Главная      Учебники - Философия     Лекции по философии - часть 8

 

Поиск            

 

Специфика эллинистической философии

 

             

Специфика эллинистической философии

Тема 11. Специфика эллинистической философии

1. Поворот к человеку как характерная черта философии периода III-I вв. до нашей эры

2. Эпикуризм как философское и морально-этическое учение

3. Причины появления стоицизма как специфического учения III-I вв. до нашей эры

Дополнительный вопрос: Движение как всеобщее свойство материи


1. Поворот к человеку как характерная черта философии периода III-I вв. до нашей эры

В период своего становления человеческое познание направлено «вовне», на объективный мир. И впервые греческие философы стремятся сконструировать картину мира, выявить всеобщие основания бытия этого мира. Накопление философией объема знаний, разработка инструментария мышления, изменения общественной жизни, под влиянием которых формируется человеческая личность, формирование новых общественных потребностей обусловили дальнейший шаг в развитии философской проблематики. Происходит переход от преимущественного изучения природы к рассмотрению человека, его жизни во всех многообразных проявлениях, возникает субъективистско-антропологическая тенденция в философии. Родоначальниками этой тенденции являются софисты и Сократ. Строго говоря, именно с их деятельностью начинается переход от философии как любви к мудрости вообще, как «первонауки» к философии в подлинном смысле этого слова. Ибо философия, в буквальном смысле этого слова, — это осмысление, переживание мыслителем своего места, своей роли, своего предназначения в бытии.

Итак, начало в исследовании проблемы человека положили софисты Протагор (480-410 гг. до н. э.), Горгий (480-380 гг. до н. э.) и другие. Слово «софист» (от греческого «софия» — мудрость), первоначально означавшее «мудрец», «искусственник», «изобретатель», со второй половины IV века до н. э, становится кличкой, означавшей особый тип философа, философа-профессионала, учителя философии. Новый тип философа появляется в период расцвета рабовладельческой демократии, благодаря потребности в общем и политическом образовании, порожденной развитием политических и судебных учреждений, научной, философской и художественной культуры. В условиях демократии политическая образованность, опыт и мастерство в публичных выступлениях, на судах начинает цениться чрезвычайно высоко. В соответствии с общественной потребностью появляются и учителя этого искусства. Пользуясь энциклопедическими знаниями и искусством красноречия, они опровергали казавшиеся непоколебимыми истины и обосновывали порой самые необычные воззрения. Софисты способствовали развитию логического мышления, гибкости понятий, позволяющих соединить и даже отождествить как будто бы самые несовместимые вещи. Логическая доказуемость считалась у них основным свойством истины. Доказать — значило убедить, уговорить. Софисты считали, что доказать можно все, что угодно. Все, что требуется доказать в тех или иных обстоятельствах. «Познай самого себя» — этот призыв, помещенный у входа в храм Аполлона в Дельфах становится у софистов и Сократа ведущим содержанием всех их философских размышлений.

В философии софистов и Сократа человек становится единственным бытием. Имея в виду предшествующую философию, искавшую бытие вне человека софист Горгий доказывает, что, если бы оно существовало, мы не могли бы иметь о нем никакого знания, а если бы имели таковое, то не могли бы его выразить. Иначе говоря, человек только в себе самом может найти истину. Эта идея очень четко была сформулирована другим известным софистом Протагором: «Человек есть мера всех вещей существующих, что они существуют, и не существующих, что они не существуют». Таким образом, следует констатировать, что со времен софистов и Сократа проблема человека, человеческой личности становится одной из важнейших проблем философии.

Перенос акцента в философском размышлении с природы на человека означал не просто более широкое и всестороннее развитие второй важнейшей составляющей мировоззренческого комплекса, а коренной поворот в разработке мировоззренческой проблематики. С этого времени на передний план выходит проблема отношения человека к миру. Как видно из приведенного выше высказывания Протагора, уже софисты подчеркивали субъективный характер человеческого бытия, его влияние на восприятие и оценку мира как объекта. Следовательно, начиная с софистов и Сократа, философия впервые формулирует основной мировоззренческий вопрос как вопрос об отношении субъекта к объекту, духа к природе, мышления к бытию. И здесь мы должны подчеркнуть, что для философии специфическим является не раздельное рассмотрение человека и мира, а постоянное их соотнесение. Философское восприятие мира всегда субъективно, личностно окрашено, в нем нельзя абстрагироваться от присутствия познающего, оценивающего и эмоционально переживающего человека. Философия — это самосознающее мышление.

2. Эпикуризм как философское и морально-этическое учение

Выдающимися представителями эпикуреизма являются Эпи­кур (341-270 до н.э.) и Лукреций Кар (ок. 99-55 до н.э.). Это философское направление относится к рубежу старой и новой эры. Эпикурейцев интересовали вопросы устроения, комфорта личнос­ти в сложном историческом контексте того времени.

Эпикур развивал идеи атомизма. По Эпикуру, во Вселенной существуют только тела, находящиеся в пространстве. Они непо­средственно воспринимаются чувствами, а наличие пустого про­странства между телами следует из того, что иначе было бы невоз­можно движение. Эпикур выдвинул идею, резко отличающуюся от трактовки атомов Демокритом. Это идея об «отклонении» ато­мов, когда атомы движутся в «связном потоке». По Демокриту, мир образуется вследствие взаимного «удара» и «отскакивания» атомов. Но уже просто тяжесть атомов противоречит концепции Эпикура и не позволяет объяснить самостоятельность каждого атома: в этом случае, по Лукрецию, атомы падали бы, наподобие капель дождя, в пустую бездну. Если следовать Демокриту, без­раздельное господство необходимости в мире атомов, будучи пос­ледовательно распространенным на атомы души, сделает невоз­можным допущение свободы воли человека. Эпикур решает вопрос так: он наделяет атомы способностью самопроизвольного отклонения, которую он рассматривает по аналогии с внутренним волевым актом человека. Получается, что атомам присуща «свобода воли», которая и определяет «непременное отклонение». Поэтому атомы способны описывать разные кривые, начинают касаться и задевать друг друга, сплетаться и расплетаться, в результате чего возникает мир. Эта идея дала возможность Эпикуру избежать идеи фатализ­ма. Цицерон прав, утверждая, что Эпикур иначе и не мог бы из­бежать Рока, как только при помощи теории атомной самопроиз­вольности. Плутарх отмечает, что самопроизвольность атомного отклонения и есть то, что является случаем. Из этого Эпикур де­лает такой вывод: «В необходимости нет никакой необходимости!» Таким образом, Эпикур впервые в истории философской мысли выдвинул идею об объективности случайности.

По Эпикуру, жизнь и смерть одинаково не страшны для муд­реца: «Пока мы существуем, нет смерти; когда смерть есть, нас более нет». Жизнь и есть наибольшее наслаждение. Такая, как она есть, с началом и с концом.

Характеризуя духовный мир человека, Эпикур признавал на­личие у него души. Он характеризовал ее так: ничего нет ни тонь­ше, ни достовернее этой сущности (души), и состоит она из самых мелких и самых гладких элементов. Душа мыслилась Эпикуром как принцип целостности отдельных элементов духовного мира личности: чувств, ощущений, мысли и воли, как принцип вечного и безущербного существования.

Знание, по Эпикуру, начинается с чувственного опыта, но наука о знании имеет своим началом прежде всего анализ слов и установление точной терминологии, т.е. чувственный опыт, при­обретенный человеком, должен быть осмыслен и обработан в виде тех или иных терминологически зафиксированных смысловых структур. Само по себе чувственное ощущение, не поднятое на уро­вень мысли, не есть еще подлинное знание. Без этого перед нами будут непрерывным потоком мелькать лишь чувственные впечат­ления, а это — просто сплошная текучесть.

Основным принципом этики эпикурейцев является удовольст­вие — принцип гедонизма. При этом проповедуемые эпикурейца­ми удовольствия отличаются чрезвычайно благородным, спокой­ным, уравновешенным и часто созерцательным характером.

Стремление к удовольствию является исходным принципом выбо­ра или избежания. Согласно Эпикуру, если у человека отнять чув­ства, то не останется ничего. В отличие от тех, кто проповедовал принцип «наслаждения минуты», а «там, что будет, то и будет!», Эпикур хочет постоянного, ровного и незакатного блаженства. На­слаждение у мудреца «плещется в его душе как спокойное море в твердых берегах» надежности. Предел наслаждения и блаженст­ва — это избавиться от страданий! По мысли Эпикура, нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно и справедливо, и, наобо­рот, нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно!

Эпикур проповедовал благочестие, богопочитание: «мудрец должен преклонять колена перед богами». Он писал: «Бог су­щество бессмертное и блаженное, как общее представление о боге было начертано (в уме человека), и не приписывает ему ничего чуждого его бессмертию или несогласного с его блаженством; но представляет себе о боге все, что может сохранять его блаженство, соединенное с бессмертием. Да, боги существуют: познание их — факт очевидный. Но они не таковы, какими их представляет себе толпа, потому что толпа не сохраняет о них постоянно своего пред­ставления».

Лукреций Кар, римский поэт, философ и просветитель, один из выдающихся эпикурейцев, как и Эпикур, не отрицает сущест­вования богов, состоящих из тончайших атомов и пребывающих в междумировых пространствах в блаженном покое. В своей поэме «О природе вещей» Лукреций изящно, в поэтической форме изо­бражает легкую и тонкую, всегда подвижную картину воздейст­вия, которое на наше сознание оказывают атомы путем истечения особых «эйдолов», в результате чего возникают ощущения и все состояния сознания. Весьма любопытно, что атомы у Лукреция не совсем то, что у Эпикура: они — не предел делимости, а своего рода творческие начала, из которых создается конкретная вещь со всей ее структурой, т.е. атомы — это материал для природы, пред­полагающей какой-то вне их находящийся творческий принцип. Никаких намеков на самодеятельность материи в поэме нет. Лук­реций усматривает этот творческий принцип то в прародительни­це-Венере, то в искуснице-Земле, то в созидательном естестве — природе. А.Ф. Лосев пишет: «Если мы говорим о натурфилософ­ской мифологии у Лукреция и называем ее своеобразной религией, то пусть читатель не путается здесь в трех соснах: натурфилософ­ская мифология Лукреция... не имеет ровно ничего общего с тра­диционной мифологией, которую опровергает Лукреций».

По словам Лосева, самостоятельность Лукреция как философа глубоко раскрывается в эпизоде истории человеческой культуры, составляющей основное содержание пятой книги поэмы. Воспри­няв из эпикурейской традиции отрицательную оценку тех усо­вершенствований материальной обстановки жизни, которые, не увеличивая в конечном счете суммы получаемых людьми наслаж­дений, служат новым предметом стяжательства, Лукреций завер­шает пятую книгу не эпикурейской моралью самоограничения, а хвалой человеческому разуму, овладевающему вершинами знаний и искусства.

3. Причины появления стоицизма как специфического учения III-I вв. до нашей эры

Диоген Синопский, сын менялы Гикесия, за свой образ жизни и бесстыдство про­званный собакой и ставший родоначальником кинизма, Моним Сиракузский, ученик Диогена, раб одного коринфского менялы, Кратет, человек благородного происхождения, раздавший свое имущество и несмотря на уговоры родственников отдавший предпочтение тому, чтобы "жевать бобы и не знавать забот", и другие прямые представители кинического образа жизни, так же, как до известной степени и философы в общест­венном мнении становятся предметом насмешек. Вероятно, этому в первую очередь способствовало изменение духовного климата эпохи, предпочитавшей активную и разнообразную практическую деятельность на необозримых просторах эллинистических монар­хий. Однако и сам тип людей, избиравших философию своим глав­ным занятием, меняется.

Основатель стоического учения Зенон из Китиона, "что на Ки­пре, греческого города с финикийскими поселенцами", в возрасте тридцати лет прибыл с грузом пурпура в Пирей, попал в Афины и, познакомившись со второй книгой «Воспоминаний о Сократе» Ксенофонта, "пришел в такой восторг, что спросил, где можно найти подобных людей"; был он с кривой шеей, худой, с толстыми нога­ми, нескладный и слабосильный, но закаленный и неприхотливый, скупой, мрачный, едкий, с напряженным лицом, но распускавший­ся на попойках; Клеанф из Асса, в молодости кулачный боец, бедный, трудолюбивый, но недаровитый, ставший преемником Зенона во главе школы; ученик Клеанфа Хрисипп, родом из Сол или из Тарса, поначалу — бегун, тщедушный телом, даровитый и остроумный, но неблагородно пло­довитый, постоянно погруженный в бесконечные выписки, причем любивший гадости и непристойности. Таковы, по Диогену Лаэртию, наиболее выдающиеся представители Древней Стой.

Из тех, кто прибывал в Афины со всего света, иные, обнаружи­вая там философские школы и философов, становились их учени­ками, переходили от одного к другому и стремились создать на основе усвоенной науки и свои собственные учения. Зенон учился у киника Кратета, потом — у академиков Ксенократа и Полемона. Зенон усваивает принятое в Академии начиная с Ксенократа деле­ние философии на физику, этику и логику. Однако Зенон и Хри­сипп ставили на первое место логику, причем последний предлагает ее особенно подробную разработку. Это специальное внимание к логике в стоицизме чрезвычайно показательно.

По мнению стоиков, в мире господствует рок, фатальная необходимость, установленная богом. Высшая нравственность поэтому состоит в том, чтобы жить «сообразно природе», божественному миропорядку, который человек ни в чем не способен изменить.

Отсюда и специфическое толкование стоиками добродетели — полная покорность року, пассивное приятие судьбы, отрешенность от земных страстей и чувственных влечений, созерцание своего внутреннего мира. Этот душевный настрой одновременно рассматривался стоиками как состояние подлинного счастья человека. Стоицизм отразил в себе глубокий кризис античного общества, умонастроения многих его слоев, не видевших путей изменения общественных отношений к лучшему.

Человек, по мнению стоиков, постоянно стремится стать сво­бодным. Но от него зависит только духовная свобода. Остальное не в его власти и не в его силах. Угнетенный раб, если он стойко, муже­ственно переносит невзгоды, относится к ним безразлично и равно­душно, может стать духовно свободнее своего господина, являюще­гося рабом собственности и своих собственных страстей. Истинная свобода заключается лишь во внутренней, духовной независимости человека и, чтобы обрести такую свободу, человек не должен желать того, что не находится в его власти, в том числе и не должен требовать изменения сложившегося порядка вещей. «В нашей власти наши мнения, наша воля, наше влечение, наше уклонение — словом все наши действия. Не в нашей власти — наше тело, наше имущество, почет, чины — словом все, что не наши действия. Все, что в нашей власти, от природы свободно, не знает препятствий и стеснений, то, что не в нашей власти, является слабым, подчиненным, подтверж­денным препятствием и чуждым воздействиям. Теперь, подумай, о следующем: если то, что от природы является подчиненным и под­верженным чуждым воздействиям, ты будешь считать своей соб­ственностью, то ты столкнешься с препятствиями, впадешь в забо­ты и беспокойство и будешь недоволен богами и людьми. Если же, напротив, ты будешь лишь считать своей собственностью, что дей­ствительно принадлежит тебе, а то, что подвержено чуждым воз­действиям, будешь считать чуждым себе, то никто никогда тебя ни к чему не принудит, никто ни в чем не сможет тебе воспрепятство­вать, ты всеми будешь доволен — ибо вообще никто не может при­нести тебе вреда», — рассуждает бывший раб, вольноотпущенник Эпиктет.

Нормативный идеал стоицизма представляет собой модель поведения в условиях, когда человек потерял власть над обстоятельствами своей жизни. Он отвечает на вопрос, что делать человеку, когда он ничего не может сделать? Ответ этот гласит: покориться судьбе, противопоставив ей стойкость, непоколебимость духа, возвысить силу внутреннего человека над слабостью внешнего, не идентифицировать свою нравственную сущность с событийной, предметной стороной бытия, а, напротив, изъять ее из сферы необходимости, замкнуть в себе, не связывать счастье ни с чем, кроме добродетели, добровольно и невозмутимо принимать любой, даже самый неожиданный, поворот жизненных ситуаций. Если человек, полагали стоики, ничего не может сделать с судьбой, то и судьба не может ничего сделать с его нравственной сущностью - не может подчинить себе, сломать, растоптать. В человеке всегда достаточно силы, чтобы гордо и с достоинством нести свою участь, а если того будет требовать добродетель, то бестрепетно уйти из жизни. Стоическая программа является одной из оптимальных линий поведения в условиях безысходных человеческих кризисов и крайних степеней социального отчуждения.

Дополнительный вопрос: Движение как всеобщее свойство материи

В самом общем виде диалектический материализм объясняет феномен самопо­рождения материей бесконечного многообразия своих конкретных форм в их материальном единстве, признав, что неотъемлемым свойством материи, ее атрибутом яв­ляется движение. Под движением понимается изменение вообще, т.е. любое изменение, как качественное, так и ко­личественное. Только признав, что движение — неотъемле­мое свойство материи, можно объяснить многообразие мира в его материальном единстве. Тот факт, что материально­му миру присущи изменения, фиксируется уже на уровне обыденного сознания. Не надо быть философом, чтобы видеть, как материальные вещи рождаются, проходят ка­кие-то стадии своего развития, а затем погибают. За вре­мя одной человеческой жизни каждый из нас наблюдает эти циклы в природе, обществе, в жизни своих близких и знакомых.

Но если обычный человек просто фиксирует существо­вание изменений, то философ дает понятийное определе­ние, классифицирует и объясняет их причины. Прежде чем перейти к объяснению сущности движения материи, рассмотрим основные типы и формы движения.

Основные типы движений. Изменения бывают скрытые и явные. Первые не фиксируются простым наблюдением, так как не изменяют внешних качественных характерис­тик предметов, вещей и явлений. Так, наука доказала, что все тела состоят из атомов, внутри которых происходят бесконечные процессы взаимодействия элементарных частиц: электронов, позитронов и т.д. Это — внутренние процессы. Все тела и внешне влияют друг на друга. Напри­мер, лучи солнца оказывают давление на поверхность любого тела, магнитное поле Земли вызывает «возмуще­ние» в атомно-молекулярных структурах всех вещей и т. д. Однако при всех подобных изменениях набор качествен­ных характеристик вещей и тел живой и неживой приро­ды остается довольно длительное время устойчивым и неизменно воспроизводимым. Указанные изменения не фиксируются сразу же во внешнем облике, пространствен­ной форме, цвете и т. д. природных тел.

Итак, указанный (условно, первый) тип движения сохра­няет качество предмета неизменным для внешнего наблю­дения. Поэтому на уровне обыденного сознания люди не воспринимают тот факт, что любая вещь включена в каж­дый момент времени в процесс изменения.

Второй тип движения сопровождается качественными изменениями предметов, фиксируемыми на уровне наблюде­ний. Сюда относятся явления гибели — смерти предметов неживой и живой природы, переход предметов из одного состояния в другое (например, вода при замерзании пре­вращается в лед, а металл при нагревании становится жид­ким), возникновение новых объектов (например, ученые фиксируют возникновение новых звезд; из материалов природы люди научились производить объекты, существу­ющие в естественной природе).

Кроме типов движения материи, выделяют формы дви­жения материи.

Формы движения материи. Идея о формах движения материи, их взаимосвязи и соответствии формам материи была сформулирована Ф. Энгельсом. Он выделил пять форм движения материи: механическую, физическую, хими­ческую, биологическую и социальную. Основные качествен­ные характеристики неживой природы определяются вза­имодействием физической и химической форм движения материи; в живой природе преобладающей является биологическая форма движения, находящаяся во взаимо­действии с химической формой движения. Социальная форма движения присуща обществу.

Несмотря на то, что наука XX в. открыла новые уров­ни организации материи и соответствующие им формы движения, классификация, предложенная Энгельсом, не потеряла своей значимости и является базовой для науки. Бесспорно, его представления о внутреннем расчленении форм движения, о материальных носителях этих форм, не могут быть приняты некритически с позиции современ­ного развития науки. Так, во времена Энгельса не были известны процессы, происходящие в микромире, не суще­ствовало квантовой физики, не был изучен вакуум, как особое состояние, порождающее элементарные частицы, плохая осведомленность была о процессах галактических взаимодействий и т. д. Неприемлемо и толкование Энгель­сом механического движения как генетической основы физического, а следовательно, и всех иных форм движе­ния. Научные открытия XX в. дают основания рассматри­вать механическое движение как результат взаимодей­ствия нескольких структурных уровней организации материи, а не связывать его с какой-то одной ее формой. Невозможно, с позиции современной науки, рассматри­вать механическое движение в качестве самого простого, как считал Энгельс, поместивший его в низшем ряду сво­ей классификационной схемы. Механическое движение тел не менее сложно, чем другие формы движения. Оно обусловлено глубинными процессами взаимопревращения элементарных частиц, сложными взаимоотношениями между ядерными, гравитационными, электромагнитными и др. взаимодействиями.

Изменилось и понимание носителя биологической формы движения. Если Энгельс считал, что ее носителем является белок (и это было верно для того уровня разви­тия Науки), то в настоящее время кроме белковых моле­кул в качестве носителя жизни выделены кислоты — ДНК и РНК. Кроме того, сложилось представление о целост­ности биосферы, ее соотнесенности с космическими рит­мами и процессами. В современной космологии сформу­лирован антропный принцип, согласно которому мир и космос устроены так, что появление человека есть зако­номерный итог эволюции материи. Это обусловлено, в первую очередь, существованием мировых констант, ко­торые определяют характер действия всех законов Вселен­ной, начиная от гравитационных и кончая ядерными. Например, существующие константы электромагнитного взаимодействия, сильного взаимодействия «подогнаны» друг к другу так, что обеспечивают существование атомов и молекул в том виде, как они существуют в нашем мире. Если бы эти константы были другие, то атомы или не смогли бы существовать вообще, или время их жизни было бы другим. Но в таком мире уже не могла бы возникнуть земная жизнь, а следовательно, и известный нам вид че­ловека.

Вер­немся к поставленному выше вопросу: как можно объяс­нить наличие у материи такого атрибута как движение, что является причиной самодвижения материи? Утверждая, что движение — атрибут материи, мы просто постулиру­ем (вводим без доказательства) саморазвитие, самоизменение единого материального мира и существование его во многообразии. Но такой постулат ничем не отличает­ся от религиозных постулатов, типа «Бог создал материю», требующих не размышления, а веры. Философия же все­гда обращена к мысли, логическому обоснованию. Мало принять и признать мысль о том, что изменение вообще есть неотъемлемое свойство материи, следует еще логичес­ки прояснить эту мысль, т. е. выяснить, почему материя находится в самодвижении, каковы причины того, что изменение вообще есть ее неотъемлемое свойство.

Как же решается вопрос о самодвижении материи в диалектическом материализме, где любые обоснования не должны выходить за границы материалистического мо­низма? Решить вопрос о причинах самодвижения мате­рии, оставаясь в его рамках, можно, если рассматривать материю как субстанцию, т. е. как активную причину соб­ственных формообразований. Именно в таком случае ма­терия не нуждается для объяснения многообразия своих форм в допущении существования деятельного субъекта (Бог, идея, разум и т. д.), сообщающего ей активность. Но в чем «магическая» сила субстанции, почему материя, по­нятия как субстанция, есть активная причина порождения многообразия своих конкретных форм?

Классики диалектического материализма раскрывали по­нятие субстанции через взаимодействие материальных объектов, которое является основой конкретного бытия объектов, их изменения и развития. Оно «является истин­ной конечной причиной вещей. Мы не можем пойти дальше познания этого взаимодействия именно потому, что поза­ди его нечего больше познавать» (Энгельс).

Итак, рассматривая материю как субстанцию, следует признать, что объективная реальность представлена через непосредственное и опосредованное взаимодействие объектов, а изолированный объект есть нонсенс, т. е. не­что несуществующее.

Но логической проработки проблемы взаимодействия как конечной причины многообразия вещей единого в своей материальности мира не сделали. Рассмотрение этой проблемы началось в философии советского перио­да. Попытка объяснить с помощью понятия взаимодей­ствия многообразие объектов мира в их материальном единстве была предпринята, например, Б. Туровским. Принимая тезис, что именно конкретная соотнесенность объектов во взаимодействии наполняет содержанием (ка­чественным и количественным) их бытие, он показал про­блемы и трудности логического обоснования проблемы. Суть их такова. Материальные объекты существуют толь­ко потому, что они находятся в постоянном взаимодей­ствии, которое определяет собственное внутреннее содер­жание каждого из них, а следовательно, и их различия между собой. Но тогда понятие объекта содержит в себе противоречие. С одной стороны, взаимодействие обуслов­ливает формирование конкретной определенности объек­та, отличающей его от других объектов, а с другой сто­роны, взаимодействие есть связь уже оформившихся объектов друг с другом. То есть до взаимодействия объек­тов еще нет, но взаимодействие есть связь уже существу­ющих объектов.

Как формируется во взаимодействии определенность объекта? Как выразить в логике понятий тот факт, что в ; ходе взаимодействия объекты обретают форму, границы, отделяющие их друг от друга? Взаимодействие состоит из двух процессов: первый представляет собой восприятие объектом тех изменений, которые осуществляются в нем действиями других объектов, тогда как второй состоит в том, что объект, в котором произошли изменения, фик­сирует их с помощью действий, направленных вовне. Та­ким образом, определение объекта складывается из дей­ствия и противодействия, которое составляет конкретное взаимодействие. Тогда определение объективной реальнос­ти возможно как единство вещности, конечности объектов (момент дискретности, прерывности) и их существования во взаимных связях (момент континуальности, непрерывности).

Но если движение есть изменение вообще, происходя­щее в процессе взаимодействия объектов, то его можно понимать как соотношение моментов дискретности и связ­ности, прерывности и непрерывности. То есть движение вы­ступает как противоречивое единство прерывности и непре­рывности.

Литература

1. Бабев Ю.В. Основы философии/ Серия «Alma Mater». – Ростов н/Д: «Феникс», 2004. – 544 с.

2. История философии: Запад-Россия-Восток (книга первая. Философия древности и средневековья)/ под ред. проф. Н.В. Мотрошиловой. – М.: «Греко-латинский кабинет», 1995. – 480 с.

3. Радугин А.А. Философия: курс лекций. – 2-е изд., перераб. и дополн. – М.: Центр, 1998. – 272 с.

4. Философия: учебное пособие/ под ред. Т.И. Кохановской, изд. 3-е, перераб. и доп. – Ростов н/Д: Феникс, 2002. – 576 с.

5. Спиркин А.Г. Философия: Учебник. – М.: Гардарики, 2001. – 816 с.