Доверие и уверенность МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. М.В. ЛОМОНОСОВА социологический факультет Работа по спецкурсу «Феномен веры: Социологический анализ» на тему: «Доверие и уверенность» Работу подготовила: студентка 4 курса 402 группы Гогуа Наала. «Уверенность» и «доверие». В данной работе я рассмотрела взгляды разных философов и социологов на такие понятия и чувства как «уверенность» и «доверие», мне было очень интересно выяснить и определить критерии их различения и основания для возникновения. Понятие “доверие” активно используется в социологических, экономических, политических, антропологических и иных исследованиях, однако его определение остается проблемой из-за неоднозначности интерпретации. Общая черта исследований доверия – разнообразие концептуальных типологий, отсутствие ясного и общего определения концепции доверия. Возможно, основная причина разнообразия определений состоит в том, что доверием называют самые разные феномены. Разграничение понятий “доверие” и “уверенность” является одним из дискуссионных моментов в исследованиях проблемы доверия. Условно можно выделить два направления. В рамках первого подхода уверенность и доверие рассматриваются как самостоятельные социальные феномены. Существует распространенное в научном дискурсе мнение, что “уверенность” скорее следует рассматривать как ожидание стабильности функционирования социальных систем и институтов, а “доверие” – как ожидание благонадежного поведения потенциального партнера в конкретной ситуации взаимодействия. Во втором подходе уверенность рассматривается в качестве элемента доверия либо, наоборот, доверие признается одной из форм проявления уверенности. Первое направление берет свое начало в работах Никласа Лумана. Он выделяет два типа систем: социальные (функциональные, например, экономика, политика и т. д.) и личностные (психологические). По причине их априорной замкнутости, взаимодействие между системами сводится к формуле “система – окружение” и характеризуется социальной неопределенностью (комплексностью). Луман предложил три механизма снижения социальной комплексности: обеспечение осведомленности ,уверенности и доверия. Первый механизм характеризует социальные отношения в традиционном обществе (по своей природе он близок традиционному типу действия, описанному М. Вебером). Обыденность взаимодействий, «прозрачность» правил поведения в конкретных ситуациях позволяют индивиду достаточно ясно представлять последствия своих действий и ответные реакции окружающего мира (общности, партнера по взаимодействию), тем самым избегать “специфичных проблем риска”; это все активирует, по мнению Лумана, один из двух механизмов: либо уверенность, либо доверие. И тот факт, что современное общество отличается от традиционного возрастанием числа проблемных ситуаций, усложнением взаимодействий приводит к выводу о значимости для современного мира указанных выше способов редуцировать возможность рисков. В работах Лумана, посвященных проблематике доверия ,можно выделить три основных критерия, с помощью которых уверенность следует отличать от доверия. Все три критерия сводятся к ключевому для Н. Лумана различению опасности и риска. Во-первых, различение доверия и уверенности зависит от “способности индивида различать опасности и риски”. Когда индивид выбирает один из возможных вариантов, он оказывается в ситуации риска, так как его решение основано на прогнозировании будущих действий потенциального партнера. Вероятность того, что его ожидания не оправдаются является мерой рискованности принятого им решения, а само действие, совершенное в настоящем, выражает доверие индивида контрагенту. Уверенность, как механизм редукции социальной неопределенности, основана на предположении об изначально заданной определенной стратегии поведения. Отсутствие необходимости индивидуального выбора смещает акцент в сторону окружающей системы или других индивидов, что обусловливает восприятие совершенного действия индивидом как акта, сопряженного с опасностью, а не с риском. Опасность, в понимании автора, коренится в функционировании таких систем, которые не контролируемы индивидом. “Если у вас нет альтернатив, вы находитесь в ситуации уверенности. Если вы выбираете одно действие, предпочитая его другим, вопреки возможности быть разочарованным в действиях других, вы определяете ситуацию как ситуацию доверия” . Во-вторых, уверенность в большей степени характерна для социальных взаимодействий индивида и функциональных систем. Тогда как доверие необходимо в ситуации формирования и поддержания отношений личностных систем (индивидов). Луман пишет: “Доверие является жизненно важным в межличностных отношениях, но участие в функциональных системах, таких как экономика, политика - это уже не вопрос личностных отношений. Оно требует уверенности, а не доверия”. В-третьих, уверенность является продуктом социализации индивида. Использование механизма уверенности в большей степени обусловлено усвоенными индивидом знаниями о правилах функционирования различных социальных систем, в то время как источником доверия выступает риск в ситуации социального взаимодействия, обусловленный принятием самостоятельного решения. Важным моментом является описанный Луманом характер взаимосвязи уверенности и доверия, когда каждый из механизмов может выступать в качестве базиса для формирования другого. Здесь нужно заметить, что разрушение уверенности не приводит к потере доверия. Например, отсутствие уверенности в эффективности и надежности российской медицины в целом не означает, что человек не может оказывать доверия какому-то конкретному врачу. Луман полагает, что недостаток уверенности может привести к возрастанию чувства отчужденности и “уединению индивида в малых кругах”. Тогда как недостаток доверия может “просто лишить человека способности действовать” . Нечто похожее наблюдается в современном российском обществе и сейчас, когда отсутствие уверенности в стабильности и безопасности общества выражается в ограничении круга доверия близкими родственниками и друзьями. Большинство социологических работ , в которых различаются “ доверие ” и “уверенность”, базируются на предпосылках, заданных идеями Н. Лумана. Не является исключением и известная работа А. Селигмена «Проблема Доверия», хотя он и подвергает критике отдельные лумановские тезисы. Опираясь на принципы символического интеракционизма, он утверждает, что исполнители социальной роли в известной степени вольны в интерпретации ее исполнения (при этом автор настаивает на необходимости аналитического различения роли и ее исполнения). Ключевой тезис Селигмена заключается в утверждении, что доверие является следствием ролевой неопределенности, в ситуации, когда “системно определенные ожидания больше не жизнеспособны” .Он подчеркивает, что уверенность, в отличие от доверия , формируется на основе прошлого знания относительно применения санкций в случае обманного поведения партнера и знания о принципиальной возможности наложения такого рода санкций. “ Доверие же предполагает уязвимость, обусловленную неведением или исходной неопределенностью в отношении мотивов другого” . Японский социолог Т. Ямагиши интерпретирует положения Н. Лумана и говорит о том, что уверенность проистекает из априорно приписываемой контрагенту способности соответствовать ролевым ожиданиям (уверенность в действиях врачей, пилотов и других профессионалов), тогда как доверие связано с представлениями о мотивах и установках потенциального партнера. Также, далее он предлагает еще более детальное разделение уверенности и доверия. Он полагает, что следует различать “доверие”, “уверенность” и “уверенность в безопасности”. В отличие от Н. Лумана, он исключает “ожидания естественного порядка” из числа оснований для формирования уверенности или доверия, оставляя “ожидания морального порядка”. Последние в свою очередь подразделяются на “ожидания компетентности” и “ожидания намерений”. Первый тип ожиданий в сильной степени ассоциируется с так называемым институциональным доверием, которое связано с взаимодействием индивида и конкретного социального института в лице его представителей. Однако в рамках концепции Т. Ямагиши компетентность понимается несколько шире, как “ожидание того, что индивид способен должным образом выполнить то, что обещал сделать” . Именно ожидания компетентности, по мнению Ямагиши, лежат в основе уверенности. Второй тип ожиданий – ожидания намерений – тесно связан с доверием. Их источником является оценка реальных целей (в отличие от принципиальной способности ) контрагента в выполнении взятых на себя обязательств. Иными словами, Ямагиши разделяет исполнение роли и ее исполнителя. Индивид может быть уверен в технической компетентности исполнителя, но не испытывать доверия к его личности, учитывая характер его реальных (с точки зрения актора) намерений. “Решение о доверии или недоверии к индивиду в сильной степени зависит от оценки его личностных черт – обладает ли он такими характеристиками, которые делали бы его поведение надежным, даже вопреки его/ее собственным интересам”. Введение понятия “уверенность в безопасности” призвано, по мнению Ямагиши, отразить возможность внешнего контроля над действиями контрагента. В таком случае источником формирования “ожиданий намерений” является не оценка “поведенческих диспозиций” партнера, а его собственная заинтересованность в должном исполнении обязательств, поддерживаемая существующей системой санкций. Возможность наказания выполняет функцию гаранта правильного, ожидаемого будущего поведения контрагента. Наличие фактора внешнего контроля в ситуации социального взаимодействия исключает возможность формирования доверия, так как “уверенность в безопасности” возникает в условиях “убежденности _ в том, что социальной неопределенности не существует”. “Уверенность в безопасности” соотносится с доверием, воспроизводящимся в кровнородственных союзах, закрытых сообществах и т. д. Тем самым идея Т. Ямагиши становится созвучной подходу Ф. Фукуямы, называющего такой тип доверия “родственным доверием”. В рамках социологического подхода к вопросу соотношения понятий “уверенность” и “доверие” часто вводится еще один вектор различения -“вера”. Английский социолог Кейт Харт предлагает разграничивать “уверенность”, “веру” и “доверие”. Вера, по его мнению, в большей степени эмоционально окрашена, тогда как уверенность по большей части возникает по отношению к чему-то хорошо известному. Доверие занимает промежуточную позицию как механизм “преодоления рисков по причине свободы другого”. Оно является срединной точкой континуума, на одном конце которого находится слепая вера, а на другом -полная уверенность. Петр Штомпка в обобщающей работе “Доверие: социологическая теория” выделил три способа ориентации на действия другого: надежда, уверенность и доверие. Первый и второй способы непосредственным образом связаны с проявлениями веры. “Надежда -пассивное, нерациональное чувство того, что все вернется к лучшему. Уверенность – тоже пассивная, но в большей степени сфокусированная и в некоторой степени оцененная вера в то, что случится что-то хорошее”. “Доверие - это третий тип ориентации, принципиально отличающийся от надежды и уверенности тем, что доверие укореняется в дискурсе агента: активное участие и ориентация на будущее” .Таким образом, доверие, в отличие от надежды и уверенности, в большей степени ориентировано на другого индивида и будущее, а также содержит более выраженный когнитивный и поведенческий компоненты. Резюмируя вышесказанное, можно выделить некоторые ключевые критерии дифференциации данных понятий. Во-первых, уверенность противопоставлена ожиданию опасности, вытекающей из неспособности социальных институтов поддерживать безопасность. Нормативное регулирование взаимодействий акторов задает условия, которые предполагают согласованность ожиданий и действий индивидов. Доверие, в отличие от уверенности, обладает такими чертами, как ориентированность на личность партнера (его намерения и мотивы); конкретные обстоятельства и взаимодействия являются дополнительным фактором, определяющим формирование доверия. Во-вторых, можно выделить еще одну немаловажную категорию - “уверенность в безопасности”, или “чувство безопасности”. Оно призвано отражать уверенность в стабильности социального порядка, обусловленную либо длительностью отношений (как в семье, общине и других закрытых сообществах), либо «обыденностью» мира (его традиционностью). Уверенность же будет рассматриваться прежде всего как вера в стабильное функционирование социальных институтов и в надежность социальных ролей. В-третьих, уверенность чаще описывается как системное доверие, то есть ее объектом выступают социальные системы, отдельные институты, тогда как доверие чаще носит личностный характер (хотя опять же, хотелось бы отметить, что не во всех случаях). Доверие всегда формируется в ситуации взаимодействия и испытывает влияние ситуационных факторов, характеристик контрагента и, при длительном взаимодействии, специфики отношений. Доверие принципиально социально. Уверенность в этом смысле является постоянной величиной, в известной степени зафиксированной в процессе первичной социализации. Уверенность и “чувство безопасности” формируются в обстоятельствах, когда индивид испытывает иллюзию полноты знаний о контрагенте. Доверие находится в середине континуума “полное знание – полное незнание”. Потребность в доверии возникает в ситуациях, в которых индивид ощущает нехватку информации (ситуации информационной асимметричности). В-четвертых, уверенность и чувство безопасности нивелируют неопределенность благодаря исключению элементов риска по причине ожидания стабильной деятельности социальных институтов или их представителей и в целом стабильности социального порядка. Доверие связано с решениями, принимаемыми социальными агентами в ситуации выбора на основе ожиданий благонадежного будущего поведения контрагента, а также с риском ошибки из-за неполноты информации и принципиальной невозможности точного прогноза относительно будущего поведения партнера. Но также в социологическом поле представлен и другой подход к определению понятия “доверие”. Э. Гидденс не проводит различия понятий “доверие” и “уверенность”, дискутируя по этому поводу с Н. Луманом: “Лу-ман, конечно, прав, различая доверие и уверенность, риск и опасность, но так же верно сказать, что они в определенном смысле тесно связаны друг с другом”. Гидденс исходит из предположения о нецелесообразности различать эти понятия и рассматривает доверие скорее как проявление уверенности, выделяя два ее типа: базисное доверие и доверие абстрактным системам. “Доверие – кредит доверия агентам или абстрактным системам, основанный на своеобразном “погружении в веру”, которая выносит за скобки игнорирование или нехватку информации”. И элементарное доверие, и доверие абстрактным системам (техническим, экспертным) выполняют функции создания стабильности, с внушаемым ими чувством безопасности. По мнению Гидденса, невозможность индивида самостоятельно сохранить стабильность своего жизненного мира вынуждает его верить в бесперебойность функционирования системы и добропорядочность окружающих его социальных акторов. Усвоение установок, способствующих проявлению либо доверительного, либо настороженного поведения, происходит в процессе социализации. Таким образом, доверие укореняется в отношении к окружающему миру, оно выполняет функцию своеобразного “защитного кокона”. Внимание к данному процессу является одним из моментов, важность которых подчеркивали как Гидденс, так и Луман. Вместе с тем в тезисе Гидденса коренится и расхождение с позицией немецкого социолога. Для Лумана доверие во многом определяется ситуационными факторами в отличие от уверенности, которая в сильной степени обусловлена именно социально-психологическими особенностями личности, сформировавшимися еще в детстве. Гидденс же полагает, что доверие характеризуется “непрерывностью”, и “бесполезно привязывать доверие к определенным обстоятельствам, в которых индивид осознанно рассматривает альтернативные способы действования” .Такое толкование доверия стирает обозначенную Луманом дифференциацию, хотя сохраняет разделение объектов доверия: индивиды и функциональные / абстрактные системы. Подход Э. Гидденса – доверие как “погружение в веру” – смещает понимание доверия к феномену веры, современной веры в абстрактные системы в условиях социализированной природы, связанной с “онтологической потребностью в безопасности”. Иными словами, подход Э. Гидденса скорее дает основания для размышлений о соотношении доверия и веры, чем о соотношении уверенности и доверия. Обобщенное и межличностное доверие Теоретические основания идеи обобщенного доверия заложили классики социологической мысли Ф. Тённис, Г. Зиммель в своих рассуждениях об отличительных чертах традиционного и современного (индустриального) общества. В дальнейшем идея обезличивания доверия в условиях современных социальных отношений переросла в исследовательские проекты, предметом которых стало, в частности, и обобщенное доверие. Обобщенное доверие - это не единственное наименование ожидания надежности других индивидов, не связанное с прогнозом их поведения в конкретной ситуации взаимодействия. Обобщенное доверие именуют социальным доверием, несколько реже - “общим”. В отличие от межличностного доверия обобщенное доверие не связано с определенной ситуацией взаимодействия и конкретным контрагентом, оно скорее является мировоззренческой установкой, выражающей готовность индивида рассматривать окружающих как заслуживающих доверия. Т. Ямагиши выделяет обобщенное доверие как отдельный тип наряду с другими формами “информационного” доверия. По их мнению, ключевое различие коренится в том, что обобщенное доверие “основано на ожиданиях относительно надежности других индивидов вообще (как характеристики людей вообще) и доверии, основанном на информации как доверии, базирующемся на сведениях относительно какого-то определенного индивида”. Если межличностное доверие возникает в ситуациях взаимодействия “лицом-к-лицу”, то формирование обобщенного доверия связано с мнениями, стереотипами относительно незнакомых индивидов. Доверие и экономическое развитие. Фрэнсис Фукуяма в своей известной работе “Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию” определяет обобщенное доверие как один из основополагающих факторов, обусловливающих экономический рост общества. Доверие, по мнению Ф. Фукуямы, “это возникающее у членов сообщества ожидание того, что другие его члены будут вести себя более или менее предсказуемо, честно и со вниманием к нуждам окружающих, в согласии с некоторыми общими нормами”. Он исходит из предположения, что уровень доверия, присущий разным культурам, обусловливает темпы формирования социального капитала и влияет на экономическое развитие общества. Источники готовности доверять незнакомцам могут быть различными, однако большинство исследователей указывают на специфику первичной социализации. Онтологическая установка на доверие кристаллизуется в процессе социализации. По мнению Э. Гидденса, база обобщенного доверия формируется в первые годы жизни человека, когда в процессе взаимоотношений с родителями и ближайшим окружением ребенок научается полагаться на других - доверять им. Доверие - это способ восстановления интимности жизненного пространства под давлением рисков и опасностей окружающего мира. “Доверие всегда связано со способами организации надежных интеракций вне времени и пространства”. Обобщенное доверие, воспроизводящееся структурами жизненного мира, позволяет сохранить стабильность взаимосвязи индивида и окружающей среды благодаря “чувству безопасности”. На мой взгляд, особое значение в данной типологии (обобщенное доверие-межличностное) должно отводиться культуре доверия в обществе, а именно тому, насколько люди склонны рассматривать окружающих как заслуживающих доверия. Подводя итог, можно выделить несколько ключевых различий обобщенного и межличностного доверия. Во-первых, обобщенное доверие может рассматриваться как феномен макроуровня; когда речь идет о культурных исследованиях уровня доверия, описании культуры доверия общества. Межличностное доверие формируется на микроуровне. Во-вторых, обобщенное доверие не связано с конкретной ситуацией взаимодействия, предметом и объектом доверия, в то время как эти элементы являются неотъемлемым контекстом формирования межличностного доверия. В-третьих, объектом обобщенного доверия является “незнакомец”, “чужой”, “обобщенный другой”, тогда как межличностное доверие - это доверие конкретному индивиду (как личности или как исполнителю социальной роли). В-четвертых, обобщенное доверие, по большей части, - это опыт нашего доверия, усвоенный в детстве. Межличностное доверие - более “гибкий” феномен, зависящий от ситуативных факторов и опыта оказания доверия либо в сходной ситуации, либо определенному контрагенту. Потому оно более хрупкое, чем обобщенное доверие. В заключении, я хотела бы отметить то, что мне было очень интересно посмотреть как и различают ли вообще социологи данные понятия. У меня же существует свой взгляд, я считаю, что понятие «уверенность» неотделимо от понятия «доверия» и даже более того, я считаю ,что доверие это как бы «первая ступень» и основа возникновения уверенности. Чтобы быть в чем-то или ком-то уверенным и четко это осознавать, мы должны сначала «довериться» человеку, институту ,системе и т.д.. В данном случае, рациональное осознание и понимание своей уверенности происходит после того, как человек эмоционально, может быть ,зачастую рискуя, окажет кому-то/чему-то доверие. Литература Гидденс Э. Устроение общества: очерк теории структурации. М.: Академический проект, 2005. КоулменДж. Капитал социальный и человеческий// ОНС. 2001. № 3. С. 122-139. Неформальная экономика. Россия и мир / Под ред. Селигмен. А Проблема доверия / Пер. с анг. И. Мюрберг, Л. Соболевой. М.: Идея-Пресс, 2002. Фукуяма Ф. «Доверие: Социальные добродетели и путь к процветанию» . Издательство:АСТ, 2004. Гидденс Э. «Последствия модернити», Антология. М.: “Academia” , 1999 Луман Н. «Доверие и власть», Chichester: Wiley,1979 Штомпка. П. «Доверие: Социологическая теория» , Cambridge: Cambridge University press,, 1999. Ямагиши Т. «Доверие и социальный интеллект: эволюционная игра ума и общества» , Tokyo: Tokyo University Press, 1998.