Главная Учебники - Разные Лекции (разные) - часть 15
|
СУБРОГАЦИЯ В СИСТЕМЕ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
……………………………………………………....................………...….3 Глава 1.
СУБРОГАЦИЯ КАК РАЗНОВИДНОСТЬ УСТУПКИ ПРАВА ТРЕБОВАНИЯ
…………………………………………....................................………..5 §1. Функции суброгации…………………………………...…...................……..5 §2. История развития и правовая природа института суброгации………………………………………………………...................…....7 §3. Основания перехода прав к страховщику…………………...................….10 §4. Допустимость суброгации, отказ от суброгации..…………...................…16 §5. Суброгация в отдельных видах имущественного страхования……………………………………………………...................…….18 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
………………………………………………….......................………26 СПИСОК НОРМАТИВНЫХ АКТОВ И ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
………………………………………………..….....................……….28 ВВЕДЕНИЕ.
Суброгация является неотъемлемым элементом страховой деятельности. Благодаря ей страховщик имеет возможность компенсировать часть своих затрат, связанных со страховой выплатой, возлагая их на лицо, ответственного за наступление страхового события. Актуальным представляется сам вопрос о необходимости суброгации. Среди правоведов данный процесс до сих пор является спорным, поскольку некоторые высказывают предположения, что страховщик благодаря суброгации осуществляет свою деятельность «без предпринимательского риска». В исследовании будут рассматриваться теоретические и практические основы данного спора. Суброгация – не нововведение в законодательстве. Ранее она рассматривалась в качестве регресса. С появлением второй части Гражданского кодекса 1996 года термин «суброгация» закрепилась законодательно. Само явление осталось, но принципиально новым оказался подход к нему. Теперь суброгация представляет собой не регрессное требование, а особый вид уступки права требования. Данный термин был почерпнут из зарубежного законодательства, хотя в российском его сущность претерпела изменения исходя из исторического опыта. Объектом исследования является общественные отношения, складывающиеся в процессе осуществления страховой деятельности, субъектами которых являются страховщик, страхователь и лицо, ответственное за убытки страхователя. При выплате страхового возмещения страхователю, к страховщику переходит его право на возмещение ущерба к лицу, ответственному за наступление страхового события. Предметом исследования является процесс суброгации как один из аспектов страховой деятельности и его место в системе гражданско-правовых обязательств. Целью дипломной работы является анализ суброгации как правового явления, как вида гражданско-правового обязательства. Для достижения данной цели ставятся следующие задачи: - проанализировать нормативно-правовые акты, регулирующие отношения, складывающиеся при суброгации; - исследовать историю возникновения и развития института суброгации; - установить основания перехода прав к страховщику; - определить условия отказа от суброгации и невозможности суброгации; - рассмотреть особенности суброгации в различных видах страхования; - на основе проведенного исследования определить существующие пробелы в российском законодательстве в области регулирования вопросов суброгации и спроецировать возможность дальнейшего развития указанного института. Нормативную основу исследования составили нормативно-правовые акты, регулирующие суброгацию. К их числу относятся Гражданский кодекс РФ 1994 г.[1]
, Кодекс торгового мореплавания РФ 1999 г[2]
. Теоретической основой исследования послужили труды отечественных цивилистов: М.И. Брагинского, В.Ю. Дегтярева, Д.И. Мейера, О.Н. Садикова, А.П. Сергеева, В.А. Серебровского, Е.А. Суханова, Ю.К. Толстого, Ю.Б. Фогельсона, посвященные вопросам страхования и, в частности, суброгации. Наиболее значимыми для дипломной работы оказались статьи в периодических изданиях, посвященные непосредственно суброгации. В них раскрывались проблемы применения суброгации на практике, спорные моменты в отдельных видах страхования, научные споры правоведов относительно правовой природы как уступки права требования, так и суброгации. При написании работы использовались нормативно-правовой, исторический, системно-функциональный, сравнительно-правовой и иные специальные методы научного исследования. Их применение позволило исследовать рассматриваемые объекты во взаимосвязи, целостности, всесторонне и объективно. Эмпирической базой исследования послужил анализ деятельности Претензионного департамента ООО «Страховая компания «Оранта», Отдела урегулирования убытков ОАО «Росгосстрах-Столица» и ОСАО «Ингосстрах», а также материалы дел, связанных с суброгационными спорами, рассмотренных в арбитражных судах. Структура дипломной работы определена кругом исследуемых проблем, ее целями и задачами. Работа состоит из введения, одной главы, объединяющей пять параграфов, заключения, списка использованной литературы и нормативно-правовых актов. Основные выводы проведенного исследования представлены в работе по параграфам. Глава 1.
СУБРОГАЦИЯ КАК РАЗНОВИДНОСТЬ УСТУПКИ ПРАВА ТРЕБОВАНИЯ.
§1. Функции суброгации.
Суброгация – это неотъемлемый элемент страховой деятельности, который выполняет 2 основные функции: - обеспечительную; - восстановительную. Обеспечительная функция суброгации имеет экономическое значение для страховщика. Она гарантирует возврат выплаченных сумм страховщику. Фонды страховой компании, ее резервы складываются не только из страховых премий, собственных средств и иных доходов, но и из сумм, полученных от лиц, ответственных за убытки страхователя в результате причинения вреда, возмещенных страховщиком. Данная функция не в первый раз вызывает полемику между различными цивилистами. Так, В.И. Серебровский негативно рассматривает возможность компенсации страховой компании своих убытков путем предъявления требований к третьему лицу, мотивируя тем, что «за принятый на себя риск страховщик уже получил вознаграждение (премию). Предъявляя же требование к виновнику ущерба, страховщик может получить (включая полученные им премии) даже больше того, нежели он сам уплатил страхователю»[3]
. Ряд авторов, соглашаясь с мнением В.И. Серебровского, также указывают на отсутствие риска у страховщика, что влечет сомнительность самой страховой деятельности, как деятельности предпринимательской, основанной на риске[4]
. Практикующим страховым юристам же довольно сложно представить такую ситуацию, хотя теоретически она и может быть обоснованной. Например, согласно статистическим данным, суды удовлетворяют 98% исков по суброгационным требованиям, вытекающим из ДТП[5]
. Реально же получить денежную сумму удается лишь в 30%. Это может быть связано с тем, что виновник ДТП неизвестен или неплатежеспособен, размер возмещения может быть снижен судом на основании ст.1083 ГК РФ. Ряд случаев (такие как, молния, ураган и иные стихийные бедствия) вообще не позволяют установить виновных лиц в силу объективных причин. Страховые компании часто сталкиваются с проблемой розыска ответчика, его принуждение к исполнению. Не всегда служба судебных приставов может самостоятельно обеспечить исполнение решения суда. Известны случаи на практике, когда страховщики принимают дополнительные меры воздействия на виновника, что предполагает ускорение возврата денежных сумм страховой компании. Например, одна из страховых компаний России обратилась в паспортную службу с просьбой отказать лицам, ответственным за наступление страхового события, в выезде за рубеж в связи с неисполнением судебного решения. Ст. 12 Гражданского кодекса РФ определяет способы защиты гражданских прав, где одним из них выступает «восстановление положения, существовавшего до нарушения права». Ведь изначально, причинение вреда третьим лицом страхователю нарушает его законные права и интересы. В дальнейшем, при выплате страхователю страховое возмещение, страховая компания несет убытки, которые произошли вследствие неправомерных действий третьего лица. Перемена кредитора в обязательстве дает возможность страховой компании возместить свои потери, как если бы страхователь самостоятельно предъявлял требования к виновному лицу. Так, А.А. Иванов понимает суброгацию как «…одно из правовых средств, которое применительно к страхованию призвано служить реализации принципа неотвратимости ответственности и полноты возмещения вреда»[6]
. В Гражданском кодексе 1964 года содержалось положение о праве требования страховщика к лицу, ответственному за убытки, возмещенные по договору страхования. Данное право требования не рассматривалось как суброгация, а выделялось в качестве регрессного требования, возникающего как производное от основного обязательства. Соответственно, его исполнение порождало новое обязательство – регрессное – с другим кругом участников. И при регрессе, и при суброгации кредитор теряет право требования к должнику. Но при регрессе это происходит потому, что возникает совершенно другое самостоятельное обязательство со своими сторонами, где то обязательство, в котором кредитор был стороной, выступает лишь предпосылкой возникновения нового права. Несмотря на это, в зарубежной практике в ряде случаев суброгация рассматривается как регресс (например, в Германии). Вопрос о «нововведении» в страховом праве с принятием ГК РФ относительно суброгации является спорным. Ранее (в ст. 395 ГК 1922 г., ст.389 ГК 1964 г., ст. 22 Закона «О страховании» 1992 г.[7]
) наряду с «регрессом» использовалась терминология «переход к страховщику прав страхователя». В связи с этим М.И. Брагинский указывает, что «…есть основания полагать, что в течение всего периода времени от первого Гражданского кодекса и до действующего ГК последовательно используется одна и та же конструкция для перехода прав от страхователя к страховщику»[8]
. То есть, ситуация в смысле природы соответствующего перехода прав, не изменилась. Современная суброгация не была регрессом в условиях прежнего законодательства. Но ситуация действительно изменилась в смысле большей контрастности регулирования суброгации и придания ей в современном законодательстве специфических черт, за счет чего последняя приобрела более определенный статус. В действующем ГК суброгация выделена как переход прав кредитора к другому лицу на основании закона, т.е. цессия (ст.387 ГК РФ). В этом и проявляется ее существенное отличие от регресса. При регрессе одно обязательство заменяется другим; в суброгации же обязательство остается неизменным, меняется только кредитор. Поэтому право требования, перешедшее в порядке суброгации, осуществляется с соблюдением тех же самых правил, что и право требования первоначального кредитора в этом обязательстве (п.2 ст. 965 ГК). Например, исковая давность по требованиям, вытекающим из суброгации, считается с момента наступления страхового события, когда у страхователя возникло право требования к причинителю вреда, а не с момента выплаты страхового возмещения страховщиком[9]
. В регрессе же в соответствии с п.3 ст. 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается с момента исполнения основного обязательства. А перемена лиц в обязательстве в соответствии со ст.201 ГК не влечет изменения срока исковой давности. Важно также учитывать, что при суброгации не применяется сокращенный двухгодичный срок исковой давности, указанный в ст.966 ГК, т.к. данный срок применяется к спорам, возникшим из самого договора страхования, а не поводу обязательства между страховщиком и лицом, ответственным за убытки страхователя. В связи с тем, что законодательно суброгация выделена в качестве вида цессии, то возникает необходимость применения отдельных положений о перемене лиц в обязательстве и при суброгации. Например, в соответствии с п.3 ст.382 ГК до сообщения страховщиком должнику о факте перемены лиц в обязательстве, должник, исполнивший обязательство первоначальному кредитору (страхователю), будет считаться надлежаще исполнившим обязательство лицом. Уступка требования предполагает безусловную замену лица в обязательстве. Также судебная практика установила правило в соответствии с которым передача обязательственного права недопустима без перемены лиц в обязательстве[10]
. Но данное правило тяжело применимо к отдельным случаям суброгации, например, при неполном имущественном страховании. Как уже отмечалось, для осуществления перехода права требования к новому кредитору (страховщику) необходимо безусловное выбытие первоначального (страхователя) без каких-либо остающихся у него полномочий. Это предполагает потерю всех прав требования страхователя, даже если страховщик, в силу ст. 949 ГК, возместил не весь вред. В то же время и страховщик не может потребовать от виновного лица полной выплаты ущерба, поскольку к нему переходит право требования только в пределах выплаченной суммы. Данную ситуацию рассматривает в своей статье А.В. Чебунин, и предполагает, что у страхователя есть способ удовлетворения своего имущественного интереса на основании п.1 ст.6 ГК РФ, применяя к страхованию имущества (ст.930 ГК) статью 1072 ГК, регулирующую вопросы страхования ответственности (ст. 931 ГК)[11]
. Также в соответствии с диспозицией ст. 384 ГК касательно цессии, стороны могут осуществить передачу не всего объема права требования, а лишь его части. Данное положение не противоречит правовой природе суброгации и применимо к ней. Судебной практикой также был рассмотрен случай переуступки права требования уже самим страховщиком[12]
. По договору цессии ОАО «РОСНО» переуступило свое право на суброгацию ООО «Юридическое бюро Ефремова», которое в свою очередь предъявило иск к виновному лицу. Кассационная инстанция иск не удовлетворила, оставив без изменения постановление апелляционной инстанции и решение Арбитражного суда г. Москвы, сославшись на то, что положение ст.965 ГК не предусматривают возможность перехода права требования страховщика к третьим лицам, не являющимся страховщиками. В иске было отказано со ссылкой на ст. 383 ГК РФ, согласно которой переход к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, не допускается. ГК РФ четко указывает не только круг лиц, участвующих в данных отношениях (страховщик, страхователь (выгодоприобретатель), лицо, ответственное за убытки), но и четко определяет условия, при которых к страховщику переходит право требования к лицу, ответственному за убытки: выплата им (страховщиком) страхового возмещения. Выполнение данного условия возможно только страховщиком, то есть лицом, обладающим лицензией на осуществление страховой деятельности, следовательно, норма части 1 статьи 965 Гражданского кодекса Российской Федерации исключает возможность перехода прав требований в порядке суброгации к третьим лицам, не являющимся страховщиками. Данное положение нельзя считать бесспорным, потому что не ясна формулировка положения о том, что к страховщику переходит право требования, неразрывно связанное с его личностью. Напротив, отношения по страхованию заканчиваются в момент выплаты страхового возмещения, и при суброгации страховщик вступает в отношения, вытекающие из деликта. Само по себе обязательство из причинения вреда не связано с личностью первого кредитора (страхователя). В противном случае сама суброгация не могла бы иметь место, т.к. в соответствии с той же ст. 383 ГК не допускается переход прав в этом случае к другому кредитору. Данный прецедент также рассматривался в практике суда[13]
. Соответственно, и у второго кредитора не будет оснований предъявлять требования, связанные с личностью страховщика. Примечательно, что страхователь имеет возможность выбрать, к кому предъявлять требования по компенсации вреда: к причинителю вреда или страховщику. Права страхователя к этим лицам различны по своей юридической природе: со страховщиком его связывает обязательство, возникшее из договора страхования, а с причинителем убытков – обязательство, которое может быть как договорным (например, перевозка, хранение, и т.п.), так и внедоговорным (например, деликт). Оба этих субъективных права направлены на компенсацию одних и тех же убытков. Следовательно, если страхователь взыскал убытки с их причинителя, то обратиться с аналогичным требованием к страховщику он уже не может, так как в этом случае страхователь бы получил излишнюю компенсацию, что противоречит компенсационной природе имущественного страхования[14]
. По замыслу законодателя отрицательные имущественные последствия гражданского правонарушения, кто бы ни оплатил их потерпевшему, в конечном итоге все же должны обременить причинителя убытков. Поэтому закон, обязывая страховщика возместить страхователю (выгодоприобретателю) такие убытки, в то же время предусматривает переход к страховщику соответствующего права страхователя (выгодоприобретателя) по отношению к причинителю. Как раз этот переход права и именуется суброгацией. Перемена кредитора в обязательстве в порядке суброгации происходит в момент выплаты страхового возмещения. Поэтому нельзя считать обоснованным мнение А. Дегтярева относительно того, что «нельзя исключать такой ситуации, когда, например, в договоре страхования может быть зафиксирована отсрочка выплаты страхового возмещения после признания страховщиком своей задолженности перед страхователем, что даст возможность страховщику частично компенсировать свои расходы, взыскав хотя бы часть денежных средств с виновной стороны»[15]
. В п.1 ст. 965 ГК не говорится о том, какому лицу должно быть выплачено страховое возмещение, с тем, чтобы у страховщика возникло право на суброгацию. Из нормы п.1 ст.929 ГК следует, что возмещение должно быть выплачено только страхователю или выгодоприобретателю по договору страхования. Однако страховой практике известны случаи, когда страхователь или выгодоприобретатель назначает вместо себя иное лицо, имеющее право на получение страхового возмещения, что не противоречит правилам ст.382, 384 и 385 ГК об уступке требования. В таких случаях оплата страхового возмещения иному лицу является основанием для возникновения у страховщика суброгационных прав при условии, если страхователем или выгодоприобретателем предоставлены документы, свидетельствующие о переуступке требования. Суброгационная расписка, выданная лицом, получившим страховое возмещение в порядке уступки требования, должна приравниваться к таковой, выданной страхователем или выгодоприобретателем по договору страхования[16]
. Закон не требует заключения какого-либо дополнительного договора относительно суброгации. Хотя в практике зарубежных стран встречаются случаи необходимости заключения дополнительного соглашения между страховщиком и страхователем, которое бы являлось неотъемлемой составляющей договора страхования. К примеру, рассмотрим суброгацию в системе английского права. При выплате страхового возмещения или признании страхового события страхователь в дополнительном соглашении признает, что не имеет более материальных претензий к страховщику. Перед этим положением в договоре обычно стоит утверждение, что страховщик уже выплатил страховое возмещение или признал страховое событие и оплатит его в определенный срок. В договоре может оговариваться процедура суброгации, если договором страхования предусмотрен какой-либо нестандартный подход к этому вопросу. Например, возможна ситуация, когда в соответствии с договором страхования выплата страхового возмещения в согласованной сумме будет произведена в определенный договором срок, а право требования к виновным лицам переходит к страховщику на основании соглашения со страхователем. В договоре страхования может даже быть обусловлена зависимость выплаты страхового возмещения от благополучного взыскания сумм с виновным лиц[17]
. Сравнивая данную практику с российским законодательством, можно выявить неприменимость данного положения к отечественной практике решения вопросов суброгации. Несмотря на отсутствие необходимости заключать дополнительный договор цессии, страховщик должен представить максимальное количество доказательств, подтверждающее его право требования. Это в обязательном порядке должен быть страховой полис страхователя (удостоверенная копия или оригинал), подтверждение об уплате страховой премии и страховых взносов страховщику. Отсутствие таких доказательств дает виновному лицу право отказаться в исполнении обязательства[18]
. В п.3 ст.965 ГК говорится обо всех документах, доказательствах и сведениях, которые необходимы для предъявления претензий и исков к ответственным за ущерб лицам. К ним относятся и те документы, доказательства и сведения, которые могли не понадобиться для решения вопроса о наступлении страхового события и размере убытков, но необходимы для предъявления претензий и исков к ответственным за убытки лицам. Случаи отсутствие отдельных документов характерны для суброгации в отдельных видах страхования, например, при страховании грузов. Это связано с тем, что в таком страховании наряду с общими положениями действуют и требования нормативных актов, регулирующих те правоотношения, в которых состояли страхователь и лицо, ответственное за убытки. Например, в одном из Постановлений Высшего Арбитражного Суда отмечался случай, когда страховщик не имел права требования к виновному лицу, поскольку среди документов, удостоверяющих право на иск, не было удостоверенной переуступочной надписи на товарно-транспортной накладной. Страхователем по данному договору был грузоотправитель. Параграфами 2 и 5 раздела 11 Правил перевозок грузов автомобильным транспортом, изданных в соответствии с Уставом автомобильного транспорта, предусмотрено, что претензии и иски к автомобильному предприятию в случаях недостачи, порчи или повреждения груза предъявляются грузополучателем. Статьей 161 Устава автомобильного транспорта предусмотрена возможность передачи права на предъявление претензий и иска грузополучателем грузоотправителю, что должно удостоверяться переуступочной надписью на товарно-транспортной накладной. На товарно-транспортной накладной N 1 такая надпись отсутствует. Таким образом, у грузоотправителя не имелось права на предъявление претензии и иска к перевозчику о возмещении убытков от понижения качества товара. Следовательно, это право страховой компании перейти к грузоотправителю не могло[19]
. Если договором страхования суброгация не исключена, то страховщик имеет право требования вне зависимости от договорных отношений страхователя и причинителя вреда. Так, в арбитражном суде рассматривался иск, по которому ответчик отказывался выплатить страховщику денежную сумму, ссылаясь на то, что по договору, заключенным между ним и страхователем предусматривалась необходимость получения согласия на уступку права требования, а он такого согласия не давал. Но поскольку в самом договоре страхования не было изъятия относительно суброгации, то указанное положение является исключением из общего правила п.2 ст. 382 ГК, когда такое условие предусмотрено договором между должником и кредитором[20]
. В п.2 ст.965 ГК установлен процессуальный порядок осуществления страховщиком его суброгационных прав. Страховщик должен соблюдать требования нормативных актов, регулирующих те правоотношения, в которых состояли страхователь и лицо, ответственное за убытки. Это касается соблюдения как материальных, так и процессуальных норм, содержащихся в этих актах. Так, транспортными уставами и кодексами установлены пресекательные сроки для предъявления претензий и сокращенные сроки исковой давности по требованиям к транспортным организациям, предусмотрен обязательный порядок досудебного урегулирования разногласий в претензионном порядке. Поэтому и суброгационные права страховщика должны осуществляться с соблюдением такого порядка. При этом в силу данной статьи и ст.22 Закона об организации страхового дела право предъявления претензий и исков к транспортным организациям принадлежит и страховщикам наряду с лицами, прямо указанными в транспортных уставах и кодексах. Право требования страховщика к виновному лицу переходит в объеме выплаченного страхового возмещения, расчет которого определяется в договоре страхования или в правилах страхования. Для определения размера ущерба страховщику необходимо заручиться заключением независимых специалистов, экспертов. На практике страховой компании отказывают в иске или заставляют проводить повторную экспертизу при наличии сомнений в объективности данных, представленных страховщиком[21]
. Виновный в причинении вреда также вправе отказаться выплачивать сумму страхового возмещения в случае проведения экспертизы без его участия. При ее назначении страховая компания обязана известить должника о времени и месте проведения, а в акте, удостоверенном экспертом, виновное лицо вправе выдвинуть свои возражения. Неоднозначно решается вопрос о распределении дополнительных расходов, связанных со страховым событием и с суброгацией. Например, при ДТП может возникнуть потребность в эвакуаторе, далее – необходимо оплатить услуги эксперта, почтовые расходы по оповещению должника о ее назначении. В суде рассматривался аналогичный случай[22]
. Страховщику было отказано в той части иска, где он просил выплатить расходы по экспертизе. Суд исходил из того, что кредитор не имеет право на возмещение ее стоимости, так как указанные расходы не являются страховым возмещением, а направлены на определение размера убытков. Эти расходы относятся к обычной хозяйственной деятельности страховщика и не подлежат взысканию с лица, ответственного за причиненный вред. Однако в этом прецеденте сформулирован достаточно спорный тезис. Ведь в законодательстве есть примеры, когда данный вопрос решается иначе. Например, в п.5 ст.12 ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств»[23]
2002 г. «стоимость независимой экспертизы (оценки), на основании которой произведена страховая выплата, включается в состав убытков, подлежащих возмещению страховщиком по договору обязательного страхования». А абзац 8 ст.14 данного закона прямо предусматривает, что при предъявлении регрессного требования[24]
к лицу, причинившему вред, страховщик вправе требовать от него возмещения и расходов, понесенных при рассмотрении страхового события. Настоящая практика сложилась до принятия Закона об ОСАГО, в связи с чем и прослеживается такая двойная трактовка. В принципе, целью имущественного страхования является возмещение убытка страхователю, возникшего в результате предусмотренного договором страхового случая (ст. 929 ГК РФ). При этом в понятие убытка входят признаки, определенные ст. 15 ГК, которая к убыткам, помимо реального ущерба и неполученного дохода, относит в том числе и расходы лица, связанные с восстановлением нарушенного права, иначе говоря, издержки лица. По данному требованию потерпевший – страхователь имеет право требовать возмещения ущерба у причинителя вреда в полном объеме в соответствии со ст.15 и гл. 59 ГК, в том числе и возмещения экспертных расходов. Соответственно, и страховщик имеет на это право[25]
. Лицо, ответственное по внедоговорным обязательствам, не отвечает за просрочку выплаты страхового возмещения, допущенную страховщиком. Страхователь не имеет права требовать от лица, ответственного за вред, уплаты процентов за просрочку страховщика, несвоевременно выплатившего возмещение. Поэтому такое право не может перейти в порядке суброгации. Проценты были выплачены страховщиком из-за несвоевременного исполнения им собственного обязательства перед страхователем и не могут быть взысканы в порядке суброгации[26]
. Осуществление права требования неразрывно связано с предъявлением иска. Однако отечественная доктрина отличает субъективное материальное право требования (правомочие) от процессуального права на предъявление иска (полномочия) и переход права требования от одного лица к другому регулируется существенно иначе, чем переход права на предъявление иска. Особенно отчетливо это видно при перевозке грузов, когда право на иск имеют только грузоотправитель или грузополучатель (п. 2 ст. 797 ГК) и переход права на предъявление иска очень жестко ограничен транспортными уставами и кодексами. Субъективное же право требования к перевозчику имеет собственник груза, которому причинен вред и который является кредитором в обязательстве, возникшем из причинения вреда. Собственник при этом может не быть ни грузоотправителем, ни грузополучателем. Таким образом, если при страховании груза ни страхователь, ни выгодоприобретатель не являются ни грузоотправителем, ни грузополучателем, право требования теоретически окажется перешедшим к страховщику. Но осуществляться оно будет по правилам транспортных уставов и кодексов, т.е. страховщик не сможет предъявить иск, поскольку этой возможности не имели ни страхователь, ни выгодоприобретатель. Таким образом, договор страхования, в котором ни страхователь, ни выгодоприобретатель не имеют возможности предъявить иск к лицу, ответственному за вред, не противоречит ст. 387 ГК и поэтому недействителен по основаниям ст. 168 ГК. В договоре может быть специально предусмотрено исключение суброгации (п. 1 ст. 965 ГК), и тогда договор остается действительным[27]
. Следует различать невозможность осуществления права требования к лицу, ответственному за вред, и невозможность осуществления суброгации, т.е. самого перехода к страховщику права требования. В соответствии с п.4 ст. 965 ГК, если страхователь (выгодоприобретатель) отказался от своего права требования к лицу, ответственному за убытки, возмещенные страховщиком, или осуществление этого права стало невозможным по вине страхователя (выгодоприобретателя), страховщик освобождается от выплаты страхового возмещения полностью или в соответствующей части и вправе потребовать возврата излишне выплаченной суммы возмещения. Данные последствия возникают только в случаях, предусмотренных этой нормой. Однако существуют иные ситуации, в которых страховщик не сможет осуществить соответствующее право требования. Они возникают, если осуществление стало невозможным без вины страхователя (выгодоприобретателя), и в случае, если осуществление возможно, но его не может осуществить страховщик, так как право требования к нему не перешло, т.е. не осуществилась суброгация. В случаях, когда осуществление права требования стало невозможным не по вине страхователя (выгодоприобретателя) либо суброгация не произошла не в связи с действиями (бездействием) страхователя или выгодоприобретателя, страховое обязательство сохраняет силу, и страховщик обязан выплатить возмещение. В случаях, когда возможность осуществления права требования сохранилась, но его не может осуществить страховщик, так как суброгация не произошла в результате действия (бездействия) страхователя (выгодоприобретателя): 1) действия, создавшие препятствия для суброгации, недействительны (ничтожны) на основании ст. 168 ГК как не соответствующие ст. 387 ГК; 2) страхователь (выгодоприобретатель) может быть принужден к совершению необходимых действий, если они не совершены. Осуществление права требования к лицу, ответственному за убытки, может стать невозможным по вине страхователя, если им нарушены сроки или порядок предъявления претензий и исков, не соблюден обязательный порядок предъявления претензии, не собраны требуемые документы или же по его вине не установлено лицо, ответственное за убытки. Нужно иметь в виду, что несоблюдение страхователем правил п.4 ст.965 ГК не является безусловным основанием для такого отказа. В силу установленных законом или международными договорами пределов ответственности должника по его обязательствам максимально возможная сумма взыскания убытков с ответственного лица может оказаться меньше действительных убытков. В таких случаях страховому возмещению подлежит часть убытков страхователя, превышающая сумму, которую можно было получить от ответственного лица, если бы требование к нему было предъявлено в установленном порядке[28]
. Норма п.2 ст.965 ГК о праве на суброгацию является диспозитивной. Договором страхования это право может быть исключено, однако данное положение следует оговорить специально. Необходимость такого исключения может быть вызвана конъюнктурными расчетами страхователя, заинтересованного в заключении выгодного договора со своими партнерами. В практике весьма часто суброгационные права страховщиков исключаются из договоров страхования выставочных экспонатов, произведений искусств, поскольку организаторам выставок, салонов или вернисажей, ответственным за сохранность вверенных им объектов, трудно или невозможно установить лицо, виновное в наступлении убытков. Соглашение об отказе от суброгации при наличии умысла причинителя ущерба ничтожно, поскольку обратное противоречило бы общим принципам гражданско-правовой ответственности за умышленное причинение ущерба. Правила п.4 ст.965 ГК применяются в случаях, когда суброгационные права страховщика не исключены договором. Отказ страхователя от своих прав требования к лицу, ответственному за убытки, означает амнистирование этого лица и является тем исключением из общих правил об осуществлении гражданских прав, предусмотренным в п.2 ст.9 ГК, при котором такой отказ влечет прекращение прав. Ст.965 ГК не допускает амнистирование должника за счет страховщика и освобождает последнего от обязанности выплатить страховое возмещение. Указанная статья уточняет применительно к страхованию норму ст.415 ГК, не допускающую прошение долга, если это нарушает права других лиц. Одним из условий реализации требований страховщика является уступка права требования, вытекающая из договоров имущественного страхования. Суброгация предусмотрена именно по этим видам договоров, но не по договорам личного страхования, поэтому страховщик не вправе взыскивать выплаченное выгодоприобретателю страховое обеспечение в порядке суброгации. Также, учитывая, что выплата страховой суммы не является причинением вреда имуществу страховщика, неправомерно применение к данным отношениям норм об ответственности за причинение вреда. Данные тезисы вытекают как из закона (ст. 965 ГК РФ), так и из судебной практики. При суброгации, как уже было определено, происходит перемена лица в обязательстве. Статья 383 ГК РФ не допускает перехода к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора. Данное утверждение относится и к суброгации. Следовательно, при заключении договора личного страхования у страховщика отсутствуют правовые основания для взыскания выплаченного страхователю (выгодоприобретателю) страхового обеспечения в порядке суброгации. В договоре личного страхования существенным условием является личность застрахованного лица. От ряда показателей, касающихся его непосредственно, будет исходить и сумма страховой выплаты. За счет этого и не может переуступаться право требования страховщику. Выплата истцом (страховщиком) страховой суммы по договору личного страхования убытком для него не является, поскольку владелец автомобиля каких-либо прав истца не нарушило. Исходя из статьи 1064 ГК, возмещению подлежит вред, причиненный непосредственно потерпевшему. Судом общей юрисдикции таковым признан страхователь, а не страховщик, чьи права не были нарушены, поэтому оснований к возмещению вреда и не возникло[29]
. Страховщика при выплате в договоре личного страхования, в отличие от имущественного, не интересует вопрос о реальных расходах страхователя. Страховщик буквально по тексту ГК не «возмещает убытки», как в имущественном страховании, а просто «выплачивает страховую сумму». В этой связи и после выплаты страхового обеспечения вред остается не возмещенным, поэтому страхователь (застрахованное лицо) имеет право требовать его возмещения от виновника в случае причинения вреда жизни и здоровью страхователя (застрахованного лица). Страховое обеспечение же выплачивается страхователю или третьему лицу независимо от сумм, причитающихся им по другим договорам страхования, а также по социальному страхованию и в порядке возмещения вреда. Указанное обстоятельство подтверждается ст. 383 ГК, которая прямо запрещает уступку права требования, неразрывно связанного с личностью кредитора. Возмещение вреда жизни и здоровья к таким случаям относится. Страховщик в личном страховании вред не возмещает, поэтому он и не может быть суброгатом. До 1 марта 1996 г. правило о суброгации действовало только в отношении договоров страхования имущества (ст. 22 в первоначальной редакции ФЗ «Об организации страхового дела»). Со вступлением в силу второй части ГК правило о суброгации стало действовать и в отношении других договоров имущественного страхования (п. 1 ст. 965 ГК). Отсюда у некоторых авторов возникла мысль о том, что и при страховании ответственности страховщик, выплативший возмещение потерпевшему, должен получить в порядке суброгации требование к лицу, ответственному за убытки, т.е. к лицу, чью ответственность он застраховал. Однако это верно только для случаев страхования ответственности по договору. Для страхования ответственности за причинение вреда это неверно. Суброгация - это перемена кредитора в обязательстве, следовательно, для того, чтобы суброгация могла произойти должно существовать обязательство, в котором кредитором являлся бы страхователь (выгодоприобретатель), а должником - лицо, ответственное за вред, возмещенный страховщиком. При суброгации страховщик становится кредитором вместо страхователя (выгодоприобретателя) в этом же обязательстве и, являясь в нем кредитором, вправе требовать от лица, ответственного за причинение вреда, возмещения. Из этого, в частности, следует, что обязательство, первоначально возникшее у лица, ответственного за причинение вреда перед страхователем (выгодоприобретателем), должно существовать как до страховой выплаты, так и после нее. В соответствии со ст. 931 ГК выгодоприобретателем по договору страхования ответственности является потерпевший. Потерпевший является кредитором в обязательстве, вытекающем из причинения вреда, а должником является лицо, причинившее вред. В соответствии с комментируемой статьей суброгация происходит при выплате страхового возмещения. Однако при выплате страхового возмещения обязательство, возникшее между потерпевшим и лицом, причинившим вред, прекращается исполнением (ст. 408 ГК), так как вред возмещен. Следовательно, и замена кредитора в обязательстве становится невозможной, поскольку нет самого обязательства. Таким образом, переход к страховщику прав кредитора от выгодоприобретателя невозможен. Страхователем в договоре страхования ответственности может выступать любое лицо, ответственность же может быть возложена и на другое лицо. Здесь возможны два варианта: 1) страхователь и лицо, на которое возложена ответственность за причиненный вред, являются одним и тем же лицом. В этом случае суброгация не может произойти, поскольку никаких обязательств между страхователем и лицом, ответственным за вред, не может возникнуть - при совпадении кредитора и должника в обязательстве оно прекращается в соответствии со ст. 413 ГК; 2) страхователь и лицо, ответственное за вред, - это разные лица. В этом случае суброгация не может произойти, поскольку у страхователя нет прав требования к лицу, ответственному за вред. Таким образом, переход к страховщику прав кредитора от страхователя также невозможен. Возьмем для примера договор страхования автогражданской ответственности. Страхователь, обращаясь к страховщику за заключением этого договора, рассчитывает на то, что в случае его вины в ДТП он не будет нести неблагоприятные последствия в виде возмещения вреда потерпевшему. Это будет возлагаться на страховую компанию. В этом случае суброгация не может возникнуть, т.к. у страхователя нет никакого права, которое могло бы перейти к страховщику. Выгодоприобретателем по данному договору будет лицо, которому причинен вред вследствие ДТП. В силу буквального толкования п.1 ст. 965 ГК к страховщику может перейти право выгодоприобретателя, у которого есть требование к страхователю. Это приводит к ситуации, когда заплативший за страхование собственной ответственности страхователь не освобождается от соответствующих расходов, а просто будет выплачивать денежные средства страховщику, которому он уже заплатил страховую премию. Препятствием этой несправедливости может быть только формулировка в договоре страхования ответственности запрета перехода суброгационного требования, учитывая диспозитивность нормы ст. 965 ГК. Ю.Б. Фогельсон отмечает невозможность такого перехода исходя из природы страхования: при выплате страхового возмещения обязательство, возникшее между потерпевшим и лицом, причинившим вред, прекращается исполнением (ст. 408 ГК), так как вред возмещен[30]
. Третье лицо (в данном случае это страховщик) надлежаще исполняя свое обязательство по выплате страхового возмещения, также надлежаще исполняет обязательство страхователя по возмещению вреда. В ряде случаев страховщик предъявляет иск к своему страхователю после выплаты страхового возмещения третьему лицу. Такие ситуации могут возникать, например, в случае причинения вреда страхователем третьему лицу в состоянии алкогольного опьянения. Или выбытие автотранспортного средства из владения страхователя с его ведома и согласия к лицу, официально не допущенного к управлению автомобилем (например, без доверенности). Все это чаще всего обозначается либо в договоре, либо в правилах страхования. Эти случаи страховщик и не может включить в объем страхуемых рисков, поскольку тогда бы это не соответствовало положениям законодательства. Предъявление такого иска не может рассматриваться в качестве суброгации, т.к. от страхователя страховщик не получает никакого права в связи с выплатой страхового возмещения третьему лицу. Это право вытекает из виновных действий страхователя, которые не застрахованы и не могут быть включены в страховые риски; за такие действия страхователь и несет неблагоприятные последствия со стороны страховщика. На практике такие случаи все же отдаются на откуп суброгационного отдела страховой компании. Популярность приобретают договоры страхования автотранспорта как вида страхования имущества. В связи с этим увеличилось число исков в судах по суброгации, вытекающей из указанных договоров. Данный страховой риск относится к имущественному страхованию; соответственно, на него распространяются все положения ст. 929, 930 ГК. В соответствии с п.2 ст. 930 ГК договор страхования имущества, заключенный при отсутствии у страхователя или выгодоприобретателя интереса в сохранении застрахованного имущества, недействителен. Соответственно, страхователем автотранспортного средства может быть собственник или иной титульный владелец, а также лицо, действующее по доверенности от заинтересованного в сохранении имущества лица. Так, в одном из Постановлений суд удовлетворил требования страховщика о взыскании с ответчика в порядке суброгации убытков, возмещенных по договору страхования автомобиля, отклонив довод ответчика о недействительности договора страхования по причине его заключения лицом, не имевшим интереса в сохранении застрахованного имущества, поскольку указанный договор был заключен лицом, управлявшим данным автомобилем по доверенности, т.е. законным пользователем имущества[31]
. На момент спорного ДТП страхователь управлял застрахованным у истца автомобилем на основании доверенности, выданной ему собственником транспортного средства, то есть являлся его законным пользователем. В соответствии с пунктом 1 статьи 930 Гражданского кодекса Российской Федерации имущество может быть застраховано по договору страхования в пользу лица (страхователя или выгодоприобретателя), имеющего основанный на законе, ином правовом акте или договоре интерес в сохранении этого имущества. По смыслу указанной нормы права страхователь, как законный пользователь, имел интерес в сохранении имущества и, в том числе, от его повреждения, обусловленный предоставленной пользователю возможностью использования данного имущества для своих целей. При этом ответчиком не доказано, что использование страхователем застрахованного автомобиля не имело и не могло иметь для последнего какой-либо выгоды, в том числе и имущественного характера. Наличие у страхователя законного интереса в сохранении спорного имущества, обуславливало право последнего в соответствии со статьей 930 ГК на страхование этого имущества, а поэтому и отсутствие оснований для признания договора страхования недействительным по заявленным ответчиком мотивам. Суд вправе также уменьшить сумму иска, приняв во внимание процент износа замененных деталей автомобиля[32]
, поскольку страховая сумма не должна превышать страховую стоимость имущества (п.2 ст. 947 ГК), автомашина страхуется с учетом износа и это является ее действительной стоимостью. Также ежегодно страховщик добавляет к своим расчетам дополнительный процент износа, предполагая, что в течение этого времени транспортное средство подвержено амортизации. На практике страховые случаи, связанные с повреждением автомобиля, могут возникнуть не только из ДТП. В суде рассматриваются иски страховщиков о возмещении вреда в связи с падением льда, шифера с крыши дома и иных случаев причинения вреда транспортному средству в связи с невнимательностью, попустительством лиц, ответственных за состояние территории. Так, удовлетворяя иск страховой организации о взыскании в порядке суброгации ущерба, причиненного автомобилю страхователя в результате падения льда с крыши дома, суд указал, что ответственность за причиненный ущерб должно нести лицо, ответственное за состояние крыш данного дома[33]
. Право на суброгацию упоминается в Кодексе торгового мореплавания РФ (ст. 281). По отношению к страхованию грузов действуют как общие положения, так и имеется ряд существенных особенностей. Например, на практике, страхователь, получивший возмещение от страховщика, обычно вручает ему так называемое суброгационное письмо, т.е. особый односторонний документ, подтверждающий передачу страховщику прав на взыскание убытков с причинителя. Однако с правовой точки зрения суброгационное письмо, строго говоря, играет не конститутивную, а чисто доказательственную роль. Из этого исходит и юрисдикционная практика. Когда страховщик отказал страхователю в выплате страхового возмещения ввиду отсутствия суброгационного письма, МАК нашла необоснованным довод страховщика о том, что отсутствие суброгационного письма лишило его права на предъявление требования к перевозчику, поскольку по прямому указанию закона упомянутое право переходит к страховщику в силу самого факта выплаты страхового возмещения[34]
. Ст.282 КТМ указывает на то, что страхователь должен сообщить страховщику все необходимые сведения и передать все документы и доказательства для обеспечения возможности реализации перешедших прав к страховщику. В противном случае, страховщик освобождается от уплаты страхового возмещения полностью или в соответствующей части (п.2 ст. 282 КТМ). Если, например, будет установлено, что страхователь (выгодоприобретатель) не передал страховщику оригинал коносамента, чем лишил страховщика возможности предъявить в порядке суброгации иск к морскому перевозчику, страховщик должен быть освобожден от выплаты страхового возмещения. По отношению к перевозчику страховщик груза, действующий в порядке суброгации, - это тот же грузовладелец. Значит, в споре со страховщиком перевозчик может использовать льготы и преимущества, которые он имеет против грузовладельца. К ним, в частности, относятся следующие. Срок, в течение которого перевозчик отвечает за сохранность вверенного ему груза, обычно меньше периода несения риска страховщиком. Так, согласно п.4 ст.166 КТМ ответственность морского перевозчика возникает с момента принятия груза к перевозке и продолжается до момента выдачи. Между тем по договору транспортного страхования груза последний обычно находится на риске страховщика на всем пути следования от склада отправителя до склада получателя, включая периоды, когда груз еще (или уже) не находится в ведении морского перевозчика. Естественно, что убытки, возникшие в такие периоды, последний оплачивать не будет, как он не стал бы оплачивать их грузовладельцу. По прямому указанию закона перевозчик несет имущественную ответственность за утрату, недостачу и повреждение груза только при наличии вины (п.1 ст.166). Страховщик, напротив, обязан выплатить страховое возмещение и тогда, когда убытки не связаны с чьей-либо виной либо обусловлены действием непреодолимой силы. В подобных случаях перевозчик не отвечает ни перед грузовладельцем, ни перед страховщиком груза. Споры, возникающие из договоров морской перевозки и морского страхования, подчиняются различным срокам исковой давности, составляющим один год для требований, возникающих из договора морской перевозки груза (п.1 ст.408 КТМ) и два года для требований, возникающих из договора морского страхования (п.1 ст.409 КТМ). Страховщик оплачивает убытки в пределах (а иногда и сверх) страховой суммы. Предел ответственности морского перевозчика во многих случаях значительно ниже. Не подлежит сомнению, что морской перевозчик вправе воспользоваться ограничением ответственности в споре не только с грузовладельцем, но и с заменившим его в порядке суброгации страховщиком груза. По прямому указанию закона (п.1 ст.403 КТМ) "до предъявления к перевозчику иска в связи с перевозкой груза в каботаже обязательно предъявление ему претензии". Если владельца такого груза заменяет вследствие суброгации страховщик, упомянутый претензионный порядок обязателен и для него. Претензионный порядок, однако, не обязателен для споров с перевозчиком, возникающих из перевозки груза между российскими и иностранными (либо между иностранными) портами. Освобождение от претензионного порядка распространяется и на страховщика, уплатившего страховое возмещение грузовладельцу и истребующего эту сумму с перевозчика. . Для освобождения страховщика от уплаты страхового возмещения необходимы те же условия, что и при страховании имущества. Прежде всего, необходима вина страхователя. Например, в одном из дел Ингосстрах отклонил требование страхователя о компенсации убытков от порчи груза пшеницы на том основании, что страхователь не уведомил капитана судна или агента перевозчика о порче груза в период, когда судно находилось в порту выгрузки. Удовлетворяя иск страхователя, МАК отметила: "Если бы даже было установлено, что В/О "Экспортхлеб" не все сделало для обоснования возможного: иска А/О "Ингосстрах" к перевозчику, то в данных конкретных условиях это не могло бы быть поставлено в вину В/О "Экспортхлеб". Из представленного В/О "Экспортхлеб" акта: видно, что груз в доступных слоях пшеницы был обследован с участием инспектора ГХИ еще до постановки судна под разгрузку. При этом порча груза обнаружена не была. Следовательно, в этот период заявлять капитану судна или агенту перевозчика о наличии порчи груза у получателя не было оснований. Исследовать же груз в это время каким-либо иным способом у В/О "Экспортхлеб" не было возможности"[35]
. Ни гл.48 ГК, ни Закон об организации страхового дела не регулируют такой институт страхового права, каковым является абандон, близкий по своей сути к институту суброгации. Только в ст.226 КТМ содержатся нормы об абандоне, суть которого заключается в праве страхователя заявить страховщику об отказе от своих прав на застрахованное имущество и получить полную страховую сумму. Исчерпывающий перечень случаев права на абандон согласно нормам упомянутой статьи КТМ включает пропажу судна без вести, экономическую нецелесообразность восстановления или ремонта застрахованного судна (полная конструктивная гибель) и устранения повреждений или доставки застрахованного груза в место назначения, захват судна или груза, если захват длится более двух месяцев. Однако в статье не говорится о праве страховщика не принять абандон, а также о переходе к нему прав на застрахованное имущество, от которых отказался страхователь после выплаты страхового возмещения в размере страховой суммы. После выплаты страхового возмещения в порядке абандона страховщик сохраняет право на суброгацию. В силу отсутствия законодательного регулирования абандона в страховании, кроме морского, важно, чтобы в стандартных правилах иных видов имущественного страхования или тексте договора страхования содержались условия, предусматривающие право сторон договора на соглашение об абандоне. При этом целесообразно обусловить возникновение у страховщика прав на застрахованное имущество после выплаты полной страховой суммы, а также право страховщика не принять абандон[36]
. В настоящем исследовании было определено место суброгации в системе гражданско-правовых обязательств. Помимо того, что суброгация упоминается в сфере страховой деятельности, истоки ее лежат в институте уступки права требования. Новое законодательство разграничило понятия суброгации и регресса, который в отличие от первого предполагает наличие трех сторон и не менее двух правоотношений. В первой главе определены функции суброгации, обосновывается необходимость данного института в отрасли гражданского права. Несмотря на то, что суброгация является сравнительно новым положением в законодательстве, в исследовании затрагивается ее историческое развитие и история становления института цессии. Данные параграфы помогают рассмотреть проблематику правовой природы этих явлений, что в будущем поможет избежать законодательных ошибок. В ходе исследования были рассмотрены ряд моментов, возникающих у страховщиков на практике, которые не учтены законодательно. В дипломной работе также определяются особенности суброгационного процесса в различных видах страхования: гражданской ответственности, страхование грузов. Суброгация – это новый терминологически, но имевший место и ранее в российском законодательстве правовой механизм. Множество практических вопросов обусловливают необходимость теоретического осмысления правовой природы отношений, возникающих в связи с выплатой страхователю страховой суммы. Неразработанный законодательный уровень регулирования процесса суброгации увеличил количество судебных дел. Многие судебные решения опирались на аналогию закона, на общие вопросы страхования и регулирования уступки права требования. По российскому законодательству судебная практика не признается источником права, а законодательство не закрепляет многие моменты. Такой пробел в праве, безусловно, требует восполнения. Не в первый раз затрагивает вопрос в научной среде о распространении суброгации не только на отношения, возникающие в области страхования, но и на другие гражданские правоотношения. Например, Е.А. Суханов полагает, что в качестве суброгации можно рассматривать и предусмотренную п.2 ст. 313 ГК возможность третьего лица исполнить обязательство вместо должника без его согласия, получив взамен соответствующее право требования к нему[37]
. А.В. Чебунин считает, что суброгация применима даже в трудовых правоотношениях при переходе к страховщику прав администрации к работнику, причинившему вред организации[38]
. Данную позицию он обосновывает исходя из судебных решений районных судов г. Иркутска и мнения М.И. Бару, выраженного в работе 1962 года «Регрессные обязательства в трудовом праве». На практике, правда, такая возможность мало осуществима, поскольку сам процесс взыскания денежных средств предполагает наличие особых субъектов правоотношения – работодателя и работника. Делая такую оговорку, А.В. Чебунин предлагает учесть специфику перехода данных прав к страховщику и освободить страховую компанию от данной обязанности. Однако, данная оговорка не дает основания считает, что при наличии усовершенствованного законодательного механизма суброгация не будет иметь место в трудовых правоотношениях. Основной задачей на современном этапе развития суброгации является создание такого правового обеспечения, которое, с одной стороны, гарантировало бы возможность возврата выплаченных денежных сумм страховщиком, а с другой - возможность более широкого применения суброгации в гражданских правоотношениях. 1. Гражданский кодекс РФ // СЗ РФ от 05.12.1994 г. N 32 ст. 3301, от 29.01.1996 г. N 5 ст. 410, от 03.12.2001 г. N 49 ст. 4552. 2. Кодекс торгового мореплавания РФ //СЗ РФ от 03.05.1999 г. N 18 ст. 2207. 3. Воздушный кодекс РФ // СЗ РФ от 24.03.1997 г. N 12 ст. 1383. 4. Устав железнодорожного транспорта РФ // СЗ РФ от 13.01.2003 г. N 2 ст. 170. 5. ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» // СЗ РФ от 6.05.2002 г. N 18 ст. 1720. 6. ФЗ «Об организации страхового дела в Российской Федерации» // РГ, 12.01.1993 г. 7. Патентный закон РФ // РГ, 14.10.1992 г., N 225. 8. Устав автомобильного транспорта РСФСР // СП РСФСР, 1969, 2-3, ст.8; 1969, 26, ст.141; 1974, 24, ст.134. 9. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 16.02.1998 г. N 29. // Вестник ВАС РФ, 1998 г., N 4. 10. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 28.11.2003 №75 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования» // Вестник ВАС РФ, 2004, №1. 11. Постановление Президиума ВАС РФ №5464/96 от 25.03.97// Вестник ВАС, 1997, №6. 12. Постановление Президиума ВАС РФ от 25.11.1997 г. № 4063/97 // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, 1998 г., N 3. 13. Постановление Президиума ВАС РФ от 13.10.1998 г. N 2070/98 // Вестник ВАС РФ, 1999 г., N 1. 14. Постановление Президиума ВАС РФ от 26.09.2000 г. № 6874/99 // Вестник ВАС РФ, 2000, N 12. 15. Постановление Президиума ВАС РФ от 10.04.2001 г. № 10426/00 // Вестник ВАС РФ, 2001, №8. 16. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 30.07.1998г. № КГ-А40/1637-98. СПС «ГАРАНТ». 17. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 27.12.2002г. № КГ-А40/8568-02. СПС «ГАРАНТ». 18. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 01.03.2004 г. № КГ-А40/979-04. СПС «ГАРАНТ». 19. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 09.03.2004 г. № КГ-А40/1128-04. СПС «ГАРАНТ». 20. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 15.03.2004 г. № КГ-А41/1462-04. СПС «ГАРАНТ». 21. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 09.09.2004 г. № КГ-А40/7072-04. СПС «ГАРАНТ». 22. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 01.10.2004 г. № КГ-А40/8837-04. СПС «ГАРАНТ». 23. Абрамов В.Ю. Судебно-практический комментарий к страховому законодательству. – М.: Волтерс Клувер, 2004. 24. Брагинский М.И. Договор страхования. М.: Статут, 2000. СПС «ГАРАНТ». 25. Гражданское право. Учебник. Часть II / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1997. 26. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ. Часть первая (под ред. проф. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина) – М.: Юрайт-Издат, 2004. 27. Гражданское право. Том II. Полутом 2 (под ред. доктора юридических наук, профессора Е.А.Суханова) - М.: Издательство БЕК, 2003 г. 28. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ (постатейный) (под ред. О.Н.Садикова) - М.: Юридическая фирма Контракт; Инфра - М, 1998 г. 29. Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации / Под ред. Г.Г.Иванова. - М.: Спарк, 2000. 30. Комментарий к страховому законодательству (Фогельсон Ю.Б.) – М.: Юристъ,2002. 31. Основы страховой деятельности/ Отв. ред. проф. Т.А. Федорова. М., 1999. 32. Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть третья: Договоры и обязательства. – М.: «Статут», 2003. 33. Серебровский В.И. Избранные труды по наследственному и страховому праву. М.: Статут, 1997. 34. Чистяков О.И. Хрестоматия по истории отечественного государства и права 1917-1991 гг. – М.: «Зерцало», 1997. 35. Дегтярев А. Суброгация в страховании // Российская юстиция, 1997, №11. 36. Чебунин А.В. Теоретические и практические вопросы суброгации в страховых отношениях// Сибирский Юридический Вестник, 2001, №4. [1]
Собрание законодательства Российской Федерации от 5 декабря 1994 г. N 32 ст. 3301, от 29 января 1996 г. N 5 ст. 410, от 3 декабря 2001 г. N 49 ст. 4552. [2]
Собрание законодательства Российской Федерации от 3 мая 1999 г. N 18 ст. 2207. [3]
Серебровский В.И. Избранные труды по наследственному и страховому праву. М.: Статут, 1997. Стр. 548. [4]
Чебунин А.В. Теоретические и практические вопросы суброгации в страховых отношениях// Сибирский Юридический Вестник, 2001, №4. Стр. 34. [5]
Журнал «Деньги». 2001. №42. Стр. 40-41. [6]
Гражданское право. Учебник. Часть II / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1997. Стр. 526-527. [7]
Российская газета от 12 января 1993 г. [8]
Брагинский М.И. Договор страхования. М.: Статут, 2000. Стр. 150. [9]
Постановление Президиума ВАС РФ от 25 ноября 1997 г. № 4063/97 // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, 1998 г., N 3. Стр. 12. [10]
Постановление Президиума ВАС РФ №5464/96 от 25.03.97// Вестник ВАС, 1997, №6. Стр. 35. [11]
Чебунин А.В. Указ. Соч. Стр. 36. [13]
Постановление Президиума ВАС РФ от 10.04.2001 г. № 10426/00 // Вестник ВАС РФ, 2001, №8. Стр. 51. [14]
Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации / Под ред. Г.Г.Иванова. - М.: Спарк, 2000. Стр. 218. [15]
Дегтярев А. Суброгация в страховании // Российская юстиция, 1997, №11. Стр. 15. [16]
Комментарий к Гражданскому кодексу РФ (постатейный) (под ред. О.Н. Садикова). Указ. Соч. Стр. 651. [17]
Дегтярев А. Указ. Соч. Стр.15. [19]
Постановление Президиума ВАС РФ от 13 октября 1998 г. N 2070/98 // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, 1999 г., N 1. Стр. 58. [20]
Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 28.11.2003 №75 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования»// Вестник ВАС РФ, 2004, №1. Стр.3. [22]
Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 28.11.2003 г. №75. «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования» // Вестник ВАС РФ, 2004, №1. Стр. 5. [23]
Собрание законодательства Российской Федерации от 6 мая 2002 г. N 18 ст. 1720. [24]
Ряд авторов указывает на необоснованность настоящей терминологии – «регрессное требование», отмечая это ошибкой законодателя - Чебунин А.В. Указ. Соч. Стр. 36. [25]
Абрамов В.Ю. Судебно-практический комментарий к страховому законодательству. – М.: Волтерс Клувер, 2004. Стр. 244. [26]
Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 28.11.2003 г. №75. «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования» // Вестник ВАС РФ, 2004, №1. Стр.5. [27]
Комментарий к страховому законодательству (Фогельсон Ю.Б.) – М.: Юристъ,2002. Стр. 91. [28]
Комментарий к Гражданскому кодексу РФ (постатейный) (под ред. О.Н. Садикова). Указ. Соч. Стр. 652. [29]
Постановление Президиума ВАС РФ от 10.04.2001 г. №10426/00 // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, 2001 г., N 8. Стр. 54. [30]
Фогельсон Ю.Б. Комментарий к страховому законодательству. М.: Юрист, 2000. С.195. [34]
Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации / Под ред. Г.Г.Иванова. - М.: Спарк, 2000. Стр. 219. [35]
Дело МАК N 8/1987. [36]
Комментарий к Гражданскому кодексу РФ (постатейный) (под ред. О.Н.Садикова). Указ. Соч. Стр. 654. [37]
Гражданское право. Том II. Полутом 2 (под ред. доктора юридических наук, профессора Е.А.Суханова). Указ. Соч. СПС «ГАРАНТ». Стр. 394.
| |||||