Предисловие

Словарь-справочник по педагогическому речеведению, второе издание которого предлагается читателю, представляет собой один из компонентов учебного комплекта, предназначенного для обес­печения нового вузовского курса «Культура речи учителя».

Практика использования первого издания представляемого сло­варя (1993) в учебном процессе подтвердила правильность про­гнозов создателей учебного курса «Культура речи учителя» относи­тельно роли и значения словаря и показала необходимость его по­полнения и совершенствования. Вместе с тем подтвердились основные принципы и идеи, которые легли в основу справочного издания. Суть этих положений состоит в следующем.

Культурно-речевой потенциал всех членов общества, культура демократического общения и взаимодействия — это область рече-ведения.

Речеведение ставит в центр внимания говорящую и восприни­мающую личности и ориентируется на характеристику речевого акта в совокупности его языковых, прагматических, психологиче­ских и социальных параметров, а понятийная (терминологическая) система речеведения связана с понятиями таких наук, как психо­лингвистика, риторика, семиотика и т. п., обогащающих друг дру­га методами исследования и их результатами.

Естественно, что в этих условиях речеведение вырабатывает по­нятия, несущие в себе признаки разных «прародителей» и требую­щие поэтому четких определений своего содержания и объема, в результате чего возникает настоятельная необходимость в создании словаря, справочника или словаря и справочника одновременно.

В качестве словаря такое пособие может дать максимум поня­тий, относящихся к теории и практике повышения культуры речи. Каждый заинтересованный в повышении своего культурно-рече­вого потенциала человек имеет возможность найти в нем инфор­мацию о том, что такое текст, дискуссия, реферат, как привлечь внимание читателя или слушателя к идеям высказывания, как пе­рейти к очередной теме или связать подтемы своей речи. А в каче­стве справочника такое издание может дать максимум сведений спра­вочного характера, представляющих собой отсылки к источникам, в которых вводятся и осмысляются речеведческие понятия. Инфор­мация справочного типа в словаре обсуждаемого вида имеет осо­бое значение, так как речеведение — новая, еще только складыва­ющаяся область знания, и осмысление системы понятий в ней иг­рает не последнюю роль.

Словарь адресуется учителю. Именно учителю, как никому дру­гому, нужны речеведческие знания о речи и речевой деятельно-

3

сти, о разновидностях речи, о невербальных средствах общения, особенностях педагогического голоса и способах его совершенст­вования, о том, что такое педагогический диалог, о том, как по­строить беседу с родителями и т. д.

Актуальность словаря определяется, таким образом, потребно­стями вузовской подготовки учителя в условиях меняющегося со­держания обучения в школе. Вспомним, например, что в школе про­исходит совершенствование и обновление одного из разделов мето­дики преподавания русского языка— развития речи, и по мере продвижения на этом пути все явственнее ощущается необходимость в строгом определении речеведческих понятий, которые частью тол­куются приблизительно, в бытовом варианте, а не в системе поня­тий речеведения, а частью не определяются вовсе. Это отлично по­нимают методисты, и не случайно опыт составления словариков-комментариев к методическим пособиям приобретает все более широкий и, к сожалению, стихийный характер. Так, например, в методическом пособии В. В. Соколовой «Речевая культура школьни­ков» (Волго-Вятское книжное издательство, 1989) в конце книги приводится список речеведческих терминов. Опыты словариков ре­чеведческих терминов имеются в НЗЛ («Новое в зарубежной линг­вистике», 8-й выпуск), в монографиях и методических пособиях, изданных на Украине, в Казахстане, Молдавии, Литве и т. д.

Реформируется содержание обучения и в педагогических вузах. В программы педагогических институтов введен, например, новый специальный курс — «Культура речи учителя», имеющий свою си­стему понятий, соотносительных во многих случаях с теми, что используются и в школьных разделах программы по развитию речи. Однако ни в каких словарях основные понятия этого курса, харак­теризующегося принципиально новым содержанием и предпола­гающего оригинальную методику обучения, не разъясняются. Ву­зовские преподаватели курса «Культура речи учителя» в таких ус­ловиях испытывают острую необходимость в словарях заявляемого типа, чтобы их студенты получили возможность полноценно осва­ивать необходимые им знания и профессиональные умения.

Но возможности обсуждаемого словаря-справочника шире ука­занных. Его устремленность в план коммуникативно-речевых инте­ресов стимулирует отбор, систематизацию (насколько это возмож­но) и определение таких речеведческих понятий, которые могут способствовать формированию необходимых и достаточных знаний у широкого круга специалистов, у каждого, кто должен для этого учиться или уделять значительное время самообразованию и со­вершенствованию в сфере профессионального общения. И все же прежде всего словарь-справочник адресуется студентам педагоги­ческих вузов и учителям средней школы.

4

Этим определяется и специфика словаря. В основу его словника положены:

— результаты анализа речеведческих понятий в школьных учеб­
никах по русскому языку;

— обзор терминов в методических пособиях для учителей и сту­
дентов;

— наиболее авторитетные отечественные и зарубежные иссле­
дования по проблемам культуры речи.

Словарь-справочник включает понятия, которые отражают сле­дующие области речеведения:

— речь как одно из важнейших средств коммуникации (пред­
полагает знакомство с такими основными понятиями, как речь,
коммуникация, общение и т. д.);

— сведения о видах и способах речевой деятельности;

— профессионально значимые речевые жанры (знания о струк­
туре, особенностях организации, стилевой специфике речевых жан­
ров, их общезначимых и воспроизводимых свойствах).

Объективная сложность определения круга понятий, имеющих отношение к речеведению, заключается в том, что словарь обсуж­даемого вида создается впервые и в распоряжении авторов нет ка­кого-либо варианта словника, а также опыта трактовки речеведче­ских понятий, смежных с речеведением. Проблема усугубляется тем, что одни речеведческие понятия не имеют пока постоянных назва­ний (например: коммуникант — коммуникатор), другие — исполь­зуются то в широком, то в более узком значении (например, ком­позиция), третьи — в значениях, никак не связанных друг с другом (план текста в значении «части текста, предназначенные для раз­вертывания информации различного характера: фонового, сюжет­ного или концептуального», и план текста в школьном смысле — «план изложения, сочинения»).

Отметим также, что многие из терминов и терминологических наименований, отобранные для включения в словарь, обозначают понятия, которые еще только складываются, и потому в их трак­товку представляется целесообразным включать не одно, а 2—3 са­мых распространенных на сегодня толкования.

При упорядочении понятийно-терминологического аппарата в словаре использованы два основания: 1) источники возникнове­ния терминов и 2) тематический принцип. В некоторых случаях источник возникновения и авторское истолкование того или ино­го понятия представлялись нам настолько важными, что мы стара­лись сохранить их, прибегая к монтажу фрагментов из разных ис­точников, принадлежащих этому автору.

Словарные статьи в словаре строятся по двум видам правил:

1) по правилам классических дефиниций: определяемое поня-

5

тие — ближайшее родовое понятие, под которое подводится опре­деляемое понятие, — существенные признаки определяемого по­нятия — его виды;

2) по правилам операциональных определений, когда сначала дается общее представление о том реальном явлении (процессе), которое отражено в определяемом понятии, а затем указывается совокупность процедур, реализация которых приводит к образова­нию определяемой реалии (см., например, статью «Рефериро­вание»).

И еще одно, как говорили в старину, предуведомление.

При выборе определений и толкований речеведческих понятий предпочтение отдавалось тем интерпретациям (версиям), которые фокусируются на особенностях и требованиях речеведения и отли­чают речеведческие понятия от лингвистических. Так, например, начальное предложение текста интересно для речеведения не со­ставом главных и второстепенных членов, не порядком слов, не отличиями от других предложений, а теми параметрами, которые отличают его от предложений, не способных выступать в функции зачинов.

Своими структурообразующими «секретами» обладают слож­ные синтаксические целые, абзацы и другие единицы текстообра-зования. Этому речеведческому аспекту наряду с другими вопроса­ми речеведения и уделяется в словаре главное внимание.

Остановимся на построении словарной статьи.

1.      Все словарные статьи располагаются в алфавитном порядке
по заголовочному слову или словосочетанию.

2.     Заголовочное слово или словосочетание набрано прописными
буквами и выделено полужирным шрифтом.

3.      Каждое слово или сочетание, выделяемое как заголовочное,
образует самостоятельную словарную статью.

4.      В статье может быть дана отсылка к другой статье; в этом
случае термин, к которому отсылается читатель, дается полужир­
ным строчным шрифтом.

5.      Почти все статьи снабжены списком литературы. В него вхо­
дят не только рекомендуемые, но и использованные составителя­
ми издания. Литература дается по алфавиту.

6.      В конце статьи указана фамилия ее составителя.

В. Н. Мещеряков

абзац

АБЗАЦ (нем. Absatz — уступ) — единица текста, представляю­щая собой, как правило, единство тематически объединенных пред­ложений, в одном из которых указывается тема или главная мысль А. Наличие тематического или концептуального предложения в каж­дом А. важно как для пишущего, так и для читающего. Такое предло­жение позволяет пишущему или говорящему ясно определить тему (см.: тематическое предложение абзаца) и строго придерживаться ее при развитии в других предложениях, а читателю или слушателю оно помогает определить предмет речи и удерживать его в памяти до тех пор, пока он не сменится другим предметом речи.

Когда мы пишем, мы должны начинать каждый А, несколько от­ступая от основной линии, с которой начинаются строчки. Это при­влекает читателя и показывает ему, что происходит переход от одной мысли или темы к другой.

Правильно построенный А. должен удовлетворять следующим тре­бованиям:

1. В А. должна излагаться только одна тема. В него должно быть
включено все, что необходимо для развития темы, намеченной в
тематическом предложении, и не должно быть ничего, что не от­
носится к этой теме.

В художественных текстах тема А. может получить выражение не в одном, а в нескольких предложениях. Если в А. нет «своего» тематическо­го предложения, то это значит, что он является «обеспечением» темы или идеи, получивших отражение в предшествующей части текста.

2.     Расположение предложений внутри А. должно быть проду­
манным. Для читателя должна быть ясна связь каждого предложения
с тематическим предложением А., и каждое предложение должно
подготавливать читателя к восприятию следующего предложения.

3.     Предложения внутри А. должны быть расположены таким об­
разом, чтобы самое главное предложение было выдвинуто на пер­
вый план. Начало и конец А. в наибольшей мере способны подчер­
кнуть выраженную мысль. Поэтому следует стремиться выразить
главную мысль в начале или конце А.

Лит.: Зарубина К Д. К вопросу о лингвистических единицах текста // Синтаксис текста / Под ред. Г. А. Золотовой. — М., 1979; Зарубина Н. Д. Текст: лингвистический и методический аспекты. — М., 1981; Севбо И. П. Структура связного текста и автоматизация реферирования. — М., 1969; Солганик Г. Я. Синтаксическая стилистика. — М., 1973; Солганик Г. Я. Сти­листика текста. — М., 1997.

В.Н. Мещеряков

7

авторский план текста

АВТОРСКИЙ ПЛАН ТЕКСТА— совокупность фрагментов тек­ста, содержанием которых являются авторские отступления, ассо­циации, оценки, психологические экскурсы, биографические и ис­поведальные мотивы. В более широком смысле к А. п. т. относят все, что связано с образом автора. Литературоведческим аспектом образа автора в произведениях художественной литературы занимались М. М. Бахтин, Д.С. Лихачев, В.М. Эйхенбаум и др., лингвистиче­ским (стилистическим и переводческим) аспектом — М. П. Бран-дес, которые ввели в научный обиход данные о языковой структуре образа автора-наблюдателя, автора-писателя и автора-рассказчика.

Преобладание в тексте автора-наблюдателя, по мнению М.П. Бран-деса, в качестве основной композиционной формы выдвинуло фор­му кинематографического повествования, показ, а не рассказ. На­пример: «Выйдя из пещеры, Вася выпрямляется. На поясе у него пистолет комиссара. Вася вытаскивает из плошки горячий фитиль и отбрасывает его в сторону. Потом ...» И т. д. (Эпизод из сценария В. Горриша «Пять патронов».)

Автор-писатель для читателя пишет. Не рассказывает, не пока­зывает, а пишет. В результате, как отмечает М.П. Брандес, появля­ются психологические экскурсы в состояние героев, описание пей­зажей, выступающих в качестве аккомпанементов к состоянию ге­роев, и т. д.

Автор-рассказчик легко узнается по устно-монологической фор­ме речи. В роли рассказчика автор сближается со своими героями, часто выступает в роли передатчика их мыслей, чувств. В результа­те — обилие авторских партий в тексте в форме несобственно-пря­мой речи: «Славная бекеша у Ивана Ивановича! Отличнейшая! А какие смушки! Фу ты, какие смушки! Сизые с морозом! Я ставлю Бог знает что, если у кого-нибудь найдутся такие!...» (Н.В. Гоголь. Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифо-ровичем).

В речеведении А. п. т. рассматривается главным образом в линг-вометодическом аспекте. Так, например, обучая сочинению, учи­тель-словесник рекомендует разграничивать общепринятое и ин­дивидуальное — авторское понимание, видение, представление предмета речи уже на предтекстовом этапе. На этом же этапе реко­мендуется выбрать позицию, подход, аспект осмысления, точку обзора всего, что относится к теме. Естественно, что все это отра­батывается сначала в процессе формирования умений анализа {Най­дите и определите границы фонового, сюжетного и авторского пла­нов в тексте...; Определите, фоновым, сюжетным или авторским фраг­ментом начинается текст... И т. п.), а затем в заданиях на конструирование фрагментов к текстам разных школьных жанров (1. Подготовьте к предстоящему сочинению на тему «Мой Севасто-

8

_________________________ адресант__________________________

поль» фрагменты, представляющие а) сравнение того, что вы слы­шали и знали о Севастополе, и того, что вы увидели и прочувство­вали, б) воспоминания (может быть — сны) о Севастополе, в) об­суждение некоторых эпизодов экскурсии в Севастополь в связи с тем или иным событием в классе. 2. Составьте план своего сочине­ния и определите место заготовленных фрагментов).

Лит.: Брандес М. П. Стилистический анализ.— М., 1971; Мещеря­ков В.Н. Методики описания текстов в учебных целях. — М., 1984.

В.Н. Мещеряков

АДАПТИВНОСТЬ ГОЛОСА (от лат. adaptare — приспособ­лять) — качество профессионального педагогического голоса, его способность подстраиваться к конкретным акустическим услови­ям: величине и форме помещения, в котором приходится гово­рить, его гулкости или заглушенности (большой или малой ревер­берации), количеству и пространственному расположению слуша­телей — с помощью соответствующих вариаций тембра голоса и других его параметров, что обеспечивает хорошую слышимость, фонетическую разборчивость и комфортное восприятие речи. А. г. предполагает сформированность навыков в градации громкости го­лоса, его тембров, высотного (мелодического) диапазона, а также умения целенаправленно контролировать произносимое, когда вос­приятие собственного голоса в конкретных акустических условиях анализируется и оценивается с позиций коммуникативной целе­сообразности.

А.А. Князьков

АДРЕСАНТ (нем. Adressant) — говорящий, отправитель сооб­щения, порождающий высказывание, партнер коммуникации и т.д. В акте речевой коммуникации с А. связаны явные и скрытые цели высказывания, ориентация на коммуниканта, содержание, струк­тура, модальность высказывания. На построение речи, выбор язы­ковых средств, на все речевое поведение человека влияет целый ряд признаков А., таких, как место рождения и места длительного пребывания; образование; возраст; пол; роль в данном коммуника­тивном акте (пассажир—водитель; покупатель—продавец...), роли, постоянные в социуме (профессия, социальное положение), ро­ли, постоянные в семье (муж—жена, дети—родители...). Не мень­шее значение имеет симметричность—несимметричность партне­ров коммуникации по полу, возрасту, профессии, образованию, отношения между партнерами (близкие—нейтральные—официаль­ные), общность апперцепционной базы, степень осведомленности партнеров коммуникации в теме речи, число партнеров коммуни-

9

адресат

кации (два—более двух—коллектив—масса), взаиморасположение партнеров коммуникации (визуальное—невизуальное) и т.д.

Л ит.: Англо-русские термины по прикладной лингвистике. — М., 1982; Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Изв. АН СССР. Серия ЛиЯ. — Т. 40. — № 4.— 1981; Демьянков В.З. Прагматические основы интер­претации высказывания// НЗЛ.— Вып. 17. — М., 1986; Теория речевых актов. — М-., 1986; Земская Е.А. Городская устная речь и задачи ее изу­чения // Разновидности городской устной речи /Под ред. Д.Н. Шмеле­ва, Е.А. Земской. — М., 1988.

Л.Е. Ту мина

АДРЕСАТ (нем. Adressat) — получатель речи, рецептор, слуша­ющий, аудитория, декодирующий, собеседник, интерпретатор и т. д. Всякий речевой акт рассчитан на определенную модель А. Постулаты X. Грайса сформулированы под углом охраны коммуни­кативных интересов А. и представляют коммуникативные обязан­ности говорящего по отношению к А. Таким образом, роль А. опре­деляет не только социально-этикетную сторону речи, она застав­ляет говорящего заботиться также о ее организации. Обработка речи, отбор языковых средств происходит под давлением фактора А. Су­щественна функция А. в типологии речевых актов и жанров речи, ибо разные речевые акты и жанры требуют различных А. (ср. разли­чие А. в таких, например, актах и жанрах, как требование, приказ и просьба, похвала и комплимент). Люди не говорят в пространст­во, в пустоту, но говорят, применяясь к личности А., желая быть ему понятными, близкими или, наоборот, желая показать свое от­личие от него, превосходство, образованность, начитанность и т.п. На говорящего влияют возраст, пол, социальное положение, внеш­ность, ролевая функция собеседника, т.е. говорящий должен по­стоянно моделировать в себе слушающего и реагировать на эту мо­дель. Существуют различные виды А. Сфера устного официального общения допускает следующие виды А.: личного и безличного, единичного и множественного. Официальное личное общение (раз­говор в суде, в милиции, в учреждении) имеет и личного А. Пуб­личное общение имеет множественного А., при этом разные под­виды публичной речи (массовая и коллективная) различаются и характером А. Очевидно, что вся сфера массовой коммуникации резко отделяется от других видов общения. Коллективная комму­никация (лекция, доклад, выступление на собрании, совещании и т. п.) имеет и А. коллективного. Неофициальное общение, напро­тив, всегда ведется при обращенности к личному А., независимо от числа партнеров коммуникации, т.е. и в диалоге, и в полилоге, когда слушающих может быть и один, и несколько, и даже много.

10

актуальное членение предложения

Большое значение имеет и роль А. в акте коммуникации, т.е. его возможность (или невозможность) принять на себя функцию го­ворящего. Для массовой коммуникации мена ролей говорящий/слу­шающий невозможна; в коллективной устной речи такую мену по­зволяют лишь определенные ее разновидности, например дискус­сия, интервью. В личном официальном общении мена ролей допустима, а иногда обязательна. В неофициальных условиях моно­лог (непринужденный рассказ) всегда диалогизирован (поддержи­вается хотя бы минимальной реакцией слушателей). Различие между коллективным и массовым А. не чисто количественное. Массовый А. (т.е. слушатель средств массовой коммуникации — радио, телевиде­ния) полностью лишен возможности принять участие в речи гово­рящего — он не может ни возразить, ни согласиться, ни прервать речь говорящего. Коллективный А. имеет связь с говорящим, хотя он не участвует в речи, ибо мена ролей говорящий/слушающий не про­исходит. Однако А. может каким-то образом выразить свою реакцию говорящему, и говорящий при желании учитывает подобные реак­ции, например, когда из зала раздаются голоса (Не слышно! Помед­леннее! К делу!), или невербальные выражения отношения в виде улыбок, смеха, кивков, аплодисментов или свиста.

Кроме названных видов А. (единичный—коллективный—массо­вый; личный—безличный), существуют иные подразделения А., бо­лее редкие, но играющие немаловажную роль в повседневном об­щении. Эти виды А., которые могли бы быть названы квазиадресат, аутоадресат, реализуются в специфических жанрах непринужденно­го общения — таких, как разговоры с грудными детьми, с домаш­ними животными, с вещами и с самим собой.

Лит.: Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Изв. АН СССР. Серия ЛиЯ.— Т. 40.— № 4.— 1981; Лингвистическая прагматика// НЗЛ.— Вып.16.— М., 1985; Разновидности городской устной речи: Сб. науч. трудов / Под ред. Д.Н.Шмелева, Е.А. Земской. — М., 1988; Языковая деятельность в аспекте лингвистической прагматики (Сб. обзоров). — М.,1984.

Л.Е. Тумина

АКТУАЛЬНОЕ ЧЛЕНЕНИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ - выделение в предложении частей, которые различаются характером коммуни­кативной нагрузки. В первую, тематическую, часть предложения включается, как правило, информация из уже реализованной час­ти текста. При этом в старой информации выделяется и в централь­ную позицию темы каждого нового предложения ставится не лю­бой компонент предшествующего предложения, а тот, с которым связана новая, рематическая, информация. Рематической инфор­мации отводится вторая часть предложения.

11

актуальное членение предложения

В результате в предложении сопрягаются две функционально различные части, для обозначения которых используются парные термины: «данное» — «новое», «основа» — «ядро» и наиболее упот­ребительные «тема» — «рема». До недавнего времени А. ч. п. рассмат­ривалось лингвистами безотносительно к его месту и роли в тексте. В результате суть, назначение, причины, вызывающие А.ч.п. в грам­матической системе языка, оставались нераскрытыми, хотя инте­рес к этим проблемам был устойчивым и с развитием теории тек­ста и текстообразования привел к интересным результатам. Так, по Л.Н.Мурзину, А.ч.п. является следствием закона инкорпорирова­ния, суть которого состоит в том, что развертывание текста осуще­ствляется за счет рематизации каждого предшествующего предло­жения, т. е. за счет присоединения компонентов, несущих новую информацию, к уже реализованной части текста. Это значит, что в динамике текстообразования темой каждого последующего пред­ложения становится содержание всего предшествующего предло­жения (т. е. и его темы, и его ремы). В результате возникают две проблемы. Первая заключается в том, что в процессе восприятия текста коммуниканты должны различать тему и рему предложения. Этому способствует то, что в большинстве языков тема предложе­ния обозначается предметными словами — существительными, а рема — предикатными словами — глаголами.Вторая проблема со­стоит в том, что в процессе развертывания текста, как уже указы­валось, происходит преобразование (трансформация) содержания предшествующих предложений в темы последующих предложений. Этот закон — закон инкорпорирования — требует для указанных преобразований специальных средств, которые должны служить по­казателями новых функций уже использованных ранее языковых единиц. Так, например, глагол, выполняющий в предшествующем предложении функцию ремы, в процессе номинализации должен быть оформлен такими грамматическими показателями (форман­тами), которые приписывают этому глаголу функцию существи­тельного. Иными словами, язык должен обладать словообразова­тельной системой. Больше того: тема нового предложения, компо­ненты которой сложились на предшествующих этапах порождения текста, должна характеризоваться некоторым единством, отлича­ющим ее от ремы. Наиболее простой и поэтому наиболее вероят­ный путь обеспечения такого единства — путь сохранения связей между компонентами предшествующего предложения. Такие связи сохраняются и в том случае, если изменяется направление зависи­мости между компонентами. Допустим, что предшествующее пред­ложение содержало два компонента {Собака залаяла), представля­ющих соответственно тему и рему. Тогда в последующем предложе­нии:  Лай собаки (=собачий лай) был слышен издали — оба эти

12

актуальное членение предложения

компонента (Лай собаки = собачий лай) будут составлять тему, но один из компонентов будет центральным, независимым, а дру­гой — маргинальным, зависимым. В данном случае не имеет значе­ния, какой именно компонент — рематический или тематический — будет поставлен в центр темы формирующегося предложения. Здесь существенно важно то, что в процессе развертывания текста появ­ляются такие компоненты предложения, которые функционально не сводятся ни к глаголу, ни к существительному. Это значит, что под влиянием законов текстообразования, по которым оформля­ется тематическая часть предложения в тексте, в грамматической системе такого, например, языка, как русский, неизбежно долж­ны были образоваться сначала новые члены предложения (лай со­баки, собачий лай) в дополнение к подлежащему и сказуемому, а затем — и части речи, в частности имя прилагательное.

Свою роль в развитии грамматической системы русского языка играет и рематическая часть предложения. В центре ремы стоит гла­гол — качественно иная, чем существительное, структура. Но и су­ществительное в составе ремы есть нечто принципиально иное, чем существительное в составе темы: существительное в составе темы противопоставляется глаголу, существительное же в составе ремы содержательно дополняет (раскрывает, развертывает, уточ­няет) глагол (читать книгу, стирать белье и т.д.). Такие существи­тельные в традиционной лингвистике именуются, как известно, дополнениями. Поскольку такие дополнения являются существи­тельными, постольку с появлением таких второстепенных членов, как дополнение, в системе языка не появляется необходимости в образовании нового грамматического класса слов. Но система язы­ка тем не менее усложняется: наличие функционально разных су­ществительных — тематического и рематического — требует, что­бы система языка располагала средствами их разграничения. Наи­более простым средством мог бы быть порядок слов. Однако языки, имеющие морфологию, идут по другому, в некотором смысле бо­лее эффективному пути: в них формируется так называемая падеж­ная система, т. е. система морфологических показателей, предназ­наченных для разграничения функций существительных. Ср.: Сту­дент читает книгу и Иванов был студентом. Очевидно, что для разграничения тематических и рематических существительных до­статочно было бы всего двух падежей —прямого (тематического) и косвенного (рематического). Однако в языках, имеющих развитую морфологию, падежей значительно больше. Это объясняется тем, что в одном предложении может быть несколько тематических и рематических существительных. В результате косвенный падеж «рас­щепляется» на ряд падежей, разграничивающих различные семан­тические типы дополнений. Прямой же падеж остается в языках,

13

акцент

как правило, единым, нерасщепленным, так как тема как номи­нация, обозначающая объект в целом, всегда менее дифференци­рована, чем рема — носитель приписываемого смысла. Заметим, что падеж могут выражать не только флексии, но и предлоги, по­слелоги, взаимное расположение существительных и т.п. Сущность падежа, таким образом, в его глубинной семантике, в отношении выражаемого содержания к предикативному центру предложения.

Лит.: Ковтунова И. И. Современный русский язык: Порядок слов и актуальное членение предложений. — М., 1976; Мещеряков В. Н. Предика­тивен ли текст? // Филологические науки. — 1995. — № 2; Мурзин Л.Н., Литвинова М.Н. Художественный текст: к проблеме специфики //Функци­ональные разновидности речи в коммуникативном аспекте. — Пермь, 1988; Мурзин Л.Н. О деривационных механизмах текстообразования // Теорети­ческие аспекты деривации. — Пермь, 1982; Его же. Предложение в тексте и текст в предложении //Коммуникативные единицы языка. — М.,1984; Его же. Связный текст и грамматическая система языка // Текст в процессе преподавания иностранного языка. — Пермь, 1979; Его же. Текст как ин­терпретация текста // Отбор и организация текстового материала в системе профессионально-ориентированного обучения. — Пермь, 1985; Мурзин Л.Н., Штерн А.С. Текст и его восприятие. — Свердловск, 1991.

В. Н. Мещеряков

АКЦЕНТ (лат. accentus — ударение) — 1) выделенность отдельно­го звука или комплекса звуков за счет усиления звучания; 2) своеоб­разие в произношении, непроизвольное искажение звуков какого-либо языка лицом, для которого этот язык является неродным. В ос­нове А. во втором значении лежит артакуляциошгая база говорящего, не совпадающая с артикуляционной базой носителей чужого языка.

Лит.: Зиндер Л.Р. Общая фонетика. — М.,1979; Касевич В.Б. Акцен­тология // ЛЭС. - М.,1990. - С. 24-25.

А.А. Князьков

АЛЛЕГОРИЯ (греч. allegoria — иносказание) — троп (см. тро­пы), заключающийся в иносказательном изображении отвлечен­ного понятия или мысли при помощи конкретного жизненного образа. Например, в баснях и сказках хитрость показывается в обра­зе лисы, жадность — в обличий волка, коварство в виде змеи и т. д. А. основана на сближении явлений по соотнесенности их существен­ных сторон, качеств или функций и относится к группе метафори­ческих тропов. Не следует смешивать А. с символом, последний более многозначен и лишен точности, определенности аллегори­ческого образа.

14

аллегория

Сила А. в том, что она способна на долгие века олицетворять понятия человечества о справедливости, добре, зле, различных нрав­ственных качествах. Богиня Фемида, которую греческие и римские скульпторы изображали с завязанными глазами и весами, навсегда осталась воплощением правосудия. Змея и чаша — А. врачевания, медицины. Библейское изречение: «Перекуем мечи на орала» — ал­легорический призыв к миру, к окончанию войн. Многие А. обязаны своим происхождением древним обычаям, культурным традициям (ср. гербы, эмблемы), фольклору — главным образом сказкам о жи­вотных, греческой и римской мифологии, Библии и т. п.

Чаще всего А. встречаются в изобразительных искусствах (напри­мер, фреска «Схватка лисиц и собак» во Флоренции, рисующая борьбу церкви с еретиками). Словесная А. обычна в загадках (напри­мер, Висит сито, не руками свито (паутина), пословицах (например, Всякий кулик свое болото хвалит), баснях («Дуб и трость» Лафонте-на, «Булыжник и алмаз» И.А. Крылова), притчах (почти все притчи, с которыми Иисус Христос обращается к своим ученикам, основа­ны на А., например притча о блудном сыне, притча о талантах и т. д.), моралите (назидательная драма западноевропейского театра XIV— XVI вв.). Основными действующими лицами моралите были персо­нажи, олицетворяющие различные добродетели и пороки и всту­павшие между собой в борьбу за душу человека (пьеса «Благоразум­ный и Неразумный», 1439, и др.). Отдельные аллегорические фигуры сохранились в пьесах М. Сервантеса («Нумансия») и В. Шекспира («Зимняя сказка»). А. наиболее характерна для средневекового ис­кусства, искусства Возрождения, барокко, классицизма.

В зарубежной реалистической литературе аллегорический, ино­сказательный характер имеют многие произведения. Так, «Остров пингвинов» А. Франса— философско-аллегорический роман, в котором писатель прослеживает основные этапы развития буржу­азной цивилизации. Персонажи романа — пингвины — олицетво­рение человеческого неразумия. Глупость, лицемерие, религиоз­ные предрассудки являются их постоянными спутниками. Алле­горическая образность лежит в основе «Войны с саламандрами» К. Чапека, одного из первых антифашистских романов в зарубеж­ной литературе.

В русской классической литературе А. была распространенным приемом в сатирических произведениях М.Е. Салтыкова-Щедри­на, в творчестве А.С. Грибоедова, Н.В. Гоголя (например, аллего­рические фамилии таких персонажей, как Скалозуб, Молчалин, Собакевич).

Свое идейно-художественное значение А. сохраняет и в литера­туре XX в. Это особенно показательно для сатирических жанров. Так, в названии пьесы Маяковского «Клоп» аллегорически обоб-

15

аллегория

щен тип обывателя, мещанина, объективно являющегося парази­том общества. Главный отрицательный персонаж пьесы Маяков­ского «Баня» — главначпупс Победоносиков — аллегория бюрокра­тизма и чванства, самая фамилия которого вызывает у читателя ассоциации с одной из самых страшных фигур русской истории — главой Святейшего Синода мракобесом и реакционером Победо­носцевым. Она представлена в комическом, уменьшенном и при­ниженном виде («победный носик» — воплощение зазнайства и спеси на пустом месте).

А. широко распостранена в поэтическом языке, где переносные значения слов и словосочетаний, часто необычные и новые, при­меняются как художественный прием и придают речи особую вы­разительность, разнообразные оттенки смысла.

Различаются А. общеязыковые и индивидуально-авторские.

Общеязыковые А. известны не только в русском языке, но и в других современных и древних языках. Так, коварство предстает в образе змеи, власть — в образе льва, медлительность — в образе че­репахи и т. д. А. может быть названо любое иносказательное выраже­ние. Например, пришла осень может означать: наступила старость, увяли цветы — кончились счастливые дни, поезд ушел — к прошло­му нет возврата и т. д. Такие А. тоже носят общеязыковой характер, так как смысл их обусловлен традицией их употребления в речи.

Индивидуально-авторские А.: например, в поэзии А.С. Пуш­кина А. лежит в основе образной системы стихотворений «Арион», «Анчар», «Пророк», «Соловей и роза» и др. У М.Ю. Лермонтова аллегорический смысл заключен, в стихотворениях «Сосна», «Три пальмы» и др.

М.В. Ломоносов в книге «Краткое руководство к красноречию» (1748) разделял А. на «чистую», состоящую только из слов с пере­носным значением (например, все загадки, пословицы типа Один в поле не воин, На ловца и зверь бежит и др.), и «смешанную», построенную на смешении слов с прямым значением и слов с пе­реносным значением (пословицы типа Либо сена клок, либо вилы в бок, Либо в стремя ногой, либо в пень головой, Либо грудь в крестах, либо голова в кустах и др.).

М.В. Ломоносов предупреждал: «Аллегоричным штилем многие излишно услаждаются и чрез меру часто сей троп употребляют, а особливо те, которые не знают подлинной красоты слова, но прель­щаются притворным его видом. Умеренно употребленная аллегория слово украшает и возвышает, а без меры часто в слово внесенная оное помрачает и обезображает. Однако иногда служит к возбужде­нию страха и в сем случае ночи подобна, ибо потаенное страшит больше, нежели явное».

Л.Е. Ту мина

16

анализ педагогического дискурса

АЛЬТ (от лат. altus — высокий) — низкий детский голос, обычно у мальчиков. (См. также тип голоса.)

А. А. Князьков

АНАЛИЗ ПЕДАГОГИЧЕСКОГО ДИСКУРСА- частная область общего дискурс-анализа; метод исследования речевой коммуникации в различных ситуациях педагогического общения, одно из оснований педагогической риторики. Предмет исследования п. д. — лингвистиче­ский аспект реального речевого взаимодействия учителя и ученика, лингво-коммуникативные единицы уровнядискурса. П. д. обладает так называемой «открытой структурой»: один из его участников (учитель) выполняет роль ведущего, направляет ход дискурса, определяет оче­редность реплик, вводит и завершает темы, распоряжается «правом на речь», предоставляя это право по своему усмотрению. По словам Д. Хаймса (1972), одним из первых применившего дискурс-аналити­ческий подход к исследованию педагогической речи, прогресс в изу­чении п. д. — это прогресс лингвистической теории в целом. Самой простой для анализа ситуацией педагогического общения считают такую, когда учитель на уроке в классе «учит», осуществляя макси­мальный контроль за организацией и ходом педагогического дискур­са. При исследовании п. д. стараются как можно полнее учесть все контекстно-ситуативные факторы общения. Основными понятиями А. п. д. являются те же концепты, что и в общей теории дискурс-анали­за: речевой акт, речевая ситуация, речевое событие, стратегия, такти­ка и пр. Максимальной единицей п. д. считают дискурс урока. Основ­ная единица п. д. — так называемый «цикл» — законченная последо­вательность чередующихся речевых шагов ученика и учителя, организующая их взаимодействие в процессе совместной деятельно­сти. Так, один из распространенных типов цикла можно представить в виде трехчленной структуры: 1.(Учитель): — Где живут крокодилы! II Петя? (Инициация, или речевой шаг учителя, побуждающий уче­ников к речевому ответу и включающий акт вызова — предоставле­ния права на речь одному из учеников.) 2.(Ученик) :.— В тропиках. (Ответный речевой шаг ученика — речевой ответ на вопрос, задан­ный в шаге инициации.) 3. (Учитель): — В тропиках. // Хорошо. // В тропиках.//Крокодилы живут в тропиках.//Правильно. (Речевой шаг «обратная связь», включающий подтверждение того, что ответ услы­шан, оценку ответа.) Далее наступав!, как правило, следующий ре­чевой цикл. Минимальная единица педагогического дискурса — ре­чевой акт; каждый речевой шаг содержит, как правило, несколько речевых актов (см., например, речевой шаг 3 в обучающем цикле — пример выше). Система А. п. д. находится сейчас в стадии активной разработки: она направлена на изучение речевого поведения участ­ников педагогического общения. На основе полученных описаний ре-

2-3399                                                                                                                               JJ

аналогия

чевого поведения могут быть разработаны пути его оптимизации, со­зданы соответствующие научно обоснованные рекомендации, кото­рые очерчивают круг задач педагогической риторики.

Лит.: Михальская А. К. Теоретические основы педагогической рито­рики. — М., 1993; Sinclair]., Coulthard R. Towards an Analysis of Discourse. — L., 1975; Functions of Language in the Classroom. Garden C.B., Johns Y., Hymes D. (eds.). - 1972. - № 4.

А. К. Михальская

АНАЛОГИЯ (от греч. analogia.) — соответствие, сходство, упо­добление. Риторический прием, основанный на соотнесении, подо­бии наглядных примеров высказываемым суждениям, в речи учите­ля — разъясняемым языковым понятиям, как известно, абстракт­ным и далеко не ясным учащимся. Иными словами, это создание учителем словесно-образной наглядности, в основу которой кладет­ся какая-то картина, эпизод, оценка, факт, событие из пережитого детьми жизненного опыта; рисуемый пример должен быть конкре­тен, тогда он явится каналом к пониманию учебного материала. А. должна быть естественной и простой по содержанию и по форме изложения (разговорный синтаксис, лексика, интонационная сво­бода). Использование А. в объяснительной речи учителя увеличивает силу последней, а значит, учебный материал усваивается лучше. Объ­яснительная речь учителя с привлечением А. развертывается как два микротекста: первый — с опорой на образ, хорошо знакомую детям картину (это и есть А.), второй — суть изучаемого понятия.

Такие вводящие речения, как приведу следующий пример..., припом­ним, как..., представьте себе..., подобно тому как..., являются вербаль­ными сигналами А., но их может и не быть. «Мостиком» от А. к науч­ной информации могут служить следующие речевые стереотипы: вот точно так же..., так (же) и..., подобно этому..., аналогично этому....

Лит.: Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. — М., 1975. — С. 36—39; Ломоносов М.В. Поли. собр. соч. — М.;Л., 1952. — Т. 7; Психоло­гия. Словарь / Под ред. А.В. Петровского и М.Г. Ярошевского. — М., 1990. — С.20; Философский энциклопедический словарь. — М., 1988. — С.26; Ша-лыгин А. Теория словесности и хрестоматия.— СПб., 1914.

Н.Б. Якимова

АНАФОРА (от греч. anaphora — вынесение вверх) — единонача-тие, фигура (см. фигуры) слова, входящая в группу фигур прибавле­ния. А. — это повторение слова или группы слов в начале несколь­ких периодов или стихотворных строф. Например, В. Хлебников создал целое произведение, начиная каждое предложение с одного

18

аннотация

и того же слова: «Где железо подобно отцу, напоминающему брать­ям, что они братья, и останавливающему кровопролитную схватку... Где в зверях погибают какие-то прекрасные возможности, как впи­санное в часослов Слово о полку Игореви во время пожара Москвы» (В. Хлебников. Зверинец). Пример повтора нескольких слов содер­жится в стихах К. Бальмонта: «Быть может, вся Природа — мозаика цветов? Быть может, вся Природа — различность голосов? Быть мо­жет, вся Природа — лишь числа и черты? Быть может, вся Приро­да — желанье красоты?» (К. Бальмонт. Сказать мгновенью стой!).

Автор «Риторики к Гереннию» рассматривал А. как способ ук­рашения, который «заключает в себе много прелести, в особенно­сти же много величественности и живости», а поэтому А., считал он, «следует применять как для украшения, так и для усиления речи». По мнению Квинтилиана, многократное повторение одних и тех же начальных слов может выражать собой резкость и настой­чивость. Деметрий в трактате «О стиле» на основе анализа стихов Сафо отмечал особую красоту А.

Иногда встречается усиление А., например: «Я стою и расту — я растение. Я стою, и расту, и хожу — я животное. Я стою, я расту, и хожу, и мыслю — я человек» (М. Пришвин. Из дневников).

Соединение А. и эпифоры представляет собой изысканную фи­гуру — симплоку.

В современной когнитивной науке ведутся интенсивные иссле­дования по построению когнитивных моделей разрешения А.

Лит.: Деметрий. О стиле //Античные риторики. — М., 1978; Квинтилиан. Двенадцать книг риторических наставлений: В 2-х частях. — СПб., 1834; Квят-ковский А. Поэтический словарь. — М., 1966; Панов М.И. Риторика от антич­ности до наших дней // Антология русской риторики. — М., 1997; Петрова С.Н. Когнитивная модель разрешения анафоры // Когнитивная логика и ког­нитивное моделирование.— Новосибирск, 1991. — Вып. 2; Подлесская В.И. Вопросы лексической и синтаксической семантики: Анафора в современном японском языке. — М., 1990; Словарь литературоведческих терминов / Сост. Л.И. Тимофеев и СВ. Тураев. — М., 1974; Сухомлинова С.Н. Динамика восп­риятия анафоры // Язык и логическая теория. — М., 1987.

М.И. Панов

АННОТАЦИЯ — краткая характеристика произведения печати (или неопубликованного документа) с точки зрения его содержа­ния, оформления, направленности, происхождения и т.д. Целевое назначение А. — проинформировать читателей о существовании ра­боты определенного содержания и характера. А. классифицируют: по адресату (не для личного пользования — для себя), по форме (уст­ные — письменные), по объему (краткие А. — обычно сводятся к

2*                                                                                                     19

артикуляционная база

характеристике исходного текста в каком-либо аспекте, например с точки зрения основной тематики; развернутые А. — более подробно представляют исходный текст), по наличию оценки первоисточни­ка (описательные А. — раскрывают тематику книги, сообщают све­дения о ней, но не дают критической оценки; рекомендательные А. — оценивают первоисточник с различных точек зрения, напри­мер с точки зрения доступности книги определенной категории чи­тателей); по наличию автора (неавторская А., которой обычно изда­тельство сопровождает новую публикацию; авторские А., среди ко­торых можно выделить А., написанные не известным широкому кругу читателей автором, и А., написанные пользующимся авторитетом, известным, уважаемым или же популярным лицом).

А. относится к разряду вторичных текстов и строится в соответствии с определенными требованиями. В ней есть обязательные компонен­ты — указание темы первоисточника, определение целевого назначе­ния и читательского адреса и факультативные компоненты, напри­мер — дополнительные сведения об авторе первоисточника, оформле­нии (иллюстрациях, способе подачи материала), инструкции по использованию печатного издания и т.п. При создании А. необходимо определить, кому она предназначается (цетям какого возраста, родите­лям, коллегам и т.п.), какова ее цель (проинформировать, убедить про­честь и т.д.), в какой ситуации эта А. будет восприниматься (что обус­ловливает возможность—невозможность предварительной обработки текста, выбор стиля, языковых средств, выбор формы предъявления А.: устно — на классном часе, на перемене, в группе продленного дня; на родительском собрании; на методобъединении перед коллегами; письменно — для журнала, газеты, выставки книг в библиотеке и т. п.).

Лит.: Демидова А.К. Пособие по русскому языку: Научный стиль. Оформление научной работы. — М., 1991; Пособие по обучению профес­сиональной научной речи.— М, 1991.

В.Ю. Выборное а

АРТИКУЛЯЦИОННАЯ БАЗА— система привычных движений и положений произносительных органов, обусловленных языковой тра­дицией и связанным с ними развитием соответствующих мышц. Изме­нение А. б. является необходимым условием перехода от «бытового» звучания речи к профессиональному. На практике постановка голоса осуществляется путем тренировки, активизации тех мышц, которые в обычной, «бытовой» речи недостаточно включены в артикуляцию. От­сюда важность осознания того, что без трансформации А б. невозмож­но овладеть поставленным голосом как в пении, так и в речи.

Лит.:  Зиндер Л.Р. Общая фонетика.— М.,1979.

А. А. Князьков

20

аудиторание

АРТИКУЛЯЦИЯ (лат. articulatio от articulare — расчленять, чле­нораздельно, ясно произносить) — 1) работа произносительных органов при образовании звуков речи; 2) положение этих органов, необходимое для образования данного звука.

Под А. в узком смысле понимают работу таких органов, как язык, губы, нёбная занавеска, нижняя челюсть. А. в широком смысле включает также двигательную активность мышц глотки, гортани, дыхательной системы.

Лит.: Кодзасов СВ. Артикуляция //ЛЭС— М., 1990; Маслов Ю.С. Введение в языкознание.— М.,1987.

А. А. Князьков

АТАКА (от франц. attaque — нападение) — начало звука, пере­ход голосового аппарата человека от дыхательного состояния к речевому или певческому. А. может быть твердой (голосовые складки плотно смыкаются до начала выдоха), мягкой (менее плотное смы­кание складок, совпадающее с началом фонационного выдоха), придыхательной (вялые голосовые складки как бы продуваются струей воздуха). Использование того или иного вида А. диктуется речевыми задачами. Так, придыхательную А. уместно применять в том случае, когда нужно что-то сказать тоном мягким, задушев­ным, таинственным. Твердую А. используют для подчеркивания, выделения важных по смыслу слов или эмоциональных акцентов. Что касается мягкой А., то она занимает промежуточное положе­ние и применяется чаще других. Выбор А. может быть продикто­ван методическими соображениями (с точки зрения постановки голоса). Если голос слишком резкий, звучит жестко и напряжен­но, то полезны упражнения на придыхательную А., которая сни­мает лишнее напряжение гортани. Напротив, упражнения, осно­ванные на применении твердой А., помогают избавиться от вяло­го, «бестембренного», «рыхлого» звучания. Важно отметить, что тот или иной вид А. распознается и отрабатывается либо на от­дельных гласных (особенно на [а], [э], [о]), либо на гласных в начале слова.

Лит.: Дмитриев Л.Б. Основы вокальной методики. — М., 1968; Фо-ниатрия и фонопедия. — М., 1990; Яковлев А.В. Физиологические законо­мерности певческой атаки.— Л., 1971.

А. А. Князьков

АУДИРОВАНИЕ (см. слушание).

21

баритон

_Б

БАРИТОН (итал. baritono, от греч. barys — тяжелый, низкий) — мужской голос, по высоте средний между тенором и басом. Разли­чают лирический Б. — более подвижный и драматический Б. — более мужественный и сильный. (См. также тип голоса.)

А. А. Князьков

БАС (итал. basso — низкий) — самый низкий мужской голос. Раз­личают высокий, или певучий, Б., и низкий, или глубокий, Б. (См. также тип голоса.)

А. А. Князьков

БЕССОЮЗИЕ (от греч. asyndeton — бессоюзие) — фигура (см. фигуры) слова, входящая в группу фигур убавления, заключаю­щаяся в опущении союзов для нагнетания экспрессии, динамиз­ма, насыщенности. Уже античные исследователи подчеркивали, что Б. «отличается остротой, обладает огромной силой и приспособ­лено к краткости». Например, Цезарь в донесении сенату о раз­громе под Зелой боспорского царя Фарнака II (попытавшегося воспользоваться было распрями в Риме и надеявшегося, что в этой ситуации войска против него не успеют послать) сказал: «Пришел, увидел, победил». Андрей Белый использует его так: «И на Арбате мчатся, мчатся в Вечность: пролеток черных быст­ротечность, рабочий, гимназист, кадет... Проходят, ветер взвив одежды, глупцы, ученые, невежды»,(А. Белый. Первое свидание).

Псевдо-Лонгин подчеркивал: «Построение фразы, при кото­ром слова, не будучи связаны между собой, спешно несутся одно за другим, рисует состояние тревоги, при котором человека что-то одновременно и удерживает, и толкает» (О возвышенном). Напри­мер: «Ее привозят и в собранье. Там теснота, волненья жар, музы­ки грохот, свеч блистанье, мельканье, вихорь быстрых пар, краса­виц легкие уборы, людьми пестреющие хоры, невест обширный полукруг, все чувства поражает вдруг» (А. Пушкин. Евгений Онегин).

Сила экспрессии Б. именно в преднамеренном отбрасывании союзов. Псевдо-Лонгин с нарочитым пафосом заявлял даже: «Ну что же! Вставляй союзы, если хочешь... Ты увидишь, как острый порыв чувства притупляется и сразу же затухает, как только ты союзами выгладишь и уравняешь ему путь, ... чувство, которому мешают союзы, негодует на эту помеху. Союзы лишают его сво­боды в беге, не позволяют нестись как снаряду, выброшенному метательным орудием» (О возвышенном). В самом деле, можно

22

благозвучность голоса

ли даже помыслить о том, чтобы вставить союзы, лишив экс­прессии широко известные примеры Б., зримо воссоздающие кульминацию Полтавской битвы: «Тяжкой тучей отряды конни­цы летучей, браздами, саблями звуча, сшибаясь, рубятся с пле­ча. Бросая груды тел на груду, шары чугунные повсюду меж ни­ми прыгают, разят, прах роют и в крови шипят. Швед, русский колет, рубит, режет. Бой барабанный, клики, скрежет, гром пу­шек, топот, ржанье, стон» (А. Пушкин. Полтава). Этот пример служит весьма ярким подтверждением точки зрения Квинтилиа-на, который считал, что Б. пригодно «в тех случаях, когда мы говорим о чем-нибудь с большой настойчивостью, ибо благода­ря отсутствию союзов отдельные понятия подчеркиваются, и ка­жется, что их больше, чем на самом деле» (Квинтилиан. Двенад­цать книг риторических наставлений).

В современной лингвистике Б. нередко распространяют на бес­союзное предложение. Проблематика сложного бессоюзного пред­ложения является весьма хорошо разработанной, но с точки зре­ния нагнетания экспрессии такое Б. уступает Б. в его классическом понимании. Например: «Я, сидя над ручьем, от жажды изнываю, от счастья плачу я, от горестей смеюсь, тот, кто опасен мне, того я не боюсь, того ж, кого люблю, упорно избегаю» (Ф. Вийон. Бал­лада противоречий).

Б., как фигура, противоположно многосоюзию, хотя и встреча­ются случаи, когда обе эти фигуры объединяют. Например: «Суще­ствует не просто один испанский, или один итальянский, или один немецкий язык, или даже три немецких: старый верхненемецкий, средний верхненемецкий и так далее, о нет, — есть сотня немец­ких языков, есть столько немецких, столько испанских, столько английских языков, сколько у каждого из этих народов найдется способов мышления и оттенков ощущения жизни, сколько у него оригинальных мыслителей и поэтов» (Г. Гессе. Магия книги).

Лит.: Квинтилиан. Двенадцать книг риторических наставлений: В 2-х частях. — СПб., 1834; Кручинина И.Н. Бессоюзие // Лингвистический эн­циклопедический словарь. — М., 1990; О возвышенном. — М., 1994; Па­нов М.И. Риторика от античности до наших дней // Антология русской риторики. — М., 1997. — С. 45; Розенталъ Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов: Пособие для учителя. — М., 1985.

М.И. Панов

БЛАГОЗВУЧНОСТЬ ГОЛОСА— качество профессионально­го педагогического голоса: чистота его звучания, отсутствие непри­ятных призвуков (хрипоты, сипения, гнусавости и т. п.). Умение придать своему голосу Б. воспринимается слушателями (на подсоз-

23

богатство речи

нательном уровне) как признак воспитанности, интеллигентно­сти, требовательности к себе. Б. г. обычно связана с хорошей дик­цией, с произношением «полного стиля».

Лит.: Артоболевский Г.В. Очерки по художественному чтению. — М.,1959; Найденов Б.С., Шевелев Н.Н. Голос и речь // Выразительное чте­ние. - М., 1972.

А. А. Князьков

БОГАТСТВО РЕЧИ — коммуникативное качество речи, кото­рое возникает на основе соотношения речь—язык. Б. р. можно опре­делить как максимально возможное насыщение ее разными, не по­вторяющимися средствами языка, в той мере, в какой это необходи­мо для реализации коммуникативного намерения. Чем разнообразнее речь, тем больше в ней содержится информации, больше личных оценок, авторского отношения к предмету речи. В общем понятии речевого богатства можно выделить некоторые его разновидности. Лек­сическое Б. р. проявляется в том, что слова, не несущие специаль­ного коммуникативного намерения, применяются как можно ре­же. Этого можно достигнуть лишь при наличии у говорящего-пи­шущего большого словарного запаса. Для количественного исчисления уровня лексического богатства речи существует такой критерий, как коэффициент лексического богатства. Он представ­ляет собой отношение между лексемами (разными словами) и об­щим количеством слов в тексте. Это можно представить в виде сле­дующей формулы:

Коэффициент                          Лексемы

лексического     = -----------------------------------------

богатства                 Общее количество слов в тексте

Лексическое Б. р. отражает и информативную насыщенность тек­ста, что зависит не только от выбора языкового материала, но и от насыщения его мыслями автора, его чувствами, различными со­стояниями сознания. Семантическое Б. р. проявляется в разнообра­зии и обновлении словесных связей, т. е. в данном случае имеется в виду значение слова, приобретенное в контексте.

Синтаксическое Б. р. проявляется в использовании разнообраз­ных синтаксических средств.

Интонационное Б. р. тесно связано с лексическим, семантиче­ским и синтаксическим Б. р. Но интонационное богатство и инто­национная бедность явно выражены в речи звучащей и слышимой, а в речи письменной, читаемой интонация всегда задана лексико-семантической и синтаксической структурой речи и всегда при­сутствует лишь в сознании как пишущего, так и читающего. Рече­вые недочеты, в которых проявляется бедность речи: 1) повторе-

24

видеоматериалы по риторике

ние одного и того же слова в рамках небольшого контекста, на­пример: Пугачев хотел, чтобы все люди жили счастливо. Пугачев помогал Гриневу. Пугачев хотел, чтобы Гринев жил счастливо; 2) упот­ребление рядом или близко однокоренных слов, например: Од­нажды охотники охотились на зайцев; 3) однотипность и слабая распространенность синтаксических конструкций, например: Тать­яна была простой, скромной девушкой. Она рано начала читать фран­цузские романы. Ее воспитывал француз-гувернер. Татьяна была за­думчивой девушкой.

Лит.: Головин Б.Н. Основы культуры речи. — М., 1980; Пленкин Н.А. О понятии «богатство речи» // РЯШ. — 1987. — № 3.

Л. Е. Тумина

_В

ВИДЕОМАТЕРИАЛЫ ПО РИТОРИКЕ — материалы, записан­ные на магнитную видеопленку, реализующие возможности ви­деотехники как интегрального способа предъявления информации, обеспечения звуко-зрительного синтеза, чрезвычайно важного для обучения речевому общению. В. п. р. относятся к группе экранно-звуковых средств (см. средства обучения риторике).

В данной подгруппе экранно-звуковых средств можно выде­лить В. п. р., имеющие определенную жанровую форму. Это видео­фильмы и видеофрагменты, т. е. материалы, подготовленные по определенному сценарию, имеющие композиционную целост­ность, завершенность. Видеофрагменты короче видеофильма (про­должительность демонстрации фрагмента обычно не превышает пяти минут). Для видеофильмов и видеофрагментов используется либо готовый экранный материал (киноленты, телепередачи и др.), либо специально отснятый с помощью видеокамеры. Но в любом случае исходный материал отбирается, компонуется, мон­тируется, дополняется методическим комментарием, вопросами и заданиями.

При подготовке фильмов и фрагментов по риторике необходи­мо учитывать специфику видео: стоп-кадр, рабочие паузы, уско­ренную перемотку и др.

Особенности видеофильмов и фрагментов по риторике в том, что они содержат образцы общения, дают возможность наблюдать за речевым поведением общающихся. Этой задаче подчинены зри­тельный ряд и дикторский текст.

Наряду с видеофильмами и видеофрагментами правомерны ра-

25

виды коммуникативной деятельности учителя

бочие учебные видеоматериалы, на которых запечатлены учащие­ся данного класса (группы). Их используют для коллективного ана­лиза и самоанализа.

Лит.: Видеозапись в школе / Под ред. Л.П. Прессмана. — М., 1994; Ладыженская Т.А. и др. О новом курсе «Детская риторика»: Программа к новому курсу «Детская риторика» // Начальная школа. — 1994. — № 7; Мультимедиа в школе: Справочник / Редактор-составитель Л.П. Пресс-ман. — М.; Калуга, 1994; Развитие речи: Школьная риторика. Методиче­ский комментарий. 5 класс. — М., 1996.

Л.М. Зельманова

ВИДЫ КОММУНИКАТИВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ УЧИТЕЛЯ

реализуются в следующих видах общения: 1) общение с учащими­ся; оно представляет собой такую к. д. у., при которой он передает знания, управляет всей познавательно-практической деятельностью учащихся и т. д. на уроке (например, объяснение нового материала, выполнение упражнений на закрепление изученного и т. п.); орга­низует обмен информацией, углубленное изучение отдельных раз­делов школьного курса соответствующего предмета после урока (на­пример, занятия кружка, предметный конкурс и т. д.); изучает ус­ловия жизни учащегося, его интересы, расширяет его кругозор и пр. вне школы (например, экскурсия, поход в кино, посещение учащегося на дому и т. д.); 2) общение с коллегами — такой В. к. д. у., при котором учитель обменивается профессиональной информацией, повышает свой профессионально-методический уровень (на методобъ-единениях, учительских конференциях, педчтениях, обсуждениях уроков и пр.); общение с родителями — В. к. д. у., реализующийся в передаче педагогических и психологических знаний, обмене ин­формацией воспитательного характера, профессионально-методи­ческой помощи, выяснении необходимой информации для инди­видуального подхода к учащемуся (выступления на родительском собрании, индивидуальные. беседы с родителями в школе и вне школы, письма родителям и т. п.); 3) общение с неколлегами, в котором учитель выступает организатором целенаправленного об­щения (встреча с писателем в школе, выступление перед избира­телями, лекции для родителей и пр.).

Лит.:  Ладыженская Т.А. Живое слово. — М., 1986.

Л.Е. Тумина

ВНУТРЕННЯЯ РЕЧЬ — беззвучная, мысленная речь, которая возникает в тот момент, когда мы думаем о чем-либо, решаем в уме какие-либо задачи, мысленно составляем планы, припомина-

26

внутренняя речь

ем прочитанные книги и разговоры, молча читаем и пишем. В. р. — это и есть речь про себя, или скрытая вербализация, с помощью которой происходит логическая переработка чувственных данных, их осознание и понимание в определенной системе понятий и суж­дений. Элементы В. р. мы находим во всех наших сознательных вос­приятиях, действиях и переживаниях, в которых они проявляются в виде речевых установок или самоинструкций или в виде вербаль­ной интерпретации ощущений и восприятий. Все это делает В. р. весьма важным и универсальным механизмом умственной деятель­ности и сознания человека. Для В. р. характерны:

1)      свернутость и «агглютинированность» компонентов. В. р. —
речь эллиптичная, строящаяся как своеобразное стохастическое,
линейное сцепление семантических «смыслов», еще не облечен­
ных в конкретную словесную форму. Это становится возможным
благодаря тому, что В. р. есть речь для себя. Естественно, что для
того, чтобы эти «смыслы» могли функционировать в языковом мыш­
лении, они должны иметь материальную опору; но эта опора мо­
жет сводиться к минимуму, например к представлению начальных
букв слов: «В. р. есть в таком смысле речь почти без слов» (Л.С. Вы­
готский);

2)      предикативный характер компонентов В. р.: она «вся состо­
ит с психологической точки зрения из одних сказуемых... Закон
для В. р. — всегда опускать подлежащее...» (Л.С. Выготский);

3)      семантическая специфика компонентов В. р. и большая сте­
пень ситуативной контекстуальной обусловленности.

Переход от В. р. к внешней речи — это «переструктурирование речи, превращение совершенно самобытного и своеобразного син­таксиса, смыслового и звукового строя В. р. в другие структурные формы, присущие внешней речи..., ... превращение предикатив­ной и идиоматической речи в синтаксически расчлененную и по­нятную для других речь» (Л.С. Выготский).

В. р. возникает из внешней, является ее психологической транс­формацией, в которой наибольшее значение имеет даже не столь­ко ее «беззвучность», а прежде всего ее крайняя ситуативность, обобщенность и вытекающая из них словесная фрагментарность. Все эти специфические особенности В. р. при некоторых условиях (например, общности ситуаций) обнаруживаются и во внешней речи. Все это означает, что В. р. не может быть изолирована от внеш­ней и не может рассматриваться как независимое от нее явление.

Вместе с тем совершенно очевидна также и функциональная зависимость внешней речи от В. р. Это следует из того, что при всех более или менее отсроченных сообщениях своих мыслей (предмет­ных или словесных ассоциаций) мы предварительно фиксируем их

27

вокализ

с помощью В. р., составляя мысленный план или нечто вроде кон­спекта будущего высказывания. Еще более определенно это наблю­дается при письменном изложении, когда каждой написанной фразе и даже слову предшествует их мысленное произнесение с последу­ющим отбором наиболее подходящих. Но даже и при непосредст­венном сообщении своих мыслей в момент их возникновения все же их выражению во внешней речи предшествует появление ре-чедвигательных импульсов, которые во всех случаях, хотя бы на доли секунды, упреждают произнесение слова.

Хотя В. р. не может быть средством непосредственного общения людей друг с другом и выполняет главным образом функцию мыш­ления (и в этом смысле Выготский имел все основания называть ее речью «про себя» и «для себя»), тем не менее она выполняет очень важные подготовительные функции для общения людей. Благодаря В. р. создается «речевая установка» (Б.Г. Ананьев) или «установка на сообщение» (Б.Ф. Баев), вызывающая возбуждение соответству­ющих речевых стереотипов, и происходит отбор слов и фраз для последующих устных и письменных сообщений.

Лит.: Ананьев Б.Г. К теории внутренней речи в психологии // Анань­ев Б.Г.. Психология чувственного познания. — М, I960; Выготский Л.С. Мышление и речь // Собр. соч. — М., 1982. — Т. 2; Горелов И.Н. Невер­бальные компоненты коммуникации. — М., 1980; Жинкин Н.И. О кодовых переходах во внутренней речи // ВЯ. — 1964. — № 6; Леонтьев А.А. Психо­лингвистические единицы и порождение речевого высказывания.— М., 1969; Соколов А.Н. Внутренняя речь и мышление. — М., 1968.

Л.Е. Тумина

ВОКАЛИЗ (фр. vokalise, от лат. vocalis — гласный звук, звуча­щий, поющий) — упражнение для постановки голоса, состоящее в пении мелодии на отдельные гласные звуки, иногда — на слоги.

Лит.:   Музыкальная энциклопедия.— М., 1973 — 1982.

А. А. Князьков

ВТОРАЯ СОФИСТИКА — течение в античной культуре, воз­никшее в начале II в. н. э. в Малой Азии (Смирна, Эфес) и разви­вавшееся до конца IV в. Его ведущие представители Лукиан из Са-мосаты, Элий Аристид, Дион Хризостом, Либаний уже не разра­батывали собственно проблематику, связанную с софистикой, а главное внимание уделяли совершенствованию и отточенности ри­торической техники. Представители В. с. развивали традиции атти-кизма и азианизма в области риторики. Аттикизм (от Аттики) был ориентирован на строгие литературные каноны и нормы для каж-

28

выразительность

дого из трех типов ораторской и поэтической речи, восходящие к традициям выдающихся ораторов Афин IV в. до н. э. Азианизм — направление, возникшее в Малой Азии и главное внимание уде­лявшее увлечению стилистическими новшествами и формальны­ми эффектами искусства слова.

Представители В. с. уделяли много времени разработке класси­ческого риторического наследия, обращаясь к так называемому ка­нону десяти аттических ораторов, стремились воздействовать свои­ми речами (Элий Аристид, Либаний) на римских императоров.

Лит.: Аверинцев С. С. Софистика вторая // Литературный энцикло­педический словарь. — М., 1987; Борухович В.Г. Ораторское искусство Древ­ней Греции // Ораторы Греции. — М., 1985; Курбатов Г.Л. Ранневизан-тийские портреты. — Л., 1991 (глава 2 посвящена Либанию); Нахов И.М. Лукиан из Самосаты // Лукиан из Самосаты. Избр. проза. — М., 1991; О возвышенном. — М., 1994.

М.И. Панов

ВЫНОСЛИВОСТЬ (НЕУТОМЛЯЕМОСТЬ) ГОЛОСА- каче­ство профессионального педагогического голоса, характеризующее его с точки зрения высокой работоспособности голосового аппара­та и позволяющее вьщерживать длительную речевую нагрузку без вредных физиологических последствий с сохранением тембраль-ных, динамических и высотных параметров. В. г. обусловливается такими факторами, как врожденные особенности организма (в ча­стности, нервной и эндокринной систем), возрастом, акустиче­скими условиями и др. Вместе с тем В. г. повышается при правиль­но организованной постановке голоса. Можно даже сказать, что поставленным можно считать только голос, обладающий достаточ­ной для профессионального использования В. г.

Лит. : Дмитриев Л.Б. Основы вокальной методики. — М., 1968; Фо-ниатрия и фонопедия. — М., 1990.

А. А. Князьков

ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТЬ — коммуникативное качество речи. По мнению Б. Н. Головина, «если речь построена так, что самим под­бором и размещением средств языка <...> воздействует не только на ум, но и на эмоциональную область сознания, поддерживает внимание и интерес слушателя или читателя, такую речь называ­ют выразительной». В. характеризует эффективность коммуника­тивно-целесообразного проявления индивидуальности автора ре­чи с помощью различных речевых средств. Это качество речи ха­рактеризует ее с точки зрения соотношения речь—сознание (см. качества речи).

29

выразительность

В. как коммуникативное качество речи — прежде всего крите­рий оценки эффективности речи (текста) в целом. В то же время понятие В. служит критерием оценки речевого мастерства, искус­ности автора речи (в рамках общего положительного эффекта). С этих позиций чаще всего оценивается эстетическая сторона вы­сказывания и качество его произнесения (исполнения). Обе эти грани подразумевают также и средства, которые способствуют со­зданию выразительного эффекта. Различные грани В. взаимосвя­заны и в высказывании, которое продуцирует (и произносит в том числе) автор речи, и в восприятии этого высказывания ре­ципиентом, что предполагает «импрессию» (положительное впе­чатление от текста).

На первое место по значимости в создании выразительного эф­фекта выходит индивидуальность автора речи (при условии, что ему есть что выражать). На этом базируется и один из самых рас­пространенных советов ораторам: «пропустить информацию через себя», т. е. выработать субъективно-оценочное отношение к пред­мету речи. Субъективно-оценочное отношение может иметь в своей основе как рациональную, так и эмоциональную оценку. В зависи­мости от этого выделяется два вида В. — информационная (пред­метно-логическая, логико-понятийная) и эмоциональная (чувст­венного выражения и воздействия). Оба эти вида имеют подвиды: открытую (экспрессивную) и скрытую (импрессивную) формы вы­ражения. Понятие В. распространяется на тексты всех функциональ­ных стилей. Соотношение видов и подвидов В. по основным стилям различно. Например, В. научной речи базируется на открытой ло­гичности и точности словоупотребления, что в то же время не ис­ключает воздействия на эмоциональную сферу сознания слушате­ля или читателя в целях усиления убедительности речи. В газетно-публицистической речи используются как информационные средства В. (вынесение существа официального сообщения в заголо­вок), так и эмоциональные (метафоры, сравнения, эпитеты и т. д.), как скрытые (размещение материала на газетной полосе, отбор фак­тов, их компоновка и т. д.), так и открытые (экспрессивные заго­ловки) (А.Н. Васильева).

Средствами В. могут являться все средства языка и речи (если они соответствуют коммуникативным целям автора речи). Но чаще всего как средства В. используются экспрессивные средства, по­скольку экспрессивность основывается на выражении субъектив­но-оценочного отношения к предмету речи.

Лит.: Головин Б.Н. Основы культуры речи. — М., 1988; Васильева А.Н. Основы культуры речи. — М, 1990.

М. Р. Савова 30

высота голоса

ВЫСОТА ГОЛОСА — слуховое ощущение частоты звука, об­разующегося в результате прохождения воздуха между периоди­чески смыкающимися и размыкающимися голосовыми складка­ми. Между частотой звука и его В. существует сложное соотноше­ние. Не случайно единицей измерения частоты является герц (1 колебание в секунду = 1 Гц), а единицей измерения В. — мел. Кроме того, различение высоты зависит от натренированности слуха и природных данных. Так, слух настройщика улавливает изменение частоты порядка 0,2%. В то же время для некоторых слушателей и 20-процентное различие в частотах незаметно. Ин­тонирование речи обусловлено прежде всего модуляциями голо­са по высоте, своего рода мелодическим рисунком. Умение точ­но воспринять мелодику речи, т. е. уловить на слух все высотные изменения голоса, — одно из необходимых условий эффектив­ного педагогического общения. Не менее важно научиться уп­равлять своим голосом так, чтобы его высотные параметры по­зволяли реализовать любой мелодический рисунок, чтобы вы­сотный диапазон голоса был достаточен для выражения широкой гаммы чувств и эмоций. В. г. определяется частотой колебаний голосовых складок (числом смыканий и размыканий в секунду). Причем эта частота прямо пропорциональна упругости (степени напряжения) голосовых складок и обратно пропорциональна их массе и длине. Так как масса и длина голосовых складок у жен­щин и детей меньше, чем у мужчин, то женские и детские голо­са звучат в целом выше мужских. В пределах одного регистра го­лос становится все более высоким за счет увеличения воздушно­го давления в легких и трахее и за счет большей мышечной работы самой гортани. Из этого следует, что пользование наиболее вы­соким участком диапазона требует больших энергетических за­трат, что не всегда может обеспечить организм говорящего. В ре­зультате, если голосовой аппарат недостаточно тренирован, воз­никает риск сорвать голос.

Важно отметить, что все характеристики голоса: и В., и гром­кость, и тембр — тесно взаимодействуют. Так, громкость растет с В. г. В связи с этим часто возникает терминологическая путаница. Например, говорят: Он повысил голос или: Собеседники говорили на повышенных тонах, при этом вовсе не имея в виду В. г., а лишь степень его слышимости, т. е. громкость.

Л ит.: Бондаренко Л.В. Звуковой строй современного русского язы­ка. — М., 1977; Гельфанд С.А. Слух: введение в психологическую и физи­ологическую акустику.— М., 1984; Основы инженерной психологии / Под ред. Б.Ф.Ломова. — М., 1986.

А. А. Князьков 31

газетно-публииистические жанры

_г

ГАЗЕТНО-ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЕ ЖАНРЫ - заметка, ре­портаж, корреспонденция, интервью, статья, рецензия, обзор пе­чати, памфлет, очерк, фельетон, а также малые формы — зари­совка, эссе. Их основная целеустановка — убеждение читателя, слу­шателя. Эти публицистические жанры делятся на информативные, аналитические и художественно-публицистические. Подобное раз­деление, конечно, условное: информативные жанры, например, хотя в них и преобладает функция сообщения, также широко ис­пользуют средства анализа и обобщения.

К информативным жанрам, как правило, относят хронику, за­метку, репортаж, корреспонденцию, некоторые интервью. Их на­значение — оперативно откликнуться на общественно значимое со­бытие или явление действительности. Аналитический вид жанров составляют статья, рецензия, обзор печати, письмо. К художест­венно-публицистическим жанрам относят памфлет, очерк, фелье­тон, эссе. Кроме того, у каждого жанра есть свои особенности, свои устойчивые признаки. Причем выделение каждого из них ос­новывается на учете следующих признаков, составляющих типо­вую для каждого жанра ситуацию:

— конкретное назначение, своеобразие той творческой задачи,
которую необходимо решать в данном высказывании. Сообщение,
популяризация — назначение заметки, специфика репортажа — на­
глядно представить читателю картину события, в задачи статьи вхо­
дит разъяснение и анализ событий, отзыв— размышления, впе­
чатления автора по поводу услышанного, прочитанного. Таким об­
разом, одна и та же тема может быть решена по-разному в каждом
из газетно-публицистических жанров;

— масштаб охвата действительности. Так, например, в заметке
сообщается, как правило, об одном факте или событии обществен­
ной жизни, в статье же ведется широкое обобщение, решаются круп­
ные вопросы. По масштабам различается и зримое изображение со­
бытий: в заметке дается отдельный момент событий, в репортаже
описывается все событие или его часть, но в деталях. Различаются
литературно-публицистические рецензия и отзыв. Если отзыв осве­
щает какую-либо сторону произведения и выражает отношение ав­
тора к описываемому, то в рецензии поднимается и освещается це­
лый ряд вопросов с исходной темой. Чем масштабнее данные, кото­
рыми оперирует журналист, тем значительнее должны быть выводы
и обобщения. Поэтому в статье выводы обстоятельнее, чем в коррес­
понденции или заметке, а в литературно-критической статье или
обозрении они крупнее, чем в рецензии на одну книгу;

32

гигиена голоса

— характер и способ организации общеязыковых стилистиче­ских средств. Так, в заметке чаще используются стандартизирован­ные языковые средства. В репортаже больше употребляются разно­образные образные средства (метафоры, сравнения, эпитеты, ги­перболы). Однако средства художественной стилистики, так называемого словесного образа, свойственны главным образом ана­литическим и художественно-публицистическим жанрам.

Письменная речь публицистики подвержена сильному влиянию разговорной речи. Причина — в активизации общественно-поли­тической жизни, ее демократизации. Использование разговорной речи — это тот путь, который сообщает публицистической речи простой и убедительный тон и ритм, приводит к облегчению син­таксических конструкций (обращения, повторы, эллипсы и др.).

Стандарт и экспрессия — неотъемлемые части, две противо­борствующие тенденции, которые определяют функционирование языка в публицистическом стиле.

Лит.: Вакуров В.Н., Кохтев Н.Н., Солганик Г.Я. Стилистика газетных жанров. — М., 1978; Васильева А.Н. Газетно-публицистический стиль ре­чи: Курс лекций по стилистике русского языка. — М., 1982; Газетные жанры. — М., 1976; Гринина-Земскова A.M. Сочинения в газетных жанрах: IV—VIII классы: Пособие для учителей. — М., 1977; Ладыженская Т.А., Новожилова Ф.А. Устные и письменные высказывания учащихся на пат­риотические темы // РЯШ. — 1976. — № 6.

О. М. Казарцева

ГИБКОСТЬ (ПОДВИЖНОСТЬ) ГОЛОСА- качество профес­сионального педагогического голоса, его способность по воле гово­рящего быстро и непринужденно переходить с одной высоты на другую, с громкого звучания на тихое, с одного тембра на другой, от мягкой атаки к твердой или придыхательной, а также переклю­чать и смешивать регистры.

Лит.: Найденов Б. С, Шевелев Н.Н. Голос и речь // Выразительное чте­ние. — М., 1972; Савкова З.В. Как сделать голос сценическим. — М., 1975.

А. А. Князьков

ГИГИЕНА ГОЛОСА (от гр. hihieinos — целебный, приносящий здоровье) — совокупность мер по сохранению высокой работоспо­собности голосового аппарата. В Г. г. выделяют три основных компо­нента: Г. дыхания (здесь центральный момент — вдох через нос), Г. питания (пища и напитки не должны травмировать слизистую обо­лочку глотки и гортани), психогигиена (предписывается избегать переутомления и чрезмерных эмоций). Доказано, что курение и

3-ззэг                                                                                                                               23

гипербола

потребление алкоголя отрицательно сказывается на звучании го­лоса. Эффективное функционирование голосового аппарата невоз­можно без общего укрепления организма. Поэтому укрепление го­лоса тесно связано с занятиями физкультурой, закаливанием, пра­вильной организацией труда и отдыха. В Г. г. в ряду важнейших можно выделить функциональный аспект. Голосовой аппарат быстрее из­нашивается при монотонном звучании речи, а также при злоупот­реблении крайними участками диапазона. Не меньший вред при­носят форсирование громкости и противоположная манера — вя­лое, тусклое звучание (голос без «опоры»). Нерациональная работа голосового аппарата, ведущая к его порче, иногда обусловлена де­фектами слуха. В частности, люди с пониженной слуховой чувстви­тельностью говорят, как правило, гораздо громче, чем того требу­ет определенная речевая ситуация. Таким образом, правила Г. г. ба­зируются на общегигиенических требованиях, связанных с поддержанием здоровья организма в целом, и, кроме того, учиты­вают физиологическую зависимость состояния органа от характера его функционирования.

Лит.: Вильсон Д.К. Нарушение голоса у детей. — М., 1990; Фониат-рия и фонопедия. — М., 1990.

А. А. Князьков

ГИПЕРБОЛА (от греч. hyperbole — преувеличение) — троп (см. тропы) слова, заключающийся в чрезмерном, нарочитом преуве­личении свойств, размеров, возможностей изображенного объекта, процесса или явления. Например, у Вергилия Эней на последний бой со своим заклятым врагом Турном «встает огромен, словно отец Апеннин, возводящий седую от снега голову в небо, потрясая копь­ем с древком, огромным как ствол» (Вергилий. Энеида). Хафиз, вос­певая любовь, писал: «Ради родинки смуглой одной, одного благо­склонного взгляда я отдам Самарканд с Бухарой и в придачу — бо­гатства Багдада!» Согласно Деметрию, Г. бывают трех видов: 1) по схожести, например быстротою ветру подобны; 2) по превосходст­ву, например снега белее, яснее ясного неба; 3) по невероятности изо­бражаемого, например головою в небо уходит (Деметрий. О стиле).

Г., подчеркивал М.В. Ломоносов, прилична при изображении людей, объятых сильными страстями, особенно радостью, печалью, ненавистью, гневом. Удачные Г., по мнению Аристотеля, являют­ся метафорами (см. метафора). Он же писал о Г., носящих «детский характер», ибо употребляются они под влиянием гнева. Г. широко использовались риторами, но люди пожилые не должны их упот­реблять, подчеркивал Аристотель. Деметрий считал, что Г. прида­ют стилю выспренность, поэтому их употребляют комические по-

34

гипербола

эты. Для ослабления выспренности Г. целесообразно «умягчать» ее выражениями типа: якобы, почти, едва ли не, будто бы и т. д.

Г. позволяет создать зримый образ человека или происходящего события. Например, прощаясь с Москвой, Воланд и его свита оказы­ваются на Воробьевых горах, где Фагот-Коровьев ради шутки сви­стит: «Этого свиста Маргарита не услыхала, но она его увидела в то время, как ее, вместе с горячим конем, бросило саженей на десять в сторону. Рядом с нею с корнем вырвало дубовое дерево, и земля по­крылась трещинами до самой реки. Огромный пласт берега, вместе с пристанью и рестораном, высадило в реку. Вода в ней вскипела, взмет­нулась, и на противоположный берег, зеленый и низменный, вы­плеснуло целый речной трамвай» (М. Булгаков. Мастер и Маргарита).

Г. широко представлена в произведениях Фр. Рабле, Дж. Свиф­та, Н. Гоголя, М. Салтыкова-Щедрина, В. Гюго, Н. Гумилева, М. Бул­гакова, К. Воннегута и др.

Весьма тесно Г. связана с иронией. Например, учитель Томас, обожающий ставить с учениками пьесы по мотивам изречений гре­ческих и латинских авторов, заявляет: «Я выбрал один из тех тра­гических сюжетов, которые потрясают душу видениями смерти, являющимися нашему воображению. Я разделяю мнение Аристо­теля: надо возбуждать ужас. О! Если бы я посвятил себя театру, то выпускал бы на сцену одних только кровожадных правителей и героев-убийц! Я плавал бы в крови! Все в моих трагедиях погибали бы, и не только главные персонажи, но и прислужники. Я удавил бы даже суфлера» (Р. Лесаж. Похождения Жиля Бласа из Сантилья-ны). Столь же иронична и Г., в которой обыгрывается ситуация с использованием слова все, когда некто говорит или пишет обо всем, потом еще кое о чем, сверх, так сказать, всего. Д.И. Фонвизин для того, чтобы нагляднее продемонстрировать невежество г-жи Про-стаковой («Недоросль»), вкладывает в ее уста характеристику учи­телей Митрофанушки: «Для грамоты ходит к нему дьячок от По­крова, Кутейкин. Арихметике учит его... один отставной сержант, Цыфиркин... По-французски и всем наукам обучает его немец Адам Адамыч Вральман». Получается, что есть «все науки», а затем еще и сверх всех этих «всех» — грамота, арифметика и французский язык. А.С. Пушкин в «Капитанской дочке» рассматривает анало­гичную ситуацию, когда для обучения Петруши Гринева был на­нят весьма колоритный учитель француз Бопре, который в отече­стве своем был парикмахером, потом в Пруссии солдатом, а затем приехал в Россию, чтобы стать учителем, не очень понимая значе­ние этого слова. Он был обязан по контракту учить Петрушу «по-французски, по-немецки и всем наукам».

Нередко одна Г. развивается несколькими авторами. Например, Г. многопудья— это и двадцатипудовый полковник Тарас Бульба

3*                                                                                                    35

говорение

(Н. Гоголь. Тарас Бульба); и фамусовское описание придворных: «А в те поры все важны! в сорок пуд» (А. Грибоедов. Горе от ума); и характеристика «зоологических эмигрантов» в письме В.Ф. Ходасе­вича Б. Диоптрову из-за границы: «Вы представить себе не можете эту сволочь: бездельники убежденные, принципиальные, оброс­шие восьмидесятипудовыми супругами и невероятным количест­вом стопудовых дочек». Хотя можно привести и более мощную Г. многопудья, когда Никита Кожемяка (в одноименной сказке) «взял триста пуд пеньки, насмолил смолою и весь-таки обмотался, чтобы змей не съел, да и пошел на него».

Г. тесно взаимосвязана с аллегорией, сказкой, загадкой. Напри­мер, в сказках народов Центральной Индии девушка пригоняет на угощение злым демонам двадцать раз по двадцать буйволов (гонд-ская сказка «Блестящий козел»); а в сантальской сказке «Как со­сватали леопарда» говорится: «В древние времена, говорят, свахи не торопились довести дело до свадьбы, пока не подъедят куль риса и двенадцать манов» (ок. 500 кг!). Но действительный образец Г. по невероятности изображаемого являет собой кхмерская леген­да «Священная тысяча», в которой мать говорит сыну: «Если ты хочешь искупить свою вину, ты должен высечь на камне тысячу изображений Будды. И только когда эти изображения сотрет тече­ние времени, вина твоя будет искуплена». Выразительны и Г., ис­пользуемые в загадках. Например, русская загадка о комаре: «Крылья Орловы, хоботы слоновы, груди кониные, ноги львиные, голос медный, носы железны. Мы их бить, а они — нашу кровь лить».

Тропом, противоположным Г., является литота.

Лит.: Аристотель. Риторика // Античные риторики. — М., 1978. — С. 148—149; Деметрий. О стиле // Там же. — С. 252—259; Ломоносов М.В. Краткое руководство к красноречию: Книга первая, в которой содержит­ся риторика, показующая общие правила обоего красноречия, то есть оратории и поэзии, сочиненная в пользу любящих словесные науки // Антология русской риторики. — М., 1997. — С. 151—152; Львов М.Р. Рито­рика: Учебное пособие для учащихся 10—11 классов.— М., 1995; Па­нов М. И. Риторика от античности до наших дней // Антология русской риторики. — М, 1997. — С. 33—34; Энциклопедический словарь юного литературоведа: Для средн. и старш. школьного возраста / Сост. В.И. Нови­ков. - М., 1988. - С. 54-57.

М.И. Панов

ГОВОРЕНИЕ — продуктивный вид речевой деятельности, по­средством которого осуществляется устное общение. Как и все ви­ды речевой деятельности, Г. имеет следующую структуру: 1. На эта­пе предварительной ориентировки для говорящего важно уяснить

36

говорение

цель и задачи высказывания, определить (уточнить) его тему, вид (жанр), состав будущей аудитории (образование, возраст, физиче­ское и психологическое состояние слушателей и пр.) и т. д. 2. На этапе планирования продумывается по возможности содержание, построение и речевое оформление высказывания. 3. Осуществление деятельности, т. е. процесса Г. Большую роль играет жестово-мими-ческий код. 4. Контроль осуществления деятельности. Самоконтроль осуществляется как в течение всего процесса Г., так и после него.

Продуктом Г. является речевое высказывание (текст), речевое сообщение. Продукт Г. — это то, в чем объективируется, воплоща­ется, материализуется все психологическое содержание деятельно­сти Г., все условия протекания, а также особенности самого субъ­екта Г. Результатом Г. является ответное действие участника рече­вого общения (вне зависимости от того, имеет ли это действие внешнее выражение или нет, осуществляется ли оно сразу же или через некоторое время). Так, например, результатом Г. учителя яв­ляется то, что ученики слушают (или не слушают) его. Результа­том Г. учеников является слушание учителя, его одобрение или неодобрение их высказывания.

Единицей деятельности Г. является речевое действие, входящее в структуру Г. или ее представляющее.

Психофизиологические механизмы Г.: 1) механизм репродук­ции, который обеспечивает воспроизведение готовых и усвоенных структурно-смысловых блоков для того, чтобы осуществить ком­муникативную задачу; 2) механизм выбора языковых средств, ко­торый зависит от смысла сообщения, коммуникативной цели и ситуативного окружения, а также отношений между говорящими, особенностей реципиента, общности жизненного опыта и т. д.; 3) ме­ханизм комбинирования, от которого зависят и беглость речи, и ее новизна, и другие ее качества как продукта, и механизм конст­руирования. Человек конструирует некоторые речевые единицы в процессе Г., осуществляются эти операции на основе чувства язы­ка, чувства допустимости той или иной конструкции, ее непроти­воречивости структуре и духу языка; 4) механизм упреждения, ко­торый может реализоваться в двух планах: структурном и смысло­вом. В структурном плане упреждение возможно на уровне фразы, когда при произнесении первых слов упреждается, антиципирует­ся конструкция фразы, и на уровне высказывания, когда также упреждается вся его конструкция, что позволяет порождать выска­зывание без длительных пауз между отдельными фразами. В смыс­ловом плане упреждение есть предвидение исходов в речевых ситу­ациях. Такое прогнозирование помогает говорящему строить свое высказывание; 5) механизм дискурсивное™ управляет процессом функционирования речевого высказывания. Этот механизм позво-

37

____________________________ голос___________________________

ляет: а) оценивать ситуацию в ее отношении к цели; б) восприни­мать сигналы обратной связи (реплики собеседника, его невер­бальное поведение) и принимать решения «на ходу»; в) привле­кать необходимые (имеющиеся у говорящего) знания о предмете Г., ситуации и т. п. Виды Г. — см. общение.

Умение говорить является одним из основных профессиональ­ных умений учителя. Как отмечают педагоги и психологи, разви­тию этого профессионального умения способствует наличие опре­деленных задатков и способностей, таких, как отличная вербаль­ная память, хорошо развитые автоматизмы мгновенного отбора нужных языковых средств, общительность как черта характера (уме­ние слушать, сопереживать, сочувствовать и др.). Наличие подобного типа способностей — основа для выработки коммуникативно-ре­чевых умений профессионального характера, особенностью кото­рых является то, что с их помощью реализуются образовательно-воспитательные задачи. Учитель должен целенаправленно развивать в себе умение «публично мыслить», т. е. выступать публично, и умение организовывать общение.

Лит.: Пассов Е.И. Основы коммуникативной методики обучения ино­язычному общению. — М., 1989.

Л. Е. Тумина

ГОЛОС— 1) способность интонировать речь или петь; 2) со­вокупность звуков, производимых путем модуляции выдыхаемого (или вдыхаемого) воздуха вибрирующими голосовыми складками; 3) акустический феномен, состоящий в том, что звуки, образо­ванные с участием голосовых складок, несут информацию об ин­дивидуальных особенностях говорящего: его физическом и эмо­ционально-психологическом состоянии, интеллектуальном и социокультурном уровне, профессиональной и национальной при­надлежности.

В лингвистическом смысле Г. является дифференциальным при­знаком звуков речи, обеспечивает различение ударных и безудар­ных слогов, материализует интонацию.

В психологическом аспекте Г., если расширить это понятие включением в него особенностей произношения (дикции), состав­ляет звуковой облик человека.

Г. является важным средством звуковой (аудио) коммуника­ции, позволяющим устанавливать и поддерживать контакт с ад­ресатом речи. В коммуникативном плане Г. прежде всего обеспе­чивает слышимость речи на большем или меньшем расстоянии; причем, в отличие от взгляда, Г. не имеет однонаправленности и потому может быть обращен одномоментно ко многим участни-

38

голосовой аппарат

кам коммуникации. Сверх того, Г., при известных условиях, по­зволяет расположить к себе собеседника (что особенно важно на начальном этапе речевого общения) и тем самым облегчить взаи­мопонимание.

Г., используемый в профессиональных целях, отличается боль­шей устойчивостью и способностью выдерживать длительную го­лосовую нагрузку, более широким диапазоном (как высотным, так и динамическим), большей гибкостью и разнообразием тембра. Пе­дагогический голос как разновидность профессионального Г. ха­рактеризуется также суггестивностью, полетностью, помехоустой­чивостью и адаптивностью (см. педагогический голос).

Лит.: Дмитриев Л.Б. Основы вокальной методики. — М., 1986; Зву­ковая коммуникация, эхолокация и слух. — Л., 1980; Зиндер Л.Р. Общая фонетика. — М., 1979; Максимов И. Фониатрия. — М., 1987; Морозов В.П. Биофизические основы вокальной речи. — Л., 1977; Пави П. Голос //Сло­варь театра. — М., 1991; Рамишвили Г.С. Автоматическое опознание гово­рящего по голосу.— М., 1981.

А. А. Князьков

ГОЛОСОВОЙ АППАРАТ — часть речевого аппарата, необхо­димая и достаточная для образования голоса путем модуляции выдыхаемой^ струи воздуха колебаниями эластичных голосовых складок. В голосорбразовании принимают участие воздушные пу­ти (легкие, бронхи, трахея, гортань) и система резонаторов (ро­товая и носовая^ полости). Во время дыхания воздух из дыхатель­ных путей под действием выдыхательной мускулатуры, создаю­щей в них повышенное давление, плавно и непрерывно проходит через широко открытую голосовую щель. При голосообразовании голосовая щель замкнута и голосовые складки напряжены. Щель открывается под давлением воздуха лишь на короткое время. Че­рез нее из дыхательных путей выходит часть воздуха. После этого, под действием аэродинамического эффекта Бернулли и сил уп­ругости, голосовые складки снова смыкаются, а подскладочное давление снова стремится их разомкнуть. Так возникают квазипе­риодические импульсы воздушного давления, которые воспри­нимаются как голос. Высота голоса зависит от частоты колебаний воздуха и обусловлена длиной, массой, жесткостью (т. е. степенью напряжения) голосовых складок, а также величиной подскладоч-ного давления.

Лит.: Большая медицинская энциклопедия. — М., 1974—1982; Мак­симов И. Фониатрия. — М., 1987.

А. А. Князьков 39

горловой звук (призвук)

ГОРЛОВОЙ ЗВУК (ПРИЗВУК) — неправильная манера зву­кообразования в речи или в пении, придающая голосу неприят­ный сдавленный (горловой) оттенок. Причины могут быть различ­ные: чрезмерно высокое положение гортани, давление корня язы­ка на гортань, перенапряжение и включение близлежащей мускулатуры (глотки, шеи). Для исправления Г. з. полезно пение на негромком звучании с придыхательной атакой (петь как бы уста­ло), выполнение упражнений на гласные [у], [о].

Лит.:  Романовский Н.В. Хоровой словарь. — Л., 1980.

А. А. Князьков

ГРАДАЦИЯ (от греч. klimax — лестница, ступенчатость, кли­макс; от лат. gradatio — постепенное повышение) — фигура (см. фигура) слова, входящая в группу фигур прибавления. Г. имеет два основных значения: 1) узкое — цепочка анадиплосисов, т. е. фи­гур, заключающихся в том, что окончание первого периода явля­ется началом второго, например русская народная песня «Во саду ли, в огороде девица гуляет, она ростом невеличка, лицом кругло­личка» вся целиком, все 19 строф представляет собой такого рода Г.; 2) в широком смысле слова Г.: а) последовательное нагнетание однородных выразительных средств речи (климакс); б) наоборот, их последовательное ослабление (антиклимакс).

Примером климакса являются слова из речи Демосфена: «Я не только заявил, но и написал свое предложение, не только написал, но и отправился послом, не только отправился послом, но и убедил фиванцев, нет, — я прошел через все испытания от начала до конца и отдавал себя за вас решительно во всех обступивших государство опасностях» (Демосфен. За Ктесифонта о венке). Традиционно счи­тается, что Цицерон подражает Демосфену, используя климакс при защите Милона: «И ведь он предстал не только перед надрдом, но и перед сенатом, и не только перед сенатом, но и перед вооруженной охраной, выставленной государством, и доверился не только ей, но также и власти того человека, которому сенат давно доверил все государство, всю молодежь Италии, все вооруженные силы римско­го народа» (Цицерон. В защиту Тита Анния Милона).

Антиклимакс обычно выражает собой и иронию. Вот жалоба пьяницы и бретера Малартика: «У меня не было ни одного заказа ни на ловушку, ни хотя бы на пустяковое похищение, ни на самое плевое убийство» (Т. Готье. Капитан Фракасс).

Деметрий в трактате «О стиле», рассматривая пример климакса, отмечал, что эта фигура создает впечатление, «будто говорящий под­нимается со ступеньки на ступеньку все выше и выше», а если дать лишь изложение событий, то в нем «не будет силы». Автор «Ритори-

40

грамматическое подчинение (иерархия)

ки к Гереннию» считает, что особую прелесть Г. придает «частота повторений предшествующего слова». Но, как справедливо предуп­реждал Квинтилиан, в Г. «искусственность более очевидна и под­черкнута, а потому эту фигуру следует реже применять».

Лит.: Гаспаров М.Л. Градация // Литературный энциклопедический словарь.— М., 1987; Деметрий. О стиле // Античные риторики.— М., 1978; Квинтилиан. Двенадцать книг риторических наставлений: В 2-х час­тях. — СПб., 1834; Квятковский А. Поэтический словарь. — М., 1966; Па­нов М.И. Риторика от античности до наших дней // Антология русской риторики. — М., 1997. — С. 43—44.

М.И. Панов

ГРАММАТИЧЕСКОЕ ПОДЧИНЕНИЕ (ИЕРАРХИЯ) - про­стейшая и вместе с тем фундаментальная форма выражения един­ства, центральный принцип организации языка, обусловленный законом инкорпорирования: включение одного компонента текста в

другой с неизбежностью приводит к иерархии, выражающей един­ство текста. Специфику подчинения в языке следует ридеть в двой­ной направленности этой связи. Она заключается в том, что один и тот же компонент является подчиненным в одном отношении и подчиняющим в другом. Обычно двойное подчинение усматрива­ют только в отношении главных членов предложения, выделяя на этом основании особый вид подчинительной связи — координа­цию. Но в предложении и тексте любая подчинительная связь яв­ляется двойственной. Компоненты текста, выражающие признак, логически подчиняются компонентам, выражающим тот объект, которому в процессе предикации приписывается этот признак. Но именно признак есть та информация, на базе которой формирует­ся новое предложение. Поэтому компоненты, выражающие объ­ект, извлекаясь из предшествующего предложения, подчиняются тем компонентам, которые выражают признак объекта в формиру­ющемся предложении. Таким образом, пользуясь традиционной тер­минологией, можно сказать, что подлежащее (его состав в целом) логически господствует над сказуемым (его составом), но функци­онально ему подчиняется. Определительные отношения отражают ту же двойственность подчинения: в определительном словосоче­тании существительное логически подчиняет себе прилагательное, но функционально зависит от него. Дополнение логически зависит от глагола-сказуемого (ср.: стирать (что?) белье, рубашку; мечтать (о чем?) об отдыхе, славе и т. д., где традиционные вопросы «вхо­дят» в глаголы, занимая в их семантической структуре соответству­ющее место), но оно и господствует над глаголом, так как пред­ставляет собой информационный центр предложения. Глагол же

41

громкость голоса

отражает лишь «состояние» того предмета, который выражен су­ществительным — белье, которое стирается; отдых, о котором меч­тают, и т. п. Обстоятельство-детерминант (как и любой другой де­терминант) также и зависит (логически) от сказуемого или предло­жения в целом, и не зависит, господствует над ним (функционально). Подобная закономерность характеризует и любое предложение в тек­сте. Последнее логически зависит от предшествующего предложе­ния, так как уточняет, разъясняет, конкретизирует его содержание. Но вместе с тем, будучи носителем новой информации, оно лишь отталкивается от предшествующего предложения, подчиняет его себе.

Лит.: Мещеряков В. Н. Предикативен ли текст? // Филологические науки. — 1995. — № 2. См. лит. к статье Актуальное членение предложения.

В. Н. Мещеряков

ГРОМКОСТЬ ГОЛОСА— субъективное слуховое ощущение интенсивности (силы) звука, образующегося в результате работы голосового аппарата. Профессиональное владение голосом предпо­лагает использование в педагогическом общении множества града­ций Г., большого динамического (громкостного) диапазона. Чаще всего учитель говорит не очень тихо, но и не очень громко, однако ему необходимо иметь голосовой «запас прочности» — бывают слу­чаи, когда требуется произнести что-либо на предельной звучно­сти, но при этом не перейти на крик и не сорвать голос. Г. г. зависит от многих факторов. Прежде всего от давления воздуха в легких и трахее (в подскладочном пространстве), а оно, в свою очередь, обусловлено активностью дыхательной мускулатуры (точнее, мышц-выдыхателей) и плотностью смыкания голосовых складок. Кроме того, голос, рождаясь в гортани и проходя по речевому тракту, обретает определенную окраску — тембр в зависимости от режима смыкания голосовых складок и конфигурации (формы и разме­ров) ротоглоточных и носовых полостей. Голос будет громче, при прочих равных условиях, если в его тембре будет больше звонко­сти, металличности, резкости, пронзительности, т. е. больше «удель­ный вес» высокочастотных обертонов. Однако с точки зрения эсте­тики и экономии мышечных усилий важно, чтобы высокочастот­ные обертоны лежали в области 2000—4000 Гц, где образуется так называемая верхняя форманта, придающая голосу полетность и при­ятную окраску. Г. г., т. е. его слышимость, тем больше, чем более явно выражена в нем верхняя форманта, так как слух человека имеет наибольшую чувствительность именно в этой полосе частот.

Наконец, Г. г. возрастает по мере увеличения частоты колеба­ний голосовых складок, т. е. высоты голоса. При одном и том же усилии дыхательной мускулатуры наименьшую Г. имеют нижние

42

дескрипторы номинативные

звуки диапазона, Г. женских голосов превышает Г. мужских. Такая зависимость Г. г. от его высоты также связана с особенностями слуха. Г. г. во многих случаях обусловлена особенностями слухового са­моконтроля говорящего. Так, учитель непроизвольно увеличивает Г. г., когда класс начинает шуметь. Причем непроизвольное увели­чение Г. происходит, как правило, за счет усиления работы дыха­тельных мышц и повышения частоты колебаний голосовых складок (использования верхнего участка диапазона). Такая неуправляемая реакция на шум нерациональна и часто приводит к заболеваниям голосового аппарата. Чтобы голос был услышан на фоне шумовой помехи, надо прежде всего позаботиться о формировании помехо­устойчивого тембра, т. е. об усилении с помощью ротоглоточных резонаторов соответствующих обертонов. Что касается высоты голо­са, то иногда именно нижняя часть диапазона (при условии пра­вильно выбранного тембра) дает выигрыш в слышимости, так как возникает контраст между высокими детскими голосами и низким голосом учителя.

Лит.: Бондарко Л.В. Звуковой строй современного русского языка. — М., 1977; Морозов В.П. Занимательная биоакустика. — М., 1987; Основы инженерной психологии. — М., 1986.

А. А. Князьков

_д

ДЕСКРИПТОР— слово, словосочетание или целое высказы­вание, которые отражают содержание перелагаемого текста в наи­более сжатом виде. В зависимости от характера передаваемого со­держания Д. делятся на номинативные Д., представляющие темы и подтемы первичного текста, и предикативные Д., передающие то, что говорится в пределах каждой темы и подтемы.

Лит.: Вейзе А. А. О ядерных текстах и их получении путем компрес­сии // Проблемы текстуальной лингвистики /Под. ред. проф. В.А. Бухбин-дера. — Киев, 1983; Лотман Ю.М. Структура художественного текста. — М., 1970; Общение. Текст. Высказывание. — М., 1989; Севбо И. П. Струк­тура связного текста и автоматизация реферирования. — М., 1969.

В. Н. Мещеряков

ДЕСКРИПТОРЫ НОМИНАТИВНЫЕ- слова, словосоче­тания и предложения, отражающие тематическое содержание первичного текста, его темы и подтемы. В реферативной статье,

43

дескрипторы предикативные

например, при помощи Д. н. сообщается о том, чему посвящен реферируемый источник (В ... рассматривается проблема ...; Она посвящена актуальным ..., анализу наследия ..., рассмотрению ..., характеристике ... , вкладу ... в ... , решению вопроса о ... ; Моно­графия ... представляет собой ... , является попыткой описания ..., представляет собой изложение результатов ... , является исследо­ванием ... и т. д.); какие цели ставил перед собой автор реферируе­мого источника (Целью ... было ...; Цель ... состояла в доказатель­стве того, что ... и т. д.); какие задачи ставились в реферируемом источнике (Основной задачей ... были ... В ... автор ставит перед собой следующие задачи ... К задачам исследования в ... отнесе­ны ... и т. п.); каков материал, использованный в реферируемом ис­точнике (Материалом исследования в ... были ... Автор привлека­ет к рассмотрению ... В основе ... лежит материал эксперимен­тов ... и пр.); какие проблемы ставились в реферируемом произведении (В центре внимания ... было современное состоя­ние ..., в центре проблематики ... были тенденциии ... На первый план автор ... выдвигает проблему ... Главные усилия ... направле­ны на... и т. д.); из каких разделов, частей состоит первичный текст (Отчет ... состоит из ... разделов.., включающих ... глав ... Брошю­ра состоит из ... частей, в каждой из которых ... и т. д.) См. де­скриптор.

Лит.: Вейзе А. А. О ядерных текстах и их получении путем компрес­сии // Проблемы текстуальной лингвистики / Под. ред. проф. В.А. Бухбин-дера. — Киев, 1983.

В. Н. Мещеряков

ДЕСКРИПТОРЫ ПРЕДИКАТИВНЫЕ- слова, словосочета­ния и предложения, передающие рематическую информацию пер­вичного текста. Так, например, в реферативных статьях использу­ется широкий класс средств, отвечающих на вопросы: какие за­дачи решает автор в первичном тексте (В ... анализируется роль ..., раскрывает содержание ..., конкретизирует ... , прослеживает ос­новные этапы ... , раскрывает механизмы ... , разъясняет сущ­ность ..., предпринимает попытку определить ..., обосновывает выбор объекта и направление исследования ... и т. д.); с чего начи­нает свою работу автор первичного текста (Автор ... начинает с обзора ..., отмечает наличие разных точек зрения ...; характеризу­ет материал исследования ...; намечает программу... и т. д.); что автор реферируемого источника говорит, делает, утверждает, из чего исходит, что предпринимает в средней части своей работы (Автор ... напоминает ..., выделяет ..., сосредоточивает свое внимание на ..., ставит перед собой задачу проследить ..., формирует ..., указыва-

44

детский голос

ет на роль ... и т. д.); чем автор реферируемого источника заключает свою работу (В кратком заключении ... перечисляет..., подытожи­вает .., формирует ... и т.д.). См.: дескриптор.

Лит.: См. лит. к статье Дескрипторы номинативные.

В. Н. Мещеряков

ДЕТСКИЙ ГОЛОС. Голос новорожденных и грудных детей. Яв­ляется выражением одного из врожденных рефлексов человека, вы­зываемых воздействием на организм самых разнообразных раздра­жителей, исходящих как из внутренней, так и из окружающей среды. Издаваемые новорожденным звуки могут быть разными по силе, но они, как правило, мало отличаются по высоте («ля» первой октавы). Однако тембр их неодинаков, и уже на второй-третий день после рождения можно различить голоса детей.

В ясельном возрасте происходит бурное развитие речевой деятель­ности. Голос в этот период отличается узостью диапазона используе­мых звуков по высоте. В голосе детей дошкольного и младшего школь­ного возраста можно заметить расширение диапазона по высоте и по силе. В разговоре дети пытаются придать голосу большую выразитель­ность. В возрасте 11—19 лет в голосе появляется ряд особенностей — наступает период мутации. У девочек мутация наступает несколько раньше и протекает спокойнее, чем у мальчиков. Длительность мута­ционного периода колеблется в пределах от одного месяца до 5 лет. Обычная его продолжительность 1,5—2 года. В это время происходят значительные изменения в гортани. У мальчиков гортань увеличива­ется более чем в 1,5 раза, у девочек— на 1/3. В основном мутация протекает медленно и малозаметно как для самих подростков, так и для окружающих. Лишь иногда отмечается повышенная утомляемость при голосовой работе и часто наступающая беспричинная охриплость. Спокойное течение мутации обычно для всех девочек и для части мальчиков. В случаях резко протекающей мутации неожиданно во вре­мя пения или разговора голос начинает срываться, появляются со­вершенно неожиданные низкие ноты басового тембра, нередко гру­бого, лающего характера, внезапно перескакивающие на фальцет. По мере завершения мутации такие явления наблюдаются все реже и реже. Наконец, Д. г. полностью заменяется голосом взрослого человека. Иногда голос остается детским и у взрослого мужчины. В этом случае требуются соответствующее лечение и фонопедические упражнения.

Лит.: Вильсон Д.К. Нарушения голоса у детей. — М., 1990; Детский голос: Экспериментальные исследования. — М., 1970; Педагогическая эн­циклопедия. — М., 1964—1968; Стулова Г.П. Развитие детского голоса в процессе обучения пению. — М., 1992.

А. А. Князьков

45

____________________________ диалог___________________________

ДИАЛОГ (от греч. dialogos — беседа, разговор двоих) — разновид­ность (тип) речи, при которой происходит обмен взаимообусловлен­ными высказываниями-репликами (при зрительном и слуховом вос­приятии собеседника). Все особенности Д.— речевой структуры свя­заны с его спецификой как образования, возникающего в результате перемежающейся, главным образом устной спонтанной речи собе­седников, происходящей в определенных условиях. Сама природа Д. предполагает его сложность. Размеры Д. теоретически безграничны, и его нижняя граница может показаться открытой. Однако фактически каждый Д. имеет начало и конец. Единство Д. в его теме, содержании, смысле. Специфика Д. как сложного единства самым тесным образом связана с его тематической цельностью, с характером развития со­держания, с движением мысли. Основной единицей Д. является диа­логическое единство. Вопрос о границах Д. и его внутренних струк­турных особенностях связан с различием понятий Д. как целост­ной структуры и диалогического единства. Реплика как компонент диалогического единства и Д. в целом имеет двуплановый харак­тер, совмещая в себе значение акции и реакции, в результате чего Д. представляет собой сложную цепь взаимосвязанных вы­сказываний. С исследованием Д. как сложного комплекса, в состав которого зачастую входит цепь переплетающихся или параллельных реплик нескольких лиц, связано выделение различных структурных типов Д. (парный Д., параллельный Д., полилог). Исследование Д. невозможно без учета целого ряда внеречевых моментов: цели и пред­мета высказываний, степени подготовленности говорящих, отноше­ний между собеседниками и отношения их к высказанному, конк­ретной обстановки общения. Характер Д. определяется действием всех этих факторов в совокупности, и в результате конкретного проявле­ния каждого из них создается Д. определенной структуры. Ближайшая социальная ситуация и более широкая социальная среда определяют структуру высказывания, отражая характер диалогического поведе-ния.Именно ситуация формирует высказывание в виде просьбы или отстаивания, в стиле витиеватом или простом, уверенно или робко произнесенное. С ситуацией общения, отношением участников Д. к содержанию речи связан характер логико-смысловых отношений между частями диалогического единства, и в связи с этим выделяются раз­личные типы реплик и типы Д., устанавливаются характер реакции, оценки говорящими фактов ситуации и речи, модальная характери­стика Д. Реплика, которая дает начало разговору, определяет его тему и цель, строится относительно свободно. Эта реплика называется сти­мулом, так как побуждает собеседника к ответной реплике или дейст­вию. Ответная реплика, реплика-реакция, по своему лексическому составу и синтаксической структуре зависит от реплики-стимула. Д. обычно состоит из чередующихся реплик-стимулов и реплик-реакций.

46

диалог

Важно изучение особенностей обоих компонентов. Со стороны структурно-композиционной выделяются ответные реплики-под­хваты, реплики-повторы и др. При этом внимание обращается на логико-смысловое значение реплики и соответствующее ее отно­шение к одному, стимулирующему высказыванию. Важным видом Д. в этом плане признается вопросно-ответный комплекс. Большое значение придается характеру реакций. В связи с этим выделяются реплики-противоречия, согласия, добавления, реплики, сопровож­дающие тему, переводящие тему в другую плоскость. По характеру реакции определяются соответствующие типы Д.: Д.-противоре-чие, Д.-синтез (Е.М.Галкина-Федорук), Д.-спор, Д.-объяснение, Д.-ссора, Д.-унисон (А.К.Соловьева), Д.-сообщение, Д.-обсужде-ние, Д.-беседа (О.И.Шаройко). При этом выясняются структурно-грамматические особенности Д., экстралингвистические момен­ты, связанные с осуществлением речи, воплощающейся в Д. раз­ных типов.

Специфика Д. связана и с таким явлением, как степень подго­товленности говорящего к речи. Л.П. Якубинский отмечал быстрый темп произнесения реплик и их смены как одного из свойств Д., в ходе которого подготовка к высказыванию идет одновременно с восприятием чужой речи. Это отражается на структуре диалогиче­ских высказываний, являясь одним из факторов формирования его синтаксиса. На структуре Д. сказывается и степень осведомленно­сти собеседников о предмете разговора. Л.П.Якубинский подчер­кивал, что понимание чужой речи определяется опытом собесед­ников, составляющих апперципирующую массу говорящих, что каждое последующее говорение падает на подготовленную почву, указывая на большую роль догадки при тождестве апперципирую­щих масс собеседников. Общий опыт собеседников, его постоян­ные и преходящие элементы определяют возможность дешифров­ки при речевом обмене. Речь всегда нуждается в слушателе.

Дополнительным средством передачи информации при непос­редственном общении служат мимика, жесты, различные телодви­жения, социально обусловленные и соответствующие интеллекту­альному и эмоциональному состоянию говорящего. Одной из важ­ных сторон Д. является интонация, с помощью которой передается определенная информация и оформляются диалогические единст­ва в составе сложной структуры. Информативная и связывающая роль интонации в Д. отмечается при анализе диалогических единств с репликами различного типа — повторами, подхватами. Различ­ные функции интонации могут переплетаться, поскольку реплики одновременно представляют собой предложение (или соединение предложений) со своей внутренней интонацией и элемент Д. Дей­ствия всех внеречевых факторов в совокупности решающим обра-

47

диапазон

зом отражаются на структуре Д. и прежде всего на его грамматиче­ских особенностях. Выбор определенных конструкций связан со спе­цификой устной речи и спецификой Д. как речевого взаимодейст­вия. Эллипсис, простота синтаксического построения, употребле­ние предложений различных функциональных типов, модальных слов, повторы, присоединительные конструкции и другие харак­терные черты обязаны своим происхождением в Д. его специфике как особого речевого построения. Характерный для диалогических предложений порядок слов, своеобразное актуальное членение пред­ложений в Д. связаны также с действием многообразных условий, в которых протекает диалог как воплощение устной перемежаю­щейся речи. Спаянность реплик ведет к постановке вопроса об от­ношении Д. к понятию сложного синтаксического целого, посколь­ку Д. как продукт речевого обмена в конечном счете представляет собой звучащий и часто зафиксированный единый текст особого рода, принадлежащий не одному лицу. Строение такого текста, развитие мысли, модальные характеристики высказываний и дру­гие черты такого сложного целого важно сопоставить с характери­стиками текстов недиалогического характера. Впервые на Д. как сложное синтаксическое целое было обращено внимание в работах Н.Ю.Шведовой, Г.А.Золотовой.

Лит.: Валюсинская З.В. Вопросы изучения диалога в работах совет­ских лингвистов (Синтаксис текста). — М., 1979; Винокур Т.Г. Диалогиче­ская речь // ЛЭС. — М, 1990; Лаптева О.А. Русский разговорный синтак­сис. — М., 1976; Радаев A.M. О некоторых составляющих речевого воз­действия диалогических и монологических текстов и остроумных высказываний // Психолингвистические и социолингвистические де­терминанты речи. — М., 1978; Якубинский Л.П. О диалогической речи // Избр. работы. Язык и его функционирование. — М., 1986.

Л. Е. Тумина

ДИАПАЗОН (греч. dia pason (chordon) — через все (струны) — совокупность звуков (тонов), которые могут быть воспроизведены данным голосом. Чаще всего говорят о высотном (мелодическом), или тоновом Д., который определяется как интервал между са­мым низким и самым высоким звуком (тоном) в пределах воз­можностей данного голоса. Высотный Д. зависит от многих факто­ров: возраста, анатомо-физиологических особенностей голосово­го аппарата, эмоционального и физического состояния человека, его обученности; в процессе целенаправленной работы над голо­сом Д. его расширяется. Большой высотный Д. необходим для рас­ширения выразительных и изобразительных возможностей голо­са, мелодичности речи.

48

___________________________ дикция___________________________

Различают также Д. динамический и Д. тембральный. Что каса­ется динамического Д., то он представляет собой ряд градаций силы или громкости голоса. Динамический Д. прямо не связан с абсолютной силой или громкостью. Например, голос, который может увеличивать звучность от едва слышного до умеренно гром­кого, будет по динамическому Д. шире, чем тот, который восп­ринимается в пределах от громкого до не очень громкого. Конеч­но, нужно стремиться к тому, чтобы голос охватывал максимум градаций звучности, — это позволяет сделать речь и хорошо слы­шимой, и выразительной. При этом надо избегать форсирования звука, когда голос искажается и находится на грани срыва. В му­зыке, пении и отчасти в сценической речи принято обозначать градации громкости итальянскими терминами — в порядке воз­растания: пианиссимо (рр), пиано (р), меццо-пиано (тр), мец-цо-форте (mf), форте (f), фортиссимо (ff). Очевидно, эту шкалу удобно распространить на все случаи, когда анализируются гром-костные характеристики голоса и речи.

Тембральный Д. — это разнообразие тембров, звуковая «палит­ра» голоса, определенный набор специфически звучащих вариан­тов. Известно, что каждый человек обладает индивидуальным, при­сущим только ему тембром, который обусловлен особенностями функционирования речевого аппарата. Но речевой аппарат доста­точно пластичен и может гибко перестраивать свою работу. Так, не представляет большого труда осуществить назализацию, лабиали­зацию, палатализацию звука, что приводит к существенному из­менению тембра. При известной тренировке удается произвольно расширять и сужать глотку, опускать и поднимать гортань (с раз­махом до 8 см), менять режим смыкания голосовых складок. Чем больше вариантов артикуляции усваивает человек, тем разнообраз­нее в тембровом отношении звучит его голос, тем шире его темб­ральный Д., а это обеспечивает более точное решение коммуника­тивных задач.

Лит: Максимов И. Фониатрия. — М., 1987; Фант Г. Акустическая теория речеобразования. — М., 1964.

А. А. Князьков

ДИКЦИЯ (лат. diktio — произнесение речи) — 1) произноше­ние, манера выговаривать слова; 2) разборчивость речи, отчетли­вость произнесения звуков, слогов и слов.

Хорошая Д. обусловлена активной артикуляцией согласных и гласных. Особенно трудно добиться хорошей Д. в тех случаях, когда ситуация требует говорить в более быстром по сравнению с при­вычным для говорящего темпе. При значительном увеличении тем-

4-3399                                                                                                                                                                                                    49

динамика

па артикуляционных движений Д. как бы «смазывается», восприя­тие речи затрудняется, что совершенно недопустимо в педагогиче­ской работе.

Для выработки безупречной Д. нужна целенаправленная трени­ровка речевого аппарата. Среди упражнений, чаще всего использу­емых в этих целях, следует назвать скороговорки и чистоговорки. Помимо речевых упражнений в работе над Д. полезно использовать и вокальные приемы, например песни, которые рассчитаны на исполнение в быстром темпе. Пение песен повышает эмоциональ­ный Тонус, активизирует дыхание, задает жесткий ритмический рисунок исполняемого текста.

Работа над Д., кроме выполнения артикуляционных упражне­ний, предполагает развитие слуховой наблюдательности. Необхо­димо накапливать в своей памяти слуховые образцы эталонного произношения, безукоризненной Д. и вместе с тем подмечать и анализировать случаи небрежного выговаривания слов. При этом следует учесть, что плохая Д. может быть результатом не только вялой артикуляции, но и дефектов речевого аппарата.

Лит: Никольская СТ. Техника речи. — М., 1978; Станиславский К.С. Собр. соч. — Т. 3. — М., 1955; Сценическая речь /Под ред.И.П.Козляни-новой. — М., 1976; Фимочева Т.Б., Чевелева НА., Чиркина Г.В. Основы ло­гопедии. — М., 1989.

А. А. Князьков

ДИНАМИКА (греч. dinamys — сила) — 1) движение, развитие, изменение какого-либо явления под влиянием действующих на него факторов; 2) (спец.) совокупность степеней силы звучания, гром­кости.

Лит.: Бондарко Л.В. Звуковой строй современного русского языка. — М, 1977; Романовский Н.В. Хоровой словарь. — М., 1980; Словарь ино­странных слов. — М., 1984.

А. А. Князьков

ДИСКАНТ (лат. dis — приставка, обозначающая разъединение, расчленение, cantus — пение) — высокий детский голос, соответ­ствующий по диапазону сопрано. (См. также тип голоса.)

А. А. Князьков

ДИСКРЕТНОЕ ПОСТРОЕНИЕ ТЕКСТА - прием, позволяю­щий создать динамизм сообщения за счет пропуска одного или ряда звеньев текста. Особенности дискретной композиции хорошо продемонстрированы А.Ф. Кони на примере возможного рассказа о

50

дискурс

Ломоносове: «Во вступлении можно нарисовать (кратко, непре­менно кратко, но сильно) картину бегства в Москву мальчика-ребенка, а потом: прошло много лет. В Петербурге, в одном из ста­ринных домов времени Петра Великого, в кабинете, уставленном физическими приборами и заставленном книгами, чертежами и рукописями, стоял у стола человек в белом парике и придворном мундире и объяснял Екатерине II новые опыты по электричеству. Человек этот был тот самый мальчик, который когда-то бежал из родного дома темной ночью... А дальше можно вести речь о Ломо­носове по существу: поэт, физик, химик ...»

Лит.:   Одинцов В.В. Стилистика текста. — М., 1980.

В. Н. Мещеряков

ДИСКУРС (лат. discursum) — важнейшая составляющая речево­го события, процесс речевого поведения, речевой и невербальный обмен, протекающий в речевой ситуации. Д. — многоуровневый процесс, который складывается из: 1 — вербального (словесного) поведения, 2 — акустического поведения (громкость, высота то­на, интонирование, темп, паузирование, ритм), 3 — кинесиче-ского поведения (жесты, мимика, поза), 4 — пространственного поведения (проксемика, знаковое использование пространства при речевом общении). Анализ Д. как речевого поведения, т. е. как про­цесса, а не как фиксированного результата этого процесса (тек­ста), составляет предмет дискурс-анализа— современной линг­вистической дисциплины, обладающей особой методологией и ме­тодами, восходящими к методам этнографии и этологии (общей науки о поведении). Дискурс-анализ направлен на изучение струк­туры и единиц Д., минимальной из которых считается речевой акт. Речевые акты в структуре Д. объединяются в «шаги» (move), при­близительно соответствующие репликам в диалоге, шаги — в цик­лы (cycle, exchange), простейшим из которых можно считать воп­росно-ответную диаду, циклы— во взаимодействия (interaction), приблизительно соответствующие микротеме текста, а последова­тельность взаимодействий уже образует целостный Д. всего речево­го события. Понятие Д. в современной лингвистике занимает осо­бое и очень важное место, и основатель классической семиологии Ч. Пирс утверждал даже, что ни одно лингвистическое явление не может найти адекватного объяснения, будучи взято вне Д.

Лит.: см. лит. к статье Анализ педагогического дискурса, а также: Brown С, Yule G. Discourse analysis. — Cambridge, 1983; Михалъская А.К. Ос­новы риторики: Мысль и слово. — М., 1996.

А. К. Михальская

4*                                                                                                                                       57

дискуссионная речь

ДИСКУССИОННАЯ РЕЧЬ (от лат. discussio — исследование, обсуждение) — разновидность устной ( реже — письменной ) пуб­личной речи, которая возникает во время спора, диспута, полеми­ки, дискуссии, когда сталкиваются противоположные или разно­образные точки зрения.

Понятие Д. р. впервые появилось в отечественной лингвистике в 20-х гг. XX в. и имело другое терминологическое обозначение: «полемическая речь» (см. работы К. Сюннерберга). В 60—70-е гг. ак­тивно исследуется синтаксический строй языка научных дискус­сий (см. работы Л.В. Славгородской).

Коммуникативный подход к языку, наметившийся в начале XX в., развившийся в 60—70-е гг., позволил выявить ряд важных особенностей Д. р. как разновидности устной публичной речи.

На языковую организацию Д.р. оказывают влияние следующие факторы: степень официальности; степень подготовленности; уме­ние вести дискуссию; умение строить аргументацию; симметрич­ность/несимметричность партнеров коммуникации.

В зависимости от сферы общения основу Д. р. составляет науч­ная или публицистическая речь.

В устной форме Д. р. переплетены две разновидности русского литературного языка — кодифицированного (КЛЯ) и разговорно­го (РЯ). Это переплетение придает Д. р. неповторимое стилистиче­ское своеобразие и богатство.

Д. р. представляет собой сплав монологической и диалогиче­ской речи. Для Д. р. характерно реплицирование (как и в обычном диалоге). Однако механизм взаимодействия реплик обусловлен за­дачами аргументации, коммуникативными намерениями участ­ников дискуссии. Размер дискуссионного выступления намного превосходит реплику обычного диалога (особенно в научной дискуссии).

Для Д. р. характерно наличие своеобразных средств выражения логической связи не только внутри микротекстов, но и между от­дельными текстами участников дискуссии, а также всего дискус­сионного текста в целом. Для синтаксиса монологических выска­зываний в Д. р. характерны уступительные и причинно-следствен­ные отношения. Уступительные отношения в Д. р. возникают, как правило, не в силу объективной логики самих высказанных поло­жений, а в силу субъективной оценки их участниками дискуссии.

Модальные слова (как средство логической связи) в Д. р. обла­дают иной семантикой, которая отражает уступительные отноше­ния в текстах участников дискуссии. (Например, слова конечно, са­мо собой разумеется, безусловно и др. не просто подтверждают ту или иную мысль, а являются лишь предисловием к новому высказыва­нию, которое несет новую информацию).

52

дискуссия

Глубокие исследования Д. р. в современном русском языке на­чались сравнительно недавно.

Лит.: Славгородская Л.В. Некоторые синтаксические особенности языка научной дискуссии // Особенности стиля языка научного изложения.— М., 1976. — С. 116—125; Сюннерберг К. О формах речевой коммуникации // Литература и язык. — ИЛЯЗВ, 1928. — Т. 3.

Н. И. Махновская

ДИСКУССИЯ (лат. discussio — исследование, обсуждение) — уст­ная (реже письменная) форма организации публичной речи, в про­цессе которой сталкиваются различные, как правило, противопо­ложные точки зрения.

Д. можно понимать и как процесс, и как результат, речевое произведение.

Существует несколько типов Д., различающихся по их целям: 1) императивный тип Д., в процессе которой ведущий подводит участников к общему согласию; 2) конфронтационный тип Д. — предполагает четкую формулировку противоположных точек зре­ния; 3) информационный тип Д., в процессе которой участники Д. получают материал, позволяющий проникнуть в суть спорного вопроса.

По конечному результату Д. их можно разделить на: 1) резуль­тативные Д. (когда одна точка зрения принимается как доказанная или как убедительная практически для всех участников Д.); 2) «ни­чейные» Д. (когда участники Д. остаются при своих мнениях); 3) не­определенные Д. (когда спорный вопрос остался нерешенным, а иногда еще более сложным, чем до Д:).

Успех Д. во многом определяется: 1) формулировкой темы, ее конкретностью, выраженностью в ней спорного момента, того «энергетического заряда», который способен вызвать желание го­ворить (не молчать); 2) умением ведущего вести Д., создавать и поддерживать дискуссионную атмосферу; 3) умением участников дискуссии аргументировать высказанные положения.

В речи ведущего Д. можно выделить: а) вступительное слово, в котором четко формулируются дискуссионная тема, тезис и анти­тезис, мотивируется постановка темы; определяются цели и зада­чи Д.; соответственно коммуникативному намерению намечается тональность общения; б) реплики, корректирующие и стимулиру­ющие дискуссионный разговор. Стремясь вовлечь в активный спор как можно больше участников, ведущий следит за тем, чтобы уча­стники Д. не нарушали ее правил; способствует разрядке возника­ющих и возможных конфликтных ситуаций; поддерживает наме­ченную во вступительном слове тональность общения. Интеграци-

53

___________________________ диспут___________________________

онная сила речевого поведения ведущего способствует целостно­сти создаваемого дискуссионного текста; в) заключительное слово, в котором, исходя из задач Д., кратко подводятся ее итоги, отме­чается результат Д. Ведущий оценивает выступления участников Д. в соответствии с их вкладом, внесенным в ход Д., отмечает наибо­лее аргументированные высказывания.

Цель участников Д. достигается, если коммуниканты умеют ис­пользовать различные аргументы, делать явными ошибки и уловки противника. Основу языковой структуры Д. как речевого произве­дения составляет своеобразное переплетение монологической и ди­алогической речи («монолог в диалоге» и «диалог в монологе») (см. дискуссионная речь).

Лит.: Быков Г. В. Типология научных дискуссий // Вопросы филосо­фии. — 1978. — № 3; Урсул А.Д. Гносеологические особенности научной дискуссии // Там же; Федосюк М.Ю., Ладыженская Т. А., Михайлова О.М., Николша Н.А. Русский язык для студентов-нефилологов.— М., 1997.

Н. И. Махновская

ДИСПУТ (лат. disputo — рассуждать, спорить) — форма орга­низации подготовленной публичной речи на заданную тему (о про­читанной книге, просмотренном кинофильме или спектакле, на морально-этическую и другие темы), в процессе которой сталки­ваются разнообразные (не только противоположные) точки зре­ния. Осуществляется Д. обычно под руководством ведущего. (О ре­чевом поведении ведущего и его функциях см. дискуссия).

Лит.: См. лит. к статье Дискуссия.

Н. И. Махновская

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА— документ, адресованный руко­водителю вышестоящей организации и содержащий обстоятель­ное изложение какого-либо вопроса с выводами и предложени­ями. Д. з. состоит из двух частей: в первой (вводной) излагаются факты и проводится их анализ; во второй — делаются выводы и предложения.

Лит.: Культура устной и лисьменной речи делового человека: Спра­вочник-практикум для самообразования. — М., 1997.

Л. Г. Антонова

ДЫХАНИЕ (РЕЧЕВОЕ) — совокупность процессов, которые обеспечивают поступление в организм кислорода (на вдохе) и вы­ведение из него углекислого газа (на выдохе).

54

единицы речи

Система Д. имеет двойное управление со стороны нервной сис­темы: произвольное и непроизвольное. При жизненном Д. дыха­тельная система обеспечивает лишь функцию газообмена крови. При речевом Д. (когда мы произносим звуки речи) работа Д. необычай­но усложняется. Оно начинает подчиняться тем требованиям, ко­торые диктуют ему гортань и артикуляторные органы в целях обра­зования нужного речевого звука, произнесенного с той или иной экспрессией. Энергию для рождения звуковых колебаний всегда не­сет Д., которое в зависимости от того, какой звук формируется и с какой силой он должен прозвучать, должно быть подано в нужном количестве и под необходимым давлением. Огромную роль в орга­низации речевого Д. играет диафрагма, работа которой способству­ет компенсации разногромкости гласных.

В речевой функции явственно выражается двойное управление Д. и его гибкая приспособляемость к ситуационным заданиям. Сознание кон­тролирует только общий посыл дыхания, обеспечивающий нужную громкость голоса, акценты, повышения и понижения, связанные с эмоциональной окраской произносимого. Автоматизм, который выра­батывается между подачей Д., работой гортани и артикуляторных ор­ганов при произношении звуков речи, устанавливается с детства.

Лит.: Дмитриев Л.В. Основы вокальной методики. — М., 1968; Фо-ниатрия и фонопедия. — М., 1990.

А. А. Князьков

^Е

ЕДИНИЦЫ РЕЧИ— коммуникативные единицы, представ­ляющие собой конкретные высказывания, образующиеся в про­цессе общения и составляющие это общение. Они характеризуют­ся: 1) комплексным знаковым составом (сегментным, просодиче­ским и т. д.), 2) конкретным значением, связанным с замыслом отправителя и получателя сообщения, 3) фактурными свойства­ми: ритмом, темпом речи и др., 4) определенностью позиции в процессе коммуникативного обмена (реплика диалога осмыслива­ется не сама по себе, но как элемент последовательности реплик).

Лит.: Зарубина Н. Д. К вопросу о лингвистических единицах текста // Синтаксис текста / Под ред. Г. А. Золотовой. — М., 1979; Зарубина Н. Д. Текст: лингвистический и методический аспекты. — М., 1981; Рождест­венский Ю.А., Волков А. А., Марчук Ю. Н. Введение в прикладную филоло­гию.- М., 1987.

В. Н. Мещеряков

55

единицы текста

ЕДИНИЦЫ ТЕКСТА— единицы целого, обладающие всеми или большинством существенных признаков, которые характери­зуют это целое. Существенными признаками текста являются, как известно, тематическое, смысловое и стилистическое единство, коммуникативная направленность, связность, цельность и др. Все­ми этими признаками, но с разной степенью полноты обладают предложение, сложное синтаксическое целое, абзац и компоненты текста.

Лит.: Выготский Л.С. Психология искусства.— М., 1986; Гальпе­рин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. — М., 1981.

В. Н. Мещеряков

Ж

ЖАНР (фр. genre — род, вид) — форма организации речевого материала, выделяемого в рамках того или иного функционально­го стиля, вид высказываний, создающихся на основе устойчивых, повторяющихся, т. е. воспроизводимых, моделей и структур в рече­вых ситуациях, где имеют место хоть сколько-нибудь устойчивые, закрепленные бытом и обстоятельствами формы жизненного об­щения (М. М. Бахтин). Произведения, принадлежащие к тому или иному конкретному жанру, характеризуются своеобразием и узна­ваемостью композиционной организации, структуры и стиля. Ж. характеризуется установкой на определенный тип, способ изобра­жения, характер и масштаб обобщений.

В соответствии с современными представлениями термин Ж. ис­пользуется в трех значениях. Во-первых, Ж. — это феномен, входящий в определенный класс явлений, имеющих общие свойства и признаки. В этом смысле Ж. (например, роман, статья, беседа) является объектом действительности и, следовательно, объектом познания.

Второе значение слова Ж. обнаруживается в процессе его иссле­дования. Выясняется, что общие для Ж. повторяющиеся (воспро­изводимые) признаки институционализируются. И Ж. создаются и воспринимаются через отнесение к норме, которую диктует такая институционализация. В этом смысле термин Ж. функционирует как горизонт ожидания для слушающих и модель создания для говоря­щих. В основе такой модели лежит интерсубъективный комплекс, регулирующий каждую конкретную сферу языковых поведений (вы­сказываний-предложений, высказываний — сверхфразовых единств, высказываний-текстов), имеющих разную степень катего­ричности.

56

жесты

Наконец, третье значение термина Ж. — это значение эталона, матрицы, которая накладывается на действительность и служит ин­струментом научного описания.

Следует еще разграничивать обиходное, соответствующее со­знаваемой части жанровой компетенции, и научное, создаваемое в генологических теориях, употребление термина Ж.

Таким образом, Ж. — это элемент действительности, факт об­щественного сознания и жанровой компетенции и инструмент на­учного описания.

Лит.: Аспекты общей и частной лингвистической теории текста. — М., 1982; Бахтин М. М. Проблема речевых жанров // Эстетика словесного творчества. — М, 1979; Бурлина Е.А. К вопросу о жанре как методологи­ческой проблеме // Методологические проблемы современного искусст­воведения. — М., 1986; Гайда Ст. Проблемы жанра // Функциональная стилистика: теория стилей и их языковая реализация. — Пермь, 1986; Ко­жин А.Н., Крылова АЛ., Одинцов В.В. Функциональные типы русской ре­чи. — М., 1982; Скварчинская С. Введение в науку о литературе. — Варша­ва, 1965. — Т. 3; Hvisc J. Problemy literarney genologue. — Bratislava, 1979.

В. Н. Мещеряков

ЖЕСТЫ — это воспроизводимые значимые телодвижения и по­зы, рассчитанные на восприятие реципиентов, предназначенные для передачи эмоциональной и интеллектуальной информации, имеющие социально-фиксированную форму.

Понятие Ж. включает, таким образом, как значимые движения рук и головы, так и телодвижения, выполняющие коммуникатив­ную функцию.

Выделяются следующие группы Ж.: 1) коммуникативные Ж., т. е. выразительные движения, замещающие в речи элементы язы­ка. Это приветствия и прощания, Ж. угрозы, привлечения внима­ния, подзывающие, приглашающие, запрещающие; оскорбитель­ные Ж. и телодвижения дразнящие, встречающиеся в общении детей; утвердительные, отрицательные, вопросительные, выра­жающие благодарность, примирение, а также Ж., встречающие­ся в различных других ситуациях межличностного общения. Все перечисленные Ж. понятны без речевого контакта и имеют собст­венное значение в общении; 2) описательно-изобразительные, подчеркивающие. Они, как правило, сопровождают речь и вне речевого контекста теряют смысл; 3) модальные Ж.: Ж. одобре­ния, неудовольствия, иронии, недоверия; Ж., передающие не­уверенность, незнание, страдание, раздумье, сосредоточенность, растерянность, смятение, подавленность, разочарование, отвра­щение, радость, восторг, удивление.

57

заголовок (заглавие, название)

Ж. по своим характеристикам являются самостоятельной зна­ковой системой, так же необходимой для нормальной коммуника­ции, как и язык. Регулярно сосуществуя со звуковым языком, Ж. сопровождают, дополняют, подкрепляют его, в ряде случаев заме­няют, автономно выражая смысл сообщений. Ж. могут заменять лю­бой член предложения, целые высказывания, а также нести сквозь текст самостоятельную тему, и в этом смысле следует думать о тек­стовой детерминированности появления Ж.

Лит.: Ермолаева Е.А. Психосемиотический анализ жестов как знако­вых средств общения в соотношении с языком // Психосемиотика позна­вательной деятельности и общения. — М., 1984. — С. 77—87; Русская раз­говорная речь: фонетика, лексика, морфология, жест. — М., 1983.

Н.В. Федорова, Л.Е. Тумина

ЗАГОЛОВОК (ЗАГЛАВИЕ, НАЗВАНИЕ) - первое слово, сло­восочетание, предложение, с которого начинается знакомство с любым речевым произведением. Открывая произведение, 3. выпол­няет информативную (номинативную, репрезентативную) функ­цию. Одновременно название произведения является его пределом, так как обобщает в себе смысл всего произведения, и сочетает в себе таким образом две функции — функцию номинации и функ­цию предикации (имплицитно). Эта разнофункциональность рож­дает парадокс: с одной стороны, заглавие неотделимо от текста и является его частью, а с другой — оно обладает относительной ав­тономностью. В силу «неотделимости» можно говорить о заглавиях-темах, а в силу автономности — о заглавиях-символах (лермонтов­ский «Парус», «Чайка» Чехова, «Незнакомка» Блока и др.).

Известно три подхода к классификации 3.:

1) семантический подход, при котором определяющей являет­ся взаимосвязь 3. и содержания текста:

З.-тпемы: все 3., входящие в семантическое поле «персонаж» (человек, животное): «Евгений Онегин», «Ревизор», «Мать», «От­цы и дети», «Толстый и тонкий»; 3., входящие в семантическое поле «пространство»: «Миргород», «Порт-Артур», «Палата № 6», «Хуторок в степи»; 3., входящие в семантическое поле «время»: «6-е июля», «Январь 1919», «Майская ночь», «После бала» (см. также совмещение семантических полей «время» и «пространство»: «Ве­чера на хуторе близ Диканьки»); 3., входящие в семантическое поле «событие», «явление»: «Женитьба», «Воскресение», «Три встре-

58

заголовок (заглавие, название)

чи», «Убийство», «Последнее свидание», «Ночной разговор»; 3., входящие в семантическое поле «предмет», «образ»: «Шинель», «Ан­тоновские яблоки», «Гранатовый браслет», «Белый пароход».

З.-ремы, т. е. 3., выражающие идею, основную мысль произве­дения: 3. — характеристики лица: «Герой нашего времени», «Чело­век в футляре», «Попрыгунья» (3. этой группы присуща функция типизации и художественного обобщения); 3. — характеристики события, явления: «Горе от ума», «Хорошо!»; 3. — состояния, эмоции: «Тоска», «Горе», «Легкое дыхание»; 3. — проблемы, выводы, поуче­ния: «Что делать?», «Кто виноват?», «Кому на Руси жить хорошо», «Живи и помни», «Не в свои сани не садись».

3.-ассоциации: 3.-метафоры: «Хамелеон», «Грамматика любви»; 3. — антитезы тексту: «Хорошее отношение к лошадям», «Хорошая жизнь»; З.-оксюмороны: «Живой труп»;

2)  структурный подход, при котором 3. обусловливается ти­
пом, структурой текста:

3., в основе которых лежит взаимосвязь 3. и типа текста: 3.-описания: «Лес», «Дятел», «Детские счеты»; З.-повествования: «Как мы варим кашу», «Как я был мамой», «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил», «Сказка о рыбаке и рыбке»; 3.-рассуждения: «Лес — источник здоровья».

3., в основе которых лежит взаимосвязь 3. и композции: «Жизнь и судьба», «Преступление и наказание», «Живые и мертвые»;

3)  стилистический подход, при котором в основу 3. кладется
его соответствие стилю текста: 3., определяемые научным, учеб­
ным и деловым стилем: «Тема и идея художественного произведе­
ния», «О сравнении», «Метафора», «Проблемы исторического ро­
мана»; 3., определяемые художественным стилем; 3., определяе­
мые публицистическим стилем: «Долг и должность» и др.

Лит.: Богословская О. И., Полтавская Е. А. К проблеме соотношения газетного заголовка и жанра // Функциональная стилистика: теория стилей и их языковая реализация. — Пермь, 1986; Костомаров В. Г. Из наблюдений над языком газеты: газетные заголовки // Из опыта преподавания русского языка нерусским. — М., 1965; Кухаренко ВЛ. Интерпретация текста. — М., 1988; Михайловская КГ. Заголовок-фразеологизм // Русская речь. — 1970. — № 2; Мужев B.C. О функциях заголовков // Ученые записки (Вопросы рома-но-германской филологии). — Т. 55. — М., 1970; Попов АС. Синтаксическая структура современных газетных заглавий и ее развитие // Развитие синтак­сиса современного русского языка. — М., 1966; Ронгинский В.М. Синтакси­ческие модели заголовков и их использование в различных стилях речи. — Симферополь, 1963; Фоминых Б.И. Синтаксическая структура заглавий //Уч. зап. МПГИ им. Ленина. — Вып. 148. — М., 1960.

В. Н. Мещеряков 59

закон инкорпорирования

ЗАКОН ИНКОРПОРИРОВАНИЯ (от позднелат. incorporate — включение в свой состав) — ведущий универсальный закон глу­бинного уровня текста, сущность которого сводится к тому, что каждое последующее предложение как бы включает в себя пред­ыдущее в качестве особого компонента. Так, когда мы говорим: Дети были в лесу. Там они собирали грибы, то слово там во втором предложении значит в лесу, они — дети, а были — формальный компонент, который может не реализовываться. Следствием ин­корпорирования текста является актуальное членение предложе­ния, когда в нем выделяются тема (t) и рема (г). Так, например, первое предложение (S1) текста можно выразить следующей фор­мулой: SI = tlrl. Согласно 3. и., второе предложение (S2) будет включать в себя S1 целиком, причем предложение S1 будет вы­полнять функцию его темы: S2 = t2r2 = (tlrl)r2. Темой третьего предложения будет содержание второго предложения и т. д. На­пример: «В Мещерском крае можно увидеть сосновые боры, где так торжественно и тихо, что бубенчик заблудившейся коровы слышен далеко, почти за километр. Но такая тишина стоит в ле­сах только в безветренные дни» (К. Паустовский). 3. и. лежит в ос­нове развертывания текста, который осуществляется за счет ре-матизации каждого предшествующего предложения последующим, т. е. присоединения компонентов, несущих новую информацию, к уже реализованной части текста.

Лит.: Мурзин Л.Н. О динамической природе языка //Спорные воп­росы русского языкознания. Теория и практика. — Л., 1983, а также лит. к статье Актуальное членение предложения.

В. Н. Мещеряков

ЗАКОН КОНТАМИНАЦИИ (от лат. contaminatio — смешение) — закон, охватывающий процессы перехода с глубинного уровня тек­ста на поверхностный. Суть 3. к. состоит во взаимном приспособле­нии форм предложений, следующих при развертывании текста друг за другом. Необходимость такого приспособления является следст­вием закона инкорпорирования, по которому каждое предшествую­щее предложение вводится в последующее в качестве его темы и подчиняется ему. Следует помнить, что всякое предшествующее предложение, становящееся темой для последующего, состоит из своих темы и ремы, т. е. из единства, которое для своей новой фун­кции (функции темы для нового предложения) должно еще номи-нализоваться, формально приспособиться к последующему пред­ложению, играющему роль ремы. Например: Мальчик бежал. Бег его был стремительным. Выражение был стремительным — рема, и к нему приспосабливается предшествующее предложение. В про-

60

зачин текста

стом же соединении темы и ремы заключено противоречие: Маль­чик бежал + быть стремительным. Если нет согласованности меж­ду двумя этими компонентами, то нет и предложения. Чтобы оно было единым, его надо формально преобразовать. Поскольку в по­следующем предложении мы хотим охарактеризовать не мальчика, а его действие, мы преобразовываем форму выражения действия в существительное, чтобы оно заняло место подлежащего. Еще один компонент предшествующего предложения (мальчик) мы можем воспроизвести с помощью зависимого местоимения (бег его) и т. д. Назначение контаминации сводится к тому, чтобы на поверхност­ном уровне текста представить в форме одного предложения не­сколько глубинных предложений. Смысл контаминации состоит в том, что она снимает лишние, с точки зрения говорящего, смыс­ловые акценты в линейном ряду текста. Это выражается прежде всего в том, что глубинный предикат на поверхностном уровне предстает в иной, преобразованной форме, например в форме под­лежащего (бежал — бег).

Некоторые виды контаминации способствуют устранению по­втора темы (при образовании предложений с сочинением). К., кроме того, устраняет излишние предикаты или субъекты глубинных пред­ложений. Но главная функция к. — перевод смысловых структур с глубинного уровня текста на поверхностный.

Лит.: см. лит. к статье Закон инкорпорирования.

В. Н. Мещеряков

ЗАКОНЫ ТЕКСТООБРАЗОВАНИЯ — законы прагматических, семантических и коммуникативных процессов, организующих язы­ковой материал и приводящих в конечном счете к созданию цело­стного семиотического образования — текста. При этом одни зако­ны управляют текстообразованием на глубинном уровне, другие — переходом с глубинного на поверхностный уровень. Ведущим уни­версальным законом глубинного уровня текста является закон, ко­торый можно назвать законом инкорпорирования. На поверхност­ном уровне действует закон контаминации.

Лит.: см. лит. к статье Закон инкорпорирования.

В. Н. Мещеряков

ЗАЧИН ТЕКСТА— начальная часть текста, имеющая особое коммуникативное назначение (функцию), определямое автором в соответствии с целями, темой и идеей текста, а также возможно­стями и интересами адресата. Известны следующие наиболее рас­пространенные на практике функции 3. т.: 1) релятивная (фоно-

61

зачин текста

вая) — предназначенная для введения в повествование, рассужде­ние или описание (в простейших случаях это указание на время, место, предысторию события, историю проблемы и т. д.); функция создания эмоционального настроя у читателя или слушателя (при­зыв к сопереживанию, соразмышлению, сопредставлению, раз­мышление о причинах выбора темы, лирический этюд и т. п.);

2)      функция создания текстового (катафорического) ожидания, слу­
жащая целям возбуждения интереса к теме и содержанию текста;

3)      проспективная функция, выполняющая роль предуведомления,
предынформации о структуре, основных положениях и идее тек­
ста; 4) функция подведения читателя или слушателя к проблеме, рас­
крывающая в известном и хорошо знакомом непонятное, неизве­
стное, вызывающее вопрос, подводящий к проблеме и помогаю­
щий сформулировать проблему; 5) функция концептуальной установки
на анализ и осмысление предмета обсуждения.

В структуре 3. т. выделяются составляющие (элементы), которые ус­ловно можно разделить на две группы — группу релятивных элемен­тов, подготавливающих коммуниканта к введению темы, к тематиче­скому компоненту 3., и группу тематических элементов, вводящих те­мы и вопросы, на которые нужно ответить ё процессе раскрытия темы речевого произведения, характеризующих подход к осмыслению темы и др. Различают два основных типа 3. т. — тематический и концептуаль­ный. Тематический 3. т. — такой тип 3. т., в котором 1) уточняется (расширяется, сужается, переформулируется) тема текста (Перефор­мулируем тему нашего..., переведя вопрос о... в область хорошо знако­мых каждому ...; Сузим предмет нашего обсуждения, выделив лишь одну из сторон проблемы; В ряду вопросов ... , наша тема занимает совершенно определенное место, она касается таких сторон ... , кото­рые ... Рассмотрим ключевые аспекты подхода к...); 2) характеризуют­ся содержание и объем темы .(Разделим нашу тему на круг взаимосвя­занных подтем, а именно: ...; Раскрытие нашей темы сопряжено с ха­рактеристикой следующих вопросов:...); 3) определяется актуальность, практическая значимость проблемы, вынесенной на обсуждение.

Концептуальный 3. т. — тип 3., в котором 1) вводится или фор­мулируется научное положение, которое становится установкой на восприятие и осмысление содержательно-фактуалыюй информации текста или формулируется основное положение текста (Главная мысль, которую я хотел бы утвердить в сознании ... , это мысль о том, что ...; Сформулируем тезис, с которого можно было бы начать обсуждение: ...); 2) вводится цитата, в которой содержится идея текста; 3) формулируется гипотеза, которая становится предметом обсуждения; 4) дается оценка (факта, явления, события), которая аргументируется затем в основной части текста (Событие, которое ..., является, несомненно, фактом такого значения, которое ...).

62

звучащий текст

Л ит.: Гальперин И. Р. Информативность единиц языка. — М., 1974; Ганцен В.А. Восприятие целостных объектов. — М., 1974.

В. Н. Мещеряков

ЗАЯВЛЕНИЕ — речевой жанр официально-делового стиля кон-статирующе-ходатайствующего характера. Текст заявления содер­жит следующие части: 1) адресат (к кому обращаются); 2) заяви­тель; 3) наименование документа; 4) содержание заявления; 5) под­пись заявителя; 6) дата.

Лит.: Культура устной и письменной речи делового человека: Спра­вочник-практикум для самообразования. — М., 1997.

Л. Г. Антонова

ЗВУЧАЩИЙ ТЕКСТ — это любой текст, прочитанный или про­изнесенный вслух, в противоположность незвучащему (печатно­му, написанному). Реально существующие в речи типы 3. т. пред­ставляют собой жанровые разновидности того или иного стиля, а нередко того и другого одновременно. На основании общности рит-мико-интонационных характеристик выделяются следующие жан­ры 3. т.: а) информативные (тексты официально-деловые, публи­цистические, научные); б)убеждающие (аналитические жанры пуб­лицистики, спонтанные и неспонтанные); в) воздействующие (рисующие, аффективные с подразделением на прозаические и сти­хотворные); г) с функцией общения (разговорные тексты).

Информативные жанры звучащей речи в основном читаются профессиональными дикторами, корреспондентами, обществен­ными деятелями, учеными. Для них характерны: обезличенность манеры произношения (голоса дикторов различаются в основном тембром, по интонации они в основном совпадают); нарочитая офи­циальность звучания; наличие дикторских пауз (их скопление в кон­цовках сложных интонационных целых, большое количество нере­альных грамматических пауз); ступенчатое падение тона, создаю­щее своеобразную границу между микротемами (информационными блоками); простота и однообразие интонации; ускоренный темп (90 слов/мин); неровный ритм (часты большие междуударные ин­тервалы) и др.

Убеждающие жанры могут быть научного, публицистического стиля. Паузы колебания достаточно часты, логические ударения создаются в основном нейтральным способом, распространен спо­соб удлинения различных частей слова и фразы; темп средний или ускоренный, изменчивый для спонтанных и стабильный для не­спонтанных текстов; ритм слабо организован; характерны оценоч-ность, экспрессия, относительная свобода в построении текста.

63

изложение

Воздействующие жанры литературно-художественной речи об­ладают сложной интонацией, большим диапазоном высоты тона, подчеркнутой индивидуальностью произношения; богатством пси­хологических пауз, широким спектром их значений; разнообраз­ными по способам выражения логическими ударениями; индиви­дуальной манерой говорящего; темп средний или замедленный, преимущественно ровный.

Общенческие (разговорные) жанры представляют собой такие спонтанные тексты, приметами которых являются неподготовлен­ность, неофициальность и непосредственность общения. Часто это эмоционально спокойная, размеренная речь.

3. т. бывают спонтанными, неспонтанными, подготовленны­ми, неподготовленными. Устный текст в устной форме речи (фольклор, публичная речь, разговорная) выделяется в проти­воположность письменному тексту. Разговорный, рождающийся в повседневном общении, выделяется в противоположность книжным текстам. Спонтанный текст, создаваемый непосредст­венно в момент речи, противоположен неспонтанному (подго­товленному). Подготовленный текст — имеющий готовую пись­менную форму, более или менее развернутую, подготовленный к озвучиванию, т. е. предварительно прочитанный, усвоенный, размеченный (выделены логические ударения, расставлены па­узы, определен темп и пр.) и реализуемый на основе словесной импровизации. Неспонтанные тексты — говоримые с опорой на письменный текст, но не заученные наизусть (устные рассказы, юмористические зарисовки, анекдоты), а предполагающие сло­весную импровизацию.

Лит.: Брызгунова Е.А. Звуки и интонация русской речи. — М., 1977; Иванова-Лукьянова Т.Н. Ритмико-интонационное строение текста. — М., 1991; Ладыженская ТА. Живое слово. — М., 1986.

О. М. Казарцева

_И

ИЗЛОЖЕНИЕ (ПЕРЕСКАЗ) — вид работы по развитию связ­ной речи, в основе которого лежит воспроизведение содержания высказывания, создание текста на основе данного (исходного). Слова изложение, пересказ употребляются как синонимы, однако наиме­нование пересказ чаще относится к устной форме воспроизведения текста (устное И. — пересказ). Основные характеристики И. связа­ны с особенностями исходного текста (его сложностью, объемом),

64

изложение

со способами его восприятия, задачами, которые ставятся перед воспроизведением текста, и т. д. По отношению к объему исходно­го текста различаются подробные и сжатые (краткие) И. Задача сжатого И. — передать это содержание кратко, обобщенно. Это тре­бует умения отбирать в исходном тексте основное (относительно частей исходного текста) и существенное, главное (внутри каждой основной части), умения производить исключение и обобщение, находить соответствующие речевые средства и умения строить сжа­тый текст. При этом степень сжатия текста может быть различной.

В зависимости от конкретной речевой задачи исходный текст может быть сжат наполовину, на три четверти и т. д. Если при под­робном И. сохраняются стилевые особенности исходного текста, то при сжатом И. это необязательно. Так, сжатое И. публицистическо­го текста в аннотации может быть написано в деловом стиле (см. сжатое изложение). По отношению к содержанию исходного текста различаются полные, выборочные И., а также И. с дополнитель­ным заданием. В полных И. содержание исходного текста передается полностью (даже если это сжатое И.). В выборочных И. воспроизво­дится какая-то одна из подтем, как правило, находящаяся в раз­ных частях исходного текста (например, описание наступления⁴ но­чи, если это описание «рассыпано» и соответствующий материал надо выбирать). В И. с дополнительным заданием исходный текст несколько изменяется, перерабатывается или дополняется связан­ным по смыслу с исходным, но самостоятельным текстом, созда­ваемым автором И. В результате содержание И. не совпадает с со­держанием исходного текста.

Можно выделить две группы заданий к таким И.: 1. Предлагает­ся ответить на вопрос, высказать свое мнение по поводу изложен­ного в тексте. В этом случае в исходный текст не вносится никаких изменений — автор создает свой текст, как правило, после И. 2. Предлагается дописать начало (вступление), конец (заключение) к исходному тексту, или ввести в него элементы описания, диа­лог, рассуждение по затронутому в тексте вопросу и т. д., или изло­жить текст от имени другого лица, другого литературного героя. В этих случаях И. по содержанию отличается от исходного текста. По восприятию исходного текста различаются: а) И. прочитанного, воспринятого зрительно текста; б) И. услышанного, воспринятого на слух текста; в) И. воспринятого и на слух, и зрительно текста. Эти виды И. учитывают необходимость развития разных способно­стей учащихся к восприятию текста, так как в жизни мы встреча­емся с необходимостью воспроизводить содержание и прочитан­ного, и услышанного. По степени знакомства с исходным текстом различаются И. незнакомого, т. е. воспринимаемого впервые, текста и знакомого, т. е. воспринятого ранее, известного учащимся текста.

5-3399                                                                                                                                                                                                    65

интенсивность голоса

По осложненности языковым заданием выделяются И. с лек­сическим, грамматическим (морфологическим, синтаксиче­ским), стилистическим и другими заданиями. Среди этих зада­ний можно выделить два типа: 1. Предлагается изменить форму лица, времени, наклонения. Необходимо различать И. с заменой лица рассказчика и И. с заменой формы лица рассказчика. Пер­вое требует переосмысления содержания излагаемого. Второе И. предполагает лишь замену формы лица — например, замену 1-го лица (я) 3-м (Писатель, он ...) — и относится к рассматриваемой группе И. 2. Предлагается употребить в И. определенные слова, словосочетания, предложения, имеющиеся в исходном тексте, или определенные группы слов, словосочетаний, предложений. Такие языковые средства отмечаются в тексте, выписываются и т. д. Другие основания для выделения видов И.: тематика исход­ного текста (о дружбе, о мире, о животных и т. д.), жанрово-композиционные особенности исходного текста (И.-описание, И. учебной статьи и т. д.).

Лит.: Методика развития речи на уроках русского языка / Под ред. Т.А. Ладыженской. — М., 1980; Морозова И.Д. Виды изложений и методи­ка их проведения. — М., 1984; Пленкин Н.А. Изложение с языковым раз­бором текста. — М., 1988.

Л. Е. Тумина

ИНТЕНСИВНОСТЬ ГОЛОСА (от лат. intensio — напряжение] — энергетическая характеристика голоса, которая может быть изме­рена специальными приборами и определяется звуковой энергией, проходящей за единицу времени через единицу площади. И. г. поч­ти никогда не измеряется непосредственно. При помощи микро­фона измеряется звуковое давление, а И. г., пропорциональная квад­рату звукового давления, если это нужно, определяется либо ана­литически (по формуле), либо с помощью соответствующей электронной схемы.

Данные о значениях звукового давления или И. г. обычно пред­ставляются в логарифмической шкале, т. е. в децибелах (дБ) по отношению к начальному логарифмическому уровню, принимае­мому за 0 (нуль). И. г. зависит от режима работы голосовых складок и величины воздушного давления под ними. Чем выше подскла-дочное воздушное давление и чем плотнее смыкаются голосовые складки, тем больше И. г..

Лит.: Фант Г. Акустическая теория речеобразования. — М., 1964; Бондарко Л.В. Звуковой строй современного русского языка. — М., 1977.

А. А. Князьков 66

интервью

ИНТЕРВЬЮ (от англ. interview — встреча, свидание) — это пред­назначенная для печати, радио или телевидения беседа журнали­ста (писателя, психолога, социолога и др.) с каким-либо лицом. Человек (обычно журналист), интервьюирующий кого-либо, на­зывается интервьюер. Получать И., сведения, информацию от ко­го-либо — значит интервьюировать.

Термин И. употребляется в двух значениях: 1) метод получе­ния, сбора сведений путем беседы, общения с другими людьми; 2) относительно устойчивый тип высказываний, который называ­ют речевым жанром (М. Бахтин). Это публицистический информа­ционный жанр, многогранная и подвижная форма журналистики.

Сама семантика слова указывает на то, что И — это обмен мне­ниями, взглядами, сведениями. Интервьюер с помощью вопросов помогает человеку полнее, логичнее, ярче раскрыть заданную тему.

Жанр справедливо называют памятью культуры. Прообразы со­временного И. можно встретить в далекой античности, в знамени­тых беседах Сократа. «Ты, Сократ, прекрасно спрашиваешь, мне и отвечать приятно» (Платон).

Как метод И. тоже имеет тысячелетнюю историю, ибо еще Ге­родот утверждал, что его «История» создавалась на основе сведе­ний, «полученных путем расспросов, чтобы прошедшие события с течением времени не пришли в забвение». «Беседы», «разговоры» — своеобразные жанровые образования, имевшие хождение в XVIII в., тоже являются прообразом современного И. Однако часто они не предполагали обмена мнениями, обмена репликами дейст­вительно беседующих соавторов и персонажей. В большей степени они адресовались читателю, подчеркивая стремление автора всту­пить с ним в контакт, осуществить общение. Эти «беседы» можно считать предтечей будущего И. В 60-е — 80-е годы XIX века слово И. появляется в печати, получает распространение, но пока еще не превращается в терминологическое жанровое обозначение. Такой смысл оно получает в России на рубеже XX в.

В современной действительности И. имеет широкое распростра­нение, ибо вырос общественный интерес к мнению конкретной личности, мнению индивидуума, интерес к самой личности.

Радио раскрыло дополнительные возможности жанра, вклю­чив в него третью сторону — аудиторию, которая стала слушате­лем диалога. Телевидение обогатило И. зрелищностью. Источником информации И. на ТВ становится не только звучащеее слово, но и невербальные средства общения, а также окружающая среда (ин­терьер, пейзаж, люди в кадре и др.).

Предметом жанра И. является общественное, актуальное собы­тие, сопряженное с высказыванием о нем причастного к этому со­бытию человека. В И. тесно взаимодействуют объективные и субъек-

5*                                                                                                     67

интервью

тивные компоненты действительности: объективно произошедшее событие и впечатления, мнение, суждение о нем, которые выска­зывает по просьбе интервьюера собеседник. Иногда считают, что И. имеет «двойную» субъективность: субъективность источника и субъ­ективность воспринимающего интервьюера. На этом основании объ­являют И. «ненадежным» инструментом получаемых сведений.

Особенность жанра И. Это информационный жанр беседы или ее дословное воспроизведение, рассчитанное на то, чтобы не только донести до читателя (слушателя, зрителя) определенные сведения (цифры, факты и др.), но в первую очередь сообщить мнения, суждения, оценки конкретного человека. В И. дается анализ явле­ний и ситуаций, комментируются факты. Постановка проблемных вопросов и критика недостатков совершаются, как правило, не интервьюером, а другими людьми, взгляды и мнения которых пред­ставляют общественный интерес. Интервьюер обычно выступает в роли фиксатора услышанного, информатора. И хотя в основе И. лежит общение «лицом к лицу» в форме беседы, в которой один человек получает информацию от другого, однако речь в данном случае идет именно о форме, так как отождествлять И. с беседой не вполне правомерно. Беседа предполагает обмен мнениями, поло­жение собеседников равноправное. В И. же происходит не столько обмен мнениями, сколько получение информации от опрашивае­мого лица. В отличие от беседы роли участников И. не одинаковы: один (опрашиваемый) выступает как объект исследования, дру­гой (интервьюер) — как субъект. И тем не менее интервьюер не пассивен, он занимает активную позицию, своими вопросами и контртезисами может менять направление беседы.

Участники И. Во-первых, это политические и государственные деятели, специалисты, располагающие обширными и новыми зна­ниями в определенной области. Их интервьюируют, чтобы узнать о чем-то. Во-вторых, это знаменитости, «звезды» театра, кино, эст­рады. Их интервьюируют, чтобы сделать достоянием гласности под­робности их жизни и деятельности. И, наконец, участниками И. могут быть обыкновенные люди, которые встречались на улице, в толпе, на работе. Их опрашивают, чтобы выяснить общественное мнение о том или ином событии.

Классификация И. В зависимости от основания И. можно класси­фицировать следующим образом. Если в основу положена форма организации текста, то выделяются И.-беседа (интервью-диалог), построенная по принципу «вопрос-ответ», и И.-рассказ (монолог). Это монолитный текст, не расчлененный на пары: вопрос-ответ. В его начале содержится краткое сообщение: какова тема И., кто беседовал, какие вопросы обсуждались. Затем идет сплошной текст. И. с читательскими письмами в руках предполагает два этапа. Пер-

68

интервью

вый — это встреча интервьюера с конкретным лицом, которому заранее передаются письма читателей. Второй этап — встреча через некоторое время, тогда и происходит активный диалог. Теперь это И.-беседа, в которой участвуют также незримо присутствующие читатели (зрители), предложившие свои вопросы. По своей сути это коллективное И. И.-зарисовка — синтезированный вид И. Оно состоит из И.-беседы и образной информации, воспроизводящей портрет собеседника.

Если основой для классификации является личность участника И., то выделяют протокольные И., которые проводятся для полу­чения официальной информации у официального лица высокого ранга. Информационные И.: их цель — получение определенных све­дений, интересных фактов, знакомство с мнением известных лиц, специалистов, деятелей науки, культуры, бизнеса. Их мнение не является официальным, но оно интересно читателям, зрителям, слушателям. И.-портрет: его цель — раскрыть яркую личность со­беседника. Он может говорить не о себе, но в том, что и как он говорит, раскрывается его личность. Здесь важен не столько текст, который может и не давать полного представления о характере че­ловека, сколько его эмоциональное состояние, своеобразие его мышления, невербальные средства общения. Проблемное И. (или дискуссия) ставит задачу выявить различные точки зрения или пу­ти решения проблемы. Здесь своеобразная тональность разговора — открытая публицистичность. В отличие от портретного И., где пре­обладают разговорные интонации, доверительный тон, здесь ин­тервьюер может заявить о своей позиции. Открыто обсуждаются сложные и важные вопросы. И наконец, И.-анкета проводится для выяснения мнения по определенному вопросу у различных собе­седников, которые не вступают в контакт друг с другом. Всем зада­ется один и тот же вопрос, хотя участники и разные: студент, бан­кир, рабочий, пенсионер, бомж. Монтаж ответов создает панора­му общественного мнения.

И. как метод. Это беседа для получения сведений, которые мо­гут быть использованы для создания материалов любых жанров. В этом случае необходимо учитывать следующие аспекты. Проведе­ние И. Начальная стадия: договоренность о встрече и первые мо­менты общения; развертывание беседы: умение слушать и слышать собеседника, управление ритмом беседы, поддерживание атмос­феры сотрудничества; контроль достоверности сведений в ходе И.: нельзя искажать факты, быть неточным, поэтому в ходе беседы допустимы уточнения, переспрос. Наблюдение за собеседником в ходе И. — внешность, манеры, привычки, поведение человека. Фик­сация сведений — карандашная запись, запоминание, магнитофон, кинокамера. Проверка сведений после И. — сопоставление высказы-

69

интонационный стиль речи

ваний собеседника с достоверными документами, высказывания­ми других людей и пр.

Структура И. и выбор языковых средств. И. представляет собой законченный текст, объединенный общим замыслом и состоящий, как правило, из своеобразных смонтированных блоков «вопрос-от­вет». Жанр И. тесно связан с устной речью. Выбор языковых средств отвечает стилистическим установкам беседы, диктуется ее ситуа­тивно-тематической прикрепленностью; влияет также обстановка, в которой протекает И. Разговорный стиль способствует восприни­маемости текста, уничтожает психологический барьер. Однако раз­говорная лексика хороша там, где уместна. Диалектизмы, просторе­чия допустимы, если они функционально обусловлены, несут сти­листическую нагрузку; эмоционально-экспрессивная окраска связана с изобразительно-выразительными качествами речи.

Разговорность И. создается не только лексическими средствами, но и синтаксическим построением речи (синтаксически незакон­ченное построение фразы, переспрос, повтор, инверсия и др.). Осо­бую роль играют в И. паузы (припоминания, напряжения, психоло­гические паузы).

Лит.: Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. — М., 1974; Гай-макова Б. Д. и др. Мастерство эфирного выступления. — М., 1994; Стрель­цов Б.В. Основы публицистики: Жанры. — Минск, 1990; Тищенко В.А. Ин­тервью в газете: теория и практика развития жанра: Автореф. — М., 1980.

Л. С. Якушина

ИНТОНАЦИОННЫЙ СТИЛЬ РЕЧИ - разновидность инто­национного оформления речевых высказываний, типическое при­менение И. с. языка.

И. с. р. учителя — разновидности интонационного оформления речевых высказываний учителя, связанные с определенным сти­лем и жанром устной речи.

Научный стиль, как правило, используется учителем при объ­яснении нового материала (будь то слово учителя или беседа), при объяснении способа выполнения того или иного задания и т. д.

Деловой стиль в речи учителя встречается редко.

Элементы художественного И. с. учитель часто использует на уроках литературы, реже на уроке русского языка, например когда рассказывает лингвистическую сказку .

В публицистическом И. с. учитель произносит текст публицисти­ческого характера на классном собрании, диспуте, на митинге и т. д.

Ситуации применения учителем разговорного стиля могут быть самые различные, например беседа с коллегами, доверительное общение с учеником и т. д.

70

интонационный стиль языка

Наряду с выделенными существует присущая данному учителю интонационная манера говорения, сформировавшаяся под влияни­ем общественно-культурной среды, лингвистического окружения, природных и личностных особенностей, индивидуальных представ­лений о роли учителя и т. д. Это индивидуальный И. с, одна из характерологических составляющих педагогического стиля общения. Он находит выражение в вариантном произнесении тех или иных интонем, своеобразном сочетании определенных интонационных эле­ментов.

Педагог-мастер имеет свой особый стиль, вместе с тем он уме­ло варьирует разные И. с. в зависимости от ситуации, что обеспечи­вает успех его педагогической деятельности.

Лит.: Вопросы фонетической организации устных текстов: Сб. науч. трудов МГПИИЯ им. М.Тореза. — Вып. 344. — 1989; Кантер Л.А. Систем­ный анализ речевой интонации. — М., 1988; Структура лингвостилисти­ки и ее основные категории: Межвуз. сб. науч. трудов. — Пермь, 1983; Фо­нетика спонтанной речи /Бондарко Л.В., Вербицкая Л.А., Гейльман Н.И. и др.; Под ред. Н.Д.Светозаровой. — Л., 1988; ЦеплитисЛ.К. Анализ рече­вой интонации. — Рига, 1974; Черемисина Н.В. Русская интонация: поэ­зия, проза, разговорная речь. — М., 1989.

О. В. Филиппова

ИНТОНАЦИОННЫЙ СТИЛЬ ЯЗЫКА- подсистема интона­ционной системы языка, регулирующая отбор интонационных средств для определенных целей общения. И. с. я. отличается частот­ностью использования интонем с той или иной семантикой. В под­ходе к проблеме выделения и классификации И. с. я. среди лингви­стов нет единого мнения. Как правило, учеными выделяется (по аналогии с функциональными стилями) пять И. с. я. деловой (ин­формационный), научный, художественный, публицистический, разговорный. Стилеобразующий признак — наличие интонем оп­ределенной семантической группы.

Интеллектуальные интонемы присутствуют в речи всегда (цель любой речи — передавать какое-то интеллектуальное содержание).

Специфику стилей составляет соотношение волюнтативных, эмотивных и изобразительных интонем или их полное отсутствие (деловой стиль). Деловой стиль наблюдается в речи диктора при чтении сводки погоды, программы передач и т. д.

Научный стиль с ярко выраженной интонемой степени важно­сти, большой частотой волюнтативных интонем используется в ре­чи, имеющей цель не только передать информацию, содержание, но и направить внимание слушателей на это содержание (лекция, научный доклад, объяснение на уроке).

71

интонация

В художественном стиле возрастает частота эмотивных и изо­бразительных интонем. Цель применения этих интонем — воздей­ствовать не только на разум, но и на чувства (сценическая речь).

В публицистическом стиле наблюдается сочетание волюнтатив-ных и эмотивных интонем. Речь публицистического характера стро­ится с целью воздействовать на волю слушателей (речь на митинге).

Разговорный стиль сочетает в себе те же интонемы, что и худо­жественный, отличие состоит в сниженной интенсивности и ряде других особенностей, характерных именно для разговорной инто­нации.

Лит.: см. лит. к статье Интонационный стиль речи.

О. В. Филиппова

ИНТОНАЦИЯ (от лат. intonare — громко произношу) — звуко­вая форма высказывания, система изменений (модуляций) высо­ты, громкости и тембра голоса, организованная при помощи тем­па, ритма и пауз (темпоритмически организованная) и выражаю­щая коммуникативное намерение говорящего, его отношение к себе и адресату, а также к содержанию речи и обстановке, в которой она произносится.

Интонирование высказывания в целом и каждого его эле­мента (слова, слога, звука) ограничено возможностями голо­са говорящего. Например, голосом узкого высотного диапазо­на можно реализовать лишь маловыразительную, монотонную И.; недостаточно гибкий голос не позволит говорить быстро и четко.

Важно отметить, что модуляции голоса в процессе интониро­вания речи осуществляются относительно характерного (конститу­ционального) звучания данного человека. Так, увеличения и умень­шения громкости реализуются по отношению к среднему уровню громкости; изменения окраски голоса сравниваются с обычным, чаще всего используемым тембром; мелодическое движение вос­принимается как отклонение вверх и вниз от средней (обусловлен­ной типом голоса) высоты звучания речи. Эта средняя высота — «зона облегченной фонации», разговорная доминирующая тональ­ность, т. е. небольшой ряд тонов (обычно в середине диапазона), на которые изначально настроен голосовой аппарат данного человека и которые поэтому извлекаются с большей легкостью и естествен­ностью. При восприятии мелодики учитывается также, в какой тес­ситуре (или на какой «диапазонной высоте») интонируется речь. Зона облегченной фонации обычно соответствует средней (наибо­лее удобной) тесситуре. Следовательно, низкая и особенно высо­кая тесситуры обусловливают повышенную экспрессивность И.

72

интонема

В высказывании И. выполняет следующие функции: различа­ет коммуникативные типы высказывания — побуждение, воп­рос, восклицание, повествование, подразумевание (имплика­цию); различает части высказывания соответственно их важно­сти, выделенности; оформляет высказывание в единое целое, одновременно расчленяя его на ритмические группы и синтаг­мы; различным образом окрашивает тексты разных стилей и жан­ров; является активным фактором эмоционально-эстетического воздействия на слушателя; выполняет изобразительную функ­цию, рисуя некоторые элементы действительности: скорость дви­жения (быстро — медленно, ускорение — замедление), темпе­ратурные ощущения (холодно — жарко), рост и сложение лю­дей, размеры предметов (большой — маленький, толстый — тонкий, высокий — низкий) и т. п.

В системе И. вычленяют также интонационные конструкции и фигуры: повышения и понижения мелодического движения на раз­личных участках фразы (восходящая И., нисходящая И.), мелоди­ческие пики, которые могут изменять коммуникативные и тема-рематические характеристики высказывания.

Лит.: Артемов В.А. Психология речевой интонации.— М., 1979; Брызгунова Е.А. Звуки и интонация русской речи.— 3-е изд. — М., 1977; ЗиндерЛ.Р. Общая фонетика. — М., 1979; Кантер Л.А. Системный ана­лиз речевой интонации. — М., 1988; Светозарова Н.Д. Интонационная система русского языка. —- Л., 1982; Торсуева И.Г. Интонация // ЛЭС— М., 1990; Цеплитис Л.К. Анализ речевой интонации. — Рига, 1974; Че-ремисина Н.В. Русская интонация: поэзия, проза, разговорная речь. — М., 1989.

А. А. Князьков

ИНТОНЕМА — интонационная постоянная, единица интона­ции, образованная с помощью элементов интонации и связанная в языковой традиции с определенным значением, т. е. обладающая семантикой.

В лингвистике существует семантическая классификация И., согласно которой выделяется 4 семантические группы И.: 1) ин­теллектуальные, 2) волюнтативные, 3) эмотивные, 4) изобрази­тельные.

Каждая группа И. выполняет ту или иную функцию. Интел­лектуальные И. (И. актуального членения, И. степени связи, И. степени важности, И. вопроса, И. утверждения) служат для смыс­лового членения речевого потока, различения синтаксических зна­чений и категорий. С помощью волюнтативных И. (совета и по­буждения, приказа, просьбы) говорящий осуществляет воздей-

73

инференция

ствие на психику или действие собеседника. Эмотивные И. (гне­ва, испуга, нежности, радости, презрения и т. д.) выражают эмо­циональное состояние говорящего. Изобразительные И. (со значе­нием «большой», «маленький», «скорый», «медленный» и т. д.) выражают экспрессивные коннотации, служат для воспроизведе­ния интонационными средствами физических свойств, явлений и предметов.

Физическая структура И. образуется из элементов интонации, например И. актуального членения включает паузу, И. просьбы ха­рактеризуется волнообразной мелодией, размещенной в высокой полосе диапазона, и гиперлабиализированным тембром. И. в ка­кой-то степени единица абстрактная, результат обобщений мно­жества интонационных звучаний-вариантов, поэтому И. в чистом виде воспроизвести нельзя. В реальной речевой практике мы восп­ринимаем и продуцируем варианты И., но вариативный набор ин­тонационных качеств не выходит за рамки характеристик той или иной И. Как только происходит выход за рамки, образуется качест­венно новая И. Предполагается, что набор И. хранится в памяти носителей языка и служит эталоном для порождения и восприятия конкретных высказываний.

Лит.: ЛЭС. — М., 1990; Светозарова Н.Д. Просодическая организа­ция высказывания и интонационная система языка: Автореф. докт. дис. — Л., 1983; Цеплитис Л.К. Анализ речевой интонации. — Рига, 1974.

О. В. Филиппова

ИНФЕРЕНЦИЯ — одно из важнейших понятий лингвистиче­ской прагматики; умозаключение, формируемое участниками ком­муникации в процессе интерпретации получаемых сообщений. Оно может осуществляться на основании информации, известной из контекста ситуации, из предшествующего речевого контекста, из уже накопленного в течение жизни опыта общения, социокуль­турных знаний. Но И. — гораздо менее жесткое и четкое понятие, чем умозаключение в логике. Например: «Иногда Винни-Пух лю­бит вечером во что-нибудь поиграть, а иногда, особенно когда па­па дома, он больше любит тихонько посидеть у огня и послушать какую-нибудь интересную сказку». Интерпретируя этот текст, чи­татель на основании контекста и своих представлений о мире легко заключает, что упоминание о папе в связи с любовью Пуха слу­шать сказки отнюдь не случайно: именно он, вероятно, их и рас­сказывает, как это вообще свойственно папам. Процесс формиро­вания И. происходит в соответствии с определенными принципа­ми, которые изучены пока недостаточно. Многие исследователи считают, что важнейшие из них следующие.

74

информативность текста

1. Принцип локальной (или ближайшей) интерпретации: он гла­
сит, что при интерпретации текста слушатель или читатель ограни­
чивается ближайшим, минимально необходимым контекстом (си­
туативным или речевым). Так, в тексте, данном выше, слово папа в
соответствии с обозначенным принципом относится именно к от­
цу — папе той семьи, к которой принадлежат Винни-Пух и Кристо­
фер Робин, а слово он может быть «прочитано» адресатом как указа­
ние на Винни-Пуха или на папу, но не какое-либо другое существо.

2.     Принцип аналогии: он требует, чтобы интерпретация текста
происходила с предпочтением тех вариантов истолкования (умо­
заключений), которые аналогичны представлениям, имеющимся
уже в жизненном опыте адресата. Например, осмысливая наш текст,
мы пользуемся знанием о том, что папы могут читать или расска­
зывать сказки, и истолковываем текст соответственно. Принципы 1
и 2 предполагают, что участники коммуникации интерпретируют
сообщения так, как если бы предмет речи оставался постоянным,
если нет специальных указаний на его перемену. В процессе «про­
чтения» текста И., возникнув по указанным выше принципам, могут
затем под влиянием последующего контекста изменяться. Напри­
мер: «Ну вот, перед вами Винни-Пух». На этом этапе интерпрета­
ции заключаем, что перед нами кто-то, кто является главным ге­
роем книги (название мы уже прочитали). Возможные И.: это чело­
век (?), животное (?). Во всяком случае, одушевленное существо,
имеющее имя. Идем далее: «Как видите, он спускается по лестнице
вслед за своим другом Кристофером Робином...» — И. сохраняются,
заключаем, что это, вероятно, человек: у него есть друг... Но далее:
«...головой вниз, пересчитывая ступеньки собственным затылком: бум-
бум-бум». На этом этапе сталкиваются противоречащие И. (человек,
одушевленное существо — нечто неживое) и появляется догадка: это
игрушка. Заметим, что если книга с картинками, то процесс форми­
рования И. протекает иначе.

Лит.: Bmwn G., Yule G. Discourse analysis. — Cambridge, 1989; SanfordAJ., Garrod S.C. Understanding written language.— Chichester, 1981; Gumperz JJ-Sociocultural Knowledge in Conversational Inference // Georgetown University Round Table on Languages and Linguistics. — Washington, 1977.

А. К. Михальская

ИНФОРМАТИВНОСТЬ ТЕКСТА (от лат. information — сооб­щение о положении дел, сведения о чем-либо и textus — ткань, сплетение, соединение) — предметно-смысловое содержание тек­ста как объект восприятия, хранения и переработки в тех или иных целях; получает отражение в следующих видах информа­ции: содержательно-фактуальной — т. е. в сведениях о фактах, яв-

75

информативно-учебный диалог

лениях, событиях, действиях, лицах; содержательной-концепту­альной, отражающей авторское понимание обсуждаемых в тексте реалий в виде концептуальных положений (тезисов) текста, и содержательно-подтекстовой, передающей скрытые, не наблюда­емые, но выводимые из контекста обертоны «смыслов». Два пер­вых вида информации реализуются в контекстно-вариативном чле­нении текста.

Лит.: Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследова­ния. - М., 1981.

В. Н. Мещеряков

ИНФОРМАТИВНО-УЧЕБНЫЙ ДИАЛОГ- речевой продукт интенсивного общения в различного типа группах (работа в паре, в малой группе, в большой группе). Работа в этих группах является одним из видов коллективного учебного взаимодействия.

И.-у. д. представляет собой определенный текст, на что указы­вают такие его текстовые категории, как смысловая цельность и связность.

И.-у. д. в ряду профессиональных жанров не описан. Между тем ему присущи особенности: а) диалога: наличие обратной связи; «рефлексивность» взаимодействия; смена ролей между речевыми партнерами; ориентированность на конкретного адресата; возмож­ность немедленной реакции; наличие контактоустанавливающих средств; реакция на опорную реплику; инициатива в продолжении общения; сочетание в рамках одного речевого акта рецепции (вос­приятие произносимого говорящим) и репродукции (проговари-вание слышимого во внутренней речи), что вызывает необходи­мость постоянного слежения за мыслью собеседника, высокого уровня сформированности навыков и умений аудирования, в час­тности механизмов внутренней речи, вероятностного прогнозиро­вания; б) устной речи: ситуативность; использование паралингви-стических средств; словесная импровизация (речь создается в мо­мент говорения); необратимость отзвучавшего отрезка речи; темп, в определенной степени задаваемый говорящим; высокая степень автоматизированности; чрезвычайная частотность изменения по ходу внешнего оформления программы высказывания; эмоциональность, (например: Надо же!); менее строгий, чем в письменной речи, от­бор языковых средств. Вместе с тем различного рода частицы, а также местоимения употребляются широко. Частотны различного рода добавления, самоперебивы, не оформленные синтаксически, перестройка фраз на ходу, своеобразный порядок слов, который зависит от последовательности формирования мысли (например: То есть мысль такая, что ... в общем-то... функция общения... не-

76

информативно-учебный диалог

сколько...); широко используются разговорные стереотипы, штам­пы (например: Я прям не знаю...); наличие семантически незначи­мых слов—заменителей пауз (например: Значит); избыточность (до­пускаются повторения и уточнения); в) собственно И.-у. д.: ин­тенции говорящих заключаются в передаче информации или обмене ею с товарищем. И.-у. д. характеризуется специфичностью этой це­ли. Информативно-практическая доминанта обусловливает тема­тическое единство И.-у. д. Коммуникативная задача в И.-у. д. задана, в том числе задан и четкий предмет речи. И все же категория темы имеет как бы две линии. Первая — предметно-логическая — не ис­черпывает собой тематики И.-у. д. Наряду с ней может быть выде­лена «Я-тема» (Т. В. Матвеева), связанная с тем, что говорящий выдвигает на роль предмета обсуждения самого себя (свое мнение, решение и др.). Данная тема реализуется каждым участником и яв­ляется сквозной для целого И.-у. д. «Я-тема» также делится на две линии: с практической направленностью (я сделал...) и с субъек­тивно-оценочным содержанием (я тебя уверяю). Они часто пере­плетаются, хотя каждая может существовать как самостоятельная. Общение в И.-у. д. происходит в учебное время; в учебной аудито­рии; для него характерна неофициальность, непринужденность, доверительность общения; наличие психологически комфортного фактора «вместе», способствующего преодолению в себе неуверен­ности; равноправность собеседников по статусу; равноактивность собеседников; общение строится таким образом, чтобы слушаю­щий не только воспринимал и понимал текст, но и вместе с гово­рящим строил, достраивал его. Говорящий рассчитывает на твор­ческое восприятие текста слушающим. Для И.-у. д. характерна со­вместность выработки коммуникативной задачи (при обоюдном согласии собеседников); наличие временного фактора (должны быть пределы времени на занятии для подготовки и выполнения зада­ния); характерны реплики собеседников уточняющего характера, поддакивания; преобладание высказываний, построенных на ос­нове опор, схем; обычно заканчивает общение тот, кто начал.

Лит.: Акишина А.А. Еще раз об интенсивном обучении (из опыта преподавания русского языка за рубежом) // Краткосрочное обучение русскому языку иностранцев. Формы и методы: Сб. статей / Под ред. О.П.Рассудовой. — М., 1983; Матвеева Т.В. Непринужденный диалог как текст // Человек—текст—культура: Коллективная монография / Под ред. НА. Купиной, Т.В. Матвеевой. — Екатеринбург, 1994; Сиротинина О. Б. Теоретические основы культуры речи // Вопросы стилистики: Межвузов­ский сб. науч. трудов. — Вып. 25. Проблемы культуры речи. — Изд-во Сара­товского университета, 1993.

З.С. Зюкина

77

кабинет риторики

^К

КАБИНЕТ РИТОРИКИ— специально оборудованное помеще­ние, в котором созданы оптимальные условия для обучения эффек­тивному речевому общению. В К. р. сосредоточены все необходимые пособия (см. средства обучения риторике), аппаратура, обеспечиваю­щая применение экранных и звуковых средств, а также видеозапись и магнитофонная запись занятий, предусмотрены мебель и приспособ­ления для хранения учебного фонда, для демонстрации и экспони­рования печатных пособий. Оборудование рабочих мест учителя (пре­подавателя) и учащихся должно облегчать организацию общения. Так, наряду с типовой мебелью, в К. р. желательно иметь мягкие кресла, кафедру или трибуну. Целесообразна особая планировка кабинета (в частности, расположение рабочих мест в виде круга, квадрата, тре­угольника), причем эта планировка меняется в зависимости от мето­дических задач конкретного занятия. Общее же количество рабочих мест учащихся может быть уменьшено до 12—14, поскольку целесо­образно деление класса (или группы) на подгруппы. Специфична и экспозиция кабинета: в ней уместны, например, крупноформатные фотографии, запечатлевшие образцы общения. Особые экспозицион­ные устройства (поворотные щиты) помогут видеоизменять ситуа­цию общения, варьировать адресат высказывания (ту аудиторию, пе­ред которой выступают юные ораторы). Интерьер К. р. должен созда­вать положительный эмоциональный настрой, доброжелательную атмосферу, необходимую для организации общения.

Лит.: Зельманова Л.М. и др. Оборудование учебных кабинетов русского языка и литературы (раздел «Кабинет риторики»). — М., 1995; Развитие речи: Школьная риторика: 5 класс / Под ред. Т.А. Ладыженской. Методический комментарий.— М., 1996.

Л. М. Зельманова

КАТЕГОРИИ ТЕКСТА— существенные, обязательные, кон­цептуальные характеристики текста. В специальной литературе как К. т. трактуются:

—  К. отдельности или замкнутости; определяются границами
начала и конца текста и реализуются в различных видах зачинов и
концовок текста;

—  К. информативности реализуется в формах содержательно-
фактуальной и содержательно-концептуальной информации, а так­
же в формах информации о структуре (см. структура текста), ком­
понентах (см. компоненты текста), ходе мысли и способах развер­
тывания содержания текста;

78

_________ качества речи (коммуникативные качества речи)________

— К. интеграции проявляется в формах подчинения одних час­
тей другим и всех частей текста его теме и идее;

— К. связности (когезии) реализуется во всех видах и формах
связи: лексической, синтаксической, логической, композицион­
ной и др.;

— К. коммуникативности проявляется в многочисленных спо­
собах и средствах ориентации на интересы коммуникантов-читате­
лей или слушателей, в упреждении непонимания, неправильного
хода мысли, вопросов, в поощрении опережения в ходе мысли, в
создании эмоционального настроя и сотрудничества в процессе об­
щения;

— К. цельности (целостности) в специальной литературе
(Л.В. Сахарный) трактуется как функционально-коммуникатив­
ная соотнесенность текста с одним объектом, простым или слож­
ным. Передать эту цельность с той или иной степенью необходи­
мой и достаточной расчлененности, детализации — главное в ком­
муникации, поэтому цельность — как инвариант содержания —
может быть реализована в синонимичных друг другу текстах, раз­
личающихся степенью развернутости и структурой (например, в
ряду: первичный текст — конспект или реферат первичного тек­
ста — аннотация).

С разной степенью убедительности выделяют также К. парти-турности (В. Г. Адмони), континуума (И.Р. Гальперин и др.), опре­деленности-неопределенности (С.Н. Нестеров и др.), пресуппози­ции, прагматики, глубины (подтекста) и др.

К. т. можно разделить на две группы: семантическую и структур­ную. К семантическим К. при этом необходимо отнести К. инфор­мативности, пресуппозиции, континуума, глубины (подтекста), а к структурным — категории интеграции, связности (когезии), пар-титурности и др.

Лит.: Гальперин И.Р. Грамматические категории текста // Изв. АН СССР. - Серия ЛиЯ. - 1977. - № 6.

В. Н. Мещеряков

КАЧЕСТВА РЕЧИ (КОММУНИКАТИВНЫЕ КАЧЕСТВА РЕ­ЧИ) — это реальные свойства ее содержательной и формальной сторон:'правильность, точность, логичность, чистота, выразитель­ность, богатство и уместность. К. р. выделяют на основе соотноше­ния речи и неречевых структур, таких, как язык, мышление, ро-знание, действительность (Б. Н. Головин). Таким образом, то или иное К. р. вычленяется на основе определенного соотношения. Схе­матически эти соотношения можно представить следующим об­разом:

79

кинестезические ощущения (кинестезия)

РЕЧЬ

ЯЗЫК                          МЫШЛЕНИЕ         СОЗНАНИЕ

правильность               логичность                богатство

чистота                       точность                   выразительность

богатство                                                      образность

действенность

ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ                            УСЛОВИЯ ОБЩЕНИЯ

точность                                                       (в том числе АДРЕСАТ)

уместность доступность

Лит.:   Головин Б.Н. Основы культуры речи. — М., 1980.

Л. Е. Ту мина

КИНЕСТЕЗИЧЕСКИЕ ОЩУЩЕНИЯ  (КИНЕСТЕЗИЯ) -

ощущения положения и движения органов тела. Вызываются раз­дражением рецепторов (концевых образований нервных волокон), расположенных в мышцах, сухожилиях и суставах. Возбуждение, возникающее в рецепторах, по центростремительным нервам по­ступает в мозг, в корковую часть двигательного анализатора.

К. раздражения, идущие от речевых органов, составляют мате­риальный фундамент речи и словесного мышления, являясь, по характеристике И.П. Павлова, базальным компонентом речи.

К. о. — чрезвычайно важный вид чувствительности, так как без них невозможно произнесение звуков речи.

Лит.: Жинкин Н.И. Механизмы речи. — М., 1958; Сорокин В.Н. Тео­рия речеобразования. — М., 1985.

А. А. Князьков

КОАРТИКУЛЯЦИЯ (лат. со(п)-с, вместе + articulatio — чле­нораздельно, ясно произношу) — взаимное влияние характеристик звуков в потоке речи. Различают эффекты влияния звуков типа пред­сказания (справа налево по оси времени) и типа последствия (так называемый лево-правый эффект). Наиболее сильно взаимное вли­яние звуков сказывается на их ближайших соседях справа и слева.

Феномен К. широко используют при постановке голоса и дикции (так называемый «фонетический метод»), в логопедической практике.

Лит.: Грязнова Н.А. Аккомодация // ЛЭС. — М., 1990; Зиндер Л.Р. Общая фонетика.— М., 1979; Кодзасов СВ. Артикуляция // ЛЭС— М., 1990; Сорокин В.Н. Теория речеобразования.— М., 1985.

А. А. Князьков 80

коммуникативная компетенция

КОММУНИКАТИВНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ УЧИТЕЛЯ - это

деятельность общения, с помощью которой учитель передает зна­ния, организует обмен информацией, управляет познавательно-практической деятельностью учащихся, регулирует взаимоотноше­ния между обучаемыми. К.д.у. бесконечно разнообразна и насы­щенна. Чаще всего учителю приходится вступать в речевое общение с учениками; не менее разнообразны и такие речевые ситуации, когда в качестве адресата учителя выступают его коллеги, и, нако­нец, достаточно часто приходится учителю адресовать свое выска­зывание не коллегам (прежде всего родителям учеников) (см. виды коммуникативной деятельности учителя). Разным может быть «ка­нал общения»: чаще всего в речевой практике учитель вступает в контакт, используя устную форму речи. Но достаточно активно про­текает и письменная коммуникация (например: написание отче­тов по итогам работы, составление аннотированных списков, об­зоров, рецензий на методические пособия; составление характери­стик учеников; ведение личных записей типа дневника и записной книжки и т. д.). Учителю, как и любому участнику коммуникации, приходится решать разные коммуникативные задачи, вступать в общение с определенным коммуникативным намерением (интен­цией): «информировать», «воздействовать», «побуждать».

Лит.:  Ладыженская Т.А. Живое слово. — М., 1986.

Л. Е. Тумина

КОММУНИКАТИВНАЯ КОМПЕТЕНЦИЯ (от лат. communico -делаю общим, связываю, общаюсь и competens (competentis) — спо­собный) — приобретенное в процессе естественной коммуникации или специально организованного обучения особое качество речевой личности, складывающееся из нескольких составляющих, в числе которых можно выделить языковую к., предметную к., лингвисти­ческую к. и прагматическую к.

Языковая к. включает знание единиц языка и правил их соеди­нения, связи. Знание грамматики в отвлечении от порождения еди­ниц коммуникативного назначения является лишь базой осущест­вления актов общения. С этой точки зрения языковая к. имеет от­четливо двусторонний характер: она объединяет язык и речь и характеризует личность как человека, владеющего языком и уме­нием пользоваться языком на основе грамматических правил.

Лингвистическая к., в отличие от языковой, имеет характер знаний, относящихся к лингвистике как науке. Этот аспект реали­зуется у лиц, специально занимающихся языковедением.

Предметная к. является неотъемлемой частью К. к. Язык отра­жает в словах предметы окружающего мира и отношение между

 81

коммуникативное намерение (интенция)

ними и формирует в сознании говорящего картину мира. На ос­нове активного владения общей лексикой и складывается пред­метная к.

Прагматическая к. — это возможность осуществления речевой деятельности, обусловленной коммуникативными целями. Прагма­тическая к. предполагает отбор языкового материала, умение поль­зоваться вариативными формами. Прагматическая к., будучи базис­ной составляющей К. к., предполагает, что говорящий (пишущий) способен к общению и может реализовать любое высказывание, учи­тывая условия, при которых осуществляется акт говорения (слуша­ния, письма), статус адресата, объект обсуждения и т. д. С другой стороны, прагматическая к. — это выбор нужных форм, в том числе и вариантных, выбор типа речи, учет функционально-стилевых раз­новидностей.

Лит.: Вятютнев М.В. Теория учебника русского языка как иностран­ного. — М., 1984; Жуковская Е.Е. и др. Учебник русского языка для сту­дентов-иностранцев естественных и технических специальностей. — М., 1984; Изаренков Д.И. Базисные составляющие коммуникативной компе­тенции и их формирования на продвинутом этапе обучения студентов-нефилологов // Русский язык за рубежом. — 1990. — № 4.

А.А. Евграфова

КОММУНИКАТИВНОЕ НАМЕРЕНИЕ (ИНТЕНЦИЯ) обоз­начает конкретную цель высказывания говорящего, т. е. спрашивает ли он, или утверждает, или призывает, осуждает или одобряет, со­ветует или требует и т. д. К. н. является регулятором речевого поведе­ния партнеров. Кроме того, отражая потребности, мотивы и мысли, К.н. делают эксплицитными причины, обусловливающие общение. Наряду с понятием К. н. существует понятие И. (от лат. intentio — стремление), намерение, цель, направление или направленность со­знания, воли, чувства на какой-либо предмет. Эти понятия синони­мичны. Любое отдельно взятое речевое действие в диалоге, моноло­ге используется для выполнения конкретного К. н. И. всегда присут­ствует в сознании говорящего, но не всегда эксплицитно выражена языковыми средствами. Просьба открыть форточку может быть реа­лизована различными языковыми средствами: Пожалуйста, открой­те форточку; Мне что-то душно; У вас в комнате жарко; Что мо­жет быт приятнее запаха весеннего дождя! Грамматические и лек­сические средства в трех последних высказываниях не содержат просьбы открыть форточку, но те, кому адресованы высказыва­ния, поймут, что надо делать. Совсем по-иному К. н. передаются в высказываниях типа: Ты должен научиться планировать свое время; Я буду ждать тебя на остановке автобуса; Здесь нельзя останавли-

82

коммуникативное намерение (интенция)

ваться. В них налицо полное совпадение семантики языковых средств с И. говорящих. В речевом действии И. передается одновременно с мыслями, идеями о предметах, состояниях, фактах, т. е. с теми значениями, смыслами и значимостями, которые объединяются в семантической структуре предложения. Например, И. вопроса реа­лизуется не ради того, чтобы продемонстрировать собеседнику уме­ние задавать вопрос, — она чаще всего направлена на получение конкретной информации. Адресуя К.н. и мысль (конкретное пред­метное содержание в семантической структуре предложения) со­беседнику, инициатор разговора ставит целью оказать на него оп­ределенное воздействие. Чтобы запланированный эффект был до­стигнут, слушатель должен понять, какая информация передается, что от него требуется (как именно он должен прореагировать в ответ на услышанное).

Следовательно, говорящий не может не учитывать исходных знаний слушателя, обеспечивающих адекватное восприятие И. или мысли. В речевом действии он обязан соотнести известное (тему) с неизвестным (ремой). Говорящий должен ориентироваться на интеллектуальный уровень слушателя, знание культуры и на сред­ства выражения. Если семантическая информация речевого дей­ствия сложна, она должна быть разделена на доступные порции. Но даже в тех случаях, когда говорящий учитывает все факторы для адекватного восприятия его И. и мысли, может возникнуть частичное непонимание, потому что каждое речевое действие — это творческое произведение. В составе речевого действия семан­тическая и психологическая категория — К. н. — является посто­янной, независимой от любых обстоятельств ее употребления. Например, И. наличия какого-либо предмета {У меня есть сло­варь) может быть высказана в случае надобности на уроке, в биб­лиотеке, на кухне, в кафе, в самолете и т. д. И. являются универ­сальными, общечеловеческими категориями. Количество К.н. го­ворящего теоретически неограниченно, хотя практически оно регламентируется той схемой социально-общественных отноше­ний, которая выработалась в процессе эволюции человека и вы­ражается в процессе общения. Вероятно, их число не так уж вели­ко при общении людей в определенных сферах деятельности. В языке есть глаголы, которые называют коммуникативную И. ре­чевого действия (адресовать, благодарить, верить, возражать, гро­зить, диктовать, извиняться, комментировать, любить, намекать, обе­щать и др.). В начале 50-х гг. Э. Бенвенист обратил внимание на наличие глаголов типа клясться, обещать, обязываться и т. п., про­изнесение которых в 1-м лице настоящего времени — клянусь, обе­щаю, обязуюсь— и есть сам акт клятвы, обещания, принятия обя­зательств. Глаголы, называющие И. и обозначающие производи-

83

коммуникативно-речевая активность

мые речевые действия, были названы перформативными (см. пер-форматив). Языковые средства, которые могут выражать К. н., от­ношения говорящего к сообщаемому и сообщаемого к действи­тельности, подразделяются на лексические, грамматические и ин­тонационные. Среди лексических средств называются не только слова типа мог, но и слова типа должен, намерен.

Разнообразны и грамматические средства для выражения И.: Дом как дом — соответствие обычному, норме; Ему не до разгово­ров — несвоевременность чего-либо, обусловленная тем или иным состоянием субъекта; Я лучше пойду; Лучше и не спорь — предпоч­тительность перед чем-нибудь другим и т. д. Ярким средством обоз­начения отношения говорящего к сообщаемому является интона­ционное оформление высказываний: Как он бегает!— оценка; Как он бегает— повествовательность; Как он бегает?— вопрос; Как он бегает?— повторение при ответе; Как он бегает?— при со­поставлении.

Лит.: Вятютнев М.Н. Теория учебника русского языка как иностран­ного (методические основы). — М., 1984; Новое в зарубежной лингви­стике. — Вып. 17. Теория речевых актов. — М., 1986; Русская грамматика / Гл. ред. Н.Ю. Шведова. - М., 1980. - Т. 2.

Л. Е. Тумша

КОММУНИКАТИВНО-РЕЧЕВАЯ АКТИВНОСТЬ (примени­тельно к говорению) — свойство человека, его деятельностное со­стояние, которое характеризуется стремлением к разнообразной речевой деятельности на уровне тех языковых возможностей, к ко­торым он готов в смысле владения языком. В К.-р. а. проявляются волевые усилия человека, и вместе с тем это его внутренняя готов­ность действовать соответственным образом в конкретной комму­никативно-речевой ситуации, это и динамическое интегральное свойство личности, способное изменить под воздействием обуче­ния свой характер от воспроизводящего до творческого. К.-р. а. — это и предмет, и основное условие обучения речи.

Выделяются следующие виды К.-р. а., различающиеся: 1) в за­висимости от волевых усилий личности: а) потенциальная, б) ре­ализованная; 2) в зависимости от характера выполняемой деятель­ности: а) репродуктивная, б) реконструктивная; в) творческая; 3) в зависимости от устойчивости проявления: а) ситуативная, б) интегральная. Каждый из указанных видов К.-р. а. ранжируется по степени проявления: высокая, средняя, низкая.

Проявление К.-р. а. зависит от: а) особенностей характера чело­века; б) наличия потребности в самовыражении; конкретной си­туации, обстановки; уровня владения языком; организации обуче-

84

коммуникативно-речевая стратегия

ния (стимулов, методов, приемов обучения); характера педагоги­ческого общения преподавателя с учащимися; характера общения товарищей по учебной группе.

Причинами речевой инактивности могут быть: барьеры лично­го свойства (боязнь задать глупый вопрос, выглядеть хуже других и др.); заниженная самооценка или неустойчивость самооценки; страх перед аудиторией; отсутствие интереса к проблеме или неспособ­ность «окунуться» в нее; низкий уровень подготовленности, не­умение передать мысль словами и т. д.

Выявлена доминирующая тенденция речевого поведения — со­хранение сформированного типа К.-р. а. при изменениях языкового кода. Это дает возможность говорить об относительной стабильно­сти феномена К.-р. а., независимости от языковой системы, сред­ствами которой решаются вербальные задачи.

К.-р. а. личности может изменяться в связи с изменениями са­мой личности, социальной среды, в которой личность развивает­ся, и под воздействием обучения, в ходе которого личность фор­мируется.

Организация коллективного учебного взаимодействия в различ­ного типа группах, в которых происходит интенсивное общение, способствует повышению К.-р. а.

Лит.: Крупное А.И., Прядеин А.П. К вопросу о понятии «активность» // Личность и деятельность: Тезисы докладов к V Всесоюзному съезду психоло­гов СССР. — М., 1977; Лозовая В.И. Целостный подход к формированию познавательной активности школьников: Автореф. дис. — Тбилиси, 1990; Фуль-га Р.Т. Факторы, определяющие речевую активность // Коммуникативный метод обучения иноязычной речевой деятельности. — Воронеж, 1982.

З.С. Зюкта

КОММУНИКАТИВНО-РЕЧЕВАЯ СТРАТЕГИЯ - магистраль­ная линия речевого поведения, избранная коммуникантом для вы­полнения коммуникативной задачи, достижения своей главной це­ли в речевом взаимодействии и характеризующаяся установлением определенных отношений между участниками речевой ситуации и ее элементами. К.-р. с. определяется набором предпочтений членов следующих основных оппозиций, характеризующих отношения уча­стников речевой ситуации: иерархия— равенство, близость— от­страненность, борьба — сотрудничество; важно также, какое из воз­можных отношении речи к действительности предпочитает комму­никант — важна ли для него истинность речи, ее правдивость (соответствие речи не только истине, но и этике, добру), или допу­скается смысловой и нравственный релятивизм. К.-р. с. в речи рито­рической называется риторической стратегией. Риторическая стра-

£5

коммуникативно-речевая тактика (риторическая)

тегия, типичная для большинства носителей одной культуры, для членов одного общества в определенную эпоху, отражает риториче­ский идеал, присущий данной культуре. К.-р. с, как и риторическая стратегия, реализуется с помощью ряда коммуникативно-речевых (риторических) тактик, а последние — с помощью системы соот­ветствующих коммуникативно-речевых приемов (средств).

Лит.: Михальская А.К. Основы риторики: Мысль и слово. — М., 1996; Михальская А.К. Русский Сократ: Лекции по сравнительно-исторической риторике.— М., 1996.

А. К. Михальская

КОММУНИКАТИВНО-РЕЧЕВАЯ ТАКТИКА (РИТОРИЧЕ­СКАЯ) — система коммуникативно-речевых приемов или риториче­ских форм, в совокупности выполняющих ту или иную функцию, служащую наряду с другими для реализации одной из коммуникатив­но-речевых стратегий. Термин риторический понимается здесь широ­ко, он может быть отнесен к различным сферам речевого общения, а не только к ораторской (публичной) речи (см. риторика). Коммуника­тивно-речевые приемы, составляющие риторическую тактику, реа­лизуются, в свою очередь, средствами соответствующего коммуника­тивно-речевого стиля. Так, например, прием так называемых «пуле-ментных вопросов» (в бытовых, реже — в официальных ситуациях) служит тактике избегания молчания, весьма характерной для комму­никативной стратегии «близости», «сближения» между партнерами по общению. Этот прием состоит в том, что собеседник как,бы нахо­дится «под обстрелом» вопросов личного характера, следующих один за другим в быстром темпе. Осуществляется он с помощью следую­щих коммуникативно-речевых средств: быстрый темп речи, широта перепада между низкими и высокими частотами голоса (показатель эмоционального отношения к собеседнику), упрощенность синтак­сических конструкций (Tannen, 1985). Функция приема — показать, что говорящий намерен проявить личную заинтересованность в собе­седнике, сблизиться с ним, что отношение к нему заинтересованное. Если коммуникативно-речевой стиль собеседников совпадает, иско­мый результат достигается. Однако при несовпадении коммуникатив­но-речевых стратегий и стилей собеседников различие тактик и при­емов их реализации может приводить к нарушениям понимания: так, если один из партнеров более сдержан, он может интерпретировать тактику избегания молчания «любой ценой» как навязчивость, бес­церемонность, и еще больше «замкнется в себе». Это, в свою очередь, вызовет еще больший «напор» его партнера. Так часто образуется в общении порочный круг нарушения понимания, действующий по принципу положительной обратной связи.

86

коммуникативно-речевой прием (риторический прием)

К.-р. т. в педагогическом общении мало изучены, хотя знания о них на практике чрезвычайно важны. В качестве примера назовем тактику «хороший — свой», «плохой — чужой», используемую в коммуникативно-речевой стратегии, которую можно назвать «мы— большая семья». Такая стратегия свойственна педагогам, которые строят свои отношения (и соответственно речевое общение) с уче­никами аналогично отношениям близких — членов одной семьи. При этом положительная оценка ученика, его знаний, поступков проявляется в том, что различными средствами утверждается его причастность к тесной группе («семье»), а неодобрение — в демон­страции «исключения» из нее. Один из коммуникативно-речевых приемов, с помощью которых реализуется эта тактика, — переклю­чение ты и вы в обращении к ученикам старших классов. Отрица­тельная оценка деятельности ученика, недовольство им проявля­ются, в частности, в переходе на вы.

Л ит.: Леонтьев АЛ. Педагогическое общение. — М., 1979; Gilmore P. Silence and Sulking: Emotional Displays in the Classroom // Perspectives on Silen­ce. — New Jersey, 1985; Tannen D. Conversational Style. — New Jersey, 1988.

А. К. Михальская

КОММУНИКАТИВНО-РЕЧЕВОЙ ПРИЕМ (РИТОРИЧЕ­СКИЙ ПРИЕМ) — элемент коммуникативно-речевой тактики, один из способов ее реализации. Осуществляется с помощью совокупно­сти определенных средств коммуникативно-речевого стиля. Напри­мер, один из распространенных приемов «взятия и удержания сло­ва» в споре — перебивание собеседника; этот прием выполняется с помощью следующих речевых средств: повышение громкости голоса (она увеличивается до достижения результата), повышение тона (ча­ще всего), увеличение темпа речи, повторение начала фразы до тех пор, пока не замолчит собеседник (до его первой паузы), а когда такая пауза наступает — договаривание фразы до конца с последую­щим немедленным переходом к развернутому высказыванию.

Сходно осуществляется прием «удержания слова» при попытке собеседника перебить говорящего: последний продолжает фразу (громкость и частота тона, темп речи при этом значительно повы­шаются), повторяет ее всю или ее фрагмент.

К.-р. п. вообще и особенно в педагогическом общении еще нуж­даются в исследованиях и классификации. Описаны они пока толь­ко фрагментарно. Так, один из К.-р. п., который используется уче­никами для реализации тактики «сохранения лица», — так называе­мое «обиженное молчание»: в ответ на упрек или замечание учителя ученик молчит, сохраняя характерную позу и направление взгляда. Учитель может также прибегать к молчанию как одному из средств в

87

коммуникативный потенциал

системе К.-р. п.: например при привлечении внимания и одновре­менном призыве к порядку: «Продолжайте, а я пока помолчу». При­ем «молчу, пока не перестанете» осуществляется обычно в непод­вижной позе, стоя или сидя у стола, выражение лица спокойное (но становится все более напряженным, если результат не достигается), взгляд укоризненный, переходит с одного ученика на другого. Часто прибегают также к постукиванию по столу или доске, чтобы пока­зать, что молчание учителя не случайно и требует внимания.

Лит.: См. лит. к статье Коммуникативно-речевая тактика.

А. К. Михальская

КОММУНИКАТИВНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ (КОММУНИКАТИВ­НЫЕ СВОЙСТВА ЛИЧНОСТИ, КОММУНИКАТИВНЫЕ СПО­СОБНОСТИ) — понятие, отражающее комплекс взаимосвязанных качеств, обеспечивающих тот или иной уровень взаимодействия че­ловека с окружающим. К числу наиболее важных личностных прояв­лений, составляющих К. п., относят: уровень потребности в обще­нии; его локализованность; наличие установки на общение с други­ми людьми; особенности эмоциональной реакции на партнера; собственное самочувствие человека в ситуации общения (степень удов­летворенности общением, «уверенность в общении»), а также ком­муникативные умения и навыки.

Лит.: Леонтьев А. А. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания.— М., 1969; Познание и общение /Под ред. Б.Ф.Ломова, А.В. Беляева, М. Коул. — М., 1988.

В. Н. Мещеряков

КОММУНИКАЦИЯ есть информационная связь субъекта с тем или иным объектом — человеком, животным, машиной. К. выра­жается в том, что субъект передает некую информацию (знания, идеи, деловые сообщения, фактические сведения, указания, при­казания и т. п.), которую получатель должен всего-навсего при­нять, понять (правильно декодировать), хорошо усвоить и в соот­ветствии с этим поступать. Таким «приемником» информации мо­жет быть человек, животное или техническое устройство (например, в автоматически действующих космических лабораториях или са­морегулирующихся технических системах).

Лит.: Головин Б.Н. Основы культуры речи.— М., 1988; Каган М.С. Мир общения. — М., 1988; Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. — М., 1984; Родионов Б.А. Коммуникация как социаль­ное явление.— Ростов н/Д., 1984.

В.Н. Мещеряков

88

компрессия

КОМПОНЕНТЫ ТЕКСТА— тематически, а иногда и струк­турно самостоятельные части текста, в которых отражаются типич­ные для текстов одного жанра (в соответствии с типовыми целями и задачами, решаемыми в текстах каждого жанра) фрагменты дей­ствительности, информация о которых составляет предмет речи в тексте. Так, в аннотациях на художественные произведения, на­пример, реализуются, как правило, 3—4 компонента из следую­щего набора: характеристика темы и идеи произведения; общая оценка произведения; краткие сведения об авторе, его творчестве; характеристика структуры аннотируемого произведения, краткий пересказ фабулы; характеристика главных героев; характеристика места произведения в ряду однотемных или однопроблемных про­изведений; рассказ о кульминации событий в аннотируемом про­изведении критиками и ряд других.

В широком смысле К. т. — это части текста, выполняющие ту или иную функцию: характеризующую или описательную, пове­ствовательную, объяснительную или аргументативную, передаю­щую размышления автора текста, характеризующую цели, задачи, назначение, структуру текста, представляющую содержание чужо­го текста (или его фрагмента), мотивирующую тот или иной ход мысли, иллюстрирующую те или иные положения текста, отража­ющую тактические цели автора текста (создающие текстовое ожи­дание, эмоциональный резонанс, служащие целям предынформи-рования, эксплицирующие переход одной темы или подтемы к другой, от одного плана текста к другому и др.). В этом значении К. т. могут совпадать со сверхфразовым единством, параграфом в учебнике, главой в повести.

Лит.: Задорнова В.Я. Восприятие и интерпретация художественного текста. — М., 1984; Одинцов В.В. Качества речи и структура текста // Фи­лологические науки. — 1979. — № 4; Русский язык: Текст как целое и компоненты текста. — М., 1982.

В. Н. Мещеряков

КОМПРЕССИЯ (от лат. compressio — сжатие) — один из спосо­бов номинализации и свертывания тематической и рематической информации в реализованной части текста для перевода в тему очередного предложения текста. Например, после того как было сказано: Этот человек — космонавт, мы можем сказать: Космо­навт вернулся на Землю, где космонавт означает «человек, которо­го мы назвали космонавтом».

Существенно, что номинация на каждом новом шаге текстооб-разования «теряет» часть своих компонентов и, следовательно, пре­образуется структурно. Но только структурными преобразования-

89

конситуация

ми К. не ограничивается. В номинации компрессируются сам про­цесс, некоторые показатели предшествующего текста, операции соединения, результат приписывания данному объекту какого-то признака. Постепенно, шаг за шагом развертывая текст, мы каче­ственно преобразуем предшествующую номинацию. Мы забываем некоторые детали и воспринимаем номинацию уже не во всех ее подробностях. Если мы говорим: Иван Иванович — учитель. Учи­тель прошел по коридору. Учитель, который прошел по коридору, за­шел в класс, а затем утверждаем: Учитель начал урок, то все пред­шествующие высказывания могут оказаться несущественными и потому могут забываться. Однако каждому, кто производит или вос­принимает текст, ясно, что речь идет не об учителе вообще, а об учителе, который был только что охарактеризован. Каждая после­дующая номинация, свертываясь, воспроизводит лишь некоторую часть текста, а не весь текст, каким он был. В этом случае измене­ния происходят уже не только в структуре номинации, но и в ее содержании, семантике.

Таким образом, в свертывании текста К. номинации является не только структурной, но и семантической. Причем обе эти раз­новидности номинации отнюдь не сопряжены друг с другом: струк­турная К. не обязательно должны сопровождаться семантической, и наоборот. Так, на небольшом текстовом пространстве структур­ная К. не влечет за собой семантическую. Но как только К. стано­вится более глубокой, компрессант (результат структурной К.) на­чинает отражать не все содержание компрессируемой номинации, а лишь какую-то часть этого содержания. И хотя по мере разверты­вания текста номинации становятся содержательно все более бога­тыми, они в то же время теряют что-то в своей семантике — свер­тываются и структурно, и семантически.

Лит.: Мурзин Л.Н., Штерн А.С. Текст и его восприятие. — Сверд­ловск, 1991.

₍                                                                   В. Н. Мещеряков

КОНСИТУАЦИЯ (лат. con — приставка со значением «объеди­нение», «соединение» и франц. situation — положение, обстанов­ка, совокупность обстоятельств) — речевая обстановка, в которой высказывание приобретает однозначный смысл. Смысл высказы­вания Который час?, например, может трактоваться и как желание узнать точное время, и как упрек за опоздание, и как намек на необходимость уйти и т. п. в зависимости от ситуации общения. К. включает в себя речевой контекст — информацию, обусловленную ситуацией и содержанием общения, и общий опыт участников об­щения (их «старые знания», их информационный запас и знания,

90

конспект

полученные в процессе общения). Таким образом, К. — это «кон­текст» + «ситуация».

Лит.: Колшанский Г.В. Контекстная семантика. — М., 1980; Хован­ская З.И. Лексическая актуализация. // НДВШ, ФН. — 1983. — № 1.

В.Н. Мещеряков

КОНСПЕКТ — особый вид текста, в основе которого лежит аналитико-синтетическая переработка информации первоисточника (исходного текста). Цель этой деятельности — выявление, система­тизация и обобщение (с возможной критической оценкой) наибо­лее ценной (для конспектирующего) информации. Письменная фиксация этой информации в форме не предназначенного для пуб­ликации вторичного текста избавляет составителя К. от необходи­мости повторно обращаться к первоисточнику.

К. обладает признаками текста: тематическим, смысловым и структурным единством. Тематическое и смысловое единство К. вы­ражается в том, что все его элементы прямо или опосредованно связаны с темой высказывания, заданной первоисточником, и с установкой пишущего (зафиксировать индивидуально важную ин­формацию с возможным последующим восстановлением ее). В К. также вьщеляются структурно-смысловые части (в большинстве слу­чаев даже оформленные графически), но выбор таких смысловых частей, как и их порядок, произволен. Связность не является обя­зательным признаком К., так как опущенные связи существуют в памяти пишущего, могут быть восстановлены при «развертывании» информации.

К. классифицируют:

— по объему (по степени сжатия): краткие, подробные (или раз­
вернутые) и смешанные. Для краткого К. отбираются лишь самые
важные положения, факты; в подробном К. фиксируются также
доказательства выдвинутых положений, пояснения, иллюстратив­
ные материалы; смешанный К. предполагает совмещение того или
другого способа предъявления информации, но допускает изложе­
ние некоторых элементов первоисточника в виде пунктов плана,
тезисов, схемы и т. п.;

—  по количеству перерабатываемых источников: монографиче­
ские (составленные по одному источнику) и сводные (или обзор­
ные, составленные по нескольким источникам на одну тему);

—  по степени эквивалентности первоисточнику: интегральный и
селективный. Интегральный К. передает все основные положения и
важнейшие смысловые связи, т. е. всю смысловую сетку первоисточ­
ника. Селективный К. включает отдельные элементы первоисточни­
ка, представляющие новизну и значимость для составителя, но в

91

конспектирование

совокупности не отражающие основных положений первоисточни­ка. Селективный К. носит индивидуальный характер, отражает кон­кретные потребности составителя в той или иной информации.

К. может быть составлен для личного пользования (для себя) и для других.

Лит.: Кузнецова Л.М. Методика обучения иностранных учащихся кон­спектированию печатных текстов. — М., 1983; Павлова В.П. Обучение кон­спектированию. — М., 1989.

В.Ю. Выборнова

КОНСПЕКТИРОВАНИЕ— 1. Процесс мыслительной перера­ботки и письменной фиксации читаемого или аудируемого текста, результатом которого является запись в форме конспекта. Происхо­дящая при этом специальная переработка информации определя­ется как «свертывание» (по Н.И. Жинкину).

2. Сложный и своеобразный вид речевой деятельности, сочета­ющий аудирование или чтение (рецептивные виды речевой дея­тельности) с письмом (продуктивным видом речевой деятельности).

В зависимости от способа предъявления информации выделя­ются: К. печатного текста (К. на основе чтения); К. устной речи (К. на основе слушания, т. е. аудирования).

К. осуществляется по этапам: 1) прием информации; 2) отбор; 3) переформулирование и фиксация. Прием информации — воспри­ятие печатного текста осуществляется зрительным анализатором, который дает возможность распознать печатный текст на уровне смысловых отрезков; аудирование происходит по минимальным смысловым сегментам речи говорящего. Понятие «смысловой сег­мент» имеет объективный характер и в то же время субъективный. Объективно это часть речевого потока, несущая определенное ко­личество смысловой информации; субъективно это количество ин­формации, которую выделяет из речевого потока данный аудитор. Следовательно, величина речевого сегмента может колебаться. Ос­мысление, прочитанного или услышанного тесно связано с базо­вой информацией, которая поступает из долговременной памяти читающего или слушающего. Безусловное влияние оказывают: уро­вень общей культуры конспектирующего; уровень его профессио­нальных (специальных) знаний; уровень языковой культуры.

При первичном отборе информации конспектирующий, отсе­кая излишнюю информацию, продолжает аудирование или чтение до тех пор, пока не получит информацию, которую сочтет нуж­ным зафиксировать; информация, отобранная для фиксации, под­вергается вторичному отбору по признаку ее новизны, важности и т. п. (в зависимости от цели).

92

конспектирование

Переформулирование (трансформация) — обработка информации («новой» и хорошо известной конспектирующему), полученной в ре­зультате отбора информации, с целью подготовки ее к последующей фиксации. Результатом переработки информации становится умень­шение ее объема за счет исключения в первоисточнике повторов, под­робностей и т. п., или путем обобщения целого ряда однородных актов. «Новая» информация типа определений, правил, формулировок за­кономерностей и т. п., как правило, нуждается в дословной записи (или почти дословной). Такой фрагмент текста либо надиктовывается лектором (в аудиотексте), либо самостоятельно отбирается конспек­тирующим (при работе с печатным текстом). Дословная запись не имеет особенностей К. как вторичного текста, так как ей не предше­ствует переформулирование. Другие типы «новой» информации под­вергаются переформулированию с сохранением значительной доли слов и словосочетаний исходного текста. Хорошо известная информа­ция может быть обозначена опорным словом (или словосочетанием) или системой опорных слов (словосочетаний) в форме плана.

Фиксация информации— один из этапов К., следующий за от­бором и переформулированием. Фиксация информации, незави­симо от способа предъявления информации, зависит от скорости письма. Так, если конспектирующий владеет традиционной скоро­стью письма, равной 60 знакам в минуту, К. не может быть осуще­ствлено качественно при ускоренном темпе речи лектора и при большой концентрации информации. Конспект в таком случае ста­новится неполноценным. Сокращение слов — одно из эффективных способов увеличения скорости фиксации получаемой от лектора (или из текста) информации. Сокращенное слово должно иметь «запас прочности», достаточный для восстановления данного сло­ва в данном контексте. Например, сокращение след. может быть расшифровано в зависимости от контекста как следующий, следова­тельно, следовать, следователь, следствие, следовой и т. д. При записи существительных можно отбрасывать середину слова (гос-во, уч-ся, кол-ва). Сокращенная часть слова должна оканчиваться на соглас­ную, после которой ставится точка. Целесообразно применять об­щепринятые условные сокращения и аббревиатуры (абс. — абсо­лютный, авт. — автономный, АН— Академия наук), общеприня­тые знаки (# — то-то не есть то-то, > — больше, < — меньше, V — сравнение, сопоставление и т. д.), индивидуальные сокращения, которые могут быть понятны лишь самому автору конспекта. (Так, интересны сокращения, встречающиеся в дневниках Н.Г. Черны­шевского: ЖЗ — жизнь, X — если).

Лит.: Выборнова В.Ю. Учим конспектировать // Русский язык в шко­ле. — 1991. — № 2. — С. 29—34; Кузнецова Л.М. Методика обучения ино-

93

контекстно-вариативное членение текста

странных учащихся конспектированию печатных текстов. — М., 1983; Пав­лова В.П. Обучение конспектированию. — М., 1989.

В.Ю. Выборнова

КОНТЕКСТНО-ВАРИАТИВНОЕ ЧЛЕНЕНИЕ ТЕКСТА- та­кое чередование форм изложения в тексте, при котором сопряже­ние содержательно-фактуальной и содержательно-концептуальной

информации реализуется в последовательностях, перемежающихся в корпусе текста типов и форм речи: диалога и монолога; описа­ний, повествований и рассуждений; сообщений, справок, приме­чаний и т. д.

К.-в. ч. т. помогает, по мнению И.Р. Гальперина, воспринимать текстовую информацию, не утомляясь однообразием форм изло­жения, так как в каждой из них, возможно, заложена своя, особая способность воздействовать на характер восприятия. Еще одной при­чиной чередования форм изложения в тексте, по И.Р. Гальперину, являются закономерности познавательной деятельности человека, и в частности то, что в процессе осмысления текстовой информа­ции воспринятые человеком конкретные факты и явления дейст­вительности должны подвергаться обобщению и вновь воплощать­ся в конкретных образах, что и учитывается интуитивно или осоз­нанно авторами текстов.

Лит.: Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследова­ния. — М., 1981.

В. И. Мещеряков

КОНТРАЛЬТО (итал. contralto) — низкий женский певческий голос. Тембр голоса обычно густой, плотный. Наиболее характер­ный и выразительный регистр — грудной.

Верхние звуки у К. бывают иногда несколько резки. (См. также тип голоса.)

А.А. Князьков

КОНЦЕПТУАЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ АБЗАЦА- предложе­ние, передающее главную мысль абзаца. Оно может существовать в абзаце наряду с тематическим предложением: «В воскресенье, двад­цать второго июня 1941 г., в Москве выдался жаркий, солнечный день (тематическое предложение). К полудню улицы опустели. Казалось, все население столицы с утрз устремилось в пригороды, ближе к природе — в лесную чащу, к берегам Москва-реки. И было что-то кощунственное в том, что в такой замечательный летний день гряну­ла война» (К. п.) (Б. Филиппов). Чаще концептуальные и тематиче-

94

крылатые слова

ские предложения выступают в абзацах раздельно, тем более что частотность К. п. существенно и объективно ниже частотности тема­тических предложений (чаще всего это отношения 1 к 7 или 1 к 5—7 или 1 к 7—9). Раздельное использование тематических и К. п. (при том, что способы распространения темы и главной мысли абзаца одни и те же) позволяет избежать конструктивного одно­образия и навязчивости одинаковых синтаксических структур.

Л ит.:   Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика. — М., 1973.

В.Н. Мещеряков

КОНЦОВКА ТЕКСТА— заключительная часть текста, реали­зующая в совокупности с зачином такой категориальный (т. е. су­щественный и, следовательно, обязательный) признак текста, как отдельность. В соответствии с задачами автора и содержанием тек­ста К. т. реализуется в одной из следующих функций: подытожива­ние (перечисление основных вопросов, затронутых в тексте, или этапов рассуждения в процессе осмысления предмета обсуждения, тем и подтем текста), обобщение, общая оценка предмета обсуж­дения, или в таких видах, как ответ на заключительный вопрос, проблемный вопрос, прогноз, пожелания, призывы и некоторые другие.

Лит.: Гальперин И.Р. Текст как предмет лингвистического исследо­вания. — М., 1983.

О.Н. Волкова

КРЫЛАТЫЕ СЛОВА— устойчивые, афористические, обыч­но образные выражения, вошедшие во всеобщее употребление из определенного фольклорно-литературного, публицистического или научного источника или на их основе (меткие изречения вы­дающихся общественных деятелей, цитаты из произведений ху­дожественной литературы и т. д.) и получившие широкое распро­странение благодаря присущей им выразительности. «Быть или не быть — вот в чем вопрос» (В. Шекспир); «Свежо предание, а ве­рится с трудом» (А. Грибоедов); «А ларчик просто открывался» (И. Крылов); «Мечты, мечты, где ваша сладость» (А. Пушкин); «Безумству храбрых поем мы песню» (М. Горький). Некоторые уче­ные в разряд К. с. включают также названия исторических и ми­фологических событий и реалий, получившие переносное значе­ние, личные имена исторических, мифологических и литератур­ных персонажей {Аполлон, Венера, Дон Кихот, Хлестаков, Чичиков, Вертер, Корчагин и др.). Выражение К. с. восходит к Гомеру, а в качестве термина для обозначения определенных языковых явле-

95

крылатые слова

ний впервые было использовано в книге «Крылатые слова» (1864) немецким ученым Г. Бюхманом, который подразумевал под ними все виды слов, словосочетаний и выражений, имеющие опреде­ленный источник и распространение в речи.

Несмотря на различный характер своего происхождения и раз­нородность структуры (среди них могут быть отдельные слова, сло­восочетания, простые и сложные предложения), все они исполь­зуются в качестве переносно-обобщенных характеристик социаль­ных, общественных, психологических и бытовых явлений. Каждое К. с. имеет свою семантику, обладает историей развития значений, на каждом слове лежит отпечаток индивидуального или коллек­тивного авторства.

Основной состав К. с. современного русского литературного языка складывался в течение второй половины XVIII в. — начала XX в. Их подавляющее большинство заимствовано из произведений клас­сической литературы русской, западноевропейской, античной, из Библии и мифологических преданий.

Одни из них — это застывшие речения, цитирующиеся в неиз­менном виде. Это такие К. с, как «Все течет, все изменяется», вос­ходящее к греческому философу-математику Гераклиту из Эфеса, «Врачу, исцелися сам», восходящее к библейскому тексту, «Все смешалось в доме Облонских» — цитата из романа Л.Н. Толстого «Анна Каренина», «Любви все возрасты покорны» — афоризм из «Евгения Онегина» А.С. Пушкина.

Другие К. с. не являются цитатами, а представляют речения, концентрирующие в своем составе смысл какого-либо образа или произведения (например: блоху подковать, созданное на основе рас­сказа Н. С. Лескова «Левша»). Образ бесплодного мечтателя и про­жектера Манилова из «Мертвых душ» Н.В. Гоголя служит основой для появления серии выражений: маниловские идеи, маниловские меч­тания, маниловские фантазии.

Иные речения, устойчивые по смыслу, допускают создание в речи различных перифраз, замену того или иного компонента. На­пример, цитата из трагедии В. Шекспира «Ричард III» в переводе актера Я. Г. Брянского «Коня, полцарства за коня!» перерабатыва­ется А.П. Чеховым в повести «Три года» в «Полцарства за стакан чаю!»; Д.Н. Маминым-Сибиряком переделывается в романе «Чер­ты из жизни Пепко» в «Эх, кабы горчицы, немножко горчицы! Полцарства за горчицу!» и т. д.

Чем обобщеннее значение К. с, тем больше возможностей воз­никает для его использования в речи, тем меньше в нем сохраня­ется оттенков, связывающих его с представлениями об авторе, об эпохе, породившей это речение. Только начитанность, специаль­ные историко-литературные и историко-лингвистические разыска-

96

культура речи

ния дают возможность назвать текст, послуживший источником устойчивого речения, или выяснить автора К. с: дубина народной войны, четверть лошади, зарыть талант в землю, жалкие слова, зави­ральные идеи, казенный пирог, квасной патриотизм, кисейная барышня, отделять овец от козлищ, притча во языцех и т. д.

Фонд К. с. исторически изменяется, однако в русском языке существует определенный устойчивый массив К. с, связанных с русским фольклором, античной литературой, памятниками хри­стианской литературы и произведениями русских и западноевро­пейских авторов. Среди них основную группу составляют выраже­ния из произведений И.А. Крылова, А.С. Грибоедова, А.С. Пушки­на, М. Горького, В.В. Маяковского, И.Ильфа и Е.Петрова. На некоторое (обычно довольно короткое) время в состав К. с. могут попадать выражения, источником которых являются средства мас­совой информации (печать, радио, кино, телевидение).

Лит.: Афонькин Ю. Н. Русско-немецкий словарь крылатых слов. — М.; Лейпциг, 1985; Ашукин КС, Ашукина М.Г. Крылатые слова: Литера­турные цитаты. Образные выражения. — 4-е изд. — М., 1968; Бабкин AM. Русская фразеология, ее развитие и источники. — Л., 1970; Бабкин И.А., Шендецов В.В. Словарь иноязычных выражений и слов. — 2-е изд., пере-раб. и доп. — Т. 1—2. — Л., 1981—1987; Михельсон М.И. Русская мысль и речь. Свое и чужое: Опыт русской фразеологии: Сб. образных слов и ино­сказаний. — Т. 1—2. — СПб., 1902—1903; Ожегов СИ. О крылатых словах (По поводу книги Н.С. и М.Г. Ашукиных «Крылатые слова») // Лексико­логия. Лексикография. Культура речи. — М., 1974; Петров В.К. Вопросы образования крылатых выражений в русском языке // Проблемы русского фразообразования. — Тула, 1973; Ройзензон Л.И. Лекции по общей и рус­ской фразеологии. — Самарканд, 1973; Смирницкий А.И. Лексикология ан­глийского языка. — М., 1956; Уолш И.А., Берков В.П. Русско-английский словарь крылатых слов. — М., 1984; Фелицына В.П., Прохоров Ю.Е. Русские пословицы, поговорки и крылатые выражения: Лингвострановедческий словарь. — М., 1979; Шварцкопф Б.С. О параметрах лексикографического описания крылатых выражений современного русского литературного язы­ка // Сочетание лингвистической и внелингвистической информации в ав­томатическом словаре. — Ереван, 1987.

Л.Е. Тумина

КУЛЬТУРА РЕЧИ — 1) это такой выбор и такая организация языковых средств, которые в определенной ситуации общения при соблюдении современных языковых норм и этики общения позво­ляют обеспечить наибольший эффект в достижении поставленных коммуникативных задач (Е.Н. Ширяев); 2) раздел языкознания, исследующий проблемы нормализации (см. языковая норма) и оп-

97

лабиализация

тимизации общения. К. р. учителя — предмет гуманитарного обще­культурного плана. Одна из центральных идей курса К. р. учителя-взаимосвязь понятий: культура — культурный человек — культура речи — культура профессионального (педагогического) общения. К. р. — понятие многозначное, оно включает в себя две ступени освоения литературного языка: правильность речи, т. е. владение нор­мами устного и письменного литературного языка (правилами про­изношения, ударения, словоупотребления, лексики, грамматики, стилистики), я речевое мастерство, т. е. не только следование нор­мам литературного языка, но и умение выбирать из сосуществую­щих вариантов наиболее точный в смысловом отношении, стили­стически и ситуативно уместный, выразительный и т. п. Высокая К. р. предполагает высокую общую культуру человека, культуру мышления, сознательную любовь к языку.

Лит.: Головин Б.Н. Как говорить правильно. — 3-е изд. — М., 1988; Его же. Основы культуры речи. — 2-е изд. — М., 1988; Ладыженская ТА. Живое слово: Устная речь как средство и предмет обучения. — М., 1986; Сквор­цов Л.И. Культура речи // ЛЭС. — М., 1991; Его же. Теоретические основы культуры речи. — М., 1980; Ширяев Е.Н. Что такое культура речи //Русская речь. - 1991 - № 4,5.

Л.Е. Ту мина

_Л

ЛАБИАЛИЗАЦИЯ (от лат. labialis — губной) — огубление, ар­тикуляция звуков, при которой губы вытягиваются вперед и при­нимают форму круглого отверстия (так называемый тюбаж). Л. ве­дет к изменению тембра гласных: лабиализированные гласные на слух кажутся ниже нелабиализированных, голос как бы округляет­ся, «темнеет», становится глуше и мягче. Из этого следует, что Л. может быть использована для коррекции чрезмерно резкого, крик­ливого голоса, а также в тех случаях, когда нужно снять напряже­ние с голосовых складок. Кроме того, иногда Л. помогает адаптиро­вать голос к неблагоприятным акустическим условиям, например в сильно заглушённом помещении, где поверхности стен, пола, потолка поглощают большую часть звуковой энергии.

Лит.: Зиндер Л.Р. Общая фонетика. — М., 1979; Касаткин Л.Л. и др. Краткий справочник по современному русскому языку. — М., 1991; Юс-сон Р. Певческий голос. — М., 1974.

А.А. Князьков 98

лекция

ЛЕКЦИЯ (лат. lectio — чтение) — цельнооформленное речевое произведение публичной адресованное™ на научные темы, обла­дающее устойчивыми, повторяющимися и воспроизводимыми при­знаками, общезначимыми для носителей языка. Основное соци­альное назначение Л. — служить проводником информации — по­зволяет ей выполнять главную функцию языкового общения — информативную. Большинство исследователей рассматривает Л. как один из жанров устной научной речи. В зависимости от уровня ин­формативности коллективного адресата различают Л. собственно-научные, учебные и научно-популярные, адресованные соответст­венно специалистам, учащимся и неспециалистам. Специфика ауди­тории определяет и степень популярности изложения информации. В процессе Л. отправитель и коллективный получатель речи вступа­ют в контактное (визуальное), непосредованное (без участия по­средника), публичное общение, в котором лектор выполняет роль коммуникативного лидера в силу своего социального и коммуни­кативного статуса. Для Л. характерно стремление к непринужден­ности общения, облегчающей взаимопонимание участников рече­вого акта.

Экстралингвистическая заданность жанра предопределяет лин­гвистическую природу Л. Интеллектуализированный характер со­держания, публичный характер протекания речевого акта, комму­никативная интенция, односторонняя направленность речи от ад­ресата к адресату определяют ее по преимуществу монологический характер.

Л. — развернутый подготовленный монолог, при котором сме­ны речевых ролей, как правило, не происходит. Монологическая речь, однако, в некоторых случаях может переходить в скрытую форму диалогической речи, что обусловлено необходимостью ус­тановления контакта с аудиторией.

Наиболее важным жанрообразующим фактором является уст­ная форма реализации текста Л. Линейно разворачиваясь в физиче­ском времени, она создается в момент произнесения, это речь зву­чащая, необратимая, допускающая вследствие этого правку по хо­ду выступления, словесную импровизацию. Нормативными для лекционной речи считаются явления, возникающие при спонтан­ной реализации замысла вербальными средствами (самокоррекция, ассоциативные отступления, намеренные повторы, заполнение пауз средствами, лишенными информативной значимости, и др.), обес­печивающие непрерывность речевого акта и придающие речи, на­ряду с ритмико-динамическим членением речевого потока, рас­считанным на устное восприятие, живой разговорный интонаци­онный рисунок. Фактор устности объясняет значительную опору говорящего на паралингвистические средства (интонация, мими-

99

лингвистическая прагматика (лингвопрагматика, прагмалингвистика)

ческое и пантомимическое сопровождение речи). Устная форма пре­зентации в комбинации с другими языковыми и внеязыковыми факторами определяет состав языковых средств в Л.: общелитера­турных, стилевых и специфических для данной речи. Чертой Л., отличающей ее от других жанров устной научной речи (например, доклада), является сознательная установка на использование гово­рящим средств диалогизации, социативных (контактоустанавлива-ющих) средств, средств привлечения и поддержания внимания, средств популяризации. Лектор прибегает к тем средствам литера­турного языка, которые способны адекватно реализовать его ком­муникативное намерение. Устная публичная речь (и ее частный жанр — Л.), лишь в последние годы став объектом анализа лингви­стов, нуждается в дальнейшем исследовании.

Лит.: Современная русская научная речь / Под ред. О.А. Лаптевой. — Красноярск, 1985.

Э.В. Хлебникова

ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ПРАГМАТИКА (ЛИНГВОПРАГМА­ТИКА, ПРАГМАЛИНГВИСТИКА) (греч. pragma - дело, дейст­вие; род. п. pragmatos — дело, действие) — область языкознания, изучающая функционирование языковых знаков в речи в аспекте отношения «знак — пользователь знака». Теоретические основа­ния Л. п. были заложены к 60-м гг. XX в. трудами лингвистов-фило­софов Оксфордской школы (Б. Рассел, Дж. Остин, X. Грайс, Дж. Серл); книга последнего — «Речевые акты. Очерк философии языка» — появилась в 1969 г. и стала важным этапом развития прагматической теории. К 60—70-м гг. нашего века для станов­ления Л. п. как науки о языке в его живом функционировании возникли объективные предпосылки — возможность легко полу­чать, хранить и анализировать магнитофонные и видеозаписи ре­чевого общения.

Цель Л. п. — «изучение языка в контексте» — социальном, ситуа­тивном и т. д., т. е. исследование языка как средства коммуникации. В настоящее время границы прагматической теории и практики еще не вполне определились и остаются довольно размытыми, что отражает, впрочем, тесное взаимодействие Л. п. с такими областями гуманитар­ного (и собственно лингвистического) знания, как теория речевых актов, дискурс-анализ, а также социо-, этно- и психолингвистика, антропология и др. Свой первоначальный понятийный багаж Л. п. по­лучила в наследство от классической риторики, вследствие чего праг­матику и неориторику в их многообразных проявлениях трудно отде­лить друг от друга. В данном издании сделана попытка представить некоторые основные понятия бурно развивающейся в последние го-

100

литота

ды Л. п. в связи с проблемами педагогического речевого общения (см.: речевой акт, интенция говорящего, импликатура и пр.).

Л ит.: Клаус Г. Сила слова. — М., 1967; Лингвистическая прагмати­ка// НЗЛ.— Вып. 16. — М., 1985; Теория речевых актов .// ЮЛ.— Вып. 17. — М., 1986; Языковая деятельность в аспекте лингвистической праг­матики. — М., 1984.

А. К. Михальская

ЛИТОТА (от греч. litotes — простота, худоба) — троп (см. тропы) слова, употребляющийся в двух значениях: 1) троп, близкий к эмфазе либо иронии и выражающийся путем двойного отрицания (отрицания противоположного), например: небезызвестный тип; 2) троп, представляющий собой нарочитое преуменьшение свойств или размеров объекта, процесса или явления. Например: лилипуты (жители Лилипутам и острова Блефуску) Дж. Свифта, мальчик с пальчик Ш. Перро, Незнайка и его друзья Н.Н. Носова.

В качестве основания для создания Л. могут выступать: 1) про­тяженность, размер; например: «Мой Марихен так уж мал, так уж мал, что из крыльев комаришки сделал две себе манишки и в крахмал» (К. Аксаков. Мой Марихен); 2) объем, вес; например: «Ты бродила по опушке леса — Девушка без крови и без веса» (И. Северянин. Поэза лесной опушки); 3) длительность времени; например: «Кто знает русскую деревню, знает о словах, образо­ванных на час и живущих веком мотылька» (В. Хлебников. Курган Святогора); 4) количество; например: «Есть также поэты и поэтес­сы, кои обходятся всего лишь дюжиной слов и тщатся выразить ими все свои мысли. Оных повелеваем снабдить еще полсотней слов в виде единовременного пособия ... дабы они словами сими поль­зовались неукоснительно под страхом прослыть глупцами и остаться непонятыми» (Л. де Гевара. Хромой бес); 5) скорость; например: автомобиль, ползущий как черепаха.

В качестве средств представления Л. могут использоваться: 1) сравнение, например: «Воздух меркнет, становится солнца зра­чок как грановитая сердцевина» (Н. Гумилев. Сахара); 2) метафо­ра, например Дюймовочка у X. К. Андерсена; 3) эпитет, например мышиная возня.

Л. весьма часто встречается при использовании такого тропа, как ирония. Не случайно она используется тогда, когда нужно по­больше задеть оппонента, показав тщетность его намерений: «Или всю Русскую землю, как птицу, рукой своей возьмешь? Или раз­давишь нас, как мошку...?» (Иоанн Грозный. Послание польскому королю Стефану Баторию 1579 г.).

Л. широко используется в аллегориях, притчах, сказках. На-

101

логичность речи

пример: «Вдруг из самых угольков вынырнула девчонка махонь­кая. Вроде кукленки — не больше ладошки — а живая... Поглядела девчонка веселыми глазками, блеснула зубенками, подбочени­лась, платочком махнула и пошла плясать... Потом от дедко Ефи­ма узнали, что это Огневушка-Поскакушка приходила» (П. Бажов. Огневушка- Поскакушка).

Л. во втором значении традиционно считается тропом, проти­воположным гиперболе, хотя, строго говоря, таковым на самом деле является мейосис (от греч. meiosis — уменьшение, убавление), например выражения типа вам это обойдется в копеечку, разрешите зайти на минуточку и т. д.

Некоторые исследователи, в том числе и М.В. Ломоносов, рас­сматривают Л. в качестве гиперболы (ослабленный вариант).

Лит.: Квятковский А. Поэтический словарь. — М., 1966; Корольков В.И. Литота // Краткая литературная энциклопедия. — М., 1967. — Т. 4; Скреб-нев Ю.М. Литота // Русский язык: Энциклопедия. — М., 1979; Скребнев Ю.М. Мейозис // Там же.

М.И. Панов

ЛОГИЧНОСТЬ РЕЧИ— коммуникативное качество речи, которое возникает на основе соотношения речь—мышление. Л.р. связана со смысловой и синтаксической организацией как вы­сказывания, так и текста. Для достижения Л.р. следует добиться смысловой непротиворечивости высказываний в целом тексте. Различают два вида Л. р.: логичность предметную и логичность понятийную. Предметная Л.р. состоит в соответствии смысловых связей и отношений единицы языка в речи связям и отношени­ям предметов и явлений в реальной действительности. Понятий­ная Л.р. есть отражение структуры мысли и ее развития в семан­тических связях элементов языка в речи. Предметная и понятий­ная Л.р. существуют в тесном взаимодействии, но в разных типах и формах речи может актуализироваться одна из них. Известно, что существует два основных способа познания — индукция и дедукция. Индукция состоит в движении от частного к общему, «от живого созерцания к абстрактному мышлению». Дедукция идет от абстрактного к конкретному. Индукция и дедукция су­ществуют и как методы логической организации излагаемого ма­териала для сообщения результатов познания. Познанное индук­тивно может быть изложено с помощью дедукции и наоборот. Существуют и другие проявления расхождения предметной и по­нятийной Л.р. Мысль наша может иметь своими объектами не только реальные предметы, явления действительности и их свой­ства, но и сами понятия. Речевая реализация такой мысли не

102

логичность речи

прямо соотнесена с «логикой» предметного мира, и можно го­ворить лишь о логичности понятийной. Существуют формы ре­чи, где предметная Л.р. устранена сознательно — сказки, произ­ведения художественной фантастики и другие формы художест­венного словесного творчества. Но понятийная Л.р. как отражение структуры мысли и ее развития в семантических связях элемен­тов речи должна присутствовать и здесь.

Условия Л. р. могут быть экстралингвистические и собственно лингвистические. Первое условие — экстралингвистическое: ов­ладение логикой рассуждения. Второе условие — собственно лин­гвистическое: знание языковых средств, способствующих орга­низации смысловой связанности и непротиворечивости элемен­тов речевой структуры. Это второе условие действует на уровне речи и может быть обозначено как овладение логикой изложения. Логика изложения отличается от логики познания отчетливой ори­ентацией на собеседника, на ситуацию речи. Соблюдение или на­рушение логики изложения сказывается на понимании речи слу­шателем или читателем. Конкретные лингвистические условия Л.р. — в первую очередь синтаксические. Причем одни из них дей­ствуют на пространстве одного высказывания, другие — в преде­лах более сложного объединения высказываний (сложное целое), третьи — могут быть обнаружены лишь в целом тексте. Условия Л.р. на уровне высказывания: а) непротиворечивое сочетание од­ного слова с другим; б) правильный порядок слов; в) такие сред­ства выражения и поддержания Л.р., как служебные слова (пред­логи, союзы, частицы), вводные слова и словосочетания (следо­вательно, итак, значит, во-первых, во-вторых, главное, иначе говоря и др.). Служебные слова и слова вводные служат средством выраже­ния логичности и на уровне отдельного высказывания, и на уровне связного текста. Условия Л.р. на уровне связного текста: а) обоз­начение переходов от одной мысли к другой. Необозначенность переходов от одного сообщения к другому может привести к пря­мому комическому эффекту; б) членение текста на абзацы; в) вы­бор синтаксических структур, адекватных характеру выражаемого содержания; нарушать Л.р. могут как неоправданное дробление мысли (через выражение ее преимущественно простыми предло­жениями), так и ее излишняя усложненность (немотивированное стягивание в одно сложное предложение группы законченных предложений); г) Л.р. на уровне целого текста (а не его частей) зависит от его композиции, от метода организации излагаемого содержания.

Лит.:   Головин Б.Н. Основы культуры речи. — М., 1980.

Л.Е. Ту мина 103

мелодика

_м

МЕЛОДИКА (от греч. melodikos — мелодический, песенный) — изменение высоты голосового тона в речи, чередование высоких и низких тонов.

Хотя М. выступает как один из компонентов интонации, их отож­дествление неправомерно, ибо в интонационной структуре суще­ственны и другие слагаемые — паузы, темп и т. д.

М. отличается от музыкальной мелодики: во-первых, речевые тоны скользящие, у них нет тональной определенности, а музы­кальные — зафиксированы на строго определенной высоте; во-вто­рых, в речи отсутствует фиксированная длительность, характер­ная, например, для вокальной музыки.

Лит.: Зиндер Л.Р. Общая фонетика. — М., 1979; Маслов Ю.С. Введе­ние в языкознание. — М., 1987; Торсуева И.Г. Мелодика речи // ЛЭС. — М., 1990.

А.А. Князьков

МЕТАСООБЩЕНИЕ — термин, употребляющийся в двух ос­новных значениях. Первое — для разграничения буквального значе­ния высказывания, основанного на семантике входящих в него эле­ментов, выраженных вербально (словесно), и актуального (комму­никативного) значения высказывания, вытекающего из контекста ситуации, речевого контекста, передающегося и с помощью не­вербальных средств (акустики речи, кинесики — жестов, мимики и т. п.). Коммуникативное значение высказывания и называют М. Например, фраза Я плохо себя чувствую с буквальным значением «Я нездоров» может передавать с помощью указанных выше средств и большое разнообразие метасообшений, скажем, в ситуации, когда к вам пришел незваный гость (1) — Я занят), или когда вам при­шлось ходить по магазинам, а супруг не помог (2) — Ты меня не любишь и не заботишься обо мне), или в ситуации после ссоры (3) — Не хочу с тобой разговаривать, я обижен) и т. п. Основная цель говорящего во многих случаях— все же выразить словесно (вербализовать) то, что он хочет донести до слушателя (понятий­ная, или когнитивная функция; Чейф, 1985), но, создавая выска­зывание, говорящий всегда вынужден выбирать ту или иную фор­му выражения, и этот выбор дает слушателю информацию о гово­рящем — что он за человек, как он относится к собеседнику, предмету речи и пр. Давно известно, например, риторическое пра­вило — мы слышим не речь, а человека, который говорит. Таким образом, в систему значений, выражаемых в М., включается также

104

метафора

и информация о говорящем, о слушающем, об отношениях между ними, об отношении говорящего к предмету речи и другим аспек­там речевой ситуации (Бейтсон, 1972). Значит, М. служит для кос­венной (непрямой) передачи информации. Косвенное информи­рование имеет и свои плюсы, и свои минусы: М. может быть не­правильно истолковано (а иногда и вовсе не замечено адресатом). Сложности, возникающие при общении, случаи нарушения по­нимания часто возникают именно из-за неверной интерпретации полученных М. Известно, что женщины более «чувствительны» к М., более искусны в метакоммуникации, чем мужчины: они легче и правильней интерпретируют М. и склонны широко употреблять их, жить в стихии непрямого информирования. Различия между мужчинами и женщинами в их отношении к метакоммуникации обусловливают многие случаи нарушения понимания между ними. Второе значение термина — «сообщение о сообщении». Термин М. употребляется в этом случае для обозначения высказываний, целью которых является описание текущего речевого общения — его хода, тематики, характера. Так, в педагогическом дискурсе вы­деляют так называемые «фокусные» единицы — элементы дискур­са, которые используются учителем для фокусирования внимания слушающих (учеников) на тематической организации речевого об­щения; эти фокусные единицы представляют собой М., например: Так. Хорошо. Переходим к следующей теме. Это — моллюски. Снача­ла поговорим о том, каково строение моллюска, затем — о разнообра­зии их форм; далее обратимся к особенностям их питания. Такие М. совершенно необходимы, так как они формируют у слушателя со­ответствующие ожидания (экспектации), дают ориентиры для ин­терпретации сообщаемого, а следовательно, облегчают работу. Об обязательности М. в публичной речи, мастерстве их использования говорят важнейшие правила подготовки и ведения ораторского вы­ступления.

Лит.: Bateson G. Steps to an Ecology of Mind. — N.-Y., 1972; Sinclair J., Coulthard i?. Towards an Analysis of Discourse. — L., 1975; Tannen D. That's not What I Meant. — L., 1988.

А. К. Михалъская

МЕТАФОРА (от греч. metaphora — перенос) — троп (см. тропы) слова, заключающийся в перенесении свойств одного объекта, про­цесса или явления на другой по принципу их сходства в каком-нибудь отношении или по контрасту. Аристотель в «Поэтике» отме­чал, что М. — это «несвойственное имя, перенесенное с рода на вид, или с вида на род, или с вида на вид, или по аналогии». Из четырех родов М., писал Аристотель, в «Риторике» наибольшего

105

метафора

внимания заслуживают М., основанные на аналогии, например: «Пе-рикл говорил о погибшем на войне юношестве как уничтожении весны среди времен года». Особенно сильной считает Аристотель М. действия, т. е. такую, где аналогия основана на представлении нео­душевленного одушевленным, изображающим все движущимся и живущим. И образцом использования таких М. Аристотель считает Гомера: «Горькое жало стрелы... назад отскочило от меди. Острая стрела понеслась в гущу врагов, до намеченной жадная жертвы» (Илиада). А вот как при помощи М. действия Б.Л. Пастернак создает образ тучи: «Когда огромная лиловая туча, встав на краю дороги, застави­ла умолкнуть и кузнечиков, знойно трещавших в траве, а в лагерях вздохнули и оттрепетали барабаны, у земли потемнело в глазах и на свете не стало жизни... Туча окинула взглядом низкие запекшиеся жнивья. Они стлались до самого горизонта. Туча легко вскинулась на дыбы. Они простирались и дальше, за самые лагеря. Туча опустилась на передние ноги и, плавно перейдя через дорогу, бесшумно по­ползла вдоль четвертого рельса разъезда» (Воздушные пути).

При создании М., согласно Квинтилиану (компендиум «Двенад­цать книг риторических наставлений»), наиболее типичными будут следующие четыре случая: 1) замена (перенос свойства) одного оду­шевленного предмета другим одушевленным (сегодня можно гово­рить о переносе свойства от живого к живому, ибо у греков и римлян одушевленными считались только люди). Например: «Лошади были — не лошади, тигры» (Е. Замятин. Русь); морж «...вскатывается снова на помост, на его жирном могучем теле показывается усатая, щетини­стая, с гладким лбом голова Ницше» (В. Хлебников. Зверинец); 2) один неодушевленный предмет заменяется (происходит перенос свой­ства) другим неодушевленным. Например: «В тумане пустынном клу­бится река» (А. Пушкин. Окно); «Над ним луч солнца золотой» (М. Лермонтов. Парус); «С деревьев ржавый лист валился» (Ф. Тютчев. Н.И. Кролю); «Кипящее море под нами» (песня «Варяг»); 3) замена (пере­нос свойства) неодушевленного предмета одушевленным. Например: «Слово — величайший владыка: видом малое и незаметное, а дела творит чудесные — может страх прекратить и печаль отвратить, вы­звать радость, усилить жалость» (Горгий. Похвала Елене); «Ночь тиха, пустыня внемлет Богу, и звезда с звездою говорит» (М. Лермонтов. Выхожу один я на дорогу...); «Расплачется в воротах заржавленный засов» (А. Белый. Шут); «Коломна светлая, сестру — Рязань обняв, в заплаканной Оке босые ноги мочит» (Н. Клюев. Разруха); «Продрогли липы до костей» (Н.Клюев. Продрогли липы до костей...); 4) замена (перенос свойства) одушевленного предмета неодушевленным. На­пример: «Крепкое сердце» (т.е. скупое, жестокое) — говорит офицер о ростовщике Санхуэло (Р. Лесаж. Похождения Жиля Бласа из Сан-тильяны); «Софисты— ядовитая поросль, присосавшаяся к здоро-

106

метафора

вым растениям, цикута в девственном лесу» (В. Гюго. Отверженные); «Софисты — пышные, великолепные цветы богатого греческого ду­ха» (А. Герцен. Письма об изучении природы).

Аристотель в «Риторике» подчеркивал, что М. «в высокой сте­пени обладает ясностью, приятностью и приметою новизны». Имен­но М., считал он, наряду с общеупотребительными словами родно­го языка, являются единственным материалом, полезным для сти­ля прозаической речи. М. очень близка к сравнению, но между ними существует и различие. М. — это троп риторики, перенесение свойств одного предмета или явления на другой по принципу их сходства в каком-либо отношении, а сравнение — это логический прием, сходный с определением понятия, образное выражение, в котором изображаемое явление уподобляется другому. Обычно срав­нение выражается при помощи слов как, подобно, словно. М., в отли­чие от сравнения, обладает большей экспрессией. Средства языка позволяют разделить сравнение и М. совершенно строго. Это сдела­но еще в «Риторике» Аристотеля. Вот сравнения И. Анненского в «Трилистнике соблазна»: «Веселый день горит... Среди сомлевших трав все маки пятнами — как жадное бессилье, как губы, полные соблазна и отрав, как алых бабочек развернутые крылья». Их легко превратить в метафору: Маки — алых бабочек развернутые крылья. Деметрий в работе «О стиле» рассматривал еще один аспект взаи­моотношений М. и сравнения. Если М., писал он, кажется слиш­ком опасной, то ее легко превратить в сравнение, вставив как бы, и тогда впечатление рискованности, свойственное М., ослабнет.

В трактатах риторов, в трудах специалистов в области поэтики и стилистики больше всего внимания уделено самим М. Употреби-тельнейшим и красивейшим из тропов риторики называл ее Квинтилиан. Она является, считал римский ритор, чем-то врожден­ным и даже у полных невежд вырывается нередко самым естествен­ным образом. Но гораздо приятнее и красивее, когда М. со вкусом выискана и в высокой речи собственным светом сияет. Она умножа­ет богатство языка, изменяя или заимствуя все то, чего в нем недо­стает. М. употребляется для того, чтобы поразить ум, сильнее обоз­начить предмет и представить его как бы перед глазами слушателей. Разумеется, нельзя гипертрофировать ее роль. Квинтилиан отмечал, что избыток М. утруждает внимание слушателя, превращает речь в аллегорию и загадку. Не стоит употреблять низкие и неблагопри­стойные М., а также М., основанные на ложном подобии. Аристо­тель видел одну из причин выспренности, холодности речи оратора в употреблении неподходящих М. Он считал, что нельзя употреб­лять три вида М.: 1) имеющие смешной смысл; 2) смысл которых слишком торжествен и трагичен; 3) заимствованные издалека, а потому имеющие неясный смысл либо поэтический вид.

107

метафора

Предметом постоянных дискуссий, начиная с античности, яв­лялся вопрос о том, какое количество М. может быть использовано одновременно. Уже греческие теоретики риторики приняли в каче­стве «закона» одновременное применение двух, максимум трех М. Согласившись, в принципе, с этим положением, Псевдо-Лонгин в трактате «О возвышенном» все-таки считает, что оправданием большого числа и смелости М. является «уместная страстность речи и благородная возвышенность ее. Растущему приливу бурного чув­ства естественно все увлекать и нести с собою». Именно эти свой­ства М. великолепно показал М.В. Ломоносов: «Повелитель многих языков, язык российский, не токмо обширностью мест, где он господствует, но купно и собственным своим пространством и до­вольствием велик перед всеми в Европе... Карл Пятый... если бы он российскому языку был искусен, то ... нашел бы в нем великоле­пие ишпанского, живость французского, крепость немецкого, неж­ность италианского, сверх того богатство и сильную в изображени­ях краткость греческого и латинского языка» (М. Ломоносов. Рос­сийская грамматика). Описание бора у Е.И. Замятина дано посредством использования многочисленных М.: «... Синие зим­ние дни, шорох снеговых ломтей — сверху по сучьям вниз, ядре­ный морозный треск, дятел долбит; желтые летние дни, восковые свечки в корявых зеленых руках, прозрачные медовые слезы по заскорузлым крепким стволам, кукушки считают годы. Но вот в духоте вздулись тучи, багровой трещиной расселось небо, капнуло огнем — и закурился вековой бор, а к утру уж кругом гудят крас­ные языки, шип, свист, треск, вой, полнеба в дыму, солнце в крови еле видно» (Е. Замятин. Русь).

Оценке роли М. в художественной литературе много внимания уделял Б.Л. Пастернак: «Искусство реалистично как деятельность и символично как факт. Оно реалистично тем, что не само выдумало М., а нашло ее в природе и свято воспроизвело» (Б. Пастернак. Охран­ная грамота). «Метафоризм — естественное следствие недолговечно­сти человека и надолго задуманной огромности его задач. При этом несоответствии он вынужден смотреть на вещи по-орлиному зорко и объясняться мгновенными и сразу понятными озарениями. Это и есть поэзия. Метафоризм — стенография большой личности, скоропись ее духа» (Б. Пастернак. Замечания к переводам из Шекспира).

М. — самый распространенный и самый экспрессивный из всех тропов.

Лит.: Античные теории языка и стиля. — М.; Л., 1936. — С. 215— 220; Аристотель. Поэтика // Аристотель. Соч.: В 4-х тт. — М., 1984. — Т. 4. — С. 669—672; Аристотель. Риторика // Античные риторики. — М., 1978. — С. 130—135, 145—148; Арутюнова Н.Д. Метафора//Лингвистический эн-

108

метафора в современной науке

циклопедический словарь. — М., 1990; Деметрий. О стиле // Античные риторики. — М., 1978; Жоль К.К. Мысль. Слово. Метафора. — Киев, 1984; Квинтилиан. Двенадцать книг риторических наставлений. В 2-х частях. — СПб., 1834; Корольков В.И. О внеязыковом и внутриязыковом аспектах исследова­ния метафоры // Уч. зап. МГПИИЯ. — М., 1971. — Вып. 58; Ломоносов М.В. Краткое руководство к красноречию: Книга первая, в которой содержится риторика, показующая общие правила обоего красноречия, то есть орато­рии и поэзии, сочиненная в пользу любящих словесные науки // Антоло­гия русской риторики. — М., 1997. — С. 147—148; Львов М.Р. Риторика: Учебное пособие для учащихся 10—11 кл. — М., 1995; Панов М.И. Ритори­ка от античности до наших дней // Антология русской риторики. — М., 1997. — С. 31—32; Фрейденберг О.М. Метафора // Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. — М., 1978; Энциклопедический словарь юного ли­тературоведа: Для сред, и старш. школьного возраста / Сост. В.И. Новиков. — М., 1988. - С. 167-169.

М.И. Панов

МЕТАФОРА В СОВРЕМЕННОЙ НАУКЕ. В наши дни изуче­ние М., по мнению Н.Д. Арутюновой, становясь все более интен­сивным, захватывает новые области знания — философию, логи­ку, психологию, герменевтику, литературоведение, теорию изящ­ных искусств, семиотику, риторику, лингвистическую философию, разные школы лингвистики. Интерес к М. способствовал консоли­дации этих направлений, следствием которой стало формирование когнитивной науки, занятой исследованием разных сторон чело­веческого сознания. Сегодня, считает Н.Д. Арутюнова, центр тяже­сти в изучении М. переместился из филологии, где превалировал анализ поэтической М., в область изучения практической речи и в сферы, обращенные к мышлению, познанию и сознанию, к кон­цептуальным системам и моделированию искусственного интел­лекта. В М. стали видеть ключ к пониманию основ мышления и процессов создания не только национально-специфического виде­ния мира, но и его универсального образа. Необычайно широкое распространение М. привело к тому, считает Н.Д. Арутюнова, что создалось мнение о ее всемогуществе, всеприсутствии, вседозво­ленности, сыгравшее отрицательную роль, ибо оно отодвинуло на задний план те ограничения, которые существуют в употреблении М. А это привело к размыванию границ самого этого понятия: М. стали называть любой способ косвенного и образного выражения смысла в художественном тексте, живописи, кино, театре.

Н.Д. Арутюнова раскрывает противоречивый характер исполь­зования М. в обыденной и деловой речи. При обращении к практи­ческой речи бросается в глаза не всеприсутствие М., а ее неумест­ность и даже недопустимость в целом ряде функциональных сти-

109

метафора в современной науке

лей: несмотря на семантическую емкость М., ей нет места в языке телеграмм. А в «телеграфном стиле» художественной прозы она по­является. М. содержит точную и яркую характеристику лица. Удач­ная М. помогает воспроизвести образ, который не дан в опыте. Ин­туитивное чувство сходства играет важную роль в практическом мышлении человека и отражается в его повседневной речи. В этом, подчеркивает Н.Д. Арутюнова, заключается неизбежный и неисся­каемый источник метафоры «в быту». Человек не только иденти­фицирует индивидные объекты (узнает людей), но и улавливает общность между конкретными и абстрактными объектами. В этих случаях человек не столько открывает сходство, сколько создает его. Н.Д. Арутюнова делает парадоксальный вывод: М. не нужна в практической речи, но одновременно и необходима ей, ибо вся­кое развитие начинается с творческого акта. Акт метафорического творчества лежит в основе многих семантических процессов — раз­вития синонимических средств, появления новых значений и их нюансов, создания полисемии, развития систем терминологии и эмоционально-экспрессивной лексики. Без М., считает она, не су­ществовало бы лексики «невидимых миров» (внутренней жизни человека), зоны вторичных предикатов, характеризующих абстрак­тные понятия.

В философии отношение к М. можно рассматривать как «основ­ной вопрос», разделяющий большинство философов на два не­примиримых лагеря. Рационалисты и позитивисты — яростные про­тивники использования М., они приравнивают ее применение в научных трудах к совершению преступления. Фр. Ницше настаивал на принципиально неустранимой метафоричности познания. Э. Кас-сирер рассматривал метафорическое «освоение мира» как проти­воположность дискурсивному мышлению. X. Ортега-и-Гассет в ра­боте «Две великих М.» говорил о М. как об орудии мысли, позво­ляющем достигнуть самых отдаленных участков концептуального поля. М., подчеркивал он, удлиняет «руку» интеллекта, ее роль в логике подобна удочке или винтовке: она, не раздвигая границы мыслимого, «обеспечивает доступ к тому, что смутно виднеется на его дальних рубежах. Без М. на нашем ментальном горизонте обра­зовалась бы целая зона, формально подпадающая под юрисдик­цию нашей мысли, но фактически неосвоенная и невозделанная».

М. оказывается эффективным эвристическим приемом в науч­ном познании. Речь идет не о популяризации научных истин, а именно о процессе получения нового знания, о механизмах науч­ного творчества. Так, крупнейший русский математик XX в. Н.Н. Лу­зин для наглядной демонстрации эвристических возможностей про­грамм обоснования математики, предложенных различными уче­ными, начиная с Э. Цермело и кончая Л.Э.Я. Брауэром,

110

метафора в современной науке

воспользовался М. «демон Максвелла». Дж. К. Максвелл выдвинул гипотезу, воспринимающуюся с трудом. Ее суть: пусть существует воображаемое существо, которое, сидя у перегородки, разделяю­щей сосуд с газом, пропускает в одну сторону сосуда молекулы с большой скоростью, а в другую — с малой; в итоге в сосуде без затраты работы одна половина будет горячей, а другая — холодной. Максвелл изложил эту гипотезу в письме к физику П. Тэту, кото­рый сразу же нашел блистательный образ — М. «демон Максвелла». И несмотря на то, что сам Максвелл всячески открещивался от такого «детища», предлагая называть это мысленное существо про­сто «клапаном», М. пошла гулять по свету и жить своей собствен­ной жизнью. Н.Н. Лузин, анализируя взгляды творцов современной математики, отметил: каждый из них исходит из определенной кон­цепции возможного, за пределами которых область математики кон­чается. Если по аналогии с «демоном Максвелла» приписать об­ласть возможного у каждого автора сфере действия такого же вооб­ражаемого существа, то получается «демон Брауэра», «демон Бэра», «демон Бореля», «демон Лебега», «демон Цермело». Причем «де­мон Брауэра» жестко ограничивает сферу математики только кон­структивными объектами, отвергая закон исключенного третьего, а «демон Цермело» — вообще не накладывает на нее никаких огра­ничений.

Э. Зенси предлагает рассматривать энтропию как базисную М., а следовательно, метафорически «прочесть» второй закон термо­динамики и распространить его на различные области знания. М. Минский, рассматривая связь М. и теории фреймов, подчерки­вал, что М. образует непредсказуемые межфреймовые связи боль­шой эвристической силы, обеспечивающие концептуализацию определенного фрагмента действительности по аналогии с уже сло­жившейся системой понятий. В компьютерной М. естественный ин­теллект рассматривается по аналогии с вычислительным устройст­вом. Возник и обратный процесс: компьютерная М. оказала боль­шое влияние на исследования естественного интеллекта в психологии уже по аналогии с архитектурой компьютера.

Сегодня уже эксплуатируется термин «социальная М.». Б.М. Ве-личковский считает: в будущем могут появиться новые метатеоре-тические М., вероятно выдвижение социальной (или организаци­онной) М., основанной на анологии между организацией интел­лекта и жизнью сложных социальных образований, таких, например, как государство или крупный университет.

Смена научной парадигмы всегда сопровождается сменой клю­чевой М., вводящей новую аналогию. Такое расширение области применения М. ставит вопрос о ее природе в новом свете: в какой области научного знания или культурологии должно осмыслить ее

111

метафора в современной науке

статус? В.В. Петров обращает внимание на то, что невыясненной остается наиболее фундаментальная проблема — является ли М. язы­ковым, дискурсивным или концептуальным образованием? Оце­нивая итоги разработки учения М., В.В. Петров пишет: «В резуль­тате более чем тридцатилетнего активного изучения М. мы имеем значительное число несоизмеримых и соперничающих между со­бой подходов. Они различаются как своими «дотеоретическими» базами данных, так и конечными целями. Нельзя сказать, что те­перь мы хорошо понимаем, что такое М. Скорее мы гораздо силь­нее сознаем глубину и фундаментальность этой проблемы. Несмот­ря на многочисленные исследования, остается еще слишком мно­гое неясным и неизвестным. В общем, в этой золотой жиле — М. — осталось еще много самородков и самые крупные еще не найдены». И сегодня, в работах представителей новой, или общей, рито­рики (разрабатываемой с конца 50-х гг. XX в., в первую очередь во Франции и Бельгии), М. уделяется огромное внимание.

Лит.: Арутюнова Н.Д. Метафора // Лингвистический энциклопе­дический словарь. — М., 1990; Ее же. Метафора и дискурс // Теория метафоры. — М., 1990; Ее же. Языковая метафора // Лингвистика и по­этика. — М., 1979; Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора: Словарь.— М., 1995; Баранов Г.С. Научная метафора: Мо-дельно-семантический подход. В 2-х частях. — Ч. 1. — 1992; Ч. 2. — 1993; Беркенлит М.Б., Чернавский А.В. Построение движения и метафора ин­теллекта // Компьютеры и познание: Очерки по когитологии. — М., 1990; Бессонова О.М. Очерк сравнительной теории метафоры // Научное зна­ние. — Новосибирск, 1987; Борхес Х.Л. Метафоры «1001 ночи» // Борхес Х.Л. Письмена бога.— М., 1992; Величковский Б.М. Когнитивная наука и психологические проблемы изучения интеллекта // Компьютеры и по­знание: Очерки по когитологии. — М., 1990; Гусев С.С. Наука и метафо­ра. — Л., 1984; Кулиев Г.Г. Метафора и научное познание. — Баку, 1987; Матросов В.Л. Язык и метафора // Логика и язык. — М., 1985; Ники­тин М.В. О семантике метафоры // Вопр. языкознания.— М., 1979.— № 1; Общая риторика. — М., 1986; Ортега-и-Гассет X. «Табу» и метафо­ра // Самосознание европейской культуры XX века: Мыслители и писа­тели Запада о месте культуры в современном обществе. — М., 1991; Па­нов М.И. Риторика от античности до наших дней // Антология русской риторики. — М., 1997. — С. 59—63; Панов М.И. Эта неуловимая метафо­ра (Обзор) // Философия в СССР: Реферат, журн. — М., 1991. — № 5; Петров В.В. Метафора: От семантических представлений к когнитивно­му анализу // Вопр. языкознания. — М., 1990. — № 3; Петров В.В. Науч­ные метафоры: Природа и механизм функционирования // Философ­ские основания научной теории. — Новосибирск, 1985; Теория метафо­ры: Сб. переводов.— М., 1986;   Телия В.Н. Метафора как проявление

112

___________________________ мимика___________________________

принципа антропоцентризма в естественном языке // Язык и логическая теория. — М., 1987; Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании язы­ковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. — М., 1989; Якобсон Р. Избр. работы. — М., 1985.

М.И. Панов

МИКСТ (лат. mixtus — смешанный) — регистр голоса, переход­ный между грудным и головным регистрами ; для него характерна большая мягкость, легкость по сравнению с грудным регистром и большая насыщенность, звучность, чем у фальцета (головного ре­гистра). В хорошо поставленном голосе необходимо смешение ос­новных регистров (грудного и головного) на всем диапазоне, при­чем по направлению вверх увеличивается головное звучание. В М. мужского голоса преобладает грудной характер звучания, в жен­ском — преобладает головной.

Лит.: Дмитриев Л.Б. Основы вокальной методики. — М., 1968; Юс-сон Р. Певческий голос. — М., 1974; Максимов И. Фониатрия. — М., 1987.

А.А. Князьков

МИМИКА (от греч. mimikos — подражательный) — выразитель­ные движения мышц лица, обнаруживающие психическое состоя­ние человека, главным образом его чувства.

О некоторых чувствах (радость, печаль и т. п.) М. может свиде­тельствовать с достаточной очевидностью. Однако для более тон­ких оттенков чувств трудно установить какие-либо единые для всех людей способы выражения. Мимические движения соверша­ются обычно непроизвольно. Однако они могут вызываться и про­извольно, что дает человеку возможность пользоваться ими в тех или иных целях сознательно. М. широко используется в актерском искусстве, иногда ею пользуются также ораторы, лекторы, педа­гоги (в этих случаях требуется очень большой такт и чувство ме­ры — чрезмерная М. вызывает неодобрительную реакцию слуша­телей, учащихся).

М. тесно связана с характером звучания устной речи и влияет на фонетическое качество речевых звуков и тембр голоса. С помощью М. иногда удается найти верную (наиболее рациональную) манеру голосообразования. Например, для людей с глухими, «тяжелыми» голосами полезно говорить на улыбке, которая как бы высветляет тембр, делает голос более звонким, а дикцию более ясной. Напро­тив, голоса резкие, крикливые нуждаются в мимических приспо­соблениях обратного характера — нужно округлять губы и расслаб­лять щеки.

113

многосоюзие

Лит.: Бодалев А.А. Личность и общение.— М., 1983; Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникации. — М., 1980; Куприянов В.В., Стовичек Г.В. Лицо человека. — М., 1988.

А.А. Князьков

МНОГОСОЮЗИЕ (от греч. polysyndeton — многосоюзие) — фи­гуры слова, входящие в группу фигур прибавления. М. — это пред­намеренное, избыточное увеличение количества союзов, создаю­щее впечатление возвышенности стиля. Так, оратора Гегесиппа (сто­ронника Демосфена), возбуждавшего своими речами граждан Афин против Филиппа II, спросили: хочет ли он войны? На что Геге-сипп гордо ответил: «Да, и войны, и траура, и всенародных похо­рон, и надгробных речей, если только мы хотим жить свободны­ми, а не по указке македонян» (Плутарх. Застольные беседы).

Наиболее распространенным является вариант М., основанный на повторе соединительных союзов. Например: «И сердце бьется в упоенье, и для него воскресли вновь и божество, и вдохновенье, и жизнь, и слезы, и любовь» (А. Пушкин. А.П. Керн).

У Е.И. Замятина дремучесть, кондовость бора изображена с по­мощью М: «Бор видал и железные шеломы княжеских дружин, и куколи старой, настоящей веры, и рваные шапки Степановой вольни­цы, и озябшие султаны Наполеоновых французишек» (Е. Замятин. Русь). В «Домострое» в главе «Как врачеваться христианину от болезни и вся­кой скорби» говорилось: «Врачеваться ему Божией милостью, да сле­зами, да молитвами, да постом» (Сильвестр. Домострой). Использова­ние в М. союза и, отмечает И.Н. Кручинина, в одних случаях создает эффект особой эпичности, торжественной замедленности речи, а в других — ощущение эмоционально переполненного речевого потока.

Особую выразительность приобретает М., построенное при по­мощи разделительных союзов. Например: «Иль старый богатырь, покойный на постеле, не в силах завинтить свой измаильский штык? Иль русского царя уже бессильно слово? Иль нам с Европой спо­рить ново? Иль русский от побед отвык? Иль мало нас?» (А. Пуш­кин. Клеветникам России).

Использование других союзов в М. встречается, но гораздо реже. Например, А. Линкольн в «Геттисбергской речи», посвященной па­мяти павших в одном из кровопролитнейших сражений Граждан­ской войны в США, воспользовался в М. изъяснительным союзом что: «Все мы, собравшиеся здесь, должны проникнуться твердой убежденностью в том, что эти люди погибли здесь не напрасно; что наш народ по воле Бога еще узрит новое рождение свободы; что правительство из народа, волей народа и ради народа никогда не погибнет!» З.Н. Гиппиус строит стихотворение (созданное в феврале 1918 г. и кипящее политическими страстями) в виде М., используя

114

модель текста

условный союз если: «Если гаснет свет — я ничего не вижу. Если человек зверь — я его ненавижу. Если человек хуже зверя — я его убиваю. Если кончена моя Россия — я умираю».

Наиболее распространено М., построенное в форме анафоры.

Фигурой, противоположной М., является бессоюзие.

Лит.: Гаспаров М.Л. Многосоюзие // Литературный энциклопедиче­ский словарь. — М., 1987; Кручшина И.Н. Многосоюзие // Лингвистиче­ский энциклопедический словарь. — М., 1990; Панов М.И. Риторика от античности до наших дней // Антология русской риторики. — М., 1997. — С. 44; Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистиче­ских терминов: Пособие для учителя. — М., 1985.

М.И. Панов

МОДАЛЬНОСТЬ ВТОРИЧНЫХ ТЕКСТОВ - слова, словосо­четания или предложения, при помощи которых раскрывается ха­рактер связи между «участниками» текстовой коммуникации — ав­тором первичного текста, автором вторичного текста, читателем (слушателем), содержанием высказывания и действительностью. Ес­тественно поэтому, что во вторичных текстах модальные средства передают и модальность автора вторичного текста, и «чужую мо­дальность» — модальность автора первичного (реферируемого, на­пример) текста. Ср.: К сожалению, автор ...не использовал тех воз­можностей, которые представились бы ему, если бы он... (модальность автора вторичного текста) и Как полагает автор реферируемой ..., задача ... относится к тому классу проблем, которые ... (чужая мо­дальность); Думается, что это утверждение... требует более осно­вательной аргументации... (модальность автора вторичного текста) и Факты, приведенные в..., требуют, по мнению автора, принципиаль­но иного подхода к решению ... (чужая модальность).

Лит.: Вейзе А.А. О ядерных текстах и их получении путем компрес­сии // Проблемы текстуальной лингвистики / Под ред. проф. В.А. Бухбин-дера. — Киев, 1983.

В.Н. Мещеряков

МОДЕЛЬ ТЕКСТА (франц. modele от лат. modulus — мера) — та­кое освобожденное от несущественных для целей моделирования пред­ставление содержания и формы текста (например, в опорных словах, словосочетаниях и предложениях), которое позволяет отобразить жанр, тему, композицию, структуру и способ развертывания содержания.

Лит.: Апресян Ю.Д. Идеи и методы современной структурной линг­вистики. — М., 1966.

В.Н. Мещеряков

8"                                                                                                                                   115

монолог

МОНОЛОГ (от греч. monos — один и logos — слово, речь) — это устное или письменное высказывание одного человека. М. — это зна­чительный по размеру отрезок речи, состоящий из содержательно и структурно связанных между собой высказываний, имеющих смыс­ловую завершенность. М. имеет определенную композиционную фор­му. Степень проявления этих признаков зависит от жанрово-стили-стической (художественный М., ораторская речь и пр.) и от функци­онально-коммуникативной (повествование, рассуждение, описание и пр.) принадлежности. Внутрижанровые различия, устное или пись­менное осуществление М. обусловливают их особенности: лексиче­ский отбор, строение предложений, синтаксические способы их со­единения, виды взаимодействия разговорной и книжной речи и пр.

М. обращен не только вовне, но и вовнутрь, т. е. говорящий адресуется не только к партнерам, но и к самому себе, и в связи с этим непременно рассчитывает на словесную реакцию партнеров, поэтому иногда М. определяют как интраперсональный речевой акт. По способу изложения содержания различаются три типа М.: опи­сание, повествование, рассуждение.

Лит.: Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэти­ка. — М., 1963; Винокур Т.Г. Монологическая речь // ЛЭС. — М., 1990; Гельгардт P.P. Рассуждение о диалогах и монологах (к общей теории вы­сказывания) // Сб. докладов и сообщений лингвистич. общества.— Т. 2.— Вып. 1. — Калинин, 1971; Холодовт А.А. О типологии речи // Историко-филологические исследования. — М., 1967.

Л.Е. Тумина

МОТИВ (лат. motio — движение; moto avi — приводить в движе­ние) — внутреннее, субъективно-личностное побуждение к рече­вому действию, осознанная заинтересованность в его совершении. В роли М. могут выступать потребности и интересы, влечения и эмоции, установки и идеалы. В основе М. лежат убеждения, кото­рыми руководствуется человек в своей деятельности.

Лит.:   Шабес В.Я. Событие и текст. — М., 1989.

О.Н. Волкова

МУТАЦИЯ (лат. mutatio — изменение, перемена) — перестрой­ка работы голосового аппарата у подростков в период полового созревания. М. обусловлена анатомическими и эндокринными из­менениями в организме. (См. также детский голос.)

Лит.: Вильсон Д.К. Нарушения голоса у детей. — М., 1990; Макси­мов И. Фониатрия. — М., 1987.

А.А. Князьков

116

невербальное поведение

^н

НАЗАЛИЗАЦИЯ (от лат. nasalis — носовой) — приобретение зву­ком (главным образом, гласным) носового оттенка вследствие опу­скания нёбной занавески, когда к ротоглоточным резонаторам при­соединяется носовой. В русском языке нормативное произношение не допускает назализации звуков, кроме носовых [м,м'] и [н,н'].

Лит.: Зиндер Л.В. Общая фонетика. — М., 1979; Сорокин В.Н. Теория речеобразования. — М., 1985; Маслов Ю.С. Введение в языкознание.— М., 1987.

А.А. Князьков

НАПУТСТВЕННАЯ РЕЧЬ — один из видов публичной публи­цистической речи, с которой обращаются наставники к своим вос­питанникам.

В выступлениях этого вида (напутствия учителей, провожающих в большую жизнь своих питомцев; напутствия родителей, провожаю­щих своих сыновей и дочерей в дальнюю дорогу, и т. д.) могут быть следующие композиционно-смысловые части: этикетное вступление; определение общего настроения и чувств; указание на завершение одного и начало нового жизненного этапа; характеристика времени, в которое мы живем, задач, которые стоят перед обществом и кото­рые встанут перед напутствуемыми; собственно напутствие, пожела­ния. Иногда Н. р. конкретизируется краткой характеристикой напутст­вуемых лиц и пожеланиями, адресованными каждому в отдельности.

Готовясь к речи-напутствию, необходимо решить для себя по крайней мере три вопроса: что главное хотелось бы сказать; какой будет основная мысль; как лучше ее выразить.

В Н. р. широко используются сопоставления, противопоставле­ния, эпизоды из истории нашей страны, нашего народа, послови­цы, поговорки и т. д.

Лит.: Мещеряков В.Н. Повествование — напутственное слово // Прак­тикум по развитию речи.— Ч. 1 / Под ред. Г.Г. Городиловой, А.Г. Хмары. — Л., 1988.

Л.Е. Ту мина

НЕВЕРБАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ — это индивидуальная, кон­кретно-чувственная форма действий и поступков, передаваемых индивидом при помощи невербальных средств общения. Н. п. несет информацию не только в соответствии с основным средством об­щения — речью. В Н. п. входят различные структуры. Все они поли­функциональны.

117

невербальное поведение

Основное свойство Н. п. — движение — возникает на основе кине-сического компонента. Под кинесикой принято понимать зрительно воспринимаемый диапазон движений, выполняющих экспрессивно-регулятивную функцию в общении. Кинесика — это не только язык тела (жесты, мимика, позы, взгляд), но также манера одеваться, при­чесываться и т. д. К кинесике относятся также такие движения, кото­рые связаны с использованием предмета: хлопанье дверью, поскри­пывание стулом, почерк. Особая роль среди элементов Н. п. отводится мимике. Каждый симптомокомплекс мимики включает признаки, ко­торые одновременно являются универсальными, специфическими для одних и неспецифическими для других состояний. Поза как элемент Н. п. выполняет наряду с индикативной функцию регуляции процесса межличностного общения. Еще одним элементом кинесической под­структуры Н. п. являются жесты. Следующий элемент Н. п., его кине­сической подструктуры — походка. Она имеет ряд черт: ритм, скоро­сть, длина шага, давление на поверхность. Характер походки связы­вается с физическим самочувствием и возрастом, с состоянием человека. Важным элементом Н. п. является интонация.

Следующая система отражения — акустическая. Многочислен­ные характеристики голоса человека создают его образ, способст­вуют распознаванию его состояний, выявлению психической ин­дивидуальности. Основная нагрузка в процессе восприятия голосо­вых изменений человека ложится на акустическую систему общающихся партнеров. Характеристики голоса человека принято относить к просодическим и экстралингвистическим явлениям.

Следующая система отражения Н. п. — тактильно-кинестезиче-ская, которая дает представление о такесической структуре Н. п. и входящих в него элементах: физическом контакте и расположении тела в пространстве. Физический контакт в виде прикосновения, поглаживания, поцелуев, похлопываний является важным источ­ником взаимодействия личности с окружающим миром. С помощью прикосновений различного вида формируются представления о про­странстве своего тела и знания о частях тела другого человека. При­косновения в виде поглаживаний выполняют в общении функцию одобрения, эмоциональной поддержки. Использование личностью в общении такесической системы Н. п. определяется многими фак­торами. Среди них особую силу имеют статус партнеров, возраст, пол, степень их знакомства.

Ольфакторная система отражения позволяет выделить такую структуру Н. п., как запахи: естественные и искусственные. Систе­ма запахов, являясь безусловным невербальным индикатором ин­дивида, может служить дополнительной характеристикой склады­вающегося о нем образа.

Пространственно-временные характеристики Н. п. — это фор-

118

неориторика

ма и способ его существования в общении. Собственно Н. п. высту­пает организатором пространственно-временных характеристик об­щения. Между Н. п. и пространственно-временной организацией об­щения существует прямая связь. Они взаимодействуют на основе принципа равновесия: изменение интенсивностей функциониро­вания подструктур Н. п. приводит к возникновению оптимального общения с точки зрения пространства и времени, а изменение про­странственных компонентов общения вызывает переконструиро­вание Н. п. (см. язык внешнего вида учителя).

Лит.: Бодалев А.А. Восприятие и понимание человека человеком. — М., 1982; Его же: Личность и общение. — М., 1983; Горелов Н.И. Невер­бальные коммуникации. — М., 1980; Его же: Невербальные компоненты коммуникации.— М., 1980; Лабунская В.А. Невербальное поведение (со­циально-перцептивный подход).— Ростов н/Д., 1986.

Л.Е. Ту мша

НЕОРИТОРИКА.— 1. Синоним термина лингвистическая праг­матика, возникший в связи с тем, что основные идеи и понятия лингвопрагматики восходят к классической риторике. В классиче­ской семиологии (Ч. Пирс, Ч. Моррис) понятия «прагматика» и «риторика» синонимичны. Риторическое происхождение имеют и теория речевых актов Оксфордской лингвистической школы (Дж. Остин, Дж. Серл), и теория речевого имплицирования X. Грай-са, применяющая правила классической (аристотелевской) рито­рики к современным формам речевой коммуникации.

2. Совокупность некоторых направлений современной лингвисти­ческой прагматики, например теории аргументации бельгийских уче­ных (X. Перельман, Л. Ольбрех-Тытека, 50-е годы XX в.), в которой анализ дискурсивной техники основан на теории парафразы (источ­ником которой является риторика Аристотеля), и других, объеди­ненных общим предметом — анализом и оптимизацией идеоречевого цикла, т. е. последовательности этапов трансформации идеи в слово. Основными этапами идеоречевого цикла являются: 1) идеологиче­ский анализ темы (референта) с последующим ее подразделением (инвенция); 2) линейная экспозиция референта (диспозиция); 3) вер­бализация референта, или собственно текстообразование (элокуция). Применение классической риторики как интегральной программы «трансформации» идеи в слово (Н.А. Безменова) к современной рече­вой коммуникации и определяет методологию Н.

Лит.: Неориторика: генезис, проблемы, перспективы.— М., 1987; Языковая деятельность в аспекте лингвистической прагматики. — М., 1984.

А.К. Михальская 119

неполные абзацы

НЕПОЛНЫЕ АБЗАЦЫ — абзацы, в которых отсутствуют и те­матическое предложение, и предложение, передающее главную мысль. Такие абзацы вводят, дополняют или завершают детализа­цию темы или главной мысли в предшествующей или последую­щей части текста. Так, например, они могут начинать текст, обес­печивая детализацию «предшестующей части текста» — заголовка. {Заголовок: «Отчего бывает ветер?» Первый абзац: «Вот летит пыль по дороге — это движется воздух, ветер гонит пыль. Вот ветер сры­вает косынку с головы — это воздух пришел в движение. А вот пришли в движение, перемешались, хлынули с гор с бухту массы воздуха, которые в Новороссийске зовут борой...» Второй абзац: «А почему воздух приходит в движение?..»)

Н. а. могут заканчивать текст {Конец предпоследнего абзаца: «Я закрываю глаза и вспоминаю, как все это было...» Последний абзац: «Черное солнце в короне ослепительных протуберанцев. Какие-то голоса и люди в белых одеждах... Забытье. Невесомость...» (Абрамов).

Естественно, что чаще Н. а. функционируют в середине текста, находясь либо в препозиции к «своему» полному абзацу, либо в постпозиции к нему (например: «Сталкиваясь с миром вещей, зву­ков, красок, мы не испытываем необходимости в абсолютно пол­ной информации о них. Часть этой информации у нас уже есть в старом опыте, который мы накапливаем по мере того, как знако­мимся с миром вещей и понятий. Если бы в речи, в восприятии и отражении окружающего мира мы пользовались полной информа­цией, старый опыт нам был бы не нужен. Метонимия как раз и отражает в речи способ, которым мы воспринимаем мир на основе имеющегося у нас опыта. {Полный абзац, тематическое предложе­ние — последнее. // Известно, например, что мальчишки всех порто­вых городов узнают корабли по характеру пароходного гудка, даже не видя корабля. Известно, что рыбаки по каким-то известным только им приметам могут предсказать штиль или шторм за несколько дней. Известно, что мыши панически разбегаются, едва заслышав голос кошки. Известно... Хватит, впрочем». {Неполный абзац, распространя­ющий тему предшествующего абзаца путем приведения примеров.)

Лит.: Дресслер В. Синтаксис текста / Пер. с нем. // НЗЛ. — Вып. 8. — М., 1978; Зарубина Н.Д. К вопросу о лингвистических единицах текста // Синтак­сис текста / Под ред. Г.А. Золотовой. — М., 1979; Золотова Г.А. К вопросу о конститутивных единицах текста // Русский язык. Функционирование грамма­тических категорий. Текст и контекст. — М., 1984; Маров В.Н. Теория абзаца в советской лингвистике // РЯШ. — 1979. — № 1. — С. 106—110; Николаева Т.М. Единицы языка и теория текста // Исследование по структуре текста. — М., 1987; Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика. — М., 1973.

В.Н. Мещеряков 120

обратная связь

НОМИНАЛИЗАЦИЯ (от лат. nominatio — (на)именование) — термин, использующийся в двух значениях: 1) означивание объ­екта действительности, т. е. вербализация объекта в любой знако­вой форме — в форме слова, словосочетания, предложения, дис­курса или текста какого угодно объема. Главным существенным при­знаком Н. в этом значении является предикация; 2) свертывание (трансформация и сопряжение) тематической и рематической ин­формации реализованной части текста и ее перевод в номинатив­ное единство, выполняющее в последующей части текста (в оче­редном предложении текста) функцию темы.

Во втором значении существенным признаком Н. является ком­прессия.

Лит.: Мурзин Л.И., Штерн А. С. Текст и его восприятие.— Сверд­ловск, 1991.

В.Н. Мещеряков

О

ОБЕРТОН (нем. Oberton, от ober — верхний и Топ — тон) — составляющая сложного колебания (в том числе звукового) с час­тотой более высокой, чем основной тон.

Речевой звук — это комплекс основного тона и О., или частич­ных тонов.

О. может быть выделен с помощью резонатора или электронно­го фильтра. О. возникают в результате того, что любое звучащее тело, будь то струна или столб воздуха, колеблется не только как единое целое, но одновременно и по частям. О., как правило, сла­бее основного тона и звучат с ним одновременно и слитно, поэто­му на слух непосредственно не распознаются. В то же время нали­чие О. и сила каждого из них в большой мере определяют окраску, или тембр, звука.

Лит.:   Зиндер Л.Р. Общая фонетика. — М., 1979.

А.А. Князьков

ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ— процесс получения человеком инфор­мации о результатах его собственных речевых и неречевых дейст­вий, в частности о том, как на него реагирует собеседник. О. с. позволяет человеку регулировать свое поведение, постоянно учи­тывать, достигаются ли в ходе общения поставленные цели, заме­нять используемые способы речевого взаимодействия на более эф­фективные. Это может быть новый речевой акт, который имеет свою

121