Мир таинственного в повести А.С. Пушкина Пиковая дама Департамент образования города Перми МОУ «ГИМНАЗИЯ №10» МИР ТАИНСТВЕННОГО В ПОВЕСТИ А.С.ПУШКИНА «ПИКОВАЯ ДАМА» Работу выполнила ученица 9«А» класса Наговицына Мария Руководитель, учитель литературы Е.Г.Дульцева Пермь 2008 Содержание Введение………………………………………………………………………………...3 1 Об авторе……………………………………………………………………….…...5 2 История создания «Пиковой дамы» и оценки читателей и критики……………...6 3 Тема карт и карточной игры в «Пиковой даме»……………………………………9 4 Фантастика в «Пиковой даме»……………………………………………………..13 5 Загадка дома Пиковой дамы………………………………………………………..16 Заключение…………………………………………………………………………….22 Список литературы……………………………………………………………………23 Введение В повести разыгрывается трагедия умного человека, пробудившего в себе мрачного двойника, увлекшего его в мир безумия. Пушкин в своей повести ясно показывает, что существуют неведомые силы, обладающие мрачной энергией, которая способна парализовать лучшую сторону человеческой души, заглушить угрызения совести. Человек, позволивший этим силам овладеть своей душой, не в состоянии сопротивляться им. Пушкин, исследуя мистическую сторону нашего бытия, предупреждает читателя об опасности, которая ждет человека, сознательно подвергающего себя искушению карточной игрой. Обратим внимание на эпиграф ко всей повести: «Пиковая дама означает тайную недоброжелательность. Новейшая гадательная книга». «Тайную» - значит пока не узнанную. В I главе автор помещает своего героя Германна в игровое поле. Именно в карточной игре скрыты законы, не поддающиеся никакой логике. Страсти, пробуждаемые карточной игрой, оказываются роковыми для судьбы человека. Германн, сообщает нам автор, будучи в душе игроком, никогда не играл, но просиживал до пяти утра, наблюдая со страстью за ходом игры, т. е. сознательно подвергал себя искушению, надеясь на свою крепкую натуру… Рассказанный затем Томским «игрецкий анекдот» о трёх магических картах, принёсших его бабушке неимоверный успех и славу, у всех вызвал естественный интерес. Здесь же упоминается имя Сен-Жермена, прославленного алхимика и каббалиста, владевшего знаниями тайных наук, сделавших его баснословно богатым. Магическое имя Сен-Жермена придало «игрецкому анекдоту» особую силу, притянувшую воображение Германна, душа которого жаждала богатства. Во II главе читаем более углублённую характеристику Германна: «Он имел сильные страсти и огненное воображение. …целые ночи просиживал за карточным столом и следовал с лихорадочным трепетом за различными оборотами игры». Здесь – начало трагедии человека, позволившего своему двойнику выйти наружу. Он уже не может вернуться к своему прежнему кредо: расчёту, умеренности и трудолюбию, Хотя разум и делает слабые попытки сопротивляться искушению. Неведомая сила руководит им. Он неведома как оказался у дома графини. В тексте: «Германн затрепетал». Глагол, затрепетал, передает сильное волнение, потрясшее его. Далее Германну снится сон, где он видит груды золота. Наяву он вновь оказывается: «Неведомая сила, казалось, привлекла его к нему». Сюжетная линия, связанная с Лизой, воспитанницей графини, только подчёркивает силу разрушительной страсти, овладевшей героем. Лиза оказывается лишь средством на пути к овладению тайной. Молчаливая настойчивая фигура инженера, наконец, покорила доверчивую душу девушки, столько, в ней было неизъяснимой силы. В III главе Германн близок к достижению цели – узнать тайну карт. Читаем: «Германн трепетал, как тигр». Описание погоды дано в ритмически коротких предложениях, создающих прямо-таки мистическое ощущение: «Погода была ужасная: ветер выл, мокрый снег падал хлопьями; фонари светились тускло, улицы были пусты». В комнате графини Германн «окаменел», т. е. стал бесчувственным. Под стать ему и графиня была неживая: «В мутных глазах её совершенное отсутствие мысли. …качание…не от её воли, но по действию скрытого гальванизма». Но вот сила страсти прорвалась, и перед нами уже не тот Германн, а его мрачный двойник, готовый продать душу дьяволу. «Душа Мефистофеля торжествует». «…Откройте мне вашу тайну! Может быть, она сопряжена с ужасным грехом, с пагубою вечного блаженства, с дьявольским договором. …я готов взять грех ваш на свою душу. Откройте мне только вашу тайну», - требует Германн у графини. Эту сцену можно считать кульминационной. Германн бесповоротно и окончательно отдается неведомым силам, он готов продать душу дьяволу, отрекшись от Спасения, от вечного блаженства. В IV главе Томский говорит Лизе то, что мы уже знаем из предыдущей главы: «У него профиль Наполеона и душа Мефистофеля». В V главе состоялись похороны графини, где присутствовал и Германн. Этот момент мог бы перевернуть жизнь Германна, вернуть его душу, если бы он раскаялся в своём страшном грехе (убийстве, пусть и невольном, графини), но… этого не случилось. Германн не был религиозным человеком, в повести нигде на это не указывается. И вот начало развязки. Призрак графини приходит к Германну, чтобы сообщить ему три карты. У Пушкина эта сцена описана как реальная. «Я пришла… против своей воли, …но мне велено исполнить твою просьбу. Тройка, семёрка, туз…». Кем велено? Думается, тем, к кому взывал мрачный двойник инженера, тем, чьё могущество покорило его душу. В VI главе происходит развязка. Снова игровое поле, но теперь оно напоминает магический треугольник, во главе которого восседает Чекалинский. Пушкин называет его хозяином. Германн вступает в смертельную схватку, но он обречён: ему позволяют приблизиться к вершине блаженства, но затем безжалостно сбрасывают вниз. В третьей игре на руках у него оказывается не туз, а пиковая дама, показавшая ему уже не тайную, а явную недоброжелательность. Моей целью было знакомство с повестью «Пиковая дама», определение главных героев повести и постижение её идеи. А задачей будет понять, разобраться в том, что владело Германном, на самом ли деле приходил призрак графини к Германну, или это было помутнение рассудка, а самая главное – в чем тайна карт, почему Германн всё - таки проиграл, может старая графиня просто обманула его? В ходе работы я попытаюсь разобраться в этом и ответить на все эти вопросы. 1 Об авторе Александр Сергеевич Пушкин (06.06.1799 - 10.02.1837)-величайший русский поэт и писатель, родоначальник новой русской литературы, создатель русского литературного языка. Окончил Царскосельский (Александровский) лицей (1817). Был близок к декабристам. В 1820 году под видом служебного перемещения был сослан на юг (Екатеринослав, Кавказ, Крым, Кишинев, Одесса). В 1824 году уволен со службы и выслан в село Михайловское под полицейский надзор до 1826 года. Умер от раны, полученной на дуэли с Ж. Дантесом, французским подданным на русской военной службе. Пушкин вошёл в русскую культуру не только как Поэт, но и как гениальный мастер жизни, человек, которому был дан неслыханный дар – быть счастливым даже в самых трагических обстоятельствах. А.Блок говорил: «Наша память хранит с малолетства весёлое имя: Пушкин. Это имя, этот звук наполняет собою многие дни нашей жизни. Сумрачные имена императоров, полководцев, избирателей орудий убийства, мучителей и мучеников жизни. И рядом с ними – это легкое имя: Пушкин. Пушкин так легко и весело умел нести своё творческое бремя, несмотря на то, что роль поэта – не легкая и не весёлая; она трагическая». В этом источник бесконечного обаяния личности Пушкина. 2 История создания «Пиковой дамы» и оценки читателей и критики Повесть Пушкина «Пиковая дама» была опубликована в 1834 г. в «Библиотеке длячтения» и была хорошо принята читателями журнала. «“Пиковая дама”, — пишет П.В.Анненков, — произвела при появлении своём всеобщий говор и перечитывалась, от пышных чертогов до скромных жилищ, с одинаковым наслажденьем…». Успех повести был предопределен занимательностью сюжета, в повести видели «игрецкий анекдот», литературную безделку — не больше. Некоторые читатели обнаружили в ней изображение реальной ситуации, узнали в персонажах реальных людей. Это было известно Пушкину: «При дворе нашли сходство между старой графиней и княгиней Натальей Петровной Голицыной, и, кажется, не сердятся…» Действительно, в этой «прозрачности» повести видели достоинство «Пиковой дамы». Критик А.А.Краевский писал: «В “Пиковой даме” герой повести — создание истинно оригинальное, плод глубокой наблюдательности и познания сердца человеческого; он обставлен лицами, подсмотренными в самом обществе; рассказ простой, отличающийся изящностью». Все отзывы были похвальными, но в сравнении с оценками других произведений Пушкина, отношение к «Пиковой даме» всё-таки было прохладное. Пушкина хвалили только за занимательность сюжета и изящность стиля, но тем самым упрекали в отсутствии идеи. Такая оценка отчётливо выразилась у В.Г.Белинского: «“Пиковая дама” — собственно не повесть, а мастерский рассказ. В ней удивительно верно очерчена старая графиня, её воспитанница, их отношения и сильный, но демонически-эгоистический характер Германна. Собственно это не повесть, а анекдот. Но рассказ — повторяем — верх мастерства». При такой оценке «Пиковая дама» выглядела непонятной неудачей Пушкина: в 1830 г. «энциклопедия русской жизни», роман в стихах «Евгений Онегин», «маленькие трагедии» и «Повести Белкина», в 1832 г. исторический роман «Дубровский», в 1833 г. пустой «игрецкий анекдот» «Пиковая дама», в 1836 г. гениальный роман «Капитанская дочка». Странно, что Пушкин-прозаик во всей силе творческой зрелости вдруг написал литературную безделку. Здесь было что-то не так. Это «не так» заметили тогда же, издатель журнала О.И.Сенковский в письме Пушкину так характеризовал «Пиковую даму»: «Вы создаёте нечто новое, вы начинаете новую эпоху в литературе вы положили начало новой прозе, — можете в этом не сомневаться». Таким образом, прижизненная критика не могла понять, что такое «Пиковая дама» — изящный анекдот или начало новой русской прозы. Повесть была начата летом 1828 г., а закончена в 1833 г. Пять лет Пушкин работал над текстом. Летом 1828 г. Пушкин жил в Петербурге и там, видимо, услышал историю о княгине Н.П.Голицыной, когда-то проигравшей большую сумму денег и отыгравшейся благодаря знанию трёх выигрышных карт. Как раз в то время в Петербурге шла пьеса В.Дюканжа «Тридцать лет, или Жизнь игрока»; кроме того, Пушкин сам был азартным игроком. Все эти разнородные впечатления соединились в замысел повести об игроке. Анализ сохранившихся черновиков показал, как в 1828 г. Пушкин из анекдота о княгине Голицыной пытается выстроить сюжет будущей повести, как затем в его замысле появляются следы чтения повести Бальзака «Красная гостиница» (где главного героя зовут Германном, а темой является противоречие между добрыми намерениями и ужасным результатом поступка). В 1832 г. Пушкин переделывает начатую повесть, теперь уже под влиянием своего же произведения — «Медный всадник», тогда же по аналогии появляется название «Пиковая дама»: как в одной повести невероятным образом оживает бронзовый памятник, так в другой подмигивает дама с карточного изображения; в обеих повестях действие развивается в Петербурге. Естественно прийти к предположению, что тема борьбы Евгения с судьбой повлияла на тему «Пиковой дамы». Таким образом, мы видим фантастичность повести уже в её создании. Черновики повести хранят следы многочисленных правок, Пушкин тщательно подбирает имена персонажей, делает какие-то непонятные расчёты (похоже, что высчитывает сумму возможного выигрыша Германа) — очевидно, что столь кропотливая пятилетняя работа вряд ли была работой над «безделкой». Почему люди, всё - таки были другого мнения, почему они думали, что работа, над которой Пушкин трудился пять лет, безделка? Мне кажется, что повесть Пушкина совсем не безделка, просто люди не поняли её, не увидеть всю таинственность повести, в которой заключается её интересность . «Пиковая дама», видимо, написана таким образом, что читатель попадал в «ловушку», обманывался, видел что-то загадочное и в поведении Германна, и в трёх таинственных картах. Пушкин с интересом следил за читательским восприятием повести и в дневнике с удовольствием отметил: «Моя “Пиковая дама” в большой моде. Игроки понтируют на тройку, семёрку и туза…» Читатели оказывались как бы внутри художественного мира повести и поэтому закономерно реагировали на историю с тремя картами, как на анекдот о неудачном игроке, таком же, как они сами. «Прозрачность» персонажей и ситуации, за которыми различались знакомые люди и события, провоцировали такое отношение. Через два десятка лет, когда возможные прототипы «Пиковой дамы» забылись, повесть получила другую оценку — не игрецкий анекдот, а фантастическая повесть. Ф.М.Достоевский утверждал, что Пушкин создал совершенную фантастическую прозу: «Фантастическое должно до того соприкасаться с реальным, что Вы должны почти поверить ему. Пушкин, давший нам почти все формы искусства, написал «Пиковую даму» — верх искусства фантастического. Вы верите, что Германн действительно имел видение…». Не это ли качество пушкинской повести — почти фантастика — дало основание Сенковскому увидеть здесь начало новой прозы, которая в скором времени продолжится, например, произведениями Гоголя? Именно с особенностями фантастики «Пиковой дамы» связаны основные трудности интерпретации повести Пушкина. Вопросы сводятся, в конечном счете, к двум: 1) покойная графиня действительно приходила к Германну или это ему привиделось? 2) если, допустим, графиня приходила к Германну и сказала три тайные карты, то почему он проиграл? 3 Тема карт и карточной игры в «Пиковой даме» Герои «Пиковой дамы» играли в популярную в те годы карточную игру «штосс» (в XVIII веке её называли «фараон», «фаро», «банк»). Правила игры очень простые. Один или несколько игроков загадывали карты в колоде, которая находилась в руках у банкомёта. Банкомёт «держал талью» или метал, то есть открывал по одной карте в колоде и поочерёдно раскладывал их слева и справа от себя. Если загаданная игроком карта выпадала слева, то выигрывал игрок, если справа, то выигрыш доставался банкомёту. В «штосс» играли на деньги. Игрок или «понтёр» (от слова «пуанта» или point — точка, указывать на что-то) называл сумму и загадывал карту и объявлял её — это называлось «играть мирандолем». Можно было «играть на руте», то есть, постоянно увеличивая ставки вдвое или «играть пароли-пе», то есть, увеличивая ставки в четыре раза. Именно об этом ведут разговор герои повести: «Однажды играли в карты у конногвардейца Нарумова: — Что ты сделал, Сурин? — спросил хозяин. — Проиграл, по обыкновению. Надобно признаться, что я несчастлив: играю мирандолем, никогда не горячусь, ничем меня с толку не собьёшь, а всё проигрываюсь! — И ты ни разу не соблазнился? Ни разу не поставил на руте?.. Твёрдость твоя для меня удивительна. — А каков Германн! — сказал один из гостей, указывая на молодого инженера, — отроду не брал он карты в руки, отроду не загнул ни одного пароли, а до пяти часов сидит с нами и смотрит на нашу игру!». При 2 или 4-кратных увеличениях ставок можно было выиграть очень большие деньги, поэтому и банкомёт и понтёры иногда прибегали к уловкам. Самая обычная хитрость — «крапленые карты», то есть имеющие чуть заметные условные отметины на крапе карт, которые, конечно, готовились заранее. Для того чтобы шулерство было невозможно, особенно при игре на большие ставки, игроки использовали специальные правила. Они заключались в том, что игрокам подавались новые, ещё не распечатанные колоды карт: одна игроку, другая банкомету. Понтёр не просто загадывал карту, а выбирал загаданную карту и клал её рядом с собой, иногда клал крапом вверх и даже не называл её своему противнику, обычно такая карта отмечалась загибанием угла. Понтёр следил за открывающимися картами из колоды банкомёта, когда выпадала загаданная карта, он открывал свою и называл её. При таких строгих правилах шулерство было исключено. Именно так играли Германн и Чекалинский. В первый день он поставил на карту 47 тысяч: «Германн вынул из кармана банковый билет и подал его Чекалинскому, который, бегло посмотрев его, положил на Германнову карту. Он стал метать. Направо легла девятка, налево тройка. “Выиграла!” — сказал Германн, показывая свою карту. На другой день вечером он опять явился у Чекалинского. Хозяин метал. Германн подошёл к столу; понтёры тотчас дали ему место. Чекалинский ласково ему поклонился. Германн дождался новой тальи, поставил карту, положив на неё свои сорок семь тысяч и вчерашний выигрыш. Чекалинский стал метать. Валет выпал направо, семерка налево. Германн открыл семерку. Все ахнули. В следующий вечер Германн явился опять у стола. <…> Германн стоял у стола, готовясь один понтировать против бледного, но всё улыбающегося Чекалинского. Каждый распечатал колоду карт. Чекалинский стасовал. Германн снял и поставил свою карту, покрыв ее кипой банковых билетов. Чекалинский стал метать, руки его тряслись. Направо легла дама, налево туз. “Туз выиграл!” — сказал Германн и открыл свою карту. “Дама ваша убита”, — сказал ласково Чекалинский. Германн вздрогнул: в самом деле. Вместо туза у него стояла пиковая дама. Он не верил своим глазам, не понимая, как мог он обдёрнуться…». Почему Германн проиграл? Скорее всего, в новой колоде со свежей краской Германн, найдя туз, потянул и склеившуюся с ним даму. Уверенный в своём выигрыше, он не проверил карту. Покойная графиня (независимо от того, являлась ли она ему как привидение или это был пьяный сон) не обманула, налево действительно выпал туз. Следовательно, Германн проиграл случайно? Если признать случайность, то повесть, в самом деле, окажется занимательным анекдотом. Мы не можем с этим согласиться, зная долгую творческую историю «Пиковой дамы». Чтобы выяснить вопрос, следует тщательно разобраться в произошедшем с самого начала. Германн узнал тайну выигрышных карт от покойной графини, но задолго до этого тайна уже будто бы известна Германну, так как в его словах часто звучат те заветные цифры: «Что, если старая графиня откроет мне свою тайну! — или назначит мне эти три верные карты! Нет! Расчёт, умеренность и трудолюбие: вот мои три верные карты, вот что утроит , усемерит мой капитал и доставит мне покой и независимость!…». Выигрышные карты уже названы, ещё нет туза, но и он тоже закономерно появится. Часто повторяемая Германном фраза «Эти три верные карты» являются правильным дактилическим стихом, у него вырастает продолжение: «тройка, семёрка , – – –». Может быть три карты Германна были простой случайностью, просто сильно желаемое в какой-то момент породило иллюзию таинственного явления графини, может быть никакой фантастики, никакой страшной тайны и не было? Повесть постоянно держит читателя на грани реального и фантастического, не позволяя окончательно склониться в ту или иную сторону. Повесть разворачивается по аналогии с карточной игрой — направо и налево. Как понтёр постоянно находится между правым и левым, между выигрышем и проигрышем, так и читатель на грани двух миров: реального, где всё объяснимо, и фантастического, где всё случайно, странно. Этот принцип двоемирия последовательно воплощён в повести. Карточные игры были не просто популярной забавой, они воспринимались как своего рода образ мира. Всё в жизни подобно игре. Известны такие примеры. В 1820 г. Гофман опубликовал повесть «Spielergluck», где герой проигрывает свою возлюбленную в карты. Гофман не знал истории, которая случилась в Москве в 1802 г.: князь Александр Николаевич Голицын, знаменитый мот, картёжник и светский шалопай, проиграл в карты свою жену Марию Григорьевну (урожд. Вяземскую) московскому графу Льву Кирилловичу Разумовскому, за этим последовал развод и новая свадьба. Один и тот же сюжет независимо возник в жизни и в литературе, ясно, что причиной этому некоторая модель поведения, заложенная в человеческом сознании. Эта модель воплощена в карточной игре. Именно в карточной игре, а не в популярных тогда бильярде или шахматах, — в картах велика роль случая. В самой природе карт заложено двоемирие: они простые знаки, «ходы» в игре и имеют смысл в гадательной системе. Этот второй символический план их значений проникает в первый и тогда случайное выпадание карт превращается в некий текст, автором которого является Судьба. В карточной игре виделся поединок с судьбой. Германн в «Пиковой даме» тоже вступает в этот поединок. Германн — «сын обрусевшего немца», «душа Мефистофеля, профиль Наполеона». Его имя напоминает о его родине Германии, но переводится с немецкого: Herr Mann — человек. Германн усвоил чисто национальные качества: расчёт, умеренность, трудолюбие. Но он не «чистый» немец, он сын обрусевшего немца — свои три верные качества он намерен использовать в Наполеоновских целях, он задумал стать богатым, он вступил в поединок с судьбой. Он играет с Лизаветой Ивановной. Играет в любовь, но имеет в виду совершенно другую цель. Лизавета Ивановна поступает по правилам — она влюбляется, Германн этим пользуется для проникновения в дом графини. Германн играет и с графиней. Германн готов «подбиться в её милость — пожалуй, сделаться, её любовником»; проникнув в её спальню, он обращается к старухе «внятным и тихим голосом», он наклоняется «над самым её ухом», то сердито возражает, то обращается к её чувствам «супруги, любовницы, матери», то вдруг, стиснув зубы, «вынул из кармана пистолет». Германн ведёт себя не по правилам, сменяя роли. Всё ему кажется игрой, более того, ему кажется, что он управляет этой игрой. Ведь всё получилось: обманул Лизавету, узнал тайну карт. И вот ходи и всё вокруг как бы превратилось в карточные знаки. Эту ситуацию игры с окружающими Германн пытается перенести на игральный стол: он имитирует игру по правилам «штосса», а на самом деле знает карты. Германн попытался обмануть саму стихию жизни. Германн всё рассчитал, но жизнь не поддаётся расчёту, в ней царит случай. В понимании Пушкина случай — не отклонение от нормы, хаотическое и бессмысленное, для него случай — одно из созидательных начал жизни: О, сколько нам открытий чудных Готовит просвещенья дух, И Опыт, [сын] ошибок трудных, И Гений, [парадоксов] друг, [И Случай, бог изобретатель]. Игра — это и есть одно из наглядных проявлений Случая. Игра вносит живое начало в автоматизированную жизнь: Чекалинский всегда хладнокровно и вежливо играет, Сурин всегда проигрывает, Лизавета Ивановна действует по программе сентиментальных романов и т.д. Германн понял эту закономерность и решил хитростью занять себе иное место, он задумал обмануть систему, решил в один миг из военного инженера стать богатым человеком. Германн — продолжение романтического героя, но Германн — герой своего времени, который скоро продолжится в литературе, например, в образе Чичикова. Расчёт и хитрость Германна имели временный успех и это вызвало сбой в автоматическом ходе жизни: Чекалинский побледнел, игроки прекратили свою игру, и пришли посмотреть. Однако Германн не выдержал и проиграл. Автомат сломал его и снова включился: «игра пошла своим чередом» и жизнь пошла своим чередом. Лизавета вышла замуж и у нее «воспитывается бедная родственница» (программа повторяется, Томский стал ротмистром и женился, а программа ожидала Германна). Итак, Германн проиграл в карты самой жизни, так как случайно обдернулся. Однако на этом содержание повести Пушкина не исчерпывается. Случай воспринимается как наказание Германну. Наказание за что? 4 Фантастика в «Пиковой даме» Тайну трёх карт Германн узнал от умершей графини: «Я пришла к тебе против своей воли, — сказала она твёрдым голосом, — но мне велено исполнить твою просьбу. Тройка, семёрка и туз выиграют тебе сряду, — но с тем, чтобы ты в сутки более одной карты не ставил и чтоб во всю жизнь уже после не играл. Прощаю тебе мою смерть, с тем, чтоб ты женился на моей воспитаннице Лизавете Ивановне…». Давно уже замечено, что фантастика в этом эпизоде оказывается снятой, так как видение Германна может быть объяснено его нервным потрясением. При похоронах старой графини Германн наклонился над ее телом — «в эту минуту показалось ему, что мёртвая насмешливо взглянула на него, прищуривая одним глазом. Германн, поспешно подавшись назад, оступился и навзничь грянулся об земь». Затем — «Целый день Германн был чрезвычайно расстроен. Обедая в уединенном трактире, он, против обыкновения своего, пил очень много, в надежде заглушить внутреннее волнение. Но вино еще более горячило его воображение. Возвратясь домой, он бросился, не раздеваясь, на кровать и крепко заснул...». Пушкин оставил читателю возможность видеть в явлении графини-покойницы, как фантастику, так и пьяный сон или бред потрясённого Германна. Подобный приём уже встречался в творчестве Пушкина в повести «Гробовщик», но там автор однозначно снял фантастику (Адриан Прохоров проснулся), а в «Пиковой даме» оставил читателя в сомнениях: «Германн долго не мог опомниться. Он вышел в другую комнату. Денщик его спал на полу; Германн насилу его добудился. Денщик был пьян по обыкновению: от него нельзя было добиться никакого толку. Дверь в сени была заперта. Германн возвратился в свою комнату, засветил свечку и записал своё видение». Можно было бы подумать, что графиня приходила на самом деле, но тогда её приход должен был разбудить денщика, однако сказано ведь, что денщик был пьян и его ничто не могло разбудить. Не ясно даже то, существовала ли тайна трёх карт на самом деле, ведь на требование Германна открыть ему тайну заявила ночью: «Это была шутка». Однозначного толкования эпизода с появлением графини и дарованием тайны трех карт, видимо, не может быть принципиально. Фантастика и реальность бесконфликтно сосуществуют в жизни героев повести. Пушкин повторяет открытие, уже сделанное в лирике Жуковским: фантастика не вымысел, она есть в нашей жизни, фантастическое — это страшное, злое начало жизни. Жуковский в статье «Нечто о привидениях», очень популярной в те времена, рассуждал так: «Привидение есть вещественное явление предмета невещественного. Если этот предмет, который нам в минуту видения кажется существенным и от нас отдельным, есть ни что иное как нечто, внутри нас происходящее, то он сам по себе еще не существует: здесь нет ещё привидения…». Фантастическая тайна карт и мертвая старуха, видимо, тайные ожидания и страхи самого Германна. Такая «реалистическая» фантастика ещё страшнее любых вымыслов. Н.Н.Петрунина, изучая прозу Пушкина, заметила, что «с начала 1830-х годов Пушкин параллельно работает в жанре повести и “простонародной сказки” …» и что «в “Пиковой даме” сказался опыт Пушкина-сказочника. Но отозвался этот опыт не в образной ткани «Пиковой дамы», а в её архитектонике Строй волшебносказочного повествования и связанный с ним содержательный комплекс сказки в «Пиковой даме» составляют скрытое семантическое ядро повести». Фантастическое и реальное переплетены в «Пиковой даме» так же, как это бывает в волшебных сказках, в тех же «пропорциях». Персонажи пушкинской повести по характеру своих действий сопоставимы со сказочными. Графиня Анна Федотовна — «даритель», наделяющий героя чудесным знанием, Лизавета Ивановна — «помощник», и т.д. Композиция повести повторяет композиционную схему волшебной сказки. Неслучайно, выслушав анекдот Томского, Германн бросает реплику: «Сказка!». При сравнении «Пиковой дамы» с волшебными сказками сразу становится заметным важное отличие: в «Пиковой даме» нет положительного сказочного героя, Германн действует как ложный герой, в соответствии, с чем и вся «сказка» завершается крахом героя. «Пиковая дама» — сказка с обратным знаком, то есть сказка, в которой герой не выдерживает испытания и терпит поражение. С самого начала история о Германне развивается как сказка. Жизненное правило Германна «расчёт, умеренность, трудолюбие» является не его индивидуальным credo, а выражением векового опыта его предков, своеобразным заветом рода, аналогичным сказочным заветам и запретам. Анекдот о трёх картах выполняет роль такую же, как, например, перо жар-птицы в сказках типа «Конёк-горбунок». С помощью этого волшебного средства герой может достичь победы в поединке с антагонистом (в сказках это, например, Змей-Горыныч, а в «Пиковой даме» Чекалинский). Для достижения цели сказочный герой должен сначала получить волшебное средство, которым его наделяет «даритель», обычно случайно встретившийся в пути (клубок ниток дает старичок-боровичок и т.п.); Германн блуждал по Петербургу и случайно «очутился он в одной из главных улиц Петербурга, перед домом старинной архитектуры Германн остановился. “Чей это дом” — спросил он у будочника. “Графини ***”, — отвечал будочник. Германн затрепетал…». Для того чтобы встретиться с графиней Германн завоёвывает благосклонность Лизаветы (выдержанное «испытание») и получает в её лице «помощника». Следуя советам «помощницы» Германн проникает в дом графини, но тайну узнать ему не удаётся (невыдержанное «испытание»). Затем Германн является на похороны графини подобно тому, как в сказках герой должен похоронить умершего, чтобы заручиться его помощью, Германн явился к телу графини «испросить у неё прощения» (выдержанное «испытание»). Наконец, призрак графини, эквивалент «загробного дарителя», сообщает Германну желанную тайну, он обретает «волшебное средство». Однако в поединке с «антагонистом» Германн всё же проигрывает. Почему? Источник беспредельных возможностей волшебносказочного героя таится в точном следовании нормам поведения, нравственному кодексу сказки: встретил старика — поклонись, увидел немощного — помоги, беззащитного — не обидь. Это «предварительное испытание» герой сказок обязательно выдерживает и за это награждается «дарителем» «волшебным средством». Германн «предварительного испытания» не выдержал: от мёртвой графини он получил «волшебное средство» с условием жениться на Лизавете, но этого условия Германн не выполнил и был в итоге наказан. Германн проиграл потому, что не выполнил нравственных обязательств перед всеми: он нарушил завет рода, понадеявшись чудесным образом вмиг разбогатеть, он обманул своего «помощника» — Лизавету, он обманом и угрозами получил у «дарителя» «волшебное средство», он обманывает «антагониста» - Чекалинского, играя с ним как-будто в честную игру… Пушкин проводит своего героя через сказочные испытания и тем самым вершит над ним этический суд. Германн — герой своего времени, воплощение целого комплекса общественно-исторических явлений. Для того, чтобы адекватно оценить героя времени Пушкин измеряет его мерой, одинаковой для людей любого социального круга — мерой человечности, то есть способности сочетать упорство в достижении своей жизненной цели с вниманием к нуждам других людей. Именно это качество ценила в своем герое народная сказка. Германн, проведенный через испытания, предстал как ложный герой. 5 Загадка дома Пиковой дамы Вот Германн впервые приближается к дому старой графини: «...очутился он в одной из главных улиц Петербурга, перед домом старинной архитектуры. Улица была заставлена экипажами, кареты одна за другою катились к освещенному подъезду. Из карет поминутно вытягивались то стройная нога молодой красавицы, то гремучая ботфорта, то полосатый чулок и дипломатический башмак. Шубы и плащи мелькали мимо величавого швейцара. Германн остановился. — Чей это дом? — спросил он у углового будочника. — Графини ***, — отвечал будочник». Кто же эта графиня, имя которой заменили три звездочки, и где мог находиться ее дом «старинной архитектуры»? 7 апреля 1834 года, вскоре после выхода в свет повести «Пиковая дама», Пушкин записывает в своем дневнике: «Моя «Пиковая дама» в большой моде. Игроки понтируют на тройку, семерку и туза. При дворе нашли сходство между старой графиней и кн. Натальей Петровной и, кажется, не сердятся». Это многозначительное «и, кажется, не сердятся» говорит само за себя. А ведь могли и рассердиться! Фрейлина и статс-дама при дворе пяти русских императоров, кавалерственная княгиня Наталья Петровна Голицына, отличавшаяся умом и крутым нравом, олицетворяла преемственность и незыблемость царской власти. К ней являлись, как к высокому начальству, и юнкер, и важный генерал. Прежде, чем вывезти в свет девицу, ее показывали Наталье Петровне Голицыной. В доме княгини на Малой Морской появлялись иной раз и члены царской семьи. Сын — московский генерал-губернатор князь Дмитрий Владимирович Голицын вытягивался перед грозной матушкой, как перед государем. Суровый нрав Голицына унаследовала от своего деда А. И. Ушакова, начальника Тайной сыскной канцелярии при Анне Иоанновне, известного истязателя и палача. Отцом княгини был видный дипломат граф П. Г. Чернышев. Он был сыном денщика Петра I. Государь женил своего денщика Григория Чернышева на 17-летней Евдокие Ржевской, бывшей любовнице Петра I. Таким образом, Н.П.Голицына, возможно, была внучкой царя. Близкий друг Пушкина Павел Воинович Нащокин отмечал, что в образе старой графини из повести «Пиковая дама» нашли воплощение черты еще одной великосветской дамы, фрейлины и дальней родственницы жены Пушкина Натальи Кирилловны Загряжской, урожденной графини Разумовской. К моменту создания повести ей было восемьдесят семь лет, как и старой графине. Пушкин любил подолгу беседовать с Натальей Кирилловной, узнавая многие любопытные подробности из эпохи Екатерины II и Павла I. И все же у пушкинской графини больше сходства с Н.П. Голицыной, чем с Н.К. Загряжской. Дневниковая запись Пушкина подтверждает это. Черствость, эгоизм, властность, присущие и старой графине, и Голицыной, не были характерны для Загряжской. В облике литературного героя чаще всего отражаются черты характера и биографии не одного, а нескольких реальных людей. Персонаж книги, как правило, — собирательный образ. Не все совпадает в биографиях молодой Голицыной и графини из пушкинской повести, о чем подробно рассказано В. А. Мельничной в статье «Записки «Пиковой дамы». Конечно, петербургская жизнь княгини Голицыной была известна Пушкину гораздо лучше, чем годы ее молодости, проведенные за границей. Впервые Пушкин увидел Голицыну в ее подмосковном имении Большие Вяземы. Будущему поэту еще не было и десяти лет. Наталье Петровне шел седьмой десяток. В отличие от графини из повести «Пиковая дама», княгиня в молодости не отличалась особой красотой, к старости же она стала весьма непривлекательной. За глаза ее называли «усатой княгиней». Портреты старой Голицыной работы французских художников, как правило, льстили ей. Сохранился набросок одного из родственников княгини, на котором она изображена без каких-либо прикрас. В литературе нет свидетельств личного знакомства Пушкина с Голицыной, но кто в Петербурге не знал княгиню и ее дом? Дом № 10 по Малой Морской. На фронтоне остатки лепного герба. При Голицыной дом был менее нарядным: отсутствовал балкон над входом, иным был рисунок окон в центре фасада. Но в основном и внешний, и внутренний облик дома сохранился. Просторный вестибюль. Парадная мраморная лестница ведет к камину на площадке. Над ним высокое полуциркульное зеркало, а в нем небольшие круглые часы. Полустершиеся римские цифры на циферблате. Внизу надпись: «Leroy Paris». Интересно, что Германну, когда он шел по дому Пиковой дамы, повстречались столовые часы работы «славного Leroy». Но часы — не единственная нить, связывающая этот дом, где жила в 1830-х годах Н.П.Голицына, с тем особняком, что изображен в «Пиковой даме». Записка Лизы служила Германну путеводителем: «Ступайте прямо на лестницу. (...) Из передней ступайте налево, идите все прямо до графининой спальни. В спальне за ширмами увидите две маленькие двери: справа в кабинет, куда графиня никогда не входит, слева в коридор, и тут же узенькая витая лестница: она ведет в мою комнату». На втором этаже дома, как раз над вестибюлем, — приемный зал. В доме давно расположилась одна из городских поликлиник. Раньше этот зал соединялся с другими анфиладой, что шла вдоль Малой Морской. Из приемного зала можно было пройти вслед за Германном к сохранившейся угловой комнате. Сегодня из-за перепланировки внутренних покоев дома Голицыной так пройти невозможно. Мы сможем войти в бывшую опочивальню княгини через узкий коридор, минуя внутреннюю винтовую лестницу. Два окна выходят на Гороховую, три — на Малую Морскую улицу. Камин из белого мрамора у наружной стены. Глубокий и широкий альков во внутренней стене указывает место, где стояла кровать. Слева и справа от алькова две маленькие двери. Та, что правее, ведет в небольшую комнату, по-видимому, служившую кабинетом. Та, что левее алькова, связывает бывшую опочивальню с узким коридором, через который мы и проникли сюда. Еще одна высокая двустворчатая с лепным орнаментом дверь теперь закрыта. Удивительное сходство! Альков, две маленькие двери, узкий коридор, внутренняя винтовая лестница (в повести она названа витой), наконец, анфиладная дверь. Все указывает на то, что перед нами спальня старой графини, куда проник Германн. В чем же секрет такого сходства? Может быть, Пушкин бывал в доме Голицыной? Допустим, что бывал, но мог ли оказаться в спальне старой княгини? Сюда могли войти лишь прислуга или близкие родственники. За несколько месяцев до создания «Пиковой дамы» Пушкин жил совсем близко от дома Голицыной. Его квартира находилась в доме Жадимеровского на углу Большой Морской и Гороховой. Поэт не раз проходил мимо дома княгини и той полицейской будки, что стояла на углу Малой Морской и Гороховой. Не к этой ли будке приблизится вскоре пушкинский Германн? Дом княгини Голицыной был выстроен во второй половине XVIII столетия и сочетал черты барокко и зарождавшегося классицизма. На старинной гравюре, изображающей дом Голицыной, видно крыльцо со стороны Гороховой. Напомним, что Германн, покидая дом графини, воспользовался потайной лестницей: «Он спустился вниз по витой лестнице и вошел опять в спальню графини. Мертвая старуха сидела, окаменев; лицо ее выражало глубокое спокойствие. Германн остановился перед нею, долго смотрел на нее, как бы желая удостовериться в ужасной истине; наконец, вошел в кабинет, ощупал за обоями дверь и стал сходить по темной лестнице, волнуемый странными чувствованиями... Под лестницею Германн нашел дверь, которую отпер тем же ключом, и очутился в сквозном коридоре, выведшем его на улицу». Потайной лестницы в доме на Малой Морской нет. Возможно, что она была, но не сохранилась. Однако под «кабинетом» — маленькой комнатой, что правее алькова, — находится наружная дверь, связанная сквозным коридором с помещениями на первом этаже. Эта дверь выводит на Гороховую. Такой дверью и мог воспользоваться Германн, покидая дом Пиковой дамы, так и не узнав тайну трех карт. История с тремя картами взята из жизни. Внук Голицыной Сергей Григорьевич Голицын (по прозвищу Фирс) был в приятельских отношениях с Пушкиным. Фирс любил поэзию, музыку. Но, пожалуй, больше всего любил карты. Однажды после крупного проигрыша он пришел просить денег у своей богатой бабки. Скупая Наталья Петровна вместо денег дала внуку совет поставить на три карты и таким образом отыграться, Что это были за карты, неизвестно. Каково же было удивление Фирса, когда он, шутя, поставил на три карты, названные Голицыной, и неожиданно с лихвой вернул проигрыш. Эта история стала известна Пушкину. «Тройка» и «семерка» — излюбленные цифры в русских народных сказаниях. Немало пословиц и поговорок, в которых фигурируют эти цифры. И не случайно в сказках Пушкина, основанных на народном фольклоре, есть и три девицы под окном, и тридцать три богатыря, а в сказке о мертвой царевне — семь богатырей. В повести «Пиковая дама» причудливо переплелись действительность и фантазия. Пушкин превосходно знал мир московских и петербургских картежников. Многие годы его очень тяготил крупный карточный долг московскому профессиональному игроку B.C. Огонь-Догановскому, отдельные черты которого, видимо, Пушкин придал Чекалинскому. Наталья Петровна Голицына до глубокой старости любила раскладывать пасьянс. Для нее специально были изготовлены карты крупного размера. В молодости она жила подолгу во Франции с отцом, графом П. Г. Чернышевым. В своих записках, помимо всего прочего, Голицына вспоминает распространенные в XVIII столетии карточные игры — фараон, красное и черное, крепе. Скончалась Наталья Петровна на 98-м году жизни и была похоронена в родовой усыпальнице князей Голицыных в Донском монастыре. Ее сын Дмитрий Владимирович Голицын повелел начертать на надгробной плите под гербами князей Голицыных и графов Чернышевых: «Под сим знаком погребено тело супруги бригадира, статс-дамы и ордена святой Екатерины первой степени кавалерственной княгини Наталии Петровны Голицыной, урожденной Чернышевой, скончавшейся в 1837 — декабря 20 дня в 11 часов пополудни на 98 году от рождения, родилась января 17 дня 1739-го...» В большинстве источников ошибочно указывается год рождения Н.П. Голицыной — 1741. Почти на год пережила она обессмертившего ее Пушкина. После смерти княгини ее дом на Малой Морской был приобретен казной. В нем поселился военный министр А.И. Чернышев. Генерал-адъютант Чернышев снискал расположение Николая I после восстания декабристов. Назначенный членом Чрезвычайной следственной комиссии, он проявил особое усердие, допрашивая арестованных декабристов. В 1852 году в память двадцатипятилетнего пребывания Чернышева на посту военного министра император подарил ему особняк Голицыной в вечное и потомственное владение. На фронтоне дома появился герб князей Чернышевых. Видимо, при новом владельце и был частично перестроен дом на Малой Морской, но опочивальня и соседние с ней помещения остались в прежнем виде. С домом Пиковой дамы связаны различные легенды. Одна из них почему-то относит его к Литейному проспекту. Однако ни Н. П. Голицына, ни Н. К. Загряжская на этом проспекте не проживали. Автор известной книги «Портреты заговорили» Н. А. Раевский пытался отыскать следы Германна в доме Салтыкова на Дворцовой набережной, 4. Здесь в пушкинское время находилось Австрийское посольство и здесь же был хорошо знакомый петербургскому свету салон Д. Ф. Фикельмон — жены австрийского посланника. По рассказу П. В. Нащокина, записанному П. В. Бартеневым, Пушкину однажды пришлось покинуть опочивальню одной довольно знатной дамы, воспользовавшись потайной лестницей. Кто была та дама? Об этом история умалчивает. Раевский полагает, что этот эпизод из жизни Пушкина произошел в доме на Дворцовой набережной, и, вспомнив его, поэт решил вывести своего Германна из дома старой графини по потайной лестнице. В этой версии все спорно. Во-первых, ни Д.Ф.Фикельмон, ни ее мать — Е.М. Хитрово, жившая в том же доме, не могли оказаться в роли прототипов старой графини. К тому же дом Австрийского посольства стоял на набережной, а не «на одной из главных улиц Петербурга». Сохранившаяся до наших дней спальня Д. Ф. Фикельмон тоже имеет три двери, но в остальном она меньше похожа на спальню старой графини, чем княжеская опочивальня в доме на Малой Морской. Очевидно, Пушкин знал примерное расположение спальни в доме Голицыной. Но, скорее всего, он набросал наиболее характерную планировку спален в старых барских домах Петербурга. И этот набросок оказался удивительно верным для дома Голицыной. Тем самым дом № 10 на Малой Морской приобретает для нас особую ценность своеобразного памятника истории и культуры. А если помечтать, то можно представить музейный уголок в бывшей опочивальне Голицыной, где в настоящее время размещается комната отдыха сотрудников поликлиники. Здесь могли бы появиться материалы и документы о создании повести Пушкина «Пиковая дама», о жизни Н. П. Голицыной, истории дома. Во время блокады Ленинграда в этом доме находился госпиталь. Бывшая княжеская опочивальня служила спальней для медперсонала. Центральное отопление не работало, поэтому топили «буржуйку» и печь, что стояла в углу «кабинета». При налете фашистской авиации исхудавшие сестры и нянечки перетаскивали раненых и больных в бомбоубежище. Одна из бомб попала в дом, но не разорвалась, застряв в перекрытии. Перекресток Малой Морской и Гороховой — скрещение судеб, жизни и литературы, правды и вымысла. Если мысленно перенести художественную ткань повести на реальную петербургскую топографию, то от дома Пиковой дамы до игорного дома, где понтировал Германн, всего пять минут ходьбы. B. C. Огонь-Догановский в 1831 году, приехав из Москвы в Петербург, снял квартиру в доме № 13 по Невскому проспекту, на углу Большой Морской; здесь собирались столичные картежники. Крутолобый Эрмитажный мостик над Зимней канавкой иногда называют Лизиным мостиком. Но это уже взято не из повести, а из оперы «Пиковая дама». В пушкинской повести Лизавета Ивановна благополучно выходит замуж за добропорядочного молодого человека, сына бывшего управителя старой графини. Германн же оказывается в Обуховской больнице, в 17-м номере. Старая Обуховская больница находилась у Обухова моста на набережной Фонтанки. Ее называли раньше «простонародной». Открылась больница в 1780 году. Вначале несколько деревянных домов вмещали шестьдесят коек. Вскоре началось строительство большого каменного здания по проекту Д. Кваренги. В той же больнице закончил свой жизненный путь еще один литературный персонаж — лесковский Левша. Сегодня на месте старой петербургской больницы находится здание клиники Военно-медицинской академии. Мокрый снег падает хлопьями на мостовую. Раскачиваются на ветру уличные фонари. По Малой Морской проносятся легковые машины. Троллейбус неторопливо переваливает через перекресток. К вечеру гаснут огни в трехэтажном доме с фронтоном. Дом становится угрюмым и таинственным. Вот в такую же погоду стоял перед домом графини Германн, с нетерпением ожидая условного часа. Кажется, сейчас к этому старинному зданию подкатит карета. Слуги вынесут из подъезда нарумяненную и напудренную немощную графиню, как не раз они выносили бережно завернутую в шубу княгиню Наталью Петровну. И через несколько минут Германн решительно шагнет к парадному входу. С запиской Лизы в руке он поднимется по мраморной лестнице. Стрелки круглых каминных часов «Leroy Paris» вздрогнут на половине двенадцатого и начнут отсчитывать время действия пушкинской повести… Заключение Прочитав повесть, познакомившись с мнением разных критиков по данной теме, я смогла сделать определенные выводы. Почему проиграл Германн? Германн проиграл потому, что не выполнил нравственных обязательств перед всеми: он обманул своего «помощника» - Лизавету, он обманул и угрозами получил у «дарителя» «волшебное средство», он обманул «антагониста» - Чекалинского, играя с ним как будто в честную игру… Германн всё время действовал по схеме; всё ему казалось игрой, более того, ему казалось, что он управлял этой игрой. Но он ошибался. Судьба сыграла с ним злую шутку. На самом ли деле к главному герою повести приходил призрак графини? Пушкин оставил читателю возможность видеть в явлении графини – покойницы, как фантастику, так и пьяный сон или бред потрясённого Германна. Какова всё – таки тайна трёх карт? На этот вопрос, как и на предыдущий, точного ответа нет, есть только предположения. Ведь на требования Германна открыть ему тайну графиня заявила: «это была шутка». Поэтому однозначного толкования эпизода с появлением графини и дарованием тайны трёх карт, видимо, не может быть принципиально. В ходе повести мы проследили, как Пушкин проводит своего героя через сказочные испытания и тем самым вершит над ним этический суд. В повести Германн предстал перед нами как ложный герой. Германн – герой своего времени, воплощение целого комплекса общественно – исторических явлений. Для того, чтобы адекватно оценить героя времени Пушкин измеряет его мерой, одинаковой для людей любого социального круга – мерой человечности, то есть способности сочетать упорство в достижении своей жизненной цели с вниманием к нуждам других людей. Список литературы 1. Лотман Ю.М. Александр Сергеевич Пушкин. Биография писателя: Пособие для учащихся.- Л.: Просвещение, 1983.- 255с. 2. Пушкин А.С. В портретах и иллюстрациях: пособие для учителей средней школы/сост. Калаушин М.М.; ред. Благой Д.Д.- Л.: просвещение, 1951.- 343с. 3. Пушкин А.С. Романы и повести. Путешествия.- М.: «школа-пресс», 1994.- 574с. 4. http://www.er3ed.qrz.ru/pushkin.htm 5. http://www.naexamen.ru/liter/index.shtml