Архимандрит Ианнуарий (Ивлиев) Апокалипсис. Беседы на радио «Град Петров». Беседа № 1. Введение. Приступая к изучению любой книги Священного Писания, мы должны ответить на ряд вопросов: кто? где? когда? кому? по какому поводу? с какой целью написал ту или иную книгу. Эти и им подобные вопросы истории объединяются разделом библеистики, который называется исагогикой. Это греческое слово буквально переводится на русский язык как Введение. Вот сегодня мы и будем заниматься кратким Введением в книгу «Откровение святого Иоанна Богослова». Таково надписание последней книги Библии. Но тут же следует заметить, что надписания библейских книг, возникшие во II веке, не всегда отражают подлинное содержание той или иной книги. В древности книги, как правило, не надписывались, и их заголовками служили, собственно первые строчки, открывающие книгу. Именно в первых строках отражалось основное содержание книги. Вот и посмотрим, как начинается наша книга Апокалипсис. «Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог». Вот значит как. Это не Откровение Иоанна, а Откровение Иисуса Христа. Откровение было Христом получено от Бога Отца и показано Христом Иоанну. Но, разумеется, это не имеет для нас большого значения. Мы привыкли к тому названию, которое имеем, и потому будем его придерживаться. Начнём со слова «Апокалипсис». Это слово тоже греческое и означает оно буквально Откровение, т.е. открытие того, что до сих пор было сокрыто, было неведомой тайной, известной только Богу Творцу. В наше время слова «апокалипсис, апокалиптический» вызывают у людей чувство страха. Сразу представляются какие-то ужасы и катастрофы. Всё это оттого, что люди, читая нашу книгу, обращают внимание далеко не на самое основное в ее содержании. Их настолько поражает и устрашает описание Судов Божиих, что они не обращают внимания на торжествующий и радостный характер того, что, в конечном счете, открывается нам от Бога. Это не очень хороший признак. Вспомним, с каким нетерпением и радостью ожидали первые христиане Конца света, Второго Христова пришествия. Эти ожидавшиеся ими события составляли содержание их надежды, о чем так часто пишет в своих посланиях апостол Павел. А что сейчас? Мы не можем думать о Конце света и Втором пришествии иначе, как со страхом. При этом, лишенные истинного понимания этих грядущих событий, мы чаще всего отождествляем их с мировой войной, падением кометы или, совсем уж провинциально, с какими-нибудь катастрофическими событиями, касающимися только нашей страны, нашего города, нашей деревни. Но обратимся к собственно Исагогике. Кто автор книги Откровения? Он сам называет себя (1,9). Его имя Иоанн. С первых веков Церковь отождествляла автора с любимым учеником Иисуса Христа, ставшим впоследствии апостолом, - Иоанном Зеведеевым, которого принято называть Богословом. По церковной традиции, Иоанн Богослов помимо Апокалипсиса написал также 4-ое Евангелие и три послания. Правда, надо заметить, что Древняя Церковь не была единой в этом мнении. На Западе Римской империи книга Апокалипсис считалась всегда апостольским сочинением, высоко ценилась, читалась во время богослужений как Священное Писание и часто комментировалась. На Востоке, напротив, эта книга была малоизвестна, не вошла в круг церковных чтений в период формирования таковых и практически не комментировалась вплоть до XIX века, если не считать единственного толкования этой книги Андреем Кесарийским. Отчасти причиной такого невнимания к этой книге было то, что существовали сомнения в ее апостольском происхождении. Эти сомнения возродились в критической научной библеистике последних столетий. В частности, компьютерное исследование словаря этой книги обнаружил, что он очень сильно отличается от словаря и грамматики Евангелия Иоанна и его посланий. Однако вряд ли это может служить решающим аргументом против авторства апостола Иоанна. Ведь словарь и стиль автору часто диктует жанр произведения. Пушкин мог писать «Евгения Онегина», «Капитанскую дочку», исторические сочинения о Пугачеве и Петре I, письма, докладные записки, расписки и т.д. И словарь, и стиль всех этих писаний различен и зависит от жанра. Где написана книга Апокалипсис? Иоанн сам сообщает нам о месте написания. Это остров Патмос в восточной части Эгейского моря (1,9). Иоанн находился там «за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа», т.е. был в ссылке за свое христианское исповедание. Этот факт дает нам ключ к ответу на вопрос: Когда был написан Апокалипсис? Гонения и официальные преследования христиан только за то, что они были христианами, начались в 90-ые годы первого столетия, когда Римской империей правил император Домициан из династии Флавиев. Именно при нем христианство было объявлено недозволенной религией. При этом основной удар преследований пришелся на восточные провинции империи, в частности на провинцию Асия со столицей в Ефесе. Не сразу гонения приняли ожесточенный характер тотальных преследований, не сразу они стали чудовищно кровавыми. Мы видим, что наказание старца Иоанна было еще довольно мягким – ссылка. То усиливаясь, то на время затихая, гонения продолжались два с лишним столетия, до эпохи императора Константина, который в первой четверти IV века сначала сделал христианство дозволенной, а затем и государственной религией. Иногда указывают на гонения христиан во время правления императора Нерона из династии Юлиев, т.е. на 60-ые годы. Всем знакомы эти гонения хотя бы из романа Генрика Сенкевича «Камо грядеши?», либо из фильма по этому роману. Но надо заметить, что гонения Нерона касались только одного города, Рима, и носили уголовный, а не политический характер, как это началось при Домициане. Кому написана эта книга? И это она тоже сама сообщает нам (1,4): «семи церквам, находящимся в Асии». Несколько далее эти семь церквей перечисляются (1,11). Они находятся в семи городах провинции, расположенных по окружной дороге, начинавшейся и заканчивавшейся в столице, городе Ефесе. Все перечисленные здесь города в наше время уже не существуют, канули в археологическое прошлое. Но тогда они были известными и многонаселенными городами. Впрочем, у нас еще будет возможность говорить о них. Когда мы говорим, что Иоанн «написал» эту книгу, нам представляется, что он сам сидел и записывал полученные им от Господа откровения. Но это не так. В те времена никто из авторов подобных сочинений, будь то послания, евангелия или апокалипсисы, не писал своею рукою. Книги диктовались писцам-стенографам, которые были рабами, секретарями или нанятыми работниками. Именно это мы и видим на некоторых иконах, которые изображают старца Иоанна, к уху которого склоняется Ангел, шепчущий ему слова откровения. Сам же Иоанн диктует текст своему сотруднику Прохору. Вряд ли дело обстояло буквально таким образом: иконы изображают нам суть события, но не являются реалистическими изображениями типа фотографий. Как мы впоследствии увидим, книга Откровения представляет собой столь сложный и утонченный литературный узор, такое кружево, которое не могло быть создано спонтанно, в простой диктовке, но потребовало тщательного обдумывания и обработки. Каков жанр книги Откровения? Ответ на этот вопрос определяет то, чего мы должны от неё ожидать. Что мы ожидаем в ней найти? Проблема в том, что она кажется некоей аномалией в Новом Завете. Как её читать? Ведь неверные толкования часто начинаются с неверного определения жанра. Это особенно важно в случае чтения древней литературы. Первые стихи Откровения указывают на целых три жанра. Стих 1 – обычно заглавие – говорит об «откровении» Иисуса Христа, которое дал ему Бог, и которое достигает рабов Божиих через цепочку: Бог – Христос – Ангел – Иоанн – рабы Божии. Слово Апокалипсис говорит о древнем иудейском и христианском жанре апокалиптики . Многое в этой книге подтверждает это. Однако 1,3 описывает книгу как «пророчество » (профетия ), которое читается вслух за богослужением. Это же мы видим и в конце книги (22,6-7 – эхо 1,1-3 – и особенно 22,18-19). И вдруг 1,4-6 не оставляет сомнения в том, что книга – «послание » (эпистола ). Стихи 1,4-5а следуют формуляру посланий Павла: автор – адресат – приветствие. Заканчивается книга тоже как послание(22,21). Итак, Откровение – апокалиптическое пророчество в форме окружного послания 7-ми церквам в Асии. Это видно из 1,11. То, что «открыто» Иоанну («что видишь»), он должен записать и послать 7-ми названным церквам. Этот приказ относится ко всем видениям и откровениям книги. Обычно о главах 2-3 говорят как о 7-ми «посланиях» церквам. Но это ошибка. Это не послания, но так называемые «оракулы», пророческие сообщения. Послание же – вся книга целиком. Пророческие вести глав 2-3 адресованы индивидуально. Они – введение ко всей книге, введение к общему окружному посланию. Поэтому мы должны считаться с тремя жанрами: пророчеством, апокалипсисом и посланием. Вкратце охарактеризуем эти жанры. Начнем с жанра апокалиптики. Апокалипсисами в те времена очень увлекались. В нашем Новом Завете есть только один Апокалипсис. Некоторые апокалиптические отрывки мы находим в евангелиях: в эсхатологических речах Иисуса Христа, например, в Мк 13, в посланиях апостола Павла. В Ветхом Завете известен апокалипсис в книге пророка Даниила (7-ая глава). Но иудейская письменность того времени знала множество апокалипсисов, весьма популярных, но не вошедших в состав книг Священного Писания. Раннее христианство оставило нам ещё одно апокалиптическое сочинение: «Пастырь» Ермы. Апокалипсисы всегда строго эсхатологичны, т. е. в них открываются тайны эсхатона , конца века сего. Причем имеется в виду не только конец во времени, но и «конец» в пространстве. Иными словами, апокалипсисы открывают нам тайны потусторонней, трансцендентной нашему миру реальности. Апокалиптик-тайновидец (визионер) получает видения (визионы) или слухи (аудиции) на земле, либо «восхищается» в потусторонний мир. В процессе откровения большую роль играют сверхъестественные существа-посредники, различные ангелы. Апокалипсисы написаны особым языком символов. Эти символы надо знать, чтобы понять содержание видений. Пророчества – вдохновенные Богом речения, обычно изрекавшиеся от имени Бога во время богослужебных собраний. В наше время под пророчеством люди обычно понимают предсказания будущего. Но это неверное понимание. Пророки довольно редко предсказывали предопределенное будущее. Пророчества преимущественно касались настоящего, того, что происходит здесь и сейчас. Они, часто тоже в образно-символической форме, обращались к слушателям с обличением, увещанием, утешением или предостережением. «Если вы не исправитесь и не будете делать то-то и то-то, то с вами может произойти т-то и то-то». Древние пророчества в известной мере можно уподобить современной вдохновенной проповеди. Послания предполагают особую форму эпистолярного жанра. Послания обычно писались по конкретному поводу и на определённую, конкретную тему. Они в апостольское время заменяли проповедь отсутствующего апостола. Таковы послания, например, апостола Павла. Наша книга Откровения, как уже было сказано, являет собой необычный, смешанный жанр апокалиптического пророчества в форме послания. Книга обращена к конкретным церквам в их конкретной ситуации; она обращается к ним с обличением, увещанием, предостережением и утешением; она же открывает им и нам тайны Божественного промысла о мире. Здесь следует сказать, что те 7 церквей, которым направлена эта книга-послание, символизируют собою Вселенскую Церковь. Эта книга направлена не только им, жившим 1900 лет назад, но и нам. Эта книга должна быть нами понята и истолкована. Именно об этом Ангел говорит Иоанну в конце книги: «Не запечатывай слов пророчества книги сей; ибо время близко» (22,10). Здесь мы видим аллюзию, т.е. намёк на известное место из книги пророка Даниила: «Даниил, сокрой слова сии и запечатай книгу сию до последнего времени» (Дан 12,4). Еще пару слов следует сказать о структуре и содержании книги. И то, и другое будет нами подробно рассматриваться в дальнейшем. Сейчас только укажем на то, что структура книги определена уже упоминавшейся цепочкой откровения: Бог – Иисус Христос – Ангел – Иоанн – рабы Божии, т.е. читатели этой книги. В 5-ой главе Бог вручает откровение Иисусу Христу, Тот передаёт его Ангелу, который в 10-ой главе передаёт его Иоанну, который, в свою очередь, излагает его нам, начиная с 11-ой главы. Собственно Откровение для нас начинается только в 11-ой главе. Это необычно и, как правило, не учитывается. Содержание же открываемой нам тайны можно предельно кратко охарактеризовать как ответ на прошение молитвы Господней. Мы молимся: «Да святится Имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя яко на небеси и на земли». На небе Имя Божие святится, воля Божия исполняется, там – Царствие Божие. На земле мы этого не видим: Имя Божие подвергается поруганию, воля Божия не осуществляется и царствует сатана. Вот о том, кáк осуществится то, о чем мы просим в молитве Отче наш, и о том, какое участие в осуществлении этого мы сами можем и должны принять, - об этом и повествует нам книга Откровения. Беседа № 2. Сегодня мы будем говорить еще об одной литературной особенности Книги Откровения, а именно, о ее литургическом характере. Вообще говоря, все книги Нового (как и Ветхого) Завета были написаны не для чтения глазами по строчкам, а для чтения вслух для слушающих. То есть для чтения во время богослужебных собраний. Так, например, послания апостола Павла читались собиравшимися христианами, как бы заменяя поучения лично отсутствующего Апостола. Наша Книга Откровения, как мы уже выяснили, представляет собою тоже послание семи асийским церквам отсутствующего тайновидца Иоанна. Все мы знаем, как совершаются сегодня богослужебные чтения Священного Писания. Уже в Древней Церкви был разработан целый ритуал чтения. Участники его – сам чтец, предстоятель, молящиеся, представленные, как правило, «ликом», т.е. хором. Этот ритуал с некоторыми изменениями сохранился в нашей Церкви. Например, чтец объявляет название читаемого текста. Скажем, - «Римляном послания святаго апостола Павла чтение». Затем из алтаря следует: «Вонмем». Чтец читает. По окончании чтения его благословляет предстоятель. Чтец произносит «Алилуия!» и читает стихи из псалма, хор подхватывает и т.д. То же было, как мы увидим, и в Церкви времён Иоанна, в конце I века. Пожалуй только, к названным участникам следует еще добавить церковного пророка. В Древней Церкви было такое особое служение пророков, которые поставлялись на свое служение через рукоположение. Давайте откроем первую страницу Книги Откровения и вглядимся в нее с этой точки зрения. Мы тотчас увидим, что в ней отражен «сценарий» уставного чтения. Вот встает чтец и читает название книги: «Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре. И Он показал, послав оное через Ангела Своего рабу Своему Иоанну, который свидетельствовал слово Божие и свидетельство Иисуса Христа и что он видел» (1,1-2). Кстати, заметим, что нынешнее надписание книги «Откровение святого Иоанна» не совпадает с собственно названием ее: «Откровение Иисуса Христа» . Ведь это именно Иисус Христос, а вовсе не Иоанн Богослов, как будет далее рассказано, снимает семь печатей с таинственной книги и «открывает» ее содержание. Дело в том, что надписания книг Библии появились гораздо позже времени их возникновения и часто имели случайный характер. После того как чтец объявил, чтó он будет читать, его, а также всех слушателей, благословляет предстоятель: «Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем; ибо время близко» (1,3). Чтец начинает чтение обычного адреса (кто? кому? благословение): «Иоанн семи церквам, находящимся в Асии: благодать вам и мир от Того, Который есть и был и грядет, и от семи духов, находящихся перед престолом Его, и от Иисуса Христа, Который есть свидетель верный, первенец из мертвых и владыка царей земных» (1,4-5а). После произнесения имени Иисуса Христа следует возглас предстоятеля, представляющий собой так называемую доксологию, то есть славословие Христу: «Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровию Своею и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему, слава и держава во веки веков» (1,5б-6). Хор (или чтец) отвечает: «Аминь» . Далее хор поёт песнопение, использующее мотивы из пророческих книг Ветхого Завета: «Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные» (1,7). Весь собравшийся народ (или другой хор, как это было принято в древности) отвечает: «Ей (т.е. Да), аминь» . Теперь вступает пророк и произносит «оракул» от имени Бога (привожу не по Синодальному переводу, а по Критическому тексту): «Я есмь Альфа и Омега, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель» (1,8). Теперь снова продолжает чтение (уже не адреса, а самого послания) чтец: «Я, Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби и т.д. и т.д.» (1,9 слл.). Литургический характер книги обнаруживается также в том, что ни в какой другой книге Нового Завета нет столько псалмов, гимнов, песнопений, славословий, возглашений, как в Книге Откровения. Она вся пронизана богослужением, то на небе, то на земле, то во всем космосе. Следует также заметить, что когда мы упоминаем о чтении, о чтеце, то при этом не следует представлять себе, будто чтение происходило так, как мы сейчас кому-то что-то читаем вслух (например, как я сейчас по радио). Нет, в древности читали (абсолютно всё и везде) нараспев, примерно так, как сейчас читают в Церкви, то есть речитативом. Тексты пелись, а не читались. Как мы знаем, сейчас в нашей Православной Церкви, в отличие от Западных Церквей, Апокалипсис не читается: он не вошел в круг богослужебных чтений. Дело в том, что в восточной части Римской империи эта книга долго не могла войти в канон Священного Писания: существовали сомнения в ее апостольском происхождении. И в канон на Востоке она вошла уже после того как сформировался круг богослужебных чтений. На Западе же Апокалипсис признавался с глубокой древности как книга боговдохновенная, и потому читалась и до сих пор читается во время богослужения. Этим же объясняется и то, что Апокалипсис на Востоке не толковался вплоть до XIX века. Единственное исключение -–толкование св. Андрея Кесарийского. Многие святые отцы Востока (например, Иоанн Златоуст) даже ни разу не упоминают эту книгу. На Западе же она с древнейшего времени подвергалась тщательному изучению и многочисленным толкованиям. Вторично сомнение в богодухновенности Книги Откровения возникло уже у Мартина Лютера, в XVI веке. Но в настоящее время она входит в новозаветный канон всех христианских исповеданий. Книга Откровения читается непросто. Одна из причин этого в том, что она написана особым символическим языком, характерным для апокалиптической литературы. Изобилие образов в этой книге творит символический мир. В этот мир входят читатели, и таким образом изменяется их восприятие окружающего их мира. Важность этого очевидна в связи с тем, что читатели, жители крупных городов Асии, постоянно соприкасались с впечатляющими образами римского видения мира. Архитектура, иконография, статуи, ритуалы, фестивали, чудесные исцеления и механические чудеса в языческих храмах – всё создавало мощное впечатление величия имперской власти и ослепительной языческой религии. В этом контексте Книга Откровения дает контр-образы, дающие читателям иное видение мира: как мир выглядит с неба, на которое восхищается Иоанн. Происходит как бы очищение взгляда: понимание, каков мир на самом деле и каким он должен быть. Например, в гл.17 читатели видят женщину. Она выглядит как богиня Рома, в славе и величии (образ римской цивилизации). Ей поклонялись во множестве храмов империи. Но в изображении Иоанна она – римская блудница, соблазнительница, интриганка и ведьма. Её богатство и блеск – результаты её гнусного занятия. Так читатели понимают истинный характер Рима: нравственное разложение за пропагандистскими иллюзиями. Образы Апокалипсиса – символы, обладающие силой преображения восприятия мира. Но они действуют не только с помощью словесных картин. Их смысл во многом определяется композицией книги. Удивительно тщательная литературная композиция книги создаёт сложную сеть литературных ссылок, параллелей и контрастов, которые придают смысл частям и целому. Конечно, не всё осознаётся с первого или десятого чтения. Осознание этого богатства смыслов прогрессирует в интенсивном изучении. Прежде всего, Книга Откровения богата аллюзиями из Ветхого Завета, то есть намеками на Ветхий Завет. Они не случайны, но существенны для осознания смысла. Без осознания этих аллюзий, не заметив их, смысл многих, если не всех, образов почти недоступен для понимания. Если нас удивляет, чтó средний христианин в Асии мог понять во всём этом множестве намеков и образов, то следует вспомнить, что иудеохристианский характер большинства из этих церквей делал для них Ветхий Завет гораздо более понятным и близким, чем для большинства наших современных христиан. Мы должны также подумать о тех церковных пророках, которые изучали, объясняли и толковали для Церкви пророчество Иоанна с тем же вниманием, что и пророчества Ветхого Завета. Наряду с аллюзиями в Ветхий Завет образы Апокалипсиса отражают мифологию современного Иоанну мира. Мы с вами увидим, как отразились в этой книге некоторые широко известные мифы Древней Греции, как отразились, например, астрологические представления Вавилона. Или взять идею вторжения с Востока, из-за Евфрата (9:13-19; 16:12). Здесь отражена реальная политическая опасность для Империи I века со стороны Парфянского царства. Жестокая и чуждая цивилизация казалась для римлян страшной угрозой. Хотя для многих подданных Рима на востоке империи парфянское вторжение казалось освобождением от римского угнетения. Когда Апокалипсис изображает царей Востока, вторгающихся в Римскую империю в союзе со «зверем, который был и нет его; и он поднимется из бездны» (17:8), то это – отражение популярной легенды об императоре Нероне, многим напоминавшем отвратительного тирана, но для многих других – освободителя, который однажды встанет во главе парфянских войск, чтобы овладеть Римом. Так Иоанн использует факты, страхи, надежды, образы и мифы своих современников, чтобы сделать всё это элементами христианского пророчества. Было бы большой ошибкой видеть во всех этих образах Откровения вневременные символы. Они взяты из исторического контекста, и они сообразны историческому контексту Апокалипсиса как конкретного послания конкретным 7-ми церквам Асии. Все эти образы и символы надо понять в специфической ситуации первых читателей книги, в их социальной, политической, культурной, религиозной ситуации. Только так, поняв эту книгу для того времени, мы можем использовать ее смысл и значение для нашего времени. Да, образы Откровения – не вневременные символы, они имеют отношение к «реальному» миру того времени. Но нам следует избегать и противоположной ошибки считать их буквальными описаниями «реального» мира и предсказаниями неких событий в этом «реальном» мире. Они – не просто система кодов, которые следует раскодировать, чтобы увидеть в них образы реальных людей и событий. Когда мы узнаём их источники и богатые символические ассоциации, мы понимаем, что они не могут быть прочитаны ни как буквальные описания событий, ни как закодированные описания событий. Они должны быть прочитаны ради их богословского значения и ради их способности вызывать экзистенциальную, т.е. жизненную реакцию и ответ. Итак, образы Книги Откровения требуют тщательного изучения, если современный читатель желает постичь богословский и жизненный смысл этой книги. Благодаря непониманию образов и того, как они передают смысл, возникло множество неправильных, произвольных и самых фантастических толкований Апокалипсиса и в древности и у наших «просвещённых» современников. Наконец, нам надо еще подчеркнуть одно особенное свойство изучаемой нами книги. Апокалипсис не содержит привычных для нас богословских дискурсов (рассуждений) или аргументов, обычных для Нового Завета, например, для посланий Павла. Но это не означает, что эта книга менее глубока в своих богословских идеях. Её образы – не случайные импрессионистские средства выражения в противоположность абстрактным аргументам Павла. Они способны выражать точный смысл и богатство смысла на кратком отрезке текста через пробуждение ряда ассоциаций. Богословский метод Апокалипсиса отличен от других книг Нового Завета. Но при этом Апокалипсис – не только одно из самых утончённых литературных произведений Нового Завета, но и одно из больших богословских достижений раннего христианства. И здесь литературные и богословские достоинства неотделимы друг от друга. Одно (литературное искусство) есть путь для другого (для богословия). Беседа № 3. Сегодня мы начинаем с вами чтение книги Апокалипсис, по возможности, скромный ее разбор и попытку понять, что желал вложить в свое сочинение автор этой замечательной книги – Иоанн. Разумеется, признавая эту последнюю книгу Библии богодухновенной, мы должны считать ее изначальным Автором Самого Бога, а Иоанна – Его пророком. Но пророк – не безвольный инструмент Бога, а человек с его свободной волей, со всеми своими человеческими особенностями, в том числе, с особенностями его как литератора и богослова. Поэтому, не так как Коран, буквально продиктованный Мухаммеду Богом, единственным его Автором, христианское Священное Писание написано двумя согласными с собою авторами: Богом и человеком Иоанном. Слово Божие одновременно и божественно, и человечно, как и Слово Бога Воплощенное, Иисус Христос, есть одновременно и Бог, и Человек. I. Общее вступление к книге (1,1-20). 1. Надписание (1,1-3). 1 Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре. И Он показал, послав оное через Ангела Своего рабу Своему Иоанну, 2 который свидетельствовал слово Божие и свидетельство Иисуса Христа и что он видел. 3 Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем; ибо время близко. Мы уже с вами упоминали в прошлой беседе, что Апокалипсис начинается с уведомления о названии этой книги и благословения ее чтецу и ее слушателям во время богослужебного собрания. Книга называется Откровение Иисуса Христа. Так она сама себя называет, в отличие от нас, которые привыкли называть ее Откровением Иоанна Богослова. Иисус Христос – вот кто открывает нам тайны Божии. Это Он снимет печати с хранящихся до времени тайных замыслов Бога о спасении мира. Бог Отец есть Творец всех веков, только у Него планы творения, начало и конец всего. И только Он позволяет открывать Свои тайны тем, кому Он хочет их открыть. Иисус Христос. Следует отметить, что человеческое имя Спасителя Иисус встречается в книге 14 раз, в том числе 7 раз в выражениях «свидетельство Иисуса» и «свидетели Иисуса». Это двойное повторение числа 7 говорит о совершенстве человечества Иисуса Христа и о большом значении понятия «свидетельства». Отметим также, что слово Христос встречается в книге ровно 7 раз. Тем самым подчеркивается абсолютное значение мессианства Иисуса. Вообще, в Апокалипсисе числа имеют очень большое значение. Некоторые числа лежат для читателя на поверхности (7 печатей, 7 труб, 7 чаш, 7 светильников, 7 духов, 7 церквей, 7 голов зверя и т.д.). Но некоторые числа сокрыты в самой структуре текста, их сразу не заметишь. Для этого и требуется тщательное экзегетическое исследование, включая статистические подсчеты повторяемости тех или иных слов. Число 7 символизирует полноту, законченность, совершенство, завершенность. В ст.1 мы видим «цепочку откровения»: Бог – Иисус Христос – Ангел – Иоанн – прочие «рабы Божии». Эта цепочка будет разворачиваться в первых 10 главах книги. Конечная цель откровения – «рабы Божии». Так здесь названы христиане. Выражение «раб Божий» – почетное наименование ветхозаветных пророков. Так, например, в книге Амоса (3,7) говорится, что Бог открывает тайны «рабам Своим, пророкам». В книге Откровения особо подчеркивается пророческая роль Церкви в истории. Поэтому в известном смысле каждый христианин – пророк. Только под пророчествами, как мы уже с вами отмечали, не следует понимать предсказания. Пророки – не провидцы, но выразители воли Божией. Откровение Иисус Христос вручит Ангелу. Это Сам Иисус говорит в конце книги: «Я, Иисус, послал Ангела Моего засвидетельствовать сие в церквах» (22,16). Вообще такие переклички начала и конца, симметрия в расположении материала и даже отдельных слов и высказываний, очень характерна для этого сочинения. Мы видим из всего этого литературного кружева, какую огромную литературную работу провел Иоанн, осмысляя и оформляя данные ему Ангелом Божиим видения и откровения Христовы. Что же будет «показано» «рабам Божиим»? Будет показано, «чему надлежит быть вскоре». А вскоре придут трудные времена, предшествующие Концу. Само выражение «чему надлежит быть вскоре» взято из Дан 2,28. Там Бог открывает царю Навуходоносору, «что будет в последние дни». Здесь подчёркнут план Божий («надлежит») и определённое «вскоре». Речь идет о «последних временах», о времени эсхатологической битвы добра со злом, Бога с Сатаной, Христа с Антихристом. Христиане должны быть вооружены и должны сохранить себя в этой борьбе. Но они могут быть уверенными в окончательном спасении, ибо все эти предстоящие события держит в Своей руке Бог. Об этом заверяет выражение «надлежит». Это слово означает не неизбежность предопределенного рока, но всегда означает план Божий, Его спасительный промысел. В ст.2 Иоанн и себя подчеркнуто именует «рабом Божиим». Он – пророк и принадлежит церкви «рабов Божиих» - пророков. И снова в конце книги утверждается то же: Ангел называет Церковь церковью пророков, а Иоанна их братом (22,9). Так постоянно перекидывается мостик из начала – в конец. Иоанн «свидетельствовал» (эпистолярный аорист, т.е. «вот здесь свидетельствует») об этом Откровении Иисуса Христа, которое названо здесь «словом Божиим» и «свидетельством Иисуса Христа». Понятие «свидетельства» – ключевое в Книге Откровения. Мы с ним встретимся многократно. Здесь это слово означает собственно все содержание книги, свидетелем которого выступает Иоанн. Он должен нести это «свидетельство Иисуса Христа» дальше, т.е. написать вот эту книгу Откровения. «Свидетельство» в Апокалипсисе всегда означает свидетельство словом, которое имеет следствием свидетельство жизнью и свидетельство кровью. Интересна история перевода слов «свидетель, свидетельство». Греческое martys вообще означает «свидетель», юридическое понятие. В эпоху гонений на христиан их судили, и на суде они выступали свидетелями Иисуса Христа, Его истины. Христиане свидетельствовали свою правоту жизнью, выдерживая страшные мучения и проливая свою кровь. При переводах на другие языки слово martys либо просто транслитерировалось (сравни латинское martyr, перешедшее затем в другие западные языки), либо переводилось по тому впечатлению, какое оказывал вид свидетелей Христовых, когда их подвергали пыткам и казням. Их мучили . Вот и появился перевод слова martys - «мученик». Так что мы не должны забывать, что христианские мученики – свидетели о Христе ценою своих жизней. В ст.3 – благословение, которое произносит предстоятель. Он благословляет чтеца и слушателей Апокалипсиса, которое здесь названо «пророчеством». Благословение преподается тем, кто во время богослужебного собрания внимает этому пророчеству и делает необходимые выводы для своей жизни («соблюдает написанное»). Благословение дается в традиционной форме «блаженства». «Блаженный» по-гречески makarios. Поэтому такие «блаженства в науке называются «макаризмами». Так вот, здесь мы имеем первый из 7-и макаризмов в Откровении. Да, и приветствие «Блаженны …» тоже встречается в книге ровно 7 раз, причем в определенных и важных местах. В этом стихе, в начале книги, говорится, что «блажен соблюдающий написанное в ней». А в конце книги тоже говорится: «Блажен соблюдающий слова пророчества книги сей» (22,7). Так сама книга обрамляется двумя «блаженствами». Тем самым подчеркивается пророческое значение книги и та жизненная задача, которая ставится в ней перед христианами. Ведь пророчество, как мы уже выяснили, не предсказание, но всегда некое увещание и требовательный призыв к действию. Настоятельность соблюдения написанного в Апокалипсисе обосновывается тем, что «время близко». Немного неточный, как это обычно в Синодальном тексте, перевод. Речь идет не о «времени», а о назначенном Богом, совершенно определенном «сроке». Это срок наступления того, «чему надлежит быть вскоре» (ст. 1). Близки эсхатологические события Конца и Дня спасения. 2. Эпистолярное начало (прескрипт) (1,4-8). 4 Иоанн семи церквам, находящимся в Асии: благодать вам и мир от Того, Который есть и был и грядет, и от семи духов, находящихся перед престолом Его, 5 и от Иисуса Христа, Который есть свидетель верный, первенец из мертвых и владыка царей земных. Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровию Своею 6 и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему, слава и держава во веки веков, аминь. 7 Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные. 8 Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель. В ст. 4 снова выступает на сцену чтец. Он зачитывает адрес «послания» по принятому образцу, установившемуся в Церкви благодаря посланиям апостола Павла. Образец таков: кто пишет? кому пишет? и приветствие адресату в форме «Благодать вам и мир от…». Поскольку мы с вами уже достаточно долго изучали многие послания Павла, не станем повторяться и говорить об этой форме, в том числе о том, как античное приветствие «Радуйся» превратилось у Павла (и здесь у Иоанна) в «Благодать и мир». Итак, Иоанн пишет семи церквам в Асии. Предполагается, что христиане этих церквей в Римской провинции Асия хорошо знакомы с Иоанном, Поэтому он себя не представляет, скажем, Апостолом. Ему не нужно утверждать свой авторитет. Кроме того, он не называет себя Апостолом, т.к. в прямом смысле таковым и не являлся. Ведь апостольскую миссию в этой провинции уже исполнил Павел. Авторитет Иоанна как пророка достаточно удостоверяется тем, что он получает задание написать все это непосредственно от Иисуса Христа (1,9-20). Церкви в семи городах Асии символизируют всю Церковь Малой Азии, более того, всю Вселенскую Церковь. Апокалипсис – не просто окружное послание, но Вселенское послание. Об этом говорит не только число 7, но и самосознание автора. В 22,18 Иоанн предполагает, что его писание услышит всякий христианин. В 1,11 называются эти 7 церквей в 7-и городах, расположенных по кольцевой дороге, начинающейся в столице Ефесе. Главы 2 и 3 показывают, что Иоанн прекрасно знал ситуацию каждой из этих церквей. «Благодать и мир» посылаются читателям от Бога, Который есть источник того и другого, и Который представлен здесь в очень необычной трехчастной форме: от Бога Отца, от семи духов перед Его престолом и от Иисуса Христа. Вполне аргументированно многие комментаторы усматривают здесь непривычное для нас указание на троичность Бога. Разумеется, Иоанн, живший более чем за два столетия до I и II Вселенских соборов, до всех долгих дискуссий святых отцов о Боге Троице, не мог еще пользоваться понятиями и терминологией IV века. Кроме того, язык Иоанна особенный, образный, не скованный строгой богословской терминологией. Поэтому и упоминание Бога Троицы у него могло быть так необычно сформулировано. Прежде чем приступить к разбору этого приветствия, - а этим мы займемся в следующей беседе, - здесь надо сказать о необычной грамматике в стихах 4-5. Дело в том, что здесь не соблюдены элементарные правила склонения. «Благодать вам и мир от…», - далее должны следовать имена в родительном падеже. Но они стоят в именительном падеже. Если переводить на русский язык в той грамматической форме, в какой все это написано по-гречески, то выглядеть эти стихи будут следующим образом: «Благодать вам и мир от (он) Сущий и (он) был и (он) грядущий… и от Иисуса Христа, (он) свидетель, (он) верный, (он) перворожденный мертвых и (он) начальник царей земли». Все, отмеченное местоимением (он), стоит с определенным артиклем мужского рода в именительном падеже. В эпоху Возрождения, т.е. в конце XV – начале XVI века, когда гуманисты стали основательно изучать Священное Писание, считалось, что Иоанн плохо владел греческим языком, если делал такие непростительные ошибки в грамматике. Но это не так. Иоанн очень хорошо владел греческим. Но грамматика для него была одним из подручных средств богословия. Иоанн был строгим монотеистом. И для того, чтобы продемонстрировать неизменность и независимость Бога, он даже Его имя не изменяет по падежам. Бог не зависит ни от чего, в том числе от склонения существительных. Такие грамматические «погрешности» в Апокалипсисе повторяются всегда преднамеренно, обращая внимание читателя на богословский смысл того или иного высказывания. Беседа № 4. Сегодня мы продолжим разбор эпистолярного начала Книги Апокалипсис (1,4сл). После «адреса» (кто и кому пишет?) в посланиях (а мы уже выяснили, что Апокалипсис – послание, эпистола) всегда следует приветствие. В данном случае оно направлено асийским Церквам от Бога, от семи духов и от Иисуса Христа. Имя Божие, которое здесь употребляется, и которое, как мы выяснили в прошлой беседе, стоит в «неправильном», именительном падеже. Буквально переведенное, оно таково: «Сущий и был и грядущий». Это имя Божие – развитие того великого и запрещенного к произнесению Имени, которое было открыто Моисею при неопалимой купине (Исх 3,14). Уже в том откровении Моисею речь шла не просто о существовании Бога, и уж совсем не о вечном Его существовании, но о присутствии Бога среди и для Его народа. Напомню это место. Моисей спрашивает Бога: как Его звать, каково Его имя? Бог отвечает Моисею: «Я есмь Сущий. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий (Иегова) послал меня к вам». Здесь мною процитирован Синодальный перевод на русский язык, который сделан с греческого перевода 70-ти толковников. Правда, при этом добавлено зачем-то еще фантастическое «Иегова». В подлинном, т.е. еврейском, тексте стоит несколько иное, и даже принципиально иное. Бог отвечает Моисею: «Эхье ашер эхье. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Яхве послал меня к вам». То есть Имя Божие дано в двух формах: «Эхье ашер эхье» и «Яхве». Первое дано в I лице (когда Бог говорит о Себе), а второе – в III лице (когда кто-то другой говорит о Боге). Второе, кроме того, - сокращение первого. Перевести можно так: первая форма – «Я буду присутствовать таким, каким Я буду присутствовать », вторая форма – «Присутствующий », или «Он присутствует ». Перефразируя, можно сказать, что Имя Бога – «С нами Бог», «Помощник», «Покровитель». При этом Бог оставляет за Собой полную свободу. Он будет среди Своего народа, будет помогать ему, но не так, как этот народ захочет, а так, как это будет угодно Богу. Люди скажут: Бог здесь. А Он будет не здесь, а там. Люди скажут: Бог сделает нам то-то. А Бог сделает совсем иное, неожиданное. Бог не поддается нашим представлениям, изображениям, понятиям о Нем. Он абсолютно трансцендентен, абсолютно иной: «Я буду с вами, но таким, каким Я буду с вами ». Впоследствии это священное Имя Божие, так называемый священный тетраграмматон, был запрещен к произнесению. Одна из 10-ти заповедей Моисея гласит: «Не произноси имени Господа Бога твоего напрасно». Это в нашем переводе. В подлинном тексте у заповеди иной смысл: «Не произноси имени Господа Бога твоего, ибо тем самым ты унизишь его». Древние переводчики Писания с еврейского на греческий язык (70 толковников) поняли еврейский глагол «хайя» не как «присутствовать», «пребывать в личных отношениях», а просто как «быть». Имя «Эхье ашер эхье» для них стало звучать как «Я есмь Кто Я есмь», или «Я буду Кто Я буду». Само по себе это лишено смысла, и поэтому александрийские толковники внесли в эту бессмыслицу смысл, истолковав это имя как утверждение бытия Бога и даже Его вечного бытия. Соответственно и перевели: «Сущий», что выражало в эллинистической философской манере божественную вечность в смысле безвременности и вневременности. То же могло быть выражено как существование в прошлом, настоящем и будущем. Так палестинские толкования на Исх 3,14 и парафразируют Имя Божие: «Я есмь Кто был и будет ». Подобные формулы применялись греками к высшему божеству или даже просто к богам. Некоторые из них к нам дошли и из языческого мира. Например, в одном древнем оракуле говорится: «Зевс был, Зевс есть, Зевс будет». При всей схожести с этой греческой формулой очевидно существенное отличие от нее того Имени, которое употребляет Иоанн. Отличается оно и от иудейской интерпретации Имени Божия. Отличается в формулировке и по смыслу. Итак, в Апокалипсисе Имя интерпретировано как «Сущий и был и грядущий». Сравним с иудейской интерпретацией: «Я есмь и был и будет». Совпадение в том, что Иоанн тоже отдает предпочтение настоящему времени («Сущий» = «есмь»). Но отличие в том, что Иоанн в третьем члене формулы употребляет не будущее время глагола «быть», но причастие настоящего времени от глагола «приходить» (по-славянски «грядущий», по-русски «приходящий»). Конечно, и в греческом языке, как и в русском, английском и проч., это причастие «грядущий», «coming» фактически синоним «будущему». Но Иоанн специально заменяет глагол и вместо «будущий» ставит «грядущий, приходящий». Он делает это, чтобы показать, что речь идет не просто о будущем существовании Бога, но о Его пришествии в мир для Суда и спасения. При этом Иоанн помнит о тех местах Ветхого Завета, которые говорят об этом «пришествии». Таких мест очень много. Например, Ис 40,10: «Вот, Господь Бог грядет с силою, и мышца Его со властью. Вот, награда Его с Ним, и воздаяние его перед лицом Его». С самого начала христиане относили это пришествие Бога к парусии («второму пришествию», как у нас принято говорить) Иисуса Христа. В Книге Откровения этот момент не просто статического философско-богословского «существования», но динамического жизненного «присутствия» в образе «пришествия» подчеркнут еще числовой игрой. Дело в том, что разбираемое нами именование Бога с некоторыми вариациями встречается в книге 5 раз: 1,4: Сущий и был и грядущий; 1,8: Сущий и был и грядущий; 4,8: Сущий и был и грядущий; 11,17: Сущий и был; 16,5: Сущий и был. Т.е. форма с тремя временами встречается трижды, а с двумя временами дважды (11,17 цитирую по Критическому тексту, а не по Синодальному переводу). В 11,17 и 16,5 отсутствует третий член, ибо видение Иоанна там указывает на уже свершившееся пришествие Бога. Оно в главах 11 и 16 уже не в будущем. И гимны, звучащие там, прославляют Бога за осуществление Его спасительного пришествия: «Благодарим Тебя, Господи Боже Вседержитель, Который еси и был , что Ты принял силу Твою великую и воцарился» (11,17). Пришествие Бога равнозначно наступлению Его спасительного Царствия. Так Иоанн толкует Божественное Имя динамично, как указание не на Его трансцендентную вечность без отношения к миру, но как Его вечность в отношениях с миром, Так библейский Бог приходит к Своему творению. Это толкование прекрасно согласуется со смыслом сказанного в Исх 3,14, где Бог говорит о Себе не в терминах философских абстракций («Сущий»), но словами Своего участия в истории, присутствия со Своим народом («Присутствующий»). Иоанн развивает эту древнюю израильскую веру в Бога истории Его народа в эсхатологическую веру в Бога Конца, приведения всего и всех к совершенству в вечном будущем. В этом замечательная богословская заслуга книги Апокалипсис. Удивительно, как в одном только первом встретившимся нам в первых строках книги необычном выражении мы обнаружили такую глубину богословской мысли. А сколько таких необычных выражений и образов содержит эта книга! В этой формуле Имени Божия у Иоанна содержится большое утешение подвергаемым гонениям христианам времени правления императора Домициана. Бог в настоящее время с ними, как в прошлом Он был с Израилем на всех невероятно трудных путях его. То же гарантировано и для будущего. Бог и в будущем будет с христианами, Его народом. Он приходит к ним. Он не отделяет Себя от Своих, если они не отворачиваются от Него. Бог приходит к христианам, которым предстоят великие испытания. Вопреки всей видимости он не оставляет их, не бросает их на произвол судьбы. Это христиане должны знать с самого начала: Бог дает им Свою благодать и Свой мир. Благословение исходит также «от семи духов, находящихся перед престолом Его». Эти семь духов, как правило, толкуются как символическое обозначение Святого Духа. Таким образом, учитывая, что далее благословение исходит также от Иисуса Христа, Сына Божия, Иоанн здесь упоминает Бога в Его троичности. Разумеется, ему еще были не известны великие богословские дискуссии по этому вопросу, приведшие к созыву I Вселенского собора в Никее в 325 году. Ему еще не были ведомы богословские термины, выработанные в святоотеческий период церковной истории. Тем удивительнее, что он здесь, возможно, в своей своеобразной манере предрекает христианское учение о Боге Троице. Правда, следует сказать, что далеко не все в 7-и духах видят символическое обозначение Духа Божия. Многие видят здесь 7 вестников Бога. Число 7 указывает в таком случае на 7 архангелов из Тов 12,15. Но скорее символическое число 7 обозначает полноту всех существ, находящихся на службе у Бога («служебные духи», Евр 1,14). Далее благословение исходи также от Иисуса Христа. Он необычно стоит на третьем месте, после 7-и духов. Как бы ни понимать эти 7 духов, как ангелов или как Святого Духа, в любом случае это необычно. Но третье место объясняется практическими литературными соображениями. Именно так подчеркивается значение Иисуса Христа для христианской Церкви. Ведь далее следуют почетные наименования Христа, обозначающие Его спасительное значение. Это, в свою очередь, вызывает восторженное прославление Христа в стихах 5б-7. Мы уже упоминали о том, что Иоанн отказывается от склонения возвышающих Христа титулов. Не «от Иисуса Христа, свидетеля верного, первенца из мертвых и владыки царей земных», но «от Иисуса Христа, свидетель верный, первенец и т.д.». Так подчеркнута независимость Христа, такая же, как у Бога. Во-первых, Он – «свидетель верный». О смысле слова «свидетель» у нас уже шла речь. Иисус Христос Своею жизнью и смертью засвидетельствовал правду и любовь Божию к людям. Поэтому Он свидетель «верный». Как «свидетель верный и истинный» Он увещевает и воспитывает тех, кого Он любит (3,14). Кроме того, Христос свидетельствует истинность и надежность того откровения, которое будет сообщено нам Иоанном в его книге. Поэтому и само Откровение названо «свидетельством Иисуса Христа» (1,2.9; 12,17; 19,10). Во-вторых, Он назван «перворожденным из мертвых». Это выражение происходит из традиции апостола Павла (Рим 8,29, Кол 1,18; 1 Кор 15,20). Как первенец из мертвых Он – гарант воскресения христиан, и как первый Он – их предводитель, вождь, Господь. В-третьих, Он – «владыка царей земных». Эти самые «цари земные» сразу должны напомнить нам о Пс 2,2: «Восстают цари земли , и князья совещаются вместе против Господа и против Помазанника (Христа) Его». В книге Откровения они всегда изображаются как враги Божии (6,15; 17,2.18 и т.д.). Как их Господин Христос обладает властью защитить христиан от их боговраждебных происков и атак. После эпистолярного начала, которое заканчивается прославляющими Иисуса Христа словами, следует возглас предстоятеля христианского собрания, пресвитера или епископа. Этот возглас – так называемая доксология, т.е. славословие Христу, которым мы займемся в следующей беседе. Беседа № 5. После эпистолярного введения в книгу (1,4-5а), т.е. адреса и приветствия, следует славословие Христу, возглашаемое, по-видимому, предстоятелем церковного собрания (1,5б-6). Похожие славословия (так называемые «возгласы») сохранились в православном богослужении и поныне (в конце молитв, ектиний). Это славословие прославляет Христа как Искупителя. Большинство исследователей предполагает, что когда-то это славословие звучало во время совершения таинства крещения. В наш Синодальный перевод, правда, следует внести некоторые поправки. Если следовать древним и лучшим рукописям Апокалипсиса, перевод должен быть таким: «Любящему нас и избавившему нас от грехов наших Кровию Своею и сотворившему из нас царство , священников Богу и Отцу Своему, Ему слава и держава во веки веков». Эти на первый взгляд почти незаметные изменения на самом деле имеют большое значение. Так, например, привычнее встречать в тексте выражение: «Бог (или Христос), возлюбивший нас» (в прошедшем времени). Но здесь Иоанну очень важно подчеркнуть для преследуемых христиан, что Христос и сейчас любит их (настоящее время!) и не оставляет их. Эта любовь доказала себя смертью Иисуса на Кресте («Кровию Своею»). Спасительное следствие Его смерти в крещении проявляется как избавление, освобождение от грехов. Таким образом, происходит новое творение . Здесь употреблен не глагол «делать», как в Синодальном переводе, а именно «творить», который всегда говорит о творческом акте Бога. Бог Своим Словом не «делает», а «творит». Не сказано «В начале Бог сделал небо и землю», но «В начале Бог сотворил…». Вот и здесь речь идет о творении нового мира и нового человека. Через крещение во Христа люди умирают для ветхого и воскресают для нового мира, входят в Царствие Божие, представляют собой это Царствие. Христианам в крещении придается достоинство священников, т.е. служителей Божиих, имеющих через Христа и во Христе доступ к Богу, которого лишены люди в их ветхом состоянии. Здесь Иоанн вспоминает о том обетовании, которое Бог на Синайской горе через Моисея дал Израилю: «Вы будете у Меня царством священников и народом святым» (Исх 19,6). Это обетование осуществилось на христианах. То, что некогда было справедливо для иудеев, - теперь иудеи, как будет далее сказано, «синагога сатаны» (2,9; 3,9), - переходит ныне к христианам. Это они – истинный Израиль. В Церкви царствует Бог и Христос, и в ней богопротивные силы принципиально лишены своей смертельной власти. Христиане из всех народов уже введены в священническое и царственное достоинство. Но активное со-царствование со Христом предстоит только в будущем. Об этом будет, например, сказано в 5,10: «Ты сотворил из них (т.е. из всех народов) царство и священников Богу нашему, и они будут царствовать на земле». Это произойдет только после Второго Христова пришествия. (Перевод снова исправляю по Критическому тексту. В дальнейшем нам так часто придется сталкиваться с неточностями в тексте нашего традиционного перевода, что я больше не буду упоминать, что исправления делаю по Критическому греческому тексту Нового Завета, отразившему вековую работу над сотнями древних рукописей.) На возглас предстоятеля весь собравшийся народ отвечает подтверждающим «Аминь». Сейчас это во время богослужения делает хор. Если в возгласе 1,5б-6 взор был устремлен на достигнутое во Христе спасение, то в 1,7 взгляд направлен в будущее. Звучит гимн пророческого характера. Возможно, его пел «хор», но возможно, что этот стих произносил церковный пророк (вспомним, что все чтения и пророчества, собственно, не «произносились», а пелись). Пророческий гимн открывается пророческим же «се». Что это означает по-русски, вряд ли кому-нибудь сейчас понятно. Но в греческом тексте никакого «се» нет. Там, как и во множестве других мест Нового Завета, где в Синодальном переводе стоит это маловразумительное «се», стоит слово, которое всегда означает, что сейчас последует какое-то Божественное откровение. Буквально переводится: «смотри, гляди!». Этот гимн состоит из смешанного вольного использования Дан 7,13 и Зах 12,10-14. Книга пророка Даниила вообще является одним из основных источников апокалиптических образов. В Дан 7,13сл говорится о том, что в конце веков, после крушения всех боговраждебных «звериных» царств земли, настанет Царствие Божие, которое принесет на землю Мессия = Сын Человеческий: «Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын Человеческий.… И Ему дана власть, слава и царство…». А в таинственном пророчестве Захарии Господь Бог предрекает, что произойдет в судный День Господень: «И будет в тот день, Я истреблю все народы, нападающие на Иерусалим. А на дом Давида и на жителей Иерусалима изолью дух благодати и умиления, и они воззрят на Него, Которого пронзили, и будут рыдать о Нем, как рыдают о единородном сыне, и скорбеть, как скорбят о первенце» (Зах 12,9-10). Это место с древнейших времен понималось как пророчество о Мессии, о Пастыре народа Божия, Которого этот же народ и «пронзил». Но в День Господень Он явится как Судия, и пронзившие Его «возрыдают» в раскаянии: они поймут, что действовали себе на погибель. У Захарии далее говорится (13,1), что в тот день «откроется источник», который смоет грех и нечистоту с раскаявшегося народа. Иоанн понимает это место иначе. У него «племена земные» (не жители Иерусалима!) вовсе не скорбят о Том, Которого «пронзили», но со страхом взирают на Него в день Его парусии. Все племена земные рыдают не о Нем, но о собственной судьбе в Судный День. Здесь мы видим типичное пророческое «изречение о суде» над грешным человечеством. Если мы достаточно подробно остановились на этом в целом понятном гимне, то только затем, чтобы продемонстрировать, как вольно в древности вообще, и в Апокалипсисе в частности, обходились с буквой Писания. Сейчас наше отношение к «букве» более щепетильное, но менее свободное и менее одухотворенное. На пророческий гимн собравшийся народ снова отвечает утвердительным возгласом, который в нашем переводе тоже звучит хотя и понятно из контекста, но все же маловразумительно: «Ей!». В оригинале это греческое «Нэ», что означает усиленное утверждение в клятве: «Воистину это так! Да будет так!», что и передается следующим еврейским словом «Аминь». Итак, были возвещены скорые события: «чему надлежит быть вскоре» (1,1), «время близко» (1,3), Сын Человеческий «грядет с облаками» (1,7). Теперь в пророческом оракуле (1,8) возвещается, что во Христе «грядет» Сам Бог. Оракулом называется пророческое изречение от имени Бога (в оракуле «Я», хотя и произносится пророком, есть Я Бога, как, например в Ис 41,4.10.13 и т.д.). Бог Сам открывает Себя как Грядущий и подтверждает сказанное до сих пор о «близком времени» Его пришествия во Христе. Привожу ст.8 по критическому тексту (здесь это очень важно для анализа структуры книги Апокалипсис): «Я есмь Альфа и Омега, говорит Господь Бог, Который есть и был и грядет, Вседержитель». Здесь даны три из четырех важнейших в книге Апокалипсис наименований Бога: 1. Альфа и Омега (= Первый и Последний = Начало и Конец); 2. Сущий и был и грядущий; 3. Господь Бог … Вседержитель. Четвертое наименование Бога – Сидящий на престоле. С ним мы встретимся, начиная с 4-й главы. Здесь же мы имеем первое самопровозглашение Бога в книге. Второе место, где Бог говорит Сам о Себе, находится в конце, в 21,6. Эти два самоназвания Бога соответствуют двум аналогичным самоназваниям Иисуса Христа: тоже в начале (1,17) и в конце книги (22,13). Иоанн, уделяет большое внимание числам в тексте и расположению ключевых слов. Рассмотрим вначале наименование Альфа и Омега = Первый и Последний = Начало и Конец. Расположим в таблицу перечисленные нами самопровозглашения Бога и Иисуса Христа. Во-первых, мы увидим, что наименование Альфа и Омега встречается в книге ровно 7 раз (если считать, что этому наименованию тождественны другие: Первый и Последний и Начало и Конец). Это символическое число 7 не случайно. Числовые модели имеют в Книге Откровения богословское значение. 7 – число полноты. 7 случаев именования Бога указывают на полноту Божественного существа. Так в ткань литературной композиции у Иоанна вписан богословский смысл. Бог 1,8 Альфа и Омега Христос 1,17 Первый и Последний Бог 21,6 Альфа и Омега ↓ Начало и Конец Христос 22,13 Альфа и Омега Первый и Последний Начало и Конец Если поначалу читатель может подумать, что у Бога и Христа разные имена: Бога звать Альфа и Омега, а Христа - Первый и Последний, то в конце книги мы видим, что Бог расширяет Свое имя: «Я есмь Альфа и Омега, Начало и Конец», а имя Христа (Первый и Последний) «вставляется» в имя Бога. Таким образом сознательно подчеркивается эквивалентность всех трех наименований. Бог – вечен в отношении к миру, Он – Творец и завершитель. Но это же утверждается и для Христа. Иисус Христос в Своем существе (а имя всегда отражает существо) тождествен Богу Отцу. Таким непривычным для нас образом Иоанн строит свое богословие. Нелишне будет посмотреть на происхождение имени «Альфа и Омега». Разумеется, всякий знает, что эти буквы – начало и конец, первая и последняя буквы греческого алфавита. Но история этого наименования глубже. Иоанн связывает фразу «Альфа и Омега» с великим Именем Бога, т.е. со священным тетраграмматоном, о котором у нас уже шла речь. Эти четыре буквы JHWH произносить было нельзя. Они и не произносились. Но этот запрет касался только законопослушных иудеев. Но для пытливых и не очень законопослушных иудеев, а тем более для язычников, всегда было интересно узнать, как же произносится Имя Божие. Один из древних вариантов его произнесения был таким: Jahoh. Этот вариант произнесения произволен и фантастичен, но не менее фантастичен, нежели встречающееся в Синодальном переводе произнесение Иегова. Итак, Jahoh. При передаче греческими буквами это выглядело как IAO. Буква «йота, йод» часто условно заменяла весь тетраграмматон «йод-ха-вав-ха» и сокращенно означала Имя Божие или Бога. Таким образом, получалось: «Бог-Альфа-Омега». В контексте иудейского богословия Имени этот факт – появление первой и последней буквы алфавита в Имени Бога – подтверждал, что само Имя скрыто содержит в себе мысль о превечности Бога. A (Альфа) и O (Омега) означает «превечный Бог». Во втором самообозначении Бога «Сущий и был и грядущий » («Который есть и был и грядет») повторяется вариант Имени Божия из 1,4. Только здесь акцент ставится на том, что Бог – «грядущий», т.е. «приходящий» в Иисусе Христе. Наконец, третье самообозначение Бога – Вседержитель . Вообще говоря, полное библейское наименование – Господь Бог Вседержитель. Оно здесь и дано, только разбито вставкой «Сущий и был и грядущий». Смысл такого разбиения – выделить и подчеркнуть слово Вседержитель. Это имя в его полной форме встречается в Апокалипсисе ровно 7 раз. Снова и снова символика! Имя Вседержитель тоже связано со священным тетраграмматоном, ибо есть перевод развитой формы Имени Божия JHWH elohe zebaoth, т.е. «JHWH Бог множеств», в Синодальном переводе «Господь Бог Саваоф» (например, в 2 Цар 5,10). Zebaoth по-еврейски означает «множества», т.е. все вещи. Речь идет о власти JHWH над всеми вещами, а потому и о Его господстве над ходом исторических событий. Наши переводчики не стали долго задумываться и восприняли слово «множества» как личное имя «Саваоф», что абсолютно лишено смысла. Древние переводчики на греческий язык были более вдумчивыми и перевели zebaoth по смыслу, как Пантократор, Вседержитель. Иоанн использует это греческое слово в Откровении. Это обозначение Бога говорит не столько об абстрактном «всемогуществе», сколько о реальном контроле Бога над всеми вещами – Вседержитель! На этом оракуле (1,8) заканчивается предисловие к собственно книге Откровения. Беседа № 6 . 3. Видение Иисуса Христа и поручение (1,9-20). 9 Я, Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа, был на острове, называемом Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа. 10 Я был в духе в день воскресный, и слышал позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорил: Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний; 11 то, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам, находящимся в Асии: в Ефес, и в Смирну, и в Пергам, и в Фиатиру, и в Сардис, и в Филадельфию, и в Лаодикию. 12 Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говоривший со мною; и обратившись, увидел семь золотых светильников 13 и, посреди семи светильников, подобного Сыну Человеческому, облеченного в подир и по персям опоясанного золотым поясом: 14 глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег; и очи Его, как пламень огненный; 15 и ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи, и голос Его, как шум вод многих. 16 Он держал в деснице Своей семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч; и лице Его, как солнце, сияющее в силе своей. 17 И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый. И Он положил на меня десницу Свою и сказал мне: не бойся; Я есмь Первый и Последний, 18 и живый; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти. 19 Итак напиши, что ты видел, и что есть, и что будет после сего. 20 Тайна семи звезд, которые ты видел в деснице Моей, и семи золотых светильников есть сия: семь звезд суть Ангелы семи церквей; а семь светильников, которые ты видел, суть семь церквей. В 1,9 начинается собственно чтение книги, как отчета о видениях Иоанна. Он сообщает о себе как о посреднике в Откровении и описывает, как Сам Иисус поручил ему написать эту книгу. Сначала Иоанн подчеркивает свою солидарность с теми христианами, которым он пишет. Он испытывает те же скорби, что и они. Слово «скорбь» – не совсем адекватный перевод. Соответствующее слово в оригинале означает гонение, притеснение, преследование, во всяком случае, какое-то внешнее бедствие, а не внутреннее состояние «скорби». Это те бедствия, которые характеризуют существование христиан в «последние времена». Конечный источник этих «скорбей», как далее указывает Иоанн, - диавол (2,10). Бедствия можно вынести только в общении со Христом (в оригинале «в Иисусе»). Христиане не только страдают ради Христа, но они уже сейчас принимают участие в царствии Иисуса. Это участие, впрочем, еще далеко отстоит от будущего активного соцарствия христиан в состоянии совершенного спасения (5,10б; 20,6; 22,5). Но насколько они дают в своей жизни место царствию Иисуса, они уже сейчас принимают участие в Его Воскресении и тем самым обретают силы стойко переносить выпадающие на их долю бедствия. Иоанн подчеркивает «стойкость в Иисусе», которую он разделяет вместе с христианами Малой Азии. Следует отметить, что слово «терпение», так часто встречающееся в нашем переводе практически всех книг Нового Завета, не совсем точно отражает оригинал, где смысл скорее не в пассивном терпении, но в пассивном сопротивлении, или, что то же, в активной позиции стойкого упорства. Не только гонения, но также царствие и стойкая крепость – следствия жизни «в Иисусе». Таким образом, христианство характеризуется здесь ставшим после апостола Павла привычным термином: быть «в Иисусе». Во время получения видений Иоанн находится на острове Патмос, маленьком скалистом острове среди южных Спорад недалеко от Милита. Туда он сослан «за слово Божие и за свидетельство Иисуса». Для того чтобы быть готовым к восприятию видений, он был восхищен Духом. Это понятно, т.к. он должен принять и передать церквам свидетельство Иисуса. А «свидетельство Иисуса есть Дух пророчества» (19,10). Только в состоянии экстаза Иоанн обретает способность постичь увиденное и услышанное, и передать это в соответствующих словах. Поскольку состояние восхищения Духом христианам хорошо знакомо и из чтения Ветхого Завета и из собственного церковного опыта, автор не останавливается на подробностях. Он тотчас говорит об аудиции (слуховом откровении). Формулировка напоминает о Иез 3,12 («И поднял меня дух; и я слышал позади себя великий громовой голос»), а также о Исх 19,16, где явление Бога на Синае сопровождается «трубным звуком весьма сильным». О звуке трубы мы читаем часто в апокалиптической литературе. В Новом Завете – в 1 Фесс 4,16, где труба Божия сопровождает явление Христа. Когда Иоанн говорит о голосе, который звучал как труба, он указывает на то, что испытанное им трудно передать обычным человеческим языком. Как и в ветхозаветных видениях, Иоанн называет время, когда это с ним произошло: «день Господень» (у нас «день воскресный»). День Господень – не День Суда, ни День Пасхи, но воскресенье. Здесь впервые засвидетельствовано это название первого дня недели (в греческом языке сохранившееся поныне). Иоанн слышит голос Христа, Который поручает ему написать в книгу увиденное им семи церквам. (Следует заметить, что наш текст вставляет лишнее «Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний». В критическом тексте просто: «голос…, который говорил: то, что видишь, напиши в книгу…».) Среди перечисленных далее церквей отсутствуют такие известные церкви как Колоссы и Иераполь. Выбор церквей определен не только тем, что они находились в городах, где заседали суды и были расположены римские гарнизоны, но также тем, что для них было характерно определенное религиозно-нравственное состояние. Сумма характеристик отдельных церквей дает представление о типичном состоянии христианства в Малой Азии вообще. Как будет видно из глав 2 и 3, этим церквам угрожали еретики. Со ст.12 начинается описание собственно видения, подготовленного аудицией. Иоанн оборачивается на голос и видит семь светильников, значение которых поясняет ст.20. Это образ семи упомянутых церквей. С этим образом тесно связан образ семи звезд, которые толкуются как семь ангелов-хранителей семи церквей. Небесные светильники, звезды, - все это первоначально астральные символы (сравни 7 планет). Небо с его светилами часто выступает как источник апокалиптической символики. Посреди церквей-светильников постоянно присутствует прославленный Господь, который, как и в 1,7, назван здесь Сыном Человеческим из видения Даниила (Дан 7,13). Он одет в длинный до пят хитон (у нас оставлено без перевода –«подир») (как у Аарона в Исх 28,4.27), препоясанный золотым поясом (образы взяты из видения архангела Гавриила в Дан 10,5слл.). Все это показывает Христа как царя и священника. Белые как снег волосы в Дан 7,9 принадлежали Богу. Здесь они в описании Сына Человеческого. Таким образом, облик Христа символически означает, что Он – подобен Богу, Ангел (Посланник, Посредник), Первосвященник и Царь. Далее в этом сложном описании говорится о Его пламенных очах (Дан 10,6; 7,9), от которых ничего не укрыто. Описание Его ног и голоса (Дан 10,6) – образ Его могущества. Он – Судия, т.к. в Своей руке Он держит семь звезд – символ мирового господства. Он, а не римский кесарь – Владыка мира и его Судия. Свой суд Он осуществляет (еще один символ) мечем. Но этот меч выходит из Его уст, т.е. суд осуществляется Его словом (Ис 49,2; 11,4). Итак, Сын Человеческий наделен всеми божественными полномочиями. Кроме того, лицо Его сияет как солнце в силе своей (Суд 5,31) – образ прославления Сына Человеческого (Мф 13,43, а также видение Преображения). Все образы, использованные Иоанном при этом описании, взяты из Ветхого Завета. Соединенные вместе, они как бы усиливают друг друга, так что особенно впечатляюще передают величие и мощь прославленного Господа. Но на каждом из этих образов по отдельности нельзя акцентировать внимание. Это справедливо и для прочих случаев, когда Иоанн старается сделать особенно наглядными те или иные свойства описываемых им персонажей. Христос изображен здесь среди Своих церквей, которым адресована книга, и которые представляют Церковь в целом. Он – Господь народа Божия и в то же время стоит над всеми властями мира. Как и в других ветхозаветных сообщениях о богоявлении (Ис 6,5; Иез 2,1; Дан 8,18 и т.д.), тайновидец пугается и падает как мертвый. Эта реакция знающему Писание еще раз говорит о богоподобии Сына Человеческого, т.к. вид Бога должен умертвить человека (например, Суд 6,22сл.; 13,22; Дан 10,16сл.). В другом случае, когда Иоанн падает к ногам ангела (22,8), ангел запрещает ему делать это, ибо проскинеза (падение к ногам), поклонение подобает только Богу. Здесь, в 1,17 Иоанна никто не упрекает в этом поклонении. Это означает, что поведение Иоанна (поклонение) правильно. Подобный Сыну Человеческому – равен Богу. Он возлагает на Иоанна десницу и таким образом возвращает его к жизни. Жест рукоположения и требование не бояться восходит к Дан 10,10.12. То и другое означает наделение силой и дарование благословения для того, чтобы подготовить Иоанна к последующим за этим словам. Иисус как Богоравный говорит: «Не бойся. Я есмь Первый и Последний». Это слова Бога из Ис 44,2.6: « Я есмь Первый и Последний; нет бога кроме Меня». И в Ис 48,12; 41,4: «Я есмь он; Я есмь Первый и Я есмь Последний». У пророка Исаии Бог Израиля описан как единственный Бог Творец всего и суверенный Господь истории, противостоящий идолам Вавилона. Мы уже говорили о том, что здесь Иисус Христос дает первое из Его имен, и что это имя равнозначно приведенному в 1,8 имени Бога – Альфа и Омега. Как Первый и Последний Христос – живой. Так Бог часто именуется в Ветхом Завете (Нав 3,10; Пс 41,3 и т.д.). Бог – живой в отличие от мертвых языческих богов. Далее, намекая на крестную смерть Христа, говорится, что некогда Он был мертв, но теперь живой во веки веков. Потому Он имеет власть над смертью и адом. Символ власти – ключи. Христу Бог дал власть открывать двери ада и смерти, чтобы выпускать из их плена умерших. Под адом здесь разумеется именно Ад, Аид, т.е. библейский шеол, преисподняя, царство мертвых, а не геенна – место мучений грешников. В современном языке то и другое перемешано и перепутано. Следует сопоставить с ключом Давида (3,7), т.е. ключом от града Давидова, Нового Иерусалима. Ст.19 повторяет задание Иоанну и в известном смысле соответствует членению книги. В гл.1 описано, что Иоанн уже видел; в глл.2-3 – современное положение христиан; в глл.4-22 – будущие события. Кого обозначают 7 ангелов церквей в ст.20, сказать трудно. Были разные предположения. Поскольку далее последует семь писаний, которые адресованы ангелам семи церквей, некоторые предполагали, что ангелы – руководители (епископы?) церквей. Но это предположение не очень убедительно, т.к. никто больше и никогда епископов ангелами не называл. Вероятнее речь идет об ангелах-хранителях церквей. Как народ Божий имеет своего хранителя Михаила (Откр 12,7-9; Дан 10,13.20.21 и т.д.), так и каждая церковь имеет своего ангела-хранителя, находящегося на службе у Бога. Под воздействием астрологических представлений звезды и ангелы в библейские времена считались подобными друг другу в том смысле, что звезды тоже понимались как личные существа. Беседа № 7 . II. Пророчества семи Церквам (2,1 – 3,21). Традиционно две последующие главы, т.е. 2-я и 3-я, называются «посланиями семи Церквам». Эти «послания» продолжают речь Сына Человеческого в 1,17-20. На самом деле это не послания, а пророческие высказывания в адрес упомянутых 7-и Церквей. Это так называемые оракулы, т.е. пророчества от имени Иисуса Христа прославленного. Оракулы эти построены однотипно и очень искусно. Они обнаруживают многочисленные сцепления с предшествующим видением и последующей основной частью Апокалипсиса. Все 7 пророчеств имеют одинаковую структуру и состоят из пяти частей: 1. Приказание писать: «Ангелу… Церкви напиши». 2. Формула вестника: «Так говорит…». Можно сравнить ветхозаветные похожие пророческие формулы: «Так сказал Господь», или в Книге Деяний (21,11): «Так говорит Дух Святой». Далее характеризуется говорящий, т.е. Сам Иисус Христос. 3. Собственно пророчество, вводимое формулой: «Знаю твои дела…». 4. Призыв к вниманию: «Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам!». 5. Обетование побеждающему. Собственно пророчество («знаю дела твои…») описывает конкретное состояние той или иной Церкви. Призыв ко вниманию и обетование побеждающему в обобщенной форме направлены всем Церквам и христианам. В 4-7 пророчествах последние два элемента меняются местами: сначала стоит обетование побеждающему, а затем уже призыв ко вниманию. Такое изменение порядка не случайно. Оно указывает на функцию этих «посланий». Их цель – подготовить христиан к трудным временам. Эти трудные времена будут изображены в главах 4-22. В наступающих бедствиях Дух будет особым образом помогать христианам, что и показывает призыв вслушиваться в то, что говорит Дух. Вспомним слова Иисуса Христа в Мк 13,11: «Когда же поведут предавать вас, не заботьтесь наперед, что вам говорить, и не обдумывайте; но что дано будет вам в тот час, то и говорите: ибо не вы будете говорить, но Дух Святый». Только с помощью Духа христиане смогут правильно оценить знамения времени и с победой выйти из предстоящих бедствий. Примером в этом им служит Христос, Который первым победил все искушения, нападки и самое смерть. Призыв ко вниманию и обетование победителю устремлены в будущее. В этой связи следует рассматривать и пророчество, которое вскрывает конкретную ситуацию в Церкви. Если христиане преодолеют внутренние опасности, то они выдержат и внешние бедствия. Для автора важна именно стойкость, выдержка христиан в грозящих им бедствиях. И обетование, и увещание в этих «посланиях» служат единственно этой цели – поддержать и вдохновить христиан. 1. Церковь в Ефесе (2,1-7). 1 Ангелу Ефесской церкви напиши: так говорит Держащий семь звезд в деснице Своей, Ходящий посреди семи золотых светильников: 2 знаю дела твои, и труд твой, и терпение твое, и то, что ты не можешь сносить развратных, и испытал тех, которые называют себя апостолами, а они не таковы, и нашел, что они лжецы; 3 ты много переносил и имеешь терпение, и для имени Моего трудился и не изнемогал. 4 Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою. 5 Итак вспомни, откуда ты ниспал, и покайся, и твори прежние дела; а если не так, скоро приду к тебе, и сдвину светильник твой с места его, если не покаешься. 6 Впрочем то в тебе хорошо, что ты ненавидишь дела Николаитов, которые и Я ненавижу. 7 Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия. Ефес – третий по величине город Римской империи – был фактической столицей провинции Асия (так в Церкви принято произносить это название, по-гречески, в отличие от принятого светского наименования Азия). Хотя формальной столицей, резиденцией проконсула, был город Пергам. Со времени присоединения Ефеса к Риму (113 г. до РХ) начинается подлинный расцвет этого города. Поэтому неудивительно, что в Ефесе был популярен культ империи и кесаря. Археологические раскопки обнаружили остатки храма, посвященного Домициану. То есть именно во время написания Апокалипсиса там процветал культ человекобожия. Там же находилось и знаменитое на весь эллинистический мир святилище Артемиды, хорошо известное нам по событиям в этом городе, описанным в связи с миссией апостола Павла в Книге Деяний (Деян 19,23-40). Этот город назван первым, т.к. он был центром миссии Павла и после Павла и потому имел особое значение для христиан Малой Азии. Его положение отразилось и в описании образа Сына Человеческого в «формуле вестника»: «Так говорит Держащий семь звезд в деснице Своей, Ходящий посреди семи золотых светильников». Здесь Ефес как бы представляет все перечисленные Церкви провинции. Прославленный Господь Сам осуществляет контроль над Церковью и может столкнуть с его места светильник, который символизирует Церковь, если она не покается. Для дальнейшей истории христианской Церкви в Ефесе следует заметить, что этой Церкви около 110 года было направлено хвалебное послание священномученика Игнатия Антиохийского Оракул содержит описание ситуации в Церкви. Сначала ей высказывается похвала (ст.2сл.). Церковь хвалится за свои «дела», т.е. за свою истинно христианскую жизнь, которая характеризуется двумя словами: «труд» и «терпение» (еще раз напоминаю, что слово «терпение» следует точнее переводить «выдержка, стойкость, упорство»). Тут же говорится и о том, что понимается под словом «труд». Церковь хвалится за свое активное сопротивление «злым» (в Синодальном переводе почему-то «развратным»; «злые», может быть, и были развратниками, но здесь, во всяком случае, об этом ничего не говорится). «Труд» состоит и в разоблачении тех «лжецов», которые выдают себя за апостолов. Здесь «лжецы» – лжеучителя, направляющие христиан на путь погибели. «Терпение» (стойкость) состоит, в свою очередь в том, что Церковь стойко переносит внешние гонения со стороны язычников за Имя Христово. Упомянутые лжеапостолы, то есть странствующие пророки и проповедники, пришли в Ефесскую Церковь извне. Они сначала ей не были известны. Поэтому их пришлось подвергнуть проверке (ст.2). Раннехристианские Церкви часто имели проблемы с такими странствующими миссионерами. Так в 1 Ин 4,1 говорится: «Возлюбленные! Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире». Несколько далее эти «лжецы» будут названы именем «николаиты» (ст.6). О том, кто они такие, мы сможем судить позже, когда мы узнаем о них несколько подробнее из пророчеств Церквам в Пергаме и в Фиатирах. Здесь же просто сказано, что они «злые», «лжецы» и самозванцы. Само название «николаиты», - очевидно, самоназвание лжеучителей, - происходит от имени некоего Николая. Впоследствии была известна гностическая секта «николаитов», возводящая свое самоназвание к имени архидиакона Николая (Деян 6,5). Но вряд ли упомянутые в Апокалипсисе «николаиты» тождественны с последними. Некоторые экзегеты производят это название из народной этимологии ветхозаветного имени Вилеам, или Валаам (смотри Апок. 2,14). Еврейское имя Валаам равнозначного греческому имени Николай (Валаам – еврейское «бала ам» = греческое «ника лаон» = «он побеждает народы»). Похвала Церкви, однако, сменяется упреком (ст.4сл.). Церковь обвиняется в том, что она отошла от своего «первой любви», т.е. от прежнего отношения к Богу, ко Христу и друг ко другу. Возможно, борьба с лжеучителями слишком занимала ефесских христиан, так что они стали пренебрегать самой сердцевиной христианства, личной связью с Богом, которая, естественно, должна выражаться в отношениях друг с другом. Охлаждение любви – одно из знамений наступающих «последних дней» («По причине умножения беззакония во многих охладеет любовь», Мф 24,12). «Вспомни, откуда ты ниспал» (ст.5). Образ падения с высоты взят из Ис 14,12: «Как упал ты с неба, денница, сын зари!…». Этот образ делает наглядной ту большую опасность, в которой находится Церковь. Выйти из этого состояния она может только радикальным поворотом («покайся») и возвращением к прежнему образу жизни («твори первые дела»). Увещание заканчивается угрозой: «если не так, скоро приду к тебе и сдвину светильник твой с места его» (ст.5). Этот «сдвиг» светильника, то есть Церкви, означает исключение Церкви из общения со Христом, Который пребывает среди светильников (1,13). Если Церковь не покается, т.е. не вернется к «первым делам любви», то она перестанет быть Церковью Христа. Угроза и обетование побеждающему стоят всегда в непосредственной связи друг с другом. Дело в том, что Церковь в Ефесе (как и всякая Церковь) находится перед выбором: идет она к погибели или к спасению. Обетование «вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия» восходит к популярному библейскому представлению. После грехопадения райский сад был закрыт и будет открыт только тогда, когда люди вернутся в их райское состояние. Так, например, в иудейском апокрифе Завещание Левия (18,10сл.) говорится: «И Бог отворит врата рая и удалит угрожающий Адаму меч. И даст Он святым вкушать от древа жизни». Об исполнении этого обетования говорится в конце Апокалипсиса: «Среди улицы его (Нового Иерусалима)… древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды… и листья дерева – для исцеления народов» (22,2). Беседа № 8 . 2. Церковь в Смирне (2,8-11). 8 И Ангелу Смирнской церкви напиши: так говорит Первый и Последний, Который был мертв, и се, жив: 9 Знаю твои дела, и скорбь, и нищету (впрочем ты богат), и злословие от тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, а они не таковы, но сборище сатанинское. 10 Не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть. Вот, диавол будет ввергать из среды вас в темницу, чтобы искусить вас, и будете иметь скорбь дней десять. Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни. 11 Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающий не потерпит вреда от второй смерти. Смирна, сегодняшний Измир в Турции, в 1-м веке был цветущим портовым и торговым городом. Этот город был расположен севернее Ефеса. Он был очень дружелюбно настроен в отношении Рима. Там находились храмы Тиверию, Ливии и Сенату. Культ императора там процветал. В городе было очень много иудеев, которые пользовались государственными привилегиями. В числе таковых было беспрепятственное соблюдение закона Моисея, свободное отправление культа и освобождение от воинской обязанности (из-за субботы и пищевых ограничений по закону). Что касается христианской Церкви, то о ее начале в Новом Завете ничего не сказано. Позднее св. Поликарп, епископ Смирнский, свидетельствовал, что церкви там не было при жизни апостола Павла. Св. Игнатий Антиохийский в своем послании хвалит Церковь в Смирне. Из книги Откровения мы узнаем, что Церковь там ведет примерную жизнь, так что она заслуживает только похвалы. Основной мотив «послания» – противопоставление смерти и жизни. Это противопоставление видно и в описании Христа, и в обетовании побеждающему (ср. 1,18). Смирна некогда была разрушена (мертва), а потом восстановлена (воскрешена). Но вряд ли здесь обыгрывается этот мотив. Скорее всего, речь идет о ситуации христиан, которые причастны к земной участи Иисуса и тем самым будут причастны и к Его Воскресению, если они останутся Ему верными до смерти. Подчеркивается притеснение и злословие со стороны иудеев. Они претендуют именовать себя «синагогой Господа» (Числ 16,3; 20,4; 31,16). Но над ними выносится приговор: они – «синагога сатаны». Истинными иудеями могут быть названы христиане. Это их Церковь – «синагога Господа». Иоанн придает понятию «иудеи» высокое значение, ибо оно связано с обетованиями Бога Своему народу. Эти обетования осуществились на христианах. Суждение об иудеях как о «синагоге сатаны» имеет параллели в Евангелии от Иоанна (8,39-48). Там Евангелист отрицает за иудеями сыновство Аврааму. Их отец не Бог. Их отец – диавол, дела которого они творят. Такие антииудейские высказывания выдают время после полного отделения христианства от иудейства, которое произошло к концу первого века. На иудейском соборе в Иавнии (около 90 г.) христиане были преданы анафеме как еретики. Тогда было введено проклятие на еретиков в ежедневную молитву 18-и прошений. Иудеи «злословили», то есть клеветали на христиан, стремясь выставить их в самом мрачном свете перед языческим населением и государственными властями. Об этом, как об обычном явлении, сообщает нам книга Деяний (13,45.50; 14,2; 17,5.13; 18,12сл). В написанном около 160 г. «Диалоге с Трифоном Иудеем» св. Юстин Мученик сообщает об этой иудейской враждебности: Это иудеи виновны в том, что у народов сложилось заведомо дурное мнение о христианах. Это иудеи виновны в том, что язычники приговаривают христиан к смертной казни за одно только имя «христианин». Менее вероятно, что под иудеями Иоанн понимает некую иудеохристианскую группу, которая была готова к компромиссу с римским государством и называла себя иудеями, чтобы избежать таким путем мученичества. Таким образом, они были бы большим искушением для тех христиан, которые могли поддаться соблазну идти тем же путем. То, что они до сих пор сопротивлялись этому искушению, показывает силу внутреннего богатства материально бедных (нищих) христиан. Итак, христиане в Смирне подвергаются преследованиям. Их ввергают в темницу. За всеми преследованиями скрывается их истинный вдохновитель – диавол. Но христиан это не должно пугать, так как время гонений будет относительно кратким, всего десять дней. Это намек на испытание израильских юношей при вавилонском дворе (Дан 1,12.14). В принципе это сатанинское искушение означает испытание верности. Христиан подвергают аресту и заключению в темницу. Это не следует понимать, как если бы тюремное заключение было самим наказанием. В Риме темница была местом предварительного заключения. За этим следовал собственно приговор в виде изгнания или казни. Верность христиан до смерти будет вознаграждена спасением, которое символизировано «венцом жизни». Сам образ «венка» взят из спорта. Использование этого образа особенно характерно для апостола Павла (1 Кор 9,24; Флп 3,14; 2 Тим 2,5). Венками награждали победителей на спортивных состязаниях. Город Смирна был известен своими спортивными играми. Победителю, то есть сохранившему верность до смерти, обещается, что его не коснется вторая смерть, смерть окончательная, полное уничтожение. (Само понятие «второй смерти» традиционно для иудейства. Так иерусалимский таргум к Втор 33,6 говорит: «Да живет Рувим в этом веке и да не умрет он второй смертью, когда умрут злые в веке будущем».) Такая участь окончательной, второй смерти постигнет грешников после Суда Божия (20,14сл.; 21,8). Суду Божию будет предшествовать «первое воскресение», воскресение после первой, плотской смерти. В первом воскресении примут участие все, в том числе и грешники (Откр 20,6). Но бояться стоит только второй, окончательной смерти, а не первой, плотской (ср. Мф 10,28). 3. Церковь в Пергаме (2,12-17). 12 И Ангелу Пергамской церкви напиши: так говорит Имеющий острый с обеих сторон меч: 13 знаю твои дела, и что ты живешь там, где престол сатаны, и что содержишь имя Мое, и не отрекся от веры Моей даже в те дни, в которые у вас, где живет сатана, умерщвлен верный свидетель Мой Антипа. 14 Но имею немного против тебя, потому что есть у тебя там держащиеся учения Валаама, который научил Валака ввести в соблазн сынов Израилевых, чтобы они ели идоложертвенное и любодействовали. 15 Так и у тебя есть держащиеся учения Николаитов, которое Я ненавижу. 16 Покайся; а если не так, скоро приду к тебе и сражусь с ними мечом уст Моих. 17 Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает. Пергам был резиденцией римского проконсула и считался центром языческой религиозности. Об этом может наглядно свидетельствовать Пергамский алтарь, который выставлен в музее Пергамон в Берлине. Этот гигантский алтарь, возвышавшийся на высоте 300 метров над городом, был посвящен Зевсу-Спасителю. Очень популярны были культы Афине Победоносной, Дионисию и особенно Асклепию. Благодаря многочисленным исцелениям в культе Асклепия Пергам стал местом бесконечного паломничества, так сказать, «Лурдом» Асии. Но для христиан важнее то, что в 29 г. именно в Пергаме был воздвигнут первый в империи храм в честь императора (Божественного Августа) и богини Ромы. Так город стал официальным центром культа императора. Этим объясняется тяжелое положение христиан в Пергаме, так как участие в этом культе было равнозначно демонстрации своей лояльности государству, своей преданности и патриотизма. Над христианами язычники вершат свой суд. Но уже обозначение Христа как «имеющего острый с обеих сторон меч» показывает, кому вручена свыше истинная судебная власть (ср.1,16). Когда Христос говорит о «престоле сатаны», не следует думать о каком-то определенном святилище. Просто таким образом город Пергам характеризуется как центр языческой религиозности, которая инспирируется сатаной. Христиане, несмотря на преследования, безбоязненно исповедают Христа (Его имя) и держатся веры в Него. За это они достойны похвалы. Не забыто и то, что один из членов Церкви, Антипа, умер мученической смертью. Он назван «верным свидетелем», ибо он, как и Сам Христос (1,5), своею жизнью засвидетельствовал истину. Здесь слово «martys» еще не стало твердым обозначением христианских мучеников. Это слово означает «свидетель», который исповедает Христа, что ведет к смерти. Поэтому Антипа – не оттого свидетель, что он был замучен, убит, но он был убит оттого, что был свидетелем. Сложнее, чем с нападками извне, обстоит дело с внутренними опасностями. Об этом говорит критика в адрес христиан в Пергаме. Они терпят в своей Церкви лжеучение, которое названо «учением Валаама» (ст.14). Это нам напоминает о языческом пророке Валааме, который получил от Моавитского царя Валака задание наслать на израильтян проклятие. В действительности же Валаам стал служить Богу Израиля, возвещая народу волю Божию (Числ 22-24). То есть роль Валаама была, вопреки замыслу, положительной. Однако толкование деятельности Валаама в книге Откровения, напротив, отрицательное. Здесь не Валак дает злое поручение Валааму, а наоборот, Валаам учит царя совратить израильтян. Такое толкование опирается на Числ 31,16, связывая это место с Числ 25,1сл (LXX). Текст Числ 31,16 гласит: «Вот они (женщины), по совету Валаамову, были для сынов Израилевых поводом к отступлению от Господа в угождение Фегору, за что и поражение было в обществе Господнем». А Числ 25,1-3 гласит: «И жил Израиль в Ситтиме, и начал народ блудодействовать с дочерями Моава, и приглашали они народ к жертвам богов своих, и ел народ (жертвы их) и кланялся богам их. И прилепился Израиль к Ваал-Фегору, И воспламенился гнев Господень на Израиль». Иудейское предание о Валааме примыкает к этому негативному пониманию его роли, так что в иудействе того времени Валаам стал прототипом лжеучения и нечестивого богохульства (ср. также Иуд 11; 2 Петр 2,15). Иоанн толкует учение Валаама как совращение к идоложертвенному и к блудодейству. Но встает вопрос, как он все это понимает. В иудейской традиции развращающий совет «есть идоложертвенное и блудодействовать» понимался буквально. В нашем же случае это спорно. Мясо от животных, приносимых в жертву языческим божествам, покупалось на рынке и съедалось за праздничной трапезой. Блуд считался главным грехом язычников (ср. 1 Кор 6,8-20). Но против буквального понимания «любодейства» в ст.14б говорит то, что в «послании» Фиатирской Церкви лжепророчица под именем Иезавель тоже совращает часть христиан «любодействовать и есть идоложертвенное» (2,20). Однако, несмотря на красочное описание ее занятий в ст.21сл., она не могла быть блудницей в прямом смысле слова. Это же следует принять и для 2,14, где «любодействовать» – просто иное обозначение идолослужения через вкушение идоложертвенного мяса. Имеется в виду отпадение от истинного Бога и переход к языческим божествам (ср. Ос 1-3; Ис 1,21; 57,7-11; Иер 3,1 – 4,4; Иез 23 и пр.). В этом же смысле позднее будет назван «великой блудницей» всемирная столица Рим (17,1сл.5; 19,2). Так Рим назван не потому, что все жители его блудили в прямом смысле, но потому, что почти все жители его были язычниками. Это бросает свет и на понимание вкушения идоложертвенного. Конечно, подразумевается не просто вкушение такого мяса, но и участие в жертвенных идольских пиршествах и таким образом признание и исповедание языческих богов. Упрек Церкви в 2,14 тем самым относится к области веры, а не этики. Этому соответствуют и прочие высказывания «послания» в Пергам. «Учение Валаама» есть ничто иное, как определение заблуждения николаитов (2,15; ср. уже 2,6), о которых уже шла речь в «послании» в Ефес. Николаиты были готовы идти на компромисс с языческим окружением и таким образом соблазняли к идолослужению и отпадению от Бога. Возможно, лжеучителя ссылались на пример Валаама, который согласно Числ 22-24 (иначе, нежели в Числ 31,16)) возвещал народу волю Божию. Церковь терпит у себя это лжеучение, и потому неизбежно будет привлечена к ответу. Кто не отвратится от лжеучения и не покается, того постигнет Суд Господа. При этом возвещается Его скорое пришествие ко всей Церкви («скоро приду к тебе»). Но суд при этом пришествии угрожает только «держащихся учения николаитов», против которых Господь будет вести войну («сражусь с ними»). Единственным оружием в этом сражении будет судящее Слово Божие («мечем уст Моих»). Побеждающему (то есть верным христианам) дается обетование «сокровенной манны». Образ эсхатологической манны следует понимать как противоположность идоложертвенной пище. Этим образом символизируется спасение (ст.17). Символ манны берет начало в иудейском представлении, согласно которому манна хранится на небе для избранных мессианского времени. «И будет в то время, что с высоты снова сойдут сокровища манны; они будут питаться от нее в те годы, потому что это они достигли конца времени» (syrBar 29,8; ср. Исх 16,32слл.; 2 Макк 2,4-8). В настоящее время манна, как и прочие спасительные блага, сокрыты до их эсхатологического откровения. Эта награда в конце времен возместит верным христианам их современный отказ от вкушения идоложертвенного мяса, означающего идолослужение. Образ манны мог напоминать христианам и Евхаристию (ср. 1 Кор 10,3сл.; Ин 6), Трапезу Господню, Празднуя которую они уже здесь и сейчас начинают участвовать в эсхатологическом пире Царствия Божия. Что касается обетования белого камня с написанным на нем новым именем, то этот символ взят из народного обычая держать при себе оберегающие амулеты, камни с таинственными волшебными именами. Тот, кто знал волшебное имя, обладал властью и защитой против злых духов и демонов. Поэтому владелец амулета старался о том, чтобы это имя оставалось в тайне. Здесь Иоанн, используя этот образ из народного суеверия, тоже подчеркивает, что спасительное имя знает только побеждающий (т.е. все верные христиане). Новое имя, написанное на белом камне (ср. Ис 62,2; 65,15), - имя Самого Иисуса Христа (ср.3,12). Только христианам, которые пребывают верными, известно это имя. Только те, кто «содержат» это имя (ст.13), примут участие в полноте личного общения с Христом, в вечной жизни и спасении. Беседа № 9. 4. Церковь в Фиатире (2,18-29). 18 И Ангелу Фиатирской церкви напиши: так говорит Сын Божий, у Которого очи, как пламень огненный, и ноги подобны халколивану: 19 знаю твои дела и любовь, и служение, и веру, и терпение твое, и то, что последние дела твои больше первых. 20 Но имею немного против тебя, потому что ты попускаешь жене Иезавели, называющей себя пророчицею, учить и вводить в заблуждение рабов Моих, любодействовать и есть идоложертвенное. 21 Я дал ей время покаяться в любодеянии ее, но она не покаялась. 22 Вот, Я повергаю ее на одр и любодействующих с нею в великую скорбь, если не покаются в делах своих. 23 И детей ее поражу смертью, и уразумеют все церкви, что Я есмь испытующий сердца и внутренности; и воздам каждому из вас по делам вашим. 24 Вам же и прочим, находящимся в Фиатире, которые не держат сего учения и которые не знают так называемых глубин сатанинских, сказываю, что не наложу на вас иного бремени; 25 только то, что имеете, держите, пока приду. 26 Кто побеждает и соблюдает дела Мои до конца, тому дам власть над язычниками, 27 и будет пасти их жезлом железным; как сосуды глиняные, они сокрушатся, как и Я получил власть от Отца Моего; 28 и дам ему звезду утреннюю. 29 Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам. Фиатира – значительный город в стране, называемой Лидия. Он лежал полпути от Пергама в Сарды на пересечении важных путей в плодоносной долине реки Лик. Этот город был почти не затронут многочисленными религиозными тенденциями того времени. Он был знаменит не своими языческими культами, а тем, что это был город многочисленных ремёсел: производство шерстяной и льняной ткани, обуви, красок. Там были кожевенные мастерские, кузницы и т.д. Известная их Книги Деяний Лидия, торговавшая багряницею, т.е. пурпуром, была жительницей Фиатиры (Деян 16,14). Ремесленники объединялись в гильдии, которые находились под покровительством тех или иных языческих богов. Большое место в общественной жизни населения поэтому занимали профессиональные празднества, посвященные богам-покровителям. Эти праздники проходили часто при храмах и сопровождались пирами в храмовых трапезных, где участники вкушали идоложертвенное мясо. Христианам здесь опасность грозила не столько от язычников, сколько из их собственных рядов, от тех членов Церкви, которые принимали участие в языческих празднествах. Поэтому в пророчестве Фиатирской Церкви большое место занимает угроза Суда Божия таким соблазнителям. Этому возвещению Суда отвечает то, что у Иисуса Христа «очи как пламень огненный» - намек на проницательный взор Судии. В целом же атрибуты Христа - «очи как пламень огненный» и «ноги подобные халколивану» - раньше описывали «подобного Сыну Человеческому» (1,14сл.), но теперь приписаны «Сыну Божию». Так Иисус Христос называется в книге Откровения только в этом месте. Однако по существу Его сыновство Богу проявляется в Апокалипсисе дальше, когда Бог обозначается как Отец Иисуса Христа (1,6; 2,28; 3,5.21; 14,1). Это наименование Сыном Божиим в 2,18 происходит из Пс 2,7, где сказано: «Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя». Далее, в стт.26сл. приводится целая цитата из этого псалма (Пс 2,8сл.). Христос, как мессианский Сын Божий, вступается за Свой народ. Так Пс 2 понимался уже в раннем иудействе. Но вначале Церкви возвещается похвала за ее позитивные дела: за ее любовь, за верность Христу, за служение ближним, т.е. бедным членам Церкви, и за терпеливую стойкость как выражение христианской надежды. Итак, речь идет о живой Церкви, которая даже усилила свою духовную жизнь по сравнению с первоначальным состоянием. Тем не менее, Церковь находится в опасности, ибо она терпит у себя то же лжеучение, что и в Пергаме. В Фиатире этим движением руководит некая женщина, называющая себя учительницей и пророчицей. Она названа здесь Иезавелью. Конечно, это не ее собственное имя, которое нам осталось неизвестным, но имя символическое, которое ее дискредитирует. Оно напоминает о языческой жене царя Ахава, которая покровительствовала в Израиле культу Ваала и его лжепророков (3 Цар 16,31-34). Поэтому ее упрекали в блуде и волшебстве (4 Цар 9,22). Иезавель совращала народ Божий к языческим грехам. Так поступает и современная «Иезавель» в Фиатире. Здесь ветхозаветный образ является прототипом современного совращения к идолослужению (ср. «учение Валаама» в 2,14). Иезавель и ее последователи в Церкви «прелюбодействуют». Здесь прелюбодеяние понимается, разумеется, не в прямом, но в переносном смысле, как неверность Богу. Конкретно имеется в виду их участие в языческих празднествах с вкушением идоложертвенного мяса. Такое поведение как-то оправдывалось. В городе ремесленников это стремление не отвергать принятых обычаев понятно. Отказ от участия в профессиональных религиозных церемониях и пирах рассматривался как неуважение к обществу. Христианам, которые не желали принимать участия в языческих праздниках, грозил бойкот и невозможность заниматься своим ремеслом. Естественно, что лжеучение Иезавели находило в Церкви многих приверженцев. Иезавель уже предупреждалась оставить свое занятие, но не последовала увещанию, почему ей и ее последователям теперь угрожает наказание. Возвещение Суда (ст.22сл.) состоит из трех частей. Во-первых, «Вот (пророческое «смотри»), Я повергаю ее на одр». Имеется в виду одр болезни. Это ветхозаветный оборот речи (Исх 21,18 LXX; 1 Макк 1,5; Иудифь 8,3). Вероятно, здесь обыгрывается противопоставление ложа любовных утех («прелюбодейство») одру болезни. Второе и третье возвещение Суда носит переносный смысл. Последователям Иезавели (ее «детям») возвещается «великая скорбь» (т.е. гонение, преследование) и смерть от чумы (в нашем переводе «поражу смертью»), что соответствует греческому переводу Иез 33,27. Если даже для членов Церкви зло лжеучения остается сокрытым, сами последователи этого лжеучения (николаиты, ученики Иезавели) не могут избежать проницательного взгляда Сына Божия, испытующего сердца и внутренности (буквально – «почки», ср. Пс 7,10; Иер 11,20; 17,10). Он каждому воздаст по делам его (ст.23). Той части Церкви, которая осталась незараженной лжеучением, причитается утешение, что на них не будет возложено никакого «иного бремени». Имеется в виду – никакого нового правила поведения, дополнительного к тем правилам, которые содержались в установлениях Апостольского Иерусалимского собора 49 года. Согласно Апостольскому декрету (Деян 15,28сл.) христиане должны воздерживаться от идоложертвенного мяса, крови, удавленины и блуда (т.е. участия в языческом культе). Это минимальные и самые необходимые требования, которые отвергали последователи Иезавели, которые претендовали на знание «глубин сатанинских» (ст.24). Вероятно, они оправдывали свою «свободу» тем, что они будто бы знают «глубины Божии». Но Иоанн считает, что лжеучителя служат не Богу, а сатане. Обетование побеждающим цитирует Пс 2,8сл. Как Христос получил власть от Отца, так и верным христианам обещается власть над язычниками. Далее эта власть конкретизируется: они будут пасти безбожные народы жезлом железным и сокрушат их как глиняные сосуды. Этот образ берет начало в древнеегипетском царском ритуале, когда фараон разбивал глиняные сосуды, символически демонстрируя таким образом власть над народами земли. В обетовании христианам все это не означает рабского послушания или даже истребления язычников. Это просто символ для изображения великой власти тех, которые примут свою власть вместе со Христом. Совершенство и спасение как активное соцарствие со Христом (ср. 5,10; 20,4; 22,5) дается только тем, кто «соблюдают дела» Христа «до конца», т.е. последовательно придерживаются христианского образа жизни. Это тесное единение со Христом подтверждается еще одним обетованием. Утренняя звезда, которую даст Господь побеждающему, согласно Откр 22,6, – Он Сам, Христос. Происхождение этого образа не совсем ясно. Обычно ссылаются на Числ 24,17 («звезда от Иакова» как образ Мессии). Но почему она «утренняя»? Здесь возможно влияние астрально-мифологических представлений того времени. Утренняя звезда, т.е. Венера, в античности считалась символом господства. Мессия – звезда господствующая, «утренняя». Он даст Самого Себя побеждающим своею верностью христианам. Кто царствует со Христом (ср. 12,5; 19,15, где тоже цитируется Пс 2,8сл.), имеет с Ним и полноту жизни. Можно задать вопрос, почему именно пророчество Фиатирской Церкви так подчеркивает грядущее господство побеждающих. Ответ следует искать в конкретной ситуации. В Церкви слишком приспосабливались к господствующим языческим нравам и обычаям. Иоанн против этого возражает: «Всемирное господство должно принадлежать не язычеству, но только верующим». Беседа № 10. 5. Церковь в Сардах (3,1-6). 1 И Ангелу Сардийской церкви напиши: так говорит Имеющий семь духов Божиих и семь звезд: знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв. 2 Бодрствуй и утверждай прочее близкое к смерти; ибо Я не нахожу, чтобы дела твои были совершенны пред Богом Моим. 3 Вспомни, что ты принял и слышал, и храни и покайся. Если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду на тебя. 4 Впрочем у тебя в Сардисе есть несколько человек, которые не осквернили одежд своих, и будут ходить со Мною в белых одеждах, ибо они достойны. 5 Побеждающий облечется в белые одежды; и не изглажу имени его из книги жизни, и исповедаю имя его пред Отцем Моим и пред Ангелами Его. 6 Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам. Город Сарды, в давние времена был столицей Лидийского царства. Он был расположен на плодородной равнине юго-восточнее Фиатиры. Некогда там правил сказочно богатый царь Крёз (ок. 560 г. до РХ), вошедший в поговорку. Но с той поры город давно уже утратил свой прежний блеск. В 17 г. РХ он был разрушен землетрясением, но восстановлен благодаря щедрому пожертвованию императора Тиверия. В то время, когда писалась книга Откровения, он сохранял какое-то значение только благодаря производству шерстяных тканей. Образ белых одежд в стт.4сл. может как-то отражать этот факт. Обращение к Церкви в Сардах носит характер проповеди покаяния, и в целом напоминает послание в Ефес. И здесь, и там прежнее блаженное состояние противопоставляется современному сомнительному. Христос здесь представлен как имеющий семь духов, которые перед престолом Божиим (ср. 1,4), и которые посылаются для служения на землю (5,6). Что понимается под этими семью духами, нами уже обсуждалось. Есть ли это символ Духа Святого, или просто семь Ангелов престола Божия, - вопрос открытый. Как и в послании в Ефес, Христос держит также семь звезд – ангелов семи Церквей (ср. 1,20). Следовательно, Он имеет полную власть над Церквами. Акцент на этом моменте отражает содержание «послания», которое полностью состоит из упрека и назидания, что свойственно именно Учителю и Владыке. Правда, не сказано определенно, в чем упрекается Сардийская Церковь. Говорится, что она сонная и мертвая. Иногда полагают, что это образы нерешительности, халатности и бездейственности. Удовлетворенная своей умеренностью, она вовсе не имеет желания развивать у себя какое-нибудь лжеучение, но нет у нее и христианского энтузиазма, той силы убежденности, которая может вызвать ее преследование. В этом случае Церковь в Сардах кажется похожей на равнодушную и теплохладную Церковь в Лаодикии, о которой речь пойдет далее (ср. 3,15 сл.). Однако, ст.4 указывает совсем в ином направлении: Церковь «осквернила свои одежды». На языке Иоанна это означает, что она предалась распутству (ср. Иуд 23). Так что здесь выплывает та же проблема, которая была актуальной для Церквей Пергама и Фиатиры – проблема «блудодеяния». Иначе говоря, Церкви в Сардах угрожало либертинистское заблуждение, соглашательство с языческим образом жизни, которое оправдывало себя ложно понимаемой свободой во Христе. При этом всякое упоминание о лжеучителях отсутствует. Следовательно, Церковь, за малым исключением, была единой в своем заблуждении. Поэтому она мертва (ст.1) или близка к смерти (ст.2), и ей угрожает суд (ст.3б). Извне можно получить впечатление, будто речь идет о Церкви, исполненной жизни. Но в действительности она мертва, в ней отсутствуют «дела». Для Иоанна действительная жизнь проявляет себя в делах, т.е. в нравственных поступках. Отсутствие дел означает смерть или сон. Иудейская и раннехристианская традиция под этими образами понимала греховное состояние человека (Рим 13,11сл.; Кол 2,13; Еф 2,1.5; 5,14). Но почему Церковь «носит имя» живой Церкви (ст.1)? Видимо, она обладала какими-то преимуществами, которые могли создать ей хорошую репутацию. Она была уверена в том, что в крещении она получила всю полноту жизни (ср. Рим 6,4.11; Кол 2,13; Еф 2,5). Вовне такая уверенность могла действовать как проявление различных духовных даров, например, языкоговорения. Пример такого мнимого «совершенства» можно наблюдать в 1 Кор, где некоторые христиане видели свое совершенство в обладании экстатическими дарами и в свободе от нравственных предписаний. Иоанн же совершенство Церкви видит в ее «делах». В очах Божиих поведение Церкви в Сардах отнюдь не свидетельствует о ее совершенстве (ст.2). Христианам не просто чего-то недостает, но они, будучи близки к смерти, - а именно так описано их религиозно-нравственное состояние, - должны радикально покаяться, т.е. обратиться. Поэтому Церкви направлено настоятельное требование: Бодрствуй! Здесь бодрствование = жизни, а сон = смерти. Церковь должна бодрствовать, проснуться, ибо приближается Судия. Это напоминает высказывания раннехристианской эсхатологической традиции (Мф 24,43сл.; Мк 13,35; Лк 12,39сл. 1 Фесс 5,6; Рим 13,11сл.; 1 Петр 5,8), откуда происходит также образ татя (ст.3). Очевидно, призыв направлен к тем добросовестным членам Церкви, которые должны заботиться о том, чтобы утверждены были и «прочие», т.е. те, которые, кажется, вот-вот умрут. Но представлено все это во втором лице – «ты», т.е. распоряжения отдаются «Ангелу Церкви», как бы ответственному за нее. Ст.3а говорит о том, в какой форме должно происходить пробуждение, бодрствование. Церковь должна вспомнить свое начало (ср. также 2,5). Поставлены на карту первоначально принятые спасительные дары благовестия («что ты принял и слышал»). Этими принятыми дарами христиане были взяты в общение со Христом. Именно их следует держаться («хранить»). Но это возможно только через обновление жизни, т.е. через покаяние. Речь идет, судя по общему смыслу, о соблюдении однажды принятых норм христианской нравственности. Если христиане не обратятся, Христос их застанет врасплох как тать, ибо они не знают, в какой час Он придет. Оттого необходимо бодрствование, которое убережет от внезапного эсхатологического наказания. Но в Церкви есть проблески света: те люди, которые живут согласно воспринятому некогда спасительному дару. Образно это выглядит так: они не осквернили, не запятнали своих одежд (ст.4), т.е. не осквернили себя сексуальной «свободой». Иоанн использует образ одежды, который характеризует человека в целом, а более конкретно – человеческое тело. Ведь осквернение через блуд фактически происходит в сфере телесного. Белый цвет – цвет небесного мира. Поэтому белые одежды в стт.4.5 символизируют небесную, прославленную телесность. Побеждающему гарантируется прославление (белые одежды) и общение со Христом тогда, когда окончательно свершится спасение. Обетование (ст.5) напоминает о том, что спасительное состояние, обретенное в крещении и сохраненное до настоящего времени, еще может быть утрачено. Ибо только тот, кто соблюдает себя в повседневной жизни, выйдет из нее победителем. Таковому гарантируется, что его имя не будет вычеркнуто из «книги жизни». Здесь использовано иудейское представление, согласно которому Бог ведет некую книгу, в которую вписаны имена благочестивых, которым уготовано место в грядущей славе (Дан 12,1; Лк 10,20; Флп 4,3; Евр 12,23). Иоанн широко использует этот образ (13,8; 17,8; 20,12.15; 21,27). На последнем Суде Христос выступит свидетелем их чистоты и добрых дел перед Своим Отцом и перед Ангелами Его (в синоптическом предании Мф 10,32 пар. Лк 12,8; Мк 8,38). Итак, в пророческом обращении к Церкви в Сардах речь идет не о простой халатности и равнодушии членов Церкви, а о неких либертинистских тенденциях, прежде всего о распутстве. «Побеждающий» - тот, кто воздерживается от «блуда» в его разных проявлениях, и в прямом, и в переносном смысле. 6. Церковь в Филадельфии (3,7-13). 7 И Ангелу Филадельфийской церкви напиши: так говорит Святый, Истинный, имеющий ключ Давидов, Который отворяет — и никто не затворит, затворяет — и никто не отворит: 8 знаю твои дела; вот, Я отворил перед тобою дверь, и никто не может затворить ее; ты не много имеешь силы, и сохранил слово Мое, и не отрекся имени Моего. 9 Вот, Я сделаю, что из сатанинского сборища, из тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, но не суть таковы, а лгут, — вот, Я сделаю то, что они придут и поклонятся пред ногами твоими, и познают, что Я возлюбил тебя. 10 И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения, которая придет на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле. 11 Се, гряду скоро; держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего. 12 Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон; и напишу на нем имя Бога Моего и имя града Бога Моего, нового Иерусалима, нисходящего с неба от Бога Моего, и имя Мое новое. 13 Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам. Город Филадельфия, расположенный в 40 км юго-восточнее Сард, был назван так по имени своего основателя Аттала II Филадельфа (159-138 гг. до РХ). Этот маленький город часто разрушался землетрясениями. Трем обетованиям эсхатологического спасения Церкви в стт.8.9.10 соответствуют три самообозначения Христа: Святой, Истинный (ср. Откр 6.10) и имеющий ключ Давидов. «Святой» - наиболее частое обозначение Бога в иудействе. Здесь оно перенесено на Христа. «Истинный» - обычный атрибут, характеризующий божественное бытие и действие (например, Исх 34,6; Пс 86,15). В книге Откровения «истинными» и «верными» называются слова самой книги (21,5; 22,6), а также Сам Христос «верный и истинный» (3,14; 19,11). «Истинным» Бог был назван в обетовании спасения Израилю (Ис 65,16). Этот титул как нельзя лучше подходит к данному посланию, которое содержит только похвалу и спасительные обетования Церкви. В том же месте Исаии (Ис 65,15) сказано, что рабам Божиим будет дано другое имя. Это повлияло на образ, использованный в обетовании побеждающему (3,12). Самообозначение Христа как «имеющего ключ Давидов» напоминает о Ис 22,22: «И ключ дома Давидова возложу на рамена его; отворит он, и никто не запрет; запрет он, и никто не отворит». У Исаии речь шла о Елиакиме, которому вручается полномочие и ключ к царскому дворцу. Иоанн интерпретирует это место мессиански. Речь у него идет о ключе не к дому, но ко граду Давидову, т.е. к Новому Иерусалиму, о котором говорится далее, в 3,12. Христос имеет власть принимать в небесный Иерусалим и исключать из него. Подобное в отношении воскресения мертвых сказано в 1,18, где Христос говорит, что Он имеет «ключи ада и смерти». Христос уже воспользовался своей «властью ключа». Об этом сказано в первом обетовании Филадельфийской Церкви (ст.8). Он уже открыл ей доступ в совершенство народа Божия, хотя сама она имеет мало силы (ст.8). В этом состоит награда за верность Христу, ибо, несмотря на враждебные нападки, Церковь открыто исповедала имя Христово. Преследования, вынудившие Церковь к исповедничеству, исходят от иудеев, которых было много в городе. Упрек в их адрес почти буквально повторяет то, что уже было сказано о них в 2,9. Христос отказывает иудеям в названии «синагога (т.е. собрание) Бога», ибо они, хотя и называют себя иудеями, таковыми не являются. Они служат сатане, и потому лжецы, и их собрание – «синагога сатаны». Однако, забота Иоанна вовсе не об этих людях. Его интересуют христиане в Филадельфии, которым угрожает опасность со стороны этих «лжеиудеев». В своем втором обетовании (ст.9б) Иоанн воспроизводит заверение ветхозаветного пророчества, согласно которому языческие народы в конце времен притекут в Иерусалим, чтобы покориться народу Божию (ср. Ис 45,14; 49,23; 60,14 и т.д.). Ведь христиане, как и иудеи, претендуют на свою непрерывную преемственность от ветхозаветного народа Божия. «И придут к тебе с покорностью сыновья угнетавших тебя. И падут к стопам ног твоих все, презиравшие тебя. И назовут тебя городом Господа, Сионом Святого Израилева» (Ис 60,14). Иоанн использует спасительное обетование Ветхого Завета о паломничестве народов в том смысле, что теперь в Иерусалим притекут не только язычники, но также иудеи придут к истинному народу Божию и падут к стопам ног его. При этом, правда, он не говорит об обращении иудеев. Но, оглядываясь на все прошедшее, они поймут, что не они (ср. Ис 43,4), но христиане – возлюбленные Бога и Христа (ср. также 1,5б; 20,9). Верность и выдержка Филадельфийской Церкви (ср. 1,9) будет вознаграждена. В третьем обетовании ей возвещается, что она будет сохранена от искушений последнего времени (ст.10), которые охватят всю землю. Речь идет о решающей битве между Богом и сатаной, о времени зверя (гл.13), которое будет предшествовать времени окончательного спасения. Сохранение Церкви в час (годину) бедствий и испытаний, скорее всего, подразумевает не то, что искушения ее совсем не коснутся, но что она получит силу выдержать их, как она уже и выдерживала их прежде (стт.8б.10а). Иначе в ст.11 не было бы сказано, что Церковь должна быть бдительной, чтобы, когда придет Христос, никто другой не получил вместо нее венца победителя. То есть уже дарованное спасение даже для этой образцовой Церкви не есть что-то неотъемлемое. Ей тоже еще предстоит испытание верности и годности. Неотъемлемым спасение будет только в эсхатоне, в конце, как это подчеркивает обетование побеждающему (ст.12). Побеждающий займет выдающееся место в Церкви, достигшей совершенства и спасения. Это показывает образ «столпа» в храме Божием. Здесь говорится о небесном храме, который поддерживают колонны (столпы). Подобно тому как Апостолы почитались «столпами» (Гал 2,9; ср. Еф 2,19-22; 1 Петр 2,5) и несли на себе строение первоначальной Церкви, «побеждающие» должны стать «столпами» в эсхатологическом строении небесной Церкви спасенных. Здесь, правда, может возникнуть вопрос о небесном храме. Дело в том, что в 21,22 в видении Небесного Иерусалима сказано: «Храма же я не видел в нем; ибо Господь Бог Вседержитель – храм его, и Агнец». Противоречия здесь нет, т.к. Иоанн и здесь и там использует представление о храме образно. В одном случае это образ Церкви, эсхатологического спасенного народа Божия. В другом случае он говорит, что на небе не может быть храма наподобие земного. Далее побеждающему обещается, что он станет собственностью Бога. Ибо он носит Его имя (14,1). Как член совершенной Церкви святых, он принадлежит также граду Божию (носит имя града Божия). Этот город есть то место, где Бог непосредственно живет среди спасенных. Побеждающий будет иметь вечное гражданство в Новом Иерусалиме, который в конце времен сойдет с неба (ср. 21,2). Новым для него будет также имя Христа (ср. Ис 62.2). В этом особая награда, т.к. это имя сейчас знает только Христос (19,12), оно даст побеждающему власть, т.к. больше никто этого имени не знает. Беседа № 11. 7. Церковь в Лаодикии (3,14-22). 14 И Ангелу Лаодикийской церкви напиши: так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия: 15 знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! 16 Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих. 17 Ибо ты говоришь: "я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды"; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг. 18 Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть. 19 Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак будь ревностен и покайся. 20 Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною. 21 Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцем Моим на престоле Его. 22 Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам. Антиох II (261 – 246 до РХ), который основал Лаодикию в плодородной долине реки Лик, назвал его так в честь своей жены Лаодики. Город был расположен между двумя другими известными из Нового Завета городами – Колоссами и Иераполем. Лаодикия была богатым промышленным и торговым центром Фригии. Там были процветающие банки и школа для подготовки врачей. Так, Например, Цицерон рекомендовал совершать обмен валюты именно в Лаодикии. Богатели и местные иудеи. Римский наместник Флакк в 62 г. до РХ конфисковал там огромную сумму иудейских храмовых денег. В городе производились льняные, шерстяные ткани и множество лечебных мазей и прочих лекарств. В 3,18 все эти особенности Лаодикии обыгрываются Иоанном (золото, одежда, глазная мазь). В 60/61 г. РХ город был разрушен сильным землетрясением, но быстро восстановлен благодаря своему богатству. Тацит по этому поводу пишет: «В том же году землетрясение разрушило знаменитый город Малой Азии Лаодикию. Но ему удалось восстановить себя собственными силами без какой-либо помощи с нашей стороны». Во всех трех городах – Лаодикии, Колоссах и Иераполе – существовали церкви, известные Павлу, но основанные не им, но Епафрасом (Кол 1,7; 4,12сл.). Особенность писания Лаодикийской Церкви состоит в том, что она не заслужила ни единого слова похвалы. В ней нет даже «прочих», малого остатка (3,4), который являл бы собою истинных христиан, как их себе представляет Иоанн. Церковь заслуживает только упрека и суда. Иоанн обвиняет ее в ложном самодовольстве. В своем богатстве и сытости она, кажется, прекрасно устроилась в этом мире и не замечает отсутствия у нее истинного добра, непреходящего богатства Христова. В начальной формуле Христос называет Себя божественным титулом «Аминь». Это «имя» Божие взято из Ис 65,16 (не LXX). Оно уже встречалось нам в 3,7 в греческой форме «Истинный». Христос, как и Бог, абсолютно надежен. Он также – «верный и истинный свидетель» слова и дела Божия, а также Своего собственного слова. Здесь повторяется именование Христа из 1,5. Ст.14 сознательно и целенаправленно сформулирован с учетом ситуации в Лаодикийской Церкви. Христианам там недостает силы исповедания, подлинности, надежности, свидетельства. Называя Себя «началом создания Божия», Христос тем самым говорит, что Он был прежде всего творения, принимал в нем участие и является совершенным образцом творения (ср. Притч 8,22; Кол 1,15-18). Надежность Его свидетельства тем самым еще больше подчеркивается. Его слово – не пустой звук: у Него есть власть и сила осуществить его. Церковь в Лаодикии обвиняется в том, что она ни горячая, ни холодная, но теплохладная, вялая. Христос обрушивает на Церковь острую критику (ст.15сл.). «Быть горячим» для христианина означает «пламенеть Духом» (Рим 12,11; ср. Деян 18,25), свидетельствовать о Христе, как Христос свидетельствует о Боге (ст.14б). Это означает совершенное Да Христу как ответ на то Да и Аминь, которые Сам Христос являет Собою для христиан. «Быть холодным» означает принадлежать миру, который не имеет отношения ко Христу или пребывает в тяжелом нравственном недуге. Ни того, ни другого у Церкви нет. Она не способна к ясному и четкому решению. Поскольку Христос никак не может принять неопределенности и нерешительности Церкви, он с отвращением отвергает ее от Себя. Ст.16 говорит об эсхатологическом осуждении такого состояния. В то время как Церкви в Смирне (2,9) говорится, что она, несмотря на внешнюю нищету, богата, Церкви в Лаодикии говорится противоположное. Ее утверждение, что она уже все имеет, что у нее ни в чем нет нужды, дает Христу возможность сорвать с нее маску благополучия. Она не видит, какая она нищая и жалкая перед Богом (ст.17). Разумеется, речь идет не просто о земном богатстве. Как в свое время и в Коринфской Церкви (1Кор 4,8), здесь христиане кичились своим мнимым духовным богатством. Его-то Иоанн и не замечает. Цепочкой из пяти прилагательных он определяет ее истинное бедственное положение: «ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг». Это разоблачение Церкви не призвано, конечно, нанести ей смертельный удар, но должно вести ее к осознанию своей ситуации в очах Божиих. Только так может она внять последующему призыву к покаянию, в котором Иоанн использует три последних прилагательных (нищ, слеп и наг), чтобы обыграть связь между земным богатством лоаодикийцев и их духовной бедностью. Возникает образ «покупки» (ср. Ис 55,1). Образ коренится в том большом значении, которое придавалось деловой жизни в этом городе. Совет «купить золото» напоминает о лаодикийских банках, «купить белую одежду» - о текстильном производстве, «купить глазную мазь» - об искусстве врачевства, которому обучали в школе врачей. Все это показывает, что Иоанн видит христиан в их конкретной ситуации. Истинное богатство («золото, огнем очищенное», ср. 1 Петр 1,7), покров своей наготы и исцеление христианин не может приобрести себе сам. Тщетно искать все это и в мире преходящих языческих ценностей, сколь бы привлекательны внешне они ни были. Их можно получить только от Христа. Но кто «покупает» у Христа Его дары, тот никак не может прийти к самонадеянному утверждению, будто у него хватает всякого духовного богатства. Суровое обличение Церкви не должно быть понято как угроза суда. Напротив, оно есть выражение заботы и любви Господа, Который ищет путь к потерянному и заблудшему (ср. Притч 3,12; Евр 12,6). Единственная цель обличения – извлечь Церковь из ее равнодушия и теплохладности к новому энтузиазму и покаянию. Следует отметить, что призыв к покаянию (ст.19) в конце первого христианского века был далеко не бесспорным. Имеется в виду повторное покаяние после крещения (Евр 6,4-8). В «Пастыре» Ермы (V II 2,4сл.) согрешающим христианам для второго покаяния требуется особое небесное разрешение. Но Иоанн так убежден в неизменной любви Христовой, что он без сомнения призывает к покаянию даже эту Церковь, которая не удостоилась ни единого слова похвалы. Поэтому не удивительно, что после этого призыва к покаянию вместо угрозы суда и наказания речь идет о радости для того, кто отворит дверь Христу и сам придет к Нему. Эта радость изображена традиционным символом эсхатологического пира (ст.20). Пророчество побеждающему содержит обетование царствования, совместного с Богом и со Христом. Здесь Иоанн примыкает к синоптической традиции, в которой почти теми же словами говорится об эсхатологической интронизации и воцарении (Мф 19,28; Лк 22,28-30). Возникает образ небесного престола, на котором найдется место для побеждающего, если он победит, как победил и Сам Христос (ст.21). Победа Христа – победа закланного Агнца, как будет показано в 5,5.9, т.е. победа Его страданиями и смертью. Только в том случае, если христиане в своих бедствиях будут стойко держаться своей веры, они примут участие в царствии Христовом, которое, со своей стороны, есть участие в царствии Отца. В заключение этого седьмого пророчества и, собственно, всего введения к основной части Апокалипсиса снова звучит призыв к бодрствованию, вниманию, вслушиванию в то, что Христос Духом Своим говорит Церквам. Только если они слышат Его и следуют услышанному, они могут разгадать, распознать смысл мировых событий, символически изображенный в дальнейшем повествовании этой книги. Беседа № 12. III . Основная часть книги Апокалипсис (4,1 – 22,5). 1. Восхищение на небо и «видения семи печатей» (4,1 – 8,1). Видение Бога и Агнца (4,1 – 5,14). Тема последующих двух глав – власть и господство. Читателю открывается вместе с Иоанном символическое описание Царства Божия на небе. Прежде всего, описывается некий небесный тронный зал. На престоле (по-гречески «престол» – трон) – Сидящий. Он не назван по имени. Но читатель, конечно, разумеет, что это Бог. Вокруг престола сияет радуга, и концентрическими кругами располагаются различные небесные существа – ангелы. Они без конца славословят Сидящего на престоле Бога как Творца всего. Это в 4-ой главе. Она знаменует собою как бы богословский фундамент ко всему последующему богословию книги, – а именно, монотеизм. Не тьма богов языческой религии, а Единый Бог Творец есть абсолютный и непостижимый Владыка всего. Его Царство, Его воля должны стать Царством и волей для всей земли. Эта 4-ая глава, собственно, лишена специфических христианских черт. Она могла быть написана и в недрах иудейской апокалиптики. Все ее описания опираются на ветхозаветные тексты, преимущественно на книгу пророка Иезекииля. Собственно христианский элемент появляется в 5-ой главе. Мы вместе с Иоанном видим, что вместе с Сидящим на престоле, т.е. с Богом, появляется еще одна фигура – Агнец, как бы закланный. Это – Иисус Христос, Сын Божий, наделенный властью и всеми полномочиями от Бога. Это в Его власти и силе осуществить Царствие Божие на земле, как оно уже вечно существует на небе. Тайна того, как это произойдет, заключена в некоей книге, запечатанной семью печатями. Только Агнец достоин и способен снять печати с книги судеб мира, т.е. открыть тайну нового творения Божия и осуществить это новое творение. Небесное богослужение, литургия распространяется на все ангельские существа и на всю землю. Все поклоняются Богу и Агнцу. Здесь мы видим пророческое предвосхищение того, чего пока нет, но что должно быть во всем тварном космосе. Главы эти исполнены высокой символики, требующей подробного рассмотрения. Символы этих видений будут лейтмотивами многих последующих глав книги Откровения. Кроме того, важность этих двух глав состоит в том, что они в символической форме говорят о цели всей книги Откровения. Об этом мы уже упоминали: основная цель Откровения – открыть тайну осуществления на земле того, что существует на «небе», т.е. осуществление Царствия Божия: «Да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли». В 4-й и 5-й главах демонстрируется Царство Небесное. Тайна его сошествия на землю заключена в книге, появляющейся в 5-й главе. Эту тайну должен открыть и положить начало ее осуществлению Агнец, т.е. Иисус Христос. Видение Бога Творца и Его небесного окружения (4,1-11). 1 После сего я взглянул, и вот, дверь отверста на небе, и прежний голос, который я слышал как бы звук трубы, говоривший со мною, сказал: взойди сюда, и покажу тебе, чему надлежит быть после сего. 2 И тотчас я был в духе; и вот, престол стоял на небе, и на престоле был Сидящий; 3 и Сей Сидящий видом был подобен камню яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду. 4 И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах видел я сидевших двадцать четыре старца, которые облечены были в белые одежды и имели на головах своих золотые венцы. 5 И от престола исходили молнии и громы и гласы, и семь светильников огненных горели перед престолом, которые суть семь духов Божиих; 6 и перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу; и посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади. 7 И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему. 8 И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет. 9 И когда животные воздают славу и честь и благодарение Сидящему на престоле, Живущему во веки веков, 10 тогда двадцать четыре старца падают пред Сидящим на престоле, и поклоняются Живущему во веки веков, и полагают венцы свои перед престолом, говоря: 11 достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено. Глава открывается формальным оборотом «после сего я взглянул» (то же самое в 7,1.9; 15,5; 18,1). Этот формальный оборот показывает, что предыдущее видение и пророчества 7-и Церквам закончились, и наступает следующее большое видение. Для видения Бога в Его славе на небе открывается дверь (образ, характерный для иудейских апокалипсисов). Эта дверь ведет в небо как в некий тронный зал («небосвод»), который обыкновенно закрыт, но теперь для Иоанна открывается. Ангельский голос, как бы звук трубы, который Иоанн уже слышал в 1,10, приказывает ему взойти не небо. «И тотчас я был в Духе» тоже повторяет 1,10. Новое восхищение, новый цикл видений, теперь уже небесных. В гл.1 Иоанн видел Иисуса Христа, подобного Сыну Человеческому. Теперь он видит Самого Бога. Ангел говорит ему: «Покажу тебе, чему надлежит быть после сего». Это относится не только и не столько к будущим событиям, сколько к тем тайнам Божиим, которые содержат спасительный план Божий, или, как это называется в богословии, план домостроительства Божия, Его замысел о мире, который теперь будет открыт Иоанну. Следует описание того, что Иоанн видит в небесном тронном зале. Материал для описания заимствован преимущественно из Иез 1 и Ис 6. Иоанн видит на небе престол, а на престоле «Сидящего», Который не имеет внешнего облика. Разумеется, это Бог. Иоанн избегает называть Имя Божие, даже не упоминает слово «Бог». Он пишет о «Сидящем на престоле». Это заместительное именование Бога встречается в его книге Откровения 7 раз, первый раз здесь в 4-й главе, последний раз в конце, в 21-й главе. Если прославленный Иисус Христос в гл.1 описывался весьма подробно, то Самого Бога в каком бы то ни было облике Иоанн не видит и поэтому не может его описать. Что он способен увидеть, - только сияние драгоценных камней, которые мы сейчас не можем точно идентифицировать: названия минералов претерпевали в истории изменения. Так, например, «яспис» (яшма) в 21,11 описан как драгоценнейший камень, сияющий как хрусталь. «Сардис» (сердолик, или карнеол) – какой-то камень красного цвета. Назван сардисом по месту его нахождения возле города Сарды. Как бы то ни было, Иоанн видит только свет и цвет. В этом отношении он более сдержан, чем Иезекииль, из описаний которого Иоанн черпает свои образы (Иез 1, 26-28). У пророка тоже появляются сапфиры и сияние и радуга, но при этом говорится, что Сидящий на престоле видом подобен человеку. У Иоанна нет и намека на антропоморфизм. И это не случайно, ибо для Иоанна очень важно подчеркнуть абсолютную трансцендентность Бога . Бог – абсолютно иной и абсолютно непроницаем для человеческих чувств, знания, понятия и представлений. Познаваем Бог лишь в Своих действиях, в Своем присутствии, или, на библейском языке, в Своей славе. Слава Божия – воспринимаемое присутствие Божие . Эта слава в Библии чаще всего символизируется светом, сиянием. Радуга вокруг престола (Иез 1,28) похожа на сияющий изумрудный (смарагд) нимб, но особенно важна как символ верности Бога Своему творению. Она была повешена Богом на небе после окончания потопа и заключения Завета с Ноем в знамение того, что Бог больше не будет уничтожать Свое творение. Бездна больше никогда не поглотит его. Как это было принято на Древнем Востоке, Иоанн демонстрирует власть и величие Владыки великолепием Его окружения, Его двора. Поэтому следует описание ангельских существ, окружающих престол. Число их бесконечно велико. В 5,11 говорится о том, что число их было «тысячи тем и тысячи тысяч». Но здесь, в 4-й главе описываются ближайшие к престолу ангельские существа. Сначала упоминается внешний круг из 24 «старцев» (Ис 24,23: «Господь Саваоф воцарится на горе Сионе и в Иерусалиме, и перед старейшинами Его будет слава»; сравни также 3 Цар 22,19; Пс 88,9; Дан 7,9сл.). Не следует полагать, что это «старики». По-гречески «старцы» – пресвитеры. Это слово (кстати, по-латыни – сенаторы) означает просто положение старшинства (староста, старшина вовсе не обязательно должны быть стариками). Итак, Сидящего на престоле окружает некое подобие небесного Сената. Эти «старцы» – не люди, но ангелы, в задачу которых входит «день и ночь» покланяться Богу и прославлять Его гимнами (4,10; 5,8.12.14; 11,16-18; 19,4), приносить Агнцу молитвы святых (5,8) и толковать Иоанну видения (5,5; 7,13сл.). Это число 24 объясняется по-разному. Вообще говоря, 24 небесных существа восходят к древнему астрологическому представлению о 24 небесных божествах зодиака, отвечающих за 24 часа суток. Но в книге Откровения, разумеется, это первоначальное значение давно забыто: бывшие божества давно стали ангелами, несущими культовые функции. Здесь отражено представление о 24 классах, или чередах, священников и певцов при храме (1Пар 24,7-18 и 1 Пар 25,9-31). Небесные «старцы» тоже постоянно служат Богу и приносят Ему молитвы святых. Еще существует объяснение этих старцев как ангелов-хранителей народа Божия, ветхозаветного и новозаветного (12 колен Израиля и 12 «колен» апостольских). Старцы обладают властью (сидят на престолах и носят золотые венцы), но власть им дана от Сидящего на престоле, т.к. венцы свои они снимают и полагают перед престолом Божиим (4,10). Молнии, громы и голоса, исходящие от престола, известны из ветхозаветных богоявлений (Исх 19,16; Иез 1,13 и т.п.). Они призваны подчеркнуть исполненное тайны и вызывающее страх и трепет откровение Бога. Семь светильников перед престолом отождествлены с семью духами, с которыми мы уже познакомились в 1,4. Это либо символ Святого Духа, либо так называемые «ангелы престола», которые стоят перед лицом Божиим. Древние представления смешаны также в образе стеклянного моря, подобного кристаллу. Здесь намек на те небесные воды, о которых говорится в Быт 1,6-8; 7,11; Пс 103,3. Но теперь эти воды на небе безвредны, они похожи на твердое стекло и не могут больше изливаться с неба на землю в виде уничтожающего потопа. Наконец, Иоанн изображает самый внутренний ангельский круг – четыре животных, образы которых свободно заимствованы из описания херувимов в Иез 1,4-21; 10,8-17 и серафимов в Ис 6,2сл. Они изображены как стража перед престолом. На это указывает то, что у каждого по шесть крыл (символ скорости? прикрытия?), а еще больше то, что они исполнены очей, от которых ничего не укроется. У Иезекииля каждое из четырех животных четырехлико. Здесь каждое животное имеет одно лицо. Одно похоже на льва, второе на тельца, третье на человека, а четвертое на орла. Со II века благодаря св. Иринею Лионскому эти фигуры стали символизировать четырех евангелистов (лев – Марка, телец – Луку, человек – Матфея, орел – Иоанна). Но изначально образы взяты из древней вавилонской астрологии, в которой небо делилось на четыре зодиакальных сектора под знаками льва (лето), тельца (весна), орла (зима) и скорпиона с человеческим лицом (осень). Некоторые экзегеты предполагают, что эти ближайшие к Богу фигуры – ангелы-хранители всего тварного бытия. Число 4 – число всего мира. Четыре животных ни днем, ни ночью не спят, но воспевают величие Бога (Ис 6,3: «И взывали они друг ко другу и говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! Вся земля полна славы Его!»). Мы видим, что в Апокалипсисе это славословие изменено: «Свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет». Это славословие построено искусно: в каждой строке по три члена. О том, как соотносится наименование Саваоф с Вседержителем (Пантократором) мы уже говорили. Что касается «имени» «Который был, есть и грядет», о котором тоже уже шла речь, то в нем подчеркивается момент эсхатологического Дня Господня, или Судного дня, когда Бог станет судить мир. В этом утешение для христиан. Земля не навеки отдана силам зла, ибо настанет время, когда Бог «придет» в мир. Гимн четырех животных указывает на Бога как Господа времени и истории, прошлого, настоящего и будущего. Завершается вся сцена видения небесного тронного зала прославлением Бога за грядущее спасение мира. Даже действие как бы перенесено в будущее. В Синодальном переводе это не отражено. Буквально: «И когда животные воздадут славу и честь и благодарение…, тогда двадцать четыре старца падут перед Сидящим на престоле, и поклонятся …, и положат венцы свои перед престолом…». О том, что речь идет об эсхатологическом событии грядущего спасения, свидетельствует то, что Богу воздается не только слава и честь, как во всех других подобных случаях, но и благодарение (евхаристия), упоминающееся только здесь и в 7,12, где Богу тоже воздается благодарение за искупление тех, кто стоит уже перед престолом Божиим. Кроме того, об этом свидетельствует то, что старцы падают со своих престолов и полагают свои венцы, символы власти, перед престолом Божиим. Это напоминает нам о древнем обычае признания своей покорности. Так, например, Тацит (Анналы 15,29) сообщает нам, что парфянский царь Тиридат снял со своей головы венец и положил перед ногами Нерона. Мы знаем также, что в эсхатоне упразднится «всякое начальство и всякая власть и сила». Тогда «Бог будет всё во всём» (1 Кор 15,24.28). Итак, после того как четыре животных воспоют свое «Трисвятое пение», 24 старца воздадут славу Богу. Задача этого небесного «сената» - не совет, как в земных сенатах, но хвала Богу (задача священническая). Старцы полагают свои венцы, показывая тем самым, что только Богу подобает честь и слава. То, что сначала выражено в жесте, затем выражается в заключительном гимне. Имеющие хороший слух христиане в этом гимне явно слышали критику тогдашней имперской власти. Не императору подобает называться Господом и Богом («Достоин Ты, Господь и Бог…», - в Синодальном переводе слово «Бог» пропущено[1] ), а только Единому Богу Небесному. Кроме того, к имперскому церемониалу относилось торжественное восклицание в честь императора: «Достоин! Аксиос! Dignus!» Для христиан все это означало: Господь творения и истории все держит в своих руках (вскоре мы увидим в деснице Сидящего на престоле «книгу»). Никто не может оспорить Его власть и силу. В этом утешение и гарантия грядущего спасения. Основание Своего господства в эсхатоне Бог имеет в том, что Он – Творец, то есть Господин начала и конца: «ибо Ты сотворил всё, и всё по Твоей воле существует и сотворено». Беседа № 13. Несколько слов о числовой символике. Ни в какой другой книге Нового завета числа не играют такой большой роли как в Апокалипсисе. Вряд ли здесь найдется хотя бы одно число, которое следует понимать буквально. Все числа – символы. Происхождение такого символического понимания чисел уходит корнями в глубокую древность, прежде всего в вавилонскую мистику чисел. Уже в Ветхом Завете мы находим числа с переносным значением. Это касается, прежде всего, Книги пророка Даниила. Нам уже встретился ряд символических чисел. Дадим предельно краткую характеристику некоторых из них. Число два имеет смысл истинного свидетельства. Например, в Откр 11, где речь идет о «двух свидетелях». В этом случае отражено библейское законодательство, согласно которому одного свидетеля на суде недостаточно (Числ 35,30; Втор 19,15-20; Мф 18,16 и т.д.). Число три обозначает нечто замкнутое, законченное в себе, иногда нечто целостное и обозримое, иногда безусловно обязательное (Ис 6,3; Откр 4,8). Но вообще-то число 3 в Апокалипсисе не играет большой роли. Иначе обстоит дело с числом четыре . Это число характеризует весь мир, всю землю, все человечество. Четыре ветра, четыре угла земли, четыре синонима, обозначающих всё человечество («всякое колено и язык, и народ и племя») и т.д. Число семь – сумма трех и четырех. Означает завершенность и полноту, конец. Специально как священное число семёрка не понимается, т.к. применяется и к далеко не священным объектам (например, семь голов зверя-антихриста и т.д.). Произведение 7 х 4 = 28 означает полноту, завершенность и значимость для всего мира. Число двенадцать есть произведение трех и четырех. Пришедшее из астрологии, это число означает народ Божий: 12 колен Израиля, 12 апостолов. Полнота эсхатологического народа Божия обозначается числом 144 000 , которое есть 12 х 12 х 1000 (Откр 7,1-8; 14,1-5). Число десять – круглое, означает ограниченную полноту власти (Откр 12,3; 13,1; 17,3.7.12.16). В ветхом Завете – округленное целое (10 заповедей декалога). Число 3½ имеет очень большое значение. Это число «последних времен», времени «священной войны», эсхатологических бедствий, завершающихся победой Бога и Христа. Об этом числе еще представится возможность говорить. Книга за семью печатями и Агнец (5,1-14). 1 И видел я в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями. 2 И видел я Ангела сильного, провозглашающего громким голосом: кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее? 3 И никто не мог, ни на небе, ни на земле, ни под землею, раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее. 4 И я много плакал о том, что никого не нашлось достойного раскрыть и читать сию книгу, и даже посмотреть в нее. 5 И один из старцев сказал мне: не плачь; вот, лев от колена Иудина, корень Давидов, победил, и может раскрыть сию книгу и снять семь печатей ее. 6 И я взглянул, и вот, посреди престола и четырех животных и посреди старцев стоял Агнец как бы закланный, имеющий семь рогов и семь очей, которые суть семь духов Божиих, посланных во всю землю. 7 И Он пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле. 8 И когда он взял книгу, тогда четыре животных и двадцать четыре старца пали пред Агнцем, имея каждый гусли и золотые чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых. 9 И поют новую песнь, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени, 10 и соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле. 11 И я видел, и слышал голос многих Ангелов вокруг престола и животных и старцев, и число их было тьмы тем и тысячи тысяч, 12 которые говорили громким голосом: достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение. 13 И всякое создание, находящееся на небе и на земле, и под землею, и на море, и все, что в них, слышал я, говорило: Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков. 14 И четыре животных говорили: аминь. И двадцать четыре старца пали и поклонились Живущему во веки веков. Только Христос, только Он один способен осуществить спасительный для людей и всего мира план Божий. Это Ему дал такую власть и такое полномочие Господь, Владыка всего творения и истории. Эту принципиальную истину христианской веры Иоанн описывает, прибегая к традиционным образам и символам. Новая глава открывается словами «и я увидел», как это уже было в начале предыдущей главы. Этот формальный оборот, как мы уже знаем, сигнализирует начало нового важного видения. Иоанн видит в деснице у Сидящего на престоле (кажется, единственный антропоморфизм) некую книгу, то есть свиток, исписанный с обеих сторон и запечатанный семью печатями. При этом Иоанн прибегает к традиционному образу из пророка Иезекииля: «И вот, свиток написан был внутри и снаружи, и написано на нем: «плач, и стон, и горе» (Иез 2,10). Папирусные свитки были гладкими с одной стороны и шершавыми с другой. Писали на лицевой стороне, но если не хватало места, то иногда и на оборотной, шершавой. Здесь говорится о величии содержания «книги». Оно не умещается на одной стороне. Содержание же книги – тайна Суда над миром и тайна Спасения мира, то есть ответ на вопрос, как на земле установится Царствие Божие, которое вечно существует на небе. Семь печатей символизируют полноту этой тайны, которая должна быть открыта. Пока не будут сняты все семь печатей, откровения тайны спасения не будет. Кроме того, число 7 в структуре книги Откровения имеет эсхатологическое значение. Семь сигнализирует о Конце. Когда будут сняты все семь печатей, должны наступить самые последние события: Суд и Спасение. Правда, уже сам процесс снятия печатей, как мы увидим, будет сопровождаться некими предвосхищениями последнего Суда Божия, теми событиями, которые, собственно, сопровождают жизнь христианской Церкви, да и всего человечества на протяжении всей земной истории. Уже иудейские толкования упомянутого места из пророка Иезекииля говорят, что содержание свитка составляет то, «что было от начала и что вот-вот случится в конце». Но кто достоин снять семь печатей и открыть книгу, то есть осуществить то, что в ней записано? Так вопрошает некий «сильный ангел». На этот вопрос не отзывается никто из ангелов, окружающих престол. Достойного нет. Это молчание вызывает плач Иоанна. Он плачет о том, что Царство Небесное не осуществится на земле, а, следовательно, царящее на ней зло будет вечным. Вечными будут и страдания свидетелей Христовых, т.е. Церкви мучеников эпохи гонений. Но один из 24 старцев прерывает его плач и сообщает утешительную весть: есть достойный снять печати со свитка и открыть его. Вся эта сцена построена в согласии с древневосточной литературной схемой, которая отразилась и в Ветхом Завете (3 Цар 22,19-22; Ис 6,1-10). Но иначе чем в Ветхозаветных сценах, о достойном вопрошает не Бог, но Ангел. Так подчеркивается недосягаемая возвышенность Бога: всеведущий Бог не имеет нужды о чем-либо спрашивать. Старец говорит, что есть достойный раскрыть книгу и снять семь ее печатей. Иоанн слышит: «лев от колена Иудина (Быт 49,9сл.), корень Давидов (Ис 11,1.10; Иер 23,5; 33,15)». Оба титула традиционно относились к Мессии. Речь идет об ожидаемом ветхозаветным народом Царе-Спасителе, посланном от Бога. Он – победитель лев, Он – сильный царственный потомок Давида. С Ним было связано национально-земное упование. Так Иоанн слышит . Но что же он видит ? Здесь снова следует формула «и я увидел» - сигнал нового большого видения. Иоанн видит не страшного сильного Льва , но Агнца , ягненка, «как бы закланного». Слышит он о ветхозаветных пророчествах, а видит новозаветное исполнение этих пророчеств. Достойным Победителем оказался не страшный сильный Лев, а слабый жертвенный Агнец. Но и Лев и Агнец – две ступени единого откровения. Лев и есть Агнец, и наоборот, Агнец и есть Лев. Достойным оказался Тот, Кто Своим Крестом победил смерть, Кто «смертию смерть попрал». Он стал образцом для христиан, как это показали обетования побеждающим в главах 2 и 3. Христианин должен разделить с Агнцем Его страдания и смерть, чтобы быть причастным к Его победе над смертью. Иоанн удостаивается также видеть вручение книги Агнцу. Так осуществляется первый этап откровения, о чем мы говорили в самом начале наших бесед. В 1,1 была обозначена цепочка откровения: Бог – Иисус Христос – Его Ангел – Иоанн – христиане. Здесь пройдено звено «Бог – Иисус Христос», ибо Агнец – не кто иной, как Иисус Христос. Агнец стоит «посреди престола и четырех животных и посреди старцев». Несмотря на некоторую неясность этого высказывания, скорее всего, следует понимать его так, что Агнец находится на престоле , рядом с Самим Богом (вспомним 3,21). Смысл этого образа ясен: Христос царствует, властвует вместе с Богом, и Ему подобает такое же поклонение, как и Богу. На это указывают и те атрибуты, которыми снабжен Агнец. Семь рогов означают полноту власти (рог – символ власти: Числ 23,22; Втор 33,17 и т.д.), а также царственности (Дан 7,7.20; 8,3). Семь очей – отголосок из пророка Захарии (4,10), где говорится о семи очах Господа, которые объемлют взором всю землю. Тем самым божественные свойства переносятся на Агнца-Христа. Семь очей – образ всеведения и всеприсутствия Божия. Здесь они отождествляются с семью духами, посылаемыми во всю землю. Это, как мы уже отмечали, – либо символ Духа Святого, Которого Иисус послал на землю, либо символ того, что вся полнота служебных духов находится в распоряжении Христа. Примечательная особенность Агнца в том, что Он «как бы заклан». Он был «заклан» (5,9), то есть распят, и носит раны от распятия, но жив. Воскресший и вознесшийся Христос победил Своим крестом (5,5: «лев от колена Иудина… победил»). Победа Агнца основана в историческом факте. Его смерть была необходимой предпосылкой Его прославления, интронизации и воцарения. Агнец «стоит» на престоле. Это имеет определенное значение: таким образом выражена готовность Агнца исполнить Свою дальнейшую миссию. Он принимает книгу из десницы Сидящего. Тот, кто ее откроет и снимет ее печати, тот имеет власть над конечными событиями мира. Следуют подробности поклонения Агнцу. Это поклонение построено параллельно поклонению Богу в 4,8-11. Совершается небесная литургия. 24 старца и 4 животных падают перед Агнцем, как они падали перед Богом в конце 4-й главы. Разница в том, что теперь они держат «гусли» (по-гречески «кифары», арфы) и золотые чаши, полные фимиама. Этот фимиам – молитвы святых, т.е. христиан. Этот образ известен из Ветхого Завета: «Да исправится молитва моя, яко кадило, пред Тобою», в Синодальном переводе: «Да направится молитва моя, как фимиам, пред лице Твое» (Пс 140,2). Посредничество ангелов в молитве идет из иудейской традиции (Тов 12,12). Так в своих молитвах христиане уже сейчас участвуют в небесной литургии. Поклонение сил небесных выражает себя также в новой песне. Это первый из трех гимнов 5-ой главы. Песнь эта новая в сравнении с той, которая звучала в гл.4. Кроме того, здесь намек на многие места из псалмов, где говорится о новой песне Господу (Пс 32,3; 39,4; 97,1 и проч.). Пророк Исаия призывал: «Пойте Господу новую песнь, хвалу Ему от концов земли, вы, плавающие по морю, и всё, наполняющее его, острова и живущие на них» (Ис 42,10). Это - новая песнь и хвала Богу за спасение Его народа, за новый Исход. Как во время первого спасения, ветхого Исхода, звучала хвалебная песнь, так теперь, в новом Исходе звучит новая песнь. Эта песнь направлена к Иисусу Христу, с Которым началось последнее время. Новое время завершится в «новом Иерусалиме» (3,12; 21,2), в «новом небе и на новой земле» (21,1), когда Бог всё сотворит новым (21,5). В 14,3 и в 15,3 еще раз прозвучит новая песнь. И во всех этих случаях, как в 5,9, воспевается спасительное деяние Божие в Иисусе Христе. Гимн возвещает «аксиос» Агнцу: Он достоин взять книгу и снять ее печати. Достоинство достигнуто тем, что Агнец был заклан, то есть, принес Себя в жертву. Эта жертва привела к победе (5,5) и к новому началу. Теперь Агнец изображен как «покупатель». Он «купил» (так буквально, в Синодальном переводе «искупил») для Бога людей всего мира, заплатив за них Своею Кровью (ср. 1 Кор 6,20; 7,23: «вы куплены дорогою ценою»). Понятно, что речь идет о выкупе из рабства греху и смерти. Интересно, что универсальность искупления, его всемирное значение показано нанизыванием четырех почти синонимов: «из всякого колена и языка, и народа и племени» (сравни Дан 3,4.7.31; 5,19). Мы уже говорили, что число 4 – символ всего мира. Интересно, что это выражение из 4-х синонимов встречается в книге Апокалипсис ровно 7 раз. Это подчеркивает не только всемирность, но и полноту, завершенность искупления. Христос искупил абсолютно всех людей . Поэтому 144 000 спасенных (14,3) называются «искупленными от земли». Эти спасенные не только выкуплены Христом, но и сохранили верность Богу и Агнцу. Люди выкупаются Христом в крещении. Предполагают, что отрывок гимна Откр 5,9с-10 основан на крещальном исповедании, во всяком случае, близок к таковому. В крещальном исповедании всегда присутствует негативное и позитивное высказывание. Здесь негативное высказывание, избавление из рабства греху, выражено в образе выкупа из всех народов земли. Позитивное же утверждение в том, что в крещении христиане становятся «царством и священниками» Бога (в Синодальном переводе неверно – «царями и священниками»). Здесь, конечно, снова аллюзия к истории Исхода. Моисей на Синае получает от Бога обетование: «Вы будете у Меня царством священников и народом святым» (Исх 19,6). Христиане – царский удел Бога, царский народ, в котором уже действует власть Божия. Церковь – та сфера на земле, которая может быть названа «Царством Бога». Подданные этого царства имеют доступ к своему Богу. В этом смысл их священства. Но активное соцарствование со Христом придет только в Конце, когда все свершится (20,6б; 22,5). Вспомним увещания апостола Павла в 1 Кор 4,8, где Апостол сдерживает энтузиазм коринфских христиан, которые полагали, что они уже царствуют. В согласии с величием хвалы расширяется круг присоединяющихся к ней. Неисчислимое множество ангельских существ пело гимн Агнцу (ср. Дан 7,10). Поется второй гимн. Агнцу воссылается семь благословений. Но не только небесные создания, но и все творение присоединяется к хвалебному хору. Звучит третий гимн, который направлен Богу и Агнцу вместе. Тут надо снова вспомнить о Ис 42,10. Даже море, которое, согласно традиционным представлениям, особенно опасно, не может удержаться от прославления Бога и Агнца. Богослужение полагается им обоим наравне. Дело творения Богом и дело спасения Агнцем объединяются в одно дело. Когда 4 животных говорят «Аминь» и 24 старца падают в поклонении, тогда завершается круг хвалебного пения, той литургии, которая началась в 4,8. Эти две главы, 4-я и 5-я, дают принципиальное толкование истории, которое будет развито в последующих отрывках. Здесь же – принципиальный богословский базис для всего дальнейшего изложения. Церковь в своей надежде может опираться на прошлое спасительное событие: смерть Иисуса Христа и Его Воскресение. Она в своей вере знает, что Бог и Христос держат всё. В Церкви уже началось Царствие Божие. Если христиане будут верными и продолжат дело победы Христовой, они будут царствовать с Ним. Но в этой жизни они должны претерпеть ту же участь, что и Агнец. Их страдания обретают смысл, вопреки рассудку, только из их веры, верности и надежды. Беседа № 14. Агнец в книге Откровения. В Откр 5,6 впервые встречается наименование Иисуса Христа Агнцем. Приведем краткую статистику. Напомню, что имя Иисус встречается в книге 14 раз, причем 7 раз из 14-ти в выражении «свидетельство Иисуса» . Слово Христос - 7 раз. Наименование Агнец применительно ко Христу – 28 раз (7 х 4). При этом 7 раз, когда говорится о Боге и Агнце вместе (5,13; 6,16: 7,10; 14,4; 21,22; 22,1.3). Поскольку 4 – число всего мира, 7 х 4 указывает на совершенную победу Агнца во всем мире. 1. Происхождение наименования Христа «Агнцем». Некоторые исследователи пытались объяснить наименование Христа Агнцем (arnion) путем перевода греческого слова на арамейский. То же слово на арамейском языке может означать не только ягненка, барашка, но и слугу или отрока. Таким образом, Христос становился «Отроком Божиим» из Ис 53,7. Однако надо обратить внимание на то, что Раб (Отрок) в Ис 53,7 не отождествляется с агнцем. Его поведение, Его кротость сравнивается с кротостью овцы, ведомой на заклание, с кротостью агнца перед стрижкой. Агнец же в Откровении отнюдь не молчащий и безропотный как «Раб Господень» в образе агнца у Исаии. Напротив, Он изображен чрезвычайно активным. Кроме того, Христос в Откровении ни разу не назван «Рабом» в отличие от христиан или Моисея (15,3). Отчасти против возведения образа Агнца Откровения к «Рабу Господню» из Исаии говорит также то, что странно объяснять греческие слова в книге, написанной на греческом языке, через перевод на другой язык. Такое возможно, но это – довольно сложный способ объяснения. Поэтому происхождение наименования «Агнец» следует искать в другом месте. Агнец может быть понят как пасхальный. Иисус Христос был безгрешным, как пасхальный агнец должен был быть «без порока» (Исх 12,5). Единственное однозначное свидетельство отождествления Христа с Пасхальным агнцем находится в 1 Кор 5,7: «Итак, очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом, так как вы бесквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас». Похожие места в Новом Завете – 1 Петр 1,18сл.; Ин 1,29.36 и Ин 19,33.36. Правда, во всех этих местах «агнец» передается другим греческим словом, не arnion, но amnos. Это обозначение восходит к Тайной Вечере, когда Христос связал Свою спасительную смерть и Себя Самого с Пасхальным агнцем. В иудействе Пасхальному агнцу не придавалась искупительная функция. Но таковую приписывали крови тех агнцев (Исх 12), которые были закланы перед исходом их Египта. За текстом Откр 5,9слл., где воспевается «достоинство» Агнца, ощутим образец события Исхода. Заклание Пасхального Агнца и Его искупительная кровь, Исход из Египта, заключение Завета на Синае – всё это бросающиеся в глаза параллели к видениям Откровения. 2. Смысл наименования «агнец» в Откровении. Почему Иоанн предпочитает титул «Агнец», когда он пишет о Христе? Собственно, о причине этого было уже сказано. Именно событие Исхода повлияло на представление о том, что эсхатологический народ Божий искуплен кровью Пасхального Агнца. Как закланные агнцы перед Исходом из Египта послужили своей кровью освобождению народа Божия из египетского рабства, так и Пасхальный Агнец Христос Своею Кровью устранил грехи людей, освободил их и тем самым сделал их истинным народом Божиим. Это подтверждается также в Откр 15,3, где явно выражена типология события Исхода: «И поют песнь Моисея, раба Божия, и песнь Агнца, говоря: велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель!». Иоанн постоянно подчеркивает то, что Агнец заклан (5,6.9.12). И делает он это с определенным намерением. Для преследуемой Церкви важно было видеть во Христе закланного Агнца: таким образом они понимали, что, как и их Господь, они тоже придут к победе, но через страдания и смерть. Участь христиан подобна участи Агнца, Которому они следуют. Наименование Агнец выражает тот парадокс, который для нас привычен благодаря апостолу Павлу: Агнец побеждает, потому что Он силен в Своей немощи. Этот парадокс справедлив и для всех христиан: они были очевидно слабы в Римской империи того времени, но они сильны со Христом, и могут, как и Он, достичь победы в самом смирении и кротости. Видение семи печатей (6,1 – 8,5). После того как в глл.4-5 было выяснено, кто есть Владыка Конца, начинаются описания событий «последних времен». Агнец вскрывает 7 печатей, и это сопровождается бедствиями на земле. Но те, кто «запечатлен» Богом, среди всех этих «казней» обретают спасение. С помощью традиционных образов и символов Иоанн толкует современное положение гонимых христиан в провинции Асия. Они могут узнать себя среди мрачных апокалиптических картин, узнать себя и в то же время обрести уверенность. Вопреки всякой видимости (ср. 5-ую печать) проигравшими сражение будут в конце не они, а враги Божии (6-ая печать). Они же будут причислены к спасенным, чье блаженство не будет иметь границ (7,1-17). Толкуя современное положение христиан, Иоанн выступает как пророк, не как апокалиптик. Но как апокалиптика его больше интересует будущее. Будущее и современность у Иоанна сливаются. Дело в том, что он с другими авторами Нового Завета разделяет убеждение, что с Христом будущее уже началось. Поэтому христианская Церковь – эсхатологический народ Божий, который идет навстречу своему исполнению, совершенству в небесном Иерусалиме. Четыре «апокалиптических всадника» (6,1-8). 1 И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри. 2 Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить. 3 И когда он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри. 4 И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч. 5 И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей. 6 И слышал я голос посреди четырех животных, говорящий: хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай. 7 И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. 8 И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя "смерть"; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными. Со снятием первой печати начинаются изображения последних бедствий. Собственно, бедствия, которые здесь будут изображены, сопровождают всю историю человечества. Но христианами они воспринимаются как эсхатологические бедствия последних времен. Тайновидец понимает запечатанный свиток как символ власти. Эсхатологические события, вроде бы, должны начаться только после вскрытия всех семи печатей, то есть прочтения внутренней части свитка, исписанного с обеих сторон. Но для Иоанна эти события сопровождают уже снятие печатей, так как конечные события начинаются сразу после интронизации Агнца, Который принимает власть и господство над миром и его историей. Поворотный момент истории – смерть и воскресение Иисуса Христа. А после вскрытия седьмой печати должен наступить собственно конец. Вряд ли какой другой текст Откровения окрылял фантазию толкователей так, как видение четырех всадников. Особенно вдохновляло это видение разных художников. Достаточно вспомнить знаменитую гравюру Альбрехта Дюрера (1498). Его изображение повлияло на то, что первый всадник практически перестал толковаться как Иисус Христос. Именно так, христологически, толковалась эта фигура начиная со св. Иринея Лионского (Против ересей 4,21,3). Основная причина такого толкования в том, что Иисус Христос в 19,11слл. появляется на белом коне. Другой вариант толкования первого всадника – победоносное возвещение Евангелия (так у св. Андрея Кесарийского в 6/7 веке) с опорой на Мк 13,10. Встречалось и совершенно противоположное толкование первого всадника – как Антихриста. Однако, анализ текста показывает неоправданность обоих этих направлений в толковании. Первые четыре видения печатей представляют собой литературное единство. Это показывает совершенная параллельность в их описаниях. Поэтому непозволительно отождествлять всадника на белом коне (6,2) с Христом на белом коне из (19,11сл.). Христос не может быть подобен всадникам, несущим войну, голод и смерть. Конь и всадник в каждой из четырех сцен призывается последовательно одним из четырех животных перед престолом. Животное громовым голосом приказывает всаднику: «Иди!» (В Синодальном тексте «иди и смотри», как если бы животное отдавало приказ Иоанну). Приказ от престола Божия делает понятным, что эти всадники не представляют собой антибожественные силы. На это указывает также повторяющееся выражение «дано было ему» (так называемый Passivum divinum, страдательный божественный залог). Это говорит о том, что всадники имеют то или иное поручение от Бога. (Это, кстати, говорит о том, что первый всадник не может быть антихристом). Уже масть коней – сигнал того бедствия, которое приходит с ними. В первых четырех видениях печатей Иоанн намекает на ночные видения Захарии, в которых он видит четыре коня (Зах 1,7-17) и четыре колесницы (6,1-8), которые по воле Божией должны перед концом выйти на землю. Захария (6,5) отождествляет коней и колесницы с четырьмя ветрами. Красные кони движутся на восток, черные на север, белые на запад и пегие (пестрые) на юг. Окрас коней говорит также об угловых планетах космоса: Меркурий (красный), Сатурн (черный), Юпитер (белый) и Марс (зеленый) (Венера – пятая планета «пестрая»). Эти астрально-мифологические представления очень древние, но для Иоанна, конечно, не играют никакой роли. Остается лишь символика числа четыре и отсылка к видению пророка Захарии. Это позволяет Иоанну подчеркнуть то, что действия всадников объемлют весь мир (надо учесть, что их посылают четыре животных, которые символизируют ангелов всего творения). В Откр 6,1-8 кони и всадники – символы эсхатологических бедствий на всей земле. Но при этом четыре всадника и их гибельные действия отражают опыт христиан конца I века. Каждый из всадников несет то или иное бедствие, которые перечислены в ст.8: меч, голод, мор (Иер 4,12; 15,2 и т.д.). Из этой схемы выпадает только первый всадник. Не сказано, какое бедствие несет он . Следовательно, в первом всаднике выражено некоторое расширение или обобщение традиционных представлений. Большинство современных экзегетов видит в нем актуализацию традиции. Белый цвет победы показывает первого всадника как победоносного захватчика. В то время, когда писалась книга Откровения, Рим постоянно находился в опасности от Парфии. Первый всадник мог напоминать парфянскую конницу. Парфянский царь Вологез в 62 г. одержал сокрушительную победу над римлянами, и с того времени парфянские войска постоянно нарушали восточные границы Римской империи. Первый всадник имеет лук. Лук был символом парфянской военной силы. «И вышел он как победоносный, и чтобы победить » – здесь Иоанн выражает мысль о дальнейшем продвижении начавшихся эсхатологических бедствий. Далее в книге Откровения появятся и другие намеки на парфян (9,13слл.; 16,12 и пр.). С первым всадником не связано никакое специфическое бедствие. Он приносит нечто общее – победоносную войну, которая сопровождается разными специфическими «казнями»: убийствами, голодом, эпидемиями. Все всадники вместе представляют собой некое единое событие, общее бедствие на земле, на которой гибнет четвертая часть человечества. Второй всадник несется на рыжем (красном) коне. Цвет взят из традиции (Зах 1,8; 6,7), но здесь, конечно, намекает на кровь. Этому всаднику дан меч, он несет убийство и взаимное истребление, возможно, гражданскую войну. Вороной конь приносит третье бедствие – вздорожание и голод. Весы – символ нормирования продуктов питания (ср. Лев 26,26; Иез 4,16сл.). Звучит голос, как бы крик продавца на базаре: «Хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий!». Можно сравнить с сообщением Цицерона о нормальной цене этих продуктов: 12 хиниксов пшеницы за динарий и 24 хиникса ячменя за ту же цену. Это, конечно, не предел голода, но для простых людей это весьма ощутимое бедствие, если подумать о том, что стоимость одного хиникса (примерно одного литра) пшеницы или трех хиниксов ячменя составляет один динарий, то есть дневной заработок неквалифицированного рабочего (Мф 20,2). Загадочно замечание о том, что елею и вину нельзя причинять вреда. Объясняют это по-разному, но предпочтительнее других следующее объяснение. Дело в том, что в Малой Азии производилось очень много оливкового масла и вина, а зерно ввозилось из заграницы. Во время войн подъездные пути были закрыты, так что зерно в страну ввозиться не могло, что вызывало вздорожание и даже нормирование, а вино и масло всегда оставались в перепроизводстве. Четвертый всадник на бледном коне олицетворяет смерть (трупный цвет). При этом подразумевается массовая смерть по причине эпидемии чумы или другого мора. За смертью следует ад, изображенный как некая бесовская сила. Ад собирает для своего царства урожай смерти. В 6,8 повторяются орудия смерти: меч, голод и мор. Опускается боевой лук первого всадника, заменяясь «зверями земными». Здесь Иоанн следует Иез 14,21: «четыре тяжкие казни Мои: меч, и голод, и лютых зверей, и моровую язву (в греческом переводе «смерть») пошлю на Иерусалим». Так эсхатологические бедствия находят себе подтверждение в Писании. Истребительная сила всадников ограничена четвертью человечества, что, разумеется, нельзя понимать буквально. О символическом значении этой четверти нам придется говорить далее. Итак, четыре всадника и их гибельные действия отражают опыт христиан того времени. Но образы не предназначены описывать ограниченные исторические события и факты. Этими образами Иоанн хочет эсхатологически истолковать для христиан их собственную ситуацию. Так, четыре «апокалиптических всадника» доказывают, что посылаемые ангелами на землю силы погибели бессильны против Бога и Христа. Они не производят впечатления отсутствия Бога в этом мире. Бог и Христос владеют ситуацией и господствуют над гибельными событиями. Поэтому для христиан нет причины отчаиваться в их бедствиях. Скорби – доказательства того, что Христос уже приступил к осуществлению Своего господства. Беседа № 15. Пятая печать: преследование христиан (6,9-11). 9 И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели. 10 И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? 11 И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число. Согласно апокалиптической схеме, которую мы знаем также из Мк 13,9-13, теперь речь идет о преследованиях христиан. Иоанн видит мучеников прошлого времени. В видении пятой печати явственно виден элемент задержки, промедления: утверждается, что число мучеников еще не достигло полноты (6,11). В этом видении речь идет о ситуации христиан преимущественно в Малой Азии. Если до сих пор говорилось о бедствиях, касающихся всех людей, то теперь говорится об особенной участи христиан. Они все должны быть готовы умереть смертью свидетелей. Это чрезвычайно серьезное и значительное высказывание. Естественно, оно должно было прийти к ним с неба. Речь идет о жизни и смерти ввиду преследований, связанных с культом императора. Перед взглядом христиан опасность преследований представлена не непосредственно, но посредством видения мучеников, которые уже находятся перед Богом. Для этой сцены существует параллель в 4 Ездр 4,35, где души праведников вопрошают: «Как долго еще нам здесь оставаться? Когда, наконец, явится плод нашей награды?» Ответ на это гласит: «Когда исполнится число подобных вам». Т.е. и в иудейском, и в нашем Апокалипсисе подразумевается, что Бог определил некую меру времени, событий и истории. Когда говорится о «душах мучеников», то здесь выражается несколько необычное для Библии эллинистическое представление о некоем промежуточном состоянии на небе после телесной смерти. Согласно иудейской апокалиптике на небе существует храм (ср. Иез 40,1 – 44,3), который есть прообраз храма земного. При этом храме находится жертвенник всесожжения и жертвенник воскурения (ср. 8,3). Души мучеников находятся под жертвенником всесожжения, наподобие крови жертвенных животных, стекавшей к подножию земного жертвенника (Лев 4,7). Следует также помнить, что по представлениям того времени в крови находится душа (Лев 17,11.14, где под «душой» понимается не некая особая субстанция, но жизненная сила, присущая живому существу, или попросту жизнь). Мученики – жертвы Богу (ср. Флп 2,17; 2 Тим 4,6) и находятся в непосредственной близости к Богу. Для этого их положения решающим является не то, что они закланы (именно так в оригинале). Они близки к Богу, потому что они были «закланы за слово Божие и за свидетельство». Все эти мученики – христиане, даже если здесь не говорится о свидетельстве Иисуса (ср.1,9), ибо они называют своими «сотрудниками и братьями» именно христиан (6,11; ср. 1,9; 12,10). В жалобном вопле мучеников «доколе?» слышится отголосок многих традиционных псалмов (ср. Пс 12,2сл.; 78,5; 79,5; 84,6 и т.д.). Их вопль о мести кажется странным и противоречащим заповеди Иисуса о прощении. Но эта странность несколько сглаживается, если подумать о том, что здесь речь идет отнюдь не о чувстве мстительности Иоанна или мучеников. Звучит очень традиционный для тогдашней апокалиптики мотив требования реализации правды Божией на земле. Время движется, а на земле не видно конца торжеству несправедливости. Бог медлит с установлением Своей правды. «Доколе?!» Итак, речь идет о Боге, о том, что в мире должен одержать победу Он, а не силы зла. Итак, мученики взывают к Богу, чтобы Он осуществил Свое правосудие. Следует также обратить внимание на то, что голос мучеников есть, собственно, голос христиан на земле. Требование мучеников, в конечном счете, есть требование гонимых христиан, которые ждут, чтобы, наконец, реально проявилась сила и власть Божия. И мученики на свой вопрос получают ответ. Им даются белые одежды, которые символизируют совершенство тех, кто убит за свою веру и убеждения. Таковые участвуют в жизни будущего века (ср. 3,5; 7,14; 19,14). Одновременно Церковь настраивается на готовность к мученичеству: будет еще много мучеников, и каждый должен с этим считаться. Но в своих искушениях они не должны думать, что Бог забыл о них. Нет, Он исполнит то обетование, которое было дано в пророчестве побеждающему (3,5). С точки зрения вечности все это продлится лишь «малое время», в течение которого следует выстоять. Вспомним: «время близко» (1,3); «будете иметь скорбь дней десять» (2,10); «Се, гряду скоро» (3,11). Вспомним также слова из Евангелия от Луки 18,7-8а: «Бог ли не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь, хотя и медлит защищать их? Сказываю вам, что подаст им защиту вскоре». Здесь, конечно, выражено характерное для христиан того времени и, в частности, для Иоанна ожидание близости пришествия Христова. Шестая печать: гнев Бога и Агнца (6,12-17). 12 И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот, произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь. 13 И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои. 14 И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих. 15 И цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор, 16 и говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца; 17 ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять? Когда снимается шестая печать, ряд «казней» приходит к своей кульминации. Это показывает хотя бы то, что этот отрывок Иоанн начинает с фразы «И я увидел». К сожалению, этот характерный для Иоанна сигнал особой значительности последующего видения в Синодальном переводе, как правило, игнорируется. Если снятие первых четырех печатей вызывало события, которые оставались в рамках земного исторического опыта (хотя и толковались эсхатологически), теперь горизонт расширяется до космической катастрофы. Иоанн следует иудейской апокалиптической традиции, которая рассматривала потрясение неба и земли как признак приближающегося или уже наступившего Судного дня. Описываемые явления гораздо менее напоминают современные автору события. Здесь пророческое видение именно эсхатологических событий Суда Божия. Однако, цель, разумеется, всего этого перечисления бедствий не в устрашении и гибели, а в конечном спасении, которое символизировано «запечатлением» 144.000 (7,1-17). Отражается та же последовательность событий, что и в Мк 8,38 – 9,1. Сначала возвещается Суд неверующим, а затем спасение верующим. Та же цель преследуется в отрывке Мк 13,24-27. Хотя там опускается Суд над неверующими и говорится только о спасении избранных. «И я увидел…», - здесь, при снятии шестой печати, дается ответ на вопрошание мучеников в пятом видении. Теперь Бог обращается против их врагов. Теперь они трепещут от страха. Описываемые космические катастрофы – не следствие человеческих преступлений, но метафора неограниченной власти Божией. В своих описаниях Иоанн опирается на ветхозаветные тексты. Сравнение солнечного затмения с власяницей (траурной одеждой) находится в Ис 50,3 LXX. На формулировку 6,13сл. повлияло возвещение суда Божия над Едомом (Ис 34,4). Падение звезд с неба предполагает античную картину мира, согласно которой звезды закреплены на тверди небесной. Небо, растянутое как шатер (Пс 103,2), может свиваться как кожаный или папирусный свиток. Все эти образы неоднократно встречаются в эсхатологических отрывках у библейских пророков и в апокалиптических иудейских книгах. Когда небо свивается, открывается вид на престол Божий на небе. Непосредственно предстоит Суд. Взор устремляется к небесам. Грешники не могут выносить взгляда Бога и гнева Агнца. Теперь уже нет разницы между бедным и богатым. Все, кто в своей жизни вели себя как враги Божии, должны бояться Суда Его. В своей безнадежной ситуации они скрываются в пещерах и ущельях (ср. Ис 2,10.19.21) и молят горы и скалы, чтобы они упали на них и спрятали их (ср. Ос 10,8). В День Суда Бог и Агнец Христос действуют в единстве. Это «великий день гнева Его…» (по лучшим спискам «великий день гнева Их ) (ср. Иоиль 2,10сл.; Наум 1,6а; Мал 3,2). Мы видим, что в тексте Иоанна нет почти ни одного слова, которое не взято было бы из пророческих откровений Ветхого Завета. Однако тщетно взывают грешники к горам, чтобы они укрыли их, так как горы и острова уже исчезли («двинулись с мест своих» означает именно «исчезли») (6,14б). Отсюда понятным делается последний робкий, полный отчаяния вопрос: «кто может устоять?». Ответ может быть только один: «Никто!». Этот ответ может вести к недоразумению. Поэтому в следующей главе Иоанн говорит об участи тех, которые будут спасены. Так он показывает, что Суд Божий страшен только для тех, кто пребывает во грехе. Из видения пятой печати ясно, что, прежде всего, здесь имеются в виду те, кто преследует христиан и лишает их жизни. Уже в этом лежит утешение для гонимых христиан Малой Азии. Бог обрушит всю Свою мощь против Его и их врагов. И тем не избежать Его Суда. Чтобы сделать это наглядным, Иоанн использует имеющиеся в его распоряжении грандиозные образы из Ветхого Завета. Мнимые победители в конце оказываются поверженными. Запечатление «ста сорока четырех тысяч» (7,1-8). 1 И после сего видел я четырех Ангелов, стоящих на четырех углах земли, держащих четыре ветра земли, чтобы не дул ветер ни на землю, ни на море, ни на какое дерево. 2 И видел я иного Ангела, восходящего от востока солнца и имеющего печать Бога живаго. И воскликнул он громким голосом к четырем Ангелам, которым дано вредить земле и морю, говоря: 3 не делайте вреда ни земле, ни морю, ни деревам, доколе не положим печати на челах рабов Бога нашего. 4 И я слышал число запечатленных: запечатленных было сто сорок четыре тысячи из всех колен сынов Израилевых. 5 Из колена Иудина запечатлено двенадцать тысяч; из колена Рувимова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Гадова запечатлено двенадцать тысяч; 6 из колена Асирова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Неффалимова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Манассиина запечатлено двенадцать тысяч; 7 из колена Симеонова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Левиина запечатлено двенадцать тысяч; из колена Иссахарова запечатлено двенадцать тысяч; 8 из колена Завулонова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Иосифова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Вениаминова запечатлено двенадцать тысяч. Враги Божии больше не могут найти себе укрытия. Но об их наказании пока ничего не говорится. Причина этого в том, что еще не решен вопрос об участи тех, кто уже теперь принадлежит Царству Иисуса Христа (5,10). Понятно, что им не надо бояться Суда, который в принципе должен осуществиться после снятия 7-ой печати с книги. И вот между 6-ой и 7-ой печатями дается противовес картине Суда, предрекаемого видением шестой печати. Рассматриваемые хронологически, новые видения производят впечатление непоследовательности. Как будто Иоанн забыл только что им описанное. В самом деле, как могут оставаться неповрежденными земля, небо и деревья, если в конце шестой главы после снятия 6-ой печати изображен уже наступивший полный хаос? Но то, что противоречит нашей линейной логике, в образной системе Иоанна имеет вполне законный смысл. Космические катастрофы намекают на безвыходную ситуацию врагов Божиих. И напротив, защита творения («не делайте вреда земле…») – намек на то, что последователи Агнца вопреки всякой видимости находятся под покровом Божиим. Тайновидец использует здесь античное представление о мире. Земля иногда мыслилась как квадратная, так что можно было говорить о «четырех углах земли» (Иез 7,2) или о «четырех концах земли» (Ис 11,12). Со сторон квадрата дуют злые ветры, а с углов - благотворные. Это тоже традиционный образ (ср. Иер 49,36). Для апокалиптической литературы также обычны фигуры ангелов, функция которых – контроль над природой. Это так называемые ангелы стихий: здесь ангелы воздуха и ветров, есть еще ангел огня (14,18) и ангел воды (16,5). Восток, где некогда находился райский сад (Быт 2,8), - метафора спасения (ср. Иез 43,2: «слава Бога Израилева шла от востока…»), с востока ожидался Мессия (Оракулы Сивиллы 3,652). Вот и здесь Ангел с перстнем-печатью Бога живого приходит с востока. Он приказывает четырем ангелам ветра не вредить земле и морю до тех пор, пока не будут запечатлены «рабы Бога нашего», то есть члены Церкви спасенных. Печать – знак принадлежности, собственности. Так клеймили скот и рабов, чтобы можно было однозначно определить, какому собственнику они принадлежат. Параллель к нашему тексту имеется у Иезекииля 9,4-6. Там Иезекииль видит ангела, которому Бог приказывает поставить знак «Тав» (последняя буква еврейского алфавита) на челе тех жителей Иерусалима, которые опечалены грехами этого города. Этот знак предохраняет их от поражающих ударов ангела-губителя. Таким образом, те люди, которые имеют на челе печать живого Бога, составляют Его собственность и потому защищены от нападок боговраждебных сил. Но защищены «рабы Божии» не от всех «казней». Иначе они были бы запечатлены еще до снятия первой печати с запечатанной книги. Они не защищены от войн, голода, эпидемий, мученичества. Но Бог гарантирует им защиту в искушениях конечных событий, сопровождающих Суд Божий. «Кто может устоять на Суде?», - вопрошалось в 6,17. Ответ: те, кто имеет печать Бога живого. Говорится только о печати Бога, но не говорится о печати Агнца. Это объясняется тем, что здесь аллюзия на ветхозаветное пророчество, где об Агнце, естественно, речи нет. Об этом свидетельствует и последующее перечисление 12-ти ветхозаветных колен Израиля. Иногда знак «Тав», который означает «крест», толковали как указание на Иисуса Христа. Но ссылка на ветхозаветное пророчество противоречит такому толкованию. Кроме того, из Откр 14,1 мы узнаём, что 144.000 носят на челе имя Агнца и Отца Его (по критическому тексту) или только имя Отца Агнца (в Синодальном тексте). Это имя никак не может быть Тав. Согласно древнему христианскому представлению человек переходит в собственность Христа во время крещения. В крещении происходит смена господства. Господином человека с момента крещения становится Иисус Христос, человек больше не является рабом ветхих стихий мира. Об этом, собственно, говорит сама формула «креститься во имя Христа ». К тому же крещение иногда толкуется как запечатление (2 Кор 1,22; ср. Еф 1,13; 4,30). Любопытно отметить, что Иоанн, говоря о знаке принадлежности «зверю» (13,16) избегает слова «печать» и пишет о «начертании». «Печать» для него – устойчивое выражение для крещения. Называется число запечатленных: 144.000, по 12.000 из каждого колена Израиля. Число, разумеется, символическое. 12 – число народа Божия, 1.000 означает полное множество. 12х12х1.000 = 144.000. Это число символизирует очень большое, хотя и обозримое, определенное число людей, составляющих эсхатологический народ Божий, Церковь Божию, истинное «семя Авраамово» (Гал 3,29; 6,16; Иак 1,1; 1 Петр 1,1). Это призвано служить утешением для христиан, т.к. они, крещеные, осознают себя запечатленными Богом, хотя символическое описание Церкви через перечисление Израильских колен в целом необычно. Далее мы увидим смысл этой символики. Интересно отметить особенности перечисления колен. Если мы сравниваем с тем перечнем, который мы находим в списках колен в Ветхом Завете (Быт 46,8слл.; Числ 13слл.; Втор 33,6слл.; 1 Пар 2,4-7 и проч.), то замечаем некоторые отличия. Так, первым назван Иуда, очевидно, в связи с ожиданием, что из Иуды должен произойти Мессия (ср. Быт 49,10). Среди колен отсутствует Дан. Колено Дана впало в идолослужение (ср. Суд 17сл.), его владыкой считался сатана (Завещание Дана V 6). Позднее существовало верование, что из Дана выйдет антихрист (св. Ириней, Против ересей V,30,2). Место Дана занимает Манассия, хотя Манассия, будучи одним из сыновей Иосифа, не принадлежал к коленам Израиля. Беседа № 16. Грядущее блаженство великого множества гонимых ныне (7,9-17). 9 После сего взглянул я, и вот, великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов и языков, стояло пред престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках своих. 10 И восклицали громким голосом, говоря: спасение Богу нашему, сидящему на престоле, и Агнцу! 11 И все Ангелы стояли вокруг престола и старцев и четырех животных, и пали перед престолом на лица свои, и поклонились Богу, 12 говоря: аминь! благословение и слава, и премудрость и благодарение, и честь и сила и крепость Богу нашему во веки веков! Аминь. 13 И, начав речь, один из старцев спросил меня: сии облеченные в белые одежды кто, и откуда пришли? 14 Я сказал ему: ты знаешь, господин. И он сказал мне: это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца. 15 За это они пребывают ныне перед престолом Бога и служат Ему день и ночь в храме Его, и Сидящий на престоле будет обитать в них. 16 Они не будут уже ни алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой зной: 17 ибо Агнец, Который среди престола, будет пасти их и водить их на живые источники вод; и отрет Бог всякую слезу с очей их. Новое большое видение открывает Иоанну будущее, проясняя смысл современных преследований и бедствий христиан. Место действия переносится с земли (вспомним о «четырех углах земли» в 7,1) на небо. Мы узнаём, что следствием запечатления «рабов Божиих» (7,3) становится их конечное спасение. Но тут мы подмечаем большое отличие того, что Иоанн «слышал» (7,4) от того, что он «увидел» (7,9). Слышал он об эсхатологическом народе Божием, который насчитывал 144.000 человек – символическое число, очень большое, но все-таки ограниченно-определенное не только численно, но и этнически. Это были 144.000 израильтян. Далее мы увидим, что эти 144.000 составляют как бы израильское воинство, разделенное по коленам-полкам. Это воинство участвует в священной войне. Но тот Новый Израиль, который Иоанн видит , – безграничен как численно, так и этнически. Это бессчетная толпа спасенных «из всех племен и колен и народов и языков». Вспомним, что мотив «услышал – увидел» нам уже встречался в 5-й главе, когда Иоанн слышит о «льве от колена Иудина», а видит вместо льва Агнца. Слышит он ветхие пророчества, а видит новое исполнение этих пророчеств. Иоанн – свидетель Конца, когда исполняется все, что было обещано Богом. И это исполнение превосходит всякое ожидание. Новозаветное откровение превосходит всякое откровение ветхозаветное. «Слышит» Иоанн о спасении Израиля, а «видит» спасение людей всех народов земли. Вспомним также, что перечисление четырех синонимов (племена, колена, народы, языки) встречается в книге Откровения ровно 7 раз, что означает полноту и универсальность спасения во Христе. «4» – число всего мира. Спасенное множество стоит непосредственно перед престолом и перед Агнцем, там, где до сих пор находились только 4 животных, 24 старца и ангелы. Это означает, что теперь спасенные христиане имеют теснейшее общение с Богом (престол) и со Христом (Агнец). Они носят обещанные им белые одежды (3,5; 6,11), которые «убелены Кровью Агнца» (7,14). Имеется в виду даруемое в крещении спасение (вспомним крещальный гимн 5,9: «Ты… Кровию Своею искупил нас Богу»). Там речь шла о спасении преследуемых христиан благодаря искупительной жертве Христа. Пальмовые ветви в их руках – символы их победы (ср. 1 Макк 13,51; 2 Макк 10,7). Они воспевают победную песню, в которой благодарят за свое спасение Бога и Агнца (ср. Пс 3,9; Ион 2,10). Речь здесь идет не о каком-то абстрактном спасении (в оригинале это слово стоит с определенным артиклем), но о конкретном эсхатологическом спасении, полученном от Бога и Агнца. Несколько странно для нас и необычно звучит «спасение Богу нашему … и Агнцу ». Дело в том, что в ветхозаветных параллелях Пс 3,9 и Ион 2,10 слово, которое здесь переведено как «спасение», имеет разные смысловые оттенки. В частности, может быть переведено как «победа ». А дательный падеж («спасение Богу… и Агнцу ) здесь возник из-за того, что это восклицание имеет продолжение в ангельском славословии 7,12, где благословение и слава и т.д. возносятся именно Богу (естественно, в дательном падеже). Так что вообще-то гимн спасенных имеет такой смысл: «Победа Бога нашего, сидящего на престоле, и Агнца! ». Находящиеся в небесном тронном зале ангелы своим «аминь!» подтверждают этот гимн и восхваляют Бога славословием из семи благословений. Число семь здесь намекает на вечное, никогда не прекращающееся славословие. Так уже было в славословии Агнцу в 5,12. Но здесь Агнец не упоминается. Происходит это в согласии с литературной формой, характерной для Иоанна. Дело в том, что здесь завершается цикл, начавшийся в гл. 4, где открывается видение престола и Бога, Сидящего на престоле, но еще не появляется Агнец, Который составляет собственно центр и ядро содержания всего цикла. Но все начинается в Боге и завершается в Боге. В 7,13 начинается толкование видения. Как и в 5-й главе, толкует и объясняет всё один из «старцев». Толкование гласит, что Иоанн увидел «пришедших от великой скорби». Напомню, что словом «скорбь» в Синодальном переводе передается слово подлинника, которое означает «гонение, притеснение, преследование». Речь идет о преследуемых христианах. Начиная с пророчества Даниила (Дан 12,1) предполагалось, что перед концом света наступят времена страшных бедствий и гонений народа Божия. Благодаря «Крови Агнца» верные христиане достигнут спасения. Они омыли и убелили одежды свои Кровью Агнца. Это высказывание парадоксально. Как можно кровью «убелить» одежды? А ведь вымытые, чистые одежды необходимы для приближения к Богу (Исх 19,10.14). Одежда в Библии всегда символизирует внутреннее состояние человека. Христиане, сохранившие свою верность Христу в дни «великой скорби», стали соучастниками спасительной жертвы Христовой, которая очистила, омыла их и приблизила их к Богу. Вот эта искупительная жертва и символизирована здесь образом Крови Агнца. Число искупленных, омытых, освященных необозримо. Это видение может придать уверенность и стойкость тем малоазийским христианам, которым адресована книга Апокалипсис, и которые уже сейчас испытывают «скорби» преследования. Верные победители стоят перед престолом Божиим, то есть получают награду вечного священнического служения (7,15). Разумеется, это служение не сводится к культу, к ритуалу. Символический язык говорит о том, что превосходит всякий культ и ритуал: священническое служение означает здесь непосредственное, живое, «лицом к лицу» переживание Божественного присутствия. Сам Бог раскинет над ними Свой шатер (так буквально то, что у нас переведено «будет обитать в них»). Этот символ скинии, шатра очень важен для Библии. Он означает тесное общение Бога с Его народом, как это было во время странствия по пустыне. Можно сравнить Ин 1,14: «Слово стало плотию и обитало с нами», буквально жило в шатре среди нас, хотя мы прекрасно понимаем, что Иисус Христос жил не в шатре. Но такова уж метафора. Общение с Богом означает полноту блага, которая здесь изображается как избавление от всех лишений земной жизни (голод, жажда), от угрожающих существованию человека природных катастроф (палящее солнце, зной). Здесь Иоанн почти цитирует Ис 49,10: «не будут терпеть голода и жажды, и не поразит их зной и солнце; ибо Милующий их будет вести их и приведет их к источникам вод». Агнец, Который теперь на престоле («среди престола» - несколько неудачный перевод), то есть разделяет Божественную власть, будет как Пастырь добрый (Иез 34,23) водить спасенных на живые (то есть дающие жизнь, животворные) источники вод (ср. Ис 49,10, Пс 22,2). Вода как необходимый элемент уже естественной жизни здесь выступает символом спасительного дара жизни будущего века. И теперь исполнится пророчество Исаии: «отрёт Господь Бог слёзы со всех лиц…»(Ис 25,8). Больше не будет скорби и печали (Откр 21,4). Итак, подводя итоги 7-й главы, мы можем сказать, что в начале этой главы символически изображалась Церковь воинствующая (ecclesia militans), а во второй части главы – Церковь торжествующая (ecclesia triumphans). Христиане в годы, когда писалась книга Откровения, жили в очень трудное для них время, в годы, когда Римской империей правил император Домициан, начавший официальное преследование христианства как запрещенной религии. Высказывания всей книги в целом и прочитанных нами глав в частности, конечно, призваны были придать христианам мужество и выдержку среди физических страданий и духовной борьбы. С Христом они победят, чтобы затем вкушать блаженство в вечном общении с Ним и Его Отцом. В прочитанном нами тексте Иоанн уже предвосхищает то, что будет составлять содержание Откр 21сл. Но пока еще многое не высказано. Еще не конкретизировано, в чем, собственно, будут заключаться грядущие «скорби». Мы еще ничего не знаем о союзе земной власти с потусторонними силами зла и погибели. Об этом будет сказано в Откр 12 – 19. Но прежде должна быть открыта седьмая печать, за которой последуют видения нового седмеричного ряда эсхатологических «казней». Беседа № 17. 2. Снятие седьмой печати и видения семи труб (8,1 – 11,19). Дальнейшее повествование книги Откровения носит центральный и знаменательный характер. Снятие седьмой печати в принципе должно знаменовать Конец, наступление нового века, которому должен предшествовать уже пророчески возвещенный Суд. Но при снятии последней печати не происходит ничего подобного тому, что было при снятии остальных печатей. Наступает получасовая тишина, и в повествование вводятся видения семи труб (8,1-6). Такое впечатление, что Иоанн именно во время получасовой тишины в небе видит семь ангелов с трубами. Далее эти ангелы начинают трубить (8,7 – 11,19). Звуки труб, как и снятия печатей, вызывают те или иные катастрофические события. Теперь обнаруживается, как важны для автора были предшествующие сцены с запечатлением спасенного народа Божия и с изображением его блаженного состояния (7,1-19). Звуки труб вызывают катастрофы, которые касаются только тех, кто не имеет печати Бога (9,4). «Все святые», то есть христиане, возносят свои молитвы к Богу (8,2-6). Ангелы трубят, и эти трубные звуки вызывают новые «казни», которые могут быть поняты как исполнение молитв христиан. Эти молитвы, таким образом, несут на себе такую же функцию в отношении последующих событий, как и жалоба мучеников перед престолом Божиим (6,10). Царствие Божие должно проявлять себя все больше и больше. Заметно усиление катастрофических следствий от звуков труб по сравнению с тем, что происходило при снятии печатей. Первые четыре печати и, соответственно, первые четыре всадника вызывают гибель четвертой части земли (6,8). Первые четыре трубы вызывают гибель уже третьей части земли, моря и звезд (8,7-12). Последние три трубы вызывают три последних «горя». Так комбинируются два символических числовых ряда: семь и три. Вопреки всякой видимости торжества зла, Бог являет Свою правду на земле уже сейчас. И потому в конце звучит гимн благодарения Богу (11,17сл.). Такова линейная картина повествования. Однако, как мы увидим далее, литературная композиция книги не совсем согласуется с нашим привычным «линейным» прочтением. Но об этом речь впереди. Тишина в небе и молитвы святых (8,1-6). 1 И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса. 2 И я видел семь Ангелов, которые стояли пред Богом; и дано им семь труб. 3 И пришел иной Ангел, и стал перед жертвенником, держа золотую кадильницу; и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотой жертвенник, который перед престолом. 4 И вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога. 5 И взял Ангел кадильницу, и наполнил ее огнем с жертвенника, и поверг на землю: и произошли голоса и громы, и молнии и землетрясение. 6 И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить. Видение седьмой печати говорит уже не о событиях на земле, но о событиях на небе. Там воцаряется получасовая тишина. Толкований этой тишины было очень много. Пожалуй, наиболее правдоподобно следующее. В апокалиптической литературе того времени говорилось о тишине, царившей перед началом Творения Божия. Говорилось также о том, что и перед новым, эсхатологическим творением тоже наступит тишина и молчание (например, 4 Ездр 6,39; сир. Варух 3,7; Псевдо-Филон Древн 60,2). Царящая в небе получасовая тишина – как бы задержка дыхания, во время которой, впрочем, совершаются некие действия. То, что описано в 8,2-6, кажется, происходит именно во время этой тишины. Можно понимать эти полчаса и как время кризиса, во время которого происходит божественное решение о грядущих событиях. Вводится новая группа ангелов. Предполагается, что они известны читателю. Они напоминают ту группу архангелов, которая известна из иудейской литературы (ср. Тов 12,15). Книга Откровения вообще не проявляет интереса к именам архангелов. Упоминается по имени только Михаил в 12,7. Из эфиопской книги Еноха мы узнаем имена всех семи архангелов. Сам Бог вручает каждому из них по трубе. Здесь Иоанн примыкает к ветхозаветной и иудейской апокалиптической традиции, согласно которой звук трубы возвещает близость Судного дня Яхве (Иоиль 2,1; Соф 1,16; ср. Мф 24,31; 1 Фесс 4,16; 1 Кор 15,52), эсхатологического возвращения Израиля (Ис 27,13; Зах 9,14), явления Мессии (Апок Авр 31,1сл.). «Труба» - условный перевод. Речь идет, скорее всего, об особом духовом инструменте «шофаре», кривом бараньем роге. Прежде чем ангелы начинают трубить (8,6), сообщается еще об одном важном событии на небе. Появляется еще один ангел с золотой кадильницей, которую он затем разжигает. Вместе с фимиамом к престолу возносятся молитвы святых, то есть верующих. Такое молитвенное посредничество ангела известно уже из Ветхого Завета (ср. Тов 12,15: Рафаил; Дан 10,21; 12,1: Михаил; Откр 5,8). О содержании молитв прямо не сообщается. Судя по контексту, это молитвы притесняемых на земле христиан. Они, как и души убиенных мучеников на небе (6,9-11), просят Бога о том, чтобы Он скорее осуществил Свое Царствие и правосудие. Это подтверждается воздействием молитвы. Бог слышит ее. И тогда ангел с жертвенника, на котором перед этим приносился в жертву фимиам вместе с молитвами христиан, берет огненный жар, то есть угли, наполняет ими кадильницу и повергает этот огонь на землю. Образ углей, бросаемых на землю, восходит к Иез 10,2. Там ангелу отдается приказ бросить на обремененный грехами Иерусалим горящие угли с жертвенника. Низвержение огня и пламени – символ проявления гнева Божия (Мф 3,10сл.; 2 Фесс 1,8) и образ грядущих катастроф как предвестий Последнего Суда. Раздается гул и гром, появляются молнии и происходят землетрясения – ветхозаветные образы теофании, богоявления. После этого сказано, что семь ангелов приготовились трубить в свои трубы. Звуки труб вызывают дальнейшие «казни». Они затрагивают только грешников, и не приносят вреда верным христианам, чьи молитвы как раз и исполняются с наступлением этих казней. Первые четыре трубы: природные катастрофы (8,7-13). 7 Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела. 8 Второй Ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью, 9 и умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла. 10 Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. 11 Имя сей звезде "полынь"; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки. 12 Четвертый Ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца и третья часть луны и третья часть звезд, так что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была — так, как и ночи. 13 И видел я и слышал одного Ангела, летящего посреди неба и говорящего громким голосом: горе, горе, горе живущим на земле от остальных трубных голосов трех Ангелов, которые будут трубить! Первые четыре трубы, как и первые четыре печати, образуют литературное единство. Во всех четырех трубных видениях речь идет о природных катастрофах, которые «ниспадают» с неба. Содержание видений вполне традиционно. В основе изображений – «казни египетские» (Исх 7–10). Египет всегда символизировал мир безбожия. Разумеется, отражено и непосредственное переживание природных катастроф. Но вряд ли возможно идентифицировать изображенные «казни» с теми или иными катастрофическими событиями времени Иоанна. Все они – образы, которые призваны изобразить Суд Божий над неверным миром, точнее, наказание мира в ожидании его покаяния. Одновременно эти образы – попытка осмысления истории (ведь не природа как таковая в центре внимания Апокалипсиса, а люди и их история). Христиане запечатлены. Они, сохраняя верность, могут не страшиться своей судьбы. Страх должны испытывать враги Бога и Церкви. Звук первой трубы вызывает страшную грозу, которая уничтожает треть плодородной земли. Иоанн использует здесь мотивы седьмой казни египетской (Исх 9,24 сл.): град уничтожает все травянистые растения, а смешанный с градом огонь (молнии) сжигает все деревья. «Кровь» взята, вероятно, из книги пророка Иоиля (2,30; ср. Деян 2,19). Там кровь была знамением, предвещающим Конец. Здесь катастрофа постигает треть земли (далее – треть моря, треть пресных вод и треть светил небесных). Это уже больше, чем четверть земли (6,8) при снятии первых четырех печатей. Ясно, что речь идет об усилении наказаний. Но не только об этом: ведь треть – еще не предел. Далее могут последовать и более страшные катастрофы, которые затронут, скажем, уже не ¼ и не ⅓, а ½ космических стихий. Вторая труба вызывает уничтожение трети живых существ в море. Это напоминает первую казнь перед Исходом из Египта (Исх 7,20), когда Нил превратился в кровь. Кровь здесь, как и в первой казни египетской, выступает как нечто угрожающее жизни. Это явный контраст к искупительной, животворящей и спасающей Крови Агнца. Какая-то огромная масса, похожая на пылающую гору, брошена в море. Это напоминает извержение вулкана, но может отражать и апокалиптическое представление о некоей падающей «звезде» («И я увидел там семь звезд, как большие горящие горы», эфиоп. Енох 18,13). При этом в море гибнет треть кораблей. Звук третьей трубы вызывает катастрофу, которая не имеет отношения к казням египетским. С неба падает звезда, которая приводит в негодность питьевую воду трети рек и источников. Звезда эта символически называется «полынь» (абсент, вермут). Полынь – очень горькое растение, хотя горечь его и не ядовита. Но здесь подразумевается, что полынь – горький яд. В Ветхом Завете полынь и желчь – символы жестоких страданий и Суда, следующего за отпадением от Бога (Втор 29,18; Плач 3,15.19; Иер 9,15; 23,15). В таком переносном смысле воды, ставшие горькими и ядовитыми из-за полыни, - смертельны для части неверующего мира. Эта метафора показывает, что верных христиан эта катастрофа не коснется. Об их участи речь пойдет далее, начиная с 11 и 12 глав. Пока же, в связи с «казнями» о судьбе христиан говорится лишь намеками. В свое время после аварии на Чернобыльской атомной электростанции много говорилось о том, что вот, мол, исполнилось предсказание Апокалипсиса, связанное с падением звезды Полынь. Ведь слово «чернобыль» означает по-украински полынь. А если так, то близок конец света. Но на это можно возразить не только тем, что слишком уж атомная электростанция не похожа на звезду, упавшую с неба, скажем, на какой-нибудь метеорит, но и тем, что катастрофы, символически изображаемые в Апокалипсисе, означают не конкретные события, а то, что всегда сопровождало, сопровождает и будет сопровождать нашу жизнь на этой земле. Войны, эпидемии, грозы, бури, падения «звезд», затмения, землетрясения, - все это неотъемлемые характеристики жизни греховного человечества. Что до конца света, то с Чернобылем он не наступил, хотя и приблизился. А для многих людей наступил и задолго до Чернобыля, ибо смерть всякого человека означает для него конец жизни на этой земле и, следовательно, конец света. Четвертая труба вызывает частичное затмение небесных светил. За этой катастрофой стоит девятая казнь египетская, длившееся три дня затмение (Исх 10,22), так называемая «тьма египетская». О затмении как знамении Суда говорили пророки (Ис 13,10; Иер 4,23; Иез 32,7; Иоиль 2,31; 3,15). Как и в случае Египта, речь идет о Суде над врагами Бога и врагами народа Божия. Стих 8,13 в нашем переводе говорит о летящем по небу Ангеле . В критическом тексте – о летящем орле . Возвещается переход к следующим трем «казням» труб. Орел (ангел) грозит неверующему человечеству еще большими наказаниями. Следуют три «увы» (в нашем переводе – три «горя»). Первое «увы» исполняется в пятом, а второе «увы» – в шестом видении трубы (ср. 9,12; 11,14). Третье «увы» вызывает окончательный Суд, который происходит с излиянием семи чаш гнева (гл.16). Согласно ветхозаветной традиции провозглашение «увы, горя», наподобие проклятия, уже вводит в действие то или иное несчастье. Здесь провозглашаемые бедствия коснутся только боговраждебное человечество. Верующим гарантирована безопасность во всех грядущих событиях (7,1-8; 9,4). Но почему речь идет об орле? Это трудный вопрос, тем более что в более поздних рукописях орел заменен Ангелом (выравнивание текста по 14,6). Орел в иудейском предании – нечистая птица и поэтому не может выступать как вестник Божий (только в одной книге орел выступает как вестник, в сирийском Апокалипсисе Варуха 77,19слл.). Кроме того, орел – символ Римской империи. Здесь орел – вестник страшных катастроф и погибели. Среди птиц небесных орел самый сильный, имеет самые большие крылья и летает выше всех. Может быть, поэтому он выбран возвещать наступление всяких ужасов? Возможно также, что текст напоминает слово Иисуса Христа: «Где труп, там соберутся и орлы» (Лк 17,37, пар. Мф 24,28). Это слово Спасителя говорило о знамении последних бедствий, так что путь вестнику беды в 8,13 был уже проложен. Беседа № 18. Пятая труба. Наказание безбожников (9,1-12). 1 Пятый Ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладязя бездны. 2 Она отворила кладязь бездны, и вышел дым из кладязя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладязя. 3 И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы. 4 И сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати Божией на челах своих. 5 И дано ей не убивать их, а только мучить пять месяцев; и мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека. 6 В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них. 7 По виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну; и на головах у ней как бы венцы, похожие на золотые, лица же ее — как лица человеческие; 8 и волосы у ней — как волосы у женщин, а зубы у ней были, как у львов. 9 На ней были брони, как бы брони железные, а шум от крыльев ее — как стук от колесниц, когда множество коней бежит на войну; 10 у ней были хвосты, как у скорпионов, и в хвостах ее были жала; власть же ее была — вредить людям пять месяцев. 11 Царем над собою она имела ангела бездны; имя ему по— еврейски Аваддон, а по-гречески Аполлион. 12 Одно горе прошло; вот, идут за ним еще два горя. В пятом и шестом видениях труб наказания, «казни», направлены непосредственно на людей. Ведь до сих пор они касались их через посредство естественных катаклизмов. Но теперь явно видно усиление казней. Это сразу подчеркивается очень странным для современного читателя описанием бесовской саранчи. Иоанн и здесь опирается на традиционные мотивы, которые он искусно комбинирует для своих целей. В основе лежит восьмая казнь египетская (Исх 10,12-20). Но описание восходит к видению саранчи («народа многочисленного и сильного») у пророка Иоиля: «Вид его [этого «народа»] как вид коней, и скачут они как всадники; скачут по вершинам гор как бы со стуком колесниц, как бы с треском огненного пламени, пожирающего солому, как сильный народ, выстроенный к битве». Это место (Иоиль 2,4-5) и весь контекст 2-ой и 3-ей глав Иоиля придает демонический и воинственный характер саранче, которая теперь нападает на людей. Звезда, которая падает на землю со звуком пятой трубы, представлена как некий ангел. Этот ангел получает от Бога ключ от бездны, чтобы открыть дверь в колодец, соединяющий поверхность земли от ада, той бездны, где обитают бесы (ср. 2 Петр 2,4). Бездна считалась местом пребывания умерших (Пс 70,21 LXX; 106,20; Рим 10,7), но здесь бездна – темница злых падших духов (например, Лк 8,31). Хотя на сцену выходят бесовские силы, их богоборческая деятельность пока еще не упоминается. Ангел исполняет волю Божию, и бесы свершают Божий Суд над безбожным человечеством. Символ гнева Божия – дым, поднимающийся из бездны (ср. Быт 19,28). Дело в том, что бездна мыслилась полной огня. Поэтому, когда она открывается, из нее вырывается дым. От этого дыма помрачается солнце и воздух, и, наконец, из дыма вылетает саранча. Она получает от Бога власть, какую имеют скорпионы. Она нападает не на растения, а только на безбожных людей. Подчеркнуто, что христиан это не касается (9,4; ср. 7,1-8). Власть демонической саранчи ограничена: она не смеет убивать свои жертвы, но только должна их мучить. Во времени ее действие тоже ограничено пятью месяцами. Смысл этого срока не совсем понятен. Ясно только, что пять месяцев должны означать длительность мучений. Подмечалось также, что реально саранча причиняет вред именно в течение пяти месяцев, с весны до конца лета. Мучение, которое причиняет людям своими жалящими хвостами саранча, столь невыносимо, что они мечутся в поисках смерти, но умереть не могут (ср. Иов 3,21; Иер 8,3). Описана саранча (9,7-10) как некие демонические существа, с наполовину звериными, наполовину человеческими чертами. Сравнение с боевыми конями взято из Иоиль 2,4сл.; львиные зубы – из Иоиль 1,6, а сравнение шума от ее крыльев со стуком от множества колесниц и коней, бегущих на войну, - из Иоиль 2,5. Прочие черты весьма причудливы – как бы золотые венцы; лица, похожие на человеческие; длинные, как у женщин, волосы. В ст.9 игра слов: греческое слово thorax означает «грудь» и «броня». Все это, вероятно, имеет фольклорное, мифологическое происхождение. В литературе существует такой рассказ одного путешественника по Аравии, который передает народное описание саранчи у бедуинов: «голова у саранчи как голова лошади, ее грудь как грудь льва, ноги – ноги верблюда, тело – змеи, хвост – хвост скорпиона, ее усики – волосы девушки». Это записано совсем недавно. Иоанн своим изображением саранчи достигает того, что возникает образ страшной угрозы, которая, впрочем, касается только безбожного мира. Власть Божия над творением столь велика, что Он может поставить на службу Себе даже бесов. «У саранчи нет царя», - говорится в книге Притчей (30,27). А здесь у бесовской саранчи есть царь (9,11). Его имя по-еврейски Аваддон. Так в Библии называется бездна, царство мертвых (Иов 26,6; 28,22; 31,12 («истребление»); Пс 87,12 («место тления»); Притч 15,11; 27,20). В Откровении Аваддоном называется ангел бездны. Подразумевается владыка бездны и демонов. Это подтверждает греческое наименование этого ангела – Аполлион, то есть «губитель». Этот перевод напоминает имя греческого бога Аполлона, который еще у Эсхила считался, помимо всего прочего, богом чумы и вестником смерти. Итак, бесовские силы подчиняются Богу и исполняют приговор над безбожным миром. Хотя первое горе, которое приносят эти демоны очень большое, еще большее горе только предстоит (9,12; ср. 8,13). Шестая труба. Гибель трети безбожников (9,13-21). 13 Шестой Ангел вострубил, и я услышал один голос от четырех рогов золотого жертвенника, стоящего пред Богом, 14 говоривший шестому Ангелу, имевшему трубу: освободи четырех Ангелов, связанных при великой реке Евфрате. 15 И освобождены были четыре Ангела, приготовленные на час и день, и месяц и год, для того, чтобы умертвить третью часть людей. 16 Число конного войска было две тьмы тем; и я слышал число его. 17 Так видел я в видении коней и на них всадников, которые имели на себе брони огненные, гиацинтовые и серные; головы у коней — как головы у львов, и изо рта их выходил огонь, дым и сера. 18 От этих трех язв, от огня, дыма и серы, выходящих изо рта их, умерла третья часть людей; 19 ибо сила коней заключалась во рту их и в хвостах их; а хвосты их были подобны змеям, и имели головы, и ими они вредили. 20 Прочие же люди, которые не умерли от этих язв, не раскаялись в делах рук своих, так чтобы не поклоняться бесам и золотым, серебряным, медным, каменным и деревянным идолам, которые не могут ни видеть, ни слышать, ни ходить. 21 И не раскаялись они в убийствах своих, ни в чародействах своих, ни в блудодеянии своем, ни в воровстве своем. Шестая труба приносит дальнейшее усиление «казней». Здесь людей уже не просто мучают, но треть безбожников убивают. Делает это снова бесовское воинство, которое приводят в действие сатанинские ангелы. Это воинство выходит не из бездны, как в видении пятой трубы, но с востока. В конце видения мы получаем ответ на вопрос, готовы ли безбожники признать власть Божию и поклониться Ему (9,20сл.). Ответ отрицательный: перенесенные катастрофы не подвигли их к раскаянию и к отказу от сопротивления Богу. Шестая труба вызывает некий анонимный голос, который раздается от четырех рогов жертвенника, от которого к Богу возносился фимиам и молитвы святых, и с которого в ответ на молитву христиан ангел бросил на землю горящие угли (8,3-5). Мы не можем определить, кому принадлежит этот голос. Ясно только, что его обладатель стоит на службе исполнения воли Божией. Шестой трубящий Ангел должен освободить четырех ангелов, связанных возле Евфрата (9,13). Это не те же ангелы, которые были упомянуты в 7,1 (ангелы на четырех концах земли). Здесь речь идет о неких демонических существах, злобные силы которых по повелению Божию теперь высвобождаются. Внешнюю параллель к этому можно увидеть в высказывании эфиопского Апокалипсиса Еноха. Там некие злые ангелы подстрекают парфян и мидян к военному походу против Израиля. Вот текст: «В те дни соберутся ангелы и обратятся на восток к парфянам и мидянам, чтобы возбудить царей их, чтобы нашел на них дух беспокойства, и помчались они со своих престолов, чтобы вскочили они как львы со своих лежбищ и как голодные волки среди стаи своей. Поднимутся они и вступят на землю избранных Божиих…» (эфиоп. Енох 56). Но, впрочем, во время своего похода против «земли избранных» они терпят поражение. Вероятно, этот текст был вдохновлен пророчеством Иезекииля (38сл.), причем Гог и Магог Иезекииля были отождествлены с парфянами и мидянами. Но их поход нельзя сравнивать с походом бесовского войска шестой трубы ни по результату, ни по цели. Ведь в Откровении речь идет совсем о другом: о Божием наказании безбожного мира. Евфрат в те времена образовывал приблизительную восточную границу Римской империи. Считалось, что по ту сторону реки обитают ужасные и представляющие великую угрозу языческие народы (ср. также 16,12). Автор использует эти наполовину реальные – наполовину мифические представления, чтобы пролить свет на истинную ситуацию безбожного человечества в целом. Поэтому не имеет большого смысла спрашивать о каких-то конкретных исторических событиях, лежащих за этими описаниями. Без попущения Божия бесовское воинство ничего предпринять не может. Установлен даже точный срок его выступления (9,15). Ограничено и число тех, кого это войско смеет умертвить: убита только треть человечества. То, что речь идет именно о неверующем мире, однозначно показывает 9,20, где сказано, что прочие люди не раскаялись. Следовательно, наказаны были те грешники, которые нуждались в раскаянии. Четыре ангела представлены как начальники конного войска. При этом Иоанн опирается на традиционный материал. Но для него важнее невообразимое число всадников. Войско насчитывает «две тьмы тем», то есть двести миллионов бесов. («Тьма» – по-славянски 10.000, по-гречески, кстати, - «мириад», слово, известное и в нашем языке). 200.000.000 – это в два раза больше числа ангелов, названных в 5,11, где речь шла о космической литургии Богу и Агнцу (ср. также Дан 7,10). Тем самым говорится, что число войска реально не представимо, и, следовательно, с порога отвергается возможность отождествлять его с каким-нибудь земным войском. Это подкрепляется также последующим подробным описанием этой конницы (9,17-19). Речь идет не о земных всадниках, но о каких-то бесах, которые разукрашены мифическими чертами. Броня, то есть панцири, на всадниках огненного, гиацинтового и серного цвета, то есть красные, дымчатые и желтые. Это соответствует средствам уничтожения: огню, дыму и сере, которые вырываются из пастей коней, головы которых как у львов. Примечательно, что треть безбожного человечества убивают не всадники, но три «казни», а именно, огонь, дым и сера из пастей коней (9,18). Вообще говоря, огнедышащие кони – широко распространенное представление в античном мире. А согласно Иов 41,11-13 пламень огненный и дым изрыгает морское чудовище Левиафан. Сера и огонь низвергаются на грешные города Содом и Гоморру (Быт 19,24.28). Комбинируя эти два текста, тайновидец описывает смертоносную мощь диавольской кавалерии. Кони причиняют вред своими пастями и хвостами, подобными змеям. Но 9,20сл. показывает безрезультатность не только последней «казни», но и всех казней вообще. Как казни египетские не смогли подвигнуть фараона освободить израильтян от принудительных работ в Египте и тем самым признать власть Божию (Исх 11,10), так и здесь страшные события вовсе не впечатлили тех, кто пережил все эти ужасные «казни». Они не отказались от своих идолов, которые презрительно называются здесь изделиями их рук (ср. Ис 2,8; 17,8; Мих 5,12; Дан 5,4.23 и т.п.). Бессмысленность идолослужения подчеркивается перечислением земных материалов, из которых сделаны идолы. Создавая самим себе изображения богов, люди ставят творение на место, которое подобает только Творцу (ср. Рим 1,19-25). Следствием такого извращенного богослужения стала греховная жизнь безбожников. Три греха – убийство, блуд и воровство – известны из Десяти заповедей (Исх 20,13-15) и из каталогов пороков у апостола Павла (Гал 5,20). А вот чародейство упоминается только в Откровении (ср. Откр 21,8; 22,5). Причина этого, вероятно, в том, что в восточном Средиземноморье магия была составной частью народной языческой религиозности (ср. Деян 19,18сл.). Нераскаянное боговраждебное человечество творит себе богов из тварей и тварной материи и, соответственно, ведет безбожную жизнь. Между ним и христианами нет ничего общего. Христиане запечатлены Богом (7,1-8.9-17), они на стороне Бога, в то время как прочее человечество на другой стороне, оно упрямо отказывается признавать господство Божие. Но его сопротивление, в конце концов, будет сломлено. Об этом речь пойдет в 11-ой главе. Беседа № 19. Пророческое поручение Иоанну (10,1-11). 1 И видел я другого Ангела сильного, сходящего с неба, облеченного облаком; над головою его была радуга, и лице его как солнце, и ноги его как столпы огненные, 2 в руке у него была книжка раскрытая. И поставил он правую ногу свою на море, а левую на землю, 3 и воскликнул громким голосом, как рыкает лев; и когда он воскликнул, тогда семь громов проговорили голосами своими. 4 И когда семь громов проговорили голосами своими, я хотел было писать; но услышал голос с неба, говорящий мне: скрой, что говорили семь громов, и не пиши сего. 5 И Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу 6 и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет; 7 но в те дни, когда возгласит седьмой Ангел, когда он вострубит, совершится тайна Божия, как Он благовествовал рабам Своим пророкам. 8 И голос, который я слышал с неба, опять стал говорить со мною, и сказал: пойди, возьми раскрытую книжку из руки Ангела, стоящего на море и на земле. 9 И я пошел к Ангелу, и сказал ему: дай мне книжку. Он сказал мне: возьми и съешь ее; она будет горька во чреве твоем, но в устах твоих будет сладка, как мед. 10 И взял я книжку из руки Ангела, и съел ее; и она в устах моих была сладка, как мед; когда же съел ее, то горько стало во чреве моем. 11 И сказал он мне: тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах, и языках и царях многих. Сначала посмотрим на текст так, как мы его непосредственно читаем, не задумываясь о его месте в структуре всей книги Откровения. Итак, прежде чем протрубит седьмая труба (11,15), которая возвестит «третье горе», Иоанн делает вставку в повествование, наподобие тому, как это было между шестой и седьмой печатями (7,1-17). Эта вставка делится на три части. В первой части (10,1-11) Иоанн получает от Ангела с неба приказ действовать как пророк. Во второй части (11,1-2) Иоанн измеряет храм – символ того, что Бог знает Своих и хранит их. Наконец, очень важная третья часть (11,3-14) – аллегория о двух свидетелях, которые символизируют верное свидетельство и конечную победу Церкви. Высказывания 10-ой и 11-ой глав были очень важны и актуальны для Церкви того времени, т.к. в них ясно выражена участь Церкви перед близящимся концом. В 10-ой главе, которая служит предисловием к последующей 11-ой главе, Иоанн получает новое откровение. Он должен съесть некую книжку и сообщить Церкви ее содержание (11,1-13). Здесь же он получает приказ опять пророчествовать о народах, и племенах, и языках и царях, что, возможно, указывает на пророческие главы 12-18. Глава 10 делится на три части. В стт.1-4 появляется «сильный Ангел» с раскрытой книжкой и звучат голоса семи громов. Во 2-ой части (5-7) Ангел клянется, что времени больше не осталось. В 3-ей части (8-11) Иоанн съедает книжку и получает задание пророчествовать. Итак, Иоанн видит, что с неба сходит некий «сильный Ангел». Это напоминает нам о «сильном Ангеле» из 5-ой главы (5,2), где речь тоже идет о книге, как и здесь. Этот Ангел не принадлежит к тем семи архангелам, которые трубят в трубы. Ему приданы божественные черты. Подобно Самому Богу и Сыну Человеческому, Он является облеченным в облако (Исх 16,10; 3 Цар 8,10; Пс 103,3; Дан 7,13). Над головой его радуга, как вокруг престола Божия в 4,3 (ср. Быт 9,13; Иез 1,28). Его лицо сияет как солнце, как у Сына Человеческого в 1,16. То же относится к его ногам, которые выглядят как столпы огненные (1,15). Все эти символические описания служат тому, чтобы сделать наглядным: Ангел наделен особо важными полномочиями и действует по поручению Бога и Сына Человеческого, то есть Агнца, или Христа. Возможно, это Архангел Гавриил, если обозначение «сильный» понимать как игру слов. Дело в том, что Гавриил по-еврейски и означает «сильный как Бог». Раскрытая книжка в руке Ангела напоминает о книге, запечатанной семью печатями (5,7). Ее содержание изложено в 11,1-13. Сильный Ангел очень велик. Он ставит ноги на море и на землю. Это означает, что он послан во всю вселенную. Вообще, следует заметить, что описания Ангелов в Библии совсем не напоминают те образы из церковной живописи, к которым мы привыкли. Перед нашими глазами ангелы всегда предстают в виде нежных женоподобных фигур или крылатых пузатеньких младенцев, а то и просто отделенных от туловища умильных младенческих головок с амурными крылышками. В Библии вообще, а в Апокалипсисе особенно, Ангелы Божии призваны вызывать страх, трепет и то благоговение, которое ни оперенные дамы, ни крылатые младенцы вызвать не в состоянии. Перед тем как Ангел вручает Иоанну книжку для того, чтобы тот пророчествовал, он подает ему две вести. Сначала он рычит как лев. Это вызывает, как эхо, раскаты семи громов. Весть, которую при этом получает Иоанн, должна быть «запечатана» (в Синодальном переводе «сокрыта») и не записана (10,3сл.). Таким образом, весть остается нам неизвестной. Ясно только, что она исходит от Бога. В Ветхом Завете рычащий лев – символ гласа Божия (Ос 11,10; Амос 3,8; ср. Амос 1,2; Иоиль 3,16), и гром в Библии всегда сопровождает теофанию, богоявление (ср. Пс 28). Если для нас весть не сохранилась, то это не потому, что она непонятна, но потому, что она не записана. В отличие от того, что происходило в иудейских апокалипсисах, Иоанн не должен сохранять для будущего никакого тайного знания (так в Дан 12,4; 4 Ездр 14,18-48). Он не должен ничего записывать. Почему, - не сказано. Возможно, этот запрет связан с содержанием возвещенного семью громами. Но этого содержания мы не знаем. Можно только сказать, что содержание того, что не должно быть записано, не относится к непосредственной задаче Иоанна. Возможно, что речь могла идти о дальнейших «казнях», ибо даже гибель трети неверующего человечества не привела оставшихся в живых к покаянию (9,20сл.). Но важнее то задание Иоанну, о котором сообщается далее. Сцена клятвы (10,5-7) в вольном пересказе повторяет сцену клятвы Ангела в Дан 12,4-9. Особенно важен стих Дан 12,7: «И слышал я, как муж в льняной одежде, находившийся над водами реки, подняв правую и левую руку к небу, клялся Живущим вовеки, что к концу времени и времен и полвремени… все это свершится». У Даниила это высказывание относилось ко времени эллинистического царя из Селевкидов Антиоха IV Епифана (175-164 до РХ), который угнетал народ Божий. После таинственного срока в три времени с половиной произойдет «свершение», завершение, придет некий конец. Как и в Дан 12,4-9, в Откр 10,5-7 речь идет о клятвенном заверении в том, что Бог через определенный Им Самим срок одолеет Своих врагов. Обозначение Бога как «Живущего во веки веков» тоже восходит к Дан 12,7. Но подчеркнуто еще, что Бог – Творец неба, земли и моря, то есть имеет власть над всеми сферами космоса. «Времени уже не будет». Это значит, что немедленно, уже без всякой отсрочки, откроется и свершится тайна Божия. В видении пятой печати (6,11) мученикам говорится, чтобы они успокоились и потерпели еще короткое время. Теперь говорится, что времени больше не осталось. Промедления больше не будет. Наступает обещанный конец. Никто и ничто не сможет воспрепятствовать в этом Богу. Его план спасения определен и неизменен. Сказано, когда именно это свершение произойдет: когда вострубит седьмой Ангел. Отсюда ясно, что содержание видений после седьмой трубы – откровение тайны Божией. Когда прозвучит седьмая труба (11,15-19), тогда на небе раздастся хвала Богу и Христу Его, Которые окончательно воцарились в мире. Это означает спасение для одних и Суд для других, Суд над безбожными властями и силами и награду верным христианам. Этот спасительный план Божий осуществится обязательно. Более того, с небесной точки зрения, с точки зрения вечности и Бога замысел Божий уже осуществлен. Поэтому в греческом тексте и говорится, что тайна Божия при звуке седьмой трубы уже «свершилась» (10,7). В Синодальном переводе не так, но грамматически и логически «причесано». Бог, вопреки всей видимости, уже пришел к победе над боговраждебным миром. Эту благую весть Он уже возвестил рабам Своим пророкам (Амос 3,7). Правда, из самого текста неясно, имеются здесь в виду ветхозаветные или новозаветные пророки, или и те и другие. Но поскольку пророки в книге Откровения всегда понимаются именно как христианские пророки (11,18; 16,6; 18,20.24; ср. 22,9), здесь, вероятно, дело не обстоит иначе. К тому же Иоанн сознает себя стоящим в цепи всех ветхозаветных пророков, но при этом не просто в цепи, но завершающим эту цепь. Для него открыто то, что в Ветхом Завете только возвещалось как тайна. Весть пророков – благая, ибо они всегда возвещали, что истинное царствие, господство принадлежит только Богу, отчего всякая власть других лиц может быть только предоставленной, уделенной властью. Таким образом, пророки как Ветхого, так и особенно Нового Завета могут придавать мужество своим братьям христианам, призывая их к выдержке и к верности до самой смерти. Тайный замысел Божий в конце концов служит спасению людей. Тот же голос, который запретил Иоанну записывать содержание того, что проговорили семь громов (10,4), теперь требует от него совершить действие-знамение (10,8-9). Эта сцена воспроизводит образы из книги пророка Иезекииля (Иез 2,8 – 3,3). Как и Иезекииль, Иоанн должен съесть книгу, принять ее во чрево, быть обремененным, беременным ее содержанием. А содержание книжки, которую Иоанн должен съесть, - не что иное как «тайна Божия» (10,7). Таким образом, Иоанн однозначно относится к пророкам, которым дано знать об этой тайне. Иоанн берет книжку из руки Ангела и съедает ее. Воздействие этого символического акта уже предсказано: книга становится сладкой как мед в устах и горькой во чреве Иоанна. Тот свиток, который съел Иезекииль, тоже был сладким как мед в его устах (Иез 3,1-3). Это означает, что пророк воспринимает Слово Божие как спасительную реальность. Но то, что книжка горька во чреве Иоанна, - намек на судьбы того, кто возвещает ее содержание, и тех, кому это содержание возвещается. Слово Божие предсказывает страдания и преследования в жизни пророка и Церкви Христовой. Последний стих главы начинается несколько необычно: «И они говорят мне: тебе надлежит и т.д.». В Синодальном переводе не так. Кто эти «они», не ясно. Скорее всего, надо перевести просто «и мне говорят», неопределенно-личным образом, что, скорее всего, подразумевает Божественный приказ. Согласно этому приказу, Иоанн должен снова безбоязненно возвещать свою пророческую весть, не только в Церкви, но и перед всем миром (ср. Мк 13,9сл. пар. Мф 10,17сл.; Лк 21,12сл.). Эта пророческая задача исполняется в 11,3-14 и в последующих главах. Таково “линейное” прочтение 10-ой главы. Но теперь попробуем вдуматься во все, сообщенное в ней поглубже. Всмотримся в то, какое место эта глава занимает в сложной структуре Апокалипсиса. Мы должны вернуться назад, к той книге, или свитку, который достоин открыть Агнец-победитель (Откр 5,1-9). Свиток содержит в себе до сих пор тайный замысел Бога, а именно то, как победа Агнца должна привести к установлению Царствия Божия в мире. Только Агнец может открыть свиток и явить его содержание, ибо это Его победа делает возможным осуществление плана Божия, содержащегося в книге. Точнее, как мы увидим, свиток откроет, что должна сделать Церковь последователей Агнца для наступления Царства Божия в мире. Поскольку Агнец победил, Он – единственный, Кто может открыть, как должны победить и Его последователи. Книга запечатана 7-ю печатями (Откр 5,1), и Агнец снимает печати одну за другой от 6,1 до 8,1. Но события, все эти «казни» после снятия каждой печати вовсе не содержание книги, как это часто предполагается. Это был бы очень странный свиток, содержание которого открывалось бы при снятии ряда печатей. События просто сопровождают снятие печатей. Этот литературный прием позволил Иоанну изложить ряд видений, которые подготавливали откровение содержания книги. Ни ряд семи казней при снятии печатей, ни ряд казней при звуке семи труб (8,1-6) – не содержание свитка. Сам свиток, уже открытый, снова появляется только в 10,2.8-10. Большинство толкователей заблуждаются из-за слова «книжка, книжечка» в 10,2.9.10. «Книжечка» (biblaridion) в греческом языке того времени не отличается по значению от «книги» (biblion) (5,1-9; 10,8), и не предполагает отличие свитка гл.10 от свитка гл.5. Более того, Иоанн старательно показывает их тождество. Ангел, несущий свиток с неба (10,1-2) назван «другим сильным Ангелом» (10,1), подчеркивая связь с 5,1-9, где появляется первый «сильный Ангел» (5,2). Более важно то, что в главах 4-5 и 10 Иоанн следует видению книги Иезекииля 1,1 – 3,11. Подобно Иезекиилю он видит Божественный Престол (Откр 4; Иез 1); это видение готовит к сообщению пророческой вести пророку. Описание свитка в руке Бога (5,1) смоделировано по Иез 2,9-10. У Иезекииля Бог Сам открывает свиток (2,10) и дает его пророку съесть его (3,1-2). Поедание свитка – символ усвоения Божественной вести, которую следует сообщить. Съев его, Иезекииль почувствовал сладость во рту (3,3). В книге Откровения явная аллюзия на этот пассаж Ветхого Завета и в 5,1, и в 10,2.8-10, где Ангел дает открытый свиток Иоанну и тот ест его. Свиток сладок во рту и горек во чреве его. Отличие Иезекииля от Откровения в том, что свиток у Иезекииля с самого начала открыт. В Откровении свиток запечатан и должен быть открыт Агнцем, прежде чем дать его съесть Иоанну. Так свиток из руки Бога берет Агнец (5,7). Он открывает его (6,1.3.5.7.9.12; 8,1). Затем он с неба переносится на землю Ангелом (10,1-2), который дает его съесть Иоанну (10,8-10). Это цепь откровения, от Бога пророку Иоанну точно соответствует 1,1. Откровение (содержания книги) дано Богом Иисусу Христу, Который через Ангела дает его рабу Своему Иоанну (ср. 22,16). Теперь мы понимаем, почему Ангел в этой цепочке не появляется в книге Откровения до 10,1. До 10-ой главы основное содержание пророческого откровения, которое Иоанн сообщает в своей книге, ему не дается . Все предшествующее 10-ой главе – предуготовление, необходимое для понимания откровения, но не само откровение тайны. Здесь ключ к пониманию структуры и основного смысла книги Откровения. И этот ключ, как правило, оставляется без внимания. Но почему книга дана Иоанну именно в этот момент, после 6-ой трубы, перед самым концом второго ряда казней? Здесь следует отметить, что «казни» выражают святую волю Божию, направленную на покаяние злого мира. И эти казни, вплоть до 6-ой трубы были строго ограничены (см. 6,8; 8,7-12; 9,5.15.18). Они – предупреждающие суды, призывающие человечество к покаянию. И вот в 9,20-21 обнаруживается, что все казни не привели к покаянию. Несмотря на все наказания люди не раскаялись. Вывод из этого таков: одни суды и казни не ведут ни к покаянию, ни к вере! Вот почему отменяется следующий ряд казней, которые должны принести 7 громов (10,3-4). Эти казни остаются запечатанными, неосуществленными (10,4). Иными словами, процесс ужесточения предостерегающих судов больше не должен продолжаться. Должен наступить конец. Не то чтобы иссякло терпение Божие, просто ясно, что одни суды к покаянию не приводят. Сначала при снятии печатей гибнет четверть земли (6,8), потом при звуках труб – треть (8,7-12; 9,15.18). Мы ожидаем, что теперь погибнет половина. Это должны сделать семь громов. Но этого не происходит, и следует только окончательный Суд, который возвестит 7-ая труба (10,7). Содержание 7-ой трубы – 7 чаш гнева (15,1). Это уже полное неограниченное осуждение (16,2-21), завершающее конечное уничтожение непокорных. Но если страшные казни 7-ми громов не осуществляются, остаются запечатанными (10,4), то что же открыто Иоанну? Что является содержанием книги? Открыта тайна, то есть тайный замысел Божий о спасении мира через покаяние . Казни покаяния не вызывают. Но что же приведет мир к покаянию? Вот это и составляет содержание свитка, а, следовательно, и того пророчества, которое теперь Иоанн должен возвещать миру и о мире. Когда Иоанн съедает свиток, он получает приказ открыть его содержание в пророчестве (10,11). «Снова» пророчествовать – это контрастирует и с прежней деятельностью Иоанна как пророка и со всеми предыдущими пророческими откровениями. В 10,7 было сказано, что пророкам Ветхого и Нового Заветов Бог открывал Свою цель конечного установления Царства Божия на земле (это включает и все прежнее видение Иоанна). Но как будет достигнута эта цель, открывается только теперь. Вот об этом и должен пророчествовать Иоанн. Это будет новое пророчество. Беседа № 20. Сохранение верных (11,1-2). 1 И дана мне трость, подобная жезлу, и сказано: встань и измерь храм Божий и жертвенник, и поклоняющихся в нем. 2 А внешний двор храма исключи и не измеряй его, ибо он дан язычникам: они будут попирать святый город сорок два месяца. Итак, Иоанну открылось содержание книги, запечатанной семью печатями. Он усвоил ее содержание и должен теперь возвещать его всему миру. Его пророчество имеет символический характер некоей притчи о двух свидетелях. Но прежде чем в 11,3-14 об этой притче пойдет речь, Иоанн говорит еще о том, как будет сохранена Церковь верных Богу и Христу среди многих преследований последнего времени. Он использует образы пророчества Иезекииля (Иез 40,3 – 42,20). Там пророк видит небесный идеальный прообраз Иерусалимского храма. Этот идеальный прообраз должен быть мерой, образцом для восстанавливаемого земного храма (ср. также Зах 2,5-9). При этом пророку Иезекиилю дается задание измерить помещения небесного храма измерительной тростью, чтобы по таким же размерам устроить земной Иерусалимский храм. Но в 11,1-2 речь идет не о восстановлении храма, но об измерении уже существующего храма. Некто не названный, скорее всего «сильный Ангел» главы 10, дает Иоанну задание измерить храм (Святая Святых), жертвенник всесожжения вместе с поклоняющимися Богу в храмовом внутреннем дворе. Это поручение тайновидцу следует понимать как задание пророчествовать в действии-знамении. Внешний двор язычников измеряться не должен. То есть этот двор, а вместе с ним и святой город, будет отдан язычникам, которые будут попирать его в течение 42 месяцев, или 1260 дней, или 3 ½ года. Исторический фон для этого срока – время жестокого господства и террора Антиоха IV Епифана (167 – 164 гг. до РХ) (ср. Дан 7,25; 12,7). Примерно 3 ½ года длилось сопротивление Маккавеев, завершившееся победой. С тех пор этот срок стал символическим, обозначавшем время эсхатологических бедствий, заканчивающихся победой Бога и народа Божия над их врагами. Для христиан этот же срок стал символом последних времен, временем земного существования Церкви до Дня Господня. На протяжении этого времени то, что измерено от Бога, Святая Святых и внутренний двор храма, но, прежде всего, молящиеся там, не могут пасть жертвой языческого господства. Разумеется, здесь «измерение» территории означает присвоение ее в удел, в неприкосновенную собственность Бога. Спасительная воля Божия направлена на сохранение Его удела, т.е. верных христиан. Бог знает Своих, знает число тех, которые будут сохранены от отпадения. Этот образ измерения верных подобен образу 144.000 запечатленных в Откр 7. Текст предполагает также время осады Иерусалима римлянами во время Иудейской войны (66 – 70 гг. РХ). На заключительном этапе этой войны группа зилотов, возглавлявшая сопротивление иудеев, сосредоточилась в храме и в его внутреннем дворе. Они уповали на то, что Бог защитит именно это святое место. Пророки зилотов призывали к стойкости в самых тяжелых испытаниях. Они от имени Бога призывали иудеев подниматься к Храму и ожидать знамения спасения (Иосиф, Иуд. Война 6,285). Храм, - утверждали они, - в любом случае будет спасен Тем, Кто обитает в нем (5,459). Возможно, это сохранившееся в памяти зилотское пророчество легло в основу и нашего текста. Может возникнуть вопрос, почему Иоанн все же говорит об Иерусалимском храме, несмотря на то, что он, конечно же, знал, что не только внешний двор язычников, но и весь храм был разрушен римлянами в 70 году? Земной Иерусалимский храм не имел для Иоанна уже никакого значения. В Новом Иерусалиме, который спустится с неба, не будет никакого храма (21,22)! То же можно сказать и о земном Иерусалиме вообще. Ведь Иерусалим для Иоанна «духовно называется Содом и Египет» (11,8). Говоря, тем не менее, о храме и о Святом городе, Иоанн прибегает к метафорическому языку ранних христиан, которые понимали себя как «Храм Божий» (1 Кор 3,10.16; Гал 2,9; ср. Мф 16,18 и т.д.). Поклоняющиеся Богу в храме, - те христиане, которые, несмотря на преследования, которым они подвержены извне, остаются верными Богу и Христу. Они – истинный священнический народ Божий (1,6; 5,10), и его место в Святая Святых, который в Ветхом Завете был предоставлен первосвященнику, и во внутреннем дворе священников. Этому народу, в конце концов, враги Божии не смогут причинить вреда, ибо он – собственность Бога и находится под Его защитой. Правда, они будут подвергаться преследованиям 42 месяца – предопределенный Богом ограниченный срок эсхатологических бедствий. И в течение этого времени предстоит борьба не на жизнь, а на смерть, предстоит мученичество. Но в завершение всего именно через свое мученичество они одержат победу и будут спасены, потому что Бог знает тех, кто при всех скорбях остались Ему верными. Притча о двух свидетелях (11,3-14). 3 И дам двум свидетелям Моим, и они будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, будучи облечены во вретище. 4 Это суть две маслины и два светильника, стоящие пред Богом земли. 5 И если кто захочет их обидеть, то огонь выйдет из уст их и пожрет врагов их; если кто захочет их обидеть, тому надлежит быть убиту. 6 Они имеют власть затворить небо, чтобы не шел дождь на землю во дни пророчествования их, и имеют власть над водами, превращать их в кровь, и поражать землю всякою язвою, когда только захотят. 7 И когда кончат они свидетельство свое, зверь, выходящий из бездны, сразится с ними, и победит их, и убьет их, 8 и трупы их оставит на улице великого города, который духовно называется Содом и Египет, где и Господь наш распят. 9 И многие из народов и колен, и языков и племен будут смотреть на трупы их три дня с половиною, и не позволят положить трупы их во гробы. 10 И живущие на земле будут радоваться сему и веселиться, и пошлют дары друг другу, потому что два пророка сии мучили живущих на земле. 11 Но после трех дней с половиною вошел в них дух жизни от Бога, и они оба стали на ноги свои; и великий страх напал на тех, которые смотрели на них. 12 И услышали они с неба громкий голос, говоривший им: взойдите сюда. И они взошли на небо на облаке; и смотрели на них враги их. 13 И в тот же час произошло великое землетрясение, и десятая часть города пала, и погибло при землетрясении семь тысяч имен человеческих; и прочие объяты были страхом и воздали славу Богу небесному. 14 Второе горе прошло; вот, идет скоро третье горе. Содержание свитка открывается в обобщении 11,3-13. Следовательно, этот отрывок – центр вести всего пророчества Иоанна. Он расположен здесь, чтобы указать как перед конечным судом (то есть перед звуком 7-ой трубы) вторгается свидетельство Церкви народам. Ибо с 7-ой трубой окончательно придет Царствие Божие (11,15-19). Затем, в главах 12-15, более подробно будет представлен конфликт Церкви с силами зла. А затем все это интегрируется в подробном рассказе о конечном Суде и его результатах (15-22). Отношение между 11,3-13 и главами12-15 видно из ряда новых образов, которые в 11,3-13 вводятся с загадочной краткостью, но более полно раскрываются в следующих главах: великий город (11,8), зверь и его война против святых (11,7), символический срок (11,2-3), - время борьбы Церкви и зверя. Все эти образы развиты в главах 12-15. Но отрывок 11,3-13 сам по себе дает понимание Иоанна того, как свидетельство Церкви будет содействовать покаянию и вере всех народов. Поэтому на этом отрывке следует остановиться особенно и внимательно. Содержание свитка не в том, что верные христиане должны претерпеть мученичество, и не в том, что их мученичество будет их победой: это все было уже выяснено в 6,9-11; 7,9-14. Новое откровение в том, что только верное свидетельство христиан – инструмент обращения народов. Их победа – не просто их спасение из гибнущего мира, как может показаться из седьмой главы, но спасение других, всех народов . Царство Божие должно прийти не просто как спасение избранных из мятежного мира. Оно должно прийти как жертвенное свидетельство избранных , признающих власть Бога, Который приведет к признанию этой власти и мятежные народы. Народ Божий искуплен из всех народов (5,9) чтобы принести пророческое свидетельство всем народам (11,3-13). Вот об этом символически и повествует рассказ о двух свидетелях (11,3-13). Два представляют Церковь в ее верном свидетельстве миру. Эта история не должна быть взята ни буквально, ни как аллегория, хотя часто предполагалось, что последовательность событий в ней отвечает последовательности событий в реальной истории. Скорее это притча , которая изображает природу и результаты свидетельства Церкви. Так, например, мы не должны предполагать, что только после того, как все верные христиане смертью засвидетельствуют свою верность, они будут отомщены в очах их врагов, и те обратятся. Притча скорее изображает, что будет происходить во все времена , пока христиане будут свидетельствовать миру. То, что два свидетеля – символ Церкви и ее роли в истинном свидетельстве миру показано тем, что два свидетеля отождествляются со светильниками (11,4). Светильники же – символы Церкви (1,12.20). То, что их только двое, указывает не на часть всей Церкви, но просто соответствует библейскому требованию к свидетельству (Втор 19,15). Поэтому два свидетеля – Церковь, насколько она дает верное свидетельство. Как свидетели, они также и пророки (11,3.10), смоделированные по ветхозаветным фигурам Илии и Моисея (Откр 11,5-6; ср. 2Цар 1,10-12; 1Цар 17,1; Исх 7,14-24). [Это отличает Откр 11 от апокалиптической традиции о возвращении Илии и Моисея.] Но два свидетеля – не Илия и Моисей redivivi: им только дана власть (сила), подобная власти Илии и Моисея (11,6). Они – не символы Закона и пророков, как это тоже часто предполагалось. Они оба – пророки. Как пророки, они оба некогда противостояли миру языческого идолопоклонства и потому служат вечным примером для пророческого свидетельства Церкви миру. Моисей и Илия не были мучениками. Но в новозаветные времена часто предполагалось, что мученичество – участь большинства ветхозаветных пророков и ожидаемая участь всех пророков вообще. Однако Откр 11,8 показывает, что принципиальный прецедент для смерти двух свидетелей – смерть Самого Иисуса. Параллель с Иисусом Христом продолжается в их воскресении и вознесении после 3,5 дней (11,11-12). Иоанн использовал 3 евангельских дня, обратив их в обычное апокалиптическое число 3,5. Итак, это служение двух свидетелей –продолжение свидетельства Самого Иисуса. Их смерть – участие в заклании и крови Агнца. Из универсалистского языка 11,9-10 ясно, что речь идет о свидетельстве всем народам . Город – сцена их пророчества, смерти и отмщения – не может быть Иерусалимом, несмотря на ссылку на Распятие там Иисуса Христа (11,8). И не может быть Римом – «великим городом» Вавилоном (14,8; 18,16.18.19.21). Это всякий город , где Церковь свидетельствует народам, всякий город, где до сих пор распинается Господь. Итак, одни лишь суды не приводят к обращению (9,20-21). Ведет к нему только свидетельство свидетелей, то есть Церкви, хотя не независимо от судов, но в соединении с ними (11,6.13). Дело не просто в том, что мужественное свидетельство Церкви об истинном Боге и Его правде усиливает действенность судов, хотя, конечно, стойкость мучеников в свидетельстве даже до смерти – мощное доказательство. И дело не в том, что суды и казни становятся понятными именно как суды Божии только в сопровождении словесного свидетельства. Скорее дело в том, что сами суды не передают желания милосердного Бога простить тех, кто кается . Искреннее покаяние – вот цель и замысел Божий. Хотя общее впечатление от свидетелей, которое дает отрывок, кажется суровым, мы должны обратить внимание на тот факт, что они одеты во власяницу [вретище] (11,3), символ покаяния (ср. Ин 3,4-10; Мф 11,21; Лк 10,13). Это означает, что вопреки миру, склонному к идолопоклонству и злу (Откр 9,20-21), они провозглашают единого истинного Бога и Его грядущий суд над злом (ср. Откр 14,7), но они делают это как призыв к покаянию . Поэтому когда обнаруживается, что смерть не опровергает их свидетельства, но подтверждает их истинность (11,11-13), все, видящие это, каются. Стих 13, конечно, означает, что все выжившие каются и признают единого истинного Бога. Описание их ответа соответствует призыву Ангела, который, в 14,6-7, зовет все народы признать Бога. Это также контрастирует к 9,20-21 (ср. 16,9-11). После судов от шести труб «прочие» не покаялись (9,20). А после землетрясения, сопровождавшего свидетельство Церкви, «прочие» убоялись Бога и покаялись , воздав Ему славу (11,13). Универсальный, позитивный результат их свидетельства подчеркивается символической арифметикой в 11,13. В судах ветхозаветных пророков только 1/10 часть (Исх 6,13; Амос 5,3), или 7000 народа (3 Цар 19,18) – те «прочие», тот верный «остаток», который был избавлен от суда и гибели большинства. В характерно тонком использовании аллюзии, Иоанн переворачивает эту арифметику. Теперь уже Суд и гибель претерпевает только 1/10 часть, а «прочие», «остаток», который спасен, составляет 9/10. И, таким образом, спасено не верное меньшинство, но верное большинство спасено и приходит к покаянию и вере. Благодаря свидетельству свидетелей, Суд Божий становится спасительным. Так Иоанн показывает новизну свидетельства двух свидетелей по сравнению с ветхозаветными пророками, которых он изобразил как их предшественников. Это особенно видно в том, что 7.000 – ссылка на воздействие служения Илии. Илия привел к осуждению всех кроме 7.000 верных, которые были спасены (3 Цар 19,14-18). Два свидетеля приводят к покаянию и обращению всех кроме 7000, кого постигает суд и осуждение. Конечно, контраст здесь дан в символических терминах, так что нет смысла удивляться, почему именно 7.000 тоже не смогли обратиться. Быть свидетелями, приводящими народы к вере в единого истинного Бога, - новая роль эсхатологического народа Божия. И в этом основное содержание того свитка, который может открыть лишь Агнец. Если мы спросим, как пророческое свидетельство Церкви может произвести такое действие, которого не было у ветхозаветных пророков, ответ может быть только один: свою силу свидетельство Церкви получает от победы Самого Агнца. Его свидетельство имело силу свидетельства до смерти и потом подтвердилось, как свидетельство истинное Его Воскресением. Свидетельство Его последователей сильно Его силою, когда они в подражание Ему тоже свидетельствуют до смерти. Символический рассказ 11,11-12 о воскресении и вознесении двух свидетелей не означает, что все народы для своего убеждения в истинности их свидетельства должны увидеть буквально воскресение мучеников. Этот рассказ о воскресении и вознесении верных свидетелей говорит об участии мучеников в том торжестве Христа над смертью , которое стало их торжеством и победой. Именно это, в конце концов, понимают и принимают как евангельское свидетельство народы. Действительно, история говорит нам, что в первые века Церкви мученичество именно так влияло на людей и завоевывало их для веры в Бога и во Христа. Мученики были действительными свидетелями истины Евангелия. То, как бесстрашно они встречали смерть, становилось убедительной очевидностью истинности их веры в победу над смертью Иисуса Христа. Беседа № 21. Притча о двух свидетелях (продолжение). Разбираемый нами текст 11,3-14 настолько важен, что необходимо, хотя бы кратко, остановиться на его экзегезе. В прошлый раз мы рассматривали его с точки зрения его места в структуре книги и с точки зрения его богословского смысла. Прочитаем его еще раз более внимательно. В 11,1-2 речь шла о сохранении и защите христиан от язычников. Без особого перехода начинается отрывок 11,3-13, где тема продолжается. Теперь говорится не только о сохранении христиан в языческом мире, но и об их задаче в нем. О том, что тема продолжается, говорит и одинаковый срок, указанный в 11,2 (42 месяца), и в 11,3 (1260 дней). Мы уже знаем, что это символическое обозначение «последнего времени», то есть времени Церкви. Поскольку имена двух свидетелей не названы, в истории толкования постоянно возникали попытки их как-то идентифицировать. Часто за основу брался иудейский Апокалипсис Илии. Согласно этому сочинению, в последнее время должны снова появиться Енох и Илия. Они будут убиты эсхатологическим «противником» (ср. «противящегося» в 2 Фесс 2,4). Но в самом конце они одержат триумфальную победу. Было и другое толкование, которое полагало, что два свидетеля суть Иоанн Креститель (как вернувшийся Илия), и Иисус Христос (как вернувшийся Моисей). Напомню, что согласно иудейским ожиданиям, возникшим на основании Втор 18,18 и Мал 4,5-6, Енох, Илия и Моисей не умерли, но восхищены на небо до последнего времени. Но если два свидетеля – Иоанн и Иисус, то какой смысл имеют слова стиха 8, где говорится, что свидетели будут убиты и т.д. в городе, «где и Господь наш распят»? Да и вообще все иудейские ожидания Еноха, Илии и Моисея после смерти и воскресения Иисуса Христа для христиан уже потеряли смысл. Согласно Евангелиям (ср. Мк 1,2; 6,15; 9,11-13; Мф 11,14), ожидание вернувшегося Илии уже осуществилось в Иоанне Крестителе. А во время Преображения Иисуса Христа с неба явились оба предшественника: Илия и Моисей (Мк 9,5). В основе повествования Откровения лежит не иудейское, а христианское предание, которое, впрочем, опирается на ветхозаветные обетования. Существовало еще толкование, согласно которому два свидетеля понимались как ветхозаветные Писания: Моисей, мол, символизирует Закон, а Илия – Пророков. Но это не так, ибо в 11,3.10 утверждается, что оба свидетеля – пророки, а в 11,6 говорится, что оба совершают чудеса, подобные чудесам Моисея и Илии. Деятельность двух свидетелей (11,3-6). 3 И дам двум свидетелям Моим, и они будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, будучи облечены во вретище. 4 Это суть две маслины и два светильника, стоящие пред Богом земли. 5 И если кто захочет их обидеть, то огонь выйдет из уст их и пожрет врагов их; если кто захочет их обидеть, тому надлежит быть убиту. 6 Они имеют власть затворить небо, чтобы не шел дождь на землю во дни пророчествования их, и имеют власть над водами, превращать их в кровь, и поражать землю всякою язвою, когда только захотят. «И дам двум свидетелям Моим». Эти слова, конечно, принадлежат Христу. Так Он обращается к церквам в глл.2-3. Поскольку Христос как прославленный Агнец вместе с книгой за семью печатями получил власть над конечными событиями (5,7сл.), именно Он призывает двух Своих свидетелей к пророчеству в течение того времени, пока «святой город», то есть Церковь Христова, будет попираема язычниками (11,2). То, что Иоанн говорит о двух свидетелях, соответствует библейскому законодательству, согласно которому одного свидетельства никогда недостаточно (ср. Числ 35,30; Втор 19,15-20; Мф 18,16). Но о каком свидетельстве идет речь? Что подразумевает под свидетельством книга Откровения? Свидетельствуется эсхатологический план Божий, замысел Божий о конце истории. Так вознесшийся Иисус Христос открывает этот план как «Свидетель верный» (1,5), Иоанн свидетельствует это Откровение Иисуса (1,2), Антипа – «верный свидетель» Христа (2,13), ибо он стойкий исповедник. Два свидетеля призваны пророчествовать людям об истинной цели их жизни и их истории. Оба свидетеля облечены во вретище, грубое мешкообразное одеяние. Этим обозначается их проповедь покаяния. Вретище – одеяние печали и раскаяния (Ис 22,12; Иер 4,9; Иона 3,6-8; Мф 11,21). Таким образом, их цель и задача – подвигнуть людей к обращению. И они тем самым исполняют такую же функцию, что и «казни», о которых сообщалось до сих пор (ср. 9,20сл.). Этим объясняется и высказывание в стихе 11,10, что они «мучили живущих на земле». Они говорили «живущим на земле», что, несмотря на всю внешнюю видимость, не они и не их идолы определяют судьбы мира. Чтобы яснее показать функцию и задачу двух свидетелей, Иоанн очень свободно использует видение пророка Захарии (Зах 4,1-14). Пророк изображает двух помазанников: царственного потомка Давида Зоровавеля и первосвященника Иисуса в образе двух маслин. Из них через золотые трубочки истекает елей в семисвечник, то есть светильник с семью лампадами, символизирующий присутствие Божие. Этот образ играл заметную роль в мессианских ожиданиях раннего иудейства. Так, кумраниты ожидали двух помазанников-мессий: священника и царя (1 QS 9,11). Но текст Откровения следует не этой традиции. Образы Захарии изменены и переосмыслены. У Иоанна речь идет не об одном светильнике с семью лампадами, но о двух светильниках. Два свидетеля одновременно и две маслины и два светильника. Оба они одновременно и цари и священники. Это точно соответствует характеристике нового народа Божия (1,6; 5,10). Два свидетеля не являются определенными личностями, но символизируют собою всех христиан. Их задача – быть светильниками в мире (ср. Мф 5,14-16), светить миру в течение всего «последнего времени» (тысячу двести шестьдесят дней). На то они и помазаны, то есть посланы, что показывает метафора двух маслин. Согласно 11,5сл. два свидетеля находятся под особой защитой и покровительством Божиим. Как Илия для подтверждения того, что он – человек Божий, посылал огонь на своих врагов (4 Цар 1,10-12), так и из уст свидетелей исходит огонь, чтобы пожрать их врагов. То, что огонь выходит из уст, указывает на их слово, на пророческую деятельность. Как Илия они имеют власть затворять небо, чтобы не шел дождь (3 Цар 17,1; Сир 48,3; Лк 4,25; Иак 5,17). Как Моисей они имеют силу превращать воду в кровь и насылать всякие язвы на противников (Исх 7,17-20). Отсюда, кстати, видно, в каком смысле надо понимать «казни», изображенные ранее, в 8,6-13 и проч., - как способы вызвать покаяние. Ну а здесь речь идет явно не о природных катастрофах. Свидетельство нового народа Божия, представленного двумя свидетелями, доставляет мучение грешному человечеству (11,10). Цель же всего этого – покаяние и обращение. Защита и покровительство, которые даны двум свидетелям во время их деятельности, указывают вперед, на образ жены, облеченной в солнце из видений 12-ой главы. Там эта жена символизирует народ Божий. Она тоже пребывает под защитой Божией в течение того же срока: «тысяча двести шестьдесят дней» = «время, времена и полвремени» (12,6.14). Конец свидетельства и его следствия (11,7-10). 7 И когда кончат они свидетельство свое, зверь, выходящий из бездны, сразится с ними, и победит их, и убьет их, 8 и трупы их оставит на улице великого города, который духовно называется Содом и Египет, где и Господь наш распят. 9 И многие из народов и колен, и языков и племен будут смотреть на трупы их три дня с половиною, и не позволят положить трупы их во гробы. 10 И живущие на земле будут радоваться сему и веселиться, и пошлют дары друг другу, потому что два пророка сии мучили живущих на земле. Параллель между двумя свидетелями и новым народом Божиим, то есть Церковью, подтверждается еще тем, что здесь впервые появляется зверь из бездны (11,7), который в 13,1 назван зверем из моря и затем отождествляется с Римской империей. Но этот «зверь» – лишь исполнительный орган, ибо за злодейскими поступками римской государственной машины стоит сверхчеловеческая бесовская власть. Читателю, знакомому с Библией, это совершенно ясно, так как Иоанн намекает здесь на те слова пророчества Даниила (Дан 7,21), в которых противление Богу мировых империй достигает своей высшей точки. Церковь сможет осуществлять возложенное на нее Богом задание только в условиях враждебности и смертельной опасности, так что в конце боговраждебным силам удастся одержать видимость победы. Два свидетеля будут убиты. Даже после их убийства издевательства и поношения не прекратятся. Их трупы не позволено будет захоронить, но будут оставлены на улицах великого города. Это считалось верхом унижения (ср. Иер 8,2; Тов 1,18-20; 2,3сл.). Под «великим городом» можно было бы понимать Вавилон (псевдоним Рима), но далее говорится: «где и Господь наш распят», - и это указывает на Иерусалим. Однако, он «духовно называется Содом и Египет», то есть имеет типический характер. Подразумевается любой город и любое место в мире. Мир есть Содом, ибо в нем попираются воля Божия и заповеди Его (Ис 1,10; Иез 16,46.49). Он же есть Египет, потому что мир греха есть чужбина и земля рабства (ср. Мф 2,13-23; Деян 13,17). В этом боговраждебном мире у христиан нет родины (ср. Евр 11,14; 1 Петр 1,17; 2,11). Поэтому христиане должны разделить участь их распятого Господа. И этот мир, из которого искупил людей Агнец (5,9), теперь толпится вокруг победившего зверя. Но это упоение победой – не последнее слово истории. На это намекает уже то ограниченное время, в течение которого трупы свидетелей будут лежать на улицах, – 3 ½ дня. Таким образом, живущие на земле не смогут отвести от себя ту муку, которую приносила им весть свидетелей. И об этом речь будет в следующих стихах. Победа свидетелей (11,11-12). 11 Но после трех дней с половиною вошел в них дух жизни от Бога, и они оба стали на ноги свои; и великий страх напал на тех, которые смотрели на них. 12 И услышали они с неба громкий голос, говоривший им: взойдите сюда. И они взошли на небо на облаке; и смотрели на них враги их. Бог вступился за Своих свидетелей. После трех с половиной дней в них вошел дух жизни. Иоанн использует здесь слова из пророчества Иезекииля об оживлении мертвых костей (Иез 37,5.10). Эта черта тоже поддерживает толкование двух свидетелей как народа Божия. Оживление мертвых костей в Иез 37 означало воскрешение народа Божия в День спасения. Но два свидетеля Откровения не только воскрешаются к новой жизни, но и восхищаются на небо, что напоминает о восхищении на небо Илии (4 Цар 2,11). Однако, чтобы прояснить наш текст, этой параллели недостаточно. Прежде всего, следует обратить внимание на то, что событие воскрешения и вознесения стоит в конце времени посланничества Церкви, и это подразумевает День второго Христова пришествия, когда усопшие воскреснут, а потом вместе с оставшимися в живых будут восхищены на небо (1 Фесс 4,16сл.). Новое по сравнению со всеми параллелями в Откр 11,11сл. то, что враги Божии будут смотреть на воскресших. Эта странная черта объясняется, если обратить внимание на то, что Иоанн различает между «первым воскресением», в котором примут участие все верные христиане (20,5сл.; ср. 2,11), и последним Судом над боговраждебным миром (ср. 20,11-15), который не исключает шанса оправдания и спасения. Именно в таком направлении указывают следующие высказывания. Участь боговраждебного мира (11,13-14). 13 И в тот же час произошло великое землетрясение, и десятая часть города пала, и погибло при землетрясении семь тысяч имен человеческих; и прочие объяты были страхом и воздали славу Богу небесному. 14 Второе горе прошло; вот, идет скоро третье горе. Изображенные в 11,11-12 спасительные события оправдали двух свидетелей, то есть всю Церковь и тех, кто в ней сохранил верность Христу и Богу. Теперь они причастны вечному блаженству. Их судьба стоит в контрасте к участи «живущих на земле» (11,10), или жителей города (11,13), которые предавались ликованию, но теперь их постигает великое землетрясение, которое разрушает десятую часть города и убивает семь тысяч людей. Удивительную арифметику этих символических чисел, в которой переворачиваются ветхозаветные предсказания, мы уже рассматривали в прошлой беседе. Оставшиеся в живых («прочие») ведут себя теперь совсем иначе, чем те «прочие», которые пережили казнь шестой трубы (9,20сл.) и которые отказались от покаяния. Теперь «прочие» объяты страхом и воздают славу Богу небесному (ср. 14,7; 16,9). Это отвечает задаче, поставленной перед двумя свидетелями. Они должны были проповедовать покаяние, и с помощью силы Божией их задача была выполнена. Если бы покаяния большинства людей земли не произошло, то роль свидетелей (то есть Церкви) была бы непонятной, и смысла в их деятельности и свидетельстве не было бы. Если понимать все изображаемое в книге Откровения в «линейном» порядке, так сказать, хронологически, то поведение выживших девяти десятых живущих на земле трудно понимать как подлинное покаяние, так как после этого следуют еще описания и сопротивления Богу, и казней, и Суда.… Но мы уже выяснили, что при линейном чтении смысл многого в книге ускользает. Отрывок 11-ой главы, который мы назвали «притчей о двух свидетелях», составляет содержательное ядро книги. Здесь в самом концентрированном виде дан смысл Священной истории от начала Церкви Христовой до конца, то есть до Дня Господня, Суда и спасения. И смысл этот, отвечающий замыслу Бога, состоит не в спасении ничтожного меньшинства, но в покаянии и спасении значительного большинства людей. Предельно символично и предельно схематически все это и изображено в 11,1-13. В 11,14 говорится об окончании второго горя, то есть событий, связанных с шестой трубой, и возвещается скорое наступление третьего горя. При дальнейшем чтении это кажется несколько странным, ибо седьмая труба (11,15-19) приносит не катастрофы, но гимн хвалы Богу. Скорее всего, говоря о третьем горе, автор смотрит вперед на еще предстоящий ряд последних казней в видениях семи чаш (Откр 16), которые завершат проявление «ярости Божией» (15,1), то есть символизируют последний и окончательный Суд Божий. Содержание третьего горя – Суд и погибель всех сил, враждебных Богу. События седьмой трубы включают в себя третье и последнее «горе» – семь чаш Суда. Беседа № 22. Седьмая труба. Свершение спасительного замысла Божия (11,15-19). 15 И седьмой Ангел вострубил, и раздались на небе громкие голоса, говорящие: царство мира соделалось царством Господа нашего и Христа Его, и будет царствовать во веки веков. 16 И двадцать четыре старца, сидящие пред Богом на престолах своих, пали на лица свои и поклонились Богу, 17 говоря: благодарим Тебя, Господи Боже Вседержитель, Который еси и был и грядешь, что ты приял силу Твою великую и воцарился. 18 И рассвирепели язычники; и пришел гнев Твой и время судить мертвых и дать возмездие рабам Твоим, пророкам и святым и боящимся имени Твоего, малым и великим, и погубить губивших землю. 19 И отверзся храм Божий на небе, и явился ковчег завета Его в храме Его; и произошли молнии и голоса, и громы и землетрясение и великий град. Итак, Бог окончательно вторгся в историю. Церковь, изображенная в образе двух свидетелей, спасена. Огромное количество людей преклонилось перед властью Божией и воздало славу Богу небесному (11,13). Поэтому вслед за этим сообщением в видении седьмой трубы на небе звучит великая хвала и гимн благодарения Богу. Свершилась тайна Божия, как это было и предсказано в 10,7: «В те дни, когда возгласит седьмой Ангел, когда он вострубит, совершится тайна Божия, как Он благовествовал рабам Своим пророкам». «В те дни» – подразумевает не моментальный акт, но некоторый достаточно длительный процесс (ср. 2,13; 9,6). Звук седьмой трубы не вызывает казней, подобных тем, которые сопровождали звуки прочих труб. Это так же, как при снятии седьмой печати (8,1), когда не сообщается ни о каких новых «казнях». Седьмая печать вызвала сообщение о семи трубах. Седьмая труба возвещает Конец, то есть Суд и спасение, наступление Царства Божия. Вот это окончательное наступление Царства Бога и Его Помазанника над миром и провозглашается с самого начала (11,15). Это отвечает основному прошению молитвы Отче наш: Да приидет Царствие Твое. После этого следует молитвенное благодарение 24 старцев (11,17-18). Творец благодарится за свершение истории, за то, что Он не покинул Свое творение. Здесь звучит как бы продолжение и завершение хвалы и благодарения Творцу, звучавшее в главе 4. Поскольку не говорится, кому принадлежат те громкие голоса, которые провозглашают на небе господство Бога и Христа Его, иногда предполагалось, что это голоса четырех животных, которые в главе 4, предшествуя гимну старцев, возглашают «Свят, свят, свят» (4,11). Но, скорее всего, что теперь, когда верные свидетели были восхищены на небо (11,12), это их голоса присоединяются к гимну хвалы. Голоса спасенных на небе мы услышим далее, в 19,1: «Я услышал на небе громкий голос как бы многочисленного народа, который говорил: аллилуия! спасение и слава, и честь и сила Господу нашему!». Царство над миром принадлежит Господу нашему, то есть Богу, и Христу (Помазаннику) Его. Здесь, конечно, имеется в виду выражение из Пс 2,2. К тому времени этот псалом давно понимался в мессианском смысле. Помазанник для христиан никто иной как Иисус Христос. Это царство не будет иметь конца, как было сказано в Дан 7,14.27: «И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его – владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится» (Дан 7,14). Любопытно, что не сказано, что «они будут царствовать», но «Он будет царствовать во веки веков», т.е. в единственном числе несмотря на то, что подлежащих двое: Господь Бог и Христос. Это не случайная грамматическая ошибка, но указание на то, что Бог и Христос составляют единство. Мы уже имели случай говорить о том, что Иоанн использует грамматику для выражения своих богословских мыслей. Возгласу спасенных на небе отвечает поклонение Богу и гимн хвалы 24 старцев, что нам напоминает о 4,10. Это, конечно, все то же непрекращающееся небесное богослужение. Но здесь добавляется нечто новое: благодарение Богу за Его конечную победу над Его врагами. Благодарение (11,17-18) подробнее раскрывает, в чем состоит победа Бога над всем творением. Бог называется здесь «Господь Бог Вседержитель, Который есть и был». Так в улучшенном критическом тексте. В Синодальном варианте несколько непоследовательно: «Который есть и был и грядет». Это неверно, ибо воспевается Бог, который уже воцарился, уже пришел . Поэтому Иоанн оставляет только два времени: настоящее и прошедшее, а будущее («грядет») уже наступило. Мы уже говорили, обсуждая упомянутые в 1-ой главе именования Божии, что три времени в имени Божием (есть, был и грядет) Иоанн использует три раза, в 1,4.8; 4,8, а два времени (есть и был) – два раза, в 11,17 и 16,5. Ну, а наименование Бога «Господь Бог Вседержитель», как мы уже установили, встречается в книге ровно 7 раз. Такая символическая игра с числами характерна для Иоанна и служит его богословским целям. Итак, Бог уже здесь, Он «принял силу великую и воцарился». Это напоминает нам многие псалмы (Пс 92,1; 95,10; 96,1), но, прежде всего Пс 98,1: «Господь царствует: да трепещут народы!». В церковно-славянском переводе: «Господь воцарися, да гневаются людие». Это отражает перевод Библии на греческий язык, в котором смысл иногда несколько смещен в сравнении с еврейским текстом, с которого сделан наш русский Синодальный перевод данного места. «Трепещут» – не то же самое, что «гневаются». Но в целом смыслы близки друг другу. Воцарение Бога подразумевает Суд Божий, а вместе с тем трепет, страх и раздражение (гнев) грешников. Вот и в Апокалипсисе мы видим, что язычники «рассвирепели» (11,18), буквально «разгневались». Наши синодальные переводчики не захотели переводить «разгневались», т.к. двумя словами ниже говорится о «гневе» Божием. Переводчикам это показалось неуместным, говорить одновременно о гневе язычников и гневе Божием. И напрасно, потому что Иоанн делает это сознательно. Гнев язычников, сопротивляющихся Богу, уничтожен Его собственным гневом. Здесь отражен также и Пс 2,1-5. Там говорится и о том, что «мятутся народы», «восстают цари земли… против Господа и против Помазанника Его», но «Господь… во гневе Своем… приведет их в смятение». Мы видим, как широко используются в книге Откровения многие ветхозаветные тексты, из которых черпается обильный пророческий и символический материал. Перед гневом Суда Божия всякий человеческий гнев должен обнаружить свою ничтожность. Но Суд Божий касается также умерших, и никто не может избежать его. Для Иоанна примечательно, что сначала он пишет о спасении верных, а потом уже о гибели грешников. Церковь принимает вечную награду. В Синодальном тексте не очень хорошо переведено «возмездие». Действительно, мы не должны забывать, что славянское «мзда», «возмездие» означают плату, вознаграждение за содеянное. Здесь верные христиане получают именно «вознаграждение» за свою верность. Перечисление различных наименований спасенных не предполагает, что речь идет о разных категориях христиан. Пророчествовать должны все христиане, все они – рабы Божии, все они «святые». Ведь святыми назывались тогда не особо проявившие себя христиане, но все крещеные, все освященные в Святом Крещении. Освященные – значит святые, очищенные, приближенные к Богу. «Боящиеся имени» Божия тоже надо понимать как синоним христиан (ср. 14,7; 19,5). Вознаграждаются все, кто сохраняет верность Богу, «малые и великие» (ср. 13,16; 19,5.18; 20,12). Но гибель Суд Божий принесет тем, кто губил землю. Разумеется, при этом речь идет не просто о тех, кто разрушает природу. В 19,2 говорится о великой блуднице Вавилоне, «которая растлила землю любодейством своим». В оригинале – тот же глагол «губила», «губила землю». Но имеется в виду то, что Вавилон, то есть Рим, совращал людей к культу Империи и императора. Поэтому и в нашем месте 11,18 «губители земли» – последователи имперского языческого культа, приводящего к отпадению от Бога. «Губители земли» - это те, кто на огромных просторах Римской империи духовно губят людей на земле. Стих 11,19 в величественной картине завершает описание событий седьмой трубы. Открывается небесный прообраз земного храма. Является ковчег Завета, который был перенесен царем Соломоном в построенный им храм (3 Цар 8,1.6). Согласно иудейскому преданию, ковчег перед разрушением храма был запрятан, и должен снова быть открыт народу Божию, когда явится слава Божия. Пророк Иеремия, «по бывшему ему Божественному откровению, повелел скинии и ковчегу следовать за ним, когда он восходил на гору, с которой Моисей, взойдя, видел наследие Божие. Придя туда, Иеремия нашел жилище в пещере и внес туда скинию и ковчег… и заградил вход…. Это место останется неизвестным, доколе Бог, умилосердившись, не соберет сонма народа. И тогда Господь покажет его, и явится слава Господня» (2 Макк 2,4-8). Тем самым символизируется верность Бога Завету, заключенному им с Его народом. Молнии, голоса, громы, землетрясение и великий град напоминают о ветхозаветных теофаниях, богоявлениях (ср. Исх 19,16слл.; Пс 17,13; 103,7). «И возгремит Господь величественным гласом Своим и явит тяготеющую мышцу Свою в сильном гневе и в пламени поедающего огня, в буре и в наводнении и в каменном граде» (Ис 30,30). Здесь эти признаки богоявления – знаки Суда гнева Божия, постигающего врагов Церкви Христовой. Такие знамения богоявления усиливаются по мере приближения к концу. В 4,5: «молнии и громы и гласы», в 8,5 (седьмая печать): «голоса и громы, и молнии и землетрясение», в 11,19 (седьмая труба): «молнии и голоса, и громы и землетрясение, и великий град», в 16,18-21 (седьмая чаша гнева): «молнии, громы и голоса, и… великое землетрясение, какого не бывало с тех пор, как люди на земле, ... град, величиною в талант». Итак, после концентрированного изложения откровения в притче о двух свидетелях последовательно раскрываются отдельные символы и образы, промелькнувшие в этой притче. Автор еще не закончил своего повествования. Его цель – показать характерные свойства «последних времен». Уже свершается спасение, уже происходит Суд Божий. Дальнейшее повествование похоже на то, как если бы бутон притчи о двух свидетелях раскрывался теперь своими лепестками. Иоанн, начиная с главы 12, приступит к более конкретному описанию ситуации Церкви. Язык описаний при этом тоже будет очень символичным и потребует расшифровки. Беседа № 23. 3. Истинный народ Божий и его враги (12,1 – 14,20). Главы 12-14 открывают ряд видений, которые в предельно символической и даже, можно сказать, в зашифрованной форме разворачивают содержание притчи о двух свидетелях первой половины предыдущей главы. И, если мы говорили, что в 11-ой главе начинается собственно Откровение , то теперь, начиная с 12-ой главы, можно говорить о развернутом Откровении . Теперь читатель узнаёт, в чем причина его преследований в настоящее время. Разумеется, мы должны быть очень чуткими к сообщениям Апокалипсиса. Иоанн описывает, хотя и в символической форме, современную ему действительность. Но мы не должны забывать, что Апокалипсис – не просто историческое сочинение, которое дано для удовлетворения нашей исторической любознательности. Книга предлагает нам Слово Божие, которое действенно для всякой эпохи и для всякого географического места существования Церкви. Поэтому, за конкретностью описаний 90-ых годов I христианского столетия в Римской провинции Асия мы должны зорким оком прозревать окружающий нас мир и события нашего времени. Для этого служит толкование Апокалипсиса применительно к каждому конкретному времени. Однако прежде всякого толкования (а их может и должно быть множество, т.к. времена и ситуации меняются), прежде толкований совершенно необходимо разобраться в конкретной букве текста, понять текст в его конкретной исторической ситуации, чем занимается экзегеза текста, и чем мы займемся в дальнейшем. Итак, вначале мы встречаемся с описанием Церкви в ее борьбе с врагами ее и Бога. Прежде всего, это некий Дракон, то есть сатана, который воюет с Христом и с Его народом. Мы узнаём, что эта брань не сможет причинить вреда ни Христу, ни Церкви Христовой, может быть только отдельным христианам, которые не сохраняют заповеди Божии (12,17). Таков общий смысл 12-ой главы. 13-ая глава вводит фигуры двух зверей, символизирующих Римское государство и его пропагандистскую машину. Они представлены как марионетки дракона-сатаны. 14-ая глава описывает гибель дьявольской всемирной власти Вавилона (= Рима). Здесь же Иоанн изображает верных христиан. На горе Сион стоит Агнец со 144 000 тех, «у которых имя Его и имя Отца Его написано на челах» (14,1). Им, верным, уготовано спасение (14,1-5). Но этому должно предшествовать восхождение на небо Сына Божия и низвержение в бездну сатаны, что предвещает в общих чертах 12-ая глава. Видение Жены, Её Сына и Её сынов, а также их противника - дракона (12,1-17). В 12-ой главе Откровения Иоанн больше, чем в других частях своего труда, использовал и переработал материал из популярной античной мифологии. Мы в дальнейшем обсудим этот вопрос, который не так-то прост. Сейчас нам важно одно: Иоанна совсем не интересуют мифы как таковые. Он использует их как символы для описания ситуации истинного народа Божия, то есть христиан. В истории существовало несколько основных толкований образов 12-ой главы. Чтобы избежать ошибочных интерпретаций, необходимо обратить внимание на два основных момента: 1. Во-первых, следует принять во внимание литературную многослойность повествования 12-ой главы. Здесь мы имеем дело с тем, что на профессиональном языке называется несколько развязным применительно к библейскому тексту термином «бутерброд». Дело в том, что центральная часть рассказа – эпизод в небесах (12,7-12) – очень важен для понимания двух обрамляющих частей рассказа в 12,1-6 и 12,13-17. 2. Во-вторых, следует обратить внимание на действующие фигуры в 12,1-17 и на их отношение друг ко другу: Дракон сначала представлен врагом Сына, затем Жены и, наконец, «прочих от семени ее». При толковании обязательно следует принимать во внимании этот порядок следования событий. Учитывая эти два названных наблюдения, можно оценить прежние толкования образов главы 12. Следует отметить четыре основных типа интерпретации: (1) В Католической Церкви очень долгое время было распространено и даже преимуществовало так называемое мариологическое толкование Жены, т.е. толкование Жены как Пресвятой Девы Марии. Поскольку, согласно 12,5, Жена является Матерью Мессии, Она должна быть Матерью Иисуса Христа. Но наряду с отдельными несообразностями, такое толкование не выдерживает критики хотя бы оттого, что, согласно 12,17, Жена является также матерью христиан. В настоящее время все согласны с тем, что Жена вообще вряд ли может пониматься как индивидуальная личность. (2) Было и такое толкование: Жена – Израильский народ. В этом случае объясняется то, что она – мать Иисуса Христа и мать христиан. Но ведь в главе 12 в целом речь идет вовсе не о судьбе Израиля, но о судьбе христиан. Против такого толкования свидетельствует также то, что центральная часть главы (12,7-12) совершенно определенно говорит именно о христианах как о народе Божием. (3) Третье толкование: Жена – христианская Церковь в ее небесной действительности. Но не просто Церковь, а Церковь, сошедшая с небес, эсхатологическая Церковь спасения. С этой точки зрения рождение Младенца (12,5) – символ наступления времени Суда и спасения, или, говоря иначе, Иисус Христос в Свое Второе пришествие. Только так может быть сохранен тезис о том, что Жена есть Церковь. Ведь земная Церковь не могла предшествовать Мессии. Но при этом, как и в случае мариологического толкования совершенно непонятным остается стих 17. Выходит, что Сын обладает той же реальностью, что и «прочие от семени» Жены. Кроме того, 12,5 явно указывает на будущую задачу Сына, Которому, как апокалиптическому всаднику (19.15), «надлежит пасти все народы…». (4) Наиболее принятое в настоящее толкование: Жена – символ народа Божия в его единстве Ветхого и Нового Заветов. Это лучше всего подходит к тексту. При этом Иоанн видит в Жене истинный Израиль как постоянно преследуемый народ Божий. Совершенно понятно из этого толкования, что из народа Божия происходит и Мессия и Церковь, как тот же народ Божий. Именно такое толкование и следует принимать при экзегетическом разборе текста. При этом, конечно, многое еще потребует объяснения. Итак, Жена – символ народа Божия. В Боге, на небе ее начало. Этот народ Божий приближается к истинному народу Божию, произведя из себя Мессию. Истинный Израиль возникает из «события Иисуса Христа», которое предельно сжато изображено в одном стихе 12,5. Этот Израиль, Церковь, затем порождает всех христиан (12,17), которые должны быть защищены от всех атак сатаны. Церковь (Жена), как и Мессия (12,5), находится под защитой Бога. Она, Церковь, конечно, не абстрактная величина, которая мыслится без христиан. Нет, но ее существование не зависит от отдельных христан. Заверение в том, что Бог и Его Сын – Спасители истинного народа Божия, было утешением и ободрением для христианина, ибо обещало ему спасение, если он примет участие в судьбе Христа (12,11). В литературном смысле Откр 12 делится на три слоя. 12,1-6 показывают Жену и дракона, а также сообщают о рождение и восхищении Сына. 12,7-12 показывает следствия «события Христа» (ст.5) на небе и следствия событий на небе для жителей земли. 12,13-17 говорит о судьбе истинного народа Божия и о судьбе христиан. В следующей беседе мы приступим к подробному анализу этой очень важной 12-ой главы Апокалипсиса. Беседа № 24. От ветхого к новому и истинному народу Божию (12,1-6). 1 И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд. 2 Она имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения. 3 И другое знамение явилось на небе: вот, большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадим. 4 Хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю. Дракон сей стал перед женою, которой надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать ее младенца. 5 И родила она младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным; и восхищено было дитя ее к Богу и престолу Его. 6 А жена убежала в пустыню, где приготовлено было для нее место от Бога, чтобы питали ее там тысячу двести шестьдесят дней. В начале главы на небе являются два знамения. В апокалиптической традиции небесные знамения представляют собой образы неких конечных, эсхатологических событий. Эти два знамения противопоставлены друг другу. Первое называется «великое знамение». Оно открывает образ «жены». Второе называется «другое знамение». То есть противоположное, образ дракона. На небе является некая жена, которая имеет решающее значение для событий Конца. Как великое знамение она указывает на то последнее время, которое начинается с появлением Иисуса Христа (ст.5). Следует заметить, что как небесный образ жена изображается только в стт.1сл. Далее она действует на земле. Это же касается дракона. Сначала он на небе, а после внезапно на земле. Дело в том, что традиционно небесные образы указывают на предопределенные Богом феномены и события, на план Божий, осуществляющийся на земле. Жена представляет собою сияющую фигуру, снабженную небесными атрибутами: она облечена в солнце, луна под ее ногами, а на голове у нее венец из 12-ти звезд. Все это напоминает астрально-мифологические античные представления о небесной царице (особенно о богине деве Исиде). Но для Иоанна все эти мифические атрибуты – всего лишь материал, использованный для символики. Небесные светила обозначают жену как предопределенную Богом Церковь, истинный народ Божий. Это не удивительно, потому что женщина в античности часто символизировала народ. Так в Библии «дщерь Сиона» означает город Иерусалим, а также жителей Иерусалима (Ис 1,8; Иер 4,31). На народ Божий указывает и число 12. Это 12 колен Израиля (ср. Быт 37,9, где Иосиф во сне видит солнце, и луну и одиннадцать поклоняющихся ему звезд, то есть одиннадцать сынов Иакова-Израиля, которые поклоняются ему, двенадцатому сыну). 12 колен Израиля – ветхий народ Божий. Венец – символ успеха и триумфа. Он сигнализирует непобедимость. Что касается луны под ногами, то, делая отступление от нашей темы, можно напомнить некоторые изображения Пресвятой Богородицы, стоящей на луне или на полумесяце. Это явные следы «мариологического» истолкования образа жены из 12-ой главы. Кроме того, все наблюдали кресты на многих православных храмах, в основании которых находится полумесяц. Иногда это толкуют как победу христианства над исламом. Это неверно. То, что воспринимается как полумесяц, на самом деле схематическое изображение корабля или лодки, плывущей по житейскому морю и управляемой парусом-крестом. Упомянутые сильные «боли и муки рождения», от которых жена кричит, вопреки нашему ожиданию, вовсе не указывают на трудности рождения Сына. «Муки рождения» – устойчивый термин для обозначения «скорбей» последних времен. Например, 1 Фесс 5,3: «Когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба, подобно как мука родами постигает имеющую во чреве, и не избегнут». Или вот слова Господа Иисуса: «Восстанет народ на народ и царство на царство; и будут землетрясения по местам, и будут глады и смятения. Это – начало болезней (буквально, «начало родильных мук»)» (Мк 13,8 пар. Мф 24,8). Второе знамение на небе – «большой дракон» (12,3). Он внушает ужас и очень силен. Согласно 12,9, он – «древний змий, называемый диаволом и сатаною». Его цель – совращение и погибель всего мира. На Древнем Востоке дракон считался неким демоническим существом и властью хаоса. Эти древневосточные мифы оказывали влияние уже на образы Ветхого Завета. Но Господь Бог там сокрушает дракона. «Ты расторг силою Твоею море, Ты сокрушил головы змиев (драконов) в воде; Ты сокрушил голову левиафана…» (Пс 73,13сл.). Ср. Иов 7,12; 26,12сл.; 40,15слл.25слл. Господь в последнее время победит дракона: «В тот день поразит Господь мечом Своим тяжелым, и большим и крепким, левиафана, змея прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося, и убьет чудовище морское» (Ис 27,1). Красный цвет дракона тоже традиционен. Этот цвет обличает его кровавые убийственные намерения. Вспомним снятие второй печати и рыжего цвета коня, символа войны и убийства в Откр 6,4. Возможно, образ дракона отражает пророчество Исаии (14,29): «Не радуйся, земля Филистимская, что сокрушен жезл, поражавший тебя, ибо из корня змеиного выйдет аспид, и плодом его будет летучий дракон». Столь же опасен, как и летучий дракон, известный из древней басни огненного цвета змей, который, согласно народным верованиям, живет в пустыне. Всякие пустынные монстры («аспиды и летучие змеи») упоминаются в Ис 30,6. Ср. Числ 21,6; Втор 8,25. Семиглавые драконы частенько появляются в древней мифологии, например, в Вавилонской. Упоминается он и в различных апокрифических сочинениях. Так, в Одах Соломона (22,4) Христос благодарит Бога за то, что Он дал ему силу победить семиглавого дракона из ада и освободить людей из его лап. Оды Соломона, описания которых опираются на Ис 14,29, подчеркивают огромную силу дракона, которую может сокрушить только Христос. Семь диадим, т.е. корон, как и десять рогов, подчеркивают полноту власти сатанинского зверя (ср. Дан 7,7: «Видел я в ночных видениях, и вот зверь четвертый, страшный и ужасный и весьма сильный; у него большие железные зубы; он пожирает и сокрушает, остатки же попирает ногами; он отличен был от всех прежних зверей, и десять рогов было у него». Число 10 означает большое, но ограниченное число. Это число отмечает всегда полноту власти, присущей только безбожным властям (ср. Откр 13,1; 17,3.7.12.16; 2,10). В своем описании дракона Иоанн имеет в виду ту земную власть, которая предоставляет себя в распоряжение дракона как его орудие на земле. В 13-ой главе эта власть Римской империи будет символизирована и подробно обрисована в фигуре зверя из моря, порождения дракона. У него, как и у дракона, тоже семь голов и десять рогов. Жена и дракон противостоят друг другу. Один образ – в небесной славе и просветленной природе. Другой заранее указывает на то, какой губительной властью и силой станет его орудие на земле – Римское государство. Несмотря на весь свой блеск, дракон обречен. Это ясно из того, что он – фигура, уступающая жене, слабее ее. Его дело не творческое, но разрушительное. Доказательством этому служит его действие: «Хвост его увлек с неба третью часть звезд и бросил их на землю» (ст.4а). Это напоминает о Дан 8,10, где о маленьком роге говорится так: «И вознесся он до воинства небесного, и низринул на землю часть сего воинства и звезд, и попрал их». Согласно Откр 6,13 и 8,10-12 (ср. Мк 13,25 парр.), падение звезд – знамение наступления последних времен. В действиях дракона обнаруживается гордыня того, кто хочет уподобиться Богу. Но в отличие от Бога он не в состоянии даровать уверенность и надежду, но способен лишь нагнать страха и смятения. Убийственной ярости дракона не достаточно разрушения материального мира. Он желает также убить Сына жены. Здесь тайновидец опирается на Иер 51,34 (LXX: 28,34), что дает дальнейшее подтверждение понимания Откр 12 в смысле изображения Церкви. В Иер 51,34 Иерусалим жалуется: «Пожирал меня и грыз меня Навуходоносор, царь Вавилонский; сделал меня пустым сосудом; поглощал меня как дракон». Для читателей намек был понятен: речь идет о конкретном враге христианства, о Римской империи, которую Иоанн изображает под прикровенным именем Вавилон (Откр 14,8; 16,19; 17,5; 18,2.10.21). Говоря о рождении сына, или младенца мужеского пола (мальчика), автор опирается сразу на два знаменитых места из пророка Исаии (Ис 7,14 и 66,7), подчеркивая тем самым большое значение Сына для народа Божия. В Ис 7,14 пророк возвещает царю Ахазу: «Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Эммануил» (ср. Мф 1,23; Лк 1,31). А в Ис 66,7, в рамках описания последних времен говорится: «Еще не мучилась родами, а родила; прежде, нежели наступили боли ее, разрешилась сыном (буквально «мальчика»)». Об этом Сыне, следуя мессианскому Псалму 2, говорится, что Он будет «пасти все народы жезлом железным» (ст.5б; Пс 2,9). Это о Нем далее, в Откр 19,11-16, будет сказано как о Мессии-Сыне, что Он, восседая на белом коне, свершит Свой суд над богоборческими властями. Там тоже (19,15) цитируется то же место из Пс 2,9. Итак, для Иоанна Сын – однозначно Иисус Христос, Который принесет спасение верным христианам (ср. 20,4-6 и т.д.). Удивляет то, что Сын немедленно после Своего рождения восхищен на небо к Богу, к престолу Божию. Восхищение с земли на небо в апокалиптической традиции предполагает, что на восхищаемую фигуру возлагается эсхатологическая задача. До эсхатона, до конца восхищенные персонажи как бы ожидают на небе (ср. о восхищенном на небо пророке Илии Мал 3,23сл.; Сир 48,9сл.). Престол – символ власти. Сыну дана сила и власть. На первый взгляд странно, что Иоанн совсем не упоминает жизнь и крестную смерть Иисуса Христа, хотя вообще-то в книге Откровения спасительная смерть Господа имеет решающее значение (ср. 1,5б; 5,9;14,4 и т.д.). Но здесь достаточно вспомнить, что и апостол Павел сводил всю жизнь Иисуса до Его Воскресения к единственному слову о Христе распятом (1 Кор 1,23; 2,2; Гал 3,1 и т.д.). Вот и апостол Иоанн тоже пользуется здесь подобным сокращением, объединением «события Христа» в единую короткую формулу. Функция этой формулы ясна: возведение Иисуса Христа, Сына Божия, на престол Божий есть непременное условие начала существования истинного народа Божия, которому Бог уготовал место в пустыне («жена убежала в пустыню»). Пустыня традиционно считалась местом убежища преследуемых. В иудейском предании хранилось воспоминание о том, что Бог сохранил Свой народ именно в пустыне, где Он питал его. Теперь Бог так же поможет Своей Церкви в ее скорбные последние времена. Кроме того, пребывание Иисуса Христа на небе означает утешительную убежденность в том, что эсхатологический Победитель и Спаситель уже наготове. Если жена, народ Божий, еще может подвергаться преследованиям, то видение ст.5 показывает, что Спаситель Христос более недосягаем для атак зла: Он на небе, с которого изгнан дракон. Далее, в центральной части 12-ой главы (12,10сл.), будет истолковано, каким путем Иисус пришел к прославлению: через искупительную смерть. В структуре главы центральная ее часть (стт.7-12) истолковывает ст.6, а последняя, третья часть (стт.13-17) истолковывает ст.4сл. После того как из 12,4сл. становится ясным, что дракон не смог достичь своей цели уничтожения Сына, он обращает свою ярость на жену. Это подразумевает ст.6, где говорится, правда, только о бегстве жены в пустыню, где Бог приготовил для нее место, чтобы питать ее там 1260 дней. Время 1260 дней в Откр 12,6 уже нам встречалось в 11,3. Там это было время, в течение которого действовали и пророчествовали два свидетеля, одетые во вретище, то есть в одежду покаяния. Это тот же самый срок, в течение которого язычники будут попирать святой город, ибо 42 месяца по 30 дней дают точно 1260 дней. 42 месяца, согласно 13,5 даны были зверю из моря, чтобы осуществлять свою бесовскую власть на земле. Этот же срок в 12,14 обозначается как «время, времена и полвремени», в течение которых Бог питал жену в пустыне. Слово «времена» означает «два времени». Поэтому «время, два времени и полвремени» = 1260 дней = 42 месяца. В Дан 7,25; 12,7 так обозначается последний период вражеского триумфа над народом Божиим. Этот временной символ восходит ко времени Маккавейских войн в царствование сирийского тирана Антиоха IV Епифана (175-164 до РХ). Он в последние годы своего царствования с особой жестокостью преследовал иудеев и их религию. Это было между 167 и 164 гг. до РХ, то есть точно 3 ½ года. Но как царству Антиоха, так и царству сатаны придет конец. Время 3 ½ года, или 1260 дней, или 42 месяца в книге Откровения означает время Церкви как время, исполненное скорбей. Но в это время христиане должны выстоять и сохраниться. Ибо в это же время Бог близок Своему народу. Он присутствует в Церкви и помогает ей. Это то короткое время, которое дано сатане: «немного осталось ему времени» (12,12). Это придает христианам уверенность. Ибо они знают, что они, как некогда иудеи, с помощью Божией выстоят и в конце этого ограниченного срока одержат победу над драконом. Тогда время борьбы закончится, потому что власть сатаны будет окончательно уничтожена. Итак, нет смысла гадать, что такое 3 ½ года: 3 ½ столетия или 3 ½ тысячелетия? Нам не дано знать реальных времен и сроков. Мы знаем только, что 3 ½ - все время, отпущенное Богом Церкви на земле, сколько бы оно ни длилось. Беседа № 25. Война на небе (12,7-12). 7 И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, 8 но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. 9 И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним. 10 И услышал я громкий голос, говорящий на небе: ныне настало спасение и сила и царство Бога нашего и власть Христа Его, потому что низвержен клеветник братий наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь. 11 Они победили его кровию Агнца и словом свидетельства своего, и не возлюбили души своей даже до смерти. 12 Итак веселитесь, небеса и обитающие на них! Горе живущим на земле и на море! потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени. Последовательность событий в главе 12 такова: жена на земле рождает младенца Христа, который восхищается на небо (ст.5), жена бежит в пустыню (ст.6); дракон низвергается с неба на землю (ст.9); на земле дракон преследует жену, родившую младенца (ст.13), жена бежит в пустыню (ст.14). То есть «событие Христа» (ст.5) имеет следствием войну на небе между Михаилом и его ангелами, с одной стороны, и драконом и его ангелами, с другой. Эти последние не могут устоять и удержаться на небе (ст.7-8). Небеса ликуют по этому поводу. Часть 12,7-12 несет тройную функцию: Во-первых, дракон должен окончательно покинуть небо, и это гарантирует то, что Христос на небе огражден от него, и ничто больше не стоит на пути исполнения последней, эсхатологической задачи Христа. Во-вторых, согласно древней апокалиптической традиции, низвержение дракона считается решающим элементом установления Царствия Божия (ср. I QM 17?5-7; Успение Моисея 10,1слл.). В-третьих, низвержение дракона на землю мотивирует преследование им Церкви Христовой на земле. Михаил – единственный ангел, который в Откровении назван по имени. В иудейской апокалиптической литературе Михаил считался ангелом хранителем народа Божия и борцом со всем безбожным и враждебным Богу (ср. Дан 10,13.21; 12,1, где Михаил описывается как «князь великий, стоящий за сынов народа» Божия против царей и князей персидских и греческих). Согласно эфиопской книге Еноха (äthHen 20,5), Михаил – один из святых ангелов – поставлен «над лучшей частью людей, над народом». А в Военном свитке Кумранской общины говорится, что Бог посылает Михаила на помощь народу в его последней битве, чтобы окончательно победить князей богохульного царства (I QM 17,5-7). В иудейской апокалиптике господство Михаила над ангелами на небе соответствует господству Израиля над племенами земными, и это господство сигнализирует уповаемое состояние спасения. В отличие от представлений Кумранского военного свитка, в книге Откровения битва Михаила вводит не эсхатологическое совершенное время спасения, но всего лишь звено в цепи эсхатологических событий, а именно время Церкви, в которой только начинает на земле осуществляться Царствие Божие. Дракону больше нет места на небе (ст.8), он низвержен на землю, где становится противником жены, о которой говорится, что ей было приготовлено Богом место в пустыне (стт. 6.14). Иоанн отождествляет дракона с «древним змием, диаволом и сатаной» (ст.9). «Диавол» – греческий перевод еврейского слова «сатана». «Сатана» первоначально считался обвинителем людей перед Богом. В начале книги Иова сатана появляется как небесный прокурор, предъявляющий Богу обвинение против Иова (Иов 1,6-11). Затем его функция переходит от обвинения к клевете (ср. также Зах 3,1-10). Греческая Септуагинта постоянно переводит слово сатана как диавол. Это способствовало новой идентификации. Само слово diabolos происходит от глагола diaballo, который означает ссорить, сеять рознь, а также клеветать, чернить, оговаривать и т.п. Большой дракон обольщает всю вселенную, то есть всю обитаемую землю. Здесь намек на обольщающую роль змея в раю (Быт 3,1). После того как раскрыто имя дракона, согласно античным воззрениям становится понятной и его сущность, а вместе с тем принципиально уничтожается его власть. Он низвержен на землю не Михаилом и его ангелами, но Самим Богом (глагол в страдательном залоге указывает на Бога как субъекта действия). В стихе 10 победный голос спасенных начинает петь гимн. Из стиха 5 мы уже знаем, что Помазанник Божий, Христос, восхищен к Богу и престолу Его, то есть произошла та интронизация Христа, после которой Он принимает участие во власти Бога, в Его царствии. Следствие его восхищения, иначе говоря, вознесения, - низвержение сатаны. Христос – в вечности. Сатане в вечности больше места нет. Христиане в своем совершенном состоянии спасения ликуют, ибо после своего низвержения сатана больше не может перед Богом «жаловаться» на христиан, «клеветать» на них. Этой функции он лишен и никакого влияния на небе перед Богом не имеет. Следовательно, его власть над христианами принципиально упразднена. Кровью Христовой сатана уже побежден и уничтожена его власть над теми, кто стоят в слове свидетельства и готовы отдать свою жизнь за Христа и до смерти держатся своего исповедания искупительной силы крови Христовой (ст.11). Победа Агнца (5,6.9) и Его интронизация имеют, таким образом, решающее, спасительное для христиан значение. Эта победа становится видимой, очевидной в том, что христиане безбоязненно исповедуют перед миром свою веру и держат ответ за нее, то есть являются мучениками. Разумеется, здесь имеются в виду предстоящие христианам конфликты с враждебным имперским культом. Спасительные события, которые провозглашаются в стт.10-11 – причина ликования, возвещаемого в ст.12 небесам и их обитателям. «Громкий голос на небе» (ср. 11,15; 19,1) подразумевает не голос кого-то одного, но голос «многочисленного народа», голос спасенных христиан. Но «горе», провозглашаемое далее (ст.12б), – следствие тех же событий. Это «горе» направлено миру и его обитателям. Это возвещение «горя» (по-гречески ouai, увы!) имеет свои корни в пророческих речах-угрозах и предостережениях (Ис 1,4.24; Иер 4,13; Иез 24,9; Ос 7,13; 9,12; Ам 5,16; 9,12 и т.п.). На фоне этой традиции, возвещение «горя» означает угрозу суда боговраждебному миру и усиление нападок сатаны на христиан, которые должны сохранить себя во всех этих нападках. Сатана знает, что времени ему осталось не много, и стремится интенсивно им воспользоваться. Тот же мотив краткости оставшегося времени – утешение для христиан, ибо после трудного, но короткого противостояния сатане их ожидает конечная победа. Благодаря искупительному воздействию крови Агнца (ст.11) они могут в настоящее время устоять под ударами диавола, имеющего своего союзника в лице Римской империи. Участь истинного народа Божия (12,13-17). 13 Когда же дракон увидел, что низвержен на землю, начал преследовать жену, которая родила младенца мужеского пола. 14 И даны были жене два крыла большого орла, чтобы она летела в пустыню в свое место от лица змия и там питалась в продолжение времени, времен и полвремени. 15 И пустил змий из пасти своей вслед жены воду как реку, дабы увлечь ее рекою. 16 Но земля помогла жене, и разверзла земля уста свои, и поглотила реку, которую пустил дракон из пасти своей. 17 И рассвирепел дракон на жену, и пошел, чтобы вступить в брань с прочими от семени ее, сохраняющими заповеди Божии и имеющими свидетельство Иисуса Христа. Низвержение сатаны имеет следствием бегство жены, которую теперь, после стихов 7-12 можно уже с полной уверенностью толковать как истинный народ Божий. Стих 13 подхватывает рассказ, начатый в стихе 6. При этом жене подает Свою помощь Бог. Он дал ей «два крыла большого орла» (ст.14а). Этот мотив напоминает нам традицию Исхода: «Вы видели, чтò Я сделал египтянам, и как Я носил вас на орлиных крыльях, и принес вас к Себе» (Исх 19,4; ср. Втор 32,11; Ис 40,30-31). Пустыня – то место, которое указано жене, – библейский символ близости Божией. Пустыня напоминает нам о странствовании народа Божия при его исходе из Египта в землю обетованную. Мотив пустыни возникает тогда, когда речь идет о надежде на спасение (Ис 40,3; Иер 31,2; Иез 34,25; Ос 2,16-25). Вспомним знаменитое место из пророка Исаии: «Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи стези Богу нашему» (Ис 40,3). Или у пророка Иеремии: «Так говорит Господь: народ, уцелевший от меча, нашел милость в пустыне; иду успокоить Израиля» (Иер 31,2). В пустыне собирался народ в ожидании близкого конца, как, например, община в Кумране (I QS 8,12ff.; 9,19f. etc). Поэтому, если говорится, что жена содержится в пустыне, то это означает, что она в укрытии Божием, под Его покровом. Бог питал ветхий Израиль во время его странствий в пустыне, так Он будет питать и жену – новый, истинный Израиль. Вероятно, при этом, говоря о пище, Иоанн думает о евхаристии (ср. 2,17: «побеждающему дам вкушать сокровенную манну»). Число 3 ½ мы уже характеризовали как время Церкви – народа Божия в последние времена. Если Церкви в различных образах обещана защита Божия, то ясно, что диавол, который теперь выступает в образе змея, ничего не может с нею поделать. Змей, возможно, напоминает об античных мифах, которые часто изображают дракона как морское чудовище (ср. Ис.27,1; Пс 73,13-14). Если пустыня защищает жену, то вода изображается скорее не как благо, но как угроза. А земля, которая здесь персонифицируется, приходит жене на помощь. Она выпивает поток воды, который испускает змей (ст.16). Поэтому дракон свирепеет на жену еще больше (ст.17а). В целом богословский смысл всего текста понятен: Церковь получает обетование, что она переживет все атаки врага Божия, потому что Бог гарантирует ей всевозможную помощь (ср. Мф 16,18: «врата ада не одолеют ее»). Дважды атаки дракона оказываются тщетными. Он не смог ничего поделать ни с Сыном жены (Христом) (12,4-5), ни с самой женой. Поэтому он обрушивается на христиан, на «прочих от семени ее» (ст.17бв). На то, что эти «прочие» – христиане, ясно указывает их характеристика. Они – «сохраняющие заповеди Божии и имеющие свидетельство Иисуса». Эта характеристика отсылает нас назад, к середине главы, где говорилось о христианах, которые одержали победу над сатаной «словом свидетельства своего» (ст.11). В целом Церковь победила. Но сатана стремиться взять реванш на отдельных христианах. Однако, им он тоже не сможет причинить вреда, если они держатся свидетельства Иисуса. Впрочем, отдельным христианам не дается обетование, что их, как и жену-Церковь, не коснется никакое зло. Это не так. Именно поэтому, вероятно, Церковь изображается в двух разных образах: как жена – народ Божий, и как «прочие от семени ее», то есть отдельные христиане. В Откр 12,6.13-17 изображаются следствия той войны на небе, которая была результатом Боговоплощения, т.е. «события Христа» (12,4-5). В образе жены, которая теперь символизирует истинный народ Божий на земле, некоторым образом уже присутствует на земле небо. Бог и Христос Его так близки Церкви и так связаны с нею, что она становится непобедимой для сил зла. Но отдельные христиане должны сохранить себя, доказав свою верность. Только в том случае, если они останутся верными свидетельству Христову и заповедям Божиим, в конце они будут спасены. Таким образом, власть сатаны ограничена даже в отношении отдельных христиан. Окончательная судьба каждого христианина находится в руках Бога и Христа Его, а вовсе не в руках сатаны. Это может и должно придать христианам силы быть стойкими и своею стойкостью победить сатану. Тем самым задается тема последующих глав. Но сначала там называются конкретные власти, представляющие опасность для христиан: зверь из моря и зверь из земли (Откр 13). Беседа № 26. Предположения об источниках образов Откр 12. Когда мы пристально вглядываемся в главу 12, то многое нам все же кажется странным. Недаром в истории толкований было так много различных пониманий, например, образа жены. Почему она то на небе, то на земле? Почему Младенец сразу после рождения восхищается на небо? Мы как-то пытались ответить на эти вопросы. Но в целом образная система этой главы все равно остается несколько странной и не очень хорошо согласующейся с прочими частями книги Откровения. Сами по себе образы не появляются из ничего. Мы знаем, что образный мир Откровения взят из богатейших источников различных преданий. Делались весьма достойные внимания попытки найти источники и для образов 12-ой главы. Разумнее всего думать о том, что непосредственным материалом для Откр 12 послужил некий иудейский источник. Та трудность, которую создает христианская концепция жены как Матери Мессии, отпадает, если принять именно иудейскую концепцию. Жена символизирует земной народ Израиля. Изображение Младенца, восхищенного тотчас после рождения, тоже не может происходить из христианских представлений, так как в этом случае нет и намека на смерть Иисуса Христа и ее спасительное значение. Весь вес перенесен на эсхатологический аспект. Но одного указания только на иудейский источник недостаточно, ибо не существует точных иудейских параллелей для такой формы рождения Мессии. Существует и распространенный взгляд, что за изображением гл.12 первоначально стоит языческий миф, который говорит о рождении солнечного божества (см. Dietrich, A., Abraxas. – Leipzig, 1891). В этом случае вопрос сводится к тому, является наш текст (в данной нам форме или в своем источнике) иудейской или христианской переработкой первоначального языческого мифа. Анализ показывает, что реконструируемый источник предполагает иудейскую обработку языческого мифа . В древнегреческой мифологии рассказывается следующее: Дракон Пифон получил пророчество, что он будет убит сыном богини Лето. Лето носила во чреве от Зевса. Когда Пифон заметил, что Лето должна родить, он начал ее преследовать, чтобы уничтожить ее и ее младенца. Но бог северного ветра Борей на своих крыльях унес Лето к богу Посейдону. Тот же перенес ее на пустынный остров Ортигия и покрыл остров морскими волнами. Пифон вынужден был вернуться на гору Парнас. Посейдон осушил остров, и Лето родила бога Аполлона. На четвертый день после рождения Аполлон отомстил Пифону и убил его. Этот миф во многих деталях напоминает Откр 12: жена, которая должна родить; Дитя, имеющее великую задачу; преследующий дракон; даже такая незначительная деталь, как крылья жены. Однако велики и различия. Рождение и спасение ребенка в Откр 12 происходят перед бегством жены. Спасение Младенца – не результат побега жены в уединенное место, но изображено как восхищение его к Богу. Именно на этом месте могла состояться иудейская переработка мифа: восхищение Младенца была обязательной предпосылкой Его эсхатологической функции (ср. Мал 4,5 с возвращением восхищенного на небо Илии в роли Мессии; Сир 48,9-10: «Ты (Илия) восхищен был огненным вихрем на колеснице с огненными конями; ты предназначен был на обличения в свои времена, чтобы утишить гнев, прежде нежели обратится он в ярость, - обратить сердце отца к сыну и восстановить колена Израиля »). К подобным же результатам приводит и сравнение с другой широко распространенной в древности версией этого мифа, происходящей из Египта (Boll, F., Aus der Offenbarung Johannis. – Stoicheia 1, 1914). Здесь жена – мать богов Хатор-Изида, дитя – солнечный бог Гор, дракон – Тифон-Сет. Последний преследует Изиду. Она чудесным образом рождает солнечного бога и бежит от Тифона на сказочный плавающий остров Хемнис, где питает ребенка. Египетский Тифон имеет водную природу, что напоминает Откр 12,15, где сказано о реке, которую изрыгает дракон для того, чтобы погубить Жену. Впрочем, то же утверждает и греческий миф о Пифоне. Изида же в египетских изображениях всегда снабжена крыльями. Египетский миф тоже обнаруживает как сходства, так и различия с Откр 12. Так в мифе спасение ребенка происходит вместе с женою, а не через восхищение к Богу, которое предполагает исполнение некоей эсхатологической задачи. Это восхищение указывает на иудейскую обработку. То, что это восхищение к Богу может быть влиянием иудейского представления о Сыне Человеческом, показывает эфиопская книга Еноха (aethHen 71). Христианская обработка непосредственно языческого мифа исключена именно тем, что восхищение Младенца тотчас после рождения несовместимо с раннехристианским взглядом на Господа Иисуса. Обе версии мифа (греческая и египетская) обнаруживают и другое несоответствие к Откр 12: спасение жены в Апокалипсисе происходит в пустыне, а в мифах – на острове. Пустыня – тоже, скорее всего, иудейская переработка, так как для иудейского мышления пустыня всегда имела сотериологическое значение. Ведь именно через пустыню пролегает путь к земле обетованной. Принять иудейскую адаптацию того или иного языческого мифа труда не представляет, потому что таких случаев приспособления можно указать немало. А какая античная форма мифа была принята, прежде чем легла в основу иудейского источника Откр 12, греческая или египетская, решить трудно, но принципиально не так уж и важно. В мифической истории о преследуемой жене притесняемое иудейство видело самого себя. Этот рассказ к тому же придавал людям уверенность, что Мессия уже родился. Об этом повествует иудейская легенда о Менахеме. Миф об Изиде (или Лето), которая бежит от преследований Тифона (или Пифона) стал для гонимого иудейства символом. Хотя в нем не видно прямых ссылок на Иудейскую войну или на разрушение храма, эти события могли исподволь оказать влияние на сознание иудейской диаспоры, знакомой с языческой мифологией. Подобным же образом и тайновидец Иоанн мог, со своей стороны, принять иудейский вариант мифа, так как образ преследуемой и хранимой жены помогал понять судьбу гонимой христианской Церкви. Это гонение и преследование началось именно во время написания книги Откровения. Обетование нового пришествия Христа пробуждало к тому же эсхатологическую надежду в ситуации сомнения и разочарования. Если Иоанн, независимо от иудейского источника, снабдил жену небесными чертами, то этим он хотел подчеркнуть идеальное эсхатологическое предначертание истинного народа Божия – вопреки всем внешним испытаниям, опасностям и преследованиям. Распространенный в античном мире образ небесной царицы мог при этом помочь в описании славы народа Божия, хотя отдельные черты при этом и утратили свой изначальный смысл. Культ кесаря и его пропаганда. – Смертельная угроза христианам (13,1-18). Гл.13 конкретизирует, что означает брань с христианами, в которую вступил дракон, низвергнутый с неба. Начинается атака на «сохраняющих заповеди Божии и имеющих свидетельство Иисуса» (12, 17). Автор изображает две демонические фигуры, которые, каждая по-своему, воплощают могущество Римской империи: зверя из моря и другого зверя из земли. То, как изображены эти звери, показывает, что враги христиан находятся в тесной связи с сатаной, от которого они получают власть. Эта связь с сатаной видна уже в первом стихе 13,1 (в критическом тексте 12,18), который, вероятно, надо читать так: не «И стал я на песке морском», а «и стал он на песке морском». Речь идет не об Иоанне, а о драконе: это дракон рассвирепел, решил вести войну с христианами, стал на песчаном морском берегу и вызвал из морской бездны своего помощника – зверя. Иоанн пишет: «И я увидел выходящего из моря зверя…». Сын Божий – Христос – спускается на землю с небес, «сын сатаны» – антихрист – поднимается на землю из бездны. При описании этого зверя из моря Иоанн опирается на видение четырех звериных царств в Дан 7,2-27. У пророка Даниила последовательно появляются: лев, медведь, барс с четырьмя головами и страшное чудовище с 10-ью рогами, которые символизируют 10 эллинистических царей. Последним из них был Антиох IV Епифан, в Библии – прообраз страшного врага Божия, антихриста и богохульника. В Откровении признаки всех 4-х зверей Даниила соединяются в одном звере из моря. Для Иоанна речь идет не о толковании хода истории, как у Даниила. Там звери обозначают последовательно сменяющие друг друга империи. Иоанн же в образе одного зверя описывает не исторический ход событий, а современную ему Римскую империю, как власть безбожную и богопротивную. Итак, в видении речь идёт о политико-религиозной власти Imperium Romanum. Для изображения Книги Откровения характерно, что в ней римская власть описывается в метаисторических категориях. Иоанн использует древние мифологические образы и представления, чтобы прозондировать глубинное измерение земной истории. За властью Рима стоит Дракон, сатана. Империя – только некая земная представительница диавола. Оба зверя, стоящие на службе сатаны, со своей стороны, суть изначальные древние силы хаоса – Левиафан и Бегемот, которых Бог покорил в начале творения, но которые вновь появляются в конце времён как символы погибели. Левиафан обитает в бездне моря, а Бегемот на суше (ср. Ис 27, 1; эф Енох 60, 7-9; 4 Ездр 6, 49-52; сир Вар 29, 4). На таком древнем библейском фоне война, которую ведет со святыми первый зверь (13, 7; ср. уже 11, 7; 12, 17), приобретает эсхатологический, возвышающийся над земной историей характер, ибо в этой борьбе речь идёт о разрешении спора между Богом и Сатаной, между спасением и гибелью. Эта битва – восстание тех, некогда покорённых при творении сил, которые благодаря Сатане получают последний, хотя и тщетный, шанс. Чтобы достичь максимального изобразительного эффекта, Иоанн использует не только черты из видения четырех зверей книги пророка Даниила, но и всячески подчеркивает, что зверь из моря – антихрист, пародия на Христа. Интронизация зверя (возведение его на престол) обнаруживает много параллелей к интронизации Агнца в Откр 5. Агнец получает Свою власть от Бога (5,7.12), а зверю из моря дает свою силу и великую власть дракон (13,2). Агнец (5,9) искупил Своею кровью людей «из всякого колена и языка, и народа и племени», даровав им тем самым спасение. Вот и о звере из моря говорится, что он получил «власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем» (13,7). Но власть эту он использует на погибель людям. Как всякое создание на небе и на земле поклоняется Агнцу (5,13), так люди поклоняются и зверю (13,4). Агнец называется «как бы закланным» (5,6). И одна из голов зверя «была как бы смертельно ранена», но рана эта исцелела (13,3). Зверь из моря в качестве «антиагнца» является тем же людям, что и «Агнец». Но люди, имена которых записаны в книге жизни у Агнца, ему не подчиняются и не поклоняются (13,8). Второй зверь, из земли (13,11-18), тоже отмечен чертами антихриста. Он полностью находится на службе у зверя из моря и озабочен тем, что воздвигает образ первого зверя, то есть его статую для поклонения. Так второй зверь символизирует тех, кто в огромной Римской империи занимался усилением и распространением культа кесаря. Церковь при этом должна остаться верной себе перед лицом разрушительной стратегии двух зверей. Она должна знать, что усилиям сатанинской власти зверя из моря положен предел, срок в 42 месяца, который символизирует эсхатологический период гонений (13, 5; ср. Дан 7, 25; 12, 7). Речь при этом идет, прежде всего, о настоящем времени Церкви, времени владычества зверя из моря. Однако взор автора простирается далее: он видит начало той «годины искушения», которая захватит всю землю, чтобы совратить её жителей (3, 10). Поэтому в ст.8 он оставляет прошедшее время, характерное для стиля видений, и пророчествует о всеобщем отпадении в поклонение безбожной власти Римской империи. Увещание стт.9-10 тоже переступает границы уже наличной угрозы Церкви и заставляет считаться с тотальным преследованием. Но особенно на грядущую опасность указывают стт.15-17. Никто не сможет избежать этой опасности. И причина ее в предстоящих действиях одной из голов зверя, которая символизирует легендарную личность «Нерона воскресшего» (ст.3; ср. стт.8.12.14). Об этой фигуре мы еще будем много говорить. Беседа № 27. Зверь из моря – Римская империя на службе сатаны (13,1-10). 1 И стал я на песке морском, и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадим, а на головах его имена богохульные. 2 Зверь, которого я видел, был подобен барсу; ноги у него — как у медведя, а пасть у него — как пасть у льва; и дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть. 3 И видел я, что одна из голов его как бы смертельно была ранена, но эта смертельная рана исцелела. И дивилась вся земля, следя за зверем, и поклонились дракону, который дал власть зверю, 4 и поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему? и кто может сразиться с ним? 5 И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно, и дана ему власть действовать сорок два месяца. 6 И отверз он уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его, и жилище Его, и живущих на небе. 7 И дано было ему вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем. 8 И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца, закланного от создания мира. 9 Кто имеет ухо, да слышит. 10 Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен; кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убиту мечом. Здесь терпение и вера святых. Итак Откр 12,17 – 13,1: И рассвирепел дракон на жену, и пошел, чтобы вступить в брань с прочими от семени ее, сохраняющими заповеди Божии и имеющими свидетельство Иисуса Христа. И стал я на песке морском, и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадим, а на головах его имена богохульные. В этот текст следует внести небольшую поправку. Правильнее будет читать не «и стал Я на песке морском, и увидел выходящего из моря зверя» , а «и стал Он на песке морском. И Я увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами» . Итак, Иоанн приступает к описанию нового видения: «И я увидел…» (13,1). Так всегда обозначается важный шаг в развитии событий. Эти новые события ввергнут христиан в великие скорби. Для достижения своей цели (12, 17) дракон-диавол становится на берегу моря и вызывает из моря зверя, свое «воплощение». Уже та среда, из которой выходит зверь, то есть море, указывает на опасность. Море у людей античного мира считалось местом пребывания злых демонов, но, прежде всего, обиталищем морского чудовища, которое в Библии называлось Левиафаном (Ис 27,1; äthHen 60,7-9; 4 Ездр 6,49-52; syrBar 29,4). Этого Левиафана может одолеть только Бог. Для читателей и слушателей, которым была известна апокалиптическая традиция о Левиафане, становилось с первой же строки ясно, что начинается решающая борьба между Богом и сатаной. Им было также ясно, что, если они сохранят верность Богу, то они окажутся на стороне Победителя Бога. Так образ зверя из моря сам по себе призван вызвать не столько страх и ужас, но скорее привести христиан к решению оставаться верными Богу. Описание зверя из моря точно соответствует описанию дракона в 12,3. Как и Дракон, зверь имеет семь голов и, соответствуя Дан 7, 7, десять рогов. Т.о. он – земное «воплощение» Сатаны. Далее в ст.2б подчёркнуто, что Дракон усвоил зверю свою власть и силу. Зверь – «воплощение» диавола. У него семь голов, на которых богохульные имена. Семь голов в дальнейшем в 17, 9сл будут истолкованы как семь холмов (т.е. Рим) и семь римских императоров, а десять рогов – как десять царей (17,12). Богохульные имена на его головах – это имена, связанные с культом императора, подчеркивавшие его божественность: Augustus (величественный, священный), Divus (божественный), Dominus (господь), Deus (бог), Filius Dei (сын божий). Эти имена в принципе принадлежат только единому и истинному Богу. Украденные самозванцем и узурпатором с его безмерными притязаниями, они становятся богохульными. Вслед за головами описывается тело зверя. Он – не представимый в реальности монстр, обнаруживающий сходство со всеми четырьмя зверями в Дан 7,2-8. В звере из моря Иоанн преследует цель изобразить не первобытное чудовище хаоса, но объединить в одном звере всех четырех зверей из Дан 7. В нем как бы соединились все мировые языческие империи, сконцентрирована вся богопротивная земная власть. Этот зверь из моря объединяет в себе черты всех 4 зверей из Дан 7. Там они символизируют 4 следующие друг за другом мировых империи. Зверь подобный барсу (ср. Дан 7, 6) имеет ноги, как у медведя (ср. Дан 7, 5), и пасть, как у льва (ср. Дан 7, 4). Эта лишённая наглядности картина чудовища призвана изображать вершину безбожной власти на земле, во главе которой стоит император с претензией на божественное поклонение (безбожный глобализм?). Зверь не только действует, облеченный властью Сатаны (ср. 2 Фесс 2, 9), инкарнацией которого он является, он к тому же выступает как антипод Христа, т.е. как Антихрист. На это его свойство указывает уже то, что на своих рогах он имеет 10 диадем. В Откр диадемами обладает только Христос. Они – знаки истинного царского достоинства (19, 12). Зверь становится пародией Христа. Об этом говорит также замечание, что дракон предоставляет зверю свой престол; это контрастирует восшествию Христа на престол Его Отца (3, 21). Таким же карикатурным становится звериное подражание смерти и воскресению Агнца. Автор изображает это так: одна из голов зверя была «как бы» смертельно заклана, но его смертельная рана была исцелена (ст.3). От удара мечём зверь получил смертельную рану (ср. ст.14), но вернулся от смерти к жизни. «Как бы смертельно была заклана » однозначно напоминает описание Агнца. «Который был как бы закланный » (5, 6; ср.5, 9.12). При этом важно, что судьба одной головы отождествляется с судьбою всего зверя, ибо об оживлении одной головы говорится: «Его (т.е. зверя) смертельная рана была исцелена» (ст.3; ср.12.14). Уже здесь отражается дальнейшая тенденция видения идентифицировать зверя как олицетворения Римской империи с одним из её императоров. И своею властью зверь обязан дракону. Зверь не только действует, облеченный властью сатаны (ср. 2 Фесс 2, 9), инкарнацией которого он является, он к тому же выступает как антипод Христа, т.е. как Антихрист. Дается параллель к интронизации Агнца (5,7; ср. 3,21). На десяти рогах зверя десять диадем, как у дракона было семь диадем на семи головах. Но диадемы должны принадлежать только Христу, как истинному Господу. Их у Христа много (19,12). Кощунственное подражание усиливается: пародируя смерть и воскресение Иисуса Христа, говорится о смертельной, но исцеленной ране одной из семи голов зверя (13,3а; ср. 5,6). Далее это разъясняется в 13,14, где говорится, что зверь «имеет рану от меча и жив». Тот факт, что ранение одной головы отождествляется с ранением зверя как такового, свидетельствует, что зверя можно понимать как Римскую империю и в то же время отождествлять с конкретным императором. Итак, зверь из моря = воплощение сатаны = антихрист = олицетворение империи = олицетворение конкретного императора. Но вопрос в том, о каком императоре идет речь? Итак, какого императора подразумевает автор, когда он изображает его судьбу как бесовское подражание закланному Агнцу? Им может быть только Цезарь или Нерон: только их кончина может быть названа «закланием». При ближайшем рассмотрении Цезарь отпадает, ибо к нему не применима черта оживления и обожествления. А вот о Нероне, который в 68 г. РХ покончил жизнь самоубийством, вскоре после его смерти стала ходить легенда о «Нероне воскресшем» (Nero redivivus). Рассказывали, что он не умер, но только скрылся, бежал в Парфию, скоро вернётся с помощью парфянской конницы, отомстит своим врагам в Риме и снова займет свое место императора. Позднее в этом ожидании Нерон обрёл демонические черты. К популярной легенде в её окончательной форме примкнул автор книги Откровения Иоанн. Она ему позволила изобразить участь одной из голов как сатанинскую пародию на закланного Агнца. Против отнесения символа к Нерону указывается иногда на то, что Нерон погиб не от меча, но от удара кинжалом, нанесённого собственной рукой. Но ведь в Откровении речь идёт лишь об отголоске легенды, пересказ которой к тому же апокалиптически зашифрован. Остаётся вопрос: кого следует понимать под этим «воскресшим Нероном»? Домициана, который был императором во время написания книги Откровения? Кого-то из последующих императоров, как это можно заключить из 17,8.11? Согласно 17, 8.11, под зверем однозначно подразумевается грядущий Нерон. Поэтому здесь тоже следует думать о будущем явлении антихриста, грозное откровение которого провозглашается на ближайшее будущее. Но поскольку Иоанн желает дать утешение и придать уверенность верующим его времени, возможно, речь идет и о современном ему Домициане. Это он – наместник сатаны на земле. Это он ведет войну с христианами. Скорее всего, Иоанн изображает и современную ему реальность, и грядущего антихриста, и вообще всякую антихристову власть на земле. Люди земли с восхищенным удивлением реагируют на силу зверя и на чудо, которое с ним произошло. Они воздают ему божеские почести (13,3б.4). Поклонение Агнцу есть одновременно поклонение Богу. Так и поклонение зверю из моря есть одновременно поклонение дракону, который дал власть зверю. И это поклонение достигает высшей точки в богохульном риторическом вопросе: «Кто подобен зверю сему?». Это напоминает о славословии Богу в Ветхом Завете: «Кто, как Ты, Господи, между богами?» (Исх 15,11; ср. Пс 88,7.9; 112,5). Поклонники зверя обнаруживают свою дерзкую самонадеянность, когда они торжественно заклинают непобедимость зверя: «Кто может сразиться с ним?». Далее в ст.7 сказано, что Римской империи дана власть сражаться со святыми, т.е. с христианами, и победить их. Римское государство, и особенно кесарь, стоящий во главе его, имеет неограниченную божественную власть. Так считают его поклонники. О поведении, действиях и успехах зверя говорится далее в 13,5-8. Но вот что удивительно: в принципе-то власть зверю «дана» от Бога. Это видно из того, что везде используется страдательный залог глаголов, так называемый «страдательный божественный», Passivum divinum: «даны уста,… дана власть,… дано вести войну…». Вся власть зверя ограничена сорока двумя месяцами. Это соответствует 3 ½ годам (ср. 11,2; 12,6.14), то есть временем, когда Церковь будет подвергаться преследованиям, но при этом с помощью Божией выстоит. Зверь говорит устами своими гордо и богохульно. Под этим понимается ничто иное, как претензия на божественность (ср. 13,1). Иоанн здесь снова ориентируется на Дан 7, где о маленьком роге говорится, что он изрекает богохульства (Дан 7,8.20.25). Хулится при этом не только имя Божие, но и жилище Бога и живущие на небе, то есть всё, относящееся к небесному миру. Согласно 13,7-8, цель безбожной власти – преследование христиан. Это соответствует надменности и дерзости Римской империи, которая не может переносить Церковь Христову. Выражение «вести войну со святыми и победить их» напоминает о Дан 7,21: «Я видел, как этот рог вел брань со святыми и превозмогал их». Когда о Римской империи говорится, что ей «дана была власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем» (13,7б), то это снова сознательный контраст к Агнцу, Который искупил для Бога людей «из всякого колена и языка, и народа и племени» (5,9; 1,6). Из ст.8 читатель узнаёт, что властное притязание Римской империи распространится на всю землю: «И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца, закланного от создания мира». Это довольно трудно понять: что значит «Агнец, закланный от создания мира»? Это кажется бессмысленным. Поэтому прежние толкователи вычёркивали упоминание закланного Агнца как неудачную глоссу. Возможно, это справедливо. Если же не прибегать к этому предположению, можно переводить и так: «И поклонятся ему все живущие на земле, имена которых от создания мира не написаны в книге жизни у закланного Агнца». Христианину, которому и направлена книга Откровения, тем самым дается понять, что ситуация будет еще хуже, чем сейчас. Избежать этого невозможно. Он сможет ее выдержать только в том случае, если он покажет, что его имя «написано в книге жизни у Агнца». Поэтому от него требуется терпение и выдержка: не надо рассчитывать на то, что все скоро изменится. Призывом к вниманию 13,9 («кто имеет ухо, да слышит») Иоанн вводит увещание христианам Малой Азии. Это увещание толкует их по видимости безнадежную ситуацию перед безмерной мощью Рима как ситуацию, предусмотренную провидением Божиим. Здесь ссылка на Иер 15,2 (ср. Иер 43,11): «кто обречен на смерть, иди на смерть; и кто под меч, - под меч; и кто на голод, - на голод; и кто в плен, - в плен». К сожалению, в русской версии текста Откровения все звучит совсем не так. Цитата из Иеремии искажена и тем самым теряет свой подлинный смысл призыва к верности и к терпению в мученичестве. В лучших рукописях Откровения ссылка на пророка Иеремию совершенно ясная: «Если кто в плен, - идет в плен; если кто должен быть убит мечом, тот будет убит мечом» (13,10). Никто не может избежать своей участи мученика, если ему это определено. При этом христиане призываются к терпению (лучше – «к стойкости») и к вере (лучше – «к верности»), «к стойкости и верности». Это сделает их бесстрашными перед лицом мученичества. Но позиция, которую требует ст10, исключает активное сопротивление или борьбу против государства. В уверенности, что верующие обладают небесным гражданством, поскольку их имена вписаны в книгу жизни Агнца, они могут противостоять гнету государственного культа и принимать неизбежные страдания (пассивное сопротивление). Перед взором тайновидца стоит религиозно окрашенная государственная власть. Она требует от человека отождествления кесаря с богом. Поэтому если Иоанн и отвергает лояльность к этому государству как идолопоклонство, это не означает отрицание государства вообще, но только отрицание извращенной государственной власти. В этом случае требуется лояльность по отношению к Богу, которая выражается в принятии мучений, т.е. в стойкости и верности. Но тем самым исключено активное сопротивление государственно-религиозной машине. Такое сопротивление было бы лишь бессильным мятежом ничтожного меньшинства. Итак, христиане поставлены перед выбором: Или они стоят на стороне их Бога и Христа Его, или они готовы признать тоталитарную власть Римской империи, которая увенчивается требованием почитания кесаря как бога. Что означает выбор в пользу Бога, христианам тоже становится ясно: они должны быть готовы, полагаясь на Бога, принять на себя мученичество. Беседа № 28. Зверь из земли – пропагандистская машина культа кесаря (13,11-18). 11 И увидел я другого зверя, выходящего из земли; он имел два рога, подобные агнчим, и говорил как дракон. 12 Он действует перед ним со всею властью первого зверя и заставляет всю землю и живущих на ней поклоняться первому зверю, у которого смертельная рана исцелела; 13 и творит великие знамения, так что и огонь низводит с неба на землю перед людьми. 14 И чудесами, которые дано было ему творить перед зверем, он обольщает живущих на земле, говоря живущим на земле, чтобы они сделали образ зверя, который имеет рану от меча и жив. 15 И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя. 16 И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, 17 и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его. 18 Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть. Теперь Иоанн видит второго зверя, поднимающегося не из воды, но из суши. У него, как у агнца, два рога. Поэтому его можно ошибочно принять за Агнца Христа. Но тайновидец сознательно пишет, что этот зверь выглядит лишь подобно агнцу, так как наименование «Агнец» у него твердо закреплено за Иисусом Христом. Уже язык зверя выдает его происхождение и цель: он говорит как дракон, то есть как сатана. Поэтому не удивительно, что он всю свою власть и силу проявляет перед драконом и заставляет всю землю и ее обитателей воздавать божественные почести первому зверю (13,12). Таким образом, он действует как уполномоченный первого зверя, как его агент. Он состоит полностью на службе первого зверя, от которого и получает свою власть. Позднее Иоанн назовет этого второго зверя лжепророком (16,13; 19,20; 20,10). Ведь пророк – уста Бога, говорящий за Бога. Здесь второй зверь говорит вместо первого зверя, он – его уста, этого лжебога. Он всю свою силу полагает на то, чтобы по всей земле распространилось поклонение первому зверю как богу. Он осуществляет наглядную пропаганду в пользу Римской империи, которую олицетворяет зверь из моря. Поэтому его функции похожи на функции раннехристианских пророков, задача которых состояла в возвещении всему миру Евангелия Христова. Остается не совсем ясным, что следует конкретно исторически понимать под этим удвоением богоборческой власти. Поскольку второй зверь призывает к поклонению Римской империи и императору, своими речами, чудесами и даже инициативой к воздвижению культового образа (ст.15) требует их религиозного почитания, во втором звере видят не какую-то отдельную личность, но коллектив, провинциальное жречество, которое по всей Малой Азии вводило культ императора. Провинциальные власти этой римской провинции со столицей в Ефесе всячески стремились к насаждению культа кесаря и тем самым к подтверждению своей лояльности по отношению к римской власти. Именно в Ефесе начинался культ императора. Именно там впервые начались хлопоты о постройке храма Августу и богине Роме. Всех инакомыслящих второй зверь преследует и принуждает поклоняться статуям императора. Таким образом, под зверем из земли подразумевается вся пропагандистская машина имперского культа. Этот культ пронизывал и определял всю повседневную жизнь людей. К пропаганде культа относятся чудеса, производящие впечатление на массы. Здесь отражается распространенное ожидание: явление эсхатологического противника Бога и противника Мессии-Христа, то есть явление антибога и антихриста, обязательно будет сопровождаться знамениями и чудесами (ср. 2 Фесс 2, 9; Мк 13, 22; Asc Jes 4, 10). И вот, второй зверь наделен способностью творить чудесные знамения. Опасность этого зверя особенно обнаруживается в его способности творить даже библейские чудеса Илии, в низведении огня с неба (ст.13; ср. 3 Цар 18, 38). Своими чудесными знамениями второй зверь совращает людей к тому, чтобы они изготовили культовый образ, статую первого зверя. В этой иконе должна осязаемо присутствовать божественная власть императора. Образ приобретает черты Nero redivivus, так как вновь указывается на его смерть и оживление (ст.14). С одной стороны, это может быть указанием на то, что правящий император Домициан, начавший преследования христиан, – оживший и вернувшийся Нерон (Nero redivivus). С другой стороны, это же намекает на то, что первый зверь – карикатура убитого и воскресшего Агнца (13,14), то есть антихрист. Однако глава 17 нам покажет, что вряд ли Иоанн считал Домициана эсхатологическим антихристом. Он лишь один из его предтечей. Антихрист, как Nero redivivus, придет позже, в самом конце, в эсхатоне. Возможности чудотворения у второго зверя столь велики, что он способен даже вложить дух жизни в статую первого зверя, так что статуя обретает способность говорить (13,15). Одновременно второй зверь принуждает всех поклоняться этому кумиру. Отказывающийся делать это убивается. За этим описанием, прежде всего, стоит библейский пример царя Навуходоносора, поставившего золотого истукана и вынуждавшего весь мир поклоняться ему (Дан 3, 5.7.15.). Это нам напоминает также о ситуации иудейского народа при Антиохе IV Епифане, который принуждал всех под страхом смерти воздавать божественное поклонение своей статуе (в книге пророка Даниила именно Антиох выступает под псевдонимом Навуходоносор). Христиане Малой Азии находятся в опасной ситуации, похожей на ситуацию иудеев в 167-164 гг. до РХ. Но текст отражает также опыт из времени автора – веру в говорящие и чудотворящие изображения богов. Так о волхве Симоне говорится, что он мог заставить двигаться статуи и мог оживлять безжизненное (Ps Clemens, Recognitiones III, 47). О статуе императора Нерилина христианский апологет Афинагор (около 180 г.) сообщает, что она пророчествует и исцеляет больных. Особенно распространены были издающие различные звуки кумиры богов в Египте. Все это было мощным средством воздействия на чувства античного человека. Достаточно вспомнить множество храмовых механизмов, изобретенных Героном Александрийским, которые на изумленную публику производили впечатление божественных чудес и вызывали благоговейный трепет. Именно об этой распространенной в античном мире вере в чудеса идет речь у евангелиста Иоанна. Эта вера используется вторым зверем и способствует ему проявлять свою власть и силу. Но Иоанн говорит не только о гипнотическом, завораживающем, чудотворящем влиянии второго зверя, но и о его насилии, о его власти принуждать к поклонению статуе под страхом смерти. Имеется в виду преследование христиан, которых убивали при отказе от имперского культа. Иоанн сознает успех внешнего принуждения. Спустя лет 20 после написания Апокалипсиса имперский проконсул Плиний будет докладывать императору Траяну, что он отпускает на свободу тех христиан, которые отказываются от христианства, когда они призывают языческих богов и перед статуей императора приносят жертву ладаном и вином. Плиний Младший писал: «Отказывавшиеся от того, что они христиане или были таковыми, – я полагаю, – должны быть отпущены, ибо они … призывали наших богов и воскуряли перед твоим (т.е. императора) образом … благовония и приносили жертву вином…» (Письма X, 96). Такие обстоятельства, вероятно, бытовали и до проконсула Плиния, восходя ко времени Домициана и Иоанна, т.к. Плиний упоминает как уже давно известное в его время мнение, что действительных христиан, как говорят, невозможно принудить к таким действиям. Но соблазн культа кесаря был очень велик и опасен. Стт.15-17 изображают тотальные притязания имперского культа, которые ведут к всеобщему преследованию. Культ императора требуется от всех людей, безразлично от того, к какому социальному слою они принадлежат, к высшему или из низов. Все люди, все социальные слои должны как доказательство своей лояльности по отношению к империи носить «начертание» на кисти правой руки или на лбу. Под греческим словом charagma (в Синодальном переводе «начертание») подразумевается печать римского императора, которой клеймили наёмных солдат, рабов, особенно храмовых рабов, так что они становились собственностью богов или императора. Эта общая характеристика последователей имперского культа понимается тайновидцем как намеренное унижение. Всё это не столько отвечает исторической реальности времени Иоанна, сколько относится к картине грядущего преследования. Все (за исключением христиан) станут рабами зверя. Конечно, не следует предполагать, что все последователи имперского культа действительно будут носить такое клеймо. Иоанн прибегает к этому литературному средству для описания последователей зверя, чтобы подчеркнуть их противоположность христианам. Как и та печать, которую христиане носят на своем челе, это клеймо («начертание») должно пониматься символически. Как рабы Божии на своих лбах имеют печать их Господа (7, 2слл), так и рабы зверя имеют «начертание» на правой руке или на лбу. Кстати, это сочетание правой руки и лба упомянуто для отличия рабов зверя от истинно верующих рабов Божиих. Существовало иудейское правило: «Если кто-нибудь носит (свой филактерий) на лбу (точнее – между глаз) или на руке (собственно, на кисти руки), то это знак сектантства» (b Meg 4, 8). От благочестивого же иудея требовалось носить филактерий на прикрытом одеждой предплечье левой руки и на лбу у самого начала волос (Bill IV 260-264). Второй зверь принуждает всех покоряться культу императора. Всякому, не имеющему “начертания”, угрожает экономический бойкот и уничтожение. Он лишается всякой возможности существования (ст.17). Но те, которые покоряются Римской империи и имперскому культу, обретают большое преимущество. Только они имеют право заниматься торговлей и ремеслом. Это пророчество следует понимать как радикализацию и обобщение наличного опыта. Общественное устройство того времени требовало, чтобы торговцы и ремесленники объединялись в гильдии, профсоюзы. Христианин, желавший заниматься ремеслом или торговлей, должен был принадлежать к соответствующей гильдии, корпорации. Неизбежное членство в профсоюзе принуждало к участию в религиозных торжествах, среди которых большое место занимали фестивали культа императора. Тот, кто, будучи христианином, не решился на это, подвергал опасности свои экономические возможности (ср. эту проблематику в посланиях в Пергам и Фиатиру 2, 12слл.18слл). Знак, который должны носить последователи зверя, обозначает его имя или число его имени (13,17б), так называемую гематрию . Ст.18 для посвященного читателя приводит это числовое значение. Обладающий мудростью и умом может расшифровать имя зверя. Автор сообщает, что оно – число некоего человека и составляет значение 666 . Читателю предлагается разгадать эту загадку. Узнать, что за личность скрывается за этим числом, способен лишь тот, кто имеет соответствующую «мудрость». Таким образом, число 666 следует понимать как символическое, смысл которого доступен только посвященным. В долгой истории толкования число 666 (другое чтение – 616) интерпретировалось различно. Например, Мартин Лютер толковал его применительно к папе как антихристу. Но правильнее было бы идентифицировать его с именем какой-нибудь личности, известной Иоанну и его современникам. Долгое время под зверем из моря понимали императора Домициана, который правил во время написания Апокалипсиса. Опираясь на очень распространенную в те времена легенду о Нероне воскресшем (Nero redivivus), толкователи предполагали, что Домициан в книге Откровения символически именуется именно Нероном. Действительно, подавляющее большинство современных специалистов согласны в том, что число 666 – означает «Кесарь Нерон», если эти слова написать еврейскими буквами. Но число это относится, мол, не к историческому императору Нерону, а к Nero redivivus, то есть, как предполагалось, к императору Домициану. Но здесь мы забегаем несколько вперед. Сначала выясним, что значит, что число может обозначать имя того или иного человека? В задачу читателя входило определить некое имя из данного числа. Такая задача, или шарада, называлась «гематрией». Гематрия – излюбленная игра античности. Само слово «гематрия» – искаженное греческое «геометрия». Под геометрией в простом народе понимался счёт, или математика вообще. Буквы того или иного слова переводили в числа, эти числа складывали, и полученная сумма давала число слова. Обратная задача – по сумме угадать соответствующее слово – требовала особого искусства. Вся игра предполагает, что как иудеи, так и греки не имели числовых значков, цифр; вместо них пользовались буквами, которым придавались определенные числовые значения. Например, a=1, b=2, i=10, k=20. Вопрос теперь в том, какое слово стоит за числом 666. Ответ затрудняется тем, что мы не знаем заранее, какой алфавит предполагается в задаче: греческий или еврейский. Для грекоязычного читателя книги Откровения, прежде всего, следовало бы ожидать гематрии, предполагавшей греческий алфавит. Толкование осложняется еще тем, что само чтение греческого текста не однозначно. Кодекс Ефрема (С) читает не 666, а 616 . Однако 666 засвидетельствовано лучше, и этому чтению следует отдать предпочтение. Откуда же появилось число 616? Предполагали, что 616 – не случайный вариант или ошибка переписчика. Некоторое время считалось, что соответствующее этому числу слово приводит к имени одного из римских императоров, который вполне мог олицетворять устрашающий образ Римской империи и, на первый взгляд, подходил к содержанию Откр 13. Это Гай Цезарь, именуемый Калигулой (37 – 41 по Р.Х.). Ведь именно Калигула был первым из римских кесарей, который потребовал божественного себе поклонения и воздвижения себе статуй по всей империи, в том числе и в Иерусалимском храме (Бог не допустил этого, и Калигула был убит, прежде чем это произошло). Итак, Калигула. Сумма чисел написанного по-гречески имени Gaios Kaisar даёт 616 (g=3 + a=1 + i=10 + o=70 + s=200 + k=20 + a=1 + i=10 + s=200 + a=1 + r=100). И, тем не менее, чтение 616 большинство толкователей отклоняло. Не только потому, что число 666 в рукописях засвидетельствовано много лучше, чем 616, но еще и по той причине, что в конце I столетия, когда была написана книга Откровения, вряд ли актуально было вспоминать давно прошедшую фигуру Калигулы. В таком случае предполагали, что вариант 616, вероятно, возник потому, что первоначальное значение загадочного числа 666 вскоре забылось, и в голову приходило другое число, которое, как казалось, имело больше смысла, а именно число 616 по имени Гай Цезарь (Калигула). Само же число 666, если следовать греческому алфавиту оставалось неразрешимой загадкой. Но обязательно ли предполагать греческий алфавит? Современные ученые в своем подавляющем большинстве полагают, что за гематрией 666 стоит не греческий, а еврейский алфавит. Может, конечно, показаться странным, что здесь, в греческом тексте, используется еврейский алфавит. Но эта странность не столь уж велика. Ведь тайновидец Иоанн был иудеохристианином, и вообще иудеохристианское влияние в ранних христианских церквах нельзя не учитывать. Кроме того, уже сам текст обращает внимание на то, что требуется особая «мудрость» для разгадки имени, которое скрывается за числом 666. Следует считаться и с тем, что вестники, доставлявшие церквам книгу Откровения, могли иметь особую информацию для расшифровки. Ведь таинственная гематрия здесь приведена не просто ради забавы! Речь шла о политически чрезвычайно опасных предметах, о том, что угрожало смертью, в лучшем случае, ссылкой на каторгу. В условиях религиозно-политического преследования неосмотрительно называть всё прямо и своими именами вряд ли было разумно. Благодаря шифровке через еврейский алфавит можно было избежать дополнительной опасности для христиан в том случае, если текст попадет в руки их гонителей. Хотя Иоанн и взывает к готовности христиан принять мученичество, он нигде не пишет о том, что христиане обязаны умереть мученической смертью. Наиболее признанное до сих пор толкование сводит число 666, как уже было упомянуто нами, к Нерону. И это толкование построено на числовых значениях букв именно еврейского алфавита: Nrwn qsr (nun=50 + resh=200 + waw=6 + nun=50 + qoph=100 + samech=60 + resh=200). Это решение лучше всего подходит к толкованию зверя как Nero redivivus. Такое толкование тоже объясняет появление варианта 616 как неслучайного. Дело в том, что еврейскими буквами можно было транскрибировать либо греческое имя Нерона (Neron ), либо его латинское имя (Nero ). Разница всего в одну букву «n ». В еврейском числовом обозначении n = 50. Получается, что при транскрипции с латинского языка число 666 уменьшается на 50, то есть должно получиться 616. И число 666, и число 616 объясняются из имени Нерона. О том, что это наиболее вероятное и рациональное истолкование «числа зверя», мы будем еще в дальнейшем говорить. Беседа № 29. Экскурс: Римский культ императора. Единого культа императора, свойственного всем частям Римской империи, никогда не было. Кроме того, форма почитания императора менялась от кесаря к кесарю. Но для всех культов характерно, что императору уже при его жизни или после его смерти воздавалось культовое поклонение как богу или богоподобному. Римский культ кесаря имел образец на Востоке, где цари издавна считались «сынами божиими». Особенно важным был пример Александра Великого, которого во время его посещения оракула Амона в оазисе Сива верховный жрец приветствовал как «Сына бога», т.е. Амона. В греческих городах Малой Азии и Греции тогда возникли различные культы божественного Александра. Вообще говоря, обожествление человека при его жизни или посмертно римлянам было чуждо. Однако, со временем нарастали восточные влияния на римское население и его религиозность. Восточно-эллинистические представления о царе-боге постепенно приспосабливаются и к римским императорам и властителям. Юлию Цезарю они послужили практически , когда он своей политической позиции пожелал придать религиозную санкцию. Римский сенат принял ряд всё усиливающихся решений о почитании Цезаря. В 44 г. до Р.Х. эти решения приняли форму действительного обожествления (Дион Кассий 44, 6, 4). Наконец, в 42 г. до Р.Х. Цезарь посмертно был официально принят в пантеон государственных богов. На форуме ему был посвящён храм как Divus Iulius’у. Император Август при своей жизни запрещал официальное обожествление себя на Западе империи, особенно в Риме. На Востоке империи было иначе. Он дозволил провинциям Асия и Вифиния воздвигнуть храмы себе и богине Роме (в городах Пергам и Никомедия). Эта мера, предпринятая в 29 г. до Р.Х., преследовала две цели. Во-первых, Август угодил римским кругам, проявив сдержанность и дозволив собственный культ только в связи с культом Роме, богине-покровительнице Рима. Во-вторых, он угодил провинциалам тем, что выступил перед ними как внушающий уверенность суверен, каковому на Востоке просто причиталось культовое поклонение. В этом поклонении выражалась настоящая религиозная потребность. После многих войн, которые вынесли эти провинции, Август был тем, кто после нужды и нищеты гарантировал Pax Romana, «мир и безопасность» (ср. 1 Фесс 5,3). Это настроение выражено в знаменитом календарном указе из Приены (9 г. до Р.Х.). В этом документе греческие города Асии поздравлялись с днем рождения императора Августа. О нем говорилось, как о спасителе (sôtêr) и боге, день рождения которого для всего мира был началом благой вести (евангелия), и с рождеством которого началось время новой жизни. Преемник Августа Тиберий требовал божественного почитания Августа, своего предшественника, но отклонял таковое почитание для собственной персоны. Иначе обстояло дело с Калигулой и Нероном. Фактически, безумный император Гай Юлий Калигула был первым, кто потребовал от всего населения Империи почитания самого себя как бога. Он издал указ поставить жертвенники самому себе и собственные изображения во всех храмах Империи, в том числе в Иерусалимском храме. Последнее не произошло только в связи с тем, что Калигула был убит. Нерон, последний из династии Юлиев, во всяком случае, в конце своего правления, тоже велел почитать себя как бога. Однако было бы несправедливым сказать, что Нерон преследовал кого бы то ни было за отказ от воздаяния ему божеских почестей. Жестокое гонение на христиан, предпринятое при нем, было преследованием за мнимое уголовное преступление, за пожар в Риме, а не по религиозным мотивам. Так при Нероне. И, напротив, древней римской традиции отвечал скепсис Веспасиана, который на смертном одре насмешливо сказал: «Увы мне! Кажется, я становлюсь богом». Но его сын Домициан, при котором и была написана Книга Откровения, пытался ввести абсолютное кесаребожие. Для его понимания собственной власти характерна формула «Господь и Бог». Об этом сообщает в своем сочинении «Жизнь 12-ти цезарей» Светоний: «С тем же самомнением он (Домициан) имел обыкновение начинать какой-нибудь циркуляр, диктуемый от имени его налоговых инспекторов, словами: «Наш господь и бог повелевает следующее». Отсюда возник позднее обычай так обращаться к нему письменно и устно» (Домициан 13). Во многих местах империи ему воздвигались статуи из мрамора, золота и серебра (Дион Кассий 67, 8, 1). В Ефесе ему построили храм и воздвигли статую больше натуральной величины. Именно при Домициане начались преследования в рамках процессов по поводу оскорбления величества. Сначала эти преследования были направлены против сенатской аристократии. В Риме к казни за «атеизм» был приговорен консул Флавий Клеменс, а его жена Флавия Домицилла приговорена к изгнанию. В вину им было поставлено то, что они перешли «к обычаям иудеев» (Дион Кассий 67, 1, 4). Это могло быть связано с отказом от богопочитания кесаря. По этой же причине происходили преследования христиан в Малой Азии. Об этих преследованиях христиан довольно подробно сообщает Плиний Младший, римский проконсул в Вифинии. Это было уже в начале II века, но Плиний упоминает людей, которые отреклись от христианства 20 лет назад, т.е. во времена Домициана (Письма X 96). Плиний не рассматривает судебные процессы по делу христиан как что-то новое. Примечательно, что он, по его собственным словам никогда еще не участвовавший в судебном следствии против христиан, очень быстро освоил детальный опыт таких следствий. Это говорит о том, что он использовал уже существовавшую практику. Обвиняемые христиане должны были призывать богов, приносить жертву фимиамом и вином перед статуями кесаря и других богов, а также должны были при этом проклясть Иисуса Христа. Сам Плиний замечает: говорят , что истинных христиан к этим действиям невозможно принудить. Это значит, что он знал о подробностях практики преследований христиан при Домициане, и теперь сам эту практику применяет. Императорский культ, прежде всего, служил политическим целям. Этот культ был доказательством лояльности, знаком преданности властителю, выраженной в религиозно-культовых формах. Общий имперский культ был средством Империи укрепить единство столь различных народов Империи. При этом почитание императора было внешним критерием лояльности по отношению к государству, проявлением патриотизма, и для христиан это становилось очень большим испытанием. Особым усердием в культе кесаря отличалась Малая Азия, для которой тайнозритель Иоанн писал свою книгу. Местные греческие города, которые уже очень рано начали обожествлять своих властителей, привыкли к их культу и вскоре применили этот культ к римским владыкам. Во всяком случае, инициатива культа исходила из этих провинций. Уже в 195 г. до Р.Х. в Смирне был посвящен храм богине Роме, считавшейся обожествлённым выражением власти Рима. Власть божественна, культ власти был обязательным и привычным делом. Рим использовал этот религиозный обычай в своих дипломатических целях, ради укрепления своей политической позиции в отдаленных краях. Юлий Цезарь в 48 г. до Р.Х., как и римские чиновники до него, «снисходительно» согласился с усиленным при нем поклонением его личности в провинциальных городах Асии. Цезаря называли там «происходящим от Ареса и Афродиты, видимо явившимся богом и всеобщим спасителем (sôtêr) человеческой жизни». Вот в такой среде и было написано Откровение. Высшие слои провинциального общества поставляли верховного жреца культа кесаря и посильно содействовали этому культу. При Домициане, который, в отличие от Августа, не склонен был сдерживать почитание собственной персоны, эти круги испытали особый взлёт. Уже после того как Пергам и Смирна воздвигли храмы в честь Августа и богини Ромы, Ефес построил третий храм, в честь Домициана. Большинство городов Малой Азии щеголяло надписями-посвящениями с божественными титулами кесаря: Augustus, Divus, Dominus, Deus, Salvator. Преследование христиан, которые отвергали богопочитание императора, в эту эпоху вполне закономерно. Впрочем, не следует думать о всеобщем, организованном Домицианом, гонении на христиан. Напротив, это были скорее отдельные акции, которые устраивали местные активисты имперской пропаганды, например, жрецы культа кесаря. Недаром в книге Откровения именно второй «зверь из земли», лжепророк, принуждает к культу кесаря (13, 14), обнаруживая при этом все признаки мага-жреца. Гонения не были еще тотальными. Но Иоанн провидит таковые. В самом близком будущем он ожидает всеобщее, систематически организованное преследование. Так и произошло. Беседа № 30. Победа христиан в условиях массированной угрозы культа императора (14,1-5). 1 И взглянул я, и вот, Агнец стоит на горе Сионе, и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах. 2 И услышал я голос с неба, как шум от множества вод и как звук сильного грома; и услышал голос как бы гуслистов, играющих на гуслях своих. 3 Они поют как бы новую песнь пред престолом и пред четырьмя животными и старцами; и никто не мог научиться сей песни, кроме сих ста сорока четырех тысяч, искупленных от земли. 4 Это те, которые не осквернились с женами, ибо они девственники; это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел. Они искуплены из людей, как первенцу Богу и Агнцу, 5 и в устах их нет лукавства; они непорочны пред престолом Божиим. Святые Божии (14,1) 1 И взглянул я, и вот, Агнец стоит на горе Сионе, и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах. Изображение чрезвычайно могучего врага христиан в Откр 13 – языческого государства с его безумным культом – должно вести к тревожному вопросу: Кто же вообще способен выдержать в постоянном угнетении и противостоять постоянной угрозе и насилию? На это Иоанну есть сказать нечто ободряющее. В 13,16 сообщалось: «И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их». Это начертание – знак зверя. Теперь в сознательном контрасте к последователям культа императора христиане обозначены как те «сто сорок четыре тысячи, у которых имя Агнца и имя Отца Его написано на челах» (14,1). Вспомним, что означало написание имени на лбу. В античном мире знак на челе имел такие значения: 1. Знак собственности. Часто на теле раба выжигали имя его хозяина. 2. Знак верности воина. Воины иногда выжигали на руке имя любимого своего военачальника, за которым они были готовы идти в любую битву. 3. Охранный знак безопасности. Те, которые стоят с Агнцем, помечены охранным знаком и в жизни и в смерти. Отрывок 14,1-5 описывает эсхатологическое совершенное будущее, время спасения. А настоящее видится как бы из этого совершенного будущего, оглядываясь в прошлое. Спасены будут те, кто отказался принять знак зверя, но приняли имя Агнца и Его Отца. Со Христом, с Агнцем преследуемые христиане достигнут победы, если они ныне будут уклоняться от поклонения императору как богу. Нет сомнения в том, что у тайнозрителя речь идет о преодолении настоящего, о победе в нем. Неисчислимое множество спасенных (ср. 7,1-17) находятся с Агнцем на горе Сион (14,1). Это те 144.000, о которых речь уже шла в 7-й главе. Заметим, что эти 144.000 символизируют новый, истинный Израиль и неисчислимое множество! Согласно древним иудейским представлениям Мессия соберет вокруг Себя спасенный народ Божий в конце времен на горе Сион (4 Ездр 13,35-36; сир Вар 40,2). Почему Сион? Сион слыл как гора спасения и считалось, что именно на Сионе Мессия соберёт в эсхатоне Свой народ.: «И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется; ибо на горе Сионе и в Иерусалиме будет спасение, как сказал Господь» (Иоиль 2,32). Тот, кто принадлежит к истинному Израилю (ср. 7,1-8), в конце веков имеет шанс быть спасенным на «небесном Сионе». Имеется в виду, конечно, небесный Сион, не земной, так как Иоанн видит Агнца на небе. Песнь, которую могли выучить только святые Божии (14,2-3). 2 И услышал я голос с неба, как шум от множества вод и как звук сильного грома; и услышал голос как бы гуслистов, играющих на гуслях своих. 3 Они поют как бы новую песнь пред престолом и пред четырьмя животными и старцами; и никто не мог научиться сей песни, кроме сих ста сорока четырех тысяч, искупленных от земли. Иоанн слышит громкий небесный голос, как шум водопада или морских волн, обрушивающихся на берега и на скалы, как шум грома и в то же время как успокоительную музыку, которую играют на кифарах (гуслях). Чей голос так красочно описывается? Скорее всего, ангелов перед престолом Божиим. Поется песнь хвалы Богу. Эта «новая песнь» уже упоминалась в 5,8-9. Это песнь спасения. Но содержание ее нам пока неизвестно. Только 144 тысячи её могут выучить, а в 19-й главе они её будут петь, ибо успели выучить. Выучить что-то могут только хорошие ученики. Здесь – это христиане, сохранившие верность Господу вплоть до мученичества. Девственники (14,4а). 4 Это те, которые не осквернились с женами, ибо они девственники; В стихах 4-5 Иоанн характеризует 144.000 более детально. Прежде всего, они «не осквернились с женщинами», они «девственники». Несколько спорным является смысл этих выражений. Как понимать девство? В буквальном или в символическом смысле? Буквальное понимание девства как безбрачия было распространено еще в древности среди еретиков: гностиков, у Татиана, который писал, что «брак – это разврат и блуд». Маркион вообще считал, что церковь только для безбрачных. Ориген даже оскопил себя ради спасения. Это – дуализм: всё телесное есть зло! Надо сказать, что буквальное понимание девства бытовало в Средние века и в Католической церкви. Но это ложное толкование, не имеющее ничего общего с новозаветным учением. Ведь Священное Писание прославляет брак! Иисус Христос тоже прославил брак, заявив, что ради этого человек оставит отца и мать и будет столь близок с женою своею, что будут одна плоть, и предупредив, что человек не должен разлучать то, что сочетал Бог (Мат. 19,4-6). И Апостол Павел прославлял брак, сравнивая отношения между Христом и Церковью с отношениями между мужем и женой (Еф. 5,22-33). К тому же 144.000 символизируют не особую группу христианских аскетов, а всю Церковь Христову, объемлющую бесчисленное множество людей из всех народов. Символических значений девства существовало много. Упомянем лишь основные. Так, например, символическое толкование опирается на то, что в ВЗ нарушение верности единому Богу и отпадение в язычество всегда именовалось блудом. Обсуждая главу 7, мы уже говорили о том, что речь здесь может идти еще об одном символе. Дело в том, что христиане ведут «священную войну» за Бога против Диавола и его пособников. Конечно, это не война в земном смысле, а «духовная брань». Но, согласно библейским установлениям, воины, которые идут на священную войну, должны были хранить себя от «осквернения с женами». В любом случае, девство – символ незапятнанной чистоты. Здесь это все христиане, которые в земной жизни были верными Христу. Они не приняли культа зверя. Итак, девство – Символ верности, в противоположность блуду и блуднице 17-й главы. Ещё важнее, что девственники – воины в Священной войне, победители. Подражание Христу (14,4б-5). 4 это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел. Они искуплены из людей, как первенцы Богу и Агнцу, 5 и в устах их нет лукавства; они непорочны пред престолом Божиим. Следование Христу – самое первое и важное: «Следуй за Мною». Этот призыв многократно повторяется в Евангелиях. "Иди за Мною" - сказал Иисус Филиппу (Иоан. 1,43) и Матфею (Мар. 2,14), богатому молодому человеку (Мар. 10,21), и человеку, который хотел прежде похоронить своего отца (Лук. 9,59). Когда Петр спросил Иисуса, что будет с Иоанном, Иисус ответил ему, что он не должен думать о других, а следовать за Ним (Иоан. 21,19-22). Он оставил нам пример, говорит Петр, чтобы мы шли по следам Его (1 Пет. 2,21). В Евангелиях чаще говорится о следовании земному Иисусу. В Книге Откровения иное: следование за Ним вплоть до Креста, но зато и к Славе Воскресения. Верные последователи Иисуса Христа искуплены кровью Христовой «от земли» (ст.3), то есть из мира греха. Они называются здесь еще первенцами. Этот перевод надо уточнить. На самом деле – начатки . Начатки были самой хорошей частью первого урожая; они посвящались Богу и символизировали весь урожай. Лучшее, что может быть принесено в жертву Богу – это посвящение самого себя; каждый христианин – это предвкушение и предвосхищение полноты урожая, когда весь мир будет посвящен Богу. В их устах нет лжи (в Синод. переводе «лукавства»). Ложь – язычество, но может быть и просто ложь в обычном смысле. Это излюбленная в Писании фраза. "Блажен человек... в чьем духе нет лукавства", - говорит псалмопевец (Пс. 31,2). Пророк Исаия так говорит о рабе Божием: "И не было лжи в устах его" (Ис. 53,9). Пророк Софония сказал об избранных остатках народа Израиля: "Не найдется в устах их языка коварного" (Соф. 3,13). Это должно быть вполне понятно каждому из нас. Иисусу Христу, точно так же, как и нам, нужны честные и искренние друзья. Мысль о жертве содержится также в слове «непорочны». В Библии это слово обозначает всегда жертву, приносимую Богу. Им характеризуются животные, не имеющие ни малейшего изъяна, и потому пригодные для жертвы Богу. Это слово часто употребляется по отношению к христианину. Бог избрал нас, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним (Еф. 1,4; ср. Кол. 1,22). Церковь должна быть славною, не имеющей пятна или порока , или чего-либо подобного (Еф. 5,27). Петр говорит об Иисусе, как о непорочном и чистом агнце (1 Пет. 1,19) и так далее. Итак, стихи 1-5 во-первых, носят характер утешения преследуемых христиан в гонениях, ибо здесь утверждается их конечная победа и спасение. Во-вторых, они носят увещательный характер, призывая к верности Христу до смерти. Беседа № 31. Предваряющее изображение Суда Божия (14,6-20). Стихи 14,1-5 предваряют видение эсхатологического спасения, далее изображенного в 19,1-10. В стихах 14,6-20 предвосхищаются события Суда Божия, тоже подробнее описанные далее, в 18-й и 19-й главах. Сначала следуют видения трех ангелов: ангела призывающего возвещающего Суд Божий (14,6.7); ангела, предсказывающего гибель Рима под образом Вавилона (14,8); и ангела, предвещающего суд и гибель тех, кто отрекся от своей веры и воздал славу зверю (14,9-12). Призыв первого ангела (14,6-7) 6 И увидел я другого Ангела, летящего по средине неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени и колену, и языку и народу; 7 и говорил он громким голосом: убойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час суда Его, и поклонитесь Сотворившему небо и землю, и море и источники вод. Одним из признаков, предшествующих концу мира, является тот факт, что Евангелие будет проповедоваться по всей земле во свидетельство всем народам (Мат. 24,14). И вот оно, исполнение этого пророчества. В зените неба появляется ангел с благой вестью всякому племени и колену и языку и народу, то есть всему грешному миру. Напомню, что это перечисление повторяется в Апокалипсисе 7 раз. Ангел появляется с вечным Евангелием. Вечное в данном случае может значить, что оно будет иметь силу вечно, что даже в мире, стремительно идущем к своей гибели, его истина сохранит силу. Это может значить, что Евангелие существовало извечно. В великом хвалебном гимне в Послании к Римлянам Павел говорит об Иисусе Христе как об откровении тайны, о которой было умолчано от вечных времен (Рим. 14,24). Это может значить, что Евангелие было извечно предназначено людям. Это может значить также, что в Евангелии затрагиваются вечные истины. Может показаться странным, что за ангелом с Евангелием непосредственно следует ангел, возвещающий гибель этого мира. Но ведь слово Евангелие в Библии означает далеко не всегда буквально благую весть. Так называется всякая Божественная весть , в том числе, как здесь, весть о Суде. Это – благая весть для тех, кто принимает Бога и Христа и весть о гибели для тех, кто отвергает Бога и Христа. И осуждение отвергающих тем больше, что им была дана возможность принятия. Интересны слова ангела. Он призывает поклониться Богу, Сотворившему небо и землю, море и источники вод. Это уже не призыв к покаянию, ибо для покаяния времени уже не осталось: час Суда уже наступил! Поскольку значительная часть людей не раскаялась в своих злодействах (9,20-21; 16,9-11), им остается только бояться Судию и воздать ему славу. Это – пусть позднее, но все же спасительное признание Бога, своей вины и Его справедливости. Бог Судия – одновременно Бог Творец. И жители земли должны поклониться Ему, а не зверю. Весть второго ангела: Падение Вавилона (14,8) 8 И другой Ангел следовал за ним, говоря: пал, пал Вавилон, город великий, потому что он яростным вином блуда своего напоил все народы. Второй ангел, как глашатай, возвещает падение Вавилона. При этом используется принятое в пророческой литературе прошедшее время для предсказания того, что произойдет в будущем. «Вавилон, город великий» – это обозначение заимствовано из Дан 4,27. Это пророчество гибели Рима. Рим стали называть иудеи и христиане Вавилоном после Иудейской войны 66-70 года РХ. В книге Откровении Рим постоянно называется Вавилоном и никогда прямо – Римом. В древности пророки представляли себе Вавилон воплощением власти, похоти, роскоши и греха; в представлении первых христиан из иудеев, Вавилон, казалось, возродился в похоти, роскоши и безнравственности Рима. Падение Вавилона перед войсками персидского царя Кира было одним из самых потрясающих событий древней истории. Сами слова, которые употребляет автор Откровения, являются эхом слов, которыми древние пророки предсказывали падение Вавилона. "Пал, пал Вавилон, - говорил Исаия, - и все идолы богов его лежат на земле разбитые" (Ис. 21,9). "Внезапно пал Вавилон, - говорил Иеремия, - и разбился" (Иер. 51,8). Здесь сказано, что Вавилон напоил все народы яростным вином блуда своего. В этой фразе слились воедино две ветхозаветные идеи. «Вино» одновременно символ как языческого идолослужения, так и суда и гнева Божия. В Иер. 51,7 сказано о Вавилоне: "Вавилон был золотою чашею в руке Господа, опьянявшего всю землю; народы пили из нее вино и безумствовали". Идея сводится к тому, что Вавилон был разлагающей, развращающей силой, завлекшей все народы в какую-то безумную безнравственность. Подразумевается под этим картина блудница, спаивающая мужчину, чтобы совратить его, чтобы он уже не мог противостоять ее уловкам. Таким же был Рим, подобный блестящей блуднице, совращающей весь мир. А вторая картина - чаши гнева Божия. Иов говорит о порочном человеке: "Пусть он сам пьет от гнева Вседержителя" (Иов. 21,20). Псалмопевец говорит о нечестивцах, которые должны пить из чаши, полной смешения, что в руке у Господа: «Бог есть судия: одного унижает, а другого возносит; ибо чаша в руке Господа, вино кипит в ней, полное смешения, и Он наливает из нее. Даже дрожжи ее будут выжимать и пить все нечестивые земли» (Пс. 74,8-9). Пророк Исаия говорит о Иерусалиме, который выпил из рук Господа чашу ярости Его (Ис. 51,17). Бог наставляет Иеремию взять из руки Его чашу с вином ярости Его и напоить из нее все народы (Иер. 25,15). Можно перефразировать всё это и сказать, что Вавилон напоил народы вином, которое совращает людей к блудодеянию и влечет за собой гнев Божий. А за всем этим стоит извечная истина, что народ или человек, которые оказывают дурное влияние, не избегут карающего гнева Божия. Весть третьего ангела: Погибель отрекшихся от Господа (14,9-11) 9 И третий Ангел последовал за ними, говоря громким голосом: кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое, или на руку свою, 10 тот будет пить вино ярости Божией, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его, и будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем; 11 и дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его. В главе 13 все уже были предупреждены о силе зверя и о начертаниях и знаках своей власти, которые зверь стремится поставить на людях. И вот теперь предупреждение тем, кто в эпоху испытаний изменит Богу единому и поклонится зверю как богу. Речь конечно идет о культе Римского государства и кесаря. Осуждение и гибель отступников представляется в самых ужасных ветхозаветных картинах, какие только могли себе когда-либо представить люди на этой земле, – в картинах гибели Содома и Гоморры. Огонь, сера, дым… «И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба, … И встал Авраам рано утром … и посмотрел к Содому и Гоморре … и увидел: вот, дым поднимается с земли, как дым из печи» (Быт 19,24-28). Агнец (Иисус Христос) здесь выступает как Судия. Ангелы рядом с Ним – как судейская коллегия. Но возможно Ангелы – согласное с традицией описание Божественного присутствия. В описании мучения от гибели Вавилона Иоанн вторит словам пророка Исаии, описывающего день мщения Господа: "И превратятся реки его [Едома] в смолу, и прах его в серу, и будет земля его горящею смолою. Не будет гаснуть ни днем, ни ночью; вечно будет восходить дым ее; будет от рода в род оставаться опустелою; во веки веков никто не пройдет по ней" (Ис. 34,8-10). Сегодня нас несколько удивляет яростный ветхозаветный характер описаний Апокалипсиса. После двух тысяч лет христианства мы отвыкли не то чтобы от жестокостей (их мы наблюдаем постоянно), но от описания жестокостей в религиозной литературе. Однако, мы не должны забывать, что книга Откровения была написана совсем в другое время, время, когда подобные описания вряд ли кого могли удивить или шокировать. В конце I века Церковь боролась за самое свое существование. И чтобы Церковь могла выстоять, каждый христианин должен был быть готов встретить любые страдания и испытания, темницу и смерть. А их выпало на долю христианских мучеников немало. Был и огонь, и дым, и много других невообразимых ужасов. Верный остаток (14,12-13) 12 Здесь терпение святых, соблюдающих заповеди Божии и веру в Иисуса. 13 И услышал я голос с неба, говорящий мне: напиши: отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними. После жутких пророчеств грядущих ужасов и страшных предупреждений неверным, следует предостережение и увещевание к терпению (точнее «стойкости») и верности. Блаженство, которое звучит с неба, то есть от Самого Бога, содержит в себе обетование и утешение мученикам. Блаженны мертвые, умирающие в Господе. Идея смерти в Господе встречается в Новом Завете не один раз. Так, Апостол Павел говорит об усопших во Христе (1 Фес. 4,16), об умерших во Христе (1 Кор. 15,18). Значение этих фраз таково: те, кто обрел свою смерть, сохранив верность Христу, и после смерти пребывают в единении со Христом. Мир стремился разлучить человека со Христом, но это ему не удастся: верным обещан покой, Божественная суббота. Они отдохнут от своих трудов. Пророческий Дух, говорящий через Иоанна, подтверждает обетование блаженства. Он говорит: «Да» (Синод. перевод «Ей»). Это соответствует еврейскому «аминь». Дела их идут вслед за ними. В иудейской литературе того времени это постоянный образ. «В час прощания человека его сопровождают не серебро, не золото, не драгоценные камни и жемчуг, но только знание Закона и добрые дела» (Талмуд, Пирке Абот 6,9). На первый взгляд может показаться, что Откровение проповедует спасение через дела. Но надо подходить осторожно к тому, что Иоанн понимает под делами. Он говорит о делах ефесян – это их труд и терпение (2,2); о делах фиатирян – их любовь, служение, вера, терпение (2,19). Под делами он имеет в виду сформировавшийся во Христе характер человека. Иоанн в действительности говорит: "Когда вы покидаете эту землю, вы можете взять с собой лишь себя. Если вы, придя к концу, все еще одно с Христом, вы возьмете с собой свою личность, в которой отражается Сам Христос; и, если вы возьмете с собой в потусторонний мир такой характер - вы блаженны". Беседа № 32. Жатва и сбор винограда на Суде (14,14-20) 14 И взглянул я, и вот светлое облако, и на облаке сидит подобный Сыну Человеческому; на голове его золотой венец, и в руке его острый серп. 15 И вышел другой Ангел из храма и воскликнул громким голосом к сидящему на облаке: пусти серп твой и пожни, потому что пришло время жатвы, ибо жатва на земле созрела. 16 И поверг сидящий на облаке серп свой на землю, и земля была пожата. 17 И другой Ангел вышел из храма, находящегося на небе, также с острым серпом. 18 И иной Ангел, имеющий власть над огнем, вышел от жертвенника и с великим криком воскликнул к имеющему острый серп, говоря: пусти острый серп твой и обрежь гроздья винограда на земле, потому что созрели на нем ягоды. 19 И поверг Ангел серп свой на землю, и обрезал виноград на земле, и бросил в великое точило гнева Божия. 20 И истоптаны ягоды в точиле за городом, и потекла кровь из точила даже до узд конских, на тысячу шестьсот стадий. 14-я глава заканчивается видением Суда, нарисованном в хорошо знакомых из ВЗ картинах. Начинается видение с описания победоносной фигуры подобного Сыну Человеческому, которая восходит к Дан 7,13-14: « Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему» . В НЗ «Сын Человеческий» видения Даниила истолкован как Иисус Христос. Такое толкование придал этому видению уже Сам Иисус, называя Себя Сыном Человеческим. На Его голове знак власти, золотой венец, какие мы видели на головах 24-х старцев вокруг престола Божия в 4-й главе. Острый серп в Его руке – знак Суда. Этот образ будет развит несколько ниже. Следует обратить внимание на то, что Сын Человеческий не «грядет», как было бы привычно слышать, а «сидит на облаке», то есть восседает именно как Судия (так уже в Иоиль 3,12-13). Далее следует картина суда, нарисованная двумя хорошо знакомыми по Писанию метафорами. Во-первых, Суд описан символом жатвы. Этот образ широко использовал уже Иисус Христос. « Когда же созреет плод, – говорит Он, – немедленно посылает серп, потому что настала жатва» (Мк 4,29); и в притче о пшенице и плевелах Иисус, говоря о суде, тоже прибегает к картине жатвы (Мф 13,24-30.37-43). Во-вторых, Суд описан символом сбора винограда. Так и у пророка Иоиля Суд изображен и в образе жатвы, и в образе сбора винограда и его прессования. «Пустите в дело серпы, ибо жатва созрела; идите, спуститесь, ибо точило полно и подточилия переливаются, потому что злоба их велика» (Иоиль 3,13). Точило – устройство для давления винограда, которое состоит из двух корыт, соединенных друг с другом желобом для стока. Корыта делались из большого куска камня, или из обожженного кирпича. Виноград закладывали в верхнее корыто (точило) и давили его ногами, а сок стекал по желобу в нижнее корыто (подточилие). В Ветхом Завете Суд Божий сравнивается с давлением винограда не только у пророка Иоиля. «Всех сильных моих Господь низложил среди меня... как в точиле истоптал Господь деву, дочь Иуды» (Плач 1,15). « Я топтал точило один, и из народов никого не было со Мною; и Я топтал их во гневе Моем и попирал их в ярости Моей; кровь их брызгала на ризы Мои» (Ис 63,3). Эти образы использует и Иоанн при описании своих видений. Итак, из небесного храма (ст.15) выходит «другой Ангел» и отдает приказ (от Бога) пустить серп и начать жатву пшеницы, то есть Суд. Почему этот Ангел «другой»? Да просто для того, чтобы отличить его от ангелов-вестников начала 14-й главы. Судя по контексту и исходя из ветхозаветных заимствований жатва здесь означает не просто Суд, но наказание неверных. Вторая картина Суда использует образ сбора винограда. Из небесного храма появляется еще один Ангел с острым серпом, и «иной Ангел» отдает ему приказ начать срезание винограда. При этом отдающий приказ Ангел назван имеющим власть над огнем. Он вышел от жертвенника. Имеется в виду жертвенник всесожжения. Это напоминает нам о снятии 5-й печати (6,9-11). Там души убиенных мучеников из-под жертвенника молили о справедливости. И в 8-й главе, после снятия седьмой печати, «иной Ангел», имеющий власть над огнем жертвенника вложил их молитвы, как огонь, в кадильницу и бросил их на землю (8,3-5). Мольбы мучеников услышаны, справедливый Суд Божий состоится. Здесь, в 14-й главе изображено, в чем именно будет состоять этот Суд, – в «сборе винограда». Мы видим, насколько продумана вся структура книги Откровения. Некоторые персонажи, как, например, упомянутый «иной Ангел», кажутся поначалу случайными фигурами, появляющимися, чтобы тотчас исчезнуть и быть забытыми. Но нет, эта фигура появляется снова, чтобы напомнить о смысле своего предыдущего явления. Таким образом, здесь суд обрисован в двух хорошо знакомых картинах урожая и точила. И к этому добавлена еще одна знакомая картина. Давление винограда будет происходить за пределами города, то есть Иерусалима. Почему «за городом»? Потому что в городе , то есть в Иерусалиме, в новом, конечно, или на Сионе, – будет, как мы видели, спасение. А за городом – Суд и наказание. Используются снова ветхозаветные образы. И в Ветхом Завете и в написанных между двумя Заветами книгах проходит мысль, что язычники будут приведены к Иерусалиму и там будет произведен над ними суд. У пророка Иоиля есть такая картина: все народы будут собраны в долину Иосафата и там Бог произведет над ними суд (Иоил. 3,2.12). У пророка Захарии тоже есть картина последнего битвы с язычниками «на горе Елеонской, которая перед лицем Иерусалима к востоку», где будет произведен последний суд (Зах. 14,1-4). Сын Человеческий начнет «жатву», а Ангел с серпом срезать виноград и бросать его в «великое точило гнева Божия». «И потекла кровь из точила даже до узд конских, на тысячу шестьсот стадий». Здесь как бы предвосхищается великая битва Суда, которая будет подробно изображена в 19-й главе. Поток крови до конских узд – образ из апокалиптической книги Еноха, известной и популярной в то время. 1600 стадий – число символическое. Вообще говоря, 1600 стадий – это примерно 32 км. Но речь здесь не о конкретном пространстве, а о символе: 4 х 4 х 100. 4 – число мира. Здесь имеется в виду весь мир и полнота суда над ним. Итак, изображенные в прочитанной главе картины Суда – предвосхищения того, что будет описано далее, в 19-й главе, в картине битвы Иисуса Христа и Его ангельского воинства с антихристом и его воинством. Но при всём том мы должны учесть, что Иоанн пишет не язычникам, и не для язычников, которые вряд ли будут читать его Апокалипсис, а пишет он христианам и для христиан. Поэтому Суд, изображенный здесь, касается не только язычников, но и христиан, и, может быть, христиан в первую очередь. 4. Видение семи чаш гнева (15,1 – 16,21). Пролог в небесах (15,1-8). Вспомним, что седьмая труба, прозвучавшая в 11-й главе (11,15), возвестило начало Суда. И последующие главы шаг за шагом изображали грядущий Суд Божий. Сначала изображения были предварительными (в 12-14 главах). Теперь, в видениях 15-й и 16-й главы, свершается Суд Божий в образе излияния семи чаш гнева Божия. Эти главы стоят в соответствии к предваряющим главам 12-14. Как 12-я глава начиналась словами: «И явилось на небе великое знамение», так и 15-я глава нчинается: «И увидел я иное знамение на небе, великое и чудное». 1 И увидел я иное знамение на небе, великое и чудное: семь Ангелов, имеющих семь последних язв, которыми оканчивалась ярость Божия. 2 И видел я как бы стеклянное море, смешанное с огнем; и победившие зверя и образ его, и начертание его и число имени его, стоят на этом стеклянном море, держа гусли Божии, 3 и поют песнь Моисея, раба Божия, и песнь Агнца, говоря: велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель! Праведны и истинны пути Твои, Царь святых! 4 Кто не убоится Тебя, Господи, и не прославит имени Твоего? ибо Ты един свят. Все народы придут и поклонятся пред Тобою, ибо открылись суды Твои. 5 И после сего я взглянул, и вот, отверзся храм скинии свидетельства на небе. 6 И вышли из храма семь Ангелов, имеющие семь язв, облеченные в чистую и светлую льняную одежду и опоясанные по персям золотыми поясами. 7 И одно из четырех животных дало семи Ангелам семь золотых чаш, наполненных гневом Бога, живущего во веки веков. 8 И наполнился храм дымом от славы Божией и от силы Его, и никто не мог войти в храм, доколе не окончились семь язв семи Ангелов. Можно было бы подумать, что, рассказав о суде, Иоанну было бы удобнее остановиться, но ему предстояло много чего сказать – и о последних страшных событиях и о тысячелетнем Царстве, и о последней битве и об окончательном спасении и блаженстве в Царствии Божием. Иоанн рассказал о снятии семи печатей и о семи трубах, а теперь должен рассказать еще о семи чашах гнева Божия. Такая манера типична для авторов апокалиптических книг, которые сводили все в группы по семь и три и считали совершенным сочетание трех групп из семи предметов. Мы с вами уже подробно обсуждали богословский смысл этого распределения «три раза по семь». Здесь же заметим, что каждому ряду из семи «казней» (7 печатей, 7 труб, 7 чаш гнева) предшествует как бы пролог в небесах. Главы 4-5 с их небесным видением Бога, Сидящего на престоле, и Агнца предшествовали семи печатям. 8,1-6 с видением небесного жертвенника предшествовало семи трубам. Теперь снова 16-й главе и семи чашам гнева предшествует небесное видение15-й главы, которая является как бы небесным прологом к последующему. Стих 1 представляет собою заголовок к 15 и 16 главам. Здесь говорится о семи Ангелах, имеющих семь последних язв, которыми оканчивалась ярость Божия. Они выйдут из небесного храма только в 5-м стихе. Но здесь упоминаются именно как в заголовке о великом и чудном видении Последнего Суда – кульминации эсхатологической драмы. Но прежде чем приступить к описаниям этих событий, Иоанн говорит о видении победителей над зверем-антихристом, которые не поклонились образу зверя и не приняли его начертания, то есть отказались стать его рабами. Это они стали мучениками и свидетелями. Это они носят на себе имя истинного Бога. Победители стоят на небесном стеклянном море, смешанном с огнем. Это море мы уже видели в 4,6. Теперь стеклянное море озарено огнём. В Писании огонь часто является символом суда. Вся сцена мрачно освещена огнем суда, который опустится на землю. Победившие мученики обрели небесную жизнь. Они поют песнь Моисея. Это песнь, которую пел Моисей, когда дети Израиля победоносно ушли от опасности и, пройдя сквозь Чермное море, вышли на свободу, на сушу. Также и верные христиане прошли сквозь море мученичества и достигли небесных берегов, где море уже не представляет опасности, не символизирует бездну и погибель. Оно – стеклянное. Итак, мученики победоносно выдержали борьбу с силами антихриста. Они умирали самой жестокой и ужасной смертью, но при этом становились победителями. Их смерть сделала их победителями; если бы они сохранили свою жизнь, изменив своей вере, они потерпели бы окончательное поражение. В ранней Церкви день мученической смерти считался днем победы. Так, в истории о смерти одной мученицы читаем: «День их победы подходил к концу, и они шли от тюрьмы к амфитеатру, как будто они шли на небеса, счастливые и со спокойствием на лице». Господь Иисус сказал: "Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее" (Мф 16,25). Беседа № 33. Пролог в небесах (15,1-8). Продолжение. 1 И увидел я иное знамение на небе, великое и чудное: семь Ангелов, имеющих семь последних язв, которыми оканчивалась ярость Божия. 2 И видел я как бы стеклянное море, смешанное с огнем; и победившие зверя и образ его, и начертание его и число имени его, стоят на этом стеклянном море, держа гусли Божии, 3 и поют песнь Моисея, раба Божия, и песнь Агнца, говоря: велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель! Праведны и истинны пути Твои, Царь святых! 4 Кто не убоится Тебя, Господи, и не прославит имени Твоего? ибо Ты един свят. Все народы придут