются ксенофобия, национальная неприязнь, нетерпимость, когда любой атрибут инонациональной культуры поведения или даже внешнего облика чужеземца или соседа, принадлежащего к другому этносу, вызывает раздражение. Следует отметить, что существуют народы, характеры которых не «сходятся», они отторгаются друг от друга, не совместимы. Поэтому нежелателен подбор их представителей на работу в малые трудовые коллективы, члены которых находятся в постоянных контактах. Цит. по: Тавадов Г.Т. Толерантность национальная // Этнология: Современный словарь-справочник. – М., 2007. Тишков В.А. От бытовых страхов к толерантности Условно этнонационализм в России можно разделить на две категории: русский и нерусский. Этнонационализм от имени русских обусловлен реакцией людей с не очень высоким уровнем жизни и гражданской культуры на быстрые перемены, происходящие в стране, в том числе и этнического состава населения, когда появилось много новожителей с разными традициями и нормами поведения. Влияют также и воспаленная журналистская риторика, выводы ученых и политиков о том, что идет “вымирание русских” в России и через несколько десятилетий страна потеряет свой исторический облик. Имеет место и реакция на агрессивные формы нерусского национализма и насильственные конфликты, в результате которых несколько миллионов этнических русских вынуждены были покинуть места своего постоянного проживания. Некоторые просто бежали, потеряв все, как это было в Таджикистане, Азербайджане, Чечне. Выдавливание или просто отъезд русских происходит из российских республик, особенно республик Северного Кавказа. Но это только половина объяснения. Этнический национализм в гегемонистской, шовинистической форме русские или просто так называемые постоянные (коренные, титульные) жители демонстрируют необязательно как защитную реакцию. Русский национализм, а точнее, национализм от имени русских активно эксплуатируется политиками разных направлений и уровней. Чаще всего он является средством завоевать симпатии замороченных людей, обеспечить голоса, уничтожить конкурента на престижное место или в бизнесе, что прикрывается риторикой “национального возрождения”, “национальной гордости”, “внешнего нашествия”, “ползучей экспансии”, “нахлебничества” и т.п. На самом деле во всем этом реальны только сами страхи и политические манипуляции на проблемах, в которых гражданам часто нет времени разбираться. Если высоки цены на фрукты и овощи на контролируемом азербайджанцами рынке, если эти азербайджанцы ездят на хороших машинах и купили квартиры в городе, если в городе стало больше преступлений и наркотиков, значит, они – азербайджанцы и есть причина наших проблем. Если их изгнать – тогда арбузы будут сами продавать себя у каждой станции метро и в любое время, машину и квартиру получит наша семья, а в город вернется спокойствие и останутся в нем только привычные лица. Ничего этого не произойдет, а скорее, в городе вместо фруктово-овощного изобилия на рынке и в магазинах останутся пучки подмосковной зелени, которую по мере созревания будут продавать старушки. Но тогда почему такое отторжение тех, кто явно приносят полезные услуги? Дело в том, что обычные люди тревожно реагируют не на сам факт совместного проживания людей разных национальностей, а на резкое изменение привычной пропорции состава населения. Наука не доказала, что есть некий этнический код, содержащий какие-то стойкие установки, в том числе и негативное отношение к “другим”. Человека нужно научить реагировать на другие язык и культуру. А научить можно по-разному: “другое” – значит интересно и важно для жизни или “другое” – чуждое и враждебное, что мешает жить. Последнему научить легче, ибо не нужно прилагать особых усилий, чтобы учить другой язык и культуру, а только указать – это враг и причина твоих бед. Цит. по: Тишков В.А. От бытовых страхов к толерантности // Этнология и политика. Научная публицистика. – М, 2001 . СТАНОВЛЕНИЕ РОССИИ КАК ПОЛИЭТНИЧЕСКОГО ГОСУДАРСТВА Обязательства султанов и биев и правителей казахов старшего жуза при вступлении в подданство России 1846 г. июня 23 1846 г. июня 23-го дня. Мы, ниже приложившие печати и тамги Большой орды султаны и бии родов: дулатовского, абдановского, сувановского, чапрашевского и джалаировского, единодушно положили в присутствии г-на состоявшего в должности пограничного начальника сибирских киргиз генерал-майора и кавалера Вишневского следующее: 1. иски, бывшие между народами Средней и Большой орд за прежнее время и по настоящее число, совершенно окончены расчетом и по решениям должны получить удовлетворение чрез содействие старших султанов в (на)значенный ими срок, в случае же неисполнения виновные подвергаются взысканию штрафа по степным обычаям; 2. на будущее время обязуемся не делать между киргизами Средней орды противузаконных поступков, барантов, грабежей и краж и свято сохранять заключенную дружбу и мир между обоими народами; 3. при появлении шаек хищников, или при известии о каком-либо враждебном намерении, обязаны мы извещать друг друга и общими силами стараться к искоренению злодеев, доводя тотчас же и до сведения российского правительства чрез ближайший приказ; 4. при проходе торговцев с караванами чрез место наших кочевьев обязаны охранять их от притеснений и оказывать защиту, а в случае надобности, то и возможное пособие. Все вышеописанное обязываемся исполнять свято и ненарушимо и за малейшее нарушение подвергнем себя как гневу Божию, так и строгому взысканию российского правительства, состоя под высоким покровительством этой могущественной державы. Подлинное подписали: (около 50 фамилий). Цит. по: Национальная политика в императорской России под ред. Ю.И. Семенова. – М., 1997. Прошение о принятии Курляндии под покровительство России Прошение Курляндского рыцарства и земства о принятии Курляндии под покровительство России Февраль, 1795 г. Мы, земский предводитель и земские послы ныне созванного сейма благородного рыцарства и земства герцогств Курляндского и Семигальского. Чрез сие всенародно объявляем, что поелику мы на настоящем сейме и нынешнего числа манифестом нашим торжественно отреклись от союза, в коем мы доселе с Польшей пребывали, и от прежнего над нами польского верховного начальства и покровительства по означенным в нашем манифесте побуждениям и причинам и в то же время приняли во уважение не токмо, что нам, яко весьма малой области, невозможно самим собою независимо и без покрова высшей державы существовать, но и сколь тягостна и предосудительна была для общего блага бывшая доселе в Курляндии ленная система, то натуральным образом долженствовали мы не токмо восчувствовать необходимости покориться вновь верховной власти, но и возыметь желание, отрицаясь от существовавшего доныне верховного начальства, отказаться и от ленной системы и происходившего от оной посредственного правления и покориться непосредственным образом, но беспосредственно сей высшей державе. Присей /для нас/ и потомства нашего столь важной перемене с чувствами покорности и благодарности вспомнили мы то высокое и сильное покровительство, коим мы и сии герцогства в продолжении всего настоящего столетия августейшими обладателями Российской империи уже удостоены были. а наипаче в новейшие времена от е.в. достославно царствующей императрицы всея России Екатерины II во время высочайшего благоденственного и достославного её государствования, так что пред целым светом почитаем мы долгом чрез сие паки возобновить достодолжное признание, что мы нашим по днесь продолжающимся существованием единственно обязаны сему высочайшему и сильному покровительству. И поелику таковое покорное и благообразное воспоминание необходимо долженствовало возбудить и вселить в нас намерение, чтоб посредством добровольного покорения под достославную державу е.в. императрицы всероссийской не токмо навсегда приобрести сие высочайшее и сильное покровительство, но и тем самым сделаться сопричастными блаженства и счастья, коим наслаждаются верноподданные под правлением столь многомощным, премудрым и правосудным, каковое есть правление, е.в. достославно царствующей императрицы, того ради, вследствии всего вышеозначенного, мы на настоящем сейме постановили, утвердили и положили и сим и силою сего за себя и потомство наше торжественно и безотменно постановляем: 1) мы за себя и потомство наше себя и сии герцогства покоряем е.в. достославно царствующей императрице всероссийской и под её высочайшую державу; 2) поелику мы опытом узнали, сколь тягостна и вредна была для общего благосостояния отечества существовавшая доныне под верховным начальством польским ленная система, то мы по примеру наших предков задвинской части Лифляндии... отрицаемся от существовавшей поныне под верховным начальством Польши ленной системы и от происходящего от оной посредственного правления и потому беспосредственно покоряемся е.в. императрице всероссийской и её скипетру... 3) делегацией, из шести особ состоящей, которая имеет быть отправлена в С.- Петербург, исходатайствовать от е.в. императрицы всероссийской принятие сего нашего покорения и в случае всемилостивейшего благоприятия оного учинить присягу в верности и подданстве е.и.в. императрице всероссийской чрез сию самую делегацию за нас и от имени всех нас и за потомство наше... Дан в Митаве на земском собрании так, как наша рыцарская печать утвердила февраля ... дня 1795 г. Цит. по: Национальная политика в императорской России под ред. Ю.И. Семенова. – М., 1997. Высочайший манифест о покровительстве и верховной власти Российской Империи над царством Грузинским Высочайший манифест 12-го сентября 1801 года Божией милостью, Мы, Александр первый, Император и Самодержец Вероссийский, и прочая и прочая и прочая. Объявляем всем обитателям царства Грузинского, кому о том ведать надлежит. Покровительство и верховная власть Российской Империи над царством Грузинским всегда налагали на монархов российских и долг защиты. В 1796 году, против сильного впадения к вам Аги-Магомет-хана, в Бозе почивающая великая государыня императрица Екатерина Алексеевна послала часть войск своих. Столь успешное тогда не токмо спасение царства Грузинского, но и счастливое покорение всех областей и народов от берегов Каспийского моря до рек Куры и Аракса ограждали вас от всяких опасностей. Оставалось, токмо внутренним благоучреждением благоденствие ваше утвердить навеки. Но внезапное и скоропостижное отступление войск российских из Персии, Армении и из пределов ваших испровергли справедливое ожидание ваше. Все потом претерпенныя вами бедствия: нашествие неверных и иноплеменных народов, разорение городов и селений, порабощение и увлечение в плен отцов, матерей, жен и детей ваших, наконец раздор царской фамилии и разделение народа между разными искателями царского достоинства влекли вас в междоусобные брани. Окружающие вас хищные народы готовы были напасть на царство ваше и ненаказанно растерзать его остатки. Соединением всех сих зол не токмо народ, но даже и имя народа грузинского, храбростию прежде столь славного во всей Азии, истребилось бы от лица земли. Стоя в бездне сей, неоднократно, призывали вы покровительство российское. Вступление войск наших и поражение Омар-хана аварского приостановили гибель вашу, устрашив всех хищников, наполняющих горы Кавказские, и тех, кои раздирают область Персии и великой Армении. Затихли крамолы посреди вас, и все вы единодушно и торжественно воззвали власть российскую управлять вами непосредственно. Мы, вступя на всероссийский престол, обрели царство Грузинское, присоединенное к России, о чем и манифест в 18-й день января 1801 года издан уже был во всенародное известие. Вникая в положение ваше и видя, что посредство и присутствие войск российских в Грузии и доныне одно удерживает пролитие крови нам единоверных и конечную гибель, уготованную вам от хищных и неверных, сопредельные вам народов, желали Мы испытать еще, нет ли возможности восстановить первое правление под покровительством Нашим и сохранить вас в спокойствии и безопасности. Но ближайшие по сему исследования наконец убедили Нас, что разные части народа грузинского, равно драгоценные нам по человечеству, праведно страшатся гонения и мести того, кто из искателей достоинства царского мог бы достигнуть его власти, поелику противу всех их большая часть в народе столь явно себя обнаружила. Одно сомнение и страх сих последствий, возродив беспокойства, неминуемо были бы источником междоусобий и кровопролития. Сверх того бывшее правление, даже и в царство царя Ираклия, который духом и достоинством своим соединил все под власть свою, не могло утвердить ни внешней, ни внутренней безопасности. Напротив, столь кратно вовлекало вас в бездну зол, на краю коей и ныне вы стоите и в которую, по всем соображениям, должны вы будете низвергнуться, если мощная рука справедливой власти от падения сего вас не удержит. Сила обстоятельств сих, общее посему чувство ваше и глас грузинского народа преклонили Нас не оставить и не предать на жертву бедствия язык единоверный, вручивший жребий свой великодушной защите России. Возбужденная надежда ваша на сей раз обманута не будет. Не для приращения сил, ни для корысти, ни для распространения пределов и так уже обширнейшей в свете империи приемлем Мы на себя бремя управления царства Грузинского. Единое достоинство, единая честь и человечество налагают на Нас священный долг, вняв молению страждущих, в отвращение их скорбей, учредить в Грузии правление, которое могло бы утвердить правосудие, личную и имущественную безопасность и дать каждому защиту закона. А посему, избрав нашего генерал-лейтенанта Кнорринга быть главнокомандующим посреди вас, дали Мы ему полные наставления открыть сие правление особенным от имени Нашего объявлением и привести в силу и действие предначертанное от Нас постановление, к исполнению коего приобщая избранных из вас по достоинствам и по общей доверенности, уповаем, что вы, вверясь правлению сему, несомненно под сенью оного начально спокойствие и безопасность обрящете, а потом и благоденствие и изобилие. Все подати с земли вашей повелели Мы обращать в пользу вашу, и что за содержанием правления оставаться будет, употреблять на восстановление разоренных городов и селений. Каждый пребудет при преимуществах состояния своего, при свободном отправлении своей веры и при собственности своей неприкосновенно. Царевичи сохранят уделы свои, кроме отсутствующих, а сим годовой доход с уделов их ежегодно производим будет деньгами, где бы они не обретались, лишь бы сохраняли долг присяги. Во взаимность сих великодушных попечений Наших о благе всех и каждого из вас, Мы требуем, чтобы вы, для утверждения постановленной над вами власти, дали присягу в верности по форме, при сем приложенной. Духовенство, яко пастыри душевные, первые должны дать пример. Наконец да познаете и вы цену доброго правления, да водворятся между вами мир, правосудие, уверенность как личная, так и имущественная, да пресекутся самоуправства и лютые истязания, да обратится каждый к лучшим пользам своим и общественным, свободно и невозбранно упражняясь в земледелии, промыслах, торговле, рукоделиях, под сенью законов, всех равно покровительствующих. Избытки и благоденствие ваше будут приятнейшею и единою для Нас наградою. Дан в престольном граде Москве, сентября 12-го дня 1801 года. Подлинный подписан собственной Е.И.В. рукой тако: Александр. Печатано в Москве, при Сенате, 1801 г. сентября 20 дня Цит. по: Национальная политика в императорской России под ред. Ю.И. Семенова. – М., 1997. Решение земского собора о воссоединении Украины с Россией 1653 г. октября 1 <…> И государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии самодержец, пришед от праздника от покрова пресвятые богородицы за кресты и быв в соборной церкви, для собору был в Грановитой палате. А на соборе были: великий государь святейший Никон, патриарх московский и всеа Русии, митрополит крутицкий Сильвестр, митрополит сербский Михайло, архимариты и игумны со всем освященным собором, бояре, окольничие, думные люди, стольники и стряпчие, и дворяне московские, и жильцы, и дворяне з городов, и дети боярские, гости и гостиные и суконные сотни и черных сотен, и дворцовых слобод, торговые и иных всяких чинов люди и стрельцы. И по государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии указу о неправдах Яна Казимира короля польского и панов рад и о челобитье государю в подданство Богдана Хмельницкого и всего Войска Запорожского чтено всем вслух. А о гетмане Богдане Хмельницком и о всем Войске Запорожском бояре и думные люди приговорили, чтоб великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии изволил того гетмана Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское с городами их и с землями принять под свою государскую высокую руку для православные християнские веры и святых божиих церквей, потому что паны рада и вся Речь Посполитая на православную християнскую веру и на святые божии церкви востали и хотят их искоренить, и для того, что они, гетман Богдан Хмельницкий и все Войско Запорожское, присылали к великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всеа Русии бити челом многижда, чтоб он, великий государь, православные християнские веры искоренить и святых божиих церквей разорить гонителем их и клятвопреступником не дал над ними умилосердился, велел их приняти под свою государскую высокую руку. А будет государь их не пожалует, под свою государскую высокую руку приняти не изволит, и великий бы государь для православные християнские веры и святых божиих церквей в них вступился, велел их помирити через своих великих послов, чтоб им тот мир был надежен. А по государеву указу, а по их челобитью государевы великие послы в ответех паном раде говорили, чтоб король и паны рада междоусобье успокоили, и с черкасы помирились, и православную християнскую веру не гонили, и церквей божиих не отнимали, и неволи им ни в чем не чинили, а ученили б мир по Зборовскому договору. А великий государь его царское величество для православные християнские веры Яну Казимеру королю такую поступку учинит: тем людем, которые в его государском имянованье в прописках объявились, те их вины велит им отдать. И Ян Казимер король и паны рада и то дело поставили ни во что и в миру с черкасы отказали. Да и потому доведетца их принять: в присяге Яна Казимера короля написано, что ему в вере християнской остерегати и защищати, и никакими мерами для веры самому не теснити, и никого на то не попущати. А будет он тое своей присяги не здержит, и он подданных своих от всякия верности и послушанья чинит свободным. И он, Ян Казимер, тое своей присяги не сдержал, и на православную християнскую веру греческаго закона востал, и церкви божии многие разорил, а в-ыных унею учинил. И чтоб их не отпустить в подданство турскому салтану или крымскому хану, потому что они стали ныне присягою королевскою вольные люди. И по тому по всему приговорили: гетмана Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское с городами и с землями принять… Цит. по: Национальная политика в императорской России под ред. Ю.И. Семенова. – М., 1997. Ключевский В.О. О присоединении левобережной Украины к России. … С самого начала восстания Хмельницкого между Москвой и Малороссией установились двусмысленные отношения. Успехи Богдана превзошли его помышления: он вовсе не думал разрывать с Речью Посполитой, хотел только припугнуть зазнавшихся панов а тут после трех побед почти вся Малороссия очутилась в его руках. Он сам признавался, что ему удалось сделать то, о чем он и не помышлял. У него начала кружиться голова, особенно за обедом. Ему мерещилось уже Украинское княжество по Вислу с великим князем Богданом во главе; он называл себя «единовладным самодержцем русским», грозил всех ляхов перевернуть вверх ногами, всю шляхту загнать за Вислу и т. д. Он очень досадовал на московского царя за то, что тот не помог ему с самого начала дела, не наступил тотчас на Польшу, и в раздражении говорил московским послам вещи непригожие и к концу обеда грозил сломать Москву, добраться и до того, кто на Москве сидит. Простодушная похвальба сменялась униженным, но не простодушным раскаянием. Эта изменчивость настроения происходила не только от темперамента Богдана, но и от чувства лжи своего положения. Он не мог сладить с Польшей одними казацкими силами, а желательная внешняя помощь из Москвы не приходила, и он должен был держаться за крымского хана. После первых побед своих он намекал на свою готовность служить московскому царю, если тот поддержит казаков. Но в Москве медлили, выжидали, как люди, не имеющие своего плана, а чающие его от хода событий. Там не знали, как поступить с мятежным гетманом, принять ли его под свою власть или только поддерживать из-за угла против поляков. Как подданный, Хмельницкий был менее удобен, чем как негласный союзник: подданного надобно защищать, а союзника можно покинуть по миновении в нем надобности. Притом открытое заступничество за казаков вовлекало в войну с Польшей и во всю путаницу малороссийских отношений. Но и остаться безучастным к борьбе значило выдать врагам православную Украину и сделать Богдана своим врагом: он грозил, если его не поддержат из Москвы, наступать на нее с крымскими татарами, а не то, побившись с ляхами, помириться да вместе с ними поворотиться на царя. Вскоре после Зборовского договора, сознавая неизбежность новой войны с Польшей, Богдан высказал царскому послу желание в случае неудачи перейти со всем войском Запорожским в московские пределы. Только года через полтора, когда Хмельницкий проиграл уже вторую кампанию против Польши и потерял почти все выгоды, завоеванные в первой, в Москве, наконец, признали эту мысль Богдана удобнейшим выходом из затруднения и предложили гетману со всем войском казацким переселиться на пространные и изобильные земли государевы по рекам Донцу, Медведице и другим угожим местам: это переселение не вовлекало в войну с Польшей, не загоняло казаков под власть султана турецкого и давало Москве хорошую пограничную стражу со стороны степи. Но события не следовали благоразумному темпу московской политики. Хмельницкий вынужден был к третьей войне с Польшей при неблагоприятных условиях и усиленно молил московского царя принять его в подданство, иначе ему остается отдаться под давно предлагаемую защиту турецкого султана и хана крымского. Наконец, в начале 1653 г. в Москве решили принять Малороссию в подданство и воевать с Польшей. Но и тут проволочили дело еще почти на год, только летом объявили Хмельницкому о своем решении, а осенью собрали земский собор, чтобы обсудить дело по чину, потом еще подождали, пока гетман потерпел новую неудачу под Жванцем, снова выданный своим союзником—ханом, и только в январе 1654 г. отобрали присягу от казаков. После капитуляции под Смоленском в 1634 г. 13 лет ждали благоприятного случая, чтобы смыть позор. В 1648 г. поднялись казаки малороссийские. Польша очутилась в отчаянном положении; из Украины просили Москву помочь, чтобы обойтись без предательских татар, и взять Украину под свою державу. Москва не трогалась, боясь нарушить мир с Польшей, и 6 лет с неподвижным любопытством наблюдала, как дело Хмельницкого, испорченное татарами под Зборовом и Берестечком, клонилось к упадку, как Малороссия опустошалась союзниками-татарами и зверски свирепою усобицей, и, наконец, когда страна уже никуда не годилась, ее приняли под свою высокую руку, чтобы превратить правящие украинские классы из польских бунтарей в озлобленных московских подданных. Так могло идти дело только при обоюдном непонимании сторон. Москва хотела прибрать к рукам украинское казачество, хотя бы даже без казацкой территории, а если и с украинскими городами, то непременно под условием, чтобы там сидели московские воеводы с дьяками, а Богдан Хмельницкий рассчитывал стать чем-то вроде герцога Чигиринского, правящего Малороссией под отдаленным сюзеренным надзором государя московского и при содействии казацкой знати, есаулов, полковников и прочей старшины. Не понимая друг друга и не доверяя одна другой, обе стороны во взаимных сношениях говорили не то, что думали, и делали то, чего не желали. Богдан ждал от Москвы открытого разрыва с Польшей и военного удара на нее с востока, чтобы освободить Малороссию и взять ее под свою руку, а московская дипломатия, не разрывая с Польшей, с тонким расчетом поджидала, пока казаки своими победами доконают ляхов и заставят их отступиться от мятежного края, чтобы тогда легально, не нарушая вечного мира с Польшей, присоединить Малую Русь к Великой. Жестокой насмешкой звучал московский ответ Богдану, когда он месяца за два до Зборовского дела, имевшего решить судьбу Польши и Малороссии, низко бил челом царю «благословить рати своей наступить» на общих врагов, а он в божий час пойдет на них от Украины, моля бога, чтобы правдивый и православный государь над Украиной царем и самодержцем был. На это, видимо искреннее, челобитье из Москвы отвечали: вечного мира с поляками нарушить нельзя, но если король гетмана и все войско Запорожское освободит, то государь гетмана и все войско пожалует, под свою высокую руку принять велит. При таком обоюдном непонимании и недоверии обе стороны больно ушиблись об то, чего недоглядели вовремя. Отважная казацкая сабля и изворотливый дипломат, Богдан был заурядный политический ум. Основу своей внутренней политики он раз навеселе высказал польским комиссарам: «Провинится князь, режь ему шею; провинится казак, и ему тоже—вот будет правда». Он смотрел на свое восстание только как на борьбу казаков со шляхетством, угнетавшим их, как последних рабов, по его выражению, и признавался, что он со своими казаками ненавидит шляхту и панов до смерти. Но он не устранил и даже не ослабил той роковой социальной розни, хотя ее и чуял, какая таилась в самой казацкой среде, завелась до него и резко проявилась тотчас после него: это—вражда казацкой старшины с рядовым казачеством, «городовой и запорожской чернью», как тогда называли его на Украине. Эта вражда вызвала в Малороссии бесконечные смуты и привела к тому, что правобережная Украина досталась туркам и превратилась в пустыню. И Москва получила по заслугам за свою тонкую и осторожную дипломатию. Там смотрели на присоединение Малороссии с традиционно-политической точки зрения, как на продолжение территориального собирания Русской земли, отторжение обширной русской области от враждебной Польши к вотчине московских государей, и по завоевании Белоруссии и Литвы в 1655 г. поспешили внести в царский титул «всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца Литовского, Волынского и Подольского». Но там плохо понимали внутренние общественные отношения Украины, да и мало занимались ими, как делом неважным, и московские бояре недоумевали, почему это посланцы гетмана Выговского с таким презрением отзывались о запорожцах, как о пьяницах и игроках, а между тем все казачество и с самим гетманом зовется Войском Запорожским, и с любопытством расспрашивали этих посланцев, где живали прежние гетманы, в Запорожье или в городах, и из кого их выбирали, и откуда сам Богдан Хмельницкий выбран. Очевидно, московское правительство, присоединив Малороссию, увидело себя в тамошних отношениях, как в темном лесу. Зато малороссийский вопрос, так криво поставленный обеими сторонами, затруднил и испортил внешнюю—политику Москвы на несколько десятилетни, завязил ее в невылазные малороссийские дрязги, раздробил ее силы в борьбе с Польшей, заставил ее отказаться и от Литвы, и от Белоруссии с Волынью и Подолией и еле-еле дал возможность удержать левобережную Украину с Киевом на той стороне Днепра. После этих потерь Москва могла повторить про себя самое слова, какие однажды сказал, заплакав, Б. Хмельницкий в упрек ей за неподание помощи вовремя: «Не того мне хотелось и не так было тому делу быть» Цит. по: Ключевский В.О. Курс русской истории. Ч.3. // Сочинения. В 9-ти т. Т.3. – М., 1988. Гумилев Л.Н. Об освоении Сибири «...Русские переселенцы и администрация в основной своей массе легко устанавливали плодотворные контакты с народами Сибири и Дальнего Востока, недаром противодействие миграции русских было столь ничтожно. Конфликты с русскими, если они и возникали на первых порах, например у бурят или якутов, быстро улаживались и не имели тяжких последствий в виде национальной розни. Единственным практическим следствием русского присутствия для аборигенов стал ясак (уплата одного-двух соболей в год), который инородцы понимали как подарок, дань вежливости «белому царю». При огромных пушных ресурсах Сибири дань была ничтожна, в то же время, попав в списки «ясашных» инородцев, местный житель получал от центрального правительства твердые гарантии защиты жизни и имущества. Никакой воевода не имел права казнить «ясашного» инородца: при любых преступлениях дело посылалось на рассмотрение в Москву, а Москва смертных приговоров аборигенам никогда не утверждала... В целом с установлением власти московского царя образ жизни местного населения Сибири никак не изменился, потому что никто не пытался его сломить и сделать из аборигенов русских. Скорее наоборот. Так, в якутах русские встретили народ, оседлый быт которого был им близок. Россияне, выучив якутский язык и усвоив местные обычаи и навыки, в большей степени приблизились к якутам, чем якуты к ним... Поскольку русские не стали переучивать не похожих на них людей, а предпочли найти с местными жителями общий язык, они прочно закрепились в Сибири, где живут по сей день. Так в очередной раз были подтверждены преимущества уважения к праву других людей жить по-своему... За считанные десятилетия русский народ освоил колоссальные, хотя и малонаселенные пространства на востоке Евразии, сдерживая при этом агрессию Запада. Включение в Московское царство огромных территорий осуществлялось не за счет истребления присоединяемых народов или насилия над традициями и верой туземцев, а за счет комплиментарных контактов русских с аборигенами или добровольного перехода народов под руку московского царя. Таким образом, колонизация Сибири не похожа ни на истребление североамериканских индейцев англосаксами, ни на работорговлю, осуществлявшуюся французскими и португальскими авантюристами, ни на эксплуатацию яванцев голландскими купцами. А ведь в пору этих «деяний» и англосаксы, и французы, и португальцы, и голландцы уже пережили век Просвещения и гордились своей «цивилизованностью». Цит. по: Гумилев Л.Н. Об освоении Сибири // От Руси до России: Очерки по русской истории. - М., 1996. Декларация прав народов России 2(15) ноября 1917 г. Октябрьская революция рабочих и крестьян началась под общим знаменем раскрепощения. Раскрепощаются крестьяне от власти помещиков, ибо нет больше помещичьей собственности на землю – она упразднена. Раскрепощаются солдаты и матросы от власти самодержавных генералов, ибо генералы отныне будут выборными и сменяемыми. Раскрепощаются рабочие от капризов и произвола капиталистов, ибо отныне будет установлен контроль рабочих над заводами и фабриками. Все живое и жизнеспособное раскрепощается от ненавистных оков. Остаются только народы России, терпевшие и терпящие гнет и произвол, к раскрепощению которых должно быть приступлено немедленно, освобождение которых должно быть проведено решительно и бесповоротно. В эпоху царизма народы России систематически натравливались друг на друга. Результаты такой политики известны: резня и погромы, с одной стороны, рабство народов – с другой. Этой позорной политике натравливания нет и не должно быть возврата. Отныне она должна быть заменена политикой добровольного и честного союза народов России. В период империализма, после февральской революции, когда власть перешла в руки кадетской буржуазии, неприкрытая политика натравливания уступила место политике трусливого недоверия к народам России, политике придирок и провокации, прикрывающейся словесными заявлениями о «свободе» и «равенстве» народов. Результаты такой политики известны: усиление национальной вражды, подрыв взаимного доверия. Этой недостойной политике лжи и недоверия, придирок и провокации должен быть положен конец. Отныне она должна быть заменена открытой и честной политикой, ведущей к полному взаимному доверию народов России. Только в результате такого доверия может сложиться честный и прочный союз народов России. Только в результате такого союза могут быть спаяны рабочие и крестьяне народов России в одну революционную силу, способную устоять против всяких покушений со стороны империалистско-аннексионистской буржуазии. Исходя из этих положений, первый съезд Советов в июне этого года провозгласил право народов России на свободное самоопределение. Второй съезд Советов в октябре этого года подтвердил это неотъемлемое право народов России более решительно и определенно. Исполняя волю этих съездов, Совет Народных Комиссаров решил положить в основу своей деятельности по вопросу о национальностях России следующие начала: 1) Равенство и суверенноcть народов России. 2) Право народов России на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства. 3) Отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений. 4) Свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России. Вытекающие отсюда конкретные декреты будут выработаны немедленно после конструирования Комиссии по делам национальностей. Именем Республики Российской Народный комиссар по делам национальностей Иосиф Джугашвили-Сталин. Председатель Совета Народных Комиссаров В.Ульянов (Ленин). Цит. по: Декреты Советской власти. Т.I. - М., 1957. РУССКИЙ ЭТНОС Вышеславцев Б.П. Русский национальный характер Далекая таинственная Россия ... ее всегда боялись и не понимали. Теперь она выкинула какую-то невероятную штуку, которая волнует, пугает или восхищает весь мир. И вот она, как будто опозоренная, предательская, (всех возмущающая), стала невероятно популярной, и ее нужно понять. Все заинтересовались ею. Никогда русское искусство, русская мысль не были так популярны в мире, никогда не влияли так на западную культуру, как сейчас. И мы, рассеянные по всем странам, сыны нашей таинственно-загадочной Родины, осуществляем странную миссию — дружиться с разными народами, принимать в сердце свое их судьбу и нести им свой трагический опыт. Задача всех сильных духовных индивидуальностей различных наций состоит сейчас в том, чтобы разрушить стены, разъединяющие народы, чтобы работать для всемирного братства, чтобы создать взаимодействие всех национальных индивидуальностей и дарований. Человечество и каждая душа устали, жить ненавистью и вообще отрицательными аффектами. Сейчас необходима интернациональная мобилизация всех светлых духов, всех, кто хочет возродить честь, любовь к родине, свободе. Им предстоит борьба с разлагающими темными силами меркантильного духа бесчестной корысти и злобы. Мы хорошо знаем этот дух у себя на родине и чувствуем его веяние во всей Европе. Из того, что пишется и говорится на Западе, я вижу, что русский народ и русская судьба все еще остается полной загадкой для Европы. Мы интересны, но непонятны; и, может быть, поэтому особенно интересны, что непонятны. Мы и сами себя не вполне понимаем, и, пожалуй, даже непонятность, иррациональность поступков и решений составляют некоторую черту нашего характера. Я убежден, что народный характер необычайно устойчив, быть может, он даже всегда остается тем же, и самые неожиданные и невероятные колебания судьбы вскрывают только его скрытые, но всегда присутствовавшие потенции; так что из глубокого понимания характера можно прочесть всю его судьбу. …Характер человека не есть, однако, что-то явное, очевидное; напротив, он есть нечто скрытое. Поэтому трудно понять характер и возможны неожиданности. Как часто люди говорят: «Вот этого я от тебя никогда не ожидал». Характер имеет свой корень не в отчетливых идеях, не в содержании сознания, а скорее в бессознательных силах, в области подсознания. Там, в этой подпочве, подготавливаются землетрясения и взрывы, которые нельзя объяснить, если смотреть на внешнюю поверхность (surface exterieure). В особенности это применимо к русскому народу. Все герои Достоевского поражают такими выходками и вспышками. И весь русский народ в целом поразил мир своим революционным извержением. Нужно сказать, что область подсознательного в душе русского человека занимает исключительное место. Он чаще всего не знает, чего он хочет, куда его тянет, отчего ему грустно или весело. Умеем ли мы вообще хотеть? Да, у нас бывают мгновенные и непреодолимые желания, и в нас [всех] есть жажда жизни, есть Эрос, но мы не можем определить направление хотения. Любимец русской сказки Иванушка-Дурачок, долго лежавший на печи, ни с того ни с сего вдруг вскакивает и кричит: «Эх вы, тетери, отпирайте двери, хочу идти туда, сам не знаю куда». Но как проникнуть туда, в бессознательное нашего духа? Фрейд думает, что оно раскрывается в снах. Сны суть наши подсознательные устремления. Во сне мы видим то, чего мы боимся, и то, чего мы жаждем. В этом отношении сны не обманывают: они развертывают художественные символы скрытых сил нашей души. Чтобы понять душу народа, надо, следовательно, проникнуть в его сны. Но сны народа — это его эпос, его сказки, его поэзия... Многих возмущала пошлость и безнравственность сказки. Но сны бывают разные: прозаические, низменные, отвратительные, и — возвышенные, божественные. Сны, как и сказки народа, не выбирают самого красивого и благородного, как это делают стихи поэта; они, напротив, неумолимо правдивы даже в своем цинизме. Русская сказка показывает нам ясно, чего русский народ боится: он боится бедности, еще более боится труда, но всего более боится «горя», которое привязывается к нему. И горе это как-то страшно является к нему, как будто по его собственному приглашению: возвращается бедняк из гостей, где его обидели, и пробует затянуть песню. Поет он один, а слышит два голоса. Остановился и спрашивает: «Это ты, Горе, мне петь пособляешь?» И Горе отвечает: «Да, хозяин, это я пособляю». «Ну, Горе, пойдем с нами вместе». «Пойдем, хозяин, я теперь от тебя не отстану». И ведет горе хозяина из беды в беду, из кабака в кабак. Пропивши последнее, мужик отказывается: «Нет, Горе, воля твоя, а больше тащить нечего». «Как нечего? У твоей жены два сарафана: один оставь, а другой пропить надобно». Взял мужик сарафан, пропил и думает: «Вот когда пир! Ни кола, ни двора, ни на себе, ни на жене!» И непременно нужно было дойти до конца, до предела, чтобы подумать о спасении. Эту тему потом развивал Достоевский. Замечательно тоже, что «горе» здесь сидит в самом человеке: это не внешняя судьба греков, покоящаяся на незнании, на заблуждении, это собственная воля, или скорей какое-то собственное безволие. И пьет русский человек обыкновенно больше с горя, чем ради веселья. Даже его кутеж, его веселье как-то незаметно переходит предел и становится источником расточения материальных и духовных сил, источником «горя». Но есть еще один страх в сказках и былях, страх более возвышенный, чем страх лишений, труда и даже «горя» — это страх разбитой мечты, страх падения с небес — прямо в болото; множество сказок изображает эту тему Икара в чисто русском смешном обаянии. Как часто мы видим и теперь сны этого типа, сны падения с высоты воздушного замка! И это вещие сны, которые предсказали русскую действительность. Теперь посмотрим, чего желает русская сказка, каковы бессознательные мечты (reves) русской души. Прежде всего — это искание «нового царства и лучшего места», постоянное стремление куда-то «за тридевять земель». Здесь есть, конечно, нечто общее сказочному миру всех народов: полет над действительным к чудесному, но есть и нечто свое, особенное, какое-то странничество русской души, любовь к чужому и новому здесь, на земле, и за пределами земли: «Града грядущего взыскуем». Замечательно то, что вся гамма желаний развернута в русской сказке — от самых возвышенных до самых низких. Мы найдем в ней и самые заветные мечты русского идеализма, и самый низменный житейский «экономический материализм». Прежде всего, это есть мечта о таком «новом царстве», где распределение будет построено на принципе «каждому по его потребностям», где можно наесться и напиться, где стоит «бык печеный», где молочные реки и кисельные берега. А главное — там можно ничего не делать и лениться. Сказка о дураке-Емеле рассказывает, что он проводит время на печи и на всякое предложение пальцем пошевельнуть для какого-нибудь дела неизменно отвечает: «Я ленюсь!» Но ему, дураку, принадлежит волшебная щука, которая исполняет все его желания. Все работы выполняются сами собою, «по щучьему велению». Из этой сказки взято это популярное выражение, ставшее поговоркой: «по щучьему велению». Типична в этом отношении сказка о «хитрой науке». Бедная старуха «захотела отдать сына в такую науку, чтобы можно было ничего не работать, сладко есть и пить и чисто ходить». Сколько ее не уверяли, что такой науки нигде в целом свете не найдешь, она не послушала, продала все свое имущество, продала избу и говорит сыну: «Собирайся в путь, пойдем искать легкого хлебать. Учителем этой хитрой науки оказался только сам черт, К нему в плен и попал искатель легкого хлеба. Есть целый ряд сказок, в которых «хитрая наука» оказывается не чем иным, как искусством воровства. При этом счастье обыкновенно сопутствует лентяю и вору. Один вор сделал такую карьеру, что пригодился по своей специальности даже самому царю: а именно — он украл для него невесту. А потом, так как царь был стар, он украл эту невесту у царя. Сказки в этом отношении беспощадны: они разоблачают все, что живет в подсознательной душе народа, и притом в душе собирательной (collective), охватывающей и худших его сынов. Не забудем, что воровство играет первостепенную роль во всех мифологиях. Вспомним Гермеса и золото Рейна. Но в русской душе есть еще бессознательное чувство, что это путь дьявольский. Сказка раскрывает все, что тщательно скрыто в жизни, в ее официальном благочестии и в ее официальной идеологии. Она разоблачает социальную вражду и жажду социальной утопии. Вот, например, работник нанимается к купцу задаром, за право дать хозяину по окончании года «щелчок и щипок». Дал он ему щелчок, по истечении года работы, и купец помер. Батрак «взял себе его имение и стал себе жить, поживать, добра припасать, лиха избывать». Затем повторяется постоянная тема о том, как мужик становится первым министром, или даже царем. Обыкновенно после опасных и трудных подвигов он от ран «скоро поправлялся, зелена вина напивался, заводил пир на весь мир; а по смерти царя начал сам царствовать, и житие его было долгое и счастливое». …Все эти смешные сказочные сны русского народа оказались, однако, вещими и пророческими. Ведь сны раскрывают то, что живет в душе, как постоянно присутствующее, хотя порою скрытое и подавленное желание. И они могут предсказывать будущее, ибо с человеком случается обыкновенно то, чего он больше всего хочет, особенно чего он бессознательно хочет. Вот почему сказки так символичны для судьбы народа. Наш сон исполнился. «Хитрая наука» о «легком хлебе», ради которой старуха потеряла дом и имущество, оказалась «научным социализмом» Маркса. Он оказался тем «чертом», к которому попал в плен мальчишка, и он научился там, что воровство есть не воровство», а «экспроприация экспроприаторов». «Хитрая наука» сообщила ему, наконец, как попасть в то царство, где можно наесться и напиться, где можно лежать на печи и все будет исполняться «по щучьему велению»: туда нужно смело прыгнуть, выражаясь вульгарно; а на языке строгой науки: «совершить прыжок из царства необходимости в царство свободы». И многое другое исполнилось в этом сне: богач получил «щелчок в лоб» и помер, мужик «по смерти царя начал сам царствовать». Наконец, (поэт мальчишеской наглости Хлестаков, а в сказке) дезертир и шулер Мартышка — воплотил социальную утопию, где «беднота» получает пайки из «казенных магазинов». …До сих пор я показывал вам низменное и пошлое в русской сказке. [(К этому меня обязывала правдивость философа и скромность русского человека. Национальная скромность, самокритика и самоосуждение составляют нашу несомненную черту. Нет народа, который до такой степени любил бы ругать себя, изобличать себя, смеяться над собой. Вспомните Гоголя и Достоевского. Но тот же Достоевский верит в высокий дух русского народа. Верим и мы, и наша вера ценна потому, что она прошла через горнило глубочайшего сомнения. Кто из русских не (усомнился) в своем народе в страшный период революции? Впрочем, в революциях все народы страшны. Тот спасен от низменного к пошлого, кто почувствовал его ничтожество и разразился смехом.)] Смех есть великое освобождение. [Его дал нам и Гоголь, и Чехов, но он есть вообще в русской душе и в русской сказке.] С мудрым юмором показывает она, что конец жадного и завистливого земного благополучия есть «разбитое корыто». Наш великий поэт Пушкин оценил и обессмертил эту тему народной сказки. Сказка хорошо сознает всю пошлость земной утопии сытого рая, как предела желаний, как вершины фантазии, которая притом никогда не сбывается. …Вот русская форма таинственного мифа об Эросе и Психее. Иван Царевич с его вечными полетами и бесконечными стремлениями — это русский Эрос. Как и Эрос Платона, он рвется прочь от земной бедности и юдоли и жаждет обладания мудростью и божественною красотою. Какова же его Психея, его ненаглядная Василиса Премудрая? Она красота и мудрость запредельная, потусторонняя, до странным образом связанная с красотою сотворенного мира. Вся тварь ей повинуется: по ее мановению муравьи ползучие молотят несчетные скирды, пчелы летучие лепят церковь из воска, люди строят золотые мосты да великолепные дворцы. Русская Психея связана с душою природы, и она же учит людей, как строить жизнь, как творить красоту. …Есть еще одна сказка, быть может, самая поэтическая, где раскрывается сущность русской души, русской Психеи. Это сказка «о серебряном блюдечке и наливном яблочке». Была обиженная сестрами дурочка, как бы Сандрильона, которая на всех работала. Ей досталось в руки серебряное блюдечко и наливное яблочко такой красоты, что сестры ей начали завидовать. Заманили они ее в лес и убили. На могиле вырос тростник, из которого пастух сделал дудочку, заиграл на ней, и она человеческим голосом все рассказала… …Что же такое это «серебряное блюдечко», которому позавидовали сестры и в котором царь увидал всю красоту мира? Это ведь только серебряное зеркало, в котором отражается весь мир. Но «зеркало вселенной» (miroir de 1'univers) есть душа, так определил ее Лейбниц. И в этой душе отражались не предметы жалких забот, а красота Космоса, вращение светил и хороводы звезд, поистине, как сказал философ «le monde entier plein d'mfinite». Эта душа, умевшая видеть красоту, была единственным сокровищем девушки, которому позавидовали ее сестры. Она же не могла ни гневаться, ни мстить, ибо та душа, которая поднялась к созерцанию мировой гармонии, которая вбирает в себя весь мир и любит весь мир, может только прощать. И она предлагает царю свое единственное сокровище, свою душу, прямо по слову Христа: «Больше сия любви никто же имать, аще кто душу свою положит за други своя». Вот русская Психея, вот Сандрильона, которая может быть достойной невестой принца, невестой Ивана Царевича. В такую Психею были влюблены наши лучшие писатели: и Пушкин, и Достоевский, и даже Толстой. Таковы ли мы сами? Конечно, нет. Но такими мы хотели бы быть. К этому пределу устремлена наша религия и наша философия. Это то, чего хотел Достоевский в образе своего Зосимы и князя Мышкина, это то, что Соловьев назвал «положительным всеединством» (Pun et le tout positive). И это совершенно национально, ибо об этом говорит простая мужицкая народная сказка. В ней виден весь русский Эрос, на всех [его низших и высших путях, видно все, что мы любим, к чему стремимся и от чего отвращаемся]. …Но эта мудрость и красота в нашем русском мировоззрении понимается не в смысле абстрактных идей Платона, отрешенных и оторванных от мира, не в смысле вечно недосягаемого идеала, а в смысле конкретной мудрости и красоты, воплощенной в Космосе, в природе, в Душе… Цит. по: Вышеславцев Б. П. Русский национальный характер // Вопросы философии. № 6 . - М., 1995. Бердяев Н.А. Психология русского народа. Душа России. Россия - противоречива, антиномична. Душа России не покрывается никакими доктринами… подойти к разгадке тайны, сокрытой в душе России, можно, сразу же признав антиномичность России, жуткую ее противоречивость. …Россия - самая безгосударственная, самая анархическая страна в мире. И русский народ - самый аполитический народ, никогда не умевший устраивать свою землю… Русская душа хочет священной общественности, богоизбранной власти. Природа русского народа сознается, как аскетическая, отрекающаяся от земных дел и земных благ… В основе русской истории лежит знаменитая легенда о призвании варягов-иностранцев для управления русской землей, так как "земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет". Как характерно это для роковой неспособности и нежелания русского народа самому устраивать порядок в своей земле! Русский народ как будто бы хочет не столько свободного государства, свободы в государстве, сколько свободы от государства, свободы от забот о земном устройстве. Русский народ не хочет быть мужественным строителем, его природа определяется как женственная, пассивная и покорная в делах государственных, он всегда ждет жениха, мужа, властелина… Очень характерно, что в русской истории не было рыцарства, этого мужественного начала. С этим словом связано недостаточное развитие личного начала в русской жизни. Русский народ всегда любил жить в тепле коллектива, в какой-то растворенности в стихии земли, в лоне матери. Рыцарство кует чувство личного достоинства и чести, создает закал личности. Этого личного закала не создавала русская история. В русском человеке есть мягкотелость, русском лице нет вырезанного и выточенного профиля. Россия - самая государственная и самая бюрократическая страна в мире; все в России превращается в орудие политики. Русский народ создал могущественнейшее в мире государство, величайшую империю. С Ивана Калиты последовательно и упорно собиралась Россия и достигла размеров, потрясающих воображение всех народов мира. Силы народа, о котором не без основания думают, что он устремлен к внутренней духовной жизни, отдаются колосу государственности, превращающему все в свое орудие. Интересы созидания, поддержания и охранения огромного государства занимают совершенно исключительное и подавляющее место в русской истории. Почти не оставалось сил у русского народа для свободной творческой жизни, вся кровь шла на укрепление и защиту государства. Классы и сословия слабо были развиты и не играли той роли, какую играли в истории западных стран. Личность была придавлена огромными размерами государства, предъявляющего непосильные требования… Никакая философия истории, славянофильская или западническая, не разгадала еще, почему самый безгосударственный народ создал самую огромную и могущественную государственность, почему самый анархический народ так покорен бюрократии, почему свободный духом народ как будто бы не хочет свободной жизни? Эта тайна связана с особенным соотношением женственного и мужественного начала в русском народном характере. Та же антиномичность проходит через все русское бытие. Таинственное противоречие есть в отношении России и русского сознания к национальности. Это - вторая антиномия, не меньшая по значению, чем отношение к государству. Россия - самая не шовинистическая страна в мире. Национализм у нас всегда производит впечатление чего-то нерусского, наносного, какой-то неметчины. Немцы, англичане, французы - шовинисты и националисты в массе, они полны национальной самоуверенности и самодовольства. Русские почти стыдятся того, что они русские; им чужда национальная гордость и часто даже - увы? - чуждо национальное достоинство. Русскому народу совсем не свойственен агрессивный национализм, наклонности насильственной русификации. Русский не выдвигается, не выставляется, не презирает других. В русской стихии поистине есть какое-то национальное бескорыстие, жертвенность, неведомая западным народам. Русская история явила совершенно исключительное зрелище - полнейшую национализацию церкви Христовой, которая определяет себя как вселенскую. Церковный национализм - характерное русское явление. Им насквозь пропитано наше старообрядчество. Но тот же национализм царит и в господствующей церкви. Тот же национализм проникает и в славянофильскую идеологию, которая всегда подменяла вселенское русским. Вселенский дух Христов, мужественный вселенский Логос пленен женственной национальной стихией, русской землей в ее языческой первородности. Так образовалась религия растворения в матери-земле, в коллективной национальной стихии, в животной теплоте. Русская религиозность - женственная религиозность, - религиозность коллективной биологической теплоты, переживаемой, как теплота мистическая. В ней слабо развито личное религиозное начало; она боится выхода из коллективного тепла в холод и огонь личной религиозности. Такая религиозность отказывается от мужественного, активного духовного пути. Это не столько религия Христа, сколько религия Богородицы, религия матери-земли, женского божества, освещающего плотский быт. …Мать-земля для русского народа есть Россия. Россия превращается в Богородицу. Россия - страна богоносная… В русском народе поистине есть свобода духа, которая дается лишь тому, кто не слишком поглощен жаждой земной прибыли и земного благоустройства. Россия - страна бытовой свободы, неведомой передовым народам Запада, закрепощенным мещанскими нормами. Только в России нет давящей власти буржуазных условностей, нет деспотизма мещанской семьи. Русский человек с большой легкостью духа преодолевает всякую буржуазность, уходит от всякого быта, от всякой нормированной жизни. Тип странника так характерен для России и так прекрасен. Странник - самый свободный человек на земле. Он ходит по земле, но стихия его воздушная, он не врос в землю, в нем нет приземистости. Странник – свободен от "мира" и вся тяжесть земли и земной жизни свелась для него к небольшой котомке на плечах. Величие русского народа и призванность его к высшей жизни сосредоточены в типе странника. А вот и антитезис. Россия - страна неслыханного сервилизма и жуткой покорности, страна, лишенная сознания прав личности и не защищающая достоинства личности, страна инертного консерватизма, порабощения религиозной жизни государством, страна крепкого быта и тяжелой плоти. Россия - страна купцов, погруженных в тяжелую плоть, стяжателей, консервативных до неподвижности, страна чиновников, никогда не преступающих пределы замкнутого и мертвого бюрократического царства, страна крестьян, ничего не желающих, кроме земли, и принимающих христьянство совершенно внешне и корыстно, страна духовенства, погруженного в материальный быт, страна обрядоверия, страна ителлигенщины, инертной и консервативной в своей мысли, зараженной самыми поверхностными материалистическими идеями. Россия не любит красоты, боится красоты, как роскоши, не хочет никакой избыточности. Россию почти невозможно сдвинуть с места, так она отяжелела, так инертна, так ленива, так погружена в материю, так покорно мирится со своей жизнью. Как понять эту загадочную противоречивость России, эту одинаковую верность взаимоисключающих о ней тезисов? И здесь, как и везде, в вопросе о свободе т рабстве души России, о ее странничестве и ее неподвижности, мы сталкиваемся с тайной соотношения мужественного и женственного. Корень этих глубоких противоречий - в несоединенности мужественного и женственного в русском духе и русском характере. Безграничная свобода оборачивается безграничным рабством, вечное странничество - вечным застоем, потому что мужественная свобода не овладевает женственной национальной стихией в России изнутри, из глубины. Мужественное начало всегда ожидается извне, личное начало не раскрывается в самом русском народе. Отсюда вечная зависимость от инородного. В терминах философских это значит, что Россия всегда чувствует мужественное начало в себе трансцендентным, а не имманентным, привходящим извне. С этим связано то, что все мужественное, освобождающее и оформляющее было в России как бы не русским, заграничным, западноевропейским, французским или немецким или греческим в старину. Россия как бы бессильна сама себя оформить в бытие свободное, бессильна образовать из себя личность. Возвращение к собственной почве, к своей национальной стихии так легко принимает в России характер порабощенности, приводит к бездвижности, обращается в реакцию. Россия невестится, ждет жениха, который должен придти из какой-то выси, но приходит не суженый, а немец-чиновник и владеет ею. В жизни духа владеют ею: то Маркс, то Кант, то Штейнер, то иной какой-нибудь иностранный муж. Россия, столь своеобразная, столь необычайного духа страна, постоянно находилась в сервилистическом отношении к Западной Европе. Она не училась у Европы, что нужно и хорошо, не приобщалась к европейской культуре, что для нее спасительно, а рабски подчинялась Западу или в дикой националистической реакции громила Запад, отрицала культуру. Бог Аполлон, бог мужественной формы, все не сходил в дионисическую Россию. Русский дионисизм - варварский, а не эллинский. И в других странах можно найти все противоположности, но только в России тезис оборачивается антитезисом, бюрократическая государственность рождается из анархизма, рабство рождается из свободы, крайний национализм из сверхнационализма. Из этого безвыходного круга есть только один выход: раскрытие внутри самой России, в ее духовной глубине мужественного, личного, оформляющего начала, овладение собственной национальной стихией, имманентное пробуждение мужественного, светоносного сознания.Цит. по: Бердяев Н. Психология русского народа. Душа России. Судьба России: Сочинения. - М., 2000. Тавадов Г.Т. Русский этнос Русский этнос – крупнейший по численности народ в Российской Федерации. Русские живут также в ближнем зарубежье, США, Канаде, Австралии и ряде европейских стран. Относятся к большой европеоидной расе. Современная территория населения Р.э. протянулась от Калининградской области до Дальнего Востока на востоке и от Мурманской области и Северной Сибири на севере до предгорий Кавказа и Казахстана на юге. Она отличается сложной конфигурацией и сложилась в результате длительных миграций, совместного проживания в одних регионах с другими народами, процессов ассимиляции (например, финно-угорских групп) и этнического разделения (например, с украинцами и белорусами). Этноним «Русь», «русские» - древнего происхождения и связан с наименованием «рос», «рус», восходящим к названию реки Рось, притока Днепра. Антропологически русские однородны в том отношении, что все они входят в состав большой европеоидной расы. Вместе с тем между отдельными группами наблюдаются различия. Среди русского населения северных областей преобладают признаки атланто-балтийской расы, русские центральных районов составляют восточноевропейский тип среднеевропейской расы, русские северо-запада представлены восточнобалтийским типом беломорско-балтийской расы, среди русских юга обнаруживаются признаки примеси монголоидного и средиземноморского элементов. Русский язык входит в состав восточнославянской подгруппы индоевропейской языковой семьи. В разговорном языке выделяются говоры в рамках трех диалектных групп. Этногенез Русского этноса тесно связан с происхождением древнерусской народности, в становлении которой, в свою очередь, важную роль сыграли восточнославянские племена. Образование и развитие Русского этноса находились в прямой связи с вековым расширением его историко-этнической территории. Истоки истории русского народа уходят в историю древнерусского государства – Киевской Руси, возникшего в результате объединения восточнославянских племен. Территория древнерусского государства простиралась от Белого моря на севере до Черного моря на юге, от Карпатских гор на западе до Волги на востоке процессе укрепления центральной власти в состав государства вошли угро-финские, балтские и тюркские племена. Древнерусская народность с общевосточнославянским самосознанием сформировалась в период единства древнерусского раннефеодального Киевского государства (Киевской Руси IX – нач. XII вв.). В период феодальной раздробленности общее самосознание не было утрачено, что сказалось, в частности, на формировании этнонимов, обозначавших в последующие века три восточнославянских народа – великороссы, малороссы, белорусы. Процесс развития русской народности протекал параллельно с формированием украинской и белорусской народностей. Известную роль в этом сыграло постепенное накопление местных различий в условиях распада единого древнерусского государства. Этнокультурные различия трех народов, формировавшиеся в последующие века, объясняются как племенным членением восточных славян догосударственной эпохи, так и социально-политическими факторами. В условиях освободительной борьбы против ордынского ига (сер. XIII - конец XV вв.) проходила этническая и этноконфессиональная консолидация княжеств Северо-Восточной Руси, образовавших Московскую Русь. К периоду, когда начался новый процесс объединения русских, украинцев и белорусов в Российском государстве, этническая дифференциация восточных славян, развивавшаяся в XIV- XVII вв., зашла достаточно далеко (хотя и не была до XIX и XX вв. вполне завершенной) и оказалась необратимой. Восточные славяне продолжали развиваться в условиях интенсивных межэтнических контактов, но уже как три самостоятельных народа. Важнейшие особенности этнической истории русских являлись постоянное наличие слабозаселенных пространств, соседних с основной русской этнической территорией, и многовековая миграционная активность русского населения. Период, предшествовавший формированию древнерусского государства, так же, как эпоха Киевской Руси, ознаменовался движением восточнославянского этнического массива на север и северо-восток и заселением тех областей, которые впоследствии образовали ядро русской (великорусской) этнической территории. Этническое ядро русского народа сложилось в XI-XV вв. в пределах земель, лежащих в Волго-Окском междуречье и границах Великого Новгорода, в ходе ожесточенного сопротивления монголо-татарской зависимости. После освобождения от ордынского ига началось вторичного заселение «дикого поля», т.е. южнорусских районов, разоренных ордынскими набегами, последовали переселения в Поволжье, в XVII-XVIII вв. – в Сибирь, на Северный Кавказ, позже - в Казахстан, на Алтай и в Среднюю Азию. В результате постепенно сформировалась обширная этническая территория русских. В ходе освоения русскими новых территорий проходили интенсивные межэтнические контакты с представителями ряда других народов. Эти и другие факторы способствовали тому, что в составе русского народа сохранились или сформировались особые (обособленные) этнографические, этноконфессиональные, этнохозяйственные группы. Можно, в частности, назвать поморов (русское старожильческое население, занимающееся рыболовством и охотой на побережье Белого и Баренцева морей), заонежан, каргополов на севере и северо-западе Европейской части России, отдельные локальные группы русских центральных районов (ильменские прозеры, псковичи, мещера, гудовляне и др.),кержаки (старообрядческое русское население лесной полосы Среднего Урала), южного группы русского населения (полехи, горюны, саяны и др.), локальные группы старообрядческого населения в отдельных районах Сибири – камчадалы на Камчатке, устьинцы, живущие в устье р. Индигирка, марковцы, расселенные на берегах Анадыря, колымчане, основавшие свои поселения по берегам р. Колымы и др. В XVII-XIX вв. постепенно формируется русская нация. Можно сказать, что во второй половине XIX в. русские стали нацией. Реформы 60-х гг.XIX в. дали сильный толчок развитию капитализма в России. В течении XIX в. происходило формирование русской интеллигенции, были достигнуты крупные успехи в сфере литературы, искусства, науки, общественной мысли. Вместе с тем сохранялись в определенной мере архаичные формы традиционной культуры. Большое влияние на становление русского этноса оказывали природно-климатические особенности страны: практическое отсутствие горных хребтов, наличие большого количества лесов и болот, суровые зимы и т.д. напряженность сельскохозяйственных работ, особенно необходимость вовремя и без потерь управиться с уборкой урожая, способствовали формированию русского национального характера, умению выдерживать сверхнапряжение, что оказывалось спасительным и нужным в период вражеских нашествий, голода, серьезных социальных потрясений. Периодически повторяющиеся нападения на внешние границы страны настоятельно побуждали русское население освободительной борьбе и единству. В этих условиях в формировании и укреплении великорусской народности исключительную роль сыграло государство. При отсутствии сводных статистических данных вплоть до XVIII в., по разным подсчетам, в Российском государстве в середине XV в. насчитывалось 6 млн. человек, в первой половине XVI в.- 6,5-14,5, в конце XVI в. – 7-14, а в XVII в. - 10,5-12 млн. человек. В XVIII в. демографическое состояние Российского государства и русского народа представляется в следующем виде. В 1719 г. все население России составляло 15739 тыс. человек. В том числе – русские 11128 тыс. В 1795 г. из 41175 тыс. населения русские насчитывали 19619 тыс. человек, или 49% от всего населения. В приведенных данных не учтено русское население, проживающее в Прибалтике, белорусских и украинских губерниях, в области казачьих войск (Донского и Уральского). После вхождения в состав Российской империи по Ништадтскому миру (1721) Эстляндии и Лифляндии, а позже Курляндии, в начале XIX в – Финляндии и Бессарабии, а во второй половине века – Средней Азии и Дальнего Востока, русские начали заселять и эти регионы. Таким образом, миграционные движения русского народа в XIX – начале XX вв. не прекращались, образовывались новые очаги русского заселения. В результате этих движений численность русского население в Центрально-промышленном и Северном регионах Европейской части страны росла медленнее, чем в южных заселенных регионах. По переписи 1897 г. все население страны насчитывало 125,6 млн. человек, из них русские составляли 43,4% его состава (55,7 млн. человек), большая часть из них находилась в Европейской части страны. К 1990 г. численность русского этноса достигла 145 млн. (собственно в России – почти 120 млн. человек, или 82,6% всего населения). 49,7% русских заселяют центр Европейской части России, Северо-Запад, Волго-Вятский район и Поволжье; на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке – 23,9%. В ближнем зарубежье более всего русских на Украине, в Казахстане, в Узбекистане, Белоруссии. За последние десятилетия прирост русских был ниже среднесоюзного, в связи с чем их доля в населении СССР уменьшалась. После распада Российской империи русские утратили свою государственность и оказались включенными в состав союзных и автономных республик. Ныне более 10 млн. русских живут в национальных образованиях Российской Федерации. В истекший межпереписной период (1979-1989) происходило «вытеснение» русских из ряда бывших союзных и автономных республик, носящее косвенный, а иногда и прямой характер «выталкивания». После распада СССР Р.э. впервые в своей истории оказался расчлененным, разделенным, когда около 18% его численности оказались за рубежом. Общеизвестно их политическое, гражданское и социальное положение. Определенное ущемление своих прав испытывают и 10 млн. русских, живущие в республиках Российской Федерации. Приведенные и некоторые другие цифры и факты свидетельствуют, что русский этнос, вступая в XXI век, переживает один из самых трудных периодов своей истории. Самое страшное состоит в том, что начиная с 1991 г. сокращается абсолютная численность русских по причине превышения смертности над рождаемостью. Речь идет о депопуляции русского этноса, и пока эта тенденция сохраняется. Цит. по: Тавадов Г.Т. Русский этнос // Этнология: Современный словарь-справочник. – М., 2007. Группы русских в Сибири. Население Сибири в ХIХ в. составили различные народы коренные и пришлые. Многочисленное к тому времени русское население не представляло единого целого по времени происхождения и составу вошедших в него компонентов. Русские, начавшие проникать в Сибирь еще в конце ХVIII в., выработали своеобразные черты быта и характера и составили ядро. Т.н. старожильческого населения – потомков ранних поселенцев из Европейского Севера и Северного Приуралья. Переселенцы XIX в. из южнорусских и центральных губерний России составили группы новоселов («российских»). Старожилы и новоселы – это общее разделение русских Сибири, но в их среде сформировалось несколько групп, сложение которых происходило под влиянием различных фактов: характера их расселения в Сибири (отдельного от других народов - компактного, или чересполосного с ними, или интенсивного проникновения в ино- расселение и т.п.), их численности, демографических процессов, происходивших в их среде, особенностей иноэтничного окружения. На сложение территориальных групп русских в значительной степени влияли природно-климатические условия, обусловившие их хозяйственную деятельность и быт; на сложение сословных их групп- определенное социально-экономическое развитие отдельных районов; конфессиональных групп – различное вероисповедание; этнотеррито-риальных - те или иные этнические процессы и контакты с различными народами. Так, среди русских в Западной Сибири выделились группы, различные в сословном. Этническом или конфессиональном отношении. На укрепленных пограничных линиях южных районов сформировалось казачье население. Оно расселилось в близком соседстве с башкирами, мещеряками, донскими и янскими казаками, казахами, которые также составили служилое казачество. Влияние этих народов друг на друга именно в казачьей среде было очень сильным. Другую группу среди русского западно-сибирского населения составили старообрядцы - «каменщики» Бухтармы и «поляки» Колывани. Первые были потомками «кержаков» из Нижегородской губ., переселившиеся на Бухтарму в горы – «камень» в XVI - XVII вв. и испытавшие некоторое влияние соседних казахов. «Поляки», расселившиеся с 1763г. на Алтае по Убе, были потомками русских старообрядцев из Калужской, Тульской, Рязанской, Орловской губ., переселенных сначала в Белоруссию (Стародубье, Ветка, Добрянка, Гомель, Дорогобуж), а оттуда в конце XVIII в. В Сибирь, где и расселились на Алтае и частично ушли в Забайкалье. В отличие от « каменщиков», которые вступали в браки с казахами, для «поляков» в течение 200лет были характерны внутрипоселенные браки (таких более 90% у них) с родственниками в 6-8 поколениях. В 1828 г. в Тобольской губернии рассчитывалось 31792 раскольников, из них 23594 поповца, 8198 беспоповцев. Немного раскольников в 1860-е гг. (отдельные семьи в Тюкалинском и Мариинском уездах), 84 единоверца (в единой вере раскольники и приверженцы официального православия) поселилось в Тобольской губ.. По данным 1869 г., в Западной Сибири насчитывалось 49261 раскольников из общего числа жителей - 2743157 (в Тобольской губ.- 33580, в Томской - 1583, остальные - в Акмолинской обл.). Это были беспоповцы и поселились они главным образом в Ялуторовском, Курганском, Илимском, Бийском округах. Кроме старообрядцев, в 1805 г. в Тобольской и Томской губ. поселились сектанты-духовные христиане (духоборцы), молокане, штун-дисты, которых сюда либо ссылали, либо они сами убегали в Сибирь от преследований за веру. Русские Восточной Сибири были также неоднородные. Среди них выделялось много групп и сословных, и этнотерриториальных, и конфессиональных. Во-первых, это были старожилы, предки которых пришли на Ангару (среднее течение) и Енисей (среднее нижнее) еще в XVII -XVIII вв., в основном крестьянство, потомки промышленников Северной России (часть из них – коми). Поздние русские приселения сюда имели меньшее место, чем в другие районы, поэтому русские старожилы Туруханского края, например, считались «чисто» русскими, а в районе Енисейска приобрели некоторую «монголоидную примесь» от местного населения. В целом, здесь было мало смешений с коренными народами (возможная примесь последних составляет примерно 7%), и в антропологическом отношении они сохранили общее с русскими Европейского Севера. Не так обстояло дело с казаками. Казачье население сформировалось на юге Восточной Сибири, а среди енисейских казаков с 80-х гг. XIX в. появились раскольники и сектанты - 47 чел. (42 - поповцы, 2 - беспоповцы, 3 - скопца). В1862 г. в Енисейской губернии жило 1728 раскольников-беспоповцев и духоборов. Не только сословные и конфессиональные различия отмечались у здешних русских. В этническом отношении очень сложным становилось линейное восточносибирское казачество, у которого происходили сильные этносмешения с соседними эвенками и бурятами. Другую группу русских старожилов в свою очередь разделившиеся на несколько групп. Читинская (ононская) их группа была потомком казачества XVII в., женившегося на обурятившихся здесь тунгусках. По-местному, эти русские назывались «гуранами» (Акшинский и Кыринский районы современной Читинской области). Но были русские казаки и с небольшой бурятской примесью. Другая читинская группа – это кударинские русские (русско-бурятская группа, жившая между Хилком и Чикоем), являвшиеся потомками русских казаков и «карымов» (ассимилированных русскими бурят Цолголова рода). Обе читинские группы русских вступали в браки с эвенками и бурятами. Первые вошли в состав местных русских примерно на 20%, последние на 40%. Сильная метисация шла в начале XVII – XVIII в., а затем по мере увеличения численности русских она сократилась до небольших размеров. Среди русских казаков Забайкалья были вероисповедальные различия. В 1863 г. у них насчитывалось 64 чел. об.п. раскольников (29 половцев, 35 беспоповцев). Большую конфессиональную группу русских составили забайкальские старообрядцы - «семейские» (по Селенге и Чикою). В 1890-х гг. их насчитывалось 42680 чел. (30091 половцев, 12337 беспоповцев) из общего числа населения 684890 чел. Они имели много общего с алтайскими «поляками», так как у них частично были единые предки (из южнорусских и западных губерний), и они сохраняли 1/5 общих фамилий. И те, и другие оставались «чисто» русскими, поскольку с антропологической точки зрения в них не было даже легкой примеси соседних бурят у одних, или алтайцев у других, т.е. они не вступали в браки с представителями этих народов. Таковы были русские в сельской местности Забайкалья, в городах они являлись потомками позднейших разнородных русских переселенцев. На северо–востоке Сибири русские представлены также несколькими группами этнотерриториальными и сословными. Уже с 70–х гг. ХVIII в. их предки в Якутии – крестьяне Якутского и Олекминского округов – были более якутами (по материнской линии), чем русскими (по отцовской). Жившие с 1731 г. на восточном берегу Лены русские амгинцы вышли из крестьян с Илима и Иркутской округи, которые, в свою очередь, были потомками русских с Европейского Севера и из якутов, чей язык и образ жизни они переняли, а в конце ХIХ в., вступая в браки с эвенками и другими народами, приобрели монголоидный физический тип. С ХVIII в. известны группы русских вторичного заселения – анадырцы, гижигинцы, камчадалы. Казаки, посадские люди, разночинцы уже с середины ХVIII в. имели свои семьи в Анадырском остроге и насчитывали до 1000 чел. В 1870-х гг. с упразднением крепости они частично вошли в состав гижигинского гарнизона, частично ушли на Камчатку, а третья их часть – на Колыму. Русские гижигинцы состояли из выходцев западных и восточных сибирских губерний, частью – из Якутии и новокрещеных коряков, они вступали в браки с окружающим населением. Все оседлое население с. Гижиги (в 1897 г. 51 м. и 71 ж.), раннее вобравшее в себя русских, якутов, крещеных коряков, занимавшееся рыболовством и охотой, к концу ХIХ в. представляло единую этническую группу. На Камчатке русские казаки, происходившие вначале из Илимска, восприняли быт и хозяйство камчадалов – рыболовов. Среди них было много метисов, говорящих на русском и камчадальском языках. Русские Камчатки в 1897 г. насчитывали 1326 м. и 1258 ж. (667 казаков и 1196 крестьян). Население Камчатки, а также Чукотки, явилось результатом ассимиляции одних народов другими: юкагиров – русскими, а оленных русских – чукчами и коряками. В ХIХ в. особо стояли среди русских Якутии жители усть–оленекские, усть–янские, верхоянские (в низовьях Индигирки), русско- устьинцы, усть-еловские, колымские, каждые из которых сформировались из разных пришельцев. Усть-янские и усть-оленекские были ассимилированы якутами и эвенками. Индигирцы же образовали обособленную группу русских, сохранявших свой язык и культуру. Это были крестьяне и мещане, которые вели охотничье – промысловое хозяйство и мало пополнялись позднейшими пришельцами. Некоторые смещения происходили и у них (с якутами, юкагирами), но это случилось уже во втором и третьем поколении. Хорошо сохранили свой язык и этничность русские на Колыме, где были две большие группы – нижнее- и средне – колымчане, несмотря на то, что контакты с иноокружением (с юкагирами) у них происходили чаще, чем у устинцев, и гораздо больше к ним приселялись ссыльные. Во второй половине ХIХ в. сюда были сосланы татары, которые стали сближаться с русскими, восприняв русский образ жизни. Русские на Дальнем Востоке также не представляли единого целого. Русские Амурской области к концу ХIХ в. являлись потомками жителей из губерний южнорусских, украинских, западносибирских, Могилевской губ. и Забайкалья. У них существовали конфессиональные различия. Представители разных религиозных верований жили в волостях Амурской обл.: молокане (в Ивановской вол.); беглопоповцы из Забайкалья и старообрядцы из разных губерний (в Бельской); старообрядцы австрийского толка из разных губерний, единоверцы и беглопоповцы, молокане – в Томской; старообрядцы австрийского и других толков – в Завитинской; духоборы из Енисейской губ., молокане из Тамбовской, беглопоповцы из Забайкалья, прыгуны из Таврической, старообрядцы из Саратовской - в Амурско-Зейской; молокане из Тамбовской губ.- в Гильчинской. Если все эти жители не были едины в вероисповедальном отношении, то жители Сахалина были более разнообразны этнически. В их формировании принимали участие уроженцы разных губерний Европейской России и Сибири. Преобладали среди них выходцы из южнорусских губерний, с Кавказа, из Крыма, из Черноземного центра, Поволжья, с Украины. Большинство их составляло русское крестьянство, и было много украинских крестьян. Цит. по: Группы русских в Сибири // Сибирь: этносы и культуры (народы Сибири в XIX в.). Вып.4. – М.-Улан-Удэ,1999. Кремлева И. Старообрядчество …Не поняв причины, вызвавшие раскол в русской православной церкви, нельзя дать правильную оценку старообрядчества, его значения в истории русского народа. Противостояние раскольников церковным нововведениям имеет свои веские основания как вероисповедного, так и светского национального, политического свойства. Это разные основания, но тесно взаимосвязанные между собой. Суть старообрядчества - защита не обрядов, а самой веры, поставленной под угрозу нововведениями, ориентированными на иноземные, чужие образцы. «Старообрядчество... боялось неправедного обмирщения церкви, заражения церкви мирским духом. Его положительный пафос, конечно, не в ритуализме, не в просто сохранении старины, а в блюдении чистоты церкви» (Покровский Н.Н., 1992. С. 8). Старообрядчество есть выражение традиционного русского самосознания, которое А. Карташев не без основания возводит к идее Третьего Рима, «т.е. мировой миссии хранения чистой истины Православия» (Карташев. С. 19). С чисто религиозной причиной раскола тесно связана и национальная. Русские хотели сохранить не только старые традиции церкви, но и свои обычаи, нравы, жизненные устои, т.е. свою культуру, свое национальное лицо, национальное достоинство. П.И. Мельников справедливо писал: «Русский народ охотно перенимал все полезные нововведения, но не мог видеть пользы ни в бритье бород, ни в табаке, ни в парике, ни в других подобного рода нововведениях. Всего больше народ русский упорствовал там, где петровская реформа касалась домашнего очага, частного быта, вековых преданий. Но, не будучи в силах бороться, русский народ противопоставлял железной воле реформатора страшную силу — силу отрицания... Отрицание всего сильнее было со стороны раскольников» (Мельников, 1976. Письма... С. 15). Далее, раскол не был чисто церковным явлением. А.П. Щапов правильно видел в старообрядчестве явление не только религиозное, но и политическое. Хотя властолюбивый и нетерпимый к инакомыслию Никон, не сумевший провести реформу постепенно и гибко Собором 1666-1667 гг. был лишен сана и отправлен в ссылку, подверглись осуждению и приверженцы староверия. Власти сочли церковную реформу государственным делом и на долгое время взяли на себя задачу преследовать старообрядцев. Раскольники хорошо понимали, что за церковной реформой стоит светская власть, недаром в осажденном Соловецком монастыре решением монастырского собора было отменено моление за царя и его семейство. Особенно явно государственный характер преследований проявился при Петре I, который отнюдь не выражал интересы церкви, но, напротив, подверг церковь такому унижению, какого она не знала и во время татарского ига. Петр I преследовал старообрядцев как врагов государства. Таким образом, светская власть взялась решать религиозный вопрос, лежащий вне сферы ее компетенции. В бесцеремонном вмешательстве государства в вероисповедные дела старообрядцы совершенно справедливо видели гонение на веру, преследование за правду, что придавало им большую духовную силу. Политика властей, предпочетших дискуссиям полицейские репрессивные меры, поставила перед противниками реформ вопрос об их отношении к государству. В православном государстве, где государь есть помазанник Божий, этот вопрос не является чисто гражданским, политическим; это и вопрос духовный. Он и решался старообрядцами на основе христианской эсхатологии с ее учением о грядущем конце света и приходе антихриста. Оценивая современные им события, старообрядцы утверждали, что предсказанные в Священном писании знамения и признаки осуществились: в мире воцарился антихрист и наступили «последние времена». Рассчитали, что коней света наступит в 1669 г. В связи с этим в Нижегородском Заволжье многие крестьяне «еще с осени 1668 г. забросили поля, не пахали, не засевали, а в 1669 г. бросили и дома» (Мельников, 1976. Очерки... С. 208). В понятие антихрист вкладывалось разное содержание. Одни думали, что он может воплотиться в определенных людей, в данном случае в патриарха Никона, царя Алексея Михайловича Другие считали, что эти лица лишь "послушники" антихриста, действующие по его воле. Это убеждение позволяло продлить время царствования антихриста на неопределенный срок. Тем, кто отвергал антихриста и хотел спасти свою душу, следовало бежать из мира и вести добродетельную жизнь в соответствии с заветами православной церкви. Такая концепция, подкрепленная репрессиями, особенно жестокими при Петре I, послужила толчком для миграций приверженцев старой веры. Крупные колонии старообрядцев образовались в разных частях России (Поморье, Заволжье, Урал, Сибирь) и за ее пределами (Ветка, Стародубье). Эпоха Петра I характеризовалась особой подозрительностью правительства к старообрядцам. При жизни Петра I, в 1723 году, появился особый указ сената, вызванный массовостью самосожжений. Всем местным властям предписывалось не дозволять раскольникам строить скиты и пустыни; раскольники должны жить «с прочими крестьянами в селах и деревнях», чтобы быть под наблюдением. Но воспрепятствовать людям лишить себя жизни, если они этого страстно пожелали, оказалось практически невозможным. Время Екатерины II положило конец непримиримой вражде правительства и староверов. Государство ищет пути для того, чтобы сделать старообрядцев лояльными и полезными подданными. В 1762 г. манифестом Сената бежавшим за границу старообрядцам позволено возвращаться в Россию «и селиться особыми слободами, где они имеют быть содержаны на основании узаконений в двойном окладе и притом иметь будут свободу записаться в крестьянство и в купечество, и при поселении от всяких податей и работ получат льготы на шесть лет». 1764 год принес новую уступку правительства: старообрядцы, «кои Православной церкви не чуждаются и таинства церковные от православных священников приемлют», а только соблюдают «по суеверию» некоторые застарелые обычаи, не противоречащие догматам, «не отлучаются от церкви, раскольниками не называются и освобождаются от двойного оклада». Ряд царских указов вскрывает причину этого перелома в политике: были нужны люди для заселения новоприсоединенных земель. Политика царского правительства по отношению к старообрядцам в первой половине XIX в. была двойственной. С одной стороны, правительство проявило очевидную благосклонность к лояльным старообрядцам, поскольку они не показали себя крамольниками и, напротив, деятельно развивали торговлю. Правительственные циркуляры вносят целый ряд явных послаблений староверам: в 1818г. позволено открыть в Москве типографию для старопечатных книг, в 1820 г. позволено допускать к выборным должностям «раскольников, приемлющих священство», в 1822 г. постановлено не разрушать раскольничьи церкви, которые построены давно, и т. д. С другой стороны, наряду с послаблениями, администрация не могла отрешиться от традиционной подозрительности к старообрядцам и сохраняла политический надзор за ними. П.И. Мельников объяснял: «Ни администрация, ни общество обстоятельно не знают, что такое раскол». В 1853 г. власти решили уничтожить старообрядческие скиты в Нижегородской губернии. Такая двойственность государственной политики в отношении старообрядчества создавала широкое поле для произвола местных властей, приучивших старообрядцев откупаться от них, чтобы спокойно жить. Лишь Манифестом 1905 г. старообрядчеству, наряду с нехристианскими вероисповеданиями, было даровано равноправие с официальной православной церковью. Важной характеристикой старообрядчества является его энергичная и успешная хозяйственная деятельность. Она стала заметной после «послабления расколу», когда зарубежные старообрядцы получили прощение и разрешение вернуться в Россию на отведенные им плодородные земли в Самарской губернии и в Сибири. Промышленная и торговая деятельность старообрядцев очень скоро охватила всю страну. Почти по всей России, особенно на ее востоке (Завольжье, Урал, Сибирь), к середине XIX в. экономика находилась главным образом в руках старообрядцев. Успешной деятельности старообрядцев, занимавшихся торговлей и промышленностью, способствовали, прежде всего, свойственные старообрядцам сплоченность и взаимопомощь, распространявшиеся не только на приверженцев своего толка, но и на другие согласия. Эта поддержка в разных обстоятельствах проявлялась в разных формах. Так, когда в XVIII в. Даниловский поморский монастырь пострадал от пожара, его община получила помощь от филипповцев. Тех же обычаев держались старообрядческие купцы и промышленники. Помогало вести дела и сосредоточение капитала в руках старшего в семье. Кроме того, сказывались и особенности образа жизни старообрядцев, основанного на идеалах умеренности, воздержания от пьянства. Семейный быт старообрядцев отличала замкнутость, вызванная их религиозной обособленностью от остального русского населения. Эта замкнутость способствовала сохранению патриархальных нравов. Как в неразделенных (больших), так и в малых семьях глава семьи, старший мужчина (большак) обладал почти неограниченной властью. Он представлял свою семью перед общиной и единолично распоряжался принадлежащими семье средствами. Младшие члены семьи безропотно подчинялись старшим. Наиболее зависимое положение было у невестки (снохи), особенно у младшей, жизнь которой проходила под неустанным наблюдением главы семьи и его жены. Мелочному контролю над повседневными занятиями молодых женщин способствовал старинный обычай, предписывавший просить благословение у старших для самых незначительных дел. Прежде чем приняться за какую-либо работу (пойти по воду, убраться во дворе, подоить коров и т.п.), молодуха должна была попросить благословения у родителей мужа. Старики за этим следили и строго наказывали ее за несоблюдение обычая: например, принесенную невесткой без благословения воду выливали на землю, а ее снова посылали по воду. Как и везде в России, невестка без разрешения свекрови или мужа не имела права выйти на улицу и даже забежать к соседке или поставить угощение своей матери. Своеобразием отличался семейный быт поморцев, у которых христианские не ели и не молились вместе с мирскими членами своей семьи. Внешние особенности образа жизни старообрядцев в большинстве своем связаны с их прочным сопротивлением самого разного рода нововведениям, соблюдением дедовских традиций. Следования традициям в старообрядчестве приобрело смысл религиозного благочестия, поэтому ушедшие из быта у русских «никониан» обычаи и обряды стали для старообрядцев признаком «старой веры». Так, в отличие от других групп русских, одежда старинного покроя воспринималась старообрядцами как знак их принадлежности к истинному православию, отвергшему реформы Никона. Включение бытовых явлений в число религиозных предписаний придавало особую живучесть многим элементам русской традиционной культуры. Быту многих старообрядческих групп было свойственно сохранение архаики. Староверы не брили бороду, считая бритье грехом, отвергали табак; картофель и чай вошли в их жизнь очень поздно. Долго не принимали вилок: «Грех дар Божий (т.е. пищу) колоть». В употреблении оставалась старинная и старого образца утварь. В старообрядческой среде продолжали держаться древние виды намогильных сооружений - небольшой сруб с двускатной крышей и «голубец» (или «часовщика») - столбик с иконой на нем, увенчанный миниатюрной двускатной крышей. Октябрьскую революцию 1917 г. большинство старообрядческих идеологов отвергло. Оживились эсхатологические идеи. В.И. Ленин объявлялся антихристом, его соратники - слугами антихриста. Такую позицию безоговорочно занимало течение бегунов, которое так и не признало советскую власть. Многие старообрядцы вступили в ряды Белой армии. Но, как и весь русский народ, старообрядцы по-разному отнеслись к переменам в стране. Как и вся страна, старообрядцы прошли через коллективизацию сельского хозяйства, раскулачивание, репрессии, пропаганду атеистических взглядов, оказавшую сильнейшее влияние на молодежь. И хотя Великая Отечественная война привела к оживлению религиозной веры у русского народа, поддерживаемый всем образом жизни и системой образования отход от религии не миновал и старообрядцев. Подводя итоги, необходимо отметить, что старообрядцы, которых долгие годы было принято изображать невежественными приверженцами отжившей старины, оказали значительное влияние на историю русского общества и характер русского крестьянства и купечества. Они не только внесли существенный вклад в экономическое развитие России, но и сберегли самобытные традиции русской народной культуры, от которых спешили отказаться все наши отечественные «западники», в том числе и власти, начиная с Петра I. Расхожее мнение о темноте и косности старообрядчества опровергается и всей их жизнью в эмиграции, за пределами России. В чужих краях в тяжелых условиях они выживали благодаря традиционной общинной взаимопомощи. Их отличали грамотность, смекалка, творческий дар. Сегодня, когда защита национальной культуры остается актуальной задачей для русского общества, историческая роль старообрядчества видится не такой, как представляли себе некоторые исследователи многие годы назад. Цит. по: Кремлева И. Старообрядчество // Русские. – М., 1997. ЭТНОЛОГИЯ КОРЕННЫХ НАРОДОВ БАЙКАЛЬСКОГО РЕГИОНА Бураева О.В. Культурное взаимодействие русского и коренного населения Забайкалья в XVII-XIX вв. Присоединение народов, населявших юг Восточной Сибири, происходило на протяжении 20-70-х гг. XVII в. И хотя завоевание было совершено небольшими силами, сам процесс покорения не был кратковременным и легким. Приведенные к покорности и обложенные ясаком буряты и эвенки неоднократно восставали. Однако усиление маньчжуро-китайской экспансии не могло не сказаться на характере присоединения бурят и эвенков к России. К концу 50-х - началу 60-х годов XVII в. у этих народов проявилось стремление к закреплению в составе России. Сразу за присоединением началось заселение завоеванных территорий. Население сначала концентрировалось вокруг острогов, которые являлись центрами сбора ясака, охраны границ транспортных путей. Вокруг них стали расти деревни, заимки слободы, которые появлялись по берегам рек по мере продвижения русских на юг и восток от Байкала. Наметившиеся в середине XVII в. главные направления массового колонизационного потока на юг и юго-восток в дальнейшем стали традиционными для русского населения. В течение второй половины XVIII в. здесь складываются важнейшие сельскохозяйственные районы Забайкалья Удинско-Селенгински и Чикойско-Хилокский. Восточнее Удинска началось заселение бассейна Уды. Намного слабее было заселено Прибайкалье севернее Селенги, где население сосредоточилось в двух районах – вдоль р. Итанцы и в нижнем течении р. Баргузин. В 1689-1690 гг. для укрепления обороны Забайкалья был основан Итанцинский острог. К 30-м гг. XVIII в. острог уже превратился в административный пункт. К нему была приписана 21 деревня. Эти деревеньки в 2-3 двора протянулись вдоль р.Итанцы на 55-60 верст - Сухинская, Угрюмово, Улан-Челотовское, Добрынино, Захарово, Костромино, Иркилик, Петрушево, Верещагино, Карымская, Зырянская, Утатейская, Ангарская, Батранино, Батурино, Плюскино, Гурылкево, Захарово, Игумново, Родионово. Сёла росли медленно, и через 35 лет они оставались такими же. В самом конце XVII в. в Восточном Забайкалье нашли месторождения свинца, меди и серебра. С этого времени начинается освоение минеральных богатств. Рудники и заводы тяжёлым «бременем» ложились на все население. Связь бурят с промышленными предприятиями выражалась в доставке сырья, строительных материалов и продовольствия для заводского населения. Восточно-Сибирская администрация предписывала бурятам расширять овцеводство для снабжения суконных фабрик шерстью, обещая награды тайшам. С приходом русских в Сибирь торговые отношения бурят и эвенков расширялись и видоизменялись. Натуральный характер хозяйства определял слабое развитие внутренней торговли. Торговля носила разъездной характер. Торговали российскими, европейскими и китайскими промышленными товарами и пушниной, а также ремесленными изделиями и продукцией сельского хозяйства. В 1768 г. в Иркутске и Верхнеудинске были учреждены постоянно действующие ярмарки, кроме этого, было образовано много ярмарок и торжков сельского типа. В конце 60-x гг. XVIII в. на границе с Монголией была открыта точка для торговли. Кяхтинская торговля оказала ощутимое влияние на хозяйственное развитие региона. Внешняя торговля требовала обработки, затаривания (укупорки) товаров, их перевозки дальше на запад. Этим занимались многие жители, живущие вдоль дорог. Широкое развитие получил извозный промысел. Забота о поддержании пассажирского сообщения целиком лежала на плечах русских и бурятских общин. Вдоль трактов развивается дворничество - содержание постоялых дворов, кузничное, тележное, кожевенное производство. Кяхте требовались товары, производимые бурятами и эвенками - пушнина, кожа, мерлуша и т.д. Тем самым, внешняя торговля способствовала не только развитию внутренней торговли, но и развитию хозяйства в целом. В конце VIII в. в хозяйстве бурятского населения преобладало кочевое скотоводство, но вместе с тем уже наметились новые элементы, которые получили в дальнейшем заметное развитие (земледелие, сенокошение). Эвенки же занимались традиционными видами хозяйства - оленеводством, охотой, рыболовством, а также скотоводством и коневодством. Но со второй половины XVIII в. те из них, кто проживал недалеко от русских селений, начинают заниматься хлебопашеством. Закрепление границы с Монголией и Китаем, рост земледельческой колонизации, торговли, зарождение промышленности - все это прямо или косвенно оказывало влияние на хозяйство бурятского и эвенкийского населения. Начался процесс взаимного влияния русских, бурят и эвенков, ставших близкими соседями Уже с начала XVIII в. наметились изменения в образе жизни бурят. Развитие земледелия и сенокошения имели большое значение для перехода их к оседлости, что вызвало строительство домов русского типа. В числе хозяйственных построек преобладали хлебные амбары и овины, чем подчеркивается связь между новшествами в быту и новой отраслью хозяйства, значение которой все более возрастало. Русское влияние не было равномерным, оно сильнее сказалось в тех местностях, где буряты и эвенки ближе соприкасались с русскими, и слабее там, где это общение было менее близким. С разложением натурального хозяйства, ростом меновых отношений буряты и эвенки все больше приобретали предметы хозяйственного и домашнего обихода, изготовленные русскими рабочими и ремесленниками. Хотя бурятские умельцы производили несложные орудия труда, оружие, различные украшения, но изделия иного типа, вроде котлов, необходимых в кочевом обиходе, приходилось приобретать путем обмена. Видное место в торговле занимают ножи, топоры и др. В обиходе появились зеркальца, нитки, иголки. В XVIII в. началась некоторая модификация одежды под влиянием русской. В быт бурят и эвенков все больше входили изделия русской мануфактуры, в первую очередь текстиль. Переселившись в Сибирь, русские были вынуждены приспосабливаться к местным условиям. Природные и климатические условия заставили их заимствовать тип одежды аборигенного населения. Русские восприняли различные кожаные изделия унты, козьи дохи, «козланые штаны». Хлебопашество у бурят с середины XVIII в. велось на основе восприятия опыта русского земледельца. Они стали использовать в хозяйстве сохи, серпы, косы-горбуши и косы-литовки. Перенимая и постепенно усваивая от русских приемы и навыки земледельческого хозяйства, буряты приобретали у них не только орудия земледельческого хозяйства, но и зерно. Поэтому в бурятском языке можно встретить русские слова, обозначающие хлебные и другие растения. Бурятское население также оказывало влияние на русское. Русские приобретали у бурят скот местной породы и усваивали от них различные навыки ведения скотоводческого хозяйства в местных условиях, а также правила «наезднического искусства», принадлежности для седлания коней. В XVII в. главным оружием бурят и эвенков был лук. С 1760 г. они стали пользоваться огнестрельным оружием, которое произвело переворот в охотничьем хозяйстве. В пищевом рационе бурят Забайкалья преобладала традиционная мясная и молочная пища. Хоринцы, кроме этого, покупали крупу и варили кашицы и похлебки. В XVII в. недостаток хлебных продуктов у русского населения пополнялся за счет местной флоры и фауны, путем охоты, рыболовства и собирательства, часть продуктов и скот покупали у бурят, из-за чего в питании русского населения активно шел процесс адаптации к местным условиям. В XVIII в. русские стремятся восстановить свою традиционную пищу, что можно было осуществить в процессе развития земледелия. Успехи полеводства способствовали тому, что традиционная для русских хлебная пища утверждается в земледельческой полосе как основная и необходимая. С конца XVII в. на огородах выращивались репа, морковь, лук, чеснок, капуста. В большом количестве использовались мясные продукты и рыба. Употребление сырой свежемороженой рыбы было усвоено русскими от эвенков. Некоторые растения, употреблявшиеся в пищу, были общими для северной и европейской части страны: грибы, ягоды, травы. Русское население восприняло у местного населения практику замораживания продуктов и блюд. В обиход вошли многие дикорастущие, в пищу стали употреблять мясо оленей, овец. Таким образом, тесные хозяйственные связи привели к взаимному влиянию русских, бурят и эвенков. Установление и развитию связей русского и местного населения в какой-то мере способствовала и христианизация бурят и эвенков, начавшаяся в 30-е гг. XVII в. Крещение облегчало переселение в деревню и частично уравнивало неофита с прочими ее жителями. Многие из крещенных на протяжении 1-2 поколений полностью переключались на русский тип хозяйства, хотя сохраняли свой родной язык и связи со своими сородичами, числившимися в кочевых обществах. При этом через них русская земледельческая традиция проникало в бурятское общество. Формы культурных взаимосвязей были многообразными. Хозяйственное администрирование, торговые и бытовые отношения способствовали тому, что русские крестьяне овладевали бурятским, а буряты - русским языком. Усилению контактов между русскими, бурятами и эвенками способствовало не только близкое соседство деревень и улусов, но и начавшееся с середины XVII в. смешение населения. Образовались целые поселения с метисным населением, смешанные браки привели к изменению внешнего облика, как русских, так и бурят, эвенков. В XVII-XVIII вв. русские испытали на себе большее влияние бурят, нежели последние на себе русское, вследствие своей малочисленности. Смешанное население одинаково владело русским и бурятским языками, хотя господствующим был бурятский, восприняло хозяйственные, социально-бытовые черты обоих народов. Смешение русских с эвенками шло не так интенсивно, так как их поселения в небольшом числе и не так обширно соприкасались и взаимодействовали друг с другом. Цит. по: Бураева О.В. Культурное взаимодействие русского и коренного населения Забайкалья в XVII-XIX вв. // Народы Бурятии в составе России: от противостояния к согласию /300 лет указу Петра I/. Ч. II. – Улан-Удэ, 2001. Доржо Дарбаев Доклад о происхождении одиннадцати хоринских родов 1-я часть. Собрав письменные и устные сведения из материалов степной думы, указаний голов отоков и других людей, привожу нижеследующее: 1. Хоринцы ведут происхождение от Баргу-дайчина, главного из трех сановников монгольского Алтан-хана. Одиннадцать сын вей Хоридоя, младшего из трех сыновей того Баргу, стали праотцами одиннадцати отоков-родов. Поскольку с ними перемешались потомки других родов, их теперь невозможно различить. Потомки Хоридоя были охотниками, вели кочевую жизнь. Только впоследствии, говорят, они стали оседлыми. Что касается того, как они обратились в веру Шакьямуни, то давно во времен того далекого Алтан-хана из великой снежной страны, находившейся на западе, пригласили ее хранителя, облаченного власть сострадательного хутухту-ламу, перерожденца Хоншим-бодисатвы, всеведущего Соднам-Чжамсо, который усмирил всех шимнусов и разных духов монгольской земли. Впоследствии солонгутский хан Бубэй-бэйлэ-батор, его сын по имени Дай-хун-тайджи и невестка Балжан-хатан почитали ламу, именуемого Хухэн-гэгэн. Бубэй-бэйлэ, отец Дай-хун-тайджи, во время сватовства невестки Балжан-хатан, подарил своему сыну в качестве придано­го 11 отоков. Из-за тяжелой жизни там некоторые из этих 11 отоков откочевали на земли русского государя и, доверившись, стали его подданными. Эти события, связанные с ламой Хухэн-гэгэном и Дай-хун-тайджи, произошли примерно в 1604 г. В 1648 году уплатили Нерчинскому управлению российского государя первую подать от каждого из 160 достигших совершеннолетия душ, называемых саадак, по 20 копеек. Когда они прибыли в страну русского царя, у них были монгольские и тибетские ламы, обучая их, передавая им знания и учение, распространяли буддийское учение. Говорят, в период распространения буддизма российские и китайские правители за­ключили в 1727 году договор об установлении пограничных пун­ктов. У хоринцев первым дархан-ламой стал гецул Жимба-Ринчин, получивший титул дархан нансо. Сегодняшние хоринцы люди одной кости с баргу-бурятами, живущими на северном побережье Байкала и баргу-монголами, живущими на землях китайского императора. 2. Когда хоринцы кочевали на северной и южной стороне мо­ря Байкал, в 1703 г. от имени Его величества императора Петpa I им была пожалована грамота на владение землями-кочевья­ми по Кударинской степи, Итанце, Селенге, Удэ, Тугную, Хилке, Ане, Кудуну, Курбе, по озерам Еравны и прилегающим к ним ре­кам и ручьям, где хоринцы занимались скотоводством, и в лесах и хребтах—охотой. 3. Обычай установления прямого родства у хоринцев таков: дети родных братьев до второго поколения называются уйелэн, а родственники в следующих поколениях называются хаяалан. Начиная от прародителя, должны считаться братьями до седьмо­го колена. Это нашло отражение в высочайшем указе от 14 мар­та 1718 г., в статье находящейся на 329 странице первого тома. У людей, не имеющих наследников мужского пола, наследство переходит к дядьям и внукам по отцовской линии. Это относит­ся к братьям и дядьям четырех ближайших поколении. 4. Согласно вышеупомянутой грамоте Иркутской провинциаль­ной канцелярии хоринским тайшам был пожалован в 1749 году указ, разрешающий хоринцам жить и кочевать по любым удоб­ным для них землям на юг от Байкала до монгольской границы. 5. С 1727 по 1837 год нерегулярному войску хоринского на­рода государями Петром II и нынешним Николаем были пожа­лованы: первым—11, вторым—14 знамен. 6. До наших дней не сохранились записи, по которым можно было бы увидеть насколько увеличилось число хоринцев, кроме сведений переписей, предпринятых в 1795, 1811, 1816, 1831 годах. 7. По ревизии-переписи 1795 г. количество хоринского народа составляло 17000 душ. Поскольку кочевья по обеим сторонам ре­ки Ана делились па две части—западные и восточные, то три ро­да харгана, хуацай и кубдуд, каждый разделившись между со­бой, стали именоваться западными и восточными, и поэтому те­перь стало 14 родов. 8. Некоторые представители различных родов по собственно­му желанию стали носить кресты и приняли веру Христа. Они стали жить в отдельных русских селениях: в 1795г. на Хилке у ручья Тотхото возникло одно селение, в 1815 г.— на Курбе, на двух речках—Унэгэтэе и Хасурте было основано по одному се­лению. В первом проживало 160, во втором—200 душ крещенных. По указу Тотхотойские с 1826 г. оказались в ведении Куналейского волостного правления. Курбинские и Хасуртайские доныне находятся в ведении степной думы. 9. По переписи 1831 г. хоринского народа стало 25000 душ. Затем по решению губернского начальства 7000 душ было отделено в ведение Нерчинского округа. Но народ и начальство, находившиеся в ведении Верхнеудинского округа, не были с этим согласны. 10. Юридические дела хоринского народа, говорят, в прежнее время выполнялись Дайчином и людьми, имевшими (степень) тайджи, теперь ими ведают тайши. В 1749 г. по распоряжению Иркутского управления была создана Анинская степная контора. 11. С 1711 г. у хоринского народа появился чип засул. Войсковые засулы могли быть облавными засулами. Облавы совер­шались не только ради пользы или празднества, но и для обуче­ния стрельбе из лука, стрельбе с лошади, ружейной стрельбе. У каждого рода было по одному призывному кличу, называемому «ура», по нему роды находили свое огнище. Первоначально у галзутов «ура» было даа-хий. Подобно этому было у других (ро­дов), у каждого по отдельности. 12. В давнее время по какой-то причине, галзуты, гушиды, хуацай и шарайты возблаговолев (друг к другу) породнились. И сегодняшнее поколение, продолжая этот обычай, становятся сватами, роднятся. Разъясняю это, так как считаю, что об этом надо знать. Согласно указу Правительствующего сената от 1770 г., хоринский народ стал торговать, пригоняя скот и табуны через Кяхтинскую заставу на китайские торги. 2-я часть. 1. От кого произошел первоначальный хоринский народ? Хоринский народ произошел в древности от лебедя; у этого народа была березовая коновязь, отцом был коршун, а матерью — Алан-гоа. Существует легенда-предание о том, что от челове­ка по имени Хоридой родились 11 сыновей. Хоридой был млад­шим сыном Баргу. В истории монгольских ханов упоминается че­ловек—Баргу-Дайчин. 2. Откуда и по какой причине отделился в древности хоринский народ и принял подданство российского государя? Перекочевали сюда из страны китайского хана, из местности ламы Хухэн-гэгэна, обитавшего в юго-восточной стороне во вре­мена Бубэй-батора, имевшего титул бэйлэ. Сыном Бубэй-бэйлэ был Дай-хун-тайджи. Отец во время сватовства сыну невестки по имени Балжан-хатан дал сыну в приданное людей 11 родов. Сохранились записи устных преданий, передаваемых стариками о том, что подданные Дайхун-тайджи из-за неблагоприятных ус­ловий жизни бежали в страну русского царя и приняли его под­данство. 3. С какого времени и как стали платить подать русскому царю? Что касается этого, то говорят, что примерно в 1604 году око­ло 160 душ поднесли по 20 копеек подати в Нерчинское ведом­ство. 4. В каком году и какие земли и угодья заняли во владение? 22 марта 1703 г. галзутскому зайсану Бадан Туракину и дру­гим была послана из Москвы грамота от Высочайшего имени о пожаловании им земель для кочевания. В Сибирской канцелярии сохранилась эта грамота, согласно которой и доныне живут хоринцы по следующим местам: западный берег Селенги, Уда, Тугнуй, Хилок, Ана, Кудуи, Курба, вдоль впадающих в них речек и ручьев. 5. В котором году установили таможенные и пограничные пункты на русско-китайской границе? В 1727 г. граф Иллирийский Рагузинский поставил погранич­ные «обо» — пункты на границе от реки Аргунь до земель Хун-тайджи. 6. В котором году стали кочевать к югу от озера Байкал? В распоряжении Иркутской провинциальной канцелярии от 3 марта 1749 года за номером 1966 тайшам Ринчин Шодоину и Олбори Дашину сказано: Пусть хоринский народ живет, кочуя на любом подходящем месте к югу от озера Байкал до монгольской границы. 7. Каковы были обычаи и быт хоринского народа? Это можно увидеть ясно из разъяснения, данного по требова­нию высшего начальства в 1785 г., прежним тайшей Дамба-Дугар Ринчинэй. 8. Когда были пожалованы хоринскому народу старые и но- вые знамена? В 1724 и 1837 гг. были пожалованы их Величествами. 9. С какого времени хоринский народ сильно приумножился? По ревизии 1785 г. было 14345 душ, 1811 г. - 20891, 1816 г.- 21438 душ. По переписи 1822 г.—23954, 1831—25064 души. При­рост в другие времена, поскольку переписи не производились,ныне не известен. 10. В котором году и по какой причине разделился народ трех родов— харгана, хуацай и хубдуд? Согласно ревизии 1795г., они сильно размножились,поэтому разделились. 11. Вкотором году и по какой причине отделился агинский народ, имеющий одно происхождение с хоринцами? После 1824 г. были различные переписи, во время которых агинский народ не хотел быть с народом Верхнеудинского округа и по решению господ губернских начальников был в 1835 г. совершенно отделен. 12. В каком году и по какой причине отделились крещеные хоринцы? Вследствие умножения и для того, чтобы жить селением в одной местности, они после 1795 г. основали на реке Хилок селение Тотхото и позднее еще одно селение на Курбе и отделив­шись, поселились там. По распоряжению начальства с 1826 г. Тотхойские были приписаны к крестьянам Куналейской волости. 3-я часть. В давнее время жил один человек, очень именитый, могуще­ственный и богатый, по имени Баргу-батор. Он вместе с народом своим перекочевал с юго-восточной стороны на южный берег Байкала. У Баргу было три сына. Их имена: Оледэй, Буряадай, Хоридой. Отец, чрезвычайным старанием и трудом своим возвысив­шийся, обучал их традициям и обычаям и породнился с богаты­ми и родовитыми баторами того времени, без помехи беря и вы­давая замуж. Тот Баргу обладал самыми лучшими конями и мно­жеством рабов и был, говорят, метким стрелком. Когда его сыновья возмужали и стало ясно, кто на что спо­собен, грозный и мудрый Баргу, созвав своих сыновей, повелел старшему из них, Оледэю: «Ты из этой местности, выселившись и перекочевав в другую, живи в дружбе с хоринским народом, выбери себе поправившуюся местность и поселись там». Так, Оле­дэй, выслушав повеление отца, почтительно принял его. Отец Баргу-батор, выбрав, взял из оружия панцирь, шлем, саблю, тугой лук со стрелами и надев на сына, произнес благопожелание: «Да не победит тебя никакой чуземный враг». Выб­рав коня вместе со скотом, табуном и пародом, чтобы в достат­ке хватило, отдал сыну и благословил на перекочевку. Оледэй, попрощавшись с отцом и братьями, отправился в западную сто­рону. Пройдя мимо многих скал, горных рек, ручьев, озер и род­ников, остановился, наконец, у одной горы хребта Алтай-Хангай с богатой травой, водой и деревьями. Та местность граничила с полупустыней. Там и поселился Оледэй для житья со всем на­родом, скотом и табунами. Затем, покорив местный народ, стал главой той местности и назвал тот народ своим именем Оледэй. Впоследствии этот народ, сильно размножившись, стал жить со­вершенно обособившись от монгольского и туркестанского народа. Второго сына звали Буряадай. Был он права общительного, трудолюбивым, способным к любым домашним делам и очень любил своего престарелого отца. Отец его, не желая разлучать с собой, передал ему весь скот и имущество, решив жить в той же местности на южной стороне Байкала, подкрепляя одряхлевшее тело свое кумысом, перегнанным из кобыльего молока. «Да бу­дут потомки твои жить, добывая пропитание скотоводством», — та­кое изрек благопожелание. С тех пор и доныне бурятский народ живет богато и изобильно. Поскольку любимым занятием Хоридоя, третьего сына, была охота, отец его Баргу, подарив ему только лук, стрелы и кол­чан, произнес благопожелание: «Пусть Ты и твои потомки бро­дят, охотясь и добывая этим себе пропитание». С тех пор потомки Хоридоя до сего времени бродят по лесам, живут охотой. Цит. по: Доржо Дарбаев. Доклад о происхождении одиннадцати хоринских родов // Бурятские летописи. Составители Ш.Б. Чимитдоржиев, Ц.П. Ванчикова. – Улан-Удэ, 1995. Бадмаева М.Б. Традиционная культура эвенков Эвенки (старое название «тунгусы») – один из древнейших народов Бурятии. По мнению ряда ученных, в низовьях реки Селенги они появились около 3-4 тысяч лет тому назад. Будучи народностью сравнительно малочисленной, эвенки по размерам осваиваемой ими территории далеко превосходят все прочие коренные сибирские народы. И это вызывает естественное удивление. Кажется почти невероятным, как могли племена, стоявшие на таком уровне, покорять колоссальные пространства, преодолевать трудности многие годы, а подчас и многолетние перемещения. Но на самом деле, чем дальше вглубь истории, тем меньше значение имеет фактор расстояния. Везде куда бы ни приходил в таёжных скитаниях эвенк, он находил ягель для своих оленей, зверя для промысла, кору и жерди для чумов. Везде с равным успехом он мог удовлетворить свои элементарные потребности. И тем легче было ему пускаться в дальний путь, так как в ту пору никакой роли не играл фактор времени, приобретающий столь большое значение с развитием цивилизации. Годы, проведенные в одном месте, годы, прошедшие в походах по новым местам, - всё это ничего не изменяло в его привычном образе жизни. Первое напоминание о забайкальском народе увань, занимающегося оленеводством и живущего в чумах, относится к 7в. до н.э. в современные тунгусы-оленеводы Приамурья до сих пор называют себя увань-хи. Однако по сообщениям древних хроник, увань разводили так же лошадей и «черных овец», занимались охотой, жили в войлочных юртах, перекочевки совершали на лошадях, запряженных в телеги. О существовании в прошлом у эвенков Забайкалья лошадей говорят многие тунгусские легенды и до сих пор сохраняющиеся некоторые этнографические элементы (седло с подпругой). В XVII в. тунгусы (эвенки) Забайкалья и Прибайкалья занимали более обширную географическую территорию, чем теперь. Даже в XVIII и начале XIX вв. отдельные эвенкийские кочевья можно было встретить не только по всему побережью озера Байкал, но и в таежных массивах Хамар-Дабана, Тунки, Закамны, Баргузина, Баунта и Северобайкалья. Родовой состав баргузинских эвенков в XVIII в. состоял из лимагиров, баликагиров, намясинцев (намегтиров), почегоров, киндыгиров, чильчагиров и някугиров, но в документах указываются в основном два рода: баликагир и лимагир. С конца 1-ой половины XIX в. наблюдалось общее сокращение численности эвенков, приписанных Баргузинской инородной управе, хотя их родовой состав по-прежнему оставался неизменным. Этот факт был вызван перекочевкой части оленеводов к своим баунтовским сородичам. Тункинско-хамардабанские (армакикие) эвенки-кумкагиры занимали южный район кочевания тунгусов еще до прихода русских, но среди них наблюдалось сильное смешение с бурятами. После установления границы между Россией и Китаем они были переселены в долину реки Джида, где образовали Армакскую инородную управу. Занимались коневодством, пушным промыслом и несли пограничную службу. Часть эвенков жила близ Кабанского острога, представляя собою 6 родов, некогда кочевавших в бассейне реки Селенги и враждовавших с баргузинскими сородичами. После междоусобной стычки на реке Итанце селенгинские эвенки попросили русских построить острог, который и был сооружен в 1666 г. (сторожевое зимовье) в устье реки Уды (будущий Верхнеудинск). Ассимилированные бурятами эвенки встречались и по Чикою. Северобайкальские и баунтовские эвенки, приписанные в XVII в. к Верхнеудинскому острожку, составляли две родовые группы: киндыгиры и чильчагиры. По старинным преданиям, первыми пришли на Байкал с Амура киндыгиры, прослышав о землях, богатых зверем и рыбой, паселенных племенами, носящими мягкую материю и имеющими красивых женщин. Миграция эвенков проходила несколькими волнами по разным маршрутам: вниз по Витиму до устья Муи и далее к верховьям Верхней Ангары, по которым они и достигли Байкала. Аборигены – майогиры – оказывали сильное сопротивление на всем пути следования пришельцев. Однако в конечном итоге киндыгиры заняли обширные территории на севере Забайкалья и представляли среди эвенков самый многочисленный род оленных тунгусов. Чильчагиры кочевали в основном по баунтовской тайге и для удобства управления были разделены в XVIII в. на две большие группы: 1-ый и 2-ой административные роды. Подчиненное значение к ним получили вэкорои майогиры. Самыми молодыми этническими группами северных эвенков являются роды сологон, пайканчир, хамене, игодярил, нанагир, амункагир, далигир, когогир, самагир и др., всего численностью 20. Новые подразделения произошли от главных и основных старейших эвенкийских групп – киндыгиров и чальчигиров, а так же более древних аборигенов здешних мест. Переселение бурят в долину оказало положительное влияние на хозяйство и культуру эвенков. По имеющимся сведениям, эвенки по примеру бурят стали обращать большое внимание на развитие скотоводческого хозяйства и широко практиковать обмен и покупку скота. Охотничий промысел постепенно перестал играть основную роль в их занятиях. Тесные экономические и культурные связи эвенков с бурятами существовали издавна. Эвенки и буряты нередко «гостевали» друг у друга. «Гостевание» выражалось в обмене предметами хозяйственного назначения, одеждой и оружием. О существовании близких контактов эвенков с бурятами было известно первым землепроходцам. Так, например, служивый человек Василий Васильев в отписке, датированный 1641 годом, сообщал, что к западу от Байкала «тунгусы с брацкими людьми вместе пьют и едят заодно». Большое влияние на хозяйство и культуру эвенков оказали также русские крестьяне, поселившие по соседству. У них эвенки научились к земледелию. К началу XX века пушной промысел перестал быть ведущей отраслью всего комплексного хозяйства эвенков, но его роль в их хозяйстве все же осталось значительной. Доход от пушного промысла по отношению к общему доходу от хозяйства у эвенков составлял то 30%, тогда как у бурят – всего 10%. Доход от промысла на душу населения составлял, по официальным данным, у эвенков 4р.50к., у бурят всего 58 к. К этому периоду у кочевых эвенков повысилась товарность хозяйства. На рынки Баргузина, Суво, Бодона они привозили мясо, масло, арушень, шерсть, кожу, самодельные изделия: легкую кожаную обувь (кунгурские сапоги), шерстяные носки, меховые рукавицы, варежки и другое Близость крестьянских селений, тесный контакт с русским и бурятским населением создавали более благоприятные условия эвенкам, проживающим в низовьях Баргузина, для сбыта своей продукции на рынке, обмена и покупки товаров. С присоединением Забайкалья к России представилась возможность близкого общения эвенков с трудовым русским народом. По примеру поселенцев они стали заниматься новым видом хозяйства -земледелием, что явилось стимулом для оседания семей эвенков – бывших кочевников. Продукция земледелия обогащала их рацион. Эвенки получили возможность обменивать пушнину на необходимые вещи, приобретать продукты, производимые крестьянами. Влияние русских сказалось в появлении новых орудий промысла: огнестрельного оружия, металлических ловушек (капканов, петель), обметов для ловли соболей, сетей и неводов. По примеру русских баргузинские эвенки строили свои дома (зимники) и хозяйственные постройки (сараи, амбары), широко пользовались земледельческими орудиями: плугами, боронами, серпами, косами, вилами. Использовали опыт русских при изготовлении саней и легких кошевок, телег и сбруи, заимствовали предметы домашнего обихода: столы, стулья, посуду. Длительное общение эвенков с пришлыми русскими крестьянами переросло в дружбу. Ярким примером этого служат браки между ними, образование многих русско-эвенкийских семей. В начале XIX века 93 человека из баргузинских эвенков были выделены в особый разряд «оседлых земледельцев». Такие семьи являлись как промежуточными звеньями для и более активного взаимовлияния культур. В смешанных семьях весь бытовой и хозяйственный уклад обычно совмещал традиции обоих народов. Русскими крестьянами, жившими по соседству с эвенками, в свою очередь были заимствованы у последних орудия для охотничьего промысла (кулемы, самострелы), охотничьих утварь (нарты, лыжи, роговые пороховницы, берестяные пистонницы), одежда и обувь, рукавицы и куртки, ноговицы (арамусы), кожаная легкая обувь, шерстяные носки и рукавицы и другие предметы хозяйственного и бытового назначения. Эвенкийские стойбища во время перекочевок состояли из нескольких чумов, и обитатели их кочевали в большинстве случаев вместе. На стоянках (солонцах, рыболовных участках) взрослые мужчины совместно охотились и рыбачили, а добыча шла в «общий котел». Женщины вели хозяйство, растили детей, занимались шитьем одежды и обуви. Такая социальная организация, состоящая из кровных родственников, вполне соответствовала всей производственной деятельности эвенков. Группе мужчин, состоящей из 2-4 человек и более, было легче и производительнее вести промысел на мясного и пушного зверя, охватывая большую площадь угодий, а женщинам и подросткам – смотреть за оленями. Вся материальная культура эвенков была приспособлена к кочевой жизни. Она была представлена исключительно из дерева, кожи, бересты, которые эвенки умели тщательно обрабатывать. Эвенки-оленеводы для летнего стойбища выбирали место в сухом бору и обязательно у речки, где имелась общая ровная площадь, на которой могли поместиться все их олени. В отличии от других народов Севера и Дальнего Востока они не заселялись по большим рекам, что еще раз говорит о их оленеводческо-промысловом хозяйстве. После периода отела олени перекочевывали на горные маховые пастбища или в горы, где разбивали свои чумы в лесу, где деревья росли у истоков речушек. Чумы ставили рядом, а если собиралось несколько семей, то полукругом. Против входа чум разводили костры для приготовления пищи. Оленям же устраивали теневые навесы из кожи. Для этого выбирались невысокие лиственницы, ставили их по полукругу и соединяли их кронами. Размер теневого навеса зависел от размера стада. Основным жилищем оленных эвенков был конический чум, других сооружений (землянок, срубных домиков, полуземлянок) у них не было. Все части чума имели свое название, например: сонна- дымовое отверстие, туру – основные жерди остова, чимка – средняя жердь, которая устанавливалась внутри чума и т.д. Внутри чума находилось все необходимое. Около входа вдоль стены делали маленькие подставки для посуды – столики из дранья. Слева от двери к жерди привязывался мешок с инструментами для шкур, на полу – кожемялка, рядом – игольница. Люлька, когда ребенок спал, стояла на полу рядом с игольницей. На поперечной жерди над очагом вешали олдон – металлических крюк для котла или медного чайника, тут же подвешивали сушилку для мяса, рыбу, орех. Против входа, за костром, было почетное место для гостей – малу. Рядом – место хозяина и самые необходимые вещи для охоты: патронтаж из нерпичьей кожи, сумочка, нож с ножнами на ремне, кисет. Справа и слева от малу лежали спальные мешки и оленьи шкуры – «постель». Домашняя утварь была приспособлена к кочевому быту. Она отличалась прочностью, легкостью и малой габаритностью для удобства транспортировки, так как забайкальские эвенки не знали нарт и ездили только верхом. Следует заметить, что забайкальские олени отличались рослостью и были годны для верховой езды по сравнению с оленями Заполярья. Каждая семья имела минимум необходимой для постоянного пользования утвари. Кроме твердой утвари, в жилище находилась мягкая: коврики-кумаланы и «постель». Коврики-кумаланы обычно служили покрышками на вьюки, но ими пользовались в быту. Походной постелью служила шкура оленя. Более зажиточные эвенки шили постель из медвежьей и заячьей шкур, похожую на современные спальные мешки. Для охотничьих припасов пользовались кожаной сумочкой – «натруской» которая шилась из кожи с ног оленя и орнаментировалась. Цит. по: Бадмаева М.Б. Традиционная культура эвенков // Коренные народы Бурятии в начале XXI века. – Улан-Удэ, 2005. Павлинская Л. Сойоты Говоря о сойотах, - древних автохтонах саянского региона и ныне проживающих в Окинском крае, - приходится констатировать, что для их этнической истории XVII-XVIII вв. были поистине переломными. Именно в это время произошли важные перемены в их этнической судьбе, окончательно определившие тот облик и характер, который присущ современным сойотам. Сохранив частично этнокультурное наследие своих предков, живших в Саянах и Прихубсугулье до XVII в., они сформировались в качественно новый народ, который проживает сегодня в Окинском районе. Итак, в начале XVII в. нынешний Окинский и Тункинский аймаки Бурятии населяли иркиты, хаасуты, сойоты и эудинцы – немногочисленные народы, возникшие на разных этапах средневекового периода истории Центральной Азии и Южной Сибири. Сойоты-оленеводы занимали земли в верховьях р.Иркута и верхнего течения р.Китоя, прилегающие с севера к Тункинским белкам. Сойоты-скотоводы кочевали в Тункинской долине и в восточных регионах Прихубсугулья. В XVII в. русские иногда называли сойотов тувинцами, прежде всего потому, что среди монголоязычного и тунгусоязычного населения региона тюркский язык сойотов, близкий тувинскому, был ярким идентификатором, кроме того, существовало и некоторое сходство в культуре. В 1662 г. во время строительства Иркутского острога Яков Похабов отправился в поход вверх по Иркуту и, пройдя Саяны, собрал значительный ясак (184 соболя) с прихубсугульских сойотов Яндаш-даруги, брата которого он взял в заложники (аманаты). Несколько позднее в аманаты попал и сам Яндаш-даруга. Во время этого же похода Похабова явилось убийство сойотами 6 сборщиков ясака в следующем 1663 г. Для приведения сойотов в русское подданство в 1668 г. был отправлен отряд под командованием Ивана Перфильева. Перфильев не дошел до сойотов, но, встретив хаасутов улуса Минзы-даурги, который платил ясак в Удинский острог Красноярского уезда, он разорил его, приняв этих хаасутов за сойотов, убивших русских в 1663 г. Отряд разгромил 20 юрт и взял в плен 60 человек. Погром хаасутов Иваном Перфильевым в 1668 г. был одним из последних во взаимоотношениях русских с коренным населением восточной части Саян в XVII в. После этого хаасуты, иркиты и сойоты прекращают контакты с русскими и перестают платить ясак, по крайней мере в русских ясачных книгах до 1675 г. они не фигурируют. Это дает основание полагать, что часть автохтонов населения региона откочевала на юг в монгольские степи. Исторические события этих лет достаточно сильно повлияли на последующее развитие этнических процессов в Восточных Саянах. Во-первых, сойоты оказали сопротивление русским, не побоявшись убить сборщика ясака, что свидетельствует о достаточно высокой активности этноса, его готовности защищать себя и свои интересы. Во-вторых, переселение, хотя и временное, со своей территории на чужие земли всегда приводит к смешению народов, нарушая их этнический состав и тем самым, способствуя возникновению новых этногенетических процессов. Миграция сойотов и хаасутов в Монголию не могла не вызвать сближения этих этносов, объединенных судьбой беженцев. Более того, при обратном продвижении на родные земли (а это случилось с сойотами и хаасутами в конце XVII в.) также происходит реэкспозиция этнического состава населения Восточных Саян. В это время взаимоотношения русских с коренным населением Байкальского региона существенным образом изменилось. Завершился период военного противостояния, и русские власти прилагают большие усилия к налаживанию мирной жизни: почти полностью прекращаются погромы, устанавливается постоянный размер ясака, развивается торговый и культурный обмен между коренным населением и русскими и т.д. С момента начала войны монголов с ойратами и до установления русско-китайской границы стремительно возрастает поток репатриантов с территории Монголии. Вернуться в родные края стремятся все этнические группы коренного населения Байкальского региона. Однако «породные земли» многих из них к этому времени оказываются занятыми, как оставшимися в пределах Байкальского региона коренными народами, так и русским крестьянством. Родовой состав населения Оки показывает насколько смешанным оказалось оно в XVIII в. Ее территорию населяли иркиты, хаасуты и сойоты, булагаты, эхириты и хонгодоры (последние составляли наиболее значительную часть бурят). Более того, с бурятами в Окинский край, спасаясь от войны, попали и монголоязычные долоонгууты, проживавшие ранее в восточном Прихубсугулье. Таким образом, этнический состав населения Окинского края сильно меняется по сравнению с началом XVII в. Весь этот конгломерат различных родов, заселивший достачно замкнутую территорию Окинского хошуна (входившего в Тункинский аймак), отделенную от остальных районов Бурятии горными массивами, обживал эту новую для большинства из них территорию, вступает в тесное этнокультурное взаимодействие, обогащая друг друга опытом ведения хозяйства, знаниями природы, достижениями культуры, мировоззренческими идеями. Естественно эти роды вступают в брачные отношения, что приводит к развитию глубинных этногенетических процессов. Уникальные природно-климатические условия Окинского края, включающие в себя две экологические ниши, предрасположенные для существования охотничье-оленеводческого, так и скотоводческого хозяйства с неизбежностью определяют возникновение двух ХКТ, зависящих от места расселения. Цит. по: Павлинская Л. Сойоты // Кочевники голубых гор. Судьба традиционной культуры народов Восточных Саян в контексте взаимоотношения с современностью. – Спб., 2002. Рассадин И.В. Формы хозяйства, быт и культура тофаларов в период кочевой жизни Хозяйственная деятельность. Основой хозяйственной деятельности тофаларов при их кочевой жизни, по утверждению источников, были оленеводство и охота. Од­нако с конца XIX в. и до конца 20-х гг. прошлого столетия наряду с оленеводством у них прослеживается табунное коневодство. Другими видами хозяйственных работ, дававшими дополнительный источник существования, особенно при малой численности оленей в хозяйстве и при плохой охоте, являлись рыболовство и собирательство. а) Оленеводство Тофалары издавна разводят оленей так называемой карагасской породы, принадлежащей к виду северных оленей. Карагасский олень более одомашнен, чем другие породы северных оленей, и очень не­прихотлив в пище. Природные условия Тофаларии, расположенной в горно-таежном массиве Восточного Саяна, покрытого горной тайгой и имеющего на высокогорных плато об­ширные пространства высокогорных тундр, сплошь покрытых ягелем - оленьим мхом, представляют собой идеальное место для их обита­ния. Дикий северный олень сохранился здесь и поныне. Эти места с давних пор были освоены людьми - предками тофаларов. Оленеводство как специфическая отрасль животноводства отме­чено и у некоторых других народов, живущих по соседству с тофаларами и обитающих в сходных географических условиях. К ним отно­сятся тюркоязычные тувинцы-тоджинцы, живущие в Монголии в Дархатском крае цаатаны (букв. «оленево­ды»), которых монголы называют уйгурами и самоназвание которых myxa//myha, монголоязычные дархаты в Монголии и бурятоязычные окинские сойоты в Бурятии. Все исследователи единодушно утверждают, что олене­водство у этих тюрко-монгольских саянских народов вьючно-верхового типа и сочетается с кочевым охотничье-промысловым образом жизни. Г.М. Василевич и М.Г. Левин, исследовавшие типы оленевод­ства России и их происхождение, выделяют пять типов оленеводства: лопарский, самоедский, саянский, тунгусский, чукотско-корякский. Саянский тип оленеводства, по их мнению, присущ лишь тувинцам и тофаларам: «...оленеводство тувинцев и тофаларов... об­наруживает ряд черт, которые выделяют его в особый тип. Относясь так же, как и оленеводство ряда эвенкийских групп, к вьючно- верховому типу без пастушеской собаки, оно отличается вместе с тем от оленеводства тунгусских народностей способом кастрации и мно­гими деталями вьючно-верхового транспорта: устройством седел, способом седлания, отсутствием посоха, посадкой и прохождением поводка слева. Обратим внимание, что прохождение поводка и посад­ка слева (в одном случае на оленя, в другом случае на нарту) сближа­ют саянский тип с самоедским. На черты, сближающие оленеводство тофаларов и тувинцев с коневодством, указывалось уже выше» [Василевич, Левин 1951, с. 76-77]. Авторы отмечают, что по технике вьючно-верхового транспорта выделяются три различных типа: саянский, сибирский и лопарский. Лопарский тип имеет только вьючное седло особой конструкции и, не сближаясь с остальными двумя, стоит особняком. Для двух других типов характерны как перевозка вьюков на специальных вьючных седлах, так и верховая езда. При этом саянский и сибирский типы в этом заметно разнятся. «Саянский тип характеризуется чертами, сближающими его с типом вьючно-верхового конского транспорта: все устройство седла со стременами и двумя ремнями, способ седла­ния и посадка. В отличие от сибирского типа поводок проходит слева. Распространен только у тувинцев и тофаларов. Сибирский же тип отличается от саянского устройством как верхового, так и вьючного седел, способом седлания. посадкой, употреблением посоха при по­садке и езде, а также прохождением поводка с правой стороны. Рас­пространен среди эвенков, эвенов, долганов, юкагиров, якутов, негидальцев, ороков. Седло саянского типа по своему устройству сходно с конским седлом. Оно имеет высокие массивные луки, укрепленные на досках, несколько отступя от концов к середине. Это седло имеет стремена и, кроме подпруги, также подгрудный и подхвостный ремни. Доски его не обшиты, а под седло укладывают сложенный войлок и кусок ровдуги. Такие седла распространены у тувинцев и тофаларов, которые иногда покупают их у своих соседей-коневодов» [Василевич, Левин 1951, с. 71-73]. Нам, кроме того, известно, что только у тофаларов (эримээш), тувинцев-тоджинцев (ээрмээш), цаатанов (эримээш) и дархатов (эрвээлж) имеются особые седла с высокими перекрестиями вместо обеих лук, предназначенные для перевозки детских колыбелей и малолетних детей. Именно такие седла есть еще у киргизов (айырмач), северных монголов (эрвээлж) и калмыков (эрвэлжн). О связи тувинского и киргизского седел писал С. И. Вайнштейн [1960, с. 54-60]. Относительно происхождения оленеводства на Саянах Г. М. Ва­силевич и М. Г. Левин приходят к выводу о том, что впервые оно развилось здесь у самоедоязычных аборигенов тайги под влиянием их тюркоязычных соседей-скотоводов [1951, с. 87]. Такого же мнения придерживается и С. И. Вайнштейн, анализируя историю появления оленеводства у тувинцев-тоджинцев [1961, с. 33]. Сойоты происходят от тюркоязычных племен Саян [Дугаров 1983, с. 97-100] и сами еще недавно были тюркоязычными, поэтому мы вправе предположить, что у них оленеводство того же типа, что и у других тюркских народов Саян. Таким образом, можно сделать несколько выводов: 1) современ­ное оленеводство саянского типа, имеющее многие черты, выделяю­щие его среди других типов оленеводства, представлено не только у тувинцев и тофаларов, но и у цаатанов, дархатов Монголии и сойотов Бурятии; 2) саянский тип оленеводства, наиболее приближенный к коневодству, возник среди аборигенных и позднее перекочевавших сюда тюркоязычных племен под влиянием коневодства: 3) к монголоязычным племенам Саян и Присаянья оленеводство перешло от тюркоязычных саянских племен. Роль оленеводства в жизни тофаларов была весьма велика. Тран­спортное вьючно-верховое использование оленей позволяло осваи­вать большие промысловые угодья. Карагасский олень - самый крупный в мире и очень выносливый, поэтому в зимних условиях отдель­ные олени тофаларов могут проходить под седлом и вьюком свыше 30 км в день, при этом даже там, где лошадь не может пройти и де­сятка километров. Особенно незаменимы они в условиях высокогор­ной тундры, покрывающей значительные площади на Саянских плато. Только благодаря им тофалары осуществляли свои сезонные переко­чевки и зимнюю охоту. Наличие у охотника трех-четырех оленей позволяло ему беспрерывно охотиться месяцами. Такое было воз­можно при ежедневной смене ездового оленя. Пока он ездил на одном в течение всего дня, другие паслись и отдыхали. На следующий день охотник седлал другого оленя и так далее. Такой способ сохранял силы оленей всю зиму. Оленеводство у тофаларов было основано на экстенсивном ис­пользовании пастбищных угодий и, как и охота, требовало постоян­ных сезонных перекочевок. Весь годовой хозяйственный цикл тофа­ларов был связан с охотой в разные сезоны и со сменой оленьих паст­бищ. Интересы оленеводства определяли сезонный цикл кочевок с заранее намеченными остановками в местах, наиболее благоприятных для пастьбы, гона, отела. Кроме того, маршруты и количество кочевок зависели от требований охотпромысла и стремления создать наиболее благоприятные условия для охоты и охватить ею как можно большую территорию. Собирательство тоже требовало определенных сезонных перемещений. Поэтому в течение года оленеводы совершали до 15 и более перекочевок различного характера. Зимой они обычно жили в долинах рек, осенью и весной располагались повыше, в таежных массивах. Летом стойбища оленеводов находились на белогорье - пло­ских горных вершинах, покрытых ягелем, где всегда дул ветер и где не было мошки. Самым хлопотным и трудоемким для тофаларов процессом па­стьбы оленей является их летний выпас. В иные времена года, когда происходят различные перекочевки, олени работают и пасутся обыч­но там, где люди делают стоянку, специального выпаса в это время нет. Оленухи уже не доятся, и поэтому за ними нет специального ухода, как летом. В летнее же время, когда олени отдыхают и накап­ливают силы для предстоящей осенней и зимней работы на охотпромысле, начинается специальный выпас оленей. Как нам удалось установить из литературы и свидетельств тофа­ларов традиционно это происходило, происходит и сейчас следующим об­разом. Летом, когда все семьи тофаларов, принадлежащие к одной па­тронимии, съезжались вместе на белогорье для пастьбы оленей, к ним обычно присоединялось несколько других аалов. Таким образом, на одном месте могли собираться до десятка и более чумов. На удобном, обычно это было заветренное место, склоне горы, пред­почтительно террасе, на большой поляне чумы распола­гались кругом или полукругом, что зависело от их количества. Все олени собирались в одно большое стадо и отгонялись на выбранное пастбище. Как уже отмечалось, они паслись без пастухов и собак. В начале лета олени питались свежей травой, почками карлико­вой березки, ягелем, в разгаре лета - тоже травой и ягелем. В конце лета появлялись грибы, избранная пища оленей. Олени во множестве поедают грибы и даже широко разбредаются в поисках их. Настает самое трудное время для оленеводов, так как именно в этот период происходят значительные потери оленей. Отел происходил в конце апреля и в мае. В это время начинали доить важенок. С появлением телят их обычно на весь день пригоня­ли в стойбище, где в самом его центре были устроены специальные приспособления для привязи оленят в виде длинных жердей (тоф. салбак), положенных на землю, а также для привязи важенок в виде специальных односторонних козел (тоф. дангууш). Если быки-олени и подросший прошлогодний молодняк все лето паслись вольно, то дой­ных важенок специально выпасали. Происходило это так. Утром в стойбище пригоняли оленят и важенок. Оленятам наде­вали специальные намордники (тоф. монгуй), чтобы они не высасыва­ли бесконтрольно молоко у матух, и привязывали к лежащим жердям. Матух привязывали к козлам, чтобы они некоторое время выстаива­лись. Потом к матухе подводили ее олененка, давали ему пососать оба соска и отводили. В это время у важенки появлялось молоко, которое выдаивали в специальный сосуд в виде берестяной коробочки (тоф. шомук). Затем выдоенное молоко сливали в специальный берестяной туес (тоф. соо, соочжак). За один удой важенка давала обычно пол­стакана очень жирного снежно-белого по цвету молока. После дойки опять подводили олененка, который высасывал оставшееся в вымени молоко. Потом олененка снова привязывали к жерди, возле которой он лежал, жуя свою жвачку, целый день до вечера. После утренней дойки оленух отпускали пастись. Они паслись неподалеку, боясь по­терять своего теленка. Поэтому их легко было снова поймать ближе к вечеру, когда наступало время вечерней дойки. Важенок опять привя­зывали к козлам, а оленята лежали, привязанные к жердям, рядом со своими матерями. После двухчасовой выстойки та же процедура дой­ки повторялась. За день от каждой матухи надаивали один - полтора стакана молока. После вечерней дойки оленух опять отпускали пастись. На этот раз вместе с оленятами. А утром все повторялось снова. В конце сентября - начале октября оленухи прекращали доиться. Длительность жизни оленей была сравнительно немалой - хоро­шая важенка при надлежащем уходе жила до 20 лет и за свою жизнь приносила от 10 до 12 телят. Средняя важенка жила до 15 лет и соот­ветственно меньше раз телилась. Быки при большой рабочей нагрузке более 10 лет не выдерживали, редко доживали до 15 лет. У много - оленных хозяев олени жили дольше, поскольку имелась возможность чаще сменять оленей в работе. У бедняков, не имевших много оленей, каждый олень получал предельную рабочую нагрузку и поэтому дол­го не жил. Когда приближался конец жизни оленя, а это узнавалось по съеденным зубам, его старались откормить на осенней траве и ягеле, когда они еще мягкие, а потом оленя забивали на мясо (такого оленя называли соъhум). Олень, кроме молока, давал человеку после забоя мясо и кишки, которые варили и употребляли в пищу, шкуру, а также сухожилия, из которых ссучивали крепкие нитки. Таким образом, хозяйственная роль оленя в жизни тофаларов была чрезвычайно велика, хотя на мясо своих оленей тофалары забивали редко, только по старости или в случае увечья. Мясо для пищи добывали в основном охотой. Цит. по: Рассадин И.В. Формы хозяйства, быт и культура тофаларов в период кочевой жизни // Хозяйство, быт и культура тофаларов. – Улан-Удэ, 2005. Санжиев Г.Л., Санжиева Е.Г. Религия коренных народов Бурятии Во второй половине XVII и начала XVIII в. у бурят и эвенков господствовал шаманизм – древняя их религия. Шаманизм – это религия, развивавшаяся из первобытной веры в духов, из почитания сил природы, животных, культа предков. Бурятский шаманизм выделялся целым рядом особенностей: представлением о высших божествах, сложной системой обрядов и жертвоприношений, делением шаманов на белых и черных, особой школой шаманского посвящения и др. В своем генезисе и основных положениях он имел много общего с монгольским шаманизмом, т.к. предки бурят и древние монголы в силу исторического развития были довольно тесно связаны между собой. Нельзя забывать, что в состав бурятской народности влились многочисленные группы монголов, покинувшие родные мета во время междоусобиц и принесшие с собой религию предков. В шаманстве, как и в других религиях, отражались зависимость быта и хозяйства людей от влияний природы, их бессилие в борьбе с ней. Шаманисты одушевляли природу, боготворили ее влияние. По шаманской мифологии высшим божеством являлось небо – Хухэ Мунхэ Тэнгри, Вечно Синее Небо. Сыном Вечно Синего Неба считался Энхэ-Малан баабай, его женой – Эхэ Юрэн Тодой. Небо считалось мужским началом, дарующим жизнь, а земля – женским началом, дарующим форму предметам. Небо рассматривалось одновременно и как особый мир, где существует своя жизнь, живет множество богов – тэнгриев, из которых одни считались добрыми. Светлыми, а другие – злыми, темными. Светлые небесные божества назывались огторгойн мянган бурхад – тысяча небесных божеств, они иногда созывали совещание на Плеядах для обсуждения бед, постигших бурят на земле. Небесные божества – тэнгрии – делились на западных и восточных. Когда-то они были объединены под главенством старого и могущественного Асаранга-тэнгри, а после его смерти разделились на два враждующих лагеря: 55 западных, добрых, и 44 восточных, злых, тэнгриев . Во главе западных тэнгриев стоял Хан-Тюрмас (Хурмаста), а во главе вторых – Ага-Улан тэнгри. Каждый тэнгри или группа тэнгриев, местопребывание которых – видимая часть неба, ведали определенной областью природных явлений и жизни людей. Несмотря на вражду, западные и восточные тэнгри поддерживали связь между собой через специального посланника Сан-Сагаан нойона. Ступенью ниже тэнгриев стоят их сыновья и внуки, получившие общее название «ханы» (хаты) и соответственно разделявшиеся на западных, добрых, и восточных, злых. За тэнгриями и ханами в пантеоне следовал другой разряд божеств или духов – эжины, или хозяева – покровители вод, рек, озер, гор, лесов, огня и т.д. Разряд этот многочислен. К нему относились души умерших знаменитых шаманов и шаманок, а также простых людей, по тем или иным причинам приблизившихся к богам. Обычно души таких простых людей назывались заянами. На самой низшей ступени шаманской иерархической лестницы стояли многочисленные мелкие существа – бохолдой, аза, шудхэр анахай, альбин, дахабари и др., представлявшие собой души простых смертных, которые занимались тем, что постоянно приносили людям вред (например, умерщвляли детей, телят, ягнят). По воззрениям шаманистов, у человека имеется три души. Одна из этих трех душ после смерти человека продолжает существовать и обладает способностью совершать различные действия в пользу или во вред живым людям. В связи с этим у бурят развился культ онгонов. Первоначально огонами назывались души умерших предков. Впоследствии стали верить, что в огонов превращаются души шаманов и нойонов. После присоединения Бурятии к России система бурятского пантеона в основе своей продолжала сохранятся, но в новых исторических условиях воображаемый мир сверхъестественных существ претерпел некоторые изменения. Помимо общего пантеона, у каждой племенной или территориальной группы имелись свои покровители, тотемы и культ племенных вождей. Так, эхириты считали своим покровителем Хухэ Мунгэн тэнгри, булагаты – Будургуй Сагаан тэнгри, хоринцы – Сахилган Сагаан тэнгри, хонгодорцы – Ураг Сагаан тэнгри. Тотемом у булагатов был сивый бык, у хонгодорцев и хоринцев – лебедь, а у эхиритов – орел. Шаманы составляли особую социальную группу. Шаманских функций было много, и они касались всех сторон жизни верующих. Обеспечение хорошего приплода скота, удачной охоты, счастливого потомства, угадывания воли неба, руководства приготовлением онгонов, совершение обрядов и жертвоприношений в честь тех или иных богов и духов, освящение мероприятий общественного характера, благословление новобрачных на свадьбе, знание мифологии, родословных своих соплеменников – вот далеко не полный перечень того, чем должны были заниматься шаманы. Они же выступали в качестве врачевателей, астрологов (предсказателей), толкователей снов, знатоков и блюстителей родоплеменных порядков и обычаев. Религией эвенков также был шаманизм. Шаман у них выступал в роли лекаря, предсказателя судьбы человека и защитника его от злых духов. Кроме того, шаманы камлали перед охотой, на похоронах, свадьбах. Камлание у эвенков, как и у всех народов Севера, состояло в ритуальной пляске, пении и в ударах в бубен. По поверью эвенков, шаманы обладали сверхъестественной способностью вступать в общение с духами и вести переговоры с ними. Когда шаман впадал в состояние глубокого экстаза, считалось, что душа его находится среди духов и выполняет данное ей поручение. Наряду с шаманством у эвенков существовали и другие формы верований. Как у всех охотничьих и рыболовческих народов, у них был сильно развит промысловый культ – почитание духов покровителей охотничьего промысла. У эвенков, хотя и в слабой форме, существовала вера в сверхъестественную связь человека с животными и птицами – тотемами: медведем, волком, лебедем, орлом, вороной, которых они считали священными. Вера в существование у человека души связывалась с загробной жизнью. В конце XVII в. в Забайкалье началось проникновение ламаизма, буддийской религии. Его проповедниками были монгольские и тибетские ламы, а покровителем этой религии – бурятские нойоны, предводители родов. Русские казаки и служилые люди встречали в Забайкалье у тайшей и зайсанов ламские молельни. Ламы выступали в роли служителей культа. Шла все более расширившаяся жестокая борьба лам и бурятских нойонов с шаманизмом и шаманами, чтобы место шаманства занял буддизм-ламаизм. Прибывавшие в Бурятию, в Предбайкалье и Забайкалье русские люди привезли с собой свою веру, христианскую религию – православие. С самого начала строительства острогов и слобод они стали воздвигать православные церкви. Почти одновременно начала работать православная миссия, ставившая своей задачей распространение христианства среди бурят и эвенков, переводу их в православие. Цит. по: Санжиев Г.Л., Санжиева Е.Г. Религия коренных народов Бурятии // Бурятия: История (XVII-XIX вв.). – Улан-Удэ, 1999. Вып.4. Дашиева Н.Б. Сагаалган Годовой цикл восточных бурят начинался праздником «Сагаалган», а месяц, в котором он происходил, назывался «сагаан hара» - белый месяц, отмечавшим начало нового года с первого весеннего месяца по лунному календарю. Сагаалган был самый большой праздник в году у бурят-будистов. По нему люди фиксировали свой возраст и возраст домашних животных независимо от того, в какое время года они родились. На вопрос о возрасте человек отвечал: «В будущий или прошедший сагаалган мне исполнится или исполнилось столько-то лет», это был всеобщий «день рождения». Приготовления к новогоднему празднику начинались задолго до его наступления. В хозяйственный сезон лета, который охватывал период со времени отела животных и продолжался до времени окончания дойки (примерно с апреля по октябрь), хозяйки начинали делать запасы молочных продуктов долгого хранения на зиму, при этом лучшие части сразу откладывали для праздничного стола. К числу таких продуктов относились сушеные пенки (урмэ), сушеный творог (айран), сушеные сырки (хуура ан), топленое масло и др. Эти продукты изготовлялись из коровьего, овечьего и козьего молока. В период изобилия молока перегоняли молочную водку – архи. Последний месяц старого года – месяц быка, по монгольскому календарю, проходил в предпраздничных заботах. По сообщению знатока бурятской старины Л. Линховоина, за 20-30 дней до праздника люди начинали выкармливать коней для праздничных выездов, шили новые наряды, возили дрова, сено, выполняли другие хозяйственные работы, чтобы дни праздника проводить свободными от повседневных забот. Последние дни старого года уходили на уборку жилища и двора. Женщины перемывали всю посуду, утварь, выбрасывали старые, отслужившие свой срок вещи, вытряхивали на снегу постель и одежду, веря, что с этим хламом и грязью уходят «корни зла» прошедшего года, таившиеся именно в этом мусоре и рухляди. Мужчины делали основательную уборку двора и хозяйственных построек. Старейшины хотона за несколько дней до сагаалгана договаривались, какая семья первой начинает праздничный прием гостей. Обычно право это предоставлялось семье почетного старейшины. 30-е число последнего месяца старого года называлось «бутуу». Это означало, что конец старого года сошелся с началом нового и таким образом замкнулся круг (бутуу). В этот день в юртах мыли домашний алтарь с буддийскими божествами – «бурханэй шэрээ», который представлял собой небольшой раскрашенный ящик, задрапированный изнутри шелком или простой тканью в зависимости от достатка семьи. Чистке подвергались и сами бурханы – бронзовые или медные статуэтки и жертвенные чашечки – «сугсэ». Вечер кануна сагаалгана назывался вечером раскрытия бурханов – «бурхан дэлгээхэ удэшэ». Глава семьи раскрывал и развешивал на алтаре все имеющиеся в доме писанные на холсте иконы буддийских святых, которые в обычные дни находили свернутыми в трубочки. Перед божницей зажигали лампаду (зула), благовонные травы (хужэ и арса), в жертвенные чаши наливали чистую воду, насыпали зерно. В отдельных чашах ставили саламат, отваренную баранью или говяжью грудинку выпуклостью вниз, а выемку заполняли кусками жирного мяса. Это были обязательные виды жертвоприношений. Кроме них на алтарь ставили тарелку с самыми лучшими кусками – первинками от всех, имевшихся в доме кушаний. Затем глава семьи трижды птичьим пером брызгал на жертвенные продукты «святой» водой, приговаривая «Ум-ма-хум! Ум-ма-хум!» - таким образом, вся эта жертва освящалась. На рассвете первого дня нового года мужчины спешили на реку очищать прорубь, чтобы конь богини Лхамо, с вечера объезжавшей Вселенную с «ревизией», мог напиться из него. Первый день нового года, по традиции, считался днем почитания старших. Дети поздравляли родителей, дедушку, бабушку, младшие – старших, желали друг другу счастья в наступающем году, делали подарки. Все надевали нарядные одежды, по возможности новые. Женщины готовили праздничные кушанья из заранее запасенных продуктов, варили саламат, пельмени на пару (бузы), мясо большими кусками (бухэлер), доставали запасенные с лета лакомства из молочных продуктов, сладости. В первый день сагаалгана, согласно договоренности, мужчины съезжались на праздничный пир к юрте старейшего поселения. Гости в дни праздника приходили без приглашения, по доброй воле, и каждый гость был желанным для хозяев. Для приветствия младший подходил к старейшему и, держа хадак на раскрытых ладонях вытянутых вперед и немного согнутых в локтях, клал его на кисть протянутых таким же образом рук старейшего. Тот перекладывал хадак на правую руку младшего, а затем они спрашивали друг от друга: «Благополучны ли Вы?». Гостей в юрте рассаживали по строго определенному порядку: наиболее почетные – старшие по возрасту – садились на северной стороне правой половины помещения. Гость, пригубивши чай, ставил его на стол, а хозяйка, протянув обе руки к угощению, говорила: «Отведайте белую пищу!». Этот обычай назывался «сагаалха». Отдельной группкой праздничный обход соседей совершали и дети. Зайдя в юрту, они молча стояли у дверей. К столу детей не приглашали, их с шутками и смехом одаривали лакомствами и сладостями, и они шли дальше, продолжая свой праздничный обход. Все гости, независимо от возраста, в дни праздника назывались «сагаалаагшад», что по общепринятой традиции переводится как «белящиеся», или «освящающиеся». Женщины, занятые в первый день праздника приемом гостей дома, в последующие дни сами собирались по несколько человек и устраивали новогодние чаепития, навещали родственников и друзей. В праздничные дни молодежь устраивала вечеринки в юрте супружеской пары, женившейся в прошедшем году. Цит. по: Дашиева Н.Б. Календарные праздники бурят (конец – начало вв.) // В мире традиционной культуры бурят. – Улан-Удэ, 2007. СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПРОБЛЕМЫ НАРОДОВ РОССИИ Тавадов Г.Т. Русский вопрос Русский вопрос - совокупность взаимообусловленных проблем духовного, политического и социально-экономического характера, непосредственно затрагивающих интересы и потребности русского народа и влияющих на его жизнедеятельность. Несмотря на то, что русские составляют подавляющее большинство населения Российского государства. Русский вопрос до последнего времени не обсуждался. Считалось, что сама его постановка может помешать интернациональному воспитанию и укреплению единства народов СССР и Российской Федерации. За последние годы проведены научные конференции, «круглые столы», изданы книги, написаны статьи о Русском вопросе, его сущности и основных аспектах. Однако и теперь обсуждение Русского вопроса подвергается нападкам со стороны русофобов в России и ближнем зарубежье. Те, кто говорит о Русском вопросе, обвиняются в проявлении державного шовинизма, а иногда даже – русского фашизма. Русский вопрос имеет глубокие исторические корни. На каждом этапе развития русской нации он наполнялся новым содержанием и требовал к себе нового подхода. По-разному выделялись различные его аспекты, по-разному комбинировались, что придавало его обсуждению всякий раз новый характер. К концу 20 столетия Русский вопрос приобрел невиданную остроту, и прежде всего потому, что впервые в своей истории русский народ не в условиях войны, а в мирное время оказался на грани вымирания, над ним нависла угроза утраты своей государственности, независимости и всего, что удалось накопить благодаря самоотверженному мирному труду и героизму на полях сражений. В результате распада СССР русский народ оказался разделенным. 25 млн. русских не по своей воле остались за пределами Российской Федерации и находятся под угрозой геноцида. В государствах ближнего зарубежья имеет место дискриминация русского населения: оно превращается в граждан «второго сорта» или вытесняется. В этих странах русофобия стала составной частью политики и формирует отрицательный образ русского человека. В самой России самый многочисленный русский народ оказался в худшем экономическом и социальном положении в сравнении с другими крупными российскими этносами. Во многих республиках-субъектах РФ русские поставлены в положение граждан «второго сорта», терпят давление со стороны «титульной» нации и вследствие этого вынуждены уезжать из этих республик. Русские все больше вытесняются из управленческих структур и высших органов власти не только в республиках, но также в областях и Москве. В бедственном положении находятся миллионы русских беженцев и вынужденных переселенцев. Начиная с 1992 г. показатель естественного прироста русских приобрел отрицательное значение, т.е. начался процесс депопуляции. Итак, сущность Русского вопроса в конце XX в. можно сформулировать следующим образом. Во-первых, речь идет о снижении жизнеспособности и жизнестойкости русского этноса и угрозе его исчезновения. Во-вторых, происходит разрушение духовности, этнокультуры, охаивается историческое прошлое русского народа, дабы унизить его, оскорбить национальное чувство, ослабить моральный дух, подорвать национальное самосознание русских. В-третьих, происходит ухудшение отношения к русскому народу со стороны других народов России и ближнего зарубежья, в результате чего он оказался среди недружественно настроенных этносов. В ходе обсуждения Русского вопроса предлагаются различные пути его решения. Политическое решение Русского вопроса рекомендуется осуществить, следующими путями. Первый сводится к созданию русской государственности как единственно надежной основы этнокультурного возрождения и развития русских в условиях, когда многие другие этносы уже давно опираются на свою национальную государственность; при этом границы Русской республики могли бы быть включены все области и регионы, где русские составляют абсолютное большинство населения. Второй путь предусматривает переход от национально-территориального принципа федеративного устройства к территориальному, т.е. упразднение национальной государственности. Согласно еще одному предложению, многие национальные проблемы будут сняты с переходом от федеративного к унитарному российскому государству. У всех вариантов есть как сторонники, так и противники, есть плюсы и минусы. Решение Русского вопроса отнюдь не означает поощрения русского национализма или предоставления русским каких-либо привилегий особого статуса. Речь идет лишь о создании условий, обеспечивающих равные реальные права русского этноса с другими более или менее крупными российскими этносами. Что касается русских, живущих в ближнем зарубежье, то необходимо использовать все возможные мирные способы давления на эти государства, требуя от них соблюдения всех гражданских и политических прав русского населения. Решение Русского вопроса имеет существенное значение для улучшения межнационального климата в России, поскольку велика консолидирующая роль русской нации и хорошо известно ее прогрессивное влияние на другие народы. Цит. по: Тавадов Г.Т. Русский вопрлс // Этнология: Современный словарь-справочник. – М., 2007. Беликов В.В. Проблемы культуры и быта эвенков Развитие культуры эвенков Бурятии в 60-е гг., уже полностью перешедших в это время к оседлому образу жизни, происходило в условиях общего культурного процесса в республике. Одной из важнейших средств подъема культуры населения – повышение уровня образования, чему в нашей стране придавалось большое значение. Быстрый рост числа школ и количества учащихся начнется на Севере республики со второй половины 70-х гг., когда вырастут в Северобайкальске бамовские поселки и резко увеличится численность населения. В образовательном процессе эвенков есть свои особенности – большинство детей учатся в школах-интернатах. Значительную роль в повышении образования эвенков и создании интеллектуального потенциала сыграла существовавшая в 40-50-х гг. эвенкийская школа-интернат в г.Улан-Удэ. Ее ученики направлялись для получения высшего образования в педагогические институты Ленинграда и Хабаровска. С реорганизацией школьной системы в стране в 50-х гг. эта школа перестала существовать. Овладевая посредством русского языка достояниями мировой культуры, науки и техники, постигая наследие классиков литературы, эвенкийские дети не знали родного языка. В 1970 г. лишь 61% эвенков назвали родным языком язык своей национальности, 1979 г. – 58%, 1989 г. – 46%. Если вначале 60-х гг. на изучение родного языка в школах отводились специальные часы, то в последующие годы он преподавался. В 70-80-е гг. образовательный уровень эвенкийского населения оставался невысоким. В Северобайкальском районе на тысячу человек занятого населения приходилось 90 (в районе – 115), со средним специальным образованием – 109 эвенков (436 – в районе), из 27 учителей и воспитателей эвенкийской национальности в этом районе лишь 16 человек имели высшее образование. В технических и сельскохозяйственных вузах из числа эвенков республики обучались лишь единицы. Важное значение имело создание в 1973 г. этнографического музея культуры и быта Забайкалья, составной частью которого является эвенкийский комплекс, воссоздающий материальную культуру аборигепнов Севера. Сохранению и пропаганде эвенкийской материальной культуры способствует открытый в 1981 г. в Багдарине музей народов Севера. В 60-80-е гг., когда в нашей стране проводилась политика дальнейшего выравнивания экономического уровня между нациями и народностями, стирания граней между городом и деревней, быт эвенкийского населения окончательно утратил национальные черты и практически уже не отличался от быта всего сельского населения северных регионов. Период 60-80-х гг. для северных районов был не только временем электрификации, телефонизации и внедрения в быт телевидения, но и временем, когда в селах аборигенов стала создаваться сеть бытового обслуживания. Вначале в села приезжали передвижные приемные пункты от районного комбината бытового обслуживания, затем стали создаваться его филиалы и самостоятельные пункты. Однако их работу удовлетворительной считать трудно, так как специальных помещений они не имели, постоянных специалистов, мастеров в селах не было, а приезжие долго не задерживались. Жизненный уровень эвенкийского населения с утратой традиционных видов деятельности в этот период понизился. Окончание работ неологических партий, начало строительства БАМа и создание совхозов с целью решения продовольственной программы в зоне железнодорожной магистрали способствовали росту безработицы в среде коренного населения и сокращению семейного бюджета. Связанная с уровнем и профессиональной занятостью заработная плата эвенкийского населения была значительно ниже среднестатистических показателей по северным районам. В жизни эвенков Бурятии значительным событием, побудившим их к активной борьбе за свое национальное возрождение, стал Всесоюзный съезд малочисленных народов Севера, состоявшийся в марте 1990 г. Участники встречи говорили о бесправном, критическом положении эвенков в Бурятии, выразили тревогу за будущее эвенкийского этноса. На конференции обсудили, приняли Устав и Программу Ассоциации, в которых ставилась задача объединения всех общественных сил для решения проблемы выживания и развития эвенков республики, возрождения традиционных видов труда и промысла, родного языка, самобытной культуры, традиций и обычаев древнего сибирского народа. Президентом Ассоциации выбрали эвенка П.С. Степанова. Важнейшей задачей национального возрождения эвенков Бурятии стало требование возврата коренному народу в безвозмездное пользование территорий традиционных мест их проживания и восстановление существовавших до середины 30-х гг. национально-территориальных образований - национальных районов и сельских Советов. Однако в современных условиях шаткости государственных устоев и слабости контроля за исполнением множества законов вопрос о национально-территориальном устройстве и местном самоуправлении эвенкийского населения в Бурятии не нашел еще полного разрешения. Возрождение почти утраченных традиционных видов труда эвенков Бурятии – проблема сложная: слаба материальная база, потеряна трудовая связь поколений, передающая по наследству опыт старших, не хватает организационной поддержки местных административных органов, не решен до конца вопрос о передаче эвенкам в их собственность территорий традиционного природопользования в местах компактного проживания. В Бурятии с начала 90-х гг., когда эвенки республики стали активно участвовать в возрождении культуры своего народа, родного языка, развитии образования, стали отчетливее видны результаты работы в этом направлении. В 1990 г. вновь после двенадцатилетнего перерыва в Баунтовском районе в с. Россошино был проведен эвенкийский народный праздник больдер (встреча). Не просто теперь провести традиционный праздник во всей его красе и самобытности, когда многое из фольклорного наследия забыто, утрачены предметы материальной культуры, отсутствуют национальные инструменты, одежда, убранство. Как бы то ни было, праздник состоялся, и уже этот факт вселил эвенкам веру в возрождение их национальной культуры. Есть попытки возродить в Бурятии издание литературы на эвенкийском языке. В 1991 г. редакцией журнала «Хараасгай» (Ласточка) был подготовлен и выпущен в свет первый номер этого журнала «Велика» (Ласточка) на эвенкийском языке. В республике в 1991 г. создан Центр возрождения эвенкийской культуры. Новым явлением стало проведение в апреле 1993 г. в с.Алла Курумканского района Дней эвенкийской культуры в рамках этнического праздника «Найрамдал». В Северобайкалье весной систематически стали проводиться Дни охотника. Большим достижением в решении эвенкийских проблем в образовании следует считать введение изучения родного языка в 1-4-х классах в семи школах, где обучаются дети эвенков. С 1991 г. в БГПИ им. Д.Банзарова ведется подготовка учительских кадров по специальности «эвенкийский язык и литература». Цит. по: Беликов В.В. Проблемы культуры и быта эвенков / Эвенки Бурятии: история и современность. – Улан-Удэ, 1994. Будаева Ц.Б. Сойоты По данным переписи 1926 года, численность сойот составила 229 человек. Достоверность этих данных вызывает большое сомнение, ибо Б. Э. Петри на основе собственных наблюдений и подсчетов насчитал 509 человек, в том числе 57 проживали в Монголии. В последующих переписях сойоты не были включены в этниче­скую карту России. По ходатайству жителей и районной администрации Оки в 1994 году проведена локальная перепись и зафиксирова­но около 2 тыс. сойот. Если результаты локальной переписи заслу­живают доверия, то получается, что темпы роста численности сойот составили примерно от 4 до 10 раз, что значительно выше, чем темпы роста бурят, не говоря уже об эвенках. Настолько большой скачок численности сойот тоже вызывает сомнение. Возможно, сами данные либо не соответствуют действительности, либо многие записываются то сойотами, то бурятами в зависимости от создавшейся ситуации. Достаточно запутанной и не до конца исследованной является динамика изменения языка сойотского народа. Если же справедливо утверждение о том, что древнее население Саян относилось к самодийской языковой группе, то невольно возникают вопросы: «Были ли протопредки сойот носителями языка самодийской языковой группы? Если «да», то когда и почему они перешли на язык, относящийся к тюркской языковой группе?» Ведь 100-200 лет назад тункинские (окинские) сойоты говорили на тюркском наречии. В XVIII веке язык тункинских (окинских) сойотов был однозначно тюркским. Современные сойоты являются носителями бурятского и русского языков. Бурятский язык, видимо, начал использоваться с момента вступления в контакт бурятских и сойотских родов и полностью во­шел в обиход в XIX-XX веках. Важной причиной вытеснения тюркского наречия и расширения сферы применения бурятского языка является массовость создания межнациональных браков. Вместе с породнением с бурятами вошел в обиход и новый язык - бурятский, новые формы хозяйствования - скотоводство, новый покрой одежды и весь домашний уклад. Все семейные, брачные и родственные нормы проникли от бурят, и весь семейно-родовой быт сойот уже к началу XX века в основном отождествился с бурятским. Сойоты начали пользоваться русским языком с начала контакта с русским населением, активное усвоение его началось в связи «с усилением тяги к приобретению образования европейского типа». Расширение роли русского языка, наблюдаемое в наши дни, связано как с усилением постоянных контактов с русскими, проживающими на территории района и вне ее, так и с языковой политикой страны. Цит. по: Будаева Ц.Б. Сойоты / Экологические традиции коренного населения Байкальского региона (на примере Республики Бурятия). – Улан-Удэ, 1999. Рассадин И.В. Современное состояние хозяйства, быта и культуры тофаларов …В 1971 г. колхозы Тофаларии были объединены в один Тофаларский коопзверопромхоз, продолживший ту же хозяйственную деятельность, какой занимались колхозы, развивая те же основные отрасли: охотпромысел, оленеводство и коневодство, заготовку кедрового ореха и лекарственного сырья, а также подсобные: заготовку дров и производство на месте пиломатериала, заготовку мяса диких копытных животных и птиц, рыболовство. В промхозе были открыты некоторые подсобные производственные цехи: сувенирный цех «орешек», выпускавший сувениры из кедровых орехов, шишек, природных материалов, цех по выделке мехового сырья и пошиву меховых шапок, столярные мастерские. Будучи государственным предприятием, промхоз вначале развил активную производственную деятельность, в которой тофы участвовали наряду с русскими, но уже на правах наемных рабочих. В силу разных объективных и субъективных обстоятельств получилось так, что русское население, как потомки первых поселенцев тофаларских сел, так и многие вновь прибывшие, более грамотные и активные, занимали основные места работы в поселках: магазины, конторы промхоза и сельсоветов, райпо, детские учреждения, школы, клубы, библиотеки, фельдшерские пункты, почтовые отделения, аэропорты. Коренному населению оставались главным образом традиционные виды хозяйства – охота и оленеводство. Поскольку тофы были поставлены в основном на неквалифицированную и соответственно малооплачиваемую работу, то и заработки у них были мизерные.Из-та того что у них много однофамильцев, в бухгалтерии постоянно возникала путаница с расчетом оплаты. Для выяснения людям нужно было лететь в город, затрачивая на авиабилеты и проживание в гостинице немалые деньги, которых у тофов не было. Все это вызывало нарекания людей и недовольство сложившейся обстановкой. Материальное положение тофов резко упало. Не спасали его и сезонные заработки на охоте и кедровом промысле. Были часты случаи неурожая в тайге, что приводило к миграции пушных зверей и соответственно к отсутствию какой-либо добычи, препятствовали охоте лесные пожары, разливы горных рек, чересчур глубокий снежный покров. Все это делало неустойчивым не только материальное положение охотников, но и самого промхоза. Положение усугубилось после устранения СССР и ликвидации советской власти. После установления в стране рыночной экономики в стране начался финансовый развал, отсутствие финансирования всех основных отраслей народного хозяйства, в том числе и сельского, включая промхозы. По данным на 1998 г., в Тофаларии в промхозе работало 70 чел., безработных было 94 чел., пенсионеров 263 чел., всего работало 411 чел., и это при общей численности населения в тот год 1191 чел. В 1999 г. Тофаларский коопзверпромхоз стал банкротом. Цит. по: Рассадин И.В. Современное состояние хозяйства, быта и культуры тофаларов // Хозяйство, быт и культура тофаларов. – Улан-Удэ, 2005. Кислов Е.В. Проблемы коренных народов Бурятии В национальном составе Бурятии выделяют два основных по численности народа: русские - 666,5 тысячи человек (67,8%), и буряты - 272,9 (27,8%). К коренным малочисленным народам относятся эвенки (1743, Северо - Байкальский, Баунтовский эвенкийский, Курумканский, Баргузинский районы) и сойоты(1861, Окинский район). Общая ситуация Организованного националистического движения в Бурятии нет. Межнациональный мир и спокойствие объясняются длительным процессом формирования современной сложной национальной и конфессиональной структуры общества Бурятии: консолидация бурятской нации, проникновение в Забайкалье буддизма происходили на фоне заселения территории Бурятии русскими. Национализм проявляется в основном на бытовом уровне. Основа развития бытового национализма - сложившаяся дифференциация в сфере труда между представителями разных народов Бурятии. Буряты, если не считать сельского хозяйства, заняты преимущественно в нематериальной сфере, отличаясь высоким образовательным уровнем. В основном именно они заняли такую нишу, как органы управления, образования, здравоохранение, финансы, мелкий и средний бизнес. Русские преимущественно заняты в сфере материального производства, транспорта, строительства. Поэтому развал экономики более сильно ударил по русским. С другой стороны, именно русские управляют крупными предприятиями, работают в энергетике и на железнодорожном транспорте, где уровень заработной платы довольно высокий. Появившаяся ниша частного предпринимательства в значительной мере освоена выходцами из Закавказья, Средней Азии, Китая, что также вызывает определенную напряженность. Проблемы бурят Бурят продолжает волновать наследие сталинского периода: расчленение единого этноса на три субъекта. В 1937 г. Северо-восточные и юго-западные районы Бурят - Монгольской АССР были переданы в состав Иркутской и Читинской областей. Были образованы Усть-Ордынский и Агинский бурятские национальные (сейчас - автономные) округа, но часть территории республики напрямую вошла в соседние области. 7 июля 1958 г. Республика была переименована в Бурятскую АССР. В последние 20-25 лет поднимаются вопросы реабилитации бурятского народа как пострадавшего от сталинских репрессий, восстановления республики в прежних границах, ее наименования. Часть бурятского населения настороженно воспринимает возрождение казачества, которое исторически выполняло функции не только охраны границ, но и подавления национальных окраин. Бурятская интеллигенция переживает исторические коллизии своего народа. Еще одним болезненным вопросом является то, что власти ничего не делают для переселения бурят из Шэнэхэнского и Хулун-Буирского аймаков Автономного округа Внутренняя Монголия (КНР). В процессе выражается обеспокоенность за судьбу бурят, проживающих в Казахстане и Средней Азии. Несмотря на объявление бурятского языка вторым государственным Законом» О языках народов Бурятии», принятым в 1992 году, он постепенно выходит из обихода, существуют значительные проблемы с его изучением. Причем проблемы эти создавались искусственно: старо-монгольская графика была заменена на латинскую в 1931 году, а затем бурятская письменность была переведена на кириллицу в 1939 году. Сокращалось или прекращалось преподавание на бурятском языке, преподавание самого языка в учебных заведениях, не хватает учебников, букварей, пособий, справочников, словарей. Бурят, владеющих родным языком, из года в год становится все меньше. Сохранить язык можно, лишь создав разговорную среду. Увеличение СМИ на бурятском языке могло бы помочь в решении языковой проблемы. Но главное, мероприятия по реализации Закона» О языках народов Бурятии» пока еще слабо финансируются. Острыми остаются проблемы алкоголизма и наркомании среди коренного населения. Есть элементы межродовой и межклановой вражды, вознесения и доминирования представителей одного рода или племени в органах власти. При этом в некоторых случаях отмечается исторически сложившееся доминирование в органах власти «западных» бурят: «направление грамотных из Западной Бурятии в ее восточную часть с целью просвещения скотоводов, приобщающихся к новой жизни». Вклад в поддержание такой ситуации вносит активная деятельность 24 землячеств этнической Бурятии. Они объединяют выходцев в основном бурятской национальности из одного, реже двух-трех районов Бурятии, Агинского и Усть-Ордынского бурятских автономных округов, Иркутской и Читинской области, проживающих в Улан-Удэ. Землячества обеспечивают лоббирования интересов «малой родины», способствуют подбору кадров по родоплеменному признаку. Началось формирование молодежных землячеств. В Бурятии существует неофициальный список должностей, включая выборные, закрепленных за лицами бурятской национальности. Он включает председателя Народного Хурала и мэра г.Улан-Удэ. Желательность такого распределения должностей озвучивалась президентом Бурятии Л.В. Потаповым. Межнациональные отношения в Бурятии также регулируются исключительно лицами бурятской национальности: председатель Комитета по делам национальностей и связям с общественными, религиозными объединениями Администрации президента и правительства Бурятии В.Р. Булдаев (до него А.Ц. Идамжапов) и его первый заместитель В.М. Алексеева, советник президента В. Антонов. На ситуацию в Бурятии воздействуют и внешние причины: пренебрежительное отношение к бурятам жителей Иркутска (расхожий образ «пьяного грязного бурята» указания на бурятскую национальность в сообщениях криминальной хроники), жесткий паспортный контроль в Москве, избиения скинхедами жителей Бурятии в европейской части России, продолжение антитеррористической операции в Чечне, где погиб уже 71 житель Бурятии, в основном бурятской национальности. Болезненно воспринимаются планы объединения Усть-Ордынского бурятского автономного округа с Иркутской областью. Обращается внимание на взрывы кафе в Читинской области, владельцы и работниками которых являются этнические буряты. В конце февраля 2004 г. в Чите взорвалось кафе «Онон», что было объяснено нарушением при эксплуатации газовой плиты. 17 марта было взорвано бурятское кафе в поселке Кадала: в помещение бросили дымовую шашку, а затем гранату РГД-5(3). Избиение бурятских лучников на Кубке России в Орле имело большой резонанс. 10 марта эта информация появилась в газетах «Молодежь Бурятии», «Центральная газета», «Московский комсомолец » в Бурятии», «Номер один». Развернутое описание позорного факта приведено 17 марта газетой «Информполис». После этих публикаций республиканские власти обратили внимание на ситуацию. Таких случаев оказалось больше, раньше они замалчивались. «Абитуриенту неевропейской внешности нужно иметь в виду, что в Москве сейчас опасно из-за скинхедов. Студента Московского государственного технического университета (МВТУ) им. Баумана Э. Жалсараева вместе с его отцом избили в метро. А возле Российского университета дружбы народов (РУДН) скинхеды вообще чуть ли не дежурят. Кстати, как рассказывает студентка РУДН из Улан-Удэ Е. Оруджева, есть версия (о которой почему-то не распространялись центральные СМИ), что на самом деле пожар в общежитии университета в октябре прошлого года произошел не из-за исправной электропроводки. Он начался сразу с трех сторон, и есть большое подозрение, в том, что пожар устроили его именно скинхеды. Проблемы коренных малочисленных народов Существуют проблемы выживания, сохранения коренных малочисленных народностей- эвенков, сойотов. Это низкий жизненный уровень жизни, ограниченные возможности для занятия традиционными промыслами, разобщенность, для молодых - недостаточное знание или полное незнание родного языка и культуры. Эвенкийский язык является исчезающим, в Бурятии его изучают в 7 школах северных районов. Налицо и их «невписанность» в современные рыночные условия, слабая экономическая подготовка руководителей и специалистов национальных производственных подразделений. По данным переписи населения 2002 г. в Бурятии проживают 1743 эвенка и 1861 сойот. Баунтовский район объявлен эвенкийским, создан внетерриториальный Эвенкийский округ по выборам депутата Народного Хурала с численностью избирателей 731 человек при средней численности 11 округов тысяч, национальные сельсоветы. Но демографическая ситуация тревожит эвенков, хотя показатели рождаемости эвенков выше общереспубликанских, а смертности – ниже. Механически их численность быстро растет (за 13 лет в 1,38 раза), что объясняется переездом семейных эвенков из Читинской области и Хабаровского края. Влияет также «перевод» в эвенки решениями загсов и судов граждан, чья национальность раньше фиксировалась иначе, особенно в г. Северобайкальск. Власти Бурятии не предпринимают конкретных мер по возрождению, сохранению коренных малочисленных народов. Традиционное природопользование – оленеводство и охота – не поддерживаются. В северных районах Бурятии ему колоссальный ущерб нанесло строительство Байкало-Амурской магистрали. Во всех районах прошло переселение эвенков в крупные поселки. Сейчас власти всячески поощряют развитие добычи золота, разрушающее природу и ухудшающее условия жизни этих народов, положительно относятся к планам строительства магистральных экспортных трубопроводов по их родовым землям. С 1991 г. в Бурятии создано более 20 семейно-родовых хозяйств. Но в настоящее время в основном они занимаются лесом, разработкой россыпного золота и нефрита, торговлей, но никак не оленеводством, рыболовством или охотничьим промыслом. Причина в том, что не за всеми общинами закреплены охотугодья. Многие общины добиваются получения долгосрочных лицензий на пользование объектами животного мира, отнесенных к объектам охоты, и не могут их получить. А охотящийся без лицензии эвенк – браконьер. В 9 существующих ныне хозяйствах различной формы собственности в процентном отношении работает мало эвенков. В эвенкийских поселках – нищета, из 900 человек эвенкийского населения Северобайкальского района только 10% имеют работу. В Старом Уояне нет магазина, аптеки, 7 семей в селе Холодном находятся без квартир. По итогам 2002 г. среди эвенков возросло число заболеваний нервной и костно-мышечной систем, системы кровообращения. Существенный рост - более чем на 50% - болезней органов пищеварения, а также травм и отравлений. Основными причинами смертности являются болезни системы кровообращения, различные травмы и отравления, онкология… Достаточно тревожная ситуация складывается вокруг проблем наркологии… Но и при реализации новых хозяйственных инициатив эвенки встречают пренебрежительное отношение со стороны природополь-зователей. Например, в Улан-Удэ прошли общественные слушания по строительству нефтепровода «Тайшет – бухта Перевозная»… С критикой в адрес компании выступила Ассоциация малочисленных коренных народов Бурятии. Ее президент Анна Найканчина потребовала провести этнологическую экспертизу в Северобайкальском и Муйском районах, где компактно проживают эвенки. По ее словам, то, что сейчас написано в документах о коренных малочисленных народах, по меньшей степени абсурдно. В частности, представители ассоциации обиделись на заключения специалистов «Транснефти» о высокой смертности эвенков. Там указывается, что люди умирают от алкоголизма и венерических болезней, тогда как, по данным ассоциации, причина большинства смертей в сердечно-сосудистых заболеваниях. В результате Владимиру Суханову, зам. гендиректора института «Гипротрубопровод», пришлось извиниться перед эвенками за некорректность сведений. Цит. по: Кислов Е.В. Проблемы коренных народов Бурятии // Коренные народы Бурятии в начале XXI века. – Улан-Удэ, 2005. с.115-123. Будаева Ц.Б. Сельскохозяйственные традиции коренного населения Байкальского региона Охотничье-промысловая деятельность является исключительно «природной», полностью приспособленной к условиям экомира. Однако не менее «природным» является номадное животноводство, культивируемое аборигенами Байкальского региона. Номадное (кочевое) животноводство Байкальского региона основано на аборигенных животных, происходящих из регионов с экстремальны­ми условиями. К числу аборигенных животных, культиви­руемых испокон веков в Байкальском регионе, относятся олени, яки, табунные (монгольские) лошади, хайнаки, местные породы крупного рогатого скота, овец, коз, верблюдов. Аборигенные животные в подавляющем большинстве случаев не утратили способность к выживанию в естественной среде при минимальной помощи человека. Однако в условиях доминирования индустриальной цивилизации практически игнорировался исторический опыт взаимоотношения природы и общества Байкальского региона. Поэтому экологические традиции производственной сферы аборигенов Байкальского региона, сформированные в специфической природно-ландшафтной среде путем адаптации к ней, были направлены в пересыхающее русло. Что касается роли охотничье-промысловой деятельности в образе жизни аборигенов Байкальского региона, то она имеет заметное межэтническое различие. У эвенков охотничье-промысловая деятельность составляет если не единственное, то, во всяком случае, главное занятие мужской части населения. У бурят, находящихся преимущественно на этапе производящей цивилизации, этот вид деятельности играет вспомогательную роль. Тем не менее буряты издревле занимались охотничьим промыслом, степень развитости которого зависела от уровня развития у них номадного животноводства. Уровень развития номадного животноводства зависит от природно-климатических условий и среды обитания. Степные буряты являются в основном скотоводами, но продолжают заниматься охотничье-промысловой деятельностью в качестве подспорья; буряты, живущие в горно-таежных зонах, имеют скот, но значительное внимание уделяют охотничье-промысловой деятельности. Сойоты, как и горно-таежные буряты, примерно поровну сочетают скотоводство с охотничье-промысловой деятельностью. Такая специализация исключительно вызвана необходимостью приспособления (адаптации) к экстремаль­ным и разнообразным экологическим условиям Байкальского региона и направлена на всестороннюю эксплуатацию разностороннего природного потенциала. Важным направлением номадного животноводства, и неразрывно связанным с охотничье-промысловой деятельностью, является оленеводство, культивируемое в Байкальском регионе сойотами и эвенками. Причинно-следственную связь, существующую между охотой и оленеводством, С. Б. Помишин раскрыл следующим образом: «Охота давала пушнину и мясо диких животных, а олень служил единственным видом транспорта, позволяющим эффективно использовать местные природные ресурсы обширнейшие пространств; ягельных и охотничьих угодий». В условиях абсолютного бездорожья при необходимости «прохождения по глухой, сырой, болотистой тайге, при необходимости переваливать уходящие под облака голые и скользкие гольцы и хребты или переходить бурные, горные ручьи " речки - нужен только олень. Никакое другое домашнее животное не может быть приспособлено для этой цели, этому препятствует и недоступность горных и таежных троп, отсутствие нужного и подходящего корма и т. п.». Значение оленя не исчерпывается ним. Шкурами оленя покрывали свое жилище, из них шили одежду, готовили всю оленью, упряжку; из сухожильев делали прекрасные нитки для шитья одежды, обуви, сбруи; из рогов оленя - пуговицы, трубки, мерки. Жирное и питательное оленье молоко составляло существенный рацион питания. Несмотря на такое поистине огромное значение оленя в хозяйстве эвенков и сойот, оленеводство практически уничтожено. Этот процесс связан преимущественно с организационными преобразованиями. Образование колхозов привело к отчуждению коренного населения Байкальского региона от оленей и оленьих пастбищ. Дальнейшее уничтожение оленеводства у сойот было обусловлено признанием якобы низкой эффективности его по сравнению со скотоводством и стремлением укрупнения сельских поселении. Расширение ведения крупного рогатого скота, признанного якобы более эффективным, заставляло «сойот оленеводов оседать на более постоянных местах с удобными пастбищами, что вынудило их спуститься с высокогорных моховых пастбищ в долины. Но новые места были малоудобны для оленя». Теми же организационно-экономическими факторами было вызвано свертывание оленеводства и у эвенков. В настоящее время повсеместно наблюдается процесс возрождения оленеводства, хотя темпы его изменения весьма незначительны. Возрождение оленеводства означало бы процесс возрождения важной особи традиционного животноводства. Однако на данном этапе пути встречаются различные помехи, начиная от нехватки или же отсутствия финансовых ресурсов, необходимых для возрождения и расширения оленеводства. Если не большее, то, по крайней мере, не меньшее значение имеет утрата навыков и отсутствие желания ведения кочевого образа жизни. Если все другие виды домашних животных можно содержать в стойловом режиме, то олени нуждаются в специфическом корме и не могут по­стоянно находиться на одном месте. По выражению оленеводов, «люди не пасут (не направляют) оленей, а идут за ними, ибо олени сами выбирают удобные для них места пастбищ». Наблюдая за оленями, оленеводы переезжали на новое место если не через 4-5 дней" -.то. по крайней мере, десятки раз в год. Утрата навыков ведения кочевого образа жизни в сочетании с отмиранием привычек обособленного проживания вдали от людей создает психологические препоны на пути развития оленеводства. Об этом убедительно свидетельствуют трудности, связанные с сохранением и приумножением 60 голов оленей, приобретенных а 1994 году в Тофаларском госпромхозе для сойот «Окинского района. За эти годы численность оленей практически не возросла. К числу важных причин относится утрата навыков разведения оленей, нежелание молодых людей вести уединенный образ жизни. В Северобайкальском районе начаты попытки возрождения оленеводства в рамках семейно-родовых хозяйств. Созданы 2 семейно-родовых хозяйства: Черноевых и Ганюгиных. Однако и они пока еще очень сдержанны в оценке своих удач. На начальном папе их волнуют нехватка кредитных ресурсов, недостаточная решенность территориального вопроса, отсутствие навыков ухода за оленями и т. д. Таким образом, хотя оленеводство и является экологически глубоко обусловленным и экономически обоснованным традиционным занятием эвенков и сойот, в настоящее время оно не составляет основу уклада их жизни. Из других видов домашних животных наиболее «природным» являемся як. В Байкальском регионе яков разводят в отрогах и долинах хребтов саянской горной системы и прилегающих гор. Яки в отличие от домашних оленей, еще не вывелись в Байкальском регионе. Яководы постоянно регулировали их приспособительные свойства и признаки, полезные для человека. Приспособленность яков к горному ландшафту за­ключается в том, что они «свободно передвигаются по узким тропам и крутым горным склонам, на пастбище занимают определенную экологическую нишу, часто недоступную для других, даже диких видов, животных». Говоря о преимуществе яков при разведении в суровых горно-таежных зонах, следует отметить и «жизнестойкость их, устойчивость ко многим заболеваниям». Высокая адаптивность яков позволяет обеспечить почти полную сохранность при любых погодно-климатических условиях. Преимущества яков позволили не только сохранить, но и развить яководство. В настоящее время в Окинском районе создано племенное яководческое хозяйство и многие семьи, проживающие в высоко-горных местах, выращивают их. Потомство, полученное при гибридизации яка с крупным рогатым скотом, называют хайнаками. Хайнаки «также хорошо приспособлены добывать корм в любое время года: обладают лучшими нагульно-откормочными особенностями, хорошими мясными качествами, повышенным убойным выходом мяса, скороспелы и продуктивны... продолжительность жизни... хайнака равна 30 годам, но для хозяйственного использования они пригодны до 20 лет». Не случайно поэтому почти каждая сойотская семья, проживающая в высокогорных местностях, содержит хайнаков, их соседи буряты тоже не отстают от них. Аборигенный крупный рогатый скот Байкальского региона «разводится на нашей земле более четырех тысяч лет... Положительными особенностями бурятского скота считается его крепкое здоровье и конституция, живой подвижный темперамент, отличная приспособленность к местным природно-климатическим и хозяйствен­ным условиям, нетребовательность к кормам и условиям содержания, способность переносить недостаток воды зимой, удовлетворяясь использованием снега, высокая жирномолочность, хорошие нагульно-нажировочные способности и вкусовые мясные качества, развитый материнский инстинкт, устойчивость, в сравнении с животными культурных пород, ко многим заболеваниям». К 1985 году аборигенный крупный рогатый скот в чистом виде сохранился в Окинском, Тункинском и Баунтовском районах Бурятии в количестве 2779 голов, а в 1997 году их уже не стало . По этой причине возникла необходимость выявления этого генофонда в других регионах (прежде всего в Монголии и Китае) и принятия мер по его восстановлению. В противном случае может быть утеряно накопленное тысячелетиями генетическое наследие и соответственно традиции ухода за ними. Большую роль в жизни бурят, отчасти сойот последних поколений, играли аборигенные лошади, хорошо приспособленные к круглогодичному пастбищному содержанию в экстремальных степных, полупустынных, горных, таежных условиях. Глубокая адаптация к местным условиям, крепкая конституция, высокая плодовитость и большая выносливость делали их незаменимыми помощниками человека в любых экстремальных условиях. Они широко использовались в хозяйственной деятельности: лошади позволяли вести кочевой образ жизни, гарантировали надежность общения и срочных сообще­ний, служили важнейшим помощником в охотничье-промысловой и военной деятельности, давали человеку питательную высококалорийную пищу, кожу, сырье для веревок. Несмотря на большие ценные качества, аборигенные лошади недооценивались в течение многих десятилетий, особенно в период доминирования политики механизации и электрификации сельского хозяйства. В результате этого генофонд аборигенных лошадей в Бурятии находится на этапе исчезновения. Об этом красноречиво свидетельствует динамика изменения их поголовья. За 100 лет поголовье лошадей в Бурятии сократилось примерно в 5 раз и достигло 55 тыс., против 257 тыс. в 1898 году. Среди оставшегося поголовья чистокровные аборигенные лошади составляют небольшую долю. Эффективность разведения аборигенных лошадей определялась еще экологическими факторами, поскольку табунное коневодство мало изменяло растительный покров, что очень важно в условиях засушливого климата Забайкалья. Степи и степные луга Байкальского региона из-за хорошей растительности, обилия проточных вод, а местами и солончаковых почв способствуют разведению аборигенных овец. Аборигенная бурятская овца с глубокой древности была постоянным спутником человека, обслуживая его хозяйственные потребности. Она дает весьма вкусное мясо, прочную овчину, грубую шерсть, жирное молоко. Средний вес мясной туши грубошерстной овцы 20-22 кг. За годы погони за тонкорунными овцами в Бурятии полностью изведены неприхотливые аборигенные овцы, отличающиеся высоки­ми приспособительными качествами и питающиеся исключительно подножными кормами. Еще в 1940 году известный эколог Д. Н. Кашкаров предостерегал от бездумной, поголовной метизации и указывал, что необходимо скрещивать так, чтобы не испортить местную породу, не потерять ее ценных экологических свойств. В целях восстановления абориген­ных овец в 1992 году из Внутренней Монголии (КНР) завезли в Буря­тию 550 голов грубошерстных бурятских овец, которые были ото­гнаны туда в 20-30-е годы мигрантами, скрывавшимися от погони по политическим мотивам. В традиционном хозяйстве бурят степной зоны определенное ме­сто занимали верблюды, которые были полностью изведены. За по­следние годы завезли только 3 верблюда из Читинской области. Козоводство, будучи на задворках официальной экономической политики советской власти, было доведено до грани полного свертывания. Однако оно может успешно развиваться в условиях Байкальского региона. Козы, как и многие другие аборигенные виды домаш­них животных, неприхотливы, обладают хорошими приспособитель­ными качествами и высокоплодовиты. Другие виды домашних животных, культивируемые в настоящее время в Байкальском регионе (свиньи, домашняя птица), не являются аборигенными. Цит. по: Будаева Ц.Б. Сельскохозяйственные традиции коренного населения Байкальского региона // Экологические традиции коренного населения Байкальского региона (на примере Республики Бурятия). – Улан-Удэ, 1999. Тишков В.А. Готовы ли мы к переписи населения? Начнем с цитаты из ежегодного послания президента РФ Федеральному собранию в 2001 г.: “Уже несколько лет численность населения страны в среднем ежегодно уменьшается на 750 тысяч человек. И если верить прогнозам, а прогнозы основаны на реальной работе людей, которые в этом разбираются, – уже через 15 лет россиян может стать меньше на 22 миллиона человек. Если нынешняя тенденция сохранится, выживаемость нации окажется под угрозой. Нам реально грозит стать дряхлеющей нацией”. Вопрос о “вымирании России” сегодня обсуждают многие, ибо люди, включая президента, привыкли доверять статистике и тем, кто “в этом разбирается”. Отечественные статистика и демография имеют сильные традиции, но специалисты, давшие такие оценки, ошибаются. Несколько слов об иммиграции. В последние десятилетия большинство развитых стран имеет очень низкий или нулевой рост населения. Никто по этому поводу истерик не закатывает, даже занимающая второе место в мире после России по размерам территории Канада, где численность населения еще меньше, чем у нас, и почти все оно (90%) проживает в полосе шириной 200 миль вдоль границы с США. А менее развитые государства, особенно бедные, больше озабочены сдерживанием роста собственного населения, ибо увеличение числа жителей страны далеко не всегда связано с ее успешным развитием и благосостоянием. Понятно, что если в стране выше рождаемость, меньше смертность и больше иммиграция, то население растет, если наоборот – уменьшается. Однако строить в этом отношении прогнозы на дальнюю перспективу – вещь довольно скользкая. В начале 90-х годов многие специалисты прогнозировали, что в течение нескольких лет в Россию как на свою историческую родину приедут 5–7, а может быть, 10–15 млн. “соотечественников”. В реальности оказалось, что прибыли 2–3 млн. из тех, кого ожидали. Зато приехали несколько миллионов новых жителей страны, которых не прогнозировали и которых, к сожалению, до сих пор отказываются считать жителями страны. Наша статистика не учитывает (а значит, и не признает за часть населения!) примерно 3–4 млн человек, которые в подавляющем большинстве не имеют российского гражданства, но живут в России. Это, прежде всего, граждане Азербайджана, Армении, Белоруссии, Грузии, Молдовы, Украины, прибывшие в Россию в последние годы и находящиеся здесь временно или постоянно. По всем принятым критериям они входят в совокупное население страны. Поскольку эти миллионы неучтенных людей, главным образом мужчин, составляют одну из динамичных демографических трупп, то обнародованные данные о качестве населения и его возрастной структуре оказываются несостоятельными. Если бы таким же образом считали свое население Германия или Франция, где по десятку миллионов жителем не имеют гражданства, то там давно бы уже обнаружилась “демографическая катастрофа”. А в США и Канаде, где в составе населения доля новожителей без гражданства и временных иммигрантов еще больше, такая “катастрофа” наблюдается уже с полвека. Какие бы чувства ни испытывали некоторые к тем, кого бытовой расизм именует “черными”, “азиатами”, “кавказцами” и т.д., серьезные специалисты-демографы не могут согласиться, чтобы несколько миллионов жителей страны исключались из анализа демографической ситуации. В истории много примеров, когда иммиграция или эмиграция играли весьма существенную роль. В качестве примера здесь можно привести не только страны, образовавшие на основе переселенческой колонизации. Во второй половине XX в. население государств Западной Европы растет фактически за счет иммигрантов и их потомков. Подобное происходит в последнее десятилетие и в России. Мой прогноз состоит в том, что именно иммиграция является и будет довольно долго оставаться важным фактором формирования населения страны. Нужно только изменить к ней отношение и научиться лучше считать. Органы государственной статистики и специалисты по народонаселению не прилагают должных усилий, чтобы более точно оценить влияние вновь прибывших или временно находящихся на территории страны людей на демографическую ситуацию. Я не отрицаю факта снижения рождаемости и роста смертности, однако официальные данные о численности населения России за последнее десятилетие выглядят столь неблагоприятно именно по причине пренебрежения проблемой иммиграции. Но даже если не считать незарегистрированных жителей, то и в этом случае общая численность населения страны за 10 лет изменилась мало: 147,4 млн. человека в 1989 г. и 148,7 млн. в 1992 г. (период роста); 148,4 млн. в 1994 г. и 146,7 млн. в 1998 г. (период падения). За 1999 г. Госкомстат дал драматическую величину падения общего количества жителей – 1,2 млн человек (до 145,5 млн на 1 января 2000 г.). Это в три раза больше, чем в предыдущие несколько лет, когда каждый год население уменьшалось примерно на 300–400 тыс. человек. У серьезных специалистов такие данные вызывают вопросы. Что должно было случиться, если при схожей динамике определяющих численность населения факторов (снизилась только зарегистрированная иммиграция) статистика зафиксировала столь сильное сокращение общей численности? На протяжении скольких лет она должна уменьшаться на 750 тыс. ежегодно, чтобы сделать апокалептический вывод о сокращении населения на 12 млн. через 15 лет? Наталья Римашевская предсказывает, что в 2075 г. в стране будет около 50 млн. жителей (“Независимая газета”. 2000. 9 янв.). Давать такой прогноз можно только в уверенности, что до момента спроса за него сами прогнозисты просто не доживут. Абсолютно уверен, что при всей сложности демографической ситуации подобного сокращения населения в России не будет. Цит. по: Тишков В.А. Готовы ли мы к переписи населения? // Независимая газета. 2000. 10 окт. С. 8. БИБЛИОГРАФИЯ Бадмаева М.Б. Традиционная культура эвенков // Коренные народы Бурятии в начале XXI века. – Улан-Удэ, 2005. Беликов В.В. Проблемы культуры и быта эвенков / Эвенки Бурятии: история и современность. – Улан-Удэ, 1994. Бердяев Н. Психология русского народа. Душа России. Судьба России: Сочинения. - М., 2000. Бердяев Н. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности // Судьба России: Сочинения. - М., 2000. Бромлей Ю.В. Некоторые традиции науки о народах / Этнос и этнография. – М., 1973. Будаева Ц.Б. Сельскохозяйственные традиции коренного населения Байкальского региона // Экологические традиции коренного населения Байкальского региона (на примере Республики Бурятия). – Улан-Удэ, 1999. Будаева Ц.Б. Сойоты / Экологические традиции коренного населения Байкальского региона (на примере Республики Бурятия). – Улан-Удэ, 1999. Бураева О.В. Культурное взаимодействие русского и коренного населения Забайкалья в XVII-XIX вв. // Народы Бурятии в составе России: от противостояния к согласию /300 лет указу Петра I/. Ч. II. – Улан-Удэ, 2001. С.37-41 Вайнштейн С.И. К вопросу о саянском типе оленеводства и его возникновении // КСИЭ. 1960. Вып.34. - C. 54-60. Вайнштейн С.И. Тувинцы-тоджинцы: Историко-этнографические очерки. – М., 1961. Василевич Г.М. Эвенки: Историко-этнографические очерки (XVIII- начало XX в.) – Л., 1969. Василевич Г.М., Левин М.Г. Типы оленеводства и их происхождение // СЭ. – М., 1951. №1. - C. 71-73 Вернадский Г.В. История России. Монголы и Русь. – М., 1997. Высочайший манифест о покровительстве и верховной власти Российской Империи над царством Грузинским // Национальная политика в императорской России под ред. Ю.И. Семенова. – М., 1997. Вышеславцев Б. П. Русский национальный характер // Вопросы философии. № 6. - М., 1995. Группы русских в Сибири // Сибирь: этносы и культуры (народы Сибири в XIX в.). Вып.4. – М.-Улан-Удэ,1999. Гумилев Л.Н. Апокрифический диалог // Хрестоматия по истории России. Т.1. - М., 1994. С.113-115. Гумилев Л.Н. О полезности этнографии // Этногенез и биосфера Земли. - Л., 1990. Гумилев Л.Н. Об освоении Сибири // От Руси до России: Очерки по русской истории. - М., 1996. Гумилев Л.Н. От Руси к России. Очерки этнической истории.- М., 1992. Гумилев Л.Н. Суперэтносы. Реальность суперэтноса – «Франки» // Этногенез и биосфера Земли. - Л., 1990. Гумилев Л.Н. Этнос и этноним. Имена обманчивы // Этногенез и биосфера Земли. - Л., 1990. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Законы исторического развития, вытекающие из группировки его явления по культурно-историческим типам // Пономарев М.В.., Смирнова С.Ю. Новая и новейшая история стран Европы и Америки: Практическое пособие. В 3 ч. – ч. 1. - М., 2001. Дашиева Н.Б. Сагаалган/ Календарные праздники бурят (конец – начало вв.) // В мире традиционной культуры бурят. – Улан-Удэ, 2007. С. 108-117 Декларация прав народов России 2(15) ноября 1917 г. // Декреты Советской власти. Т.I. - М., 1957. Доржо Дарбаев. Доклад о происхождении одиннадцати хоринских родов // Бурятские летописи. Составители Ш.Б. Чимитдоржиев, Ц.П. Ванчикова. – Улан-Удэ, 1995. Дугаров Б.С. О происхождении окинских бурят // Этнические и историко-культурные связи монгольских народов. – Улан-Удэ,1983. - C. 97-100 Евразия в середине 1 тысячелетия нашей эры // История России с древнейших времен до 1917 года: Учебное пособие / Под ред. В.Ю. Халтурина. - Иваново, 2003. - С. 6 - 8. Кислов Е.В. Проблемы коренных народов Бурятии // Коренные народы Бурятии в начале XXI века. – Улан-Удэ, 2005. - C.115-123. Ключевский В.О. О присоединении левобережной Украины к России Курс русской истории. Ч.3. //Сочинения. В 9-ти т. Т.3. – М., 1988. C. 109 – 113. Константинова С.С. Расогенез / Этнология. Конспект лекций. – Ростов-на-Дону, 2004. Кремлева И. Старообрядчество // Русские. – М., 1997. - С. 710-721. Леви-Строс К. История и этнология / Структурная антропология. – М., 1985. Леви-Стросс К. Разнообразие культур // Раса и история. http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/Article/Volk_EtIdent.php Обязательства султанов и биев и правителей казахов старшего жуза при вступлении в подданство России // Национальная политика в императорской России под ред. Ю.И. Семенова. – М., 1997. Павлинская Л. Сойоты // Кочевники голубых гор. Судьба традиционной культуры народов Восточных Саян в контексте взаимоотношения с современностью. – Спб., 2002. Паин Э.А. Динамика национального самосознания россиян // Этнопанорама. №1. – М., 2002. - С. 10-18 Повесть временных лет // Памятники литературы Древней Руси: XI – начало XII в.- М., 1978. Прошение о принятии Курляндии под покровительство России // Национальная политика в императорской России под ред. Ю.И. Семенова. – М., 1997. Рассадин В.И. Легенды, сказки и песни седого Саяна. – Иркутск, 1996. Рассадин В.И. Цыренова Д.Б. Лексика материальной культуры окинских сойотов // Проблемы бурятской диалектологии. – Улан-Удэ, 1996. с. 85-90. Рассадин И.В. Современное состояние хозяйства, быта и культуры тофаларов // Хозяйство, быт и культура тофаларов. – Улан-Удэ, 2005. Рассадин И.В. Формы хозяйства, быт и культура тофаларов в период кочевой жизни // Хозяйство, быт и культура тофаларов. – Улан-Удэ, 2005. Решение земского собора о воссоединении Украины с Россией // Национальная политика в императорской России под ред. Ю.И. Семенова. – М., 1997. Санжиев Г.Л., Санжиева Е.Г. Религия коренных народов Бурятии // Бурятия: История (XVII-XIX вв.). – Улан-Удэ, 1999. Вып.4. Соловьев С.М. О монголо-татарском иге // Хрестоматия по истории России. Т.1. - М., 1994. - С.99. Тавадов Г.Т. Понятие «этнос» // Этнология: Современный словарь-справочник. – М., 2007. Тавадов Г.Т. Расовый состав населения России // Этнология: Современный словарь-справочник. – М., 2007. Тавадов Г.Т. Русский вопрос // Этнология: Современный словарь-справочник. – М., 2007. Тавадов Г.Т. Русский этнос // Этнология: Современный словарь-справочник. – М., 2007. Тавадов Г.Т. Толерантность национальная // Этнология: Современный словарь-справочник. – М., 2007. Тайлор Э. Б. Первобытная культура. - М., 1989. Тишков В.А. Готовы ли мы к переписи населения? // Независимая газета. 2000. 10 окт. - С. 8. Тишков В.А. От бытовых страхов к толерантности // Этнология и политика. Научная публицистика. – М, 2001. Тишков В.А.Этничность: современный взгляд // Этнология и политика. Научная публицистика. – М., 2001.