Тема: Неизвестная война Тема: Неизвестная война (Война 1914-1918г. – отечественная или империалистическая?) Алексеева Тамара Владимировна 1. Вступление 2. Восточно-Прусская операция как отражение проблем армии и общества. 3. Характер войны 4.Заключение К концу Х1Х – началу ХХ в. территориальный раздел мира между ведущими державами был в основном завершен. Завершение территориального раздела мира привело к появлению опасных зон столкновения интересов крупнейших держав. Европа оказалась расколотой на два военно-политических блока, противостоящих друг другу: Тройственный союз Германии, Австро-Венгрии и Италии, образованный в 1882 г., и Антанту, в которую входили Франция, Англии и Россия. И понятно, что основными причинами, приведшими к Первой мировой войне, были стремление развитых стран к экспансии – территориальному, военно-политическому, финансово-экономическому расширению сфер влияния и многовековое соперничество между Германией и Францией, Австро-Венгрией и Россией на Балканах, Россией и Германией в Польском вопросе. Первая мировая война по своему характеру, происхождению и результатам носила империалистический, захватнический характер, о чем говорят цели ее участниц: Германия стремилась захватить большую часть Европы и Ближний Восток, отнять у Англии, Франции и Бельгии их колонии, а у России Украину и Прибалтику; Австро-Венгрия хотела подчинить Сербию, Болгарию и Черногорию, установить свое господство на Балканском полуострове, а также на Черном, Эгейском и Адриатическим морях; Англия боролась за сохранение своих колоний и ослабление Германии, кроме того, она стремилась захватить у Турции Месопотамию, Палестину и утвердиться в Египте; Франция стремилась возвратить Эльзас и Лотарингию, отнятые у нее Германией, а также захватить Саарский угольный бассейн и другие области Германии: Россия хотела утвердить свое влияние на Балканах и в Турции, захватить Галицию, но, пожалуй, ей было очень важно обеспечить для себя благоприятный режим проливов, которые обеспечивали ее стратегические интересы на Черноморском побережье и выхода в мировой океан. В советские времена характер войны для России однозначно трактовался как империалистический: «Не нужен нам берег турецкий и Турция нам не нужна.» Но не все так просто было в нашем Отечестве. Когда 1 августа 1914 года Германия объявила войну России, патриотические настроения охватили все слои населения:, на мобилизационные пункты в первые дни войны явилось 95% подлежащих призыву. Многомиллионные массы крестьян, одетых в солдатские шинели, искренне шли в бой « За Веру, Царя и Отечество Но шло время, и сам ход войны, подготовленность к ней правительства, роль русской армии, русского солдата в ней заставили многие слои населения пересмотреть свое отношение к этой войне, а также распространенную точку зрения на характер войны, как на войну патриотическую. Проблемы России в этой войне хотелось бы рассмотреть через события, происходившие на Восточно-Прусском направлении. Сегодня эту войну чаще всего называют неизвестной, менее всего изученной, это, конечно, понятно, так как вторая мировая война, унесшая более 55 миллионов человек, заставила человечество задуматься о дальнейших путях своего развития, но, к сожалению, несколько отодвинула назад проблемы Первой мировой войны. А они наиболее ярко проявились на Восточном фронте, где русский солдат ценою собственной жизни спасал от очередного разгрома своих товарище по оружию на Западном фронте. На одном из таких эпизодов я хочу остановиться. Особое место Восточной Пруссии отводилось как в немецких, так и в российских планах: уж слишком выгодно в стратегическом плане было географическое положение Восточной Пруссии. До 1911г. существовало соглашение с Францией, по которому Россия жестко не ограничивалась сроками начала боевых действий. Но затем обстановка изменилась. При участии военного министра Сухомлинова союзники взаимно обязались начать наступление против Германии одновременно с двух сторон , причем Россия обязывалась начать боевые действия на 15 день мобилизации. Но все дело в том, что Россия через 15 дней могла развернуть только треть своих вооруженных сил. В то время как в Восточной Пруссии за эти сроки осуществлялась полная мобилизация. Преждевременное выступление было крупнейшей стратегической ошибкой, хотя в российском Генеральном штабе длительное время культивировалась идея , что война должна начаться с оборонительных боев в восточно-прусском направлении. Эта идея реализовывалась, прежде всего, в материальном плане. И дело даже не в том, что Россия недостаточно уделяла внимания совершенствованию коммуникаций, непосредственно выводящих к границе с Восточной Пруссией( три маршрута железных дорог по сравнению с четырнадцатью с немецкой стороны как нельзя лучше свидетельствовали об оборонительных замыслах; противник, вступив на русскую территорию, был бы значительно ограничен в перемещениях своих войск). Оборонительный характер действий просматривался ,прежде всего, в расположении крепостей Ковно, Осовец, Гродно, Брест-Литовск, предназначенных для этой цели. крепости находились на значительном удалении от границы. Система коммуникаций крепостей , в отличие от границы,была достаточно развитой и обеспечивала необходимый маневр обороняющимся. Без малого два десятка лет Россия готовилась к обороне, и перемена стратегии разом перечеркнула все усилия. Более того , направление железнодорожных маршрутов предопределяло направление армейских операций, что приковывало, несомненно, внимание германского командования. Наступление здесь русских войск не являлось для него неожиданностью. Поэтому, в соответствии со шлиффенской доктриной «молненосной войны», планировалось не держать любой ценой Восточную Пруссию, а закрепиться на линии привислинских крепостей Грауденц, Кульм, Данциг. К сожалению, обеим сторонам от оборонительных замыслов пришлось отказаться, и территория Восточной Пруссии стала ареной боевых действий – единственная территория Германии , на которой в первую мировую войну шли бои. Приняв решение нанести первый и главный удар по Франции, немецкое командование в тоже время заботилось о том, чтобы группировка в Восточной Пруссии могла сковать активность русских войск до разрешения вопроса на Западе. Поэтому, хотя силы немцев были ограничены, им удалось усилить 1-й, 17-й, и 20-й армейские корпуса запасными частями, что явилось полной неожиданностью для русского командования. Резервисты были развернуты с объявлением войны, а так как их подготовка в мирное время была хотя и скрытной, но качественной, они смогли внести коррективы в ход начавшейся Восточно-Прусской операции. Второй неприятной неожиданностью для русского военного командования стало появление на фронте в Восточной Пруссии пяти ландверных(ополченческих) дивизий. Немцам не хватало сил для ведения войны на два фронта, поэтому они до последней возможности стремились использовать людские ресурсы, невзирая на призывные возраста. Большая часть ландвера формировалась в качестве гарнизонов крепостей. Об этом русские знали, но они не могли себе представить, что ландвер будет использован уже во время первых военных операций. Наконец, еще одна особенность. Речь идет о ландштурме. Эта часть ополченцев активной силы не представляла. Она использовалась в основном только в охранных целях. Но действия ландштурма практически парализовали разведывательную деятельность русской конницы. Как писали современники, из ландвера» составилась та плотная завеса, которая задернула перед русской конницей внутренность Восточной Пруссии.» Интересно остановиться , говоря об участии местного населения в войне, на отношении русских и немцев друг к другу- как в самый канун войны , так и в последующем. Речь идет не о волнах национализма, выразившегося в беспорядках, прокатившихся в обоих государствах после объявления войны. Эта была естественная бытовая реакция населения, воспитанного на чувстве патриотизма. Имеется в виду отношение пруссаков к русским в Восточной Пруссии. Если в России правоохранительные органы, военные власти ограждали мирных граждан немецкой национальности от скандальных выходок со стороны ура-патриотов из «Союза русского народа» и других националистических организаций, то совершенно другая обстановка наблюдалась в Германии. Столетиями Кенигсберг, прилегающая к нему территория рассматривалась как своего рода «транзитная станция для русских» , следовавших в Европу, и для немцев, следовавших в Россию. Кенигсберг был привычным городом практически для всей российской интеллигенции. Русских в это городе знали и принимали хорошо.Поэтому немецкое военное командование имело вполне обоснованную обеспокоенность в неадекватном восприятии населением Восточной Пруссии войны с Россией. Можно понять население, оказавшееся в оккупационной зоне и изведавшее тяготы войны. Однако чем оправдать случаи настоящего психоза , наблюдавшиеся в Восточной Пруссии еще до начала военных действий , когда населению было неясно: кто и на кого будет наступать? Широко известен случай с 398 русскими подданными, находившимися с 1914 года в Германии по разным причинам, и привезенными после двух недель проволочек в Кенигсберг как военнопленных(до 70% прибывших составляли женщины и дети). Причем если немецкие солдаты и старались оказать им мелкие услуги , то испытывали соответствующее воздействие со стороны своих офицеров.. Еще хуже относились к русским прусские бюргеры. Один из очевидцев свидетельствовал»….нас германское правительство умышленно, обманным образом, заставляло оттягивать свой отъезд с курортов, а потом, когда проезд через Эйдткунен уже был закрыт, нарочно посылало нас туда, чтобы иметь «пленных» и водить нас по городам арестантами во славу германского оружия и на потеху диким немцам.» Спасая от разгрома своего союзника – Францию, 17 августа 1914 г. русские войска перешли границу Восточной Пруссии. Первая русская армия генерала Ренненкампфа продвигалась вдоль железной дороги по направлению к Гумбиннену. Первое столкновение противников произошло на следующий день у Шталлупенена. К концу дня немцы отступили. Командующий 1-й армии Ренненкампф, правильно оценивая сосредоточение противника, стремился развернуть пехотные дивизии так, чтобы охватить левый фланг 8-й германской армии. Аналогичные действия планировал и командующий 8-й германской армии генерал Притвиц, рассчитывая окружить основные силы русских на подходе к р.Ангерапп. Предстояло встречное сражение, поэтому Ренненкампф принял решение дать войскам армии 20 августа суточный отдых, так называемую «дневку». Армия находилась несколько дней в непрерывном движении, причем с боями. Ей требовался отдых. Но накануне конница хана Нахичеванского ввязалась в тяжелый бой со 2- ландверной бригадой, прибывшей из Кенигсберга на р.Инстер в район Каушена. Значительную роль в успехе этого боя сыграл барон Врангель, будущий главком Белой армии на юге России в 1920г. Стремительной атакой своего эскадрона он захватил два немецких орудия, больше всего досаждавших русским. За этот бой Врангель был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. Однако успех кавалеристов обернулся бедой. Он сорвал отдых войскам. Более того, одержав победу, хан Нахичеванский отвел свою конницу в тыл и на следующий день, когда немцы повели наступление несмотря на приказ командующего, участия в сражении не принял, мотивировав свое бездействие рядом причин. Правый фланг русской армии оказался открытым, чем воспользовался противник, нанеся сильный удар 20 августа немецкие дивизии атаковали гумбинненскую группу русских войск. По подсчетам современных историков, численный перевес в сражении был на немецкой стороне: 74,4 тыс. человек у немцев против 63,8 тыс. у русских. Бой оказался кровопролитным с обеих сторон. Потери несли и те и другие На поле боя остались лежать целые « цепи рот со своими офицерами и с батальонными командирами: они как бы застыли в тех позах, в которых застала их смерть.».. У Бракупенена в одной из братских могил только с русской стороны было погребено 10 офицеров и 300 нижних чинов 112-го Уральского полка 28 дивизии. Здесь же были захоронены и немецкие солдаты. Впоследствии над этой могилой был установлен памятник русским и немецким воинам, сохранившийся до сих пор. Успех немецких войск на правом фланге русских был несомненен. Сложная ситуация была и на левом русском фланге. Однако 25-я и 27-я пехотные дивизии 3-го корпуса Епанчина выдержали встречный удар и сами перешли в контратаку. Мощная поддержка этой контратаки артиллерией привела к тому, что противник был сначала остановлен, а затем вынужден отступить. Немецкий писатель Курт Хессе , участник сражения, так описывал этот момент: «21-й пехотный полк был брошен в атаку, но атака захлебнулась. Люди чувствовали, что смерть свирепствует в их рядах… Ими начинает овладевать ужас перед невидимым врагом. Начинается развал, сначала медленно, но затем он идет все быстрее…пока, наконец, паника не одерживает победой над самой прочной дисциплиной – дисциплиной прусской – дисциплиной Восточно-Прусских полков». Контрудар русских частей вызвал панику в 1-м корпусе генерала Франсуа. Правый фланг корпуса в беспорядке начал отступление, и Франсуа с огромным трудом удалось восстановить управление деморализованными частями. Был практически разбит и 17-й корпус генерала Маккензена. Его корпус, попав под жесточайший ружейно-пулеметный и артиллерийский огонь русских и понеся огромные потери, местами в панике отступил с поля боя. В последствии широкое распространение получит официальное заключение немецкого командования о произошедшем: «Сцепление несчастных обстоятельств привело к тому, что великолепно обученные войска, позднее всюду достойно себя проявившие, при первом столкновении потеряло всю выдержку. Корпус тяжело пострадал. В одной пехоте потери достигли в круглых цифрах 8000 человек – треть всех наличных сил». Но развить успех путем преследования противника русским не удалось, во многом из-за того, что конница хана Нахичеванского отсутствовала на поля боя. Генерал Франсуа позже отмечал, что « после боя под Гумбинненом русская конница имела открытый путь. Сражения в Восточной Пруссии имели бы иные последствия, и армия генерала Самсонова была бы избавлена от катастрофы под Танненбергом, если бы конница генерала Ренненкампфа преследовала по пятам отступающие германские корпуса». Последовавшие за Гумбинненским сражением события оставили в тени ту роль, которую оно сыграло в этой войне. Значение этого сражения находит подтверждение у. Черчилля, который в мае 1930г. в интервью газете «Дейли Телеграф» отметил: « Очень немногие слышали о Гумбиннене, и почти никто не оценил ту замечательную роль, которую сыграла эта победа. Русская контратака Третьего корпуса, тяжелые потери Маккензена вызвали в 8-ой немецкой армии панику, она покинула поле сражения, оставив на нем своих убитых и раненых, она признала факт, что была подавлена мощью России». Успех 1-й армии русских был настолько значителен, что командующий 8-й немецкой армией генерал Притвиц вначале принимает решение отвести свои войска назад, а затем склоняется к мысли вообще оставить Восточную Пруссию и отойти за Вислу. Но резонанс от поражения под Гумбинненом был во всей Восточной Пруссии, вызвав повальную панику среди населения, которое начало покидать города и населенные пункты, уезжая в центральные области Германии. Известия о поражении дошли до Кобленца, где располагалась ставка верховного главного командования, и произвели тяжелое, гнетущее впечатление на немецких военачальников. На фоне побед на Западном фронте стали вырисовываться перспективы возможного марша русских на Берлин, до которого от Вислы было, как говорится, «рукой подать». Военное руководство Германии принимает решение удержать Восточную Пруссию во что бы то ни стало. Было сменено командование армией (командующим стал генерал Гинденбург, начальником штаба – генерал Людендорф), с Западного фронта сняли два корпуса и кавалерийскую дивизию, и срочно началась их переброска на Восток. Оба генерала, хотя и решили поставленную перед ними задачу и хорошо проявили себя в последующих сражениях, в целом стали трагическими героями немецкой истории. Армия Ренненкампфа начала продвижение по Восточной Пруссии первой. Через несколько дней в обход Мазурских озер из Польши двинулась 2-я русская армия генерала А.Самсонова. Самсонов должен был глубоко охватить немецкие войска тем, чтобы перерезать им пути отхода к Нижней Висле. Получилось так, что две русские армии действовали в отрыве друг от друга, не координируя свои действия. С чисто военной точки зрения русское командование всех уровней – Ставки, Северо-Западного фронта, 1-й и 2-й армий – наделало столько ошибок, что противнику ничего не оставалось, как завершить эту кампанию своей победой. Используя представившиеся возможности, вновь назначенное командование 8-й немецкой армии затеяло рискованную игру, которая принесла успех. Развитая сеть железных дорог позволила немцам перегруппировать свои силы в Восточной Пруссии к правому флангу, оставив против армии Ренненкампфа из незначительную часть. Самсонов, не разобравшись в складывающейся обстановке и не получив поддержки со стороны Ренненкампфа и штаба фронта, вынужден был взяться в сражение с основными силами немцев. В отличие от Гумбинненского, сражение в районе Мазурских озер было длительным и упорным. Как свидетельствуют документы того времени, перед ним в ходе этого сражения армии Самсонова удалось разгромить 6-ю и 70-ю ландверные бригады у Гросс-Бессау и Мюлена, ландверную дивизию у Лана, Орлау, Франкенау; наконец, было нанесено поражение 2-й пехотной дивизии под Уздау. Но отдельные блестящие тактические успехи русских войск не были увязаны в общую победу. Между тем продвижение русских войск по территории Восточной Пруссии вызвало серьезную обеспокоенность среди местных жителей. Руководство провинции по мере своих сил и возможностей стремилось поддержать население, публикуя сообщения с фронта боевых действий. Как это часто бывает в военное время, подобные сообщения не говорили всей правды и население затем оказывалось в критической ситуации. Для того, чтобы почувствовать атмосферу того времени, приведем некоторые выдержки из сводок немецкого военного командования: «От 18 августа 1914г. Вчерашнее сражение южнее Шталлупенена было успешным, взято в плен более двух тысяч человек, превосходство неприятеля в силе очень велико, вынужденно отступают наши войска к Гумбиннену… Конный завод в Тракенене рано утром окончательно эвакуирован… От 19 августа 1914г. …2.Ввиду оккупации неприятелем Магграбова и Голдапа ланраты данных мест покинули их. Контакт с ними еще не состоялся… 8.После 12-дневных переговорах дирекция железных дорог выразила готовность транспортировать скот, беженцев из районов Пилькаллена и Шталлупенена, но случилось это слишком поздно… От 20 августа 1914г. Вчера до 11 часов город Гумбиннен должны были оставить наши войска. Большинство населения покинуло город. Из 12 сельских районов округа к вечеру 21 августа не были заняты врагом лишь Ангнрбург, часть района Нидерунга и Инстербурга…» Способы решения вопросов взаимоотношений с местным населением были традиционными. Ренненкампф начал с обращения к жителям Восточной Пруссии. В тексте распространенного обращения указывалось: «Вчера (4/17 августа) Российская императорская армия перешла границу Пруссии и, преодолевая сопротивление немецкой армии, продолжает принести вред мирным жителям. В соответствии с данными мне полномочиями заявляю следующее: 1.Каждый из жителей, кто окажет сопротивление Российской императорской армии, будет беспощадно наказан независимо от его пола и возраста. 2.Населенные пункты, в которых будут иметь место случаи нападения на служащих Российской императорской армии или неповиновения предписаниям, будут сожжены. 3.В случае, если жители Восточной Пруссии не дадут повода обвинить себя во враждебных действиях, то даже малейшая служба и помощь, оказанные Российской императорской армии, будут щедро вознаграждены и оплачены; населенные пункты не понесут ущерба, сохраняются все права собственности. Фон Ренненкампф, генерал-адъютант его императорского величества, генерал от кавалерии» В мемуарной литературе, например у Людендорфа, встречаются упоминания о жестокости, насилии русских солдат по отношению к местному населению. Конечно, подобные случаи были. Иногда в ответ на действия ландштурмистов, иногда и без объяснения причин. Однако русское командование решало эту проблему. Так, Н.А. Епанчин сообщает, что после того как войска 3-го корпуса заняли Гумбинннен, он назначил «профессора Мюллера, преподавателя местной гимназии, гумбиннненским губернатором». В 1915г., уже после освобождения города, Мюллер опубликовал брошюру «Три недели русского правления в Гумбиннене», в которой, по словам Епанчина, «отдал должную справедливость нашим войскам, подчеркивая их дисциплину, порядок и мягкое отношение к немногим оставшимся на месте жителям». Большинство жителей покинуло город после сражения 20 августа. Классическим примером подхода к оценке отношений русского военного командования и местных жителей стал случай с генералом Мартосом, командира русского 13-го корпуса, потерпевшего поражение в Мазурскихозерах. Матрос был взят в плен и в своих воспоминаниях писал: «В газетах ( немецких) меня стали яростно травить, думаю, что по благосклонному указанию Людендорфа, а через 15-20 дней вызвали к следователю, который мне объявил, что я обвиняюсь: в обстреливании не оборонявшихся населенных пунктов, в грабеже, в насилии над мирными жителями и особенно над женщинами и детьми, и что за эти деяния мне угрожает смертная казнь Через пол года, в марте или феврале 1915 года. Мне было прочитано очень пространное постановление, суть которого заключалась в том, что по недоказанности обвинения я освобожден от суда. Это нисколько не помешало ген. Франсуа в своих воспоминаниях повторить на стр. 233 гнусную клевету на поведение русских войск в Нейденбурге. Это тем более недостойно, что еще во время войны на бешенные нападки немецких газет на русскую армию за ее «грабежи» в Восточной Пруссии пастор Нейденбурга в газете « Берлинер Тагенблатт» поместил статью под заглавием «Пребывание русских в Нейденбурге», в которой подчеркнул порядок и дисциплину в русских войсках и заявил, что никому из жителей не было причинено никаких обид или имущественного ущерба». В принципе, тот же Людендорф в конечном счете был тоже вынужден признать, что « в августе и сентябре многие русские части вели себя при вторжении в Восточную Пруссию образцово. Винные погреба и склады охранялись. Ренненкампф поддерживал в Инстербурге строгую дисциплину», «сурово наказывал уличенных в мародерстве, например, однажды он приказал расстрелять без суда и следствия семерых мародерствующих солдат…». Но война есть война – со своими беспощадными законами. 8 сентября был расклеян на улицах и опубликован в газете суровый приказ русской комендатуры в Инстербурге: «…Вчера вечером из дома Дренгвица на улице Банховштрассе прогремел выстрел, вследствие этого военный комендант заявил следующее: 1.Прогремит выстрел из какого-либо дома, будет сожжен дом; прогремит еще один выстрел, будут сожжены все дома на улице; прогремит третий выстрел, будет сожжен весь город. 2.Все лица, появившиеся на улице после 8 часов вечера, независимо от пола и возраста, будут арестовываться русскими патрулями. 3.Строжайше запрещается приближаться к военным зданиям и складам; рекомендуется держаться по возможности дальше от прочих сооружений, перед которыми выставлены военные посты». Но в целом вопрос отношения военных властей с местным населением на оккупированной территории всегда рассматривался как один из наиболее сложных. Как для военных властей, так и для последующей историографии К 5 сентября 1914г. закончилось сосредоточение 8-й германской армии против армии Ренненкампфа. Немецкие войска планировали нанести главный удар против левого фланга русских, выйти к среднему течению Немана и окружить 1-ю армию. Замысел немцев был своевременно разгадан, и Реннекампф принял решение отвести армию назад.Немецкий генерал Гофман писал впоследствии, что этим отступлением «была разрушена надежда нанести Ренненкампфу сокрушительный удар». Получив сообщение об отступлении русских, немецкоекомандование отдало приказ начать преследование по направленям на Мариамполь, Шталлупенен и Пилькаллен. Бегства, как часто сообщается в литературе, конечно, не было. Был отход, что признал даже Людендорф: « Русские сумели организовать отступление…» Более того, отступая, русские войска вели активные боевые действия и заставляли ошибаться своих противников. В частности, когда утром 11 сентября несколько русских полков на шталлупененском направлении атаковали 11-й армейский корпус немцев, то немецкое командование было вынуждено выдвинуть этому корпусу в помощь дополнительно 1-й и 17-й корпуса! Такой маневр вызвал остановку в преследовании, эту потерю времени немцы так и не наверстали. Пруссаки ликовали; 17 сентября 1914г. «Восточно-Немецкая народная газета» писала: « Русские в Восточной Пруссии полностью разбиты. Отступление перешло в бегство. Армия Гинденбурга, преследуя неприятеля, уже перешла границу. Взято 10 тысяч пленных, 80 орудий, много военного снаряжения. Военные трофеи увеличиваются». С профессиональной, военной, точки зрения можно соглашаться или нет с теми или иными выводами, но исходя из сегодняшнего понимания ситуации, надо признать: германское командование сумело в нужный момент на решающем направлении добиться значительного перевеса сил. Ренненкампфа военный суд впоследствии обвинит в измене и предательстве, но доказать эти обвинения не сможет. Ренненкампф, действительно, совершил много ошибок, повлекших поражение русских в Восточной Пруссии. Но полностью отрицать военные способности Ренненкампфа как командующего нельзя. Например, военные историки до сих пор не оценили должным образом его диагональный быстрый маневр 20-м армейским корпусом от р. Деймы, через свои отступавшие боевые порядки, на левый фланг армии, к Даркемену, по сути сорвавший план выхода немцев к Среднему Неману. За несколько дней до конца операции Гинденбург, которому этот неожиданный маневр русских спутал все карты, был вынужден отказаться от своего плана. Операция прошла по затухающей линии, тем более что «разгромленная» 2-я армия русских к тому времени уже сумела привести себя в порядок и стала угрожать правому флангу немцев. К концу1914г. окончательно была похоронена идея Шлиффена. Германское командование постепенно перешло к проведению операций, хотя и крупномасштабным, но все же частного характера. Сил для действий на два фронта не хватало. Выручало инженерное оборудование театра военных действий, позволявшее осуществлять массовые переброски войск в короткие сроки с одного фланга на другой. Однако подобный характер ведения боевых действий позволял разве что защитить собственную территорию. Военные действия, которые развернулись в этом районе, получили название Лаздененской операции. Операция эта мало известна даже военным историкам. Обычно эти бои идентифицируются с первым вторжением русской армии в Восточную Пруссию. В отечественной исторической литературе о ней писали, пожалуй, только однажды. Есть свидетельства участника осенних боев на границе поэта Н. Гумилева. Он был вольноопределяющимся лейбгвардии уланского полка и за отличия в боях был награжден солдатским Георгиевским крестом 4-й степени. Не называя полностью населенные пункты (его «Записки кавалериста» публиковались в военное время), он дает возможность понять, что описанные им стычки, бои проходили в треугольнике Ширвиндт, Пилькаллен, Шиленен. Кстати, воспоминания Гумилева можно считать как бы прелюдией к тому, что происходило в этих местах зимой 1914-1915гг. Драматизм ситуации заключался в том, что и русские, и немцы планировали здесь начало нового крупномасштабного наступления с решительными целями для обеих сторон. В тяжелых условиях шло сосредоточение сил. Зима характеризовалась внезапными переходами от оттепелей к сильным морозам со снежными вьюгами. Замерзла река Шешупе, большие сугробы затрудняли передвижение людей и конницы. Немецкие жители спешно покидали свои дома, опасаясь репрессий за неприязненное отношение к русским во время их августовского отступления. Край практически обезлюдел ( на местах осталось всего 10 – 15% местных жителей). Из оставшихся большинство составляло литовцы и поляки, которые довольно спокойно относились к военным действиям, в целом их не касавшимся. Обнаружив подготовку русских войск к наступлению в направлении Лаздене – Инстербург, германское командование принимает решение ускорить подготовку своего наступления. Немецкие войска сумели оказать упорное сопротивление русским, начавшим свои действия 12 января. Базируясь на хорошем знании местности, помощи местного населения, сильно укрепленных позициях, немцы не только выстояли, но и начали 28 января обход правого фланга Вержболовской группы. Дальнейшие события развертывались не в пользу русских, испытавших недостаток патронов и снарядов. В феврале 1915г. генерал Епанчин начал отвод группы от Лазденена к Ширвиндту, оставив Шталлупенен. Восьмая германская армия генерала фон Белова вышла на границу с Россией. Это было одно из последних сражений Первой мировой войны на территории Восточной Пруссии. Самые последние бои прошли в марте 1915г. Дело в том, что немецкое командование, увлекшись активными боевыми действиями на Вержболовском направлении и в Августовских лесах, не уделяло особого внимания уголку Восточной Пруссии к северу от Немана. Там действовали русские пограничные отряды. Тильзитское направление прикрывала группа немецких войск под командованием коменданта крепости Кенигсберга генерала Папприца. Немцы в середине февраля сумели занять Таурогнн, после чего здесь установилось затишье. Но 17 марта русские войска под командованием генерала Потапова неожиданно для немцев начали наступлениеи Сообщение об этом удалось передать немецкой телефонистке Эрике Рестель, впоследствии награжденной от имени германского императора ценным подарком. Поступок телефонистки характеризовал отношение местного населения к русским, поэтому военное командование во избежании инцидентов было вынуждено выдворить немцев из Мемеля на Куршскую косу, которая оставалась занятой кайзеровскими войсками. Русские отряды продолжали оказывать давление на тильзитском направлении, а немцы ничего сделать не могли – все резервы были заняты в боях против 10-й русской армии. Наконец из Штеттина прибыли два батальона. Потапов был вынужден 21 марта оставить Мемель, а 29 – Тауроген. Чтобы предупредить подобные рейды русских в дальнейшем, немцы были вынуждены забрать с Западного фронта 6-ю кавалерийскую дивизию и прикрыть ею свою границу на литовском направлении. После этих событий Восточная Пруссия больше не подвергалась русскому вторжению и смогла приступить к восстановлению провинции. Особенно пострадали ее восточные районы. Были разрушены города Эйдтккунен, Даркемен, Пилькаллен, многие деревни, хутора. Например, в Ширвиндте, где было 1350 жителей, из 118 домов уцелело только 4, из 195 подсобных помещений – только 19.Сильно пострадала кирха, построенная по проекту известного в Восточной Пруссии архитектора Штюлера. Надо сказать, что к ликвидации последствий войны местные власти приступили сразу же. Пострадавшим городам были определены города-«шефы» из глубинных районов Германии, которые оказывали помощь и рабочей силой, и строительными материалами, и продовольствием… Тому же Ширвиндту оказывал помощь Бремен, а в Мюнхене была создана организация «Братская помощь Восточной Пруссии». В основном к 1916г. разрушения были ликвидированы, сразу же после окончания боевых действий, более 500 тыс. беженцев вернулись на свои земли. Уже весной 1915г. засеяли поля, давшие осенью обильный урожай. И хотя Восточная Пруссия примерно до марта 1915г. продолжала еще оставаться прифронтовой провинцией, мирная жизнь постепенно налаживалась. В Восточной Пруссии русские потерпели поражение, 2-я армия генерала Самсонова погибла, сам генерал застрелился. В Длкладе правительственной комиссии , назначенной в 1914 г. для расследования условий и причин гибели 2-й армии генерала Самсонова было указано :»…Главнейшими причинами неудачи 2-й армии в Восточной Пруссии с 10 по 17 августа были: А) невыполнение ген. Самсоновым основной директивы главнокомандующего армиями фронта относительно направления движения 2-й армии, вследствие чего между 1-й и 2-й армиями образовался разрыв, давший противнику свободу маневрирования и возможность нанести этим армиям поражения порознь. и т.д. В этом Докладе комиссии не упоминается непрофессионализм генералов, в том числе Ренненкампфа не дается оценка поведению Нахичеванского, в этой операции по сути был нарушен принцип единачалия в армии. Несомненно одно : поражение в Восточной Пруссии произошло по вине их военного руководства всех уровней : от армейского до Ставки Верховного главнокомандования. И, конечно, никакой речи об этой войне, как о войне отечественной, не может быть речи : нечего и некого было защищать русскому мужику. Это был 1914 г., а не 1812, когда без указки сверху крепостной мужик взял «дубину и обрушил ее на голову француза». В прусской земле до сих пор лежат более тысячи русских воинов, многие из них безымянны, поисковые группы и сейчас находят захоронения русских солдат. Восточно-Прусская операция как лакмусовая бумага показала состояние Российской империи, стоявшей на грани своего краха. Список использованной литературы. В.Г. Петрович. Отечественная история CC - начало CCI века. Лекула. М., Пед.университет «Первое сентября» 2005г. И.Н.Данилевский. История Западной России, М., ОЛМА, 2007г. И.И. Яковлев. Последняя война старой России., М., 1994г. Лотар Коч. Кениксберг в Пруссии со времен Петра Великого. РИМЦ., «Бизнесконтакт». Калининкрад, 1999г. В.Н. Любов. Военная хитрость в истории войн. М., Воениздат, 1988г. Б.М. Туполев «Происхождение Первой мировой войны». – « Новая и новейшая история». №4, 2000г.