Д. И. Фонвизин Д. И. Фонвизин Денис Иванович Фонвизин принадлежит к числу крупнейших русских писателей. Лучшая комедия его — «Недоросль» —до сих пор не сходит со сцены, а имя од­ного из героев ее — Митрофана — давно уже стало на­рицательным и обозначает ленивого, невежественного, грубого человека. Фонвизин родился в 1745 {по другим данным — 1744) году в дворянской семье. Десяти лет он поступил в гимназию при только что открытом Московском уни­верситете. Гимназия и университет составляли в то время нечто целое и объединялись современниками под общим названием университета. Фонвизин проучился там семь с половиной лет. В стенах университета, являвшегося любимым детищем Ломоносова, он серьезно заинтере­совался литературой, стал писать и напечатал несколько своих переводов. Весной 1762 года Фонвизин был «произведен в сту­денты», но уже осенью простился с университетом и перешел на службу в Иностранную коллегию, где занял должность переводчика. Оттуда Фонвизин перевелся в придворное ведомство к вельможе Елагину, управляв­шему театрами. Кружок литераторов, группировавшихся вокруг Елагина, работал для русского театра, и Фонви­зин принял участие в общих трудах, написав комедии «Корион» и «Бригадир». Много тяжелых впечатлений от русской действитель­ности скопилось в душе отзывчивого юноши. В России народ стонал под игом крепостного права. Крестьяне работали на помещичьих полях пять — шесть дней в неделю, иногда их заставляли выходить и по воскресеньям. Рабский труд сопровождался неслыхан­ными притеснениями и мучительством крестьян со сто­роны дворян-помещиков. В России происходила торговля людьми. Крепостных продавали целыми деревнями, семьями и порознь, разлучая мать с сыном и мужа с женой. Вступившая в 1762 году на престол Екатерина! II за­претила крепостным жаловаться на своих помещиков государственной власти и предоставила дворянам право суда в имениях. Народ волновался и восставал. Случая убийства помещиков, поджога усадеб насчитывались в 60-х годах десятками. Не за горами была грозная крестьянская война под водительством Емельяна Пуга­чева. Все это знал и обо всем этом думал Фонвизин. В среде вельмож, в придворном кругу он видел чудо­вищные злоупотребления властью, взятки, обман, рабо­лепие перед знатностью и богатством. Правящее сословие— дворянство — коснело во мраке невежества, Проcтаковы и Скотинины растили своих Митрофанов. Молодые дворяне, прошедшие школу у французских кучеров и парикмахеров, не имели поня­тия о национальном достоинстве. Погоня за иностран­ными модами разоряла помещичьи гнезда. В своих стихах этой поры Фонвизин высмеивает при­дворную лесть и подхалимство, сомневается в целесооб­разности существующего на земле порядка, якобы установленного богом. Стихи эти печатать было нельзя, но они широко распространялись в рукописях. Современ­ники хорошо помнили строки из «Послания к слугам моим Шумилову, Ваньке и Петрушке»: Попы стараются обманывать народ, Слуги — дворецкого, дворецкие — господ, Друг друга — господа, а знатные бояря Нередко обмануть хотят и государя; И всякий, чтоб набить потуже свой карман, За благо рассудил приняться за обман... В 1769 году Фонвизин сближается с графом Ники­той Паниным — руководителем Коллегии иностранных дел — и переходит на службу в коллегию. Вскоре он становится ближайшим помощником и другом Па­нина, выполняет важнейшие дипломатические пору­чения. Панин был воспитателем сына Екатерины II, Павла Петровича, на которого возлагало надежды русское дво­рянство, недовольное правлением императрицы. Фонви­зин активно участвовал в политической борьбе на стороне дворянской оппозиции. Он считал, что правительство, поддерживая поместное дворянство, жестоко угнетая крепостных крестьян, совершает ошибку и может вы­звать восстание народа. Фонвизин полагал, что нужно уничтожить рабство крестьян, навести порядок в управлении государством, привлечь наиболее образованных и прогрессивных дво­рян к руководству страной, ограничив бесконтрольную власть монарха «основательными законами», то есть дворянской конституцией. Преувеличивая роль и значение дворянства, изобра­жая его единственным носителем чести и разума в стране, Фонвизин с тем большей силой обрушивался на представителей дворянского сословия, изобличая их не­вежество, корыстолюбие и дикость. Тем самым Фонви­зин в своих произведениях выступал против правитель­ственной политики и на этом пути вскоре столкнулся с самой императрицей. Правительство боролось с дворянскими либералами, отрешало их от видных государственных постов. Так был уволен в отставку и Н. И. Панин. Перед его смертью Фонвизин написал политическое завещание Панина, предназначенное для наследника престола, Павла, Пет­ровича. В этом документе излагалось бедственное со­стояние всех сословий в России, подчеркивалось невы­носимое положение крепостного крестьянства. Монархи­ческая Россия характеризовалась как страна, где каждый «может быть завсегда или тиран, или жертва». Необходимо, чтобы самодержавие было ограничено твердыми законами, чтобы всем сословиям были пре­доставлены гражданские права. Фонвизин любил Россию активной, действенной любовью, не скрывая от себя вопиющих недостатков крепостнического строя и борясь с ними, сколько хва­тало сил. Несколько раз Фонвизин бывал за границей и хорошо ознакомился с европейскими странами. Они не очаро­вали писателя. «Славны бубны за горами» — вот какой вывод сделал он из своих путешествий. В одном из писем Фонвизин так подвел итоги за­граничным впечатлениям: «Я увидел, что во всякой земле худого гораздо больше, нежели доброго; что люди везде люди; что умные люди везде редки; что дураков везде изобильно и, словом, что наша нация не хуже ни­которой, и что мы дома можем наслаждаться истинным счастием, за которым нет нужды шататься в чужих краях». В 1769 году Фонвизин написал комедию «Бригадир». Пьеса эта, перед постановкой многократно читанная автором в дружеских кружках, была восторженно принята слушателями, а затем и зрителями. Всех пора­жали верность характеров и типичность образов ко­медии. Для многих представителей дворянского сословия, слепо преклонявшихся перед всем иностранным, загра­ница казалась «земным раем». Высшим счастьем почи­тали они поездку в Париж, слывший центром мод и раз­влечений. Фонвизин очень верно схватил эту черту в рассуждениях одного из героев комедии «Бригадир»— Иванушки: «Тело мое родилось в России, это правда; однако дух мой принадлежал короне французской». Та­кие «русские французы» презирали национальную куль-туру, третировали русский народ, не говорили на рус­ском языке и были дурными сыновьями своего отечества. Их сурово осудил Фонвизин. Главной в комедии является мысль о воспитании. Фонвизин с негодованием порицает Иванушку, получив­шего французское воспитание и зараженного презрением ко всему национальному, русскому. В этом направлении Фонвизин близко примыкал к сатире Н. И. Новикова, боровшегося с французоманией дворянского общества в своих журналах «Трутень» и «Живописец». Смешны и противны фигуры Иванушки и советницы, подобостра­стно подбирающих крохи иностранной культуры, вернее, того, что им кажется культурой, а на самом деле только рабски следующих заграничным модам. Они ко­веркают русский язык, наполняя его французскими сло­вами и фразами, которых не понимают окружающие их люди. Так нельзя воспитывать молодежь, говорит Фонвизин, и художественная сила его дарования де­лала эту мысль особенно убедительной. Непривлекательно выглядит в пьесе и старшее поко­ление. Советник был видным судейским чиновником, он отставлен за взятки, но ни капли не исправился. Это лихоимец, хапуга и лицемер. С меньшей сатирической силой, но все же достаточно резко изображен бригадир. Ограниченный служака, грубый и жестокий человек, он также подвергается осуждению автора. Пристального внимания заслуживает фигура брига­дирши. Фонвизину удалось изобразить в ней не только смешную, необразованную женщину, но и вскрыть черты страдающего человека. Жена, подчиненная грубому мужу, вынужденная терпеть несправедливые упреки и даже побои, несмотря на комизм всех положений, ста­новилась по-своему симпатичной зрителям. «Бригадир­ша ваша всем родия»,— заметил автору Н. И. Панин; и свидетельства других современников подтверждают такое же впечатление, вынесенное ими из знакомства с новым произведением Фонвизина. В комедии Фонвизин намечает и положительных ге­роев. Добролюбов и Софья не похожи на остальных действующих лиц, но краски этих образов еще не отчет­ливы, внимание автора сосредоточено на изображении пороков и недостатков, типичных для дворянской среды. Позднее в «Недоросле» Фонвизин уверенно и полно обрисует фигуру Стародума, являющего, по его мнению, пример, достойный подражания. В комедии «Недоросль», написанной в 1782 году, Фонвизин выводит на сцену представителей некультур­ного, развращенного помещичьей властью дворянства, показывает, каким испорченным вырастает молодое поколение в этой среде, и заявляет свой протест против засилья Скотининых. А именно этот слой мелкого про­винциального дворянства составлял наиболее надежную опору власти Екатерины в 70—80-е годы. Писатель указывает, как следует ограничить произвол, чинимый помещиками над крепостными. Представитель государ­ства, чиновник Правдин, убедившись в неспособности Простаковой управлять крестьянами, берет ее имение в опеку от имени правительства. На самом деле такого закона не существовало. Помещики были властны в жизни и смерти своих крепостных. Когда Фонвизин вво­дил сцену лишения Простаковой господских прав, он подсказывал зрителям и правительству один из возмож­ных путей пресечения помещичьего произвола. Это было смелым и принципиальным шагом писателя, неодобри­тельно встреченным Екатериной. Царица была недоволь­на свободомыслием Фонвизина, его стремлением вмеши­ваться в общественные дела и лечить социальные язвы. Она вскоре ясно дала почувствовать это писателю, грубо оборвав его литературную деятельность в, в сущности,; прекратив ее. Фигура Простаковой схвачена и изображена Фонви­зиным с необычайной верностью и реалистичностью. Он глубоко понял неразумность ее слепой, животной любви к своему детищу, Митрофану,— любви, которая, в сущ­ности, губит ее ненаглядного сына. Отвратительна Простакова в сценах с крепостными крестьянами, жалка при встречах с Правдивым и Стародумом. Фонвизин ясно по­казывает, что Простаковы не должны управлять людьми: они губят самую идею власти, а могут погубить и госу­дарство, вновь доведя крепостной народ до восстания. Но при всем этом Простакова не зверь, а человек, пусть безнадежно испорченный средой и воспитанием, но все же человек. Писатель сумел показать это в последней сцене «Недоросля», когда потерявшая власть Проста­кова, увидев крушение своих замыслов, бросается к сыну с возгласом: «Один ты остался у меня, мой сердешный друг, Митрофанушка!» — и наталкивается на бессердеч­ный и злой ответ его: «Да отвяжись, матушка, как навя­залась...»—«Вот злонравия достойные плоды!» — гово­рит Стародум, заканчивая комедию: но эта оценка его относится не только к Простаковой, а и ко всей системе государственного порядка в России. Злонравие поддан­ных есть прямое следствие дурных качеств государя, полагал Фонвизин; существованием своим Скотинины и Простаковы обязаны всему режиму, а стало быть, этот режим негоден и должен подвергнуться коренным изменениям. «В «Недоросле» впервые выведено на свет и на сцену растлевающее значение крепостного права и его влияние на дворянство, духовно погубленное, выродившееся и развращенное именно рабством крестьянства»,— писал М. Горький в своей «Истории русской литературы». Тема воспитания всегда сильно занимала Фонвизина. Он неутомимо ратовал за расцвет просвещения в Рос­сии и считал, что воспитанные в строгих гражданских правилах дворяне будут достойными руководителями и опекунами крестьянского населения страны. А воспита­ние молодых дворян было поставлено очень дурно. Им часто занимались невежественные иностранцы, которым вверялись молодые люди, чьи родители были заражены ядом низкопоклонства перед заграницей и презирали свое, русское. Чему мог выучиться Митрофан у кучера-немца Вральмана, для того чтобы стать офицером или чиновником? Что мог вывезти из Парижа сын брига­дира Иванушка, отправившийся во Францию с убежде­нием в безусловном превосходстве всего иноземного над отечественной культурой? Самые дурные качества ха­рактера, самые отсталые взгляды на науку, В(ражда к истинному просвещению характеризуют этих молодых дворян. В литературе не раз высказывалось мнение о том, что Стародум, Милой, Софья, Правдин — это «идеаль­ные» герои, что русская действительность не имела та­ких людей и автор «выдумал» их. Такой взгляд глубоко ошибочен; документы, мемуары и письма XVIII века резко ему противоречат. В русском обществе, среди знакомых Фонвизина, были деятели, похожие на Стародума и Правдина, встре­чались образованные и чуткие девушки, напоминавшие Софью. Писатель обобщил их черты, представил в одном образе то, что находил у нескольких реальных прото­типов, и нимало не грешил против истины. С еще большей уверенностью изображал он Простаковых и Скотининых: такие персонажи встречались гораздо чаще среди русского провинциального дворян­ства второй половины XVIIIвека; но и здесь писатель неминуемо прибегал к обобщениям. Для современников Фонвизина речи Стародума звучали политически остро и мудро, в них состоял едва ли не главный интерес спектакля. Фонвизин устами Ста­родума излагал патриотические убеждения лучшей части дворянского общества, порывавшего с потемкинским режимом насилия и невежества; он спорил с Екатери­ной IIи давал ей наставления, каким должен быть «ис­тинно великий государь». И эти мысли хорошо принима­лись зрительным залом. Недаром, начиная свой журнал «Друг честных людей», Фонвизин писал, якобы обраща­ясь к Стародуму: «Я должен признаться, что за успех комедии моей «Недоросль» одолжен я вашей особе. Из разговоров ваших с Правдиным, Милоном и Софьею составил я целые явления, кои публика и доныне с удо­вольствием слушает». К числу выдающихся достоинств комедии относится также ее язык. Фонвизин строит языковые характери­стики героев. Мал и беден словарь Митрофана и Скотинина; свободно владеют речью Стародум, Софья и Правдин. Много грубых и простонародных слов в речах Простаковой, язык ее не отличается от языка крепостных людей. Отставной солдат Цыфиркин пользуется выраже­ниями, употребляющимися в военном быту; семинарист Кутейкин уснащает свою речь церковнославянскими сло­вами и цитатами из духовных книг. Чтобы усилить характеристику Вральмана, писатель передает его лома­ную русскую речь и подчеркивает неправильности про­изношения. Высоко оценивал творчество Фонвизина великий ре­волюционер-демократ В. Г. Белинский, называвший комедии «Бригадир» и «Недоросль» «гениальными соз­даниями», а их автора — «самобытным и даровитым» писателем. «Фонвизин казнил в своих комедиях дикое невежество старого поколения и грубый лоск поверхност­ного и внешнего европейского полуобразования новых поколений»,— писал Белинский в первой статье о сочи­нениях Александра Пушкина. Фонвизин подлинно явился творцом первой русской реалистической комедии. «Недоросль» открыл новую страницу в истории русской литературы и театра. Пуш­кин справедливо называл «Недоросль» «народной коме­дией» и «единственным памятником народной сатиры». В 1788 году Фонвизин задумал издавать журнал «Друг честных людей», или «Стародум», о чем было напе­чатано объявление. Однако издание это не было разре­шено, и подготовленные Фонвизиным материалы оста­лись в рукописях. Статьи «Друга честных людей» пока­зывают дальнейший рост художественного мастерства Фонвизина и развитие его гражданских идеалов. Он смело затрагивает вопрос о превосходстве парламент­ского строя над монархическим, о недостатках екате­рининского режима, о вопиющих несправедливостях, творящихся при дворе под покровительством царицы. Одним из наиболее острых и ярких произведений Фонвизина, предназначенных им для своего журнала, является «Всеобщая придворная грамматика», состав­ленная в форме учебника. Грамматика Фонвизина дает меткие характеристики придворных нравов и вскрывает в весьма остроумных выражениях основные пороки представителей высшего сословия России. Нет сомнения в том, что автор, назвав свою грамматику «всеобщей», обобщал в ней многие черты, свойственные монархиче­скому правлению вообще; но верно также и то, что пре­жде всего он имел в виду русскую царицу и ее придворных. Эту группу вельмож и их прихвостней Фонвизин без обиняков называет «подлыми душами», рассматри­вая шесть оттенков, их различающих. Льстецы, подха­лимы, трусы, вымогатели, притворщики и подлецы — вот как характеризует сатирик качества придворных прихлебателей. С полной отчетливостью проведено раз­деление людей, составляющих царский двор, на «глас­ных», «безгласных» и «полугласных», определен «при­дворный падеж» как «наклонение сильных к наглости, а бессильных к подлости», указаны «придворные» накло­нения, времена и глаголы, из которых чаще всего упо­требляется глагол «быть должным», хотя долгов при дворе не платят. Попытка издания своего журнала характеризует Фонвизина как писателя-бойца, не желавшего склады­вать оружие. Но вряд ли он серьезно рассчитывал на успех своего начинания. Слишком ясно было, что Ека­терина не хочет больше видеть в печати произведений Фонвизина. Пятью годами ранее она почти прямо за­явила об этом. В 1783 году Фонвизин отправил в жур­нал «Собеседник любителей российского слова» вопросы к сочинителю «Былей и небылиц» — под таким назва­нием императрица помещала в журнале свои длинные, нимало не остроумные и часто бессмысленные фелье­тоны. Вопросы Фонвизина были напечатаны, но Екате­рина сопроводила их своими ответами, показавшими, сколь сильно она была раздражена смелостью автора и как резко потребовала от него безусловного подчи­нения. В самом деле, Фонвизин поставил такие вопросы, ко­торые не могли не задеть императрицу. Он спрашивал, например: «Отчего много добрых людей видим в от­ставке?», «Отчего известные и явные бездельники при­нимаются везде равно с честными людьми?», «Отчего в прежние времена шуты, шпыни и балагуры чинов не имели, а ныне имеют и весьма большие?» Каждый во­прос имел точный адрес, бил прямо в цель. Фонвизин затрагивал важнейшие темы дня — создание законодательных учреждении, введение гласного суда, отставку представителей дворянской оппозиции, фаворитизм и многое другое, Екатерина отвечала не по существу, лгала, изворачивалась, а в конце концов рассердилась и, отвечая на четырнадцатый пункт, указала, что «сей вопрос родился от свободоязычия, которого предки наши не имели». Особенно четко точка зрения Екатерины была выра­жена в ответе на последний, двадцатый вопрос. «В чем состоит наш национальный характер?» — спрашивал Фонвизин. Для него было ясно, что отличительными чер­тами этого характера являются патриотизм, мужество, честность, верность гражданскому долгу, ненависть к рабству. Так думали все лучшие, передовые русские пи­сатели; в таком свете рисовался русский национальный характер великому современнику Фонвизина—А. Н. Ра­дищеву, Что же ответила Екатерина? Она потребовала от русского человека совсем иных качеств, считая, что наш национальный характер состоит в «остром и ско­ром понятии всего, в образцовом послушании и в корени всех добродетелей, от творца человеку данных». Послу­шания— вот чего ждала императрица после крестьян­ской войны 1773—1775 годов, а именно раболепной по­корности она и не видела со стороны Фонвизина. Он не соглашался, он спорил и становился опасной силой. Прежде всего надо было ограничить «свободоязычие» писателя, то есть запретить ему печататься. И Екатерина сделала это. Фонвизин был устранен из литературы. Произведения его ходили в списках, но в печати не появлялись. Последние годы жизни писателя были омрачены тя­желой болезнью. В 1792 году Фонвизин умер. В сознание следовавших за ним поколений Фонви­зин вошел как смелый свободолюбец, выступавший про­тив императрицы Екатерины и ее приближенных, как борец против крепостного права. Именно так он воспри­нимался декабристами. Недаром Пушкин назвал его «другом свободы». Ни одна строка, написанная Фонви­зиным и не пропущенная цензурой в печать, не пропала бесследно для читателей. Произведения Фонвизина пе­реписывались от руки и пользовались большой изве­стностью. Для русского театра Фонвизину удалось сделать чрезвычайно много. В сущности, его «Бригадир» явился первой русской национальной комедией, как «Недо­росль»— первой русской реалистической комедией. Путь к театру Гоголя и Островского был проложен Фонви­зиным. Фонвизин был одним из славных предшественников Гоголя и Щедрина. И сейчас живут на сцене образы, со­зданные великим сатириком. Смешны и противны совет­скому человеку неуч и лентяй Митрофан, невежествен­ный и грубый Скотинин и помещица Простакова. Эти образы учат ненавидеть варваров и эксплуататоров.