Святитель Николай Сербский (Велимирович) - Феодул, или раб Божий - 2005 Святитель Николай Сербский Феодул, или раб Божий Печатается по изданию: Велемировић, Николаj Д. Теодул; Српски народ као Теодул.– Београд: Evro, 2001. По благословению епископа Саратовского и Вольского Лонгина © Издательство Саратовской епархии, 2005 Содержание Вместо предисловия Введение Пыль Пестрый город Индия Люди и боги как скоты Семя и семя Бог от Бога Глас с небес Молчание Крещение Духи Простецы и глупцы Лицо Иисусово Типы Типы в притчах Домовладыка Вера и знание Святая Троица Благословенно Царство Высокие кровли Просветленная тайна Приукрашенная ложь Пастырская калива Проповедь в маленькой сельской церкви Изгонитель бесов Человеколюбец Повелитель природы Сыны Царства Исцелитель недугующих Воскреситель мертвых Сыны тьмы Молитва Таинственная книга Пророк Литургия Победитель Вместо предисловия Произведение «Феодул» святитель Николай[1] написал зимой 1941–1942 годов в монастыре Любостыня. Владыка говорил, что работа не завершена и нужно написать еще несколько глав, однако впоследствии вернуться к этому сочинению ему не удалось. Тем не менее незавершенности «Феодула» не чувствуется, поскольку каждая глава в нем посвящена отдельной теме и закончена. Немцы, оккупировав Югославию в 1941 году, с первых же дней стали обыскивать и перекапывать монастырь Жичу, демонстрируя полное недоверие к его настоятелю, епископу Николаю. Очень часто они наведывались в Жичу и часами допрашивали владыку, пока наконец открыто не заявили ему, что не станут терпеть его, столь активного епископа, и что он должен уйти и передать другому епархиальные дела. Решением Святого Архиерейского Синода на смену святителю был назначен епископ Злетовско-Струмичский Викентий; владыка же Николай был переведен в монастырь Любостыня и заточен там. Произошло это на Петров день в 1941 году. В Любостыне владыка провел полтора года; здесь он много работал – писал. Не связанный никакими служебными епархиальными делами, он все время посвящал творчеству. И написал очень много. Я полагаю, что любостынский период по праву будет выделен исследователями как отдельный и очень важный период в жизни и творчестве епископа Николая. В декабре 1942 года владыка был переведен в монастырь Войловица в Банате. «Феодул» – одно из первых и наиболее значительных произведений владыки, созданных в монастыре Любостыня. Владыка, по его собственным словам, хотел этим сочинением показать, насколько мир евангельских идей выше и глубже даже самой утонченной и самой глубокой, на его взгляд, системы доевангельского мышления – системы индийской, а тем более превосходит интеллектуальные достижения других народов. Потому, изложив в нескольких главах во Введении к «Феодулу» «мудрость Индии», он заключает: «Дай, Феодул, мне ореховую скорлупку, и мы вольем в нее всю человеческую мудрость Индии, накопленную за тысячи лет: все Веды, весь буддизм, все тантры и мантры, и целую “Махабхарату”, и таинственное слово “аум”. В одной ореховой скорлупке помещаются четыре основные, главные идеи индийской мудрости». Иначе говоря, «Феодул» владыки Николая – это взгляд на историю о Христе через призму индийской философской и религиозной мысли. Более позднее сочинение владыки «Едине Человеколюбче» есть, подобно «Феодулу», тоже история о Христе, но увиденная на сей раз из Европы – через призму философской и религиозной мысли европейской. Редактор сербского издания Введение Пыль Садись, Феодул. Давай сядем с тобой, отдохнем от пыли. Спрашиваешь, на что нам сесть? Да сядем прямо сюда, на дорогу, на пыль! Сядем на то, что давно сидит на нас,– на дорогую нам пыль, которая нас и утомила. Сядем сами с собой. Не хмурься, Феодул. Что, тебе не мила эта дорожная пыль? Но посмотри: ведь из этой самой пыли создано и твое тело – самая драгоценная для тебя пыль на свете. Из этой самой пыли созданы все тела, все глаза, все руки, все головы, все сердца; из нее созданы и все звезды. Не слышал ли ты на отпевании умерших песнопение: «Помянух пророка вопиюща: аз есмь земля и пепел»?[2] Не ходил ли ты по какому-нибудь старому кладбищу среди одинаковых могил и не спрашивал ли себя: «Кто тут царь, а кто воин, кто богач, а кто нищий»? Ты видел сравнявшимся в пыли всё, что некогда было из пыли создано неодинаковым. К этой одинаковости шагаем и я, и ты – спешно, без задержек, торопимся туда, куда все живое уходит,– в пыль, в пепел, в беззвучный покой, в подножие для новых путников: двуногих, четвероногих, стоногих. Пыль нашего мозга больше не будет думать. Пыль нашего сердца не будет чувствовать. Пыль наших глаз не будет видеть, пыль ушей не услышит, пыль языка не заговорит. Мы будем этой дорожной пылью, на которой мы с тобой сидим и на которую ты так хмуришься, Феодул мой. Почему ты хмуришься на эту дорожную пыль, идущий из одного неизвестного города в другой неизвестный город? Почему ты на нее угрюмо морщишься, а не морщишься на пыль тела своего, глаз, рта, языка, рук и ног твоих? Разве не одно и то же и то, и другое, разве не всё одинаково? Если бы ты был последовательным, то ты одинаково или любил, или ненавидел бы и ту, и другую пыль или же был бы к обеим равнодушен. Испачкаешься, говоришь? Что ты испачкаешь? Одежду тела твоего – одежду одежды твоей? Внешнее может испачкать только внешнее. Что пачкает, то и очищает. Если жир пачкает, то мыло очищает[3] . А разве вода не та же пыль? Если дорожная пыль испачкает твои одежды, то вода очистит их. Если же внутри тебя испачкается что-нибудь, то только внутреннее сможет очистить это. Но не будем говорить сейчас о внутреннем загрязнении и очищении. Это нечто высокое и далекое. Лучше посидим спокойно, пыль на пыли, и поговорим о пыли. Пестрый город Посмотри, Феодул, какой пестрый мир окружает нас! Как разнообразно все: сколько цветов, форм, величин. И внизу, на земле, и вверху, на своде небесном. Что это все, если не пыль, точно так же как и мое, и твое тело, и мои, и твои глаза, и мое, и твое сердце? Воистину этот мир – Пестрый город. Кто его построил? Как он его построил? Почему его построил? Это три мучительные вопроса, и четвертого не существует. Мы знаем только одно: его построили из пыли. ВысОты и низины – из пыли и пыль суть, горные вершины и долины у подножий гор, леса и утесы, травы и цветы, крепости и дворцы – всё из пыли и всё пыль. И люди; да, и люди. Сидя на этой пыли, на чьем мы лице – кто знает? – сидим, или на чьих глазах, или на чьем сердце? Ведь ветер мог поднять прах мертвых тел и развеять его по свету. И непременно он сделал это; и непрестанно делает это. Ветер – сила, ни живых, ни мертвых не оставляющая в покое. Ветер внешний и – ветер внутренний. И пыль – сила. Собственно, все природные силы содержатся в пыли. В ней и земля, и ветер, и огонь, и вода. В ней магнетизм и электричество. В ней и молекулы, атомы, электроны, протоны, а еще сила притяжения и отталкивания. Пыль незаметно принимает лучи, идущие от светил вселенной, и незаметно сама лучится, словно принимает чей-то дар и шлет свой ответный подарок или слышит чье-то приветствие и отвечает на него. Говорят, что если бы кто смог понять пылинку, тот понял бы вселенную. До сих пор ее никто не понял. Поймет ли кто-нибудь когда-нибудь? Делением на части и измельчением люди хотели понять пыль. Но чем мельче частицы получали, тем к бОльшим тайнам приходили, к большему чуду. Самые мелкие частички одной соринки пыли – такое же огромное чудо, как самые гигантские звезды во вселенной. Все, что люди видят в телескоп и что они видят в микроскоп, одинаково изумляет. Расстояние между познанным и непознанным не уменьшается никак; нет, оно увеличивается. В лабиринте жизни люди не смогли самостоятельно нащупать ни дверей, ни окон. Приходят без конца к новым поворотам, перевалам и перекресткам здесь, в этом лабиринте мира, но никак не к двери или к окну. Есть ли в Пестром городе двери и окна? Есть ли от него ключи и кто держит ключи от Пестрого города в своей руке? Это ветхие-преветхие вопросы, ни одно поколение не оставлявшие равнодушным и никогда не смолкавшие в устах человеческих. Одно только было изо всего этого ясно: мы из праха появляемся и в прах уходим. Колыбель никогда не могла насытить кладбище, а кладбище не могло остановить ветер, чтобы он не развевал его пыль и не брал ее для созидания новых тел. Солнце высвечивает различия – в темноте все кажется одинаковым. Темная ночь делает одинаковым все, как могила. В такую ночь Пестрый город не пестр. Так и человек проснувшийся видит различия, а для спящего все одинаково, он как ночь, как могила. Разве ты не чувствуешь, Феодул, что и в человеке есть нечто подобное солнцу и тьме? Иначе откуда бы человек имел свойство солнца – различать и свойство ночи – представлять все одинаковым? Что тут главное и что вторичное в человеке? И это тоже ветхий-преветхий вопрос жителей Пестрого города и странствующих в лабиринте. Вопрос, проглоченный, но непереваренный, обдуманный, но нерешенный. Этот вопрос волнует всех, кто до сих пор, как я и ты, говорит о человеке только как о пыли. Ведь кажется, что пыль человеческого бытия не только пыль, что она скрывает в себе нечто, что не есть пыль; нечто, что иногда выныривает из пыли, как утопающий из глубин воды, что контролирует пыль, что даже властвует над пылью. Ах, Феодул, мы должны с тобой направиться в более древнюю пыль. Та, на которой сидим, кажется новой, ветром недавно навеянной, и люди на ней еще мало успели поразмышлять и мало ее тайн выведали. Пойдем же в Индию – матерь всех философий, всех интеллектуальных поисков и всех заблуждений, имевших место до Пришествия чаемого Мессии мира. Индия – Аум, аум, ом, ом, ом! – вся Индия шепчет это слово днем и ночью: горожане и селяне, брамины и парии[4] , мудрецы и простецы, риши и гуру[5] , йоги и факиры, от Цейлона до Гималаев и за ними, от Бенареса до арабской Джабы[6] . На всех человеческих языках нет другого слова, которое люди произносили бы чаще и понимали бы меньше. Древние толкователи Вед[7] , во всяком случае, знали значение этого слова. Ману[8] и Вальмики[9] должны были знать. А также Будда[10] , который дни и ночи проводил в проговаривании слова «аум» («ом») и учил своих учеников, как регулировать дыхание при его произнесении. Но река времени, самая бурная из всех рек, топит в своих омутах и уносит в страну недоходимую смысл многих слов человеческих. Люди продолжают их произносить, но уже без смысла, как магическое заклинание; скорее как звук, чем слово, чтобы этим звуком привлечь к себе счастье и отогнать беду. Так большинство индийцев сейчас и произносит слово «аум». Однако индийские философы и современные толкователи Веданты[11] приводят нарочитое объяснение его: «а» означает всякую тварь, «у» означает личность человека, «я», «эго», «м» означает отрицание, негацию. Следовательно, «это – я – не есть». На что бы я ни посмотрел, что бы я чувствами ни воспринял, все это не я. И о моем теле я говорю: «Это – я – не есть». Ведь тело – это пракрити[12] , материя, прах. А я [13] не превращаюсь в прах. Я в основном состоит из того, что на санскрите называется «жива»[14] , «атман»[15] и «прана»[16] , то есть душа, дух и ум. Я не умирает со смертью тела. Когда тело умирает, душа входит в другое тело, сходное по карме[17] , то есть по своим поступкам, желаниям и стремлениям, с прежним телом. И, таким образом, одна душа появляется в бесчисленных телах и живет, можно сказать, вечно в этом вечном мире. Ведь этот мир бесконечен во времени и пространстве. И поскольку в лабиринте этого мира нет ни дверей, ни окон, то душе человеческой некуда деться, кроме как переходить из тела в тело бесконечно. Сам Будда утверждал о себе, что его душа появлялась и жила в этом мире восемьдесят тысяч раз![18] Единственный способ освободиться от самсары[19] , этого процесса извечного перевоплощения и существования, сопряженного со столькими страданиями и мучениями,– это, по учению Будды, воспитать в себе отвращение к жизни и уничтожить всякое желание жить, в каком бы то ни было теле и обличье. Если кому удастся погасить в себе огонь жажды жизни и вырвать с корнем желание чего бы то ни было в мире, то душа его переходит в нирвану[20] , то есть в бессознательное ничто. Оно называется мокша[21] , или мукти[22] , иными словами – освобождение. Освобождение от жизни. Этого освобождения достигают путем изнурительного аскетизма, не виданного ни в каком ином конце света и не известного ни в какой иной религии или философии. Ради чего совершаются столь тяжкие подвиги и наводящее ужас факирское самоистязание? Говорят, ради мокши, ради освобождения. А это освобождение есть не что иное, как освобождение от жизни, то есть вечное ничто, вечная смерть. Дай, Феодул, мне ореховую скорлупку, и мы вольем в нее всю человеческую мудрость Индии, накопленную за тысячи лет: все Веды, весь буддизм, все тантры и мантры[23] , и целую «Махабхарату»[24] , и таинственное слово «аум». В одной ореховой скорлупке помещаются четыре основные, главные идеи всей индийской мудрости, а именно: 1. Душа не прах и не состоит из праха, а представляет собой особое бессмертное существо, заключенное в прахе тела. 2. Этот мир бесконечен во времени и пространстве; в нем пребывают все души, все тела, все духи и все боги; из этого мира нет выхода. 3. Карма определяет будущую участь души. 4. Аскетизм – необходимое условие для того, чтобы сложилась новая карма и изменилась к лучшему будущая участь души, а также для ее окончательного освобождения от тела. Все величие индийской мысли состоит в упорном утверждении того, что человеческая душа не есть прах, но что она, как носитель жизни, господствует над прахом. Само санскритское название души («жива») указывает на то, что жизнь заключается в душе, а не в телесном прахе. Это представление, вынашивающееся миллиардами человеческих существ в Индии до наших времен, может пристыдить тех европейских христиан, которые душу считают прахом. Однако индийское учение о вечности и бесконечности мира достойно слез и сочувствия. Это основополагающее заблуждение повлекло за собой и все другие жуткие заблуждения индийцев. Ведь если этот мир вечен и бесконечен, тогда нет места другому миру. Тогда бессмертной душе некуда выйти из этого мира, и, выходя из одного тела, она входит в другое, и так без конца. Это заблуждение – камень преткновения Будды и матерь буддизма. Но оно опровергается даже современной наукой, утверждающей, что мир нашей вселенной ограничен и во времени, и в пространстве, то есть он некогда возник и когда-нибудь исчезнет. Отсюда рождается надежда на то, что в лабиринте настоящего мира могут быть двери и окна в какой-то иной мир, в который души людей, отделившись от тел, могут перейти из самсары мира сего. Люди и боги как скоты Не может человек, Феодул, унизить себя, не унижая своего Бога, и не может унизить Бога и не унизить себя. Кривая мотыга – позор для кузнеца, и из мутного источника вытекает мутный ручей. У языческих народов унижены и люди, и боги до уровня скотов. Людей режут и жгут, как скотину, в жертву злым богам, а змей, быков, обезьян и птиц обоготворяют, как подлинных богов. Исключения из этого едва можно было найти на всем земном шаре в каком-либо редкостном народе до рождения Христа. И даже глубокомысленная Индия не была исключением. Страна самой глубокой в мире философии, самой утонченной психологии и самых напряженных человеческих усилий – интеллектуальных, интуитивных и нравственных, Индия бурлила и пенилась многобожескими заблуждениями не меньше, чем мрачный Египет и поверхностная Эллада[25] или грозная Сирия[26] и Халдея[27] . Нигде люди не могли подняться до представления о едином, всемогущем и человеколюбивом Боге. Если и начинала где-нибудь искриться вера в такого Бога, сразу возникал противовес Ему – бог безнравственности и разрушения, злодей и человеконенавистник, от которого люди должны были откупаться немалыми жертвами. Так в Индии появляется Шива[28] , бог разрушения, в качестве равноправного члена тройки: Вишну[29] , Брама[30] и Шива. В Египте Осирис и Исида враждуют из-за злодеяния, совершенного над Гором[31] . В Элладе Зевс[32] часто оказывается беспомощным перед целым полчищем безнравственных и пакостных божеств. Ему едва удается удержаться у власти и вести интриги против целого олимпийского цыганского табора. В Персии Ормузд[33] ведет лютую борьбу против своего соперника Аримана[34] . В Сирии чудовищный Молох[35] ненасытно глотает людей, бросаемых ему в жертву. На американском континенте и по островам Тихого океана божества подобны этим, с таким же аппетитом. Обожествление змей – общая черта всех языческих народов. Явившийся праматери Еве в образе змия смог – по попущению Божию – навязать себя человеческому роду в качестве обязательного божества. Он научил людей магии и колдовству. Унизившийся сам, он делал все, чтобы унизить Бога и людей. Люди приняли злобные внушения змия преисподней и возлюбили тьму более света[36] , ложь более истины, вражду более благотворения; поверили более в жертвы, чем в милость, в каменных и деревянных идолов более, чем в Бога всемогущего, в змей и других животных более, чем в единого Творца своего и Господа. У некоторых народов люди вознесены (если это только вознесение) в разряд богов, особенно правители и герои, ибо не было нигде такого многобожеского пантеона, к которому нельзя было бы добавлять новых богов. Куча мусора не возмущается, когда к ней добавляют новый мусор. Только истина не терпит прибавления и вычитания. Так, некоторые кесари в Риме были провозглашены сенатом богами и включены в римский пантеон[37] . Богдыхан[38] , царь китайский, испокон веков считался сыном неба, божеством. Микадо[39] в Японии и сейчас считается божеством и имеющим божественное происхождение. Многие знаменитые самураи[40] за свой патриотизм также были причислены к богам, и над их гробами воздвигнуты храмы и совершаются жертвоприношения. И хотя обоготворение людей смотрится несколько лучше, чем обоготворение змей, но и то, и другое исходит от отца всякой лжи [41] и всякого насилия. Все вычислено и направлено на помрачение человеческого ума, на развращение сердца и на злотворение; в конечном счете – на приведение в отчаяние и безумие всего человечества. И действительно, во время появления Спасителя на земле мир походил на тюрьму и сумасшедший дом; не только походил, но и в самом деле был подлинной тюрьмой для отчаявшихся и домом для сумасшедших. Весь мир лежал во зле [42] . А о чем-нибудь лучшем мир не знал. Ведь ни индийская нирвана, ни эллинский гадес[43] не были для отчаявшихся людей никаким утешением. Потому и говорили некоторые греческие философы, в согласии с сивиллами[44] , пророчицами римскими: «Лишь некий Бог может спасти мир». Семя и семя Семя – это слово Божие (ср.: Лк. 8 , 11). В тишине звездной ночи, в глухой тиши подземной пещеры родился Мессия, Спаситель мира. На Востоке звезды кажутся ближе к земле и духовный свет ощущается людьми ярче, чем на Западе. От какого семени родился Христос? Если от человеческого, то Он не мог бы быть Спасителем людей и Исцелителем больных. Ведь в семени кровь, а в крови душа[45] . Но душа человеческая была поражена злом, а от злой души – злая кровь, злое и семя. Творец произвел от одной крови весь род человеческий (ср.: Деян. 17 , 26). Значит, все семя Адамово в крови человеческой было поврежденным и больным. Мессия, произошедший из такого семени, был бы подобен больному, направляющемуся в больницу, чтобы лечить больных, и сумасшедшему, идущему в сумасшедший дом, чтобы исцелить сумасшедших. Таких ложных мессий появлялось в мире много. Чумным среди чумных, им можно было сказать: врачу! исцелися сам [46] . Мессия должен быть здоровым; нет, не только здоровым, но самим источником здоровья. Ни в Его крови, ни в душе не может быть никакого тленного наследия, никакого Адамова и Каинова бремени зла, преступления, братоубийства, лжи и насилия, никакой ответственности за родительские и прародительские грехи. От духа Его здоровья должны исчезать болезни, от чистоты Его души должны бежать нечистые духи, благоуханием Его существа должна освежаться вся чумная атмосфера, в которую Он сошел, приклонив небеса к земле. От какого же семени родился Христос, Феодул? Несомненно, от нечеловеческого и неземного. Кто из земных болезнующих мог бы понять и предугадать это, по разленившемуся разуму человеческому, если бы небесный благовестник Гавриил не возвестил и не разъяснил это? Когда Святая Дева смутилась при появлении сияющего Архистратига Небесного Войска в Назарете, в доме старца Иосифа, то сказал Ей Гавриил: не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца [47] . А когда невинная и кроткая Мария по-детски спросила: кАк будет это, когда Я мужа не знаю ? – отвечал Ей вестник небесный: Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя… У Бога не останется бессильным никакое слово [48] . Не появились ли все семена, Феодул, и растительные, и животные, по слову Божию? Действительное, праисконное семя и есть слово Божие. Силой Его слова возникло и человеческое семя в первом человеке, праотце рода человеческого, Адаме. И сказал Бог, и стало так ,– написано на первой странице Книги жизни[49] , единственной сияющей среди груд мрачных испещренных бумаг. Так сказал Бог, чтобы Святая Девица Мария родила Христа, и стало так. Что может воспротивиться слову Божию? Ему не смогла противостать тьма, когда Бог сказал: да будет свет [50] ,– и появился свет. Не могла противостать ему и земля, когда Бог заповедал ей произрастить из себя зелень и траву с семенем. Не могли противостать ему и мрачные просторы вселенной, когда Бог сказал, чтобы в этих просторах воссияли солнце, луна и звезды. Ни вода, ни воздух не решились сказать: «Нет», когда Бог заполнил их рыбами и птицами. Ни земля не взбунтовалась, когда загремело повеление Божие появиться из нее животным, и всем скотам, и зверям земным по роду их; ни прах земной не восстал, когда Художник художников взял его для создания человека, высшего Своего творения на земле. Воистину, так же ничто на небе и на земле не могло воспротивиться слову Божию, повелевшему: «Да родится от Пречистой Девицы Марии Иисус Христос, Спаситель мира». А как только Бог сказал, стало так. И зачала Мария по слову Божию, и родила Сына, и нарекла Ему имя Иисус. Без похоти плоти и без желания мужа, но от Бога. О Феодул, что может семя без силы и воли Божией? Подумай, сколько в мире нерождающих – не из-за оскудения семени, а из-за оскудения Божия благословения, неимения Божией силы. Разве когда-нибудь родилась бы Дева Мария от состарившихся родителей Иоакима и Анны без силы слова Божия? И разве появился бы когда-нибудь на свет великий Иоанн Креститель из старого и иссохшего тела Елисаветиного без силы Божия слова? Никогда. А сколько семян на полях остаются бесплодными без слова Божия, без Божия повеления? Когда Бог повелевает, тогда всякое семя – и травное, и животное, и человеческое – приносит плод. А когда Бог не повелевает, тогда тщетно всякое семя и постыжен всякий сеятель. И семя, следовательно, без Божия слова не дает плода. А слово Божие и без семени приносит желанный плод. Слово Божие сильнее всякого семени. Ведь оно одно может беспрепятственно действовать и через семя, и без семени. Слово Божие – подлинно семя, которое никогда не остается бесплодным. Итак, значит, в тишине одной зимней ночи, в глухой тиши одной подземной пещеры родился Мессия, Спаситель мира, по всемогущему слову Божию, от Духа Божия и Пречистой Девы Марии. А было это во времена римского кесаря Августа, одного из «богов» языческого Рима, когда Сирией правил Квириний, а Иерусалимом – Ирод кровавый, идумеянин. Бог от Бога Доведу ли Я до родов, и не дам родить? говорит Господь. Или, давая силу родить, заключу ли утробу? говорит Бог твой. (Ис. 66 , 9) Только некий Бог может спасти мир! Это последний крик философов и пророков древних времен. Это крик человечества, томящегося в оковах князя мира сего [51] , в лабиринте без окон и дверей, в жизни, теряющейся в нирване или гадесе. Если бы этот крик раздался раньше, то раньше явился бы и Бог в мир. Но люди полагались на себя, на свой разум и свои силы. Они не понимали, что их разумом управляет сатана и что он использует их силы для службы себе. Весь разум, вся наука, искусство и все силы людей использовались для созидания храмов бесам, для возвелИчения бесов до уровня богов. Человек не может не удивляться величественным пагодам в Индии, пирамидам и храмам в Мемфисе[52] и Карнаке[53] , святилищам в Ассирии[54] и Древней Греции, на островах Индийского и Тихого океана и в Америке; он не может не удивляться им, как поразительным и величественным произведениям искусства. Но человек не может не заплакать от горечи и стыда, слыша, кому эти святилища посвящены: змеям и крокодилам, обезьянам и быкам, фантазиям и басням. Все искусство и вся культура могут служить лжи точно так же, как истине, и сатане точно так же, как Богу. Все искусство и культура до Христа стояли на службе сатане. И ныне они служат ему, как некогда служили у языческих народов. Потому знай, Феодул, что искусство и вся культура любой эпохи не имеют ценности сами по себе, ценность их состоит в божестве, которому они служат. И посмотри, ни в одном из этих величественных святилищ языческих, столь богато украшенных и отделанных, не появился Спаситель мира, предреченный Мессия, а появился в пещере. Но эта пещера, подземная и мрачная, скромная и простая, тем не менее намного представительнее всех пагод и храмов языческих. Ведь ее создал в начале сотворения мира Тот, Кто и родился в ней. Она неизменна и прочна, как мир, в то время как пагоды и языческие святилища, как бы велики и диковинны они ни были, подточены червем времени и, как бы их ни подпирали, перекашиваются и сонно клонятся к своему крушению и гибели. Вифлеемская же пещера стоит сегодня точно такая, какой была и две тысячи лет назад; стоит точно так же, как стоят Гималаи и Арарат: ведь она дело рук Божиих, а не человеческих. В этом праисконном храме Божием, что древнее всех рукотворенных храмов и прочнее их всех, в этом загоне для овец и ягнят появился Тот, Кто надежнее людей, прочнее мира, сильнее гадеса и всех адских сил, всех зол. Феодул мой, появился Бог. Сын Божий, или Бог от Бога. Да умолкнет всякое свидетельство человеческое, и да замрет слово в устах моих, Феодул. Слушай Его свидетельство, Его слово: Я сошел с небес [55] . Я пришел во имя Отца Моего [56] . Дабы все чтили Сына, как чтут Отца [57] . Я не один, но Я и Отец, пославший Меня [58] . Не принимаю славы от человеков [59] . Пославший Меня Отец Сам засвидетельствовал о Мне [60] . Я пришел не Сам от Себя, но истинен Пославший Меня, Которого вы не знаете. Я знаю Его, потому что Я от Него, и Он послал Меня [61] . Не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца [62] . Исследуйте Писания… а они свидетельствуют о Мне [63] . Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также [64] . Я не говорю от Себя [65] . Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца [66] . Пославший Меня есть со Мною [67] . Я всегда делаю то, что Ему угодно [68] . Вы от нижних, Я от вышних; вы от мира сего, Я не от сего мира [69] . Ненавидящий Меня ненавидит и Отца Моего [70] . Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела [71] . Никто не приходит к Отцу, как только через Меня [72] . Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе [73] . Видевший Меня видел Отца [74] . Я в Отце и Отец во Мне [75] . Я дверь [76] . Я есмь пастырь добрый [77] . Я свет миру [78] . Я есмь путь и истина и жизнь [79] . Видящий Меня видит Пославшего Меня [80] . Он сказал, что Он есть путь. А люди мыкались по бездорожью и распутьям из поколения в поколение. Еще сказал, что Он истина . А род человеческий весь был отравлен пилюлями лжи, изготовленными отцом всякой лжи [81] . Еще сказал, что Он жизнь , не бессознательная и никчемная жизнь в индийской нирване, не жуткое неумирание в греческом гадесе, не растворение личной жизни в эфемерном существовании некоего всеобщего эфирного стоического божества, а именно та жизнь, какой жаждет каждое сердце человеческое,– под крылом Отца Небесного, в раю сладком, где праведники сияют, как солнце[82] . Еще сказал, что Он пастырь . Волки с бесовским духом, но в человеческом обличье выбиваются в пастыри народов земли – не для того, чтобы их сберечь, а чтобы запугать, подавить и растерзать их. А Он, как пастырь добрый, пришел, чтобы и сотую овцу Свою не потерять, а разыскать и спасти ее[83] . Еще сказал, что Он врач и что пришел к больным, а не к здоровым[84] . В действительности здоровых не было в мире, но было много таких, которые пребывали в тяжкой болезни, а в разгоряченном воображении своем мнили о себе, что здоровы. Еще сказал, что Он Сын Божий [85] , что Он старше праотца Авраама[86] и что имя Ему Начало [87] . Пришел Он к людям как посланный Отцом Своим Небесным, единственным Живым Богом, Который имеет отеческую любовь к людям и хочет через Него, Своего предвечного и Единородного Сына, всыновить Себе всех людей по их вере и свободному произволению и ввести в Свое бессмертное Царство Небесное. Еще сказал, что каждый, кто в Него верует , имеет жизнь вечную [88] ; кто Его принимает, принимает Отца, пославшего Его[89] , и кто за Ним идет, тот спасает душу свою[90] . А кто Его не чтит, не чтит и Отца Его, ибо говорит: Я и Отец – одно [91] . Я и Отец – одно. Доколе свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света [92] . Без Меня не можете делать ничего [93] . Я к Тебе иду , Отче [94] . Ты дал Мне власть над всякою плотью [95] . Дана Мне всякая власть на небе и на земле [96] . Это свидетельство Мессии о Самом Себе; свидетельство словами, в полной и преизбыточной мере подтвердившееся Его делами. Никогда ни один человек за всю историю мира не говорил с такой силой и властью, как Он. И никогда ни один человек испокон века не являл таких могущественных дел, как Он. Не Ангел, не человек, а Сын Божий и Бог от Бога. Ведь если бы Он был Ангел, разве великий Архангел Гавриил, воевода Ангелов, стал бы сходить с небес, чтобы возвещать Его рождение? А если бы Он был человек, разве Иоанн Креститель, величайший из людей, рожденных женами [97] , был бы Его Предтечей и служителем? Глас с небес Радуйся, о Феодул! Радуйся и веселись, ибо явился Еммануил, Бог от Бога, истинный Мессия и Спаситель людей. Не Ангел, не человек, не от тленного семени человеческого, а бессеменно рожденный от Бога и Пречистой Девы Марии в подземной пещере вифлеемской. Единственным семенем при Его рождении было чистое и святое слово Божие, и единственной силой при зачатии Его – сила Духа Святаго . Сказал Он, что сошел с небес [98] . А люди только с небес и ожидали еще помощи и спасения. Сказал также, что Он дверь [99] . А люди веками на ощупь пробирались по лабиринту жизни в поисках двери в лучшую жизнь. Еще сказал, что Он воскресение [100] ; что воскресит Себя, когда грешники убьют Его[101] , и воскресит всех, кто в Него верует и любит Его[102] . Еще сказал, что Он победил мир [103] , что видел сатану, спадшего с неба, как молнию, в преисподнюю[104] . А миру был необходим Победитель зла, лжи и насилия, от сатаны произошедших и через людей действовавших. Еще сказал, что в конце времен, в конце драмы человеческой истории, Он снова придет , в силе и славе, чтобы собрать живых и мертвых, отделить их друг от друга и возвестить последний, праведный Суд над всеми. И праведники пойдут в вечное блаженство, а нераскаянные грешники будут брошены в вечную муку[105] . Еще сказал, что Ему от Отца дана всякая власть на небе и на земле [106] , поэтому никто не может без Него и помимо Него[107] , а тем более вопреки Ему совершить какое-нибудь добро ни себе, ни другим; и что только одно имя под солнцем дано людям для спасения[108] , а это имя Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Мессии, Спасителя. О Феодул, вот сильный Кормчий, вставший у руля сбившегося с курса корабля человеческой жизни! Вот Капитан, Который хорошо знает всю пучину времени и пространства и знает, куда ведет корабль и усталых путников. Радуйся же и веселись! Неверующие спрашивают себя: «Кто засвидетельствует нам о Нем?». Так спрашивают себя те, кто идет путем погибели и на этом пути ищет свое спасение. Поистине, Его дела свидетельствуют о Нем[109] . И даже сами убийцы иерусалимские не могли умолчать об этом, но говорили: что нам делать? Этот Человек много чудес творит [110] . И подтвердили Его слова: Я сотворил между ними дела, каких никто другой не делал [111] . Но, кроме Своих страшных и невиданных чудес, Он обращался и к свидетельству Отца Своего Небесного[112] . И Отец не оставил Его одного[113] . Он свидетельствовал о Нем Своим гласом с небес. Трижды был слышен глас Отца Небесного. В первый раз – при крещении Иисуса во Иордане: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение [114] . Так было в начале Христова служения. Во второй раз – на Фаворе, когда Господь преобразился и когда лицо Его засияло как солнце, а одежды Его сделались белы как снег. Тогда опять Отец засвидетельствовал гласом Своим о Сыне Своем: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте [115] . И в третий раз – перед самим Крестным страданием, когда Иисус воскликнул: Отче! прославь имя Твое , тогда пришел глас Отчий с небес: и прославил и еще прославлю . Это, должно быть, был громкий и страшный голос, ибо народ, стоявший возле Иисуса, говорил: это гром [116] . Но разве ангельские голоса не Божии голоса тоже и не исходят от Бога? Несомненно, от Бога. Архангел Гавриил, от Бога посланный в Назарет к Деве Марии, засвидетельствовал о Нем, как написано: Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего … Сыном Божиим… и будет царствовать… и Царству Его не будет конца [117] . А когда Он родился в Вифлееме, Ангел Божий сказал пастырям и засвидетельствовал о Нем: я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь; и вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях [118] . После этого возвещения и свидетельства одного Ангела внезапно явилось многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее: слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение! [119] Так небесные вестники, от Отца посланные, засвидетельствовали гласом своим сперва Его зачатие в Назарете, затем Его рождение в Вифлееме и, наконец, Его славное воскресение в Иерусалиме. Молчание В голосе сила, Феодул. Но сила и в молчании. Неодинаковая сила бывает и в голосе, и в молчании. Это зависит от того, кто говорит и о чем говорит и кто молчит и о чем молчит. Голос злодея и голос святого человека Божия имеют неодинаковую силу. И молчание разбойника, замышляющего злое, не равносильно молчанию доброхота, заботящегося о благом. Когда Бог Отец отвечал Иисусу: и прославил и еще прославлю , испуганный народ сказал: это гром [120] . А когда пророку Илие говорил Бог на Хориве, Он говорил тихим и «тонким» голосом[121] . Каким же был голос Иисуса? Иногда тихим, иногда сильным, иногда страшным, но всегда проникающим до мозга костей и завораживающим. От этого голоса иссохла бесплодная смоковница[122] ; от этого голоса произрастали цветы среди сора и терния. Глас Сына Божия таков же, как глас Отца. Молчание Иисусово – самая длинная глава в истории Его жизни на земле. Целых тридцать лет заполнил Он Своим молчанием. Он хотел исполнить всякую правду закона, как и говорил Иоанну на Иордане: оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду [123] . На Востоке существовал закон, согласно которому никто не должен был учить людей до исполнения тридцати лет[124] . И эту правду хотел Иисус исполнить и потому молчал до Своего тридцатилетия. Вот урок многословному Западу, нужный ему, как хлеб. Ведь на Западе нет такого ограничения и даже юноши, не достигшие и двадцати лет, рвутся в учители, судьи и писатели. А когда неумудренные и неискушенные начинают учить народ, ожидать добра не приходится. На Востоке люди быстрее развиваются, чем на Западе, и скорее достигают зрелости, телесной и духовной. Известно, что в Аравии и Индии заключать брак разрешается в возрасте двенадцати лет. Но вместо того, чтобы и на Западе оставить в силе восточную норму, запрещающую учить народ до исполнения тридцати лет, или даже соответственно повысить возрастной ценз, ее совсем отменили. И таким образом на Западе сбылось евангельское слово: дети будут вам судьями [125] . Лишь однажды за эти тридцать Своих лет Господь Иисус прервал Свое молчание. Когда Ему было двенадцать лет, на празднике Пасхи в Иерусалиме Он пребывал в храме среди учителей и старцев, слушая их и задавая им вопросы. И все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его [126] . Три дня искала Его Матерь Его, Пресвятая Дева, с Иосифом, пока наконец не нашла в храме. Зачем было вам искать Меня? – сказал им Он.– Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что€ принадлежит Отцу Моему? А они этого не понимали. И Он пошел с ними и пришел в Назарет; и был в повиновении у них , и преуспевал в премудрости и возрасте и в любви у Бога и человеков [127] . Зачем это прерывание молчания Иисусова в двенадцать лет, Феодул? И для чего описана эта блистательная сцена в храме, перед учителями закона и старцами еврейскими, не имеющая никакой видимой связи с Его последующим наставническим служением? И зачем евангелист Лука записал это? Так благоволил Бог Отец, Который промышлял о Сыне Своем Иисусе и прозревал далеко в будущее. Провидел Отец Небесный, что извечные гонители и очернители Его Сына будут распространять ложь об Иисусе, будто Он отправился в Индию и там от йогов и факиров научился их мудрости, а равно и умению совершать чудеса. Или ты, Феодул, не видел среди огромной клеветнической литературы, направленной против Иисуса, книгу с названием «Иисус в Индии», или «Иисус среди индийских йогов», или «Иисус в Тибете» и так далее? Цель предателей и клеветников Иудиной закалки совершенно ясна: доказать, что Иисус Христос не сказал ничего нового, не совершил ничего оригинального, чтО до Него не было сказано и совершено в Индии. Согласно им, Он не Мессия, не Спаситель мира, не воплощенный Бог, а ученик Индии и один из бесчисленных индийских философов и йогов. Чтобы заранее обезвредить подобные измышления и клевету и чтобы христиане не смущались, слыша их, по Божию Промыслу предстал двенадцатилетний Иисус в храме иерусалимском перед еврейскими учителями и старцами, чтобы всех их изумить Своею мудростью. И, равным образом по Божию Промыслу, эту сцену записал евангелист Лука в своем Евангелии. Значит, Иисус в Свои двенадцать лет был в Назарете, в роде Своем и доме Своем, и уже тогда был мудрым и премудрым, не нуждающимся ни в какой Индии для научения разуму. Но не был ли Он в Индии до этого? Это нереально. Ведь что мог бы делать ребенок младше двенадцати лет в Индии, где в монастыри не принимали детей? Кроме того, из повествования Луки явствует еще, что Иисус до двенадцати лет ходил в Иерусалим с родителями на праздник Пасхи[128] . А что Иисус и позже, от двенадцати до тридцати лет, не бывал в чужой стране, это видно снова из евангельских слов. Видно, во-первых, что Мария и Иосиф сильно тревожились о Нем и не могли спокойно перенести расставание с Ним даже на два или три дня. И сказала Ему Мать: Чадо! что€ Ты сделал с нами? То есть почему Ты отделился от нас на несколько дней? Вот, отец Твой и Я с великою скорбью искали Тебя [129] . Заботливая и нежная Мать! Разве такие заботливые родители допустили бы, чтобы Иисус пошел в Индию, а они бы с Ним не пошли – если уж надо было идти? Они с Ним и в Египет убегали от кровавого Ирода и с Ним в Египте жили. И второе: боговдохновенный евангелист пишет, что после этого явления Иисуса в Иерусалиме Он пошел с ними и пришел в Назарет, и был им послушен, и возрастал в мудрости, возрасте и любви к Богу и людям. Оставался Он, следовательно, до тридцатилетия Своего послушным Матери Своей и старцу Иосифу, работая ремесленником по делу плотническому и – храня молчание. Поистине, Ему нечего было делать в Индии, или в Египте, или в Греции, или в какой-нибудь иной стране и даже в Палестине, на Его земной родине. Но учился Он в стране Молчания – в душе Своей, в которой всегда дышал Дух Божий. Тот самый Дух Божий, силою Которого Он был телесно зачат в теле Матери Своей, не оставлял ни на мгновение Его душу. Так Он возрастал в премудрости от Духа Святаго и не нуждался в том, чтобы Его кто-либо учил . И чему бы Он мог научиться в Индии? Сейчас многие из нас знают то, что знает Индия, и с сожалением констатируют, что этого недостаточно. Индийцы говорят: «Воплощение Бога и появление Его в образе человека нам небезызвестно. Бог Кришна[130] много раз воплощался, ходил среди людей и учил их». Увы, чему он их научил? И от чего их спас, если и сегодня Индия, страна Кришны, погруженная в печаль и отчаяние, стонет от этой жизни и тоскует по нирване, небытию и пустоте? Какой же это Бог, если он так часто воплощался и ходил по земле, а судьбу человечества к лучшему изменить не смог? Да и бог Шива, говорят, тоже много раз воплощался, и жил среди людей, и учил людей! Чему он их учил? Ничему, кроме отчаянного верования в то, что этот мир, бесконечный во времени и пространстве, был и остается лабиринтом без окон и дверей и что все боги точно такие же беспомощные и отчаявшиеся существа, как люди. Это подтвердил и Гаутама Будда, сказав, что он пришел спасти и людей, и богов, и бесов (с их господином архибесом) от самсары бытия. Ах, Феодул, нашей матери Индии нечему нас научить. Она должна отказаться от всех басен о богах, не могущих спасти ни себя, ни людей. Все ее боги – бесы, держащие людей связанными в сетях своей лжи и в оковах своего безжалостного владычества. Наша матерь Индия должна принять того Бога, Который настолько силен – всесилен,– что для Него достаточно лишь единожды явиться во плоти человеческой среди людей, чтобы совершить спасение рода человеческого. Истинный Бог не как человек – например губернатор какой-нибудь области, который должен многократно ездить в тот или иной город, чтобы отремонтировать в нем мосты, а затем эти мосты опять приходят в неисправность. Но Бог – это Бог, единый и единственный, всемогущий, всемудрый, всеправедный, всемилостивый, вечный, непобедимый, страшный, пречистый, человеколюбивый. Воплощение такого Бога в мире – событие, не повторяющееся в истории человечества, нет,– в истории вселенной. Такой Бог, Которому возможно все, что Он помыслит и что изречет, явился в мир почти две тысячи лет назад. Явился как Сын Бога Всевышнего, как Бог от Бога, воплотился от Духа Святаго и Девы Марии и родился в пещере вифлеемской. Тридцать лет Он провел в молчании, во всечасном внутреннем общении со Своим Отцом и Духом Святым, пока в назначенное время не вышел в мир на Свое служение. Он единственный и истинный Мессия и Спаситель мира. Другой не приходил и не придет. Крещение Какое прекрасное имя ты носишь, о Феодул, слуга Божий! Тебе могут позавидовать тысячи людей с бессмысленными и глупыми именами. А твое имя исключительно. У нас, сербов, первое имя дается на знамЕньи[131] , когда дитя рождается. Но это имя изменяет кум при Крещении и дает ребенку новое, прочное имя. Благословен твой кум, давший тебе имя Феодул, что значит «слуга Божий»[132] . По сути, это имя и Самого Мессии, Господа Иисуса Христа. Ведь Он Сам сказал о Себе: Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить [133] . Пришел Христос не как индийский Кришна, чтобы только распоряжаться, запрещать и диктовать; и не как демонический Шива, чтобы строить козни и разрушать; но пришел, чтобы послужить . Послужить Отцу Своему, Который на небесах, и народу Божию на земле. Подлинный Феодул! Поистине служил Он без отдыха и передышки. Служил Он молчанием и словом. Служил молитвой и делами. Служил пОтом и слезами. Служил страданием и муками. Более всего служил Своим личным примером. Его крещение во Иордане тоже служение людям примером, без слов. Зачем Христос крестился? Поистине, это великая тайна. Крещение означает очищение. От чего очищался Наичистейший? Ни от чего, относящегося к Нему,– от завалов нечистоты, относящейся к человечеству. И сам Иоанн удивился, что Он приходит креститься: «Мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне? [134] Если кто и должен кого-то омыть, то чистый нечистого, а не нечистый чистого. Я смертный человек, во грехе зачатый от семени грешного, и я должен креститься от Тебя, а не Ты от меня. Я недостоин отрешить и ремня обуви Твоей. Я глас пустыни человеческой, а Ты Сын Божий, Вестник с неба, Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира »[135] . Вот где объяснение. Иоанн уловил его. Дух Божий открыл ему то, что важнее всего и что объясняет крещение Христа. Христос взял на Себя, по Своей доброй воле, пред Отцем Своим грехи мира. Ах, какое это бремя и какая тяжесть! Ах, какая мерзость и какая нечистота! Тут и Евина измена Богу, и ее вера словам змия, когда змий обвился вокруг нее и шепнул ей на ухо, будто Бог лжет; тут братоубийство Каиново, тут и миллионы других братоубийств. Тут отвращение от Бога и все хулы на Бога, ненависть, кражи, безжалостность, насилие и снова насилие, ложь и снова ложь, идолопоклонство и снова идолопоклонство, месть и детоубийства; здесь отравление и истязание братьев и соседей, родителей и благодетелей; тут хищения и грабежи, поджоги и разгромы, осквернение и поругание святынь, жестокость и немилосердие, злорадство и причинение вреда; тут преследование праведников правды ради, и кровожадная резня, и искоренение семей и племен; тут клятвопреступления, и коварный обман, и интриги; тут клевета друг на друга и тяжба до взаимного истребления; тут бросание человеческих существ на растерзание диким зверям, быкам, ввержение в кипящую смолу, в пучину морскую, прободение их копьями; тут закапывание живых людей в землю, повешение и распятие их на кресте, уродование, ослепление, калечение человека человеком из-за власти или из-за имущества; тут сребролюбие, погрязание в земном тлене и преходящих благах; тут служение бесам через ворожбу, знахарство, сглаз и наведение порчи; призывание духов, спиритизм и магия; тут супружеские измены, лукавство и блуд – блуд, даже «освященный» в идольских святилищах, и неестественное употребление своего тела, содомия и малакия[136] ; тут и тиранство одного над многими, пленение одним другого и многих, отбирание хлеба, уведение жены, присвоение земель, прикарманивание золота, похищение детей; восстания одних против других: детей против родителей, сродников против сродников, слуг против господ; тут чванство перед соседом, бешеная суета на краю зияющей могилы и самолюбие, пьянство, обжорство, преувеличение своих достоинств и чужих грехов, оправдание себя во всем и непрощение никому ничего,– словом, тут война человека против человека, война человека против Бога и война человека против души своей. Ах, Феодул мой, тут война, война и война и одно только пламя войны, в котором сгорают города и села, семьи, племена и народы; пламя, которое, утихая в одном месте, разгорается в другом, но никогда не гаснет. В этом пламени войны всех против всех веселились только адские духи злобы, а люди в отчаянии и бессилии грозили кулаками самому небу и хулили Того, Кто их сотворил. В такой мир пришел из Своей вечной славы Сын Божий, Которого два великих Иоанна назвали Агнцем Божиим: Иоанн Креститель и Иоанн Богослов, апокалиптический тайнозритель. И из-за таковых и стольких грехов пришел Он на реку Иордан креститься. Каждый из этих грехов приносит смерть. Сколько миллионов смертных казней взвалил Он на Свои плечи, взяв грехи мира на Себя, причем не только грехи потомков Адамовых, живших до Его Пришествия, но и всех имеющих жить после, до скончания времен! С этим неизмеримым и неисчислимым бременем погрузился Он в воду, и Иоанн Креститель возложил свою десницу на главу Его. Его Ангелы слетали с неба и теснились вокруг Него с трепетом и удивлением. Зачем очищается водой Тот, Кто дает чистоту воде, и зачем освящается крещением Тот, Кто Сам Собой освящает всякую тварь, даже Ангелов? И небеса небес приклонились к Иордану, и явились Отец и Дух Святый над Сыном. Дух Святый парИл в виде белого сияющего голубя над главой Иисусовой, и раздался голос любви: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение [137] . Так Иисус крестился – молча, не объясняя Свое крещение, но подавая пример всем последователям Своим, чтобы и они крестились и стали причастны заслугам Его крещения. Молчал тогда Господь, но в конце Своего земного служения дал заповедь Своим ученикам: Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа… Кто будет веровать и креститься, спасен будет [138] . Крестись, Индия, чего ты ждешь? Не поможет тебе бог, который только гремит и заповедует, но не подает личного примера. Не спасут ни Кришна, ни Шива – спасает Христос, Который Сам с очищения начал и нам подал пример очищения. Создатель, хотя и чист, входит в воду, как родитель, и этим подает пример испачкавшимся детям, чтобы они сначала очистились от былой скверны и затем смогли начать новую жизнь в чистоте. Не может человек, пусть даже самый великий мудрец и философ, спасти мир. Ведь мир не спасается, пока грехи мира не взяты кем-нибудь на себя. Но даже самый великий человек слишком мал, чтобы взять на себя грехи всего мира. Это может сделать только Небесный Заложник и Поручитель. Только Сын Божий – Бог от Бога, вечный и бессмертный – может взвалить на Свои плечи миллионы миллионов достойных смерти грехов человеческих, все страшное и тяжкое бремя человечества. Духи Веришь ли ты в бесплотных духов, Феодул, слуга Божий? На мелководье река громко журчит, а над глубокими омутами замолкает. Посмотри в свою душу и скажи, мелководье ты или глубина. Мелководье – это язык без ума, глубина – это ум без языка. Истинно говорю тебе: болтливые безбожники – мелководье жизни, а молчаливые мудрецы и святые – ее глубины. В хвастливом мелководье ты не можешь ни искупаться, ни пищи найти, если только не любишь лягушек. Чистоты и пищи ты должен искать только в глубинах. Бог есть Дух и истина [139] . Неверующие упорно отрицают существование всех духов, и Самого Бога тоже. Это их бездумное журчание на мелководье жизни. А разве лучше них многие так называемые христианские философы и еретические богословы, которые признают существование лишь одного-единственного бесплотного духа – Бога, а наличие всех других духов, и добрых, и злых, отрицают, подобно древним жалким стоикам[140] ? Ах, этот их одинокий и отчаявшийся Бог! И древние стоики клокотали на своем мелководье, будто существует только один дух, то есть Бог, и что духи всех людей по смерти растекаются и вливаются в этот дух. Лишь до такого представления они смогли подняться до Христа и без Христа. Потому нас нимало не удивляет их клокотание на мелководье. Поразительно другое: как христианские философы и еретические богословы могут с ними соглашаться и натягивать свои струны на их языческую лиру? Поистине, суд им давно готов [141] . Ведь, отрицая духов добра и зла, они в действительности отрицают Евангелие Христово; да и отрицают Самого Христа, от Которого они кормятся, они и дети их. Посмотри, ведь Евангелие Христово наполнено духами добра и зла, Ангелами и бесами, а они отрицают существование мира духов! Почитают за честь быть единомышленниками стоика Марка Аврелия[142] , царя римского и убийцы христиан. Ах, Феодул, где ты видел на земле царя без придворных и слуг, хотя бы одного-единственного? Если бы даже Бог был таким царем, то я и ты не пожелали бы Его достоинства и Его престола. Кому бы Он повелевал? Кем бы был окружен? Кто бы Его слушал? Да даже самый маленький князь на земле оказался бы в более счастливом положении. А все земное – символ небесного. Знай, Феодул, что камень преткновения для всех этих христианских стоиков и еретиков в том именно заключается, что они не поняли из Евангелия и не могли понять, что все земное – это образ или символ небесного. Если Бог – Дух (как оно и есть в действительности), тогда Он, как Царь, окружен духами сотворенными, бесчисленными и недомыслимыми. Духи тьмы обитают вдали от престола Божества, а духи света стоят у престола славы Бога, Создателя своего, день и ночь. Так засвидетельствовал и один из главных архистратигов Божиих Архангел Гавриил, сказав Захарии-священнику: Я Гавриил, предстоящий пред Богом, и послан говорить с тобою [143] . Значит, он придворный Царя царей и военачальник воинств ангельских. Когда Сын Божий явился на землю как Мессия, целое небо явилось с Ним и при Нем. Отец дал глас Свой на Иордане, а Дух Святый явился в виде голубя. Архангел Гавриил возвестил в Назарете Деве Марии волю Бога Всевышнего. Ангелы возгласили о Христовом рождестве пастырям вифлеемским и воспели Ему знаменательное славословие: cлава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение! [144] Ангел Божий являлся праведному Иосифу трижды: в первый раз – чтобы он не отпускал Марию[145] , во второй раз – чтобы взял Божественного Младенца и бежал в Египет[146] и в третий раз – чтобы возвращался из Египта в свои родные места[147] . Ангел явился мудрым звездочетам с Востока и дал им совет не возвращаться той же дорогой (то есть через Иерусалим), а идти иным путем в дом свой ввиду Иродова злоумышления против новорожденного Царя Иисуса[148] . Сразу после крещения во Иордане Дух возвел Иисуса в пустыню, чтобы сатана искусил Его. Сорок дней и сорок ночей искушал Его сатана. И за это время Он не ел ничего, но не прерывал молитву – нить, связующую с Отцем Его Небесным. А когда победил все три самые большие диавольские искушения – сластолюбие, славолюбие и властолюбие, тогда отступил от Него сатана и се, Ангелы приступили и служили Ему [149] . Ангел Божий утешал Его в Его душевных страданиях в Гефсимании[150] . Когда один из апостолов хотел мечом защитить Его от Иудиных стражников, Он велел ему вложить меч в ножны, говоря: или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? (а это около ста двадцати тысяч)[151] . Злые духи вопили, чтобы Он их пощадил. Но Он их беспощадно изгонял из одержимых людей. Духов такое великое множество, что в одном-единственном человеке, несчастном из Гадары, кишел целый легион бесов: легион имя мне [152] . И такова была сила их, что когда они вошли в свиней, ринулись две тысячи свиней в море и утонули. Какова же тогда сила Того, Кто их одним-единственным словом изгнал из человека! Его воскресение возвестили Ангелы[153] . Его вознесение объясняли Ангелы апостолам[154] . Он проходил через густые ряды невидимых духов так же, как через толпы людей. Он один видит невидимое так же, как видимое. Он борется против невидимых так же, как против видимых. Ему служат невидимые так же, как видимые. В то время как взору обычных людей открыт только один мир, Ему одинаково явлены оба мира: телесный и бесплотный. Бесплотный мир – это обитатели тьмы и обитатели света, те самые, что с самого начала драмы человеческого бытия вплетены в ее сюжет. Без их важной роли история человечества не была бы тем, чем она была и что она есть . Здесь тот самый злой дух, богоненавистник, что обманул Еву в раю; и тот самый, что навел Каина на убийство брата его Авеля; и тот, опять же, что подстрекнул Ламеха[155] на подражание Каину и сделал его худшим Каина[156] . Тут и все те злые духи, что отвратили людей от Бога и посеяли семя всяческого непослушания в сердца человеческие. Они были первопричиной потопа; Бог попустил его, чтобы истребить ставший грешным весь род человеческий и начать с Ноя новую главу истории человечества. Тут и те богоборные духи, что подсказали людям мысль о постройке башни Вавилонской, чтобы все стали жить в одном месте наперекор Божией воле, повелевавшей им жить по всей земле, наполнять землю и обладать ею [157] . Тут и гадкие духи ненависти между детьми и родителями. Они подучили Хама надсмеяться над наготой его отца Ноя, из-за чего проклятие пало на сына его Ханаана и потомков его[158] . Тут и духи разврата и содомии, сделавшие людей хуже скотов, из-за чего и пришла погибель Содому[159] . Тут и низкие духи идолопоклонства, гадания и ворожбы, распространившиеся по всему свету, особенно в Египте и в земле Ханаанской, лукавые духи, старавшиеся раздробить единого Бога на много богов, чтобы в конце концов научить людей не верить ни в одно божество и сделать их совершенными безбожниками, то есть слугами сатаны. Тут и тот самый дух, что искушал праведного Иова, но Иов победил его; тут и тот, что вошел в царя Саула[160] и ополчил его против невинного Давида[161] , пока в конце концов не погубил самого Саула[162] ; тут и лживые духи идольских священников и пророков, которых слушали Ахав и Иезавель[163] , изобличенных славным пророком Илией и погубленных[164] . Тут, брат Феодул, легионы и легионы злых духов, что сеяли семена всякого зла в души людские, разжигали ненависть между родными братьями и между племенами и народами; что покоряли людей суете и расслабляли нрав человеческий пороками и страстями,– одним словом, воевали против Бога и закона Божия своими гнусными средствами и способами. Начальник всех этих духов злобы поднебесной, всего этого роя адского, решил, значит, искушать Мессию, Сына Божия, целых сорок дней и сорок ночей. Но был побежден, постыжен и прогнан. Тогда – ах, какая красота началась тогда!– по завершении поединка с сатаной Ангелы Божии, духи истины и света, окружили Господа Иисуса, бесчисленные воинства небесные, и встали на службу Ему – Ему, Победителю вражией силы. А о бесплотных духах света, о славных Ангелах Божиих, прочитай, Феодул, в Писании и заметь, что без них не совершалась драма жизни ни одного человеческого поколения от начала мира. Ангелы являлись Аврааму много раз[165] . Ангелы спасли праведного Лота из Содома[166] . Ангел утешил Агарь[167] . Иаков видел лестницу от земли до неба, по которой спускались и восходили Ангелы Господни[168] . Ангел Божий шествовал перед народом израильским на пути из Мисира[169] в землю обетованную[170] . Пророки Исаия и Иезекииль видели страшное видение Серафимов и Херувимов и прочих таинственных сил света, стоявших вокруг престола Всевышнего[171] . Даниил лишился сил, увидев Ангела Божия[172] . Праведного Товию водил в далекий путь Архангел Рафаил[173] . Один-единственный Ангел Господень сразил войско царя Сеннахирима[174] под Иерусалимом[175] ; один-единственный Ангел, за одну ночь: один удар – и погубил сразу сто восемьдесят пять тысяч воинов языческих. Один Ангел света, следовательно, сильнее восемнадцати легионов людей! Ты слышишь это, Феодул? Ты видишь, какова сила одного Ангела света? Прочти далее, что говорится о пророке Илии, как Ангел Божий пробудил его ото сна и дал ему есть[176] . А затем прочти, что написано о пророке Елисее, как он открыл глаза своему испуганному слуге, дабы тот увидел воинство небесное и поверил, что тех, которые с нами, больше, нежели тех, которые с ними [177] (то есть неприятельских). И почитай книгу Маккавейскую и уверься, как лики Ангелов идут перед войском праведника и разбивают его неприятелей[178] . Еще прочти, как Ангел Господень явился Маною и жене его бездетной и предсказал рождение славного Самсона[179] . И еще прочти, как Ангел Господень явился Гедеону и призвал его восстать против мадианитян[180] . И еще, и еще; много-много таких явлений описано в Ветхом Завете. А еще больше в Новом Завете, в Евангелии, и Деяниях апостольских. Более же всего найдешь их в истории Церкви за две тысячи лет, в жизнеописаниях святых Божиих людей, мужей и жен. В них описан опыт наисвятейших и наидостойнейших последователей Спасителя, просматриваются рои злых духов, против которых святым людям дОлжно было бороться, и с очевидностью явствует непрестанная помощь Ангелов света праведникам в их страданиях. Христианские философы и еретические богословы, отрицающие все это, в действительности отрицают Священное Писание Божие. И не только его: они отрицают и Христа Господа, Спасителя мира. А ты, Феодул мой, открестись от них, как от эпигонов[181] языческой философии, и вместе со мной знай и веруй, что существует безгранично огромный мир духов, светлых и мрачных, и что этот мир духов не менее важный фактор в драме вселенской и человеческой истории, чем телесные, человеческие существа. Историки, преподносящие мировую историю как зависящую только, и единственно только, от плотских людей без участия мира духовного, уподобляются рыбам в воде, ничего не знающим о людях, рыбаках и сетях рыбацких, но все объясняющим одной только водой и водными течениями и говорящим друг другу: «Это всё волны, не существует ничего на свете, кроме нас, рыб, и воды!». Так могут говорить рыбы; и им это простительно: ведь они рыбы; так говорят и люди, чей мозг закрыт рыбьей чешуей, и им это не может проститься ни на этом, ни на том свете. Простецы и глупцы Простецы узнали и признали Спасителя мира, глупцы Его отвергли. Известно ли тебе, Феодул, различие между простецом и глупцом? Поистине, различие это велико, несмотря на то что многие его не видят и, не видя, смешивают и отождествляют одно с другим. Простец и глупец, говорят, – это одно и то же. Так говорят те, кто привык, по лености ума своего, довольствоваться заблуждениями. Если здоровье то же, что болезнь, то и простой человек то же, что глупый. Знал это лучше меня и тебя Тот, Кто избрал простецов в Свои апостолы и благовестники. «Идите за Мной»,– сказал Иисус рыбакам, и они оставили сети рыбацкие и пошли за Ним. Каким чарующим должен был быть голос уст Его, если сподвиг стольких людей оставить свое занятие и пойти за Ним! В простых душах Петра, Андрея, Иакова и Иоанна этот голос прозвучал не как голос человеческий, а как Божий. Доказательством тому да послужат нам Филипп и Нафанаил. Сперва Филипп. Услышав слова: «Идите за Мной», он понял, что это глас Господень, тотчас нашел друга своего Нафанаила и сообщил ему, что явился в мир прореченный и чаемый Мессия, говоря: мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки , Иисуса, сына Иосифова, из Назарета [182] (на самом деле Он их нашел[183] , а они Его узнали). Услышав это, Нафанаил с некоторой иронией ответил: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп не стал доказывать ему, а только сказал: пойди и посмотри [184] .– «Приди, Нафанаил, и сам посмотри на Его лицо и послушай Его голос и убедишься, как я, как Петр и Андрей и все остальные». Послушался Нафанаил своего друга, пришел к Иисусу и увидел и услышал. А когда увидел лицо Его, и услышал голос Его, и убедился в прозорливости Его, то даже превзошел Филиппа в признании Иисуса Господом, воскликнув: РаввИ! Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев [185] . Вот первые две простые души, которые, после Иоанна Крестителя, выразили свое убеждение в том, что Иисус действительно Мессия, Царь царей и Спаситель мира. Иоанн первый узнал Его и назвал Агнцем Божиим: вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира [186] . Да и Иоанн, этот лев пустыни, в действительности тоже был простой душой, простой и, как кристалл, чистой. Немного позже Петр высказал, чтО он думает об Иисусе. А именно тогда, когда Иисус вопросил Своих учеников, что они думают о Нем: а вы за кого почитаете Меня? Тогда Симон Петр открыл то, что от начала скрывал в душе своей, и ответил: Ты – Христос, Сын Бога Живаго [187] . Простыми душами были и все те люди, что сбегались огромными толпами, тысячами и тысячами, к Иисусу, чтобы только услышать Его, увидеть Его и восхититься, напитаться Им, напоиться Им и горькую свою жизнь усладить Им. Однажды, когда Он говорил народу, одна женщина возвысив голос из народа, сказала Ему: блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие! (Лк. 11 , 27). Так воскликнула женщина из народа – не Иродиада и не Саломия из Иродовых палат, а женщина из народа, то есть простая душа, но душа неглупая. Да и сами стражники еврейские, посланные старейшинами схватить Иисуса, возвратились и сказали: никогда человек не говорил так, как Этот Человек . Зашипели на них, на эти простые души из народа, ученые глупцы иерусалимские: неужели и вы прельстились? Уверовал ли в Него кто из начальников, или из фарисеев? Но этот народ невежда в законе, проклят он! [188] Народ, не знавший закона, узнал Законодавца, а знатоки закона не смогли узнать Его! Поистине, эти простецы, а те глупцы. Ведь важнее познать Творца, нежели творение, и полезнее слушать Законодавца, нежели законы. Простая душа, простое око, без очков предрассудков. В природе во мраке ночи многие цветы закрываются, а когда солнце восходит, раскрываются, чтобы согреться и напитаться светом солнца небесного. То же самое случилось и с бесчисленными душами человеческими, которые до Христа были закрыты по причине мрака вокруг них и которые раскрылись тогда, когда воссияло Солнце Правды. Между тем именно этот Божественный свет Христов был слишком силен для многих искусственно выращенных душ, и они перед ним закрылись, как пожухшие из-за яркого солнца цветы. Произошло то, о чем Иисус Сам сказал: на суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы (Ин. 9 , 39). Речь здесь идет о простецах, здоровых и выносливых к сильному свету, и о глупцах с ущербным духовным зрением. Этих последних Иисус, Сама Истина, не назвал глупцами, как мы называем их. Назвал Он их слепцами, чуть более мягко. И еще Он назвал их «мудрыми и разумными». Какая тонкая ирония! Это они сами себя считали мудрыми и разумными, а на самом деле были совершенно слепы и глупы. Вот эти слова Иисусовы: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам (простецам) (Мф. 11 , 25). Ту же самую мысль выражает апостол Павел, когда пишет к коринфянам, что Бог избрал немудрое в глазах мира, немощное и незнатное, чтобы посрамить то, что – опять же в глазах мира – премудро, сильно и благородно (см.: 1 Кор. 1 , 27). Наилучшую характеристику дал тот же Павел как себе, так и другим апостолам, сказав: хотя я и невежда (простец) в слове, но не в познании (2 Кор. 11 , 6). Глупцами были те, кто, называя себя мудрыми, обезумели [189] , по слову того же славного Павла. К таким глупцам относились фарисеи, книжники, саддукеи и первосвященники, а за ними и язычники Пилат и Ирод. Хотя они были кровными врагами друг другу, но тем не менее из-за Христа постепенно стали сближаться[190] , пока в конце концов все они не согласились – раз и навсегда в одном Существе – убить Того, Кого Бог послал и Кого простой народ принял как Мессию. В то время как народ обоготворяет Христа, наслаждается Его словами и восхищается Его делами, старейшины еврейские, охваченные пылкой завистью и звериной яростью, силятся поймать Его на слове и задают Ему такие преглупые вопросы: Почему Твои ученики срывают колосья в субботу?[191] Почему Твои ученики едят неумытыми руками?[192] Нужно ли платить пОдать кесарю?[193] Почему ученики Иисусовы не постятся, как ученики Иоанновы?[194] Почему Он исцеляет людей в субботу?[195] Почему Он с грешниками ест за одной трапезой?[196] Какая заповедь наибольшая в законе?[197] Если семеро братьев на этом свете имели одну и ту же жену, чьей она будет на том свете?[198] Мы чада Авраама, а Он чей и откуда?[199] Глупый же Пилат, хотя и находит, что Христос ни в чем не виновен, однако умывает руки и произносит смертный приговор Ему![200] Есть ли глупость бОльшая под небом? Глупый Ирод, который ради угождения танцовщице усекнул праведного Иоанна, ожидает от Иисуса, чтобы Он, как некий индийский факир, явил перед ним какое-нибудь чудо, какой-нибудь фокус-покус, ради увеселения. А когда Мессия не доставил ему такого удовольствия, он одел Его в белую смирительную рубашку[201] . Возьмем лишь один пример, один из многих, в ярких красках рисующий портрет и простеца, и глупца. Однажды, когда стало известно, что Иисус пришел в Капернаум, нахлынул народ, чтобы Его увидеть и услышать, а многие принесли своих больных, чтобы Он их исцелил. И четверо из них принесли некоего человека расслабленного (полностью парализованного) и через кровлю дома с трудом спустили его пред Ним. Сказал Господь расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои . И человек стал здоров. Обрати внимание теперь, Феодул, как простецы и глупцы разделились тут, как вода и масло. Смотри, каковы простецы: Народ же, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам, и каковы глупцы: Он (то есть Иисус Исцелитель) богохульствует. Кто может прощать грехи, кроме одного Бога? [202] Видишь ли, слуга Божий, Феодул, в чем различие между ними? Простые люди видят главное, а глупые второстепенное. Простецы видят славное деяние Христово и, восхищенные, прославляют Его и словами, и слезами радости, и восторгаются: никогда не бывало такого явления в Израиле [203] . Глупцы же смотрят на это деяние через очки зависти и личного тщеславия, сквозь предрассудки педантизма и, помраченными мозгами раскидывая и нечистым оком взирая, задают глупый вопрос: Кто может прощать грехи, кроме одного Бога? Наклонись, Феодул, я шепну тебе что-то на ухо. Вся история христианства от дней оных и доныне – это огромная сцена, на которой встречаются актеры только двух амплуа: простецы и глупцы . Я имею в виду отношение людей ко Христу. Ведь Христос стал осью колеса всей мировой драмы, от Адама до конца времен. Это колесо, как пьяный, вертелось туда-сюда, и люди баснословили о нем в меру своей фантазии. Но, когда явилась ось, стало видно и понятно движение колеса. По этой оси все равняется, все меряется и все оценивается. Нет другого мерила. Простые души – это те, кто не отделяет и мелкие незнания, и многие мелкие знания, и богатство, и нищету, и какое бы то ни было земное нагромождение, будь то духовное или материальное, от самых значительных реалий. Простыми душами были и богатый Иосиф из Аримафеи, и ученый Никодим, и лекарь Лука, и авторитетный князь еврейский Иаир, и сотник римского гарнизона в Капернауме, и даже весьма ученый законник Гамалиил, и его ученик Савл. Почему они были просты, а не глупы? Потому, что сохранили способность отличать главное от второстепенного, духовное от формального, Божественное от человеческого. Ах, Феодул милый, признАюсь тебе, что и в наши дни, в этом двадцатом столетии, я не могу найти людей третьего типа. Вижу только простецов – богомольный крестьянский народ, который за Христа, и глупцов – антихристов. То – огромный народ Божий, а это – торговцы мелочевкой и в решающие минуты предатели Бога и своей души. Единомышленники Иудины! Лицо Иисусово Какое лицо ты больше всего хотел бы увидеть, Феодул? Из всех лиц человеческих, от начала мира появлявшихся под солнцем, на чье лицо ты хотел бы ненасытно глядеть, Феодул? Великий царь и пророк древних времен видел за свою жизнь миллионы человеческих лиц. Видел их, вглядывался в них и оставался недоволен. Не могла его удовлетворить преходящая красота человеческая. Изменчивость ее он хорошо познал и на других, и на себе. И, жаждущий красоты неизменчивой, непреходящей и совершенной, он вопиет к Богу: Ищу лица Твоего, Господи! (ср.: Пс. 26 , 8). И снова, по другому поводу, повторяет: Одного просил я у Господа… созерцать мне красоту Господню (ср.: Пс. 26 , 4). И опять воздыхает и просит: Яви светлое лице Твое рабу Твоему (Пс. 30 , 17). И еще назидает своих: Ищите Господа и силы Его, ищите лица Его всегда (Пс. 104 , 4). Но то, чего этот вдохновенный муж жаждал и искал, не дано ему было увидеть, как и никому другому до нисшествия Сына Божия на землю. Как и Господь Сам сказал Своим ученикам: истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, чтО вы видите, и не видели, и слышать, чтО вы слышите, и не слышали (Мф. 13 , 17). Каким должно было быть лицо Иисусово, если оно смогло растрогать Предтечу Иоанна, столь сурового к себе и строгого к другим, и он радостно воскликнул: вот Агнец Божий ?[204] Каким было это лицо, в которое все в синагоге назаретской с удивлением всматривались, когда Он, начиная Свое земное служение, стал читать из пророка Исаии: Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим ?[205] Поистине, необыкновенным должно было быть лицо Мессии, если многие тысячи людей по три дня не отводя глаз смотрели на Него, забывая о голоде и усталости физической; и если многие оставляли свои дела и бежали за Ним и через озеро Галилейское переправлялись[206] , только бы еще и еще глядеть на Него и слушать, и еще и еще быть в Его присутствии; и если отпетый грешник иерихонский, богатый Закхей, осмелился на глазах у людей, ненавидевших его, влезть на дерево, только бы увидеть это лицо[207] ; и если царь Авгарь из далекой Халдеи решился послать своего живописца, чтобы он на холсте запечатлел лицо Иисусово и он, Авгарь, смог хотя бы на портрете увидеть Его? Из притчи о царе Авгаре мы черпаем исключительные сведения о лице Иисусовом. Этот царь Авгарь отправил из своей столицы Едессы самого лучшего художника, по имени Анания, в землю Израилеву, чтобы он изобразил Иисусов лик и принес ему. После долгого путешествия Анания добрался туда, куда был послан своим господином. Однажды нашел он Иисуса среди огромной толпы народа. Встал он поодаль, натянул холст и стал рисовать лицо Иисусово. Но работа ему давалась отнюдь не легко. Лишь только начал он рисовать, как лицо Иисусово переменилось, и он взял другой холст. Но и тут, лишь только ему показалось, что сейчас он уловит черты и цвет лица, лицо опять переменилось. Он взял третий холст, но опять то же самое. Холст за холстом он бросал и опять на новом начинал работу, но все без успеха. Лицо непрестанно менялось, и Иисус всякое мгновение казался другим. Анания стал впадать в отчаяние, ибо он столкнулся с тем, с чем никогда не сталкивался ни один человек, владеющий искусством живописца. Проницательный Господь прозрел намерение художника, призвал его и по милости Своей избавил от отчаяния: взяв у него кусок полотна, приложил к Своему лицу, и лик Его оказался чудесно отпечатленным на полотне. Художник Анания принял полотно из рук Спасителя, поклонился Ему и, поблагодарив с трепетом и восхищением, поспешил вернуться домой. Когда в Едессе его спросили, как выглядит Иисус Христос, он ответил, что Господь похож на всякого человека и что всякий человек может увидеть себя, глядя на Него. Это свидетельство, правда, не записано в Евангелии, но сохранено в Предании Православной Церкви, в житии великого апостола Фаддея[208] и в жизнеописании царя Авгаря. Оно многое говорит нам о характере Господа, отраженном на лице Его. Всемогущий Божий Дух проникал сквозь плотской состав тела Иисусова и излучался навстречу каждому той добродетелью, которая скрыто жила в данном конкретном человеке. Спаситель пришел взыскать и спасти погибшее [209] , то есть то, что в человеке завалено грязью и грехом, то, что и сам человек перестал ценить и осознавать. И даже если это лишь сотая часть души, Иисус узнАет, устремится к ней Своим Духом, чтобы извлечь ее, как сотую овцу, застрявшую в тернии, или как одну драхму, потерявшуюся в пыли, или как клад, зарытый на заброшенном поле. Так действует солнечный свет, падающий на песок, в котором лежит хрустальный осколочек. И этот один-единственный осколочек хрусталя в куче темного песка засверкает на солнце и заблестит, будто некое малое солнце, упав в песок, слышит приветствие большого солнца небесного и отвечает ему. Так и всякий человек, поглядев на Иисуса, чувствовал Его в себе и узнавал себя в Его лице. Ведь в лице Сына Человеческого каждый человек видел себя тем, что делало его человеком. Так и Закхей не мог не вздрогнуть от страха и радости, когда в его душу вошел луч света от лица Господня и ударил в такой «хрусталик» человечности в толще грязи его мытаревых эгоизма и алчности – ударил и попал именно в этот хрусталик и вызвал его отблеск и сияние. Тут же вся эта черная грязь эгоизма спала с этого малого осколочка, и освобожденный хрусталь засверкал светом Христовым в раскаявшейся и в возрыдавшей душе Закхеевой. Осиянный и спасенный, человек возопил: Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел (нанес ущерб, причинил убыток), воздам вчетверо! [210] Так говорит этот спасенный утопающий, говорит будто от Христова Духа, а Христос, отвечая, говорит будто из сердца самого Закхея: ныне пришло спасение дому сему [211] . Жена-грешница, известная в городе блудница, особенно между фарисеями, должна была почувствовать отвращение к самой себе, впервые увидев лицо Иисусово. Нечто зазеленело в помойной яме ее души, стало прорастать и уже не давало ей покоя: в лице Иисусовом узнала она свое подлинное существо. С тех пор что-то стеснилось в ее душе, что-то стало бороться: мусор – с тем, что зазеленело, что запало в душу, как сияющее семя, от этого Божественного лица. В конце концов пересилило в ней новое, чистое и святое, и, взяв свои деньги, грехом заработанные, она купила самый драгоценный нардовый аромат, пошла к Иисусу и излила на Него этот аромат вместе со слезами своими. Слепые фарисеи только соблазнились этой сценой. Если бы , сказали они, Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница (Лк. 7 , 39). Воистину Господь знал то, что знали они, но они не знали того, что Он знал: они знали только ее грех и ничего больше, а Он знал и нечто иное – то, чтО в помойной яме её души росло и в куче мусора блестело. Они были как луна, под чьим бледным светом и хрусталь кажется темным, без отблеска, как простой песок. А Он пламенеющее Солнце Правды, Которое разделяет и различает, вызывает сияние светом лица Своего на искривленном осколочке хрусталя души жены-грешницы. Потому Он укорил фарисеев, эти бледные луны, а жене сказал: прощаются тебе грехи (то есть мусор твой Я изметаю из тебя); вера твоя спасла тебя, иди с миром [212] . Теперь посмотри на разбойника на кресте справа. Пригвожденный, спорил он со своим товарищем, висевшим слева и хулившим Господа. Благоразумный усовещевал хулителя: или ты не боишься Бога?.. мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал [213] . Не написано, чтобы этот благоразумный разбойник когда-нибудь ранее видел и слышал Иисуса. Впервые на кресте, корчась от боли, повернувшись к среднему Кресту, он оказался лицом к лицу с Ним. И свет лица Его осветил нечто в душе его, нечто погребенное, засыпанное пеплом, забытое, что от сотворения мира, из поколения в поколение, от предка к потомку восставало, тщетно силилось пробиться наружу. Под впечатлением от этого лица, хотя и окровавленного, измученного, иссиня-бледного, он вспомнил что-то самое исконное в себе, что-то человеческое и божественное и сразу ощутил себя сродным Распятому посередине. В жизни он уподобил себя злодею и скоту, а умирая, ощутил себя человеком. Буря жизни вырвала его дерево с корнем, но он сподобился припасть к Источнику воды живой, чтобы глотнуть оттуда и не умереть. Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! Два часа размышлений в муках на кресте; два часа покаяния и отвращения к загубленной своей жизни; два часа глядел он на лицо Иисусово – и обрел милость Божию, обновление, оживотворение и переселение в рай. Истинно говорю тебе , проговорил ему Сын Божий в агонии, истинно говорю тебе: ныне же будешь со Мною в раю [214] . Это лишь несколько классических примеров. А куда больше – тысячи – душ тех простодушных, хоть и грешных людей, чьи глаза не могли оторваться от лица Иисусова! Ученики, последовавшие за Ним без слов. Никодим, не разумевший ничего, но из-за сияния лика Его ставший Его тайным последователем. Иосиф и Гамалиил и много других имен и примеров. Для таковых Господь Иисус предстал как прекраснейший сынов человеческих [215] . Но многих не тронуло очарование лица Его. Кто они? Это те, в ком и последняя крупица хрусталя превратилась в песок. Это князья еврейские, фарисеи, священники и книжники, ядом лицемерия, тщеславия и формализма вконец умертвившие себя. Они смотрели на это лицо, как слепые смотрят на солнце, и вторили словам пророка: нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему [216] . Они были тогда, они есть и сейчас среди нас: лицемеры, глупцы слепые, вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда проглатывающие; чаши, омытые снаружи, а внутри полные нечистот; гробы окрашенные, исполненные смерти и мертвых костей, убийцы пророков и священников, змеи и порождения аспидовы, отродье человеческое и чада сатаны. Каиафа, Ирод и Пилат смотрели на лик Иисусов, но не видели в нем ни одной своей черты, ни один луч лика Его не уловил ни одной точки в их душе, на которой бы мог остановиться и которая засветилась бы ему в ответ. За исключением их и таких, как они, и тогда, и сейчас, и до края времен лицо Иисусово являет лицо Всечеловека . Всякий человек, у кого хоть самый маленький уголок души не разъеден смертью греховной, может увидеть себя в лике Христовом, и свет лика Христова, входя в него, оживляет всю его душу. Скажи мне теперь, Феодул, какое лицо больше всего хотел бы ты увидеть? И ненасытно глядеть на него в вечности? Типы Как чудесно звездное небо, Феодул! Как прекрасно цветущее поле! Как прелестны стадо овец или стая птиц! Как страшен шум волнующегося моря, раскат грома в бурю и клокотание тяжелых градовых облаков! Все это упоминается в Евангелии Божием, но как нечто второстепенное, вспомогательное и символическое; никогда как главное. Главное – Бог и человек; все остальное – декорации на сцене жизни. Какие люди вошли в жизнь Спасителя мира! Поистине, Феодул, и это одно из многих чудес Божиих, из которых соткана вся жизнь Его. Все они типы, и они все типы человеческие. Возьмем Ту, Которая есть первая страница Евангелия и первая таинница[217] Божественных тайн,– Святую Пречистую Богоматерь Марию. Вся Она предана воле Божией: cе, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему [218] . Она вся в Боге, как и весь Бог в Ней. Беспримерная преданность воле Божией, судьбе Божией, стыд девичий, смирение, прославление Бога (величит душа Моя Господа [Лк. 1 , 46]) и молчание (а Мария сохраняла все слова сии , сказанные Ангелами и пастухами, слагая их в сердце Своем [219] ). Это тип – прототип – праведной и святой девы. Иосиф праведный – тип человека законнической правды. Поняв, что Дева Мария непраздна, он надумал тайно отпустить Ее. И тем самым как бы и Ее позора не обнаружить, и себя уберечь от законных последствий. Однако он отказался от своих намерений, когда Ангел Божий явился ему и объяснил, что Дева зачала от Духа Святаго[220] . Захария-священник, отец Предтечи Иоанна, был человек хотя набожный и без порока[221] , но усомнился в благовестии Архангела Гавриила о том, что у него родится сын. Я , говорит, стар, и жена моя в летах преклонных [222] . Из-за этого сомнения – вестник ли небесный явился ему в святыне храма? – поразил его Архангел немилостью, и он был нем все то время, пока не родился сын его. Захария – тип тех священников, что исправно исполняют свое служение, но слабо веруют в надприродную силу всемогущего Бога. Елисавета, праведная супруга Захарии и мать святого Иоанна, являет собой благую старицу и сердечную сродницу: когда приходит Пресвятая Дева Мария, чтобы поздравить ее с тем, что она зачала чадо во чреве своем, Елисавета радуется и задерживает свою юную Родственницу у себя в гостях на три месяца[223] . Мудрецы с востока, звездочеты, по необычной звезде пришедшие в Вифлеем на поклонение новому Царю[224] ,– типичные ученые-мистики, испокон веков по звездам и сочетаниям звезд толковавшие судьбы людей и народов и видевшие за всеми природными изменениями тайную руку премудрого Промысла Божия. Никогда мир не оставался без таких ученых, и в наше время тоже. Только некогда это были серьезные и набожные мыслители, а теперь это чаще всего астрологи-гадатели. Ирод-царь, названный Великим,– тип властителя-злодея, удерживающегося у власти благодаря хитрости и насилию. Такие тираны-властители были и на Востоке, и на Западе, и неизвестно, где их было больше, хотя высокомерные историки европейские и привыкли все тиранство приписывать одним только восточным сатрапам[225] . Почти все кесари римские были такими тиранами. При известии о новом Царе Ирод показал себя и как лукавая лисица, и как кровожадный волк. Как лисица, говорил он звездочетам: пойдите, тщательно разведайте о Младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему [226] . А когда звездочеты, наученные Ангелом Божиим, не вернулись в Иерусалим, а отошли другим путем в свою страну, разъярился Ирод, как бешеный волк, и послал палачей, и заклали всех младенцев в Вифлееме и во всей его окрестности[227] . Много-много невинных детей – первых мучеников Христа ради. Блаженны души их! Святой Иоанн Предтеча. Он весь был свят; от самого рождения до смерти был свят. Как Святая Дева подготовлена была Божиим Промыслом к тому, чтобы родить Мессию, так и Иоанн в пустыне был подготовлен к тому, чтобы возложить руку свою на главу Мессии и крестить Его во Иордане. Ни хлеба не ел он, ни вина не пил и никогда ни одной заповеди Божией не преступил. Чистый, как песок пустыни, и алчущий правды Божией среди людей, как голодный лев, ищущий ловитвы, он дерзал бесстрашно призывать людей: Покайтесь, порождения ехиднины! [228] И ничто не могло заставить его промолчать и не обличать царя Ирода в кровосмешении[229] . Во все века христианские святой Иоанн был примером и вдохновителем для бесчисленных отшельников, пустынников и аскетов, равно как и для отважных изобличителей людских неправд. Ну, и апостолы Христовы. Все они типы разных людей и разных человеческих характеров. Андрей, Иаков и Симон Зилот – типы людей, которые не говорят, а делают. Петр – тип людей, которые быстро воодушевляются на всякое добро, но столь же быстро устрашаются всякой напасти. Юный Иоанн – молчаливый, как и брат его Иаков, но прямолинейный и последовательный до конца. Он стоит и перед Крестом своего Учителя, невзирая на угрозу смертельной опасности. Филипп – тип открытого и общительного человека. Через него хотели некие эллины войти в общение с Иисусом[230] . Он приводит Нафанаила ко Господу. Его [Филиппа][231] Господь спрашивал: где нам купить хлебов, чтобы их накормить? – то есть пять тысяч людей (см.: Ин. 6 , 5). При последней беседе Иисусовой он задал вопрос: Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас [232] . Фома – тип человека неустрашимого, но реалистичного. Когда Господь услышал о смерти Лазаревой, Он сразу распорядился идти из Галилеи, куда они только что пришли, в Иерусалим, где смертельная ловушка очевидно была Ему уже приготовлена; тогда сказал Фома перед лицом перепуганных учеников: пойдем и мы умрем с ним [233] . А когда ему сказали, что Иисус воскрес, он не хотел верить: если не увижу, говорит, на руках Его ран от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его [234] . А когда воскресший Победитель смерти явился во второй раз и Фома уверился, тогда он воскликнул: Господь мой и Бог мой! [235] Апостол Фома был и остается типом храброго реалиста. Иуда Искариотский – типичный предатель Бога, душИ, духа и всего идеального и возвышенного. Материалист и сребролюбец. Был он кем-то наподобие кассира в святой дружине апостольской: носил ковчежец для пожертвований, из которого крал и присваивал себе. Лицемерно притворялся он приятелем нищих, но все знали, что он вор (см.: Ин. 12 , 4–6). За тридцать сребреников предал он Господа своего еврейским старейшинам, которые были то же, что он. Сотник римский из Капернаума и жена-хананеянка представляют тех язычников, что имели крепкую веру в силу Христову. Ради такой их веры Господь исцелил больного слугу сотника, а у хананеянки – сошедшую с ума дочь[236] . И в наше время нередко случается, что нехристиане сильнее веруют в христианские святыни, приносят своих болящих в монастыри, где по вере получают исцеление быстрее и чаще, чем многие христиане со слабой верой. Марфа и Мария со своим братом Лазарем представляют хорошую семью с идеальной любовью братской и сестринской. Марфа более хозяйка, которая трудится, чтобы как можно лучше угостить своего Божественного Гостя, а Мария больше ученица Христова, которая слушает Его слова и этими словами, словно сладостным яством, питает свою душу. Господь похвалил Марию перед Марфой, сказав: Мария же избрала благую часть (Лк. 10 , 42). Лазарь[237] представляет преданного и верного друга Христова[238] . Он оставался преданным и по отношению к Богоматери до смерти, подобно Иоанну апостолу. Фарисеи – типичные лицемеры всех времен. Хотя они внешне и набожны, но грабят имение вдов. Когда постятся, делают лицо свое жалостным; когда молятся, останавливаются на улицах, чтобы люди их видели; когда творят милостыню, трубят на все стороны. Хотят побить камнями жену-грешницу, а сами тайные развратники[239] . Книжники и саддукеи – типичные мелочные люди и циники. Их кичение своим мнимым величием делает их настоящими шарлатанами. Священники еврейские, как и фарисеи, полны лицемерия, но в большинстве своем они типичные завистники. Ослепленные завистью ко Христу, они говорят одни только глупости. Когда Христос лечит больных, они кричат: Он богохульствует [240] . Когда Он изгоняет из людей бесов, они говорят: изгоняет бесов силой князя бесовского! [241] Когда Господь творит великие и славные дела на пользу людям, они завистливо вопят: «Неужели в субботу?»[242] . Князь Иаир, умоляющий Иисуса спасти его умирающую дочь[243] ; жена кровоточивая, ищущая исцеления от прикосновения к одежде Иисусовой[244] ; прокаженные, слепые, парализованные, немые, глухие, сгорбленные, иссохшие, горячечные и другие бесчисленные люди, взывающие ко Господу о помощи, представляют всех страдальцев и несчастных от тех времен и доныне, которым весь мир не в состоянии помочь и которые прибегают ко Христу Богу за помощью с полной верой и надеждой. Вдовица, стыдливо[245] и украдкой пожертвовавшая на храм свои последние две лепты, представляет те благородные души, что жертвуют на святыню или сироте Бога ради, а не ради похвалы человеческой: Бог видит – люди видеть не должны. Князь Никодим, тайно посещающий и слушающий Иисуса, страшащийся своих еврейских друзей[246] ,– представитель тех ученых господ, сербских и чужестранных, которые остерегаются, как бы им не оказаться осмеянными или не понести ущерба от своих неверующих приятелей. Ирод Младший, убийца Иоанна Предтечи[247] , представляет тип человека, ненасытного в плотских наслаждениях, который в этой своей ненасытности готов переступить через все законы Божии и человеческие. Умер он, изъеденный червями[248] . Иродиада и дочь ее, танцовщица Саломия[249] ,– тривиальные блудницы из так называемых аристократических кругов[250] . Понтием Пилатом[251] , наместником римского кесаря в Иерусалиме, руководили в делах два чувства: ненависть к евреям и страх перед кесарем. Это тип всех бюрократов, готовых попирать каждого, кто меньше их, чтобы угодить своему начальнику и получить продвижение[252] . Богач, спрашивавший Иисуса, что ему делать, чтобы стяжать Царство Небесное, услышав ответ Спасителя: пойди, продай имение твое и раздай нищим… и следуй за Мною [253] , опечалился весьма, ибо был очень богат. Типичный пример людей, в чьих душах идет борьба за выбор между Царством Небесным и земным; придавленные гнетом богатства, они остаются приверженцами земного. Жена-самарянка[254] , Фотина[255] , представляет женщину-грешницу, которая под воздействием Иисусова лица и голоса переживает духовное очищение и постепенно изменяясь, становится Его вдохновенной последовательницей. Жена Зеведеева, мать апостолов Иакова и Иоанна, просит у Иисуса почетных мест для своих сыновей в Его Царстве[256] . Она типична для всех матерей, по тщеславию считающих своих детей лучше прочих людей и требующих для них первых мест и высших почестей. Жена Пилатова предупредила своего мужа, когда он судил Христа: не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него [257] . Она представляет тех многих жен, которые знают о духовном мире и ощущают его, но вынуждены мученически покоряться неверующим мужьям. Многие из учеников Христа оставили Учителя своего из-за того, что не поняли Его слов: Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную... и пребывает во Мне, и Я в нем (Ин. 6 , 54, 56). Они представители так называемых интеллектуалов всех времен, которые отрицают непостижимые тайны Божии и бегут от Христа только потому, что их мозговые извилины не в состоянии постичь страшных высот и глубин неба и земли. Книжник некий сказал Иисусу: Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел. Он представляет тип людей, из которых одни не задумываясь, легко принимают закон Христов, а другие так же бездумно и легкомысленно идут в монастырь, чтобы стать монахами и быть со Христом, но скоро пугаются и отшатываются от тернистого пути, едва наступят на какое-нибудь терние. Потому Иисус предупредил этого книжника и сказал ему: лисицы имеют норы и птицы небесные – гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову [258] . Он хотел этим сказать ему: «Поразмысли хорошенько: тяжек путь, на который ты решаешься, как бы ты так же быстро не свернул с этой стези, как вступил на нее. Когда возлагаешь руку свою на плуг, намереваясь пахать, не озирайся назад»[259] . Мария Магдалина[260] , которую исцелил Иисус от семи бесов[261] , семи демонских страстей, была вдохновенной и бесстрашной последовательницей Христовой до Его смерти и после нее[262] . Это образец женского воодушевления и благодарности. Жены-мироносицы, все, как Мария Магдалина, служившие Христу, стояли на Голгофе во время Его страданий и ходили ко Гробу Его после Его смерти[263] . Блестящий пример преданности своему Учителю и Господу и блестящий пример женской храбрости, которому лишь позже последуют испугавшиеся апостолы. Два разбойника на своих крестах возле Христа, один раскаявшийся, а другой богохульник[264] ,– типичные примеры двух категорий грешников: тех, что и перед смертью не каются, но хулят Бога, и других, что перед смертью раскаиваются во всех грехах своих. Мародерами были римские воины под Крестом Христовым. Не обращая внимания на Его Крестные муки, они спокойно решали, что им взять из Его одежд. И разделили между собой одежды Его, и о хитоне Его бросали жребий[265] . Типичный пример мародерства и сатанинской бесчувственности к страданиям ближних. Сотник стерег Иисуса, а когда увидел, что при кончине Христовой солнце померкло, земля сотряслась и камни расселись, воскликнул: воистину Он был Сын Божий [266] . Это был святой Лонгин[267] , впоследствии мученик за Христа – пример человеческой чуткости, проницательности и духовности. Выбирай, Феодул, типы, которые близки тебе, твоему сердцу и твоей натуре. По Божию Промыслу весь мир собрался вокруг Мессии в типах своих, все человечество – целый микрокосмос в маленькой стране Израилевой, дабы все проявили свое отношение к Нему и нашли себя среди сходных себе, добрых или злых, дабы и мы научились распознавать людей по этим типам. Типы в притчах Какова вода, Феодул, в огромном море, такова она и в ракушке. Та же самая. Маленькой была страна Палестина во времена Спасителя, очень маленькой в сравнении с остальными царствами земными и совсем незначительной в сравнении с целой планетой земной. Но в ней оказались все человеческие типы этой планеты, когда Мессия явился в мир. В прошлый раз мы рассмотрели многие из этих типов, а сейчас завершим их подсчет типами человеческими из притч Христа. Одни люди подобны дереву доброму, а другие – дереву злому. Ни доброе дерево не приносит злого плода, ни злое дерево не дает доброго плода. Так и люди: добрые приносят добрый плод, то есть совершают хорошие дела, а злые приносят злой плод, то есть дела злые. Итак, следовательно, по плодам их узнАете их , как сказал Господь. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы? [268] Дерево, не приносящее доброго плода, засыхает, как бесплодная смоковница, проклятая Господом[269] , или его срубают топором и в огонь бросают (см.: Мф. 7 , 19). Далее, одни люди мудрые, а другие безумные. Мудрые – это те, кто строит дом свой на твердом основании, на камне. И, когда ударит дождь, и нахлынут воды, и подуют ветры, дом их стоит и выдерживает все. Таков всякий, кто слушает слова Мои сии и исполняет их , говорит Господь. А безумные – это те, кто строит свой дом на песке, и, когда грянут буря и ураган, дом их не выдерживает и обрушивается. Таков всякий, говорит Господь, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их (ср.: Мф. 7 , 24, 26). Речь здесь идет о созидании души, духовного дома, скажем еще: и характера человеческого. Четыре типа людей выведены в притче о сеятеле: так люди делятся по их отношению к слову Божию. К первому типу относятся люди, в дУши которых слово Божие падает, как семя сеятеля при дороге. Всякие птицы крылатые, или различные теории светские, быстро выклевывают Божественное семя из этих поверхностных людей, чьи души подобны камню, покрытому тонким слоем земли, из-за чего посеянное в них семя быстро погибает. К третьему типу[270] относятся люди, чьи души запутались в разросшемся бурьяне забот мира сего, и Божественное семя в них было задушено. Четвертый тип представляют люди, чьи души подобны земле доброй и хорошо возделанной, которая, принимая слово Божие в себя, приносит обильный плод, в сто, шестьдесят или тридцать раз больше посеянного (см.: Мф. 13 , 3–23). Эта притча, животрепещущая и реалистичная, злободневна и сегодня так же, как тогда, когда она в первый раз прозвучала из уст Господних. Эти четыре типа людей мы каждый день можем видеть вокруг себя. И без труда можем сами себя отнести к тому или иному типу. О Феодул, определи же скорее твой и мой тип. И потщимся оба войти в четвертый тип, пока Господин жатвы еще не взмахнул Своим серпом. В притче о милосердном самарянине изображены три типа людей в соответствии с их отношением к несчастью своего ближнего. Первый тип, к сожалению, представляет священник, который, на ходу едва взглянул на избитого человека, лежащего на обочине, услышал его просьбу о помощи, но, словно ничего не видя и не слыша, прошел мимо и удалился. Второй тип – это левит, то есть снова служитель храма – помощник священника; он видел и слышал израненного, подошел и, посмотрев на него, прошел мимо [271] , таким образом показав свое черствое сердце, хладнокровно продолжил свой путь: какое ему дело до чужого горя?– хотя обнаружил свое любобытство: подошел, посмотрел, да и, вернувшись на свою дорогу, удалился. И священник, и левит – правоверные израильтяне, кичившиеся своей верой; а эта их вера была лишь на словах, но не на деле. Тут набрел на несчастного один самарянин, то есть человек из Самарии, которую евреи презирали, как полуязыческую и идолопоклонническую область[272] . И именно этот полуязычник и идолопоклонник умилостивился над израненным: подошел к нему, перевязал ему раны и отвез его в гостиницу. Покраснел ли ты, Феодул? Как не покраснеть, если вспомнить, что и сейчас есть турки, арабы, индийцы, персы и другие люди нехристианской веры, оказывающиеся более милосердными к страдающему соседу своему, чем крещеные люди? Притча о человеке-барсуке[273] . Господь Иисус царя Ирода назвал лисицей, а мы назовем барсуком того алчного богача, что не помышлял ни о смерти, ни о Суде Божием. Он отстроил себе новые амбары, наполнил их житом и сказал душе своей: много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись [274] . А той ночью, когда он сказал это, взята была душа его и он умер. Это тип человека, от начала до конца плотского, жадного и легкомысленного. Он страдает от своей глупости, а другие страдают от его эгоизма. И во времена оные, и теперь. В притче о милосердном царе и немилосердном должнике запечатлен тип, крайне распространенный в мире. Милосердный царь великодушно простил своему слуге долг, составлявший огромную сумму – в десять тысяч талантов[275] . Прощенный и помилованный, этот злой должник нашел своего товарища, который не вернул ему всего лишь сто грошей, и стал требовать их возвращения. Напрасно бедный человек умолял его потерпеть немного, обещая все заплатить: злобный схватил его за горло и стал душить, крича: «Отдай мне, что должен!». Наконец он потащил его к судье и засадил в темницу. Милосердный царь в этой притче – это Сам Господь, по молитве людей прощающий им огромные долги, а злой слуга – это многие-премногие из нас, немилосердно поступающие с незлостными должниками своими, забывая о милосердии Бога по отношению к ним, за что и поражает их праведный гнев Господень: И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга [276] . Один человек имел двух сыновей (см.: Лк. 15 , 11). Старший сын почитал отца и был ему верен и послушен, а младший сын, потребовав свою долю наследства, оставил отца и брата и стал прожигать свое достояние, предавшись азартным играм, пока наконец, обнищавший и бездомный, не нанялся в свинари к некоему человеку, служа которому, он одумался, устыдился себя, раскаялся и вернулся к отцу, умоляя простить и принять его как последнего своего слугу. Отец обнял его, простил и принял его не как слугу, а как заблудшего, но раскаявшегося сына. Два сына в этой притче представляют два типа детей: детей, пребывающих в послушании у своих родителей, и детей, жаждущих свободы. А родитель есть родитель, и, если дети его огорчат, но покаются и обратятся к нему, он быстро все забывает и принимает их снова в объятия свои. Так и Бог поступает с теми, кто по гордости своей или по многознанию отвращается от Него, но, познав беды и страдание, снова приклоняется к Богу, хвалит, славит Его и молится Ему. И еще один человек, у которого было два сына (см.: Мф. 21 , 28). Однажды сказал он первому сыну: «Сын, иди поработай сегодня в винограднике моем». А сын, отвечая ему, сказал: «Не пойду». Но потом раскаялся и пошел в виноградник. Сказал отец и другому сыну то же самое; сын отвечал ему: «Пойду, господин», но не пошел. Кто из этих двух исполнил волю отца? Конечно, первый. Это два типа людей, которых мы и сегодня видим среди нас. Одни сразу отказываются, но быстро раскаиваются и исполняют волю старших своих; другие быстро соглашаются, но, к сожалению, так же быстро передумывают и лгут и себе, и другим. На исторической мессианской прямой человечества это язычники и евреи. Первые поначалу отвергли единого Бога, но после покаялись и пришли ко Христу раньше, чем евреи. Вторые же обещали служить единому Богу, но отреклись от Него и распяли Сына Божия. В притче о богаче и Лазаре (см.: Лк. 16 , 19) представлены два типа людей: тип богача-плотоугодника и смиренного нищего. Первый присосался к плодам и сокам земли, как червь к желудку коровы, не давая другому червю ни глотнуть, ни лизнуть. Другой беспомощно, но с надеждой на Бога терпеливо шел к концу своей жизни и своих страданий, чтобы в том, другом, бессмертном мире ликовать в славе и видеть богача, терзающегося во мраке и мучениях. Разве ты, Феодул, не видел в своем окружении таких людей? Некий человек, хозяин дома, пошел рано поутру на рынок, нанял людей и послал их в свой виноградник[277] . Потом вышел в девять часов (третий час по-восточному), увидел других и послал их на ту же работу. Так он сделал и в полдень (шестой час по-восточному), и в три часа пополудни (девятый час по-восточному), и, наконец, за час до захода солнца (одиннадцатый час по-восточному). Когда вечером распорядился хозяин дома, всем заплатили одинаково. И возмутились работавшие с раннего утра: почему им не дали больше, чем тем, что пришли позже и меньше трудились в винограднике? Зависть! Так бывает и сегодня между людьми. Но притча эта имеет и таинственный смысл: всем Бог подарит вечную жизнь в Царстве Небесном – как тем, кто волю Его исполнял с детства, так и тем, кто начал искренне служить Богу только в зрелом возрасте, а также тем, кто лишь в старости вступил на верный путь, и, наконец, тем, кто перед самой смертью покаялся и к Богу обратился. Не сказал ли Господь покаявшемуся в последнее мгновение разбойнику: ныне же будешь со Мною в раю [278] ? Некий человек, царь, устроил брачный пир сыну своему и послал слуг своих собрать приглашенных (см.: Мф. 22 , 2; Лк. 14 , 16). Но все приглашенные нашли повод, чтобы отказаться и не прийти. Один сказал: «Я купил землю и должен пойти посмотреть ее». Второй сказал: «Я купил пять пар волов и иду испытать их». Третий сказал: «Я женился и потому не могу прийти». Рассердился тот царь и послал слуг на распутья, чтобы они привели на трапезу нищих, и убогих, и калек, и слепых. И сказал: много званых, а мало избранных [279] . И сейчас, Феодул, многие уклоняются от духовной трапезы Христовой, потому что им милее земля, скот или жена, нежели пиршество для их души. В притче о десяти девах – из них пять были мудрыми, а пять юродивыми[280] , то есть неразумными,– два типа набожных людей. Мудрые – это соблюдающие весь закон Христов, почему им и дается Дух Святый, и Он освящает их души. Юродивые – это те, кто соблюдает, скажем, чистоту души, но не имеет милосердия, доброты и других добродетелей, из-за чего Дух Святый в них не вселяется. В притче о талантах говорится о трех типах людей, одаренных в разной степени[281] . Одним Творец дал взаймы пять талантов, другим два, а третьим один. Первые прилагают большой труд, и им удается удвоить таланты в себе; так же и вторые. Третьи же, злобясь на Творца своего за то, что Он их меньше одарил, закапывают свой талант в землю тела своего и, нимало не трудясь над душой своей, живут одной только плотской жизнью. Пока не придет господин-заимодавец и не потребует свое, причем потребует больше с тех, кому больше дал, а меньше с тех, кому дал меньше. Тогда бывает суд: награда и похвала первым и вторым и осуждение третьим. Эта притча особенно поучительна для нашего времени, в котором преобладают третьи: они не только закапывают свой талант в землю, изрыгая хулу на Творца своего, но и притесняют более талантливых, чтобы и они позакапывали свои таланты и уподоблялись им в духовной нерадивости и включались во всеобщее карканье против Бога. Притча о злых виноградарях[282] относится в основном к евреям, которые избили, забросали камнями или убили Божиих пророков и слуг Его, посланных принять урожай от них, как от Божия виноградника, Божия руконасаждения. После всех убили и Сына Божия, Мессию, за что они были Богом жестоко наказаны, а виноградник был передан христианам. Притча эта обличает также всякого расхристанного[283] христианина, который не приносит Богу никакого урожая с души своей, но отвергает и ни во что не ставит пророков, апостолов, отцов и учителей Церкви, а в конце концов отрицается и Сына Божия, своего Спасителя, за что бывает от Бога сам проклят и отвергнут. Да не будет этого с нами, сербами, брат Феодул! Но поскольку крещеные народы христианского Запада уклонились во всякие ереси и почти совсем отвергли Христа, то будет отнят у них виноградник Господень, то есть Церковь Божия, и будет отдан язычникам Востока, Индии прежде всего, как был некогда отнят у евреев и отдан язычникам, как совестливым виноградарям. Домовладыка Знаешь ли ты, Феодул, отчего проистекают наибольшие беды людей? Если не знаешь, я скажу тебе: оттого, что люди утратили дух Домовладыки. Утратили они дух Домовладыки, и упиваются духом наемническим. А наемник ни в своем доме не умеет хозяйничать, ни в чужом не хочет. Спаситель мира явился с духом домовладыки, всеобъемлющим и изобильным, какой только Бог мог явить и какой только и мог помочь разбазаренному дому человечества вновь обзавестись хозяйством. Прежде всего Он исполняет предписания закона, имеющие малую важность, ради высших целей. Он избегает препирательств и столкновений из-за этих предписаний. Он принимает обрЕзание; оно не значит ничего: Он установит новое обрЕзание, которое будет означать обрЕзание сердца от зла[284] . Он не появляется как учитель до исполнения тридцати лет, хотя был в состоянии в Свои двенадцать лет удивить всех старцев и мудрецов иерусалимских[285] . Крещается Христос в воде на Иордане, как и другие люди, крещением Иоанновым, пока Он не дополнит это крещение крещением Духом Святым и огнем[286] . Платит подать, когда у Него требуют, хотя как раз и не был должен платить (см.: Мф. 17 , 25–27). Подвергается искушениям сатанинским в течение сорока дней, постясь и молясь, чтобы, как Домовладыка, показать пример Своим домашним, как надо бороться с искушениями и одолевать сатану. Ах, Феодул, я не с того начал. Христос рождается в каменной пещере, а не в царских палатах, чтобы показать, как высоко ценит Он и самое простое место на земле: ведь Он сотворил это место. Призывает скромных рыбаков в великие апостолы и евангелисты Своего спасоносного учения, чтобы показать, что Ему дороги и самые скромные люди: ведь Он их сотворил. Дружит с последними грешниками и мытарями, которых напыщенный свет презирает, и это вменяется Ему в вину. Но Он, как рачительный Домовладыка, видит, что решето, в котором мир просеивает ценности, продырявлено и что через это продырявленное решето просеивается вместе с сором много чистого зерна. Эти выброшенные зерна Он по-хозяйски собирает и сберегает. Христос не отвергает старое, но что-то выбирает из него и соединяет с новым. Не нарушить пришел Я закон или пророков , говорит Он, но исполнить [287] . Ему принадлежит и старое, и новое, и Он, как мудрый Домовладыка, выносит из сокровищницы Своей новое и старое (Мф. 13 , 52). На Фаворе, когда Он преобразился, пред Ним стояли апостолы, а рядом с Ним – Моисей и Илия[288] , то есть благовестники нового и носители старого, и все – в Его Божественном свете Домовладыки. Как Домовладыка, Он пример трудолюбия и рачительности. Он спешит: Он знает, что Ему отведен короткий срок для трудов земных. А кому отведен не короткий? Он спешно обходит всю Галилею, Самарию и Иудею, несколько раз в течение трех лет, и посещает пределы приморские, где жили язычники, и гадаринские на противоположной стороне озера[289] . И ходил Иисус по всем городам и селениям, уча в синагогах их, проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях (ср.: Мф. 9 , 35). Как Домовладыка, Он не щадит Себя, только было бы хорошо всем домашним Его. Часто Он голоден и жаждет, устает и обливается потом из-за долгого пути, ночует там, где придется: под открытым небом, на голой земле, под деревом, на камне вместо подушки. В скорби о Своем народе Он проводит многие ночи без сна и отдыха, в молитве к Отцу Своему, в бдении и раздумьях. Наилучший Домовладыка, Он также и наилучший Врач. На Нем всецело исполняется предсказание славного Исаии пророка: Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни (Ис. 53 , 4). Слепым Он дарует зрение, глухим – слух, немым – речь. Расслабленных ставит на ноги, прокаженных очищает, бесноватых утишает, эпилептиков исцеляет, сгорбленных распрямляет, сумасшедшим возвращает рассудок, одержимых освобождает от злых духов, мертвых воскрешает, безутешных радует, малодушных ободряет, покаявшихся прощает. Он становится всем для всех, чтобы всё спасти, как отец семейства, как Домовладыка. Все, кто не осмеливался и рта раскрыть перед людьми, исповедуются Ему, веря, что Он поймет их и поможет им. Все, кто напрасно искал исцеления у врачей, притекают к Нему и получают то, что искали. Искусснейший Врач, Он одновременно и искуснейший Пастырь стада человеческого. Какая счастливая мысль – назвать людей овцами! Воистину, долго было: человек человеку – волк. Долго люди видели в нем идеал. Происхождением своим от волка кичились римляне. Римские кесари состязались друг с другом в подражании волчьим нравам. В Египте обожествляли кровожадных крокодилов, в Индии – обезьян, на острове Ява и во многих других странах – ядовитых змей[290] , где-то диких быков, где-то гигантских орлов. Вся земля представлялась сплошным зверинцем, причем зверинцем как пантеон и зверинцем как общество человеческое. Но нигде в мире не обожествлялась овца, нигде не возводилась она в идеал. Овечья кротость считалась слабостью и даже пороком. Христос совершил нечто неслыханное и невиданное – претворил зверинец в загон для овец. Пророки назвали Его Агнцем Божиим[291] , а Он Себя назвал Пастырем овец Божиих[292] . Звериный пантеон нужно было освободиить от зверей, очистить, окадить и вселить в него Агнца Божия, а звериное общество людей укротить и превратить в стадо безобидных овец Божиих. Народ это понял и восторженно принял. Узнали овцы голос Доброго Пастыря и побежали за Ним. Три года народ не давал Ему покоя ни днем ни ночью. Бежали за Ним тысячами, теснились возле Него, жались к Нему, как долго не осоливавшиеся овцы[293] к соленой руке чабана. А Ему жалко стало народа, потому что были как овцы, не имеющие пастыря (ср.: Мк. 6 , 34). Он жалеет и сотую потерявшуюся овцу и, беспокоясь подобно хозяину, оставляет девяносто девять овец и идет и ищет эту сотую до тех пор, пока не найдет ее. Он отмывает овец Своих от всякой нечистоты, а паршивых усердно лечит от болезни. Не как наемники, которые стригут и доят – до крови, до гибели овцы. Он жизнь Свою полагает за овец Своих (ср.: Ин. 10 , 15). Словами истины Он питает человеческие души, а Своим личным примером и чудесами подтверждает слова истины. И народ толпами, волна за волной, течет к Нему. Он призывает к Себе всех, кому жизнь земная, хоть и короткая, стала тяжкой-претяжкой. Придите ко Мне , говорит Домовладыка Своим домашним, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас [294] . Но Он знает – Он все знает,– знает и то, что плотским людям нужна и телесная пища. Ему жаль народа, что три дня находится при Нем, слушая Его, и нечего уже ему есть[295] . Потому Он умножает хлебы: Сам берет их в Свои руки, благословляет и дает народу есть. Ему жаль людей, оказавшихся в смертельной опасности во время бури на море, и Он утишает бурю и спасает их от смерти[296] . Ему жаль рыбаков, трудившихся всю ночь и ничего не поймавших. И, как Домовладыка, Он направляет их к глубокому месту, где сети их тотчас переполняются рыбой[297] . Ему жаль вдовицу из Наина, с рыданием идущую за гробом своего умершего единственного ребенка. И Он говорит ей: не плачь [298] . И воскрешает ее сына. Жаль Ему и Марфу и Марию, сестер умершего Лазаря, Его преданного друга. И, когда сестры заплакали об умершем брате, заплакал и Он и воскресил Лазаря из мертвых[299] . Он не приходил как судья (придет в свое время и как таковой), но пришел сначала не судить, а спасти и предложить спасение всем людям. Пришел Он прежде как Сеятель, а в свое время придет как Веятель[300] . Потому Он прощает жену-грешницу, в покаянии омывающую слезами ноги Его, тогда как фарисеи, эти проклятые наемники, осуждают ее, хотя никто не ставил их судьями. Он ее прощает, утешает и ободряет[301] . Когда же фарисеи хотели было побить камнями жену-прелюбодейку, взятую во грехе, Он являет Себя защитником этой несчастной и говорит держащим камни в руках: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. Ее же Он прощает, предупреждая: Иди и впредь не греши [302] . Он спасает людей от бесов и людей от людей, куда бы ни пришел и где бы ни остановился: эти люди – домашние Его; Он Домовладыка. Гадаринцы пожалели о своих свиньях[303] ; участь же мучимого бесами им была безразлична. А Он человека ценит больше, чем стадо свиней, и, спасая его одного, Он делает так, что две тысячи свиней тонут в море. Преступники из-за одной свиньи могут убить человека. А Он преспокойно губит две тысячи – погубил бы и два миллиона – свиней ради одного-единственного человека. Он не раз утешал тех, чей сродник умер или болен: не бойся! И вот опять, по другому случаю, говорит: не бойся, только веруй [304] . Без Домовладыки эта жизнь – ужас и кошмар, мрак и отчаяние. Но Он появляется как нерушимая стена[305] , как солнце, как всесильный защитник людей и все обращает в радость. Маленькую кучку Своих преданных последователей Он ободряет, говоря: Не бойся, малое стадо! [306] , и растолковывает им, что воля Отца Его, которая есть и Его воля, заключается в том, чтобы дать им бессмертное Царство Небесное[307] . И, когда называет им признаки последнего времени перед самым концом света, снова их ободряет, чтобы сердца их не устрашились, когда наступит это время, и говорит: и волос с головы вашей не пропадет (Лк. 21 , 18). Ведь и то, что погибнет и упадет, упадет в руки Бога Вседержителя, и Бог воскресит и восставит в еще большей славе и красе. Как истинный Домовладыка, Чьи всё время и всё пространство, Он радеет о всех людях до последних дней, до второго Своего Пришествия. Потому предупреждает: Итак бодрствуйте, ибо не знаете, когда придет хозяин дома (читай: Домовладыка, а это Он): вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими . И завершает предупреждением, относящимся и к нам: А чтО вам говорю, говорю всем: бодрствуйте (Мк. 13 , 35–37), то есть будьте подготовлены и настроены встретить Меня, когда Я приду во второй раз в силе и славе судить каждого по делам его[308] . Ах, берегитесь, чтобы, когда хозяин дома встанет и затворит двери , не остаться за дверями и не услышать страшные слова изнутри: не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня все делатели неправды (Лк. 13 , 25, 27). Как Домовладыка, Он ни к кому и ни к чему не равнодушен. Когда кто-то отгонял от Него детей, чтобы они не мешали Ему, Он решительно сказал: Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне [309] ; и предупредил: если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное [310] . Он любит и благословляет детей[311] . СкАжете: «А кто не любит детей?». Но Он любит и тех, кого никто не любит и кого никто не замечает, как не замечают невыразительный серый камень. Он обращает внимание на беднягу, который лежит в параличе ни больше ни меньше как тридцать восемь лет в купальне Вифезда и отчаивается, брошенный и давно забытый всеми. И вот к нему приходит Домовладыка и видит в нем не нечто, а человека: хочешь ли быть здоров? Изумленный и обрадованный, что кто-то и на него обратил внимание, он отвечал: Так, Господи, но не имею человека, который опустил бы меня в купальню . И вот перед ним Человек, Человек Домовладыка, Который сказал ему: Встань, возьми постель твою и иди [312] . И страдалец встал, ибо сделался здоров. Его снедает ревность по дому Отца Его: Он не терпит осквернения храма Божия, где продают, покупают, торгуются и кричат, как на базаре. Он взял бич и выгнал из храма скотину и торговавших ею со словами: возьмите это отсюда и до€ма Отца Моего не делайте домом торговли (Ин. 2 , 16). Менее всего Он равнодушен к угнетателям и соблазнителям народа Божия. Он защищает стадо Свое от недостойных старейшин народных – лицемеров, обманщиков и пьяниц; от волков в овечьих шкурах, которые не питают любви к народу, не питают к нему вообще ничего, кроме презрения, и горят одним только желанием – сорвать с него хоть шерсти клок. Хотя они и были постыжены Его ответами в каждом споре с Ним, тем не менее продолжают до конца бесстыдно плести для Него сеть, прибегая ко лжи, подкупу и насилию. Наконец убивают Его, навек[313] навлекая проклятие на себя и на своих потомков. Но Он знает, что победит смерть и будет вечно жить и оживотворять. Перед Своей смертью Он завещает верным Своим Тело и Кровь Свою как вечную печать нерушимой любви, обещая быть с ними до скончания времен[314] , то есть и по исходе Своем из этого мира Он будет пребывать в нем как единственный, совершенный и всесильный Домовладыка мира. Все, кто хочет жить как люди, а не как звери, должны вперять свои взоры в Него, Домовладыку, следовать Ему и быть напоенными и воодушевленными Его Домовладычним духом. Вера и знание Тебе холодно, Феодул? Вот и в жаркой Индии бывает холодно во время долгих, непрерывных дождей. В месяцы таких дождей людям с трудом удается сохранить какую-нибудь вещь, чтобы она не отсырела и не заплесневела: будь то рис, или одежда, или ткань, или дерево, или посуда, или кожа, или шерсть, то есть что-либо органическое и неорганическое, особенно органическое. Все сыреет и покрывается плесенью. Просто сама земля сыреет и плесневеет. Люди выбиваются из сил, чтобы уберечь свое имущество от сырости и плесени. Но это им удается с трудом. Мучились наши родственники-индийцы, мучились тяжкой мукой и трудились тысячи лет, чтобы и души свои сохранить от сырости и плесени. Страдания их повергают в изумление, труды их вызывают уважение, но успехи достойны сожаления. Действительно, вижу, что тебе холодно, Феодул. Разожги огонь. Положи в него три полена. Одно полено не горит, два горят слабо, а три разгораются сильнее всего. Это особенно важно в Индии. В Индии ничего не бывает без триплетов[315] . Вся мысль индийская структурирована из триплетов. Всё в тройках, например: пракрити – материя, пуруша – дух, брахман – неисчислимость, возвышающаяся над обоими (санкхья[316] ). Пракрити, пуруша, брахман. Или: цхитта – разум, варти – модификации, обороты, ниродха – контроль над обоими. Цхитта, варти, ниродха. Или: асти – вы есть, насти – вы есть ничто, анасти – вы не есть. Асти, насти, анасти. Или: прамана – очевидность, прамия – факт, самшая – сомнение. Прамана, прамия, самшая. Или: жива – душа, личность, майя – иллюзия, брахман – отрицание обоих. Жива, майя, брахман. Или: сат – действие, чит – знание, ананда – отрицание или реализация обоих. Сат, чит, ананда. Или: атма – личность, анатма – неличность, нишедха – связь обоих. Атма, анатма, нишедха. Или: сатва – познание, раджа – действие (или йога), тама – желание. Сатва, раджа, тама. Или: дхарма – долг, артва – польза, наслаждение, карма – результат деятельности. Дхарма, артва, карма. Или: настика – атеизм, астика – теизм, мастика – политеизм. Настика, астика, мастика. Или: сварта – эгоизм, парарта – альтруизм, парамарта – долг превыше первого и второго, ради мокши, ради освобождения от жизни. Сварта, парарта, парамарта. Или: аварода – воздержность, анурода – умеренность, арода – невоздержность. Аварода, анурода, арода. Или: атма – индивидуальность, эго, манас – отрицание индивидуальности, буддхи – среднее между ними. Атма, манас, буддхи. Ограничимся только этим примера ради, чтобы не растекаться мыслью по древу. А если бы мы стали продолжать, то могли бы привести море подобных триплетов из Веданты, Упанишад, сборников тантр, мантр и других индийских книг. Но ты должен знать, что каждый из приведенных триплетов разветвляется на другие триплеты и так далее бесконечно. В эти триплеты попадает и триплет индийских божеств – Вишну, Брама и Шива, равно как и их разветвления, тоже бесконечно разветвляющиеся, как это все придумано и записано риши – мудрецами индийскими. Все эти триплеты вытекают из одного таинственного слова и в него же впадают, а слово это – «а-у-м», «ом», миллионами сынов Индии ежедневно и ежечасно с благоговением повторяемое от края и до края этой необычной страны, где сырость и плесень – тяжкий бич для людей. Что это все перечисленное нами? Вера ли это? Религия ли это? Нет, это философия. Но индийцы не называют ее философией, тем более не называют верой, а называют знанием. Это жнани, или джнани. И само слово «веданта»[317] – сборник множества этих знаний – означает «знания». Это знания физические и метафизические[318] , богословские и теософские, медицинские и разного рода практические. Но знания – это только знания, как их индийцы и называют,– не вера и не религия. Поистине великое чудо то, что в Индии нет понятия веры. Едва ли есть у них и слово «вера», если исключить доверие человека к человеку в повседневной жизни. Понятие веры существует в Индии единственно только у мусульман, поскольку Коран основан на вере. Между тем мусульмане – это, так сказать, одинокая реплика с места в Индии, причем самых недавних времен. Да и сам ислам не более чем религиозная секта христианства. Не существует у индийцев, значит, понятия веры. Не существует ни понятия греха, ни покаяния, ни Царства Небесного, ни единого Бога как Отца, ни любви к Богу, ни искупления, ни конца, а равно и начала мира, ни воскресения мертвых, ни всеобщего Суда Божия, ни справедливого воздаяния в вечном Царстве Божием. Итак, этих основных десяти понятий, как и других, им подобных, вообще нет в Индии, то есть тех понятий, которые Господь Иисус как Свое Евангелие, как Свою Радостную Весть[319] возвестил миру. Эти понятия – все десять – новы для Индии. И ничто так не отвращает от индийских «знаний», как эти десять понятий. Ничто в мире так мало не похоже на Индию, как Иисус Христос и Его Откровение. Ведь в то время как Иисус основывает все на вере, Индия основывает все на знании – на мнимых знаниях, собранных и записанных разными ее философами, теоретиками и аскетами. Отчасти они и есть знания, порой невероятно утонченные и субтильные, но отчасти это все же верования, теоретизирования, мечтания и гадания. Впрочем, таковы знания повсюду в мире, и ими руководствуются те народы, у которых нет Божия Откровения, то есть где говорят только люди, а не Бог. Действительно, или глупость, или злоба, или обе они вместе говорят в тех противниках христианства, которые утверждают, что Христос должен был что-то позаимствовать у Индии! Если бы Индия могла что-нибудь одолжить, она одолжила бы языческим народам в Китае и Японии, в Египте и Древней Греции или где-нибудь еще, но никак не Христу, не христианству. Естественно, мы имеем в виду истинное христианство, восточное Православие, которое отличается от Индии, как озеро чистой воды от песчаной пустыни. Но что с твоим огнем, Феодул? Озябли наши души. Я вижу, ты положил три полена, но не зажег огня. Вот уже плесень проступила на твоих дровах. Подложи еще несколько триплетов дров: посмотрим, будет ли гореть. Ах, тут нужен небесный огонь, чтобы сжечь эту плесень и произвести тепло и свет. Огонь пришел Я низвести на землю , сказал Господь Иисус (Лк. 12 , 49). О Господи, когда Ты Своим небесным огнем согреешь и просветишь сынов и дочерей великой Индии? А огонь небесный – это вера с любовью. Вера прежде всего. Вот слова Христовы, неизвестные Индии и не предугаданные мудрецами ведантическими: Покайтесь и веруйте в Евангелие (то есть в Радостную Весть о Царстве Небесном)[320] . Не бойся, только веруй [321] . Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет [322] . Дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную [323] . Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем [324] . Верующий в Меня не будет жаждать никогда [325] . Воля Пославшего Меня есть та, чтобы всякий, видящий Сына и верующий в Него, имел жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день [326] . Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня имеет жизнь вечную [327] . Исцеленного слепца спрашивает Иисус: ты веруешь ли в Сына Божия? [328] Евреям Христос говорит: когда не верите Мне, верьте делам Моим, чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне и Я в Нем [329] . Истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас [330] . Верующий в Меня, если и умрет, оживет [331] . Всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли сему? – спросил Иисус Марфу[332] . Не сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию? – сказал Он Марфе[333] . Доколе свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света [334] . Ученикам: Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога, и в Меня веруйте [335] . Филиппу: Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне? верьте Мне по самым делам [336] . Спросили Его: «Что нам делать, чтобы творить дела Божии?». А Иисус ответил: Вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал [337] . Фоме, который, увидев Христа, поверил и воскликнул: Господь мой и Бог мой! – сказал Иисус: ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие [338] . Именно Фома стал потом первым апостолом Индии. Святой Иоанн в конце своего Евангелия пишет: Много сотворил Иисус пред учениками Своими и других чудес, о которых не писано в книге сей. Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его [339] . Никогда в Индии не слышали таких слов. Ведь никогда в Индии не говорил воплощенный Бог, а говорили одни только люди; люди, которые собирали знания, как пеструю гальку, и гордились знанием, но не имели ключа к свинцовому небу, давящему на Индию. Сейчас Индия блуждает в лабиринте без окон и дверей. О Феодул, если бы Индия знала, что ей необходимо для ее спасения! Ах, не эти горы знания, сколь угодно великого, глубокого и блистательного; воистину не это, а нужна только простая, детская вера в Бога, Сына Божия, в Мессию и Поводыря, Который с неба сошел и знает путь к небу. Одно зернышко веры во Христа ценнее всего этого громадного бремени знаний обо всем и вся, но только не о главном. Воистину, со всеми знаниями всех риши и гуру индийских человек чувствует себя как на молотьбе привязанный к столбу конь, который бежит по кругу, но не может сам отвязаться и помчаться домой: должен прийти хозяин, чтобы его отвязать. И пришел Хозяин, но Индия этого не знает; всезнающая Индия знает все, только самого главного еще не знает. Ее знание обо всех вещах поразительно. Ее философия выше всех языческих и европейских философий (ведь все философии – языческие); ее самоистязание, аскетизм ее бесчисленных сынов вызывает слезы у Ангелов небесных, а куда больше у людей. Но все напрасно. Не спасает знание – вера спасает. А есть только одна вера на свете, одна во всей истории человечества: это вера христианская. Все другое, неправильно называемое словом «вера», есть не вера, а знание, или полузнание, или гадание. Бесчисленные знания приобрели люди, но веру, единственную, правую веру принес человечеству Бог. Знания меняются – вера остается. И европейские, и индийские знания в любое время могут перемениться, но Христос и Его учение переживут время и всю вселенную. Одна есть вера – вера Христова. Один Спаситель – Христос. Одна цель – Царство Небесное. Один Воскреситель – воскресший Христос. Один Судия мира – Он, всегда один и тот же, один-единственный. Феодул, не дуй больше и не мучайся. Твои дрова, видно, совсем отсыревшие. Нагромождение триплетов не помогло огню разгореться. Нагромождение знаний, по человеку и от человека, ни разу не дало ни тепла, ни света роду человеческому . Озябли мы оба. Не зря сербский народ, хоть он и близкий сродник индийцев, назвал Индию «страной проклятой». Встанем же с этой ветхой индийской пыли и убежим отсюда. Вернемся снова в нее, когда Фома – строитель, апостол и первый просветитель Индии – вымолит это у Господа Иисуса Христа и когда Домовладыка, Бог любви, не забывший Индию, определит это и повелит идти. Святая Троица Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, во имя Троицы Единосущной, и Нераздельней, и Животворящей, Бога Единаго, приказываю тебе, Феодул: встань! Вижу, что ты зачарован; вижу, что очарован. Преветхая мудрость индийская тебя зачаровала; пыль индийская очаровала. Взгляд кобры зачаровывает мышей: дрожа, они дают себя проглотить. Светящийся взгляд лисицы валит кур с насеста. Так и тебя заколдовали стеклянные глаза Индии. Но будь же человеком, а не мышью или курицей. Встань и беги отсюда без оглядки. Индийская философия и индийская поэзия – две огромные силы, поработившие многие-премногие, даже крещеные, души. Но ни одну православную душу, а только еретические – поверхностные и расхристанные; те тростинки, которые любой вьюнок обвивает и душит. Говоришь, что триплеты индийские восхищают мысль. Говоришь, что эти индийские триады очаровывают и что с помощью этих триплетов и триад легче думать. Европа не имела столь логичного инструмента при объяснении вещей, говоришь. В Индии все рассматривается через троичность, но не через Троичность Святую во единстве, а через троичность в противоречии. Один триплет дробится на меньшие триплеты; одна триада крошится на другие триады. Всё без начала и всё без конца. Ведь в Индии ни у чего нет начала и конца. Ах, ничему и нигде нет начала и конца! В этом рок индийской мысли, фатум Индии. Нигде нет главы о сотворении мира и нигде нет эсхатологии[340] . Все бывание разыгрывается не под солнечным светом, а под призрачным светом блеклой луны. Бурление океана жизни без начала и бурление без конца. Потому в Индии одна-единственная наука презирается и чахнет – история . Ведь историческая наука бессильна там, где отрицаются начало и конец времени и пространства. И бессильна, и бесполезна. Историческая наука нигде так высоко не ценится и так тщательно не разрабатывается, как у народов христианских, придерживающихся Библии, в которой все связано с началом и завершением. Запомни это, Феодул, поразмысли над этим и расскажи другим. Будь осторожен, взирая на индийские триплеты и триады. Все это блестит, но не сиянием дорогого металла, а блеском цветного стекла. Все это похоже на золото, но не золото; зеленеется, как изумруд, но не изумруд; синеется, как сапфир, но не сапфир; краснеется, как рубин, но не рубин; сверкает, как бриллиант, но не бриллиант. Обманчивый блеск дешевого цветного стекла ввел в заблуждение и одного еретического философа в Европе, который одурачил многих и одурачивает доныне, вот уже целое столетие[341] . А ты приди в себя, Феодул, слуга Божий. Отведи свой взор от глаз кобры и вглядись в Христа Человеколюбца. Посмотри, Он тоже провозглашает триаду, только не ложную, а истинную. Отец, Сын и Дух Святый – это Святая Триада, Святая Троица, Которую Господь Иисус открыл нам. Все Три Лица состоят в самом близком сродстве, все Три Лица нераздельны, но неслиянны. Троица триипостасна, но едина. Вечная гармония, вечная песнь, вечная музыка упоительных созвучий. Самое близкое, наитеснейшее сродство. Какое сродство может быть ближе и теснее, чем сродство Отца, Сына и Духа Святаго – того Духа, Которым дышат и Отец, и Сын? Тут нет трех различных, особых имен, наподобие Вишну, Брамы и Шивы, но только имена сроднические: Отец, Сын и Дух Святый . Здесь подчеркивается сродство, а не имя. Между тем в индийской триаде подчеркивается имя, а не сродство. Нигде в Веданте не упоминается о каком-либо сродстве между Вишну, Брамой и Шивой. Не говорится, что Вишну родил Браму или что Шива был каким-нибудь сродником одному или другому. Это три сообщника, а не три сродника, причем три неединодушных сообщника. Ведь что бы ни сказал Вишну, Брама начинает сомневаться в этом, а Шива отрицает. И все, что Вишну создает, Брама не одобряет, а Шива разрушает. Такова же и триада египетская. Исида, Осирис и Гор представляют египетскую триаду – разумеется, несвятую и перессорившуюся. Осирис убил Гора, и Изис, или Исида, стремится отомстить Осирису. Такова и триада эллино-римская: Зевс[342] , Нептун[343] и Плутон[344] , то есть верховный бог, бог моря и бог гадеса, подземного мира. Вся эта триада пребывает в распрях, интригах и взаимном недоверии друг к другу, так же как и к прочим бесчисленным божествам, к этой распутной цыганщине олимпийской. Совершенно иное являет Святая Троица христианская. Отдельные имена тут или неизвестны, или сокрыты. Открыты человечеству только имена сроднические: Отец, рождающий Сына, и Дух, исходящий от Отца. Отец, Сын и Дух Святый. Ни тени сходства с тезисом, антитезисом и синтезом. Ни тени конфликта и противоречия. Ни тени недоверчивого компаньонства. Нет, здесь нечто неслыханное и невиданное – или, по крайней мере, забытое – в истории рода человеческого. Это Откровение, это Открытие Христа о Святой Троице. И никогда Церковь Христова не упоминает Святую Троицу, не подчеркнув Ее единства и единосущия. Святая Троица – это один Бог, а не три. В противоположность этому триада индийская, равно как и египетская, и греческая,– это три бога с тремя различными именами, без родственных связей между собой[345] и без единственного и самотождественного духа. Три разных бога, три разных имени, три разных духа. Так в Индии, так в Египте, так же и в Древней Греции и Риме. Так во всем языческом мире, где бы ни заходила речь о какой-нибудь божественной триаде. А сейчас, Феодул, вот тебе дорожная карта, чтобы ты по ней мог отличить Святую Троицу во единстве от несвятых триад в раздоре, истину от обмана, свет от тьмы, жизнь от смертоносной плесени. Сказал Господь Иисус, Сын Предвечного Отца: Никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына [346] . Я Божий Сын [347] . Я и Отец – одно [348] . Отец во Мне и Я в Нем [349] . Ненавидящий Меня ненавидит и Отца Моего [350] . Все, что имеет Отец, есть Мое [351] . Я исшел от Отца и пришел в мир; и опять оставляю мир и иду к Отцу [352] . Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое и Который от Отца исходит, Он вас научит всему и напомнит вам все, что Я говорил вам [353] . И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне [354] . И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины [355] . Дела, которые творю Я во имя Отца Моего, они свидетельствуют о Мне [356] . Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца [357] . Меня прославляет Отец Мой [358] . Я не Сам от Себя пришел, но Он (Отец) послал Меня [359] . Отец не оставил Меня одного, ибо Я всегда делаю то, что Ему угодно [360] . Дух животворит; плоть не пользует нимало [361] . Никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня [362] . Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца [363] . Я пришел во имя Отца Моего [364] . Отче праведный… да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них [365] . Потому что Ты возлюбил Меня прежде основания мира [366] . По воскресении сказал Иисус ученикам Своим: примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями… даже до края земли [367] . При наступлении дня Пятидесятницы… исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать [368] . Евангелист Иоанн пишет: отвергающий Сына не имеет и Отца [369] . Три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух. И три свидетельствуют на земле: дух, вода и кровь; и сии три об одном [370] . И еще много похожего содержится в Евангелии и в писаниях святых апостолов Христовых. А все, что писано и передано Святой Церкви Божией во спасение людям, свидетельствует единодушно, что Святая Троица – один и единственный Бог. Без противоречивости в Себе. Ведь что думает Отец, то думает и Сын, думает и Дух Святый. И чего хочет Отец, хочет и Сын, хочет и Дух Святый. И что творит Отец, творит и Сын, творит и Дух Святый. И что любит Отец, любит и Сын, любит и Дух Святый. Бог есть любовь [371] . Отец любит Сына, любит и Духа Святаго. Сын любит Отца, любит и Духа Святаго. Дух любит Отца, любит и Сына. Один Бог, одна любовь, одна мысль, одна воля, одно действие. Из вечности в вечность. Насколько же это отличается от триад языческих с именами тройки богов, с именами, но без подлинного сродства и подлинного содействия! В истории мира только Бог христианский – Бог без имени. Его единственное имя – Отец. Какого-либо другого Его имени Новый Завет не упоминает. Как это удивительно! И зачем нам другое имя? Он хочет, чтобы мы были Его детьми. А дети – миллионы детей на свете – не знают другого имени своего родителя, кроме «отец» и «папа», еще меньше знают его фамилию. В Ветхом Завете еще упоминается имя Божие: Яхве, Иегова, Адонаи. В Новом Завете, в Завете сродства и любви, Бог именуется не иначе, как Отец. Вечный Отец, вечный Сын и вечный Дух Святый. Одна жизнь и один источник жизни . Если Сын именуется именем Иисус Христос, то это надо понимать как имя Сына воплощенного, Который вышел на сцену мировой драмы как Главный Герой, вошел в реку истории, в толпу многоименных как Мессия и Спаситель. В вечности же Отец – только Отец, Сын – Сын в объятиях Отчих и Дух Святый – в союзе любви Отца и Сына. В индийских Ведах содержится следующее страшное учение: «Истина и ложь относительны, и обе они необходимы, как составные части иллюзии»[372] . Действительно страшно! Бес, следовательно, равносилен Богу, Шива-разрушитель равноправен с Вишной-созидателем! В верховной триаде индийской ложь восседает рядом с истиной и зло царствует наряду с добром. Но и то, и другое, говорят,– это иллюзия. Значит, тогда и верховные боги Индии – иллюзия! Встань, Феодул, и перекрестись. Призови Отца, и Сына, и Святаго Духа, Троицу Единосущную, Нераздельную и Животворящую, Бога истины и света, к Которому ни малейшая ложь не смеет приблизиться и на Котором нет ни единого темного пятнышка. Знай, что не могут помочь Индии люди, очарованные Индией, а помогут разочарованные . Если ты друг индийского человечества, то прежде разочаруйся и тогда уже помоги. Благословенно Царство Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святаго Духа. Это единственное благословенное Царство, Феодул, открыл и возвестил миру Господь наш Иисус Христос. И это Царство возвещают христианские священники в алтарях в начале каждой литургии вот уже почти две тысячи лет. Прежде сотворения солнца и луны, прежде звездного свода небесного, прежде всякой твари, всякого создания, прежде нашего и прежде всякого другого царства и общества или сродства существовало это благословенное Триединое Царство. В вечности, не тронутое временем; в бесконечности, не ограниченное пространством. Нематериальное, бесплотное, духовное. В праисконном и прототипном сродстве Рождающего, Рожденного и Исходящего. Полное и совершенное Существо. Полная и совершенная Истина. Полная и совершенная Сила. Полная и совершенная Любовь. Полная и совершенная Слава. Полное и совершенное Царство. Потому мы заканчиваем многие молитвы так, как были научены Спасителем в молитве Господней: «Яко Твое есть Царство, и сила, и слава, Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь». Индийцы и мусульмане злобятся на нас, христиан. Индийцы возмущаются, почему мы веруем только в одного-единственного Бога, а не в их пантеистический сонм бесчисленных богов. Мусульмане же негодуют, почему мы веруем якобы в трех богов, а не во Единого. И те, и другие неистовствуют безо всяких оснований. Прежде всего мы веруем так, как нам с неба Самим Богом открыто, а не как нам хочется. А открыто нам так, как в Новом Завете Божием записано и от отцов нам передано, то есть Бог Един, но Троичен. Три Ипостаси, но один Бог – Отец, Сын и Дух Святый – одно Божество, одна сила, и слава, и власть, одно Царство и господство. Это нам открыл Сам Предвечный Сын Божий, Который с небес сошел и на небо восшел и Который будет, как и Коран пишет[373] , Судией миру на Страшном Суде Божием[374] . А кто открыл многобожие индийцам? Люди, философы, риши, гуру, факиры, которые не сошли с неба и не восходили на небо, но были и остались в этой мировой самсаре, где все души переселяются из тела в тело. Или спросим мусульман: кто открыл Мухаммеду одного нетроичного Бога, который ни Отец, ни Сын, ни Дух Святый? Никто, кроме него самого, когда он самовольно перетолковывал оба Завета, Ветхий и Новый, на свой и, как он утверждает, ангела Джебраила лад. А мы не принимали [своей веры], по слову святого апостола Павла, ни от Ангела, ни от человека[375] , но от Самого Бога, явившегося людям во плоти, чтобы открыть им Царство Небесное и ввести их в это благословенное Царство. Благословенно и царство Ангелов Божиих. Это самые совершенные из сотворенных существ. Это горние духи, сотворенные прежде физического мира, над ними не имеют власти ни время, ни болезнь, ни смерть, они вечно молоды, светлы и сильны. Бесчисленными мириадами стоят они у престола вечной славы, насыщаясь светом истины и напояясь сладостью любви от Отца и Сына, дыша одним и тем же веянием святости, святого единства и святой силы от Духа Святаго. Ангелы Божии названы звездами утренними [376] , потому что они были созданы первыми и стали утром Божиего творения, потому что сияют сиянием, исходящим от Бога: оно в них входит и через них просиявает. Еще они названы сынами Божиими [377] , хотя они сотворены, а не рождены,– потому что испытывают сыновнюю любовь и оказывают сыновнее послушание ко Творцу своему, как истинные сыновья к своему родителю. Вопросил Господь праведного Иова: Где был ты, когда Я полагал основания земли? Когда ликовали все утренние звезды и радостно восклицали сыны Божии? (ср.: Иов 38 , 4, 7). Первыми халдейские и персидские мудрецы, звездочеты, по звезде узнали, что родился великий и праведный Царь. И первыми пришли в Вифлеем поклониться Ему. Их вера была верой не в одного Бога, а во многих богов, перессоренных между собой, как и всюду в многобожных странах. Не знали они ничего и о благословенном Царстве Небесном, как не знают о нем ни Индия, ни Египет. Но Всевышний Бог направил их по Своему Промыслу, чтобы через них, язычников, постыдить надменный «единобожный» Иерусалим, который при первом же известии о новом Царе стал строить планы Его убийства. Архангел Гавриил первым, еще до Рождения Христа, упомянул о Царствии Его, сказав Пресвятой Деве Марии: Царству Его не будет конца [378] . Тридцатью годами позже первым возвестил приближение Царства Небесного Иоанн Предтеча на Иордане, провозглашая для отупевших евреев: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное [379] . При третьем искушении сатана вывел Иисуса на гору высокую, показал Ему все царства мира и славу их [380] и обещал дать Ему все это, если Он поклонится ему. Следовательно, показал он и Египет, и Халдею, и Персию, и Аравию, и Индию, и Китай, и Японию, и Америку, и Европу, и Славию[381] – все эти неблагословенные царства и народы, закованные духом ада в его цепи лжи, лицемерия и отчаяния,– и сам богоборный Израиль в их числе. Но всю эту тогдашнюю собственность князя мира сего [382] , которую он, непоминаемый[383] , самовольно присвоил себе и своим змеиным ядом осквернил и отравил,– всю эту зловонную плесень решительно отказался принять Царь Небесный, Который из человеколюбия явился на землю , чтобы открыть людям двери Своего вечного Царства на небесах. Царство Мое не от мира сего , отвечал Иисус Своему судье Пилату, когда тот спросил Его: Царь ли Ты? [384] Евреи же, с духом приземленным и взором, прахом земным ослепленным, увидев чудеса Его, захотели поставить Его своим царем. Но Он скрылся и удалился на гору (см.: Ин. 6 , 15). Велика ли честь для Него – быть царем в одной стране, как того евреи хотели, или царем над всеми царствами земными, как сатана Ему предлагал? Что стало со столькими царствами и царями земными, бывшими до и после Него? Что стало с царями египетскими – Хеопсом, Кафром, Менкерием[385] , Тутанхамоном[386] и Рамзесом[387] – могущественными? Предав свои души сатане, они стали воздвигать пирамиды высотою до небес, чтобы хоть тела свои сохранить в нетленности. Между тем сейчас саркофаги с их набальзамированными телами – купленные или похищенные из пирамид – демонстрируют в музеях европейских, точно обезьян в зоопарках. Что стало с богатыми царями и махараджами[388] из «Махабхараты» и «Рамаяны»[389] : с отважными Рамой и Арджуной[390] , с могущественными Акбаром[391] и Могулом[392] и прочими, которых столько воспевали и прославляли на земле? Что стало с их замечательными военачальниками и бесчисленными полками? Царства их перешли к их неприятелям, тела их рассыпались в прах, а души их сейчас – по учению индийскому – или говорят в иных человеческих телах, или блеют овцами, воют волками, шипят змеями. Где самодержцы царств, виденных пророком Даниилом в видении?[393] Где Навуходоносор, провозгласивший себя богом, и где его золотое царство Вавилонское?[394] Где серебряное царство Персидское с царями Дарием, Киром и Ксерксом?[395] Где медное царство Александра Македонского?[396] И где Римское царство[397] из железа и глины со всеми кесарями римскими, вскормленными волчицей[398] ? Из их мертвых черепов можно было бы составить гору высотой с Арарат. Где богдыханы китайские, в шелка облачавшиеся и по шелкам ходившие? Где их мудрые мандарины[399] с множеством своих книг и умельцы их с изумительными рукотворениями своими? Где микадо японские, сыны неба, и где их славные самураи? Где страшные Тимуры[400] со своими монгольскими армиями, будоражившими, как вихрь, всю Азию и Европу? Ковер из пыли накрыл их всех, и по этому ковру лишь погонщик изредка пройдет, погоняя верблюдов, проклиная пыль, застилающую ему глаза, и думая единственно о том, где бы ему найти еды для себя и для своих верблюдов. Что стало с богатым Крезом, царем Лидийским?[401] Что с искусными Микенами?[402] Что с пресыщенным Содомом?[403] Что с Атлантидой?[404] Что с пребогатым Тиром?[405] И с Финикией, царицей моря[406] , и ее храбрым полководцем Ганнибалом?[407] И со столькими царями моавскими[408] и ханаанскими?[409] Кудесник ада, возведя их до наивысших призрачных высот и насладившись тем, как они ему кланяются, насмеялся под конец над трупами их и понесся плести, как паук, свои сети для новых жертв. Все такие царства – все, не одно – предложил искуситель Спасителю мира при условии, что Он поклонится ему. И Спаситель отверг это. А на вопрос слуги того же самого искусителя, Понтия Пилата, царь ли Он, ответил: Царство Мое не от мира сего [410] . Счастье наше и спасение в том, что Сын Божий, во-первых, отказался принять от противника Божиего все преходящие царства земные и обманчивую славу их; во-вторых, что убежал, когда евреи хотели поставить Его царем своей страны, и, в-третьих, что дал этот ответ Пилату: Царство Мое не от мира сего . Что было бы с Ним и что с нами, если бы Он, скажем, стал царем всех царств земных? В течение краткого века человеческого был бы Он знаменитее Навуходоносора и сильнее Александра, а по смерти тело Его рассыпалось бы в прах, а душа оказалась бы в аду. От Него остался бы лишь один пустой звук, точно так же, как от других царей, вассалов князя ада, бывших до Него. Или, скажем, если бы Христос стал царем страны Иудейской. Был бы Он, вероятно, богаче Соломона[411] , но недолговечным, как и Соломон; время иссушило бы Его, как иссушает лилии полевые, а после Него взошли бы на Его престол какие-нибудь упрямцы, вроде Ровоама[412] , или конюхи, вроде Иеровоама, и раздробили бы Его царство и обездолили бы народ. А что было бы с нами? Мы, как индийцы, обожали бы полчища божественных триад, разделенных в себе, поклонялись бы змеям и, пребывая в крайнем отчаянии, жаждали бы небытия, нирваны. Или, как евреи, до сих пор провозглашали бы то одного, то другого шарлатана мессией и снова ждали бы прихода мессии, причем не прореченного и всечеловеческого Мессии, а какого-нибудь разбойника с ятаганом[413] , который только евреям был бы на пользу, а всем остальным народам в погибель. В обоих случаях мы сегодня пребывали бы во мраке, будь то мрак индийский или мрак еврейский. Мы же услаждаемся между тем в свете неслыханном и неописуемом. Ведь мы чада света, а не тьмы. Признали мы и приняли подлинного Мессию, бессмертного Царя царей и Господа господ, Чьему Царству не будет конца , по свидетельству пророков и Ангелов Божиих[414] , каковое свидетельство подтверждает и историческая действительность в последние двадцать веков, ибо Он и ныне жив и царствует, и Его благословенное Царство непрестанно ширится и множится. Оно уже настолько увеличилось, что стало многочисленнее всех царств на земле. Однако его не видно, поскольку оно находится в духовном мире: ведь оно Царство Небесное, а не земное. А начаток человеческий этого Царства был весьма скромным, таким, что Иисус должен был ободрять его: Не бойся, малое стадО! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство (Лк. 12 , 32). Царство это не достигается без труда и без усилий: Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11 , 12). Наибольший труд и усилие взял на Себя Сам Господь Иисус в возвещении людям Царства Небесного: И ходил Иисус по всей Галилее, уча… и проповедуя Евангелие Царствия [415] . Что для людей может быть отраднее, чем Радостная Весть о Царстве, причем о Царстве благословенном и вечном? Ищите же прежде Царства Божия; все остальное приложится вам [416] , то есть просите у Царя Небесного прежде всего то, что больше всего и важнее всего и что Царь готов вам дать: просите быть наследниками Царства и царевичами, а о пище, питии и одежде не заботьтесь, как делают это язычники. Ведь язычники заботятся об этом второстепенном потому, что не знают главного; борются за царство земное, ибо не знают Царства Небесного; служат нечистому, подобно черным рабам, за корку хлеба или за рожки, которыми питаются свиньи, ибо у них помрачено зрение для вИдения Отца Небесного, Отца света. И, когда Богу молитесь, не забывайте просить Царства: да придет Царствие Твое [417] . Приидет Царство – приидет и Царь; приидет и вселится в вас Триединый Бог – Отец, и Сын, и Дух Святый. И если благословенно Царство, которое на небесах, то будет благословенно царство и внутри вас. И сердца ваши будут исполнены истины, света и радости, ибо вы поймете, зачем человек живет; воистину поймете отчетливо цель и смысл жизни. Путники должны выполнять указания своего проводника, иначе собьются с пути и погибнут. Особенно неукоснительно следует им исполнять все указания Проводника, от самых главных до самых мелких, на тесном пути, ведущем в вечную жизнь в Царствии Небесном. Сказал Господь: кто сотворит (все, и самые маленькие заповеди) и научит , тот великим наречется в Царстве Небесном (Мф. 5 , 19). В одной этой фразе выражены два принципа: всякий путник должен сам исполнить заповеди Христовы – первый принцип, научить своих спутников, как идти правым путем, – второй. Только так смогут все путники достичь желанной цели – благословенного Царства Небесного. Ведь путь этот тесен и опасен, а по обеим сторонам его – соблазны и сети антихристовы. Последователь Христов должен тщательно оберегать себя от всяких соблазнов, которыми злой дух желает совратить человека с правого пути. Потому Господь строго предостерегает нас, говоря: Если глаз твой соблазняет тебя, вырви его: лучше тебе с одним глазом войти в Царствие Божие, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную (Мк. 9 , 47). Так нищий Лазарь, весь покрытый язвами, вошел в Царство Небесное, в то время как здоровый и откормленный богач был брошен в адское пекло[418] . Всякая потеря в этом мире ради Царства Небесного означает стократное возмещение там, где уже нельзя будет потерять воздаяния. Сказал Господь: нет никого, кто оставил бы дом, или родителей, или братьев, или сестер, или жену, или детей для Царствия Божия, и не получил бы гораздо более в сие время, и в век будущий жизни вечной (Лк. 18 , 29), ибо Бог благословит его любовь к Себе и жертву, и многие удостоятся Царства Небесного и будут спасены. Таким образом, он получит и на этом, и на том свете больше, чем оставил. Духовное приобретение во много крат возмещает телесные потери. Ущемленный материально ради Христа будет духовно вознагражден, ибо кто за Христом идет и Ему служит, может в конце пути получить только вознаграждение, причем богатое-пребогатое, которое никогда не отнимется у него. Но прежде всего в шествовании по пути вслед за Христом требуется вера. Чтобы продвигаться по любому неизвестному пути, требуется вера и доверие к проводнику или перевозчику, даже если они незнакомые нам люди. Без веры и доверия нельзя было бы пройти неведомыми путями. Менее всего возможно шествование в Царство Небесное без веры и доверия ко Христу – единственному Проводнику, знающему дорогу. Это очевидно для всякого. И ничего нет очевиднее этого, ибо каждодневно подтверждается опытом. И именно этого, самого очевидного для всякого, кто когда-нибудь где-нибудь путешествовал, требует Иисус от Своих последователей строго и безоговорочно. Он требует, чтобы все, кто хочет за Ним идти, имели детскую веру в Него. Не веру как итог старческого резонерствования, расчетов и выкладок, прибавлений и вычитаний, а абсолютную веру и полное доверие, какое испытывают дети к своим родителям. Потому сказал Иисус ученикам Своим, бородатым рыбакам, воспрещавшим детям подходить к Учителю: пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие [419] . И затем еще сильнее подчеркивает: Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него (Мк. 10 , 15; Лк. 18 , 17). Другими словами: кто не верует Свидетелю Небесному, Проводнику в Царство Небесное, как дитя своему родителю, без сомнений и размышлений, тот не войдет в Царство Небесное. Ведь нет другого пути спасения, кроме веры в Него. А другого пути спасения нет потому, что нет, не было и быть не может другого проводника, который пришел бы из Царства Небесного, чтобы нас в Царство Небесное провести. Блаженны те, кто поверил Сыну Божиему и пошел за Ним. За две тысячи лет они наполнили райские обители, и мало остается еще ненаполненных. Но Индия все еще твердит: «Не вера, а знание. Не Евангелие, а Веданта». И все языческие народы повторяют слова Индии: «Не вера, а знание». И сатана, противник Христов, день и ночь вопит на всех языческих наречиях и во всех оязыченных университетах: «Не вера, а знание!». А это знание, это индийское жнани, не означает ничего иного, кроме нивелирования добра и зла и равноправия Брамы и Шивы, Бога и диавола. Здесь подтверждаются слова Господа, через пророка Иезекииля сказанные о язычниках: не отделяют святаго от несвятаго и не указывают различия между нечистым и чистым (Иез. 22 , 26). Это все равно как если бы слепой посреди дороги сказал зрячему поводырю своему: – Ты не нужен мне. Уходи от меня. Я буду своей палкой тыкать и сам найду дорогу. На это поводырь отвечает слепцу: – Но я вижу дорогу, а ты не видишь. Я ходил этой дорогой, а ты нет. Возьми мою руку и спокойно иди со мной. Верь мне. Но упрямый слепец отвечает сердито: – Уходи, не нужен ты мне. Палка более надежный поводырь для меня, чем ты. Ощупывание пути скорее приведет меня к цели, чем вера в тебя. Снова встревоженный поводырь говорит: – Но на дороге встречаются разбойники и обманщики, они схватят тебя и уведут на ложный путь. Потому иди за мной. Но слепец настаивает на своем и отгоняет поводыря: – Уходи от меня, ощупывание дороги приведет меня быстрее и надежнее в мой город, чем твои глаза. Так расходятся слепец и его поводырь. Языческие народы щупают своей тростью, не видя, что эту трость держит в руке злой дух, а христианские народы свободно следуют за своим Поводырем, Господом Иисусом Христом, с полной верой и детским доверием к Нему. А Он испытывает любовь к тем, кто следует за Ним с верой,– невиданную на земной планете любовь, доказанную крайним унижением и муками на Кресте. Христос сказал, что принес меч, чтобы разделить[420] . И разделил ослепленный мир. Одни слепцы, с верой в Него, пошли за Ним, своим Проводником. А другие слепцы, с верой в свою тросточку больше, чем во Христа, остались, чтобы тросточкой стучать и ощупывать незнакомый путь, без Поводыря. Высокие кровли Видел ли ты, Феодул, снежные Гималаи? Видел ли белоглавый Олимп? И видел ли вечно зеленую Святую Гору Афонскую? Гималаи выше всего, Олимп ниже, Святая Гора самая низкая. Но все эти три горы представляют самые высокие уровни, до которых дух человеческий от сотворения мира до сих пор смог подняться. В первых двух случаях смог подняться собственными усилиями и обманом чувств бесовским, а в третьем – силою Христа, вселенского Мессии, Сына Божия. Гималаи – самые высокие горы на земной планете. И дух человеческий в землях гималайских, в Индии и на Тибете, поднимался до предельных высот, достигнутых собственными усилиями. Олимп намного ниже и представляет куда более низкий уровень, до которого поднялся дух языческого эллинства. Вечно зеленая Святая Гора Афонская ниже их обоих, но представляет наивысшую духовную ступень на всей земле и за всю историю мира, до которой не дух человеческий сам себя поднимал, а явившийся и воплотившийся Бог его вознес. И явившийся и воплотившийся Бог изрек Свой суд о высотах человеческих, говоря: что высоко у людей, тО мерзость пред Богом (Лк. 16 , 15). Разве Гималаи и Олимп – мерзость пред Богом? Да, мерзость пред Богом. Но не мерзость из-за своей физической высоты. Один и Тот же Творец сотворил и Гималаи, и Олимп и обе эти выси украсил благолепием несказанным: лесами и цветами, родниками и ручьями, жуткими ущельями и пропастями, пугающим грохотом водопадов и беззвучной тишиной пещер, умиротворяющими равнинами и лугами, всяческими зверями и разноцветными птицами, а вершины этих гор покрыл выразительно молчащим вечным снегом. Красота и таинственность, превосходящие и слово, и мысль. И все же эти две высоты – мерзость пред Сотворившим их. Из-за кого? Из-за людей. Из-за чего? Из-за того, чтО люди с этими высотами сотворили. Гималаи – оплот язычества азиатского, а Олимп – оплот язычества европейского. Из-за него обе эти дивные высоты стали мерзостью пред Господом. Ведь если храм Соломонов, одно из семи чудес света и главное святилище имени Божия, стал мерзостью и потребовалось его разорение, то как же могут не стать для Него мерзостью обе эти физические высоты, на которых выгравировано самое большое унижение для Него, Бога и Творца этих высот? Самые высокие высоты людские, самое низкое унижение Божие. И в Ханаане – как и повсюду – язычники убегали на физические, природные высоты, чтобы служить идолам своим. На них равнялся и соблазненный Израиль. Потому все пророки возглашали прещение Божие: Разорю высоты! [421] Если ты спросишь меня, Феодул, как эти высоты земные, Гималаи и Олимп, были использованы для унижения Бога, Единого и Живого, я отвечу тебе двумя словами: заблуждениями и пессимизмом. Известен и даже знаменит пессимизм индийский. А пессимизм знаменует отчаяние человека и человечества. Индия – матерь пессимизма, потому что она главная твердыня язычества. Эллада точно такой же оплот пессимизма на другом краю земли, хотя ее пессимизм европейские толкователи, по причине ее более симметричного и ясного, чем индийское, искусства, и преподносили как оптимизм. В действительности же как Индия, так и Эллада, и вообще все языческие страны, всюду и всегда до Пришествия Христа и без Христа являют отчаяние человечества, бесцельность настоящей жизни и безнадежность жизни будущей. Гималаи представляют усилие людей освободиться от жизни – всякой жизни, и нынешней, и будущей, – уничтожить желание жизни, чтобы как-нибудь перейти в небытие, в нежизнь, в нирвану. Олимп представляет комедию выдуманных богов – комедиантство в кругу богов и паясничанье богов перед людьми и людей перед богами. В гималайских пещерах уединялись отшельники, йоги, тысячами и тысячами в течение многих веков, чтобы суровым воздержанием от всего, неслыханной аскезой и самоистязанием убить в себе и наималейшее желание жизни, а после смерти перестать рождаться, появляться в новых телах и перейти в нирвану. Заточившись в пещерах природных или в сделанных ими келиях, заживо похоронив себя в них, они денно и нощно повторяли таинственное слово «аум – ом, ом», значение которого и они сами не знали, и никто не знает до сих пор. В своих замурованных пещерах или глухих келиях они оставляли лишь небольшое отверстие, через которое можно было бы принять горсточку риса, если бы им кто-нибудь из милосердия принес его и протянул. Им было все равно, удлинится их жизнь или сократится. Годами и десятилетиями они так мучились. Земную жизнь они считали несчастьем, от которого нужно как можно скорее избавиться, а на будущую лучшую жизнь они не надеялись. Цель всех гималайских аскетов (и тибетских, и индийских, и буддийских, и ведантистских) была одна – освободиться от жизни, и настоящей, и будущей, вообще от жизни как зла. Ведь жизнь – это зло, и все усилия разумного человека должны быть направлены к одной цели – к освобождению от нее. – Значит, смерть лучше жизни? – Да,– отвечают гималайские аскеты. – Значит, небытие лучше бытия? – Да,– отвечают эти чудные и стойкие аскеты-самомучители. – Значит, нет Бога, способного спасти людей от этой жизни и ввести в лучшую жизнь? – Нет,– продолжают повторять миллионы иссохших скелетов, пока дыхание и речь еще живы в них,– ведь и боги несчастны, как люди. Аум, ом, ом. Кто такой ом? Никто. Что такое ом? Ничто. Вечное ничто и вечную смерть вдохнули в себя и еще сейчас вдыхают миллионы человеческих существ лучшей расы на свете, для того чтобы и им самим стать вечным ничто и вечной смертью; одним словом – достичь нирваны. На Олимпе не так. В то время как Гималаи представляют мрачный трагизм человеческого надрыва без Бога и, естественно, без цели, Олимп представляет, лучше сказать представлял, шарлатанскую комедию людей и богов – и снова без истинного и единственного Бога. На Олимпе нет аскезы. Языческая Эллада не знала аскезы. Ни поста, ни самоистязания, ни пещерного отшельничества нет в ее теогонии[422] и философии. За исключением заимствованного из Индии через Египет пифагореизма[423] , Древняя Греция не знала ни об аскетизме, ни о метемпсихозе (переселении души из тела в тело). У нее фактически все чувственно и потому поверхностно, водевильно; всё, кроме славных трагиков ее[424] . Она похожа на подмастерье Индии-ремесленника. Однако сущностные отличия языческой Индии также и ее отличия: сонм божеств, лишенный внутреннего единства и света; обоготворение змей в Дельфах[425] (ибо нигде не бывает многобожия без змей); отношение ко всем богам как к врагам людей, трюкачам, вытворяющим свои фокусы над людьми; приношение жертв всем богам, и самым хорошим, и самым плохим, с целью защиты от зла и сохранения своей жизни. Все эти жертвы богам не жертвы любви, а подкуп и выкупление себя. Пессимизм во взгляде на загробную жизнь, которая, правда, существует, но которая сквернее собачьей жизни на земле, ибо она мрак, тоска и отчаяние в гадесе. Сократ[426] и Платон[427] нимало не привнесли света в этот сумрак эллинского язычества, но даже сами на деле поддались ему. Но именно благодаря эллинскому столь поверхностному, несерьезному вИдению и богов, и людей греки оказались более способными к принятию Христова Откровения о Царстве Небесном. И принимали его легче и быстрее, чем их языческая матерь Индия. И Бог благословил их больше всех других народов тем, что на их языке, на языке греческом, а не на еврейском или каком-либо другом были возвещены миру Пришествие Сына Божия и Его Радостная Весть о Царстве и жизни вечной[428] . Посмотри сюда, Феодул, на эту зеленую Гору Афонскую. Картина необычайная. История пречудная. При физическом сравнении с языческими высотами Афон оказывается меньше половины высокого Олимпа и меньше седьмой части еще более высоких Гималаев. Духовно же сравниваемый с тем, что представляют собой Олимп и Гималаи, Афон настолько выше их обоих, насколько свод небесный выше земли. Вернее, здесь не может быть никакого сравнения. Он высокая кровля, превосшедшая все кровли. Почему? Первое, благодаря принятой и усвоенной им истине, открытой миру Мессией, Сыном Божиим. Нигде в мире истина Божия, записанная в Священном Писании и разъясненная в Предании святыми людьми Божиими, так точно и скрупулезно не оберегалась и не сохранилась до наших дней, как на Святой Горе Афонской. А Святой Афон – продолжение и неувядающий расцвет православного монашества после истощения монашества среди песков египетских и камней палестинских. Второе, благодаря пониманию Царства Небесного как реальности, существующей внутри телесного человека, а не только на небесах Божиих, на высоких кровлях Божиих. По слову Господню: не придет Царствие Божие приметным образом. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17 , 20, 21). В этом святогорцы полагают центр тяжести всего Евангелия, Радостной Вести Христовой. Если оно в нас, то мы должны его разыскать, как человек, раскапывающий сокровище, скрытое на поле[429] , как женщина, нашедшая потерянную драхму[430] , как рыбак, отделяющий хороших рыб в неводе от плохих[431] , как сеятель, очищающий пшеницу от плевел[432] , как купец, ищущий сверкающего жемчуга и неуспокаивающийся, пока не найдет его[433] , как хозяйка, заквашивающая дрожжами три квашни муки и ожидающая, пока не вскиснет все[434] . Три квашни муки – почему три? Потому, что троичность в душе человеческой – троичность ума, чувства и воли – это образ и икона троичности Троичного Бога во единстве. Святый Дух – это дрожжи, которые могут и хотят заквасить все эти три силы души человеческой и оплодотворить их, чтобы они возрастали, как горчичное зерно[435] , и соединить их так, чтобы они составили одно – единство нераздельное и неслиянное. Как это чудесно и дивно! Невыразимо чудесно и дивно! Это Царство, не разделенное внутри себя, которое должно погибнуть[436] , а одним Духом соединенное и одной любовью утвержденное. И оно не царство отчаяния, а Царство радости. Радуйтесь и веселитесь , повторяли Спаситель и апостолы много-много раз[437] . Это не царство смерти, а Царство жизни. Не есть оно и царство небытия нирваны и мрачного гадеса, а Царство бессмертной любви и света. Только в этом Царстве нет места змее. Запомни это, Феодул. Нет служения и Богу, и маммоне; нет моления и Браме, и Шиве; нет равноправия света и тьмы, добра и зла. Нет тут взаиморасчетов с вымышленными бесчисленными божествами олимпийскими. Одним словом, нет концессий[438] непоминаемому ни на миллиметр, ни на атом. В этом Царстве есть только свет без тьмы, только пшеница без плевел, только золото без глины, только жемчуг без гальки, только радость без печали, только жизнь без смерти, только один-единственный Бог Господь, Троичный во единстве и Единый в троичном пламени любви – Отец, Сын и Дух Святый. Аминь. Третье, благодаря светлой аскезе, то есть целесообразному подвижничеству, осмысленному и понятному для всякого человека. В этом Святая Гора бесконечно превосходит высоты Гималаев. «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго» или сокращенно: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя»,– эти слова произносят денно и нощно монахи христианские на Святой Горе. Это их самая краткая и самая насыщенная молитва. Краткая и ясная для всякого. Она не требует ни особых толкований, ни мудрствований, как требует того выцветшее от времени слово «аум, ом, ом». В этой святогорской молитве выражены три реалии, отсутствующие в индийском слове «ом». Первая: человек грешен и бессилен спасти себя сам; вторая: Спасителем признается Господь Иисус Христос, Сын Божий, Мессия; третья: Он призывается, чтобы помиловать и спасти нас. Но с этой молитвой сопрягаются и личные усилие и подвиг. Ведь задача грандиозна. Задача не в эллинской программе отвоевания человеком у немилосердных богов как можно более долгой жизни в довольстве здесь, на земле, и не в программе гималайских йогов уничтожения человеком в себе даже ростка желания какой бы то ни было жизни вообще,– а в том, чтобы этой своей жизнью на земле заслужить вечную жизнь в Царстве Небесном. Кратко сказать, задача всех подвигов святогорцев в том, чтобы сбросить с себя ветхую душу и облачиться в новую[439] . По страшному, но истинному слову Христову: Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее (Мф. 10 , 39; у Луки [17 , 33]: оживит ее ). Душа человеческая важнее целого мира (это и Веданта на свой манер признаёт), ибо какая польза человеку , говорит Иисус, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою? (Мф. 16 , 26). Но это не относится ко всякой душе: это не относится к одряхлевшей и в самой себе разделившейся душе. Это не относится к душе, впустившей в себя ссорящуюся триаду индийскую – Вишну, Брахму и Шиву. Это не относится к душе, в которой все три квашни не заквашены одними и теми же дрожжами, то есть Духом Божиим Святым, и в которой не отражается трОичное единство Отца, Сына и Святаго Духа, а, наоборот, ум направлен против сердца, сердце против разума и воля против одного или другого или против обоих вместе. Ведь такая душа, как и всякий разделившийся дом, обречена на погибель. Потому о такой душе нельзя сказать, что она имеет ценность бОльшую, чем весь мир. Погрязшая во зле мира, такая душа должна разделить судьбу мира и погибнуть. Важнее же мира душа, обновленная Крещением во имя Троичного Божества и уединенная в себе навсегда Духом Божиим ради Царства Небесного и жизни вечной. Это обновление подобно новому рождению или погублению ветхой души и стяжанию новой, по словам Спасителя. Сердце – это высокая кровля существа человеческого, превысшая Гималаев и Олимпа, да и Афона тоже. Сердце человеческое есть Святой Сион, или Святая Гора Божия. Это ощутил ветхозаветный пророк и потому молился Богу: Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня (Пс. 50 , 12). А Спаситель освещает горящим факелом тайну сердца, говоря: Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят [440] . В сердце вИдение Бога, в сердце любовь, в сердце и мудрость, и сила, и жизнь. Сердце – место встречи человека с Богом. Но только чистое сердце. Великая и вечная Небесная Троиченость во единстве видит Себя в зеркале малой троичности души человеческой, то есть снова в сердце. Святой Петр апостол говорит о сокровенном сердца человеке [441] , [442] . Человек добра и человек зла – оба имеют сердце своим исходным пунктом и твердыней, будь то на добро или на зло. Сам Господь говорит о злом сердце, что из него исходит все, что оскверняет человека [443] . Злое сердце знаменует разделенную душу, разделенная же душа – разделенного и в самом себе рассоренного человека. В мрак злого и нечистого сердца Бог не входит, и нельзя в таком сердце увидеть Бога. Неудивительно, что люди злого сердца отрицают Бога. От тьмы зла Бог удаляется, и в эту тьму вселяется вместо Бога противник Божий, как это случилось с Иудой-предателем[444] . Вся аскеза святогорцев направлена к одной цели – очистить свое сердце и создать из него обитель Живаго и Трисвятаго Бога. Эта аскеза отнюдь не легка, но она не пессимистична, а оптимистична, светла, исполнена надежды, радостна, целенаправленна: совершается ради жизни, а не против жизни и ради светлого рая, а не мрачного гадеса. Православный монах, как, впрочем, и всякий христианин – каждый в меру своих сил, трудится и усиливается, чтобы удостоиться звания чада Божиего, чтобы, как таковое, неся Царство Небесное в себе, войти по смерти в вечное и превеликое Царство Небесное Христа Бога нашего; войти в небесный сонм бесчисленных народов Божиих и воинств ангельских, подняться на высокие кровли духовного света, где праведники сияют, как солнце, в Царстве Отца их (ср.: Мф. 13 , 43). А сейчас, Феодул, опустим и я, и ты ум свой в сердца свои и вместе с монахами святогорскими, тысячами и тысячами их, произнесем и повторим тысячелетнюю молитву Святой Горы, Богородичной державы: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго! Просветленная тайна Тайна смерти[445] испокон веков была для людей более непостижимой, чем тайна жизни. Должно быть, потому, что людям казалось, будто они лучше понимают жизнь, чем смерть. В одном были согласны все народы на земле – как культурные, так и дикари, а именно: со смертью тЕла не умирает та таинственная сущность, пребывавшая в теле, что называлась душой или духом; та, что была на время повенчана с телом и давала телу жизнь и движение. Что бывает с этой таинственной сущностью после смерти телесной? Когда тело умрет и разложится, что бывает с душой человеческой? Душа продолжает жить – как-то и где-то. Человечество всей нашей планеты всегда было единомысленно в том, что душа продолжает жить, но не было единогласно в том, как и где она живет. Начнем, Феодул, снова с Индии, с этой расовой колыбели человечества. Как мы уже говорили, Индия в этом вопросе всегда питалась своими теориями, своими заблуждениями. По смерти тЕла душа человеческая, будучи неумершим существом, ищет другого тела, человеческого или животного, сходного ей по карме, по поступкам, чтобы вселиться в него и продолжить свое существование. Эта теория, именно в силу своей простоты и кажущейся этичности, настолько была укоренена в индийской философии, что даже Будда не пытался ее оспаривать. Ничего Гаутама Будда не добавил к преветхому индийскому верованию, записанному в Веданте и сохранившемуся в народном предании, кроме одного только метода освобождения души от жизни вообще и перехода в нежизнь, в безотрадность, в нирвану. Этот метод есть метод преизнурительной аскезы, каковой мир нигде не зафиксировал и не отметил. Освободиться от этого живого тела – есть ли что более легкое? Один комар в состоянии убить тело. Но освободиться от живой души – самая тяжелая задача, некогда поставленная человечеством перед собой с помощью Индии. Будда верил в то, что он решил эту задачу. Мы в это не верим. Мы не считаем, что эту задачу нужно решать, поскольку постановка ее не обоснована. Не существует переселения душ из тела в тело и, соответственно, не существует и поставленной задачи. Но для нас не самое важное, как Индия через своих мудрецов ведантистских и буддистских решала эту задачу, то есть как можно поставить предел переселению душ, метемпсихозу; для нас важнее то, что тысячи и тысячи миллионов индийцев в течение веков верили, да и сегодня верят,– а эту веру они называют знанием, жнани,– что душа человеческая живет после смерти тела. И только. И еще: существование ее прискорбно и жалко, вселяется ли она в тело махараджи или в тело обезьяны. Всегда скорбь и жалость. Отправимся теперь, Феодул, в Египет и посмотрим на пирамиды фараонов, храмы, гробницы и саркофаги от дельты Мемфиса до Карнака, вдоль и поперек этой страны, где река Нил значила столько же, сколько великое божество, а крокодилы нильские – едва ли меньше. О чем говорит нам в двадцатом веке эта культура смерти трех-, четырех- и пятитысячелетней давности? Она говорит о том, что древние египтяне считали тайну смерти большей, чем тайна жизни. Всё, что эта жизнь приносит и уносит, непостоянно и скоротечно, как волны на реке Нил, а то, что смерть принимает под свою таинственную сень, постоянно и прочно. Всю неохватную и внешне величественную культуру египетскую вдохновляла смерть, а не жизнь. Там, где в палящей жаре все быстро расцветает, но так же быстро отцветает и, пожухшее, опадает в бездонную пропасть смерти, там тайна смерти предстала как намного бОльшая, чем тайна жизни. И Египет тоже, как и Индия, веками разгадывал не тайну тела, а тайну души, не тайну жизни, а тайну смерти. Разгадка была такова: человек целиком не умирает со смертью тела, что-то от него остается и продолжает жить и после смерти. И этому «что-то», этому неумершему духу, посвящен был весь труд живых, вся огромная, оригинальная и по-весеннему буйно расцветшая культура. Древние греки верили в подземный гадес, в тартар[446] , где бог Плутон владычествует над духами умерших. Вероятно, это место сумрака, между светом и тьмой, серое и тоскливое, без надежды и радости. Правда, там есть и елисейские поля[447] , больше похожие на рассвет, чем на сумерки,– нечто напоминающее Мухаммедов дженнет[448] , но менее материальное и более призрачное, чем дженнет. Главное тут в том, что и эллины-язычники тоже верили, что души человеческие не умирают вместе с телом, но живут и по смерти тЕла, хоть и жизнью песьей, по выражению греческих поэтов. Древние германцы так же верили в ад, но они в мечтах своих из ада сделали вальхаллу[449] – подземные места отдыха и увеселения воинов. У евреев ад назывался шеОлом. Но в сущности ад и шеол – одно и то же: место тьмы и отчаяния. Только евреи это место так часто не упоминали, в фантазиях своих не воображали и так ярко не описывали, как греки. Ад преисподний упоминается у Моисея (см.: Втор. 32 , 22). А псалмопевец от ужаса перед адом вопиет к Богу: Ты не оставишь души моей в аде (Пс. 15 , 10). Реальное существование ада подтверждено и Новым Заветом. Сам Господь сказал: создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф. 16 , 18). А в видЕнии святого Иоанна Называющий Себя Альфой и Омегой говорит: имею ключи ада и смерти (Откр. 1 , 18). Судя по весьма нечастому и бледному упоминанию ада в Ветхом Завете можно заключить, что евреи, в сравнении со всеми другими народами мира, менее всего думали о жизни после смерти. Такими они остались и доныне, за исключением тех, кто крестился во имя Христово. Духи предков сильнее своих живых потомков, по представлениям великого Китая, Японии и всех народов обеих Америк, так же как и негритянских племен Африки. Смерть имеет власть только над телом, но не над духом человеческим. Только у этих народов и племен местом пребывания душ и духов человеческих считается не подземный ад, а поверхность земли: леса, горы, пещеры, холмы, реки, озера и места вокруг домов, в которых они некогда жили в теле. Ты плачешь, Феодул милый? Воистину, есть над чем плакать. Положение рода человеческого до Пришествия Христа действительно достойно плача и рыдания. Нигде нет ни одного луча света, ни в этой жизни, ни в той. И трудно сказать, какая жизнь для людей была более отчаянной – эта в теле или та без тела, до смерти или после смерти, на земле или в аду. Какая-то вражья сила, какое-то злое страшилище душило людей в обеих жизнях. И люди по всей земной планете жили под гнетом двух страхов: страха этой жизни в теле и страха жизни души без тела. И все-таки жизнь после смерти, жизнь души без тела, считалась более грозной, чем жизнь до смерти. Поэтому начиная с Адамова изгнания из рая эта планета каждодневно обливалась слезами по умершим; и причитания по умершим заглушали всякую песню и музыку. Да, так продолжалось в течение многих веков, многих тысячелетий. Пока однажды над всеобщим мраком и отчаянием не взошло Солнце Правды. Наступил рассвет дня Божия, родилось Солнце Правды, озарилась земля, воссиял Мессия Спаситель, засветилось Его явление, вспыхнуло Его слово, засияли Его дела, разгорелся огонь, светоносный и лучезарный, засверкало пламя Его истины и любви, трисолнечное пламя вечной истины и вечной любви, пламя неодолимое, непобедимое и неугасимое. И Радостная Весть стала распространяться с берега Геннисаретского озера из уст в уста, от сердца к сердцу, через параллели и меридианы по всей планете земной. И непрестанно разносится по ней, летит без остановок и передышек. И никакая сила: ни адская, ни земная – не могла остановить и оборвать ее вот уже две тысячи лет, не могла и не сможет, ибо мир был пресыщен горем, пресыщен безотрадными вестями. О чем говорит Радостная Весть Христова?– О Царстве, и только о Царстве. Не о царстве земном. Что такое все царства земные? Святой Венедикт[450] видел в мгновенном видении все царства земные, словно в зеркале, словно точку. И кого из смертных сделало счастливым обладание царствами земными со всем их исчезающим богатством и достойной смеха славой? Если известно, что все тела рассыпаются в прах, а души проваливаются в мрачный ад, какую радость мог бы возвестить людям какой-нибудь «мессия», захотевший устроить новое царство земное? Никакую. Таких мессий было полно до истинного Мессии, но ни один из них не сказал: Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах [451] . Где небеса? Мир знал только о подземном аде, о скорбном шеоле, в котором души продолжают жить, точнее существовать, без самой малейшей радости и веселия. И боги языческого мира обитают не на небесах, но или в аду, или на горах, в водах и в облаках. Они лишь настолько считались счастливее людей, что могли, будто бы, подняться из ада по собственной воле на землю, в воздух, на свет этого физического мира. Одни лишь ветхозаветные пророки были удостоены узреть в видЕниях живые небеса с Господом Богом и воинствами ангельскими. Однако эти величественные и живые небеса Божии были предназначены только для Бога Саваофа и Его бестелесных и бесчисленных воинств, но никак не для людей. Каких там людей! Пророки лишались сил от страха и, как Даниил и Иезекииль, падали на землю при одном только виде небесного света и славы Господней[452] . А великий Исаия, увидев небеса, горько заплакал от страха: горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами,– и вот, Царя Господа видел своими глазами (ср.: Ис. 6 , 5). – Не для людей этот свет, он далек от них,– думали пророки-тайнозрители.– Люди – нечистые существа, для них существуют земля и шеол, а никак не небеса. – Для вас, для вас! Этот небесный свет, эти слава и свет, эти красота и благолепие, виденные праведными пророками в видЕниях,– все это и для людей тоже. Это Царство Отца Моего, оттуда Я спустился на землю, чтобы людей ввести именно в это Царство. У Меня ключи от небес и от ада[453] , и, кого хочу, Я вознесу с земли, изведу из ада и введу в это Небесное Царство. Это новый язык, новая действительность, новое откровение, невиданное и неслыханное. Торжество свадебное, духовное упоение, неизвестное со времен Адама. Бог явился посреди людей – не какой-нибудь из сотен передравшихся богов индийских, не какой-нибудь из сотен скотоподобных богов египетских, не какой-нибудь из «великих духов» китайских и мексиканских, не кто-нибудь из развратной шайки олимпийской,– но именно Тот, Кто только и имеет право называться Богом, Тот, Кто есть истинный Бог. ЧтО Господь Иисус конкретно открыл и сделал явным для отчаявшихся обитателей земли Своим благовестием о Царстве Небесном? Первое, что существует только один Бог, Который на небесах и Который есть Отец. Само это слово – Отец – прогоняет страх, останавливает слезы, развеивает заблуждения, разгоняет тьму и вселяет радость в исстрадавшиеся сердца человеческие. Отец ваш Небесный [454] , – так говорит единственный, Единородный Сын Отца Небесного людям, отпавшим от Отца, забывшим Отца, ставшим рабами бесов и погрузившимся в кромешную тьму. Плачь, земля, от радости! И вы, люди всех рас и имен на земной планете, веками плакавшие от горя, плачьте ныне от радости. Блаженны плачущие от радости, услышавшие слово Отчее, ибо они утешатся. Отец их утешит, Отец Мой, говорит Сын Божий, и Отец ваш Небесный. Отец света и всякого утешения. Низвергайтесь, ложные пантеоны языческие! Заползайте, змеи, в свои норы! Расступайся, тьма, перед лицом света! Воскликни Господу, вся земля, воспой песнь имени Его![455] Покайтесь, люди, ибо приблизилось Царство Небесное[456] . Стекайтесь, чтобы войти в это Царство жизни и радости. Тайна Божия прояснилась. Нет многих богов, есть только один Бог. И этот Бог – Отец, а не тиран; Бог любви, а не злобы. Второе: существует только один Сын Божий, Единородный, рожденный от Бога Отца в вечности; а если в вечности, то не спрашивается когда: ведь вечность не имеет времени. Так возлюбил Бог Отец людей, что послал Сына Своего Единородного в мир, чтобы Он спас мир, послал Его тогда, когда уже было близко скончание времен. И явился Бог, Сын Божий, в Личности Иисуса Христа, рожденного по плоти от Пречистой Девы Марии, чтобы Он, как человек, пожил среди людей, чтобы из любви к людям взял на Себя всю горечь этой жизни и все страдания, чтобы этим явить и доказать Свою любовь к людям и разжечь любовь людей к Себе и Отцу Своему. Явился Иисус Мессия не как вельможа или император, окруженный телохранителями, а как Феодул, как слуга Божий, чтобы показать людям пример того, как любовь должна служить Богу и людям. Ведь любовь доказывается только служением и страданиями, преданием себя даже на смерть за возлюбленного. Любовь Отца к людям открылась и через любовь Сына к людям. Благодаря этой любви Человек Иисус Христос, посредник между Богом Отцом и людьми, стал единственной дверью, через которую можно прийти к Отцу и войти в Царство Небесное. В Царство Небесное может войти только тот, кто верует в Сына Божия, Господа Иисуса Христа. Вот двери отворенные. Вот просветленная тайна. Да бегут в преисподнюю Шива, Гор и Плутон – в свое настоящее обиталище. Радуйся, земля. Пробудись, Индия. Запевай, Египет. Танцуйте, китайцы и тибетцы. Веселитесь, чернокожие и краснокожие. Христос смотрит не на цвет кожи, а на любовь в сердце вашем и на веру и доверие ваше к Нему, единственному Спасителю вашему. Третье: Христос возвестил всыновление, то есть Он объявил прием в сыновья и дочери Божии для всех, кто этого хочет. Не принуждает. Не насилует. Принуждение и насилие – особенность гималайских и олимпийских бесов, а не Отца света и не Христа, Сына Божия, Феодула, слугИ[457] Отца Небесного, Мессии. Так-то и так-то поступайте, да будете сынами Отца вашего Небесного [458] . Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд [459] . И будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым [460] . Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни [461] . Отец весь суд отдал Сыну [462] . Ведь Отец и Сын суть одно[463] . Дабы все чтили Сына, как чтут Отца [464] . Ведь Отец и Сын суть одно. Да прославится Отец в Сыне [465] . Ведь Отец и Сын суть одно. Отец любит Сына [466] . В Царстве Божием – там будете названы сынами Бога живаго (ср.: Рим. 9 , 26). Все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса , говорит апостол Павел (Гал. 3 , 26). Четвертое: Господь Иисус Христос, Сын Божий, ниспослал Духа Святаго последователям Своим, Духа истины и Утешителя, Которого мир не знал. Он Бог Дух Святый, Который от Отца исходит и через Сына подается людям. Единосущный Отцу и Сыну, Дух Святый все очищает, все освящает, все осветляет и просвещает, все соединяет, все укрепляет, и ободряет, и радует, и обновляет, и изменяет, и всех верующих в Сына готовит в сыновья Царства Небесного. Как Отец и Сын в вечности исполнены Духом Святым, так и все Ангелы на небесах исполнены Им, и так будут исполнены Им и все люди, сыны Царства Небесного. Ведь Дух Отчий действует всё во всем, руководит все к добру, разделяет дары как Сокровище благих , как золотой фонд всяческого добра. Господь есть Дух, а где Дух Господень, там свобода [467] , там сила, и единодушие, и братство, и надежда, и любовь, и радость, и песнословие, и слава Божия. Как Отец и Сын в вечности упоены одним Духом Святым, так будут упоены тем же Самым Духом и все сыны Божии, любящие Бога Триединого и желающие стяжать Царство Божие внутри себя и войти в это бессмертное Царство. Святая Троичность во единстве на небе; святая троичность внутри человека; святая троичность в единстве между людьми,– всё для жизни, радости и спасения. Может ли Индия понять этот язык? Когда же печальные сыны Индии обратятся в сынов Божиих верой в Отца любви, и в Сына света, и в Духа Святаго? Когда же они возопиют ко Господу Иисусу, чтобы Он спас их от кармы и от нирваны: от бремени кармы на плечах и от пустоты нирваны перед глазами? Только Крещение во имя Святой Троицы может сбросить всю карму с них, и только взгляд в открытое Царство Небесное, Царство вечной жизни, может стереть в их сознании бесовское мечтание о какой-то нирване. Пятое: Господь, Сын Божий, открыл перед людьми и для людей Царство Небесное. От времен праотца Адама это Царство было закрыто для людей. Потому прозорливые пророки, которым дано было видеть небеса Божии, видели на небесах только Бога Саваофа и Ангелов Божиих, но не людей. Ведь начиная с Адама люди отвернулись от Бога и пошли своими путями на поиски истины и счастья. Что они нашли? Самсару, карму, гадес и шеол. И вместо одного истинного Бога нашли тысячи лжебогов. Вместо одной Святой Троичности во единстве нашли несвятую и разъединенную триаду каких-то ставших компаньонами богов. Но нигде не нашли они Бога как милостивого Отца, нигде Сына Божия, страдающего за людей, чтобы соделать их сынами Божиими, нигде не нашли Духа святости, истины и единства и, наконец, нигде не нашли светлого Царства Небесного, Царства жизни и радости, где Ангелы с сынами человеческими ликуют и в радости славословят Создателя и Отца своего. Знаешь ли, Феодул, кому Спаситель обещал дать ключи от Царства Небесного? Простым людям, рыбакам галилейским, как Он и сказал Петру: и дам тебе ключи Царства Небесного (Мф. 16 , 19). И дал ключи от неслыханного и нечаянного Царства Небесного простецам, которые, как дети, целомудренно и сердечно Его приняли, в Него поверили, за Ним пошли и за Него жизнь свою положили. Но не дал эти благословенные ключи ни йогам индийским, ни магам египетским, ни пифиям дельфийским, ни философам греческим, ни богатеям римским, ни мандаринам китайским, ни фарисеям еврейским. Почему? Потому, что они верили в себя, а не в Бога. И потому, что плечами своими заслонили двери Царства Небесного, сами в него не входили и другим не дали войти. Вот почему, Феодул мой. Приукрашенная ложь Позволь мне, Феодул, позволь мне рассказать тебе нечто из моего детства, нечто личное, хоть и неприятное, что и доныне не может изгладиться из моей памяти. Знаменитая Свято-Ильинская ярмарка в Валеве[468] . В каком-то году я, ребенок, прижавшись к своему старшему родственнику, шел по ярмарке. Великая пестрота ярмарки веселила и удивляла мою детскую душу, раскрытую всему, словно подсолнечник, восхищенно глядящий на солнце. Вдруг мы пришли к большому шатру со столь нарядным входом, что я подумал, будто в нем находится Сам Бог и рай Божий. Резные ворота, украшенные флагами, и разрисованное яркими красками полотно, и зажженные китайские фонарики, и райские птицы намалеванные, и колокольчики позвякивающие, и трубы трубящие, и человек в бархате с золотыми пуговицами, зазывающий людей войти и увидеть невиданное чудо Божие. – Давай, дядя, войдем,– сказал я. – Брось, деточка, они всё лгут,– ответил мне мой дядя. (Мы, сельские, всегда боялись, Феодул, городской лжи и мошенничества. И тем более ультрагородской – ярмарочной!) Но тут нахлынули и другие мои родственники, и мы заплатили и вошли. Что мы увидели? Гнусность. В большом пустом помещении, полумрачном и неопрятном, стоял тощий теленок с двумя головами. И ничего больше. Ах, Феодул, мы заплатили бы в десять раз больше, чтобы только этого не видеть. Но, должно быть, и это было по Божию Промыслу. Не знал я, что это видение когда-нибудь пригодится мне, как точный обрАз огромного языческого мира на протяжении всей истории человечества. В чьих интересах было показывать это чудовище, это безобразие – теленка с двумя головами? Хозяину теленка и художнику. Хозяин зарабатывал деньги, показывая ненормального теленка, а художник был нанят хозяином, чтобы размалевать и испестрить фасад павильона. Жрец и художник, Феодул,– главные опоры язычества и главные слуги сатаны во всю историю рода человеческого до Пришествия Христа. Хочешь ли доказательств? Начнем с Афин, этого оплота западного язычества. Поднимемся на Акрополь[469] . Что ты видишь? Мраморный скелет эллинского язычества. Остатки гнилых зубов лжи, над которыми в бывшем храме Минервы[470] ныне возвышается крест Христов. Руины множества храмов множеству божеств. Какой удивительный материал этот мрамор греческий! Сколь непревзойденны шедевры Фидия[471] и Праксителя[472] , высеченные из мрамора, словно вылепленные из белого воска! А лестницы, а статуи богов, а кариатиды, а фризы бога Зевса и Пана[473] и прочих мужских и женских божеств. И хотя все разрушено, все потрескалось, все выщерблено, все мертвее смерти и непонятнее мимолетного сна, но все-таки привлекательно, и глаза не могут наглядеться на все это. Неудивительно, что два дегенерировавших и дехристианизировавшихся европейца – хромой англичанин Байрон[474] и французский поп-расстрига Ренан[475] – пели дифирамбы этому скелету эллинского язычества. Это будут делать и в будущем все, кто смотрит на все телячьими глазами и не знает другого мерила, кроме чувств. Но это все только украшенный и привлекательный фасад, а что внутри? Это людская, а что такое сами палаты? Ничего, Феодул, ровным счетом ничего. Не только сейчас ничего, но и тогда, в апогее новизны и неведения, ничего. Гнусный теленок с двумя головами! В пустых каменных храмах стояло по одной каменной статуе, перед которой жрец воскурял благовония и собирал деньги, чтобы поделиться с художниками, каменотесами, мастерами и золотильщиками. Это все. Ни света для этой и для той жизни, ни утешения, ни исцеления, ни радости, ни истины, ни здоровья, а более всего нет боголюбия и человеколюбия. В этих каменных зданиях люди примиряли рассерженных богов с помощью денег. Не богов-людей, что куда еще ни шло, а людей-богов. Тут все олимпийские окаменевшие боги стояли друг рядом с другом. Окаменевший стан врагов. А народ приходил, чтобы дать подачку богам и чтобы они оставили его в покое. Под величественными аркадами из белого позолоченного мрамора прогуливались и самые мудрые греки: Сократ, Платон, Аристотель[476] и Перикл[477] – и восхищались скорлупой и, вероятно, гнушались молча ее гнилым ядром. Никогда еще в этом мраморном загоне для звероподобных богов не слышно было сияющего слова истины, пока согбенный Павел-еврей не заговорил перед жрецами, художниками и вельможами афинскими о неведомом Боге и о воскресении мертвых[478] . [479] . Пойдем теперь в Дельфы, самое известное святилище древних греков. Встань на вон тот опрокинутый столб, а я встану на этот. Какое удивительное художество – этот мрамор под нашими ногами! И посмотри, сколько его еще вокруг! Все опрокинуто и разбито. Это строительный материал бывшего знаменитого храма Аполлона[480] , оракула дельфийского. Короли и полководцы из Афин и Спарты[481] , народ со всех островов греческих и из Азии толпами валил в это святилище, чтобы услышать предсказание о том, что произойдет в будущем. И пророчицы, пифии, сидя на треногом стульчике[482] над паром и в дыму благовоний, прорицали, всегда двусмысленно, что кому принесет будущее. Храм был снаружи чудом, по красоте подобным белому лебедю, но внутри не было ничего, и хуже, чем ничего: в пустом пространстве обитала одна змея[483] , заботливо лелеемая! То есть нечто еще более отвратительное, чем двухголовый теленок. К счастью, сейчас эта приукрашенная ложь лежит в руинах и пепле, а вокруг Дельф виднеются маленькие белые церковки, посвященные имени Спасителя мира, Господа Иисуса Христа. В Ефесе же нельзя найти даже пепла от знаменитого храма Дианы Ефесской. А храм этот был целым и крепким в то время, когда Павел проповедовал Радостную Весть о Царстве Небесном и о Христе Спасителе. И целым, и крепким, и самым знаменитым в Азии, знаменитее даже самого города Ефеса[484] . Но поднялось негодование против Павла и его друзей. Кто же его поднял? Жрецы и художники. Негодующих вдохновлял художник Димитрий, серебряник, делавший серебряные храмы Артемиды и доставлявший художникам немалую прибыль [485] . Он собрал своих мастеров и сказал им: друзья! вы знаете, что от этого ремесла зависит благосостояние наше. Но этот Павел , говорит, совратил весь народ в Асии, говоря, что делаемые руками человеческими не суть боги [486] . «Несчастье! – говорит Димитрий.– Несчастье еще большее, что народ перестанет чтить храм великой богини Артемиды, и испровергнется величие той, которую почитает вся Асия и вселенная »[487] . Это якобы самое большое несчастье. Тогда закричали разъяренные художники и мастера: велика Артемида Ефесская! (ср.: Деян. 19 , 28). Так кричали те, которым не было никакого дела до истины: им нужен был прибыток. Как было в Ефесе, так было и в Сирии, в Бальбеке[488] . Гигантские столбы, величественный храм, резьба, позолота – все дивно для глаз. Но все так же дивно снаружи, как дивна пестрая змея, исполненная яда. А внутри? Внутри стоял огромный вол из меди, который время от времени сильно растапливали, пока он не раскалится, и тогда в него бросали детей в жертву Молоху. Ах, Феодул, представь себе малых невинных детей, чьи Ангелы смотрят на лице Отца Небесного и чьи плотские родители предают их ненасытному огню! Разве ты не видишь, почему благий Иисус заповедал: и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах (Мф. 23 , 9)? Как было в Сирии, так было и в Халдее, в Ассирии, и в земле Ханаанской. Всюду искусные храмы с не-обыкновенными фасадами, разукрашенными дверями, с изваянным бычьим телом и с человеческими головами – с бородатыми головами царей Саргона[489] , Ксеркса, Артаксеркса, Навуходоносора, Сарданапала[490] , Дария и других. Все украшено и разубрано в одной последовательности, в одном разработанном стиле. Огромный труд, огромные расходы. Но так бес захотел, жрец задумал, художник исполнил, а польщенный царь оплатил. Так снаружи. А внутри – пустота, тщета и отчаяние. Две коровы из чистого золота – как не удивиться художнику, отлившему и отделавшему подобное? Но, увы, когда царь Иеровоам провозгласил этих двух коров богами, и стал кадить перед ними, и созвал народ, чтобы он им поклонился,– тогда действительно художник вынужден был устыдиться своих дел, по слову праведных пророков Бога Живаго (см.: 3 Цар. 12 , 28–33; 13 , 1–10). Что же сказать об искусстве Египта, Индии и всех желтых и цветных народов до самой Мексики? У человека захватывает дух и слова замирают на языке, когда он разглядывает храмы и пирамиды в Египте, вычурные пагоды в Индии, на Цейлоне и Яве, или необыкновенные зонтикообразные храмы китайские, или остатки святилищ и жертвенников мексиканских. Художники нашего времени стоят перед этими творениями рук человеческих просто пораженные ими. Не знают, чему больше удивляться: гигантским ли размерам каменных блоков пирамид, или столь же исполинским столбам-монолитам в храмах, особенно карнакских; или сиянию немеркнущих красок на храмах, на саркофагах и на всякой вещи, посвященной богам; или виртуозному искусству пагод, этих самых древних небоскребов; или же изобилию скульптурных украшений без меры и без счета на этих пагодах. Глаза современного западника горят от восхищения и изумления перед утонченным и недосягаемым искусством восточных храмов. Но когда он входит в эти храмы, чтобы познакомиться с их содержанием и предназначением, он с вытаращенными глазами и разинутым от ужаса ртом отвращается от увиденного и выбегает. Один великолепный храм в Египте посвящен черному быку Апису[491] , второй еще какой-то скотине, третий третьей. В некоторых храмах, как богов, лелеяли волов, в других крокодилов, в третьих сов. В Индии в одной пагоде священные животные – коровы, в другой обезьяны, в третьей змеи. Так продолжается до сих пор. Говорят, что на острове Ява существует самый крупный в мире храм, неописуемо красивое произведение искусства. Этот храм посвящен исключительно змеям, и священники этого храма кормят и холят многочисленных ядовитых змей во дворе храма и в самом храме. Когда посмотришь на все это, Феодул, и когда поймешь, как сильно способствовали художники укоренению заблуждений в человечестве, я думаю, ты сможешь без большого труда почувствовать некоторое «уважение» к художникам. И сегодня художники то же, чем были всегда. А были они сотрудниками жрецов, жрецы же – орудием того непоминаемого, который громче всего смеется тогда, когда ученые головы с профессорскими очками на носу отрицают его существование. Святые пророки Божии разражались гневом на художников, состоявших на службе у лжебогов. Проклят, кто сделает изваянный или литый кумир, мерзость пред Господом, произведение рук художника (Втор. 27 , 15). Так у Моисея. А Исаия говорит: Идола выливает художник, и золотильщик покрывает его золотом (Ис. 40 , 19). В другом месте с насмешкой описывается, как художник срубает дерево в лесу, часть тратит на житейские нужды свои, а из остатков от него делает бога (ср.: Ис. 44 , 16–17). Но ничье слово не может так выразить разукрашенную лживость идольских храмов, как это слово Христово, адресованное фарисеям: вы уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты (Мф. 23 , 27). Многие исследователи художественного мастерства утверждают, что языческие храмы значительно превосходят христианские красотой, стройностью, монументальностью и роскошью материала. Да, но пусть скажут эти исследователи и то, что вся эта красота лишь нарядная завеса лжи. Ложь – содержание их. Ложь суть этих храмов. Ложь то, что составляет внутренность их. А в самом потаенном уголочке их лежит свернувшаяся кольцом змея. Однако наряд ее лжи так ярок и привлекателен, что обаяние ее трудно преодолеть. Этот наряд языческой лжи создали художники, сделав себя таким образом главными «апостолами» и агентами язычества по всей земле. Но мы еще не упомянули поэтов – поэтов и книжников языческих. До сих пор речь шла о строителях, каменотесах, резчиках, ваятелях, золотильщиках и художниках. Между тем поэты и книжники не менее содействовали укоренению языческой лжи в народах. Ведь слово, особенно художественное слово,– это пламя, зажигающее человеческое воображение. А если принять во внимание еще то обстоятельство, что не каждый эллин имел возможность прийти в Дельфы и увидеть знаменитый храм оракула, но скорее мог услышать от странствующих слепцов или от старых дедов стихи из «Илиады» и «Одиссеи» и славословия всяким ложным богам, то можно сказать, что поэты даже виновнее пред Господом Богом, чем прочие художники. Это хорошо понимал великий пророк Иеремия, жаловавшийся на лживую трость книжников (ср.: Иер. 8 , 8). А Спаситель мира с грустью говорил Своим апостолам, что Ему дОлжно много пострадать от книжников в Иерусалиме и что они Его убьют, но Он в третий день воскреснет (см.: Мф. 16 , 21). Воистину, языческие поэты и книжники древности не были ни пророками, ни предтечами, ни тайнозрителями Царства Христа Бога. Все, что в Христовом Евангелии называется великим, было у них ничтожным, и наоборот. Так было у Гомера[492] в его «Илиаде» и «Одиссее», так было и в грандиозных эпосах индийских – «Махабхарате» и «Рамаяне». Все эти поэмы представляют собой огромные и привлекательные порталы[493] язычества, порталы ада. Снаружи – щекочущая нервы реклама, а внутри – теленок с двумя головами! Гомер явил собой пример и вдохновил всех поэтов, греческих и римских. Каких мог бы хозяйственный Рим дать поэтов и философов, кроме тех, что подражали Гомеру и Платону?[494] [495] Но как всякий обладатель богатств – к тому же еще и победитель – воображает, что он лучше и во всем превосходит нищих и порабощенных им людей, так и богачиРима, покорившие многие более талантливые, чем они сами, народы, считали, что и в поэзии, и в философии они должны быть так же сильнее покоренных ими эллинов и азиатов. Поэтому делали попытки писать и писали стихи. Но их поэзия была лишь на уровне стихоплетства, а их философия не дала им права назваться даже подмастерьями афинских корифеев, которые едва годились в ученики индийским философам и поэтам. В Египте не было ни философов, ни поэтов: там Книга мертвых[496] заменяет «Илиаду» и «Махабхарату»; это прозаичная и печальная книга, не обещающая ни утешения, ни радости в том, что ощущает человек после смерти. Весь Египет – это саркофаг и мумия. Всё под знаком смерти, предание себя на милость демонических богов. Все пестро снаружи и вымазано сажей внутри. Барсуки европейские выкрадывали египетские саркофаги и мумии и перевозили их в свои столицы, чтобы свою тьму сделать еще темнее и свое маловерие еще маловернее. И Бонапарт, один из «барсуков» европейских, перевез один обелиск из Египта в Париж[497] , чтобы похвастать, что он выше людей с их жалостливостью, а на самом деле – чтобы этим памятником удлинить смертную тень своей столицы и своего народа. Что еще нам остается сказать, Феодул, ввиду такой жалкой панорамы языческого мира? Ничего, поистине ничего, если только повторить, что художники, причем как работавшие с осязаемым материалом, так и с нематериальным словом, особенно поспособствовали тому, чтобы ложь язычества, в сущности ложь диавольская, укоренилась во всем мире, даже среди самых талантливых народов белой расы – индийцев и греков. Дойдя до края этой жуткой панорамы, мы находим утешение в словах любимого ученика Христова, святого евангелиста Иоанна, который говорит: Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола (1 Ин. 3 , 8). Пастырская калива [498] Ах, Феодул мой, как плохо будет мир судить обо мне и о тебе! Скажет мир, что я досадил тебе своими рассказами и не дал тебе сказать ничего. Осудит мир и тебя, потому что ты меня с таким агнчим терпением слушаешь. Но, как и всегда, мир и в этом случае заблуждается. Не знает мир, что ты мне больше досаждаешь твоими вопросами, чем я тебе моими ответами. Но это досаждение для меня слаще меда. Сегодня воскресенье. Дадим друг другу слово молчать сегодня весь день и, что нам более подобает, слушать кого-нибудь третьего. Невелик мех[499] мудрости всякого человека, быстро он опустошается. Необходимо доливать ее или из вечного и неиссыхающего источника Божественной мудрости, или от людей, напоенных Духом Божиим. Вон там виднеется какая-то пастырская калива. Пойдем туда, чтобы молчанием и размышлением наполнить свои мехи. Что ты говоришь, слуга Божий, это церковь? Говоришь, что видишь крест на этой ветхой каливе и могилы вокруг нее? Тем лучше. Проведем этот день, как христиане, по-христиански – в храме Божием и, возможно, услышим утешительную речь служителя Божия алтаря. Действительно, это церковь. Маленькая сельская церковь. Меньше всех домов в селе. Настоящая пастырская калива. И глянь, она полна народа. Войдем, Феодул, мы немного опоздали. Вот священник выходит с крестом сказать слово. Мы как раз этого и хотели. Сам Бог привел нас сюда. Проповедь в маленькой сельской церкви Христолюбивые братия! Мало село наше и неизвестно. Но велик Творец, создавший его и просвещающий его Своим солнцем, как просвещает Он и самые большие города на свете. Малы и мы все в этом селе, малы и нищи. Но богат и пребогат Отец наш Небесный, Который нас через Сына Своего, Господа Иисуса Христа, призвал к тому, чтобы стать нам причастниками и наследниками Его вечного богатства славы, жизни и радости. Если мы теперь малы и нищи в этом веке, то будем великими и богатыми в Небесном Царстве, по слову Господню[500] , если только сохраним веру, надежду и любовь: веру в Сына Божия, Спасителя людей; надежду на жизнь вечную, приходящую от Него и через Него; и любовь к Богу и к ближним. Потому нам заповедано святыми апостолами и святыми отцами, близкими друзьями Христовыми, чтобы мы тесно прильнули всем сердцем и всей душой к Отцу любви, к Сыну мудрости и к Духу силы, а это значит ко Святой Троице, Единосущной, Нераздельной и Животворящей, Богу Единому, Живому, всесильному и всемилостивому. Чем могут величаться и хвастаться жители больших городов без великого Бога? И каким богатством могут гордиться богачи этого мира без Царствия Божия на небесах и в сердце своем? Блаженны они, если могут сказать о себе: «Мы велики Богом и богаты Богом». Ведь все величие земное без Бога – мерзостнь пред Ним, и все богатство земное без Отца Небесного – на погибель богачам. Мы же знаем, что мы сыны Божии и что Отец наш Небесный глаз Своих не сводит с нас ни днем ни ночью. Послал Он нас в этот мир, как на воинскую службу, и ждет нас в Своих светлых чертогах в Небесном Царстве. Вы знаете, что сыновья даже самых богатых родителей мучаются на воинской службе и терпят лишения, тяготы, всякие страдания и беды, но утешаются и ободряются, вспоминая богатый дом своих родителей, и считают дни, остающиеся до срока, когда они демобилизуются из армии и вернутся в отчий дом. Мал этот храм наш, братия мои. И многие из вас, жалуясь, что он слишком мал, требуют построить больший храм в нашем селе. А разве тело человеческое не много меньше этого храма? И Господь наш говорит: Царствие Божие внутрь вас есть [501] . А Господень апостол объясняет это коринфянам, говоря: Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? (1 Кор. 3 , 16). А где Дух Божий, там и Царство Божие. Немного дальше он снова объясняет и говорит: Не знаете ли, что телА ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою (1 Кор. 6 , 19–20). Куплены мы, братия, муками Христовыми, и Крестом Его, и смертию. Праведник пострадал за нас, неправедников, чтобы нас растрогать и умилить Своею любовию, чтобы нас освятить Своею Жертвою любви и еще чтобы нас очистить, всыновить Отцу Своему и ввести в Царство вечной жизни – не в языческую нирвану или гадес, не в шеол или тартар, но в Царство вечной жизни, вечного света и радости. А если тело наше или сердце наше нетесно для Бога всемогущего, то как же будет Ему тесен наш старый храм? А если Всевышнему нетесно в этом храме, то почему будет тесно нам? Хорошо сказал царь Соломон, когда воздвиг величественный храм Богу Живому в Иерусалиме: Если небо и небеса небес не вмещают Тебя, тем менее храм сей, который построил я (2 Пар. 6 , 18). Пространный храм не может заставить Бога обитать в нем, также и пещера вифлеемская, и сердце человеческое, и эта деревянная сельская церковь не могут воспрепятствовать Ему вселиться в них по Его благоизволению. Языческие народы воздвигали своим ложным богам храмы большие и дорогие, изобилующие мрамором, золотом, серебром и дорогими камнями, но не могли приневолить истинного Бога вселиться в них. Обитали в этих храмах гады, адские и земные, звери, скоты и вымышленные чудовища – все, только не истинный Бог. Пустыми были эти разукрашенные храмы, лишенными всего, что разум человеческий ищет и что сердце человеческое жаждет,– лишенными познания Бога единственного, лишенными истины, любви, утешения и силы, лишенными света, радости и малейшей надежды на более светлую и отрадную жизнь после смерти. Человеческие существа входили в эти храмы с бременем своих несчастий и выходили из них с тем же бременем. Снаружи эти храмы были разукрашены, живописны и привлекательны, но внутри их была пустота, бездуховность, потому что их наполненяли только ложь, мерзость, нечистота и тоска. Посмотрите теперь на наш маленький храм, на эту бревенчатую избушку, эту пастырскую каливу. Снаружи ничего, а внутри всё. Снаружи нищета – внутри богатство: внутри возглашение Радостной Вести о том, что Бог явился людям в чистоте и свете, рожденный от Пресвятой Девы Марии, что Собой внес в скверный, лишенный святости мир чистоту и святость. И возглашает Радостная Весть чрез Сына призыв Отца Небесного к людям – стать сынами Его, царевичами великого Царя, наследниками вечной жизни и вечной славы. Это Радостная Весть о любви Божией к людям, об Отеческой заботе Его о них. Сыновство, и Царство, и воскресение, и праведный Суд Божий, и жизнь, жизнь и жизнь в сообществе Ангелов Божиих, в радости всех праведников Божиих, жизнь вблизи Создателя и Отца, жизнь без края и радость без конца. Здесь из литургии в литургию повторяется драма Сына Божия, Мессии и Спасителя мира: Его слово, Его дела, Его любовь, Его Жертва во свидетельство любви, Его воскресение и вознесение. Здесь Его Тело и Кровь, которых мы причащаемся для очищения и освящения нашего и для достижения близкого сродства с Ним, и Отцом, и Духом Его, а всё ради жизни вечной и Царства Небесного. Еще здесь крест Его, знамение победы над адом и смертью. И освященная вода, и освященный хлеб, и всякая вещь, освященная крестом и Духом Святым. Здесь больные исцеляются, печальные утешаются, беспокойные успокаиваются, грешные каются, враждующие братаются, покаявшиеся принимаются,– и все, все оживляются единой верой, укрепляются единой надеждой, соединяются единой любовью. Вот, братия мои, внутреннее содержание этого маленького храма нашего, вот его богатство и неизреченная красота его. Какой вы хотите храм лучше этого? Я думаю, что лучше глиняный горшок, в котором золото, чем самый тонкий фарфор, в котором грязь. Христу Богу нашему благодарение и слава со Отцем и Духом Святым, ныне и вовеки. Аминь. Изгонитель бесов Подул ветер, а ты испугался, Феодул. Почему ты боишься свежего ветра на этом солнцепеке летнем? Он благословение Божие, милость Господня. Мухи, разъедающие раны в жару, и всякие червь и гад бегут от сильного ветра, а люди его благословляют. Ветер уносит трупное зловоние, отгоняет насекомых, очищает дороги и улицы от пыли, освежает и оздоровляет воздух; волнует моря и озера, разметывает напластовавшуюся в них гниль и вздымает темные утробы их на поверхность, на солнечный свет. Чего хочешь лучше? Радуйся же, Феодул, этому ветру, приносящему свежесть, чистоту и здоровье; да и ветер – слуга Божий. Как же нет, когда Господь называет и гусениц слугами Своими, войском Своим? Через пророка Иоиля говорит Господь: И воздам вам за те годы, которые пожирали саранча, черви, жуки и гусеница, великое войско Мое, которое послал Я на вас (Иоил. 2 , 25). Подобно сильному и свежему ветру, явился обетованный Мессия, Спаситель мира, Которого долго-предолго ожидали, вглядываясь вдаль. Явился как раз тогда, когда солнцепек лжи все сильнее обжигал людей, а жажда истины иссушала и сердца их, и мозг. В прохладе мраморных храмов ползали змеи – олицетворение того, кто назван лжецом и отцом лжи (ср.: Ин. 8 , 44). Даже один-единственный на свете храм, посвященный Богу Единому, люди сделали вертепом разбойников (Мф. 21 , 13) – храм Соломонов в Иерусалиме; что же остается сказать о храмах язычников! А что сказать о душах человеческих, о семье, об обществе, о городе и селе! Отец лжи посеял свое злое семя на всех нивах Божиих, начав с сердца человеческого, среди всего человечества, во всех установлениях и во всех делах людей,– да и в делах Божиих. Спал ли Домовладыка мира, когда этот злодей сеял свое семя среди пшеницы? Нет, не спал, но наблюдал и ждал. Он давал людям жизнь, посылал росу, дождь и снег в определенные времена и осиявал солнцем и добрых, и злых. Но ждал, пока мощь вражия достигнет своего апогея, а немощь человеческая – предела отчаяния, как в случае с Иовом: Бог явился тогда, когда сатана подумал, что уже одолел праведника, когда друзья Иова исчерпали всю свою мудрость и когда Иов, бессильный и беспомощный, проклинал час своего рождения. Тогда явился Бог в вихре : Он отогнал сатану и устыдил немилосердных приятелей Иова, а Иову вернул и здоровье, и все имение его (см.: Иов, 38 ). На пепелище всех своих надежд и в гное бесчисленных недугов, телесных и душевных, лежало человечество, обманутое и растерзанное этим стервятником[502] и его мрачными легионами, когда явился Господь Иисус. На Горе искушения Иисус отверг все предложения сатаны и не сделал ему ни единой уступки. Это нечто неслыханное для Индии, Египта, Эллады и всех остальных стран, где соглашение с сатаной было обычным делом: без него нельзя было ни жить, ни философствовать. Эта решительная позиция Иисуса означала объявление войны с обеих сторон, и это было первое дело Его после крещения на Иордане – встреча с главным Божиим и человеческим противником, то есть сначала разговор с ним, тираном людей, а потом разговор с людьми. Поистине, это чудно, но тем не менее понятно: не пришел Господь искать славы от людей – не принимаю славы от человеков [503] ,– а пришел ради спасения их. И потому прежде встретился с тем, от кого нужно было спасать людей,– от змия древнего, который есть диавол и сатана (ср.: Откр. 20 , 2). Невыносима была для отца лжи правдивость, чистота и небесная свежесть Христова. Еще тогда, когда Господь крикнул ему: отойди от Меня, сатана [504] , он в страхе мгновенно отполз, словно от света, слепящего его, и ветра, валившего его. Никогда больше с тех пор он не являлся пред лицем Христовым, но по-змеиному заползал в сердца людей и воздвигал их против Спасителя. Так он заполз в еврейских старейшин, священников и книжников. Они этого не заметили, но зато Господь знал и видел, потому и сказал им открыто: Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего (Ин. 8 , 44), после чего Он все-таки пытается их вразумлять и им растолковать, кто такой сатана: он , говорит, человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет истины в нем. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи (Ин. 8 , 44). Точно так же вползает сатана и в Иуду, когда тот решается предать Учителя своего: И после сего куска вошел в него сатана (Ин. 13 , 27). Спустившись с Горы искушения, Господь тотчас приступил к Своей великой задаче, то есть к победоносной войне против сатаны. Провидел это заранее славный пророк, сказавший: Господь муж брани [505] . Злые духи узнали в Иисусе своего погубителя. В Капернауме в толпе народа был человек с духом нечистым, и он закричал Иисусу: оставь! что Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас! знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий . А Иисус запретил ему и сказал: замолчи и выйди из него. Тогда дух нечистый, сотрясши его и вскричав громким голосом, вышел из него [506] . Когда же настал вечер, к Нему привели многих бесноватых, и Он изгнал духов словом и исцелил всех больных [507] . Злые духи узнали в Иисусе Сына Божия. И духи нечистые, когда видели Его, падали пред Ним и кричали: Ты Сын Божий [508] . Господь их изгонял из людей и запрещал им открывать, кто Он. Не зависит Он от них, чтобы они открывали Его миру. Есть Некто больший бесов и людей, и Он возгласит о Нем: это Отец Его Небесный и Дух Святый, возвестившие о Нем на Иордане. Однако лукавые духи пытаются сделать Иисусу якобы некую услугу, чтобы Он их оставил в покое. Но напрасно. Он не пошел на сделку и не стал торговаться на Горе искушения даже с отцом этих мелких бесов, тем более не пойдет на сделку с ними. Потому обрушивается на них, подобно вихрю, вырывающему их из людей неодолимым словом: замолчи и выйди из него [509] . Он рвет цепи бесовские, словно паутину, не рукой и не мечом, но одним-единственным словом: выйди! Одну женщину связал злой дух, скрючил, сделал из нее уродину, только бы унизить Бога и напакостить творению Божию. И держал ее так целых восемнадцать лет. Однажды увидел Иисус эту несчастную в собрании, как раз когда держал слово перед многочисленным народом. Увидев ее, Он сразу прервал Свою речь. Важно слово, но важнее дело, а более всего важно слово, соединенное с делом. Он подозвал ее и сказал ей: женщина! ты освобождаешься от недуга твоего [510] . И женщина сразу выпрямилась и стала благодарить Бога. В этом случае Господь обращается не к злому духу, а к женщине и не приказывает злому духу выйти из женщины, но говорит ей: ты освобождаешься от недуга твоего . Это одно и то же. Болезнь женщины – проявление власти диавольской в ней и над ней. Потому было все равно, повелеть ли диаволу выйти из своей жертвы или сказать жертве, что она освобождена от болезни. В другом месте столпился народ вокруг одного юноши, также жертвы злого духа. Измученный страданиями, отец юноши стоял тут и жаловался книжникам и Христовым ученикам. Но и те, и другие с целой толпой народа беспомощно глядели на страдальца, пока не появился Он, Единственный имевший силу подать помощь. Как только Он появился, бедный отец начал жаловаться Ему, что дух нечистый, дух немой [511] , мучает сына его еще с детства падучей болезнью, ломает и бросает его то в огонь, то в воду, лишь бы погубить его. Но, если что можешь, сжалься над нами и помоги нам [512] , то есть избавь от муки мое дитя и от тяготы мое сердце. Потому отец говорит во множественном числе: «Помоги нам, сжалься над нами . Вот тут стоят ученые книжники, но они не могут помочь. Тут и Твои ученики, но и они не могут ничего. Тут столько народа, но он бессилен перед силой бесовской». Тогда Иисус огорчился из-за маловерия всех, даже учеников Своих, и грозно приказал духу нечистому: дух немой и глухой! Я повелеваю тебе, выйди из него и впредь не входи в него [513] . Услышав это, злой дух еще раз яростно сотряс свою жертву и вышел и убежал. А Иисус взял ребенка за руку, поднял его и передал родителю здоровым. Весь народ всем сердцем радовался невиданным чудесам Господа Иисуса. Массы, толпы народа, теснясь и толкаясь, бежали за Ним, только бы увидеть вновь и вновь и услышать еще и еще то, что до тех пор было невиданным и неслыханным. Поистине, народ чувствовал, что исполнилось слово древнего пророка, прорекшего: Господь муж брани . И весь народ, восхищенный, славил и благодарил Бога, говоря: «Бог посетил народ Свой». Только великие господа еврейские не радовались этому: фарисеи, саддукеи, священники и книжники. В злобе своей на Иисуса говорили они, что Он изгоняет бесов силою князя бесовского [514] . Именно диавол, отец их, нашептал им сказать так: ведь и они были одержимы бесами. Только они не хотели этого знать и признавать. И мысли, и слова, и дела их были от диавола. Но они не хотели этого знать и признавать. И не вспомнили они слова своего пророка, предсказавшего, что огрубеют у них сердца, и глаза ослепнут, и уши оглохнут, когда явится Господь, и не уразумеют сердцем и не обратятся к Нему, чтобы Он исцелил их (см.: Ис. 6 , 10; Ин. 12 , 38–40). Но на них Иисус не очень-то оглядывался. Он ожидал этого. Знал Он, что веельзевул, князь бесовский, не посмеет больше никогда появиться пред Ним лично, а будет строить козни и «бессильные дерзости» через людей, своих жертв. Потому не обращал Он внимания на глупые упреки и протесты еврейских господ, разве что изредка укорял их за их служение человекоубийце, а спешил помочь народу: исцелить, и очистить, и просветить гораздо больше людей, чем те, что стонали от боли пред Ним, жаждали освободиться от бесовской власти и встать на службу Богу света. Как заботливый Домовладыка, Господь Иисус Христос торопился очистить от гусениц в Своем винограднике все пораженные лозы, тянувшиеся к Нему, как к своему Спасителю. Иссохшие лозы, рвавшиеся к Нему, чтобы Его изранить, Он оставлял с грустью, зная, что они в Судный день будут посечены и в огонь брошены. Изо дня в день Он очищал людей от бесовской нечисти. И за тысячу дней Своего служения на земле успел очистить тысячи. Но все случаи не записаны. Да и мир не мог бы вместить книг об этом[515] . Записаны те случаи, которые особенно были типичны, чтобы мы знали и веровали в Него, как победителя, изгонителя и сокрушителя всякой силы бесовской. Упущенное демоноподобными господами иерусалимскими довершили язычники. Так жена-финикиянка, имевшая безумную дочь, пришла к Иисусу, пала к Его ногам и умоляла Его исцелить ее. Сказал ей Господь: «Подожди, пусть сначала наедятся дети; ибо нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам »[516] . Тяжелые слова, но справедливые: и как осуждение еврейским старейшинам, исключительно себя одних считавших чадами Божиими, а всех язычников псами, и как похвала великой веры этой женщины. «О, женщина, великА вера твоя ,– сказал ей Иисус наконец,– да будет тебе по желанию твоему. Иди, вышел диавол из дочери твоей»[517] . На одну лозу может упасть одна лишь гусеница и всю ее обглодать, а может расплодиться и целый рой гусениц. О славной мироносице Марии Магдалине говорится в Евангелии, что она была одержима семью злыми духами[518] . Если и семь умов будет у одного человека, то один злой дух все их может обратить в безумие, а тем более семь злых духов, когда они навалятся на один ум человеческий. Спаситель исцелил Марию от безумия, очистив ее от адских гусениц, и сделал ее вдохновенной последовательницей Своей. Но не только семь, а целый легион злых духов может напасть на одного человека. Такой случай произошел с одержимым злым духом человеком, жившим на берегу Галилейского озера, в окрестностях Гадары[519] . Этот безумец жил в гробах и очень досаждал народу. Выл непрестанно и днем, и ночью и нападал на людей. Имел он силу невероятную, сверхчеловеческую. Связывали его железными цепями, но он их рвал, как нитки. Ему все было нипочем: ведь сила в нем была не его, а бесовская. Когда Иисус появился в гадаринских пределах со Своими учениками, учуяли Его злые духи, как мухи на падали чувствуют сильный и свежий ветер. И в великом страхе швырнули свою жертву пред Тем, пред Кем дрожали. Заставили человека поклониться Господу и изо всех сил взвыть: что тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? заклинаю Тебя Богом, не мучь меня! Вроде бы человек говорит. Но прозорливый Господь не дал Себя обмануть. Потому спросил: как тебе имя? Тогда злые духи вынуждены были признаться и сказать: легион имя мне, потому что нас много [520] . Приказал им Иисус выйти из человека и дозволил войти в свиней. Было около двух тысяч свиней в одном стаде, пасшемся на берегу озера. И помчались одержимые свиньи в озеро и все утонули. Когда запрещено было другим способом вредить людям, бесам захотелось нанести материальный ущерб гадаринцам и озлобить их против Сына Божия. Но это стало лишь выражением бессильной злобы. И так обходил Иисус села и города и изгонял злых духов из людей: духов бешенства, духов слепоты, духов глухоты, духов всякой злобы и всякой мерзости. И злые духи с воплем бежали от лица Господня. Очевидно явился в мире Сильнейший сильного. Сказал Сам Господь: Когда сильный с оружием охраняет свой дом, тогда в безопасности его имение; когда же сильнейший его нападет на него и победит его, тогда возьмет всё оружие его, на которое он надеялся, и разделит похищенное у него (Лк. 11 , 21). Действительно, силен был сатана с легионами своими и оружием лжи своей. Но пришел Сильнейший его. Пришел бескомпромиссный Мессия Иисус, чтобы уничтожить имеющего державу смерти, то есть диавола (Евр. 2 , 14). Суть язычества, Феодул, и состоит в компромиссе между богами и бесами, между добром и злом и в равном служении обоим. В самом деле, где зло и добро сговорились, там зло побеждает и там бес властвует над людьми. Если где-нибудь змея и корова находятся в одном и том же храме, разве не ясно, на чьей стороне будет преимущество? Расскажу тебе одну притчу о великом индийце, Гаутаме Будде. «Дерево бодхи» называется дерево, под которым Будда, скрестив ноги, неделями неподвижно сидел, дыша замедленно по древним инструкциям ведантистских мудрецов, по их учению о дыхании, и повторяя слово «ом, ом». Наконец ему явилось целое полчище бесов во главе со своим князем, называемым Мара. С сочувствием поглядел на них Будда и изложил им свое учение о нирване и о пути, ведущем в нирвану. Говорил он им, что это единственно правильное учение, которым он хочет спасти и людей, и бесов, и богов. От чего спасти? От жизни и от самого желания жить. И, когда Будда завершил свою речь, обрадовались бесы и похвалили Будду и его учение. Так написано в жизнеописании Гаутамы Будды, основателя буддизма. Что общего у этого учения с Господом Иисусом Христом? Или, говоря разительными словами мудрого Павла, какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? (2 Кор. 6 , 14–15). Никакого. Ничего общего. Никакого компаньонства. Никакого компромисса. Христианство прежде всего есть война против сатаны и его мрачных поднебесных сил. Эту духовную войну против нечистых духовных сил начал Господь Иисус Христос с таким Божественным подъемом, о каком никогда даже не догадывались во всю историю рода человеческого. Эту войну Христа продолжили святые апостолы Его, Им уполномоченные и вдохновленные. Ведь говорится: И, призвав двенадцать… дал им власть над нечистыми духами , и изгоняли многих бесов (Мк. 6 , 7, 13). Так записал евангелист Марк. У Луки еще сильнее подчеркнуто: дал им силу и власть над всеми бесами (Лк. 9 , 1). После Своего воскресения Господь снова сказал апостолам: идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет. Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если чтО смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы [521] . Но заметь, Феодул: Господь прежде всего подчеркивает, что Его последователи именем Его будут изгонять бесов. Это первое, и это главное. Первое есть первое, а второе – второе. Сначала нужно освободить мир от власти сатаны, а потом освобождать человека от человека и всех примирять и делать сынами Бога истины и света, Бога Единого, в Котором нет ни лжи, ни тьмы. Ученики Христовы поняли Господа своего и, куда бы они ни шли, всюду очищали людей и мир от нечистых духов. Святые отцы Церкви, затворники и затворницы, пустынники и отшельники вели эту лютую борьбу с духами злобы поднебесной. И до сегодняшнего дня каждому крещеному человеку, если он настоящий последователь Христов, предстоит вести борьбу с демонами и дОлжно выдержать ее. О Индия, когда ты это поймешь и примешь? Когда ты восстанешь во имя Христово с силой Христовой против разрушителя-Шивы, и Мары, и всех их полчищ бесовских? До каких пор будешь приносить жертвы тому, который человекоубийца от начала и в котором нет истины, ибо он лжец и отец лжи [522] ? Ты не хотела до сих пор принять Христа от богатых и сильных народов европейских. Боялась, что за проповедью о Христе кроются какой-нибудь эгоистический план и политический интерес. Ты, несомненно, была права[523] . Но как многие народы, например мудрые греки и богатые римляне, приняли Христа через бедных рыбаков, не захочешь ли ты, печальная Индия, принять Христа Спасителя через один маленький и бедный народ, которому не нужно от тебя ничего и который хочет сделать для тебя все? Человеколюбец «Царь Небесный по человеколюбию на землю явился и с людьми жил»[524] ,– пел святой Иоанн Дамаскин. Скажи мне что-нибудь, Феодул. Сейчас, когда ты обошел всю эту жалкую планету, и заглянул во все храмы языческие, и еще прочитал все книги индийских йогов и греческих философов,– скажи мне теперь, слышал ли ты где-нибудь или читал ли о каком-нибудь боге-человеколюбце? Вспомни-ка хорошенько: слышал ли ты когда-нибудь до Христа о каком-нибудь боге, который бы особенно любил человека? Нет. Знаю, что нет. Ведь ты не мог найти того, чего не было. Действительно, ты не мог встретиться с небывшим, несуществовавшим и неизвестным. О Боге Человеколюбце не знали ни Олимп, ни Египет, ни высь гималайская, ни равнина китайская. Нет. Придавленный и скованный человек знал много – не знал лишь о Боге любви и Человеколюбце, о таком Боге, Который бы по-настоящему любил человека, невзирая на человеческие жертвы Ему, невзирая даже на человеческие оскорбления, наносимые Ему, и на все грехи, гадости и глупости человеческие. Все так называемые «боги» олимпийские были на самом деле бесами, являвшимися людям в призраках и тенях и требовавшими от них услугу за услугу. О Человеколюбце не было и упоминания. Индия даже доныне прославляет Кришну как бога явленного, но не как бога-человеколюбца. Кришна явился только одному-единственному человеку, воеводе Арджуне, а не народу. Не явился он как слуга Божий или народа, как Феодул, а явился как господин и мудрец, который поучает и приказывает, но не обнаруживает никакой любви, никакого человеколюбия. Он приказывает Арджуне убить неприятельское войско, говоря: «Убей убитых!»[525] [526] [527] Ах, мой Феодул, все боги языческие – бесы; все они злые духи, мучители людей, человеконенавистники и человекоубийцы. И даже самые хорошие из них не проронили ни одной слезы о людях. А Иисус заплакал . Заплакал Иисус прежде всего над одним человеком и заплакал над одним народом, а напоследок заплакал над всем человечеством. Над своим другом, умершим Лазарем[528] , и над Иерусалимом и народом еврейским[529] ; а в Гефсиманском саду над целым родом человеческим[530] . Никогда не орошали эту нечистую планету более драгоценные слезы. Божии слезы, если их люди принимают, могут очистить всю эту планету от всей нечистоты; но если их не принимают и презирают, они могут сжечь всю нечистую планету нашу. Или очистить, или сжечь – как говорится в молитвах перед Причащением о Крови Христовой[531] . В индийской аскезе слезы неизвестны. Никто из риши не предписывает слез, никто из йогов не проливает слез, никто из народа не надеется на слезы. В Аллахабаде на ежегодном празднике[532] зажигают миллион свечей и спускают их по течению реки Ганг, но не проливается ни одной слезы. Стеклянные глаза Индии глядели тысячи лет в змеиные стеклянные глаза индийских богов. Ни люди не плакали перед богами, ни, еще меньше, боги перед людьми. Ведь слезы людей означали бы надежду сродника на сродника[533] – а этого не было, а слезы богов означали бы слабость. Стеклянные глаза людей смотрят в стеклянные глаза змей тысячу лет. Стоит ли плакать перед змеей и может ли змея заплакать над людьми? Вот это проблема, о Индия, а твоя философская самсара, и карма, и реинкарнация никакая не проблема. Все второстепенно; слезы – главное. Где твои слезы перед немилосердным твоим Шивой и где слезы Шивины над тобой? Ни одна капля слез ни разу не упала с неба твоих богов и не прохладила ад человеческого страдания в Индии, и ни одна капля слез человеческих не капнула в пагодах перед немилосердными идолами, не став осмеянной. За тысячи и тысячи лет. А Иисус заплакал . Заплакал над умершим человеком Лазарем. Заплакал над разоренным Иерусалимом и Израилем. Заплакал над человечеством, запряженным в ярмо сатаны. И не только Сам заплакал, но еще и благословил тех, кто плачет: Блаженны плачущие, ибо они утешатся [534] . Знаешь ли ты, Феодул, что такое слезы? Это единственная чистая жидкость, выходящая из человека. Единственная жидкость, которая может очистить скверну грешного человека и замаранной души. Единственная жидкость, которая в состоянии успокоить и умягчить человека, и одебелевшее сердце утончить, и духовное зрение ослепленному вернуть, и заблудившемуся путь к Небесному Отцу осветить, и все тело человеческое одухотворить. Все прочее, что из человека выходит, есть гадость и гнусность, ах Феодул, невыразимая гадость и гнусность, как Будда это пространно описал. Только Будда не упомянул слез. Это было сокрыто до Христа. Как рыбаки не имели никакой цены, поставленные рядом с Сократом, и Гермесом Трисмегистом[535] , и Зороастром[536] , и Буддой, и Конфуцием[537] ; и как вифлеемская пещера не имела ровно никакой цены в сравнении с языческими храмами и пагодами или с палатами черных фараонов египетских и гнусных кесарей римских, так – вот именно так!– и слезы не имели никакой ценности в языческом мире до выхода на сцену мировой истории Сына Божия, Мессии и Господа нашего Иисуса Христа, сердобольного и сострадательного. Не только не имели никакой ценности, но считались повсюду слабостью, от которой следует избавиться. Лишь ветхозаветные пророки и праведники, каждый по-своему предсказавшие Спасителя мира, несколько ценили слезы. Слезы мои были для меня хлебом день и ночь (Пс. 41 , 4), пел псалмы под арфу царь Давид во дворце во Иерусалиме и слезами поливал струны под перстами, как сербские гусляры, когда поют о Косове, о кресте честнОм и свободе золотой. Иисус заплакал . Заплакал ли когда-нибудь Юпитер[538] , или Осирис, или Брама, или тао?[539] Нет даже и намека на подобное явление. Слезы связаны с милостью и любовью. Где нет милости и любви, нет и слез. И еще слезы связаны со сродством: сродник о сроднике плачет. Где нет сродства, нет и слез. Добрый хозяин может увидеть слезы в глазах верного пса, или вола, или коня, но никто никогда не видел слез в глазах змеи. До Христа Человеколюбца весь мир был опоясан змеем. И слезы означали слабость. На могилах Эллады, правда, существовали плакальщицы, но лишь для самых близких кровных родственников, и по ним только они лили слезы. Не по богам, и не по вельможам, и не по жрецам, философам, художникам, ни по каким вождям народным в этом мире. Слезы считались физической слабостью, а не добродетелью; делом старух, а не героев. Начиная со Христа слезы получают ценность и становятся добродетелью: слезы покаяния, слезы сожаления о грехе, слезы радости о Христе Человеколюбце, слезы братания и побратимства, слезы милости и духовной радости, слезы неплотской любви, слезы сострадания и слезы молитвенные. Песок египетский расцвел от слез многих тысяч монахов, и Гора Афонская озеленилась и зеленеет сегодня – какое чудо! – среди сухих окрестностей своих; всё от слезы и благодаря слезе Христа ради. Милости хочу, а не жертвы , сказал Господь[540] . Сатана всегда требовал от людей жертв, а не милости, даже жертв человеческих и детских. Да и сами евреи, по примеру язычников, приносили детей сатане в жертву. А Бог Человеколюбец требует не жертв, но милости. Что это значит? Это значит, что все колесо истории было раскачано и повернуто вспять. Находившееся внизу поднялось наверх, а находившееся наверху упало вниз. Жертв от людей требовал убийца людей, человекоубийца от начала , а милости от людей хочет Бог Человеколюбец, Который Свою милость к людям свидетельствует и слезами. Справедливо говорит апостол Павел: Язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу. Но я не хочу, чтобы вы были в общении с бесами (ср.: 1 Кор. 10 , 20). Христианство не знает компромисса с диаволом . Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд [541] . «Человеколюбче Господи, слава Тебе!» – нет богослужения в христианском храме, на котором не было бы слышно этих слов, этого славословия. Никогда и нигде у языческих народов не был назван какой-либо бог человеколюбцем. Нигде, никогда и ни один. Почему? Потому, что сатана-человеконенавистник владычествовал в храмах, в душах человеческих, над людьми и народами по всей земле. Ничего нет противнее для него из всех слов в словарях, чем слова «любовь» и «человеколюбец». Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного [542] , Который явился среди людей как Царь Небесный и как Человеколюбец: чтобы с людьми пожить, чтобы с людьми поплакать, чтобы открыть людям Отца любви и всякого утешения, чтобы оказать милость и научить милости, чтобы сокрушить силу бесовскую и очистить людей и святыни от бесов, чтобы призвать людей в сыновство Бога Отца и в Царство Небесное и насадить братство между людьми, как чадами света. И так далее, и все в этом духе и направлении. Все это ново, все неслыханно ни в восточном, ни в западном полушарии. Все чудесно, светло, мило, сладко. Все в радостном восхищении, в радости небывалой, как случается когда мертвый воскресает, все в песнопениях, все ясно всем, а не только философам и йогам, все дорого всем народам и всем людям. Из всех слов, которые когда-либо были произнесены на этой планете, самое милое для людей и самое притягательное – Человеколюбец. И притом это не какой-нибудь человек человеколюбец, но Сам Бог Саваоф – Человеколюбец. Человеколюбче Господи, слава Тебе! Обо всем ты разузнала, Индия древняя, и все узнала о материальном и психическом мире, и все у тебя есть, Индия богатая. Недостает тебе лишь самого большого знания и самого большого богатства: не узнала ты еще о Боге Человеколюбце и не почувствовала еще неизмеримого богатства Его любви и доброты. Этого Гималаи не могли тебе дать; это предлагает тебе Назарет. А Бог Человеколюбец явился во плоти, Чистый и Пречистый, рожденный от Чистой и Пречистой Девы Марии; светлый и пресветлый, светлее солнца; Он Солнце разума и любви. Из человеколюбия Он пролил Свои священные слезы в пыль земную. Эти Божественные слезы предназначены и для тебя; они должны и тебя пробудить, растрогать, очистить и освятить, чтобы ты стала не змеиной, а святой Индией. Бог Человеколюбец заплакал над тобой, Индия. Хочешь ли презреть слезы Его, любовь Его и продолжить служить и рабствовать этому человеконенавистнику, человекоубийце от начала? Только этот вопрос стоит перед тобой. Другого нет. Но от этого вопроса зависит судьба во времени и судьба в вечности целой многолюдной Индии и всякого индийца в отдельности. Решай, Индия, судьбу твою, пока мы здесь, в Сербии, твои родственники, радостно воспеваем: Человеколюбче Господи, слава Тебе!